Девушка сидела на краю обрыва, глядя на розовеющее под лучами уходящего солнца небо. Она приходила сюда каждый день встречать закат и могла часами наблюдать, как розоватые пушистые облака провожали утомленное солнце за горизонт и сливались с тёмным ночным небом, на котором только начинали появляться маленькие яркие звезды.
Сегодня она как обычно устроилась рядом с невысоким стройным деревцем и наслаждалась необыкновенным видом. Внизу, во всю ширь взора, тянулись поля, поросшие вереском. Их пересекала крошечная речушка, петляющая вправо и влево и уходящая в тающую даль, где в сетях призрачного тумана мерцали вершины высоких гор.
Услышав позади себя шаги, она все так же, не отворачиваясь, продолжила смотреть вперёд, туда, где небо сливалось с землей, образуя нечеткую линию горизонта.
Почувствовав, что кто-то очень большой присел рядом, девушка невольно вздрогнула, но не смогла оторваться от чудного зрелища и просто спросила:
 — Правда, здесь чудесно? Обожаю смотреть на закат.
 — Да… Я тоже… — несколько помедлив, ответил ей слегка грубый, но всё же приятный голос. — Кажется, будто солнце сначала растворяется в воздухе…
 — …а потом из его осколков рождаются новые звёзды.- подхватила девушка. — Это самое прекрасное зрелище! Ты так не думаешь?
 — Пожалуй. Я видел много удивительных вещей, но закаты на вашей планете — самая чудесная из них. На некоторых планетах есть по три солнца и четыре луны, но нигде я не видел таких закатов. Небо словно горит огнем. Невероятно красиво!
Девушка повернула голову и окинула говорившего любопытствующим взглядом. Её несколько смутило, что её собеседник — огромный робот, но, посмотрев в его полыхающие золотом линзы, она не заметила в них угрозы и расслабилась. Окружающая обстановка умиротворяла, подавляя бессмысленный страх, и девушке не захотелось портить момент этого воссоединения с чудом. Правда ей не особо верилось, что увиденное ей — не плод бурной фантазии. А, впрочем, какая разница, если его слова так похожи на её мысли?
Робот был ростом где-то около семи с половиной метров, со стройным серебристым корпусом. За спиной пришельца (она не сомневалась, что друзья-китайцы вряд ли достигли бы подобного уровня) виднелись два длинных остроконечных крыла, словно у самолёта, а чуть пониже торчала ещё пара, поменьше, чем-то напоминающая закрылки. Девушка невольно улыбнулась, увидев на ногах робота «каблуки»: по голосу и строению необычный гость явно был «мальчиком».
Закончив изучать собеседника, она решила выяснить о нём как можно больше. В конце концов, не каждый день встречаешь гостя с другой планеты.
 — Я Алекса. — представилась она. — А ты?
Робот на секунду замялся, а потом ответил:
 — Старскрим. Трансформер с планеты Кибертрон.
Алекса заинтересованно заглянула в оптику робота.
— И что же огромный инопланетный робот делает на Земле?
Старскрим с тихим вздохом пропустил воздух через вент систему. Он уже пожалел, что завязал этот разговор. Как объяснить землянке про враждующие фракции, гибель планеты и долгие скитания по космосу в поисках прибежища? Ей, такой юной и невинной, совсем далёкой от войны?
 — Ты не поймёшь. — тихо сказал он, чуть отодвигаясь.
Девушка положила руку ему на манипулятор и так же тихо ответила:
 — А вдруг?

***

Человек и робот сидели вдвоем на краю обрыва.
 — Значит, ты всё ещё воюешь на стороне Мегатрона? Но почему? Ты же не такой, как они. Стали бы они разговаривать с такой букашкой, как я, или просто раздавили?
На тёмном небосклоне зажглась первая звезда. Потом ещё одна.
 — Я не знаю. У меня нет ответа на эти вопросы. Всё слишком запутанно. Мне никто не поверит, если я примкну к автоботам, а если я останусь с десептиконами, то перестану себе верить сам.
Алекса с жалостью взглянула на серебристого сикера. За последние полчаса он вкратце рассказал ей историю войны на Кибертроне и свою собственную, и теперь девушка пыталась уговорить его сменить фракцию и сражаться на стороне добра.
 — Я не хочу сражаться и убивать. Единственное, что у меня получается хорошо, — это полёт. Когда я в небе, я чувствую себя по-настоящему свободным. Я могу лететь, куда захочу, и делать всё, что вздумается. Там я сам себе хозяин.
 — Хотела бы я знать, каково это, — вздохнула Алекса. — Жаль, что люди не умеют летать.
Сикер как-то странно взглянул на девушку, по его лицевой скользнула озорная ухмылка. «Возможно, ты не совсем права », — пробормотал он и подпрыгнул в воздух. Пластины его брони легко разъехались в стороны, поворачиваясь и изменяя своё положение, а потом снова соединились, и через секунду перед ней стоял красивый серебристый истребитель с блестящим корпусом и широкими крыльями.
На весь процесс трансформации Алекса смотрела полным восхищения взглядом. Довольно ухмыльнувшись в ответ на её удивлённый вскрик, Старскрим приоткрыл дверь кабины, приглашая девушку внутрь.

Летя над облаками, Алекса призналась, что никогда ещё не была так счастлива.
Несмотря на высоту, её совсем не укачивало. В кабине истребителя было наоборот даже лучше, чем в обычном самолёте.

Когда Старскрим заметил, что девушку начало клонить в сон, он приземлился возле обрыва, где они встретились, и осторожно спустил её на землю.
Он повернулся и уже собирался уйти, но его остановил тихий оклик Алексы:
 — Старскрим!.. Спасибо тебе. — сказала она и отчего-то смутилась. — Это был самый лучший вечер в моей жизни.
Внутри Искры сикера что-то вздрогнуло, но он ответил:
 — Я рад, что тебе понравилось.
 — Мы ещё встретимся? — с надеждой в голосе спросила Алекса и, получив утвердительный кивок, добавила. — Береги себя. Я буду ждать.
Старскрим взглянул в её карие глаза и впервые за много ворн улыбнулся своей настоящей улыбкой.

Алекса стояла, смотря вслед улетающему сикеру. Наверное, она решила бы, что всё это — сон, если бы не удаляющийся звук турбин её необычного друга.

 — Убей её! — голос Мегатрона звучит твёрдо и резко. — Убей, это приказ!
Старскрим переводит взгляд с алой оптики Лидера на дрожащую под прицелом девушку.
«Алекса… Что же ты наделала?..»
 — Прошу, не надо! — в её глазах читается неподдельный страх и, вместе с тем, грустная мольба. — Не делай этого, Старскрим! Ты не такой!
«Не такой… Что мне делать, Алекса? Откажусь — он убьёт меня, потом расправится с тобой…»
Манипулятор сикера подрагивает от напряжения.
«Нет… Я не позволю. Будь, что будет.»
Рывок. Выстрел. Тихий вскрик.
 — Прости…

***

Это было самое обычное утро самого обычного дня. По крайней мере Алекса так думала, нехотя сползая с кровати под звон ненавистного будильника. Школа… И почему сегодня не воскресенье?
Съев сделанный на ходу бутерброд и скинув в портфель стопку учебников и тетрадей, девушка вышла из дома, с шумом захлопнув дверь.
Прошёл уже месяц, с тех пор, как она повстречала робота у обрыва. За это время они виделись ещё пару раз, и Старскрим рассказал ей много интересного о трансформерах. Разумеется, особенное внимание он уделил собратьям по знаку.
Из его рассказа девушка составила собственное мнение о членах экипажа «Немезиды». Её мало привлекли «беспроцессорные», по мнению её знакомого, вехиконы, а жукоподобные инсектиконы вообще вызвали в ней всяческое отвращение. То ли дело главные фигуры на корабле. Алексе сразу понравился спокойный и уверенный Саундвейв — главный десептиконский разведчик. Но тут её мнение разошлось с мнением самого Старскрима, который, по всей видимости, видел в нём конкурента на должность главного заместителя Лорда. Говоря, о самом Мегатроне, девушка считала его грозным и властным, не раз замечая, как сикер то ли боится, то ли ненавидит его, а то и всё вместе. Особенно ей хотелось познакомиться с дуэтом медиков — весёлым самовлюблённым Нокаутом и его заместителем Брейкдауном. Однажды они со Старскримом видели, как он победил в гонке, и с тех пор Алекса спала и видела, как бы с ним встретиться. Она даже не поверила, когда истребитель стал убеждать её, что красный мех — настоящий садист. Ей казалось, что такое прекрасное существо не может быть злодеем.
Характер самого Старскрима описать было сложно. Он был переменчив, словно вода в реке. Обычно сикер был приветлив с девушкой, но во время приступов плохого настроения мог и нагрубить. Алекса в какой-то мере была его «громоотводом». Ей он мог высказать свои переживания и опасения, зная, что она всегда внимательно выслушает. Гордый и упрямый в своих властолюбивых намерениях, он словно бы носил этот образ, как маску, скрывая свой истинный характер. И чем больше он злился и кричал, доказывая, что он трусливый и эгоистичный тип, тем сильнее Алекса убеждалась, что он не тот, кем хочет казаться. Где-то внутри, под прочным слоем брони, билась совсем не десептиконская Искра!
Алексе нравилось проводить время с сикером, и поэтому она расстроилась, когда он перестал выходить на контакт. Его не было уже две недели, и девушка начала волноваться. Стараясь не думать о худшем, Алекса решила, что он просто забыл о ней.
«Хм, конечно! Помнить в самый разгар войны о какой-то белковой!»
За бурей негодования девушка пыталась скрыть беспокойство. Они виделись всего несколько раз, но ей казалось, что, узнай они чуть больше друг о друге, они могли бы стать друзьями. Они уже были друзьями.
Впрочем, если она хоть капельку права, он прилетит. А она права.

Кое-как отсидев семь уроков, Алекса забежала домой перекусить, а потом снова отправилась на улицу, не обращая внимание на возмущённые возгласы родителей: уроки никуда не убегут. Желая хоть как-то развеяться, девушка решила отправиться на исследовательскую прогулку. Сегодня группа ребят из класса сказала, что они нашли недалеко отсюда пещеры с необычными светящимися кристаллами. Они утверждали, что слышали там непонятные звуки, но девушка не верила ни единому их слову. Она решила лично проверить, что там находится, сама не понимая, отчего её так тянет в эту сторону.

***

Солнце освещало небо последними лучами, уплывая за горизонт. Дорога тонула в их красноватом свечении, и казалось, что кто-то перекрасил её в рыжевато-розовый оттенок. С левой стороны огромными грудами камней серела скала. Высокая и неприступная, она величественно возвышалась на фоне розовеющего неба и, казалось, была намного больше, чем раньше.
Алекса шла уже где-то около часа и ей начало казаться, что друзья просто пошутили, как вдруг, на одном из выступов скалы она заметила большую трещину в каменистой стене. Тусклый проём слабо освещало голубоватое сияние.
Недолго думая, она зашла внутрь и огляделась по сторонам. Стены пещеры были усеяны блестящими синими кристаллами, одни из которых были совсем крошечными, а другие едва ли не превышали ростом саму девушку.
Алекса пошла вперёд, медленно продвигаясь по коридорам, в которых со стен и потолка свисали те же светящиеся кристаллы, когда до её слуха донёсся тихий звук, похожий на постукивание металла по камню. Весь скептицизм по поводу «баек» одноклассников сразу улетучился, осталось лишь жгучее желание узнать, что там происходит.
Девушка пошла на звук, и с каждым шагом её уверенность в правильности принятого решения таяла. Она дошла до края стены, откуда слышался звук и замерла, собираясь с силами.
Наконец, любопытство перевесило и, собравшись с духом, Алекса выступила из-за скалы. О, лучше бы она этого не делала!
На секунду девушка задумалась, стоит ли верить своим глазам.
А зрелище и правда было фантастичным. Десятка два огромных фиолетовых роботов трудились, как рабочие в шахте, извлекая голубые кристаллы из гранитного плена.
Девушка отстранённо подумала, что ей не стоит здесь находиться, и взмолилась, чтобы огромные инопланетные твари её не заметили.
К сожалению, этой надежде не суждено было сбыться. Когда Алекса попыталась отступить назад, в тень скалы, камень под ногой предательски хрустнул и двадцать голов разом уставились на непрошеную гостью. Она судорожно сглотнула, мысленно попрощавшись с жизнью, и приготовилась к смерти. Но это оказалось ещё не самым страшным.
Ряды одинаковых мехов расступились, пропуская вперёд двух роботов. В одном из них Алекса с радостью узнала Старскрима, но другой…
Это был величественный сильный мех серого цвета. Он был примерно на голову выше своего спутника и намного лучше бронирован. Его глаза, в отличие от золотисто-медовых, что девушка видела у сикера, были ярко-красными. Крыльев за спиной у него тоже не было, как впрочем и колёс. Взглянув на него, она сразу догадалась, что это сам Мегатрон. Один его вид внушал страх, а когда он заговорил, душа Алексы ушла в пятки.
— Что этот человек здесь делает?

Серый мех окинул Алексу взглядом кроваво-красной оптики и снова обратился к своему заместителю:
 — Ещё раз повторяю, что здесь делает эта белковая?
 — Я-я не знаю, Лорд Мегатрон. — испуганно пятясь, прошептал сикер. Он сразу узнал в перепуганной девчонке свою знакомую и теперь со страхом глядел то на неё, то на Мегатрона. — Р-раньше её тут не было!
Лидер десептиконов едва сдержался, чтобы не зарычать. И почему этот идиот всё время умудряется вляпаться в неприятности, а потом трусит и пытается скрыть свою оплошность? Лучше бы этот недоумок говорил всё, как есть. Мегатрон снова посмотрел на девушку, уже успевшую слегка оправиться от испуга. Эта сумасшедшая сама подписала себе приговор.
 — О нас не должны знать, — холодно проговорил он, и в его голосе послышались железные нотки. — Убей её.
Уже собравшись что-то сказать, Старскрим подавился вопросом.
 — Н-но, мой Лорд…
 — Ты не слышал приказ?! — сикер уловил в голосе лидера плохо скрытую ярость.- Стреляй!
Мегатрон уже начал приходить в бешенство. Хоть бы раз этот предатель сразу выполнил приказ. Если сикер откажется убивать девушку, он сам сделает это за него, а потом поговорит с ним единственным понятным истребителю языком. Лорд потёр манипуляторы, предвкушая расправу над непокорным подчинённым.
Заметив этот жест, истребитель поднял дрожащий манипулятор и нацелился на девушку, которая, осознав всю плачевность своего положения, начала умолять не убивать её. Эти слова врезались ножом в искру Старскрима. Он определённо привязался к этой белковой и не хотел убивать её. Застыв в нерешительности, он судорожно пытался сообразить, что ему делать. Нарушить приказ Мегатрона — верная смерть, а убивать девушку он не собирался.
Оказавшись меж двух огней, Старскрим выбрал меньшее, на его взгляд, из двух зол.
Он резко развернулся и выстрелил ракетой в брюшную секцию Лорда, подхватив Алексу на манипулятор. Он заметил, как изменилось выражение лица Мегатрона, но знал, что это была необходимая мера. Просто так десептикон не отпустил бы своего заместителя, а это даст им время уйти.
 — Прости, Мегатрон.

***

Для Алексы всё было как в тумане. Сначала нос огромной ракеты, направленной прямо на неё. Потом резкий выпад Старскрима в сторону Мегатрона и вытянутый в недоумении и бессильной ярости фейсплейт последнего. И вот она летит в кабине истребителя, лавирующего между выступами пещеры. Сзади слышны звуки выстрелов и брань раненого десептикона.
Даже если бы она знала, что сказать, от такой быстрой смены обстоятельств девушка потеряла дар речи.

Один из снарядов попал в крыло сикера, и тот на секунду потерял управление, но тот час же выровнялся.
« Главное — вылететь из пещеры, а там — в небо и как можно дальше от гнева Мегатрона.»
Ещё один выстрел рассёк броню в районе груди. Старскрим изо всех сил стиснул дентопластины, чтобы не закричать от боли.
« Только бы хватило сил!»
Вдруг в конце каменного коридора мелькнул проблеск света. Истребитель сделал последний рывок, на ходу увернувшись от очередного фиолетового заряда.
« Получилось! Мы выбрались!»

***

Старскрим и сам не понял, как вырвался из пещеры и взмыл в небо.
Пролетев достаточно длинное расстояние, он убедился, что за ним нет погони, и приземлился возле небольшого строения, оказавшегося заброшенным ангаром.
Когда Алекса выбралась из кабины, он трансформировался в робота и буквально рухнул на землю с тихим стоном.
 — Старскрим, ты в порядке? — взволнованно спросила девушка и, заметив на его крыле следы ожога и стекающий тонкой струйкой энергон, испуганно вскрикнула. — Ты ранен! Тебе срочно нужен медик!
 — Ерунда, — поморщился Старскрим, стараясь заглушить боль. Вряд ли в ближайшие несколько циклов кто-то окажет ему помощь, а тревожить и без того напуганную девушку не хотелось. — Всё в порядке. Это скоро пройдёт.
Ещё несколько секунд Алекса молчала, недоверчиво разглядывая сикера, словно решая верить ли ему на слово, а потом уже тише добавила:
 — Спасибо, что спас меня. Ты настоящий друг.
Если бы роботы умели краснеть, то Старскрим несомненно бы залился краской. Он отвёл золотистую оптику в сторону и ответил:
 — Не за что. Я не мог поступить иначе. — и тут же, опомнившись, прибавил. — Что ты вообще там делала? Старые шахты — не лучшее место для прогулок! А если бы меня не оказалось рядом? Думаешь кто-то из десептиконов озаботился бы твоей судьбой?! Сумасшедшая!
Алекса смутилась, понимая, что это из-за неё у сикера неприятности. Они стояли молча где-то около минуты, и каждый из них думал о своём.
Вдруг девушка, спохватившись, достала телефон и посмотрела на часы.
 — Вот же… Я уже давно должна быть дома. Если не вернусь, родители меня месяц из дома не выпустят! — и в ту же секунду неуверенно взглянула на сикера. — Ты же ещё здесь останешься, или улетишь?
На фейсплейте истребителя проскользнула горькая ухмылка.
 — Нет, куда мне в таком… — он осёкся и моментально поправился. — В смысле, я, пожалуй, останусь здесь ещё ненадолго…
 — …А потом снова вернешься к Мегатрону? — грустно закончила Алекса.
Старскрим печально вздохнул и возразил:
 — Не думаю, что после такого я смогу вернуться. Мегатрон в ярости. Дорога туда мне теперь заказана.
Девушка вздрогнула и произнесла виноватым голосом:
 — Это всё я виновата.Прости, Скрим.
 — Не говори глупостей. — проворчал робот. — Я живу уже достаточно долго, чтобы научиться нести ответственность за свои решения. Я сам сделал свой выбор.
Немного успокоившись, Алекса сказала:
 — Хорошо. Тогда я приду к тебе завтра. — и быстро прибавила. — Если, конечно, ты не возражаешь.
Старскрим снова улыбнулся, как там, у обрыва, в день их первой встречи, и ответил:
 — Буду ждать.

 — Агррх! Осторожней! Ты мне повредишь нейросеть! — фейсплейт Старскрима исказился болью, и он едва сдерживался, чтобы не разразиться потоком отборных ругательств. — Шлак! Ты вообще что-нибудь смыслишь в технике?!
 — Прости. Я же не виновата, что у нас в школе не проходят строение инопланетных роботов.
Старскрим не ответил, пропустив колкость мимо ушей, и устало прикрыл оптику. Сейчас он был не в том состоянии, чтобы шутить. Прошло уже три дня со случая в шахте, а боль в повреждённом крыле не только не утихала, но и наоборот, с каждым часом становилась всё сильнее.
Всё это время Алекса как могла пыталась помочь сикеру, но её скудные познания во всякого рода механизмах не очень-то способствовали делу, а только ухудшали состояние и без того вымотанного десептикона. Хотя, стоит заметить, что она старалась изо всех сил и, расспрашивая своего друга, узнала немало о строении кибертронцев. Например, осматривая повреждённые участки брони и заметив голубоватые подтёки, она узнала, что у роботов тоже есть своего рода кровь, называемая энергоном. Старскрим объяснил ей, что берется эта самая «кровь» из кристаллов, которые она видела тогда, в пещере, а на следующий день девушка принесла пару таких сикеру. Тот, конечно, объяснил ей, что перед употреблением голубое топливо нужно переработать, но был удивлен, как ей удалось его достать. На все расспросы Алекса отвечала молчаливой улыбкой, и истребителю так и не удалось разгадать тайну её находки.
Несмотря на все старания, к концу второго орна Старскрим окончательно понял, что ещё не скоро полетит. Если вообще сможет летать. Энергии было критично мало, и он старался как можно меньше двигаться, часами не выходя из ангара. Единственным утешением было небольшое окошко, почти у самого потолка, в котором виднелся кусочек неба. Оно манило сикера, как манит мотылька свет костра в тёплую летнюю ночь. Но каждый раз, когда он готов был уже подчиниться голосу искры и взмыть вверх, оставив далеко внизу серые стены ангара, резкая, саднящая боль в крыле возвращала его назад в реальность.
Осознавая своё бессилие, Старскрим всё чаще злился и, не в силах скрыть отчаяние, срывал злость на первом попавшемся существе, коим, в силу заброшенности места, почти во всех случаях оказывалась Алекса.
Девушка понимала его состояние, и уже не обижалась, когда тот в очередной раз высказывал ей своё недовольство или бросал очередную грубость. Она видела, что истребителю неуютно в четырёх стенах и жалела, что ничем не может помочь ему.
Вообще, Старскрим не хотел обижать девушку, которой он был так многим обязан, но ничего не мог поделать с собой. Каждому вехикону на «Немезиде» было известно о дурном характере заместителя Всея десептиконов, и лишь немногие видели его другим, среди которых кстати была и Алекса. Но сейчас у раненого и усталого сикера не было ни сил, ни желания быть добрым и вежливым. Когда приходила девушка, он старался оставаться в сознании, а почти всё остальное время пребывал в отключке, стараясь экономить ресурсы. Сам Старскрим уже не надеялся, что выживет, и просто пытался оттянуть момент наступления вечного оффлайна, но его маленькая подруга похоже верила в возможность благополучного исхода и не оставляла попыток вылечить сикера.
Сейчас она снова пыталась залатать рану, но вместо этого только задела чувствительные нервы крыла, вызвав бурю негодования со стороны скорчившегося от боли десептикона.
И зачем он только её спас? Зачем заговорил с ней тогда, у обрыва? Не подойди он к ней, ничего бы этого не было.
Старскрим и сам не знал ответа на эти вопросы. Честно говоря, в тот вечер у него было наиужаснейшее настроение. Сперва стычка с автоботами, потом нагоняй Мегатрона за очередную проваленную миссию и мед отсек с насмешками Нокаута. Попытавшись развеяться, он решил ненадолго улететь с базы, но пришёл Шоквейв с просьбой о помощи. После нескольких джооров в обществе ненавистного учёного Старскрим рвал и метал, и Саундвейв лично посоветовал Мегатрону выпустить своего заместителя отдохнуть в одиночестве.
Пролетая над поселениями белковых, Старскрим проклинал всё на свете, как вдруг заметил на краю утёса девушку. Когда он увидел её одинокую фигурку и взгляд, устремлённый в небо, в искре сикера вспыхнуло давно забытое чувство. Он не испытывал таких эмоций с момента гибели своих сотриадников — Скайварпа и Тандеркрекера.
Много ворн назад, когда Кибертрон был ещё жив, они втроём вылетели на миссию, но вернулся Старскрим один. По поводу того, что там на самом деле произошло, ходили разные слухи. Сам сикер плохо помнил события того дня. В его памяти лишь отложилось, что они влетели в ущелье, затем последовала яркая вспышка. Он слышал отчаянные крики товарищей, но был сам дезориентирован и не мог прийти им на помощь. Он не знал, каким чудом выбрался оттуда, знал лишь то, что с этого момента больше никто не видел его друзей, и все сочли их мёртвыми.
Старскрим и сам не знал, что в девушке пробудило в нём воспоминания о давно ушедших сотриадниках, но это что-то заставило его спуститься вниз и заговорить с ней.
Этот разговор во многом изменил мнение десептикона о представителях человеческого рода. Оказалось, что не все люди — трусливые алчные букашки, которых он так презирал. Он даже в некотором роде начал понимать отношение к ним автоботов. Сперва назойливый голосок внутри говорил, что всё это глупости, и десептикон должен думать о победе, а не никчёмных людских жизнях, но Старскрим поспешил отогнать эти мысли — какое-то странное притяжение испытывал он к этой девушке, не побоявшейся заговорить с инопланетным существом раз в пять больше неё.
В тот вечер он совершил глупость. Много глупостей. Открыться человеку — это ещё полбеды, но наладить с ним контакт, показать альтформу и пообещать вернуться — это полный абсурд. Хорошо ещё Мегатрон об этом не узнал, иначе последствия были бы плачевными. Причём для обоих. Впрочем, он уже знает об этом, и теперь сикеру никуда не скрыться от гнева своего Лорда. Нет, уже не своего. Всё-таки есть в этом и свои плюсы. Он уже давно хотел порвать с десептиконами, и вот этот момент настал, пусть и не так, как истребителю представлялось раньше.
Успокоив себя таким образом, Старскрим вяло усмехнулся: уйти-то ушёл, да только вот недалеко.
Между тем, Алекса закончила «ремонт» крыла и теперь внимательно осматривала поцарапанную грудную пластину. По всей видимости, она была в замешательстве, не зная с какой стороны подступиться к повреждённому корпусу.
 — Я не знаю, что тут нужно делать, — пояснила девушка свою заминку. — В одном месте броня рассечена на двое, так что… Думаю, здесь нужен паяльник, — вынесла она наконец свой вердикт.
Не увидев искомый предмет среди прочих ремонтных принадлежностей, Алекса раздосадованно сплюнула и обратилась к роботу:
 — Прости, Скрим, но похоже я забыла взять его с собой. Мне придётся сбегать домой. Потерпишь, хорошо? Я мигом.
Сикер молча кивнул, и, когда девушка выбежала из ангара, со вздохом откинулся назад, к стене. Сколько ему ещё торчать здесь без возможности выйти наружу? Повреждённые в результате выстрела системы ещё барахлили, и он не был уверен, что если, несмотря на нехватку энергии, ему даже удастся встать, то он вряд ли пройдёт больше двух шагов, не рискуя упасть.
В таком состоянии он чувствовал себя абсолютно беззащитным. А что если сюда нагрянет какой-нибудь десептикон или, не дай Праймус, автобот? Он же даже постоять за себя не сможет. Осталось только написать на корпусе большими красными буквами: «МИШЕНЬ».
Старскрим тихо выругался. Скорей бы вернулась Алекса. Что ни говори, а оставаться здесь одному не очень-то приятно, а, когда рядом была девушка, он чувствовал себя спокойнее. Комичная ситуация. Будто крошечный человечек может как-то защитить гигантского робота.
Вдруг за дверью послышались чьи-то шаги. Алекса? Так быстро? Нет, для неё это слишком громко. Но тогда кто? Неужели его всё-таки выследили?
Дверь ангара со скрипом открылась, и на пол упала огромная тень. На пороге стоял Саундвейв.

