Глава 1. 

Выжить. Как правило, это было первое слово, которое вспоминает человек, когда попадает в опасную для жизни ситуацию. Это даже не слово, это программирование своего подсознания. Он должен был для начала выжить сам, а уже потом можно было двигаться дальше. Сэм никогда не считал себя выдающимся человеком, но судьба подарила ему необычное знакомство с пришельцами, чем и сделала его особенным… И только сейчас Сэм осознал, насколько же двояким может быть это понятие. Особенно сейчас, когда ему приходилось пробираться сквозь руины Чикаго в надежде спасти родную планету от тотального разрушения… или, лучше сказать, порабощения.

Единственное, что сейчас имело значение – выживание. Вокруг были рушащиеся небоскребы, стекло, бетон и прочий мусор. От запаха гари и пыли просто кружилась голова, а хнычущая Карли, которая бежала за ним, держась за руку, еще больше нагнетала беспокойство. Да, Сэм пришел сюда, чтобы спасти ее из лап десептиконов, но теперь им обоим угрожала опасность, поэтому поддаваться панике было некстати.

Уитвики дернул блондинку за руку и завернул за угол. Что это была за улица, сказать сложно, и дело было даже не в отсутствии указательных табличек, а в том, что улицы как таковой уже не было. По бокам стояли остовы зданий, окна без стекол слепо смотрели вслед двум людям, пробирающимся через горы разнообразного строймусора и покореженных машин. Сэм понимал, что нужно укрыться где-то и переждать воздушную атаку, ведь десептиконы искали его… возможно, а может просто рандомно убивали каждого человека, которого заметят.

Найти убежище оказалось не так и просто. Тонны камней и металла лежали по краям улицы, не пуская путников вовнутрь здания. Сэм остановился перевести дух: от бесконечного бега у него закололо в боку. Где-то позади послышалась целая канонада из выстрелов и взрывов. Парень попытался высвободить руку, чтобы прикрыть уши, но девушка не дала ему такой возможности и потянула возлюбленного к старому красному автобусу, лежащему на боку поперек дороги: с обеих сторон его затиснуло обломками бетона, из которого торчала ржавая арматура.

Они оба прислонились спиной к разбитому транспортному средству и стали прислушиваться. Сэм не сразу сообразил, что вслушиваться-то и не во что. Настала тишина. И она пугала еще больше, чем недавний грохот. Серая пыль медленно оседала на дорогу, но рассмотреть сквозь нее что-либо было проблематично.

- Что нам делать, Сэм? Они нас убьют, – нервно сказала Карли. Он обернулся и посмотрел на нее. Глаза девушки были влажными, и парень надеялся, что это не наворачивающиеся слезы, а раздражение от вездесущей пыли.

- Не паникуй, - проговорил он сквозь зубы, выглянув из-за их импровизированного убежища.

Было ясно, что девушка ожидала услышать какой-нибудь более развернутый ответ: утешение или план действий, но Сэму сейчас было не до этого, нервы были на пределе и он еле сдерживал самообладание.

Как добраться до нужного здания, уничтожить колонны Космического моста и при этом не превратиться в лепешку под ногой какого-нибудь меха? Это был интересный вопрос.

Подсознание Уитвики уже все решило за него… если он сегодня выживет, спасет свою девушку, автоботов и заодно весь мир, то больше он геройствовать не будет. Сэм уже устал от такого экстрима.

Справа прогремел взрыв. Грохот оглушил, и что-то толкнуло парня, от чего тот отлетел на несколько метров в сторону. Дальше он почувствовал резкую боль в виске. С усилием удалось открыть глаза. Сэм приподнял голову и заметил вокруг нее небольшую лужицу крови – при падении он ударился виском об выступающий из потрескавшегося асфальта камень. Где-то позади послышался крик Карли, что именно она кричала и кому он уже не помнил. Пыль поднялась с земли, закрыв обзор, повсюду разлеталось стекло и камни. Земля сотрясалась, скрежет и лязг металла резали слух.
Все закружилось словно в безумном калейдоскопе – это так утомляло, голова болела.

Сэм медленно закрыл глаза, желая получить долгожданный покой. Все посторонние звуки немедленно стихли, на их место пришла пугающая тишина. Парень снова открыл глаза: он видел лишь искаженные, размытые силуэты, пока его окончательно и бесповоротно не поглотила тьма.

***

Чернота разбавлялась белыми бликами. Сознание медленно пробуждалось. Сколько времени он вот так пролежал на улице разоренного пришельцами города? Он не знал… скорее всего, несколько минут, а может и часов.

Нужно было встать, нельзя просто лежать и ничего не делать, тем более что Карли могла быть ранена после взрыва.

Сэм приоткрыл глаза и тут же закрыл их – все было такое жгуче белое, что смотреть было просто невозможно. Глаза заслезились от яркости, а до его ушей дошли отрывки разговора.

- Неужели… не может быть…

- Да, это неожиданно, но не удивительно. У нас появился шанс.

Один голос был мужским, другой – женский, они притихли, как только он пошевелил пальцами на руках, за этим пошла какая-то возня и шебуршание. Сэм пытался как-то совладать с собой, сообразить, где он и что происходит. Судя по тишине и человеческим голосам – он уже не среди разрушенного Чикаго, возможно, его нашли и привезли в больницу, тогда где же Карли? Нужно спросить…

Хотя его мысли наподобие пьяных солдат не желали ставать в шеренгу, он все равно попытался выстроить логическую цепочку. Если он в больнице… значит, его не убили, а если не убили, следовательно, автоботам удалось победить десептиконов и остановить разрушения. Возможно, именно они и нашли его.

Внезапно на лоб Сэма опустилось что-то мягкое и теплое – чья-то ладонь. Она нежно погладила его по волосам, и это движение казалось таким знакомым еще с детства. Но Сэма это не успокоило, даже наоборот, он приподнялся с такой резвостью, словно его укусила пчела. Парень присел и открыл глаза, но, как и в первый раз, это успехом не увенчалось. Слишком яркий белый свет слепил и резал глаза, поэтому их пришлось закрыть. Он попытался поднять руки, но они упорно не желали двигаться – их что-то сдерживало в районе запястья.

Наконец, Уитвики смог привыкнуть к свету и, прищурившись, осмотрелся. Да, это точно была больничная палата: довольно среднее по размерам помещение, на потолке виднелось несколько длинных светильников, освещающих стены, окрашенные в нежно-кремовый оттенок, что и создавало такую иллюзию бесконечной снежной белизны. С мебелью тут было неважно, сам парень находился в полусидящем положении на больничной койке, еще тут был стол в дальнем углу и парочка стульев, которые почему-то были привинчены к полу болтами.

В палате было только одно окно, от которого было мало толку в плане освещения – оно выходило на север. Сквозь неплотно прикрытые жалюзи он рассмотрел поеденную ржавчиной решетку.

Сэм, в конце концов, сфокусировал взгляд на двух людях, стоящих около его кровати. С непривычки сложно было рассмотреть подробности их внешности. Мужчине было уже явно за сорок лет, волосы черные, зачесанные назад, на нем был белый медицинский халат, который подчеркивал идеальную осанку. Этот человек посмотрел на Сэма таким холодным взглядом, что тому захотелось зарыться под свое белое одеяло в синюю крапинку.

Рядом с врачом стояла худая, но высокая женщина. Она выглядела крайне измученной и не выспавшейся, постоянно вытирала влажные глаза белым платком, ее руки дрожали. В этой особе Сэм узнал Джуди Уитвики – свою мать.

Сэм снова дернул руками, чтобы протереть глаза, дабы узнать, не мерещится ли ему это, но тщетно. На запястьях руки были скованы прочными толстыми ремешками из коричневой кожи, которые крепились к металлическому каркасу кровати. Это, откровенно говоря, настораживало… его что, отправили в больницу и при этом привязали, чтобы не сбежал? Он арестован за то, что пытался спасти мир?

- Что здесь происходит?! – Сэм сам не узнал собственный голос, он был каким-то хрипловатым, словно он уже очень давно не использовал свои голосовые связки по назначению. – Почему меня привязали?

- Успокойтесь, молодой человек… - заговорил мужчина в белом халате, но Сэм не дал ему продолжить. Нужно было узнать правду.

- Мы сейчас в госпитале при базе НЭСТ? Где Оптимус? Я хочу с ним поговорить! Он смог остановить десептиконов и их план перемещения Кибертрона на орбиту Земли?

Врач переглянулся с матерью Сэма – до него только сейчас дошло, что раз она здесь, то они не могут быть в НЭСТе – женщина выглядела еще более подавлено, чем три минуты назад, а мужчина нахмурился.

- Мистер Уитвики, вы сейчас находитесь в психиатрической клинике. Это… - он обвел рукой комнату, - … так называемая «наблюдательная палата». Вы в прошлый раз показали явную агрессию, поэтому вас перевели сюда, приставив круглосуточный медицинский пост. Вы меня понимаете?

Сэм ничего не ответил и не сделал. Он просто смотрел на человека в белом халате, вслушиваясь в тихие всхлипы своей матери. Откровенно говоря, сказанное до него дошло не сразу.

- Я… почему я здесь? – все, что смог из себя выдавить парень.

- Что последнее вы помните?

Сэм нахмурился и машинально протараторил:

- Я вместе с Карли бежал по улицам Чикаго. Кругом были десептиконы, они убивали людей, а нам нужно было…

- Достаточно. Я все понял. – Врач поднял руку, давая понять, что продолжать не нужно.

- Карли? – переспросила мисс Уитвики.

- Да. Очередной персонаж его галлюцинаций. Что-то вроде любимой девушки, которую он сам себе придумал.

- Что вы мелете?! – разозлился Сэм. Этот человек говорил о нем так, словно его тут и не было! И как он смеет такое говорить о Карли! – Кто вы вообще такой и какое право имеете держать меня здесь? Если автоботы узнают!...

Человек фыркнул и покачал головой на эту угрозу.

- Успокойтесь, Сэмюель, никто не причинит вам вреда. Мы здесь, чтобы вам помочь.

- И каким же образом? Привязав меня к кровати и назвав психом?

Перед тем, как доктор – или кто он там был – успел ответить, женщина тронула его за локоть. Человек кивнул и отступил от «пациента», пропуская ее на передний план. Миссис Уитвики первым делом наклонилась и поцеловала сына в лоб, а затем заговорила так медленно и размерено, словно объясняла пятилетнему ребенку «почему небо голубое».

- Сэмми, ты однажды попал в аварию, с тех пор ты сильно болеешь. Не усложняй все, у тебя только-только началась ремиссия…

Сэм все еще пытался хоть что-то понять… в голове творился какой-то сумбур, от чего он рисковал просто впасть в длительный ступор. Он в психушке? Что это значит? Пытаясь ухватиться за единственную крупицу информации, которую смог найти, он спросил у матери:

- Эм, о чем ты говоришь? Какая авария, когда?

- Почти шесть лет назад, милый, отец купил тебе машину на распродаже, помнишь это?

Наконец-то хоть что-то из всего этого напомнило его реальную жизнь.

- Да, желтое Камаро с гоночными полосками.

- Нет, Сэмми, - женщина устало закрыла глаза и вздохнула. – Это был серебристый Седан. Ты попал в аварию на перекрестке. Пьяный водитель проехал на красный свет, и вы столкнулись. После этого тот водитель погиб, а ты с переломом черепа был доставлен в больницу.

- Позвольте, я продолжу, миссис Уитвики, тут уже по моей части, - женщина кивнула, погладила сына по плечу и отошла в сторону. – Сэмюель, после того, как вас выписали, у вас началось расстройство личности, слуховые и зрительные галлюцинации и фантастический бред. В итоге, вы оказались на лечении у нас.

Сэм глупо моргнул, пытаясь все это переварить.

- Суть вашего состояния в том, - продолжил врач, - что вы не способны отличить реальный мир от выдуманного вами, который населяют… - он поморщился так, словно сам не верил, что произносит такое вслух, - … гигантские боевые роботы с планеты Кибертрон. Вы просто выпадаете из реальности и превращаетесь в «овощ», не реагируя на внешние раздражители. Тот бредовый мир вас полностью захватывает. Но иногда случается чудо, и вы возвращаетесь к нам, мистер Уитвики. Сегодня как раз такой редкий случай.

- Да, - его мать, доселе скромно стоявшая позади, согласно кивнула и впервые улыбнулась. – Я всегда проведывала тебя по выходным, не ожидала, что ты очнешься именно сегодня.

Сэм смотрел на эту женщину и поверить не мог, что это его мать. Она всегда была немного безбашенной, и у нее полностью отсутствовал внутренний цензор, то есть, она говорила, не особо заботясь о приличии сказанного. Сэму частенько было стыдно за нее, но это… это была не она. Эта женщина была мрачной, покорившейся судьбе, и выглядела удивительно измученной.

«У нее единственный сын уже шесть лет валяется в психушке и кидается на санитаров» - возникло в голове у Сэма такое простое объяснение. Действительно, если бы такое постигло его, то, возможно, всегда веселая и позитивная мама превратилась бы в такую затравленную и замученную жизнью женщину.

Но это все было неправильно… это какой-то параллельный мир, так не должно быть.

Из оцепенения парня вывел голос врача:

- Я твой лечащий врач, мое имя Саймон Вейв. Ты помнишь меня, Сэм?

Сэма словно перемкнуло, и он уставился на бейдж, который висел на нагрудном кармане белого халата врача. Там было выведено «Саймон Вейв»… Саундвейв…

- Это ты все устроил! – Сэм дернулся, пытаясь соскочить с кровати, но забыл, что его руки удерживались ремешками. – Ты! Саундвейв, ты же телепат, ты пробрался ко мне в голову и запустил туда весь этот бред, на самом деле я все еще в Чикаго, лежу на улице без сознания! Ты подлый десептохлам!

Парень начал неистово вырываться из оков, дрыгать ногами и головой. Сейчас он понял все и серьезно опасался за свою жизнь, нужно было бежать отсюда и как можно скорее. Все это просто иллюзия, созданная Саундвейвом. Как же умно все-таки.

Сэм уже не видел, но услышал визг «матери». А Саундвейв нахмурился и отступил на пару шагов. Но парню было все равно, это было нереально, а, следовательно, плевать, что подумают эти галлюцинации. Нужно было освободиться.

В палату на крик прибежала медсестра, и человек в белом халате что-то быстро проговорил ей. Когда девушка скрылась за дверью, мистер Саймон Вейв попытался успокоить пациента.

- Сэмюель, успокойтесь! Это всё ваш бред, боритесь с этим или я буду вынужден применить силу!

Но юный Сэмюель не унимался, он продолжал брыкаться, насколько ему позволяли ремешки, и выкрикивать ругательства в сторону ненавистных десептиконов. С точки зрения Сэма такое было сверхподлостью - лезть к нему в голову и использовать образ матери, чтобы убедить его, что он псих и автоботов не существует.

Через пару мгновений в помещение зашло два человека, на них были надеты медицинские костюмы бутылочного цвета, видимо, это санитары; один держал в руке что-то вроде шприца. Сэм уже не рассмотрел, что это такое – был слишком занят борьбой со сдерживающими ремнями. Мужчины грубо прижали парня к постели, не давая шелохнуться, а Саймон Вейв, взяв шприц, приблизился к койке разбушевавшегося пациента.

Сэм почувствовал сначала неудобство, затем боль и в итоге блаженное расслабление. Его словно ударили дубинкой по башке, но, в тоже время, накатила приятная сонливость. Парень перестал рыпаться и кричать, просто обмяк в руках санитаров.

