«На кой шарк я прибыл сюда? Всё равно ветеранам теперь делать нечего…»
Это была первая мысль, посетившая его процессор при виде серых башен города, и миллионная после того, как он в последний раз явился в одну из многочисленных автоботских ставок, чтобы сдать свой значок. Война окончилась, и привыкшие к многоворновым баталиям и разрушениям кибертронцы теперь не совсем понимали новый уклад жизни в наступившей «тишине». Было заключено перемирие, и представители разных знаков старались привыкнуть к тому, что рядом больше не взорвётся внезапный снаряд, что один мех не расстреляет другого меха прямо на улице только за цвет оптики, что и те и другие теперь живут рядом друг с другом и всех такое соседство вполне устраивает. Но получалось довольно вяло. Кибертронцы ощущали даже не осторожность (впрочем, неудивительную после стольких ворн жарких боев), а скорее, неловкость по отношению друг к другу, и этот фактор никак не мог собрать население воедино. Нейтралы – как известно, самые мирные и лояльные механоиды на Кибертроне, предпочитающие держаться особняком – особо активного примера мира и дружбы не подавали, просто вели себя, как обычно, и потому жизнь на Кибертроне стала несколько скучной.
Впрочем, нынешнее правительство не собиралось мириться с таким положением вещей, ведь для большинства трансформеров это было не характерно – по крайней мере, до войны. Жителей нужно было встряхнуть, показать, что жизнь на полную и доверие друг к другу вновь возможно. Однако если бы юридические представители расхаживали по улицам в робо-форме и рассказывали истории вроде «Граждане всея Кибертрона, соединяйтесь!», им бы никто не поверил.
Такие размышления стали важной частью его взглядов на нынешний мир за последние декациклы. Он обогнул угол полуразрушенного здания, остановившись лишь на краткое мгновение.
«Когда-то здесь был спарковский центр.» О да, он помнил этот центр, это невысокое, но вполне уютное здание, в котором в своё время воспитывали самых маленьких – от двух до шести ворн. В последний раз он видел его почти опустевшим, когда уходил на войну, потому что спарков в самый последний момент оттуда всё-таки вывезли. Воспитатели почему-то остались. А несколько орбициклов спустя он увидел это здание в документальном ролике, снятом прямо на месте боя. Оно пылало в огне, краска со стен слезала и плавилась, окрашивая языки пламени в причудливые цвета. Теперь этот пустой дом с торчащими и почерневшими от времени и копоти арматуринами казался ирреальным напоминанием о прошлом.
Однако серво на его крепких ногах уже вели его в широкую улочку нейтрального сектора, почти прямо прилегавшего к главной площади. Один Праймус ведает, почему эта площадь располагалась не в центре города, но её все жители любили. Там когда-то были шикарные заправочные, к которым подвозил городской монорельс, там альфы в свободное время выгуливали своих спарков, там по вечерам искали друг друга потенциальные партнёры. Он не был тут добрую сотню ворн, но каждый проулок, а особенно главную площадь родного города, помнил отменно.
Новое обстоятельство поразило его. Такого количества мехов и фем на улицах он не наблюдал даже тогда, когда в город ещё не вошли десептиконы и он доживал свои последние мирные астроциклы. А сейчас народу было предостаточно. Даже слишком. Вскоре он заметил, что многие словно увлекаемы одной идеей. На фейсплетах было нарисовано ожидание, интерес к чему-то неизвестному, что, возможно, предстояло прямо сейчас, и ярчайшее желание поделиться с соседом предположениями и новостями. Ещё через пять кликов стало ясно, что большинство – нет, почти все, кто здесь находился, - живо двигаются на площадь. Никто не бежал, но все шли очень быстро, оживлённо переговариваясь и периодически поглядывая в сумеречное небо, где несколько шаттлов кружили над шпилями башен. Это был нескончаемый поток живой жизни, которая галдела, двигалась, бурлила, кипела на улицах, выливаясь из окрестных улиц и домов.
