…Эйррэйд не удержался на ногах и упал на спину. Высокий силуэт Скайварпа теперь нависал над ним, в темноте зловеще, со знакомой ухмылкой светились его алые глаза. Крылатый автобот с ужасом понял, что ему будет непросто подняться – проклятый десептикон повредил что-то в его спинной нейроцепи, и правую ногу он почти совсем не чувствовал. Тогда он прикрыл руками грудь, готовясь отражать новый удар и надеясь, что помощь подоспеет раньше, чем чёрная десептиконская сволочь потушит его искру.
Но удара не последовало. Вместо этого Скайварп наклонился к нему и услужливо протянул руку. Должно быть, удивление на лице Эйррэйда проявилось слишком явно, так, что десептикон счёл нужным пояснить:
– Ну, мы ведь теперь типа вместе, – чёрно-фиолетовый летун улыбнулся, всё ещё по-десептиконски зло, и шевельнул пальцами протянутой руки, призывая поверженного всё-таки принять его помощь.
– Да неужели?! – с сарказмом отозвался автобот. Он понял, что опасность миновала, и прежняя задиристость мигом вернулась к нему. – Чего же ты тогда в драку-то полез?
– Я?! – деланно возмутился десептикон. – А разве это не ты встал мне поперёк дороги и обозвал… Как ты меня обозвал?
– Десептохлам! – громко и с удовольствием повторил Эйррэйд.
– Пф! А впрочем, ничего нового! – презрительно скривившись, Скайварп распрямился и сделал вид, будто отряхивает руки от пыли. – Мы с ребятами вас предупреждали, не попадайтесь нам в узком тёмном переулке? Предупреждали. Мир миром, а старые счёты старыми счётами, так что не обижайся, – добавил он, глядя уже куда-то в сторону, потом снова посмотрел на бывшего врага и торопливо потребовал:
– Ну, давай, поднимайся уже! А то, не ровен час, патруль нагрянет! Саундвэйв мне голову оторвёт, если узнает, да и тебе Прайм, я думаю, тоже…
Истребитель был прав. С тех недавних пор, как мир между трансформерами был заключён, оба лидера ревностно следили за его соблюдением, и любая попытка конфронтации, даже словесной, грозила жёсткой выволочкой для обеих схлестнувшихся сторон, вне зависимости от того, кто первый начал. Эйррэйд кое-как перевалился на бок и, опираясь на руку, попытался встать хотя бы на колени. Но у него ничего не получилось. Вдруг стало ужасно больно, и он, не сумев сдержать постыдный стон, рухнул обратно на спину.
– Ну, в чём дело? – недовольно прошипел Скайварп, присев на корточки рядом с ним и с опаской поглядывая по сторонам.
– Я… не могу… встать. Нога… – наконец, признался несчастный аэробот.
Тёмное лицо Скайварпа мгновенно стало всерьёз обеспокоенным, когда он повнимательнее присмотрелся к повреждениям своего соперника.
– Эээ! Да я, похоже, здорово перестарался! – виновато протянул он. – Ты прости, приятель – не отвык я ещё бить в полную силу… Сейчас я тебя к медикам доставлю.
Даже сквозь боль Эйррэйд опешил от такого заявления.
– Сдадут нас твои медики, – только и нашёлся возразить он.
– Не пойманный не вор! – отмахнулся в ответ Скайварп. – По пути придумаем какую-нибудь правдоподобную историю… Ну, типа там: ты упал, а я тебя нашёл, подобрал, бедного, и лечиться принёс… В общем, друзья на всю оставшуюся жизнь! – и десептикон обхватил автобота вокруг корпуса, собираясь поднять к себе на руки.
– Да уж… очень правдоподобно, ничего не скажешь! – тихо проворчал Эйррэйд, устраиваясь поудобнее.
– Придумай лучше, – засмеялся Скайварп, запустил двигатели и поднялся в воздух вместе с ним…

Эти двое так и не заметили, что с высоты одного из ближайших восстанавливаемых зданий за ними наблюдал Фёстэйд… При виде драки его сначала охватил цепенящий ужас, что всё началось вновь, едва успев закончиться. Он бы вмешался, если бы не понимал, что это бесполезно. Но уже минуту спустя он увидел, что ошибся, и его искру накрыло волной умиления. То, что десептикон не закончит начатого, он заметил раньше, чем Эйррэйд, и, может быть, даже раньше, чем это осознал сам Скайварп...
