Мягкий удар когтистыми манипуляторами в грудной отсек, тяжесть металлического корпуса, чужой запах и резкие сполохи чужого электромагнитного поля вывели его из режима экстренной подзарядки.
Саундвейв медленно активировал оптику. Два красных огонька чужих линз внимательно смотрели на него из темноты отсека. Едва слышно посвистывал воздух, вбираемый обонятельными датчиками. Рэвидж настороженно исследовал стыки брони хозяина и тихо, но недовольно рычал. Что-то ему очень не нравилось.

Всего астрочас назад Саундвейв вернулся на базу после сложнейшей и очень опасной миссии. Впереди был длительный перелет и, вероятнее всего, новые испытания. Металлический зверь чувствовал предельное напряжение нейросистемы разведчика.

«Откуда у него такое чутье?...»

Рэвидж потерся мордой о стальную маску, прикрывающую лицевую пластину разведчика, словно хотел успокоить того, кого любил.

«Чушь, он не может любить. Он просто полностью зависит от меня и это всего лишь работа программы по сохранению вида. Они обновляются в каждом звероконе, как самокопирующийся вирус...»

Зверь прильнул к Саундвейву, высунув из пасти мелко сегментированную, чуть шершавую глоссу, и осторожно лизнул хозяина вдоль толстых сплетений силовых и топливных магистралей на шее. Лишнее статическое электричество, скопившееся на изоляции, перетекло с корпуса на корпус. Это было приятно. Саундвейв окончательно активировался, с удивлением отметив, что ему стало легче. Аккумуляторы зарядились на 61%. Хватит на десяток астроциклов. Оставалось влить в баки свежее топливо и - вперед...

Он приподнял голову и грустно улыбнулся под своей защитной маской, зная, что никто никогда не увидит эмоций на его лицевой пластине. А Рэвидж и так чувствует его настроение. Зверокон лежал на широкой груди разведчика, точно совместив проекции камер Искр. Своей и хозяина. Даже под толстыми слоями накладной боевой брони он безошибочно угадывал ее положение.

В отличие от бессмертных Искр трансформеров-андрогинов, искры звероконов были нестабильны и недолговечны. Зарождение этих существ произошло по странной прихоти Создателя. А может, замысла не было вовсе - был побочный эффект соединения избыточной энергии и случайной информации.

Когда-то энергон переполнял их металлическую планету и, в буквальном смысле слова, выплескивался на поверхность. Отсюда и пошло поверье, что звероконы зарождались у его природных источников. Когда заряженные информацией лучи из недр живой планеты случайно (случайно ли?) попадали в озера энергона, вокруг вспыхнувшей от такого контакта искры выкристаллизовывался корпус. Удивительный, порой ни на что не похожий, способный не только перемещаться по суше, но и плавать, и даже летать. Была даже поговорка, что звероконы — это сны Праймуса. Пока супертрансформер пребывает в спящем режиме - его Искра пытается воплотить его фантазии.

Впрочем, были и прямые доказательства зарождения зверей в энергоновых озерах. Гипотезу подкрепляло то, что после высыхания резервуаров с началом энергетического кризиса, на их дне часто обнаруживали множество мелких, неправильно сформированных корпусов из кибертрония, которые природа, видимо, сочла браком. Как бы то ни было, звероконы подпрограмно были привязаны к местам своей активации и в самом начале энергетического кризиса разведка Империи специально выслеживала их стаи, чтобы находить последние месторождения уходящей энергии.

Империя... Когда-то автоботская Империя, затем империя, всецело принадлежащая десептиконам. Значит, и ему, Саундвейву, одному из них.