***

Искра Старскрима предательски сжалась при виде десептиконского разведчика. «Значит, всё-таки, это конец?!» — подумал он, повторив вслух:
 — Значит, это конец?
Не дождавшись ответа, он продолжил:
 — Тебя послал Мегатрон, чтобы убить меня?
Связист снова ничего не ответил, продолжая в упор смотреть на сикера. Тот криво усмехнулся:
 — Молчишь. Опять. Интересно, ты вообще говорить умеешь?
Под маской у Саундвейва что-то щёлкнуло, и чужой голос на записи хрипло произнёс:
 — Да.
 — Я не об этом, — Старскрим попытался махнуть манипулятором, но едва сумел приподнять его от земли. — Я про твой настоящий голос. Он ведь у тебя есть?
Ответом ему была тишина. Сикеру надоело тянуть время, он хотел покончить с этим до прихода Алексы. Будет нехорошо, если Саундвейв прикончит его у неё на глазах.
 — Делай своё дело, — прохрипел Старскрим, из последних сил удерживаясь онлайн. — Чего ты медлишь? Сделай это! Давай! Я всё равно уже обречён… Уж лучше ты, чем кто-то другой.
Саундвейв не трогался с места, и сикер подумал, что всё это сон. Несмотря на все усилия, оптика потихоньку начинала закрываться, и последнее, что увидел Старскрим перед тем, ка провалиться в оффлайн, была маленькая фигурка девушки в дверях ангара.

Саундвейв как обычно стоял у терминала, занимаясь обработкой последних поступивших данных, когда в коридоре послышалась возня и ругань, а затем в отсек вошёл, или скорее ввалился, десептиконский Лорд. Связист недовольно поморщился. Сегодня на базе было особенно шумно. Вот как уже третий орн Мегатрон безуспешно пытался найти Старскрима. Он каждый цикл отсылал по отряду вехиконов для поимки предателя, но все усилия были напрасны. Бывший командир ВВС как сквозь землю провалился. Мегатрон был в ярости, и, несмотря на серьёзную рану, порывался лично отыскать сикера и клялся, что при следующей встрече вырвет тому крылья. Даже Саундвейву не удавалось успокоить своего Лидера, и несчастный Нокаут буквально валился с ног, пытаясь угнаться за Мегатроном и отправить его в мед отсек для дальнейшего лечения.
И теперь Лорд десептиконов снова направился на капитанский мостик «Немезиды» к своему разведчику, очевидно желая, чтобы тот отыскал ему нужные координаты.
Саундвейв повернулся и, словно предугадывая вопрос Мегатрона, сказал:
 — Мой Лорд: доступна информация по поводу местонахождения командира Старскрима. Вопрос: нужно ли отправить на место отряд вехиконов?
 — Нет, не стоит, — фейсплейт Лидера расплылся в кровожадной ухмылке. — Я сам разберусь со своим многоуважаемым заместителем.
Последние слова Мегатрон произнёс таким тоном, что даже безэмоциональный Саундвейв поёжился. Не хотел бы он сейчас оказаться на месте Старскрима.
Буквально через наноклик в дверях отсека показался Нокаут. Он подобострастно поклонился Лорду, но, услышав, что тот собирается улететь с корабля, возмущённо воскликнул:
 — При всём уважении, Лорд Мегатрон, но вы сейчас не в том состоянии, чтобы куда-то лететь и тем более сражаться. Вам нужен отдых, чтобы рана полностью зажила.
Замолчав, красный медик испуганно сжался под тяжёлым взглядом рубиновой оптики. Быстро оценив ситуацию, связист вмешался, отвлекая внимание разъярённого Лорда на себя, дав тем самым возможность гонщику переместиться назад к стене, подальше от источника угрозы:
 — Замечание: логично. Возможное решение проблемы: отправка доверенного лица для устранения предателя. — Саундвейв замолчал, ожидая реакции Мегатрона, которая последовала незамедлительно.
 — Хорошо, Саундвейв… — Лидер и сам начал чувствовать слабость в повреждённом корпусе, осознавая, что не долетит. — Ты полетишь. Больше никому на этом шлаковом корабле у меня нет основания доверять.
Связист лишь молча кивнул головой и направился к выходу из отсека, решив не откладывать дело в долгий ящик. На Искре у него было не очень приятно от того, что он собирался сделать. Они со Старскримом не один звёздный цикл работали вместе, и разведчик привык к его возмущённой болтовне по поводу тактики Мегатрона и постоянным попыткам свергнуть его. Но приказ есть приказ. А Саундвейв поставил своим правилом всегда выполнять волю Лидера, и этот раз не стал исключением.

Трансформировавшись, беспилотник вылетел по указанным координатам и, после двух мегациклов пути, достиг своей цели. Спустившись на землю, он посмотрел по сторонам, определяя откуда идёт сигнал, и уверенно зашагал в сторону старого ангара.
Дверь со скрипом отворилась, и тонкий луч осветил заброшенное помещение. У противоположной стены разведчик заметил лежащего на полу сикера. Он слабо шумел вент системой и с каким-то странным безразличием смотрел на свою смерть в лице Саундвейва. Старскрим попытался заговорить, но из его вокодера донёсся лишь слабый хрип:
 — Значит это конец?
Саундвейв не знал, что ему ответить. Неужели это и в самом деле конец? Столько усилий, столько попыток захватить власть, и теперь смерть в пыльном домишке белковых. Бесславная и никому не нужная.
Между тем, сикер снова заговорил, стараясь чуть приподняться на манипуляторах, и со стоном откинулся назад. «Значит, он всё-таки ранен!» — промелькнуло в процессоре связиста.
 — Убей меня! — эти слова больно полоснули по аудиосенсорам Саундвейва. Было непривычно слышать такие слова от Старскрима, обычно из последних сил цеплявшегося за свою жизнь. — Давай! Уж лучше ты, чем кто-то другой.
В этих словах фиолетовому десептикону послышалось какое-то отчаяние, и, не удержавшись, он порылся в процессоре сознаковца. Так и есть! Это всё из-за той белковой. Но почему Старскрим пытается прикрыть её? Неужели она для него что-то значит?
Саундвейв опять взглянул на истребителя и увидел, что тот уже на грани оффлайна.
Внезапно за спиной он услышал чьи-то шаги. Обернувшись, он заметил девушку, которая первой увидела десептикона и неслась к ангару с единственной мыслью: не опоздать. Она остановилась где-то в полуметре от робота и подняла голову, смотря на маску, в то место, где по её мнению у него должны были быть глаза.
 — Не трогай его, прошу. — крикнула девушка, и Саундвейв сперва решил, что ослышался. — Он ни в чём не виноват, он сделал это, чтобы защитить меня. Не надо его убивать.
Саундвейв замер, пытаясь обработать информацию. Человек защищает сикера. Зачем? Он присел на одно колено и принялся разглядывать девушку. Длинные коричневые волосы, чуть золотистые глаза и хрупкая фигурка. Прочитав её мысли, связист понял, что она искренне переживает за своего друга. Он поднялся на свои тонкие серво и медленно пошёл к углу ангара, где лежал без сознания Старскрим. Не обращая внимание на загородившую ему путь девушку, Саундвейв наклонился к сикеру и лёгким движением разломал датчик слежения. Теперь он мёртв для всех десептиконов.
Не проронив ни слова, разведчик встал и вышел из ангара. Поражённая девушка, смотрела, как он трансформируется в беспилотник и улетает, исчезая в облаках.
Саундвейв и сам был удивлён. Он не знал, зачем сохранил сикеру жизнь, хотя порой не раз готов был своими манипуляторами отправить его в дезактив. Дав команду Лазербику, связист стёр всяческое воспоминание о том, что произошло, и приземлился на борт «Немезиды».
Лорд Мегатрон уже ждал его в главном отсеке. На вопрос о том, как всё прошло, он лишь кратко заметил:
 — Угроза устранена.

Провожаемый взглядом двух оптик — довольной, Лорда, и испуганной, Нокаута, — Саундвейв отправился в свой отсек. Он впервые солгал Мегатрону.

Старскрим со стоном разлепил глаза, и в оптику ему ударил яркий свет. От неожиданности он снова зажмурился. Спустя два наноклика он снова попытался оглядеться. Прошло уже несколько циклов с момента ухода Саундвейва, но солнце по-прежнему ярко светило, согревая своим теплом всё живое. За окном пели птицы. Сикер не сразу понял, где находится, и решил было, что слился с ВсеИскрой. В обратном его убедила резкая боль, пронзившая корпус при попытке встать. Где-то возле аудиосенсоров прозвучал до боли знакомый голос:
 — Лежи, тебе сейчас не стоит вставать.
Пытаясь вспомнить, кому принадлежит это звонкое щебетанье, Старскрим с усилием повернул голову и увидел знакомый силуэт девушки. Та, как ни в чём не бывало улыбнулась сикеру и, не давая тому даже раскрыть рта, продолжила:
 — Приходил какой-то робот. Он был в маске, так что, думаю, это был Саундвейв. Он уничтожил твой датчик слежения, теперь ты в безопасности.
Старскрим удивлённо приподнял бровь. Саундвейв не убил его? Странно. Скрыл его от глаз остальных десептиконов? Ещё страннее. Что связист задумал на этот раз? Сикер перевёл недоумённый взгляд на Алексу, но та лишь пожала плечами, отнекиваясь:
 — Даже не спрашивай. Я не знаю, зачем он это сделал. А, может, ты ему нравишься. — в ответ на эти слова, истребитель лишь недоверчиво фыркнул. — Ну, а что? У тебя есть ещё варианты?
Старскрим устало провентилировал и готов был уже высказать девушке всё, что об этом думает, как вдруг понял, что процессор больше не раскалывается от отчётов об ошибках. Да и в целом, он чувствовал себя гораздо лучше, чем накануне. Сикер ещё раз проверил данные. Так и есть. Уровень энергии поднялся с отметки «критический» до нормального состояния. Он снова повернулся к девушке и спросил:
 — Что ты сделала?
 — В смысле? — заволновалась Алекса. — Что-то не так?
 — Нет. Всё нормально. — замялся сикер. Полученные им данные были бредом на грани фантастики. — Мои системы… Сбои прекратились. Но откуда взялась энергия?
 — А, так ты об этом? — засмеялась девушка. — Я уж думала — что-то серьёзное. Я просто заправила тебя самолётным топливом. И как я, дура, сразу об этом не догадалась? Ты машина, а машинам нужен бензин. Вот я и достала немного.
Старскрим поморщился. Только земного топлива ему в баках не хватало. У серебряного истребителя до сих пор хранился в памяти момент, когда десептиконам и автоботам пришлось перейти на земной эквивалент энергона, и что потом из этого вышло.*После этого случая они ещё долго не могли на него смотреть. Эх, весёлые были деньки! Сикер слегка приуныл, вспомнив старых товарищей, но тут до него дошёл смысл последних слов, сказанных Алексой, и он в немом вопросе уставился на девушку.
 — В каком смысле достала? «Позаимствовала»?
Та смущённо отвела глаза в сторону и не ответила.
 — Значит, всё-таки украла. — подытожил Старскрим и посмотрел в её сторону испепеляющим взглядом. — И тебе не стыдно было своих обворовывать?
 — Значит вот как?! — Алекса повернулась и пошла в наступление. Сикер ожидал чего угодно: извинений, слёз, оправданий, — только не этого. — Теперь будешь мне лекции про честность читать?! Я, между прочим, для тебя старалась! Знаешь, каково это, когда твой друг на грани дезактива, а ты не знаешь, что делать?! Я тут чуть с ума не сошла! Сперва этот верзила в маске, потом ты… Я звала, а ты не отвечал… — губа девушки начала мелко подрагивать, и было видно, что она вот-вот заплачет.
 — Я думала, ты погиб. — сказала она уже почти шёпотом и, не в силах больше сдерживать эмоции, прижалась к манипулятору робота и залилась слезами.
Старскрим вконец растерялся. Что-то внутри говорило, что это он довёл подругу до слёз и теперь должен как-то её успокоить. В процессор смутно пришла мысль, что у белковых это называется совестью. Не отдавая себе отчёта, сикер осторожно погладил свободным манипулятором девушку по спине, отчего та вздрогнула. Он повторил движение ещё и ещё раз, и плач начал потихоньку стихать, превращаясь в тихие всхлипы. Вскоре и они затихли, и тогда Алекса подняла голову и посмотрела на Старскрима. Тот осторожно взял её на манипулятор и усадил на колени, словно спарка. Девушка прижалась к сегментам брони, тихо поглаживая их, и, после минутного молчания, сказала севшим от слёз голосом:
 — Обещай, что больше не будешь так пугать меня, что с тобой всё будет хорошо. — и упрямо взглянула в оптику робота. — Обещай!
Старскрим молча кивнул, и девушка, успокоившись, уснула прямо у него на руках. Сикер не стал будить её, зная, сколько переживаний выпало на её долю за последние несколько дней. Он просто притушил оптику и отправился в перезарядку, чтобы восстановить силы.
Если бы кто-то в этот момент зашёл в ангар, то увидел бы дремавшего робота с спящей девушкой на руках. В такие моменты даже трудно было поверить, что идёт война, где одни неизбежно станут победителями, а другие — проигравшими.

Спустя неделю дела у Алексы и Старскрима начали налаживаться.
Первое время девушка продолжала таскать истребителю земное топливо, которое, по её словам, она брала с аэродрома неподалёку. Но, когда сикер начал чувствовать себя лучше, он запретил ей продолжать это рискованное, по его мнению, мероприятие. Алекса предпочла согласиться, так как хозяин местной «авиабазы» уже начал о чём-то догадываться, и незаметно добывать бензин стало в разы сложнее.
Перед ними остро встал вопрос о том, откуда же Старскриму брать энергию, необходимую для выживания. Тогда-то робот и вспомнил, что километрах в пятидесяти отсюда есть заброшенная энергоновая шахта. Как и в любой другой, в ней должен был находиться аппарат для обработки энергона. Старскрим провёл разведку, чтобы убедиться, что шахта действительно пустует, и, когда он вернулся, было решено полететь туда на следующий день и забрать остатки энергона.
Несмотря на всяческие возражения со стороны сикера, Алекса увязалась с ним, и рано утром друзья отправились на «миссию», как девушка окрестила их небольшой поход.

Солнце только поднималось на небосвод и роняло бледные лучи, словно пробуждаясь ото сна. В этих лучах корпус истребителя казался ещё более ярким и блестящим, и Алекса заворожённо смотрела, как играют блики на пластинах его брони. Они летели сквозь лёгкие пушистые облака, парящие на огромной высоте. Порой девушке казалось, что, стоит ей протянуть руку, и она сможет дотронуться до одного из них.
Старскрим пребывал в отличном настроении. Наконец, после стольких орн заточения, он вырвался наружу и смог взмыть в небо. Он поистине наслаждался каждой секундой полёта, чувствуя как его корпус обдувает ветер, а крылья подрагивают от ощущения высоты. Разумеется, сикер не смог удержаться и сделал несколько крутых виражей, от которых его спутница восторженно закричала, хлопая в ладоши. Видя её реакцию, он выписал в воздухе мёртвую петлю, вызвав у девушки бурю неописуемого восторга. Оба — робот и девушка — были чрезвычайно довольны и представить себе не могли, что что-то может испортить им настроение.

Наконец, достигнув нужных координат, Старскрим спустился на землю, выпуская девушку из кабины. Затем послышался звук трансформации, и военный истребитель превратился в статного сикера. Алекса никак не могла привыкнуть к этой способности своего друга и всё время вздрагивала при звуке смещения пластин.
Девушка огляделась. Они стояли на небольшой поляне. По левую руку от них рос небольшой лесок, зелёные кроны деревьев тихо перешёптывались на ветру. Вокруг не было ни малейшего намёка на присутствие человека. Это, с одной стороны, настораживало, но, поразмыслив, Алекса решила, что даже хорошо, что их никто не видит.
Проверив данные на приборчике, прикреплённом к манипулятору, Старскрим обратился к девушке:
 — Если я правильно расшифровал сигнал, то это находится здесь. — сикер махнул кистью вправо, и, проследив за его жестом, Алекса увидела пещеру на подобие той, в которую она забрела пару недель назад. Такой же неровный проём в скале, освещённый сиянием синих кристаллов. Разве что свечение было несколько слабее.
Уверенно шагнув внутрь, девушка невольно залюбовалась красотой каменного свода, утопающего в лёгкой голубоватой дымке. Она остановилась посередине пещеры, разглядывая стены и потолок, усыпанные светящимися камнями разной величины. Как же порой бывает щедра природа, создавая нечто столь прекрасное!
Вдоволь налюбовавшись всей этой красотой, Алекса обратила внимание на Старскрима, уже начавшего отпиливать очередной кристалл. Но его твёрдая поверхность похоже не собиралась поддаваться лезвию робота, и тот усердно шипел, пытаясь победить «настырный» камень. Он был так занят, что даже не заметил, как от усердия высунул кончик глоссы, что весьма позабавило девушку.
Она пристроилась в дальнем уголке пещеры, чтобы не мешать сикеру, как вдруг услышала странные звуки. Старскрим, казалось, ничего не заметил, продолжая упорно работать, но, когда истребитель услышал выстрелы, он остановился и начал настороженно прислушиваться. Спустя наноклик звуки повторились, и Старскрим с Алексой испуганно переглянулись.
Стараясь сильно не шуметь, они выглянули из-за стены. Их взору предстала следующая картина. На поляне перед пещерой отчаянно сражались два отряда роботов. Шестеро вехиконов, под командованием тёмно-синего джета, которого, как объяснил Старскрим, звали Дредвингом, в компании с красным мехом, в коем нетрудно было узнать десептиконского медика, атаковали пятерых автоботов.
Алекса завороженно разглядывала сражающихся, пока сикер рассказывал ей, кто есть кто. Коренастый зелёный робот, крушивший всё на своём пути, и его бело-серый напарник с двумя катанами оказались двумя рэкерами — Балкхедом и Уилджеком. Синяя фемка, яростно сражавшаяся на другом конце поляны — Арси, а нападавший на Нокаута жёлтый с чёрными полосами спорткар — Бамблби. Но всё внимание девушки захватил высокий статный мех. Он был почти полностью красного цвета, не считая синих серво и головы и белых вставок на корпусе. Увидев её восхищённый взгляд, Старскрим пояснил ей, что это лидер автоботов — Оптимус Прайм. Алекса не могла оторваться, глядя, как он кружит рядом с Дредвингом, что-то говоря ему. К сожалению, они были слишком далеко, и девушка не могла услышать, о чём разговор.
Оглядев поле битвы, она сделала заключение, что побеждают автоботы и немного обрадовалась: от десептиконов добра не жди, особенно в их-то положении. Вдруг, в небе послышался вой турбин, и на поляну опустилось ещё десятка с два роботов. Разглядев на них десептиконские инсигнии, девушка занервничала и тут же с ужасом заметила среди новоприбывших Мегатрона. Поглядев на сикера, она увидела, что тот дрожит от страха. Сердце в её груди пропустило один удар. Теперь их единственной надеждой было, что победят автоботы.
Снова взглянув на сражающихся роботов, Алекса нервно закусила губу. Десептиконы боролись против автоботов с численным преимуществом более чем в пять раз.
«Нам конец!»

Девушка и робот наблюдали за ходом битвы, выглядывая из-за угла пещеры. Оба были напуганы и судорожно решали, что им делать.
 — Может, попробуем улететь? — неуверенно предложила Алекса и тут же отрезала, — Нет. Стоит нам только высунуться, и нас заметят.
 — И что ты предлагаешь?! Сидеть и ждать, когда они нас найдут?! — вспылил Старскрим. — Глупо надеяться на победу автоботов. Да даже если они победят, где гарантии, что нас не пристрелят, как врагов?
Посмотрев на побелевшую от страха девушку, сикер исправился:
 — Ну тебя, может, и не пристрелят. Прайм всегда защищает людей. Но мне-то точно крышка! — истребитель сгорбился, и его крылья безвольно поникли.
Алекса задумалась, теребя пальцами кончики волос. Несколько секунд она молчала, не двигаясь и уставившись в одну точку, так, что Старскрим сперва решил, что она уснула. Но затем девушка резко развернулась, и в её взгляде промелькнул озорной огонёк.
 — Отставить истерику! — бодро воскликнула Алекса. — У меня есть план!
Оглядев её с головы до ног, сикер хмыкнул:
 — Насколько безумный, по десятибалльной шкале?
 — Сто! — улыбнулась девушка. — Мы не можем улететь, и нету смысла прятаться. Значит, будем драться!
Оптика Старскрима превратилась в два огромных блюдца. Он в немом ужасе уставился на подругу и, заикаясь, произнёс:
 — Т-ты… Тебе скраплеты процессор п-поели? Да н-нас же п-первый попавшийся… Как тебе только такое в голову пришло?!
Алекса спокойно посмотрела на сикера и, как ни в чём не бывало, продолжила:
 — Ну ты и трус, Старскрим. Надо просто помочь автоботам, и они нас не тронут. Кроме того, разве у тебя есть идея получше?
 — Просто помочь?! — взвился робот. — Да их в несколько раз меньше, чем десов! Их там всех перебьют, и нас заодно! — и как-то обиженно добавил. — И вовсе я не трус. Должен же хоть кто-то думать головой.
Он замолчал, задумавшись, и на его выразительном фейсплейте отразились муки выбора. Наконец, сделав свой выбор, он решительно выпалил:
 — Ладно, шарк с тобой. Как там, у вас, людей, говорится? Помирать, так с музыкой. — а потом посмотрел на Алексу. — Но ты останешься здесь, обещай мне. Не хватало только снова попасться на глаза Мегатрону.
Подавив разочарованный вздох, девушка ответила:
 — Хорошо.Обещаю.
Удовлетворившись ответом, сикер трансформировался и взмыл в воздух. Ну разве он после всего этого не сумасшедший? Кинуться в самое пекло, когда можно было тихонько отсидеться, надеясь, что тебя не заметят? Но, как говорится, пошёл кормить скраплетов — не говори, что броня тонкая. Решение принято, и нечего жалеть. Всё равно все когда-нибудь дезактивируемся, так хоть не быть трусом в её глазах.

В пылу сражения никто не заметил пополнения среди автоботов. Даже Мегатрон был настолько занят Оптимусом, что пропустил появления на поле боя своего бывшего зама. Старскрим легко поливал противников зарядами нуль-винтовок, постепенно входя в раж. Враги падали один за другим, а сикер продолжал обстрел, быстро прицеливаясь и спуская курок, словно в тире.
Его заметили только когда Нокаут замер с открытым ртом, перестав отвечать на удары и глядя куда-то вверх. Бамблби сначала решил, что это уловка, но, проследив за взглядом алого медика, и сам в недоумении уставился в небо. Автоботы опешили, увидев, что глав зам Мегатрона палит по своим. Сообразив, что что-то неладно, Лорд огляделся и, увидев Старскрима, яростно прорычал: «Предатель!». Собравшись с мыслями, он решил отложить на потом выяснение подробностей и допрос Саундвейва: сейчас были дела поважнее. Несмотря на численное преимущество, автоботы снова победили. На ногах остались лишь он, да Нокаут с Дредвингом. Туповатые вехиконы валялись тут и там грудой покорёженного металла. Лидер десептиконов мысленно послал Прайма к Юникрону и приказал отступать. В последний раз ударив опешившего Оптимуса по фейсплейту, он заскочил в сужающуюся воронку земного моста и исчез из виду.

Алекса подбежала к спустившемуся на землю Старскриму и запрыгнула тому на манипуляторы.
 — Круто ты их отделал, друг! — сказала она, подняв вверх два больших пальца. — Кажется, даже сам Мегатрон был в шоке.
Сикер не успел ничего ответить, так как сзади послышался шум, и, когда он поднял голову, то обнаружил, что окружён автоботами. Старскрим посмотрел на алозначных и, встретившись с взглядом синей оптики Арси, почувствовал комок в горле.
 — Отпусти девочку, десептикон. — приказал зелёный громила, кажется, его звали Балкхед, наставив на него пушку. Но когда он потянулся к Алексе, та попятилась назад, вжимаясь в броню сикера.
 — Я никуда не пойду. — твёрдо заявила она, удивив присутствующих. — Без него. Если бы Старскрим не помог вам, Мегатрон бы победил. Вы должны отпустить его.
По всей видимости, автоботы не были готовы к такой реакции и поэтому на несколько секунд замерли, не зная, что сказать. Наконец заговорил тот, кого сикер представил Оптимусом Праймом.
 — Балкхед, убери оружие. — сказал он довольно тихо, но тоном, не требующим возражений. Затем повернулся к девушке и истребителю и продолжил. — Не бойтесь, мы не причиним вам вреда. Мы всего лишь хотим знать причину столь странного для десептикона поведения.
Старскрим усмехнулся и ответил спокойным и уверенным голосом, хотя Алекса заметила, как подрагивают от напряжения кончики его крыльев:
 — А кто вам сказал, что я по-прежнему десептикон? Я больше не принадлежу ни одной стороне, теперь я сам по себе.
Глава автоботов, если и был удивлён, то ничем не выказал этого, а наоборот невозмутимо продолжил:
 — В таком случае, зачем ты помог нам, Старскрим?
 — У меня были на это свои причины. — увильнул от ответа сикер, но потом нехотя сознался. — Я предал Мегатрона. Если бы десептиконы победили, мы бы оказались в невыгодном положении. Ваша победа была нам на руку.
Арси удивлённо подняла надоптические дуги.
 — Мы? Что ты вообще здесь делал и почему с тобой человек?
 — Не твоё дело! — огрызнулся Старскрим и устало прикрыл оптику. Шарк! Теперь им надо от автоботов как-то отвязаться. Вместо него ответила Алекса.
 — Мы искали здесь энергон, вон в той заброшенной шахте. — она махнула рукой, показывая направление. Девушка решила, что хуже уже не будет. К тому же, у неё созрел отличный план, как «пристроить» Старскрима. Узнай об этом плане сам сикер, он вряд ли сказал бы спасибо, но Алекса сочла это наилучшим выходом из ситуации и не собиралась отступать. — Мы с ним друзья, он спас меня от Мегатрона.
Все присутствующие выражали явное удивление по поводу сказанного, но девушка не обращала на это внимание, продолжая говорить:
 — Я знаю, он никогда не попросит, но ему нужна помощь. Вы ведь можете это сделать? — видя, что её последние слова не возымели должного эффекта, она возмущённо воскликнула. — В конце концов, он только что спас ваши бамперы! И где ваша благодарность?!
Никто явно не ожидал такого напора от человека, и даже Старскрим смутился. Но только он собирался что-то сказать, как Алекса снова перебила его:
 — Молчи. И не смей говорить, что всё в порядке! Ты помог им, пусть теперь они помогут тебе. — она видела, что её план удался, и не могла позволить сикеру разрушить его.
Наконец, Прайм вышел из раздумий и сказал:
 — Хорошо. Отправляйся с нами на базу. — он окинул Старскрима оценивающим взглядом. — Ты, кажется, ранен. Рэтчет осмотрит тебя, и там решим, что делать. — он запросил по коммлинку земной мост и первым вошёл в образовавшуюся воронку. За ним вошли и остальные. Последними были вконец растерянный Старскрим с довольной Алексой на манипуляторе. Её идея была блестящей. Теперь им не придётся скрываться от Мегатрона и сражаться в одиночку. Отныне у автоботов есть новый союзник!

