...Зелёный корвет нёсся по полупустой трассе сонного штата, распугивая редкий встречный транспорт рёвом работающего на пределе двигателя и ни сколько не заботясь о соблюдении каких-либо правил. Любая попытка остановить его закончилась бы для рискнувшего весьма плачевно - то, что гнало автобота вперёд, заставляя пренебрегать осторожностью, было сейчас сильнее здравого смысла.

Жаркое солнце этой планеты до предела раскалило воздух, и он струился и дрожал, делая очертания горизонта вдали размытыми и неопределёнными. Уже давно был позади город, почти полностью разрушенный десептиконами, команда, в которой он больше не желал работать, и тот, кто навсегда остался лежать на бетонных плитах разгромленной базы НЭСТ.

Мысли лихорадочно носились в процессоре, а из Искры словно выдрали часть, и теперь она была одной сплошной раной, которая жгучей болью заполняла все системы, мешая нормально функционировать. Рана ныла, рана болела и не давала покоя.

«Не успел... Шарк меня раздери, Хайд! Я не успел!»

Слишком долго он был закрыт и жил с недоверием в Искре, слишком долго не мог признаться себе самому, чего он хочет на самом деле, слишком мешала его непримиримая гордость. Именно она постоянно вопила о независимости от других, о самодостаточности и мнимой несгибаемости воли. Именно она всегда подводила его...

Он слишком поздно всё понял.

Осознание этого давило. Оно заполняло его, разъедало изнутри, не давая возможности переработать и принять произошедшее. Кроссхейрз нещадно надрывал системы, вкладывая в скорость и движение всю свою сокрушительную энергию, так и не нашедшую выхода. По другому автобот просто не умел.

Война... Бесконечная война, которая в своей жадности пожирала тех, кто ещё недавно был рядом. Выдирала их из этой реальности, чтобы затем отправить в небытие.

Кроссхейрз не поверил Ленноксу. Он никому не верил на слово, предпочитая проверять всё сам. И как бы он не отрицал само понятие надежды, но она до последнего жила где-то в глубине его Искры. Надежда на то, что Леннокс ошибся.

Он не был готов.

...Тёмная груда изъеденного ржой металла, развалившийся остов некогда большого и сильного корпуса, тёмные подтёки энергона, застывшего в стыках бетонных плит...

Диверсант, не веря собственной оптике, застыл на месте. Затем сделал несколько стремительных шагов — под ногами что-то захрустело, рассыпаясь шлаком. Деформированные пластины чёрной брони, поражённые коррозией. Кроссхейрз склонился над дезактивированным корпусом — погасшие оптоэлементы, горевшие раньше ярким синим огнём, развороченная прямым попаданием грудная секция, тёмная камера Искры. Пустая.

Внутри снайпера словно что-то оборвалось и обрушилось во мрак...

...Он летел по трассе и свежие, ещё не отжитые воспоминания, терзали его процессор. Дорога, прямой лентой уходившая за горизонт, вдруг показалась путём в никуда. К чему на самом деле он стремился? Или это просто побег от той реальности, где он так и не смог удержать всё под контролем? Не смог в нужный момент осознать то, что происходит именно с ним? Мерзкое чувство отвращения к миру вдруг неожиданно накрыло диверсанта. Резко развернувшись на трассе не жалея резины, зелёный корвет вылетел на грунт и помчал по неезженным просторам, ставшей в один клик ненавистной, планеты.

Некоторое время спустя автобот стал замедляться — волна ярости спала, переработанная бешенной гонкой. Да и сама местность уже не позволяла спорткару со столь низкой посадкой проявлять такую же прыть, как на асфальте. Проклиная особенности земной поверхности, Кроссхейрз трансформировался и мрачно отметил, что окружающий ландшафт ему знаком. Он настроил оптику и осмотрелся, машинально сканируя местность. Едва уловимый странный сигнал пробивался по внешнему частотному спектру. Диверсант дал усиление — нет, чисто. Машинально проверил координаты - они совпадали с заложенными в карте по последнему заданию. Он находился в нескольких милях от базы, где ещё вчера был вместе с Айронхайдом.

Множественные следы на красном песке указывали на то, что неизвестными эти координаты уже не были. Десептиконы побывали здесь в поисках того, что они с оружейником не так давно доставили сюда, с таким трудом пытаясь сокрыть. За клик активировались встроенные боевые программы, срабатывающие не смотря ни на что — появилось вдруг ощущение, что за ним внимательно наблюдают. Кроссхейрз вновь активировал внешний сканер по частотному диапазону - ничего - и осторожно стал продвигаться ко входу в бывшую шахту.

