- Я впервые наблюдаю за тобой такое рвение в дежурствах.
Проул уставился на черно-белого автобота, явно заподозрив того в какой-то очередной пакости.
- Что-то не припомню, чтобы тебе было интересно подолгу находиться в тюремном блоке, Джазз.
Диверсант поморщился как от стандартной словесной порки, которой его обычно любили награждать за своеволие и упрямство высшие начальники. В вопросах дисциплины лейтенант был очень хитер и деликатен, по этой причине было крайне сложно заметить в очередной исполнительности и покладистости истинный мотив.

- Что в этом такого? У меня депрессия. – Небрежно обронил он, укрепляя поплотнее пояс со стандартным набором охранника.
- И тюремные блоки это отличный повод чтобы от неё избавиться? – Настойчивость тактика перерастала в навязчивость. Тактику было сложно увязать между собой взаимосвязь депрессии с постоянным рвением отбывать дежурство именно в тюремных блоках.
- Не ищи логику там, где её нет, - буркнул монохромный автобот, поправляя свой проходной жетон. По форме надо было соответствовать статусу тюремщика. Джазз бесстрастно оценил свой облик в зеркале. Ничего не скажешь – законченный надзиратель, даже выражение лица то же.
- Да что это с тобой, лейтенант? Что так устремляет тебя к нему?
- Ну как, что? – Весело отвечает Джазз, устремляясь к выходу и успевая похлопать тактика по плечу. – Бью я его. Любя, конечно.
Проул завис, часто моргая оптикой, нелепо застыв с поднятым указательным пальцем вверх. Возразить что-то он так и не успел - дверь в карцеры плотно захлопнулась, и красный сигнал над ней оповестил о начале новой смены.

Джазз прошел мимо камеры, сквозь которую, даже не смотря на все установленные приборы и фильтры, пробивался радиационный фон. Яркое золотистое свечение сменялось тусклым белым фоном дежурных ламп в каком-то своеобразном такте, словно кто-то забавлялся включением и выключением света.
- Уже передумал? – Донесся хитрый смешок из этой камеры.
Джазз с отвращением и злостью дернул уголками губ, и машинально потянулся к бедру, где покоился табельный бластер. Сколько раз он будет приходить сюда, чтобы снова и снова испытать это отвращение к близнецу его злейшего врага? Диверсант сам часто задавался этим вопросом, пропуская мимо аудиодатчиков колкости коллег и весьма нелестные замечания начальников.
- А ты?
Вопросом на вопрос ответил автобот, останавливаясь возле плотного поля энергетических решеток.
- Я? – Пауза повисла в воздухе, словно пленник не решался ответить откровенно и честно, что было в его случае просто глупым. – Я хочу полетать. Ничто на свете не заменит этого желания, колесный.
- Могу предложить только альтернативу дельтаплана, - пошутил Джазз.
- Веревки не хватит, - подошел ближе к прутьям истребитель, от чего у лейтенанта автоботов от злости едва ли не ярче разгорелся визор.
- У тебя забавная реакция на меня, автобот, - улыбнулось ненавистное лицо. – Мне нравится твоё откровенное презрение и ненависть. Это хороший залог нашего сотрудничества, я полагаю.
Диверсант подошёл к решетке, и, поманив заключенного пальцем, чтобы тот подошел ещё ближе, прошептал:
- Я могу показать тебе что-то, что точно уверит тебя в нашем сотрудничестве. Подойди.

Золотистый истребитель сделал несколько несмелых шагов навстречу прутьям, улыбаясь самодовольно, нагло, предвкушая быструю развязку и окончание плена. Джазз улыбнулся в ответ той самой десептиконской ухмылкой, которая подкупала многих его нанимателей. Решетки перестали подавать энергию и с громким звуком отключились. Истребитель дотронулся до прутьев, вопросительно смотря на монохромного надзирателя с иносказательным и легко читавшемся «И?».
Джазз кивнул улыбаясь. Какое-то невероятно дикое мгновение, и вот за астросекунду черные пальцы врываются в пространство между прутьев и сжимают горло авиатора. Аристократичная лицевая пластина ударяется в решетку, и диверсант упиваясь свободой и властью этого момента, горячо шепчет, утыкая в висок черного шлема свой табельный бластер:
- Как на счет несчастного случая при попытке бегства, Санстром?
В алых линзах сперва читается возмущение, ненависть и презрение таким обращением, потом хитрые оптические сенсоры сужаются, смотря в упор на надзирателя.
- Согласен.

Проул бежит по сигналу кода «Альфа» проклиная слишком спокойный день и слишком нелогичного диверсанта. Красный код в секторе тюремных блоков – сирена заливается криком, раздражая аудиодатчики. Искру напарника туго обволакивает пелена страха и интуитивное опасение - что-то не так. Почему он позволил Джаззу снова заступить на дежурство? Надо было запретить! Надо было уберечь!
Тактик врывается на нижний уровень, где Айронхайд в крепком захвате стискивает трепыхающегося как котенка Джазза. Лейтенант грозно кричит, вырывается, пытается вновь сбежать к камерам. Появившийся Рэтчет уже набирает в шприц успокоительное.
- Держи его крепче! – Приказывает военврач.
- Что здесь происходит?! – Проул помогает Айронхайду удержать первого лейтенанта, который в диком припадке сопротивляется своему аресту.
- Перегрузка. – Медик быстро подносит пневмошприц к шейной магистрали диверсанта. – Твой напарник застрелил заключенного.
Логика Проула ухает вниз вместе с Искрой. Диверсанта ждёт суд и трибунал.
- Ты же был в курсе что он не восстановился после того как Старскрим… проводил свои опыты на нём. Почему ты не остановил его?
Тактик осторожно подхватывает обмякший корпус Джазза, и бережно относит его на ближайшую платформу. Рэтчет насупившись, ждёт ответа.
- Я… я подумал, что он просто пытается побороть свой страх.
- Страх? Не ненависть, случаем? – Изумляется Рэтчет. – Понятно. Сансторм мертв, тебе придётся избавиться от корпуса – он источает столько радиации, что может существенно повредить нашу аппаратуру. По моим данным он угроза масштабной катастрофы.

Тело истребителя помещают в свинцовый бокс, запаивают и отправляют на орбиту одной из лун Кибертрона, где потом его должны отбуксировать к ближайшей угасающей звезде. Времени мало, и Проул ждёт отчета от буксирующего транспортника. Отчета он так и не получает.

Джазз сидит в камере предварительного заключения и улыбается, глядя на луну. Отличная сделка, которая устроила их обоих. Через пять оорнов, как и договаривались, Старскрим будет мертв, а Сансторм и Джазз отомстят.
- Джазз?
Диверсант медленно поворачивает голову и видит строгое лицо тактика.
- Что-то не так?
- Зачем ты помог ему сбежать?
Диверсант улыбается той самой улыбкой, которая холодила в топливопроводах энергон.
- А ты как думаешь?
- Месть? Решил чужими манипуляторами совершить то, на что сам не способен?
Хлесткие слова Проула отзываются в Искре черно-белого автобота едкими вспышками похороненного на войне благородства и рассудка. Диверсант показательно поворачивается к напарнику спиной, чтобы тот не увидел, как дентопластины прокусывают тонкую линию губ до появления капелек энергона.
- Вектор тебе судья, Джазз…