Дрифт стоял на пороге отсека, и бледно-лиловые блики плясали по его белоснежной броне. Он всего лишь долго и внимательно вглядывался. Мегатрон. Предводитель десептиконов сильно изменился, и всё же Дрифт безошибочно узнал его. По одному лишь электромагнитному полю, по изгибу щитков вокруг оптических линз, по завораживающей непокорности, которую словно источал его корпус.

Мегатрон повернулся к нему и сфокусировал на нём багровую оптику. Десептикон дёрнул углом рта, перед тем, как скривить губы в до боли знакомой улыбке. Их мысли, несомненно, текли в симметричном направлении.

- Дэдлок.

- Дрифт.

Пленник фыркнул.

- Я дал тебе неподходящее имя?

- Я ему не соответствую.

- Изменить имя гораздо легче, чем жизнь.

- Да, я знаю, - кивнул Дрифт.

- Так ты, - любопытство полыхнуло багровыми отсветами оптических линз, соперничая с пурпурными световыми элементами силовой брони Мегатрона, - пришёл поглумиться надо мной, верно?

Самурай покачал головой:

- Нет. Не поглумиться.

Он сам не был уверен в причине своего присутствия, но точно знал, что не ради зубоскальства. Слишком сильно их судьбы переплетались в прошлом.

- Тогда почитать нотации.

- Не в моём положении отчитывать кого бы то ни было.

- И тем более, видимо, не в моём.

Странная радость угадывалась в уголках оптических линз десептикона, в изгибах его рта.

- Так почему ты здесь, Дрифт? – он произнёс это имя как незнакомое слово из какого-нибудь инопланетного языка.

- Не знаю, - прозвучало похоже на мимолётные полушутливые реплики Родимуса, но он был серьёзен. Он не общался с Мегатроном уже много ворн. Как Дрифт мог примириться со своим прошлым, если избегал смотреть правде в глаза?

- Знаешь что, тебе это не подходит, - произнёс Мегатрон вызывающим тоном, и словно подтвердил то, что находясь в плену, обездвиженный, он всё равно держал ситуацию под контролем. Уловка, но всё же имеющая право на существование.

Огорчало то, что благодаря старому знакомству Дрифт понимал, что именно имел в виду Мегатрон. Рука самурая нервно потирала автоботский знак в углублении плечевой брони.

- Знаки никому не подходят.

- И всё же ты здесь. И в то же время, ты всегда хотел быть под чьими-то знамёнами. Быть одним из команды.

Последняя фраза была похожа на насмешку.

- Да. Очень сильно.

Раны будут тем сильнее, чем больше уязвимых мест ты открываешь врагу.

- За принадлежность чему-либо платишь немалую цену, Дрифт.

Кивок головы. О, он знал это лучше других.

- И оно того стоит?

Дрифт нахмурился. Он итак пропустил слишком много ударов, ослабил свою защиту сверх положенного. Время парировать.

- А для тебя?

- Стоит ли? – улыбка стала довольной. – Дрифт. Ты же знаешь. Я всегда получаю то, что хочу.

- Ты желал оказаться в плену, желал беспомощности? – Дрифт попытался представить себя в аналогичной ситуации – обездвиженным, связанным, обезвреженным. Его взгляд скользнул к руке Мегатрона, выглядящей непривычно беззащитной без огромной пушки.

- Дрифт, - серая голова наклонилась назад, и на один клик Дрифт мог наблюдать неприкрытые, уязвимые шейные магистрали. Мегатрон, само собой, дразнился. В чём никогда бы не признался, но, тем не менее, боролся за свои убеждения до конца. – Само моё присутствие здесь наводит больше шороху в стане автоботов, чем любая военная диверсия. Битвы? Мы давно к ним привыкли. Но повиновение, отказ от сопротивления? Это полностью разрушает их представления обо мне.

- А на деле?

Грубый смех с бархатистыми обертонами, о, Дрифт не мог забыть его искус.

- Они не могут меня просчитать, Дрифт, – его голова снова качнулась назад в диком первобытном жесте. – А ты? Ты попытался втиснуть себя в рамки их восприятия. Ограничиваешь себя. Так, - дружелюбный смешок, - это и есть твоя свобода? Это лучше того, что было у тебя под моим началом?

- Да, свобода.

Веселье, похоже, исчезло из алой оптики.

- То, что ты всегда с лёгкостью получал, Дрифт. А затем решил дать задний ход, ошеломлённый тем, как сильно замарал руки.