...Оплавленные панели управления массивной дверной переборкой, закрывающей вход на базу. Автобот осторожно ступил в темноту тоннеля — освещение было выведено из строя — сделал пару шагов. Так и есть! Сама дверь была разрушена взрывом — не возникало сомнений, что свои задачи десептиконы выполнили успешно. Кроссхейрз не сдержался.

- Вот дерьмо!!! Разложи вас на болты, десептохлам ржавый! - Он с силой пнул попавшийся под ногу оплавленный обломок.

Всё, ради чего они так гнали сюда с Хайдом, оказалось всего лишь отсрочкой того, что и так было неминуемо! Надеяться на то, что можно было скрыть телепортационные колонны здесь было изначальной глупостью. Неоправданным риском. Его снова захлёстывали тяжёлые волны гнева, который был всего лишь другой стороной его боли.

«... Мы и так забыли, какие мы есть... Эта война в любой момент может нас превратить в груду шлака... Доверься мне...»

Возникшее воспоминание словно обожгло изнутри.

Автобот вдруг резко остановился и упёрся манипуляторами в стену, бессильно опустив голову — только сейчас он наконец понял, насколько опустошён. Ритм его вентиляции усилился. То, что терзало его процессор, сильными импульсами отдавалось в Искре.

Тёмная, сжатая в кулак, ладонь с силой впечаталась в стену, выбивая каменное крошево из мягкой породы. Из вокодера раздался глухой звук, переходящий в хриплый рык. Ещё удар и ещё... Отчаяние, всё это время скрываемое внутри и заставляющее надрывать системы в бешенной гонке, вырвалось наружу. Сейчас он, наконец, смог себе это позволить...

Резко вскинув голову и поддавшись мгновенному импульсу, Кроссхейрз вылетел из тёмного тоннеля, и, достав свои автоматы, принялся палить в уцелевшие постройки на поверхности.

«... Может, и вернёмся. Надежда всегда остаётся...» - слова Айронхайда всплывали в памяти, острыми гранями врезаясь в сознание, заставляя сильнее сжать денты и стволы оружия в ладонях.

Палец словно заело на спусковом механизме - автоботский снайпер впервые бездумно расстреливал боекомплект, не ведя подсчёт патронов, вкладывая в эти действия всё разочарование, всю горечь утраты и злость от невозможности ничего изменить.

Неизвестная частота, пробившая верхние диапазоны, вдруг всколыхнула процессор, обойдя защитные блоки, ослабленные нестабильностью эмоционального поля. Проникла в систему, активируя давно забытые коды доступа к нейросенсорному блоку — Кроссхейрз на клик замер, мгновенно осознав всю неотвратимость того, что сейчас произойдёт.

« Не может быть!» - успело пронестись в процессоре, а потом... Резкая боль внезапно прошила корпус, прошлась по нейросети каскадом мощнейших помех и, достигнув процессора, ввергла автобота в системный сбой. Спустя несколько кликов зелёный корпус уже лежал на песке, дистанционно выведенный в оффлайн.

...Тяжёлые шаги нарушили безмолвие пустыни. Крупный чёрный механоид, не отмеченный каким-либо знаком, склонился над обездвиженным автоботом. Усмехнулся, оглядывая.

Длинные пальцы бегло прошлись по зелёному корпусу, остановив своё движение в районе сплетения шейных магистралей, чуть поддели основание шлема сзади. Уверенно проникли вглубь, безошибочно определив нужную область.

- Я говорил, что тебе не удастся исчезнуть так просто. Пришло время платить по счетам! - пальцы с ловкостью производили какие-то манипуляции внутри основного блока частотного генератора автобота. Через пару кликов тёмный трансформер оставил в покое системы автоботского снайпера - на чётко обрисованном фейсплейте, отмеченном росчерком нескольких шрамов через правый оптоэлемент, возникла неприятная ухмылка. Его манипулятор в возвратном движении вдруг застыл над широкой спиной диверсанта, и в едко-зелёной оптике вспыхнули безумные огоньки. Послышался звук активируемого оружия — между парашютными отсеками в спину автобота упёрлось необычное устройство, похожее на странного вида хирургический инструмент о трёх модифицированных зубцах.

- Я бы хотел забрать твою Искру сейчас, аэробот. Но... - короткая усмешка. - Живи. ПОКА живи.