Когда там, внизу, десептикон наклонился к автоботу, чтобы помочь ему, Фёстэйд боковым зрением заметил какое-то серебристое мерцание, вдруг возникшее сбоку от него, и знакомый насмешливый голос с хрипотцой произнёс:
– Похоже, кое-кого сегодня снова ждёт работа.
Фёстэйд не испугался. Он как будто ждал его появления или, может быть, просто хотел, чтобы он пришёл ещё раз – взглянуть на мир живых, к которому он больше уже не принадлежал. Мегатрон. Тот, кто никогда не был и никогда бы не стал его командиром, но кто на всю оставшуюся жизнь заслужил его уважение и симпатию.
– Не меня, – ответил медик, повернув голову к прозрачной серебристой фигуре и улыбнувшись одними глазами. – Сегодня дежурит Хук.
Матовые тёмно-красные глаза призрака внимательно и как-то заботливо оглядели Фёстэйда с головы до ног. Он словно спрашивал: «Ну, как ты живёшь, мой добрый друг? Всё ли у тебя в порядке?», безмолвно – даже после смерти лидер десептиконов не решился бы произнести вслух такие слова. Протектобот никогда не был его подчинённым, и Мегатрон с самого начала не питал иллюзий, что он когда-нибудь им станет. Может быть, именно это сближало их и позволяло теперь общаться на равных.
– Как там… Саундвэйв? – неуверенно поинтересовался призрак, и его взгляд стал печальным.
– Он справляется. И хорошо, как видите… – ответил Фёстэйд.
Мегатрон слабо улыбнулся и благодарно кивнул. Странно, каким тихим и мягким теперь стало выражение его лица. Автобот поразился этому ещё тогда, на торжественном погребении, увидев его на лице у безжизненного корпуса. Ему казалось, что лидер десептиконов не мог с такой безмятежностью принять свою смерть, и, тем не менее, это было выражение души, обретшей прощение… хотя бы от самой себя.
– Почему Вы сами не придёте к нему? – спросил медик. – Я думаю, Саундвэйв был бы рад Вас видеть…
– Нет, этого делать нельзя. Саундвэйв всегда был очень привязан ко мне, словно младший брат. Он привык делать то, что ему говорят. Если он увидит меня, он вновь потеряет веру в свои силы и не сможет принимать самостоятельные решения. Только поняв, что остался один, он сможет взять себя в руки и возглавить мой народ, продолжить моё дело… – он спохватился. – Я имею в виду, то дело, которое…
Фёстэйд снова улыбнулся, одними глазами, потому что лицо его по-прежнему закрывала маска.
– Я понимаю, Мегатрон. То, за которое ты поплатился жизнью. Но это было благородное дело, – протектобот и не заметил, как вдруг перешёл с ним на «ты», что-то неуловимо расположило его к этому.
Призрак помолчал несколько секунд.
– Спасибо тебе, Фёстэйд, – вдруг тихо произнёс он.
– Мне-то за что? – удивился врач.
– Именно ты помог мне поверить в то, что после стольких лет взаимной вражды и ненависти это, – он повернул голову и с улыбкой кивнул в сторону десептикона Скайварпа, причитавшего над раненым автоботом Эйррэйдом, – возможно!
Фёстэйд ничего не ответил. Они оба помолчали, провожая взглядами улетающую парочку задир. А когда автобот обернулся, Мегатрон стоял уже не рядом, а в нескольких шагах от него, он стал ещё более прозрачен и очертания его корпуса едва угадывались в бледном свете кибертронских лун.
– Что я могу? Я всего лишь эхо, а скоро и его не станет… Но я был рад увидеть, что умер не напрасно. Теперь я спокоен… за всех трансформеров, – такими были последние слова Мегатрона, прежде, чем он окончательно растворился в лунном сиянии и навсегда вернулся к своему Создателю.