Планета выглядела преотвратнейше – это Гальватрон увидел еще с неба. Вблизи она оказалась ничуть не лучше. Мало того, что на этой жалкой планетке то и дело сновали туда-сюда квинтессоны – кстати, а что это они тут делают? Никто не предупреждал! – и еще какие-то обезьяноподобные существа, так она еще и была усыпана какими-то непонятными пауками! Воистину, ужасная планета! И чего это Циклон его, Гальватрона сюда привез? Что-то непонятно.

Гальватрон опустился на поверхность планеты. Циклон остановился поблизости. К десептиконам тут же подбежало одно из этих обезьяноподобных существ.

- Здравствуйте! – кивнула оно. – Мы рады вас приветствовать на планете Торхулон, в месте, где вы не только чудесно отдохнете, но вас еще и вылечат от всех болезней, да так, что они никогда к вам не вернутся.

Гальватрон, услышав эти слова, нахмурился.

- Ты не предупреждал меня, что везешь меня в какую-то лечебницу! – громко зашипел он, обращаясь к Циклону, который, по наблюдению лидера десептиконов, заметно смутился. И это на самом деле было так. Циклон не до конца был уверен, что стоило отвозить Гальватрона сюда, на Турхулон, а сейчас, после посадки на эту планету, вся уверенность испарилась вовсе.

- Великий лорд Гальватрон, но ведь это для вас будет полезно! – принялся уверять своего повелителя Циклон. – Вас тут починят, приведут в нормальное адекватное состояние, и вы сможете дальше сражаться с этими проклятыми автоботами и тогда точно их победите!

- В адекватное состояние? Ты хочешь сказать, что я не в адекватном состоянии? – вскипел Гальватрон, который уже был готов пристрелить своего заместителя.

Циклон весь как-то немного сжался, при этом мысленно ругая себя за длинную глоссу. Нет, ну а как еще можно было выразить состояние Гальватрона другими словами, не такими как эти? Да просто не существует таких слов, и все. Вот и сорвалась с глоссы правда – та самая, которую повелитель ну никак не должен был узнать! Но что-то же надо сейчас ответить, верно?

- Лорд Гальватрон, вы меня превратно поняли! – начал убеждать своего повелителя джет. – Я вовсе не это имел в виду! Я хотел сказать, что после последней битвы с автоботами вам регулярно становится нехорошо, и это надо вылечить, только и всего…

- Вы ответственный за него, да? – поинтересовалось существо, которому, по всей видимости, надоела эта разборка, и оно решило ее прервать. Обращалось оно к Циклону.

- Нет, это я за него ответственный! – не дал Циклону сказать Гальватрон. – Я и только я им командую.

- Конечно-конечно, - без особого интереса кивнуло существо. – Но мне бы хотелось поговорить с вашим… кхем, подопечным. Прошу вас, – и гуманоид поманил Циклона манипулятором.

Циклон отошел вместе с существом в угол, где существо заговорило свистящим шепотом:

- Я надеюсь, вы прекрасно понимаете, что вам необходимо…

- Я понимаю, - кивнул Циклон. – Но так ли это обязательно?

- Это обязательно, - уверенно произнес гуманоид. – Вы сами же видите, как он реагирует на внешние раздражители? Это необходимо лечить!

- А может быть, нужно просто убрать эти внешние раздражители, и все будет в порядке? – с надеждой спросил джет.

- Появятся другие, новые внешние раздражители, и все пойдет по-старому, - пожало плечами существо. – Так вы подписываете?

- Подписываю, - неохотно согласился Циклон, которого совсем не радовала перспектива получить потом наказание от Гальватрона, если он выйдет из этой больницы. Нет, нет, не так. Когда он выйдет, ведь он обязательной выйдет! Это же самая обычная больница, успокаивал себя Циклон, чувствуя, что ему сейчас было очень подписывать этот шлаков документ. Но он уже подписан и уже спрятан где-то у этого гуманоида. – А сколько будет проходить это лечение?

- Сколько получится, - туманно ответило существо. – Вы можете улетать. Вернетесь, когда получите от нас сообщение.

Циклон кивнул и подошел к своему повелителю.

- До свидания, лорд Гальватрон, - тихо произнес он. – Удачного вам лечения.

- До свидания? – встрепенулся Гальватрон, до этого погруженный в какие-то свои мысли. – Что значит «До свидания»? Ты меня оставляешь? Мы так не договаривались!

- Лорд Гальватрон, но это просто для вашего же блага! – поспешил уверить своего повелителя Циклон. – Потом, когда вы вновь будете здоровым и вновь будете готовы вести нас в бой, я прилечу за вами и заберу вас отсюда.

- Только тебе тогда будет очень плохо! – угрожающе произнес Гальватрон, подходя практически вплотную к своему заместителю. Циклон поспешил немного попятиться назад – ну так, на всякий случай. – Ты серьезно думаешь, что после этого я тебя прощу? Даже и не мечтай!

- Лорд Гальватрон, но это же для вашего блага! – повторил Циклон, чувствуя себя предателем. Все-таки не стоило пускаться на эту авантюру, пусть и для блага повелителя. Конечно же, он вылечится, но будет ли он после этого прежним Гальватроном? Никто не знает.

Гальватрон не ответил.

- Ну ладно, лорд Гальватрон, - громко произнес Циклон, рассчитывая, что лидер его услышит. – До свидания! – и с этими словами джет взмыл в небо, а Гальватрон даже не посмотрел вслед одному из самых преданных ему десептиконов. Да какой там преданный! Предатель, скорее! Как он мог так поступить? Как он мог бросить его, Гальватрона, на этой планете, которая не предвещала ничего, совсем ничего хорошего?! Предатель квинтов!

Погруженный в такие свои мысли, Гальватрон даже не заметил, что к нему подошли два гуманоида. Обратил повелитель десептиконов на это внимание только тогда, когда один из этих гуманоидов
тронул его за плечо. От неожиданности Гальватрон мгновенно развернулся, тем самым сшибая с ног этих гуманоидов

- Ну что же, теперь мы вас будем лечить, - произнес один из них, когда поднялся. Его голос явно не предвещал лидеру десептиконов ничего, совсем ничего хорошего…

***

- Ну что? Отвез? – встретили такими словами Циклона десептиконы.

- Отвез, - кивнул джет. – Но я до сих пор сомневаюсь, верна ли была эта затея. В конце концов, он наш повелитель, каким бы неадекватным он не был.

- Вот именно, - хохотнул Астротрейн, держа в руках куб энергона. – Вот именно – он неадекватный. Его лечить нужно, как ты этого не понимаешь, Циклон? Иначе мы никогда не победим автоботов, никогда!

В принципе, Циклон был согласен с этими словами. Но только в принципе. В целом же, нет, Астропоезд был не прав. Возможно, джет был несколько необъективен при оценивании достижений Гальватрона, но их же в сущности было не так уж и мало! Он победил автоботов – раз, он абсолютно не слушается советов – два… хотя нет, последнее не является достижением. Что же это получается? Неужели великий и могучий Гальватрон сделал только одно хорошее дело для дела десептиконов? Но как такое может быть, мучился Циклон. Как? Ведь он же повелитель, он обязан делать хорошие дела для дела своих приспешников! Что же не так с этим лидером? Что?!

- Циклон, - к джету подошел Астротрейн. – Мы все тебя прекрасно понимаем. Тебе тяжело расставаться с собственным повелителем. Очевидно, ты пока еще не привык жить самостоятельно…

- Не привык? – вспылил Циклон. – Очень даже привык! И ничего, ровным счетом ничего вы не понимаете! Неужели вы не понимаете, что этим мы предали лорда Гальватрона? Неужели вы этого не понимаете?! И вообще, я сейчас же полечу обратно на Торхулон и заберу оттуда Гальватрона! Пускай он видит, что у него остался хоть один преданный слуга! Все! – и с этими словами Циклон поднялся с платформы.

- Сиди, - скомандовал Астротрейн, удерживая джета за манипулятор. – Ты никуда не пойдешь. И мы все понимаем. Но если Гальватрона немного подлечить, он станет намного лучшим лидером. Ясно тебе?

Циклон ничего не ответил.

- Молчание – знак согласия, - заметил трехрежимник. – Значит, ты согласен. Но к этой теме мы вернемся попозднее. Сейчас мы будем говорить о более приятном. Нам надо выбрать на некоторое время, пока Гальватрон на Турхулоне, нового лидера. И я предлагаю свою кандидатуру. Несогласных нет?

Несогласных не было. Действительно, времена Старскрима, времена, когда еще кому-то кроме лидера была нужна эта власть, прошли. Разве что Скурдж что-то там пытался сказать, но Астротрейн на него и внимания не обратил. А что же Циклон? Он просто не хотел возражать. У него не оставалось на это сил. И он понимал, что никто и слушать не будет его, Циклона, возражения. Но джет прекрасно знал, что будет служить только Гальватрон. Только Гальватрону и только ему. И больше никому.

- Значит, выбрали единогласно! – объявил трехрежимник. – Так что я у нас теперь лидер. Коронацию мы проводить не будем, времени нет. Нас ждут великие дела! – и Астротрейн взмахнул манипулятором, призывая тем самым всех идти за собой. – Циклон, ты, пожалуй, будешь моим заместителе, а то еще потеряешь хватку к возвращению твоего ненаглядного Гальватрона. И что мы тогда будем делать?

Циклон апатично пожал плечами.

- Ну вот! – подтвердил Астротрейн. – Так, расходитесь пока все по своим рабочим местам, - трехрежимник же пробовал себя в роли лидера. – Циклон, а ты иди за мной!

- Зачем? – осмелился спросить джет.

- Сказал – иди, значит иди, без лишних вопросов! – отрезал Астротрейн. – Тебя что, Гальватрон этому не научил?

Циклон снова пожал плечами и проследовал за Астротрейном. Когда два десептикона вышли на поверхность, трехрежимник прислонился к стене и начал резко произносить, точно печатая:

- Запомни свои обязанности. Ты обязан меня слушаться – это раз. Это даже не обсуждается. Тебе запрещается летать на Торхулон до окончания лечения Гальватрона – это два. И никаких там «навестить, проведать» и прочей ерунды. Ясно тебе это?

- Ясно, - неохотно кивнул Циклон. – Но я не…

- Дальше, - продолжил трехрежимник, даже не слушая Циклона. – Ты также не должен посылать кого-либо на Торхулон, чтобы этот кто-либо проведал Гальватрона, а заодно узнал, как он там поживает, как он себя чувствует и как у него обстоят дела с лечением. Ответы на последний вопрос ты вполне можешь узнать у директора клиники, связавшись с ним. Это тебе тоже ясно?

- Ясно, - так же неохотно кивнул Циклон, уже не предпринимая попытки высказаться. Все равно его никто не выслушает.

- И вообще, Циклон, - Астротрейн перешел на менее официальный тон, даже, можно сказать, на дружеский. – Не впадай в депрессию. Все будет хорошо с твоим Гальватроном, не волнуйся. Это, я надеюсь, тебе тоже ясно?

- Ясно. – в третий раз кивнул Циклон. – Но что-то я сомневаюсь, что все именно так и будет, - и джет стал глядеть на небо, которое сейчас было очень темным. Ночь входила в свои владения, уверенно отодвигая все утренние правила – точно так же, как сейчас и Астротрейн.

Несколько кликов Гальватрон в состоянии легкого шока смотрел на гуманоидов, окружавших его. Затем, осознав степень опасности, которая его поджидает, лидер десептиконов опомнился и начал медленно пятиться назад. Однако этот маневр не был удачным – сзади так же стоял один из гуманоидов. Вот только тут Гальватрон понял, что сейчас будет все по-настоящему плохо. Но именно в плохой ситуации надо, нужно, необходимо применять резкость и свою страсть к командованию – авось получится! Примерно так решил Гальватрон и сразу ринулся в словесный бой. Этот метод бывший лидер десептиконов испытывал постоянно, во всех сражениях с автоботами, когда десептиконы, шарк их побери, проигрывали физически, и этот метод на удивление всем иногда даже срабатывал! Кто знает, вдруг сработает и сейчас? Это было бы очень хорошо.

Но прежде чем присуждать этому методу первое место среди всех прочих, его нужно испытать. Очень хорошо испытать. Его вполне можно применить сейчас, а заодно и посмотреть, полезный он или нет. Так Гальватрон и решил поступить - вдруг получится выпутаться из этой передряги, из этой паутины?

- Шарковы механоиды! – крикнул он, вздергивая в воздух кулак. – А ну отпустите меня живо! Тогда вы, возможно, останетесь в живых! Отпустите же, отпустите меня, ну!

Гуманоиды удивленно переглянулись, очевидно не понимая, что тут вообще происходит. Здесь повелитель десептиконов решил побыть немного разумным и понял, что сейчас самый лучший момент для побега.

О, так Гальватрон еще не бежал никогда в жизни! Впрочем, он и не бегал никогда – предпочитал летать. Но сейчас… хотя кстати, почему это он не догадался взлететь в небо? Сейчас, надо сейчас же это сделать, ведь лететь – намного быстрее, чем бежать! Скорее, скорее взлетать в небо, иначе все, не будет Гальватрона, залечат лидера десептиконов до дезактива!

Но сегодня везение было явно не на стороне великого повелителя всея десептиконов – вернее сказать, бывшего повелителя всея десептиконов. Он просто не успел взмыть за пределы атмосферы этой планеты, этой шарковой планеты, на которой явно расположена не больница, а психушка. Гуманоиды поймали Гальватрона как раз в тот момент, когда он пытался взлететь.

- Отпустите! – вновь прохрипел Гальватрон. – Я не хочу, не хочу лечиться! Я здоровый! Я абсолютно, полностью здоровый, и я вообще не понимаю, какого шарка меня сюда Циклон притащил! Разве вы не видите, вы, доктора, что я полностью нормальный, абсолютно адекватный?! Разве вы этого не видите?!!!

Гуманоиды вновь переглянулись между собой. Судя по всему, они этого не видели и даже не предполагали, что этот механоид-то, оказывается, нормальный! Но на то были свои причины. На Торхулон еще никогда не присылали здоровых механоидов. Здесь были только неадекватные, сумасшедшие и имеющие серьезные неполадки с нейронной системой. Нормальными тут были только лечащие врачи. Да и к тому же, надо сказать, именно этот механоид абсолютно не смахивал на нормального – врачи планеты Торхулон уже давно отличали их от сумасшедших, судя по себе. А этот… а что этот? На фейсплейт все признаки неадекватности. Значит, его надо лечить.

Но как лечить?

- Естественно, уважаемый, вы полностью нормальный, – негромко заговорил какой-то из этих гуманоидов. В голосе абсолютно, напрочь отсутствовали какие-либо интонации. Просто спокойный голос, нагоняющий тоску на здоровых и успокаивающий больных.

Гальватрон тут же развернулся к этому гуманоиду и с надеждой на него посмотрел. А вдруг все-таки отпустят? Вдруг окажется, что он, Гальватрон, абсолютно здоровый? О, тогда он просто с наслаждением взорвет эту шаркову планету, вернется обратно к десептиконам и дезактивирует этого проклятого Циклона! Будет знать, как отправлять совсем здорового повелителя к Юникрону на рога, а если быть точным – то на эту лечебную планету!

- Вы нормальный, да, - продолжил гуманоид тем же бесцветным голосом, словно и не замечая взгляда Гальватрона. – но даже у полностью нормальных есть какие-нибудь неполадки. У вас это, как я погляжу, излишняя возбудимость. Так же замечена паранойя. Если их вылечить, вы будете абсолютно здоровым механоидом, уверяю вас.

- Но я не хочу лечиться! - снова вскинулся Гальватрон. – Вы же сами только что сказали, что я…

- Успокойтесь, - повторил гуманоид, - и выслушайте меня. Вам предстоит несколько курсов лечения. Когда вы их пройдете, вы вернетесь обратно к вашим сородичам.

- Они мне не сородичи! – ощерился Гальватрон. – Они всего лишь мои подчиненные!

- Пусть так. Но вы к нем вернетесь. Через какое-то количество времени. Но вернетесь обязательно, - тем же уныло-безрадостным тоном закончил этот гуманоид, по все видимости являющийся врачом. - Прошу вас, проследуйте за мной.

Сначала повелитель десептиконов решил не идти. Кто их этих квинтовых незнакомцев знает? Вдруг дезактивируют или сделают что-нибудь еще хуже? Например, очистят блоки памяти или отшлифуют ее так, как им нужно? Но от этой мысли пришлось отказаться – другие гуманоиды уже начали подталкивать его к проходу.

- Пустите, я сам пойду, – отстранился Гальватрон и бросился следом за своим провожатым, который, похоже, даже не обратил внимания на то, что его будущий пациент отстал.

Наконец, этот гуманоид привел Гальватрона в какое-то помещение. Судя по всему, это был рабочий кабинет. Пройдя за свой стол, заваленный какими-то датападами, гуманоид устремил свой взгляд на бывшего повелителя всея десептиконов.

- Итак, для начала я вам представлюсь, - начал он говорить, постукивая пальцем по какому-то датападу, лежавшему рядом. – Меня зовут Инсэйнайт. Я ваш лечащий врач, - и после этих слов, словно для умственно отсталого добавил: – Я буду вас лечить.

- Как? – поинтересовался Гальватрон, начинавший все больше нервничать. Ему абсолютно не нравился этот маленький кабинет с низким потолком, ему абсолютно не нравился этот стук пальцев. – Как и отчего вы будете меня лечить?

- Я буду вас лечить от всех ваших болезней, – коротко ответил Инсэйнайт. – А как – вы узнаете позже Но хочу вас заранее предупредить, у меня свои методы лечения. И они буду сильно отличаться от тех, которые вы, возможно, испытывали раньше.

Лечащий врач поднялся из-за стола и, подойдя к сейфу, открыл его. Копаясь в сейфе, он продолжал:

- И не рассчитывайте на сочувствие. Здесь вам его вряд ли предоставят.

Гальватрон содрогнулся. Сочувствия не будет? Но ведь он врач, он обязан понимать своего пациента, он обязан ему хоть как-то помогать! Да уж, пожалуй Циклон, который исполнял практически все роли на корабле, был куда лучшим врачом, чем этот с непроизносимым именем! О , какие же все-таки ужасные перспективы лежат перед ним, перед тем, кто сам не знал никогда пощады! Теперь пощады не дадут ему.

За своими мыслями Гальватрон не обратил внимания, что Инсэйнайт уже стоял сзади. Повелитель десептиконов услышал только слова, которые его напугали до глубины искры.

- А теперь – начнем же вас лечить.

***

- Итак, начнем мы с того, что полетим собирать энергон! – бодро командовал Астротрейн, который уже вполне себе вжился в роль повелителя десептиконов и который уже себе не представлял кого-то другого на этом месте. – Затем, отнеся энергон на базу, мы полетим нападать на автоботов – без предупреждения! Они просто не успеют как-нибудь подготовиться к битве! И, победив их, мы станем королями вселенной! Все буду подчиняться только нам, у нас будет много энергона, и мы больше никогда не будем так голодать, как при Гальватроне! Ну, как идея? – и трехрежимник с горящей оптикой уставился на своих подчиненных. Было видно, что он уже целиком и полностью захвачен предстоящими перспективами, и было заметно, что ближайшее будущее Астротрейн представлял себе только в ярких красок. А будущее автоботов – вообще не представлял.

Идея была, конечно, хорошей, равно как и все, что Астротрейн предлагал в последнее время. Циклон просто не мог не признать, что у этого простого трехрежимника, обладающего большими амбициями такое хорошее стратегическое мышление, и что он так хорошо умеет планировать события, которые произойдут в лучшем случае орна через два. Но было одно «но». И это одно «но» очень сильно мешало смотреть на актив так же, как и Астротрейн, так же, как и остальные десептиконы. Гальватрон. За последний джоор Циклон соскучился по нему. По его частенько безумным, абсолютно неадекватным приказам. И даже – в этом Циклон бы не признался ни одной живой искре никогда – и даже по его суровым окрикам, по его побоям. Почему? Да потому, что это был Гальватрон – вспыльчивый, яростный, неадекватный, вредный – но он был своим. И это чувствовалось. Циклон просто привык подчиняться именно ему. А Астротрейн? А Астротрейн такой преданности вряд ли когда-нибудь добьется. И во всех его планах был один изъян. Почему именно он должен победить автоботов? Это еще не удавалось никому из десептиконов, почему же именно трехрежимнику должно было повезти? Непонятно.

- Тогда разделяемся! – громко скомандовал Астротрейн, даже и не подозревавший, как о нем сейчас думают и даже не понимающий, какие и чьи мысли он прервал самым наинаглейшим образом. – Так, Саундвейв вместе со своей компанией кассетников – вы отправляетесь на разведку на базу автоботов. Вы должны будете собрать всю без исключения информацию об их планах.

- Да, сэр, – компьютерным голосом ответил Саундвейв и тут же вылетел за пределы базы десептиконов.

- Так, дальше, - продолжил трехрежимник, провожая взглядом поднимающегося в небо связиста. - Конструктиконы – вы летите за энергоном. И попробуйте только съесть хотя бы один куб – дезактивирую ко всем шаркам!

- Угу, конечно. – хмыкнул Скреппер. – А то, что мы не летаем, а ездим, вас, о великий и могучий Астротрейн, не смущает?

«Конструктиконы тоже не любят Астротрейна» - внезапно понял Циклон и даже понял, почему. Конечно, ведь Скреппер тоже хотел стать повелителем десептиконов, тоже хотел вот так, как сейчас трехрежимник, командовать, а ведь поди ж ты!

Астротрейна, однако, слова конструктикона нисколько не смутили. Трехрежимник лишь улыбнулся, пожав плечами и поправился:

- Что ж, тогда поезжайте за энергоном, раз уж вы летать не умеете. Остальные указания вы уже услышали, глупые бетономешалки, - шепотом добавил он. На счастье трехрежимника, этих слов больше никто не услышал. А то ведь и высокий пост не спас бы от разъяренных конструктиконов!

- Да, сэр, - без особого энтузиазма откликнулись конструктиконы и, трансформировавшись – кто в бетономешалку, кто в подъемный кран, кто еще в какую-нибудь строительную технику – недружным строем выехали с базы десептиконов.

- Остальные же пока остаются ждать, - отдал последний приказ Астротрейн. – И мы обязательно своего дождемся! Нас ждут великие дела, да! – и трехрежимник вскинул вверх манипулятор, сжав при этом пальцы в кулак. – А теперь троекратное ура и еще какие-нибудь слова о том, какой у вас хороший лидер! – и Астротрейн расхохотался. Смех его был слышен во всех уголках зала. И снаружи тоже - сквозь отверстие было видно что кто-то из конструктиконов - к сожалению, не было видно, кто именно из них оказался таким трусом. Миксмастер, кажется. А может быть, и Боункрашер. Неважно. Главное было то, что кто-то из них струсил. И главное бы то, что срочно надо было что-нибудь сказать. Причем, срочно. Но что сказать?

- Слава Астротрейну! – первый догадался, что нужно сделать, Рэмджет. – Слава Астротрейну!

- Слава Астротрейну! – громко повторили все десептиконы. Астротрейн вновь счастливо рассмеялся. Эти звуки наверняка слышали все. И все наверняка понимали, что раз изменился лидер, значит, изменились и порядки. И что пощады не будет. Никому.

- Уже лечить? – ошарашено произнес Гальватрон. – Но я-то думал, что сначала нужно обследовать пациента, а потом уже лечить…

- Кто из нас доктор – вы или я? – вопросом на вопрос ответил Инсэйнайт и, не дожидаясь ответа, тотчас же продолжил: - Это – давно устаревшее правило. Да и настоящий медик должен определять с первого взгляда, чем болен его пациент. Я это определил еще тогда, когда мы с вами шли в этот кабинет, - и медик обвел свое пристанище манипулятором.

- Да-а? И чем же я, по вашему, болен? – недобро сощурился Гальватрон. Он уже медленно, но верно переставал хоть как-то доверять этому докторишке. Устарело? Ха!

- Я вам это уже говорил, - пожал плечами Инсэйнайт. – Но если вы этого не услышали, я вполне могу повторить еще раз. Сейчас, - и медик что-то набрал на своем датападе. – У вас излишняя возбудимость и паранойя. Так же присутствует некоторая неадекватная реакция на обычные происходящие вокруг события. Но это лечится, уверяю вас. Лечение, конечно, будет длительным и, возможно, болезненным, но оно необходимо. Иначе вы навсегда останетесь со своими психическими отклонениями, или, как выражался один раз мой пациент, съехавшим с процессора.

- А чем болел этот ваш пациент? – поинтересовался Гальватрон, пытаясь сейчас совладать с каким-то непонятным липким страхом, подбирающемся к самой искре и пытаясь такими не относящимися к делу вопросами продлить время до лечения.

- Практически тем же, что и вы. Излишней возбудимостью, - бесцветным голосом произнес медик. Но мы с вами отвлеклись от нашей главной темы – от вашего лечения. И оно начнется прямо сейчас.

- Прямо сейчас? – пришел в ужас бывший лидер десептиконов. – Но почему именно сейчас? Почему это не может подождать, в конце концов?

- Чем быстрее начнется лечение, тем быстрее оно закончится, - вновь пожал плечами Инсэйнайт. – И тогда вы намного быстрее вернетесь к своим товарищам, чем если бы я начал лечение где-нибудь через орн.

- Да не товарищи они мне, не товарищи! – громко воскликнул Гальватрон. – Сколько уже можно это повторять?! Они мне подчиненные, под-чи-нен-ные! Ясно?!

Медик пропустил слова своего пациента мимо аудиосенсоров и продолжил говорить, отбарабанивая слова:

- Итак, вы готовы начать свое лечение? Или боитесь? Струсили? – и он впервые, впервые улыбнулся! Вернее, то была не улыбка, а скорее всего жалкая пародия на нее – растянутые в разные стороны уголки рта, - но и это уже прогресс! Однако данная улыбка довела Гальватрона до еще большего страха, до еще большего ужаса. Да, недаром эта планета еще называлась планетой страха! Но слова Инсэйнайта сделали свое дело – больше всего бывший лидер десептиконов ненавидел те моменты, когда его называли трусом или хотели так назвать, да еще и ухмылялись при этом. А Инсэйнайт именно это и делал. Потому Гальватрон и решил доказать сейчас этому докторишке, что он смелый, храбрый, а потом, после лечения уничтожить его в знак благодарности! Ах, каким же прекрасным будет дезактив медика! Гальватрон уже начал себе это представлять, на несколько кликов отключив оптику, но услышал какой-то странный скрип и вспомнил о том, что пока этот Ин... Ин… Инсэйнайт – тьфу ты, что же за имя такое непроизносимое-то! – жив и собирается его лечить, а значит, нужно что-то ответить, чтобы медик не считал его трусом и паникером.

- Так что вы решили? – самым бессовестным образом прервал мысли Гальватрона Инсэйнайт, который даже и не подозревал, какая участь ему предстоит.

- Конечно, сейчас начнем! – горячо воскликнул бывший лидер десептиконов. – Чтобы я поскорее вернулся к этим идиотам и прикончил проклятого Циклона, который привез меня на эту дурацкую планету!

Медик слегка приподнял надбровные дуги, покачал головой, но промолчал. Через какое-то время он вновь заговорил, отчеканивая каждое слово, словно строча из пулемета:

- Если вы так решили, то мы начнем лечение прямо сейчас. Зачем же терять время? Итак, прошу вас подойти сюда. Кстати, я ведь так и не узнал вашего имени, а то необходимо для заполнения карты больного. Как же вас все-таки зовут?

- Гальватрон, - слегка откинулся назад лидер десептиконов. Бывший лидер десептиконов.

- Прекрасно, - кивнул Инсэйнайт. – Что ж, подходите сюда, и сейчас я начну ваше лечение. Как я уже говорил, пусть оно и будет длительным и болезненным, но оно будет действенным, это я вам говорю как медик, который такой случай наблюдал за всю свою многоорновую практику больше тысячи раз.

Гальватрон недоверчиво пожал плечами, но все же исполнил требование медика, понимая, что сейчас нужно попытаться, хотя бы попытаться ввести этого Инсэйнайта в заблуждение, чтобы потом после лечения выстрелить ему в спину.

- Вот вы подошли, - констатировал факт Инсэйнайт. – Карту на вас я уже заполнил…

- Когда успели? – грубо перебил медика бывший лидер десептиконов. Однако Инсэйнайт и надбровною дугою не повел и просто ответил на вопрос:

- Это было не так уж и сложно. Какую-то информацию я узнал от вашего дру… кхем, подчиненного, какие-то выводы сделал сам, глядя на вас. Так обычно и заполняется карта больного у опытного врача. Но вы меня перебили. Карту на вас я, как уже и говорил, заполнил, и потому пора приступать к лечению. Лечу я средствами самыми разными и необычными в том числе, и потому не удивляйтесь, если вас вдруг будут лечить методом белковых.

