Можно долго спорить, зачем Вектор Сигма дал своим творениям эмоциональный блок. Вероятно, для того, чтобы оживить не только корпус, но и наполнить жизнью каждый импульс Искры, научить трансформера глубже чувствовать, понимать себя и своих собратьев.

Многие ворчат по этому поводу. Мол, зачем нам страдать, любить, очаровываться и разочаровываться. Но все это лишь философские рассуждения, а факт остается фактом: мысленный импульс меняет работу всех систем — они подчиняются характеристикам полыхающего на всех частотах энергетического сгустка, именуемого полем. Его стабильность определяется работой разных узлов корпуса, а сотни эмоций - будь то горе, радость, отчаяние или торжество - находят отражение в спектре и силе излучения. Поле – правдивый и неподкупный портрет трансформера, и говорит о нем гораздо больше, чем его лицевая пластина.

Энергетический контакт всегда был таким же естественным, как рукопожатие. Колонны транспортников часто создавали общее поле при движении в одном направлении. А что уж говорить о сложном объединении истребителей в боевом построении! Все это было понятно. Чтобы войти в энергетическое взаимодействие с другим кибертронцем, достаточно положиться на чувствительность своих датчиков, безошибочно определяющих уровень гамма-излучения, частоту радиоволн, интенсивность тепловой энергии и массу других тонких характеристик энергетического спектра. Но откуда исходит эта лавина изменений. Что является первоначальным толчком к зарождению эмоции в самом блоке, тесно связанным с Искрой?

Задумывался ли кто-нибудь, если он, конечно не ученый – какой носитель и какой тип взаимодействия определяет эмоции кибертронца. Конечно нет. Зачем такие сложности? Все с самой активации прекрасно умели пользоваться особым языком поля: открыто выражать агрессию, или наоборот – расположение, даже на довольно большом расстоянии. Жить полем и понимать его строение – разные вещи. Это, как уметь включать свет в своем отсеке или владеть самой сущностью света.

Детекторов, основанных на определении особенностей энергетических полей, было изобретено масса, однако, новый визор Уилджека из поляризованных бесцветных кристаллов оказался гениальным по своей простоте изобретением. Конечно же, ученый знал о базовом формате энергополя, дающемся раз и навсегда при выходе из портала Сигма Конвертера, но никогда не задумывался об этом по-настоящему.

И вот, на одной из планет, где однажды остановился в своих скитаниях Арк, пытливый ученый неожиданно разыскал минерал, свойства которого оказались ему весьма любопытными. При взгляде через этот кристалл из общего вида поля отсекались грубые частоты, все многоуровневые дополнительные поля, которые выглядели как кокон или как многослойная одежда вокруг кибертрониевого корпуса. Этот волшебный кристалл заглядывал в самую суть - позволяя обнажить базовую структуру, которая была НЕ электромагнитного происхождения. Он видел… торсионное поле кибертронца, сходное по своим свойствам с полем самой Галактики, высокочастотное и неуловимое прежде. Та индивидуальная сущность Искры – о которой они, забросив науку и занявшись вопросами выживания, совсем позабыли. Когда Уилджек понял, что он разыскал, то сразу же смастерил из кристаллических пластинок примитивный визор и посмотрел сквозь его прозрачные окуляры на окружающий мир. Удивления не было предела.

Он помнил ЭТО из основ первоначального обучения. Но вот чтобы так наглядно!

Конфигурации полей у каждого были разные. Да что там конфигурации, цвет и плотность, а так же направление вращения. И сразу же в процессоре всплыло - поля автоботов и десептиконов различаются в корне - выпуклое, как линза, поле автобота и вогнутое, как антенна приемника-радара, поле десептикона. Та же линза, только другой формы. Одно поле – более настроенное и приспособленное к излучению, другое – к поглощению, одно – к приспособлению, другое – к экспансии. Одно мягкое, другое – жесткое. Одно вращается, закручиваясь слева направо, другое – наоборот.