Кризис, давным-давно, еще во время войны с Квинтэссой поразивший их цивилизацию, стал бедствием для всех. Стаи зверей, лишившихся основного источника питания, одно время были настоящим бичом для трансформеров. Заброшенные шахты кишели этими созданиями, пожирающими друг друга и все, что могло бы продлить их жизнь. Иногда они объединялись в стаи, совершали вылазки и нападали на одинокие заправочные пункты, опустошая цистерны с топливом. Они обладали удивительными возможностями маскировки, будучи совершенно незаметными в деталях ландшафта и на фоне мелких строений. Длинные шоссе, соединяющие города, были свидетелями целых драм, когда стая голодных звероконов могла дезактивировать какого-нибудь беспечного колесного, застигнутого врасплох на пустынном шоссе. Гражданские отказывались пускаться в путь в одиночку и без должного вооружения.
Так было в давние времена, когда их искуственное солнце еще светило и сами кибертронцы не начали уничтожать друг друга. Просто звери первыми почувствовали голод и начали это делать.

Зверь ведь не злой и не добрый, он - дитя дикого металла и дикой энергии, имеющий мощные инстинкты самосохранения, безошибочно угадывающий источник опасности, источник питания и источник переформатирования собственной искры.

Предполагал ли Праймус такой поворот развития, когда оставлял мир своих детей на произвол судьбы? Ведь их Великий Создатель просто копировал законы, которые повторялись во всех мирах без исключения. И был ли его уход таким же закономерным?

Саундвейв чувствовал, как Рэвидж подстраивает свое поле под его собственное - мягко, ненавязчиво, гипнотически. Если бы разведчик сам не был телепатом — он бы поддался очарованию. В его питомце было много такого, над чем стоило поразмыслить. Тем более сейчас...

Чтобы поддерживать жизнь в своих искрах, звери шли на слияние с себе подобными с одержимостью обреченных. Саундвейв знал эту особенность и не препятствовал так называемому гону, когда его четвероногий металлический питомец вдруг становился неуправляемым и даже опасным, разведчик тайно выпускал зверя за пределы базы, но оставлял с ним связь и порой даже помогал тому ориентироваться с помощью секретных военных карт. Рэвидж обязан был найти партнера и слиться сним, чтобы энергетический импульс двух объединенных искр дал обоим новую отсрочку неизбежной дезактивации. С каждым разом зверю приходилось уходить все дальше, потому как поголовье его сородичей гибло и умирало от энергетического голода. Рано или поздно он мог не вернуться...

«Слияние... подпрограмное желание восстановить утраченное единство. А эти существа не так примитивны, как всем кажется... И разве мы, считающие себя такими совершенными, не ищем того же?»

Ярко-алые линзы Ревиджа мерцали в темноте. Красный цвет линз – признак преимущества агрессивных программ у кибернетического существа. Синий цвет – созидательных. У андрогинов, у звероконов... Десептиконы и автоботы, две ветви одного народа, два кибер-типа, дополняющих друг друга и необходимых друг другу. Они хуже звероконов, они примитивнее, они уничтожают друг друга не из-за голода, а из-за ненависти друг к другу, забыв о чувстве самосохранения и утраченном единстве...

Говорили, в древние времена, о которых слагали легенды под названием Золотой Век Кибертрона, для функционирования трансформерам требовалось совсем немного энергии. Их собственные Искры были сильнее, их металл обновлялся с фантастической быстротой. Их сознание было единым… Почему так было? И почему сейчас они стоят на пороге гибели? С недавних пор Саундвейв вплотную приблизился к основным загадкам их цивилизации.

Зверь все так же настороженно смотрел на него из темноты. Их поля синхронизировались настолько, что десептиконский разведчик легко читал нехитрые мысли в процессоре Рэвиджа.

Много астроциклов назад, сразу после восстания десептиконов, Саундвейв отбил его у стаи таких же черных, четвероногих и быстрых существ с удлиненной хищной мордой и пастью, полной острых дентопластин. Потом он долго экспериментировал, устанавливая в своего питомца новые программы идеального помощника, параллельно блокируя опасные программы уничтожения. Много времени ушло на модернизацию корпуса и блока трансформации, встраивание функций видеозаписи и, безусловно, оружия.

Саундвейв поднялся с платформы, мягко сняв легкий корпус зверя с себя и поставив его на пол. Рэвидж слегка заворчал. Два встроенных бластера на гибкой шипастой спине показались из скрывающих их пазов и заворочались в своих гнездах. Саундвейв усмехнулся. Эмоциональный блок Рэвиджа позволял активировать даже такие тонкие аспекты черного юмора, за что его любимца на базе всегда уважали и даже боялись.