Дрифт сделал шаг назад: Мегатрон слишком хорошо его изучил. Возможно, если с тобой знакомы с самого начала твоего пути, то о тебе знают больше, чем ты сам. Он внезапно вспомнил свои ощущения, когда стоял в толпе и внимал блистательным революционным речам. И когда, чтобы отличаться от других и быть узнанным, получил имя. От Мегатрона. Дрифт был никем, анонимом. Но Мегатрон заметил его. Назвал его, восхвалял его.

И Дрифт поддался этому, словно гравитационному полю чёрной дыры.

- Твои методы никогда не отличались порядочностью.

- Я сторонник жёсткой политики. Да. Но оглянись вокруг себя, – тёмный подбородок описал полукруг, охватывая корабль вокруг них. – твои соотечественники согласились бы на меньшее? Кто слушал нас, когда мы мирно обсуждали всё на Кибертроне, Дрифт? – его оптика мельком блеснула. – И не потому ли тебя терпят, в конце концов?

Это был сокрушительный удар. Не было смысла маскировать своё поражение. Дрифт и не думал скрывать эмоций.

Мегатрон кивнул, опуская плечо ниже.

- Автоботы делают вид, что лучше десептиконов.

- А так и есть. Ты видел, во что мы превратились? – Дрифт помнил слова, сказанные Турмоилу. Десептиконы погрязли в насилии, и потому автоботы пали. Тогда он в это свято верил, чего не мог сказать о себе сейчас.

- Ты знаешь меня, Дрифт. И Оптимуса, которому нынче подчиняешься. Как ты нас сравнишь?

- Я ему не подчиняюсь, я просто делаю то, что считаю правильным.

- И ты чувствуешь дистанцию между ними, да? – Мегатрон фыркнул, осознавая верность своих слов. - Ты, в своём роде, также связан по рукам и ногам, как и я.

Дрифту захотелось возразить. Он хотел чувствовать жалость, гнев, что угодно, кроме нынешнего почти благоговейного уважения и острой ностальгии по старым добрым временам, когда мир был молод, а Дрифт – непоколебим.

- Ты ведь помнишь? – словно прочитав его мысли, тихо, как эхо из прошлого, проговорил Мегатрон. – Помнишь былую славу? Помнишь, как мир лежал у наших ног?

- Единственное, что мы могли с ним сделать, так это разрушить до основания.

- А автоботы могут предложить что-то принципиально другое?

Дрифт огорченно вздохнул. Да, Мегатрон всегда был таким. В те дни, в далёком прошлом, это казалось захватывающим: постоянные бои, держащие в тонусе, помогающие всегда оставаться настороже. Идеал десептикона.

И, возможно, это не было так уж неправильно. Постоянная бдительность, ты всё время начеку. Это занимало все твои мысли и мешало задуматься над тем, что ты, собственно, делаешь. Но это было лучше безоглядного доверия.

- Я воюю для того, чтобы война прекратилась.

- Странно, что я не борюсь, не так ли?

- Ты всегда борешься, Мегатрон, – Дрифт уловил подозрительную почтительность в собственном голосе. Он сжал дентопластины, стараясь победить свои эмоции.

Мегатрон рассмеялся.

- Всё ты понимаешь. Не правда ли, Дрифт? – он едва не подмигнул, и это взаимопонимание как будто натягивало связующую нить между ними, в то же время, создавая стену между Дрифтом и остальными автоботами.

- Я думал, что понимаю. Я думал, ты веришь в то, что обещал нам.

И Дрифт понял, что говорит о прошлом. Прошлое никогда не покидало его – и никогда не покинет. Как Мегатрон смирился с этим?

- А я верю. И это, - повисла пауза, и на мгновение его упорное, лоснящееся самообладание, казалось спало, - причина, по которой меня не сломить. Не здесь и не силами автоботов.

- Есть вещи похуже, чем поражение, - сказал Дрифт. Винг словно повис между ними бесплотным духом, призраком того, кем Дрифт мог стать, если бы звёзды сложились по-иному. Винг надломил его, и как он надеялся, открыл в самурае что-то светлое.

- Конечно, - согласился Мегатрон. – Иногда необходимо уничтожить, чтобы выстроить заново, в конце концов.

Старый лозунг, сохранивший в себе частичку прошлого, запах горячего энергона и отчаянной надежды. Мегатрон заговорил тише и опустил подбородок, на миг расслабляя позу. Его алая оптика перехватила взгляд голубых линз Дрифта.

- Секрет состоит в том, - голос понизился до того, что едва различался на фоне шума вентиляции, - чтобы никогда не забывать прошлое. Помни, Дэдлок. Дрифт. Помни своё прошлое.

Дрожь пробежала по корпусу Дрифта, образ Винга между ними подёрнулся рябью и померк. Острые, как заточенные клинки, слова Мегатрона моментально въелись в процессор, будто пророчество.