Почему же так? Неужели из-за того, что они - с фиолетовыми значками на броне, а мы – с алыми или из-за разного цвета линз? Глупости! Уилджек лелеял мечту посмотреть сквозь новый визор на настоящего десепикона, встретившись в бою. Убедиться. Однако, и собственные товарищи внезапно доставили немало загадок.

Ну что ж, впереди у ученого было множество циклов без подзарядки, множество размышлений и споров, а пока…

Когда Уилджек вынес на суд обитателей Арка свое творение – не было отбоя от желающих позабавиться новой игрушкой.

Уставшие от бесконечной войны и жизни в условиях вечного преследования представителями враждующей фракции, автоботы от всей Искры веселились и дурачились.

Каждый спешил нацепить визор, чтобы посмотреть на товарища, словно никогда не видел его прежде. Словно за бесчисленные астроциклы изгнания они не узнали и не прочувствовали друг друга до глубины Искры.

Картинка, запечатленная на плоских кристаллах, четко демонстрировала форму торсионного поля, а так же его оттенок и диаметр. Что и говорить, характеры у всех обитателей Арка были разные, а поля в виде различных цветных фигур оказались забавным отражением качеств их хозяев.

Перцептор, похвалив изобретателя, объявил всем элементарную, по его мнению, истину. Элементарную, но почему-то никому ранее в процессор не приходившую:

– Конфигурация поля определяется соотношением в прошивке тех или иных программ.

Никто сразу не понял, что значит - «тех или иных». Кому охота вспоминать основы Истории Кибертрона. Но пробелы в знаниях быстро заполнялись практикой.

Бамблби, Смоукскрин и сам Уилджек носились по базе, «терроризируя» ее обитателей визуальным сканированием. Эксперимент с цветным изображением получался до того наглядным, что все диву давались, как раньше не замечали такой простой особенности.

Космос оказался обладателем нежно сиреневого кругленького поля, мягкого и нежного, как его характер. Сам Бамблби недаром отблескивал выпуклыми гладкими боками своей обтекаемой скоростной альтформы, он имел и поле под стать — почти идеально круглое, упругое, с преобладанием золотистых оттенков. Бластер, Смоукскрин были похожи на него – веселые, задорные, экспансивные.

Автоботский связист так вообще полыхал на весь коридор алыми упругими волнами. Словно транслировал очередную мелодию, запеленгованную в эфире этой планеты. Не хватало только Джазза, подтанцовывающего под этот ритм и смеющихся Санстрикера и Сайдсвайпа – неутомимых генераторов различного рода шуток, добрых и не очень.

Однако, на деле все обстояло не так просто. И чем дальше, тем было любопытнее.

Айронхайд первым поверг исследователей в легкий ступор. Его поле, блестевшее всеми переливами алого, по контуру имело гораздо меньшую выпуклость и зловещий темно-бордовый оттенок. Душой компании вечно хмурый специалист по вооружению никогда не был и стать таковым не стремился. Потому и поле его было сжатым и плотным, и даже где-то агрессивным.

А следом за Айронхайдом на «суд истины» попались забияки и весельчаки Сайдсвайп и Санстрикер. Эти закадычные друзья всегда держались вместе, а в бою сражались так, что оптику не оторвешь. Обладатели изящных гоночных альтформ, полных встроенного оружия, на проверку оказались не такими, какими их представляло большинство. Их поля выглядели узкими и удлиненными, как хищные, чуть сплющенные дула плазменных пушек. А ядовитые цвета (малиновый и зеленый) отражали явную агрессию, которую друзья успешно скрывали вне поля боя.

Вырывая у Уилджека из манипуляторов удивительный визор, все разглядывали друг друга и жарко спорили. Кто-то обиженно возмущался. Вопросов накопилась масса. Поэтому в помещение Телетрона-1, где остался Перцептор, за разъяснениями пришла вся автоботская команда, оставшаяся на базе.

Ученый о чем-то тихо беседовал с Ретчетом.

- Друг мой, - обратился он к своему собеседнику, высокому белому трансформеру, — может быть, ты объяснишь им этот феномен попроще?

Ретчет, следуя своей привычке называть все вещи своими именами, равнодушно резюмировал:

- Чем больше ваше поле похоже на шар, тем больше в вас Праймусовых программ.