Мегатрон был в ярости. Его провели, как спарка. И кто? Собственный связист! Тот, кого он считал самым преданным из десептиконов! Саундвейв так и не смог придумать нормальное оправдание своей промашке, списав всё на какие-то цифры в статистике.
Всея десептиконов в бешенстве стукнул кулаком по панели управления. Ненавижу! Кругом одни предатели. Дерутся, борются за власть, пытаются свергнуть его. А что потом? Разве кто-то из этого сброда способен удержать всё в своих руках?! Да тут всё с первого же дня покатится к Юникроновой дани! Идиоты! Что они знают о власти? Об ответственности? Лабораторные крысы, да безмозглые солдафоны! Когда же они наконец поймут, что он единственный среди них достоин быть лидером?! Самое ужасное, что те, кого он больше всех ненавидел, были ему нужнее всего. Слащавый и трусливый Нокаут — единственный медик, расчётливый и жестокий Шоквейв — непревзойдённый учёный… Хотя бы от заносчивого Старскрима с его амбициями удалось избавиться. Он знал, что все трое могут его легко предать, но от Саундвейва такого не ждал. Впрочем, от наказания Мегатрон отказался. Что бы разведчик ни сделал, он был слишком ценен.
От размышлений его отвлекло сообщение по коммлинку.
 — Я слушаю. — рявкнул Мегатрон и, услышав голос Шоквейва, усмехнулся: помяни шарка, он и появится.
 — У меня есть нечто, что вас очень заинтересует, мой Лорд. — сообщил голос по ту сторону таким тоном, будто говорил о чём-то будничном. Эта странная невозмутимость едва не вывела Лидера из себя, но он сдержался, решив дослушать. — Я проводил эксперимент над недавно полученным артефактом и получил, кхм…неожиданный результат.
Последняя фраза весьма удивила Мегатрона. Что должно было произойти, чтобы такой логичный робот, живой калькулятор, употребил слово «неожиданный»?
Он вышел из главного отсека и направился в сторону лаборатории, по пути перебирая все возможные варианты случившегося. Но то, что он увидел, войдя внутрь, стало для него абсолютно шокирующим.
Посередине комнаты стояли двое мехов, синий и фиолетовый. У обоих были тонкие, изящные корпуса, а за спиной виднелась пара крыльев. Сикеры! Рядом, за столом сидел Шоквейв, склонившись над каким-то прибором. Увидев Мегатрона, он поднялся и сообщил:
 — Вот результат, о котором я говорил, мой Лорд.
Мегатрон, не отрываясь, смотрел на двоих истребителей. Столько лет! Как они могли выжить? Оба летуна склонились в почтительном поклоне, и один из них, с синей бронёй, произнёс:
 — Мы вернулись, чтобы служить вам, Лорд Мегатрон!

***

Кибертрон. Несколько ворн назад. Самый разгар автоботско-десептиконской войны.

 — Первая триада, на вылет.
Три сикера вышли на взлётную площадку и приготовились к трансформации. Двое из них были в сравнительно хорошем настроении, но третий злился и что-то недовольно бормотал себе под обонятельный датчик.
 — Эй, Скрим, ты чего такой недовольный? Снова с Мегатроном власть не поделил? — насмешливо произнёс один из них и тут же ойкнул, получив манипулятором по лбу.
 — Ты свои дурацкие шуточки оставь при себе, Варп. — прошипел серый истребитель, прожигая сотриадника взглядом солнечной оптики. Он готов был уже кинуться на болтуна, но в их перепалку вмешался третий. Синий с белым сикер встал между взбешённым командиром и горе-шутником и примиряюще произнёс:
 — Да ладно вам. Нам вообще-то пора вылетать. — и, взяв их за манипуляторы, притянул друг к другу. — Давайте, Скай, Скрим, миритесь. Мы же братья!
Оба сикера нехотя пожали друг другу манипуляторы и, трансформировавшись, взмыли в воздух. Если до этого между ними и были какие-то разногласия, то, оказавшись в небе, они совершенно забыли об этом, отдавшись полёту.
Все трое были абсолютно разными. Скайварп — весёлый, безбашенный гуляка, славящийся на весь Кибертрон своими выходками. Старскрим — амбициозный командир ВВС, любящий покрасоваться на публику и категорически не переносящий глупые шутки Скайварпа, вызывающие у него истерику. И он, Тандеркрекер, самый спокойный и рассудительный из их триады. Несмотря на такое несходство характеров, они неплохо уживались вместе. Их всех объединяла страстная тяга к полётам. Ещё со времён Академии, они были лучшими из сикеров и впоследствии, благодаря таланту их ведущего — Старскрима — к уговорам, заслужили неплохое место в армии десептиконов. Сам Тандер был не в особенном восторге от этого, но бросить сотриадников не мог. И не хотел.
Сейчас они снова вылетели на миссию. На западной границе Воса, на одном из энергоперерабатывающих заводов, была замечена повышенная активность противника. Их и ещё два отряда колёсных отправили разобраться с автоботами, разбудив на самой середине перезарядки. Поэтому Старскрим недовольно ворчал, злясь на всех и вся, а Скайварп разгонял усталость, досаждая всем своими розыгрышами…

База десептиконов в Каоне. Два цикла спустя.

Тандеркрекер стоял, переминаясь с ноги на ногу, посередине главного зала. Рядом стояли глядящий в потолок Варп и окончательно поникший Старскрим. Сикер мимоходом заметил, что в основном отсеке базы хорошая акустика. Голос Мегатрона отражался от стен, и казалось, что говорит не один, а сразу четыре повелителя десептиконов. Это была очередная тирада насчёт бесполезности триады и неспособности Старскрима отбить атаку автоботов. Истребитель уже привык к обидным прозвищам и эпитетам, а фраза «Ты снова подвёл меня, Старскрим!», похоже, уже вошла в привычку у Лорда десептиконов.
Удар. Тандер отвернулся. Единственное, к чему он никак не мог привыкнуть, — это стоять и смотреть, как избивают твоего командира. Мысль вмешаться давно ушла на задворки сознания, сочтённая безумной. Снова удар. Надо терпеть. Попробуешь прекратить — сделаешь только хуже. И как только Старскрим сдерживается?! Не кричит, не отвечает на удар?! Только оптика полыхает злостью. Ещё один удар. Прямо в живот. Всё-таки не удержался, застонал. А кто бы удержался? Он ещё отомстит. Потом. Не сейчас. Время ещё не пришло. А пока они с братом ставят полубессознательного сотриадника на ноги и тащат его в мед отсек. Ничего, отлежится. Бывало и похуже. Сзади слышится голос Мегатрона:
 — Когда Нокаут его починит, зайдите ко мне снова. Есть дело для вас троих.

Старскрим со вздохом потянулся, расправляя затёкшие конечности. После «разговора» с Мегатроном он чувствовал себя, как кучка шлака. Не успел Нокаут его починить, их троицу снова вызвали в главный отсек. Слава Праймусу, на этот раз просто разведка. Получать новую порцию побоев не хотелось, но и лететь куда-то в таком состоянии было не пределом мечтаний.
Вот и взлётная площадка. Третий раз за день. Неужели у Всея десептиконов не нашлось других летунов? Или это месть за провал операции?
Сзади подошли сотриадники. Скайварп положил манипулятор ему на плечо и утешающе произнёс:
 — Ладно тебе, Скример. Это ж просто разведка. Полетаем и вернёмся. Глядишь, Мегатрон пока успокоится.
Сикер обречённо провентилировал. Может Скай и прав. Подальше от базы — подальше от Лидера. Расправив крылья, он подпрыгнул в воздух, и его подхватил порыв ветра. Товарищи последовали его примеру, и они вместе покинули крепость.
Лететь им предстояло к границе с Гелексом. Эта бывшая десептиконская столица ныне была захвачена автоботами. Будучи важным стратегическим центром, своей потерей она нанесла большой урон по военному положению фиолетовозначных и самолюбию Мегатрона. Не желая смириться с потерей, он обдумывал план её возвращения и отправил сикеров для сбора данных об укреплённости и слабых местах в защите города. Главной задачей было не попасться на глаза автоботам и собрать как можно больше информации. Причём, по словам Лорда, именно в таком порядке.
Старскрим криво усмехнулся. Три джоора назад он готов был их убить, а теперь снова посылает на задание. Никогда он не поймёт, что творится в голове у этого меха.

***

Разведка прошла вполне успешно. Отправив данные Саундвейву, Старскрим приказал сотриадникам возвращаться. Сикеры летели, подшучивая наг глупостью автоботов, и Старскрим блаженно улыбался. Несмотря ни на что, время, проведённое с сотриадниками, было лучшим временем в его жизни. Казалось, в кои то веки всё закончилось благополучно, но судьба, по всей видимости, решила преподнести сикерам ещё один сюрприз. Они только вылетели за границы города, когда случилось нечто странное, породившее впоследствии много слухов и сплетен.
Истребители пролетали над ущельем, когда почувствовали неладное. Первым это ощутил Старскрим. Его начало мотать из стороны в сторону, притягивая к земле. В системе навигации начались сбои, а крылья будто налились свинцом. Сикер упорно продолжал лететь, но в конце концов пожаловался товарищам. Оказалось, те тоже обнаружили сбои в программах. Тщетно все трое пытались вырваться из проклятой зоны, их только сильнее начинало затягивать вниз.
 — Может это какая-то уловка автоботов? — прокричал Скайварп трансформировавшись в робоформу и зависнув на антигравах. Увидев, что так легче удержаться, остальные последовали его примеру.
 — Я. Так. Не думаю. — прошипел Старскрим, пытаясь ухватиться за выступ в каменистой стене. Даже в робоформе ему было трудно удержаться, и он соскальзывал вниз.
 — Что это такое? Там, внизу. — спросил Тандеркрекер, хватая того за манипулятор и подтягивая вверх. — Похоже на какой-то свет.
Братья посмотрели в сторону, куда он указывал пальцем, и заметили маленький яркий огонёк. Он начинал разгораться ярче. Скайварп, несмотря на протестующие крики сотриадников, спустился ниже и дотронулся пальцем до источника света. В ту же секунду сикеров ослепила яркая вспышка. Системы засыпало отчётами об ошибках. Старскрим закричал, пытаясь определить местонахождение соратников. Оптика сбоила, аудиосенсоры работали на пределе. Не понимая, что делает, он включил турбины на полную мощность и из последних сил дёрнулся вверх.

***

Мегатрон стоял на взлётной площадке. Прошло уже четыре цикла с момента последней связи с первой триадой, а никто до сих пор так и не вернулся. Он уже начинал опасаться, что они погибли, или, того хуже, попали в плен к автоботам. Вдруг где-то в небе показалась чёрная точка. Она приближалась, и через несколько астросекунд Лидер десептиконов узнал в ней Старскрима. Ведущий как-то странно летел, пошатываясь и петляя, и когда он начал приземляться, Мегатрон едва успел отскочить в сторону, чтобы не врезаться в него. Командир ВВС преобразовался в альтмод и почти рухнул на землю. Системы натужно гудели, и сикер, не выдержав нагрузки, отправился в офф.

Очнулся он от того, что кто-то втыкал в его корпус провода. Включив оптику, Старскрим огляделся. Серые стены, куча приборов и тихое бормотание красного спорт кара. Очевидно, кто-то отнёс его в мед отсек, и теперь Нокаут химичил над ним с какими-то приборами. Приподняв голову от платформы, сикер прохрипел:
 — Тандер, Варп… Они живы? — встретившись с печальным взглядом оптики алого медика, он занервничал и, не в силах сдержать эмоций, вскочил, схватив того за нагрудную броню. — Что с ними? Отвечай!
Медик покачал головой и снова уложил сикера на платформу.
 — Мне жаль, Старскрим. Ты прилетел один. Мы искали их, но жизненные сигналы пропали. — увидев, как расширилась от ужаса оптика истребителя, он дотронулся до его манипулятора. — Они больше не вернутся. Они погибли.
Старскрим подскочил как ужаленный, несмотря на сильную боль в правом серво.
 — Ты… Ты лжёшь! Этого не может быть! Они не могли… — он с диким воем полоснул когтями по стене, а затем беззвучно сполз на пол, уже тише добавив, — Скай… ТиСи… Почему? Почему вы погибли? Я не верю.
По щеке сикера покатился омыватель. Как? За что? Почему он ещё жив? Единственным желанием в тот момент было найти того, кто это сделал, и вырвать его Искру. Медленно и мучительно.
Старскрим не заметил, как в отсек вошёл Мегатрон. Увидев подчинённого в таком состоянии, он немало удивился. Обычно гордый и эгоистичный, сикер плакал на глазах у Лорда и Нокаута, совершенно не заботясь, что о нём подумают. Мегатрон хотел было привести его в чувство, ударив по фейсплейту, но реакция вышла совсем противоположной той, что он ожидал. Старскрим поднялся, и в его оптике Лидер прочитал неприкрытую ненависть.
 — Ты! — Мегатрон опешил, когда сикер заговорил чётким спокойным голосом, так не похожим на его обычный крикливый тон. — Это ты во всём виноват! Ты отправил нас на эту миссию! Из-за тебя они погибли!
Всея десептиконов опешил, но тут же расплылся в ядовитой улыбке. Такой Старскрим явно был ему по душе. Яростный, непримиримый. Был в его пылающей оптике какой-то дикий азарт, злобный огонёк. Как у истинного десептикона. Мегатрон расхохотался и отшвырнул сикера так, что тот впечатался в противоположную стену.
 — Я и не знал, что ты можешь быть таким, Старскрим. Только вот в гибели своей триады ты виноват сам. Нечего было их бросать. А теперь приведи себя в порядок. Я буду ждать тебя в главном отсеке с отчётом о миссии. — Мегатрон повернулся и вышел из медбея.
Огонёк ярости снова вспыхнул в золотой оптике и тут же потух, заглушённый хозяином.
«Я отомщу за вас. Клянусь! Тот, кто это сделал, заплатит высокую цену.»
Выходя из отсека вслед за Мегатроном, Старскрим подумал, что ничего уже не будет, как прежде. Он сам уже никогда не будет прежним.

Придя в себя, Скайварп вскочил и испуганно огляделся. Последнее, что он помнил — он дотрагивается до искры и та резко вспыхивает. Потом крики, Скрима или Тандера, — не разобрать. И боль. Тяжёлая, пронизывающая весь корпус. Хочется закричать, но вокодер не слушается. А затем темнота. Сикер не знал, сколько прошло времени. Может наноклик, а может несколько джооров. Но испугало его не это. Вернее, не только это. Истребитель попросту не знал, где находится. Он не знал таких мест ни на Кибертроне, ни на его спутниках. Вокруг была пустота. Всё переливалось оттенками разных цветов от тёмно-фиолетового, как корпус истребителя, до молочно-белого, как облака. Похоже он нигде. Неужели он умер, и это — обитель Праймуса? «Или Юникрона», — поправил сам себя сикер, вспомнив, чем занимался последние несколько ворн. Нет, мёртвым он себя явно не чувствовал. Если, конечно, только мёртвые не чувствуют жуткую боль в процессоре…
Скайварп огляделся и, немного погодя, громко позвал:
 — Скрим! ТиСи! Вы здесь? Эй, кто-нибудь слышит меня?!
Крик сикера улетел всё в ту же пустоту, не найдя ответа. Тот бессильно опустился на пол и тут же поник крыльями, вспомнив, что здесь даже пола нет. Неужели теперь он один?! Неужели он больше не вернётся?! Едва сдержав подступивший к оптике омыватель, он собрался с силами и снова крикнул:
 — Ну же, кто-нибудь! Ответьте! Это же я, Скай! Ребята, где вы?! — в Искре Варпа бушевала буря эмоций. Страх, боль, отчаяние. Ну не могли же они его бросить!
Вдруг где-то справа сикер заметил до боли знакомый силуэт. Тот же корпус, те же крылья, та же грустная оптика.
 — Тандер! Это ты?! — Скайварп буквально кинулся на шею сотриаднику. — Я знал, что не один! Знал, что вы придёте!
Сикер растерянно огляделся, словно кого-то отыскивая, и грустно произнёс:
 — А где Скример? Он не с тобой? — и, вопросительно заглянув в оптику брата, добавил. — Где мы, ТиСи? Я же вижу, ты что-то знаешь! Прошу тебя, не молчи! Ну?!
Синий истребитель нервно повёл плечами, но, провентилировав, всё же ответил.
 — Я знаю, что случилось. Это был Поглотитель Искр. Ловушка, поставленная для автоботов. А попали в неё мы. Надеюсь, Старскрим выбрался. Я видел, как он улетал. Мы одни Варп. Одни… — Тандеркрекер сгорбился, опустив оптику. Шлак! И угораздило же их так вляпаться! Ни живые и ни мёртвые. Заперты внутри клетки, предназначавшейся автошлаку. Вечные пленники древнего артефакта.
Из раздумий его вывел Скайварп, легко дотронувшийся до плеча.
 — Мы живы, а это самое главное. — утешающе произнёс он. — Мы придумаем, как отсюда выбраться, вот увидишь. Вместе?
Тандер пожал протянутый ему манипулятор.
 — Вместе!

***

Много ворн спустя. Наши дни.

Скайварп ходил туда-сюда, нервно поцокивая кончиком глоссы. Прошло много времени. Очень много. Слишком много, чтобы, оставаясь в сознании, не сойти с ума. Они с братом почти всё время пребывали в стазисе, изредка просыпаясь, чтобы восстановить энергоресурсы и проверить, что они всё ещё живы. Сикерам так и не удалось найти способ выбраться отсюда. По крайней мере, без посторонней помощи. Оставалось только ждать и надеяться, что кто-то их обнаружит и спасёт. Скайварп скривился. Не так он представлял себе свой конец. Да и конец ли это?! Вечный актив хуже вечного оффлайна. Это он успел понять на собственном горьком опыте. Самодезактив?! Нет, он не может бросить тут Тандера, а тот ни за что не пойдёт на такие меры. Хотелось кричать, выть, громко и протяжно. Но кто его услышит?! А взывать в пустоту…какой смысл?
Внезапно сикер почувствовал какое-то изменение. Всё вокруг загудело и поплыло. Скай растолкал Тандера и, пресекая все возражения, прошептал:
 — Смотри.
В полуметре от истребителей начала образовываться какая-то воронка. Переглянувшись, братья одновременно кинулись в неё и очутились…в отсеке космического корабля. Они смотрели друг другу в оптику, не в силах поверить, что наконец-то выбрались. Скайварп издал полный счастья вопль, Тандер распластался на полу, блаженно улыбаясь. Оба сикера радовались и, казалось, не замечали, что за всей этой сценой с нескрываемым удивлением наблюдает ещё один робот. Его единственный окуляр изучал каждую частицу их брони, проверяя, что не ошибся. В конце концов, и сами братья заметили его. Скайварп в недоумении воскликнул:
 — Шоквейв, это ты? Где мы?
Собравшись с мыслями, учёный вызвал по коммлинку Мегатрона, затем, повернувшись, ответил.
 — Вы на десептиконском корабле «Немезида», на Земле. — и, видя их растерянные фейсплейты, добавил. — Логично заметить, что с момента вашего исчезновения прошло несколько тысяч лет.
В этот момент в лабораторию зашёл Мегатрон. Увидев сикеров, он в недоумении приподнял надбровные дуги, а те, увидев своего повелителя, склонились в почтительном поклоне. Когда первое удивление прошло, Лорд посмотрел на них с улыбкой, от которой у противников лопались процессоры, и как можно мягче произнёс:
 — Добро пожаловать домой!

Старскрим стоял на крыше, подставив фейсплейт струям дождя. Капли стекали по корпусу, приятно охлаждая нагретые пластины и успокаивая сикера. Он прикрыл уставшую оптику и поддался внезапно нахлынувшим воспоминаниям. Истребитель вспомнил весь свой актив, с начала до конца. Вот он, ещё совсем бэтой, сидит у альф на руках и играет с солнечными лучами, отбрасывающими блики на броню. Совсем маленький и невинный, не знающий, как драться и делать больно, даже не предполагающий, что когда-нибудь может стать бескомпромиссным убийцей в лапах жестокого тирана… В больших круглых окулярах лишь любопытство и детская наивность вперемешку с страстным желанием познать мир вокруг… Эти светлые детские воспоминания вызвали у него лёгкую улыбку. Как же тогда было хорошо! Как же хочется вернуть ту давно забытую безмятежность… А вот самый незабываемый день в его жизни — день первого полёта. Всё: эти испуганные взгляды дани и гордые опи, ни с чем не сравнимое чувство свободы и лёгкости, ветер, приятно обволакивающий корпус, — всё врезалось в память до мельчайшей детали. Гранд опи говорил, что он непременно станет чудесным летуном… Потом Академия… Как он боялся туда идти! И, похоже, не зря. Первые дни — сущий ад. Маленький сикерлинг, добрый и наивный. Понимающий, что над ним смеются, но хохочущий со всеми вместе. Ну и что, что над ним! Зато смешно. Сперва. Потом насмешки, становящиеся всё жёстче, непрекращающиеся тычки и пинки. И отчаянные попытки постоять за себя. Правда, не так легко драться с теми, кто намного больше тебя ростом. Но он не сдастся! Не позволит так с собой обращаться!.. Его самая первая битва…и первая неудача. Больно. И даже не из-за царапин, из которых тонкой струйкой сочится энергон. Больно из-за унижения. Из-за того, что их много, а он один, и некому помочь. Придётся выкручиваться самому. А потом он совершает поступок, изменивший всё. Поступок, сделавший его знаменитостью всей Лётной Академии и раз и навсегда решивший вопрос с хулиганами. Он доказал всем, что лучший. Утёр нос обидчикам. Он полетел. Учителя потом не раз отмечали, что никогда не видели столь талантливого юнлинга. То, как он взмыл в воздух, какие виражи сделал, — даже многие из старших студентов летали хуже. Многие ему завидовали, но побаивались и держались на расстоянии. Его хрупкое телосложение и узкие крылья, делавшие сикерлинга предметом насмешек, теперь стали подарком судьбы, основой его таланта. Старскрим был счастлив: его мечта исполнилась, он стал одним из лучших! Но были моменты ещё прекраснее…

Юный академец с серебристым корпусом и двумя не в меру длинными крыльями поднимался по лестнице в одну из аудиторий. «Теория полётов». На кой-она ему сдалась?! Он прочитал весь учебник несколько орбитальных циклов назад и мог с лёгкостью весь его пересказать. То ли дело практика… Он готов был весь день провести в небе и покрутил бы у виска любому, кто скажет, что есть что-то лучше полёта. Сикерлинг мечтательно зажмурился, но от размышлений его отвлёк неприятный звук, похожий на скрежет металла. Он с недовольным видом повертелся, отыскивая источник шума, и его взору предстала до боли знакомая картина. Посередине широкого коридора стояли два меха, на первый взгляд возрастом с самого юнлинга. Они были настроены воинственно и с подозрением вглядывались в окруживших их старшекурсников. Те, явно не с дружественными намерениями, приближались к академцем, сжимая круг. Издалека ему не было слышно, о чём разговор, и он подошёл поближе.
 — Ну что, пташки, долетались?! — приглядевшись, сикерлинг узнал в одном из наступавших своего давнего недруга. — Мы вам крылышки-то пообрываем!
Один из стоявших в центре юнлингов, с синей бронёй, с отвращением процедил:
 — Не дождёшься!
 — Лучше отвали, ты, мерзкая кучка шлака! — поддержал его второй, за что сразу получил порцию ударов в живот.
Юный сикер тотчас вспомнил, как сам когда-то был на их месте. В тот раз никто не решился ему помочь, оставив один на один с кучкой хулиганов. Тогда он пообещал себе, что подобное никогда не повторится. А сейчас на его глазах эти уроды отыскали себе новых жертв.
Решительно подавшись вперёд, серебристый отпихнул одного из задир и встал напротив своего врага, плечом к плечу с одним из сикерлингов.
 — Слушай, Траст, отвали от них. Не делай хуже.
Зеленоватый громила с конусовидной башкой презрительно усмехнулся.
 — А то что, Скримми? Что ты мне сделаешь? В собственном омывателе утопишь? — его дружки громко захохотали, но сам юнлинг пропустил издёвку мимо ушей. И продолжил самым что ни на есть невозмутимым голосом.
 — Кажется, ты забыл нашу прошлую встречу. Помнишь, как ты и твоя компашка с криком уносила ноги? Могу повторить. — фейсплейт хулигана перекосило от злости, но память о позорном фиаско была ещё жива в памяти, и он предпочёл уступить.
 — Я ещё тебе это припомню! — прорычал он, давая сигнал остальным, и, повернувшись, быстрым шагом скрылся из виду.
Академец посмотрел на сверстников и улыбнулся.
 — Привет. Вы, кажется, новенькие? Я Старскрим. — он протянул манипулятор стоящему напротив синему меху, и тот пожал его, глядя сикерлингу прямо в окуляры. В его оптике читалась благодарность и неприкрытое восхищение.
 — Спасибо тебе огромное, за то, что избавил нас от этих уродов. Меня зовут Тандеркрекер, а это мой друг, Скайварп. Мы с ним росли вместе.
К их диалогу присоединился фиолетовый юнлинг, которого только что представил Тандеркрекер. Он приобнял их за наплечники и весело заявил:
 — Стало быть, мы теперь друзья?
Старскрим оглядел новых товарищей и уверенно ответил:
 — Друзья!