- Ну что ж, - сказал доктор Вейв, накрывая иглу на шприце с транквилизатором колпачком, - нам предстоит еще много работы с ним.

Глава 2.

Каждый его шаг отдавал эхом в пустом коридоре клиники. Сейчас было время обеда, поэтому пациентов, как и медперсонала, не было на виду. Доктор Вейв завернул за угол, в другой коридор, который вел в его собственный кабинет. Предстоящий разговор не особо его вдохновлял, но выбора не было.
Медик подступил к деревянной двери, взялся за ручку, но открывать не спешил – до него донесся фрагмент разговора:

- Перестань, Рон! Ты должен радоваться, что он очнулся! – с приглушенным всхлипом упрекнула жена своего мужа.

- Радоваться, что мой сын буйный психопат? – сухо проронил мужчина.

- Не смей его так называть!

Не обнаружив в этом разговоре ничего интересного, Саймон Вейв открыл дверь и вошел в свой рабочий кабинет, пресекая дальнейшие споры супругов.

- Здравствуйте, мистер и миссис Уитвики, - учтиво поздоровался врач. – Очень благодарен вам, что вы смогли приехать, несмотря на занятость.

- Нужно покончить с этим поскорее… все мы знаем, чем всё это обернулось в прошлый раз… - нахмурился отец Сэма Уитвики, без предисловий переходя сразу к делу.

Доктор Вейв кивнул и перетащил свой стул от письменного стола, заваленного разнообразными папками и бумагами, поближе к кушетке, на которой сидели супруги Уитвики, поставив его так, чтобы при разговоре смотреть собеседникам в лицо.

Мать его пациента сидела очень скромно, согнув спину и теребя в руках белый платок. Нет, она не плакала, но, судя по покрасневшим щекам, недавний спор с мужем чуть не вывел бедняжку из себя. И таких споров в их семье было не счесть, поэтому платочек на всякий случай всегда был при ней.

Мистер Уитвики явно был недоволен тем, что его вырвали с работы. Тучный мужчина сидел слева от жены, скрестив руки на груди и недовольно пялясь в стену. Саймон его не винил. Мистер Уитвики тратил много денег, чтобы его сына содержали в должных условиях и предоставляли ему лучшее лечение, которое уже много лет не давало результатов. Было больно смотреть, как семья буквально рушилась из-за болезни их сына.

- Кхм, - врач прочистил горло. – Во-первых, примите мои поздравления, я не меньше вашего рад, что Сэм, наконец, очнулся, - Джуди вздохнула и легонько улыбнулась, а Рон только фыркнул. – А вызвал я вас, чтобы обсудить план его дальнейшего пребывания здесь.

- Что? – встрепенулся мужчина, своей резкостью напугав жену. – Хотите еще больше денег с меня содрать за его нахождение здесь?

- Что вы, конечно же, нет, - поспешил успокоить доктор. – Я имел в виду план его дальнейшего лечения.

Рон Уитвики махнул рукой и расстегнул верхнюю пуговицу на воротнике своей клетчатой рубашки – на улице было жарко, а в помещении уже неделю не работал кондиционер.

- Все будет, как всегда. Скажите мне, док, сколько раз Сэм уже приходил в себя после своих прогулок с роботами-пришельцами в бреду?

- Три раза. Этот четвертый.

- И каждый раз вы старались его лечить: пичкали таблетками, показывали картинки с кляксами и вправляли мозг путем милых бесед со специалистами. И что в итоге? Он опять впадает в этот свой бред.

- Рон, - испуганно заговорила женщина, глядя на супруга с неким упрёком. – Ты что, не хочешь лечить нашего мальчика?

- Я хочу его лечить, Джуди! Но я хочу, чтобы на этот раз все получилось!

Мистер Уитвики выхватил из рук жены чистый белый платок и вытер им промокший от пота лоб. В последнее время ему было все сложнее себя сдерживать, он смотрел, как другие отцы проведывают своих детей в общежитиях престижных университетов, и ему было… не то чтобы завидно, скорее, просто горько, ведь своего сына он навещает в психбольнице.

- Я думаю, что все может получиться, - обнадежил Вейв. – Сейчас появились новые препараты. Но главное, чтобы ваш сын вызнал, что у него проблемы и ему нужно лечение.

- Ну, допустим… - согласился Рон. – Что вы предлагаете?

- У меня есть три варианта, их можно использовать как комплексно, так и по отдельности.

Саймон сделал паузу и после того, как супруги Уитвики кивнули, продолжил:

- Первый метод: прием нейролептиков и психиатрическая терапия.

- Кажется, это не очень действенные методы, - прошептал Рон, но врач его проигнорировал.

- Еще возможен вариант электросудорожной терапии, - супруги непонимающе переглянулись, чем дали понять, что нужна расшифровка. – ЭСТ еще называют электрошоком. Метод, безусловно, не самый приятный, но, возможно, в случае Сэма он сработает.

- Ни за что! – выпалил Рон, вскакивая с места. – Я не позволю, чтобы моему сыну через мозг пропускали ток!

Джуди не растерялась и принялась успокаивать мужа, усаживая его обратно на кушетку.

- Этот метод не вызывает у нас особого доверия, мистер Вейв, - сказала она.

- Хорошо. Подозреваю, что и третий вариант не вызовет доверия… но я все равно вам расскажу о нем. Есть экспериментальный антипсихотический препарат. На людях его уже испытывали, и у трех из пяти пациентов наблюдалась ремиссия всего через пару месяцев.

- И чем же нас это может не устроить? – спросил отец семейства Уитвики.

- Есть риск. Только трое из пяти, остальные два впадают в длительную кому, и их состояние не меняется к лучшему. Поэтому препарата до сих пор нет на фармацевтических рынках.

- Нет, - твердо сказала Джуди, покачав головой. – Я не буду рисковать здоровьем Сэма. Припишите ему первый вариант – обычная терапия. Может, на этот раз нам повезет.

Отец Сэма что-то невнятно пробурчал, но, в целом, согласился с решением своей жены.

- Мистер и миссис Уитвики, нам остается только надеяться, что ваш сын поймет, насколько же важно для его выздоровления избавиться от этих бредовых мыслей о роботах-пришельцах.

***

Опять эта вездесущая пыль, мусор под ногами и разрушенные небоскребы где-то далеко вверху. Слышен грохот, скрежет и девичий плач. Всё выглядело как-то мутно, словно сквозь пелену, но зато отчетливо ощущалось. Карли взяла его за плечо и встряхнула, чтобы привести в чувства. Он слышал, как она испуганно произносит его имя, просит очнуться, что-то говорит об опасности, но Сэм был слишком уставшим, чтобы хоть как-то на это реагировать. Он ощущал во рту привкус крови: соль и железо. Голова просто раскалывалась от неимоверной боли, и это все было более чем реально.

Тело свела судорога, и Сэм распахнул глаза, тяжело дыша. Белый потолок со светильниками… снова. Он попытался пошевелиться, но это было невозможно, по вполне понятной ему причине. Неужели все, что он ощущал, было всего лишь сном…

Парень провел вот так уже три дня с момента первого пробуждения в этом месте. Сколько бы его не накачивали наркотиками, чтобы не буйствовал – всё бесполезно, вот так просто смириться со своим положением он не желал. После второго пробуждения мать уговорила врача отпустить ее сына, поэтому с него сняли ремни, но эта идея оказалась не самой лучшей для всех.

Невольный пациент отчетливо помнил события, предшествующие его попаданию сюда: его отбросило взрывной волной, он упал, увидел красное пятно на асфальте и понял, что разбил себе голову. Это навело на мысль, что раз все эти галлюцинации с психушкой вызваны травмой, то он может снова очнуться, если и тут травмируется подобным образом. Попытка не увенчалась успехом – стены тут были слишком твердыми, как для продукта собственного галлюциногенного бреда. Благо, его успели схватить и накачать успокоительным до того, как он решился повторить попытку.

С тех пор его никто не проведывал, и все время он проводил в таком положении: привязанный к койке, накачанный транквилизатором, абсолютно беззащитный и ничего не понимающий.

Сэм нахмурил лоб – шишка до сих пор побаливала. Зато у него было время поразмыслить, многое вспомнить. И, когда его мозг очистился от наркотической пелены, создаваемой лекарствами, и он начал более-менее трезво соображать, то осознал, насколько же глупо выглядел его поступок с попыткой проломить себе череп. Казалось бы, а почему его должно беспокоить мнение этих порождений десептиконских технологий по управлению человеческим сознанием? Но постепенно Сэм начал сомневаться в собственных выводах…

Парень зажал в пальцах мягкую ткань своей простыни и прочувствовал каждую ворсинку. Если это действительно иллюзия, то она была просто потрясающе детальной. Даже не верилось, что десы, которым было, в сущности, плевать на людей, их жизнь и традиции, так точно воссоздали такие мелочи.

Он опять нахмурился. Ничего не вязалось в кучу, его разум совсем растерялся. Здесь было так… пусто и одиноко, а главное – скучно. Очень скучно. Это буквально сводило с ума.

Как и все дети, Сэм в свое время ездил в летние лагеря, чтобы отдохнуть и набраться сил перед новым учебным годом. В одном из таких лагерей он умудрился подхватить ангину. Хоть на дворе и было жаркое лето, но бактерии на это внимания не обращали. Чтобы Сэм не заразил остальных детей, его перевели в изолятор, который находился при медпункте. Там мальчик провел долгую неделю в полном одиночестве, ибо заболел только он один. Все что ему оставалось делать: спать, есть, смотреть в окно, как играют его сверстники, и снова спать. Это поистине было худшее время, проведенное в лагере – целая неделя полной изоляции и бездействия. Сэм чуть от скуки не умер тогда!

А сейчас ему как никогда хотелось снова оказаться там… Ибо, по сравнению со здешними условиями, те были просто раем. В сущности, ничего не поменялось, он по-прежнему не выходил наружу, ни с кем не разговаривал, лежал на кровати… только теперь был еще и привязан к ней. Прочные кожаные ремни сковывали запястья, щиколотки и опоясывали ему грудь так, чтобы он не мог приподняться на локтях.

- Это всего лишь меры предосторожности, чтобы усмирить твое буйство, - любезно сообщил его лечащий врач десептиконского происхождения. – Мы тебя освободим, когда согласишься сотрудничать.

Вспомнив это, Сэм лишь фыркнул. У него сильно затекла спина и конечности, даже не было возможности перевернуться на бок. Отвязывали его только, чтобы он поел местной стряпни и сходил в туалет. Несмотря на то, что за три дня появилась заметная щетина, бриться ему не позволяли – боялись, что он совершит суицид, перерезав глотку лезвием. Сэма это даже слегка оскорбляло, хотя после фокуса с пробиванием стены головой он даже не удивлялся такому решению наблюдающего за ним медперсонала.

Единственной компанией для умирающего от скуки и унижения пациента был санитар, которого приставили следить за парнем и периодически отстегивать, чтобы тот мог справить нужду, поесть, принять лекарства или просто походить по комнате во избежание появления пролежней. Это был хмурый мужчина, среднего роста, но довольно крупного телосложения. Несмотря на то, что внешне ему было не больше пятидесяти лет, его волосы покрыла седина. Санитар не сидел с подопечным все время, а приходил через каждые полчаса, спрашивая, не желает ли тот чего-либо, причем звучало это с легкой издевкой. Парню казалось, словно смотритель его слегка недолюбливает, а может, он просто недолюбливал всех психов в этой клинике, тут было над чем пофантазировать.

«Надо спросить, как его зовут», - подумал Сэм про себя. – «Хоть с кем-то мне нужно поговорить».

Желание исполнилось через пять минут – дверь скрипнула, и в проем вошел мужчина в медицинской форме блекло-зеленого цвета, как и у всего медперсонала клиники. Он, как всегда, был хмур и недоволен неизвестно чем.

- Я… - начал Сэм, когда человек подошел к его кровати, проверяя крепления на ремнях, – … хочу в туалет.

- Уже ходил тридцать минут назад, у тебя недержания мочи?

Уитвики возмущенно скривился – это все было просто каким-то парадом унижений! И этому человеку то точно не выскажешься, что президент вручил Сэму медаль, поэтому с ним нельзя так разговаривать. Судя по всему, тут ему медаль никто не вручал.

- Нет! Я хотел умыться после сна… - пациент жалостно сложил брови домиком и откинулся на подушку. Конечности настолько затекли, что он готов был говорить все, что угодно, лишь бы его отвязали.

- Тебе и так нормально, - был краткий ответ.

Сэм-то знал, что было не нормально.

- Как вас зовут? – внезапно задал вопрос парень, когда санитар, проверив ремни, уже был готов удалиться. – Хоть это мне можно знать?

Мужчина уставился на него с недоверием, но имя все-таки назвал.

- Меня зовут Аарон, но ты можешь называть меня мистер Хайд.

Сэм опешил, неужели не ослышался? Хотя он никогда особо близко не общался с оружейником, но в человеческом обличии себе его представлял не так. Если быть откровенным, то он вообще не представлял, как трансформеры могли бы выглядеть, будь они людьми. Да и поведение этой человеческой версии не соответствовало действительности… наверное.

- Как-как? – на всякий случай переспросил парень. – Айронхайд?

- А-а-р-о-н Х-а-й-д, - повторил работник клиники по слогам.

- У меня галлюцинации, а не слабоумие, - обижено огрызнулся Сэм, хотя это подкинуло ему пищу для размышлений.

- А по тебе и не скажешь. Сейчас сюда придет твой врач, на этот раз постарайся его поприветствовать не ударами головой об стену, а как-то более адекватно. Усёк?

Сказано это было с легкой угрозой, и Уитвики не осмелился спорить, просто согласно закивав.

«Вот и поговорили», - подумал Сэм, когда человек в медицинской форме покинул его палату. Теперь было ясно, зачем тот приходил – проверить, надежно ли привязан псих и не кинется ли на кого-нибудь.

Значит, тут еще и автоботы? У Саундвейва очень изощренное чувство юмора, раз он решил совсем свести жертву с ума этой путаницей. Сэм в очередной раз попытался сдвинуться с места, но это не увенчалось успехом. Просто лежать и смотреть в потолок ему не хотелось… Оставалось только размышлять и вспоминать.

Он прошелся по кое-каким событиям с того момента, как впервые понял, что его машина – инопланетный робот. Воспоминания были обрывчатыми, как старая кинолента: некоторые эпизоды были четкими, а некоторые – нет, но все это точно было настоящим! Он убегал от своей ожившей машины, пытался спасти куб от Мегатрона в Мишн Сити, познакомился с соседями по общежитию в колледже, вместе с другом и девушкой удирал от десептикона-претендера Эллис…

Эллис. Это имя почему-то показалось очень важной зацепкой в попытке понять, что с ним сейчас происходит. И речь была не в том, что эта человекоподобная десептиконша могла что-то важное знать, а в том, что она так мастерски притворялась… Её нельзя было отличить от человека.

Внезапно Сэма осенило. Может быть, все это не плод его воображения и не голограммы, которые в его мозг запускает какое-нибудь хитромудрое устройство десептиконов? Может быть, все это реально, но эти люди на самом деле скрытые десептиконы? Но зачем им прилагать столько усилий ради удерживания его здесь? Им проще было бы убить… Или он нужен как заложник?

Десептиконы не могут так наивно полагать, что если они пригрозят Оптимусу убийством Сэма, то тот сдаст им всю Землю ради спасения своего друга… Оптимус был очень благородным и добрым мехом, но в данном случае он не сможет пожертвовать жизнями миллиарда ради спасения одного единственного человека. Хотя… никто не сказал, что десы не попробуют обыграть эту карту.

