Кто видел лицо времени? Кто знает, не являются ли события сегодняшнего дня лишь повторением или нечёткой копией давным-давно написанного кем-то сценария? Мириады историй рассказывают нам о событиях, которые были описаны во времена зарождения мира, мириады кривых зеркал, отражающих… что? Они различны, но повествуют об одном: борьба добра и зла, хаоса и порядка, жизни удивительных существ, такие схожие по сути, но столь различные в мелочах. В одном из отражений Оптимус Прайм ведёт отчаянную войну за свободу и во благо всех мыслящих существ, в другом всё тот же Прайм, и та же война, но здесь в самом её центре находятся сравнительно небольшие роботы, наделённые необычной силой. Третье зеркало разбито, и Оптимус того мира является одним из самых ужасающих злодеев, которых только видели трансформеры.
Но большая часть отражений схожа, и различна лишь в мелочах. Взглянем на два из них. В обоих мы видим Кибертрон, мёртвый, искалеченный, покрытый руинами и скелетами зданий, обглоданных выпадавшими здесь ранее кислотными осадками. И сюда, к этому мёртвому миру, собираются нешуточные силы: автоботы, десептиконы, последователи Гальватрона и загадочный Ди-Войд готовятся разыграть финальную партию за владычество в этом мире.
Но вот, отражения расходятся. В одном, освободившийся из заключения на борту Омеги Суприма Мегатрон встречает порождение Ди-Войда, а Оптимус идёт вслед за Гальватроном к ядру планеты. На другой всё иначе: Прайм и его автоботы удерживают собранное из груд металлолома чудовище, в то время как Мегатрон следует за Гальватроном, всё глубже и дальше по подземным туннелям, во тьму, туда, где всё ещё бьётся живое сердце этого мира.
И вот, тьма сменяется ярким золотистым светом, что излучает огранённая сфера, парящая в овальном зале. Гальватрон уже у цели, уже поднята и наливается светом зловещая пушка, дабы нанести последний удар милосердия в живое сердце давно умершего мира… и уберечь всю вселенную от неуёмного аппетита ужасающего Ди-Войда. Но прежде чем грянул роковой выстрел, могучий удар отбрасывает Гальватрона к стене: Мегатрон не опоздал. Его противник поднимается и оба трансформера начинают кружить по залу. В их оптике – огонь, в их Искрах – решимость и непоколебимая уверенность в том, что они делают правое дело. И тогда, опасаясь стрелять в прямой близости от сердца Кибертрона, желая отвлечь врага и выждать момент для сокрушающей атаки, заговорил бывший гладиатор из Каона. Та, другая вселенная никогда не услышит этих слов, мы же, отринув рамки, заглянем за стекло и прислушаемся к этой занимательной беседе. Прислушайтесь… слышите, о чём они говорят?

- Сделаешь это, и твоя смерть будет столь долгой и мучительной, как и всё твоё бессмысленное существование! – рявкнул Мегатрон приближаясь к противнику. – Иди сюда, не прячься возле этой штуки, чем бы она ни была, сразись со мной, ты же воин! В этом случае, я обещаю тебе лёгкую смерть!
В ответ, Гальватрон лишь улыбнулся, но руку с пушкой опустил.
- Что ты знаешь о боли, глупец? Ты никогда не умирал. Я умер дважды, я ощутил на себе болезненное касание Его всепоглощающего голода. Я был пилотом первого Арка, я был посланцем Вселенной Смерти, я победил носителя Матрицы Смерти и овладел ею! Тебе ли учить меня, сопляк?
Оптика десептиконского лидера полыхнула огнём. Давно, очень давно, никто не смел так к нему обращаться. Но и достойного противника он, Мегатрон, не встречал уже многие века, нынешний Прайм не в счёт.
- Ты покусился на то, что тебе не принадлежит! Кибертрон мой! – громыхнул глас бывшего гладиатора.
- Можешь сгореть вместе с ним и той тварью, что сейчас убивает твоих воинов, Мегатрон – ответил носитель Тьмы и наставил свою пушку на лидера десептиконов.
Кибертрон. Как долго существовало это место? Оно прошло большой путь: от воплощения величия и славы трансформеров, до состояния гигантской свалки. От сверкающего алмаза в короне галактики, до отвратительного нарыва, сочащегося ржавчиной и кислотой. Он и сейчас был символом: разложения, упадка, смерти. И всё же, по его воле, по его замыслу, Кибертрон сослужит свою последнюю службу миру, избавив его от Ди-Войда. Ибо настало время перемен, наступает время нового рассвета. Наступает время, когда исполнится его судьба.
И всё же, он ощущал необычное родство с этим трансформером. Десептикон напоминал Гальватрону его самого, в юности, до того злосчастного и судьбоносного дня, когда он недрогнувшей рукой отправил первый Арк в самое сердце аномалии, скрывающей за собой Вселенную Смерти. Возможно, только по этому он ещё не уничтожил ядро планеты. Там, наверху, автоботы из последних сил сдерживали натиск Пожирателя, но у него ещё было время…
А Мегатрон пытался найти выход из потенциально безвыходной ситуации. Он должен был одолеть Гальватрона, но не мог допустить, чтобы пострадала сияющая золотым светом сфера, которая, несомненно, была жизненно важным устройством для функционирования всей планеты. Лидер десептиконов осознавал, что столкнулся с противником, не уступающим ему ни по силе, ни по воинским качествам и был вынужден тянуть время, дабы подобраться поближе для решительного рывка.