При воспоминании о старых товарищах, прошедших с ним огонь и воду, сикер грустно улыбнулся. Время, проведённое с ними, стало лучшим временем в его жизни. Они вместе учились, вместе отдыхали, вместе вляпывались во всякие истории и потом вместе из них выбирались. Летали они тоже вместе, образовав собственную триаду, ставшую впоследствии одной из лучших.
Но, как известно, всё хорошее рано или поздно кончается. Так кончился и Золотой век Кибертрона, уступив место всепоглощающей войне. Тогда Старскрим совершил ошибку, присоединившись к Мегатрону. Ошибку, ставшую роковой для него самого и его сотриадников… Воспоминания вызвали у Старскрима горькую усмешку. Ему было невдомёк, к чему всё идёт, когда, наслушавшись революционных идей будущего Лидера десептиконов, он встал в его ряды, подписав тем самым смертный приговор всему, к чему стремился. Но прошлого не вернуть и не изменить. И уж тем более не забыть. Самым страшным днём Старскрим считал день гибели друзей, но сегодняшние события перевернули всё с ног на голову. Он не знал назвать ли то, что произошло, прекрасным или ужасным событием. Не знал, как к этому отнестись.
Он услышал за спиной звук шагов и знакомый голос.
 — Всё в порядке, Старскрим? Что случилось?
Сикер посмотрел на девушку и печально вздохнул.
 — Не знаю, Алекса. Просто не знаю.

База автоботов. Несколько джооров назад.
Прошло достаточно много времени с момента прибытия Старскрима и Алексы на базу, и они неплохо прижились. Алекса быстро подружилась с автоботами и их друзьями-людьми: Мико, Джеком и Рафом. Сначала они очень удивились, узнав, что девушку и десептикона связывают отношения, похожие на их отношения с напарниками, но потом привыкли. Правда, пришлось выслушивать тираду спец агента Фоулера насчёт ещё одного человека на базе и откачивать его, когда тот увидел сикера.
Остальные вопросы разрешились сами собой. Домой Алексу отвозил Оптимус. Сперва на эту роль подобрали Рэтчета, но он категорически отказался быть «нянькой» и прошипел что-то сквозь дентопластины так, что, остальным пришлось пересмотреть решение. Старскрим настаивал на том, чтобы лично присматривать за девушкой, но ему объяснили, что военный истребитель — не лучшая маскировка, и, несмотря на жаркие протесты, заставили подчиниться. Поскольку другие автоботы были заняты (Уилджек по-прежнему шатался невесть где), ответственность пришлось взять на себя Прайму. На удивление, они быстро нашли общий язык и вскоре неплохо общались. Оптимус делился с ней своими мыслями, а Алекса просто выслушивала его, хотя почти сразу заметила, что он многого не договаривает. Но все её попытки убедить Лидера автоботов выговориться оканчивались неудачей. Он, как и Старскрим, носил маску непроницаемости и не спешил её снимать. Мысленно девушка пообещала себе, что обязательно «расколет этот орешек». А пока она просто давала ему выговориться.
Несмотря на довольно тесный контакт с Праймом, Алекса по-прежнему считала своим другом Старскрима и, видя, как тому нелегко приходится, старалась всячески поддерживать его. Сикеру было куда тяжелее вписаться в новый коллектив. Возможно, из-за недоверчивого отношения к нему некоторых членов команды: Балкхед недолюбливал истребителя, а Арси вообще на дух не переносила бывшего десептикона и даже не пыталась скрыть свою ненависть к нему. Как ни странно, лучше всех к Старскриму отнёсся Рэтчет. За время пребывания того в медбее, доктор пару раз защищал незадачливого сикера от нападок Арси и стал в некоторой степени ему сочувствовать. Такое поведение со стороны автоботов вызывало у Алексы непонимание и негодование. Оптимус всегда говорил, что они должны дать каждому шанс исправиться, но, по всей видимости, этому правилу следовали только он и Рэтчет, ну и в некоторой степени Бамблби. И если недоверчивость рэкера она ещё могла принять, то поведение Арси не лезло ни в какие ворота. Может быть эти слова были жестокими, но Алекса считала, что раз они на войне, то странно надеяться, что не будет потерь. А скольких убила сама Арси? Они ведь тоже были чьими-то друзьями и близкими? Да и какой смысл мстить? Это не вернёт умерших и будет совсем не по-автоботски. Но, когда она высказала это ей после очередной попытки прикончить Старскрима, синяя фембот только рассердилась и накричала на девушку, а потом куда-то убежала. Очевидно, срывать злость на первом попавшемся десептиконе. Позже Алекса рассказала о своих мыслях Оптимусу, но тот лишь грустно покачал головой.
 — Не все понимают это. Я искренне надеюсь, что Арси найдёт правильный выход своей ярости и простит Старскрима. Но мы не можем заставить её сделать это. Она сама должна принять это решение.
 — Понимаю. — вздохнула Алекса. На самом деле ей трудно было понять, почему нельзя отпустить прошлое и жить дальше. Наверное, она просто никого не теряла и не может знать, каково это. Подумав, девушка сказала:
 — Знаешь, Оптимус… Мне тут пришло в голову… Ведь вся эта война, она, по сути, — война с самим собой. Сражение за свои идеалы, выбор между ними и общим благом. И главное в этой войне — не потерять себя, не сбиться с пути, не утонуть в собственном горе… Мы все так сражаемся. Не только трансформеры, но и люди. И поодиночке нам не выстоять. Держаться вместе — вот наша цель. — и через секунду добавила. — Ты можешь рассчитывать на меня, на всех нас. Мы всегда будем рядом, чтобы помочь. Ты не должен нести это в одиночку.
Лидер автоботов заглянул Алексе в глаза и тихо сказал:
 — Спасибо. Это много значит для меня. А насчёт войны… Ты даже не представляешь, насколько права.
Их разговор был прерван громким воем сигнализации. Снова активность десептиконов. Девушка с волнением смотрела как автоботы скрываются в зелёной воронке моста. Бамблби, Арси, Балкхед, Оптимус, Старскрим… Как знать, вернутся ли они с задания?..

***

Воронка моста захлопнулась за их спинами, и роботы вышли в ущелье. Слева и справа сплошной стеной стояли скалы, сложенные из бурых камней разной величины. Вокруг не было ни души, и если бы не сигналы датчиков, можно было бы заподозрить, что каньон пустует.
 — Что-то не видно твоих дружков. Попрятались все. — с усмешкой обратился к Старскриму Балкхед. Сикер заскрежетал дентопластинами: зачем эта ржавая консервная банка насмехается над ним.
 — Заткнись! — прошипел он, благоразумно сдерживаясь, чтобы не расцарапать рэкеру оптодатчики.
 — Прекратите. — осадил их Прайм. — Чтобы сражаться, нам хватит десептиконов.
Искра Старскрима болезненно сжалась. Не так давно он был одним из них, а теперь обязан сражаться против бывших союзников. Сикер посмотрел туда, где когда-то красовалась фиолетовая эмблема. На этом месте теперь был красный значок, отдалённо напоминавший лицо. Прочь эти мысли! Он теперь автобот, и это окончательно. Хватит, набегался! Он докажет новым товарищам свою преданность, даже если придётся драться с бывшими сознаковцами. Старскрим снова вспомнил сотриадников. Интересно, как бы они отнеслись к его решению сменить сторону?
Послышался звук турбин, и перед алозначными на землю опустился никто иной, как Мегатрон. По правую руку от него стоял Дредвинг. Старскрим усмехнулся. Неужели после его ухода джет стал новым заместителем Лорда? Внимание сикера привлекли две фигуры позади серого меха. Было в них что-то знакомое. Только вот что? Пытаясь понять, на кого похожи два истребителя позади Мегатрона, он чуть не пропустил сигнал Прайма к атаке. Бой начался! За считанные наноклики трансформеры смешались, образовав единую толпу. Кого тут только не было. На поле битвы пришла, казалось, вся десептиконская элита. Здесь были Брейкдаун, Эйрахнид и даже Шоквейв. Не хватало лишь связиста и медика, но у тех были свои дела. Выбрав жертву, Старскрим с разбегу наскочил на синего сикера. Рывком развернув его к себе фейсплейтом, он замер от неожиданности. Казалось, Искра пропустила один удар. Вокодер не слушался, и сикер одними губами произнёс:
 — Тандер, это ты? Ты… ты жив. Не может быть. — манипуляторы Старскрима разжались и он рухнул бы, не подхвати его Тандеркрекер.
 — Как же так?! — сикер никак не мог прийти в себя и просто смотрел в оптику сотриадника, ошарашенного не меньше его самого. — Он…они сказали, что вы погибли, что вас больше нет… столько лет… Как?
Будто бы опомнившись, Старскрим отскочил в сторону и прошептал:
 — Но что теперь? Всё изменилось!.. Я больше не…я теперь… Я не смогу с тобой биться! — последние слова сикер говорил пятясь назад с расширенной от ужаса оптикой. Тандеркрекер собирался что-то сказать, но его оттолкнули в сторону и на серебряного истребителя налетел фиолетовый вихрь.
 — Зато я могу!
 — Скайварп? — прохрипел Старскрим, пытаясь разжать манипуляторы, сомкнувшиеся вокруг шеи. — Брат?..
 — Предатель! — закричали ему на аудиодатчик. — Ты бросил нас! Оставил десептиконов! Как ты мог?! — сикер хотел ответить, но из груди вырвался лишь стон.
 — Я не знал… Прости…
Внезапно тяжесть, давящая на корпус, ушла. Старскрим поднялся, хватая ртом воздух, и увидел, как Тандеркрекер держит в захвате Скайварпа, не давая тому уйти. В тот же миг послышался крик.
 — Десептиконы, отступаем! — на миг взгляды оптик братьев встретились.
 — ТиСи, я… — сотриадник не дал ему договорить.
 — Ещё увидимся, Скрим. — сказал он, взлетая в небо и увлекаяя с собой Варпа, и в его голосе Старскриму послышалось…сочувствие?

Сикер вошёл на базу и, когда тоннель за ним захлопнулся, осел на пол базы.
 — Старскрим, что с тобой? Ты ранен? — кинулась к другу Алекса. Истребитель молча покачал головой. Он был не в силах что-либо сказать.
 — Выглядишь так, будто призрака встретил! — подбежала Мико.
 — Так и есть. — выдавил Старскрим и, поднявшись, побрёл на крышу, пошатываясь на ходу. Сейчас он должен побыть один.

Когда Алекса спустилась вниз по лестнице, на неё уставились три пары глаз и пять взглядов синих оптик. Девушка обречённо вздохнула.
 — Старскрим, он… Ему надо подумать… кое-над-чем… — неловко пролепетала она. — Он чуть позже придёт.
 — Но что случилось? — спросил Раф.
 — Пусть спустится вниз, я должен его осмотреть. На нём же живого места нет! — воскликнул Рэтчет.
 — Так в чём дело-то?! Может кто объяснит, что тут происходит?! — возмутилась Мико. Как самая нетерпеливая из детей, она привыкла узнавать всё первой и была крайне недовольна вынужденным неведением. — Кого он видел, что сам не свой?
И вот почему она лезет не в свои дела! Очередная отмазка уже готова была сорваться с языка Алексы, но сзади послышались тяжёлые шаги, и к разговаривающим подошёл сам предмет обсуждения.
 — Привет из прошлого случился. — буркнул истребитель, скрывая за грубостью страх и растерянность.
 — Видели двоих сикеров? — дождавшись кивков, он продолжил. — Ну так вот, они — мои бывшие товарищи. — и чуть тише добавил. — Погибшие товарищи.
 — Чего-о? — протянула Арси после минутного молчания. — Ты часом процессором не двинулся? Ты сам сказал, что они погибли. Что они тогда здесь делают?
 — Хотел бы и я это знать. — провентилировал сикер и тут же со злостью вздёрнул оптику. — Я не сошёл с ума! Ясно?! Их-то я точно ни с кем не перепутаю! И, вообще, это мои дела! Не лезьте, куда не просят!
После этих слов, Старскрим трансформировался и пулей вылетел из отсека, не обращая внимания на протестующие возгласы за спиной: сейчас не до них. Стрелой взмыв в небо, он набирал высоту, будто надеясь, что капли дождя в состоянии смыть накопившуюся в Искре боль. Сикер не знал, куда и зачем летит. Он не знал больше, кто он и где его место. Не понимал, отчего судьба так жестоко шутит над ним. Отнять и вернуть. Для чего? Чтобы снова отнять? Он начинал сомневаться, что сделал верный выбор. Сомневаться, что вообще в состоянии сделать выбор. Он злился? О да! и больше всего — на себя. Скай прав, как он мог их бросить? как посмел решить, что они погибли? Ну и что, что искал! Напрасно! Надо было лучше искать! Где они были все эти тысячелетия? Что пережили? И почему, катись всё к Юникрону, он был не с ними?! Они рассчитывали на него, как на командира, как на друга…на брата, а он, сволочь такая, подвёл их. Скотина! Как он теперь в оптику им смотреть будет?! Предатель, правильно Варп сказал! Предатель, и никто иной! Он поймёт, если они не простят. Он и сам бы вряд ли простил. После стольких ворн вместе он просто взял и сдался! Как он мог?! Они наверняка ждали его, надеялись, а он… Нет! Он должен, обязан попросить прощения! А там, будь, что будет. Заслужил! С такими мыслями он отправил сообщение по зашифрованному каналу. О Праймус, пусть они прилетят, иначе его Искра разорвётся от невыносимой боли. Лучше выслушать всё от них, нежели страдать неведением… Старскрим не заметил, как потёкший из окуляров омыватель смешался с струями дождя. Сикер прикрыл оптику и, не зная куда деть нахлынувшие эмоции, закричал. Этот крик разнёсся на многие километры вокруг. Крик боли и отчаяния. Звёздный крик. Сикер кричал, проклиная этим криком всё: войну, десептиконов, жестокую судьбу, Мегатрона и самого себя. Ему было всё равно, что его кто-то может услышать и что это не обязательно будут друзья. Пускай. Он не боится смерти. Она — лишь долгожданное избавление от мучений…
Выкричавшись, Старскрим более-менее успокоился. Нет, ещё не время думать о смерти. Он ещё не закончил свои дела здесь. Кроме того, смерть — для трусов, боящихся жить, а он не такой. Он дал себе клятву измениться и сдержит её. Больше не лжец и не трус, иначе не будет сил смотреть на своё отражение. Больше не ничтожество. Больше не подкаблучник Мегатрона. Он — Старскрим — Звёздный крик — и он заявит о себе. Прокричит это миру, как сделал однажды в Лётной Академии. Он начнёт новую жизнь и начнёт её с самого главного. Чтобы идти в будущее, нужно примириться с прошлым…

В то же время. Борт «Немезиды».

Синий сикер в раздумиях мерил шагами отсек. Он только что получил сообщение от бывшего сотриадника.
« Здравствуй, брат, если я ещё не потерял право так называть тебя. Я хотел бы поговорить. Приходите вдвоём через полцикла по заданным координатам.
P.S. Это не подвох и не ловушка. Нам просто нужно обсудить кое-что.»
Дальше шли координаты для космического моста.
Просто обсудить… Прям уж так просто. В глубине Искры Тандеркрекер был даже рад, что брат решил сменить сторону, но вот Скайварп… Фиолетовый истребитель был всецело предан идеалам десептиконов и считал смену фракции предательством. Сикер вздохнул. И хотя он был готов простить Старскриму даже это, но никак не желал смириться с тем, что тот не нашёл их, когда они сидели в артефакте. Для себя Тандер решил, что непременно прилетит. Но как уговорить Варпа?..

 — Ни за что!!! — орал сикер, гневно растопырив крылья. — Хочешь говорить с этим шарковым предателем — пожалуйста. Но только без меня!
 — Скай, прошу, дай ему шанс. Ты же не знаешь, что было… — попытался уговорить разъярённого брата синий, но только усугубил дело.
 — Не знаю??? Он ушёл, бросил сначала нас, а потом и десептиконов! Вот что было! Шлаков перебежчик! Он не заслуживает шанса!
 — Но, Варп… Он же наш брат!.. По крайней мере, был им! Неужели тебе… — Тандер не успел договорить, его перебил Скайварп.
 — Неужели что? Всё равно? не жаль? ни о чём не говорит? Да! да! да! и ещё тысячу раз да! Он сделал свой выбор. Теперь он для меня — никто!
От таких слов по фейсплейту Тандеркрекера пробежала дрожь.
 — Я не могу поверить, что это говоришь ты, Скайварп. Ты, тот кто не дал мне свихнуться там, кто вселил в меня надежду. Я больше не узнаю тебя. — в его голосе послышалась боль. — Да, мы вместе. Но нас двое, а двое — не триада. Прости. Я лечу. Я должен. Можешь оставаться, и пускай нас рассудит Праймус.
С этими словами сикер вышел из отсека, с силой захлопнув дверь. Внутри клокотала ярость. Он злился на Скрима и Варпа. Он и раньше должен был всё время разрешать их ссоры, но, похоже, всё зашло слишком далеко. Он заставит этих беспроцессорных дронов помириться, иначе он не Тандеркрекер.

***

 — Он не пришёл? — Старскрим и сам не узнаёт свой голос.
 — Нет. Прости… Я пытался. — стоящий напротив сикер грустно опускает голову.
 — Тебе не за что извиняться. Прощение просить должен я. Из-за меня вы вляпались в это дерьмо, а я оставил вас расхлёбывать мои ошибки. Никудышный из меня ведущий… — сможет ли простить?..
 — Всё в порядке.
 — Что? — от неожиданности истребитель округляет и без того огромную оптику.
 — Я всё понимаю. Я прощаю тебя. — на спокойном лице Тандера появляется улыбка. — И Скай простит. Он обижен и упрям, как осёл. Но он скучает. Он простит, вот увидишь.
За спинами сотриадников раздаётся насмешливый голос:
 — Кого это ты тут ослом назвал? — серебристый сикер не верит оптодатчикам.
 — Скай… варп? Ты? Ты пришёл?! — фиолетовый истребитель нагло улыбается.
 — Ну да. Ты конечно идиот, Скрим. Но ты наш идиот. Наш. — внезапно он кидается вперёд, повиснув на шее друга и заливаясь омывателем. — Праймус, как же я соскучился, Скример. Я так рад тебя видеть!
Сотриадники стоят вместе. Теперь уже из трёх пар оптик течёт омыватель. Это не важно. Сейчас уже ничего не важно, кроме того, что они вместе. Высвобождаясь из объятий, серебристый спрашивает:
 — Ну что, друзья?
Ему отвечает дуэт из двух осипших от слёз голосов:
 — Друзья!

Старскрим вернулся на базу только под утро. Дети ещё не приехали: у них были занятия в школе. Сикер вспомнил, как когда-то и сам вставал ни свет ни заря, чтобы отправиться в Академию. Но как бы он ни любил учиться, подниматься отчаянно не хотелось, и процессор лениво твердил продолжить перезарядку. К тому же, юнлинг спросонья умудрялся собрать все углы в доме, что вскоре стало служить ему обычным утренним ритуалом-разминкой. Ничего не скажешь! Раньше он часто мечтал прогулять уроки, а теперь многое отдал бы за то, чтобы снова сидеть за одной партой с товарищами, слушать скучную лекцию профессора и царапать когтем на окне причудливые узоры. Это беззаботное время давно прошло, оставив после себя кучу тёплых воспоминаний, но порой Старскрим снова чувствовал себя тем самым неугомонным академцем, чей образ навсегда сохранился глубоко-глубоко в Искре.
Впрочем, на базе отсутствовали не только люди, но и их опекуны. Из всех роботов остались только Рэтчет, что-то печатающий на терминале, да Оптимус Прайм. Красно-белый медик насвистывал какую-то мелодию, наслаждаясь долгожданной, но скоротечной тишиной, и выглядел весьма довольным. Пока не появился сикер, Оптимус был занят каким-то делом, но, увидев истребителя, он на секунду прервался, и Старскрим невольно вздрогнул, когда Лидер автоботов поманил его за собой. Войдя в один из отсеков, сине-красный мех запер дверь и внимательно взглянул на сикера.
 — Старскрим, я заметил, что ты уже несколько дней подряд улетаешь с базы в одно и то же время. Не хочешь объясниться? — голос Прайма звучал спокойно, но у истребителя под бронёй забегали скраплеты. Он и вправду каждый день встречался с братьями, но не думал, что кто-то его выследит.
 — Мне просто нужно побыть одному, вот и всё. — Старскрим наклонил голову, словно бы размышляя, а потом добавил. — Если ты думаешь, что я что-то замышляю с десептиконами, то сильно ошибаешься.
Эти слова были чистой правдой. Сикер действительно старался быть хорошим автоботом и всячески старался доказать остальным свою преданность. Единственным его слабым местом были сотриадники. Он не хотел бросать встречи с ними, даже несмотря на принадлежность к разным фракциям. Для него было неважно, какого цвета знак на броне его друзей, это не меняло его отношения к ним.
 — Я и не думал обвинять тебя в измене, Старскрим. — всё так же тихо продолжил Оптимус. — Но я знаю, что ты не один проводишь это время.
Видя удивлённый взгляд сикера, он пояснил:
 — Я следил за тобой. Но не потому, что не доверял… — его прервал обречённый вздох Старскрима.
 — Значит теперь точно не доверяешь. — Прайм покачал головой.
 — Это неважно. Я лишь хотел сказать, что дружба сквозь линию фронта обычно плохо заканчивается. Тебе стоит быть внимательнее, Старскрим. Для твоего собственного блага и блага твоих товарищей.
Лидер автоботов развернулся и вышел из отсека. Истребитель проводил его оптикой, а затем в задумчивости полоснул когтями по стене. Он не может просто так прервать контакт. Это очень важное решение, чтобы принять его в одиночку. Значит решено. Сегодня они встретятся в последний раз и всё обсудят. А пока у него есть ещё одно небольшое дело.

***

Алекса сбежала вниз по ступенькам школьного крыльца и, убедившись, что за ней не следят, свернула за угол. В слабо освещённом проёме между двумя зданиями стоял серебристый самолёт с красными полосами на крыльях. Девушка аккуратно влезла в кабину и, поздоровавшись с невидимым пилотом, тихо рассмеялась.
 — Чего смешного? — буркнули с панели управления.
 — Ничего. — отсмеявшись, улыбнулась девушка. — Просто кто-то ездит домой на велосипеде, кто-то на машине или мотоцикле, а у меня — самолёт!
Алекса снова расхохоталась, и на этот раз друг поддержал её.
 — Тебе хоть Прайм разрешил? — поинтересовалась девушка. Не дождавшись ответа, она заключила с деланным упрёком в голосе. — Значит снова сам сбежал. Ай-ай-ай, нехорошо не слушаться командира.
 — Ты ржать будешь, или уже полетим?! — наигранно сурово произнёс сикер. — Остальные, небось, уже на базе.
 — Ладно, ладно, мистер ворчун, летим. — Алекса вытащила из рюкзака шлем, подаренный агентом Фоулером специально на случай полётов, и бодро воскликнула. — От винта!
Истребитель оторвался от земли на антигравах и пулей взмыл в воздух. У девушки привычно захватило дух, и от полноты чувств она негромко закричала. С тех пор, как она повстречала Старскрима, для неё не было ничего лучше полёта. Всё, что Алекса испытывала когда-либо раньше, казалось незначительным по сравнению с чувством, испытываемым ею в небе. Полёт сблизил её с сикером. Полёт стал смыслом её жизни. Она не знала, кем станет, но была уверена, что её профессия непременно будет связана с небом.
Сегодня её друг был непривычно молчалив, и девушка решила поинтересоваться, в чём дело.
 — Скрим, у тебя всё в порядке? — вопрос застал сикера врасплох.
 — Э-э… Ну, да. А с чего ты взяла, что что-то не так? — Алекса нахмурилась.
 — Старскрим! Хватит притворяться! Я же вижу, что в последнее время ты какой-то странный. — девушка замолчала, и на её лице отразилась догадка. — Это из-за тех двоих, кого ты встретил, да? Скажи же.
Поняв, что препираться бесполезно, Старскрим ответил:
 — Да, ты угадала. Довольна? А теперь, будь добра, посиди тихо. — Алекса с удивлением наблюдала, как на панели перед ней что-то щёлкнуло и раздалось тихое шипение. Сквозь помехи девушка разобрала какие-то слова или, по крайней мере, что-то похожее на них. Когда звук утих, она полушёпотом поинтересовалась:
 — А что это было? Какой-нибудь сигнал, верно?
 — Слишком много вопросов. — буркнули ей в ответ. — Просто сиди и смотри.
Алекса предпочла не спорить и уставилась в окно, разглядывая проплывающие мимо облака. Девушка не подала виду, что её обидело поведение напарника. У него всегда был дурной характер, и она уже успела привыкнуть к вечному ворчанью и колкостям.
Между друзьями возникла неловкая пауза, но, прежде чем Старскрим успел что-то сказать, Алекса громко воскликнула:
 — Эй, база же совсем в другой стороне! Куда мы летим? — и непонимающе уставилась на сикера.
 — Ха, заметила таки. — раздосадованно констатировал Старскрим, а потом заговорщически мигнул системами. — Это сюрприз. Сейчас сама всё увидишь.
Самолёт резко пошёл на снижение, и девушку вдавило в сидение.
 — Потише, Скрим. Меня ж сейчас наизнанку вывернет.
При упоминании о не самом приятном естественном процессе людей, сикер притормозил, позволяя Алексе шумно выдохнуть.
 — С ума сошёл? Я конечно понимаю, для тебя это нормально, но ты же не собираешься меня убивать? В следующий раз предупреждай, когда соберёшься уйти в пике.
 — Какие мы нежные. — усмехнулся Старскрим, а потом уже серьёзнее продолжил. — Ты только сейчас сразу не пугайся. Помни, со мной тебе ничего не грозит.
 — Тоже мне, — фыркнула девушка, затем, помедлив, уточнила. — Ты это сейчас к чему?
Истребитель не ответил. Спустившись, он трансформировался и рывком подхватил напарницу на манипулятор. Алекса встала и, оглядевшись, едва успела зажать рукой рот, чтобы не закричать. Они стояли у того самого обрыва, где впервые встретились. Всё было как обычно, кроме двух высоких фигур в тени дерева. Два робота, выглядящие точь-в-точь как Старскрим, не считая окраски, подошли к застывшей от страха девушке. Один из них, полностью фиолетовый, протянул палец и аккуратно дотронулся до Алексы.
 — Эй, Скрим, а она точно не того? — мех изобразил характерный жест пальцем у шеи. — Вон, даже не шевелится.
Серебристый истребитель лишь издал тихий смешок и, подняв манипулятор ближе к лицевой пластине, спокойно произнёс:
 — Знакомься, Алекса. Мои сотриадники — Тандеркрекер и Скайварп.

