Кибертронские войны: другая история
«Эпоха Хаоса».



Они мчались к нижним этажам, где всё окутывалось серебристой дымкой испарений и тумана, где стали встречаться примитивные, но довольно больших размеров паразиты.
– Стой! – как-то неожиданно для двух наместников Аидрона и Скорпоса скомандовал Гарпун. Старик вёл себя ещё более странно, когда стал спиной к стене и мелкими шажочками стал пробираться до отмеченной проржавевшими балками черты.
– Что он вытворяет? – недовольно фыркнул Скорпос, весьма презрительно относившийся к такому роду помощи. Аидрон присел на корточки, потом вгляделся в зазубрены между плитами.
– Скорпос, скажи, сколько ног нужно паразиту, чтобы перебраться на ту сторону?
– Да я тебя сейчас! – раздражился наместник шестого легиона. На что его компаньон легким движением своего телескопического шеста указал на ловушку, та сработала, и титановый капкан перекусил наконечник шеста.
– Не стоит благодарностей, - наклонился Аидрон к застывшему от недоумения Скорпосу, и последовал примеру Гарпуна.
Пройдя изрядное количество подобных ловушек, наместники ещё раз мысленно поблагодарили Сигму, что та всё же вложила хоть какой-то разум и логику в своих первых трёхтысячных пользователей. Старик теперь уже бодро вышагивал вперёд, сохраняя при этом полное молчание.
– Гарпун, сколько нам ещё идти? – Нетерпеливо буркнул Скорпос.
– Вы меньшие вместительным умом обязаны тут ждать, - махнул на них манипулятором старик, который внезапно остановился возле стены возникшей на его пути.
– Это тупик, - мрачно отметил Аидрон. Старик ничего не ответил, а просто шагнул в стену. Десептиконы позади него раскрыли от удивления рты – Гарпун просто растворился в стене. Когда они коснулись препятствия, оно оказалось действительно обыкновенной не более чем материальной бронированной стеной.
– Знаешь, что я подумал Аидрон?
– Поделись соображениями, сделай милость.
– Он сказал что только модель А3 может вступать в взаимодействие с Сигмой, но он так же сказал что для этого нужен ключ и…матрица.
– Уж не хочешь ли ты сказать что…
– Гарпун носит в себе вторую матрицу – Гальвиона.
– Что?!!
– Это значит, что формально этот психопат-старикашка – наш лидер.
Повисла долгая пауза, после которой десептиконы снова уставились на стену, в то время как через неё словно призрак показался Гарпун.
– Почему ты не сказал, что у тебя есть матрица десептиконов?!! – прокричал Скорпос.
– Что есть её что нет – одна ржа в бок всем тем, кто маркирован, мы опоздали только потому что я ,однако, не был знаниями полон.
– Что это значит? – вцепился в плечо старика Аидрон.
– Лишь те, кто не успеют убежать, всё могут в одночасье потерять. И Гальвион уже стремиться, от глав совета разом отрешиться.
– Совет Семи!!! – вскричали генералы.
– Скорпос! Доведёшь Гарпуна до шатлов, и ты лично будет отвечать за его безопасность!
– С какой это стати?
– Я попытаюсь предупредить генералов о том, что на них готовиться покушение, по крайней мере, это сдвинет их тяжелогрузные процессоры с места.

Аидрон бежал по направлению к Залу Легионеров, но что-то подсказывало ему, что это дело более чем бесполезно. Гальвион уже начинал потихоньку отторгать свой рассудок, сигналы о помощи со всех станций планеты устремлялись по разным частям галактики, совершенно хаотично, то появляясь, то пропадая. Все каналы связи были заглушены, и в них слышался только вой сотни бесновавшихся ветров. Десептиконский наместник едва увернулся от огромной руки пропускного пункта, которая вдруг захотела остановить его на подступе к залу, где уже что-то происходило. Сотни щупов и телескопических канатов, которые всего лишь были ремонтными механизмами, гигантскими спрутами взвились к небу. Десептиконы в округе продолжали либо сражаться, либо отступали к спасительным кораблям. Хаос объявший всю планету заставлял действовать немедленно. Аидрон кое-как отбился от нескольких атаковавших его щупалец, и пинком ноги широко раскрыв совещательный зал, замер от увиденного. Все главы военного Совета Семи были поражены, и распотрошены по всему залу, а вокруг обзорных экранов отблесками алых языков пламени сияли остатки позитронных электрических полей.