Это все давало Сэму надежду на спасение из дурдома. Но он не в состоянии что-либо предпринять, будучи привязанным к койке и напичканным таблетками. Для того чтобы узнать правду нужно выбраться наружу, туда, за ворота клиники. Или для начала, хотя бы во двор.

Эллис мастерски притворялась, что позволило ей приблизиться ко мне, мелькнуло в голове Сэма. Почему бы не попробовать…

Если он хочет выбраться отсюда, то ему нужно завоевать доверие «тюремщиков». А для этого придется сотрудничать и соглашаться с их условиями. Да, это унизительно, но так появится шанс сбежать.

- Сэмюель? – голос словно вывел парня из глубокого транса, и он испуганно уставился перед собой.

У его кровати стоял высокий мужчина с черными волосами и холодным взглядом. На нем был надет идеально выглаженный белый халат, а в руках он держал пластиковую доску-планшет.

Признаться, Сэм так увлекся планированием методов обмана десептиконов и возможного побега, что даже не обратил внимания, что к нему кто-то подошел.

- Сэмюель, - повторил врач, когда убедился, что на него обратили внимание. – Надеюсь, тебе уже полегчало? Тошнота, головные боли, психозы не беспокоят?

- Нет, я хорошо себя чувствую, если не считать эти ремни, доктор Вейв.

- Всего лишь мера предосторожности, - напомнил он. - В предыдущий раз ты повел себя крайне агрессивно. В первую очередь, ремни защищают тебя от собственных необдуманных поступков.

Сэму захотелось сказать что-то дерзкое или просто плюнуть в лицо этому наглецу, но так он точно не сможет воплотить свой план в жизнь.

- Да, - притворно согласился пациент. – Я все понимаю.

- Хорошо, - улыбнулся мистер Вейв. – Сэмюель, я только что общался с твоими родителями. Мы обсуждали твое лечение.

- Можно мне с ними увидеться? – перебил парень.

- Прости, но не стоит. Их присутствие может оказать на тебя дестабилизирующий эффект. Тебе лучше избегать лишних потрясений и стрессов.

Уитвики еле сдержал ироническое фырканье. Если так хотели сохранить его от стресса, почему не оставили подыхать посреди разрушенного Чикаго, а притащили сюда и издеваются? Но вслух он, разумеется, сказал не это:

- Если вы так говорите, то это, наверное, правильно.

- Да, Сэм, я рад, что ты начинаешь понимать, - еще одна улыбка, на этот раз теплее, чем предыдущая. – Видишь ли, ты болен, у тебя шизофрения, но просто таблетками это не вылечить. Ты теряешь связь с реальностью, потому что сам же это позволяешь. Ты должен захотеть излечиться, отпустить свой бредовый придуманный мир, тогда у нас будет шанс вернуть тебя в норму.

Не дожидаясь ответа, человек в белом халате положил доску-планшет на подоконник и принялся отстегивать ремни, удерживающие Сэма: сначала ноги, а затем руки и грудь. Парень присел и потер запястья – на коже выступили синяки.

- Спасибо… - рассеяно буркнул он, будучи крайне удивленным этим жестом.

- Сэм, ты должен понять, я не смогу тебе помочь, если ты сам этого мне не позволишь, - мягко объяснил медик. - Мы не будем начинать курс лечения, пока ты не дашь согласия, иначе ничего не выйдет, понимаешь?

Уитвики снова кивнул. Да, это был его шанс, все складывалось подозрительно хорошо для него, но сколько бы он не пытался найти подвох в словах мистера Саймона Вейва, ему это не удавалось. Тем не менее, он не собирался терять такую возможность.

- Я жду ответа, Сэмюель, - голос лечащего врача приобрел строгость. – Ты согласен помочь нам излечить тебя?

- Да, доктор, я согласен избавиться от десептиконов в моей голове.

Глава 3.

Уже битый час Сэм не мог прилепить эту чертову ногу к своему пластилиновому творению. Постоянно получалось как-то не ровно. С другой стороны, какая разница? На выставку искусств это точно не попадет…

Парень добавил пару штрихов и поставил получившуюся недостатуэтку на стол перед собой. Он сложил руки на груди и, склонив голову, придирчиво осмотрел серую пластилиновую фигурку. Если данная терапия должна была успокаивать ему нервы, то толку в этом не было - никакого удовлетворения от этих творческих мук Сэм так и не получил, да и так он был спокоен. Зато теперь он твердо убедился, что скульптура – это не его призвание, так же как и рисование.

После того, как самоанализ творческих способностей подошел к концу, парень от скуки осмотрелся: в небольшой ярко освещенной комнате, выкрашенной в нежно-голубой цвет, было всего пять круглых столов и столько же стульев. Соответственно, и людей было только пятеро. Маленькая группка арт-терапии.* Сэм уже успел познакомиться с некоторыми из них и, в отличие от него самого, эти люди действительно были психически нездоровы.

С того эпохального мгновения, как лечащий врач, под личиной которого наверняка скрывался злобный десептикон, позволил своему пациенту разгуливать по клинике в относительной свободе, прошло уже два дня. И эти два дня нельзя было назвать веселыми. Расписание здесь было, но не такое, как в тюрьме, а, скорее, более вольное. Все, что успел подметить для себя Сэм – это полное отсутствие каких-либо развлечений: зачем они нужны психам? Вот только недавно закончился обед и несколько человек – всех разделяли по небольшим группам в зависимости от сложности их случая – согнали в эту уютную комнатку с панорамным зарешеченным окном и вручили по бруску пластилина, назвав это «творческой терапией» и «приятным развлечением». Видимо, это должно развивать моторику пальцев и тренировать воображение, но от здешней жуткой скуки даже эти «уроки лепки» не могли спасти.

Сэм запрокинул голову и размял шею. Его гениальный план побега слишком затянулся, ибо ему уже осточертело строить из себя паиньку. Но как отсюда выбраться незамеченным – он еще не решил. Нужно было больше наблюдать, возможно, попытаться расспросить пациентов или персонал.

Что касается пациентов… он попал в группу с людьми, у которых было сильное расстройство личности. Вряд ли у таких можно было узнать полезную информацию, но с парочкой из них Сэм даже успел пообщаться, если несуразный бред в качестве ответа можно так назвать. По правую руку от Сэма, который сидел в самом углу комнаты, находился полный чернокожий парень по имени Глен. Он был замкнут и не общителен, скорее всего, просто аутист, ведь даже имени своего никому не говорил. Эту деталь Сэм узнал от врачей.

Чуть поодаль от полного афроамериканца сидела девушка: бледная и худая, звали ее Моника. У нее было что-то вроде диссоциативного расстройства личности: вторую личность якобы звали Мэгги, и она считала себя военным аналитиком или как-то так. Сэм так и не понял, как это проявляется, но большего от нее добиться не смог.

В противоположном углу комнаты стояло еще два столика: за одним из них сидела еще одна девушка, но ее возраст определить было трудно. Слегка полновата, с низким ростом, длинными каштановыми волосами, которые напоминали мочалку из-за патлатости. Она носила очки с огромными диоптриями, что придавало ее взгляду некую комичность. Сама она верила, что все вокруг пришельцы и жаждут выпить ее мозг. Сэм грустно усмехнулся, когда Сара – а именно так ее звали – поведала ему о своем опасении, потому что почувствовала в парне родственную душу. Да, Сара бы удивилась, узнай она правду. Но не галлюцинация ли она, Сэм еще для себя не решил.

И последним по списку был молодой человек не старше Сэма с виду. Парнишка всегда молчал и широко улыбался, когда видел его. Имени тот так и не назвал, а спросить у кого-то Сэм почему-то не решался… Эти светлые волосы, похожие на солому, и пронизывающий взгляд голубых глаз подозрительно что-то напоминали…

Уитвики мотнул головой, отгоняя лишние мысли, и уставился на дверной проход, когда в него влетела молодая девушка в белом медицинском костюме с аккуратными розовыми полосками на воротничке и рукавах. Видимо, пришла сообщить, чтобы пациенты закруглялись, но, заметив, что Сэм смотрит на нее, она обворожительно улыбнулась и подошла к нему.

- Ну как успехи, Сэмми? – проворковала она, поднося ближе к глазам чудовищно кривую фигурку из пластилина. – Это, видимо, барашек? Очень красиво.

- М-м, это должна была быть лошадка… - буркнул парень, потирая затылок.

- Оу, ну, ничего, все равно неплохо получилось, – мягко улыбнулась медработница. – Ой, Глен, не ешь пластилин, ты что!

Она проворно поставила фигурку на стол и подбежала к полному парню, который почему-то начал жевать свой пластилин, хотя, судя по реакции девушки, раньше он такого не делал. Сэм ей удивлялся. Она была такой милой… терпеливой. Как ее не раздражали все эти люди с психическими отклонениями? Сэм вот находиться с ними слишком долго не мог: раздражение быстро давало о себе знать, а сорваться с катушек означало потерять шанс на побег. Но она… всегда ласковая и приветливая с каждым из них.

Рэйчел Смит. Кажется, так было написано на бейдже. В принципе, инициалы «RS»** кое о чем говорили, но Сэм не был уверен… а казалось бы, чему тут еще удивляться?

- Прости, Сэм, кажется, Глен сегодня не в духе.

Девушка подняла руки и поправила свои волосы, собранные на затылке в прическу «конский хвост». Как подметил Сэм, она была крашеной блондинкой и не носила сережек – видимо, правила техники безопасности запрещали здесь украшения, которые могли легко сорвать буйные пациенты.

- Нелегко здесь оставаться в духе, - мрачно улыбнулся парень. – Мне говорили, что сегодня будет какая-то встреча с психиатром. 

- Да, Сэмми, я как раз пришла за тобой. Это важный психологический тест, который определит эффективность лечения, - объяснила она. – Хотя, как по мне, так ты отлично справляешься.

- Стараюсь, - кивнул Сэм. – Я очень хочу вернуться домой.

- Вернешься, конечно, главное – не сдавайся, - Рэйчел призвала его встать и пойти за ней. – Доктор Вейв очень старается. Как-никак он ведет тебя уже много лет.

- Жаль, что я не помню практически ничего из того, как меня лечили, - посетовал Сэм, поднимаясь и направляясь вслед за миниатюрной девушкой.

- Провалы в памяти. Такое часто случается – побочный эффект от препаратов. Да и твой конкретный случай не так прост.

Уитвики опять еле сдержал ироническое фырканье. Уж кто-кто, а он понимал, насколько его случай необычен.

Парень покорно следовал за медсестрой по петляющим коридорам: тут было столько поворотов, что он начал сомневаться, что потом сможет найти свою палату и не заблудиться. А ведь запомнить путь нужно было – как сбежать, если он даже не сможет найти выхода из помещения?

- Как же у вас много коридоров… как в старинных клиниках из фильмов ужасов… - невнятно проговорил Сэм, чтобы разбавить неловкое молчание.

- Наша клиника частная, а раньше принадлежала государству, - осторожно объяснила мисс Смит. - Когда ее выкупили, то провели капитальный ремонт.

- Заметно, и условия хорошие, - притворно похвалил Сэм. Хотя условия и вправду были неплохи.

- Именно, и это не все достоинства. Еще у нас отличные профессионалы. О, вот мы и пришли. Заходи, Сэмми.

Сэм словно очнулся ото сна. Он так увлекся запоминанием дороги, что не заметил, как они подошли к нужному кабинету. Рэйчел открыла дверь и отступила на шаг, пропуская пациента вперед.

- Доктор скоро будет, - предупредила девушка, улыбаясь и снова поправляя хвостик на затылке. - Я за тобой вернусь позже, когда придет время ужина.

- Спасибо, - не глядя буркнул Сэм, проходя в кабинет и закрывая за собой дверь.

В просторном кабинете было немного мебели: письменный стол с монитором компьютера и разномастными папками, какие-то стеллажи, сейф и пару стульев в углу. Хотя один стул стоял точно напротив стола, который располагался боком к входу. В комнате было два окна с решетками и много плакатов на стенах с изображениями схем строения человеческого мозга и тому подобной медицинской дребедени.

«Решетки, - не переставал думать Сэм. – Кругом одни решетки. Как же отсюда можно выбраться?».

Парень походил и осмотрелся в поисках хоть чего-нибудь полезного, но, увы, здесь не было ничего, чтобы могло навести его хоть на какую-нибудь мысль о возможности побега. Поэтому он выглянул в окно. Первый этаж, здесь не на что было смотреть: под пасмурным небом раскинулся парк с аккуратно подстриженным газоном и парочкой кустов, деревьев не больше двух метров высотой. Опять-таки очередная попытка обезопасить пациентов от возможного побега через высокую стену, окружавшую территорию клиники.

«Днем, на прогулке, парк не покинуть из-за охраны, а ночью все двери наглухо запираются. Как же можно сбежать отсюда? И есть ли мне куда бежать?».

После каждой такой мысли Сэма все чаще одолевало отчаяние. Как же он скучал по автоботам… по привычной жизни… Здесь все было более чем реально, но так быть не могло, Сэм это знал, что и давало ему силы бороться дальше.

Внезапно в коридоре раздались шаги. Пациент встрепенулся, словно вор, пойманный на горячем, и быстро плюхнулся на стул, который стоял напротив письменного стола, пытаясь придать своему лицу невозмутимое выражение.

Дверь открылась, и в кабинет вошел немолодой мужчина в белом халате, держа в руках стопку каких-то бумаг.

- О, мистер Уитвики, вы уже здесь, приветствую! – поздоровался врач.

- Здравствуйте, мистер… - Сэм только сейчас понял, что забыл поинтересоваться у Рэйчел, как зовут психотерапевта… да и под «приемом у психотерапевта» он понимал встречу со десодоктором Саймоном Вейвом. А тут новое лицо.

Мужчина сел в свое кресло, поправил воротник и улыбнулся парню напротив себя.

- Меня зовут Шон Вейв.

- Так ты же…!

Сэм еле успел прикусить язык, прежде чем заорать что-то вроде: «десохлам Шоквейв», но вовремя остановился, иначе все усилия по усыплению бдительности врага могли пойти насмарку. Сейчас он напряженно соображал, чтобы такого сказать и сгладить неловкость. К счастью, врач заговорил за него:

- Мы с Саймоном братья, да. Поэтому и фамилии одинаковые. Не думал, что вас это так поразит.

Странно… кожа на лице человека была обвисшей, а на голове красовалась проплешина. Сэм даже в мыслях не представлял, что тот Шоквейв, которого он видел в Чикаго до своей потери сознания и перемещению сюда, мог бы выглядеть так… дряхло в человеческом обличии. И у него было два глаза, однако, а не какая-нибудь повязка на одном из них для пущего эффекта схожести с мехом из команды Мегатрона.

- Я вас раньше не видел никогда… - начал Сэм, а потом добавил на всякий случай: - сэр.

- У нас что-то вроде врачебной династии, только в отличие от брата, я себе пациентов не беру под личное попечение. Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать выбор моей профессии, мистер Уитвики.

- Э-э, да, разумеется, - нашелся Сэм. – Мне сказали, что вы проведете какой-то тест… как его там…

- Тест Роршаха, - по лицу пациента психотерапевт сразу понял, что объяснение следует упростить. – Картинки с кляксами.

- Ах, я понял, но зачем это мне?

- Это поможет определить, насколько стабильно твое внутреннее состояние и сможешь ли ты адекватно оценивать действительность. Подобные тесты помогают нам определять дальнейшие пути лечения, учитывая уровень самообладания пациента.

Сэм просто кивнул.

- Итак, начнем, пожалуй.