Алекса стояла ни жива ни мертва. В голове за секунду пронеслись миллионы мыслей.
«Он что, псих? Кто эти двое? Чёрт! да они же десептиконы! Что он задумал? Зачем тут я? Это те, про кого он говорил? Так похожи на него, словно братья.»
 — Это мои сотриадники. — «значит всё-таки те.» — Тандеркрекер и Скайварп.
Манипулятор Старскрима метнулся сначала в сторону сине-белого сикера, стоявшего чуть в стороне, затем указал на фиолетового, во все глаза разглядывавшего девушку.
 — Ребята, — обратился истребитель уже к товарищам, — это моя подруга, Алекса.
 — Подруга? — недоверчиво протянул Скайварп. — То-то и видно. Довёл несчастное белковое до нервного тика. Смотри, как побелела.
После этих слов, Тандеркрекер, не удержавшись, громко расхохотался. К нему присоединился Старскрим и немного отошедшая от шока Алекса. Сам Скай непонимающе переводил взгляд с одного товарища на другого, а затем не выдержал:
 — Ну и что тут смешного?
 — Да всё со мной…в порядке. — заливаясь смехом и окончательно позабыв о страхе, сказала девушка. — Я так…просто от неожиданности. Скрим меня…даже не предупредил…о вас.
Вдоволь насмеявшись, они вернулись к разговору. Тандеркрекер оглядел Алексу со всех сторон и недоуменно произнёс:
 — И всё же, как это тебя угораздило познакомиться с нашим командующим? В жизни бы не подумал, что он может с кем-то подружиться.
 — В самом деле? Ну и лестное же у вас о нём мнение! — девушка лукаво улыбнулась. — А вообще, он и правда ужасный зануда.
Братья расхохотались, и Старскрим решил немного подыграть им.
 — Ах вот так значит! А кто твою шкуру спас?! Вот тебе и благодарность! — сикер говорил грозным голосом, но на его фейсплейте не было и тени сердитости. — Ну держись у меня!

Через полчаса разговоров и дурачеств, сикеры и девушка неплохо сдружились. Её рассказ о произошедших событиях, дополняемый Старскримом, произвёл большое впечатление на десептиконов. В конце душещипательной повести Варп смотрел на друзей круглой оптикой, а Тандер задумчиво сказал:
 — Ну ты даёшь, командир. Никогда бы не подумал, что ТЫ и вот ТАК.
Внезапно наступившую тишину прервал грубый голос где-то сбоку разговаривающих.
 — Я тоже. — все разом повернули головы в сторону, откуда он донёсся, и у Старскрима внутри что-то оборвалось. Прямо перед ними стоял и зло ухмылялся Мегатрон.

***

Двое десептиконов испуганно смотрели на своего Повелителя. В их оптике читалась растерянность и смущение. Бок о бок с ними стоял Старскрим, аккуратно закрывший Алексу сервоприводом. Девушка прижалась к одному из выступов брони и старалась не выдать страха, захлестнувшего её с головой. Сам сикер не боялся. Старскрим, в отличие от товарищей, не был удивлён появлением Тёмного Лорда, встреча с ним была лишь вопросом времени. Злило лишь одно: неужели ему никогда не удастся спокойно провести хотя бы пару часов своего актива?!
 — Так вот как проявляется ваша преданность?! — пока бывший десептикон обдумывал своё положение, Мегатрон продолжил, воспользовавшись паузой. — Где один предатель — там их ещё двое.
 — Н-но, Лорд… М-мы… — попытавшегося оправдаться Скайварпа бесцеремонно перебили.
 — Вы же понимаете, что у вас два выхода? Сдавайтесь по-хорошему или бегите. — Лорд зловеще прищурился. — Только не надейтесь, что мы вас не поймаем.
Сикеры потупились, обдумывая его слова. Старскрим покосился на подругу и, встретившись с её каменным взглядом, нахмурил брови.
 — Что бы ты ни решил, я с тобой. — твёрдо заявила девушка.
 — Мы тоже. — кивнули со своей стороны сотриадники.
Истребитель благодарно кивнул и, гордо вздёрнув подбородок, произнёс, глядя прямо в оптику Мегатрона:
 — Ошибаешься, есть и другой выход. Сдаются трусы, бегут слабаки, а смелые принимают бой. — на фейсплейте Лидера проскользнула усмешка.
 — Ты глупец, Старскрим. Ты и твои жалкие отбросы — вам конец. — с этими словами серый мех выхватил из-за спины меч и полоснул им по воздуху. Первым не выдержал Скайварп. Не внимая отчаянным протестам, он кинулся на Мегатрона, на лету активируя пушки. К чести всея десептиконов, он легко блокировал этот выпад, отшвырнув фиолетового сикера так, что тот со всего размаху впечатался в камень и вышел в оффлайн. Затем, повернувшись к двум оставшимся, он игриво поманил их пальцем. Это стало последней каплей. Издав боевой клич, братья синхронно накинулись на Оллмайти, повалив того на землю. Посылая удар за ударом, они совсем забыли про воинственное прошлое Лидера фиолетовозначных. Несмотря на прошедшее время, бывший гладиатор не забыл свои бои на Арене. Безумцы! Неужели они надеялись победить того, от чьей руки приняли поражение сотни сильнейших каонцев?! Увернувшись от очередного взмаха манипулятора, Мегатрон отшвырнул Тандеркрекера выстрелом в упор и прижал Старскрима к земле.
 — Не стоило пытаться напасть на меня. — прорычал Лорд, оставляя когтями небольшие порезы на корпусе сикера. Тот едва сдерживался, чтобы не застонать от боли, раскалывающей процессор. — Ты так жалок. Все вы. — внезапно давящая на крылья тяжесть ушла. — Впрочем, у меня есть к тебе маленькое предложение. Сделка. Если ты выполнишь моё поручение, я сохраню твоей тряпке и этим предателям жизнь.
Старскрим почувствовал, как фейсплейт Лорда прижался к его макушке, и хриплый голос произнёс над самым аудиодатчиком:
 — Даю тебе два джоора. Принеси мне Омега-ключи. Иначе этот день станет последним в активе твоих дружков.
Приподнявшись на манипуляторах, истребитель увидел, как открывается воронка моста и в неё входит Мегатрон с перекинутым через плечо Скайварпом. Лидер проталкивал вперед себя Тандеркрекера, который едва мог двигаться из-за раны в боку. Сикер издал тихий стон, увидев в манипуляторе Лидера вырывающуюся Алексу. Девушка кричала и звала на помощь, но у Старскрима не было сил встать. Сделав последнюю отчаянную попытку, он сдавленно прохрипел:
 — Я спасу вас, обещаю.

Когда Старскрим прилетел на базу, там никого не было. Только Рэтчет бессменно печатал отчёты, не отходя от терминала.
 — А где все? — хрипло произнёс сикер и тут же закашлялся.
 — Уехали. Они поехали проверить сигнал от де… Что, во имя Праймуса, с тобой произошло? — медик встревоженно покосился на истребителя. Тот хотел что-то ответить, но зашёлся в новом приступе кашля. На пол полетели крошечные капли энергона. Старскрим пошатнулся, но не упал, вовремя подхваченный красно-белым ботом.
 — Так. Давай, садись на платформу. — Рэтчет помог меху присесть и начал осмотр. После двухминутного ворчания, он пропустил крепкое словцо и сказал. — Повреждения серьёзные, но жить будешь. Кто тебя так?
Во взгляде автобота читалось участие, и Старскрим невольно вздрогнул. Неужели он должен предать их, чтобы спасти тех, кто ему так дорог? Вернуть одну семью, но какой ценой? Потеряв другую? Сикер унял предательскую дрожь в серво. Два джоора. У него есть время подумать. Но что если оба варианта неправильные?
Опомнившись, он увидел, что доктор ещё здесь, и неуверенно ответил:
 — Десептиконы, кто ж ещё. Нарвался на них по дороге сюда. — хотя бы это будет не совсем ложь. Когда Рэтчет смотрит на тебя пронизывающими синими окулярами, кажется, что он видит тебя насквозь. Такая оптика есть разве что ещё у Прайма да Мегатрона. Но, если первым двум врать совсем не хочется, то с последним это просто невозможно.
Испепеляя своим ярко-алым взглядом, он как будто бы копается в твоём процессоре. Он смотрит на тебя, и ты понимаешь, что негде скрыться и некуда бежать. Только эти два рубиновых огонька на сером фейсплейте. Смотрят. Изучают. Прожигают насквозь. Замечают каждую деталь.
Рэтчет другой. В его лазурной оптике, кажется, полыхает свет самой ВсеИскры. У Оптимуса тот же свет, но он излучает какую-то неведомую печаль, боль за всё живое. У доктора по-другому. В его окулярах нет грусти, нет молчаливого укора. Лишь сострадание и понимание. Может быть снаружи он и хочет казаться ворчливым скептиком, но внутри он иной. Добрый и заботливый. Для всего мира он носит маску, и только пациенты видят его истинное лицо в заботе о других.
Ему не жаль расстаться ни с Арси, ни с рэкерами. Строптивая фембот всегда его ненавидела. Предаст или нет, её отношение к нему не изменится. Балкхеду наплевать. Именно так. Если Арси ненавидит, Уилджек относится с презрением, то зелёному гиганту всё равно. Лишь бы ничего не грозило друзьям и Мико. Разведчик тоже не будет грустить. Сикер никогда ничего не значил для Бамблби. Просто ещё один союзник, даже не приятель. Дети?.. Погрустят и забудут. Им он тоже не нужен.
Оптимус и Рэтчет. Единственные, кому он по-настоящему предан. Лидер автоботов всегда ко всем лоялен, его стремление защищать любую жизнь и держит здесь истребителя. Не будь Прайма, он давно бы отправился в Колодец Всех Искр. Рэтчет — другое. Он привязался к медику. Оттого ли, что тот был к нему добр, или потому что он был единственным автоботом, который всегда мог его выслушать. Их предавать больнее всего…
«Праймус! За что мне такая судьба?!»

***

Тем временем. Где-то по далёким координатам.
 
 — Я пришёл сюда не сражаться, а отдать вам это. — манипулятор джета легко указывает на громоздкий предмет, лежащий на земле у его ног. «Что ты делаешь, Дредвинг, опомнись!»Нет! Не время для сомнений.
— Дредвинг, что ты хочешь взамен? — «он что, думает, что я торговаться сюда пришёл?»
 — Чтобы ты использовал его мудро. — «ну вот, заговорил так же пафосно, как Прайм.»
 — Почему? — «Шлак! Спросил! Думаешь, я сам знаю?!»
 — Тень бесчестья пала на десептиконов. — «вроде и не ложь…хотя и не правда. Но не говорить же им, что их питомцы у Мегатрона… Как можно сражаться с людьми?! Это подло…»
 — Тогда я предлагаю тебе снова: присоединяйся к нам и помоги прекратить эту войну. — «Серьёзно?! Он думает, я перебежчик?! Нет, Прайм. Ты ничего обо мне не знаешь. Абсолютно ничего.»
 — Предать свою сторону — не значит принять ваши идеалы. — джет трансформируется и улетает. Теперь всё честно. Шансы равны.

***

Старскрим сидел, нервно пошкрябывая когтём по платформе. Рэтчет почти закончил ремонт, остались только незначительные детали. Сикеру много раз приходилось делать выбор, но, признаться честно, этот был один из самых тяжёлых. Он боялся сделать неверный шаг, совершить непоправимое. Боялся потерять Алексу и братьев. Да что он вообще медлит?! Там ждут его три родные души, а он как размазня! Он не может их подвести…снова. Сикер и дальше бы занимался самобичеванием, но его отвлёк голос медика.
 — Что-то случилось, Старскрим? Ты какой-то нервный.
 — Нет-нет всё нормально. — рассеянно пробормотал истребитель, изображая натянутую улыбку. — Я тут… в общем-то… спросить хотел.
 — Ну-у, спрашивай. — растерянно посмотрел на него доктор.
 — Короче, что бы ты сделал, если трёх твоих товарищей взяли в плен, а взамен потребовали очень-очень важный предмет. Ты спас бы товарищей или пожертвовал бы ими ради общего блага? — Старскрим уставился на впавшего в раздумия меха. Наконец, тот произнёс:
 — Что за вопрос?! Конечно я спас бы товарищей! — Рэтчет с подозрением уставился на сикера. — А что?
 — Ничего, я просто спросил. — как можно более невозмутимо ответил экс десептикон. — И ты что угодно бы сделал? Даже предал свою сторону?
 — Да. Так бы поступил каждый автобот. Жизнь важнее всего.
 — Спасибо. Это я и хотел услышать. — Старскрим окончательно принял решение. Да простят его Праймус и автоботы… И Оптимус с Рэтчетом. Дождавшись, пока медик отвлечётся, сикер отыскал достаточно тяжёлый, на его взгляд, предмет и решительно подался вперёд…
Последнее, что видел автоботский медик перед тем, как уйти в оффлайн, была грустная оптика Старскрима и его тихий шёпот:
 — Так было нужно, прости. Я лишь старался быть хорошим автоботом.

Старскрим приземлился на взлётную полосу «Немезиды». Со всех сторон на него устремились взгляды любопытных оптик. В них читалось жадное желание узнать, что привело предателя в «родную гавань» и какую роль в этом играют четыре артефакта, сжимаемые им в манипуляторах. Не обращая на это внимание, сикер ровным шагом двинулся к главному отсеку, петляя по знакомым коридорам корабля. Для страха попросту не осталось места. Все мысли, все переживания заместила одна единственная — сдержит ли Мегатрон слово? Он достаточно долго служил под командованием серого меха и не питал иллюзий насчёт его характера. После стольких ворн совместной работы истребитель не сомневался, что в словах Лорда кроется какой-то подвох. Впрочем, то, что, в случае провала сделки, его друзья погибнут, также не вызывало сомнения. Как ни крути, сикер находился в невыгодном положении, и выбирать не приходилось. Он не жалел о своём решении: так у товарищей хотя бы будет шанс.
Преодолев последний поворот, Старскрим вошёл в капитанскую рубку. Здесь всё было по-прежнему… Так же мрачно, как и всегда. В углу он заметил братьев. Связанные, с голубоватыми подтёками на броне, они выглядели ужасно. Мысленно (а, возможно, и не только) вздрогнув, сикер подошёл к трону Повелителя. Набрав в вент систему побольше воздуха, он гордо выпрямился и произнёс:
 — Я пришёл, Мегатрон. Ключи у меня. Я выполнил свою часть сделки, теперь выполни ты свою. — истребитель готов был вскипеть, когда на лицевой Лорда показалось притворное недоумение. — Отпусти их. Ты обещал. — последние слова он буквально прошипел, с вызовом глядя на Мегатрона.
 — Я? Обещал? — Лидер расплылся в злобной усмешке. — Я лишь обещал не убивать их. Про отпустить речи не было.
 — Лжец! Обманщик! — завопил Старскрим. — Я сделал, как ты сказал! Оставь их!
 — Потише, Старскрим. Ты не в том положении, чтобы ставить условия. Я обещал не убивать твоих братьев и сдержу слово. А на девчонку у меня свои планы. — сикер проследил за его взглядом и сдавленно вскрикнул. Возле одного из пультов управления стоял Саундвейв. За его спиной истребитель разглядел четыре колбы. В каждой из них сидело по человеку-питомцу автоботов. Мико отчаянно колотила по стеклу в надежде выбраться, Раф прижался к дальней стенке, трясясь от страха, а Джек с ненавистью смотрел на десептиконов. В последней колбе, чуть ссутулясь, стояла Алекса. На секунду она подняла глаза и встретилась с оптикой Старскрима. В них читался страх и отчаяние. Истребитель резко развернулся.
 — Зачем тебе дети? Что ты собираешься делать с ними?
 — О, это мой запасной план на случай победы Прайма. Ты же знаешь, автоботы готовы на всё ради своих маленьких друзей. — эти два слова Лорд выплюнул с нескрываемым презрением. Сикер отшатнулся.
 — Это подло! Шантажировать их людьми! — Мегатрон заливисто рассмеялся.
 — О, что я слышу! И это мне говорит Старскрим, образец честности для всех десептиконов! В карцер его! Вместе с этими. — Лидер небрежно махнул на валявшихся в углу сикеров. Потом повернулся к собравшимся в отсеке подчинённым и громко воскликнул. — Собратья десептиконы! Сегодня знаменательный день для всех нас. Мы долго и упорно сражались, и вот настал тот самый долгожданный момент. Пришло время скинуть автоботов с пьедестала! Вперёд! За мной! К нашей общей победе! Десептиконы, выступаем на Кибертрон!
Толпа вехиконов неистово взревела, скандируя боевой клич.
 — СЛАВА МЕГАТРОНУ! СЛАВА МЕГАТРОНУ! СЛАВА МЕГАТРОНУ!
Этот крик подхватили также находящиеся в отсеке Шоквейв, Нокаут и Дредвинг. Лишь Саундвейв не проронил ни звука, оставаясь единственным оплотом рассудка среди всеобщего безумия.
Старскрим с ужасом наблюдал за этой оргией в тщетной попытке отключить аудиодатчики. Гул сотен голосов заглушал собственные мысли, а крик отчаяния, непроизвольно вырвавшийся из воколайзера, потонул в всеобщем вопле. Перед тем как быть выпихнутым из отсека, сикер ещё раз повернулся в сторону детей и заорал во весь вокодер, не надеясь, что его услышат:
 — Держитесь, автоботы вас вытащат! Только не сдавайтесь! Всё будет… — мощный пинок не дал ему договорить, заставив истребителя вылететь в коридор. Оставалось лишь надеяться, что автоботы и в самом деле справятся, исполнив данное Старскримом обещание…

***

Тем не менее, не взирая на жуткий шум и оглушительные крики вехиконов, слова сикера не улетели в пустоту, как он того ожидал. Дети услышали их, но это принесло им мало облегчения.
 — Хех, было бы всё так легко! — скривился Джек, пытаясь переорать десептиконов, продолжающих скандировать, медленно исчезая в зелёной воронке космического моста.
 — Всё будет в порядке! — воскликнула Мико, пытаясь успокоить не то насмерть перепуганного Рафа, не то саму себя. Осев на пол, она почти неслышно добавила. — Надеюсь.
Алекса продолжала стоять, словно не слыша разговора подростков, напряжённо вглядываясь в дверь, за которой исчез её друг. Ей было до жути страшно, но она старалась не подавать виду. Сейчас нужно быть сильной.
 — Мы не сдадимся, Скрим, обещаю.

Старскрим осел на пол, прислонившись к стене отсека. Тандеркрекер и Скайварп пристроились рядом, не проронив ни звука. Братья молчали. Они ничего не говорили, но тут и не нужны были какие-то слова. Все трое отчётливо понимали всю бедственность своего положения, и это угнетало. Сколько ещё циклов у них до дезактивации? Что они должны делать? А что, Юникрон подери, они могут сделать? Страшнее всего было осознавать, что где-то там сейчас идёт битва не на жизнь, а на смерть, а они должны сидеть здесь, не зная, кто победит и что их ждёт. Шлак! шлак! шлак! Ну почему он, Старскрим, не придумал чего-нибудь получше, чем просто «подарить» омега-ключи десептиконам?! Запоздалое сожаление заползло в процессор сикеру, и тот, не желая мириться с такой судьбой, в дикой ярости принялся бить и царапать стену камеры, словно представляя на её месте Мегатрона. Тандеркрекер, пошатываясь, приподнялся и схватил ведущего сзади за наплечники. Он сжал его манипуляторы и с силой притянул к себе.
 — Успокойся, Скрим. Не изводи себя попусту. Сделанного не воротишь. Ты поступил так, как считал нужным. Смирись с этим. — оба летуна опустились вниз, прижавшись друг к другу. К ним придвинулся третий, и братья так и замерли в таком положении. Синий сикер гладил по шлему фиолетового, а серебряный положил голову ему на броню. — Мы выберемся. Мы что-нибудь придумаем. Сколько раз мы находили выход из самых безвыходных положений? Разве сейчас что-то изменилось?

***

Тем временем. База автоботов.

Рэтчет усилием воли подключил оптику и подождал несколько секунд, пока кучка неясных цветных пятен не соберётся в одно изображение. В памяти всплыл разговор со Старскримом и… Какого шарка?! Процессор отозвался жуткой головной болью, при воспоминании о последних нанокликах перед отключкой. Медик попытался вскочить с платформы, но рухнул назад с тихим стоном.
 — Лежи, старый друг. Тебе крепко досталось. — доктор приподнял голову, услышав знакомый голос.
 — Оптимус?.. Что ты… я… Где Старскрим? Что случилось? — Рэтчет повертелся в полном недоумении, а затем наткнулся на грустный взгляд Лидера автоботов.
 — Тут много чего произошло. Пока отдыхай, я объясню тебе всё позже…

***

 — Думаешь, Космический мост будет работать? — в голосе Арси слышатся скептические нотки.
 — Я в этом уверен. — а Прайм, как всегда, убивает своим спокойствием. Интересно, каковы на самом деле его эмоции?
 — Сигнатуры верны. Полагаю, у нас всё получится. — Рэтчет говорит отстранённо. В его голове лишь одна мысль. Зачем. Зачем Старскрим оглушил его? Зачем похитил ключи? А не связано ли это… Некогда филосовствовать! Он обдумает это позже. Сейчас главное — попасть на Кибертрон.
Воронка раскрывается, и автоботы по очереди заходят в неё. Все, кроме медика. Больше всего на свете он хотел бы пойти с ними, увидеть свой дом, но он нужен здесь. Красно-белый мех не сомневается, что сознаковцы вернут ключи и восстановят Кибертрон. С ними же Оптимус! Вместе они смогут всё!
Почему-то, в эти волнительные для всех минуты, ни один из них не вспомнит о своих человеческих друзьях…

***

Два груна спустя. Кибертрон.

Оптимус Прайм стоит, в гневе сжимая манипуляторы. Мегатрон! Как он мог! Похитить людей! Подло и трусливо. А, впрочем, чего ожидать от десептикона? Дети смелые. И что, что дрожат от страха? А кто бы не задрожал на их месте?
 — Я не так представляла себе первое путешествие на Кибертрон. — «поверь, Мико, я тоже». Чего он от них хочет? Зачем дети?
 — Вперёд. Автоботы были готовы отдать жизнь за нашу планету. Я сделаю тоже самое! — «достойные слова, Джек. Но только не такой ценой».
 — Я тоже готова! — «ох, Мико. Понимаешь ли ты, на что соглашаешься?» Рафаэль боится. Оно и понятно. Он ведь ещё совсем ребёнок. Алекса молчит. В глубине её глаз плещется страх, но она не подаёт виду. Не трясётся, как Раф, но и открыто не выступает, как остальные. К чему этот пафос? Да, она хочет жить! Разве это трусость? Она знает, каким будет решение. От них, увы, ничего не зависит.
 — А теперь, будьте добры, Омега-ключи. — за эту ухмылку на фейсплейте Лорда десептиконов хочется разорвать его на части. «Надо держаться. Я же Прайм. Я для них пример». — По одному.
Первым подходит Балкхед. Будь его воля, от алого медика и клочка бы не осталось.
 — Что б ты провалился! — злобно бросает японка.
Рэкер бережно подхватывает девочку и идёт назад. Дальше Бамблби. Жёлтый разведчик буквально вырывает заветную колбу из манипуляторов связиста. Оптимус ещё не видел его таким разгневанным. Арси без лишних предисловий забирает Джека, не одарив Дредвинга даже взглядом. Последним подходит сам Прайм. Он смотрит в единственный окуляр десептиконского учёного, но не видит в нём ничего, кроме холодного рассчёта. Кажется, всем своим видом он говорит: «Это был вполне логичный исход событий». Алекса облегчённо выдыхает, выбираясь из лап Шоквейва, но Лидеру автоботов не по себе. Он знает, что настоящий театр только начинается. И они, к сожалению, в нём лишь безмолвные зрители…

Алекса сидела, прислонившись спиной к дверце грузовика. Голова болела от долгой поездки внутри душной кабины автомобиля, но свежий воздух делал своё дело, и вскоре к девушке вернулась способность нормально мыслить.
Вот уже несколько дней они с Оптимусом Праймом скрывались от десептиконов. Всё это время они колесили по дорогам Джаспера, изредка выбираясь в город за пищей для девушки. Сам автобот старался терпеть голод, боясь поставить девушку под удар из-за очередной вылазки за энергоном. Друзья прятались, стараясь не высовываться и не привлекать внимания. Учитывая яркую окраску робота, это было нелегко, и им приходилось постоянно менять местоположение. Впрочем, на третий день их скитаний броня Прайма настолько испачкалась, что под слоем серовато-бурой грязи едва можно было различить красивый принт в форме языков пламени. Автоботскую инсигнию они замазали уже сами, в надежде хоть как-то замаскироваться. Связь была заблокирована по общей договорённости, так что узнать, где остальные и живы ли они, не представлялось никакой возможности. Алекса лишь тоскливо морщилась, когда они проезжали мимо её дома или видели на остановках и стенах домов объявления о пропавшей пятнадцатилетней девушке. Она не решалась звонить родителям, зная, что её телефон наверняка прослушивается, а заявлять о себе в открытую было равносильно самоубийству.
Была и ещё одна мысль, тревожившая девушку. Алекса не могла не думать о Старскриме, которого она не видела с момента пребывания на «Немезиде». В её голове рисовались самые ужасные картины того, что Лорд десептиконов мог сделать со своим бывшим заместителем. Она лишь теплила надежду, что её другу удалось сбежать и сейчас он в безопасности… А, может быть, даже ищет её. Хотя, после того, во что превратилась база автоботов, мало кто усомнится в смерти алозначных и их друзей. Мегатрон, наверное, уже во всю празднует свою победу…

Когда Оптимус дал приказ к отступлению и начал отправлять всех по-одному в разные координаты, у Алексы начался лёгкий приступ паники. Неужели всё вот так закончится? Смерть от манипуляторов зловещих металлических махин не воодушевляла, как, впрочем, и быть подорванным вместе с базой. По крайней мере, по словам автоботов, именно это собирались сделать десептиконы, после тщательного осмотра оставленных автоботами данных.
Ребята и их напарники уже прошли сквозь земной мост, и теперь настала очередь Алексы. Кроме Прайма, около терминала ещё мялись Рэтчет и Уилджек, и, немного поразмыслив, Лидер решил перепоручить жизнь девочки первому. На удивление, медик не стал сопротивляться и, понимающе заглянув в оптику старого товарища, собрался было забрать её. Но упрямая землянка преподнесла роботам новый сюрприз. Вырвавшись из хватки красно-белого меха, она рассерженно прокричала:
 — Ни за что! Вы меня за дуру держите?! Значит, сперва я с Рэтчетом, потом Уилджек, а ты останешься?! Никогда! Хватит нам тут благородных смертей! — внезапно лицо девушки сменилось с возмущённо-обиженного на печально-отчаянное. — Я уже потеряла напарника. Теперь ещё тебя? Либо вместе уходим, либо я остаюсь!
Алексу буквально трясло от переизбытка эмоций. Ей было до чёртиков страшно, но какая-то гордая упёртость не позволяла ей отказаться и уйти. Она почему-то была уверена, что от этого её выбора зависит всё, и не желала менять принятого решения. Пару кликов автобот и девушка в упор глядели друг на друга, затем Оптимус слегка кивнул Рэтчету, и тот, на секунду запнувшись, всё же нырнул в портал.
До этого молчавший, Уилджек протянул Прайму гранату.
 — Самодетонирующая дистанционная бомба. — пояснил он, протягивая пульт управления. — Можешь взорвать её, когда будешь на безопасном расстоянии от базы, Оптимус. — рэкер выпрямился и отсалютовал Лидеру, потом повернулся и молча вошёл в воронку моста.
Лидер автоботов начал вводить новые координаты, и на пару секунд воцарилась тишина. Затем Прайм тихо сказал:
 — Спасибо. Я рад, что не один.
 — Я тоже, — грустно улыбнулась Алекса.
Подхватив девушку на манипулятор, робот запрыгнул в портал, нажимая красную кнопку. За спиной послышался взрыв, но воронка закрылась прежде, чем бывшее обиталище автоботов взлетело на воздух.