- Белковых? – несказанно поразился Гальватрон. – Вы, продвинутые доктора, и используете в лечении методы этих малявок?

- Иногда они бывают действенны, - просто пожал плечами Инсэйнайт. – Не всегда, конечно, но бывает. Для начла вам предстоит принять вот это лекарство, - и медик протянул Гальватрону колбочку с какой-то темно-зеленой жидкостью, которая противно шипела и пузырилась в колбочке. Было очень похоже на кислоту, которой Гальватрон иногда пользовался, чтобы дезактивировать подчиненных, которые ему были не угодны. Или для уничтожения автоботов. Но с кислотой бывший лидер десептиконов был знаком очень хорошо и потому засомневался, не она ли сейчас в этой колбочке.

- А не кислота ли это случайно? – осведомился он, пренебрежительно морщась. – И не яд?

- Это не кислота и не яд, это лекарство, - спокойно произнес медик. – Оно, возможно, смахивает по виду на кислоту, но это не она, уверяю вас.

Естественно, эти слова Гальватрона не успокоили. Он не привык кому-либо доверять. Однако сейчас другого выхода не было, только пить эту пакость. И потому бывший лидер десептиконов одним глотком осушил колбочку, представляя себе на месте лекарства энергон, который уж точно был вкуснее, чем эта горячая, прямо обжигающая гадость.

В следующий же клик произошло что-то странное. Это лекарство как будто бы сожгло половину всех внутренностей Гальватрона. Это была ужасная, страшная боль, от которой внезапно отказали все системы, и несчастный бывший повелитель десептиконов рухнул на пол, выходя в оффлайн. Инсэйнайт проводил его презрительным взглядом.

- Наконец-то, - прошипел он. – Не удалось тебе меня дезактивировать, так ведь? Ха, ты всерьез думал меня обвести вокруг пальца? Ничего у тебя не вышло, десептикон!

Инсэйнайт еще немного подумал.

- Сейчас мне нужно связаться с квинтессонами, - произнес он, зловеще усмехнувшись. – Они мне заплатят за эту груду мусора много кредитов, очень много!

Достав из сейфа коммуникатор и набрав нужный номер, медик отчеканил в прибор:

- Миссия удалась. Враг захвачен. Можете забирать. Ваш Инсэйнайт.

***

- Долго еще вся эта компания идиотов будет копаться? – осведомился у непонятно кого Астропоезд, восседая на троне и постукивая пальцами по его ручке. – Я еще понимаю, если бы Саундвейв на разведке задержался, но он-то как раз пришел вовремя! А эта шайка строителей с энергоном уже больше пяти джооров отсутствует! Что за наглость?

Никто из подчиненных трехрежимника этого не знал. Но большинство догадывались. Было вполне вероятно, что конструктиконы в пути не выдержали и все-таки полакомились энергоном, а потом спохватились, вспомнив, что им будет, если будет отсутствовать хотя бы один куб и ринулись обратно на склад энергона, располагающийся довольно далеко. Скорее всего, все именно так и было.

Однако даже конструктиконы когда-нибудь должны вернуться на базу, как это сейчас и случилось. В тот момент, когда Астропоезд уже начинал серьезно злиться и собираться лететь за этими «балбесами», как он сам же и выразился, армия бетономешалок и подъемных кранов въехала на базу десептиконов и тут же трансформировалась в роботов.

- Мы приехали, о, великий и могучий Астропоезд! – явно кого-то копируя, высокопарно произнес Скреппер. – И не поверите – даже весь энергон привезли в целости и сохранности.

Отдельные десептиконы тихо засмеялись, но тут же успокоились и как-то подобрались, поймав суровый взгляд Астропоезда, который, осмотрев все кубы энергона и пересчитав их несколько раз, произнес:

- И где же вы были столько времени? – злобно усмехаясь, спросил он. – Неужели все время за энергоном ездили?

- И не только, - махнул манипулятором Скреппер. – Еще мы сражались с автоботами, которые напали на нас, когда мы вылетали со склада. Видимо, из-за всеобщего голода ни решили плюнуть на все свои принципы и поживиться нашими запасами.

- Ясно, - мрачно кивнул трехрежимник, который все-таки не нашел к чему придраться. Разве что к несколько хамоватому тону лидера конструктиконов, но кто из десептиконов так не общался со своим повелителем? И сам Астропоезд, когда еще был простым банальным подчиненным и транспортом для всех, кому не лень кататься, никогда не упускал возможности так поговорить с лидером. Почему же тогда за это стоит наказывать Скреппера, который, несмотря на то, что вместе со своими согештальтниками долго копался на энергоновой базе, все-таки привез его и наверняка просто-напросто завидует Астропоезду, который все-таки умудрился выбиться в лидеры? Нет такой нужды. Он и так лидер десептиконов, свершилась главная мечта всего актива, а значит, можно не обращать внимание на такие тычки и подколы. Позже, когда все поймут, что он настоящий лидер, который способен на все, подколы прекратятся, и начнеься тот самый райский актив, которого трехрежимник так долго ждал. А для этого нужно лишь победить автоботов, только и всего. А это будет легко, ведь Астропоезд уже даже знал, какую тактику будет использовать при борьбе с этими идиотами, которые побеждали лишь благодаря своему везению и помощи этой мелочи, которая иначе называлась белковыми. Конечно, разные белковые попадаются, некоторые и десептиконам помогают, но таких не в пример меньше, чем таких белковых, которые помогают автоботам в надежде на то, что те при малейшей опасности их защитят. А вот дудки! Астропоезд уже придумал такой план, в котором белковым даже автоботы не смогут помочь. А это значит, что вся эта ничтожная раса будет захвачена в плен, а потом отправлена на опыты к конструктиконам, которые уже давно жаждали исследовать человеческое тело. Вот, им будет предоставлен такой шанс! Конечно, еще остаются автоботы, но они скорее всего будут так подавлены гибелью своих питомцев, что будут просто не в силах сражаться! И тогда точно так же попадут в плен и будут разобраны на составляющие части! А если будут не подавлены… тогда Астропоезд придумает новый план, еще более лучший план! Прямо на месте. Экспромт, так сказать.

- Что ж, если все на месте, то нам пора навестить автоботов! – вслух произнес он. – Тактику я вам расскажу по дороге. Вперед! – и армия десептиконов трансформировалась кто во что – кто-то в самолет, кто-то в автомобиль, кто-то в вертолет, кто-то, как уже говорилось раннее в бетономешалки и подъемные краны, - и все члены этой армии десептиконов выехали и вылетели с базы - сражаться с автоботами и непременно, непременно победить их! А в том, что все именно так и произойдет, Астропоезд не сомневался. И не хотел, чтобы сомневались другие члены армии. Его армии. Армии, которая просто обязана одержать победу в этой битве.

- Итак, где же этот Га-аль-ват-ро-он? – протянул один из квинтессонов, обращаясь к Инсэйнайту. И уже нормальным голосом, без паясничания добавил: - Операция, как я погляжу, прошла вполне успешно?

- Не просто успешно, а целиком и полностью успешно, - поправил Инсэйнайт и кивнул. – Да, все прошло как нельзя лучше. Правда, пришлось повозиться, уговаривая этого идиота, - и медик мотнул головой в сторону неподвижно лежащего Гальватрона, - выпить лекарство. Но это того стоило! Так что вы теперь можете смело забирать эту груду мусора и проводить над ним свои опыты.

- Просто прекрасно, - одобрил квинтессон. – Лечение остальных
больных может продолжаться, - и он полупрезрительно помахал Инсэйнайту пальцами и с помощью остальных квинтессонов приподнял Гальватрона с пола. – До встречи, медик!

- Стоп, - Инсэйнайт загородил уже собирающимся улетать квинтессонам дорогу. – А кредиты? Вы сказали, что заплатите мне, если задание будет успешно выполнено! Я вас, как видите, не обманул, хотя вполне мог – уж больно фейсплейт у него противный, так и хочется дезактививировать! Исполняйте и вы свое обещание!

- Кредиты? Какие кредиты? – притворяясь удивленным, приподнял надбровные дуги квинтессон.

- Зарплата за работу, - пожал плечами медик. – Такие вот кредиты.

- К сожалению кредитов нет. Кончились, - хмыкнул квинтессон. – Однако когда они появится, ты, Инсэйнайт, получишь их по почте. Удачного дня! – и армия квинтессонов взмыла в воздух. А Инсэйнайт долго смотрел им вслед, гневно сжимая кулаки. Еще бы! Так его еще никогда не обманывали! И ведь попался на такую глупую уловку – кредиты ему дадут, ха! Они же квинтессоны, лжецы! Но как он сразу до этого не додумался? Простейшая ведь была задача! Ну ничего, он еще отомстит!

- Я вам отомщу, - прошипел он, глядя вдаль, туда, где уже давно успели скрыться квинтессоны, опасаясь вполне справедливого гнева Инсэйнайта – Я вам отомщу, и месть моя будет сладка! А что она будет – даже не сомневайтесь, квинты несчастные! – и он еще долго смотрел в небо, продумывая план мести. И он будет, обязательно будет хорошим планом! Как-никак медик, а медики всегда могут придумать такую изощренную месть, что остальные будут лишь диву даваться!

***

- Что же мы будем с ним делать? – осведомился один из квинтессонов, с озабоченным взглядом склонившись над все еще неподвижным Гальватроном, которого не без труда положили на операционную платформу. – Просто убивать – это, на мой взгляд, тривиально, не оригинально, банально, и вообще уже раз сто использовалось в повседневном активе. А нам над ним надо как-то пооригинальнее поиздеваться…

- Расплавить в кислоте? – предположил кто-то из толпы.

- Разобрать на части?

- Долго-долго дезактивировать его, выдирая проводочек за проводочком?

- Очистить блоки памяти, может быть? – устало поинтересовался квинтессон, который весь диалог уныло взирал на спорящих собратьев.

- А что, неплохая идея, - одобрил самый первый квинтессон. – Очистить и внушить, что он на нашей стороне. А когда мы ему это внушим, скажем ему, что его враги те автоботы и десептиконы, он их уничтожит – даже своих подчиненных! А потом мы уничтожим его! Пожалуй, так и надо будет поступить!

- Тогда приступать к операции по очистке блоков памяти нужно прямо сейчас! – заметил предложивший эту гениальную идею квинтессон. – А не то он скоро очнется – сколько ведь уже времени прошло, с момента погружения его в коматозное состояние!

- Тогда начинаем?

- Начинаем.

***

- А как проводить эту операцию? – осведомился квинтессон, которому единогласно было поручено очистить блоки памяти Гальватрона. Данный квинтессон в медицинской области был не больно-то и сведущ. Более того, он в этом вообще не разбирался, ибо весь свой актив был воином. – Что надо делать?

- Что надо делать? – поразился второй квинтессон, которого оставили за старшего. Мотивы этого поступка не были кому-либо известны. Зачем выбирать старшего, если работают всего двое? Но так было решено на совете, а второй квинтессон – кстати, его звали Альфэй, - не привык возражать тем, кто был старше его по званию. – Ты не знаешь, что надо делать?

Первый квинтессон по имени Мэйлайн боязливо помотал головой.

- Зачем тебя вообще тогда сюда позвали? Ты все равно ничего сделать не сможешь, а мне за двоих работать, - посетовал Альфэй. – Ладно, иди сюда. Смотри и запоминай. Сначала объект, которого мы будем оперировать, нужно прикрутить энергонаручниками к платформе. А то он может соскользнуть, и тогда вся операция пойдет насмарку. Прикручивай.

Мэйнлайн с готовностью кивнул, вытащил из сейфа энергонаручники и с помощью Альфэя приладил их одной стороной к платформе, а другой – к манипулятором Гальватрона. Затем Альфэй дернул рычаг, снабжающий энергонаручники электричеством. По корпусу бывшего лидера десептиконов пошли судороги.

- Если по корпусу после включения наручников идут судороги, значит, все сделано правильно, - прокомментировал Альфэй и повернулся к Мэйнлайну. – Смотри, что нужно делать дальше. Подсоединяй эти провода, - квинтессон поднял с пола длинные провода, которыми вполне можно было обернуть по периметру все нынешнее пристанище квинтессонов, - к его голове.

- Зачем? – поинтересовался Мэйнлайн, прилаживая проводы так, чтобы они были натянуты. – Зачем нужно присоединять эти провода к голове пациента?

- О нет, это невозможно, - провентилировал системы Альфэй, закатывая оптику. – Я не понимаю, какого Юникрона тебя вообще сюда послали? Ты же ничего не знаешь!

- Это не я виноват, что меня послали, - пожал плечами квинтессон. – Так зачем это нужно?

Альфэй еще раз провентилировал системы и начал подробно объяснять:

- Данные провода подсоединяются к голове, как ты выразился, пациента, хотя это скорее подопытный, чтобы обеспечить вход в хранилище с блоками памяти. Они выводят файлы из блока на вот этот экран, - квинтессон махнул манипулятором, показывая на экран, который пока оставался темным. – Данные файлы мы сохраняем, а затем очищаем блоки памяти этого Гальватрона, - Альфэй пренебрежительно хмыкнул. – Кстати, подключи экран к сети, а то мы так ничего и не увидим.

- А зачем нам нужно что-то видеть, видеть, что происходит в его процессоре? – не понял Мэйнлайн, удивленно глядя на своего, если можно так выразиться, наставника. – Мы же можем просто удалить файлы из блока памяти и все…

- И тогда никогда ничего о нем не узнаем, - насмешливо закончил Альфэй. – И никто никогда ничего о нем не узнает. Как ты не понимаешь, Мэйнлайн, что нам надо знать о нем все! Иначе как мы сможем ему внушить, что он – наш союзник? Мы должны знать его сильные стороны, его слабые стороны, чтобы получить над ним контроль! Ясно тебе это?

Мэйнлайн кивнул и про себя решил, что больше вопросы задавать не будет. В конце концов, зачем ему знать на них ответы? Разве что уж очень важное заинтересует, тогда только… А так, незачем. Все равно скоро операция закончится, память этого Гальватрона будет заархивирована, и тогда можно будет попросту все прочесть. Надо сказать, Мэйнлайн даже немного жалел подопытного, которому предстоит столь тяжелая операция. Квинтессон слышал о ней и не раз от своих сородичей и, обладая хорошим воображением, весьма живо себе все это представлял и в буквальном смысле слова корчился от страха. И сейчас ему было жаль этого робота. Но больше всего жаль себя – на это ведь придется смотреть. А вдруг от страха он в оффлайн выйдет? Засмеют же потом квинтессоны! А Альфэй уж точно донесет, а еще и скажет, что настоящий квинтессон не должен выходить в оффлайн из-за такой чепухи…

- Ты о чем это задумался? – осведомился Альфэй, тем самым прерывая мысли своего подчиненного. – Нам с тобой уже оперировать пора, а ты в космической пыли витаешь! Разве так можно?

- Что, уже оперировать? – не поверил своим аудиосенсорам Мэйнлайн, усилием воли возвращая себя в реальный мир. – Но я думал, что надо провести еще какие-то приготовления, а потом уже…

- Ты неправильно думал, - коротко заметил квинтессон. – Приступаем. Доступ к его блоку памяти уже обеспечен.

Флешбек

В процессоре все плыло. Ощущались сильные электрические разряды. Били они по процессору почище подколов Старскрима. Но ведь шарков предатель, как он мог выбросить его, своего повелителя с Астропоезда! Так ведь он еще и своих сотриадников выкинул, что Мегатрона, если быть честным, абсолютно не волновало. Главное – это он сам.

Но что же, шарк побери, произошло? Почему ощущается какое-то движение – не медленное, как обыкновенно в космосе, в открытом пространстве, а достаточно стремительное? Где он вообще?

Внезапно повеяло очень холодным ветром – похолоднее, чем на Земле. Где это тогда было – холод, бьющие по оптике и по всему корпусу какие-то пылинки? Ах да, в Арктике. Десептиконы тогда еще там нашли какого-то приятеля Старскрима. Снова, снова этот проклятый Старскрим! Почему какой момент актива не вспомнишь – везде этот шарков предатель?! Почему?!
Внезапно Мегатрон почувствовал, что его куда-то стремительно начинает засасывать…

Конец флешбека

- Что-то непонятно, - задумчиво заметил Альфэй, ставя воспроизведение файла на паузу. – Какой-то Мегатрон, какой-то Старскрим, какие-то сотриадники, какая-то Арктика… При чем здесь это, - он махнул манипулятором на экран, - и это? - Альфэй указал на неподвижно лежащего Гальватрона и озадаченно посмотрел на Мэйнлайна, который тоже озадаченно пожал плечами, ибо понимал во всех этих обрывках воспоминаний не больше своего наставника. – Что-то тут не то…

- Может, будем смотреть дальше? – предположил Мэйнлайн, глядя на экран, который через несколько кликов должен был погаснуть.

- Пожалуй, - согласился Альфэй.

Флешбек

- Кто здесь? – громко крикнул он, казалось, в пустоту, даже и не рассчитывая на ответ. Кто может ответить в этой галактической пустыне? Но внезапно раздался чей-то голос:

- Я.

- Кто – я? – презрительно поинтересовался Мегатрон, который был слегка ошарашен ответом. Да и голос ответившего его испугал – гулкий, низкий, эхом отдающийся в аудиосенсорах.

- Юникрон, - прозвучало в ответ.

Мегатрон замер от испуга. Он, равно как и все, в галактике, прекрасно знал, кто такой Юникрон – как же не знать, если о нем на каждом шагу говорят, и даже десептиконы то и дело шушукались в коридорах, боязливо поглядывая в иллюминаторы – нет ли там этого пожирателя планет, который всех десептиконов может сожрать и не подавиться?

- Что же тебе нужно, Юникрон? – громко крикнул он, стараясь прогнать этот липкий страх, это холод, которой внезапно появился внутри. – Что же тебе нужно?

- Матрица лидерства, - ответствовал пожиратель планет, покачивая рогами. – И тот, кто сможет ее добыть.

- А что же за это будет? – осведомился Мегатрон, пытаясь выгадать в этом для себя какую-нибудь пользу.


- Лично тебя я могу преобразовать. В нового робота. И ты найдешь матрицу лидерства. Согласен?

- Согласен! – крикнул Мегатрон и крикнул еще раз: - Согласен!

- Тогда начнем процесс преобразования! – объявил Юникрон.
Внезапно Мегатрон ощутил буквально адскую боль. Было такое чувство будто бы его растягивали, в разные стороны растягивали. И… будто бы собирали заново.

- Готово. Теперь ты Гальватрон. Это – твои слуги. Циклон.
Впереди показался какой-то высокий десептикон фиолетового цвета с торчащими вверх аудиосенсорами. Его фейсплейт не выражал особого дружелюбия.

- Скурдж. И армия свипов.

Вперед вылетела армия роботов синего цвета – все одинаковые, точно клонированные.

- Теперь ты должен добыть Матрицу Лидерства, - прозвучал в последний раз гулкий голос, и Гальватрона понесло куда-то в сторону…

Конец флешбека

- Все становится более-менее ясным, - произнес Альфэй, выключая экран, предварительно проверив, сохранились ли данные. – Этот Гальватрон – бывший Мегатрон. Его преобразовал Юникрон. Это все, что пока ясно. Н больше и не нужно. Большинство информации мы уже получили от Инсэйнайта, при этом абсолютно бесплатно, так что в целом его особенности нам известны. Излишняя возбудимость, паранойя. Это и поможет нам им манипулировать. Мэйнлайн, отключай провода.

Мэйнлайн отсоединил провода. Через несколько кликов Гальватрон приподнялся с платформы.

- Где… я? Кто… я? – с трудом произнес он.

***

- Скоро мы уже долетим до базы автоботов! – объявил Астротрейн, внимательно глядя на землю и вглядываясь в ландшафт.. – И тогда, тогда мы нападем на этих идиотов, которые даже не могут толком скрыть свое пристанище! Победа будет за нами, будьте в этом уверены!

У трехрежимника ушло достаточно много времени на то, чтобы объяснить десептиконам тактику сражения. В процессе объяснения Астротрейн решил, что сегодняшняя битва обойдется без захватывания белковых. Успеется еще! Пока буду только пробоваться силы в бою. Но как же долго пришлось объяснять, кто с какого фланга нападает! Половина десептиконской армии поняла сразу, что им предстоит делать. А вот, скажем, свипам объяснять все пришлось долго. Или, например, стантиконы. Они долго-долго кивали в ответ на объяснение правил, а потом трехрежимнику пришла в процессор отнюдь не замечательная идея потребовать, чтобы те повторили свои обязанности. Выяснилось, что они мало что запомнили и решили, что во всех решениях буду полагаться на лидера своего гештальта, Мотомастера. В этот момент Астротрейн сильно пожалел, что он лидер – куда лучше был Мегатрон, который все умел просто замечательно объяснять. Но Мегатрона не было, и приходилось справляться с проблемами своими силами. В конце концов, трехрежимника все же посетило озарение. Саундвейв же телепат, верно? И вот во время битвы он телепатически подскажет тем, кто ничего не понял, что нужно делать, ибо всегда слушал за всех. Приняв это решение, Астротрейн порадовался, что среди десептиконов нет, скажем, Омеги Суприма. Он же идиот, вот и пускай автоботам достается! Пускай они сами с ним разбираются, а у десептиконов своих проблем хватает.

Но вот вдалеке показался город автоботов – Метроплекс. Астротрейн ощутил, как внутри него появляется волна торжества и жажда битвы.

- Десептиконы, атакуем! – громко скомандовал он.

Мэйнлайн и Альфэй переглянулись между собой. Пока все вроде бы шло нормально.

- Кажется, мы все сделали правильно, - прошептал Альфэй, медленно приближаясь к платформе, на которой сейчас сидел ничего непонимающий Гальватрон. – Мэйнлайн, подходи сюда побыстрее, проверим состояние его систем.

Квинтессон боязливо кивнул и придвинулся поближе к платформе. Пока этот испытуемый выглядел вполне себе мирно, но кто знает, что у него на процессоре вертится! Ведь Инсэйнайт предупреждал, что пациент обладает излишней возбудимостью! Это значит, что если он, Мэйнлайн, сделает лишний шаг в сторону, лишнее движение, этот… этот механоид вполне может на него наброситься!

- Ты долго идти будешь? – слегка повысил голос Альфэй. – Нам надо как можно скорее проверить состояние его систем, ты это, надеюсь, понимаешь? Если мы будем медлить, то можем потерять его!

- Да я уже подошел, - тихо проворчал Мэйнлайн, надеясь, что квинтессон его не услышит. Однако ему не повезло – Альфэй обладал очень тонким слухом и, услышав ворчание своего напарника, рывком обернулся к нему.

- Запомни раз и навсегда. Пока я старший в нашей команде, ты подчиняешься мне и только мне! Это тебе ясно? – отчеканил он, сверля взглядом Мэйнлайна.

- Ясно, - кивнул, вжавший голову в плечи, квинтессон. – Ясно.

- Слушай меня дальше, - продолжил Альфэй, который сейчас пребывал в состоянии полного раздражения. – Мои приказы не подлежат обсуждениям. Если я сказал подойти, это может значить только одно – надо подойти, и без всяких лишних разговоров. Это тебе, я надеюсь, тоже ясно?

- Тоже ясно, - кивнул Мэйнлайн, совсем потерявший всякую уверенность в том, что потом с ним не обойдутся так же, как и с этим… как его там… Гальватроном, вот! – Мне все ясно.

- Это хорошо, что тебе все ясно, - проворчал квинтессон. – Тогда слушай еще раз мой приказ: тебе нужно сейчас подойти к платформе, только и всего. Больше от тебя пока ничего не требуется. Ясно?

- Ясно, - кивнул уже в третий раз Мэйнлайн, и, исполняя приказ Альфэя, подошел к платформе, на которой сейчас восседал Гальватрон, обводящий отсек недоуменным взором. При виде квинтессона тот, кто раньше был лидером десептиконов, вздрогнул и попытался отодвинуться в другую сторону, где его, на тот случай, если Мэйнлайн вдруг струсит, поджидал Альфэй, который вполне реально видел себе возможность того, что его напарник на самом деле испугается.

- Кто вы? – тихо спросил Гальватрон, с трудом, но понявший, что отодвигаться ему больше некуда. – Кто вы такие?

Альфэй оптикой показал квинтессону, что именно ему, Мэйнлайну сейчас придется все объяснять, таков приказ. Однако Мэйнлайн на такое помыкание практически не обиделся – он уже привык, что всякую, можно сказать, черновую работу, всегда делает он, а значит, конкретно в данный момент причин для обиды нет. А вот для страха причины были, да еще какие! А вдруг он как-нибудь не так объяснит этому Гальватрону, кто они с Альфэем такие? А вдруг скажет что-нибудь совсем не то, никак не подходящее к данной ситуации? А вдруг, как его называл Инсэйнайт, пациент как-нибудь не так отреагирует? Что тогда будет с ним, с Альфэем, с квинтессонами? Что тогда будет? Но приказ есть приказ, и его, как уже сказал Альфэй, надо исполнять. Поэтому Мэйнлайн тяжело провентилировал системы и ринулся объяснять этому Гальватрону, кто они такие.

- Мы ваши друзья, - обаятельно улыбнувшись, начал квинтессон. – мы ваши самые-пресамые лучшие друзья.

-Подождите, - попросил Гальватрон. Он быстро что-то соображал. Мэйнлайн сначала боязливо поежился – а вдруг сказал что-то не то, - но потом поймал взгляд Альфэя, в котором явственно читалось, что пока все хорошо, и на продолжать в том же духе. – Если вы мои друзья, тогда… тогда кто я такой? Объясните, пожалуйста, вы ведь наверняка это знаете.

- Знаем, - важно кивнул Мэйнлайн, обретший, наконец, уверенность в себе и в том, что он говорит. – Естественно, знаем. Вы – наш лучший друг, который очень часто нам помогает во всяких трудных и сложных делах. Вот кто вы такой.

- А что со мной тогда случилось? – продолжал допытываться Гальватрон. Эта парочка ему кого-то упорно напоминала. Но кого? – Почему я лежу на этой платформе, а меня окружают всякие провода?
-Вас серьезно ранили, - доходчиво объяснил квинтессон, уже начинающий понимать, что скоро вопросов станет намного больше, чем ответов в запасе, и тогда придется долго и затянуто изобретать что-то свое, новое и тем самым давать просторы для подозрительности пациента, которая вполне может появиться. – Вас серьезно ранили ваши и наши враги, которые терпеть не могут всех, кто их окружает.

- И что же это за враги? – осведомился Гальватрон. Мэйнлайн видел – он как-то серьезно взволнован. А Альфэй? Что он там делает? Квинтессон бросил косой взгляд за спину собеседника. Вот он, Альфэй! Стоит и прилаживает там разные провода. Это он, наверное, делает для того, чтобы провести диагностику состоянии пациента, догадался Мэйнлайн и усилием воли вернул себя к разговору с пациентом, пусть это и был намного скучнее и опаснее, чем наблюдать за тем, что делает напарник, который больше знает, больше умеет и от которого вполне можно научиться чему-нибудь новенькому. – И что же это за враги?

«Как же они называются? – напряг свой процессор Мэйнлайн. – Инсэйнайт ведь что-то говорил, а я не запомнил! И что же теперь делать? Как я могу объяснить ему то, что не знаю сам?»

И уже в тот момент, когда, казалось бы, все пропало, в тот момент, когда этот самый Гальватрон начал смотреть на квинтессона с подозрением, Альфэй, на несколько кликов отвлекшись от своих проводов и от диагностики состояния пациента, произнес:

- Наши и твои враги – автоботы и десептиконы. Они – безжалостные убийцы, которые пойдут на все ради достижения власти. Они убивают и ранят всех, кто стоит у них на пути. Тебе еще повезло, тебе досталось просто ранение. А многие другие от этих ранений деактивируются или делают это намного раньше – сразу на месте.

«Ничего себе! – мысленно восхитился Мэйнлайн. – Так все это преподнести даже я не смог бы, а Альфэй все это подал как истинную правду! Клянусь Империей квинтессонов, не зная правды, я бы в эту ложь и сам бы поверил!»

- Да? – испуганно уставился на Альфэя пациент. – Но ведь я от этих ранений не деактивируюсь, правда?

