Орн выдался напряжённым. Через его манипуляторы прошло более тридцати пациентов, и почти все из них тяжёлые случаи. Комлинк буквально плавился от вызовов с передовой, где автоботы сдерживали пытающихся взять Айакон наскоком десептиконов. Всем обратившимся к нему нужно было дать консультации, рекомендовать наиболее эффективные решения для оказания первой помощи в полевых условиях, а часто и моральной поддержки. Особенно это касалось случаев, когда вызовы приходили от бывших учеников, вчерашних интернов. Иногда советы даже не касались медицинской части; молодым меха просто требовался тот, к кому можно было обратиться со всеми своими сомнениями. Тем более что работа грязной десептиконской пропаганды в последнее время явно неимоверно возросла и усовершенствовалась. Мошенники тоже не дремали, играя на страхах и надеждах обычных кибертронцев, умело манипулируя чужими чувствами как игральными фишками.

Когда закончилась смена — поток искорёженных ботов окончательно иссяк — Рэтчет устало опустился прямо на краешек ремплатформы, заляпанной засохшим энергоном и разнообразной смазкой, и блаженно притушил окуляры. Он сегодня был молодец; впрочем, как и вчера, и позавчера, и тысячу ворн до этого. Но чувство удовлетворения от хорошо проделанной работы так и не смогло притупиться. Портился характер, искра становилась жёстче, скупее на проявление эмоций, но провести операцию идеально — до сих пор оставалось в приоритете. И для медика это было главным.

Чужое присутствие он скорее не услышал, а ощутил энергополями. Активировав оптосенсоры, медбот уставился на застывшего во входном проёме такого же усталого Персептора.

— Рэтчет, не хочешь сделать перерыв? — учёный продемонстрировал два кубика среднезаряженного энергона. — У меня такое ощущение, что если я сейчас с кем-то вдумчиво не помолчу, мой процессор просто коротнёт!

Медбот подвинулся, демонстрируя незамысловатым жестом приглашение присоединиться. Персептор присел рядом с главврачом армии автоботов, протянув тому кубик с притягательно мерцающим топливом, и совершенно безучастно уставился на противоположную стену. Оба трансформера, казалось, смотрели на одну только им видимую точку совершенно расфокусированной, отрешённой от реальности оптикой. Это был даже не отдых — апатия от усталости и обречённости.

Комлинк снова противно запищал. Рэтчет в ответ не повернулся и даже не мигнул окулярами: ждал, когда вызывающий догадается, что отвечать в это время в медбее просто некому. Но этот кто-то оказался на редкость упорным. В раздражении главврач всё-таки отдал команду систем рабочей связи принять сигнал.

— Что? — коротко и резко вопросил у пустого пространства медбот.

— Могу я отнять у вас несколько кликов вашего внимания? — поинтересовался милый, почти щебечущий голосок. Такие Рэтчет встречал только в мирные ворны у рекламных агентов и менеджеров по продажам. — Вы совершенновороновый?

— Что?!... — опешил Рэтчет, в полном ошеломлении переглядываясь с таким же заинтригованным Персептором. — Как будто бы да.

— Отлично! — страшно обрадовались с той стороны канала связи. — А вы знаете, как имя настоящего Создателя нашего?

— Чего?! — медбот тряхнул шлемом, в первые клики разговора справедливо опасаясь за целостность собственного рассудка.

— Ну как нашего истинного Создателя и Творца зовут — знаете? — нетерпеливо переспросили его.

Сначала Рэтчет выглядел как взбесившийся шахтёр, которому сказали, что пахал он в своём забое последние астроциклы за бесплатно — оплаты его труда не будет. Но Перспетор положил ему красный манипулятор в успокаивающем жесте на плечо, призывая не тратить нейропроводку на очередных шарлатанов, и медбот кивнул товарищу, как-то опасно сверкнув синей оптикой.

— И как же? — совершенно невинно поинтересовался он у невидимого собеседника.

— Юникрон! — тут же услужливо подсказали ему.

— Невероятно! — "искренне" изумился Рэтчет. — Подождите, прошу вас, я записываю по буквам! Как-как вы сказали?

— Ю-ни-крон... — терпеливо протянул приятный голос.

— Ага! Записал. Ю, Н, И, К, Р, О, Н, так?

— Так, — голос был полон скрытой гордости и одобрения.

— Подскажите теперь личный идентификатор, будьте любезны, — совершенно серьёзно попросил Рэтчет.

— Чей? — немного удивились в ответ.

— Ну как же! — изумился медбот такой вопиющей недогадливости. — Вы же сами только что сказали: имя - Юникрон! А личный индентификатор я что, угадать теперь должен? Как мне его в базе пробивать прикажите?

— Какой идентификатор? Кого???

— Юникрона этого вашего! — раздражённо откликнулся главврач. — Он же хочет записаться на приём, я так понимаю?

— Какой приём?! — ужаснулся голос. — Он же Создатель!

— Да мне отработанным налить кем там он у вас работает! — показательно рассвирепел Рэтчет. — Если у него ко мне дело, пусть запишется через главный терминал.

— Вы что, издеваетесь? — отчётливо вздохнул комлинк.

— А вы? Откуда у вас мой рабочий канал связи?

— Эти данные получены из открытых источников, — запальчиво сообщил собеседник.

— Прямо от Юникрона, я полагаю? — нежно уточнил Рэтчет, подмигивая уже начавшему улыбаться Персептору.

— Нет, из базы!

— Из какой базы? Нелегальной, купленной у пиратов в Тупике? — ещё нежнее поинтересовался медбот.

— Гори в плавильнях, богохульник! — ответом был пронзительный чужой визг. — И даже не надейся на возвращение: в Колодец Всех Искр допущен не будешь, это я тебе лично обещаю!

— Так-так, Перси, будь любезен — отпеленгуй сигнал... — обернулся к уже начавшему шерстить эфир учёному Рэтчет, и на его губах появилась кривая усмешка. — О, могу обрадовать вас, многоуважаемый: ваши координаты у меня уже на экране. Пожалуйста, будьте столь любезны, не уходите никуда ближайший брийм, к вам сейчас подъедут.

— Кто подъедет? — с нескрываемой паникой переспросили по комлинку.

— Пара отступников из нашей вневедомственной охраны, крайне желающих приобщиться к вашей вере! — фыркнул Рэтчет. — Медблок срочно вызывает Айронхайда...

Договорить медбот так и не успел. Раздалось испуганное чужое "Ай!", и сигнал пропал: имя начальника личной охраны Прайма и специалиста по силовым операциям автоботов на Кибертроне не знал только полностью беспроцессорный дрон.

Рэтчет и Перспетор переглянулись и, отсалютовав друг другу кубами с энергоном, с чувством выполненного долга осушили тару. Теперь усталость давила не так сильно, а настроение значительно улучшилось.