***

Борт «Немезиды». За несколько джооров до вышеописанных событий.

Нокаут медленно шёл по коридорам корабля, постоянно озираясь, словно боясь, что за ним следят. Впрочем, учитывая присутствие на десобазе Саундвейва и его кассетников, этот факт мог быть недалёк от истины. Шлаков связист обожал глумиться над сознаковцами, внушая одним только видом страх и неприязнь обитателям «Немезиды». Повсюду были его камеры, в каждом отсеке шныряли его крошечные шпионы, а о любом неосторожном слове или слишком откровенном жесте тотчас становилось известно Лорду. Который, к слову, обожал выбивать дурь из процессоров подчинённых, в прямом смысле этого слова. Так что все слухи и сплетни обсуждались исключительно шёпотом и исключительно в отсутствии «безликого» меха. Алый медик и сам побаивался правую руку Мегатрона, но после инцидента со Старскримом он пришёл к выводу, что не так страшен шарк, как его малюют. Спорткар не раз пытался узнать, что помешало связисту убить сикера, но после того, как тот окатил его таким взглядом из-под визора, предпочёл не трогать эту тему. Мало ли.
Всё же, то, что хотел сделать медик, лучше было совершить без свидетелей. Хотя, Нокаут и сам не знал, хотел ли он это делать. Всё зависело от его личного настроения и настроя Старскрима. Десептикону было неприятно признаваться, что после смерти Брейкдауна серебристый истребитель остался единственным небезразличным ему существом. В Искре защемило от воспоминаний о нападении террорконов, совместной работе в лаборатории и прочей повседневной чепухе, которую глубоко внутри медик вовсе не считал чепухой…
Красный спорткар отогнал ненужные мысли, принял обыкновенный вальяжный вид и лёгкой походкой вошёл в грязное помещение, гордо именуемое на корабле карцером. На стенах, помимо толстого слоя пыли, виднелись подтёки энергона, в углу валялись мелкие полупрогнившие запчасти. Нокаута передёрнуло от окружающей обстановки и витающего в воздухе запаха ржавчины. Медик всегда был чистюлей, и такое безалаберное отношение к порядку попросту убивало его. Поборов отвращение, он огляделся и, заметив за одной из решётчатых дверей искомый предмет в наличии трёх экземпляров, не мешкая отправился к цели своего путешествия в ненавистный отсек.
Сикер сгорбился, прислонившись спиной к металлическим прутьям. Нокаут подкрался к Старскриму со спины, стараясь не шуметь, и аккуратно дотронулся кончиком пальца до крыла. Как и следовало ожидать, истребитель пулей вскочил, отдёргиваясь в сторону. Резко развернувшись, он буквально наноклик сверлил оптикой бывшего товарища, а затем злобно прошипел:
 — Нокаут, чтоб тебя ржа заела! Какого шлака ты творишь? — под это шипение встрепенулись двое других сикеров, до этого мирно посапывающих в перезарядке. Смерив летуна испытующим взглядом, спорткар прищурился и заговорил притворно-ласковым голосом:
 — Зачем же так грубо, Скримми? Я просто пришёл посмотреть, как тут у вас дела. — оптика экс-десептикона злобно полыхнула, и он хрипло зарычал.
 — Как у нас дела? Шлакоболт Юникронов! Не будь я в камере, по винтикам бы разобрал. Что тебе от нас надо?! Лучше проваливай, пока можешь. — медик криво усмехнулся и провёл идеально отполированным когтём по прутьям решётки.
 — Вот значит как. А, помнится, совсем недавно ты говорил совсем другое, когда мы вдвоём скрывались в отсеке от террорконов. Уже забыл, да? Нашёл себе взамен органику, братцев на свою сторону переманил, — окуляры алого деса сверкнули в полумраке отсека огненно-малиновым цветом. — А я, между прочим, остался тут один на один с твоей грязной работёнкой и нашим взбешённым Лордом. Как думаешь, кто стал его новой игрушкой для битья?
Не дождавшись ответа сикера, он продолжил.
 — Знаешь, мне в последнее время кажется, что весь экипаж «Немезиды» сошёл с ума. Сперва первый заместитель Лорда предаёт его с какой-то белковой. Потом Саундвейв проваливает задание. Наш самый правильный и самый верный! А затем ещё и лжёт Мегатрону! Где это видано?! А потом ещё эти, — Нокаут небрежно махнул манипулятором в сторону сотриадников Старскрима, — появляются, сносят всем крышу… Представь себе, даже у нашего «сверхлогичного» Шоквейва, и то сил не хватило! Мегатрон, шлак недоделанный, совсем с катушек слетел…
Десептикон улыбнулся маньяческой, полусумасшедшей улыбкой.
 — Наверное, я тоже скоро что-нибудь эдакое выкину. Все процессором двинулись, а я чем хуже. Ну, бывай. — истерично расхохотавшись, Нокаут вышел из отсека с чувством выполненного долга.
Проводив его испуганным взглядом, Старскрим обратил внимание на валяющуюся на полу вещицу. Просунув кисть между прутьями, он подвинул предмет поближе и удивлённо выдохнул. На его ладони оказался ключ от замка их камеры!
Открывая дверь, сикер поблагодарил Праймуса за случайно потерянный Нокаутом путь к их свободе и внезапно остановился, сражённый глупой мыслью.
«А что, если Нокаут специально помог им освободиться?»

Голубой луч Омега-замка прорвал черноту тёмного кибертронского неба, устремляясь в воронку космического моста. На полупрозрачной голограмме отразилось, как он сначала входит в атмосферу Земли, а затем, достигнув планеты, меняется, формируя очертания огромной крепости.
Мегатрон невольно залюбовался этим творением, весьма напоминающим его старую базу — Даркмаунт. На его фейсплейте заиграла довольная ухмылка, увидев которую, Прайм сжал кулак манипулятора и осторожно потянулся за мечом. Это его действие осталось незамеченным, как, впрочем, и то, что творилось в тот момент в недрах голубой планеты…

Почувствовав живительную силу киберматерии, древний гигант, бог хаоса и, к несчастью, ядро Земли по совместительству, встрепенулся и подключил оптику. В тот же миг он ощутил, как по его магистралям начал циркулировать тёмный энергон. Окуляры прародителя тьмы налились ярко-фиолетовым цветом, окрасив всё вокруг в этот оттенок. Постепенно его системы начали приходить в норму, и Юникрон произнёс восстановившимся вокодером: «Трепещите! Я вернулся!» От этого громового голоса содрогнулись стены, и с потолка посыпались груды камней. Оптика божества недобро сверкнула и тотчас затухла, погрузив своды пещеры в непроглядный мрак. Все заплатят! Никому не уйти от гнева Юникрона!

***

Старскрим трансформировался и опустился на землю. Системы натужно гудели, а боль в серво никак не спешила утихать. Всё же, целый джоор полёта в альтформе не очень благоприятно сказывался на самочувствии, но, прежде чем где-то приземлиться, нужно было удостовериться в отсутствии слежки.
Немного погодя, сикер заметил сотриадников. Те тоже уже успели спуститься и теперь стояли в паре шагов от него, разминая затёкшие конечности.
Истребитель сверился с приборами, удостоверившись, что они находятся недалеко от Джаспера. Слава Праймусу, штаб десептиконов располагался в противоположной стороне, и особой угрозы не наблюдалось. Старскрим скривился, вспомнив, как после освобождения из плена первым делом ринулся к базе автоботов. Тогда он чуть не упал, на миг потеряв управление от увиденного. Бункер, служивший им прибежищем, был полностью разгромлен огромным взрывом. Повсюду валялись обломки покорёженного металла, в которых сикер тщетно пытался различить знакомые очертания. Некоторое время полетав над пепелищем, он смирился со смертью товарищей. В том, что все алозначные погибли, истребитель не сомневался. Он видел раньше места таких взрывов и всё, что там оставалось… При виде крепости, возвышающейся над этой братской могилой, манипуляторы Старскрима начали дрожать от ярости, и, повинуясь какому-то неведомому порыву, он поклялся отомстить.
Увы, после времени, проведённого в бегах и попытках выжить, сикер начал впадать в отчаяние, понимая, что его сил не хватит, чтобы справиться с армией Мегатрона. Единственным лучиком надежды для него оставались братья. Пожалуй сейчас истребитель как никогда нуждался в их поддержке, и они понимали это, не отходя от Старскрима ни на шаг. Он не сопротивлялся, в тайне опасаясь потерять над собой контроль, и почти всё время молчал, что немало удивляло его сотриадников, привыкших видеть друга ворчливым и своевольным одиночкой, но никак уж не печальным замкнутым тихоней, каким скорее являлся Тандеркрекер. Они старались его как-то расшевелить, внушая надежду, что кто-нибудь мог выжить. Старскрим относился к этим попыткам скептически, но боль заставила его сменить решение, закрыв глаза на горькую правду. Сикеры посвятили себя поиску выживших автоботов, но, как на зло, все найденные ими автомобили с похожим дизайном оказывались простыми людскими машинами. Правда, Скайварп утверждал, что пару раз видел чёрно-жёлтый автомобиль, похожий на Бамблби, но все его попытки преследования спорт кара оканчивались неудачей.
Сейчас они остановились отдохнуть после очередного безуспешного рейда. Тандер лёг на траву, уставившись в небо, Старскрим начал нервно расхаживать туда-сюда, о чём-то размышляя. Вскоре Скайварпу стало скучно, и он телепортировался на уступ скалы, откуда было видно пролегающую вблизи дорогу и авто заправку. Фиолетовый сикер от нечего делать принялся считать проезжающие мимо машины. Белый пикап, одна штука. Неплох, но бывают и получше. Мерседес, одна штука. Во, это уже покруче. Визгливая дамочка, одна штука. Несчастный муж, одна штука. Не, ну странные эти белковые! Сама виновата, и ещё орёт! Обшарпанный грузовичок, одна штука. Хех, на Прайма не тянет, маловат. Трейлер с прицепом, одна штука. У них тут чё вообще с транспортом?! Развалюхи сплошные. Автобот Арси, одна штука. Велосипед, одна… Чего?!
 — Эй, парни! — заорал он во весь голос. — Я тут, понимаете… Они, значит… В общем, тут это… Я автобота нашёл!
До этого усердно соскребавший с дерева кору, Старскрим встрепенулся и поднял голову. Впервые за эти дни внутри забилась полубезумная надежда. Серебристый истребитель помялся, всё ещё не веря услышанному, а потом спросил дрогнувшим голосом:
 — Ты у-уверен? Где? Покажи! — Варп схватил сотриадника за манипулятор и рывком подтащил к кустам. Увидев знакомую фемку, а вместе с ней напарника, сикер на радостях едва не прикусил глоссу.
 — Я ж говорил! — хлопнул брата по плечу фиолетовый. — Ну мы, типа, может пойдём, поздороваемся? А? А она ничего так, симпатичная.
 — Да-да, — рассеянно пробормотал Старскрим. — Конечно, пойдём. Может они что-нибудь знают об остальных.
Сикер даже не обратил внимания на разомлевшего Скайварпа, пропустив его восторженную реплику мимо ушей. В другое время он непременно надрал бы ему бампер за такие слова, но сейчас в его процессоре засела лишь одна мысль. Если Арси здесь, со своим подопечным, то, значит, Алекса тоже в порядке?
Выбравшись из кустов, он сделал знак Тандеркрекеру, чтобы тот следовал за ними, и направился в сторону заправки.

Надо было видеть фейсплейт Арси, когда она увидела Старскрима с компашкой… Пожалуй лишь совместные усилия Тандера и Варпа не дали синей фемботке прикончить сикера. Прилично наподдав друг другу, наорав на «миротворцев» дуэтом, который, по словам Скайварпа, неплохо удался, и шуганув фиолетового телепортёра за непрошеный комментарий, они наконец успокоились. Взглянув на ошарашенного Джека, автоботка всё же дала экс кону высказаться. Его рассказ её зацепил, но она не подала виду, упрямо изображая недоверие. Но как только Старскрим, послав её к шаркам, спросил, где Алекса, Арси сразу посерьёзнела. Когда она рассказала ему о недавних событиях и вынужденном разъединении, истребитель помрачнел. Фем отметила его заботу о девушке и мысленно удивилась. Неловко было осознавать, что тот, кого ты считала подлым убийцей, способен на такие переживания.
 — И вы ни с кем не пытались связаться? Отыскать друг друга? — сикер был взвинчен до предела. Они несколько орнов пытались отыскать выживших, а те, похоже, и не думали предпринимать что-либо! — Просто опустили манипуляторы и дали Мегатрону победить?!
 — Да что ты вообще знаешь?! — возмутилась Арси. — Буду я ещё слушать предателя!
Старскрим, хотевший было что-то сказать, зло полыхнул оптикой и сжал кулаки. Его ведомые приготовились уже снова разнимать их, но истребитель внезапно успокоился и произнёс ледяным тоном, от которого под бронёй забегали скраплеты.
 — Да, я предатель. Но я предал самого себя, не вас. Подумай, Арси, а что бы ты сделала на моём месте. Дала Джеку умереть? Я так не думаю. — фембот умолкла, переваривая сказанное. Между тем, сикер продолжил. — Не прошло и клика, чтобы я не жалел о содеянном, но прошлого не изменить. Возможно, всё могло бы быть иначе, мы этого не знаем. Но я знаю, что мы точно можем изменить. Мы по-прежнему хозяева своего будущего. Мы можем отыскать остальных. Мы можем сопротивляться. Мы можем сражаться с Мегатроном. И я думаю, — он заглянул Арси прямо в оптику, обжигая её взглядом огненных линз, — мы можем победить. Вместе. Я не сдамся. Вопрос лишь в том, сдашься ли ты.
Старскрим молча протянул Арси манипулятор. На пару бриймов воцарилась тишина. Затем автоботка нерешительно пожала его и, сверкнув оптикой, ответила.
 — Будь уверен, не сдамся!

Чёрный с жёлтым камаро ехал на полной скорости по пустому шоссе. В его салоне, на переднем сиденье, расположился двенадцатилетний мальчик в очках, напряжённо роющийся в своём ноутбуке. Ловко перебирая клавиши, он выискивал всевозможную информацию о гигантских роботах-пришельцах, но, как назло, не находил ничего вразумительного, кроме кадров из фильмов и сериалов. Наткнувшись на очередное изображение-фотошоп, юный гений раздражённо стукнул кулаком по клавиатуре.
 — *@№#%4 $&> — раздалось бибиканье с консоли управления. — ^! b~*`6/$&
 — Нет, Би. Пока ничего. — грустно вздохнул подросток. Отодвинув гаджет в сторону, он посмотрел в окно. — Даже не представляю, где нам искать остальных. Да и живы ли они?
 — №@#5^*!)~*_=6:Б

 — Я не стану выполнять твоих приказов!
 — Станешь!
 — Не стану!
 — Станешь, если хочешь жить!
 — Угрожаешь?!
 — Констатирую факт.
Рэтчет тяжело вздохнул, потирая переносицу исконно человеческим жестом. Всё-таки, пребывание на этой планете не прошло даром, внеся свои коррективы в привычки медика. Вот хотя бы этот жест. Изучая чужую культуру, они невольно переняли у людей отдельные её части, так что теперь было трудно представить себе, как они раньше жили иначе. Да, за последний десяток лет изменилось многое. Даже больше, чем за последние несколько веков. Кто бы мог подумать, что автоботов поведёт в бой бывший десептикон? Только не Рэтчет. Вот уж кто-кто, а автоботский медик был сильнее всех предан Оптимусу и считал его своим другом. Нет, он не изменил своего мнения и сейчас, продолжая видеть в нём единственно возможного лидера, но, в отличие от некоторых, доктор понимал, что чтобы его вернуть, нужен тот, кто сплотит их и поведёт за собой. Как ни странно было это признавать, таковым являлся Старскрим. Он смотрел на происходящее с спокойной головой, умел планировать и убеждать в действенности своих планов других. Впрочем, сикер сумел доказать свою компетентность и на деле.
Первым его успехом было нахождение подходящего места для убежища. «Предвестник» оказался идеальным местом для новой базы, о чьём расположении не был осведомлён даже Мегатрон. Повозившись с кучей старых приборов, Рэтчет сумел из кучи хлама сконструировать вполне сносно работающий терминал и наладить защищённую связь для присутствующих.
А на следующий день, отправившись в пробный полёт для проверки коммлинка, тройка сикеров засекла двух рэкеров и Мико. Счастью детей не было предела. Роботы проявили радость от встречи более сдержанно, но по ним было видно, какая гора упала с их плеч.
Сперва, правда, Балкхед с Уилджеком чуть не вышвырнули «десептохлам» с их базы. Пришлось тщательно им разъяснить, что Старскрим и его триада никому опасности не представляют, а совсем даже наоборот. Тут, на удивление, вмешались дети. Кажется, и сам сикер был поражён их внезапному порыву, но виду старался не подавать.
В общем, после долгих споров, парочки откровений и допроса свидетелей, вопрос было решено закрыть, а Старскрима с его временного поста не смещать. В конце концов, закрыть глаза на то, что они собрались здесь вместе именно по его инициативе, было попросту не возможно.
Судя по всему, Тиран Небес был чрезвычайно этим доволен и отныне его актив омрачали лишь две вещи…
Раздался злобный крик и звук падения на пол чего-то металлического. Спустя клик послышалась возня и хриплый голос, одно за другим выплёвывавший старые десептиконские ругательства.
Арси. Единственная из команды, кто так и не согласилась с превосходством Старскрима. Её не радовала перспектива подчиняться пусть и бывшему, но десептикону, к тому же предателю. Никакие уговоры, никакие разумные доводы не убеждали её выполнять указания сикера, что неимоверно его бесило. Обоюдная неприязнь перерастала в споры, споры — в драки, а те прибавляли медику пациентов и тратили и без того малочисленный энергон.
Сейчас вся команда, собравшаяся в главном зале для обсуждения очередного плана, снова стала свидетелем разборок между сикером и мотоциклеткой. Хотя нет, этот план не был очередным, он был главным. По расчётам серебристого летуна, их общие слаженные действия могли бы привести к поражению Мегатрона и захвата цитадели Даркмаунт автоботами. Только вот Арси не верила в блестящий план и пыталась найти недочёты даже там, где их не было. Скорее всего, дело тут было не в личной неприязни к сикеру, а в его возможном узурпировании места Прайма. Нет, Старскрим определённо не мог зваться законным лидером, а синяя фембот никогда не была приверженцем принципа: «что-нибудь лучше, чем ничего». Её командиром был только Оптимус Прайм, и никто иной не смел отдавать ей приказы.
Вот и теперь, после распоряжения выступить за энергоном, Арси влепила истребителю звонкую пощёчину. Пусть не зарывается. Он ей никто.

***

Алекса прижалась щекой к стеклу грузовика. За окном пробегали леса, поля, голубыми лентами проскакивали русла рек. Определённо, за полторы недели девушка привыкла к долгим поездкам и даже полюбила смотреть на вид из окна.
Когда они с Оптимусом ехали по безлюдной местности, она отдыхала и бродила по закоулкам своих мыслей. Въезжая в город, Алекса и её спутник начинали разыгрывать водителя и машину. По большей части, никого не смущала молоденькая девушка за рулём грузовика, а любопытным она отвечала, что старше, чем кажется. Разумеется это была полная ложь, но паспорта никто не спрашивал, так что Алекса вскоре без стеснения вешала лапшу на уши особо наблюдательным.
У Оптимуса дела шли хуже. После многодневной голодовки Прайм выглядел не очень, и, в конце концов, девушке удалось уговорить его «позаимствовать» немного топлива на одной из заправок. Автобот попытался возразить, что это незаконно, но Алекса вспылила и ответила, что на спасителя мира можно и пожертвовать.
Обоим — и роботу, и девушке — казалось странным, что они до сих пор не встретили ни одного автобота, но друзья терпеливо продолжали путь, веря в скорое воссоединение. Им приходили в голову мысли, что, возможно, воссоединяться не с кем, но ни тот, ни другой предпочитали не озвучивать их вслух, не желая рушить надежд напарника. Алекса отшучивалась, что уж лучше никого, чем десептиконов, но это не сильно утешало.
Грузовик резко затормозил, и девушка дернулась вперёд, едва не ударившись головой о руль.
 — В чём дело, Оптимус? Что случилось? — испуганно закричала Алекса, услышав скрежет металла.
 — Я случился. — раздался хриплый бас, и на землю рядом с ними опустился огромный серый мех. Девушка хотела закричать, но получился лишь сдавленный стон. Прайм резко трансформировался, прижимая её манипулятором к грудному отсеку брони. Алекса со страхом заглянула в его оптику. Если будет битва, Лидер автоботов не победит. Он отличный воин, но даже ему нужно быть в хорошей форме, чтобы сразиться с Мегатроном. В окулярах Оптимуса она не прочла ничего кроме печали.
 — Всё будет хорошо. — «Но это же не то, что ты думаешь!»
 — Ничего не будет хорошо. — осклабился Мегатрон, мощным выпадом сшибая Прайма на землю. Алекса тихонько всхлипнула, сильнее прижимаясь к его броне. Она уже потеряла Старскрима, не может потерять и Оптимуса!
Смахнув набежавшую слезу, девушка наклонилась ближе к фейсплейту друга и прошептала:
 — Я тебе верю.

Алекса отчаянно брыкалась, злобно шипела и даже пыталась колотить маленькими ручонками по серому металлу когтей десолидера, что немало забавляло Мегатрона. Сзади пара вехиконов, подхватив под манипуляторы, тащила бесчувственного Прайма. Лидер десептиконов легко мог убить своего врага, но внутри его Искры внезапно вспыхнула, нет, не жалость — это чувство он научился блокировать ещё на заре существования, сражаясь в Гладиаторских Ямах. С самого бэтства ему внушали, что жалеют только слабаки и идиоты. Суровые законы «нижнего» мира гласили: или ты, или тебя. При таком раскладе любой здравомыслящий трансформер выбрал бы первое, а Мегатрон был далеко не дураком. Сперва гасить чужие Искры казалось противоестественным кощунством, но со временем он притерпелся к этим ощущениям, почти заблокировав блоки сочувствия. Он не испытывал к кому-либо жалости уже очень много ворн, и бывший друг не был исключением. Нет, его чувства в тот момент были иными. Покончить с Оптимусом ему мешала элементарная гордость. Своё последнее сражение с Праймом он представлял в виде равноправного поединка, а не дезактивации беспомощного противника. Они сразятся, и победит сильнейший (в том что сильнейшим будет именно он, Мегатрон не сомневался). «Один останется, другой падёт», — так, кажется, говорил Прайм?
Была и другая причина, которую Лорд не озвучил бы даже Саундвейву, хранившему все секреты грозного меха. Все эти годы бессмысленной затянувшейся войны они с Лидером автоботов не раз сражались не на жизнь, а на смерть. Иногда он выигрывал поединки, иногда — нет. Прайм был единственным достойным соперником для Мегатрона. За это бывший гладиатор безумно его ненавидел. И уважал. Мой Лучший Враг. Да, пожалуй, такая характеристика идеально подходила под их с Оптимусом отношения.
Именно поэтому бывший гладиатор, после того, как вывел обессиленного бота в оффлайн, приказал подчинённым доставить его в свою крепость. Несмотря на все их разногласия, он не мог смотреть, как тот, кого он когда-то звал своим братом, умирает в грязи. Мегатрон не собирался оставлять его в живых, но считал правильным позволить Прайму умереть, как положено воину — на поле боя. Пусть и весьма своеобразные, он имел представления о чести.

Вот только маленькое белковое явно не разделяло его точку зрения, из последних сил царапая броню манипулятора. Казалось, человека нисколько не смущало, что все когда-либо пытавшиеся нанести вред Лидеру десептиконов, воссоединились с Всеискрой, с того света печально взирая на свои покорёженные оффлайновые корпуса. Из своих наблюдений Мегатрон мог заключить, что ни дерзостью, ни особой отвагой девушка не обладала. Но что же в таком случае толкало её на столь опрометчивые действия по отношению к роботу, раз в десять больше неё? Страх. За кого? За себя или… Нет, определённо! Упорство девушки не поддавалось объяснению. Безуспешно тычась в твёрдый металл, она отчаянно искала какое-нибудь слабое место и… ну, как говорится, кто ищет — тот всегда найдёт. Когда девчушка со всего размаху пнула ботинком по фаланге пальца, это оказалось действительно больно. Мегатрон оскалился и вздёрнул зажатую в манипуляторе органику прямо к своему фейсплейту. Кажется, девушка не на шутку испугалась, и это потешило самолюбие грозного лидера.
 — Лучше не рыпайся, — пророкотал довольный произведённым эффектом десептикон. — Ты ведь не хочешь преждевременно оборвать свой жалкий актив?
Алекса явно была на грани обморока от испуга, но мысль о потерянном и ещё не совсем напарниках придала ей сил.
 — Я тебя не боюсь! — выкрик получился робким и заведомо неправдоподобным, но вдруг (и откуда только взялась?) на неё нахлынула безумная ярость. В голове что-то перемкнуло, отключая доступ к инстинкту самосохранения. — Ты чудовище! Трус! Много чести — сражаться с человеком и раненым! Такому как ты не победить! Я тебя не боюсь! — последние слова прозвучали уже не робко, а с вызовом. Но по-прежнему отчаянно. Где-то секунду робот изучал её пристальным взглядом кровавой оптики. Девушке даже показалось, что вместо Тёмного энергона, там, по его топливопроводам, бежит кровь убитых людей и трансформеров.
 — Храбрые слова, — усмехнулся Мегатрон. Он понял слабое место белковой и без труда мог надавить на него. Мог и собирался. — но они не помогут твоему напарнику. Я бы советовал вести себя тише, иначе перед смертью тебе доведётся увидеть дезактив Прайма.
«Подействовало безотказно», — подумал про себя Лидер десептиконов, — «А ведь у девчонки, как и у Оптимуса, излишняя сочувственность. Если не для себя, то ради него точно уймётся».
Алекса и вправду перестала брыкаться, безвольно повиснув в когтистом манипуляторе. Дешёвый трюк, но она ничего не могла поделать. Жизнь друга была для неё превыше вымещения собственной ярости, переполнявшей девушку до краёв. Она решила, что во что бы то ни стало найдёт выход из этой ситуации. А пока стоит притвориться смирившейся и сломленной. Пускай думают, что она беспомощна. Мегатрон ещё получит своё. Ради Оптимуса! За Старскрима!