- Правда, - кивнул Альфэй. – Я и мой напарник Мэйнлайн очень хорошие медики, которые могут излечить любые раны!

Кивнув в ответ, Мэйнлайн медленно начал отступать назад – все, хватит, наговорился, все, что было нужно, этому «беспамятному» объяснил! Однако лучше бы было, если бы он развернулся, а не продолжал пятиться прямо на прибор Альфэя, который стоял на своеобразном высоком, но чрезвычайно шатком пьедестале. Однако Мэйнлайн именно что пятился, а потому спиной налетел на данный пьедестал. Прибор с громким грохотом свалился на пол. Альфэй медленно повернулся на грохот и, увидев вдребезги разбитый прибор, внимательно посмотрел на Мэйнлайна, который уже понял, что он натворил.

- У тебя с процессором как? – гневно спросил квинтессон. – Все в порядке? Ты хоть знаешь, что это был за прибор, ржавый шлак?

- Ну, может быть, все обойдется, - с чрезвычайном испугом в голосе прошептал Мэйнлайн, вжимая голову в плечи и продолжая пятиться назад, однако через несколько кликов уперся спиной в стену. – Может быть…

Внезапно сзади раздался какой-то странный скрежет – как будто бы кто-то царапал когтями по металлу. Мэйнлайн и Альфэй синхронно начали медленно поворачиваться на скрежет. Тут же на квинтессонов накинулся Гальватрон. Но что-то с ним было не так. Быть может, безумное выражение фейсплейта?

- Что это? – испуганно закричал Мэйнлайн, кидаясь под платформу. – Что это с ним?

- Я же тебя предупреждал! – крикнул в ответ Альфэй, прикрываясь от выстрелов из пушки медленно идущего вперед Гальватрона. – Прибор, который ты свалил, контролировал его. А теперь что?

- Но что нам делать? – воскликнул квинтессон. – Он же нас всех деактивирует к Юникрону!

Альфэй на долю клика задумался. Затем он решительно произнес.
- Отключи провода… - договорить квинтессон не успел – на него налетел Гальватрон. Но Альфэй моментально выхватил откуда-то бластеры и нацелил их на бывшего пациента.

- Что сделать? – не расслышал за шумом Мэйнлайн.

- Провода отключи, говорю! – громко крикнул Альфэй, изо всех сил уворачивающийся от Гальватрона и при этом стреляющий в него.

На этот раз Мэйнлайн все понял и рванул к блоку питания. Подбежав к нему, квинтессон выдернул провод. В тот же момент Гальватрон рухнул на пол точно подкошенный. Альфэй провентилировал системы.

- Видишь, что бывает, когда не исполняешь приказы, - наставительным тоном произнес квинтессон, стряхивая с себя остатки энергона. – Кстати будь аккуратнее, он может снова подняться, и тогда нам с тобой мало не покажется. Мэйнлайн, да не кричи ты так!

- И что же нам теперь делать? – поинтересовался Мэйнлайн, как только отправился от пережитого шока, что произошло очень и очень нескоро. – Как нам теперь быть? С операцией-то мы не справились…

Альфэй пожал плечами, показывая тем самым, что ответа на этот вопрос он, к великому своему сожалению не знает и о дальнейших действиях не имеет какого-либо представления.

- Лично я вижу только один вариант, - высказался он, внимательно следя за лежащим на полу Гальватроном – а вдруг он снова поднимется, снова взбесится, и опять придется сражаться не на актив, а на деактив? – Мы можем передать эту работу, оказавшуюся для нас непосильной, кому-нибудь другому. В конце концов, квинтессонов много – кто-нибудь да справится с этой задачей.

- Еще чего! – с пренебрежением воскликнул Мэйнлайн, щелкнув щупальцем. – Еще чего! Ты знаешь, что нам с тобой за это устроят? Нет? А я вот знаю. Нам влетит так, что мы с тобой будем этому Гальватрону, - и квинтессон ткнул кончиком щупальца в неподвижно лежащего бывшего пациента, - этому Гальватрону завидовать, что ему не так от нас, как нам от своих же собратьев досталось! Ну как, Альфэй, ты все еще хочешь обращаться за помощью к другим квинтессонам? – и Мэйнлайн вопросительно уставился на своего напарника.

- Да, пожалуй, ты прав, - задумчиво произнес Альфэй, с неохотой признавая, что сейчас этот юнец, обладающий кучей качеств, которые его, Альфэя, отталкивали – трусость, например, которую квинтессон на дух не переносил, - оказался более расчетливее, чем он, уже видавший виды. Бывает же такое! – Но разве ты видишь другие варианты?

- Я тут подумал, - неуверенно начал Мэйнлайн, усиленно глядя вниз, чтобы скрыть от Альфэя смущение и некоторый страх, появившийся в его, Мэйнлайна, оптике, - ну, а что поделаешь, если квинтессон этих качеств терпеть не мог и частенько сердился за них на Мэйнлайна? – Я тут подумал и кое-что решил. Есть один вариант…

- Ты говорить нормально будешь? – раздраженно осведомился квинтессон, который уже устал ждать, пока Мэйнлайн наконец-то сформулирует свою мысль и выскажет ее вслух. – Глоссой только машешь, а толка никакого!

- Сейчас скажу, - пообещал его напарник. – Что, если нам вернуть этого Гальватрона тому, кому он принадлежал раньше?

- Десептиконам, что ли? – не понял Альфэй. – Тогда какой вообще был прок от всей нашей задумки? Мы решили, что Гальватрона необходимо уничтожить, так ведь? А если мы вернем его десептиконам, то они его точно вылечат, ведь у них наверняка есть медик! И тогда все, прощай, наше временное тактическое преимущество, прощай навсегда!

- Да нет, не десептиконам, - успокоил своего напарника Мэйнлайн. – Что, если нам вернуть Гальватрона торхулонцам? А если быть точнее, то конкретному торхулонцу – Инсэйнайту? Пускай он со своим пациентом, этим Гальватроном, и разбирается, а мы с тобой наконец-таки отдохнем! Хорошая же идея, не правда ли, Альфэй?

- Только не Инсэйнайту, - решительно отрезал квинтессон. - Только не Инсэйнайту. Возможно, ты не помнишь, но он обещал нам отомстить за то, что мы никак не отметили его заслуги. И лично я не уверен в том, что он забыл об этом обещании и не деактивирует нас в тот же клик, когда мы подлетим к его кабинету. И мне кажется, что даже такой факт, как возвращение, считай, украденного пациента, вряд ли смягчит искру Инсэйнайта. Я его слишком хорошо знаю.

- Откуда? – изумленно распахнул оптику Мэйнлайн. – Откуда ты, Альфэй, можешь знать Инсэйнайта? Расскажи, пожалуйста, мне же интересно! – заканючил он.

Альфэй пожал плечами и с явной неохотой проговорил:

- Да тут и рассказывать собственно нечего, - однако, поймав умоляющий взгляд Мэйнлайна, квинтессон провентилировал системы и все-таки начал рассказывать:

- С Инсэйнайтом я познакомился еще в Академии квинтессонов. Он тогда неудержимо привлекал к себе внимание – хочешь, не хочешь, а по-любому заинтересуешься. В первую очередь он привлекал к себе это внимание своими поступками…

- Какими? – перебил своего напарника Мэйнлайн. – Какими своими поступками?

- Если ты будешь меня перебивать, я вообще ничего и никогда не буду тебе рассказывать! – рассердился Альфэй.

- Извини, - сразу же стушевался квинтессон. – Продолжай. Просто ну очень уж интересно!

- Так не перебивай, если тебе интересно, - проворчал Альфэй, но все же продолжил свой рассказ. – Инсэйнайт был изрядным авантюристом. Он постоянно искал себе приключений – то в бассейн к шарктиконам сунется, то вовсе уйдет из Академии по Квинтессе гулять. Но при этом, когда его ловили, он строил умильную гримасу и омывательно клялся, что такого больше никогда не повторится. Ему верили – возможно, потому, что он был блестящим учеником, лучшим учеником нашего курса.

- А ты каким был учеником? – полюбопытствовал Мэйнлайн. – Наверняка тоже блестящим?

- Я был хорошим учеником, - уточнил квинтессон. – Не блестящим, конечно, не как Инсэйнайт, но все-таки хорошим. Ну, так вот, ему все верил, его прощали, он какое-то время жил спокойно, ничего такого уж предосудительного не совершал – а затем все вновь повторялось. Замкнутый круг. А меня, как уже тогда достаточно ответственного квинтессона, постоянно посылали на его поиски. Тогда-то мы с Инсэйнайтом и сдружились. И договорились на такое: я, по мере разумного, естественно, покрываю его проступки, а он мне взамен помогает в учебе. Так и стали, считай, неразлучными друзьями.

- Но из-за чего же тогда вы поссорились? – осторожно поинтересовался Мэйнлайн. – Сам же сказал, стали неразлучными друзьями. Что же вам помешало оставаться такими и дальше?

- Сейчас я тебе все расскажу, - пообещал, пожимая плечами, Альфэй. – Как-то раз Инсэйнайт ввязался в по-настоящему плохую авантюру. Ты когда-нибудь что-нибудь слышал о «Тенях Квинтессе»?

- Естественно! – с испугом воскликнул квинтессон. – Естественно слышал! Это же шайка преступников, которая в свое время скрывалась на Квинтессе! Я их, конечно, уже не застал, но мне о них рассказывали более старшие товарищи. И что, Инсэйнайт связался с ними? Но это же уже само по себе преступление! Как же ему удалось избежать наказания? Благодаря тебе?

- Почти, - кивнул Альфэй. – В этом случае я должен был нарушить данной мной Инсэйнайту обещание. И я его нарушил. Я нашел лектора и все ему рассказал. Инсэйнайта мы с ним обнаружили уже на взлетном пункте – мой друг собирался улетать с Квинтессе навстречу приключениям. Мы его задержали. И, - голос Альфэя предательски дрогнул, - и с тех пор Инсэйнайт не простил мне этого предательства. Мы с ним перестали быть друзьями. А жаль, - квинтессон замолчал. Мэйнлайн подумал и поспешил последовать примеру своего напарника.

Но это молчание продлилось недолго. Его где-то через брийм нарушил Мэйнлайн, который, тряхнув головой, произнес:

- Что ж, не Инсэйнайт, так не Инсэйнайт. Но что нам тогда делать? Быть может, лучше его просто сразу, без всяких изысков деактивировать, а? Других вариантов я теперь как-то просто и не вижу…

- Банально, - отмахнулся Альфэй, приходя, наконец, в себя после длинного рассказа. – Это то же самое, как если бы мы с тобой его просто отпустили – так же легко. Нет, тут нужно применить что-то особенное. Но что применить – вот в чем вопрос?

Мэйнлайн с готовностью дернул плечом, показывая тем самым, что ответа на этот вопрос он, в свою очередь, к великому сожалению, равно как и Альфэй не знает и даже не думает о том, какие еще есть варианты решения этой задачи, оказавшейся в итоге слишком сложной для обоих квинтессонов.

Внезапно от входа раздался чей-то низкий резкий голос:

- Вы вполне можете отдать его мне – чем не решение проблемы?

От испуга Мэйнлайн поперхнулся, а Альфэй медленно повернулся на голос. В дверном проеме возвышался чей-то высокий и довольно-таки массивный силуэт.

***

В тот день на базе автоботов все было очень хорошо. Десептиконы не нападали, что, хотя и настораживало Родаймеса Прайма, было не так уж и плохо – в кои-то веки спокойствие, мир и дружба воцарились на Земле. И все автоботы, решив, что раз уж наступил мир, то можно отдыхать, разбежались кто куда. Денни с Вилли, например, предварительно спросив разрешение у Родаймеса, унеслись куда-то играть в догонялки. Издали временами доносились их веселые звонкие голоса.

Арси со Спрингером тоже куда-то ушли, что не могло не огорчать теперешнего лидера автоботов. Однако отлучиться он не мог – как-никак, несмотря на то, что сейчас в мире все тихо, это не могло продлиться вечно, десептиконы могли появиться в любой клик. Если они, конечно, не погибли вдруг от какого-нибудь внезапного и ничем необъяснимого взрыва. Это, конечно, было бы лучше всего. Но, к великому сожалению, разведчики автоботов, исследующие в данный момент космос, никаких взрывов не слышали, и потому Родаймесу Прайму оставалось лишь скрежетать дентопластинами, наблюдая за счастливой парочкой, гуляющей где-то вдалеке.

- Что с тобой такое, Родаймес? – услышал он внезапно знакомый голос и обернулся. Там стоял Ультра Магнус и с некоторым волнением смотрел на лидера автоботов. – Ты сегодня весь день сам не свой, как говорят люди. Что-то случилось? Но что? Десептиконы не нападают, не приходится снова с ними сражаться…Что же тебе мешает наслаждаться этим днем? Остальные наслаждаются. Вот, гляди! – и Ультра Магнус протянул манипулятор в сторону той лужайки, на которой сейчас бегали и громко кричали Денни и Вилли.

- Сам не знаю, - провентилировал системы Родаймес. – Вроде бы и да, все на самом деле очень хорошо, но что-то не дает покоя. Такое ощущение, будто бы десептиконы просто залегли на какое-то время, раны залечивают.

- Такое чувство всегда бывает, - кивнул Ультра Магнус. – Но редко так случается на самом деле.

Внезапно на горизонте показался Спрингер. При виде его Родаймеса уже заранее перекосило. Однако выражение фейсплейта трехрежимника не давало просто так обиженно отвернуться или вспылить прямо на месте. Спрингер выглядел очень взволнованным и достаточно испуганным. А это значило, что его все-таки, несмотря на всю свою зависть, придется выслушать и выслушать внимательно.

- Что случилось, Спрингер? – достаточно резко поинтересовался Родаймес, мысленно жалея о том, что он плохо умеет скрывать эмоции. – Ты выглядишь очень взволнованным.

- И есть из-за чего! – фыркнул Спрингер, как-то странно выворачивая голову. – Я, конечно, понимаю, что у тебя, Родаймес, сейчас идет важная беседа с Ультра Магнусом, но мне придется тебя от нее отвлечь.

- Что-то серьезное? – встревожился лидер автоботов, решив, что в данный момент он, пожалуй, забудет о своей зависти и внимательно выслушает трехрежимника. Уж больно испуганно выглядит обычно веселый Спрингер.

- Ты угадал, - кивнул Спрингер, невесело усмехаясь. – Там десептиконы снова решили нанести нам визит. Вот только не дружеский, а скорее вражеский.

- Десептиконы? – выпрямился Родаймес Прайм. – Я подозревал, что они еще появятся. Ну что ж, тогда к бою, автоботы! Кстати, а где все автоботы? – осведомился он у трехрежимника.

- По счастливой случайности пока я сюда ехал, чтобы тебя предупредить, они практически все встретились мне на пути, - пояснил Спрингер. – Так что я заодно еще и их предупредил.

- Это хорошо, - кивнул Ультра Магнус.

- Ну что ж, тогда к бою, автоботы! – повторил Родаймес Прайм, предчувствуя, что битва будет долгой и неприятной.

***

Астротрейн еще с воздуха заметил, как закопошились маленькие, точно игрушечные, фигурки автоботов внизу и злорадно улыбнулся. Ясно, эти идиоты уже прознали о том, что на них сейчас нападут, и потому начали заранее готовиться к обороне. Но они точно еще не знают о том, что тактика, которую они наверняка составили к бою, учитывая все особенности сражения десептиконов под командованием Гальватрона, будет бесполезной! Новый лидер – новые методы сражения, вот так!

- Десептиконы, атакуем! – громко крикнул он, трансформируясь в робота и протягивая вверх манипулятор. Десептиконская армия так же поспешила трансформироваться и полетела вниз.

- Астротрейн? – удивился Спрингер, глядя вверх. – А с какой это стати он командует? Что-то изменилось? Мы что-то пропустили, наблюдая за десептиконской армией?

- Спрингер, прекращай болтовню! – скомандовал Родаймес Прайм. – Стреляй!

Лидер автоботов сам был несколько поражен и в этом удивлении был вполне солидарен со Спрингером. Действительно, что такого могло случиться с Гальватроном, что Астротрейн занял его место? Может быть, это всего лишь ошибка? Тактический маневр, чтобы сбить автоботов с толку? А потом в разгар сражения появится Гальватрон, и тогда надо будет заново менять тактику?

Однако додумать это Родаймес Прайм не успел – на него налетел Астротрейн, презрительно улыбаясь.

- Ни Мегатрону, ни Гальватрону этого сделать не удалось, - прошипел он, растягивая слова. – Но это получится у меня, будь уверен, Родаймес Прайм!

- И что же такого случилось с Гальватроном? – крикнул Родаймес, откидывая врага от себя подальше. – Прикончила его же десептиконская же армия? Хорошие же у него подчиненные!

- У него были хорошие, - уточнил Астротрейн, целясь во врага. – А у меня будут идеальные, - и трехрежимник выстрелил в упор. Родаймес поспешил увернуться, однако выстрел все же слегка задел его.

- Родаймес! – вскричала Арси, отвлекаясь от битвы с Октаном. – Как ты?

- Все в порядке, Арси, - процедил лидер автоботов сквозь дентопластины. – Просто чуть-чуть задело.

Ответить автоботка не успела – Октан, воспользовавшись ее временным отвлечением, усмехнувшись, выстрелил в нее.

Астротрейн наблюдал за всем этим с легкой презрительной усмешкой.

- Неужели вы, автоботы, настолько слабы, что не можете справиться с нами, десептиконами? – тихо, но отчетливо прошипел он. – Я от вас ожидал большего, знаете ли.

- Ожидать не вредно! – съязвил Спрингер, отстреливающийся от гештальта конструктиконов Девастатора.

Астротрейн пренебрежительно улыбнулся.

- И это говорят автоботы! Десептиконы, смотрите срочно, какими вам быть не надо! – словно наставительно произнес он, фыркая. – Ладно, автоботишки, мы побудем чуть-чуть милосердными и дадим вам возможность насладиться своим таким редким поражением. Где-нибудь себе запишите, когда оно произошло! А мы пока, как победители, улетим и будем праздновать. Если будет нужен энергон – обращайтесь, благодаря тому, что ты, Родаймес Прайм, абсолютно не умеешь распределять своих подчиненных в разные места, у нас его навалом! Прощайте, неудачники! Десептиконы, улетаем!

И с этими словами армия десептиконов поднялась в небо и скрылась.

- Да, видно, неудачный у нас сегодня день, - слегка присвистнул Спрингер.

- Нам сегодня очень не везло – ведь сегодня победило зло! – согласился с ним Вилли.

- Непонятно только одно, - задумчиво произнес Кап. – Что побудило десептиконов сменить лидера? Обычно это происходит очень редко, когда предыдущий лидер деактивируется, или его свергли. Других причин для смены лидера, на моей памяти, никогда и не было. Что же случилось с Гальватроном?

- Вряд ли он деактивировался – не с чего вроде бы, - заметил Родаймес. – Наверное, его свергли. Такой как Астротрейн это может. Ладно, автоботы, пойдемте на базу. Надеюсь, что Ферст Эйд подлечит наши ранения. Трансформируемся, и на базу! – и автоботы, трансформируясь, невесело и медленно поехали обратно.

***

- Видите, что значит просто сменить лидера? – ликовал Астротрейн, повисая в воздухе. – сразу такой успех! Как мы разбили этих автоботов! Мы не оставили им ни единого шанса на победу! Вот так!

- Да, мы бесспорно молодцы, - льстиво кланяясь, произнес Скурдж. – Автоботы больше к нам и не сунутся!

- Именно, Скурдж! – кивнул трехрежимник и расхохотался. – Этот Родаймес Прайм на самом деле такой слабак! Я вообще не понимаю, почему Гальватрон так долго с ним возился! Будьте уверены, что в следующий раз я его деактивирую без всяких промедлений! И, я думаю, мне в этом даже мой дражайший заместитель не будет помогать – он разберется с остальными. Вот так мы вдвоем и прикончим автоботов – больше воинов и не надо! Ну что, Циклон, согласен в следующий раз додеактивировать остальных автоботов?

Ответа не последовало, и потому Астротрейн развернулся, чтобы видеть своего заместителя и убедиться, что с ним все в порядке, что он функционирует и что он способен в следующий раз разбить автоботов. Но трехрежимник Циклона, как это ни странно, среди армии десептиконов не нашел.

- А где Циклон? – удивленно воскликнул он.


От автора: события, происходящие в первой части главы ("квинтессонской", короче говоря) происходят уже после битвы автоботов с десептиконами.

И в самом деле, куда же все-таки мог деться Циклон? Из десептиконов этого не знал никто, вообще никто, даже Саундвейв, о котором уже говорили из-за его постоянной информированности обо всем так – если уж Саундвейв чего-то не знает, значит, этого уже не узнает никто.

- Быть может, он не смог пойти на битву из-за того, что в прошлый раз его ранили, и сейчас он запаивает вмятины? – нерешительно предположил Рэмджет, которому хоть и не впервой было подавать идеи о том, куда мог скрыться тот или иной робот – в конце концов, Старскрим тоже постоянно куда-нибудь сбегал вместе со своими сотриадниками, и Рэмджету, равно как и остальным «морковкам», приходилось придумывать каждый раз новые причины, тем самым оправдывая перед Мегатроном отсутствие его заместителя, - все равно было немного страшно.

- Его не ранили в прошлой битве, - авторитетно заметил Хук, подкидывая в воздух гаечный ключ – от скуки. – Всех, кого тогда ранили, я лично осматривал и лично запаивал им вмятины. Неужели ты, Рэмджет, думаешь, что среди этой толпы пациентов я не узнал бы Циклона? Его просто не было в медотсеке, а значит, и ранен он не был.

- Ну, тогда я просто не знаю, куда он мог подеваться! – надувшись, фыркнул Рэмджет. – Если уж эта версия не подошла, то, боюсь, что мои навыки объяснять отсутствие какого-либо робота останутся бесполезными!

- И Свиндла тоже нет, - заметил Скреппер, с легким презрением глядя на Астротрейна. Это презрение было вполне объяснимо, как считал сам конструктикон – ну разве хороший лидер может упустить кого-то из своих подчиненных, да еще и во время битвы? Конечно, не может, на то он и лидер, чтобы следить за тем, чтобы все его соратники, все члены его армии были на своем месте! Вот Мегатрон в этом отношении был хорошим лидером – хоть воины иногда и уходили куда-то, но как только начиналось сражение с автоботами, все возвращались на свои места и с усердием расстреливали алозначных. При Гальватроне тоже все было более менее нормально – убегать было рискованно, особенно зная характер своего повелителя, который если что не так, пристреливал сразу – из-за этого его и сослали на Торхулон. А Астротрейн что? Уж лучше бы его, Скреппера выбрали – сбежал, можно сразу шагать в медотсек и долго-предолго терпеть медицинские издевательства, вот так вот!

- Свиндл на битвы вообще практически не ходит! – с явным удовольствием наябедничал Октан, который хитрого комбатикона по определенным причинам терпеть не мог. И как раз из-за этой хитрости в первую очередь. Ну разве можно кому-то уступить кучу всяких кредитов? Раньше Октан об этом и помыслить не мог, а теперь пришлось признать – можно. Причем не добровольно, а чуть было не принудительно. Эти кредиты Свиндл успешно воровал у трехрежимника, а потом на гневные вопросы делал удивленный фейсплейт а-ля « Какие кредиты, Октан? Ты о чем вообще говоришь?» и продолжал воровать. Вся проблема была в том, что напрямую застать комбатикона на месте преступления никак не удавалось – тот был слишком хитрым и слишком проворным, поэтому оставалось руководствоваться лишь подозрениями.Но Октан был твердо уверен, что все это проделывает Свиндл, а потому был просто счастлив как-нибудь насолить этой левой ноге Брутикус, равно как это был и сейчас. – Отсиживается где-то на базе, боится, что его ранят, и тогда все его сбережения разойдутся по всем десептиконам!

Внезапно Астротрейн замер, словно додумавшись до чего-то. Октан поспешил немедленно замолчать, потому что, казалось, что теперешний лидер до чего-то додумался. Оставалось только надеяться что это «что-то» будет умным, разумным и вообще, как говорил Шоквейв, логичным.

- Ну конечно! – воскликнул Астротрейн, оглушив своим громким криком половину десептиконской армии. Октан поежился – таким криком да автоботов бы пугать! А десептиконов-то за что? – Циклон остался на базе, а потом, воспользовавшись нашим отлетом, полетел на Торхулон к своему Гальватрону! Это же очевидно! Ну, Циклон, получишь от меня, когда вернешься!

- Боюсь, что не получит, - осторожно заметил Рэмджет. Астротрейн тотчас же к нему повернулся, собираясь наказать наглеца, осмелившегося перечить ему, лидеру десептиконов! Однако «морковка», похоже, решил, что это был признак интереса к его словам, и потому, приосанившись, продолжил говорить. – Если Циклон на самом деле полетел на Торхулон, то скорее всего он вернется уже с Гальватроном, и тогда вы, Астротрейн, свои полномочия точно потеряете.

- Да, пожалуй, ты прав, - с неохотой признал Астротрейн. – Тогда просто устрою ему что-то вроде темной. Этого наши десептиконские правила не запрещают.

***

Астротрейн был прав – Циклон и в самом деле остался на базе, ожидая того момента, когда все десептиконы улетят, чтобы можно было самому отправиться на Торхулон, забирать своего настоящего, истинного лидера. Или же не забирать, а просто навестить. В конце концов, ему, заместителю, нужно же знать, как чувствует себя повелитель, верно?

К отлету все было вполне готово. Конспирация – стопроцентная. Об этом полете не должен был знать никто. Воистину, битва – лучшее время для свершения каких-нибудь своих тайных дел.

Улетать Циклон решил примерно тогда, когда после отлета всей десептиконской армии пройдет примерно джоор – больше вероятность, что ни с кем из соратников не встретишься. Если улетать параллельно с ними – обязательно какая-нибудь ищейка, вроде Саундвейва с его кассетами или Рефлектора, засечет и привлечет внимание. И тогда побег уже точно будет невозможным. То же самое касалось и отлета параллельно с прибытием десептиконов – опять же могут увидеть.

Ну все, время пришло, пора вылетать.

Еще раз воровато обернувшись, чтобы окончательно убедиться, что его никто не видит, заместитель осторожно пошел к выходу из базы, замирая при каждом звуке – будь то шорох, стук или какой-нибудь шелест. Пока все было нормально, но…

- Циклон? – услышал заместитель чей-то удивленный голос и слегка заторможено, точно в съемке замедленного действия, обернулся на него. Там стоял удивленный Свиндл, держа в руках какую-то стопку. Кредиты, догадался Циклон и подумал, что чтобы как-нибудь сейчас оправдаться, надо убрать с фейсплейта испуг.

- Свиндл? – тем же тоном поинтересовался он. – Что это ты здесь делаешь? Разве ты не должен сейчас быть на битве, сражаться с автоботами, объединяться со своими согештальтниками для создания Брутикуса?

- Ну знаешь, то же самое я хочу спросить и у тебя, - фыркнул комбатикон, настороженно глядя на Циклона. – У меня-то причина есть, а вот у тебя – вряд ли.

- И какая же у тебя причина? – изо всех сил изображая презрение и скрывая страх, осведомился Циклон. – Не уверен, что она на самом деле стоящая, скорее всего, какой-нибудь бред.

- Для тебя она, может быть, и бред, - обиженно произнес Свиндл. – А для меня она очень важная причина. Понимаешь, на битве меня могут легко ранить, или еще хуже того – деактивировать. Сам подумай, какие грандиозные убытки мне предстоят! А потом еще и растащат мои кредиты все, кому не лень! А так я спокойно сижу, охраняю свои кредиты от таких прогульщиков битв, как ты, и точно знаю, что не с ними, не со мной ровным счетом ничего не случится.А у тебя какая причина, чтобы пропустить битву? – оптика Свиндла лукаво блеснула. – Вероятно, она какая-нибудь очень весомая, если ты осмелился ослушаться приказа нашего нового повелителя. И уже тем более она наверняка достаточно весомая, чтобы ты мог обзывать мою причину бредом. Да ведь? Ну чего ты молчишь? Нечего сказать? Или это какая-то важная тайна, которую никто не должен знать? О, кажется, я догадался, - оптика комбатикона вновь так же лукаво блеснула. – Неужели ты собираешь полететь на Торхулон забирать своего ненаглядного Гальватрона? Больше вариантов я как-то не вижу. Ну, скажи, я прав, или у тебя и в самом деле есть весомая причина?

