Саундвейву раньше не доводилось видеть собственными окулярами эту часть лидерского отсека, но, благодаря большому углу обзора камер, он прекрасно знал, что здесь находятся три огромных огнеупорных шкафа. В одном из них Мегатрон изредка оставлял свою гусеничную платформу, которую практически всегда носил за плечами, и последнее время не снимал даже во время подзарядки. О том, что хранилось во втором шкафу, Саундвейву довелось узнать лишь однажды, когда оба лидера будущего восстания – Мегатрон и Старскрим – впервые поссорились и в знак примирения договорились совершить совместный полет.

Именно тогда связист впервые ненадолго увидел ЕГО крылья.

Они были не похожи ни на узкие хищные и заостренные крылья сикеров, ни на короткие закругленные крылья шаттлов. И еще – они были явно сделаны на заказ, и, скорее всего, привезены Мегатроном с самой Квинтессы. Саундвейв догадывался, что это одно из последних изобретений квинтессонских ученых, сумевших соединить кибертронские технологии с неизвестными ранее открытиями, сделанными в одной из соседних с Квинтессой систем.

Главной особенностью этих крыльев было намного большее количество степеней свободы в изменении собственной геометрии, чем у крыльев других кибертронцев. Они были созданы для полета в атмосфере, а может быть, для чего-то еще, чего Саундвейв не успел разгадать. Сегменты, нисколько не утяжеленные механизмами, были способны к изменению кривизны профиля, площади, размаха и положения крыла на корпусе. О том, как эти крылья ведут себя в полете, Саундвейв мог только предполагать, но одно было ясно – раз лидеру сейчас потребовалось это оборудование, вне всяких сомнений, он собирался посетить планету или астероид с плотной атмосферой.

В реальности крылья оказались еще прекраснее. Металл блестел и переливался одновременно всеми оттенками монохромного спектра – от угольно-черного до перламутрового. Помимо просто фантастического набора технических характеристик, они, даже неактивные, неподвижно застывшие в специальном удерживающем устройстве, поражали своей эстетикой. Связист помнил, какое впечатление эта красота произвела на Старскрима. И как бы по любому поводу не презирал Саундвейв мнение скандального аэрокоммандера – здесь он полностью разделял его восторг.

Монтаж оказался довольно простой операцией, и связист имел удовольствие уже сам пронаблюдать этот процесс. На спине серебристого трансформера раскрылись два узких и длинных вертикальных паза с усиленным магнитным полем. На внутренних краях оснований плоскостей крыльев обнаружились узкие выступы точно такой же конфигурации. Мегатрон просто подошел к сейфу, стал спиной к крыльям, и те за несколько мгновений втянулись фигурными креплениями в пазы на его спине.

Не прошло и астросекунды, как по черной кибертрониевой поверхности словно прошла волна тока, вороной с перламутровым отливом металл заиграл на закруглениях всеми цветами спектра. Поле Искры лидера окутало новую часть корпуса. Энергон, закупоренный в микрорезервуарах, стал обновляться – крылья становились живой частью механоида.

Положение крыльев на корпусе оказалось иным, чем у обычных сикеров и шаттлов. Саундвейв видел это однажды, но продолжал удивляться такому факту. Он не знал ни одного кибертронского летуна с похожим профилем корпуса. В робоформе концы крыльев смотрели ВНИЗ, а не вверх.

«Шаттл – вот его базовая альтформа, – уверенно сказал себе Саундвейв – он, в отличие от меня, колесного – шаттл. А вовсе никакой не танк… хотя он так любит демонстрировать свойства характера, присущие именно танкботу. Хочет казаться грубее и глупее…»

Связист неожиданно разозлился на самого себя из-за нелепого восторга, с которым смотрел на своего хозяина. Мегатрон стоял к нему спиной, широкоплечий, стройный, с длинными крыльями, концы которых едва не касались пола. Его хотелось назвать существом из другого мира. И все же… Было что-то в облике лидера неуловимо знакомое. Воспоминание, глубоко засевшее в базовой прошивке.

Саундвейву казалось – он что-то упустил… и кто-то с похожими крыльями однажды существовал в истории Кибертрона. Но кто?

Нижняя часть плоскостей черных крыльев разложилась веером и тут же сложилась обратно. Мгновение – и телескопические механизмы уменьшили длину и площадь крыльев почти вдвое. Плоскости сложились за спиной крест-накрест и плотно прижались к корпусу.

Наваждение прошло.

Закончив монтаж, Мегатрон обернулся. Изогнутые основания крыльев торчали из-за плеч. Внутренняя мелкосегментированная броня корпуса, более светлая, чем внешние доспехи, отлично гармонировала с черными элементами. Таким же бездонным участком мрака казался и оттиск инсигнии на груди лидера. Не новый традиционно фиолетовый знак, все больше превращающийся в символ настоящего. Нет, его родной СТАРЫЙ ЗНАК – вошедший в употребление в конце войны и однажды проставленный на его грудь штамповальным механизмом военного суда. Клеймо штрафника…

Ничего не говоря, но держа связиста на прицеле своих насмешливых и злых линз, Мегатрон молча проследовал к следующему шкафу.

К третьему!

Саундвейв замер. ЭТОТ шкаф при нем еще не открывался ни разу.