...Дрифт сканировал обширные пространства пустыни, пытаясь запеленговать диверсанта. Низкий гул работающих винтов заставлял воздух у поверхности растрескавшейся земли тяжело дрожать — трёхрежимник летел достаточно низко. Так было больше шансов не упустить сигнал.

После того, как Кроссхейрз стремительно покинул базу в Чикаго, рекеры вызвались найти его. Особенно рвался Топспин — этот неугомонный бот явно проявлял недвусмысленный интерес к снайперу. Но Оптимус определил им другие задачи.

Дрифт перенастроил сканеры на иные параметры поиска - снова ничего, сплошные помехи. Диверсант мастерски заметал следы. Его сигнал не прослеживался , канал внутренней связи был заблокирован по всем частотам — Кроссхейрз явно не желал, чтобы его обнаружили.

Синий трёхрежимник был единственным, кто мог понять причину этого. Особенно после того, невольным свидетелем чего ему удалось стать.

Кроссхейрз и Айронхайд.

Два корпуса, тесно прижавшиеся друг к другу в вечерних сумерках. Сильные всполохи их напряжённых энергополей, выразительно говорящие об их эмоциях и желаниях. Проявления чувств, ставшие столь редкими среди этой войны...

Дрифт вспомнил свои впечатления — эти двое смогли сильно удивить невозмутимого трёхрежимника. Никто из автоботов даже и вообразить не мог, что суровый Айронхайд и замкнутый Кроссхейрз могут оказаться настолько близки! Что диверсант вообще кого-то к себе способен допустить — про него ходили самые невероятные слухи, в большинстве своём, достаточно мрачные и ничем не подкреплённые. В целом о нём знали мало. Однако, дерзкий автобот в плаще оказался совсем не таким, каким его представляли остальные.

Трёхрежимник на клик завис в воздухе, поднимая столбы пыли над землёй мощными воздушными потоками из под винтов. Неожиданная мысль возникла вдруг в процессоре и Дрифт, резко взмыв в высоту, взял курс к новой, так и не введённой в эксплуатацию, базе в пустыне.

Он нашел его.

Кроссхейрз выделялся на красном песке ярким пятном сочной зелени.

«Цвет жизни...» - внезапно подумалось Дрифту. Но при приближении зелёный корпус, застывший в какой-то уж слишком болезненной позе, не подавал никаких признаков функционирования.

Вокруг все было разрушено — небольшие постройки были просто сметены шквалом огня. Обломки камней, искорёженные листы металла и погнутая арматура... Было полно исстрелянных гильз на песке, а автоматы диверсанта валялись поодаль, наводя на самые мрачные предположения. Плюс ко всему присутствовали остаточные сигналы десептиконов и... ещё один, неопознанный.

Кроссхейрз лежал на песке фейсплейтом вниз, уткнувшись шлемом в манипуляторы, словно сведённые в судороге. Даже всколыхнувшее воздух движение рядом, созданное трёхрежимником в процессе трансформации, не породило никакой реакции. Застывший механоид, казалось, находился в глубок оффлайне.

Тёмные пальцы мягко легли на зелёный металл наплечника, чувствуя, как напрягся вдруг корпус под его ладонью — Кроссхейрз резко поднял голову и впился взглядом в фейсплейт трёхрежимника. Дрифта передёрнуло — словно в пустоту заглянул! Обычно яркая оптика диверсанта сейчас была словно потухшая, не выражающая абсолютно ничего. Пугающе пустая. Только где-то в самой глубине её затаился густой мрак.

- Кроссхейрз?

Никакой реакции. Словно после критического системного сбоя.

- Кросс... Что тут...

Неожиданно быстрое движение — манипулятор Дрифта оказался в захвате сильных пальцев. Рывок вперёд и лицевая пластина Кроссхейрза оказалась почти вплотную с фейсплейтом трёхрежимника.

- Молчи, - сквозь денты прошипел диверсант, и его оптика, внезапно вспыхнув злобой, ожила. Он замер напротив, впившись взглядом в оптику меченосца, словно сканируя на предмет распознавания — во взгляде всё ещё читалось странное отчуждение от этой реальности. Дрифт чувствовал предельное напряжение его систем, а потом оптоэлементы диверсанта на клик погасли и железная хватка тёмных пальцев ослабла.

- Молчи... - уже совсем другим голосом повторил Кроссхейрз, активируя оптику и отстраняясь от синего бота.