Некоторое время Циклон молча, раздумывая – сказать догадливому Свиндлу правду, или не сказать? С одной стороны сказать можно, при этом подкрепив эффект парочкой кредитов – тогда комбатикон точно будет молчать, и никто не узнает об этом инциденте – ну разве что дадут больше, и тогда Свиндл наверняка скажет, но это вряд ли. А с другой стороны – стоило ли? Может быть, лучше наврать, как говорили белковые «с три короба», и спокойно лететь по своим делам? Хотя, если Свиндл опять проявит такую же догадливость, то вся тайна будет раскрыта, и тогда комбатикон, разозленный тем, что его попытались обвести вокруг пальца (опять выражение белковых), точно все расскажет Астротрейну, как только он вернется. Или даже раньше – коммуникаторы-то есть у всех! Нет, лучше уж все-таки сказать!

- Ты прямо гений догадливости, - вслух произнес заместитель и протянул Свиндлу пару кредитов. Тот просиял и куда спрятал их – Циклон даже не успел увидеть куда, с такой скоростью все это произошло! – Как ты догадался?

- О, это было очень просто, - польщено произнес Свиндл. – Я же коммерсант, я сразу вижу, кто мне говорит правду, а кто нет. И что же, об этом точно нельзя говорить Астротрейну и вообще десептиконам, да?

Циклон кивнул и протянул коммерсанту еще несколько кредитов – все, которые нашел сейчас у себя.

- Это чтобы точно не рассказал, - пояснил он.

- Да не вопрос, - фыркнул Свиндл. – Конечно, за такие кредиты и помолчать можно.

Заместитель еще раз кивнул, на этот раз удовлетворенно, выбежал с базы и взмыл в небо, которое в данный момент было чистым и пронзительно-голубым – точно оптика любого автобота. Но это было не важно. Главное было то, что вот, совсем скоро, уже через несколько джооров он, Циклон, увидит своего повелителя. А все остальное – ерунда

Армия десептиконов молча рассекала небо. Недавняя победа была уже давно практически всеми забыта – сейчас были и более важные вещи для размышлений. Например, куда же все-таки исчез Циклон? Версия о полете на Торхулон была достаточно правдоподобной, так думали все, но вдруг… вдруг это всё же не так? Не на столько рисковым десептиконом был Циклон, чтобы вот так демонстративно сбегать от десептиконов, пусть даже и ради спасения своего ненаглядного повелителя.

Астротрейна это тревожило больше всего. И даже не тот факт, что Циклон сбежал – подумаешь, кто из десептиконов не скрывался в неизвестном направлении! – а тот факт, что он не подчинился приказу – ведь приказ был дан достаточно ясным, не ездить к Гальватрону ни при каких условиях, - и, следовательно, скоро вернет бывшего лидера десептиконов обратно. А значит, он, Астротрейн, перестанет быть лидером, и это еще самое гуманное наказание, стоит только вспомнить Старскрима! При мысли о том, что он может повторить судьбу сикера, трехрежимника начинало трясти от страха, хотя обычно он никогда не отличался особенной трусливостью. А в последний джоор полета этот страх посещал Астротрейна достаточно часто – настолько часто, что уже даже конструктиконы начали с удивлением поворачиваться и смотреть на своего повелителя. При этом в оптике Скреппера изредка блестели злорадство и искренняя ненависть. В этот момент трехрежимник отвечал конструктикону тем же взглядом, только добавлял в него высокомерие и снисхождение. Скреппер от этого начинал беситься, а Астротрейн, испытав несколькокликовое удовольствие, вновь начинал трястись от страха.

А Скреппер на самом деле испытывал злорадство. Конструктикон прекрасно понимал причину страха своего соратника и знал, что скорее всего Гальватрон, пусть даже и после лечения на Торхулоне, вряд ли подобрел и наверняка накажет того, кто не имея на это никакого права, захватил в свои манипуляторы бразды десептиконской власти. Скреппер искренне не мог понять – почему никто против этого не протестовал? Ладно бы еще Гальватрон, хорошо, здесь было все понятно, после того, как он деактивировал Старскрима, причем, вполне обоснованно, как считал сам Скреппер, никто не посмел ему перечить. Но Астротрейн? Кому он страшен, этот трехрежимник, эта глупая жестянка? Что он такого хорошего сделал, что ему все повинуются? Ему принадлежала идея сослать Гальватрона на Торхулон? И какая от этого вышла польза? Сбежал целый один десептикон, да еще и Астротрейн после этого сам себя лидером назначил! Нет, это точно не то! Победил автоботов? Ну подумаешь, победил и победил, а кто из лидеров десептиконов их не побеждал? Хорошо бы еще чем-то похожим на Старскрима был бы, тот по крайней мере мог нормально править, но Астротрейн-то что? Нет, этого никак нельзя было понять, думал Скреппер, и продолжал распаляться от гнева.

- Лорд Астротрейн, мы уже прибыли, куда вы летите лбом в стенку базы? – прервал мысли конструктикона Рэмджет, который по всей видимости обращался к трехрежимнику. Но слова были слишком интересными, чтобы за них накинуться на «морковку» за прерывание мыслей, и потому Скреппер развернулся.

Первая мысль, которая бросилась в процессор к конструктикону была о том, что, похоже, Астротрейна, по-хорошему, тоже следовало бы сослать на Торхулон. И что же это за печальная традиция такая – одного лидера на Торхулон, другого лидера на Торхулон? Ну ничего, возможно, после этого он, Скреппер, стал бы лидером!

А дело все состояло в том, что Астротрейн, этот великий лидер – задумался он, что ли, или просто невнимателен? – на самом деле не смотря вперед вписался лбом в дверь, ведущую на базу, и от такого толчка отлетел рикошетом и попал прямо в манипулятор к тому самому Рэмджету, которому не повезло оказаться за спиной трехрежимника. Естественно, Рэмджет такого сюрприза не ожидал и сам, далеко отлетев, врезался уже в самого Скреппера.

- Лорд Астротрейн, что это с Вами случилось? – издевательским тоном поинтересовался конструктикон, как только смог откинуть всю эту летящую компанию подальше от себя. – Вперед не смотрите, в дверь врезаетесь, десептиконов с ног сбиваете… Быть может, с Вами не все в порядке и Вас следует отослать на Торхулон?..

- Нет, не стоит, - отрезал Астротрейн, выпрямляясь во весь рост. – Я просто задумался, с кем не бывает? Все, а теперь хватит болтать, идите в базу, быстро!

Десептиконы недружным строем двинулись вовнутрь, мысленно при этом проклиная этого Астротрейна, который сам же виноват да еще и отдает такие резкие и по большому счету бессмысленные приказы!

Астротрейн шел впереди. Он будто бы слышал недовольный ропот своих подчиненных. Вернее, вслух те ничего не говорили, но трехрежимник подозревал, они так думают! И угораздило же его так задуматься, что врезался в базу! Теперь наверняка они еще долго буду это вспоминать и хохотать над этим!

***

Первое, что бросилось в оптику Астротрейну – это одиноко стоящий посередине тронного зала, мечтательным взглядом окидывая все вокруг, Свиндл. Комбатикон сжимал в руках пачку кредитов. И уже по этой пачке трехрежимник догадался, что произошло.

- Свиндл! – громко крикнул он, вновь выпрямляясь во весь рост. – Почему тебя не было на битве?

- А у нас сегодня была битва? – притворился дурачком комбатикон. – Вот уж не знал об этом, великий и могучий Астротрейн, не велите казнить! Я спокойно находился в подзарядке и вообще…

- А кредиты откуда? – перебил разглагольствования Свиндла Астротрейн. – Ты же все время был в подзарядке, сам сказал!

- Лорд Астротрейн, обижаете! – надулся Свиндл. – Неужели вы думаете, что я, истинный десептиконский бизнесмен, не могу заработать кредиты за один джоор? Ах, как Вы меня этим оскорбляете, лорд Астротрейн!

- Послушай, бизнесмен, ты тут Циклона не видел? – перешел к главной теме разговора трехрежимник. Он чувствовал, искрой чувствовал, что комбатикон видел джета и прекрасно знает, где тот может находиться. А если знает – то его легко можно будет перекупить энергоном или кредитами. Слава Праймусу, и того, и другого на базе десептиконов теперь предостаточно – спасибо раззявам автоботам!

- Смотря, как на это поглядеть, - уклончиво ответил комбатикон. – Если кредитов будет хотя бы штук сто – да, конечно, разумеется, видел. Если меньше – извиняйте, не было тут никакого Циклона!

- Десептиконы, скидываемся! – приказал Астротрейн, понимая, что все, дело выиграно, теперь они точно будут знать, был ли тот Циклон, и если был, куда делся.

Через несколько кликов перед хитрым комбатиконом уже возвышалась горстка пачек кредитов, которую достаточно быстро накидали десептиконы, при этом громко ворча и ругаясь. Свиндл взял в руки одну из пачек, мечтательно на нее полюбовался и спрятал ее в свой тайный отсек.

- А теперь – информация, - в состоянии легкой эйфории потребовал Астротрейн. И на самом деле, отчего бы и не радоваться – скоро все будет известно, и, возможно, это «все» не такой страшное, а значит, можно будет и не бояться! – Информацию, и поживее!

- Да-да, конечно, сейчас, - кивнул Свиндл, продолжая разглядывать теперь уже свои кредиты. - Да, Циклон был здесь, - после этих слов комбатикон торжественно замолчал. Выждав клик – нет, ну а вдруг еще скажет? – трехрежимник, фыркнув, поинтересовался:

- И это все?

- А разве нужно что-то еще? – удивился Свиндл. – Условия договора были именно такими – вы мне кредиты, я вам говорю, был ли здесь Циклон, или не был. И все, вот так! Так что я, пожалуй, пойду! – и не дожидаясь ответа, комбатикон улизнул из тронного зала, оставив десептиконов в полном недоумении.

- Это все из-за тебя, Астротрейн! – нарушил, в конце концов, молчание Скреппер. – Это все из-за твоей глупости и твоего высокомерия! Воистину, Гальватрон был куда лучшим правителем, чем ты!

- Что? – Астротрейн резко развернулся к конструктикону. – А ну-ка, повтори, что ты только что сказал, жестянка!

- А разве было не слышно? – издевательски удивился Скреппер. – Тогда я повторю. Ты, Астротрейн – никудышный лидер, вот в чем все дело, а вовсе не в дурацких, с твоей точки зрения, подчиненных!

Около клика трехрежимник стоял точно окаменевший. Затем он выпрямился и бросился на конструктикона. Тот, явно не ожидавший такого резкого нападения, рухнул на землю, а Астротрейн, приставив к отсеку искры Скреппера оружие, громко и отчетливо прошипел, выделяя каждое слово:

- Если. Ты. Еще. Раз. Скажешь. Что-то. О том. Как. Я. Правлю. Ты. Будешь. Деактивирован. Понятно?

- Не особенно, - прошептал Скреппер, но, пойма гневный взгляд трехрежимника, поспешил кивнуть, понимая, что Астротрейн не шутит и находится сейчас в таком состоянии, в котором деактивировать – раз плюнуть. И на-апишет потом Хук в истории болезни, что он, Скреппер, был убит бывшим повелителем десептиконов, находившимся в состоянии аффекта. А то, что он будет бывший – Скреппер не сомневался.

Увидев этот кивок, Астротрейн пусть и нехотя, но отодвинул от конструктикона свое оружие. Скрепперу помогли встать его согештальтники.

- Ну ничего, - прошипел конструктикон, оглядывая себя на предмет повреждений. – Я ему еще покажу! – и незаметно продемонстрировал своему повелителю кулак.

***

Полет протекал вполне успешно. Десептиконов на пути не попадалось, разве что в какой-то момент был отчетливо слышен громкий недовольный голос Скреппера и резко отвечающего ему Астротрейна. Слова разобрать было практически невозможно из-за того, что медленно, но верно Циклон удалялся от места нахождения своей базы, но тон было ясно слышен – у обоих гневный. Из-за этого можно было легко догадаться о причине спора – ну конечно же, было просто очевидно, что Скреппер решил излить свою нелюбовь к трехрежимнику внаружу. А Астротрейну это, похоже, совсем не понравилось, и в итоге началась словесная дуэль. Хорошо еще, если не физическая.

Вскоре голоса десептиконов стихли, а это значило, что Циклоном было преодолено значительное расстояние, и что скоро впереди покажется планета Торхулон, планета, которую различные суеверные механоиды – и десептиконы, и автоботы, ведь суеверными бывают и те, и другие, в независимости от знака, - называли Планетой Страха. При этом рассказчик этой истории должен был непременно вздрогнуть, а потом понизить голос и начать рассказывать причину такого названия, пугая при этом зрителей своим приглушенным голосом. Обычно Циклон всю эту ерунду не слушал, но тут джету стало интересно – в конце концов, нужно же когда-нибудь узнать, почему все так боятся планеты Торхулон. Тогда рассказчиком был Октан – а уж этот трехрежимник умел рассказывать страшные истории, тем более, что сам один раз попал в такую. Увидеть призрака того, кто давно погиб – ну не это ли страшно!

В общем, эта история заключалась вот в чем. Когда-то очень давно, еще до начала войны (на этом месте кто-то язвительно поинтересовался у Октана, откуда он может знать об этой истории, ведь его самого еще тогда не было. Октан лишь дернул в ответ на это плечом и в таком же язвительном тоне пояснил, что об этой истории он узнал от одного из своих старших друзей, из тех, что был тогда, и продолжил свой рассказ), на планету Торхулон приземлилась армия каких-то никому неизвестных роботов. Один из них, как объяснил Октан, и был тем самым его другом. Эта армия прилетела туда ради того, чтобы осмотреть флору и фауну этой планеты – то есть, они были исследователями, - а заодно и посмотреть, можно ли тут чем-нибудь поживиться. И вдруг – вот это было для тех механоидов совсем неожиданным, шепотом добавлял Октан, - откуда-то внезапно выползли какие-то гигантские роботы-пауки. Пока команда исследователей внимательно оглядывала со всех сторон неизвестные объекты, эти пауки внезапно – внезапно! – накинулись на несчастных робот и, можно сказать, захватили в плен. Спастись сумел только один робот, который и поведал эту животрепещущую историю, говоря при этом, что на эту страшную планету он уже никогда больше не вернется. «Страшная планета» - согласитесь, звучит не так уж и красиво, замечал Октан, и потому было решено назвать эту планету «Планетой Страха.

История было не особо страшной, разве что какие-то одиночные десептиконы вздрогнули от ужаса. Циклон тогда на эту историю, помнится, отреагировал с усмешкой и даже с недоверием, ибо многое вызывало сомнение. Во-первых – тогда уже всем десептиконам было известно, что эти роботы-пауки – они назывались алия, - использовались чисто для медицинских целей, и сами не нападали. Во-вторых – и как же тогда, интересно узнать, этот один робот убежал? Чудом спасся? Но ведь чудес не бывает… Все эти вопросы Циклон и задал фиолетовому трехрежимнику, но получил в ответ что-то вроде « А это уже не мои проблемы, мне так рассказали». Естественно, такой ответ всегда пытливого заместителя Гальватрона не удовлетворил, и потому он пригрозил, что сейчас пойдет к повелителю и все расскажет, а уж тогда Гальватрон разгонит весь этот «литературный кружок», как сказали бы белковые. Десептиконы, сидевшие в это время в отсеке, дружно нахохлились и, волочась, исчезли из отсека, оставив Октана – его владельца в гордом одиночестве. Эх, как же давно все это было!

Вдали показались очертания Торхулона. О, прекрасно, значит, за мыслями о том, почему иначе эту планету называли Планетой Страха, прошел весь полет! Что ж, тем лучше.

Во второй раз за последнее время Циклон опустился на поверхность этой планеты, казавшейся совсем недружелюбной. Во многом из-за того, что в прошлый раз он проделывал это действие не один, а в компании своего повелителя. Вроде бы прошло не так уж и много времени, а кажется, что целая вечность. Такое бывает.

Опять же подбежало то обезьяноподобное существо, на которое и в прошлый раз нельзя было смотреть без отвращения, а сейчас – настроение, что ли такое, или что-то еще? – было настолько противно, что дентопластины сводило от ненависти.

- Здравствуйте! Мы рады вас приветствовать на планете Торхулон, в месте, где… - привычной скороговоркой начало существо, но Циклон жестом манипулятора прервал его и задал давно мучающий вопрос:

- Где Гальватрон?

Существо удивленно возвело оптику на заместителя лидера десептиконов, и по этому жесту Циклон догадался, что, похоже, это – не гуманоид, а скорее гуманоидка – уж больно большой испуг, не свойственный настоящим мехам, гуманоидам и так далее стоял в оптике.

- Какой Гальватрон? – медленно, словно задумчиво протянуло существо. – Я не знаю никакого Гальватрона, я здесь недавно…

- Мне нужно узнать, где мой повелитель, - повторил в более развернутой форме Циклон. – Где он, отвечай!

С клик существо задумчиво стояло на месте, сверля оптикой небо. Затем оно произнесло.

- Это надо спросить у нашего главного врача. Инсэйнайт! Инсэйнайт! Иди сюда, тут о пациенте каком-то спрашивают!

Вдали показался какой-то достаточно высокий силуэт. По мере его приближения становилось видно, что обладатель данного силуэта – достаточно высокий квинтессон, с достаточно спокойным фейсплейтом, от вида которого Циклон поежился. Вероятно, так должны были выглядеть медики, чтобы пациенты очень сильно боялись и не смели совершать что-то плохое.

- Да, Трабл, - произнес квинтессон, обладавший длинным и непроизносимым именем. – Где же тот, кто меня о чем-то должен спросить?

- Вот, - существо ткнуло длинным пальцем в Циклона.
Квинтессон – Инсэйнайт, вот как его зовут, точно! – медленно повернулся к заместителю лидера десептиконов. На клик на его фейсплейте появилось явное непонимание происходящего, но вскоре он, похоже, что-то начал вспоминать.

- Кажется, я вас где-то видел, - наконец произнес он, внимательно разглядывая Циклона, которому стало слегка не по себе от такого разглядывания. – Циклон, не так ли?

- Так, - кивнул Циклон. – Но откуда вы знаете мое имя?

- Вы заполняли документы, - пожал плечами Инсэйнайт. – И вы – ответственный за пациента Гальватрона, не так ли?

Заместителю лидера десептиконов не оставалось больше ничего как кивнуть, что он и проделал.

- Пройдемте в мой кабинет, я поделюсь с вами результатами лечения. Вы же их хотели узнать? – квинтессон быстро шагал вперед.

- И не только их. – Циклон еле-еле успевал за своим провожатым. – Мне бы еще хотелось увидеть Гальватрона. Это возможно?

- О, а вот с этим, уважаемый Циклон, возникает некоторая загвоздка, - Инсэйнайт вошел в свой кабинет и сел за стол. – Присаживайтесь, - кивнул он джету, показывая на стоящее рядом сидение, на которое Циклон послушно приземлился.

- Видите ли, случай был практически безнадежен, и потому, - Инсэйнайт чем-то щелкнул у себя на столе, заваленном датападами, - нам пришлось отправить Гальватрона в спецклинику.

- Лжете, - машинально процедил сквозь дентопластины заместитель лидера десептиконов. – Лжете.

Квинтессон приподнял надбровные дуги.

- Что же вас наталкивает на эту мысль, уважаемый Циклон? – спросил он вслух.

- Вы думаете, в многочисленных битвах я не научился видеть, когда противник мне лжет? – ответил вопросом на вопрос Циклон. – Тогда вы жестоко ошибаетесь.

Инсэйнайт громко провентилировал системы.

- Хорошо, - произнес он наконец. – По всей видимости, мне придется сказать вам правду. Гальватрона на самом деле увезли отсюда. Но не в спецклинику. Его забрали квинтессоны для каких-то своих опытов.

Чем дальше Инсэйнайт говорил, тем больше горячности появлялось в его словах. Еще бы! Ведь он только что нашел тот способ, которым можно отомстить квинтессонам! Это и вправду была большая удача, и потому каждое последующее слово Инсэйнайт, который уже давно себя квинтессоном не считал, произносил с удвоенным вдохновением.

- Теперь вы все знаете, уважаемый Циклон, - квинтессон сделал ударение на слово «уважаемый». – И, возможно, вы отправитесь туда, в лабораторию квинтессонов, чтобы забрать своего повелителя и отомстить этим тварям сполна!

- Как же вы это допустили? – прошептал Циклон, до сих пор находившийся в шоке от рассказа Инсэйнайта. – Как же вы, квинт этакий, допустили, чтобы прямо из-под вашего присмотра крали пациента?

- В моем случае слово «квинт» не является оскорблением, а всего лишь констатацией неприятного для меня факта, - заметил Инсэйнайт и принялся еще более вдохновенно врать: - Дело в том, уважаемый Циклон, что помимо вашего Гальватрона у меня еще пол-Торхулона пациентов, за которыми нужен присмотр. Вероятно, именно из-за того, что Торхулон не является частной клиникой, квинтессоны и похитили вашего Гальватрона.

- Но ведь вы сам квинтессон! – воскликнул Циклон, понявший, что спорить с этим медиком бесполезно. – Почему же вы так хотите отомстить свои собратьям? За что? Ведь даже мы, десептиконы, так не поступаем!

- Можно подумать, вы, десептиконы, являетесь образцом поступков для всех трансформеров! – тихо фыркнул квинтессон, а вслух продолжил, сделав свой тон более жестким: - Это всего лишь следствие одной, давно кончившейся истории. К вам, уважаемый Циклон, она не имеет ни малейшего отношения. Вы лучше подумайте, согласны ли вы отправиться в лабораторию квинтессонов, или нет? Если хотите, я могу составить вам компанию – у меня с ними личные счеты.

Циклон долго думал над этим вопросом. С одной стороны – этим он может спасти Гальватрона – именно спасти, ведь, зная квинтессонов, можно себе представить, какие опыты над повелителем они проводят в своей лаборатории! – и вернуть свою репутацию перед ним. С другой стороны – не все так гладко с этим Инсэйнайтом, предлагающим свою, казалось бы, полностью бескорыстную помощь. Но так ли уж она бескорыстна? Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, как говорят белковые! И к тому же – что-то этот медик темнит! Сам квинтессон, и при этом хочет отомстить своим же – вот, что особенно поражало! – своим же сородичам! Темный фейсплейт, ничего не скажешь! Но ради спасения Гальватрона джет мог пойти и на такой риск. И потому он протянул свой манипулятор Инсэйнайту и произнес лишь одно слово:

- Согласен.

- Вот и прекрасно! – воскликнул Инсэйнайт, понимая, что все, теперь квинтессоны точно зальются омывателем! – Тогда мы вылетаем прямо сейчас, уважаемый Циклон! Прямо сейчас!

- Вот так прямо сейчас и вылетаем? – недоверчиво поинтересовался Циклон, шевельнув ушами. – А как же подготовка к полету, который наверняка окажется длительным? А как же собирание провизии, оружия и прочих нужных вещей? Неужели мы прямо вот так, ни с того, ни с сего возьмем и полетим?

- Успокойтесь, уважаемый Циклон, все это снаряжение нам будем совсем ни к чему, - пообещал Инсэйнайт, тем временем мысленно прикидывая, каким способом можно будет натравить этого десептикона, который сейчас оказался в его, Инсэйнайта, щупальцев, на квинтессонов, которые наверняка совсем не ожидают этого нападения. Что ж, тем хуже для них и тем лучше для него самого! – Лаборатория квинтессонов расположена не так уж и далеко от Торхулона, на планете Титан – мы туда долетим джооров за пять, не больше. А если у нас с собой будет много вещей, то нас просто-напросто засекут квинтессоны, и тогда наша миссия уже будет невыполнимой. Поэтому мы вылетаем налегке. Или вы не согласны, уважаемый Циклон? – и Инсэйнайт, явно ожидая ответа, приподнял надбровную дугу.

- Если лаборатория и в самом деле недалеко, то я согласен, но… - неуверенно начал Циклон.

- А если вы согласны, то нам лучше прямо сейчас, не теряя ни клика времени, вылетать с Торхулона – ну, если мы, конечно, не хотим опоздать к вашему повелителю, - перебил джета квинтессон. – Пройдемте за мной на взлетную площадку, - и медик, быстро двигаясь, вышел из отсека.

Циклону не оставалось ничего другого кроме как проследовать за ним, медленно начиная осознавать, что, возможно, сотрудничество с этим Инсэйнайтом – не самая лучшая идея, которая когда-либо приходила к нему в процессор. Уж лучше было, узнав месторасположение квинтессонской лаборатории, отправиться туда самому и спасти Гальватрона опять же самому. Да и к тому же, если этому торхулонскому медику жизненно необходимо отомстить квинтессонам за что-то – сам же сказал, у него с ними личные счеты! – что ему мешало это сделать раньше, до прибытия Циклона на Торхулон? Или у него просто не было идей, как это сделать? А потом появились? И что самое интересное, как раз тогда, когда он, бывший заместитель Гальватрона и теперешний Астротрейна – хотя, скорее всего, уже тоже бывший, вряд ли трехрежимник после такого предательства оставит его на посту заместителя, - приземлился на поверхность этой планеты? Неужели этот Инсэйнайт использовать Циклона в своих целях? Праймус, как же все сложно в этом активе!

За всеми этими мыслями Циклон и не заметил, что они с Инсэйнайтом уже вышли из кабинета медика и оказались на поверхности планеты Торхулон, на которой опять – что им больше делать, что ли, нечего! – сновали всякие гуманоиды, вероятнее всего, поджидая следующих пациентов и их сопровождающих. Инсэйнайт огляделся и, вскинув свое щупальце, щелкнул кончиков, явно кого-то к себе подзывая. Эта догадка Циклона оказалась целиком и полностью верна – к медику на самом деле подскочил какой-то низкий гуманоид, сверкая лукавой оптикой.

- Да, Инсэйнайт, вам что-то нужно, что случилось? – выпалил, не делая никаких пауз между словами он, внимательно оглядывая все вокруг, в том числе и Циклона. Джет поежился от этого взгляда – уж больно он был неприятный, как будто бы этот гуманоид хотел прочитать его, Циклона, мысли, узнать, о чем он думает, что планирует, кого уважает и кого терпеть не может.

- Ты угадал, Антер, мне и в самом деле кое-что от тебя нужно, - фыркнул Инсэйнайт, обнажая дентопластины. – Ты должен последить в мое отсутствие за тем, что будет делаться на Торхулоне. Если кто будет спрашивать диагнозы пациентов, они лежат у меня на столе. Передай Трабл, что если она еще раз так будет, когда ее спрашивают о чем-то, возводить оптику и смотреть испуганными глазами, я ее из секретарей разжалую в уборщицы, будет подметать полы, чтобы они были чистыми. Тебе все ясно, Антер, тебе понятно, что будет нужно сделать?


- Все понятно! – бодро тряхнул головой гуманоид, которого, по всей видимости, звали Антером. – Все понятно, Инсэйнайт! Но у меня есть только один вопрос… - Антер замялся, явно страшась задать свой вопрос вслух. – Куда вы собираетесь, да еще и с этим десептиконом? – гуманоид махнул манипулятором на Циклона, ставшего чуть поодаль. – Ведь сейчас объявлен этот… как его… режим полетов! И полеты на сегодняшний день куда-либо уже закончились!

- Ты думаешь, Антер, что я настолько глуп, что не знаю о режиме полетов? – раздраженно бросил Инсэйнайт. – Мне лично всегда казалось, что мои дела – это только мои дела, а не чьи-то, пусть даже и моего ближайшего заместителя. Разве это не так, скажи, Антер?

Гуманоид медленно кивнул, вжимая голову в плечи, словно желая спрятаться куда-нибудь, провалиться сквозь землю, только бы не видеть этой укоряющей и раздраженной оптики Инсэйнайта, который, похоже, сейчас был серьезно зол.

- Так, - констатировал факт Инсэйнайт. – А значит, я вправе сам решать, куда мне летать и куда мне не летать. И запомни, Антер, это не твое дело, куда я собираюсь, ясно? Неужели тебя в твоей Академии этому не научили? Не научили тому, что личное дело начальника – это только личное дело начальника. Запомнил? – и, получив утвердительный кивок от гуманоида, медик выпрямился во весь рост и повернулся к Циклону. – А теперь, уважаемый Циклон, нам пора лететь, - и взмыл в небо, не дожидаясь ответа десептикона. Циклон полетел вслед за ним. Он не мог не признаться себе сейчас в том, что этот Инсэйнайт все-таки очень похож на Астротрейна. Чего стоит только эта его фраза: « Неужели тебя в твоей Академии этому не научили?»! Помнится, совсем недавно Астротрейн точно так же обращался к нему, к Циклону, осмелившемуся задать вопрос, который никому кроме него самого не был нужен. А, впрочем, кого он обманывает? Даже самому Циклону было вполне ясно, что тот вопрос не был нужен никому, даже ему самому.