– Нет!!!
Генералы лежали уродливыми грудами искореженного металла, и только одному из гигантов «повезло» не умереть сразу. Видимо щупы, решив, что титан лишился головы, переключили внимание на то, чтобы до основания разрушить его корпус. Наместник подлетел к голове Первого генерала, и заглянув в его огромную алую оптику, зарычал от отчаяния.
– Аид…рон…мммххфф…
Слабый модуляционный голос пробовал перенастроить вокодёр, собирая остатки угасающей энергии, и Аидрон учтиво склонив голову, стал слушать.
– Аидрон, наша планета… Останови Гальвион, иначе все десептиконы погибнут. Источник. Само сердце Гальвиона должно объединиться с Сигмой Кибертрона, иначе мы обречены. Мы были не правы. Мы устали от войны…Останови…
Оптика гиганта ярко вспыхнула, и голос утонул в шипении модулятора. Аидрон крепко стиснул кулак гладя как от жара могучих Искр Семи генералов плавился и капал слезами стали выгравированный знак, такой же знак как на его груди. Больше мешкать было нельзя, Аидрон как единственный приближённый из наместников должен был предупредить всех десептиконов о настигшей их опасности. Ловко скользнув между горящих и оплавленных дверей зала, он побежал к главному командному пункту. Родная планета стонала под ногами, выдавая жуткие и непредсказуемые вибрации, в нескольких местах здания уже появились трещины. Наместник сократил путь, запрыгнув в шахту лифта, и вот, через несколько пролётов показался нужный ему терминал. Подсоединяться ко всем частотам нужно было как можно быстрее - несколько нажатий по всем каналам пробежало последние обращение десептиконского командующего.
– Братья десептиконы, все кто может принимать этот сигнал! Совет Семи пал от рук предателей. Всем срочно покинуть планету! Мы должны оставить Гальвион во имя самих себя. Всем десептиконам срочно покинуть…
Сигнал прервался – лопнули ретрансляторы, и огненным дождём на поверхность планеты неслись подбитые взбешённой оборонной системой спутники. Гальвион решил похоронить создателей механизмов пленивших и подчинивших его органическое нутро несколькими импульсами ярости. Оставаться на месте и пытаться передать сигнал всеобщей тревоги ещё раз было уже бессмысленно, и Аидрон, как следует разогнавшись, прошиб трехстопное бронестекло командного пункта, и вылетел наружу. Здание за его спиной раскололось на несколько частей уходя под грунт. Величественно и грациозно на его оптике только что пала целая эпоха, унося в глубины планеты всё то, чему он был предан не одну тысячу циклов.
– Начало новой истории с безумия и хаоса. Хотите мира? Готовьтесь к войне, автоботы, - прошипел сквозь дентопластины наместник. В его оптике пылала ненависть и бессилие. Он видел падение родной планеты и сотни её жертв, и только теперь он осознал, что недооценивать автоботов - было самой большой ошибкой в его последовательной логической схеме завоеваний. Он учтёт это на будущее, будущее, которое автоботы выбрали себе сами своей наивной попыткой пресечь начало колониальной эпохи. Титановый кулак крепко сжался.

– Мы запечатали часть Сигмы здесь, - хрипло отозвался Скорпос, указывая на большой светящийся ящик.
– Что теперь, старик? – откинулся в кресле Аидрон.