Он припустил вместе с ними – идти в другом направлении у него не было причин, и узнать, в чём дело, он был совсем не против. Неожиданно в толпе мелькнул тонкий красный корпус. Его шаг вдруг сбился с ритма, и он задержался, чтобы получше разглядеть обладателя или обладательницу этого изящного корпуса. Он сам не понял, почему этот силуэт промелькнувшего механоида так привлёк его внимание. Однако мимо него нескончаемым живым потоком шли другие трансформеры, кто поодиночке, кто парами, кто целыми группами, и он быстро потерял этого меха из виду.
«Я обязательно его найду. Или её», - автоматически записалась в его банки памяти мысль.
Сверху послышался рёв двигателей и турбин. Мехи позадирали головы, ускорив шаг, а летающие шаттлы, джеты и другие многорежимники начали подавать им какие-то сигналы. Кое-кто даже рискнул летать чуть ли не над головами шедших по земле, и тогда кто-то из пешеходов со смехом хватался за корпус летуна, и тот поднимал его вверх.
Гул голосов и топот ног становился всё громче, и вот они вступили на главную площадь, которая светилась сотнями ярких огоньков, а летающие формы продолжали выписывать круги над ними. Похоже, сюда стеклось чуть ли не всё городское население, но ни паники, ни намечающегося праздника не наблюдалось. Тогда что именно должно произойти?
…Он машинально наступил кому-то на ногу и очнулся от мыслей, услышав сетования обиженного им бота.
- Извините…
Тот взглянул на него и неожиданно улыбнулся, блеснув дентопластинками. И турбо-ежу было ясно, что это законченный автобот по прошивке – внешний вид, яркая голубая оптика и добродушные манеры выдавали его с головой.
- Ничего страшного! – жизнерадостно заявил он. – Вы же не хотите пропустить такое зрелище?
Не дожидаясь ответа, он схватил его за манипулятор и потащил сквозь толпу за собой - в высотный дом у края площади, откуда бил яркий свет и куда постоянно забегал кто-то из общего потока.
- Какое зрелище?
- Ну, Единение. Не слышали разве?
Он удивился, поскольку не совсем понял, что имелось в виду, но времени на вопросы уже не было. Весёлый мех бесцеремонно затолкал его в лифт, вместе с ещё несколькими возбуждёнными ботами, поэтому поездка на самый верхний этаж прошла быстро и в позитивных разговорчиках. Затем все поднялись по чердачной лесенке и, наконец, очутились на крыше.
Он поразился, насколько по-иному выглядит город с высоты. Акрофобии, как ни странно, он не ощущал. Совсем рядом с ним пролетел джет, чуть подальше возвышался ещё один шпиль... А внизу на площади продолжали двигаться заинтересованные трансформеры, но вскоре стало ясно, что все они так или иначе стремились подняться наверх. Большинство забегало в дома либо же пользовалось наружными лифтами, но было много таких смельчаков, которые предпочли добираться до крыш на летунах. Они хватались за них, и их поднимали наверх.
Обозрев окружающую действительность, он перенёс своё внимание на тех, кто сидел вместе с ним на крыше. Он бы понял, если бы их было около сотни. Но мехов было МНОГО – в самом что ни на есть полном значении этого слова. И все они чего-то ожидали.
Вскоре площадь опустела. Летуны доставили на крыши тех, кто не пожелал добираться наверх сам, трансформировались и сами зависли в атмосфере на дожигателях.
Гул голосов немного утих, теперь все переговаривались вполвокодера и без крика. Он оглянулся по сторонам, и вновь замер – на соседней крыше сидел тот самый красный корпус, привлёкший его внимание. Фемм не шевелилась, она только смотрела туда-сюда, оглядывая опустевшую площадь и пёстрое сборище на противоположных высотах.
Должно быть, она почувствовала на себе его взгляд, потому что в следующий наноклик вдруг повернула резной шлем, и два золотистых окуляра взглянули на него в упор. Он смутился, но взгляда не отвёл, ничем не показывая взыгравших в Искре противоречивых ощущений. Она смотрела спокойно и ровно, почти без эмоций, но было в этом взгляде что-то странное, будто гипнотизирующее. Он не понял, в чём дело, потому что она довольно быстро отвернулась, а его внимание привлекли две сикерские тройки, которые прилетели на крыши самыми последними и устроились отдельно от колёсных. Теперь все точно были в сборе, и было неясно, чего ещё можно ожидать.