Рэвидж был надежным и очень умным звероконом и после того, как Саундвейв продемонстрировал своему лидеру ряд его способностей, черный четверолапый механоид получил разрешение остаться на базе.

- Сегодня я не возьму тебя с собой - прозвучало на их общей со зверем частоте, и механический друг разведчика покорно занял место на полу. Саундвейв бросил взгляд вниз. Ревидж улегся в окружении рассыпавшихся фигурок из белого и черного металла.

- Значит, пока я заряжался, ты играл в шахматы, маленький негодяй? – усмехнулся разведчик – и, судя по всему, партия была короткой.

Глядя на резные фигурки, он вспомнил историю их приобретения. При разграблении Йаконского здания Сената десептиконы наткнулись на секретный отсек, доверху наполненный артефактами, привезенными с различных планет. Судя по описи, названия, а так же свойства большинства предметов, находящихся на длинных стеллажах, были неизвестны. Мегатрон реквизировал всё и даже назначил специальную научную группу для исследования этих странных предметов. Шоквейв был назначен начальником этой группы, Саундвейв - заместителем. Исследования продолжались до сих пор. Они, в свободное от службы время, орбициклами просиживали в секретной лаборатории Каонской Базы, пытаясь разгадать тайны артефактов и обернуть их на службу Империи десептиконов. А шахматы (Саундвейв узнал название древней игры в старых квинтесских справочниках) он решил оставить себе. Сначала как забаву, а потом… как предмет для философских умозаключений.

«Король и ферзь. И два фланга - левый и правый с двумя слонами, двумя ладьями… Белая армия, черная армия…»

Он заставил себя прервать поток размышлений и, не смея задерживаться ни на клик, отправился в путь. Ревижд, положивший удлиненную морду на вытянутые лапы, остался за сомкнувшимися дверями отсека, загадочно мерцая красными линзами.

Саундвейв шел чеканным шагом по извилистым коридорам внутренних уровней базы. Он двигался в направлении главного энергохранилища десептиконов. Разведчик знал каждый выступ стены, каждый поворот и каждую мельчайшую неровность пола. Маленькие окуляры внутренних видеокамер сканировали его громоздкую фигуру. Он не обращал на них внимания, ведь ко всему электронному оборудованию базы у него был прямой доступ в интерактивном режиме. Да и что смотреть — он прекрасно знал, как выглядит со стороны. Темно-синий корпус с ярко желтыми полосками на плечах и груди. Лицевая пластина полностью закрыта маской, а тусклые огни осветительных приборов отражаются в рубиновых стеклах сплошного визора. Форма энергетического поля соответствует фиолетовому знаку на броне. Вогнутое, напоминающее песочные часы, поле — типичное поле десептикона. Одно из базовых отличий их от ДРУГОЙ ветви кибертронской расы, выпуклое поле которых напоминало линзу. Полная защита лица, добротная защита корпуса. Походка размеренная и четкая, не выражающая не единой эмоции.

В андроформе Саундвейв вовсе не выглядел изящным, но внешняя привлекательность — самое последнее, что его волновало. Дополнительные листы брони его корпуса были расположены так, что никто без специального сканирования ни за что бы не догадался о базовой альтформе разведчика. А что уж говорить об его мыслях... Он, Саундвейв, призванный знать всякую мелочь о каждом, сам предпочитал оставаться закрытым со всех сторон. И он совершенно точно знал, КАК его боялись все остальные обитатели базы. Именно поэтому, когда он появился в заправочном пункте, даже не имеющие Искры дроиды сразу же торопливо засуетились вокруг.

Цистерны топлива, отсвечивая блестящими хромированными поверхностями, стояли в ряд, напоминая здания подземного города. Стены, устойчивые к огню и взрыву, были непробиваемые, а коридор, по которому Саундвейв спускался вниз, не зря был выполнен в виде лабиринта — это была единственная конструкция, позволяющая удесятерить толщину стен. Энергохранилище военной базы было настолько огромным, что могло питать целый город на протяжении многих астроциклов.