– Я мог сказать бы вам чуть раньше, что есть один, кто смог бы Сигму воскресить.
– Это не возможно. Гальвион мёртв, он сошёл со своей орбиты и теперь только одному Праймасу известно как вычислить вектор его отклонения, и вернуть на прежнее место.
Гарпун с улыбкой ответил:
– И упомянутый тобою просоздатель недавно вышел в эту часть галактики так кстати.
– Что здесь нужно Праймасу? Он же отрёкся от своего гениального проекта, - задумчиво погладил подбородок Аидрон.
– Пришёл за тем, что ему не дали сделать с самого начала, наместник Третьего Легиона. Он пришёл за этим.
Скорпос снова указал на искрящийся от необузданных потоков энергии контейнер, тот внезапно издал громкий звук электрического всплеска.
– Сердце Гальвиона как видно не желает в ближайшее время попасть к Праймасу, да и отдавать его мы не обязаны. У меня есть небольшой план, но, к сожалению, его воплощение придётся проводить самому.
– Я знал, что ум твой не помутнён, – ласково ответил старик, словно считывая по ярко светящимся линзам наместника его мысли.
– Мы не можем возродить родную планету, вернув сердце в безумное нутро, но мы можем сделать так, чтобы Гальвион получил новую оболочку, причём совершенно мирным путём. Стоит признать, что мы просчитались, и пройдёт не один мегацикл прежде, чем десептиконы вернут себе былую мощь и славу.
– Ты обезумел, Аидрон, - прошептал Скорпос, видя, как заостренные пальцы наместника набирают позывные экстренной частоты автоботов.
– Я действую согласно логике выживания нашей нации, и не тебе Скорпос, меня учить, как следует использовать стратегию в великих целях.

Аякон. Зал Свободы.

– Я понимаю ваше положение, но мы не можем принять такое количество десептиконов. Вы представляете для нас прямую угрозу только одним своим присутствием здесь. Что прикажете делать, когда против вас поднимутся даже рабочие очистительных сооружений? Как я буду урегулировать все эти конфликты?
– Мы признаём своё поражение, и готовы сменить свои знаки, - хмуро подытожил долгий и неприятный разговор Аидрон. Пальцы наместника были сложены в пирамиду. А весб его накренённый вперёд корпус, только подчёркивал насколько ему неприятно пропускать через динамики каждый слог. На заднем фоне Скорпос схватился за голову, и только Гарпун держался в стороне от видеофона, да тихо посмеивался над тревожным тоном Альфа Триона.
– Не полагал такого хода, война, тебе брат, не погода.
Трион недоверчиво смерил взглядом наместника.
– Я ещё никогда не слышал, чтобы десептиконы принимали поражение, а тем более меняли свой знак. Во что я должен поверить? В то, что боевые кибертронцы, сотнями лет терроризирующие нашу планету, вдруг возьмут в манипуляторы буровые установки и пойдут на шахты?
– Послушай меня, автобот, - с презрительным шипением и напором приблизился к экрану раздраженный Аидрон.
– Я не стану обрекать своих соратников на вымирание. В отличии от ваших недисциплинированных и слишком чувствительных рабочих, мы знаем что такое жертва. Я говорю от лица всех десептиконов! Если ты так не хочешь хаоса, то подумай хотя бы о том, что обрушившиеся и озлобленные вашей изменой десептиконы займут все ближайшие и так горячо любимые вами колонии. Угадай, что из этого выйдет? Когда наш гордый народ перейдёт на стадию выживания, никому из них не будет нужен порядок, каждый пятый, учитывая свою силу и мощь, объявит себя повелителем какого-нибудь сектора, и тогда тебе придётся вступить в тысячу войн одновременно. Вспомни историю Трион, вспомни, что нас создавали на одном заводе, и только конвейерная лента определила судьбу каждого.
– Неужто ты полагаешь, наместник, что тебе повезло больше?