 — Все готовы? — спросил Старскрим, обводя взглядом собравшихся в командном отсеке автоботов. Бамблби громко запиликал, Рэтчет молча кивнул головой, а Балкхед с Уилджеком стукнулись кулаками, прокричав: «За Прайма и Кибертрон!» Даже Арси, вместо скептичного фырканья, приняла боевую стойку. Встретившись оптикой с Тандеркрекером и Скайварпом, сикер понял: их ответ всегда оставался неизменен. Сотриадники были готовы последовать за ним куда угодно, даже на рога Юникрону, и он ценил это большего всего на свете. Вместе они несокрушимая сила!
Глубоко провентилировав, аэрокоммандер ещё раз прогнал в голове детали плана. У них был один-единственный шанс, и малейшая ошибка могла привести к гибели всей команды. Его команды.
Старскрим знал, что такое ответственность. Ему не раз приходилось подменять Мегатрона, когда тот надолго улетал с особо важной миссией или восстанавливался в ремблоке после ранения. Ему знакомы были взгляды, которые он видел перед собой. Нетерпеливое предвкушение боя, когда ты свеж, полон сил и мечтаешь использовать переполняющую тебя энергию на благо фракции. О, как же давно, в самом начале войны, так на него смотрела его Армада, его непобедимые сикеры, отважные крылатые братья! Истребитель не видел этого выражения на лицевых подчинённых уже многие тысячи лет, и вот перед ним снова окуляры, полные надежды и решимости. Вместе с тем, в глубине этих линз светилась вера и неверие одновременно. После стольких лет жестоких боёв, череды побед и поражений, им было нелегко поверить, что всё разрешит одна битва. Но они верили ему.
Эта мысль внезапно всплыла в процессоре Старскрима, заставив того внутренне содрогнуться. Заменяя Лорда, он никогда не чувствовал себя так. Он всегда знал, что Мегатрон вернётся, возьмёт всё в свои руки и обязательно исправит допущенные сикером ошибки. Тут исправлять будет некому. Оптимус Прайм до сих пор не вернулся, а попытки засечь его сигнал не увенчались успехом. Все до последнего надеялись, что он придёт, словно луч надежды, освещающий путь в темноте отчаяния. Но он не пришёл, и, глядя правде в глаза, истребитель понимал, что ждать далее просто нет смысла. Как ни больно было это признавать, Прайм скорее всего был мёртв, и однажды ночью Старскрим вышел из перезарядки, весь покрытый хладагентом от внезапно нахлынувшей мысли: «Теперь он лидер и несёт ответственность за будущее этих ботов, фракции и Кибертрона». Голосок в глубине сознания издевательски напомнил о неоднократных попытках сикера захватить власть и тоном Оптимуса пропел: «Зачастую мечты сбываются не так, как мы думаем». После такого откровения с самим собой, истребитель так и не смог уснуть, проворочавшись до самого утра на платформе.
Возможно, он счёл бы это глюком уставшего процессора, но на следующую ночь сон повторился. На этот раз Старскрим увидел идущего к нему Прайма, сжимавшего в руках светящийся предмет странной формы. «Матрица Лидерства!» — догадался экс-десептикон, разглядывая древнюю реликвию. Оптимус посмотрел на него, и от этого взгляда у сикера вздрогнула Искра.
 — Позаботься о них. — голос сине-красного меха был печальным и грозным одновременно. — Матрица рассчитывает на тебя. Не подведи.
Проснувшись, Старскрим едва не закричал. Его корпус подрагивал, а сервоприводы дрожали, словно после перезарядочного кошмара.
Понимая, что шансы уснуть после такого равны нулю, сикер решил подышать свежим воздухом и привести мысли в порядок. К несчастью, в коридоре он наткнулся на невесть откуда взявшегося Рэтчета. Медик оглядел того с ног до головы, и истребитель подумал, что он сейчас, наверное, ужасно выглядит. Трясущиеся манипуляторы, расширенная оптика и подёргивающийся левый окуляр, — да, зрелище воистину плачевное. На сообщение доктора, что выглядит он, будто встретил привидение, Старскрим сухо заметил, что слова недалеки от истины, чем вызвал у бота окончательное непонимание ситуации. В тот момент летун был безмерно благодарен автоботу, за то, что тот не полез с вопросами и молча отпустил его идти своей дорогой.
Позже это значительно упростило принятие решения насчёт разговора. Промотавшись целый орн в состоянии побитого шарктикона, Скример понял, что должен поделиться с кем-то своей проблемой.
Выслушав сикера, медик задумчиво покачал головой.
 — Рэтчет, ты ведь знаешь, к чему всё это? Что он имел в виду, когда сказал о Матрице?
 — Я тебе так скажу, — со вздохом произнёс автобот. — Он тебе неспроста привиделся. Я не много в этом понимаю, но, как по мне, он передал тебе титул Прайма.
 — М-мне?! Н-но как можно быть Праймом без Матрицы? Это, это же… — Старскрим не нашёлся, что сказать. Он и титул Прайма — вещи абсолютно несовместимые. — Бред какой-то.
 — Ты не можешь нарушить волю Тринадцати! — воскликнул Рэтчет и через наноклик добавил. — Аструм Прайм.
 — Ч-чего? — переспросил в конец добитый сикер.
 — Аструм Прайм. — повторил доктор, смерив его взглядом, словно втолковывал спарку основы трансформации. — У каждого Прайма есть официальное имя. Оптимус раньше был Орионом, а ты теперь Аструм.
 — Не вздумай так меня называть! — прошипел Старскрим.
 — Но это великая честь!..
 — Не надо мне такой чести, понял?! — одним взглядом серебристого истребителя можно было убить наповал. Золотые окуляры метали молнии, а крылья дрожали от негодования. — Я на подобное не подписывался!
С клик они сверлили друг друга взглядом, затем Старскрим, теперь уже Аструм, добавил абсолютно бесцветным голосом.
 — Я хочу, чтобы наш разговор оставался в тайне. Никто не должен знать о случившемся. И не вздумай звать меня Праймом или Аструмом, Искру вырву. — эти слова прозвучали так убедительно, что Рэтчет предпочёл не спорить, скрыв сей секрет в глубинах процессора. Хотя это нисколько не помешало медику внутренне удивиться выбору старого друга. В том, что приснившееся сикеру было не просто сном, он нисколько не сомневался.
«Я верю в твое решение, Оптимус. Надеюсь, ты не ошибся».

***

Оптимус Прайм подавил вздох, наблюдая за шагавшим туда-сюда по отсеку Мегатроном. Пожалуй, кроме Саундвейва, он был единственным трансформером, способным понять, что творится в процессоре Лидера десептиконов. Для этого ему даже не нужна была телепатия. За время, проведённое с ним вместе, он научился безошибочно понимать чувства и эмоции серого гладиатора и читал того, как открытую книгу. Мегатрон нервничал, он явно был не в духе. В метнувшемся на него взгляде Оптимус прочёл злость и усталость. Прайма волновал один вопрос. Он пытался отыскать ответ на него в поведении бывшего друга, но не находил ничего похожего на вразумительное объяснение. Оставался последний способ: спросить самого Мегатрона, но идея казалась заведомо провальной.
 — Почему, Мегатрон? Почему ты не убил меня? — автобот подался вперёд, звеня цепями, приковывавшими его манипуляторы и серво к стенам отсека.
 — Ты задаёшь слишком много вопросов, брат. — последнее слово Лидер десептиконов буквально прорычал, приблизив свой фейсплейт к лицевой пленника. В ответ на него строго взглянули два синих окуляра. И если оптика Тёмного Лорда вселяла в заглянувшего в неё пронизывающий страх, то свечение лазурных линз наоборот дарило ощущение спокойствия и защищённости.
 — Как ты можешь называть меня братом, после всего, что случилось, Мегатрон? — эти тихие, наполненные укором слова проникали в самую Искру, переворачивая всё изнутри. — Я верил в наше общее дело, но ты выбрал путь разрушения. Брат.
Мегатрон внутренне вздрогнул, но тут же решительно подавил в себе всякие зёрна сомнения. Он не обязан ни перед кем оправдываться.
 — Нет, это ты выбрал неправильный путь, Орион. Мы боролись за свободу и равноправие, а ты решил стать новой игрушкой в руках Сената.
 — Дело ведь не только в этом, да, Мегатронус? — спокойно возразил Оптимус.
Продолжиться этой полемике помешал грохот взрыва. Стены крепости содрогнулись. За дверями отсека толпою пробежали вехиконы. Бросив последний, полный ярости взгляд на Оптимуса, Мегатрон выбежал из отсека, на ходу трансформируясь. После разговора с Праймом он чувствовал себя странно, а Тёмный энергон непривычно сильно пульсировал в Искре. Определённо, в этот цикл всё перевернулось с ног на голову.

Все в Даркмаунте почувствовали на себе необычность происходящего. И запертый в камере Оптимус, и несущийся в главную рубку Лидер десептиконов, и его верный связист, оторвавшийся от консоли и напряжённо оглядывающийся по сторонам. И Алекса, поймавшая его взгляд и даже сквозь непроницаемый визор уловившая состояние Саундвейва. Рэведж, присматривавшая за девушкой, жалобно заскулила, глядя на Лазербика, отсоединившегося от кассетника и парившего над потолком отсека. Казалось, даже вехиконы уловили всеобщее настроение и подвисли на клик, осознавая сущность происходящего.
Нокаут, до последнего остававшийся в медбее, выронил из манипуляторов колбу с растворителем и молча смотрел, как по полу расползается большое мутно-зелёное пятно.
С первого взгляда всё оставалось тем же, но на самом деле всё вокруг неуловимо менялось. Это почувствовала и команда Старскрима, напавшая на цитадель десептиконов. Сикеры остановились, как вкопанные, сразу почувствовав неладное. За ними притормозили сначала Рэтчет и Арси, а потом и рэкеры с Бамблби.
Десептиконы и автоботы, только что яростно сражавшиеся до последней капли энергона, теперь не обращали друг на друга никакого внимания, глядя лишь в сторону алеющего рассветом неба на горизонте, где стройными рядами шагала бесчисленная армия. На мощных металлических корпусах не было метки. И лишь горевшие дикой злобой окуляры светились тёмно-фиолетовым цветом. Цветом ярости и разрушений. Цветом Юникрона.

Единственным, кого оставило равнодушным подобное зрелище из огромной армии мертвецов, был Старскрим. Нет, бывший командир ВВС не славился ни хладнокровием, ни железной выдержкой. Более того, он знал, на что способны такие твари, и не мог их недооценивать. Он не был испуган или поражён лишь потому, что, пока его команда начала сражение, отправился в один из отсеков базы и не присутствовал при возрождении тёмных воинов. В самом начале битвы Старскрим почувствовал странное покалывание в Искре. Будто она звала его куда-то. Подчинившись внутреннему зову, сикер рванул в один из коридоров, не обращая внимания на выстрелы вехиконов. Сейчас у него была лишь одна цель, и базовые протоколы отключили всё, что мешало её исполнению.
Легко уворачиваясь от летящих в него снарядов, Старскрим залетел в один из отсеков и заблокировал за собой дверь. За стеной послышались выстрелы и крики солдат, но прочный металл не желал поддаваться и даже не погнулся, когда толпа дронов попыталась действовать грубой силой.
Убедившись, что никто не проникнет сюда без его ведома, сикер повернулся туда, где по-идее должен был находиться предмет его поисков и замер, не в силах что-либо сказать. На него смотрел не кто иной, как Оптимус Прайм. Тот, кого он считал давно погибшим! Живой и, судя по всему, тоже его узнавший! Старскрим осторожно приблизился к Лидеру автоботов, всё ещё не веря, что перед ним не галлюцинация и не голограмма, но сорвавшийся с губ красно-синего меха стон убедил его в обратном. Осторожно высвободив автобота из цепей, истребитель помог тому встать и слегка отошёл в сторону. Сотни эмоций захлестнули его процессор. Счастье, что Оптимус жив, радость от нахождения ценного союзника, растерянность, ведь если Прайм жив… И внезапная безумная надежда: а если жив не только он? Может быть Алекса?.. Только бы это было так!
От размышлений его отвлёк голос Оптимуса.
 — Старскрим… — Прайм пошатнулся, и сикер в последний момент успел подхватить его под манипулятор, закидывая его себе на плечо.
 — Я здесь, Оптимус. Ты что-то хотел…
 — Старскрим! Ты должен…меня…выслушать. — каждое слово давалось ему с трудом, но Прайм усилием воли выпрямился и взглянул в оптику истребителю. — Юникрон…вернулся. Я…чувствую…это. Вся надежда…на… Матрицу. Ты должен…сделать это. Возьми её. Ты…должен победить…Юникрона. Иначе все…погибнут. Все…
 — Но я не… — собравшийся что-то возразить, Старскрим замолчал под взглядом Оптимуса. Внезапно он понял, что не может отказаться. Это не была просьба, это был приказ. Приказ Прайма, Матрицы, Всеискры. Приказ, которому он обязан был подчиниться. Он опустил голову, а потом снова её вздёрнул. В его взгляде всё ещё читалось сомнение, но сикер не стал перечить. — Хорошо. Но я не знаю, что делать! Прайм!
Оптимус молча покачал головой и раскрыл грудную броню. В тот же миг оттуда вырвался яркий свет, и Старскрим непроизвольно зажмурился. Открыв глаза, он увидел, что вместо отсека их окружает свободное пространство, окрашенное в ярко-голубой цвет. Внезапно из-за спины Оптимуса показалось ещё тринадцать роботов — двенадцать мехов и фем. Командир ВВС испуганно сглотнул, когда понял, кого он видит.
 — Не бойся, Старскрим. Матрица укажет тебе путь, просто слушай её. Мы все рассчитываем на тебя. Не подведи. — окуляры всех четырнадцати Праймов засветились синим, а их броня засверкала, словно на солнце. Сделав шаг в сторону сикера, Оптимус протянул тому Матрицу Лидерства и ободряюще улыбнулся.
 — Не стоит волноваться, у тебя всё получится, Аструм Прайм. — Старскрим вздрогнул и схватил товарища за манипулятор.
 — Постой, но ты же не?!.. — увидев на фейсплейте сикера смесь испуга и отчаяния, Оптимус тихо рассмеялся.
 — Нет. Мне ещё рано соединяться с Всеискрой. А тебе ещё рано становиться полноценным Праймом. Но я сейчас слишком слаб и не могу помочь, поэтому тебе придётся временно взять на себя бремя этой ответственности. — истребитель почти расслабился, но автобот сверкнул оптикой и продолжил. — Это очень тяжёлый груз, Старскрим. Не каждый его достоин. Но Матрица выбрала тебя, а значит теперь ты ответственен перед ней. Вперёд. Я верю в тебя, Аструм Прайм.
Пластины брони разъехались в стороны, обнажая камеру Искры. Старскрим почувствовал, как древний артефакт обжигает его, становясь с сикером единым целым. Волна чувств, мыслей и воспоминаний захлестнула его с головой. Он видел жизнь каждого, кто носил Матрицу до него, от начала до конца, чувствовал всё то, что они чувствовали, постигая мудрость, собираемую веками. Он больше не был Старскримом, заместителем Мегатрона, командиром ВВС. Он больше не принадлежал себе. Такое понимание рассердило бы прежнего Старскрима, но его больше не было. Сикер не раз слышал, что Матрица меняет своего владельца, и теперь ощутил это на своей шкуре. Он по-прежнему оставался десептиконом, но теперь к нему пришло иное понимание этого слова. Он когда-то говорил об этом с Алексой, но понял только сейчас. Алекса… Старскрим видел её в воспоминаниях Оптимуса, но сейчас его мысли были заняты другим. Так вот, что чувствовал всё это время Лидер автоботов?! Сикер чувствовал, что теперь он отвечает не только за Алексу, не только за автоботов. Это сильно давило и, в то же время, создавало необычайную лёгкость. Старскрим ощущал, что в состоянии исполнить предначертанное. Теперь он знал, что делать. Раньше он сражался, пока не победит, пока не получит желаемое. Теперь всё иначе. Теперь он будет сражаться, пока все не станут едины. Только так можно победить Юникрона — объединиться.
Казалось, это понял и Оптимус. Он положил манипулятор истребителю на плечо и повторил:
 — Пока все не станут едины. — Старскрим (уже Аструм) кивнул, и свечение исчезло. Они снова стояли посреди отсека. Два Прайма. Автобот и десептикон. И в груди второго сияла Матрица. Их надежда, их путеводная звезда. Первым тишину нарушил Оптимус.
 — Они ждут нас. — он был всё ещё не в лучшей форме, но твёрдо стоял на ногах и явно собирался драться. Старскрим решил его не отговаривать. Что-то подсказывало ему, что битва будет непростой, и им понадобится каждый, кто способен стоять в строю. Они победят или погибнут. Все вместе. И все станут едины!

Мегатрон трансформировался и, пошатнувшись, прислонился к стене, чтобы не упасть. «Что-то не так!» — не успела эта мысль пронестись в его процессоре, как он почувствовал, что не в силах пошевелить сервоприводами. В процессор сначала пришёл отчёт о сбое в управлении нижними конечностями, а затем отказали и манипуляторы. Лидер десептиконов просканировал системы в надежде отыскать причину поломки, но не отыскал никаких повреждений. «Что, Юникрон побери, происходит?!» — взвинтился он, и вдруг услышал у себя в голове голос. «Звал?» Искра десептикона предательски вздрогнула. Он узнал бы обладателя этого голоса из тысячи, миллиона других голосов. Несмотря на насмешливые нотки, фраза прозвучала жутко, окончательно выдавая говорившего. Мегатрон никогда не знал, что такое паника. Он жил в таких условиях, где паникующий мех — дезактивированный мех, и даже если боялся, то ничем не выдавал этого. Но сейчас… Фейсплейт Лорда исказил страх. Только не это! Только не Юникрон! В памяти ещё свежи были воспоминания о невозможности контролировать себя, лишь со стороны наблюдая, как твоим телом управляют, как марионеткой. И пускай в тот раз это продлилось не более пары мгновений, эти мгновения стали самыми ужасными в его активе.
Древнее чудовище в его голове глумливо расхохоталось и, словно читая его мысли, предупредило: «Лучше не сопротивляйся. Я всё равно подчиню тебя. А если попытаешься помешать мне, сделаешь только хуже.»
 — Никогда! — зарычал Мегатрон, отчаянно пытаясь вернуть утраченный контроль над телом. — Я никому не подчиняюсь! Уйди! Прочь!
Юникрон снова расхохотался, и каонец с ужасом понял:бесполезно.
 — Нет! — закричал он, чувствуя, что больше не контролирует ситуацию. Он стал пешкой в своей же игре. Теперь он лишь марионетка, зритель. Он не в силах что-либо с этим сделать и вынужден наблюдать, как всё, что ему дорого, будет разрушено его же манипуляторами. — Нет! Не-е-ет!
Красная оптика сменилась фиолетовой, броня начала пылать лиловым огнём. По фейсплейту меха расплылась дьявольская ухмылка. Он выглядел как Мегатрон, но был в тысячу раз сильнее, яростнее и беспощаднее. Монстр, порождение самой тьмы. Если угодно — сама тьма. И этот дикий, ужасающий хохот.
 — Да!

***

Арси ещё до конца не поняла, как это случилось. Только что, автоботы и десептиконы — смертельные враги, а теперь она, как в замедленном кино, смотрит, как Нокаут бросается наперерез кинувшемуся на неё зомби-воину, разрывая его пополам циркулярной пилой. Автоботы больше не сражаются с десептиконами. Десептиконы больше не бьют автоботов. Честно говоря, в этой толпе вообще нельзя разобрать, кто есть кто. Когда, буквально брийм назад, воскресшие чудовища набросились на сражающихся в Даркмаунте роботов, всё встало с ног на голову. Неизвестно откуда взявшийся Саундвейв приказал десептиконам, включая Дредвинга и подоспевшего Нокаута, атаковать Тёмную армию, к ним присоединились и автоботы.
Краем оптики синяя фем заметила, что не хватает лишь Мегатрона и Старскрима, но в пылу битвы было некогда гадать, куда подевались сикер и главнокомандующий.
Прыжок. Взмах клинка. Удар. Голова терроркона отлетает в сторону. Контрольный выстрел и приниматься за следующего. Чёткая, слаженная система. Арси — уже не Арси. Она — совершенная боевая машина, созданная для уничтожения врагов. Но даже такая машина может дать сбой, если у неё есть разум.
Выполнив очередное сальто, фембот круто развернулась и застыла как вкопанная. Из одного из коридоров выбежал Старскрим, резко кидаясь в самую гущу битвы. За ним следовал ещё один робот. Оптимус Прайм! Он… Жив! Арси стояла, не веря своей оптике, и, не отрывая взгляда, смотрела на своего Лидера, как вдруг сзади послышалось рычание. Фем вздрогнула и отшатнулась, но чудовище уже кинулось на неё. Благородно погибнуть ей не дал десептиконский медик, в два счёта разобрав зомби по винтикам и отшвырнув останки в сторону.
 — Ай-ай-ай, Арси. — учительским тоном пропел алый кон, подавая ей манипулятор и поцокивая глоссой. — Ну разве можно быть такой невнимательной. Ты же не хочешь преждевременно отправиться к Праймусу?
Растерянно глядя на широко улыбающегося Нокаута, фем прошептала:
 — Зачем ты меня спас? — спорткар картинно дёрнул плечами и возмущённо произнёс:
 — Вот так спасибо! — но увидев смущённую до нельзя Арси, он смягчился. — Ладно. Мы же сейчас союзники, не так ли? Чем больше нас, тем вероятнее победа. А теперь хватит тут сопли распускать! У нас тут зомби-апокалипсис, а ты ведёшь себя, как новоактивированный спарк.
Фем встряхнулась и кинулась на ближайшего терроркона, мысленно усмехаясь фразочке Нокаута. Кто-то явно пересмотрел людских фильмов.

Между тем, появление на поле боя двух новых воинов не осталось незамеченным. Сражавшийся бок о бок с Оптимусом Старскрим не сразу отыскал сотриадников, и уже начинал нервничать, когда у него перед носом телепортировался Скайварп.
 — Ой, Скример, а чё у тебя с оптикой? — закричал он, попутно сшибая одного из зомби.
 — Ты о чём? — не понял сикер.
 — Как о чём? — искренне удивился фиолетовый ведомый. — Она ж у тебя голубая! — после этих слов Скайварп заломил вираж в воздухе и исчез в сиреневой вспышке, прежде чем Старскрим успел уточнить, что он имел в виду.
Как оказалось, не только он заметил изменения в командующем. Все, с кем он сталкивался, удивлённо смотрели на него, бормоча что-то про окуляры, голубой и автоботов. Сикер предпочёл не обращать на это внимания, тем более, что вскоре его мысли заняло совершенно другое.
Все, кто считал, что террорконы — это главная проблема, резко сменили своё мнение, стоило только прибыть на место сражения десятиметровому непробиваемому куску стали. Начальная радость от прибытия сильнейшего десептиконского воина сменилась пониманием, что мощный мех вовсе не на их стороне. Горящие ярко-фиолетовым глаза говорили сами за себя, а леденящий Искру смех и безумный взгляд, брошенный в сторону Оптимуса, окончательно убедили присутствующих, что перед ними не Мегатрон. По крайней мере, находящийся в сером корпусе, чей манипулятор жёстко отшвырнул стоящего у него на пути Саундвейва, точно им не был.
Монстру, сидящему в корпусе Лидера десептиконов, была известна лишь одна цель: уничтожить Прайма, — и он ни перед чем не остановится, чтобы её достичь. Это понял и Оптимус, когда не-Мегатрон накинулся на него, отрывая куски брони, пытаясь добраться до камеры Искры. Осуществить план ему помешала лишь совместная атака Старскрима и Саундвейва. Пока первый отвлекал внимание, связист помог автоботу подняться.
 — Тебе лучше уйти с дороги, букашка! — взревел Юникрон, пытаясь попасть в Старскрима из плазменной пушки. — Вы не сможете мне помешать! Подчинитесь или умрите!
 — А не много ли чести?! — насмешливо протянул истребитель стреляя сбоку в слабо защищённые секции брони. Это не только наносило сильный урон, но и причиняло дикую боль. Старскрим знал это, но он не мог знать, что наблюдающий за всем этим Мегатрон тоже чувствовал эту боль. Но сильнее физической была лишь боль в Искре, которую бывший Лидер десептиконов ощущал от осознания, что как бы автоботы и десептиконы ни старались, просто так Юникрона не одолеть. В тот раз им пришлось идти в самое сердце планеты и, с помощью объединённой силы Праймов, погрузить Юникрона в спячку. Теперь же…
Мегатрон с ужасом смотрел, как подбитый его собственным оружием, Старскрим падает под ноги тому чудовищу, что засело в его корпусе. Тяжёлый сервопривод пригвоздил сикера к земле, ломая броню. Сколько раз он сам мечтал так сокрушить предателя? Нет! нет! нет! О, Праймус, только не сейчас! Не тогда, когда каждый воин на счету!
Мегатрон собрался с силами и рванулся в свой корпус, посылая в процессор одну-единственную команду: отступить.
 — Уйди, ничтожество! — зашипел Юникрон, не желая сдавать позиций. На клик он отвлёкся, окончательно прогоняя сознание Мегатрона, но этого хватило, чтобы Старскрим вырвался из-под прижимающего его серво и взмыл в воздух. Всё тело ужасно болело, но сикер игнорировал ошибки. Сейчас или никогда! Он обвёл взглядом поле битвы. Нет больше ни автоботов, ни десептиконов. Общая беда размыла границы фракций. И все стали едины!
«Пора», — неужели это Матрица? Если так, то — вперёд! Время пришло!
Старскрим расправил крылья и закричал:
 — Тебе не победить, Юникрон! Пока мы вместе — мы непобедимы! — броня начала раздвигаться, как и цикл назад, обнажая Матрицу Лидерства. — Хотел Прайма?! Так возьми!
Яркий свет залил всё вокруг, просачиваясь в самые тёмные уголки крепости. Террорконы завизжали, падая на пол и корчась в диких муках. Юникрон яростно взревел. Все без исключения смотрели на Старскрима: кто-то с восхищением, кто-то с непониманием. Сикер бросил последний взгляд на остальных и рванул к Юникрону. Прижав его к стене, он прорычал:
 — Я — твоя смерть, Юникрон! Я — Аструм Прайм! — тонкие струйки Тёмного энергона потянулись к Матрице и, натыкаясь на излучаемый ею свет, растворялись без следа.
 — Нет! — закричал Юникрон. Его окуляры расширились от боли, и некогда грозный титан сейчас напоминал скорее раненого зверя. — Не-е-ет!
Фиолетовая оптика мигнула, сменившись красной, а затем потухла. Старскрим отступил назад, отпуская тело бывшего повелителя. У него получилось! Он спас всех! Ради такого стоило пройти весь этот путь! По фейсплейту сикера расплылась улыбка. Самая честная за несколько тысяч лет. Он обернулся, встретившись взглядом со своей триадой. Старскрим хотел подойти к ним, но его серво подкосились, и истребитель рухнул на пол рядом с корпусом Мегатрона.
«Даже если это конец, мне не жаль», — подумал сикер, проваливаясь в пустоту. Он не видел ни бегущих к нему Тандеркрекера со Скайварпом, ни встревоженного взгляда Оптимуса. Вокруг был лишь свет. Приятное тепло ласкало крылья. И лишь где-то на грани сознания он уловил знакомый голос: «Держись, Старскрим!»