- Этот Антер – он же ваш заместитель, так, Инсэйнайт? – спросил джет вслух, пытаясь избавиться от неприятных мыслей, которые сейчас стаей роились в его процессоре – в конце концов, ему с этим Инсэйнайтом еще несколько джооров лететь.

- Так, - презрительно кивнул Инсэйнайт. – Он мой заместитель, что-то вроде вас, уважаемый Циклон, по отношению к Гальватрону, которого мы сейчас с вами летим спасать. Он, конечно, достаточно хороший заместитель, но как вы, возможно, видели, обладает редкой въедливостью и пытливостью и зачастую лезет не в свои дела. Но то, что он намного лучше этой пустоголовой болтушки Трабл – это не подлежит сомнению. Вы ведь сами ее видели, согласитесь, что она впечатления особо умной особы не производит, не так ли?

Циклон кивнул.

- А можно задать вам еще один вопрос? – произнес он вслух и, получив несколько удивленный кивок от Инсэйнайта, продолжил. – Скажите, почему вы так ненавидите квинтессонов? Ведь вы же сами квинтессон, как такое может быть?!

Инсэйнайт промолчал, жалея о том, что сейчас его маскировка не выдержала напряжения и сломалась. Ведь, будучи замаскированным под самого обыкновенного гуманоида, он бы смог избежать таких вопросов, на которые сам ответить бы никогда не смог. Он вообще никому никогда не рассказывал, что произошло тогда, на Квинтессе. Да и что он мог бы рассказать? То, что его тогда предал лучший друг, польстившись на репутацию умного и хорошего ученика? Ха, у него бы это все равно не вышло! Несмотря на то, что Инсэйнайт после того случая сбежал из Академии – на этот раз быстро и окончательно, чтобы не успели снова вернуть в Академию, - сбежал на Торхулон, где бы его точно никто не стал искать – кому придет в процессор искать прежнего блестящего ученика своего курса да и всей Академии в целом на тогда еще почти полностью заброшенной планете медиков? – слава его в Академии держалась еще долго – это Инсэйнайт, уже тогда замаскировавшись под гуманоида, чтобы точно никто не смог найти, слышал от редких пациентов-квинтессонов, - а Альфэя все всё так же считали простым заучкой, которому ничего кроме учебы неинтересно. И все равно, несмотря на этот факт, который очень сильно облегчал некоторые внутренние страдания Инсэйнайта, которые, впрочем, появлялись достаточно редко – когда на Торхулон приезжали какие-нибудь, абсолютно не важно какие – пациенты ли, или как в прошлый раз забирающие пациентов, - вспоминать о друге, об Альфэе, о вообще том шарковом случае, который все разрушил, было тяжело. Очень тяжело. Невыносимо.

Внезапно Инсэйнайта захлестнула волна ненависти непонятно к кому – то ли к этим шарковым квинтессонам в целом и к Альфэю в частности, то ли к этому десептикону, который сам того и не подозревая, разбередил старую рану, в существовании которой бывший квинтессон никому не мог признаться – даже своим друзьям. Хотя, чего это он рассказывает, кого он обманывает? Нет у него друзей и не было никогда – не считать же Альфэя своим другом после такого предательства! А может быть, этот десептикон прекрасно знает о его, Инсэйнайта, страданиях и специально об этом говорит таким притворно-удивленным тоном? Вдруг все это дурацкое дело обстоит именно так?
Нет, все-таки эти искрораздирающие мысли были невыносимы! И та ненависть непонятно к кому, внезапно появившаяся, тоже была невыносима. И все эти воспоминания о событиях, без которых Инсэйнайт спокойно жил не один ворн, тоже были невыносимы. Все это было невыносимо, и вместе и по отдельности.

Но что-то же надо было ответить этому проклятому десептикону? Это значило, что надо было снова побороть в себе все эти чувства, спрятать до поры до времени в себе эту невыносимую ненависть, и успокоиться. Расслабить все свои системы. К необходимости этого действия Инсэйнайт уже давно привык и даже рекомендовал это делать своим пациентом, если они вдруг волнуются перед, скажем, предстоящей операцией. Это было достаточно легкое действие, но сегодня – что же это за день такой? – оно медику никак не удавалось. И что же делать?

- У меня есть на то свои причины, уважаемый Циклон, которые я бы предпочел не разглашать, - произнес Инсэйнайт вслух, сжимая дентопластины, чтобы избавиться от этой искренней, причем во всех смыслах слова, боли. Или хотя бы попытаться скрыть ее, чтобы все думали, что все в порядке. Это было вполне выполнимо. – И, вы знаете, я ощущаю какую-то усталость. Давайте мы просто помолчим. В конце концов, я не уверен, что мы сможем соскучиться по болтовне за несколько джооров. Вы же не возражаете против этого, уважаемый Циклон? – и медик на этом вместе изо всех попытался сделать то, от чего отвык уже очень давно – улыбнуться. Улыбка вроде бы получилась – во всяком случае, уголки рта слегка раздвинулись в разные стороны, а это Инсэйнайт считал вполне нормальной и даже слишком эмоциональной улыбкой.

Циклон, пожав плечами, кивнул. Он какими-то непонятными сенсорами уловил то, что Инсэйнайт почему-то не хочет рассказывать о причинах такой своей ненависти к квинтессонам, и, надо признаться, был совсем не против этого. Свой вопрос же джет задал просто так, из желания поддержать разговор – в конце концов, невозможно же все время молчать! – но уже давно привык к тому, что если кто-то не хочет отвечать на какие-то вопросы – это его полное право, если, конечно, это не автобот, над которым проходят пытки. Инсэйнайт на автобота был совсем не похож, даже если принять во внимание то, что он мог и обманывать насчет своей принадлежности к квинтессонам – вдруг медик на самом деле совсем не квинтессон, а еще какой-нибудь опасный враг, маскирующийся под квинтессона? – а значит, можно было и не допытываться и просто помолчать несколько джооров, что Циклон и начал делать, неизменно размышляя о том, что все, скоро он уже будет в этой лаборатории, заберет оттуда Гальватрона, и в мире вновь воцарится прежний порядок.

***

- Нам нужно срочно что-нибудь придумать! – заметил Астротрейн ровно после того, как более-менее пришел в себя после едва не разгоревшейся дуэли со Скреппером. – Нельзя допустить, чтобы Циклон привез Гальватрона обратно – попадет всем: и комбатиконам, и стантиконам, и конструктиконам, и сикерам, и вообще всем десептиконам… - трехрежимник где-то на клик остановился, а потом шепотом добавил:

- А мне вообще в первую очередь достанется.

На эту трусливую и абсолютно недостойную лидера десептиконов фразу никто не обратил внимание – слишком много было своих проблем. Даже ненавидевший теперь Астротрейна Скреппер не мог не признать, что в данный момент этот трехрежимник был целиком и полностью прав – если Гальватрон будет спасен Циклоном, проблемы будут у всех. И у него, Скреппера, тоже! Ведь на самом деле, если рассуждать логически и смотреть на это дело с точки зрения Гальватрона – это было очень тяжело, ведь он, Скреппер, совсем не сумасшедший, не как Гальватрон, а Хук иногда любил повторять, что у сумасшедших своя собственная логика, обычным механоидам совсем непонятная, но от этого не делающаяся менее интересной, - все получалось так: сначала увезли в психушку, потом никто не приехал и – самое главное! – никто не защитил его, Гальватрона, власть, все сами на нее накинулись! Что и не говори, а картина получалась не самая радужная. Одно только утешало Скреппера – Астротрейну, как механоиду, захватившему власть единолично, влетит намного больше, чем всем! Но это утешение было очень слабым и таяло буквально на оптике, а вскоре и совсем исчезло.

Если даже такой факт, как утешение, пусть и вскоре растаявшее, изменить ничего не мог, нужно было что-то придумать, и причем срочно, решил Скреппер, и решил вполне правильно. Оставался только один маленький вопросик, который изначально даже и не требовал какого-то детального рассмотрения, а теперь нуждающийся в каком-никаком, но решении, и причем обоснованном решении.

Что придумать?!

Это и был тот самый главный вопрос, ответа на который сейчас никто из десептиконов не знал. На самом деле, как же восстанавливать эту ситуацию? Срочно задержать Циклона? А как его задержать, даже не теоретически не зная, где он сейчас может находиться – быть может, пролетает мимо планеты Титан, на которую, если джет находится там, можно будет в качестве посла скинуть Астротрейна – со ее обитателями он уже был знаком, успел даже побыть там верховным богом немного, а значит, все точно было в порядке? Или же залетел на Монакус – кто их знает, этих медиков с планеты Торхулон, может быть, они Гальватрона там в казино проиграли, все бывает! – и ищет своего ненаглядного повелителя там? Или же джета случайно – совсем случайно! – занесло на Флоран-3, и ему там сейчас приходится сражаться с морфоботами? Или – в чем Скреппер очень сильно сомневался, - или же Циклон без всяких преград добрался до Торхулона и сейчас уже забирает оттуда Гальватрона? В галактике планет много, и чисто теоретически Циклон сейчас может быть на каждой из них! Нет, значит, этот вариант целиком и полностью не подходит. А что тогда подходит, что же делать?

Был еще один вариант, в неисполнимости которого Скреппер сегодня уже успел убедится. Это был такой вариант, как свержение Астротрейна. А что, все нормально! Убрали трехрежимника с трона, а потом, если Циклону удастся его миссия, и Гальватрон вернется обратно на базу десептиконов и начнет бушевать, показать, удивленно разводя манипуляторами и пожимая плечами, Астротрейна, смирно стоящего среди всех прочих десептиконов. Вариант был практически идеальным, но для того, чтобы его выполнить, нужно было как-то уговорить на это трехрежимника, что не представлялось возможным.

- Десептиконы, есть идея! – воскликнул Астротрейн, прерывая тем самым мысли Скреппера. Убедившись, что все перестали разглядывать своды десептиконской базы думать о чем-то своем, трехрежимник начал очень быстро говорить, как будто бы боясь, что его перебьют:

- Десептиконы, ведь мы же можем полететь на Торхулон и помешать там Циклону забрать Гальватрона! Это будет очень легко – кредиты у нас есть, энергон есть, а значит, врачей мы сможем подкупить! Не верю я, что это невозможно, там же коммерческое предприятие! Ну как? – и Астротрейн обвел всех присутствующих сверкающим от радости взглядом.

«Любая мысль, пришедшая кому-либо в процессор неоригинальна – ее обязательно встречал кто-нибудь еще!» - мысленно фыркнул Скреппер, вспоминая старую, уже давно забытую поговорку, которая сейчас просто прекрасно описывала сложившуюся ситуацию. Сейчас конструктикона тянуло приторно ласково улыбнуться и, потрясая пальцами перед фейсплейтом трехрежимника, медленно начать перечислять все те причины, по которым это действие представлялось невозможным. Однако, вспомнив, сколько было этих причин, Скреппер отказался от этой мысли, понимая, что все этой займет очень много времени, уж больше джоора точно.


- Молчание – знак согласия! – провозгласил Астротрейн, мысленно уже представивший себе, какой отборной руганью его могут покрыть соратники. Не всем же было охота после битвы, пусть и не длительной, летать куда-то далеко только для того, чтобы задержать одного десептикона. Но раз молчат – значит, все, можно было лететь и распоряжаться дальше, не боясь свержения или бунта.

- Десептиконы, вылетаем! – скомандовал он.

***

На планете Торхулон было тихо и пустынно – это Астротрейн отметил, еще даже не приземлившись на поверхность планеты. Но о том, что так Торхулон выглядел еще более страшным и даже… даже ужасающим, спорить не приходилось.

Хотя нет, планета все-таки была не совсем пустынной – снизу все-таки еще сновали какие-то гуманоиды. По всей видимости, это были лечащие врачи. Наверное, один из них сейчас лечит Гальватрона, подумал Астротрейн, и его передернуло – даже непонятно, отчего. От страха? Но какого страха, откуда взявшегося? Да, недаром все-таки эта планета называется Планетой Страха, раз она внушает страх даже тем существам, которые еще на нее не приземлились!

Астротрейн приземлился на поверхность планеты. Но то ли день сегодня был не тот, то ли еще что-то, но посадка прошла крайне неудачно – трехрежимник вместо привычного приземления на сервоприводы, внезапно рухнул как подкошенный. Скреппер уже успел скривить губы в ухмылке, как вдруг сам точно так же пал на колени.

- Сайен, достаточно, отключай свою машинку! – крикнул кто-то рядом. Раздался щелчок, и Астротрейн почувствовал, что больше ему ничто не мешает встать. К десептиконам тут же подскочил какой-то низкий гуманоид, сверкая просящей извинения оптикой.

- Прошу нас извинить, - поклонился он, - мы просто тестировали новое изобретение Сайена, парализатор, который вот так парализует всех, кто попал в его зону действия. Вам не повезло, с вами именно это и случилось. Надеюсь, вы на нас не сердитесь из-за этого маленького инцидента?

- Парализатор? – переспросил Астротрейн. – Зачем же вам, простым медикам, парализатор?

- С чего вы взяли, что мы простые медики? – удивился гуманоид. – мы используем самые разные технологии лечения, а парализатор нам нужен для того, чтобы успокаивать разных леговозбудимых больных. Кстати о больных, вы, наверное, приехали узнать состояние здоровья кого-то из них? – и, не дожидаясь ответа кого-нибудь из десептиконов, произнес:

- Меня зовут Антер. Я – заместитель главного лечащего врача нашей клиники Инсэйнайта. Если он вам нужен…

- Да-да, нам он очень нужен! – воскликнул Астротрейн, смутно припоминая то, что, кажется, Циклон, рассказывая о сдаче Гальватрона на Торхулон, упоминал это имя. – Очень нужен!

Антер вежливо подождал, пока трехрежимник выскажется, а потом, щелкнув пальцами, продолжил:

- Если Инсэйнайт вам нужен, то, к великому моему сожалению, мне придется вас жестоко огорчить. Он улетел с каким-то десептиконом куда-то, непонятно куда. Неужели этот десептикон не предупредил вас о своем возможном отсутствии? – и гуманоид вновь сверкнул оптикой, но на этот раз с любопытством, а не с тем противным извиняющимся и подобострастным выражением оптики.

- Не предупредил, - коротко отрезал Астротрейн, не желавший сейчас говорить об этом предателе Циклоне. – Антер, скажите, а куда это ваш Ин… Ин…

- Инсэйнайт, - услужливо подсказал Антер.

- Да-да, точно, куда этот ваш Инсэйнайт полетел? – наконец договорил свой вопрос трехрежимник.

Гуманоид с явным сожалением в оптике – да что ж это за оптика такая, все время выражение меняется! – пожал плечами и произнес:

- Прошу прощения, но вот этого я не знаю. Видите ли, Инсэйнайт редко делится со мной тем, куда он может полететь и с кем, - на этом месте Антер мысленно поморщился, вспоминая, как этот противный главный врач, которого ненавидели и боялись почти все врачи и пациенты Торхулонской лечебницы, сегодня его отчитал из-за этого, - так что этого я, к великому своему сожалению, знать не могу.

- Зато я знаю! – к Антеру подскочил еще какой-то гуманоид. – Я знаю! Я слышал разговор Инсэйнайта и этого десептикона и знаю, куда он собирался лететь!

- И куда же, Сайен? – осведомился Антер с деланным добродушием, а на самом деле пытаясь скрыть свое раздражение по отношению к этому выскочке Сайену. – И куда же они собирались?

Получив разрешение на продолжение рассказа, Сайен высоко задрал голову, провентилировал системы и затараторил, точно тот автобот – кажется, его звали Блур, вспомнил Астротрейн и весь обратился вслух.

- Я слышал разговор Инсэйнайта и этого десептикона… - начал между тем гуманоид.

- Ты уже это говорил, - заметил Антер. – Что же дальше?

- Они собирались полететь в квинтессонскую лабораторию! – одним духом выпалил Сайен.

«Квинтессоны? - неприятно удивился Астротрейн. - А эти пятилицые хитроумные шарки тут причем?» Трехрежимнику сейчас совсем не хотелось связываться с квинтессонами – вот ведь проблем недоставало, так еще и квинтессоны откуда-то появились! А не врет ли, случаем, этот гуманоидский мальчишка? На самом деле, причем тут были квинтессоны? Они же не медики!

Стоп. А если… Если они забрали Гальватрона, и Циклон, каким-то образом подкупив этого медика, решил спасти своего повелителя от квинтессонов, ненавидящих десептиконов вообще и Гальватрона в частности?

Все тут же стало на свои места. Ну конечно, как он до этого не догадался раньше! А еще лидером себя считал!

Антер каким-то непонятным сенсорами, видимо, почувствовал какие-то сомнения Астротрейна и тут же поспешил их развеять.

- Сайену можно верить, этот мальчишка никогда не соврет и при этом он отличный шпион! Если он сказал, что этот ваш десептикон и наш Инсэйнайт полетели в квинтессонскую лабораторию, то значит, так оно и есть.

- Да верю я, верю! – отмахнулся трехрежимник. – Вот только где он находится, эта квинтессонская лаборатория?

- Квинтессонская лаборатория раньше находилась на Квинтессе, а потом после взрыва данной планеты переместилась на Титан! – выпалил всезнающий Сайен.

- Титан? – удивился Астротрейн. – Но что делать на этой отсталой планете таким высокоразвитым существам, как квинтессонам?

- Прятаться, нет? – предположил Скреппер.

- Нет, ну все-таки, а почему именно Титан? – не унимался трехрежимник. – Откуда ты, гуманоид, вообще это знаешь?

- У меня нет какого-то определенного рода деятельности, - начал объяснять шустрый гуманоид, - поэтому я сам себя избрал регистратором прилетающих и регистратором улетающих. Когда я увидел, что наш главный врач куда-то улетает да еще и с каким-то подозрительным десептиконом, я решил подслушать, о чем они говорят. И я услышал, что они собираются в квинтессонскую лабораторию, которая расположена на Титане. Ну как, Антер, разве я не молодец? Можно мне дать какую-то более важную роль, чем санитар?

- Молодец, молодец, - произнес Антер, хлопнув по плечу Сайена, да так сильно, что гуманоид поморщился от боли. – А насчет распределения должностей – это тебе к Инсэйнайту, я тут не причем.

- Ну вот, опять я пролетаю! – раздраженно цокнул глоссой Сайен. – Все как обычно! «К Инсэйнайту!»! – передразнил он Антера. – Сам, что ли, не знаешь, что он мне скажет? «Поработай пока тут, как должность освободится, я тебя на нее непременно поставлю!» - передразнил он уже Инсэйнайта.

Антер махнул манипулятором и повернулся к десептиконам.

- Сами все слышали – вам на Титан, - развел он манипуляторами. – Сайен сказал, значит, это на самом деле так.

- Хорошо, - неохотно согласился Астротрейн. – Десептиконы, вылетаем и летим на Титан! Там все уже точно закончится! – и армия десептиконов поднялась в воздух. Издалека Астротрейн еще слышал, как Антер за что-то отчитывает Сайена, а тот отпирается.

Несколько сотен ворнов назад. Квинтесса. Академия Квинтессонов

Яркий свет ударил в оптику квинтессона. Альфэй поежился и, резко зажмурившись, на ощупь двинулся к выходу из Академии Квинтессонов, что было достаточно тяжело – у Альфэя всегда были проблемы с осязанием, он лучше воспринимал мир на взгляд. А тут такая ситуация, в которой нельзя было держать оптику открытой, иначе туда попадет свет, ослепляющий многих зараз. Отходить от этого придется долго, это Альфэй знал как будущий медик.

- Альфэй! – раздался за спиной квинтессона чей-то звонкий голос – судя по всему, Инсэйнайта. – Наконец-то я тебя нашел! Нигде нет, а он, оказывается, тут с закрытой оптикой прохлаждается! Подключайся к окружающему миру! – и Инсэйнайт потряс друга за плечи.

Альфэй с трудом подключил оптику.

- Свет оптику слепит, - стараясь говорить как можно более по-взрослому, пояснил он, активно жестикулируя щупальцами. – Не могу на это смотреть, жутко неудобно. Ну давай, рассказывай!

- А что рассказывать? – притворно удивился Инсэйнайт, нежась под ярким светом одной из звезд Квинтессы – ярчайшей звезды. – По-моему, это и так понятно! Давненько нам отдыха не устраивали! Ну ничего, наконец-то отдохнем, у меня уже есть планы того, как мы с тобой будем это делать! Учти, ты от меня так просто не отвяжешься!

- Я уже это давно понял, - усмехнулся Альфэй. – Как там твои экзамены? Как всегда, отлично?

- Естественно, - серьезно кивнул Инсэйнайт, но от этой притворной серьезности нельзя было не расхохотаться, что и сделал Альфэй, пусть и достаточно сдержанно – как, впрочем, и все, что делал квинтессон. – Естественно, на отлично. Хотя результаты еще никому не известны, я их все равно выведал – ну, ты же меня знаешь, я просто не могу жить в бесконечном ожидании! Не понимаю, как ты это вообще терпишь, это невыносимое ожидание!

- Как-то терплю, - пожал плечами квинтессон. – Я и тебя как-то терплю, знаешь ли. И как же ты на этот раз выведал эту информацию? Подглядел? Или обманным путем выспросил это у лектора?

- Ни то и ни другое! – фыркнул его приятель. – Ни то и ни другое! Знаешь ли ты, мой дорогой Альфэй, что у любого медика должны быть ассистенты, которые будут помогать ему выполнять всякую скучную и рутинную работу, которую этот медик выполнять не хочет? Вот и у меня появился такой ассистент, который все и разведал. Удобно, не правда ли?

- Удобно-удобно, - кивнул Альфэй, как только закончил смеяться – уж больно уморительно выглядел Инсэйнайт, когда рассказывал что-то с таким нарочито серьезным видом. – И кому же досталась честь быть твоим ассистентом?

- А, ты его все равно не знаешь! – махнул манипулятором Инсэйнайт, внимательно разглядывая все, что творилось вокруг. – Это с младшего курса мальчишка, Антер его зовут. Однако хоть он и мал, но, как видишь, проявляет все задатки разведчика! Ему бы на разведкурсы идти, так ведь нет - сунулся в медики! Ну ладно, быть может, у него что-то и получится, пусть дерзает. Верно я говорю, Альфэй?

- Верно, - кивнул Альфэй, сосредоточенно морща лоб. – Знаешь, Инсэйнайт, я, кажется, его даже знаю. Это не такой маленький низенький гуманоид, которого непонятно каким Юникроновым смерчем занесло в Академию Квинтессонов? Если да, то поинтересуйся у этого своего ассистента, как ему это удалось, хорошо?

- Обязательно поинтересуюсь! – подавившись смешком, пообещал Инсэйнайт. – Ладно, Альфэй, хватит разговаривать о всякой ерунде! Пойдем, отметим, наконец, конец этих занятий весело! Пойдем-пойдем, - и квинтессон потащил друга за собой, не обращая внимания на некоторое, пусть и очень слабое сопротивление со стороны Альфэя.


Девять десятков ворнов назад. Взлетно-посадочная полоса на краю Квинтесского городка Эйкен.

- Инсэйнайт?..

Молчание. Только шаги, отдающиеся гулом в процессоре Альфэя.
Квинтессон вообще не понимал, как это могло произойти. Как тот, кого он уже давно считал своим другом, можно даже сказать, своим продолжением, мог сейчас вот так равнодушно вышагивать впереди с невыносимо прямой спиной – точно выпрямленной с помощью операции - и вот так невыносимо молчать?

- Инсэйнайт?..

Квинтессон резко обернулся.

- Чего тебе еще надо? – гневно спросил он, вытирая с фейсплейта капли дождя, который так некстати начался этим и без того не особо радостным вечером. – Чего тебе еще надо? По-моему, ты и так получил более чем достаточно! Спасибо тебе, Альфэй, вовек не забуду твоей услуги! Перспектив на что-то большее, чем медик на какой-нибудь заброшенной жалкой планете, ты меня успешно лишил!

- Инсэйнайт, - медленно начал говорить Альфэй, теребя кончики щупалец. – Но ты же понимаешь, что я просто не мог поступить иначе! Мне было велено следить за собой, да и потом… Неужели ты не понимаешь, что связь с «Тенями Квинтессы» - это худшее, что можно себе представить! Узнай об этом кто-нибудь – и твоя карьера была бы загублена!

- Если ты не заметил, то сейчас все именно так и произошло! – едко огрызнулся Инсэйнайт, перекладывая свой багаж в другое щупальце – багаж маленький, несколько датападов и каких-то колбочек. И, глядя сейчас на возмущенный фейсплейт друга – хотя нет, все-таки, наверное, уже бывшего друга, - Альфэй понял – все это происходит взаправду, это не кошмарный сон, приходящий в подзарядке, на что квинтессон очень сильно надеялся. И что Инсэйнайт сейчас на самом деле куда-то уедет, желая избежать того позора, который должен был над ним нависнуть в самое ближайшее время. – И вообще, Альфэй, знай, что если бы меня попросили бы следить за тобой, я бы тебя не выдал! Потому что я считал, что мы друзья. Видимо, я ошибся, и очень серьезно ошибся. Конечно, правильно мне говорил один из «Теней Квинтессы»: «Дружбы не существует, существуют лишь состояния войны и не войны»! А ведь я еще ему не верил, что-то доказывал, приводил в пример себя и тебя… - Инсэйнайт замолчал, махнув щупальцем – видимо, от безысходности - и, гневно сверкая оптикой, посмотрел на Альфэя, который не знал, что сказать. И вроде бы с одной стороны Инсэйнайт был прав – да, он виноват, да, он выдал друга, да, из-за него у Инсэйнайта не может быть перспективного будущего – ведь кто будет связываться с тем, кто в спаркстве был замешан в каком-то неприятном темном деле, можно даже сказать, в преступлении? Конечно, лучше было бы не говорить лектору о том, что его любимый ученик входит в преступную группировку «Тени Квинтессы» - все могло рассосаться само, в конце концов, Инсэйнайт не был дураком, да и из спаркского возраста уже практически вышел, разобрался бы с проблемами сам, понял бы, с кем связался. А… а вдруг бы не понял? Вдруг бы не разобрался? Да и потом, ведь лектор приказал следить за Инсэйнайтом, приказал не допускать попадания последнего в разные авантюрные ситуации! Что же было делать Альфэю, кроме как не рассказать лектору об этой неприятной истории? Ведь он рассчитывал, что Инсэйнайт все поймет, и они вместе посмеются над этим маленьким, но досадным происшествием, которое скоро должно было забыться. Не понял. Не посмеялись.

- В общем, так, - Инсэйнайт нарушил воцарившееся молчание, щелкая щупальцами. – Сейчас я улетаю. Далеко-далеко. И только попробуй кому-нибудь рассказать о том, что ты это видел. Тебя здесь не было, ты лежал на своей платформе и мучился угрызениями совести. Тебе это ясно, Альфэй? Тебя тут не было.

- Ясно, - горестно кивнул Альфэй. – А… а куда ты улетаешь?

- А это уж позволь мне самому решать, - высоко вздернул голову квинтессон. – Тебе я рассказывать о каждом своем шаге не намерен – один раз вот так уже доверился. И… - голос Инсэйнайта внезапно задрожал – или это только показалось Альфэю? – И можешь считать, что меня вообще в твоем активе не было. Был кто-то другой. Кто-то, кто сумел бы пережить это твое предательство, - Инсэйнайт замолчал. Через клик он задал последний вопрос как будто не своим голосом. Чужим. Незнакомым Альфэю прежде.

- Это тебе тоже ясно?

- Ясно, - провентилировав системы, снова кивнул Альфэй. И не удержался – задал еще один вопрос:

- Значит, так надо, Инсэйнайт?..

В этот момент он встретился взглядом с взглядом своего друга – то есть нет, бывшего друга. В оптике Инсэйнайта блеснуло что-то непонятное – что-то, что нельзя было описать словами. Что-то, что можно было только почувствовать. Квинтессон, как всегда, понял Альфэя с полуслова. Понял все-таки… Как друг…

Они молчали так и смотрели друг на друга еще несколько кликов. Затем Инсэйнайт тряхнул головой, словно снимая с себя наваждение, резко выпрямился и, тяжело провентилировав системы, ответил все таким же чужим голосом, избегая смотреть в оптику Альфэя, который именно этого взгляда – прощального и, судя по всему, последнего взгляда, - ожидал:

- Значит, так надо, Альфэй.