Тест занял всего каких-то полчаса. Была небольшая беседа по душам, где дес пытался докопаться до причин того, почему Сэм именно так видит «свой выдуманный мир» и постоянно чиркал что-то в своей записной книжке. Были кляксы, каждая из которых напоминала автоботские/десептиконские инсигнии или фейсплеты отдельных мехов, если присмотреться. Но Сэм упорно молчал и называл что-то безобидное, например: облака, деревья, цветы и тому подобное.

- А вот это что тебе напоминает? – спросил Шон Вейв, показывая очередной черно-белый рисунок, подозрительно напоминающий десовский символ.

- Эм, бабочка, - не подумав, ляпнул Сэм, желая побыстрее завершить с этим и продолжить обдумывать свой план побега.

- Хм. – Психотерапевт положил картинку на стол. – Любопытно.

- А что любопытного? – спросил Сэм, подозрительно прищурившись. Еще не хватало, чтобы он сказанул что-то не то и на него надели смирительную рубашку, как на психически неустойчивую личность.

- Ну, мистер Уитвики, я не должен с вами обсуждать результаты ваших тестов, но, если в общих чертах, то вы страдаете от чувства внутреннего когнитивного дисбаланса. И это подтверждает теорию вашего лечащего врача о влиянии выдуманного мира на восприятие реальности. Проще говоря, вы сами не понимаете, куда именно вам нужно стремиться.

- Я… хочу излечиться – это моя единственная цель, - оправдывался Сэм.

Вот черт, мысленно выругался он. Словно мысли читают!

Хотя ничего удивительного в этом не было… десептиконы залезли в его сознание – почему им не читать мысли, играя с его разумом?..

Раздался стук в дверь, и в комнату заглянула милая блондинка Рэйчел Смит, собираясь забрать Сэма на ужин. Девушка перекинулась парой слов с врачом, беря пациента под руку, помогая подняться на ноги.

Парень попрощался и покинул кабинет.

***


После ужина, наконец, настало свободное время. Это значило, что можно спокойно себе шататься по коридорам больницы под бдительным присмотром персонала, но при этом ничего не делать и ни с кем не беседовать «по душам». Сэм решил свое время провести в общей комнате. Помещение было просторным и довольно уютным, в углу располагался один единственный телевизор, прикрепленный к стене, который не показывал ничего, кроме каналов с мультиками и «Дискавери», а рядом стоял диван. Обычно пациенты – те, которые более-менее соображали, а не были привязаны к койкам из-за чрезмерной агрессии – сидели за столом в центре комнаты. Оттуда было хорошо видно экран, да и позволительно было поиграть в карты, например.

Сэм в подобных играх не участвовал. Он старался держаться отстраненно. Все эти люди… сложно было общаться с ними, осознавая, что они плод его воображения.

- Сэм! Чего ты встал? Иди к товарищам, - парень вздрогнул от резкости женского голоса и обернулся.

- Что? – переспросил он у пожилой, пухлой дамы, которая раздавала другим пациентам их вечернюю дозу лекарств.

- Сядь и поиграй. Нельзя же все время быть волком-одиночкой, - улыбнулась она.

Сэму не сильно хотелось слушаться ее, но выбора не было. Все же он нашел альтернативу, когда услышал, как включился телевизор, а пару пациентов решили бросить настольные игры и пересели на диванчик. Он поспешил к тем двоим: бледная девушка с раздвоением личности – Моника, и молчаливый молодой человек с волосами похожими на солому, имени которого Сэм не знал.

Присев с краю, Уитвики бездумно уставился в голубой экран: показывали какую-то передачу про животных, монотонный голос диктора что-то бубнил, но так ли это важно? Сэм не успел до конца уйти в свои мысли, как картинка сменилась на что-то яркое и не очень качественно нарисованное – какой-то старый мультфильм. Сэм посмотрел на парнишку, который и переключил канал, тот улыбался белоснежной улыбкой и искренне радовался происходящему на экране, то и дело указывая пальцем, когда кто-то из персонажей что-то делал. Бледная блондинка, сидящая рядом с ним, согласно кивала. Сэм уже был готов сбежать куда-нибудь, пока до него не дошло, о чем именно идет речь в мультике.

- Что за шлак… - выпалил парень, забыв о правиле «ничего кибертронского здесь не произносить».

Это были роботы… мультик был про Роботов! Правда они были цветастыми и кубическими… трансформировались крайне неуклюже… но массивного красно-синего робота с забралом вместо рта не узнать было сложно.

Сэм продолжал глупо пялиться на экран телевизора с открытым ртом, пока не пошли титры, демонстрируя название мультфильма «Трансформеры» под аккомпанемент забавной песенки, начинающейся со слов: «More than meets the eye».

Глава 4.

В саду при больнице было изумительно. Солнце бросало лучи на аккуратно подстриженный газон, а легкий ветерок, создающий приятную прохладу, колыхал листья на ветвях деревьев. Под этот успокаивающий шелест кто угодно легко мог задремать, наслаждаясь переливчатым пением птиц.

Но только не Сэм Уитвики. Нет.

Его мечта оказаться снаружи здания сбылась: правда, не совсем так, как он хотел, хотя для начала и это не плохо. Он хорошо себя вел эти дни – как отметили врачи – да и все понимали, что парню нужен свежий воздух хоть иногда, а прогулка по саду – обязательная часть терапии для всех. Теперь и для Сэма тоже.

Парень сделал глубокий вдох, наслаждаясь ароматом цветов, который доносился из теплицы. Потуже завязав пояс белого махрового халата, надетого поверх больничной пижамы, он осмотрелся, наблюдая, как его коллеги по несчастью уже разбредались по отведенной для прогулок территории, словно безликие белые точки под бдительным присмотром санитаров.

Сэм спустился по ступенькам, ведущим от входа в клинику, и очутился на вымощенной серой декоративной плиткой площадке, от которой тянулась прямая, широкая дорога прямо к высоким кованым воротам. От ворот по обе стороны расходилась трехметровая бетонная стена, которая огораживала собой всю территорию лечебницы. И эта стена – самый главный враг всех планов побега.

Невольный пациент, наконец, смог рассмотреть здание, где его так долго удерживали. Острый пик крыши пятиэтажной клиники возвышался на фоне синего неба. Фасад здания был ухожен, но было заметно, что оно довольно старое. Такой стиль постройки не спутаешь с современным: стены из красного кирпича, местами даже украшенные скромной лепниной над высокими, словно вытянутыми окнами. Не было никакой излишней строгости или официальности, все в меру – идеально подобранный баланс.

В другое время этим можно было даже восхититься. Единственное, что портило иллюзию красоты этого места – решетки на окнах. На первых этажах они были совсем новые и прочные, солнечные блики играли на черном металле, но на тех, что выше – весьма старые, поеденные ржавчиной.
Над входом, обрамленным двумя белыми колоннами, красовалась латунная табличка:

Психиатрическая больница Северал Мэрси
1927 г.

Спасение в милосердии.


Видимо, об этом и говорила медсестра, когда упомянула, что клиника была подвержена капитальному ремонту. Она и вправду была древней, вот почему он так плохо ориентировался в ней – в современных зданиях планировка намного проще. И сколько же страданий, криков и стонов сумасшедших могли видеть эти стены за столько лет. Гнетущая атмосфера буквально ощущалась, давя на психику невероятным грузом.

Сэм недовольно поморщился и, почесав заросшую щетиной щеку, пошел по дороге, ведущей к выезду. Перед прогулкой ему четко объяснили, как себя нужно вести и куда идти не стоит, главное, не подходить к решетке впритык. По бокам от асфальтированной дороги росли пышные кусты самшита, образуя что-то вроде живой изгороди. За ними сложно было разглядеть, что делают остальные пациенты, но Сэм просто чувствовал, как санитары следят за каждым его шагом. Не сложно было догадаться, что парень идет и осматривается не просто так. Но это мало беспокоило Уитвики – если он и попробует выбраться отсюда, то не при свете дня же.

Он остановился в трех метрах от кованых ворот, на которых был изображен какой-то замысловатый узор на медицинскую тематику. Сверху на него опасно поглядывали кольца колючей проволоки, что уменьшало шансы на побег еще процентов на тридцать. К тому же, решетка могла быть под током. Это всего лишь догадки, но проверять путем поджаривания себя, наподобие индейки на День Благодарения, не хотелось. Сэм разочарованно покачал головой и, вернувшись на исходную, побрел по небольшой тропинке вдоль газона, осматривая на расстоянии бетонную стену. Это ровным счетом ничего не дало – здесь все было сделано по принципу «лишь бы не сбежали». Если за забором можно было рассмотреть кроны огромных елей, то в этой части территории росли небольшие метровые деревца, слишком тонкие, чтобы выдержать вес человека.

В итоге, «заключенный» шел до тех пор, пока здоровенный мужик в больничной форме не указал ему вернуться на поляну к остальным своим друзьям, а не шататься здесь без дела. Сэм не стал возражать, он все равно сомневался, что в бетоне найдется брешь.

«Придется украсть ложку со столовой и сделать подкоп…» - подумал парень с горькой усмешкой, не скрывая иронии.

Сэм так расстроился и устал бродить, что плюхнулся на ближайшую лавочку, наблюдая за тем, как ветер колышет стебли цветов на декоративной клумбе, украшенной гладкими белыми камнями.

А ведь он еще до сих пор не отошел от этого странного мультика про разноцветных кубических Трансформеров, который увидел вчера по телевизору. Очень бы хотелось расспросить о нем у кого-нибудь, но он так и не решился. Да и вряд ли тут была хоть какая-то связь с реальностью. Скорее, просто очередное десептиконское издевательство над бедным сознанием Уитвики. Ну чего они от него хотят? Зачем создали такую на удивление правдоподобную иллюзию, да еще и изобразили себя, как героев детского мультфильма? Это контрольный выстрел, чтобы окончательно убедить Сэма, что он спятил и пересмотрел в детстве этот мультик? Глупости… для себя юный Уитвики уже решил, что не поддастся на эту ерунду. Он в жизни не поверит, что автоботы – плод его воображения. Он говорил с ними, помогал им, сражался бок о бок… Звук работы гидравлики меха, специфический запах энергона и машинного масла, прикосновения к металлу, который оказывается теплым, несмотря на ожидания – это все не может быть просто сном. В этом его никто не переубедит.

- Привет!

Сэм вздрогнул от внезапности и перевел взгляд от клумбы на нарушителя спокойствия в лице молодой бледной девушки.

- А, привет, Моника… я тут слегка занят раздумьями…

- Я Мэгги, - поправила она с раздражением, как обычно делают люди, когда называешь их чужим именем по ошибке.

- Что? – не понял Сэм, но потом до него дошло – раздвоение личности же. Так вот, как оно у нее проявлялось. – Я перепутал, кажется…

- Мы не знакомы, бывает. Можно сесть?

Парень пожал плечами – ему было откровенно все равно; эта девица его пугала, как и все здесь.

Тем не менее, Мэгги/Моника не почувствовала никакой волны неприязни и уселась рядом с парнем, который теперь больше походил на бледную, измученную копию себя самого.

- Тебе плохо здесь? – она задала вопрос, который загонял в тупик своей наивностью и проницательностью.

- Есть немного, - буркнул Сэм. Он продолжал придерживаться строгой политики «молчание – золото». – Но я не собираюсь жаловаться.

- Знаешь… м-м-м, Сэм, кажется?.. - после кивка в подтверждение, - я работала на Пентагон, была одним из самых молодых и способных аналитиков в США, но меня отправили сюда… в отпуск… И это после того, как я расшифровала для них сложнейший инопланетный сигнал!

Молодая женщина насупилась и замолчала, уставившись в сторону после своей гневной тирады. Сэм отметил про себя, что Мэгги намного разговорчивее и живее, чем ее вторая эго-личность, которая на контакт категорически не шла, когда было нужно. Эта же дала больше информации, чем требовалось.

- Инопланетный сигнал? – поинтересовался Уитвики, скептически выгнув бровь.

- Да, - просияла она, кивая. – После моего заявления – меня отправили сюда… Я уже не знаю, сколько я здесь нахожусь, и когда меня вытащат…

- Подожди… Мэгги… Аналитик… Вспомнил! – Сэм встрепенулся так резко, что напугал свою соседку по скамейке.

Он вспомнил ее. Она недаром казалась такой знакомой, а ведь ранее они встречались всего один раз. Сэм посмотрел на испуганную девушку: болезненно бледная кожа, сливающаяся по цвету с больничным халатом, синяки под глазами, впалые щеки и блеклые волосы. В этой особе сложно было узнать ту Мэгги, которой её запомнил Сэм. Что было и не удивительно. Это не могла быть она. Здесь никто не мог быть тем, кого Сэм когда-либо знал – это все иллюзия, созданная десептиконами, чтобы его запутать и свести с ума. И это им отлично удавалось. Парень сделал пару глубоких вдохов и успокоился. Нет уж, такого удовольствия этим металлическим монстрам он не предоставит.

Заметив, что Мэгги по-прежнему ждет объяснений, он сменил тему:

- Как зовут того парня, который постоянно лыбится, когда видит меня?

Сначала девушка, именующая себя Мэгги, непонимающе моргнула, удивленная резкой сменой настроения собеседника, а потом ответила:

- Эм-м, какого именно парня?

- Такого белобрысого и мелкого с голубыми глазами.

- Оу, его зовут Бэн. Ты ему нравишься, поэтому он и улыбается. Он дарит улыбку только тем, кто этого заслуживает, ибо не умеет иначе выражать свои эмоции. Он не разговаривает, насколько я знаю. И мультики любит…

- М-да, про кубических роботов-организмов с планеты Кибертрон.

- Чего? Знаешь, ты и вправду какой-то псих…

- Как мило… - буркнул Сэм, наблюдая за пушистым шмелём, который всем своим крупным тельцем пытался зарыться в кремовый цветок нарцисса. При виде желто-черной расцветки полосатого насекомого Сэму поплохело от разнообразности нахлынувших версий и догадок о том, кем из знакомых для него мог быть Бэн в этой фальшивой психодилической реальности.

- Сэм, Моника… - парень и его собеседница обернулись, увидев медсестру Рэйчел Смит.

- Я Мэгги, - с раздражением поправила пациентка. – Сколько можно путать…

- Прости, дорогая. Ребята, скоро обед, идёмте обратно в здание, прогулка окончена. Сэм, тебе назначили групповую терапию в кабинете №314. Пошли, расскажу поподробнее.

Сэм Уитвики обреченно кивнул, поднимаясь с лавочки и покидая живописный сад. Теперь ему предстоит обдумать новые варианты для побега. Чем быстрее – тем лучше.

***

Сэм глубоко вздохнул и, тихо постучавшись, отворил дверь в одну из комнат, куда его направила медсестра. Недавний тест с мистером Шоном Вейвом показал, что Сэму не хватает повадок в социуме. Он слишком замкнут, поэтому ему сложно бороться со своей «болезнью». А групповая терапия должна была помочь с навыками общения. Так ему объяснили. И вот он здесь: средних размеров помещение с парой окон и полным отсутствием мебели, за исключением семи стульев в центре, которые были расставлены по кругу так, чтобы сидящие на них люди могли видеть лица друг друга.

«Этот Ад никогда не закончится», - мрачно подумал Сэм, оглядывая комнату групповой терапии.

Сидеть на стуле в кругу сумасшедших людей ему не хотелось. И тем более, ему не хотелось выслушивать всякий бред этих людей и рассказывать им и про свои неприятности. Но, спрашивать его никто не будет. Нужно молча играть свою роль, чтобы выбраться отсюда.