– Ты так отчаянно проводишь параллель между нами, что я теряю помимо терпения ещё и веру в то, что ты не так глуп. Или тебе предложить более весомый довод, который поможет моим соратникам существовать на Кибертроне?
Альфа Трион окончательно сбитый с толку неумолимой логикой стратега, посуровел. С одной стороны все доводы Аидрона, как не просканируй, были более чем убедительны, с другой – за всем этим таился какой-то умысел, который было сложно уловить сразу. Шахматная партия тянувшаяся в миллионы лет вдруг внезапно поменяла позицию, кто мог знать что победа для одних окажется всего лишь гамбитом, приманкой заброшенной до той поры пока не появится сильнейший.
– Что ты можешь мне предложить такого, от чего я бы не мог отказаться?
– Ты ведь обладаешь матрицей, Альфа? Так? И ты прекрасно знаешь, что она не одна?
– Так было на заре нашего времени, но не сейчас.
– Так было всегда, когда мы были едины, – почти прокричал в монитор десептикон. После короткого, но весьма заметно выдоха, наместник удержал самообладание, и спокойно продолжил:
– Стоило вам, рабочим, почувствовать свободу от гнёта квинтессонов, как вы решили обособиться от нас, даже не ставя во всеобщее внимание, что спокойствие и процветание Кибертрона зависит от того, насколько он охраняем. Сколь моих воинов погибло при первых восстаниях?
– Я не лечу паранойю, наместник. Мы уже говорили об этом.
– Тогда тебе стоит подумать ещё и над тем, что сошедший только что с орбиты Гальвион, через несколько орн столкнётся с Кибертроном, и катастрофа неизбежна. Решай Альфа, это прерогатива таких как ты. Ведь ты же не забыл то время, когда пришлось остаться одному из трёх тысяч?
Связь резко прервалась, и Гарпун довольный услышанным, почтительно склонил голову.
– Что ты творишь?!! – подлетел к Аидрону Скорпос, всё это время стоявший в оцепенении.
– Я закладываю бомбу с часовым механизмом. Дальше за нас всё решит время.
– Ты только что сдал весь наш народ на милость этих изнеженных шестеренок!
Гарпун мягко оттолкнул десептикона от наместника и, немного пошатавшись на слабых ногах, сказал:
– Лишь тот, кто видит дальше ход, к победе войско приведёт.
– Что всё это значит? Я требую объяснений!
Аидрон поднялся с кресла и повернулся лицом к Скорпосу.
– Это значит, друг мой, что сердце Гальвиона объединится с Сигмой Кибертрона, что это даст нам возможность и дальше создавать новых десептиконов. А ещё это значит, что матрица, которая берёт свою первичную энергию от Сигмы, сможет возродить Гальвион, как только его сердце займёт положенную ему половину энергоблока.
Скорпос мгновенно успокоился и осел.
– Ты страшен, Аидрон. Теперь я могу простить тебе все поражения на свете. Автоботы даже не предполагают, что заполучив сердце Гальвиона, они сами подписывают себе смертный приговор. Но…
Десептикон на несколько секунд замолчал, собираясь с духом.
– Это ещё и значит, что мы станем частью автоботской матрицы.
– Только на половину, мой друг. Тем более, что Гальвион больше не примет наши Искры, а сосуд для последующих перерождений нам необходим. Матрица станет общим домом, теперь нам надо внушить автоботам самую прекрасную мысль о единстве и братстве. Наша матрица будет у Гарпуна до тех пор, пока он не увидит, что пришло время глобальных перемен, и тогда на свет появится воин тот самый воин из пророчества.
– Но не все пойдут за тобой!