Дрифту не нужно было повторять. Он молча подсел к диверсанту - тот мрачно смотрел куда-то вдаль, сидя на земле и уперевшись подбородком в сложенные в замок манипуляторы. Тяжёлый взгляд из под зелёного шлема словно пытался пробить пространство, выйти за некую грань, куда ему пока не было пути.

Трёхрежимник впервые видел его таким опустошённым.

Некоторое время они сидели молча. Ветер гонял песчаные волны вокруг двух застывших корпусов, иногда разбивая их о теплый металл.

- Искры не гаснут... - произнёс вдруг Дрифт. Кроссхейрз резко повернулся к нему.

- Это знание присутствует во всех мирах, - продолжил синий механоид. - Только вот трактуется оно по мере готовности принять его. И облекается в доступную к пониманию форму для, населяющих тот или иной мир, существ. Эта планета не явилась исключением, - Дрифт выдержал паузу. - Ты ведь слышал о человеческих Искрах? Люди называют их душами...

Диверсант фыркнул - взгляд его оставался мрачен.

- Они верят в нематериальную природу своей души, хотя и объясняют это несколько странным образом, - трёхрежимник снисходительно ухмыльнулся. - Несмотря на это, люди каким-то образом понимают, как функционирует их душа в практическом смысле, что она несёт в себе...

- Эти двуногие понятия не имеют о квантовой гравитации и волновой структуре своей истинной сущности! Дикари... Их мир обречён, и я не хочу больше участвовать в этом, - устало произнёс Кроссхейрз. - К чему весь этот разговор?

- К тому, что Искра не может исчезнуть безвозвратно, она всего лишь перемещается в изначальный кластер информационного пространства. Единство — не просто красивое понятие, это ключ! Все коды Искр прописаны в этом всеобъемлющем инфопотоке…

- Я не верю в эту чушь, — резко оборвал его диверсант. - Всё это нелепые выдумки, чтобы легче было манипулировать чужими Искрами! Глупыми автоботскими Искрами, - голос диверсанта звучал зло и глухо, словно он пытался сдержать что-то, что рвало его изнутри. - О, да! Как удобно — пафосно заявить о некоем Единстве, о бессмертии Искры, чтобы потом бросать толком ничего не смыслящих в войне ботов на передовую. «Пока все не станут едины?» Бред! Праймы всегда мастерски манипулировали чужой волей в угоду своим честолюбивым планам! Именно поэтому автоботы не смогли выиграть эту войну, - Кроссхейрз с силой сжал поцарапанные ладони. - Надежда рушит реальность!

Трёхрежимник наблюдал — диверсант редко говорил столь длинные речи и с таким жаром. Дрифт отметил, как сильно напряжено было эмоциональное поле непримиримого зелёного бота. Он протянул ладонь, легко касаясь манипулятора снайпера в успокоительном жесте. Оптика Кроссхейрза полыхнула нескрываемой злостью, но потом вдруг на клик погасла и фейсплейт его омрачился болезненной гримасой.

- По ту сторону пустота! Искры не возвращаются. Никогда. Поверь мне, я знаю, о чём говорю, я столько раз сам их... - Кроссхейрз осёкся.

Дрифт вскинулся и впился взглядом в оптику диверсанта — то, что автоботский снайпер сейчас произнёс, слишком насторожило трёхрежимника и вдруг напомнило о его собственной прошлой жизни. В процессоре сам собой сложился вопрос.

- Ты ведь не всегда был на стороне автоботов, да?

- Какая разница...

- Ты порой очень напоминаешь мне десептикона.

- Тебе виднее! — машинально съязвил Кроссхейрз, отворачиваясь и снова устремляя свой взгляд к линии горизонта.

- Твои рассуждения наводят на мысль, что ты питаешь неприязнь к автоботам просто по определению, - продолжал трёхрежимник, не обратив внимания на подначку диверсанта. - При прибытии на эту планету ты выдал минимум информации о себе и всегда держался особняком. Твои боевые характеристики явно превышают базовые — слишком необычная модификация корпуса. Слишком чётко отслеживаются навыки,присущие, скорее, рекерам, чем спецу по диверсиям. И слишком обширные познания для бота твоего класса. Хотя... - он выдержал короткую паузу, - Айронхайд всегда безошибочно определял того, кому можно было доверять. Он не выбрал бы недостойного своим партнёром...

Диверсант медленно повернулся в сторону Дрифта. Трёхрежимник внимательно смотрел в усталую оптику напротив и во взгляде его читалось искреннее понимание.

- Я знаю, кем он был для тебя...

...Они ещё долго сидели спина к спине и молчали.