Эта планета принадлежала ему. Когда автоботы будут уничтожены, Кибертрон станет центром, опорой и величайшей драгоценностью его империи, железным кулаком, коим он будет держать за горло своих подданных. Отступить сейчас, утратить мир, за который он боролся так долго, так упорно, было недопустимо. Это место было пропитано силой, он чувствовал её, дремлющую в глубинах золотистой сферы. И славящийся своей невозмутимостью и хладнокровием лидер десептиконской армии ощутил, как начинает закипать энергон в его топливной системе.
- Твой Ди-Войд всего лишь груда мусора, он падёт, как до него пал Тандервинг, Жнецы и все прочие, якобы непобедимые, кто вставал на моём пути. Ты разуверился в собственном народе, кибертронец, ты так обезумел, что пытаешься уничтожить свой мир, испугавшись собственной тени! – иронично произнёс Мегатрон, наблюдая, как скривилось лицо его врага.
А тот ощутил ни с чем не сравнимое желание «спустить курок»: что-что, а играть на чужих чувствах Мегатрон умел, и он интуитивно нащупал такие слова, которые могли бы как можно сильнее задеть гордую Искру воина, которая, несомненно, теплилась в груди фиолетового меха. Соблазн прекратить всю эту беседу одним выстрелом был настолько велик, что Гальватрон пустил питание к системам его орудия, и в глубине его ствола начал разгораться фиолетовый огонь. Но он устоял. Выстрелить сейчас – значит признать поражение, а этого Гальватрон допустить не мог. И потому, вместо выстрела, он ответил:
- Ты так же близорук, как Прайм. Это место не значит ничего, оно лишь держит нас, как умирающая старуха душит в предсмертных судорогах собственное дитя, стремясь унести его за собой, за грань. Я был там, я знаю всё о смерти. И Ди Войд – её воплощение, квинтессенция уничтожения. Ты можешь убить смерть? Можешь? Тогда иди и попробуй, а я посмотрю, как твои останки присоединятся к созданному Ди Войдом колоссу. Эта тварь сожрала население целого мира, ни ты, ни я, ни все кибертронцы вместе взятые не смогут его остановить! Уничтожить его можно лишь здесь и сейчас, пожертвовав Кибертроном. Взгляни! – и он указал могучим манипулятором на один из экранов, занимавших почти все стены.
И как по волшебству, на экране появилось изображение поля битвы. Подобравшийся было для удара Мегатрон замер, ибо на его глазах исполинское нечто, собранное, казалось, из сотен перемешанных в беспорядке тел трансформеров, обрушило удар на пребывающего в режиме ракеты Омегу Суприма. Повреждённый космический корабль-автобот опрокинулся на бок, отчаянно пытаясь трансформироваться и дать отпор врагу, но тщетно – Мегатрон при победе постарался на славу. А Ди-Войд, не обращая внимания на сыплющиеся на него со всех сторон молнии энергетических разрядов, поднял небольшой, по его меркам, космический корабль, поднёс к разверзшимся челюстям и проглотил в один присест. После чего, слегка подросшее чудовище занялось носящимися по небу аэроботами.
Всё происходящее было столь нереально, столь фантастично ужасно, что любой на месте Мегатрона испытал бы минутный шок, созерцая, как Ди-Войд одного за другим, словно мошек, прихлопывает отчаянно отстреливающиеся и совсем не маленькие самолётики. Но перед монитором стоял Мегатрон, и он лишь хмыкнул, ни проявив признаков беспокойства или растерянности, а потом произнёс насмешливым тоном:
- Ты пытаешься убедить меня в правоте, показывая фильм про то, как автоботы терпят поражение? Нашёл, чем удивить! Даже на такого большого парня, найдётся пушка по размеру. А если не найдётся, я возьму в рабство пару планет, и их жители мне её построят.
- У тебя найдётся пушка размером с планету? – с видом воспитателя, втолковывающего непутёвому ребёнку очевидную истину, произнёс его собеседник.
- Ему хватило бы и той орбитальной пушки, которую твои солдаты так бездарно потеряли.
- Ему бы не хватило залпа и десятка таких пушек. Сейчас. А когда он сожрёт Кибертрон…
- Что?! – вот теперь спокойствие Мегатрона дало слабину, он шагнул вперёд и полыхнул оптикой. – Что ты сказал?
- Оно питается металлом, разве ты ещё не понял? Тот монстр, который сейчас добивает алозначных состоит из собранных им и ассимилированных корпусов моих и твоих воинов. Как только он поймает последнего автобота, он примется за сам Кибертрон. Полагаю, для него неживой металл не такой вкусный, как корпуса функционирующих трансформеров, но вряд ли он откажется от того пиршественного стола, которым для него представляется Кибертрон. Так что… либо я сейчас уничтожу Кибертрон, либо это сделает он. В первом случае, на этом и закончится его пир, но если он поглотит Кибертрон… его пиршественным столом станет вся вселенная. Его голод абсолютен, и он не остановится, пока не поглотит последний клочок нашего мира.