Вдруг во всём городе погас свет.
Среди кибертронцев наступило всеобщее молчание, прерываемое редким перешёптыванием. Только оптика мехов светилась в темноте. Автоботы, десептиконы и нейтралы сидели вперемешку друг с другом, и все чего-то напряжённо ждали.
…Одно слово. Всего лишь одно слово, прозвучавшее прозрачным голосом в застывшей атмосфере.
- Открываемся…

/включить музыку в примечании/

Его словно током пробило от этого слова. Он оглянулся – и увидел, как вспыхивают один за другим яркие огоньки. Когда он понял, что все мехи открывают свои Искры – его вдруг охватило потрясение, странное желание соединиться со всеми, стать единым целым. Искры вспыхивали мягким голубоватым свечением, как светильники из сказочного мира. У кого-то Искра пылала ярким алым сиянием, у кого-то – золотым блеском, и этот спектр красок, отбрасывая света и тени на фейсплеты кибертронцев, создавал поистине фантасмагорическую обстановку.
…Он и сам не заметил, как его собственная Искра открылась и потянулась навстречу хлынувшей энергии жизни. Вокруг постепенно становилось светлее, Искры открывались одна за другой, открывались друг другу, и это было истинным откровением. Всё его существо вдруг пробило осознание сотней чужих мыслей, чувств, ощущений, связей…
Всё предстало перед ним в совсем ином, ярком свете. Он словно увидел Незримое и ощутил других, став с ними в контекст жизненной цепочки. Его весёлый сосед не думал ни о чём, и только искренне радовался в ответ на каждое новое открытие чужой Искры. Группа в пяти мичанометрах от них активно общалась на почти телепатическом уровне, они явно были одной командой, и сейчас у них происходил интенсивный процесс её укрепления. Всполохи неподалёку показывали накопившиеся чувства и переживания одного крупного боевикона, отличавшегося горячим характером. Отдельными огоньками на краю всей общей энергетики выделялись два тройных сполоха – две сикерские триады словно слились каждая в одно целое.
Вон у кого-то Искры внезапно нашли друг друга, ярко полыхнув, и от одной к другой на фоне общего Единения тянется тонкая, но неразрывная нить. Это будущие партнёры. Они и сами пока что друг друга не знают, но уже понимают, что отныне им функционировать вместе.
За спиной кто-то неожиданно разглядел в другом мехе настоящего друга. Кто-то выливает все свои чувства наружу, как на исповеди, и просит прощения у всех.
…Он вдруг обнаружил нужную Искру, к которой его потянуло изначально. Фемм с красным корпусом, казалось, несколько нанокликов колебалась, глядя на него. И вдруг с готовностью открыла свою Искру в ответ. Хотя они сидели довольно далеко друг от друга для полноценного обмена первичными ощущениями, энергополя трансформеров соприкоснулись друг с другом, слились с окружающими полями, и свет Искр ширился, заливая всё вокруг светом и растущей энергией. Он вдруг почувствовал, как от его Искры к её Искре тянется тонкая золотая нить, непохожая на тысячи других. Фемм неуверенно улыбнулась, и его дентопластины помимо его воли обнажились в ответной улыбке. Внезапно до него дошло, что сейчас весь Кибертрон замер, что сейчас все открывают друг перед другом свои Искры, что это было задумано как всеобщее Единство. Так вот что имел в виду весёлый автобот!
И это было естественно. Восстала древняя подпрограмма – подпрограмма выживания и восстановления потерянных связей, благодаря которым жизнь в социуме и активация новых Искр станет вновь возможна. Просто нужно было, чтобы кибертронцы после всего вновь поняли друг друга и нашли потерянный смысл жизни. Это Единение было даже куда крепче силовых экранов и энергонных башен, потому что оно было древнее и сильнее, активируясь при сильной внешней угрозе всему Кибертрону. Но сейчас вновь объединиться, вновь стать мирными механоидами, научиться снова доверять друг другу стало основной подпрограммой. И в этом ярком сиянии тысяч и миллионов Искр, в Воссоединении, Кибертрон сделал свой первый шаг к новой жизни.