Шесть голов немедленно обернулись к парню, когда он ступил вглубь комнаты и неуклюже поздоровался. Голос немного дрожал от волнения и в горле пересохло. Все это напоминало ему, когда он опаздывал на пары в колледже, а все студенты в аудитории и преподаватель смотрели на него укоризненно за то, что прервал лекцию.

- Ну, наконец-то, Сэм, мы уже начали без тебя, - стройный мужчина в белом халате поднялся со своего места и указал на единственный свободный стул.

- Извините, мистер Вейв, - буркнул Сэм и пошел туда, куда показали.

Он втиснулся между странной блондинкой Мэгги, которая теперь была Моникой, судя по отчужденности выражения лица, и полным афроамериканцем Гленом. Этот, кстати, особого интереса к происходящему вокруг не проявлял. В этот момент Сэм ему даже позавидовал.

- Итак, Сара, продолжай! – обратился Саймон Вейв к пухлой девушке с волосами, похожими на мочалку.

- Ну, теперь пришельцы реже разговаривают со мной, и мне не так страшно спать с не зашторенным окном… раньше я боялась, что они могут похитить меня и…

Сэм устало ущипнул переносицу большим и указательным пальцем. Эту историю он уже слышал несколько раз – у девушки явно была навязчивая идея похищения пришельцами. А Сэм начал опасаться того, что у него самого скоро начнется навязчивая идея поиска правды… а ведь уже началась.

- Спасибо, Сара, ты молодец, что переборола частичку своего страха. Теперь твоя очередь, Сэм, - этот холодный голос вывел из размышлений просто мгновенно. Парень даже не заметил, когда рассказ девушки подошел к концу.

- Я… э-э, что? – растерялся Сэм.

- Тебе же объясняли, на что направлены наши занятия. Мы общаемся, выслушиваем, поддерживаем друг друга, - напомнил врач. Хоть внешне он был спокоен, но какая-то долька раздражения в голосе присутствовала.

- Ага, да, я понял это, но что вы хотите от меня услышать?

Сэм осмотрел круг, который они формировали, и увидел, что его коллеги по несчастью особой реакции на его слова не проявили. Только странный беловолосый паренек, сидящий напротив него, как всегда молча улыбался и глазел на Сэма. От этого взгляда становилось не по себе.

- Давай пойдем по немного иному пути… я задам тебе вопрос, а ты ответишь мне на него честно, - предложил доктор, откинувшись на спинку стула и черкнув что-то в своей черной доске-планшете. – Только перед тем, как ответить, ты должен будешь проанализировать все.

- Ну, ладно…

Сэм нервно сглотнул и поерзал на стуле. Теперь происходящее напоминало ему экзамен, на который он пришел неподготовленным. Искать моральной поддержки у других пациентов – бесполезно, ибо каждый из них, похоже, ушел в свои мысли, как недавно сделал Сэм.

- Скажи мне, Сэм, как ты думаешь, если бы волею судьбы Роботы не избрали тебя, как своего помощника, ты бы стал героем? - спросил Саймон Вейв, вопросительно задрав одну бровь.

- Э-э-э… что? – Сэм откровенно опешил. Это был странный, провокационный вопрос, от которого парень чуть окончательно не определился, что перед ним десептикон в человеческом обличии. – Откуда вы это всё знаете, если это мой галлюциногенный бред, как вы сами говорите?!

- Не нервничай, Сэм, ты же сам мне всё это рассказывал в свои предыдущие… циклы активности. Твоя память не совершенна по понятным причинам, поэтому я тебя не виню за то, что ты забыл.

- А… извините. Но я не совсем понял вопрос?

- Ты мне рассказывал, что однажды гигантские инопланетные роботы пришли к тебе и попросили у тебя некий артефакт, который был им нужен. Из-за этого артефакта ты был втянут в их разборки с другими роботами и, одержав победу над ними, стал национальным героем. Припоминаешь?

- Да-да… конечно, я это вспомнил. Ну и померещится же… - попытался выкрутиться Сэм, чтобы не выглядеть полным идиотом.

- Так вот, если бы… роботы не пришли к тебе… Допустим, им вообще не понадобилась помощь людей, – ведь зачем это сдалось таким могучим существам с другой планеты? – то ты бы стал героем? Как считаешь?

Сэм открыл было рот, чтобы с уверенностью сказать «да!», но не сказал и закрыл его, словно рыба, выброшенная на берег.

Это было странно, но вместо того, что проигнорировать, как Уитвики делал с другими советами предполагаемого десодоктора, он начал думать.

Почему именно автоботы выбрали его? Из-за его ума? Из-за смелости или силы? Нет, из-за того, что на очках его прадеда отпечатались координаты местонахождения Оллспарка. Это логично… Сэм никогда ничем не выделялся из общей биомассы…

А что, если бы на интернет-аукционе очки купил бы другой парень, помешанный на разном раритетном старье? Автоботы бы направились искать его. Бамблби бы опекал его и героем бы, может быть, тоже стал этот неведомый он. А что бы было с самим Сэмом? Он бы так и остался обычным задротом-неудачником, который о подобных приключениях и славе мог только мечтать.

Эти размышления заняли всего две минуты, но казались такими логичными, словно он обдумывал это всю свою жизнь. А ведь он и правду обдумывал… он часто представлял, что бы было, если бы Оптимус и остальные в буквальном смысле не свалились на его газон… Но во всех вариантах он все равно оставался незаменимым другом для кибертронцев. Сэм впервые, именно сейчас, пришел к выводу, что он никогда не был им нужен – его легко мог заменить кто-то другой, сложись обстоятельства по-иному. Накатили странные чувства, что-то похожее то ли на горечь от предательства, то ли на ревность.

Сэм поморщил лоб, со стороны казалось, что думать ему почти больно. Правильный ответ очевиден, но признать его – значит проиграть. А чертов десептикон ждал ответа и приторно улыбался… он знал, что ответит Сэм, он уже это знал.

- Нет, я бы не стал героем.

- Правильно, Сэм. Я рад, что ты сделал такой вывод.

Сэм не просто сказал то, что врач хотел услышать, он с ним согласился. Уитвики наклонил голову, готовясь вновь уйти в свои мысли, осознавая, что связь с тем – настоящим, реальным – миром потихоньку рушится.

Глава 5.

Главврач психиатрической лечебницы, Рэд Чарлзтон, снял свои очки в черной оправе, и устало потер переносицу. Это был долгий рабочий день, и он еще не закончился. Весь стол был завален документами, отчетами и докладными, которые следовало бы разобрать до завтра. Он глянул на наручные часы – 00:46. Домой ехать уже поздно, легче заночевать на работе, чтобы совсем разобраться.

Солидный кабинет мягко заливало желтоватым светом светильников, где-то в ночи за окном слышался тихий шелест листьев. Это все нагоняло еще большую усталость. Из-за нестабильной экономической ситуации в Штатах содержать частную лечебницу становилось все менее выгодно, а это означало, что придется либо урезать зарплату персоналу, включая себя самого, либо уволить часть этого самого персонала. Обоих вариантов надо было избежать. Для этого необходимо как можно скорее заключить контракт с одной из фармацевтических фирм для дальнейшего финансирования. Одна такая на примете была. Правда, их экспериментальный препарат, который они желали испытывать на пациентах, вызывал сомнения – был некритичный шанс оказаться в коме. Но риск оправдан.

Конечно, мистер Чарлзтон уже давно пребывал на посту главврача и всегда умудрялся выходить из финансовых передряг. При этом нравственную сторону вопроса ему приходилось игнорировать… Главное, чтобы способ добычи денег для клиники не нарушал закон, все остальное – вторично.

Мужчина еще раз взглянул на часы, сверив время. Жена дома уже наверняка легла спать. Она женщина понимающая, поэтому возмущаться не будет…
Собравшись с силами, он принялся за работу с двойным усердием, даже не подозревая, что вскоре его прервет чей-то крик.

***

Сэм лежал на кровати, запрокинув руки за голову: приятно, когда тебя не привязывают ремнями. Сейчас была глубокая ночь, темная и бесшумная, даже сверчки замолчали, и ветер не колыхал кроны многолетних елей. Только тишина и единение с собственными мыслями. Сегодняшнее испытание на групповой терапии оказалось настолько психологически изматывающим, что Сэму хотелось просто заснуть после отбоя и ни о чем больше не думать. Правда, пришлось себя перебороть, просто лежать и ждать. Постепенно звуки шагов и крики, доносящиеся из коридора и палат, стихли.

План хоть и не был идеален, но большего юноша придумать не смог. Он не был военным, даже боевики особо не любил, но кое-что все же знал.

Хочешь ускользнуть – наблюдай за теми, кто может тебя остановить. Санитар делал обход раз в тридцать минут, это легко подметить. Сейчас была подходящая возможность, чтобы встать, выйти из палаты, пройти лабиринт коридоров, найдя лестницу, спуститься на первый этаж, попасть в комнату отдыха и оказаться около выхода как раз в тот момент, когда охранник откроет дверь, чтобы выйти на улицу и обойти территорию. Неидеальность плана заключалась в том, что Сэм не знал, сколько именно санитаров сейчас на обходе. Он может успешно обойти одного, но если нарвется на кого-то еще – это загубит всё. Хотя сегодня было воскресенье и большинство медсестер, врачей и санитаров отправилось по домам, поэтому Сэм надеялся на благоприятный исход. К тому же, когда охранник отопрет дверь и выйдет наружу, нет гарантии, что он ее не закроет за собой на замок, но тут оставалось только надеяться на счастливый случай.

Что же делать, если ему удастся пройти этот квест и оказаться на улице? Сэм понятия не имел. Он просто надеялся, что сможет хоть как-то обойти забор и найти хоть что-то, что поможет ему перелезть через стену. Попытка стоила свеч: если он останется здесь на дольше – сойдет с ума по-настоящему. Дело было даже не в изнуряющем психическом давлении, а в куче таблеток, которыми его пичкали. Некоторые, более сильные, ему удавалось незаметно выплюнуть. Блондинка по имени Моника – то есть, Мэгги – научила, как правильно прятать таблетки за щеками, чтобы их не заметили на проверке. Но, кое-что из предложенных препаратов приходилось принимать. Из-за них у Сэма появилась апатия и сонливость.

Парень сглотнул, закрыл глаза и сделал глубокий вдох, затем открыл их и поднялся с кровати. Пол был прохладным, и кожу на ногах неприятно закололо, но он не надел обувь – она создавала слишком много шума при ходьбе. Халат он тоже не взял, оставшись в одной пижаме. Чем меньше на нём будет лишнего, тем проще, а ночь все равно была теплая.

Набравшись мужества, он пересек палату и посмотрел в маленькое зарешеченное окошко на двери – коридор был пуст. Благо дверь оказалась открытой: поскольку Сэм теперь не считался буйным, а подавал надежды на излечение, то исключительно ради эксперимента дверь иногда не запирали, чтобы посмотреть реакцию на «излишек» свободы. Так везло не всем.

Сейчас перед беглецом тянулся узкий, но длинный коридор. Светодиодные светильники на потолке освещали пространство приглушенным белым светом. Сэм начал пробираться вперед, опасливо оглядываясь, словно олень, загнанный охотником. За дверью палат слышались шорохи и стоны спящих пациентов, но не более. Дойдя до угла, он выглянул: за поворотом все было чисто. Там располагался еще один коридор, этот был в два раза шире и заканчивался огромной двустворчатой дверью.

Сэм пересек его уже смелее. К счастью, дверь поддалась без особых усилий и даже не издала скрипа, чем могла привлечь чье-нибудь нежелательное внимание. За ней следовал все такой же широкий и невероятно длинный коридор, только гораздо хуже осветленный: пара потолочных светильников, похоже, работало на последних силах, периодически мигая и издавая напряженное гудение. Свет здесь был не мягкий белый, а блеклый желтый. Слева было несколько дверей, но Сэм знал, что это обычные технические помещения, до них ему не было дела. В самом конце у поворота виднелась красная точка – огнетушитель, надежно закрепленный на специальной стойке.

Сэм решил прикрыть дверь, но не закрывать ее полностью, если срочно понадобится отступать на прежние позиции. Он медленно шагал вперед, оглядываясь. В запасе оставалось минут двадцать до того, как его побег могут заметить. Идти оставалось немного: пару поворотов и будет лестница, если Сэм правильно запомнил. Ноги довольно сильно замерзли на каменном полу, и он пожалел о своем решении не брать обувь. Как потом еще и по улице бегать босиком? Но соблюдать тишину важнее всего.

За спиной раздался резкий грохот, как будто на пол уронили алюминиевое ведро. Сэм вздрогнул от внезапности, и обернулся, уставившись на дверь. На какое-то мгновение вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь шипением сломанного светильника над широким дверным проемом. Сэм подумал, что, возможно, кто-то что-то уронил у себя в палате, и сейчас все пришло в норму. Но звук повторился. Теперь он стал ближе.

Уитвики, уставившись на дверь и жалея, что не приоткрыл ее шире, чтобы видеть происходящее, сделал пару шагов назад. Теперь звуки стали ритмичнее и гулче… они напоминали шаги.

Стук-стук… стук-стук…

В голове немедленно прошлась волна домыслов: одни были невероятнее и абсурднее других. Сэм даже вспомнил свою догадку о том, что все люди здесь – десептиконы-претендеры. Сейчас это казалось удивительно логичным: если кто-то из них принял свою истинную форму, то он может издавать при ходьбе лязг, как обычные мехи.

Стук-стук… стук-стук…

Еще секунду помешкав, Сэм выбрал «бежать», а не «остаться и драться», но он даже не успел развернуться, как массивная дверь раскрылась и ударилась об стену. Парень испуганно вскрикнул и отскочил назад, едва не запутавшись в собственных ногах. Лампа предательски погасла, уже насовсем – половина коридора погрузилась во тьму. Из полумрака на беглеца злобно поглядывал огромный красный оптический датчик, больше напоминающий семафор. Сэм не поверил собственным глазам, существо шагнуло ближе, изящно переставляя когтистые лапы. Всю гладкую, отполированную голову занимал этот красный глаз, обрамленный жутковатыми шипами. Из пасти торчали острые зубы, казалось, что им там совершенно не хватало места. Заостренные сегменты на плечах двигались в такт шагам кибертронского зверя.

Сэм громко выругался, не понимая, что здесь происходит, и круто развернулся, готовясь бежать. Это был десептикон, он его узнал. Рэведж, кажется. Один из слуг Саундвейва. Бамблби убил подобную штуку в пустыне и много рассказывал о десептиконских шпионах, которые похожи на кибер-пантер. С одной стороны, это знак, что Сэм не псих, вот десы и раскрыли себя. Вопрос: зачем? С другой стороны – если Рэведж разорвет его, то поиск правды уже не будет так актуален.

Лязг от лап монстра, соприкасающихся с каменным полом, раздался эхом в ушах Сэма, пока он бежал, задыхаясь от ужаса. Оно издало странный электронный рык, преследуя добычу. Слишком медленно, чтобы поймать за два прыжка – скорее, просто играя.

Сэм добрался до угла, с лету врезавшись в стену. Коридор, скрываемый за ним, был узкий, справа стояли передвижные стеллажи и тележки для медицинских принадлежностей, плотно приставленные к стене. Одни из них были заставлены колбами и какими-то другими штуками, а другие – нет. Он тяжело оттолкнулся и побежал вперед, попутно повернув голову и краем глаза замечая, как зверь-робот неторопливо гонится за ним, тяжелым металлическим хвостом сбивая прикрепленный к стене огнетушитель. Красный предмет упал на пол и издал звон.

- Нет-нет-нет!