Вот и все. Считай, попрощались. Но все равно чего-то еще не хватало. Чего-то, что могло бы поставить точку. Альфэй еще раз посмотрел на теперь уже ставшего чужим Инсэйнайта. Он прекрасно знал, что нужно было сказать. Знал по сути, но не знал, как это выразить словами. Ведь Инсэйнайт не был телепатом – мысли Альфэя он бы точно не прочел.

Инсэйнайт, вопреки ожиданиям Альфэя, тоже стоял и чего-то ждал. Не улетал. Медлил.

- Помни меня, Альфэй, - наконец сказал он. Сказал и взмыл в небо. Яркой вспышкой. Точно падающей звездой.

А Альфэю осталось только стоять и смотреть вслед своему другу. И ощущать эту внезапно образовавшуюся в Искре пустоту, которую никак нельзя было убрать оттуда. Не фемка же он, чтобы заливаться омывателем? А может, стоит попробовать? Ведь им это помогает. Этакая эмоциональная разрядка должна была получиться. Может, и ему, Альфэю, эта эмоциональная разрядка поможет?

Квинтессон поднял голову в небо – в то небо, в котором только что скрылся Инсэйнайт. Поднял и посмотрел на звезды. Одна из них была невероятно крупной и яркой. Быть может, это уменьшенный из-за дальности Инсэйнайт, рассекающий сейчас небеса? Интересно, а ему сейчас так же тоскливо, безысходно и невыносимо, как и Альфэю? Или он уже все забыл и просто летит куда-то, полагаясь на надежность летательного аппарата? Или все-таки что-то помнит?

Альфэй не выдержал. Он поднял голову еще выше, так, чтобы было видно самые мелкие звезды, и, следя за той, самой яркой звездой, громко завыл, страдая от безысходности и невозможности вернуть то, что было когда-то. И от того, что та образовавшаяся пустота никуда не исчезла – она, казалось, расширилась и уничтожила все внутри – и Искру, и вентиляционные системы, и нейронную сеть, и процессор. Все уничтожила.

Точно кислотой сожгла. Кислотой, с которой они вместе с Инсэйнайтом так часто экспериментировали на занятиях.

Ах, как хотелось сейчас Альфэю нарушить данное им Инсэйнайту обещание! Пойти к лектору и рассказать обо всем случившемся! Быть может, всесильный в представлении тогда еще спарка Альфэя лектор сумел бы вернуть Инсэйнайта на Квинтессу! И тогда бы они снова смеялись и хохотали, вспоминая эту неудачную попытку побега.

Нет. Не смеялись бы. Не хохотали. Не вспоминали. Потому что, несмотря на некоторую свою наивность, Альфэй прекрасно понимал – даже если Инсэйнайт вернется обратно на Квинтессу, все равно все уже не будет так, как прежде. Не будет никогда. Потому что они теперь – враги. Враги навсегда. И все из-за его, Альфэя, исполнения приказа. Казалось бы, всего лишь приказа.

Альфэй снова завыл, глядя в небо. А потом – относительно спокойно двинулся к Академии. И понимал, что уже ничто не будет как прежде. Не будет шуток насчет чрезмерной загруженности Альфэя. Не будет разговоров по Искрам. Ничего этого уже не будет. Все кардинально изменилось. И сам он, Альфэй, тоже изменился.

И вряд ли у него когда-нибудь еще будут друзья. Настоящие друзья. Которые его никогда не предадут. Такие, как Инсэйнайт.

Сто ворн назад. Квинтесса.

Инсэйнайт осторожно выскользнул из здания Академии, огляделся – не видит ли кто - и, убедившись в том, что рядом никого нет, медленно двинулся туда, куда стремился. О планируемой операции никто не должен был знать – даже лучший друг Альфэй, о котором Инсэйнайт всегда вспоминал с теплотой: где еще можно будет найти такого чудесного друга, который где надо - поможет, а где надо – поговорит и обсудит с тобой важную проблему? Но даже крепкая дружба между двумя квинтессонами в данный момент не была поводом для рассказа о своих планах.

Дело все обстояло вот в чем. От бывших учеников Академии – бывших, потому что выпустились они уже давным-давно и сейчас охотно снабжали буквально запертого в четырех стенах Академии Инсэйнайта различными новостями о том, что происходит на Квинтессе, в галактике и вообще во Вселенной, - квинтессон узнал о существовании некой группировки с очень загадочным названием «Тени Квинтессы». Загадочным и заманчивым. По крайней мере, таким оно было для авантюриста Инсэйнайта. И то, что о группировке было практически ничего не известно, только добавляло энергона в огонь – ведь что может быть интереснее познания нового, еще никому доселе не ясного! Ничего, ведь верно?

Проблема состояла лишь в одном: где сейчас скрывалась эта организация, не знал вообще никто – даже бывшие ученики Академии. Но для Инсэйнайта эта проблема виделась более-менее решаемой – в конце концов, кто в свое время бегал по всей Квинтессе и, соответственно, знал каждый ее уголок как свои щупальца. Несколько дней беспрепятственных поисков – все-таки на этот астроцикл учеба была закончена! – и Инсэйнайт обнаружил место, в котором был штаб «Теней Квинтессы». И сейчас он планировал туда отправиться.

Путь был достаточно длинный. Как нарочно, штаб располагался очень далеко от Академии, и, пока Инсэйнайт туда добрался, он успел проклясть всех – и саму планету, климат которой был абсолютно неподходящим для очень и очень длительных прогулок, и создателей Академии – не могли, что ли, где-нибудь в нормальном месте ее притулить! – и самих «тенеквинтессцев» по той же самой причине.

Но и у всего плохого, равно как и у всего хорошего, как известно, есть одна хорошая сторона. Когда-нибудь это все должно закончиться. Так случилось и с длинной дорогой – в конце концов она привела Инсэйнайта к какой-то заброшенной пещере. Неудивительно, что группировка «Тени Квинтессы» скрывалась от всяких любопытных именно тут – без специальной подготовки сюда было просто невозможно попасть.

Еще какое-то время квинтессон потратил на поиск входа – как и следовало ожидать, он располагался не в самом доступном месте. Это логично, решил Инсэйнайт – какой же это вход в штаб секретной организации, если в него могут войти все, кому не лень. Вход располагался на самой верхушке пещеры, и потому Инсэйнайту пришлось долго взбираться туда, цепляясь за камни щупальцами. Но отступать он был не намерен – слишком длинный путь уже был проделан.

- Итак, - услышал Инсэйнайт чей-то резкий голос и замер в той позиции, в которой был – спиной к стене, половина щупалец в дыре, которая считалась входом, - итак. Кто у нас там сегодня должен быть следующим? Кто то существо, которому сегодня должно было жутко не повезти?

Внизу повисло напряженно молчание. Инсэйнайт задумался – что же это, интересно, за жуткое невезение, которое сегодня должно было настичь кого-то? Быть может, секретная вылазка в стан какого-то очень опасного врага? Но сам квинтессон не видел в этом такого уж фатального невезения – это же такой адреналин! Ах, как же все-таки это интересно!

- Я повторяю еще раз. Кто сегодня должен быть следующим?

- Я-я-я, - услышал Инсэйнайт чей-то дрожащий голос, наполненный испугом. Этот испуг передался и самому квинтессону – пожалуй, там должно произойти что-то реально страшное. Но что?

- Прекрасно, Грейден, - похвалил первый голос. – Тогда сделай шаг вперед. Как все это проходит, ты уже знаешь.

Прошел ровно один клик. Инсэйнайт еще не успел понять, что там происходит, как вдруг снизу раздался жуткий крик. Жуткий и короткий. Как начался, так и стремительно прервался. От неожиданности квинтессон полетел вниз, не успев уцепиться щупальцами за камни.

- А это еще что за явление? – удивился кто-то. Кто-то, кто уже говорил. Первый голос. – Нас подслушивали?

Внезапно Инсэйнайт почувствовал, что его поднимают вверх. Тут он встретился с пронзительным взглядом красных глаз.

- Кто ты такой, самозванец? – практически спокойно поинтересовался держащий его механоид. – Кто ты и откуда ты взялся?

- Я Инсэйнайт, - как-то нерешительно произнес «самозванец». – Я – квинтессон. Я попал сюда, потому что… - Инсэйнайт замялся, а потом, чувствуя на себе иронические взгляды, выпалил:

- Потому что я хочу присоединиться к вашей организации! Мне это очень интересно! – и для большей убедительности добавил: - Честно-честно!

- Честно-честно? – существо опустило Инсэйнайта на землю. – А ты знаешь, что тебя тут может ждать, если ты сюда пришел?

- Смутно, - честно признался квинтессон. – А что меня тут может ждать? Что-то очень страшное? Я слышал чьи-то крики…

- Для начала запомни – если ты хочешь вступить в «Тени Квинтессы», то тебе нужно сейчас отрезать себе кончик щупальца, - твердо произнесло существо. – Это своеобразная клятва. Если ты ее нарушишь, то деактивируешься от заражения энергона. Тебе это ясно? У нас что щупальца, что манипуляторы – все длинное.

Инсэйнайт решительно достал из своих запасов медицинский нож и отсек себе пол-щупальца, слегка поморщившись от боли. Это не могло укрыться от оптики механоида.

- Ты медик? – с интересом спросил он. – Это очень кстати, потому что наш медик только что был деактивирован.

- Да, - кивнул квинтессон. И не удержался – задал мучающий его вопрос: - А он вас что – предал?

- Нет, - отрицательно покачал головой механоид. – Я тебе сейчас это объясню. Кстати, я Кримлин, лидер этой группировки.

Кримлин обвел взглядом помещение.

- Ты когда-нибудь слышал что-то о децимации?

- Нет, - затряс головой Инсэйнайт. И тут же в памяти что-то всплыло. Ну конечно – Альфэй рассказывал ему как-то об этом. – Вернее, слышал, но смутно, - поправился он.

- Децимация – это отсекание головы каждому десятому, - полу-задумчиво пояснил Кримлин. – В «Тенях Квинтессы» может быть только десять участников. Как только появляется еще один, тому, кто остался последним появившимся, отрубают голову. Грейден как раз был десятым. И, - механоид вновь обвел взглядом притихших участников группировки, - из-за тебя мне придется сейчас лишить головы еще одного участника. Крэйк, шаг вперед!

Из шеренги существ вперед вышел какой-то квинтессон. Маленький, низкий, он напомнил Инсэйнайту об Альфэе. «Неужели он сейчас деактивируется?» - с тоской подумал новичок.

Кримлин взмахнул манипулятором, в котором было что-то зажато. В воздухе блеснул металл. Голова полетела с плеч несчастного Крэйка. Энергон хлынул рекой. А Кримлин, даже не обращая внимания на текущий энергон, воткнул клинок в Искру еще находившегося в активе Крэйка.

Инсэйнайт, замерев, стоял как статуя. Конечно, он был медиком и текущий энергон видел не один раз в своем активе, но… но на его оптике еще никогда никого не убивали! Никого!

- Все, - к нему подошел Кримлин. – Теперь ты официально считаешься членом группировки «Тени Квинтессы».

Инсэйнайт, как только отошел от шока, быстро закивал.

- Пойдем за мной, я объясню тебе твои обязанности. И заодно законы нашей группировки, - негромко произнес лидер организации «Тени Квинтессы». – Ну, идем же!

Инсэйнайт, еще раз содрогнувшись, послушно двинулся за Кримлином, при этом представляя, что будет, когда он сам станет десятым, когда он сам подвергнется этой шлаковой децимации. Интересно, это будет больно – умирать, когда тебе сначала отсекут голову, а потом проткнут насквозь, целясь в Искру?

За такими не особо радужными перспективами, которые открывались перед Инсэйнайтом, квинтессон совсем забыл о том, что рядом медленно движется Кримлин. И потому он вздрогнул от неожиданности, когда лидер «Теней Квинтессы» заговорил – вновь негромко, но отчетливо. Каждое слово словно повисало в воздухе и отдавалось гулким эхом.

- Для начала тебе нужно запомнить – наша организация секретная. О ней никто не должен знать. Вообще никто. Один из наших проболтался какому-то своему знакомому о том, что он входит в нашу группировку…

- И что с ним стало? – полюбопытствовал Инсэйнайт, ощущая, что лучше бы он не задавал этот вопрос. Учитывая то, что того, кто просто оказался десятым по счету, тут убивали, отрубая ему голову и протыкая Искру, можно было себе даже и не представлять, что сделали с болтуном – деактивируешься от страха.

Кримлин пожал плечами.

- Ничего особенного, - ответил он и еще раз пожал плечами. – Его просто-напросто скормили голодным шарктиконам. Ничего экстраординарного, даже обидно как-то, что с предателем нам не удалось обойтись пожестче.

«Ничего экстраординарного? – мелькнуло в процессоре Инсэйнайта. – Не удалось обойтись пожестче? А как же это тогда – пожестче, если мягким считается скармливание голодным шарктиконам? Может, смыться отсюда куда подальше и забыть об этих «Тенях Квинтессы» как о страшной оффлайновой симуляции?» Но уже было поздно – клятва дана, кончик щупальца отрезан, а, значит, если он попытается сбежать, нет никакой гарантии, что он останется в активе. Что помешает этим деактивировать его, пока он будет мирно находиться в перезарядке? Нет, лучше о таком даже не думать!

- Следующее правило нашей организации, - холодный голос Кримлина вывел квинтессона из задумчивости. – Ни у кого из членов нашей группировки не должно быть друзей. Потому что дружбы не бывает. Есть лишь состояние не-войны, но и во время него тебе вполне могут воткнуть нож в спину. Это ясно, равно как и то, что наша организация секретна?

- Неправда! – горячо воскликнул Инсэйнайт, забывший о своих неприятных мыслях. – Неправда! Бывает дружба, бывает! У меня есть друг, он… он, - и не найдя нужного слова, квинтессон выпалил: - Он настоящий друг! Самый-пресамый настоящий!

Кримлин неопределенно хмыкнул.

- Так многие думают – что их друг самый лучший, самый настоящий и все тому подобное, - с легкой, как показалось Инсэйнайту, задумчивостью произнес он. – До поры до времени. Потом они обычно получают от того, кого называли продолжением себя, удар исподтишка и уже не кричат об этой дружбе на всех углах. Они в нее уже не верят.

- У нас с Альфэем такого не будет, - решительно заявил квинтессон, – никогда не будет. Он не воткнет нож в спину мне, я не воткну нож в спину ему. Потому что мы – друзья. Только и всего.

Кримлин снова хмыкнул.

- Все так говорят, - дернул плечом он. – Ладно. Больше особых правил у нас нет. Хотя нет. Правило сборов. Мы собираемся каждые сутки здесь. Каждые сутки вечером, можно даже сказать, ночью. Так больше гарантии, что никто не узнает местоположения нашего штаба. Так что завтра – вечером. Можешь идти.

Инсэйнайт робко кивнул и двинулся к выходу. А когда вышел из коридора, вспомнил, что он не знает, где выход. Второй раз через дырку в потолке он лезть не собирается.

- Выход ищешь? – услышал он чей-то нежный голос и обернулся. Перед ним стояла сравнительно невысокая фемка бежевого цвета. Именно фемка, самый настоящий трансформер, которых Инсэйнайт видел лишь на фотоснимках в репортажах некого Латесс – журналиста, летающего по всей Галактике. На Квинтессе же трансформеров не было вообще – во всяком случае, явных трансформеров.

- Ищу, - согласился Инсэйнайт. – А ты что – тоже член этой группировки?

- Тоже, - кивнула фемка. – Это немного неожиданно, не правда ли? Почему-то, когда меня тут кто-то видит, он удивляется – как фемка может входить в «Тени Квинтессы»? А я вот вхожу, и ничего особенного! – произнесла он с неким вызовом, тряхнув головой. – Идем за мной, я проведу тебя к выходу. Я проведу тебя, я здесь уже давно.

- Давно? – переспросил квинтессон, двигаясь за фемкой. – То есть ты деактивируешься следующая?

- Я деактивируюсь следующей после следующего, - уточнила фемка. – Давай познакомимся, кстати, раз уж мы пока тут идем. Тебя как зовут?

- Инсэйнайт, - представился квинтессон. – Меня зовут Инсэйнайт.

- Очень приятно, Инсэйнайт, - улыбнулась фемка. – Меня зовут Латесс. Можно просто Тесс, - немного смущенно добавила она.

- Латесс? – поразился Инсэйнайт. – То есть ты и есть тот самый журналист, пишущий о новостях Галактики? Вот уж не ожидал встретить журналиста тут! И для чего же все это? Для сенсационного репортажа?

- Фу, как это грубо и прозаично! – оскорбилась Латесс. – Я похожа на трансформера, не исполняющего свои обещания? Я же дала клятву! И ты дал, и все тут дали!

- Понятия не имею, похожа ли ты на трансформера, не исполняющего свои обещания, или нет, - пожал плечами квинтессон. – Я в активе никогда не видел трансформеров – ни честных, ни лживых.

- Поня-ятно, - протянула Латесс. – Ну вот и выход, можешь идти.

- Спасибо, - искренне поблагодарил Инсэйнайт и вынырнул из штаба. А Латесс еще немного посмотрела ему вслед.

- Инсэйнайт, - произнесла она и фыркнула. – Какое странное имя!

***

Когда Инсэйнайт добрался до Академии, было уже совсем темно. В недалеком небе начинали зажигаться разные звезды. Внимательным взглядом квинтессон «выловил» в зените какую-то яркую звездную россыпь. Кажется, это было созвездие Спирали – по части созвездий и вообще астрономии Инсэйнайт не был силен никогда – то ли дело Альфэй, который знал названия почти всех видимых оптикой звезд и созвездий.

Осторожно проскользнуть в здание Академии не составило никакого труда – как раз, когда на небе зажигались звезды, происходила смена караула. Добраться до отсека было и того легче – кто обратит внимание на лучшего ученика Академии, куда-то идущего? Быть может, это он из архивов возвращается?

В отсеке, как и следовало ожидать, сидел Альфэй. Он читал какой-то текст на датападе. Услышав шаги Инсэйнайта, он поднял голову.

- Где ты был? – без всяких предисловий начал он. – Взял, куда-то исчез, никому ничего не сказал… А если бы тебя выловили коменданты? Ты представляешь, что бы тогда с тобой было? Очередная авантюра? Ладно. Но почему ты мне ничего не сказал? Разве я тебя когда-нибудь выдавал? – оптика Альфэя сверкала. Его голос дрожал от явной обиды.

Инсэйнайт ощутил угрызения совести. И было за что. Действительно, поступил он не по-товарищески – исчез куда-то, не предупредив друга, лучшего друга, который и впрямь его никогда и никому не выдавал. Почему же тогда он так поступил с ним? Внезапно в процессоре прозвучала фраза Кримлина «Дружбы не бывает. Есть лишь состояние не-войны, но и во время него тебе вполне могут воткнуть нож в спину». Квинтессон отшатнулся от друга. Нет, все-таки сегодня он слишком много пережил, чтобы оставаться прежним.

- Я был в архивах, - сухо бросил он и лег на подзарядочную платформу. – Читал новые статьи этого Латесс.

- Латесс – это она, - поправил Альфэй и с легкой укоризной посмотрел на друга. Инсэйнайт задумался, что эта укоризна могла значить – обиду или то, что он притворился, что не знает, какого пола Латесс, но так и не понял. – Ты разве не знал?

- Значит, не знал, - отрезал квинтессон. – Все, удачной тебе подзарядки, - и отключил системы. Альфэй еще долго смотрел на него, неодобрительно покачивая головой.

***

Все. Бездействовать было уже поздно. Если Инсэйнайт попал в такую передрягу, то его надо было спасать.

Альфэй оптикой, наполненной омывателем, еще раз посмотрел на датапад Инсэйнайта, найденный во время уборки комнат. Кто бы мог подумать – его лучший друг, лучший ученик Академии, надежда всех лекторов – и сотрудничает с чуть ли не самыми опасными преступниками Галактики! Так вот куда он исчезал все это время – а ведь врал, что был в архивах! Так вот из-за чего их дружба дала трещину!

- Тени Квинтессы. Штаб на окраине планеты. Космодром. Вечер, - еще раз – третий раз! - прочел написанное Альфэй и понял, что он не знает, что ему делать. Бездействовать? Но, может быть, именно сейчас Инсэйнайту нужна его помощь! Но и рассказать лектору Альфэй тоже не мог – этим он бы разрушил дружбу, их долгую дружбу навсегда! Он бы предал этим Инсэйнайта.

Но ведь и этим бездействием он тоже предаст Инсэйнайта. Нет, лучше пойти. И Альфэй решительно двинулся к кабинету лектора, осторожно, точно бомбу, которая в любой момент могла взорваться, неся в манипуляторах датапад.

***

В этот день Инсэйнайт, возможно, впервые шел на собрание с радостью. Еще бы! Именно сегодня они должны будут улетать с Квинтессы! А это значило, что он увидит совсем другой мир – не тот, наполненный датападами, формулами и задачами! А Альфэй… Об этом квинтессон старался не думать. В конце концов, он оставил другу записку, в которой ясно было сказано, что он улетает и когда-нибудь обязательно вернется! Альфэй поймет, он же не глупый - в конце концов, второй по успеваемости в параллели!

Он быстро дошел до космодрома, где сегодня должно было состояться собрание – прямо перед отлетом. Навстречу ему тут же бросилась Тесс, которую Инсэйнайт уже давно называл именно так – Латесс было слишком длинно. Тесс же в отместку называла его Ином, аргументируя это тем, что «это тоже коротко, а твое имя – просто кошмар, его не может произнести ни одно нормальное существо».

- Инсэйнайт, нас предали! – воскликнула она, едва добежала до него. – Кто-то рассказал о том, что мы сегодня улетаем! Там собралась целая толпа!

- Нас кто-то предал? – не поверил своим аудиосенсорам Инсэйнайт. – Но кто? Нашелся такой идиот с процессором шарктикона, который не боится дезактива?

- Понятия не имею, - дернула плечом Тесс. – Пошли, - и она потащила его за собой.

Инсэйнайт тут же попал в гигантскую толпу. Казалось, будто бы тут собрались все квинтессоны, все до единого! Но кто же мог их выдать? Кто узнал о собрании?

- Вот он где! – услышал квинтессон чей-то голос и почувствовал, что его куда-то тащат – уже не Тесс. Инсэйнайт поднял голову и увидел перед собой… своего лектора, как это ни странно.

- Что вы тут… - начал Инсэйнайт.

- Пошли отсюда, - лектор дернул его за манипулятор и потащил его к свободному месту. Рядом с ним шел еще кто-то. Улучив момент, Инсэйнайт обернулся и увидел там… Альфэя. И что за день такой – все неожиданности?

- Альфэй? – поразился он. И тут все понял. До единого.

Конечно, это мог быть только Альфэй – больше в их отсек никто не имел права заходить. Он нашел датапад и тут же пошел и донес все лектору!

- Предатель шарков, - прошипел сквозь дентопластины Инсэйнайт и отвернулся. В процессоре вертелось: «Дружбы не бывает. Есть лишь состояние не-войны, но и во время него тебе вполне могут воткнуть нож в спину». Прав был Кримлин, шарковски прав!

***

И не было ни малейшего сожаления по поводу собственного ухода. Это Альфэй что-то там пытался говорить и чуть омывателем не заливался. От осознания своего предательства, наверное.

На все вопросы и расспроса друга – то есть нет, конечно, уже бывшего друга, Инсэйнайт просто привык называть Альфэя «другом», - квинтессон отвечал машинально, автоматически – и то только потому, что демонстративно молчать всю дорогу было просто невозможно. Надо было на кого-то выплеснуть свое возмущение. И этим кем-то стал Альфэй, который добровольно принял на себя эту роль.

То, что он улетает, было решено окончательно и бесповоротно – в тот момент, когда лектор отчитывал его в своем кабинете, говоря о том, как он, Инсэйнайт, плохо поступил, связавшись с такими опасными существами. Можно было подумать, когда сам лектор был янглингом, он никогда не совершал никаких авантюр! Об этом инциденте Инсэйнайт не любил вспоминать – искру сразу же сжимала тоска по чему-то непонятному. То ли по приключениям, с которыми он так и не связался, то ли по утраченному другу.

Лишь один раз он засомневался в своем решении – когда Альфэй задал вопрос: «Значит, так надо, Инсэйнайт?..» О, с каким удовольствием квинтессон бы ответил на него отрицательно! Но уже не мог – поздно было что-то менять. И потому он лишь сухо произнес – вместо того, что хотел сказать.

- Значит, так надо.

И взмыл в небо. Дольше разговаривать с Альфэем он был не намерен – так ведь и до решения остаться нелегко! А оставаться он не будет. И на Квинтессу уже никогда не вернется.

***

Летел Инсэйнайт долго - сам не зная куда, даже приблизительно не представляя, в каком направлении он двигается. Сначала это было хорошо: вот так лететь - это позволяло отвлечься от неприятных мыслей о том, что произошло всего лишь несколько джооров назад на Квинтессе; но потом Инсэйнайт более или менее пришел в себя, и тут ему уже понадобилось знать хотя бы примерно, где ему можно будет обосноваться. Известную планету Монакус, на которую каждый раз на каникулах летал Антер с целью развлечься, посещать не хотелось - как рассказывал сам Антер, если ты не умеешь играть в азартные игры, не умеешь выигрывать, то в карты проиграют тебя самого. В азартные игры Инсэйнайт играть не умел - в своих авантюрах он до этого еще не дошел, - да и как-то особо не хотел. Куда еще можно было? Сразу вспоминалась планета Титан, на которой живущие там существа до сих пор верили в каких-то своих мифических богов - квинтессон над этим фактом всегда изрядно смеялся, из-за чего Альфэй всегда хмурился и доказывал, что все имеют право на свое мировоззрение... О нет, только не снова Альфэй, только не о нем!

Пока Инсэйнайт думал над этим неразрешимым вопросом, впереди показалась какая-то небольшая планета, о которой квинтессон даже не мог вспомнить, изучал он эту тему когда-то или нет. Но планета казалась знакомой, непонятно отчего. На ней кипела жизнь - внизу сновали какие-то существа. А если на ней есть жизнь, то, значит, и он в принципе может там поселиться, решил Инсэйнайт и спустился на ее поверхность.

К нему тут же подбежало какое-то приземистое существо, само по форме напоминающее планету - такое же круглое, почти шарообразное. Квинтессон поморщился - если тут обитают такие жители, каким же станет он сам когда-нибудь, если останется на этой планете?

- Здравствуйте, - с легкой долей приветливости протянуло существо. - Кто вы? Вы пациент или какой-нибудь знакомый какого-то пациента?

И тут Инсэйнайт понял, куда он попал. Ну конечно же, это лечебница! О ней квинтессону когда-то рассказывал Антер, который облетел чуть ли не все планеты в галактике. Вот только как она называлась, эта лечебница? То ли Трахейлон, то ли Танухелон... Что-то в этом роде. И тут же его осенило - ведь он наверняка сможет тут работать, несмотря на свое неполное медицинское образование! По крайней мере, вся эта академическая гвардия сюда не догадается сунуться!

- Я бы хотел тут получить работу, - с некоторым высокомерием произнес он и приосанился. - Мне бы хотелось работать на этой планете. И у меня есть некоторый опыт, так что можно на меня вот так не смотреть.

- Вы уверены, что вы хотите работать на Торхулоне? - осведомилось существо, закатив оптику. - Мы тут принимаем с испытательным сроком, и большинство этот срок выдерживает, но немногие остаются потом... Вы по какой специальности работаете?

- По нейронной системе, - с гордостью заявил Инсэйнайт. Этим он и вправду мог похвастаться - вся отрасль лечения неполадок в нейронной системе была изучена им тщательно, на эту тему он всегда писал доклады и планировал писать диссертацию... И написал бы, если бы не этот юникронов Альфэй, шарк его побери! Испортил будущее, можно сказать! Потом подумал и добавил: - И еще немножко по патологоанатомии.

- А нам как раз не хватало специалистов по нейронной системе! - обрадовалось существо. - Пожалуй, мы вас берем. Давайте познакомимся. Я - Трабл. А вас как зовут?

- Инсэйнайт, - представился квинтессон.

***

Первое время работать было очень тяжело. До невероятности. Все, что когда-то Инсэйнайт проходил в Академии, оказалось лишь спаркским шипением. Работать каждый джоор, пусть и с заменой персонала раз в несколько джооров, оказалось тяжело. Опять же до невероятности.