Бамблби гордо задрал подбородок и обвел всех торжествующим взглядом голубых линз. Айронхайд покачал головой и усмехнулся. Остальные зашумели еще громче:

- Не торопитесь делать выводы, — постарался всех «успокоить» всех Перцептор.

- Но если оно не такое выпуклое? – хором спросили Сайдсвайп и Санстрикер, недоуменно разглядывая тощие веретёна своих полей.

- Это означает, недоумки, что в вас до шарка Юникроновых боевых программ и ничего с этим не поделаешь, — сухо произнес Ретчет. – А я бы добавил – и не надо.

Все разом замолчали.

- А еще это означает, что вы разгильдяи и неучи. И форма вашего поля тут не причем. Ко всем относится, - Рэтчет обвел взглядом своих лазурных линз всех присутствующих. - В бою оружием размахивать – оно, конечно, похвально. Но не знать таких элементарных вещей — позор для автобота!

Доктор был нарочито груб и прямолинеен. Он не заботился о репутации милого добряка. Но одного только взгляда на его мягкое, выпуклое светло-зеленое поле было достаточно, чтобы понять, что более «автоботистого» и созидательного трансформера в Галактике найти сложно. А вся его грубость – хорошо продуманная защита от желающих «влезть на шею» и воспользоваться докторской безотказностью.

- Не делайте поспешных выводов, друзья, — добавил Перцептор, — если бы вы подробно изучали историю Кибертрона — знали бы, что Сфера Сигма Компьютера состоит из множества программных кластеров, вложенных в его ячейки обоими Создателями.

- Создателями? – возмущенно переспросил Бамблби.

- Именно – ОБОИМИ Создателями. Без собственных программ каждого из них не было бы нашего мира. Новую вселенную нельзя создать в одиночку. Она – результат слияния их сознаний и опыта.

- И если бы наше общество больше доверяло древним знаниям, а не слухам, распускаемым старым правительством, может быть и не пришлось нам всем ввязаться в эту шлакову войну, - ворчливо добавил Ретчет.

Взгляд его излучал недовольство, но аудитория неумолимо придвигалась к медику все ближе и ближе, совершенно не опасаясь этого. Все знали, что Ретчет во время десептиконского восстания был ближайшим помощником Альфа-Триона. Он знал множество вещей, о которых следовало бы давно его расспросить.

- В каждом из нас ДВА начала, беспроцессорные тупицы. Зарубите это на своих металлических обонятельных конусах. Может, Оптимус изъясняется для вас слишком сложно. Но когда он говорит о Единстве – он прав до последнего кванта. «Чистых» особей в нашей истории не было вовсе. Даже Альфа Кронос и Альфа Трион имели смешанные программы. Среди всех оставшихся в этом мире трансформеров нет стопроцентных автоботов, как и не найти ни одного стопроцентного десептикона.

- Разве что этот шарков выискрок Мегатрон, — зло выдохнул Айронхайд, до хруста сжав тяжелый серый кулак.

- Айрон, - в голосе Персептора послышался мягкий упрек, — что бы ты ни говорил, но Мегатрон, бесспорно, великий воин. Возможно, при его создании был использован максимальный набор боевых программ Юникрона. Но Искра его... даже ЕГО Искра не может существовать без уравновешивающих программ Праймуса.

- Никогда не поверю, — буркнул Айронхайд. - Великий воин! Ха!!! Да наш Прайм превосходит его и в силе и умении. Он просто почему-то жалеет его в бою, иначе давно бы прикончил.

- Не превосходит, – вдруг совершенно спокойно, без издевки, сказал Ретчет — Оптимус -равный ему...

Айронхайд нахмурился, уловив мысль доктора, но расспрашивать подробности не стал.

- Я слышал одну старую шутку, - снова подал голос Бамблби и в наступившей тишине все как по команде обернулись к нему. Желтый гонщик засмущался.

- Говори...

- Любимая шутка горнодобытчиков. Ее часто упоминали конструктиконы. Они говорили, что прокопать Колодец Искр возможно лишь с двух сторон, двигаясь навстречу друг другу...