Парень оступился, когда его занесло вправо, и, не успев вовремя среагировать, врезался в стеллаж. Конструкция накренилась: на пол градом посыпалась пустая стеклянная тара. По безлюдному помещению эхом раздался звук бьющегося стекла и скрежет мнущегося под собственным весом металла. Сэм, в попытке удержатся на ногах, схватился за падающую раму, вместе с которой боком завалился на новообразовавшуюся груду стекла.

Левое колено пронзила резкая боль, которая отдалась в бедро, а предплечье сильно запекло. Сэм не сразу осознал, что чудовищный грохот после падения стеллажа утих, о нем напоминал только резкий шум в ушах. Он перевернулся на спину и приподнялся на локтях, игнорируя боль и раздражающий хруст осколков о каменный пол. Это все сейчас было не важно, несмотря на шок и усталость нужно знать, насколько враг близко подкрался.

Вопреки ожиданиям коридор за ним оказался пуст. Блеклые лампы все так же освещали скучные белые стены, стекло от эпицентра падения разлетелось в радиусе полтора метра, где-то в конце коридора валялся помятый красный огнетушитель. Сэм недоуменно моргнул и наморщил лоб. Что за чертовщина? Он прячется? Играет с ним, как кошка с мышкой? Как тварь попала сюда – уже вопрос решенный. Догадка оказалась верной – десептиконские козни.

Пока опасности нет, Сэм сел и осмотрел колено, в него впился довольно большой осколок стекла: не глубоко, но болезненно. Левое предплечье, которое так недавно пекло, оказалось покрыто кровоточащими ссадинами. Сэм даже удивился, что больше, кажется, повреждений не было. Он зажал осколок между большим и указательным пальцами и, стиснув зубы, выдернул его одним резким движением. Рана неприятно запульсировала и закровоточила. Кровь змеилась по ноге, окрашивая штаны, и каплями падала на застланный стеклом пол.

- Ой-й…

Голова начала сильно болеть. И не от падения, просто внезапный приступ мигрени, к горлу подкатила тошнота, а кожа на руках заметно побледнела. Сэм приложил ладонь ко лбу, где тоже нащупал маленькую ранку, которая уже запеклась.

Сэм качнул головой, уставившись в пол, где уже образовалась маленькая лужица его крови. Осколки стекла, обагренные ею, теперь приобрели красный оттенок и в слабом свете потолочных светильников блестели словно рубины. Но созерцание не помогало утолить тошноту, даже наоборот – становилось только хуже.

- Откуда это было?

- … туда!

Где-то за его спиной послышались голоса. Мужские, грубые. Под пеленой недомогания, Сэм не сразу осознал, какой переполох здесь устроил. Это был вопрос времени, когда кто-то придет. Выходит, он попался? Или они специально натравили на него Рэведж, чтобы поэкспериментировать? Это не важно… важно то, что сейчас делать. Можно убежать, но по оставленной дорожке из капелек крови охранники быстро сообразят, кто виновник. Пытаться скрыться - не вариант.

Сэм закрыл глаза, смирившись с тем, что этот раунд он позорно проиграл. Теперь – будь что будет. Шум от топота и разговоров, казалось, заполнил все пространство, было сложно определить, как близко эти люди… так было, пока одним резким и грубым движением парня не подхватили под неповрежденную правую руку и подняли так быстро, что к мигрени добавилось еще и головокружение.

- Это еще что!? Ты что устроил? – это был мистер Хайд, Сэм узнал его голос, но глаза открыть не решился, оставаясь безучастно болтаться в сильной хватке. – Гарри, надо проверить входную дверь, окна и черный ход.

- Понял, – отозвался второй, незнакомый голос. Наверное, это был охранник, с его стороны слышалось бряканье связки ключей. – Но, может, стоит кого-то вызвать, чтобы помочь ему?

- Сам справлюсь. Проверка безопасности важнее, – санитар перехватил тяжелую ношу, заставив парня стать ровно и от неожиданности открыть глаза. – Разберусь с этим и присоединюсь к обходу.

Сэм заметил только быстро удаляющийся силуэт второго мужчины, связка с ключами на поясе бряцала при каждом шаге, от чего по коридору раздавался отзвук. От движений рану на колене опять задергало, пришлось подогнуть ногу под себя, потому что стоять на ней было слишком больно.

- И что здесь произошло, приятель? – сказал Аарон, помогая пациенту сделать пару шагов к двери. – Нам с тобой предстоит долгий разговор…

Но Сэм даже запаниковать не успел, когда услышал позади женский голос, на который обернулся, увидев мисс Рэйчел Смит, обеспокоенно спешащую к нему.

- Боже мой, что здесь произошло?

Медсестра выглядела заспанной и уставшей; ее белые волосы как всегда были собраны в высокий хвост, но на этот раз крайне неаккуратно – местами из прически выбивались «петухи». Видимо, работала по суткам, в ночную смену – нелегко это, поэтому хотя бы два часа на сон выделялось при условии, что обстоятельства это позволяли. К сожалению, для бедной медработницы, Сэм выбрал именно время ее отдыха, чтобы врезаться в полку с колбами.

- Наш шкет, похоже, пытался сбежать, – грубо кинул санитар. – Надо его обездвижить и все внимательно проверить. У него могут быть сообщники. Нам еще тут массового побега не хватало!

Рэйчел закатила глаза к потолку. Ее собранности и спокойствию, даже несмотря на внезапное пробуждение, можно было позавидовать.

- Я тебя умоляю… какой побег! Ты посмотри на него! – она приложила ладони к щекам пациента и немного по ним похлопала, приводя его в чувства. Кожа на лице парня была бледна, как мел, выступил холодный пот. – Ему плохо, нужно обработать ранения.

- Подождет… что ему сделается от пары царапин,– фыркнул мужчина, слегка встряхивая Сэма. – Видишь, в углу огнетушитель валяется? Как он только умудрился его от стены отодрать. Сам бы точно не смог. Видимо, хотел с его помощью выбить дверь или что-то в этом роде.

- Аарон, у нас есть протокол, – возразила медсестра. – Сначала помоги мне донести его до медпункта, а потом уже гоняйся за беглецами. Охранник и без тебя все осмотрит.

- П-почему м-мне так… п-плохо…? – внезапно подал голос Сэм, прерывала словестную перепалку медперсонала. – Не из-за ц-царапин…

- У тебя же гемофобия.

- Ч-то у меня? – слабо пролепетал больной. Его голос чудовищно дрожал, слабость в теле наводила на мысль, что он вот-вот грохнется в обморок.

- Ты боишься крови, забыл? Не смотри на нее – будет легче, – посоветовала девушка, запрокинув его голову и осматривая ссадину на лбу.

- Но я не боюсь крови…

- Бредит мальчонка, – печально заключил мистер Хайд. – Ладно, понесли его.

- Придется вызвать доктора Вейва из дома, он должен с этим разобраться… – сказала Рэйчел, аккуратно беря пациента под вторую руку.

- Не стоит его беспокоить. Я сам поговорю с этим молодым человеком.

Троица на секунду замерла. Хотя появление нового лица особого впечатления на Аарона и Рэйчел не произвело, Сэм заинтересовался. Высокий плечистый мужчина в возрасте стоял в дверях и протирал платком очки в толстой черной оправе. С виду он был очень авторитетен, но имени на бейдже с такого расстояния разобрать не удалось.

Совет медсестры подействовал – Сэм не смотрел на кровь, и ему полегчало, сознание прояснилось. Теперь он понял, в какую же сложную ситуацию попал. Тихий побег превратился в пробуждение всей больницы. Он даже не представлял, как все это можно оправдать, чтобы не оказаться в карцере на весь остаток жизни.

- Мистер Хайд, будьте добры, отведите юношу в медпункт, а вы, мисс Смит, принесите мне его карточку.

- Да, сэр, – девушка просто моментально исчезла где-то в соседнем коридоре. Санитар же просто кивнул и без лишних слов повел парня вслед за старшим мужчиной в белом халате.

Глава 6.

На улице уже начало светать. Небо озарил легкий багрянец, когда первые лучи солнца показались из-за горизонта. Тьма этой долгой, казалось, бесконечной ночи уступила место мягкому утреннему свету, который заливал огромный кабинет сквозь панорамное окно.

Раньше Сэму не доводилось здесь бывать. Кабинет главврача – просто цитадель зла в представлении уставшего от всего происходящего юноши.

Сейчас человек в белом халате сидел за своим письменным столом с идеально симметрично лежащими предметами, и смотрел на мертвецки бледного молодого парня напротив.

Пациент поежился: то ли стул был слишком жестким, то ли стоящий сзади санитар действовал на нервы.

- Итак, Сэм, верно? – плечистый мужчина в белом халате поправил очки-половинки на носу и погладил лежащую перед ним пухлую папку, которую принесла медсестра. – Мое имя Рэд Чарлзтон, я главврач клиники «Северал Мэрси».

Имя и жестикуляция этого человека так напомнили Сэму автоботского медика Рэтчета, что тот нервно захихикал, прикрыв рот рукой. Он даже слово «главврач» произносил с такой же непередаваемой интонацией, как это делал оригинал – с гордостью за свою должность.

- Что-то не так?

- Нет-нет, простите, я нечаянно… - Сэм опустил глаза, понимая, каким же идиотом сейчас выглядит. Но раз на него повесили клеймо шизофреника, то наверняка особого удивления его поведение у врача не вызовет.

– Я подробнее ознакомился с твоим анамнезом, пока наша мисс Смит латала тебя, - доктор многозначительно взглянул на юношу, который неосознанно скользнул взглядом по перебинтованной руке и колену. - И мне бы было интересно услышать твою версию. Что произошло?

Сэм поджал губы и потер затылок, думая, что ответить. В голову ничего не приходило, и в поисках вдохновения он уставился на один из плакатов, висящих на стене кабинета, с изображением человеческого мозга в лобовом разрезе. Пауза неприлично затянулась.

- Я весь во внимании.

- Эм-м, ну, понимаете ли… - Сэм усердно соображал, что соврать… Как можно оправдать попытку побега? – Я не очень ясно помню, что произошло.

Отчасти, это было правдой. Сэм с немалой долей удивления узнал, что ему плохо от вида крови. Именно поэтому, после того, как перевернул стеллаж, он так и не смог ничего предпринять, чтобы не попасться на горячем. Всё было как в тумане: эти кровавые пятна на битом стекле, голоса, шаги, тошнота, мешающая что-либо сказать в свое оправдание.

- Врет же… - парень обернулся и, задрав голову, взглянул на санитара, который опасно навис над ним. – В смирительную рубашку его!

- Аарон, нет… - отрезал главврач.

- Хех, а жаль… - мистер Хайд фыркнул, кивнув на парня, а затем тихо, но свирепо прорычал. – Тебе просто повезло.

- Хм, ну что ж… - начал медик, - раз ты не помнишь, то я могу поведать кое-какие детали.

- Это… замечательно, доктор… - парень сглотнул, что-то подозрительно всё это звучало, - … наверное.

- Мой коллега, мистер Вейв, просил оставлять двери твоей палаты открытыми на ночь, чтобы посмотреть, повторится ли…

Сэм, который увлеченно рассматривал свои колени, пытаясь не смотреть на кого-либо, заинтересовано поднял взгляд на пожилого медика.

- Повторится ли… что?

Мистер Чарлзтон снова погладил папку, намекая. У пациента перехватило дыхание. Главврач явно что-то знал. Что же Сэм упустил из виду?

- Здесь всё написано. Я знаю, что ты ничего не помнишь, - он посмотрел на Аарона Хайда, чтобы свериться, и только после его кивка продолжил: - у тебя бывали ремиссии. Мы пробовали новые методы терапии, но это не помогало, и ты снова терял связь с реальностью, погружаясь в бредовую выдумку.

Сэм слушал, сложа руки на груди и скучающе рассматривая мясистые вертикальные листья алоэ вера. Маленькое колючее растение смотрелось крайне нелепо на таком огромном окне.

- Что вы хотите этим сказать? – устало спросил Сэм, даже не стараясь вникнуть в суть. Кажется, его уже всё равно вычислили, так зачем прикидываться, что ему было хоть какое-то дело до всего происходящего?

- Каждый раз этому предшествовали определенные симптомы.

- Да о чём вы говорите!? – парень резко вскочил на ноги, но две тяжелые руки опустились на его плечи, усаживая обратно. – Ай, аккуратнее! Я же псих! Какая разница, что я делаю? Просто накачайте меня таблетками и отпустите спать…

- Спокойнее, Сэм… у нас же должна быть доверительная беседа, - улыбнулся врач, поправив очки.

Парень не удержался от ироничного фырканья, взмахивая здоровой рукой, чтобы сбросить с себя огромную лапищу санитара.

- Меня всё это достало, достаточно доверительно?

- Вполне. Итак, я не закончил. Сегодня ночью, ты вышел из своей палаты и побрел по коридорам. Ты кого-то видел, да?

Сэм замер, перестав брыкаться, и уставился на главврача широко раскрытыми глазами. Откуда он знает? Нет, понятно, откуда знает про ночную пробежку по коридорам, но что там был еще «кто-то»? Наверное, рассказывать что-то конкретное будет небезопасно…

- Допустим… не помню…

- Ты видел, - доктор Рэд Чарлзтон сосредоточено нахмурился, - железного монстра?

- Что!? Откуда вы… !? В смысле, я не понимаю, о чём вы говорите…

- Ох, Сэм, не надо притворяться. Поговори со мной. Если ты стесняешься, то я попрошу мистера Хайда выйти.

Сзади раздался звук, смахивавший на рык. Это было ответом для Сэма.

- Да…

Психиатр показал жестом, чтобы их оставили наедине. Когда удаляющиеся шаги стихли, и послышался хлопок дверью, Сэм осмелился заговорить:

- Откуда вы знаете про «железного монстра»?

Врач поднялся из-за стола, обошел его и присел на край, поглядывая на потрепанного ночной вылазкой пациента сверху вниз.

- У большинства людей всегда есть один значительный изъян – они не умеют слушать, - усмехнулся он. – И ты в их числе, Сэм.

- Ну да, я растяпа, как это относится к…

- Что ты видел, Сэм?

«Что я должен ему сказать? Молчать я не могу… этот тип явно знает больше. Соврать о том, что я ничего не видел, не получится».

- Я вышел из палаты, потому что… - Сэм нервно сглотнул, ибо понимал, что сказанное им сейчас определит его дальнейшую судьбу. – В общем, у меня были галлюцинации. Мне привиделся звероподобный робот, который выгнал меня из палаты.

- Я так и думал, - мужчина снял очки, и устало протер глаза ладонью. – Твоему доктору это не понравится.

- Эй, не стоит беспокоить его, - парень опустил голову. Как же он устал. – Я думал, что для меня подобное норма.

- Отчасти. Ты уже приходил в сознание три раза за всё время пребывания здесь. Видения о роботах наяву тебя посещали тоже три раза. Как раз перед тем, когда твое сознание вновь сбегало в мир фантазий о дружбе с пришельцами.

Сэм скептически задрал одну бровь, разглядывая мрачное лицо человека в белом халате. Так что же это получается? Сэм скоро получит билет «домой»? Вернется в свой «выдуманный мир с роботами»? Не так уж и плохо звучит…

- Скоро твой доктор прибудет, - Рэд Чарлзтон сверил время на наручных часах. – И мы с ним обсудим, как не допустить этого. Придется ужесточить твое лечение. Не волнуйся, парень, ты выкарабкаешься.

Сэм сглотнул. А вот это уже звучало нехорошо.