В зале повисла тревожная тишина, лишь за экраном монитора резвился движимый неутолимым голодом Ди-Войд. Мегатрон молчал, стиснув дентопластины и сжимая кулаки.
- Этот мир отжило своё, но существуют и другие. Что есть здесь, чего нет или не может быть создано на других мирах?! – лимит терпения Гальватрона подходил к своему пределу, и в голосе явственно начала звучать угроза.
- Родины. Истории. Памяти – глухо произнёс Мегатрон.
- Памяти?! – по камере Сигма-компьютера разнёсся оглушительный смех. – Ты готов пожертвовать вселенной, ради каких-то воспоминаний о былых завоеваниях?
На лице десептикона возникла широкая улыбка.
- Вселенной? Нет… всеми вселенными, всеми, какие есть! – пылко выкрикнул он, делая ещё один шаг к Гальватрону.
А тот, огорошенный, удивлённо округлил оптику, благо, что челюсть на пол не уронил. Но через миг удивление прошло и он, улыбнувшись, сделал шаг в сторону от золотистого шара.
- Даже так. Но о своей-то судьбе ты должен позаботиться?
- О, я позабочусь, не сомневайся!
- Ты говорил, что если я разрушу ядро, то ты придашь меня мучительной смерти – произнёс в ответ фиолетовый трансформер. – Коль так, я не буду этого делать. Ты это сделаешь.
И он шагнул в сторону, освобождая путь лидеру десептиконов.
- Вот тебе расклад, рассчитанный Джаксусом. Через два с половиной брима* этой громаде надоест охота за мелкой дичью, и она примется за поглощение планеты. Через четыре брима, весь Кибертрон станет одним огромным, наделённым разумом и неутолимым аппетитом существом. Через четверть ворна эта тварь сожрёт пол галактики. Так или иначе, Кибертрон тебе уже не спасти. Прояви мудрость, и уничтожь планету… или это сделаю я.
Несколько секунд продолжалось молчание, лидер десептиконов, стиснув дентопластины, неотрывно смотрел на парящий в центре зала шар, сердце его родины, планеты, за власть над которой он боролся полжизни. На миг, он поколебался в своём решении, но лишь на миг. А затем поднялась, усеянная двумя огромными клинками**, являющимися по совместительству ускорителями частиц и грянул залп. Широкий фиолетовый луч ударил прямо в центр грудного отсека Гальватрона, и не успел тот опомниться, как был сбит могучим ударом, а страшные клинки уже кромсали его грудной отсек. Последовавшая за этим боль была… весьма незначительной, для того, кто однажды едва заживо не сварился в солнечном бассейне. Рука фиолетового меха сомкнулась на шее лидера десептиконов и он прошептал:
- Как неразумно… пока со мною Матрица я…
В ответ, Мегатрон с силой погрузил руку в грудной отсек противника и со скрипом выдрал из него небольшой предмет. Оптика Гальватрона расширилась, по залу пронёсся судорожный вздох, манипуляторы ослабли и бессильно опустились на пол. А гладиатор из Тарна встал на ноги, и в его руке было нечто, являвшее собой сгусток первородной тьмы… Матрица Смерти***.
- Как предсказуемо… все вы, носители Матриц, так цепляетесь за дарованную ими силу и мудрость предков, так самоуверенны, так… глупы! Теперь эта вещь послужит мне.
И Тьма послушно скользнула по манипулятору и плечу, после чего замерла, холодным сгустком пустоты, в грудном отсеке Мегатрона. Поморщившись, лидер десептиконов ухватился за стену, чтобы упасть, а потом произнёс:
- Вселенная не значит для меня ничего без этого места. Если Ди-Войд хочет уничтожить Кибертрон, то пусть сначала попробует сожрать меня! А тебе я дарую обещанную в начале этой беседы быструю смерть.
- Невозможно… - Гальватрон, не жив, не мёртв, попытался приподняться. Он был сломлен, но отнюдь не физическими повреждениями. – Моя судьба…
В ответ, раздался свист клинка, и когда голова в фиолетовом шлеме покатилась по полу, оставляя за собой след свежего энергона, лидер десептиконов обернулся к монитору, на котором автоботы всё ещё пытались одолеть Ди-Войда, и произнёс насмешливым тоном:
- Её никогда не было – после чего, сверился с таймером. – Два с четвертью брима, подумать только... Да у меня масса времени!
И широкой уверенной походкой победителя, он направился обратно на поверхность по подземным туннелям. На пол пути, Мегатрон вынул из поясного отсека крохотный для его манипуляторов коммуникатор, активировал и, со всё той же насмешкой в голосе, произнёс:
- Эй Прайм! Постарайся не умереть там до моего прихода! У меня сюрприз, и я буду очень огорчён, если ты не станешь свидетелем моей победы…