– Пойдут те, кто захочет выжить. У нас сейчас нет выбора. Или забытье или…

Крейсер «Хищник» дрейфовал неподалёку от Гальвиона, и на его борту с каждым разом всё прибавлялось и прибавлялось попутчиков. Экипаж был переполнен, не считая тех, кто занял грузовые отсеки. Все пытались выжить, и в этом не было ничего позорного. Эвакуировать целую планету мероприятие не из лёгких. Аидрон смотрел на показатели и мысленно продумывал план действий – десептиконов следовало распределить по ближайшим колониям, и сделать это нужно было так, чтобы автоботы не успели вмешаться в это предприятие.
Гарпун тяжело вздохнул, видя, как ещё несколько боевых крейсеров заботливо раскрывают грузовые доки и впускают внутрь отставших от своих командиров воинов.
– Жалкая картина, не правда ли? – Ехидно отметил это Скорпос.
– Как только наш иссякнет срок, то явится к нам всем пророк.
– Пророк! Сколько нам ждать его? А? До скончания времён? – Взвился Скорпос, напирая на Гарпуна всем своим корпусом.
– Прояви уважение к нашему лидеру, - неожиданно изрёк Аидрон, вставая с места. – Или ты хочешь сказать, что восстаешь против носителя матрицы?
Скорпос только злобно щёлкнул челюстью.
– Только не говори мне что ты сам подчиняешь всем капризам этого древнего, наместник Третьего Легиона.
Аидрон не обратил внимания на колкие нотки в интонации Скорпоса, а только лишь слегка оттолкнув его от А3его, обратился к старику:
– Ты говорил, что есть тот, кто может воскресить Гальвион, находится неподалёку. Как нам найти его?
– Безумству начал не положен конец, в краях наших есть сверх всесильный мудрец. Помочь он нам будет как нужно готов, ведь он был ещё при захватах квинтов.
Скорпос громко засмеялся:
– Ты говоришь о Праймасе страрик, о мифическом учёном, который спроектировал наши планеты. Не думаю, что после стольких тысяч лет он решит облагородить этот уголок космического пространства одним своим присутствием. Это уже бред чистого энергона!
Гарпун сурово и вопросительно посмотрел на обоих наместников.
– А знают ли наместники о том, что связан с Праймасом ваш славный Гальвион?
Десептиконы переглянулись между собой.
– Значит он…
В эту секунду все радары тревожно выбросили сообщения о наведённых на крейсер ракетах.
– Штурман! – рявкнул в передатчик Аидрон.
– Капитан, в секторе Е-13 фотонная активность, по нам хотят ударить.
– Выдай мне частоту этого корабля.
Возникшая и совершенно непредсказуемая пауза встревожила Аидрона.
– Штурман, вы меня слышали?
– Это не корабль, сэр… Это. Это целая планета.
Гарпун подошёл к обзорному окну и там, где алыми вспышками светились самые далёкие звёзды постепенно приближалась огромная точка.
– Свершилось! – Выдохнул всеми фильтрами А3.
– Сэр, он передаёт слабый аудиосигнал. Эти позывные не использовались уже несколько тысяч лет.
– Вывести на общую частоту мостика! Немедленно!

Сквозь шипение и помехи прорезался величественный голос. Знакомый только древним язык вопросительно и повелительно произнёс речь. Аидрон посмотрел на старика, и тот, не ожидая особого приглашения, ответил голосу. Связь оборвалась, и Гарпун повернулся к наместнику. Десептикон не выдержал.
– Чего он хочет от нас?
– Желает одного лишь он, забрать себе ваш Гальвион.
– Это нам только на руку. Единственное что осталось сделать – убедить автоботов в том, что если мы не сделаем этого, то он и их планетку прихватит в придачу, - уловил в этом всём выгоду прозорливый Скорпос.
– Проблема не только в этом, – задумчиво произнёс Аидрон отдавая системам наведения отбой.
– Нам придётся обмануть Праймаса, ведь ему нужна не столько планета, сколько то, что должно было находиться внутри неё. А так как сердце Гальвиона извлечено, то мы просто используем наших врагов как живой щит. Свяжите меня на короткой волне с автоботским командованием.