- Неплохо сказано, — усмехнулся Ретчет, — только вот завалило наш Колодец однажды, с одной стороны...

- Но ведь Юникрон – враг всех трансформеров? — спросил прямолинейный Сайдсвайп, мысли которого всегда тут же слетали с глоссы.

Как бы ни были схожи они со своим другом — поле Санстрикера оказалось более мягким и выпуклым, чем его собственное.

- Враг всех трансформеров!? — блеснул линзами Ретчет. — Да он не более наш враг, чем тот литр сверхзаряженного, который вы выдули в две автоморды позавчера с твоим приятелем. Не более враг, чем ваши злобные нападки друг на друга или ваше депрессивное нытье, что мы затерялись в Космосе и обречены. Если ты хочешь поговорить со мной о Враге — милости просим на ремонтную платформу. Я весь в нетерпении заняться промывкой твоих зашлакованных систем, а заодно и процессора!

- Не ворчи, Юникроново отродье!!! – Санстрикер легонько ударил товарища по затылку.

Сайдсвайп в долгу не остался и общее веселье от потасовки замяло неловкость момента после мрачного замечания Ретчета.

В этот момент в центральный зал вошел Оптимус Прайм в сопровождении Проула и Джазза.

Все взгляды автоботов сфокусировались на вошедших.

Сайдсвайп, на изящном носовом конусе которого в ту самую секунду находился визор, нервно сглотнул ротовую смазку и молча передал артефакт Санстрикеру. А дальше – по цепочке, в полной тишине, нарушаемой лишь тихим шепотом, прозрачный визор проследовал от автобота к автоботу. Так же быстро на секретных частотах всех облетели и изображения, передаваемые в интерактивном режиме.

- В чем дело? – спросил Джазз, видя недоуменные взгляды своих товарищей, скользящих по их с Оптимусом и Проулом корпусам.

Впрочем, вся масса автоботского внимания была прикована не к тактику Проулу и не к серебристо-черному диверсанту.

Проул был весьма закрытой личностью, но даже мимолетного взгляда на строгое беловатое свечение идеального линзообразного поля первого заместителя Прайма было достаточно, чтобы понять – офицер безопасности с альтформой гоночного трака безупречен во всем. Разве что только не душа компании, как Бластер и не такой мягкий, как ворчливый доктор, намеренно скрывающий свои слабости за маской вечного недовольства.

Поле же самого Джазза оказалось настолько идеально «автоботским», что вызывало непроизвольные улыбки – почти шарообразное, по округлости форм не идущее в сравнение даже с полем Бамблби. По периферии светло-синего поля диверсанта пробегали красивые сполохи света, такого же ярко-голубого оттенка, как и его визор.

Однако, командир… Их великий, непогрешимый Оптимус Прайм - трансформер, за которым они без колебаний отправились в изгнание, под защитой которого решились покинуть родной Кибертрон. Тот, кто олицетворял для них будущее и в кого они верили больше, чем в самих себя и Праймуса...

Оптимус стоял в центре зала и каждый, кто смотрел на его высокий и сильный корпус, сразу видел то, что, используя обычные датчики, не замечал ранее.

Поле лидера имело серовато-стальной отблеск и абсолютно цилиндрическую форму. Не мягкое, не жесткое. Наполняющее своей мощной вибрацией все закоулки базы. Послушное ЕГО воле, словно изученное до мелочей оружие. Потенциально опасное - могущее в одночасье свернуться в стальной таран или развернуться, затопив все пространство и проникая в каждую Искру. Это было прямое, без малейшего намека на выпуклость, суровое поле командира автоботов, совершенно не похожее на чье-либо.

И каждый признался себе, что чувствовал все это раньше, но увидел только сейчас. Несколько десятков пар голубых, синих и лазурных окуляров в полном молчании смотрели на своего лидера.

- Что здесь происходит? – спокойно спросил он.

- Командир, - Перцептор всплеснул манипуляторами и пустился в объяснения. А Уилджек сделал шаг вперед и передал Оптимусу свое изобретение.