***

Рон Уитвики заглушил двигатель и выбрался из машины, которая казалась слишком мелкой для его габаритов. Дверь резко захлопнулась со щелчком, и мужчина лениво пошагал по серой дорожке, которая вела от компактной частной автостоянки до здания клиники из красного кирпича. Он возмущенно фыркнул про себя: эти ублюдки дерут с него тысячи баксов в неделю за лечение Сэма, так хоть спасибо, что разрешили припарковаться на стоянке для персонала, находящейся на территории больницы, чтобы не бросать машину за пределами забора.

Сегодня с самого утра день пошел наперекосяк. Рон чувствовал, что всё будет хуже некуда, когда ему позвонили из лечебницы в семь часов утра и сообщили, что нужно явиться к обеду для обсуждения чего-то важного. Уитвики старший уже знал, что придется пропустить работу… Но не приехать к сыну он не мог, хотя плохо скрывал раздражение от всей этой ситуации. Пришлось даже Джуди оставить дома, ибо если новости плохие, то он точно не выдержит и сорвется на ней.

На улице было еще не жарко, и прохладный ветер колыхал листву на маленьких деревцах, растущих повсюду. Это слегка успокаивало. Мужчина глубоко вдохнул, отгоняя ненужные мысли, и подошел к главному ходу. На пороге стоял охранник вместе с чернокожей дамой, одетой в сестринскую форму, которая любезно провела его в зал для посетителей.

Петляющие узкие коридоры, наконец, закончились. Рон Уитвики вошел в просторное помещение, стены которого были выкрашены в унылый серый цвет, стояли круглые столики со стульями, что придавало этому месту диковинное сходство с каким-нибудь кафе. Лишь тонкие решетки на пыльных окнах разрушали эту милую иллюзию. По обе стороны от входа стояли, сложив руки на груди, два санитара. Тот, что был слева, кивнул вошедшему в знак приветствия и указал в центр зала. Один из столиков был занят. Мистер Саймон Вейв что-то говорил Сэму, а тот, в свою очередь, еле заметно кивал головой, как китайский болванчик. Это выглядело откровенно жутко, и отцу не понравилось. Но сперва надо узнать, что произошло? Сейчас мужчину ждет долгий и непростой разговор с медиком.

***

Он поморщился от яркого света, просачивающегося сквозь окно комнаты. Сэм чувствовал себя сонным, уставшим и подавленным. После беседы с главврачом ранним утром, его накормили… и не только традиционной кашей, но и таблетками. К сожалению, в этот раз схитрить не удалось. Не то, чтобы парень особо сопротивлялся… просто он попал в чертовски сложную ситуацию, собственными руками сделав ее такой. И одна только мысль об этом вызывала мигрень. Поэтому сейчас намного проще быть безвольным куском биомассы, который ничем не интересовался. Нет, Сэм осознавал, что что-то происходит, но предпринимать ничего не хотелось. Пусть делают что хотят. Теперь-то он знает правду. У него даже созрел план.

- Надеюсь, это срочно! – чей-то голос. Недовольный, но знакомый.

- Мне очень жаль, что пришлось оторвать вас от работы, мистер Уитвики, но сегодня ночью с вашим сыном произошло неприятное происшествие… - этот голос был холодным, он сообщал серьезную новость, но был слишком безэмоциональным, словно желал поскорее проскочить эту часть. Его Сэм тоже узнал.

Какие-то фразы… их обрывки, много эмоций от одного и их полное отсутствие от другого. Глаза были закрыты, только темнота и эти звуки, которые каждую секунду все отдалялись. Как бы было хорошо, если бы так и продолжалось – неторопливое погружение куда-то вглубь собственного сознания, но внезапно он очнулся.

- Сэм! – парень открыл глаза и уставился перед собой.

- П-пап…? - над ним навис человек. Пухлые щеки и карие глаза Рона Уитвики сложно было не узнать, поэтому слово «папа» как-то неосознанно вырвалось. А ведь какой он ему отец? Это всё ложь…

Толстяк в клетчатой рубашке повернул голову к сидящему за столиком доктору.

- Что за хрень вы ему дали?

Врач вздохнул, с трудом скрывая раздражение, и указал на соседний стул, призывая посетителя присесть. Рон повиновался, с беспокойством поглядывая на сына, который выглядел, мягко говоря, не здоровым.

- Успокоительное. Высокую дозу, увы, пришлось. Сейчас у него небольшая спутанность сознания. После сегодняшней ночи он вел себя беспокойно, наш главврач заключил, что свидание с родителями может вызвать нервный срыв.

Отец пациента не ответил, он наклонился и аккуратно дотронулся до левой руки – той, что была повреждена после фиаско с побегом.

- Черт побери, сынок… Да что ты удумал!

Сэм поморщился, отдергивая руку. Ему не было больно, скорее, просто неприятно такое пристальное внимание со стороны галлюцинации, похожей на отца.

- Собственно, вот суть проблемы, - Саймон Вейв откинулся на спинку стула, сложив пальцы в замок. – Нужно принимать решение, иначе мы потеряем его.

Рон, выпрямившись, вытер ладонью пот со лба – он начинал изрядно нервничать, не зная, что предпринять. Может и стоило взять Джуди с собой… Есть ли у него право принимать такое решение?

- Док, я не хочу показаться скептиком, но это напоминает мне… - он замолчал, подбирая нужный эвфемизм, - химическую лоботомию или что-то вроде того.

Саймон нахмурился – такое заявление было оскорбительным. В конце концов, он пришел работать в эту клинику не просто так – здесь уважали право пациентов и их родственников, позволяли делать собственный выбор. Естественно, исключения бывали, но случай с Сэмом под них не подпадал.

- В «Северал Мэрси» нет последователей методов Уолтера Фримена,* - отрезал врач. – Для Сэма это единственный шанс.

- И вы уверены, что стоит попробовать?

- Уверен, - кивнул он. – Хоть меня и не было здесь, когда у него начались зрительные галлюцинации, но наш главврач подтвердил: для Сэма это начало конца, - Вейв слегка склонил голову, делая акцент на последующих словах. – Вы должны дать разрешение на тестирование препарата CRX-15.

Мистеру Уитвики понадобилось минут пять, чтобы дать ответ. Он встал, походил вперед-назад – при ходьбе легче думалось. Потом устало уселся на стул, который уже давно его ждал. Мужчина попытался потрепать сына по плечу, чтобы было легче решиться на радикальные меры лечения, но парень как-то странно дернулся, словно брезговал прикосновением родителя. Хотя, кажется, до сих пор пребывал под действием лекарств и не очень хорошо соображал, что происходит. Это и стало для Рона тем толчком, который заставил согласиться. К тому же, дипломированному психиатру видней.

- Я даю разрешение.

- Вы сделали правильный выбор, мистер Уитвики.

- Насколько велики риски? Стоит ли оно того? - Рон скептически выгнул бровь.

- Риск минимален – формулу подкорректировали с последних испытаний, - доктор вкратце рассказал о механизме действия препарата, хотя сомневался, что это хоть что-то даст мистеру Уитвики, а затем выпрямил спину и указал пальцем на ничего не соображающего Сэма. – Ему это нужно, вы же видите, традиционные методы не срабатывают. Либо мы применим CRX-15, либо ваш сын навсегда останется здесь, без шанса на нормальную жизнь.

Сэм же, наконец, избавился от пелены забытья после успокоительных, и до него четко дошло, что что-то здесь не так. Сначала их разговор казался фоновым шумом, словно какие-то помехи, нарушающие благословенную тишину. Но ему удалось выхватить из общего потока слова «применить препарат». Постепенно действие лекарств ослабевало, а Сэм слушал и слушал, стараясь не показывать, что он всё понимает.

И наконец-то до него дошло – они хотят напичкать его какой-то экспериментальной ерундой, которая, к тому же, могла просто убить… Наверное, это и есть оно – последняя ступенька. Его убьют! Эта мысль так плотно засела в голове и настолько ошарашила парня, что он был готов вскочить и бежать… куда-нибудь… спасаться! Но он терпеливо ждал, словно хищник в засаде, хотя, учитывая его положение, то он скорее походил на загнанную жертву.

Сейчас было не время, чтобы что-либо предпринимать, но ведь что-то нужно было сделать!

Ответ пришел неожиданно. Двое накачанных парней в форме санитаров, всё это время терпеливо простаивающие у двери, подошли, когда врач их подозвал. Сэм смотрел на них, затаив дыхание. Лжеотец как раз окончил беседу с псевдодоктором и также посмотрел на обоих людей.

- Зачем такой конвой? – спросил он, хмурясь.

- Ради безопасности вашего сына, - Сэм заметил, как уголки губ деса в человеческом обличии приподнялись – плохой знак. К горлу подступил ком от паники, но он продолжал притворяться безучастным. – Действие препаратов должно уже было пройти. Боюсь, что Сэм может сам себе навредить, поэтому санитары сопроводят его в манипуляционный кабинет – там он получит первую инъекцию.

Мистер Уитвики внезапно засомневался.

- Можно ли подождать? Я должен сообщить Джуди.

- Разумеется, - кивнул мистер Вейв. – Главное, чтобы Сэм не начал нервничать, - он обратился верзилам. – Отведите в палату и позаботьтесь о нем.

Один из санитаров взял Сэма за здоровую руку и неожиданно бережно заставил подняться на ноги, а второй положил руку на плечо пациента, поведя к выходу. Сэм не сопротивлялся их хватке. Пока что… Он хотел выйти в коридор – там у него больше шансов сбежать. Он знал это крыло и наверняка бы нашел выход. Это лучше, чем позволить им его убить!

За спиной по-прежнему доносились знакомые голоса. Уитвики старший что-то расспрашивал у мистера Вейва, а тот спокойно и ровно отвечал. Через мгновение разговор прервался – они вышли в коридор, который был наполнен шумом криков пациентов, шарканьем ног медперсонала и скрипом тележек с препаратами и всякой аппаратурой. Сэм шагал медленно, несмотря на то, что санитары его едва ли не тащили. Нужно было выбрать момент…

Они дошли до угла, теперь коридор, тускло освещенный дневным светом из маленьких окон, расширился в два раза, что давало место для манёвра. Навстречу шла молоденькая медсестричка, которая вела под руку мужчину средних лет с отсутствующим взглядом и чудовищно трясущимися пальцами.

«Вот оно – это мой шанс!» - подумал Сэм и, собравшись с силами, толкнул идущего слева санитара, когда тот этого совсем не ожидал. Он отлетел как раз на проходящую мимо медсестру и ее пациента, который, не выдержав потрясения, упал на пол рядом с батареей и, прикрыв голову руками, истошно завопил. Второй конвоир, кажется, был лучше подготовлен к подобным выходкам психов и попытался пресечь дальнейшие попытки к побегу, но Сэм оказался намного проворнее. Даже спустя столько времени, проведенного здесь под таблетками, он умудрился не потерять форму. Невольный пациент вцепился зубами в руку пленителя, когда тот попытался схватить его за горло. Во рту почувствовался привкус чужой крови, крик – хотя это скорее походило на рык – санитара резанул по ушам, а где-то сзади всё еще слышался вой сумасшедшего человека, чью неспешную прогулку Сэм так грубо прервал.

Какофония звуков была сигналом, что пора бежать. Чтобы сообразить это, понадобилось меньше секунды. Он оторвался от руки конвоира, сплюнул, чтобы избавиться от мерзкого вкуса во рту и, развернувшись, был готов бежать вперед, спасая свою жизнь. И ему бы это удалось, если бы что-то не схватило парня за лодыжку и не потянуло на себя. Больничные тапки пациента заскользили на гладком полу, и, не удержав равновесие, он рухнул лицом вперед. Послышался хруст – стало непривычно тяжело дышать, а нос словно заполнился чем-то лишним, этот мерзкий запах крови... Сэм успел заметить несколько алых пятен на полу, перед тем как на его спину водрузился невероятный вес, придавливая несчастного так, что аж рёбра разболелись.

- Давай! Держи его!

Второй санитар, которого толкнули на крикливого пациента и его сопровождающую, вовремя собрался и схватил проблемного психа за ногу. Пока тот только собирался сделать шаг, чтобы убежать, его коллега тут же навалился на нарушителя сверху, заламывая тому руки и не давая пошевелиться. При этом он сильно чертыхался, сжимая окровавленную ладонь в кулак.

Сэм неистово сопротивлялся, проклиная себя за эту оплошность. Может быть, еще был шанс? Он должен быть! Нервы были на пределе, невольно вспомнилась дежурная фраза Рэтчета: «Не нервничай так, а то сожжешь себе нейросеть». Кажется, он был близок к этому. Переносица чудовищно болела и, кажется, начала распухать, руки заныли в неудобном положении за спиной, еще мгновение и Сэм был готов разреветься, лишь бы его отпустили и просто оставили в покое! Нет! Так не должно было быть! Он старался быть героем, старался спасать мир! Ему нравилось это, хотя он часто жаловался, чтобы получить от окружающих похвалу и услышать, что он необходим и незаменим. И что сейчас? У него больше ничего нет… Ничего нет…

Когда вес сверху удвоился, сил бороться уже не хватало, крики повсюду пугали, в нос ударил сильный запах медикаментов и еще какой-то химии. Пустой коридор, простирающийся перед его взором, постепенно начал наполняться разнокалиберными зрителями: от умственно отсталых пациентов до психиатров. Но Сэму было всё равно… он хотел вырваться отсюда! Он же был так близок к этому!

- Пять миллиграммов Галоперидола, внутримышечно! Немедленно! – раздался до боли знакомый голос позади.

Чья-то огромная лапища схватила его за волосы и потянула вверх. Сэм закашлялся, кровь с носа потекла интенсивнее, он больше не мог двигаться – совершенно выбился из сил, от вида крови снова начало предательски тошнить и голова закружилась, словно он побывал на карусели. Из небольшой толпы послышались то ли сочувствующие, то ли равнодушные вздохи, а затем он почувствовал, как с него приспустили штаны, оголив одну ягодицу. Кожу обожгло холодом, когда ватный тампон, смоченный спиртом, прошелся по ней, за чем последовал резкий укол иглой – напряженные, словно струны, мышцы сделали процесс слишком болезненным. Вещество попало в тело, разносясь по организму и даря такое долгожданное расслабление. Больше он ничего не чувствовал и не хотел.

Глава 7.

Сначала было забавное ощущение, словно плывешь на облаке: легкость и полное расслабление. Такое приятное чувство… Как жаль, что оно быстро уступило место тупой боли в виске и невероятной тяжести во всем теле. Сэм пошевелил пальцами, сжав простынь, глаза открывать не решился – было страшно от того, что он мог увидеть.

Кажется, дрянь, которую ему вкололи, уже перестала действовать, поэтому думать стало намного проще. Сейчас он все вспомнил. Да, некоторые детали еще терялись, но, в целом, эту мозаику из воспоминаний ему удалось собрать.

Вот дерьмо! Он влип по полной и понятия не имел, что делать теперь! Если он сейчас очнется – ему сделают ту странную инъекцию, которая может вызвать кому? И что дальше? Так и лежать до бесконечности, притворяясь спящим? Или опять бежать?

Последний вариант был для Сэма очень соблазнительным… но, несмотря на то, что голова раскалывалась, он смог подключить логику и додуматься, что после случившегося его наверняка привязали. Пришлось пошевелить правой рукой, чтобы проверить теорию: она двигалась по постели свободно, ее ничто не сдерживало. Вторая тоже оказалась свободной. Сэм удивленно нахмурился и только сейчас понял, что у него болит не голова, а нос - не покидало чувство, что там что-то не на месте. Точно, кажется, он его сломал, когда санитары повалили его на пол.