Но зато это было еще и очень-преочень интересно - так еще никогда в активе квинтессона не было, даже на самых любимых лекциях в Академии. Это было намного выше того уровня, на котором сейчас наверняка висели его бывшие однокашники. Подумаешь, диссертации они пишут! А он зато сам оперирует больных и может сказать, что видел нейронную сеть на самом деле, а не на изображениях с экрана монитора! И получает за лечение кредиты - когда-то много, когда-то мало, в зависимости от лечения. И бывает, что получает дважды - один раз от вылеченных, а другой - от их сопровождающих, которые порой преследовали собственные цели, приводя своих напарников, союзников, близких и так далее на лечение.

Один раз произошла достаточно неожиданная встреча.

Однажды Инсэйнайт сидел у себя в кабинете - от простого работника его повысили до одного из главных врачей - и разбирал документацию. Трабл это дело доверять было неразумным - уж если она лекарство нужное принести не может, то что уж говорить о разобранной документации! Вдруг от двери раздался звук - резкий шум, топот ног. Похоже, какой-то гуманоид, такой был звук.

"Очередной пациент," - догадался квинтессон, неохотно оторвался от списка больных за последний ворн и тут же остолбенел. Уж Антера здесь он никак не ожидал увидеть!

- Что, не рад мне? - Антер подошел к столу и присел на стоящий рядом блок. - Ну ты и устроился, Ин! Очень даже неплохо так, особенно для тех, кто не имеет полного образования! - и все это, будто бы не было ворнового перерыва в общении.

- Здравствуй, - кивнул Инсэйнайт, пораженный до глубины Искры. - Но как ты меня нашел здесь, Антер? И знает ли еще кто-нибудь из наших? - выпалил он главный вопрос.

- Никто из наших не имеет контакта с Трабл! - похвастался Антер, выкладывая свои манипуляторы на стол. - А я имею. Все просто, как видишь. Тебя наверняка интересует, зачем я сюда прилетел? - стал развивать тему дальше квинтессон. - Вовсе не для того, чтобы с тобой повидаться, хотя и для этого тоже. Мне хотелось бы здесь устроиться на работу. Ты не думай, я не просто так, я патологоанатом, а на Квинтессе это никому даром не нужно, там вообще, как сам, наверное, помнишь, есть несколько медиков, и на этом все, остальные сплошь и рядом астрономы. Так ты не против?

- Не против, конечно, - пожал плечами Инсэйнайт - достаточно он изменился для того, чтобы кидаться знакомому на шею от счастья встречи. - Иди в тот отсек, Трабл тебя отведет в отдел патологоанатомов. Еще вопросы есть?

- Да, Ин, есть, - кивнул квинтессон, поднимаясь со своего места. - Почему ты тогда сбежал? Кого ни спрошу - никто не знает, даже твой Альфэй...

- Он свой собственный Альфэй, - заметил медик. - И об этом, уж извини, я тебе рассказывать не хочу. Иди к Трабл, она тебе здесь все покажет.

Антер фыркнул и вышел из кабинета. А Инсэйнайт откинулся на спинку кресла и мученическим взглядом посмотрел на потолок. Как же тяжело порой дается встреча с тем, что уже почти до конца забыл по собственном же желанию! Как же тяжело!

***

- Инсэйнайт! - в кабинет засунулась голова Сайена, одного из новых работников Торхулона, который был всеобщим ассистентом - он крутился везде, где только можно, знал все, что только можно, следил за всеми, кем только можно, и при этом своей постоянной должности не имел. - К тебе там какие-то квинтессоны пришли, о чем-то серьезном поговорить хотят!

- Скажи им, что меня нет, - моментально среагировал Инсэйнайт, разворачиваясь на сиденье к гуманоиду, абсолютно не желая разговаривать с квинтессонами. - Уехал на консилиум, на совещание... ну придумай что-нибудь, кто у нас главный выдумщик?

- Я им уже это сказал, - пояснил Сайен. - И Трабл сказала. Только это дура сказала, что вы улетели на консилиум по какому-то больному...

- А что тут плохого? - удивился квинтессон. - Как версия вполне подойдет.

- А я им ранее сказал, что вы улетели на Межгалактическую конференцию по нейронным болезням! - закончил гуманоид. - Этой дуре не хватило ума у меня проконсультироваться!

Квинтессон провентилировал системы.

- Ладно, пускай заходят, скажи им, Сайен, - распорядился он и развернулся на блоке обратно к стене - чисто ради демонстративности, как рассказывал Антер; на Монакусе разговор спиной к спине вообще считался правилом вежливости.

За спиной раздался стук. Но Инсэйнайт повернуться не соизволил. Он продолжал сидеть и с глубоким интересом изучал стенку напротив.

- Итак, Инсэйнайт, нам хотелось бы дать вам одно деловое задание, - услышал квинтессон чей-то голос за спиной и, вновь провентилировав системы, развернулся - больше сидеть спиной к спине не было смысла.

- Какое же задание? - осведомился он, показывая, будто бы ему абсолютно все равно, какое там задание, что ему за него будет и все остальное.

Квинтессон, стоящий напротив, улыбнулся.

- Скоро к вам приедет вот этот пациент, - на стол полетело изображение. Инсэйнайт взял его в манипуляторы и начал рассматривать. Ничего особенного - самый обыкновенный трансформер, за время своей работы медиком медик уже перестал относиться к трансформерам как к живым экспонатам. Они такие же пациенты, как и все, больше ничего. - Вам нужно будет вывести его в состояние оффлайна. Естественно, за кредиты - сейчас бесплатно ничего не делается.

- А с чего вы вообще взяли, что я буду вам помогать? - поинтересовался Инсэйнайт, глуша в себе голос Искры, которая напоминала о том, что в последнее время он был изрядно стеснен в денежных средствах. - Я с квинтессонами не сотрудничаю, это мой личный принцип.

- Ну конечно, тот, кто сам является квинтессоном, не общается и не сотрудничает с себе же подобными, - фыркнул квинтессон. Инсэйнайт замер - откуда они это узнали? Не из изображений же времен Академии! На них Инсэйнайта все равно узнать было невозможно - медик давно овладел приемом твердотельной голограммы! Тогда как? - Но, я думаю, в данном случае вы просто не сможете отказаться. Дело в том, что Гальватрон - так зовут этого пациента - весьма нелицеприятно отзывался о вас и о вашей лечебнице в целом, причем наверняка незаслуженно. Быть может, вам стоит попробовать его переубедить?

Пальцы Инсэйнайта сами собой сжались в кулаки. Значит, нелицеприятно отзывался о нем и лечебнице? Даже не зная о ее истинных свойствах, о том, что на самом деле в ней все хорошо - во всяком случае, для кого-то одного уж точно: либо для того, кто заказывал лечение, либо для того, кого лечили. Конечно, стоит вывести такого гордеца оффлайн - уж все лучше, чем деактивировать его от гнева! И плевать, что с квинтессонами он не сотрудничает - это уже дело чести!

- Хорошо, - провентилировал он системы. - Я согласен.

Оптика квинтессона полыхнула зеленым огнем. Казалось, он даже и не сомневался в том, что Инсэйнайт примет его предложение.

***

Лететь до Титана пришлось достаточно, изрядно долго - за время полета Астротрейн уже успел раз двадцать пожалеть о том, что вообще рванулся с места лишь из-за того, чтобы найти Циклона вместе с Гальватроном и каким-то врачом, о котором, в сущности, никому ничего не известно, чтоб они провалились в пасть к Юникрону! Да и ради чего? Даже если бы Циклон привез своего ненаглядного повелителя на базу десептиконов, ему все равно бы пришлось еще очень долго восстанавливаться после лечения, а в это время он бы смог править десептиконами. А даже если бы и вернулся восстановленным - какая разница, ради Праймуса, пускай правит, пускай командует этими подчиненными, этим Скрэппером, который завидует ему, Астротрейну, только из-за того, что трехрежимник оказался шустрее и занял трон раньше, чем Скрэппер успел глоссой щелкнуть... этими десептиконами, которые абсолютно никого не слушаются!

Титан все приближался и приближался, и вскоре на нем уже можно было видеть тех самых странных существ, которые верили в каких-то своих, придуманных богов. Помнится, где-то на сто жителей есть всего один, не верящий во всю эту чушь! Астротрейн улыбнулся - он вспомнил, как однажды он, Старскрим и Траст совершили вынужденную посадку на эту планету, и тогда он во второй раз в активе почувствовал вкус власти. И надо было сказать, что второй раз оказался намного приятнее третьего - тогда ему все поклонялись, несли различные подношения, особо ему не нужные, но все равно приятные, а сейчас стоит только отвернуться - и все, в твоем корпусе уже есть с десяток разрядов.

Вскоре цель была практически достигнута - до Титана оставалось очень маленькое расстояние. Внезапно десептиконы, летевшие за его спиной, образовали какую-то странную фигуру. Развернувшись и внимательно ее рассмотрев, Астротрейн понял, что это выполняется старая десептиконская традиция - при подлете к какой-то планете нужно было образовать десептиконский знак, чтобы все видели, кто это летит. Ну что ж, сейчас это будет к месту, решил Астротрейн, и встал во главе фигуры.

Десептиконы опустились на планету и изобразили десептиконский знак уже там, а Астротрейн сделал шаг вперед и осмотрелся. К ним медленным шагом подошла какая-то девушка. Приглядевшись, трехрежимником узнал того самого жителя планеты, не верящего в богов - кажется, ее звали Талария.

- Очередные боги к нам пожаловали, не так ли? - фыркнула она, поправляя свои волосы. - Снова вам нужны подношения и поклонения? Не будет этого - мы больше в богов не верим!

- А нам этого и не нужно, - парировал Астротрейн, глядя на Таларию и поражаясь - неужели и вправду на этой планете больше в богов не верят? Что ж, они уже сделали свой шаг к эволюции. - Скажи мне, быстро, кто прибывал на эту планету в последнее время?

Талария задумалась, вспоминая. Ее лоб сморщился от думанья.

- Прилетали какие-то чудики - какое-то существо, похожее на вас, тащили, вот и все, - высказалась она, тряхнув своими рыжими волосами. - Если они вам нужны, то они поселились во-он там, - рука Таларии описала изящную дугу в воздухе и уткнулась в стоящее неподалеку здание.

Астротрейн кивнул и зашагал в сторону здания. Десептиконы последовали за ним недружным строем. А девушка вновь фыркнула.

- И зачем им эти уродцы? - вслух поинтересовалась она.

- Послушайте, Инсэйнайт! – внезапно, когда впереди уже виднелась планета Титан, Циклон вспомнил об одной очень важной вещи. – А как же мы попадем к квинтессонам, чтобы забрать Гальватрона? Ведь там наверняка охраняемая территория, не может такого быть, чтобы за ней не следили!

Инсэйнайт задумался, припоминая то, что ему совсем недавно – еще до того злосчастного визита квинтессона, шарк его подери! – рассказал Антер, который, похоже, успел за весь свой актив исследовать все планеты Галактики, а может быть, и больше. Один раз он прилетел на планету Титан с целью экскурсии. И где-то после джоорового исследования поверхности планеты обнаружил лабораторию – то, что это была именно лаборатория, сомнений не вызывало, по этой части Антер был спецом. Как он рассказывал, лаборатория была небольшой и имела два входа. Один – официальный и тщательно охраняемый. Другой был спрятан где-то в стене, по причине его надежной защиты не охранялся и, если бы не входящий квинтессон, этот выход Антер бы проглядел. Тогда Инсэйнайт лишь презрительно хмыкнул – ну зачем ему нужно знать, как и где расположена квинтессонская лаборатория, если он с квинтессонами не желает иметь ничего общего? А тут вот пригодилось. Этот вход нужно было только найти в стене – и все, внезапность вторжения обеспечена.

- Там два входа, - пояснил он. – Один – открытый и охраняемый, второй скрыт где-то в стене, зато рядом с ним нет охраны. Это очень удобно, не так ли, уважаемый Циклон?

- Пожалуй, да, - охотно согласился Циклон, уже предвкушающий момент собственной расправы над квинтессонами и взятия Гальватрона с собой на десептиконскую базу. То-то Астротрейн удивится! Джет уже представлял себе, как будет выглядеть фейсплейт трехрежимника: сначала лютое удивление, а потом – невероятный страх, заставляющий замереть на месте и стоять так очень долго. И вряд ли наказание, которое назначит Гальватрон Астротрейну за покушение на его трон и власть, будет мягким. Нет, Циклон вовсе не желал деактива трехрежимнику – слишком полезным тот был на поле боя, - но Гальватрон был для него фактически святыней, и никто не смел посягать на великого лидера десептиконов! Никто!

Мысли Циклона перекинулись на войну с автоботами. Интересно, чем закончился тот бой, на котором он позорно не присутствовал? Чьим поражением? Десептиконов или автоботов? Скорее всего, десептиконов – если уж у Гальватрона не получалось победить автоботов, то как это может получиться у какого-то Астротрейна, который и лидерствовал несколько циклов, если не меньше! Такое же просто невозможно, это против правил! Это же тоже покушение – покушение на боевые навыки Гальватрона, который сражался с Родаймесом Праймом с момента своего создания! А этот что делал, когда его собрали на конвейере? Кубы с энергоном разносил по нужным пунктам? Нет, в плане карьеры Гальватрон был намного лучше! Он вообще во всех планах был лучше, несмотря на некоторое свое безумие.

- Уважаемый Циклон, мы уже почти приземлились, так что приготовьтесь к посадке, - неожиданно предупредил десептикона Инсэйнайт, который с редкой сосредоточенностью глядел вниз, на поверхность планеты. Или эта сосредоточенность всегда была в его оптике? – И не задумывайтесь особо, пожалуйста. Это может повредить успеху вашей операции.

Совету Циклон, пусть и с большой неохотой – еще ему квинтессон, пусть и терпеть не могущий своих собратьев, не советовал! – внял и через несколько кликов уже стоял на поверхности планеты, смотря далеко перед собой – где же эта квинтова, во всех смыслах этого слова, лаборатория?

- Лаборатория находится там, - заметил медик в такт мыслям джета, отчего последний дернулся – неужели он думал вслух. – Единственная трудность, которую вы, уважаемый Циклон, наверняка сможете преодолеть – это поиск входа в стене. Пойдемте, - и Инсэйнайт осторожно двинулся вперед, внимательно глядя на все, что его окружало. Циклон пошел за ним, чувствуя, что в его Искре появляется какое-то смутное недоверие к Инсэйнайту и вообще ко всей этой планете.

До лаборатории они и впрямь дошли очень быстро – по счастью, она находилась совсем недалеко от того места, где произошла посадка на планету Титан. С одной стороны виднелась дверь, другая сторона была абсолютно пустой. Ни следа того, что кто-то когда-то сюда входил.

- Вероятно, - заметил Инсэйнайт, - вход находится где-то тут, иначе эта стена не была бы такой пустой. Осталось лишь его найти и попасть внутрь. А уж в том, что вы, уважаемый Циклон, победите квинтессонов и заберете вашего Гальватрона, я не сомневаюсь.

То, конечно же, была неприкрытая лесть, но Циклон все равно в это практически поверил. Такова уж натура настоящего десептикона – они жаждут славы, жаждут одобрения и любят лесть – во всех ее проявлениях, как бы это и ни было странно.

Но где же находился этот шарков вход, который без напряжения оптики и увидеть нельзя? И как его можно было найти в этой идеально гладкой стене? И был ли он вообще тут? Циклон с сомнением посмотрел на Инсэйнайта, который поспешил развеять это чувство.

- Уважаемый Циклон, я уверен, что вход находится именно тут. Антер сюда совсем недавно приезжал с целью ознакомления с этой планетой и рассказал мне, что именно с этой стороны сюда входил какой-то квинтессон. Как же он мог бы сюда попасть, если бы тут не было входа? Нам надо прощупать всю стену, чтобы его найти, только и всего.

Десептикон дернул плечом в ответ на объяснение и на самом деле начал прощупывать стену. Но куда там! Казалось, что входа тут и впрямь не было – иначе бы Циклон его уже давно нашел. От усталости джет оперся манипулятором об злосчастную стену. И – вот что уж было совсем неожиданно! – в металлической стене появилась прорезь, которая начала расширяться под удивленные взгляды Циклона. И уже через несколько кликов перед ним была дверь – самая настоящая дверь, которая даже не была толком защищена, она была слегка приоткрыта. Вероятно, с этой стороны квинтессоны никак не ожидали нападения. Ну что ж, тем хуже для них, решил десептикон и уже было собрался сделать несколько шагов вперед, вглубь помещения, как его вдруг остановил медик.

- Уважаемый Циклон, - заговорил он, двигая щупальцем. Заместитель Гальватрона с лютой неохотой повернулся к Инсэйнайту. – Я прекрасно понимаю ваше рвение и желание как можно скорее попасть внутрь, но, как мне кажется, лучше стоит немного подождать, послушать, о чем квинтессоны, находящиеся внутри, говорят, а потом в самый подходящий момент забраться внутрь. Понимаете, как они будут шокированы?

Циклон провентилировал системы – Инсэйнайт опять оказался кругом прав. Это и впрямь был самый лучший план нападения на квинтессонскую лабораторию, а также дальнейшего взятия Гальватрона с собой на десептиконскую базу.

- Значит, вы со мной согласны, - подытожил квинтессон, который, похоже, нисколько не сомневался в согласии десептикона. – Тогда, если вы не возражаете, я первый начну подслушивать, а потом первым зайду внутрь. В конце концов, если первым появитесь вы, то вас просто пристрелят, а если я, то может быть, у меня получится их переубедить. Итак, начнем! – и Инсэйнайт прильнул аудиосенсором к двери. Но где-то через клик его фейсплейт преобразился – вместо спокойствия на нем появился самый настоящий ужас, в оптике что-то загорелось, а сам медик замер, точно охваченный параличом.

- Нет, - пробормотал он, с тем же страхом глядя на дверь. – Этого просто не может быть. Это глюки процессора. Он не мог попасть туда, не мог!

- Что с вами? – поинтересовался Циклон, с легким презрением сверху вниз глядя на квинтессона. – Заскоки процессора? Но ведь вы спец по этой части, вылечите себя сами!

- Ничего, - отрезал Инсэйнайт. – И да, уважаемый Циклон, внутрь вы идете один. Квинтессоны, находящиеся там, абсолютно безопасны, я их знаю и, собственно, именно поэтому с вами я не иду.

Циклон пожал плечами. Пожалуй, так и впрямь для него будет лучше – все-так он не настолько сильно верил Инсэйнайту, чтобы идти с ним. В конце концов, он – квинтессон, какова гарантия, что он не кинет его в самый ответственный момент?

- А вы? – поинтересовался он только из-за того, что больно уж расстроенный фейсплейт был у квинтессона без всякой видимой причины. – Что же будете делать вы, Инсэйнайт? Просто стоять здесь?

- Не просто стоять здесь, - поправил Инсэйнайт с уже более спокойным фейсплейтом. – Я буду стоять тут и охранять вход, чтобы никто сюда не подошел. Кстати, мне кажется, что вам уже пора идти.

Настроение Циклона вмиг переменилось. Да! Наконец-то он увидит своего лидера, своего Гальватрона, наконец-то! И никакие квинтессоны не могут быть ему помехой! И, окрыленный радостью, десептикон двинулся вперед. Инсэйнайт посмотрел ему вслед, а затем перевел взгляд на дверь и сдавленно выдохнул.

- Что? – громко прошептал он, чувствуя, как его искра замирает. – Что Альфэй может тут делать?

***

От испуга Мэйнлайн поперхнулся, а Альфэй медленно повернулся на голос. В дверном проеме возвышался чей-то высокий и довольно-таки массивный силуэт.

- Кто это? – тихо прошептал, обращаясь к Альфэю, Мэйнлайн. – И как он сюда попал, к нам в лабораторию?

Альфэй сощурил оптику и внимательно оглядел корпус пришедшего. Первое, что он увидел – десептиконский знак, тщательно выведенный. Это могло означать только одно – пришли за этим Гальватроном. И сделать они вряд ли что-то смогут – сам квинтессон вообще не был запрограммирован на сражения, он был прежде всего медиком, а Мэйнлайн… да, пожалуй, вся надежда оставалась только на него.

- Это десептикон, - прошептал он в ответ. – Как он сюда попал – не знаю. Приготовь на всякий случай оружие, боюсь, что оно нам пригодится.

Мэйнлайн послушно кивнул и наставил на десептикона свои бластеры. Ему было очень страшно, несмотря на все его боевые навыки. В сущности, он никогда еще по-настоящему не сражался – в лучшем случае обстреливал специальные учебные тренажеры. В худшем – голограммы. А тут вдруг вот так сразу – десептикон, да еще и высокий такой! Нет, тяжело с ним будет справиться, это точно.

Циклон, а это был именно он, с презрением посмотрел на мелкого квинтессона.

- Итак, - заговорил он, внимательно глядя на Альфэя, почувствовав, что этот из двух, похоже, самый главный и старший, а, значит, с ним можно говорить практически на равных. – Я предлагаю вам такие условия. Вы отдаете мне Гальватрона - я, так уж и быть, оставляю вас в живых. Если вы отказываетесь, то через клик тут будут лежать ваши корпуса. Ясно?

- Для начала – ответьте мне на несколько вопросов, - неожиданно спокойно заметил Альфэй. – Во-первых – кто вы такой? Во-вторых – как вы сюда попали?

- Я – Циклон, заместитель лидера десептиконов, Гальватрона, того самого, которого вы тут насильно удерживаете, - резко ответил Циклон, приготовивший свой бластер. – А как я сюда попал – не ваше дело. Я свои источники не раскрываю, а особенно – квинтессонам.

- Значит, заместитель, - тихо подытожил Альфэй. – Это многое объясняет. Мэйнлайн, что ты делаешь?!

Мэйнлайн, весь перенервничавший из-за опасно близкого местонахождения десептикона, оттого, что этот десептикон как-то попал на базу, оттого, что их актив в данный момент подвергался угрозе завершения, вскинул свой бластер и выстрелил в Циклона. Но, к счастью или к сожалению, заряд не попал в цель из-за того, что джет увернулся, а влетел в стену и проделал в ней большую дыру с опаленными краями. Циклон только злорадно усмехнулся и, приподняв Мэйнлайна, приставил к его виску бластер.

- Смотри, квинтессон, - обратился он к Альфэю, который замер на месте как вкопанный. – Если ты не отдашь мне моего лидера, я пристрелю твоего напарника без всякой жалости – жалеть квинтессонов не в моих правилах. Так что выбирай.

- Альфэй, отдай этому заместителю его лидера! – жалобно попросил Мэйнлайн, раскачиваясь в манипуляторах десептикона. – Я вовсе не собираюсь деактивироваться из-за этих чокнутых вояк! Мы же все равно хотели кому-нибудь этого Гальватрона сплавить, вот тебе и шанс представился. Альфэй, пожалуйста!

Квинтессон где-то с клик стоял и быстро соображал. С одной стороны, Мэйнлайн был прав, нужен им был этот Гальватрон тысячу орнов - напарник, к которому, несмотря на начальную неприязнь, Альфэй уже успел привязаться, дороже. Но с другой стороны – а что делать с приказом? И все-таки приказ был не так важен, всегда можно объяснить. Одного друга он уже из-за приказа потерял, он не мог потерять и второго!

- Хорошо, - произнес он вслух. – Твоя взяла. Вот твой Гальватрон, - и Альфэй махнул щупальцем на платформу, на которой лежал лидер десептиконов. – Теперь же отдай Мэйнлайна, ты обещал.

Циклон презрительно хмыкнул, но все же опустил Мэйнлайна на пол и бросился к платформе.

- Гальватрон, - прошептал он еле слышно. – Гальватрон, мой вождь, наконец-то я вас нашел!

Оптика Гальватрона внезапно подключилась и загорелась ровным красным огнем.

- Кто ты такой? – четко произнес он, недоуменно поднимая надоптиковые дуги. – Откуда ты меня знаешь?

- Как это – «кто такой»? – безумно удивился Циклон. – Гальватрон, это же я, твой заместитель, Циклон, неужели ты меня не узнаешь?

- Я тебя не знаю, - отчетливо ответил Гальватрон. Его голос эхом рассыпался в сводах потолка квинтессонской лаборатории. – Я тебя вижу в первый раз в активе.

Рот Циклона недоуменно приоткрылся. Сам десептикон замер на месте. Его оптика заблестела – непонятно отчего, не то от гнева, не то от капель омывателя.

- Что вы с ним сделали? – злобно прошипел он, повернувшись к квинтессонам. – Что вы с ним сделали, шарк бы вас побрал?

- Побочный эффект от лечения, - пожал плечами Альфэй. – Все бывает. Неужели вы, прежде чем сдавать вашего лидера на Торхулон, не поинтересовались о побочных эффектах? - в словах квинтессона сквозила легкая ирония.

Где-то около клика десептикон стоял и размышлял. Потом он вздернул голову и внимательно посмотрел на Альфэя, которому стало не по себе от такого пристального взгляда.

- Вы вернете его в прежнее состояние, - заговорил он, на каждое слово щелкая пальцем. – Иначе ваши корпуса…

- Мы уже слышали это, - вставил Мэйнлайн. – Иначе наши корпуса будут тут лежать уже через клик, мы с Альфэем поняли, у нас с процессорами все пока что в порядке. Вы всерьез думаете, что реабилитация – это легко? Тогда вы ничего не знаете о психиатрии, уверяю вас!

- Мэйнлайн, успокойся, - с сосредоточенностью в голосе заметил Альфэй и повернулся к Циклону. – Знаете, мы сможем с Мэйнлайном вернуть вашего лидера в прежнее состояние, но на это потребуется время. Я надеюсь, что вы готовы подождать.

- Ради Гальватрона – сколько угодно, - твердо произнес заместитель лидера десептиконов. – Приступайте к лечению. И если мой лидер не будет здоров, я вырву Искры вам обоим!

Мэйнлайн еле слышно фыркнул.

***

Дойти до лаборатории этих проклятых квинтессонов не составило особого труда – после того, как Талария указала им дорогу. Астротрейн двигался вперед колонны очень быстро – сейчас он сможет забрать отсюда Циклона. Нельзя было допустить, чтобы шарков ушастый джет привез Гальватрона обратно – власть кончится моментально, да еще и влетит сильно от начальства! По-хорошему, следовало бы Гальватрона, если он там, пристрелить – в ослабленном состоянии того это будет очень легко, а главное – власть останется при нем. Это был истинно десептиконский метод решения проблемы – пристрелить эту проблему.

За такими мыслями трехрежимник и не заметил, как их недружный строй дошел до лаборатории. Однако его радость по поводу быстрого прихода к ней была очень сильна омрачена тем, что охрана была выставлена. Квинтессонов десять стояло около двери и сосредоточенно глядели по сторонам. Тогда Астротрейн решил попробовать обойти здание вокруг – вдруг есть еще какой-нибудь вход, рядом с которым нет такого большого количества охраны? Сейчас нужно быть очень осторожным.

Трехрежимник оказался прав – на другой стороне и вправду оказался еще один вход, рядом с которым стоял всего лишь один квинтессон. С ним будет очень легко расправиться в случае отказа пропустить, решил Астротрейн и подошел ко входу. Квинтессон поднял оптические сенсоры и внимательно посмотрел на трехрежимника, а затем – и на всех остальных десептиконов.

- Тут сегодня прямо как энергоном намазано! – фыркнул он. – Сначала мы, потом вы… Такое ощущение, будто бы сегодня в этой лаборатории проходит какое-то торжество!

- Так вы не охранник? – несказанно удивился Астротрейн, но тут же постарался скрыть свое удивление – уж кому-кому, а квинтессону его показывать было нельзя! – И «мы» - это кто?

- «Мы» - это не ваше дело, - с легкостью парировал Инсэйнайт – пока он находился в «Тенях Квинтессы», он и не на такое научился отвечать. – Я и мой знакомый, если это вам так интересно.

- Мне дерзить не надо! – вспылил трехрежимник. – Ты вообще знаешь, кто я такой, квинтессон? Я – лидер десептиконов Астротрейн, и ты не имеешь права мне перечить!

- А, то есть вот как дело обстояло? – с интересом заметил квинтессон. – Одного лидера сплавили в психбольницу, а тот, кто раньше был шестеркой, занял высокую позицию? Умно, ничего не скажешь!

- Ты – Инсэйнайт? – внезапно осенило Астротрейна, который вспомнил, что ему рассказывал этот… ну как его… Антер, что ли? – И ты сюда прилетел вместе с моим заместителем? И где же он? Скажи мне это, и тогда, возможно, будешь продолжать функционировать! Он внутри, не так ли?