Большой красно-синий трансформер аккуратно взял хрупкий предмет. Не надевая на лицевую пластину (не позволили бы размеры), он коротко оглядел всех одним окуляром, просто приложив прибор к линзе. На ком-то лидерский взгляд задерживался дольше, на ком-то - мимолетно. Автоботы стояли навытяжку, как на параде и заметно волновались. В их оптике пульсировали смешанные чувства – почтение, граничащее с недоумением и почти страхом. Все, словно в первый раз, робко смотрели на броню лидера, изрытую плохо выровненными кратерами прямых попаданий, его внушительные кулаки и не менее внушительную лазерную винтовку.

Наконец Оптимус отдал визор Уилджеку и удовлетворенно кивнул. Из под строгого выступа-козырька его боевого шлема на автоботов смотрели все те же знакомые ярко-синие линзы.

Их свет рассеивал все сомнения и страхи.

- Могу поспорить, вы нашли немало любопытного, анализируя излучение друг друга.

Звук низкого голоса командира, его спокойные интонации, как всегда, творили чудеса – все как по команде заулыбались. Все - даже хмурый Айронхайд.

- Игрушка Уилджека оказалась весьма полезной, – пространно заметил Ретчет, – всем нам не мешает время от времени ломать пригоревшие как сажа к броне стереотипы.

- Тогда, если позволите, и я внесу свой вклад в это дело, – сказал Оптимус. - Вас смутила форма моего поля? Не нужно прятать взгляды, это правда. Все не похожее на нас и неизвестное нам, на первый взгляд всегда выглядит враждебным. Наверное, вы – лидерский палец ткнул в сторону неразлучной парочки Санстрикера и Сайдсвайпа, – да и ты, старина Айронхайд, на мгновение усомнились в самих себе.

Айронхайд гордо выпятил красную бронированную грудь и окинул всех грозным взглядом.

- Усомнился? Я!? Как бы ни так! Я знаю свою сторону, Прайм, я горжусь своим знаком и абсолютно уверен в том, за что сражаюсь в этой войне!

- Знак?!! - синие линзы Оптимуса вспыхнули, – ты же вышел из Священного Конвертера еще ДО Войны и должен помнить… - голос лидера прозвучал с мягким нажимом.

- Я помню, Оптимус, – прокачав венсистему ответил Айронхайд, его воинственность внезапно куда-то ушла и специалист по вооружению погрустнел, – я все помню. Не было тогда никаких знаков…

- Не было, – как эхо повторил Перцептор и так же печально добавил, – удивительно, как все мы, даже те, кто был создан ТОГДА, стали все забывать. Словно цикл за циклом кто-то невидимый стирает информацию с мультикристаллов нашей памяти.

- А что, если так оно и есть, – предположил Ретчет и выразительно посмотрел на Оптимуса.

- То ,что забыло и стерто не значит не существовало вовсе. Но сейчас разговор не об этом. Я хочу пролить свет на некоторые вещи из настоящего. Меньше недомолвок – меньше страхов, - ответил лидер. – С определенного момента я - не обычный автобот. Уже после второго выхода из портала Сигма Конвертера на меня был установлен полный набор древних боевых программ. Так называемый «неприкосновенный кластер Юникрона», который использовался Вектором Сигмой лишь дважды. В первый раз его установили на десептикона, и установка была спланирована еще на этапе проектирования корпуса, а это значит, сама Искра выбрала этот корпус и этот кластер. Во второй раз Альфа Трион пошел на определенный риск, чтобы создать того, кто выведет вас из подземелий, разрушит политические тюрьмы и продолжит освобождать Йакон... Риск установления подобных программ на автобота. Причем уже созданного Сигмой автобота. Я был единственным, кто отправился в Священный Портал с еще живой Искрой, совершенно не приспособленной к этим программам, как считали все, кроме Альфа Триона, - и Оптимус снова выразительно посмотрел на Рэтчета. - Но риск оправдал себя. Получилось супероружие, которое и должно было обеспечить равновесие в этой войне.

- Превосходящее Мегатрона! – тихо и восхищенно сказал Бамблби.

- Не превосходящее – РАВНОЕ ему, – повторил слова Рэтчета Оптимус.