Где-то сбоку послышался слабый писк электронного прибора. Сэм попробовал сглотнуть слюну – не вышло. В горле что-то было, что-то длинное, неудобное, и дышал он как-то странно… не носом. Он очень удивился, что не заметил этого раньше, но пелена рассеивалась и, осознав, что в его трахее посторонний предмет, он начал задыхаться.

Сэм испугался и резко поднял веки, уставившись в серый потолок, который, казалось, был непривычно высоко. И это был не потолок в его палате… это вообще больше похоже на… ангар. Приглушенный свет был слишком тусклым, чтобы заставить жмуриться. Со стонами парень поднес ладонь ко рту: оттуда торчала белая пластиковая трубка, которая расходилась на две потолще, идущие к габаритному аппарату с монитором, показывающим цифры и таблицы – показатели искусственной вентиляции легких. Сэм притушил панику, когда понял, что сам гибкую трубку не вынет. Но от этого легче не стало, он хотел кашлять, но предмет в дыхательных путях мешал.

От движения один из датчиков, спрятанный под медицинской рубашкой, отвалился, из-за чего диковинная техника издала резкий ритмичный визг. Сэм вздрогнул, а потом поморщился – голова и без того раскалывалась. Но прибор быстро затих: на смену предупреждающему сигналу пришло гулкое «бум-бум», когда что-то большое и металлическое приближалось к лежанке страдальца.

Робот появился откуда-то сзади. Сэм был слишком занят, борясь с удушьем, чтобы разглядывать его, но все же узнал. Он слишком долго, по его ощущениям, не видел Рэтчета.

- Очнулся-таки наконец! – желто-зеленый мех вскинул манипуляторы и выглядел непривычно довольным. – Слава Праймусу! А теперь не шевелись – я помогу.

Сэма всегда удивляли ловкие пальцы Рэтчета: такие огромные, такие ловкие и аккуратные. Он никогда бы не подумал, что эти пальца, напоминающие сварные балки, способны так быстро и без малейшего труда извлечь из его глотки трубку аппарата искусственного дыхания. Но больше этого сейчас его удивлял сам Рэтчет. Здесь. С ним.

Наконец, Сэм вдоволь прокашлялся – в горле саднило, а дышать самостоятельно было непривычно. Он сел на кровати, в панике осматриваясь и не веря своим глазам – да, это определенно тот самый ангар.

- Что за…? – пролепетал горе-пациент, протирая глаза пальцами. Ему точно чудится! Да что они ему вкололи!?

Он лежал на своеобразной медицинской койке стандартного человеческого размера, сама же койка, похоже, находилась на высокой платформе в нескольких метрах над землей. Вокруг него стояли ещё какие-то странные шкафы, которые при более детальном рассмотрении так же оказались аппаратурой, от которой к телу тянулись какие-то трубки и датчики.

- Что это за ерунда? Рэтч?... – Сэм, не веря своим глазам, уставился на металлическую громадину снизу вверх.

Что всё это значит?

Рэтчет ничего не сказал, только смотрел на Сэма долгое мгновение, словно давая тому возможность прийти в себя и задать более осмысленный вопрос.

Сэм облизал высохшие губы и, закрыв глаза, спросил, ожидая услышать все что угодно:

– Как я здесь очутился?

- Сэм, ты был здесь все время, - ответил автоботский медик. Судя по выражению его фейсплета, он до сих пор ликовал, хотя неплохо это скрывал. – Но если ты имеешь в виду, как тебя сюда привезли, то это случилось пять дней назад. Ты помнишь битву в Чикаго?

- Пять дней!? – парень начал заметно нервничать, не понимая, что происходит. – Я около трех гребаных недель валялся в той дурацкой психушке! Меня пичкали таблетками и пытались убить! А ты был там главврачом!

- Я до сих пор главврач! – Рэтчет наклонился вперед, накрыв крикливого пациента своей тенью и одарив таким взглядом, что тот моментально замолчал и инстинктивно натянул на себя одеяло для защиты. Мех усмехнулся – забавная реакция. – Рад, что ты вспомнил. А раз вспомнил, то наверняка знаешь, что дерзость в моём медотсеке до добра не доводит.

Сэм что-то неразборчиво угукнул. Это определенно был настоящий Рэтчет.

- Я просто запутался…

- Я знаю, - кивнул медбот. – Ты в безопасности, Сэм, все позади. Сейчас я расскажу тебе, что ты пропустил, а ты расскажешь мне то, чего не знаю я. И мы сделаем это без шума и криков, ты понял? – с нажимом произнес он последнее слово.

- Х-хорошо, Рэтчет…

По словам медика, Битва в Чикаго окончилась победой автоботов и тотальным поражением десептиконов. Мегатрон и предатель Сентинел Прайм погибли, как и большинство офицерской верхушки десептиконов, а остальные, лишившись руководителей, бежали с планеты, кто как мог.

Что касается самого Сэма… то тут Рэтчет говорил не очень уверенно, ибо, как сам заявил, не располагал полной информацией. Парень сильно повредил голову и потерял сознание, когда его и Карли откинула взрывная волна. Девушка была с ним до тех пор, пока взрывы не утихли, и ей не удалось пробраться сквозь раскуроченную улицу, чтобы позвать помощь. Собственно, в это время, как предполагал Рэтчет, Сэма нашел один из прихвостней Саундвейва.

- После проведения нехитрых манипуляций ты оказался под воздействием устройства ¬– сложнейшей десептиконской технологии, - продолжил рассказ медик. - С помощью основы-носителя в тебя поместили чип с емкостью для определенного типа токсичного вещества, галлюциногена, а электрические импульсы стимулировали его выделение, - Рэтчет замолчал на секунду и его глаза замерцали – он что-то искал в интернете. - Единственный аналог, который я отыскал в вашей информационной сети – направленный транспорт лекарственных веществ. Приблизительно по такому принципу работала и эта система. Технология запрограммирована периодически снижать концентрацию вещества, чтобы подопытный не скончался сразу. Именно в один из таких моментов мне удалось вернуть тебя в реальность.

Описание, которое дал Рэтчет, чем-то напомнило парню ту мерзкую штуку, которую маленький прихвостень Мегатрона, Доктор, запустил в его мозг, чтобы найти там информацию, полученную от Оллспарка. От воспоминаний накатила тошнота.

- Я уверен, что это было разработано Саундвейвом на пару с Шоквейвом, - хмуро заговорил Рэтчет, после небольшой содержательной паузы. - Тебе повезло, что мы тебя вовремя спасли, и мне удалось взломать кодировку чипа, чтобы не дать ему тебя дезактивировать.

- Это невероятно… - Сэм устало потер лоб ладонью, стараясь все это переварить. – Но зачем? Зачем им было сажать эту штуку в мою голову, чтобы поработить? И почему именно я?

- Виновники веселья – Саундвейв и Шоквейв – мертвы, поэтому мы вряд ли узнаем об их истинных планах, но я предполагаю, что это было их страховкой на случай неудачи с Космическим Мостом. Из тебя сделали бы послушного раба, который с легкостью смог бы проникнуть на нашу базу и устроить диверсию. Или, возможно, ты был всего лишь экспериментальным образцом – что, скорее всего, так и есть – по результатам теста десептиконы могли бы таким образом поработить всех землян, чтобы стали послушнее.

- Неужели не осталось никаких записей или чего-то такого? - поинтересовался Уитвики.

Слева от платформы, где располагалась койка Сэма, стоял компьютерный терминал. Рэтчет подступил к нему, нажимая что-то на сенсорной панели и всматриваясь в экран.

- Боюсь, что нет… Саундвейв был профессионалом по части работы с информацией. Он не оставил после себя никаких следов, - сзади послышался шум, словно упало что-то большое и железное. Рэтчет сжал кулаки до скрипа и, не оборачиваясь, прорычал: - Джолт!

Мех цвета ультрамарин, меньший по размеру, чем Рэтчет, ворвался в ангар через приоткрытые ворота, держа в руках горы каких-то странных серебристых балок. Через щель можно было заметить, что на улице смеркалось, отдаленно слышались человеческие голоса и топот солдатских ботинок о плац, который с каждой секундой становились все тише.

- Простите, сэр, я не виноват… они рассыпались, - пробормотал стажер, перехватывая в руках ношу.

- Оставь все там, - он махнул манипулятором куда-то в сторону, продолжая изучать информацию на экране. - А теперь заткнись и найди Бамблби. Уверен, наша спящая красавица захочет с ним увидеться.

- А где Карли? – спохватился парень, не обращая внимания на удивленный взгляд Джолта, который только что его заметил.

- Дома, - ответил медик, чуть заметно улыбнувшись. – Ей мы тоже сообщим.

Щеки Сэма запылали от волнения. Неужели он скоро увидит своего ближайшего товарища и девушку, которой обязан жизнью? Если бы она не отважилась пойти за помощью…

- Джолт, вперед, я сказал! – Рэтчет полностью повернулся фейсплетом к замершему стажеру – молодой бот совсем растерялся. – Бамблби сам себя не приведет, как бы абсурдно это не звучало!

Когда синий мех покинул медотсек, Рэтчет повернулся к Сэму и, сложив манипуляторы на груди, сказал:

- Теперь твоя очередь.

Экс-пациент не сразу понял, чего от него хотят, но таки решился рассказать обо всех тех ужасах и унижениях, которые ему довелось пережить, хотя это далось нелегко.

- … В итоге, когда я пытался сбежать, меня повалили на пол, кажется, сломав нос, - он пощупал слегка распухшую переносицу: не похоже на перелом, - и вкололи мне что-то… я отключился и очнулся уже так… Рэтчет, что это была за чертовщина? Ты говорил, что эта хрень должна была сделать меня безвольной послушной собачонкой, так почему я провалялся все это время в коме, так еще и словно побывал в параллельном мире… очень странном мире, где все казалось таким реальным!

Мех переместил вес с одной ноги на вторую; послышался ровный шум гидравлики и щелканье внутренних механизмов.

- Это и есть та программа, которая смогла уберечь твой мозг от полного разрушения, пока я не смог придумать, как нивелировать действие чужеродного вещества на твои нейроны.

- Это ты сделал… это все?

- Нет, я дал первичную команду, а твое сознание самостоятельно построило всю эту иллюзию.

- Иллюзию реальности… - задумчиво пробормотал парень, закусив губу. - Но как я оказался здесь?

Медик опустил руки, от чего по помещению эхом раздался скрип шарниров. Он изумленно задрал одну оптогрань.

- Я думал, что уже донес до тебя мысль, - сказано это было таким тоном, словно он сомневался в психическом здоровье земного друга.

- Э-э-э, нет, я имею в виду, почему я не в больнице?... – он запнулся. – Не в человеческой больнице…

- Ты там был поначалу, но ваши примитивные технологии не смогли бы тебе помочь, поэтому тебя перевезли в НЭСТ с согласия родственных единиц.

Моих мамы и папы, перевел для себя Сэм.

- Здесь есть врачи-люди, которые следили за тобой, - продолжил объяснение медбот. - Но твое нахождение конкретно в моём ангаре было необходимо, чтобы постоянно мониторить состояние твоей мозговой деятельности в частности и организма в целом, - он указал металлическим пальцем на странную аппаратуру, которая окружала Сэма, ранее окутывая его голову и туловище полупрозрачными силиконовыми проводками. - Медтехника мне в этом помогала.

- Ага… я понял, - Сэм опустил голову, еще раз потрогал распухший нос, накрытый повязкой, а потом нервно захохотал, словно забыв о том, что на него недовольно смотрит инопланетный робот. – Ты не представляешь, как я рад вернуться!

Рэтчет взглянул на него с долей беспокойства, слегка склонив голову на бок. Сэм же вытер выступившие на глазах слезы – он до сих пор не мог поверить, что этот ужас наконец-то закончился. Объяснение оказалось таким очевидным… и он знал это, знал, что прав!

- Я знал! Они… галлюцинации эти, говорили мне, что я псих, а вы – выдумки, плод моей фантазии. Но я все это время знал, что это враньё!

- Успокойся, юноша, тебе вредно нервничать и перегружать свои нейроны, - так строго сказал Рэтчет, что счастливый Сэм успокоился – это прекрасное чувство можно было сравнить только с возвращением домой из очень неудачного отпуска. – Если тебя это подбодрит, то ты верно поступил, что верил. В некотором роде, такое мощное самовнушение помогло тебе очнуться.

Сэм покачал головой, сам не веря в свою удачу… Вера вновь спасла его… как и тогда, когда он воскресил Оптимуса с помощью Матрицы Лидерства.

Из приоткрытых ворот повеяло приятным вечерним ветерком. Солнце совсем село, больше не делясь с землей своим светом. Желто-зеленый автобот отвлекся, приложив два пальца к виску – сообщение по коммлинку. Это мгновение тишины нарушало только стрекотание сверчков где-то на улице.

- Сэм, Бамблби сейчас подойдет, я позволю вам пообщаться, но не долго! – Рэтчет погрозил пальцем. – Тебе еще нужна реабилитация.

Уитвики послушно кивнул, радуясь, как ребёнок. К мерному стрекотанию ночных насекомых прибавился звук тяжелых шагов кибертронца. Спустя столько времени он наконец увидит своего друга… Все закончилось.

***

Уже смеркалось, на небе ни одной тучи – ночь обещала быть звездной. Мужчина уткнулся лбом в стекло, сквозь поеденную ржавчиной решетку наблюдая, как солнечный диск полностью исчез за верхушками деревьев, а небо приобрело сначала нежно-розовый оттенок с примесью оранжевого, а затем медленно потемнело. Он понял: сейчас жизнь его сына напоминала такой вот закат, когда яркие краски сменяются непроглядной тьмой, вся надежда умирает, а внутри что-то обрывается.

- Мне очень жаль…

Рон Уитвики выпрямился, закрыл глаза, вздохнул. Он уже знал, что услышит – дежурная фраза врачей на все случаи жизни.

- Вы говорили, что препарат ему поможет, - в голосе слышалось только усталость и смирение. В конце концов, отец не первый раз подобное переживает – привык.

- Помог бы, мистер Уитвики, но мы не успели, - он впервые обернулся на говорившего. Доктор Вейв выглядел на удивление разочарованным и в словах проскальзывали нотки сожаления. – У Сэма опять случился нервный срыв, галлюцинации усилились. Больше он не реагирует на окружающие раздражители.

- Вы что, предвидеть такого не могли? Вы же профессионалы, черт бы вас подрал! – Рон вскинул руки, сейчас ему казалось, что он мог что-нибудь сломать, если потеряет контроль.

- Я уже вам говорил, первый шаг к выздоровлению – признать, что у тебя есть проблемы, - врач положил руку на плечо убитого горем отца. – Сэм не смог этого сделать, сопротивлялся. Медсестра нашла в его палате таблетки – он притворялся, что принимал их.

- Я же думал… что я скажу Джуди, когда она приедет? Она так верила в благополучный исход… - Уитвики старший сжал руки в кулаки, вновь посмотрев в окно, на царившую там безмятежность природы, что резко контрастировала с ураганом в его собственной душе. – Что держит Сэма там?

Саймон не ответил. Потому что однозначного ответа на этот вопрос не существовало. Психиатр сам испытал небывало разочарование, он был близок к победе – Сэма можно было излечить, по крайней мере, попытаться, но парень сделал свой выбор. Какая это была ужасная трагедия для его родителей… Осознавал ли он это? Мистер Вейв с сожалением посмотрел на отца своего проблемного пациента, который продолжал молча, с устрашающим спокойствием, смотреть в окно, словно пытался найти там истину.

Но истины не было, только стрекотание сверчков где-то в траве. Все закончилось.