Скорпос предусмотрительно провёл Гарпуна в кают кампанию, подальше от капитанского мостика. Штурман вывел изображение на широкий экран, и Альфа Трион весьма встревоженный предстоящим разговором с подозрением воззрел на наместника Третьего Легиона.
– Приветствую тебя лидер автоботов. Как твой союзник, я должен предупредить тебя об опасности, Альфа. Праймас вернулся за нашими планета, и я не думаю, что его устроит вариант оплаты долгов в виде оказания сопротивления.
На смежный канал передалось изображение гигантской живой планеты, которая увеличивалась на экране с каждой астросекундой. Трион вздрогнул, и попятился прочь от увиденного как от космической чумы. Аидрон еле сдержал улыбку.
– Итак, как я уже и говорил тебе Альфа, нам стоит объединиться, иначе все мы обречены на погибель. Но для начала мы должны подготовить Сигмы для слияния.
– Что ты предлагаешь?
– Праймасу нужны сердца обоих планет, но забрать их по одиночке гораздо проще, чем забрать единое целое. Не так ли? Мы объединим Сигмы, и Праймасу нечего будет здесь делать.
– А какая участь ждёт Гальвион?
– Мы пожертвуем половиной своего флота, чтобы изменить его вектор направления и спасти Кибертрон от катастрофы. Гальвион придётся уничтожить, – холодно и чётко произнёс наместник, испытующе глядя в голубые линзы Альфа Триона.
– Я предоставлю вам пространственный коридор неподалёку от Иллиона.
– Не теряй времени, лидер автоботов, мои соратники уже готовятся к смерти, и я надеюсь, их жертва будет не напрасной.
Экран погас, и Аидрон довольный только что разыгранным представлением, вошёл в кают кампанию.
– Скорпос, теперь бери «Душителя» и «Немезис» и отходите к колонии Гига-9. Уводите всех, кто до сих пор верен нам. Что у нас с Крылатым Легионом?
– Они только что примкнули к нам, а вот наместники седьмого и пятого Легиона решили податься в завоеватели как вы нам и предсказывали.
– Это не предсказание, Скорпос, это тактика. Их крейсеры я направлю прямиком обратно к Гальвиону. Это не сложно, пусть сам Праймас решает, что он будет делать с этими жалкими модельками.
Гарпун мигнул голубой оптикой, и сказал:
– Но может и такое статься, что сам наместник может заиграться.
– Не переживай старик, за светом хорошо наблюдать из тьмы. Я буду ждать того, кто однажды станет повелителем всей вселенной, кто принесёт порядок в этот мир. И он по достоинству оценит мой вклад в историю и в его восхождение.

«Хищник» беспокойно выпячивал свои абордажные когти в лучах трёх лун Кибетртрона, и яростная корма крейсера пропускала по своей обшивке холодный блеск лучей. Аидрон словно прощался со своим кораблём, видя, как он уменьшается в обзорном окне. Десептикон прекрасно знал что заканчивается не просто эпоха существования древних, таких как он или Совет Семи, заканчивается целая эра, о которой мало кто узнает правду.
– Сэр.
– Что-то не так штурман?
Молодой десептикон с беспокойством посмотрел на сжавшийся кулак Аидрона, в котором он смял до хруста свой медальон наместника.
– Сэр, не могли бы вы сказать, что происходит.
В этом напористом голосе, величавой стати и задорном блеске оптики штурмана, командующий углядел что-то неуловимое и притягательное. Он несколько раз задумывался над тем, как будут жить дальше те, кто присягал ему на верность.
– Запомни, лейтенант, – наместник ткнул пальцем в знак на груди штурмана. – В этом суть нашего существования, но не рисунок на обшивке делает нас теми, кто мы есть.
– А что же тогда, сэр?
– Выбор, мой друг. У тебя всегда есть выбор.