Заняв центр площадки, предназначенной для летных альтформ, Саундвейв медленно трансформировался в небольшой разведывательный шаттл. На базе никто, кроме лидера не знал о главных особенностях конструкции разведчика. Саундвейв был многорежимником последнего поколения. Их успели выпустить совсем немного - удивительный и странный эксперимент, который затеяла группа инженеров и военных в разгар Великой Войны. Было выпущено не более тысячи корпусов, обретших Искры и наделенных необычными свойствами — в зависимости от конфигурации дополнительной активной брони они умели трансформироваться в любую из трех основных альтформ.

Саундвейв мог запросто быть колесным или гусеничным бронетранспортером, а так же шаттлом или истребителем на выбор. Он мог бы даже стать легким танком. Но почему-то питал странную неприязнь к оружейной альтформе. Может быть потому, что в его Искре было недостаточно программ для получения и контроля над встроенным оружием. От Сигмы ему достался наплечный бластер средней мощности и встроенный в правый манипулятор длинный узкий клинок стабильной плазмы. Можно было компенсировать этот недостаток, самому установив дополнительное вооружение, но Саундвейв этого не хотел. Незачем. Физическое оружие было для него не главным. Основное было скрыто в процессоре, и этот дар был для разведчика счастьем и проклятьем одновременно.

Дроиды-заправщики спешно подтягивали толстые топливные шланги к открытым горловинам основного и дополнительных портов шаттла. Саундвейву было необходимо залить баки доверху. Если бы он предпочел стандартный способ заправки в андроформе, то потратил бы много времени, стремясь выпить необходимое количество энергона. Горловая магистраль вела прямо в центральный реактор, но она было довольно узкой и не содержала фильтров. Кроме того, пить без вреда для систем можно было лишь энергон высокой очистки. Конечно, это приятно - касаться губами ровного края кубического резервуара, перемешивать вязкую жидкость чувствительной глоссой и ощущать, как светящаяся лиловая масса стекает внутрь. Но сейчас для быстрых, приближенных к боевым, действий было важным другое - залить внутрь себя топлива больше, чем выбросят его дюзы в открытый космос.

«И все же, почему способ заправки в альтформе, который был заложен в конструкцию как резервный, аварийный или вынужденный, в современном мире стал основным… Почему?»

Энергон — абсолютное горючее, открытое Создателями кибертронской расы. Реакторы в основных узлах трансформерских корпусов преобразовывали этот универсальный флюид в электричество, питающее цепи. Искра — энергон — реактор — процессор. Этот закон действовал одинаково на любом уровне, будучи основным и для трансформеров, и для самого Вектора Сигмы. Центральный процессор планеты питался от Священного Куба, а тот, в свою очередь... Саундвейв изучил несколько древних документов, оставшихся в общем доступе еще со времен Золотого Века. В них говорилось о торсионном поле Галактике и о нулевых точках силы, дающих возможность добывать энергию прямо из вакуума. Разведчик дорого бы дал, чтобы добраться до секретной документации, скрытой Сенатом во времена правления автоботов. Но ему никак не удавалось их добыть. Возможно, многие тайны унес с собой, затерявшийся в просторах Вселенной Арк.

Топливо тяжелой массой хлынуло в его баки. Он ощутил горячие струи, разбегающиеся от основных магистралей, разделяющиеся на еще более мелкие, оживляющие его системы, наполняющие их силой. Каким бы ни был способ — без заправки никому не обойтись, как не изменить строение кибертрониевого тела, и неважно, что Вектор Сигма создал их для лучшей доли...

В древние-древние времена, когда энергон был чистым, для восполнения сил его требовалось совсем немного. А то и не требовалось вовсе. Искры древних обладали удивительным свойством обновлять топливо, словно каждая Искра сама была маленьким священным кубиком. Наверно, все дело было в древней связи Искр друг с другом, в которую теперь никто не верит. А сейчас....

Саундвейв прокачал вентиляцию. Шланги один за другим отщелкивались и втягивались в пазы платформы. Дроиды спешно покидали место его старта. Еще мгновение, и площадка двинулась вверх, поднимая его над крышей базы.