Он выдержал паузу, чтобы каждый смог осознать услышанное.

- Так значит…

- Да, это значит, боевые программы во мне и в лидере десептиконов – одни и те же. Это набор качеств идеального воина, а значит – идеального убийцы. Разницы между этими понятиями нет, как нет и тайны. И вы имеете право знать об этой моей особенности.

- Разница есть, Прайм - сказал Айронхайд, – его создавали для разрушения, тебя – для защиты.

- Никто из нас, в конечном итоге, не знает - для чего создан, мой старый друг. Может быть, однажды именно мне предстоит разрушить нечто очень важное для всех нас...

Задумчивый взгляд Оптимуса потеплел, оптограни его слегка сузились, из чего каждый, находящийся в зале понял, что их командир улыбается. Стальная маска всегда надежно скрывала его эмоции. Все настолько привыкли в этому, что никому и в процессор не приходило, что их лидер может быть каким-то иным… Каким?

- Наши поля и наши знаки - не противоположность, а ДОПОЛНЕНИЕ друг к другу, поразмыслите об этом, друзья мои. Без двух таких разных частей никогда не будет целого. Больше мне нечего вам сказать.

Было странно, что лидер ограничился несколькими короткими фразами. Не стал произносить вдохновенных речей о Единстве и даже не собрал всех в отдельном зале для задушевной беседы. Вроде и повод был. Но сегодня он оставил каждого наедине со своими мыслями, а сам неспешно проследовал в сторону своего отсека.

На полпути он обернулся и кивнул головой:

- Джазз. Зайди ко мне. На пару слов.

Лейтенант пожал плечами и бодро отправился вслед за командиром.

Когда они остались наедине, Оптимус хитро блеснул оптикой.

- Всегда хотел тебя спросить, но только теперь представился подходящий случай – как тебе удается обманывать всю команду и даже Ретчета? Визор Уилджека конечно гениален, но других детекторов на базе масса. Да и наше собственное чутье никто не отменял. Я уже не говорю о хитроумных приспособлениях доктора.

Красивая лицевая пластина диверсанта озарилась улыбкой. Вызвать удивление у самого Оптимуса Прайма многого стоит.

Хоть между ними и не было тайн… почти - Джазз готов был удивлять его снова и снова. Удивлять или просто радовать, отвлекая от грустных мыслей и тяжелой ответственности.

Сейчас, когда никто не мог их видеть, разведчик убрал свой визор в пазы шлема и начал дерзко разглядывать командира своими настоящими, доставшимися от Вектора Сигмы, ярко-алыми окулярами. Искры веселья плясали в их глубине.

- Генераторы, Оптимус. Встроенные во внешний слой брони генераторы искусственного поля. Еще во время моей службы в Сенате один очень умный автобот придумал их и поделился своим изобретением со мной. Это очень пригодилось нам обоим, когда пришло время выбирать сторону.

- Я догадываюсь, какое прозвище у этого автобота, – задумчиво ответил Прайм, – на десобазе не так много трансформеров носит одновременно и визор, и маску.

Они долго молчали. Потом Оптимус тихо заговорил, будто обращаясь к самому себе. Он часто так делал в обществе Джазза - знал, что диверсант поймет его, как никто другой. Поймет – и это останется между ними.

- Как же все мы связаны. Я и ты, ты и он… Как связаны другие с нами и мы с ними. Масса незримых связей между каждым. Эта война, как жестокий клинок разделила нас, рассадив по разным базам, заставив ненавидеть. А ведь было общее прошлое. И есть общее будущее. Этого не избежать, Джазз. Если мы не договоримся - погибнем. Вся наша цивилизация погибнет.

- Я понимаю. Слишком много параллелей. И понимание, что ни одна сторона в одиночку не справится…

- Да, лейтенант. Сколько бы ошибок мы ни делали, и как бы ни стремилась разъединить наши народы третья сторона, наша общая судьба все равно регенерирует, словно кристаллическая шкура шарктикона, выстраивая связь, мостик за мостиком, между каждым, кто был разделен. В итоге нам - автоботам и десептиконам, не избежать того, что предназначено сделать только вместе…