Наместник отстранился от белого десептикона, и вышел из челнока, который уже успел зайти в стыковочный док.
– Прощай, лейтенант, – печально бросил через плечо Аидрон, и двери закрылись за ним.

Трион нетерпеливо переминался отмерял шагами зал, когда вошёл наместник Третьего Легиона.
– Оно здесь?
Аидрон хищно улыбнулся.
– Приветствую Альфа Трион, я тоже не рад тебя видеть. Сердце со мной. Насколько ты видишь, я даже охранников с собой не взял.
Десептикон выразительно обвёл рукой пространство вокруг себя.
– Я приму десептиконов на Кибертрон, только при одном условии.
Аидрон не ожидал, что автобот будет диктовать какие-либо условиях экстремальной ситуации для всех кибертронцев, он надеялся, что политические аппетиты заменит страх и паника. Но как видно, Трион не хотел уступать своему оппоненту, ни единого шага, без своего вмешательства в историю. Это насторожило командующего.
– Ты уверен что какие-либо условия на данном этапе уместны?
– Уверен, – с силой выделил это слово лидер автоботов.
– Ну что ж, я выслушаю.
Трион склонил голову на бок.
– Хм. Уже не «приму», а «выслушаю»? Что ж, вот моё условие. Каждому десептикону прибывшему на Кибертрон сотрут память о войнах.
Аидрон язвительно усмехнулся:
– Хочешь перепаять моих воинов через программу «радуйся мирному существованию»? Вполне предсказуемо для таких как ты. Я уже сказал тебе, и повторю это снова, что даже наступив на гордость своего народа, я хочу чтобы десептиконы выжили. Или это не достаточно оптимальный вариант?
– Сейчас мы это проверим, – холодно отозвался лидер автоботов. Аидрон тспокойно ждал действий противника. Конвой из пяти алозначных выволокли из челнока единственного оставшегося там штурмана. Белый десептикон яростно сопротивлялся, и Аидрону пришлось жестом пресечь попытки штурмана высвободиться от цепких рук охранников.
– Ты хочешь, чтобы я убил своего лейтенанта у тебя на оптике, Альфа? Это не очень-то по-автоботски. Или у вас нынче модно подписывать соглашения энергоном собратьев?
Штурман только бросил на капитана непонимающий взгляд, он не думал что тот кто был ему ближе всего способен убить его на так мерзко, перед автоботами,и самое противное перед их лидером.
– Я что по твоему – десептикон? Уйми свой сарказм Аидрон. Я хочу чтобы ты стёр ему память вот этим.
Альфа Трион подошёл к наместнику и вложил в его руки небольшой блок. Командующий иронично улыбнулся, предпочитая показаться лидеру автоботов дельцом нежели убийцей.
– Что ж, мне придётся подтвердить свои слова, если тебя больше ничто не убедит.
– Сэр, – тихо прошептал штурман. – Вы же говорили… Лучше убейте меня, я не хочу жить в забытьи! Я тот, кто я есть! Вы сами говорили мне это.
– Но я говорил, что это твой выбор, друг мой, сейчас же я делаю свой. Когда-нибудь ты оценишь его по достоинству.
Штурман только стиснул дентопластины, когда на его плечо легла рука наместника. Аидрон с силой сжал белое плечо, и внутри лейтенанта словно пробежал незримый импульс, и десептикон вынужденно отключился. Блок врученный Трионом неумолимо впился соединительным стержнем в основание шлема штурмана, и он невольно подался вперёд к Аидрону.
– Ол хайл, Мегатрон. Мы те, кто мы есть. Всегда.
Белый десептикон упал на колени перед наместником и Альфа Трионом, его тут же оттащили заботливые манипуляторы охранников. Аидрон мило улыбнулся лидеру автоботов.
– Я преодолел порог недоверия, усыпив своего лучшего воина?
– Неплохо для начала, наместник. Однако я склонен полагать что ты стёр его память не до конца.