Стоило ли горевать об ошибках Истории. Реальность диктовала свои условия, а им нужно было учиться в них выживать. Осиротевшие металлические дети Вектора Сигмы были вынуждены добывать энергон, используя чуждые их миру технологии. Специальные присадки усиливали свойства искусственного топлива, системы фильтров альтформы очищали его. Все было привычно и понятно ему, созданному в середине Войны, через много звездных циклов после Золотого Века. Но все же Саундвейв поймал себя на мысли, что странным образом тоскует по тем временам, в которых не жил ни астросекунды и в существование которых раньше не верил.

До определенных событий...

По привычке, вырываясь из плена тяготения, он всегда включал музыку, но сейчас почему-то изменил этому правилу, долго и плавно поднимаясь на антигравах. Он смотрел на знакомый со дня активации пейзаж не холодным профессиональным взглядом тактика, а совсем по-другому. Тонкая, когда-то голубая, а теперь беловато-серая полоска атмосферы окружала черную металлическую поверхность планеты едва заметным ореолом. Кибертрон оставался позади, сияя огнями, чернея провалами шахт и кляксами глубоких разломов. Каньоны заброшенных энергоновых разработок, участки, вымершие почти полностью. Но над всем этим — светящаяся паутина дорог, собирающаяся в узоры, оплетающая другие огненные кляксы больших городов, в которых еще кипело движение.
Свет противостоял тьме, словно хотел сказать - «жизнь не покинула нас. Нет! Мы еще боремся!»

Саундвейв огибал планету по длинной параболе, постепенно наращивая скорость, готовясь для большого космического прыжка. Но всякий раз, когда он видел уродливые бесформенные пятна ржавчины и участки запустения, у него едва заметно ныло в проекции камеры Искры. Заводы, заводы... - противоестественные для кибертронца строения, с торчащими в небо жерлами труб. За время короткого правления десептиконов их количество ничуть не уменьшилось – возросло. Шлаковые ямы, ядерные реакторы, резервуары для отходов и ... дым. Вездесущий ядовитый дым, периодически конденсирующийся в облака и изливающийся на поверхность гибельными дождями. Противоестественные технологии и страшные скрытые лики тех, кто принес их, якобы для спасения цивилизации трансформеров. Автоботы ли правят планетой или десептиконы – все едино - Кибертрон остается в глубокой зависимости от тех, кто владеет тайной получения искусственного энергона. Словно гигантский космический спрут держит планету в своих щупальцах. Перед этой угрозой Саундвейву вдруг показалась жалкой вся их великая Империя, словно колония пожирающих ржавчину микроорганизмов, паразитирующая на теле умирающей планеты. Об этом ли мечтали угнетенные носители фиолетового знака, когда сражались за свою свободу. И так ли нелепа идея о том, что их враги — вовсе не алозначные братья автоботы, а....

« Враг в каждом из нас...»

«Почему я не спросил тебя об этом раньше?»

« Все случается в свое время, Саундвейв...»

Тихий голос того, кого больше никто не увидит, прозвучал в его памяти успокаивающим баритоном.

«Один Прайм должен уйти, чтобы другой вернулся!»

Уже выйдя за пределы атмосферы, он включил музыку. Она заполнила эфир, оставляя его наедине со скоростью. Звезды растянулись в сияющие полосы. Он перешел к максимальному ускорению. Космос впереди стал фиолетовым, позади — красным. К одним объектам он приближался, от других удалялся. Белый свет раскладывался на составляющие, что суть все равно едино... Музыка обволакивала, успокаивала, словно звук мерно работающего энергоконвектора Ревидж. За несколько астроциклов, проведенных на Каонской базе Саундвейв привык не верить никому и ничему. Только музыка и механический кот, были его настоящими друзьями. Печаль постепенно отступала. Лишь только странная картинка досаждала ему, упрямой занозой ворочаясь в процессоре – шахматы, белые и черные фигуры, вперемешку валяющиеся на полу отсека. В их смешении угадывался какой-то смысл, и разведчик дал себе слово по возвращении попытаться расставить фигуры в другом порядке.