Инсэйнайт пожал плечами.

- Это медицинская тайна, - произнес он. – Я не обязан отчитываться, куда и в какое время пошли мои клиенты – чьи-то заместители. Он ваш заместитель, Астротрейн, так что разбирайтесь с этой проблемой сами.

- Ах, вот, значит, как? – окончательно вскипел трехрежимник. – Ну что ж, квинтессон, я тебя предупреждал, что со мной шутить опасно. Сейчас ты это увидишь на собственном опыте.

Трехрежимник вскинул бластер, прицелился, выстрелил и… не попал. Заряд пролетел мимо.

- Я проходил спецподготовку, неужели вы думаете сразить меня каким-то простым бластером? – фыркнул Инсэйнайт. – Так знайте, это беспо…

Договорить квинтессон не успел – в него влетел еще один заряд бластера Астротрейна. Инсэйнайт в недоумении с трудом развернулся и напоролся на еще один выстрел – на этот раз из пушки Скреппера. Медик где-то с клик как-то странно стоял, а потом рухнул на спину точно подкошенный. Энергон из раны полился рекой и забрызгал манипуляторы трехрежимника. Тот посмотрел на залитые энергоном ладони, поморщился от брезгливости и начал быстро стирать его с манипуляторов, попутно продолжая морщиться.

- Еще на мне энергона квинтессона не было! – прошипел он, а затем обернулся к десептиконам и провозгласил. – Десептиконы! Путь свободен! Вперед! – и первым вошел в полураскрытую дверь. Остальные десептиконы двинулись следом.

***

- Долго еще? – нетерпеливо поинтересовался Циклон, глядя на то, как Альфэй умело работает с процессором Гальватрона. – Когда я уже смогу забрать своего повелителя обратно на десептиконскую базу?

- Когда он долечится, - ответил вместо напарника Мэйнлайн. – Вернее, когда мы его долечим. А это произойдет очень скоро.

- Не думаю, - раздался от двери чей-то голос. Мэйнлайн с Циклоном дружно повернулись на него, сжимая в манипуляторах бластеры. Альфэй же только склонился над платформой с пациентом.

Там стоял Астротрейн. Он, презрительно улыбаясь, оглядел все помещение, а потом повернулся к Циклону.

- Значит, вот как? – прошипел он сквозь дентопластины, прожигая взглядом десептикона. – Ты предал нас, десептиконов, ради каких-то квинтессонов? Ты знаешь, что бывает за предательство?

- Знаю, - не отводя взгляда, твердо ответил Циклон. – Но если бы я остался на базе, я бы предал Гальватрона. А Гальватрон куда более лучший лидер, чем ты, Астротрейн.

- Это Гальватрон-то? – громко и нервно расхохотался трехрежимник. – При нем мы никогда не побеждали автоботов, при нем мы фактически жили в нищете! А под моим командованием десептиконы одержали победу над автоботами! Ты до сих пор уверен, что Гальватрон лучший лидер, чем я?

Внезапно фейсплейт Астротрейна изменился. На нем появился ужас – настоящий ужас.

- Что с тобой? - удивился Циклон. – Самый лучший десептиконский лидер испугался какого-то квинтессона? Как же так, Астротрейн?

- Гальватрон, - еле слышно пробормотал трехрежимник. – Он встал с платформы!

Циклон моментально развернулся. Да, там и впрямь стоял Гальватрон. И, похоже, он и вправду пришел в себя, по-настоящему пришел в себя – его оптика была ясна, как никогда.

- Гальватрон! – бросился к своему повелителю заместитель. – Гальватрон, вы пришли в себя!

Гальватрон кивнул. А потом медленно приподнял манипулятор и отвесил Циклону грандиозную пощечину. Тот моментально схватился за место удара.

- Повелитель, за что? – воскликнул он.

- За то, - наставительно произнес Гальватрон, - что не пришел раньше.

Лидер десептиконов огляделся вокруг. На квинтессонов он не обратил ни малейшего внимания, и те, пожалуй, были этому даже рады, особенно Мэйнлайн - он помнил, как этот Гальватрон тогда взбесился просто от того, что квинтессон уронил какой-то прибор! А взгляд десептиконского лидера остановился на Астротрейне, который, кажется, от страха стал намного меньше.

- Значит, ты захватил власть в мое отсутствие, - подытожил Гальватрон, внимательно глядя на трехрежимника и наслаждаясь тем, как страх мерцает на фейсплейте последнего. - А ты знаешь, Астротрейн, что за это обычно бывает?

- Деактив, мой повелитель, - смиренно ответил трехрежимник, опустив голову. - Но я надеюсь, что ввиду того, что я и десептиконы смогли одержать победу над автоботами, эта мера наказания может быть немного смягчена?

- Я подумаю над этим, - кратко заметил лидер десептиконов, усмехнувшись. - Но ты особо не надейся - наказание, которое ты понесешь, все равно будет очень тяжелым. Десептиконы, - обратился он к своей притихшей армии. - Ваш вождь вернулся! Трансформируемся и полетели из этого рассадника квинтессонов!

Через несколько кликов лаборатория квинтессонов была пуста. Мэйнлайн огляделся вокруг.

- "Трансформируемся и полетели с этого рассадника квинтессонов"! - передразнил он Гальватрона. - Подумаешь, какой лидер десептиконов нашелся! Зато нам теперь проблем меньше - ни десептиконов, ни оружия, только медицина, медицина, медицина... Ладно, пошли отсюда?

- Пошли, - кивнул Альфэй, и оба квинтессона вышли из лаборатории.

- Что это там лежит? - удивился Мэйнлайн, посмотрев по сторонам. - Эти десептиконы пристрелили кого-то из своих соратников? Альфэй, что с тобой? Такое чувство, будто бы тебя хорошо приложили головой по стене нашей лаборатории! - и квинтессон рассмеялся, довольный собственной шуткой.

- Инсэйнайт! - выдохнул Альфэй.

- Где Инсэйнайт? - удивился напарник. - Да, тебя, похоже, реально приложили.

- Это же Инсэйнайт! - воскликнул квинтессон и, оттолкнув Мэйнлайна в сторону, бросился к лежащему на земле другу. И никакой он не бывший - настоящий друг! Но когда Альфэй подбежал, он замер и громко провентилировал системы. Кажется, он опоздал. Как всегда опоздал.

- Он деактивирован? - подошел к напарнику Мэйнлайн.

Альфэй не ответил. Его губы дрожали, а на оптических окулярах блестел омыватель.

- Инсэйнайт! - воскликнул он, рыдая. - Инсэйнайт!

Внезапно оптические сенсоры лежащего неподвижно Инсэйнайта зажглись сами собой ровным огнем. Альфэй замер в ожидание чего-то. Неужели повезло? Неужели Инсэйнайт все же жив?

Взгляд лежащего квинтессона рыскал по земле, точно кого-то ища. Внезапно Инсэйнайт посмотрел в оптику Альфэю и едва-едва улыбнулся. Квинтессон улыбнулся в ответ сквозь омыватель. Его друг все-таки жив! А Инсэйнайт сжал щупальце Альфэя.

- Альфэй, - тихо сказал он. - Здравствуй, Альфэй. Здравствуй, друг.

Внезапно он замер с приоткрытым ртом. Корпус начал сереть. А Альфэй, точно не понимая, что происходит, продолжал судорожно сжимать щупальце друга. Деактивированного друга.

- Здравствуй, Инсэйнайт, - пробормотал он, утирая свободным щупальцем омыватель. - Здравствуй, друг. Наконец-то мы встретились.

Альфэй несколько кликов сидел абсолютно без движения и только смотрел оптикой полной омывателя на безжизненный корпус своего друга. Сидел и думал, что он опять во всем виноват, опять не успел, ведь наверняка мог выйти на грохот – тогда ему показалось, что это тот заместитель ногой топает от нетерпения, а это, оказывается, прогремел выстрел, деактивировавший Инсэйнайта, несчастного Инсэйнайта, которого он, Альфэй, опять потерял – теперь уже навсегда. И почему встреча с другом должна была быть их последней встречей? Почему, думал Альфэй и не мог найти ответа на этот вопрос, который уже вряд ли когда-нибудь будет решен.

В конце концов, стоящему рядом Мэйнлайну слегка поднадоело это затянувшееся молчание. Он подошел к другу и слегка тронул его за плечо своим длинным щупальцем. Альфэй развернулся, и Мэйнлайн поразился увиденному – казалось, что квинтессон постарел ворнов на десять как минимум. Его оптика практически потухла, омыватель блестел точно какой-то артефакт, а щупальца безвольно висели вдоль корпуса.

- Альфэй, - тихо заговорил он, понимая, как тяжело сейчас его напарнику. – Альфэй, нам нужно что-то сделать. Нельзя тут так просто сидеть и заливаться омывателем. Ты так, в конце концов, заржавеешь!

- Пусть, - тихо, но твердо ответил квинтессон, каким-то странным взглядом смотря на Мэйнлайна. – Пусть заржавею. Это сейчас не имеет никакого значения, буду ли я в активе или нет. Быть может, будет даже лучше, если я заржавею – возможно, тогда я встречусь в Колодце Всех Искр с Инсэйнайтом.

- Ты знаешь, это уже депрессивный синдром, - посочувствовал Мэйнлайн, приподняв щупальцем опустившуюся голову Альфэя. – И его надо лечить. Альфэй, перестань впадать в крайности, пожалуйста! Деактивировать он хочет, весело вообще так! А я что, получается, тоже должен буду себя пристрелить или еще что-то подобное сделать? Ты представляешь, каково мне будет? Деактивироваться легко, это да, а каково потом оставшимся будет, ты подумал? Да и как твой Инсэйнайт на это отреагирует – не уверен, что особо положительно! Брось, Альфэй, деактив друга – это, конечно, штука серьезная, но она вряд ли стоит того, чтобы деактивироваться самому!

Альфэй на эти слова не отреагировал – он уже был, казалось, в своем каком-то мирке со звуконепроницаемыми стенами, через которые не пройдет ни один звук из внешнего мира. И это уже начало Мэйнлайна немного раздражать. Он, конечно, прекрасно понимал, что чувствует напарник, сам такое когда-то испытал, но тогда ему примерно эти же слова, только немного в другой форме сказанные, очень помогли, а тут такая речь – и мимо Альфэя прошла. Ну ничего, в запасе у квинтессона был еще один действенный метод, выводящий из депресствно-истерического состояния, который всегда работал – во всяком случае, на нем всегда. И, размахнувшись посильнее, Мэйнлайн отвесил напарнику сильную пощечину. Альфэй покачнулся на месте и внимательно посмотрел на квинтессона.

- Ты что, с процессора съехал? – осведомился он. – Зачем же такими методами?

- Другие не действовали, - пожал плечами Мэйнлайн. – Ладно, теперь ты пришел в себя, и нам с тобой нужно составить план действий. Для начала нам нужно похоронить твоего Инсэйнайта… ой, Альфэй, только не начинай снова впадать в депрессию! А потом мы должны найти того, кто деактивировал твоего друга и отомстить ему, сильно-сильно отомстить! И я подозреваю, что этот десептикон – тот трехрежимник, помнишь его? – и, поймав утвердительный кивок от Альфэя, квинтессон продолжил. – Отомстить мы всегда сможем, ты – медик, я – воин, вместе – идеальная команда! Как тебе этот план?

- Неплохой, - кивнул Альфэй, смахивая набежавший омыватель. Мэйнлайн с сочувствием поглядел на напарника – хоть он уже и был не в депрессии, внешне он все равно выглядел ужасно. – Только надо для верности исключить из него один пункт. Мы не будем мстить этому десептикону, слышишь, Мэйнлайн?

- Как это не будем? – оптика квинтессона в изумлении стала практически круглой. – То есть, ты оставишь его безнаказанным? Но зачем, Альфэй, я тебя не понимаю! Ты избавишься от того десептикона, который деактивировал Инсэйнайта, и он больше уже никого не деактивирует! Почему же ты не хочешь мстить?

- Ты знаешь, месть – это всегда звучит заманчиво, - заметил Альфэй. – Но она все равно ничего не изменит. Даже если мы и убьем с тобой этого трехрежимника, Инсэйнайт от этого все равно не воскреснет. Будет только тяжелее от осознания того, что ты сам уподобился убийце, понимаешь, Мэйнлайн? – плечи квинтессона дрогнули. Ах, если бы Мэйнлайн знал, как тяжело далось Альфэю это решение не мстить десептикону! Но это все равно не получилось бы – у квинтессона была такой характер, что он просто не мог кому-либо мстить. Даже за лучшего друга. И от мести все равно бы ничего не изменилось.

Мэйнлайн удивленно приподнял надокулярные дуги, провентилировал системы, но ничего по поводу решения Альфэя не сказал. Вероятно, в Искре он с этим согласился. А может быть, и не согласился, просто решил не переубеждать напарника.

- Ладно, - произнес он наконец вслух, внимательно глядя на Альфэя. - Не хочешь мстить - не надо, это твое личное право. Но похоронить Инсэйнайта нам с тобой нужно по-любому. Вот только как? Он же фактически не квинтессон, ты мне рассказывал, что он отказался от этого, так что получается, что хоронить его по-квинтессонски мы не можем. Но как тогда?

- По-своему, - скорбно провентилировал системы Альфэй. - Как он меня просил еще в Академии. Правда, тогда это было сказано в шутку, над которой мы долго еще изрядно потешались. Зря, получается, потешались, шутка оказалась правдивой. Мы с ним договорились, что если кто-то из нас деактивируется, то корпус нужно будет как-нибудь поднять в воздух и там взорвать.

- Гениально! - фыркнул Мэйнлайн и тут же с опаской поглядел на напарника - не обидел ли его? Но Альфэй, похоже, и внимания на это фыркание не обратил. - А как мы Инсэйнайта в воздух-то поднимем? Самолетов у нас нет, космических кораблей тоже, а если сами - то взорвемся вместе с деактивированным корпусом, потому что все наши часовые бомбы рассчитаны секунд на десять максимум, а отлететь мы вряд ли успеем. И что же нам делать в таком случае, Альфэй?

Альфэй ненадолго задумался - было видно, что над технической стороной вопроса он не думал, его занимала чисто моральная сторона. Но потом он встряхнул головой, и Мэйнлайну стало ясно, что Альфэю пришла в процессор какая-то идея.

- Смотри, Мэйнлайн, - начал объяснять он, для большей выразительности шевеля щупальцем, которое, впрочем, еле-еле двигалось. - У наших бомб не такой уж и большой радиус действия. Тогда почему бы нам не прикрепить их к корпусу Инсэйнайта и просто отойти подальше? Инсэйнайт сам полетит вверх от взрывное волны, взлетит на воздух в прямом и переносном смысле. По-моему, неплохой вариант, - и Альфэй будто ненароком смахнул еще одну набежавшую на оптику волну омывателя.

- Чудесный вариант! - без всякого сарказма одобрил Мэйнлайн. - Я сейчас за бомбами сбегаю! - и не дожидаясь ответа, квинтессон быстро двинулся в сторону лаборатории. Альфэй еще раз грустно посмотрел на безжизненный корпус Инсэйнайта.

- Я тебя сейчас и вижу-то, фактически, в последний раз, - прошептал он, сглатывая появившийся где-то в воколайзере комок. - Но то, что я обещал тебе, я сдержу - ты будешь похоронен как раз так, как хотел. Пролетишь в небе короткой, но очень яркой вспышкой - каким и был, впрочем, твой актив, как бы это пафосно и не звучало. А я надеюсь, что ты меня все-таки простил. И эта надежда, а еще память о том, что мы с тобой дружили, будет очень сильно греть мою искру.

Альфэй хотел еще что-то сказать, что-то очень важное, что пока не могло выловиться на поверхность, но в это время показался Мэйнлайн, державший две часовые бомбы в щупальцах.

- Вот они! - торжествующе воскликнул он, аккуратно кладя бомбы на землю. - Теперь осталось только их правильно прикрепить, а дальше уже дело техники! Альфэй, ты сразу подальше отойди, а то потом вряд ли сможешь - замрешь на месте и снова заговоришь о том, как тебе не хочется находиться в активе!

Квинтессон послушно отошел, а Мэйнлайн начал поспешно прикручивать бомбы к корпусу, точно боясь, что они взорвутся раньше, чем их установят. Затем он быстро отодвинулся подальше от корпуса и оказался рядом с Альфэем.

- Если нервничаешь - можно считать клики до взрыва, - предупредил он. - Мы так часто в армии делали.

Альфэй с благодарностью посмотрел на Мэйнлайна и начал считать. Но на пятом клике бросил - он просто не мог сейчас заниматься чем-то другим кроме как просто смотреть на корпус, который сейчас поднимется вверх и там разорвется на куски. А тем более это был его друг!

- Пуск! - скомандовал Мэйнлайн, и в этот же момент корпус взлетел вверх под воздействием ударной волны. Альфэй посмотрел в небо на этот полет, яркий полет, на эту яркую вспышку, смешавшуюся со следами комет. И в этот момент раздался жуткий грохот - корпус окончательно взорвался. Осколки полетели в разные стороны, точно кислотный дождь.

Грохот вдруг прекратился, как будто бы и не было его. А в небе остался ярко-красный, под цвет заката след от полета деактивированного корпуса. Красный, точно след человеческой крови, которую за время работы медиком Альфэй видел много раз. И именно в этот момент квинтессон осознал, что теперь уже Инсэйнайта точно нет. Нет и никогда не будет.

- Все, Альфэй, пошли, - тронул его за плечо Мэйнлайн. - Здесь нам больше делать нечего.

Альфэй еле-еле кивнул и пошел следом за напарником в лабораторию, при этом все время смотря на небо, где уже догорала ярко-красная полоса.


***


Едва они двое вошли в лабораторию, как экран, по которому проходили секретные или не очень разговоры с квинтессонами, зажегся, и на нем показался фейсплейт Антера. Альфэй уже ничему не удивлялся и вообще престал испытывать какие-либо эмоции - словно отключили его от блока питания. Видя это состояние напарника, к экрану подошел Мэйнлайн.

- Титан вас очень внимательно слушает, чего вам надо? - осведомился он, пусть и не совсем так, как было положено.

- Где наш главный врач? - с места в карьер начал Антер. - Он полетел на вашу захудалую планетку с каким-то десептиконом и не вернулся! Вы что, его там в плен захватили, что ли? Верните нам нашего Инсэйнайта, требуем по закону!

- Вернуть уже не получится, - моментально среагировал Мэйнлайн, с легким презрением глядя на собеседника. - Вы бы где-то джоор назад с нами связались, мы бы вам вернули чудесный корпус со всего лишь парочкой отверстий, оставшихся от выстрелов! А тут корпус уже взорван, останки разметены по всей галактике, если вам так нужно - летите и собирайте!

- Вы его деактивировали? - ахнул находившийся по ту сторону экрана Антер. - Ну квинты шариковы, вы даете! Это же гениальный психиатр, лучший во всей галактике, где мы еще такого найдем?

- А на остальные вопросы вам ответит мой начальник, который уже, кажется, пришел в себя после похорон, - свернул свой разговор с медиком квинтессон и подтолкнул Альфэя к экране. Когда Антер увидел, кто с ним сейчас будет разговаривать, его надокулярные дуги медленно поползли вверх, а рот слегка приоткрылся. Потом он, очевидно, сообразил, что выглядит абсолютно неподходяще для дипломатических разговоров, и все вернулось на свои места.

- Альфэй? - пораженно произнес он, когда первый шок от вида бывшего сокурсника сошел. - А что ты там, на Титане делаешь? Ты же медик, почему мы тебя до сих пор у себя не увидели?

- У себя - это где? - уточнил Альфэй. - На какой планете? На Квинтессе?

- Да, ты, пожалуй, и впрямь в себя закопался, - покачал головой Антер. - У себя - это на Торхулоне, у нас тут уже давно собралась компания в меру дружественная, состоящая из меня и Инсэйнайта... Да, кстати, что это за новости? Инсэйнайт деактивировался? С какой это стати? Или это вы его деактивировали? - оптика гуманоида недобро заблестела.

- И не думали, - заверил его квинтессон, чувствуя дикую усталость - непонятно отчего. - Десептиконы его подстрелили. Они забирали собственного лидера, а он им попался под манипулятор. Мы его уже с Мэйнлайном похоронили, так что... Я же правильно понял, он у вас главным врачом был? Придется нового искать. Потому что Инсэйнайта больше нет. Нет и не будет.

- Мрак, - отреагировал Антер. Правда, было непонятно, на что именно эта реакция - на деактив Инсэйнайта или на то, что придется искать нового главного врача. - Представляю, каково тебе сейчас.

- Не представляешь, - отрезал Альфэй. - Ни ты не представляешь, ни мой ассистент не представляет, никто не представляет, ясно? Попробую кратко объяснить, раз уж вы все думаете, что представляете. У меня такое чувство, будто бы часть моей Искры ампутирована. Окончательно ампутирована. Ну как, ты себе так это представлял, Антер? Так или не так?

- Не так, - признался гуманоид. - Ладно, тогда все, все вопросы сняты. Я пойду решать с нашим персоналом, кто из нас теперь будет главным врачом, - по фейсплейту Антера можно было легко понять, что он и сомневался в том, что эта должность достанется ему. - А ты, если захочешь, приезжай к нам. Спецы по нейронной системе нам всегда пригодятся. Все, до связи! - и изображение гуманоида пропало с экрана. Альфэй лишь пустым взглядом посмотрел на монитор.

- Ну все, Альфэй, - к нему подошел Мэйнлайн. - Теперь будем считать, что ничего не было, что все прошло, и пойдем приступим к какой-нибудь новой работе. Между прочим, вот это предложение работать на Торхулоне - оно достаточно неплохое, как мне кажется. А ты как думаешь?

Альфэй молча кивнул.

- Тогда при случае полети туда, - принял решение квинтессон. - Будешь у нас квалифицированным врачом, работающим постоянно, а не от случая к случаю. И не надо раскисать. Я надеюсь, ты теперь не думаешь о возможности самодеактива?

- Не думаю, - провентилировал системы Альфжй.

- Вот и прекрасно! - одобрил Мэйнлайн. - Все, пошли, пошли - он протянул Альфэю щупальце и потянул напарника за собой на выход. А тот последний раз оглянулся на лабораторию. Он знал, ему уже даже и самодеактив не нужен. Он и так деактивирован морально.


***


Летели десептиконы до десептиконской базы долго и в непривычной тишине - никогда еще так тихо десептиконы не летали, а тут вдруг так получилось. Все были погружены в свои какие-то мысли, и казалось, будто бы эти мысли так и носятся в воздухе, носятся и переплетаются друг с другом. Возможно, это и было правдой - в конце концов, тема для мыслей у всех была одна и та же - Гальватрон вернулся! - а что дальше - так это уже просто ответвления от основного.

Циклон, например, был просто счастлив, что все наконец-то вернулось на круги своя. Десептиконами теперь снова командует Гальватрон, Астротрейн смещен и понесет заслуженное наказание за захват власти без всякого на то разрешения, скоро будет новое сражение с автоботами, и неважно, кто победит, автоботы или десептиконы, главное - что все теперь точно будет по-прежнему!

Скреппер жутко торжествовал по поводу того, что Астротрейну сильно достанется! Именно из-за этого конструктикон и радовался тому, что Гальватрон вернулся. Да уж лучше уж пусть Гальватрон командует, чем этот трехрежимник! Ну ничего, теперь накажут его и больше никого другого, ведь остальные абсолютно не при чем - разве что не свергли вовремя, вот и вся вина! Но на это вряд ли Гальватрон и внимание обратит, у него теперь другие проблемы! Нет, все-таки хорошо, что Циклон вернул своего ненаглядного лидера, теперь все будет правильно и как нужно!

Астротрейн был практически в паническом ужасе, который даже мешал нормально лететь, и потому приходилось время от времени тормозить. Что с ним теперь будет? Гальватрон же, хоть и сказал, что деактивировать не будет, выберет такое наказание, что трехрежимник сам пойдет и деактивируется от безысходности! Нет, надо было срочно что-то придумать! Но что? Не дезертировать же к автоботам, они его тоже деактивируют просто из-за того, что он их враг! Получается, что он попал меж двух огней, и выбраться из этого положения сейчас не представлялось возможным.

А Гальватрон, летящий впереди этой колонны десептиконов, размышлял о двух вещах - как наказать Астротрейна и как победить автоботов, вернее, уже закрепить тот успех, достигнутый этим шарковым трехрежимником, пока его не было. И если по поводу того, как победить автоботов, планы были - ну, у лидера десептиконов они были постоянно! - то идей, как наказать Астротрейна, у Гальватрона пока не было. Внезапно лидер десептиконов довольно улыбнулся - у него появился один вариант наказания трехрежимника.


***


- Лорд Гальватрон, что прикажете сделать? - льстиво кланяясь и с подхалимством глядя в оптику своего лидера, поинтересовался Скреппер.

- Принести прибор, испускающий электрические разряды! - моментально среагировал Гальватрон, как будто бы и ждал этого вопроса. - А потом мы летим на битву, сражаться с этими проклятыми автоботами, чтобы победить их, добить до конца!

Астротрейн, казалось, что-то хотел сказать, но все же промолчал. На его фейсплейте отразилось что-то вроде ужаса. А Скреппер же, кивнув Гальватрону, бросился к выходу из тронного зала базы десептиконов, не забыв при этом показать глоссу трехрежимнику, который был не актив, не деактив от страха. Он прекрасно понимал, что эти электрические разряды были предназначены именно для него, и знал, как сильно они могут повлиять на строение робота.

- Тебе еще повезло, - "утешил" его стоящий рядом Октан. - Я слышал, что когда-то лидеры десептиконов вообще за неповиновение голосовой модуль выдирали. Исключение было только одно, и то его потом пристрелили. Ты, разумеется, понимаешь, о чем я говорю?

- О Старскриме, - невесело фыркнул Астротрейн. - И еще неизвестно, что хуже - выдирание модуля или электрических разряды. А Старскрима держали только потому, что он мог приносить реальную пользу. А еще - потому что... - трехрежимник огляделся и понизил голос почти до минимума, - у нас тогда лидер адекватным был. А этот, сколько на Торхулоне и на Титане его не лечили, все равно особо лучше по процессорным способностям не стал.

В это время, пока Октан и Астротрейн переговаривались, в тронный зал вбежал Скреппер, крепко сжимавший в манипуляторах прибор для производства электрических разрядов. Его фейсплейт сиял торжеством. От этого трехрежимника просто перекосило. От этого, а еще от лютого страха.

- Астротрейн, подошел сюда! - громко, так чтобы было слышно на весь зал, скомандовал Гальватрон. - И поживее, а то наказание будет еще серьезнее!

Трехрежимник с гигантской неохотой, медленно двигаясь, приблизился к лидеру десептиконов. Тот злобно усмехнулся и нажал на кнопку, включающую механизм. В этот же клик Астротрейна окутал сноп электрических разрядов. Трехрежимником закричал от настигнувшей его боли, но этот крик был не слышен под практически дружным смехом десептиконов.


***


- А теперь - летим к автоботам, - громко провозгласил Гальватрон, когда действие прибора прекратилось, и Астротрейн перестал шататься от электрических разрядов, что произошло не так уж и быстро - где-то через джоор, не раньше. - Покажем им всю нашу мощь!

Все десептиконы тотчас же вылетели и выехали из тронного зала базы десептиконов. Первым вылетел трехрежимником - никакого настроения подольше находиться с "любимым" повелителем у него не было, не то, что у Циклона, который вылетел самым последним, точно охраняя Гальватрона от выстрела в спину.

Едва десептиконы очутились вне десептиконской базы, они достаточно бодро и даже практически дружно двинулись на базу автоботов - вторая победа над последними их очень прельщала. И Циклон впервые за последние несколько астроциклов ощутил настоящее счастье - не то от того, что он уже летит сражаться, чего так давно не было, не то от того, что рядом летел его настоящий повелитель - это было не так важно. Главным же было чувство сильного счастья.

Впереди показалась автоботская база. Она выглядела на первый взгляд практически заброшенной, но это было не так - внизу, если приглядеться, были отчетливо видны маленькие фигурки автоботов. И для заместителя лидера десептиконов уже не было важно, кто победит - автоботы или десептиконы, - главным было то, что битва пройдет под руководством его лидера, его настоящего лидера.

- Десептиконы, атакуем! - громко скомандовал Гальватрон, и десептиконы, только что лихо рассекавшие голубую гладь неба, полетели вниз. Новая битва добра со злом начиналась.