– Ты можешь проверить это, – Аидрон отсоединил блок на котором было отмечено синее деление, знак того что память стерта полностью.
– Первый вклад на шахту по добыче кибертрониума, – снова с нарочитой иронией произнёс наместник, ступая вслед за Альфа Трионом.

Эпилог.

– Мегатрон, мы принесли тебе подарок.
Деформер втолкнул в покои лидера десептиконов модель А3, которая смотрела на вождя с ехидцей.
– Зачем мне этот хлам?
Скандалист мгновенно вынырнул из глубины отсека и с неподдельным интересом выпалил:
– Отдай его мне, о Могущественный! Этот шлак не достоин даже говорить с тобой.
– Неужели? – наигранно передразнил заместителя белый десептикон. – Если ты им так резко заинтересовался, то он весьма полезная вещица в моей коллекции. Что скажешь старик?
Автобот хитро улыбнулся.
– Наполнен триумфом восход Мегатрона, но жаль, что не помнит он глав Легиона. Как сына взрастил тебя гордый наместник, что б ты стал восхода империи вестник.
Скандалист злобно сверкнул окулярами, и удалился – больше ему здесь ничего не светило, автобот легко выгадал себе помилование.
– Ты говоришь о предателе и ублюдке, который обрёк мой народ на жалкое существование, хлам! История даже имени его не сохранила! А теперь мне придётся расплачиваться за его ошибку, но в отличии от него, я ненавижу автоботов. Что ты знаешь о нём?
– Что спас он всех тех, кто примкнул для спасения, и в этом лишь Праймас узрел провиденье. Коль ты готов слушать меня о Владыка, то, как в предсказании, твоя роль велика. Божественна глава того, кто может жить с органикой в согласии,
И так безумно то начало, готовое в кулак собрать всё в одночасье…
– Органика? О чём ты?
– И песнь моя сложилась в долгий стон, о том, как пал великий Гальвион.
Мегатрон припал на одно колено рядом со стариком, и мысли его заполнились долгим певучим рассказом о его собственном прошлом, о пророчестве, о вмешательстве наместника в ход событий, которые в последствии дали ему возможность поднять мятеж среди таких же как он. Гарпун не сказал ничего о матрице десептиконов, лишь только несколько раз упомянул некое пророчество, ведущее лидера десептиконов к победе. Выслушав долгий рассказ А3 о прошлом, Мегатрон притушил оптику, словно силясь что-то вспомнить.
– Мы те, кто мы есть, – рука белого десептикона совершенно инстинктивно потянулась к собственному знаку на груди, знаку, который совершенно недавно стал символом их выбора.

Кибертрон объяла гражданская война, и всполохи пожаров утопили велики Золотой Век в едком дыме повстанцев. Альфа Трион крепко стиснул в своих манипуляторах небольшой ключ, словно он был последней вещью на этой планете, которая могла что-то решить. В помещении не было места от скопившихся раскуроченных корпусов рабочих с энергоскладов, и каждый молил о том, чтобы его мучительное существование прервали.
– Ты хотел получить оптимальный вариант, Аидрон, и я его тебе дам. Десептиконы. Их ненависти нет границ, - обратился А3 к одному из повреждённых рабочих.
– Я готов отдать свою жизнь за свободу, но видно я долго не протяну. Как жалко, что меня не создали солдатом, лидер.
– Все возможно, Орион. У каждого есть выбор.
– Но ты же говорил, что судьбу не выбирают?
– Да. Это судьба выбирает нас.


Рило. Десептиконский район.

– Этот чёртов старик вернулся!
– Ты хочешь сказать, что Мегатрон это и есть тот самый пророк?
– Скорпаног, ты просо болван! Если я займу его место ты тоже будешь думать, что я пророк? Так что ли?
– Ты не сможешь занять место Мегатрона, – смеялся бывший наместник. – А матрицы десептиконов на самом деле больше не существует