Темнота. Ничего не видно, но отсутствие зрения с лихвой компенсирует причудливое сочетание звуков и запахов. Непривычно. Раньше никогда так не было. Раньше? А что было раньше? Пытаешься что-то вспомнить, но перед глазами лишь одна картина: огромные, налитые злобой окуляры и пасть с острыми клыками. Кто это? Зачем он пытается тебя убить? Вопрос растворяется в пустоте, так и не получив ответа. Попытка пошевелиться оканчивается приступом дикой боли. Кожа горит, будто на неё вылили расплавленный металл. Что случилось? Это… смерть? Силишься понять, где ты и что происходит. «Почему я ничего не чувствую?» Страх захлёстывает с головой, душит, сжигает всё изнутри… И так же быстро уходит. До твоего слуха доносятся голоса. Далёкие, едва слышимые, они будто бы где-то за гранью. А, может, это ты — за гранью?
 — О, Праймус, что с ней случилось? — обладатель голоса явно встревожен. «Я что-то для него значу?»
 — Док, это ведь террорконы? Подлые твари…
 — Шлак, что эти твари с ней сделали? — «Так вот, кто это — терроркон! ...А кто такой терроркон?»
 — Она ведь будет жить? Ты сможешь её вылечить? — «Да! Пожалуйста, скажи да!»
 — Не знаю…
«Я не хочу умирать!» Внезапный прилив чувств заставляет открыть глаза. Яркий свет заставляет зрачки сузиться до предела. Пробуешь повертеть головой, и сердце радостно замирает, когда это наконец получается. Но что это? Вокруг какая-то голубовато-зелёная жидкость, к телу подключены странные трубки. «Что со мной случилось? Я ранена?» Ответ приходит незамедлительно: «Системные повреждения — более 80%. Критические сбои в нейронной сети и зрительных анализаторах. Процесс регенерации запущен». Эти слова доносятся откуда-то из головы. Они, как сообщения, которые слышны лишь владельцу. Что?! Это неправильно! Так не должно быть! Резко дёргаешься в сторону, но новая волна боли застилает разум, приказывая остановиться. Случайно бросаешь взгляд на руку и резко вскрикиваешь. Что это? Всё предплечье, от локтя до кончиков пальцев, покрыто слоем прочного металла. «Откуда это?! Я же не… А кто я?» Лихорадочно оглядывая себя, замечаешь вставки из чёрной стали на ногах и туловище. «Нет! Нет! Я не хочу! Это неправда! Это просто страшный сон!» На глаза сами собой наворачиваются слёзы. Но это уже не совсем слёзы,., а ты не совсем человек…

***

За день до вышеописанных событий.

Как же нелепо! Столько всего пережить и теперь смотреть в глаза своей смерти в лице десятиметрового терроркона, не зная, что делать. Она одна против непобедимого противника, и никто не придёт, не поможет. Так страшно ей никогда ещё не было. Даже Мегатрон казался лапочкой, по сравнению с этим громилой, чья цель — убивать. Убивать всё, что живёт, дышит, движется. И, к несчастью, Алекса прекрасно попадала под каждое из этих определений. Что может быть хуже, чем стать добычей жуткого клыкастого монстра? Только стать добычей жуткого монстра, одержимого Юникроном. Девушка не сомневалась, что это последние секунды её жизни. Забавно. Как она радовалась, когда в суматохе ей удалось улизнуть от кассетников Саундвейва: вездесущего Лазербика и проворной Реведж! Теперь же она многое отдала за то, чтобы хоть кто-то из них был сейчас рядом. Но, увы, где-то там кипела битва, и вряд ли кому-то было хоть какое-то дело до невезучей белковой девчонки. Она забежала в этот отсек в поисках спасения, а нашла свою гибель. Глупо и неправильно. Она представляла себе свою смерть иначе: в глубокой старости, в окружении детей и внуков. Ну, или, в крайнем случае, отдав жизнь за великую цель. Наивно! Вот она, реальная жизнь! Никаких подвигов или свершений. Что она такого сделала за всю свою жизнь? Да ничего. Если она сейчас погибнет… вернее, когда она сейчас погибнет, о ней никто и не вспомнит. Зачем жила? Что принесла в этот мир? Вот умрёт она, попадёт на небо, а там её спросят: на что потратила жизнь, что сделала за данное тебе время? И что сказать? Что не думала, что так рано умрёшь? Что веселилась, гуляла, жила своей жизнью, отгоняя всяческие мысли о конце? Что злилась, грубила родителям, не слушалась их? А ведь она даже не попрощалась! Каким было последнее сказанное им слово? Что последнее она думала и чувствовала перед расставанием? Слёзы безысходности хлынули из глаз нескончаемым потоком. Что стоила вся её жизнь? Все прожитые ею годы, неужели они были пустой тратой времени? Она считала, что эти пятнадцать лет были лишь прелюдием к настоящей жизни, а, оказалось, это и была жизнь… Алекса только сейчас осознала, что она действительно не хочет умирать. Ей столько всего ещё нужно было сделать. У неё были пятнадцать лет. Целых пятнадцать! Но она всё равно ничего не успела…
Алекса не слышала собственного крика, не чувствовала охватившей её боли. Когда прогремел выстрел, в её голове была лишь одна мысль: «Пожалуйста, дай мне второй шанс! Я обещаю всё исправить!»

Мегатрон активировал оптику и присел на платформе. Прошло уже два дня с жестокой битвы между трансформерами и Юникроном, но в процессоре Лорда по-прежнему мелькали картинки пережитого им ужаса. Свой процесс перезарядки он заканчивал не по причине восстановленной энергии, а потому, что каждый раз перед его взором всплывала перекошенная от злобы лицевая с фиолетовыми окулярами. Этот дикий хохот настигал его в самых отдалённых закоулках сознания и исчезал лишь при свете дня. Никакие пытки не могли сравниться с тем, что переживал бывший Лидер десептиконов, уходя в оффлайн. Порою он приходил в себя с мыслью, что это будет преследовать его вечно. Его личное проклятье, наказание за все совершённые злодеяния.
Мегатрон потянулся, вправляя на свои места шарниры, и поднялся на ноги. По обонятельным датчикам резко ударил запах хлороформа — запах стерильного медбея — и полироли. Десептикон слегка поморщился. Он никогда не любил медотсек Нокаута, но алый доктор с присущим ему упрямством заявил, что в таком состоянии он не может отпустить своего пациента разгуливать по базе. Спорткар явно нарывался, но преподать заносчивому подчинённому урок ему помешал Прайм, неожиданно (или не очень?) вставший на сторону медика. Кто бы мог подумать, но автоботского Лидера действительно волновало состояние давнего врага. Мегатрон давно был знаком с Оптимусом, но, несмотря на это, так и не смог понять его тяги защищать всё живое. Уж он-то на его месте непременно прикончил бы противника… Хотя, после всего произошедшего, Лидер десептиконов уже ни в чём не был уверен…
Слегка покачнувшись, — сказывались ещё не совсем зажившие повреждения, — Мегатрон направился в противоположный угол отсека. Он был не единственным, кого потрепало в этой битве. Особо тяжёлых разместили в соседних квартах, и над ними сейчас корпел Рэтчет. Нокаут по возможности ему ассистировал, в перерывах занимаясь с теми, кто пострадал не так сильно. К счастью, тяжелораненых оказалось не так много: основной удар приняли на себя эрадиконы, чьи ряды резко сократились после той ночи. Командовавший ими Саундвейв тоже был не в лучшем состоянии, и бывший гладиатор удивлялся, как такой хрупкий механоид был ещё актив. Впрочем, молчаливый связист хранил в себе немало тайн. Обделённый физически, он таил немалую силу процессора. Его фишка была в чётких, спланированных атаках. Ни разу ещё холодный расчёт не подводил его, раз за разом приводя разведчика к победе. Самый верный, самый преданный, всегда стоящий за правым плечом и готовый в любой момент прикрыть спину — настоящая загадка не только для автоботов, но и самих десептиконов.
Кстати, говоря о загадке… Его первый заместитель тоже оказался далеко не таким предсказуемым, как думал Мегатрон вначале. Он, конечно, знал, что этот хитрый шарк всегда способен отыскать себе тёплое местечко, но Такое — это было уже явно слишком! У него в просто в голове не укладывалось, как такой трус и перебежчик может стать Праймом. Не иначе как Матрица сошла с ума! Впрочем, все остальные признали Старскрима избранным, и хотя у многих было своё мнение на этот счёт, с волей древнего артефакта никто спорить не решился.
Пожалуй, даже больше удивляло поведение самого новоявленного Прайма. Никто не знал, что ему показала Матрица, но что бы это ни было, оно весьма повлияло на надоедливого сикера. Мегатрон никогда не думал, что настанет тот день, когда он увидит Старскрима другим: не взбалмошным тщеславным эгоистом, а спокойным и, на удивление, разумным командиром. Характер сикера по-прежнему оставлял желать лучшего, вспыльчивость и гордость никуда не исчезли. Но теперь он был гораздо терпимее к другим, не срывая злость на первом попавшемся. Истребитель сумел их всех удивить, причём дважды. Первый раз — когда уничтожил Юникрона с помощью Матрицы Лидерства, а второй — когда добровольно передал её Оптимусу. При этом, он вёл себя так, будто не расстаётся с ценнейшим сокровищем во вселенной, а выгодно продаёт целое гнездо скраплетов. Наверное, это было бы очень смешно, если бы не было так печально. Даже Мегатрон прекрасно понял реакцию сикера, что уж говорить о Лидере автоботов, чей фейсплейт выглядел не лучше старскримовского, несмотря на захлопнутую маску.
Сейчас его бывший заместитель находился в том же ремблоке. И, хотя Старскрима уже «выписали», он не спешил покидать стен отсека, откуда с таким энтузиазмом рвался Тёмный Лорд. Причина была проста. Помимо парочки эрадиконов и уставшего сидеть взаперти десолидера, в медотсеке располагалась трёхметровая колба, наполненная мутно-зелёной жидкостью. Киберматерия. Главная составляющая жизненной силы трансформеров. Пока медики упорно трудились над спасением жизней товарищей, Шоквейв трудился над спасением их планеты. Починка Омега-замка продвигалась довольно быстро, и вскоре учёный сумел синтезировать первую порцию этого вещества. Испытания должны были пройти на одном из особо повреждённых солдат, но непредвиденное обстоятельство в корне изменило все их планы…
К сожалению, во время битвы были перебиты не все террорконы. Парочке тварей удалось ускользнуть от клинков защитников и пробраться в глубь базы. После главного сражения, Прайм и Дредвинг, принявший на себя временное командование десептиконами, разослали патрули в разные части Даркмаунта для поимки и обезвреживания оставшихся в живых террорконов. Чтобы уничтожить всех понадобился почти цикл. Довольно мало, но они всё равно опоздали…
Это стало понятно, когда второй патруль буквально влетел в главный зал крепости. И только разглядев ношу слишком мрачного, даже для себя, Тандеркрекера, остальные поняли причину такой спешки. В том, что было бережно зажато в манипуляторах ведомого Первой Триады, автоботы с ужасом опознали подопечную Старскрима. То, что террорконы сделали с бедной девушкой, не поддавалось описанию. Но, даже несмотря на такие раны, Алекса была жива! Слабо, едва заметно, но в ней теплился огонёк жизни. Душа будто металась между двумя измерениями, не желая уходить и не имея возможности вернуться. О восстановлении органического тела не могло быть и речи. Множество переломов, сильнейшие ожоги… С таким не живут, но Алекса упрямо боролась, и тогда десептиконский учёный предложил единственное на тот момент решение…
Киберматерия восстанавливает кибертрониум. Это мог с лёгкостью подтвердить Бамблби, наконец-то вернувший свой голос и теперь щеголявший им, словно спарк, при каждом удобном случае. Это прекрасно доказывал Даркмаунт, прочно возвышаясь над крошечным городишкой в штате Невада. Но никто не мог сказать, как она же подействует на человеческий организм. Заниматься научными изысканиями в тот момент не было времени, и эксперимент был проведён. Теперь, внутри колбы находилось живое существо. Не человек и не трансформер. Большую часть тела девушки покрывал серебристо-чёрный металл, на голове красовался шлем с двумя тонкими антеннками по бокам, а на неповреждённых участках располагались вставки из зелёной ткани. Алекса до сих пор не приходила в себя, и Рэтчет боялся предположить, что будет, когда она очнётся в новом теле. Что если она не захочет быть такой? Получеловек-полумашина. Согласно сканированию, большинство систем были повреждены, так что зрение, слух и часть эндоскелета были кибернизированы. Получалось что-то вроде уменьшенной копии трансформера с органической ДНК. В подтверждение этому, на второй день у девушки начали формироваться отростки крыльев и каблуки-дожигатели.
Первым это заметил Старскрим, который с самого прихода в себя неотрывно следил за Алексой. Сикер винил в случившемся с подопечной себя и всё время спрашивал о её состоянии. Он часто приходил к ней, подолгу сидел в отсеке, о чём-то с ней разговаривая. Он был уверен, что она его слышит, и, если будет знать, что тут её ждут, непременно вернётся.
Ничто не могло отвлечь его в такие минуты. Вот и сейчас, самозабвенно шепча что-то сквозь стекло колбы, Старскрим не заметил приближения Мегатрона.
 — Не пойму, что ты в ней нашёл, Старскрим. — от этого резкого голоса сикер вздрогнул и развернулся, сталкиваясь нос к носу с бывшим Лидером. Твёрдо выдержав взгляд серого меха, он грустно фыркнул.
 — Тебе не понять, Мегатрон. — усмехнувшись, Лидер десептиконов протянул:
 — Ну куда уж мне. — смерив того недоверчивым взглядом и не отыскав намёков на насмешку, истребитель тяжело провентилировал и решился ответить.
 — Знаешь, она… не совсем обычная. Не такая, как другие белковые. Увидев меня, она не закричала, не собралась куда-то бежать или звонить в эту их полицию. Когда мы с ней встретились, у меня было паршивое настроение, но, увидев её… Я сразу что-то почувствовал, не знаю что. У меня такого не было с самого исчезновения сотриадников. Будто внутри что-то мягкое и светлое поселилось. — на удивление, Мегатрон не перебивал и даже не насмехался. Это было как-то странно и непривычно. Может, всё-таки и он не был таким уж чёрствым, каким казался с первого взгляда? — Оказалось, у нас с ней довольно много общего. Оба любим небо, оба любим побыть наедине. Ты не поверишь, но она стала первой, кто меня выслушал. Мне очень нужно было выговориться, а она не мешала. Иногда молчание лучше всяких слов. Этот…эта девушка понимала меня, как никто. Я ни с кем так не откровенничал, как в тот вечер…
Старскрим замолчал, углубившись куда-то в свои мысли и давая Мегатрону обдумать услышанное. Да, пожалуй, таким он своего заместителя ещё не видел. Кто бы мог подумать, что в такой Искре найдётся место для кого-то, кроме себя. Триада не в счёт — это, так сказать, одно целое, одна Искра на троих. А тут — человек. Может не зря автоботы так привязались к этим крошечным созданиям? Определённо, тут что-то есть…
Оставив сикера наедине с собственными чувствами, Мегатрон вышел из отсека. И плевать ему на запреты медиков. В конце концов, он тут Лорд, и ему решать, что делать и когда. А Прайм… Вот он-то ему и нужен.

***

Прямо по коридору, затем направо. Прихватило ногу — привалиться к стене. Посылаешь в шлак вехикона с предложением о помощи. В другой раз деактивировал бы, да пушка заблокирована. Выпрямляешься и шагаешь дальше, ловя на себе недоумённый взгляд. Теперь налево. Шлак! Дёргаешься в сторону, едва не врезавшись в несущегося по коридору трансформера. Ну и какого… А, это автоботский разведчик. Тогда всё понятно. Можешь не извиняться. Не поможет. Что? Нет, я сегодня добрый. Как самочувствие? Отлично. Как будто только что из пасти Юникрона. Хотя почему как будто? Я чокнутый? А ты случаем по шлему не хочешь? Что-что? И тебе того же! Ну, бывай. Хотя нет, стой, ты Прайма не видел? Какого? А ты догадайся! В главной рубке? Спасибо, я пошёл. Что? Чем-чем меня накачали? Нет, ну ты и правда оборзел. Я сейчас Оптимусу поведаю, что у него там у подчинённых в процах творится. А, вообще, знаешь, ты, когда без голоса был, намного умнее казался. Вот-вот, а я о чём. Ну, всё, бывай.

***

Оставив «слегка» оторопевшего Бамблби позади, Мегатрон твёрдым шагом направился в главный отсек. Казалось, Оптимус уже ждал его. Стоило Лидеру десептиконов войти, Прайм развернулся, одарив того доброжелательной улыбкой.
 — Приветствую, Мегатрон. Вижу, Нокаут тебя уже отпустил.
 — Я не нуждаюсь в чьём-либо разрешении. — гордо заявил Мегатрон, подходя вплотную к терминалу, возле которого расположился Лидер автоботов. — У меня есть к тебе серьёзный разговор. Я хочу обсудить проект Мирного договора.
Все разговоры, если таковые и были, сразу смолкли. Все присутствующие в немом удивлении уставились на Лорда, но он не шутил. Спустя клик молчания, Оптимус обескураженно моргнул и сказал:
 — Хорошо… Но могу я поинтересоваться, что послужило причиной твоего решения. — «Не доверяет», — понял Мегатрон, — «Я бы на его месте тоже не верил».
 — Мы все устали от этой войны, Оптимус. Войны, что отнимает наших товарищей и энергон. Согласись, мы давно ушли от изначальных целей. Всё, чего я теперь хочу — восстановить наш дом таким, какой он был прежде. Ты ведь тоже этого хочешь, не так ли? — дождавшись сдержанного кивка, он продолжил. — В одиночку никто из нас не сможет этого сделать, так почему бы не объединиться? Я знаю, тому, что я делал, нет прощения. Я его не прошу. Но хочу, если это возможно, получить второй шанс. На этот раз я говорю чистую правду. Поверь мне, брат.
Мегатрон протянул манипулятор и умолк, глядя на фейсплейт Прайма. Сейчас всё решится раз и навсегда. Голубая оптика Лидера автоботов сверкнула, губы сложились в лёгкую улыбку. Он взялся за протянутый манипулятор и произнёс:
 — Я верю тебе. И прощаю тебя. Брат.

Война. Что кроется в этом слове? Боль, страх, ненависть, страдание… Даже когда война кончается, её тень остаётся с нами. Война забирает наших близких, друзей, родных. Она ломает нас, и лишь немногим удаётся остаться самим собой.
Война унесла многих сикеров. Это было понятно по той кучке выживших, что прилетела на Кибертрон с аэроботами, во время всеобщего возвращения автоботов и десептиконов. Среди бывших товарищей по знаку сотриадники не досчитались почти половины. Не было твердолобых «морковок». Дирдж, Рамджет и Траст сложили головы в одном из боёв, нарвавшись на засаду. Эти трое всегда шли напролом, но их взяли количеством. Лишилась двух своих членов кислотная триада. Потерявший напарников Эйсидсторм больше напоминал собою призрака, и Старскрим искренне сочувствовал ему, понимая, что такое — утратить часть себя. Погиб Сансторм. Трудно было поверить в то, что этого весёлого жизнерадостного сикера больше нет. Их осталось лишь девять, но и те, кто выжил, уже мало походили на прежних себя. Когда их взгляды встретились с взглядами Первой Триады, в их оптике можно было прочитать лишь боль и вину. За то, что они живы, а их товарищи — нет.
Война — это всегда ужас. Война — это всегда потери. Арси лишилась двух напарников, у Нокаута погиб ассистент. Обе Искры потеряли то, что им дорого, и отчаянно стремились занять пустоту. Кто-то считал их разными, кто-то, наоборот, похожими, но факт остаётся фактом. Алый мех и синяя фем стали парой. Днём они трудились на благо Кибертрона, а выполнив свою работу, гоняли ночи напролёт. Будто скорость и дующий в лицо ветер могли отогнать ненужные мысли. Они так и встретились: оба приходили снимать стресс на заброшенный стадион, не зная друг о друге, пока однажды вечером их пути не пересеклись, чтобы уже никогда не разойтись.
Война нас меняет. Кто-то принимает это и ничего не пытается сделать, кто-то до дезактива борется за то, чтобы остаться прежним. Кто-то идёт навстречу судьбе, а кто-то боится этих изменений и замыкается в себе, прячась от внешних невзгод в самодельную скорлупу. Саундвейв никому бы не признался, что он относится именно к последнему типу. Он никогда не хотел становиться кем-то другим и именно поэтому устроил весь этот маскарад. Маска, закрывающая весь фейсплейт, разговор отрывками чужих голосов — всё это, чтобы никто не узнал правды, не потревожил внутреннего забвения. Обет молчания до смерти или самого конца войны. Никто не должен увидеть чувств или эмоций, никто не должен задеть струн души. Иначе он больше не сможет сражаться, не сможет убивать. Только теперь молчаливый связист понял, что всё это время лгал самому себе. Он изменился, и, что бы теперь ни произошло, прежним ему не стать. Но это уже неважно. Глупо хвататься за прошлое, когда тебя ждёт будущее.
Когда Саундвейв вошёл в главный зал временного штаба, окружающие косились на него с подозрением, и лишь повелитель десептиконов опознал в голубоглазом мехе с белой бронёй своего бывшего разведчика…
Война рушит наши жизни. Она отнимает всё, что у нас есть, лишает нас места в жизни. Мегатрон смотрел на своё отражение в зеркале. Мощный серый корпус, тяжёлые пластины брони. Он выглядел бы устрашающе, если бы не голубая оптика. Этот цвет был у него с момента, как он очнулся после боя с Юникроном. Красный придавал ему грозности, отражал весь внутренний гнев. Но теперь, когда переполняющая Искру ярость ушла, оптика вновь загорелась лазурным. Мегатрон был потерян. Он разрушил мир, начал войну, что унесла столько жизней. И теперь он потерял своё место здесь, среди начинающих жизнь заново. Он думал — это конец. Пока Прайм снова не удивил его. Просить тирана стать защитником! Сперва Мегатрон решил, что он сошёл с ума. Он пообещал Оптимусу обдумать предложение, но сам не верил в возможность подобного исхода. Однако, стоя перед зеркалом, он внезапно понял: это единственный шанс. Шанс всё изменить, начать всё сначала. Даже если не выйдет, он должен хотя бы попытаться. Включив коммлинк, экс-лидер десептиконов передал Прайму сообщение. «Я подумал над твоим предложением, Оптимус. Если ты по-прежнему не передумал, я согласен стать твоим Лордом Протектором.»
Война вечна. Мы всё время боремся с другими и с самим собой, и ещё неизвестно, какая борьба тяжелее. Нельзя жить, если не научился принимать себя. Алекса понимала это, но смириться с тем, в кого она превратилась, было не так-то просто. Первичный страх и отчаяние ушли. Она никого не винила и не злилась сама. Она просила шанс, и она его получила. Неважно, что не совсем такой, о каком мечтала. Теперь её жизнь изменилась навсегда. Домой девушка так и не вернулась. Что-то внутри подсказало ей, что лучше оставить всё, как есть. Она нынешняя уже никогда не сможет жить прежней жизнью. Для всего мира, она — Алекса Бёрнетт — пропала без вести 04.08.16 при невыясненных обстоятельствах. Она ни за что не смогла бы остаться, а сыпать соль на рану не считала нужным. Когда автоботы и десептиконы улетали на Кибертрон, девушка попросилась с ними. Если начинать всё сначала, то тогда с нуля. В новом мире с новыми возможностями.
Родная планета трансформеров оказалась интересным местом. Здесь не было ни деревьев, ни органических животных. Всё вокруг было сделано из металла, но от этого вовсе не казалось серым. Самым удивительным было небо. Здешняя атмосфера явно отличалась от земной, так как сквозь тонкую пелену облаков можно было разглядеть космос, усыпанный звёздами. Они сияли и днём, и ночью. Кибертронское солнце не было слишком ярким, чтобы заглушить их свет, и даже отражённое тремя лунами, его свечение оставалось чересчур бледным.
Старскрим уверял, что на Земле весьма удобно летать. Не считая рейсов внутри кабины самолёта, Алекса никогда этого не пробовала, поэтому, когда сикер взялся учить её полётам, девушка не могла сказать правда это, или нет. Она знала только одно: полёт — лучшее, что она испытала в жизни. Трудно передать словами, каково это — нестись по воздуху, когда в лицо тебе дует ветер, а солнце играет бликами на твоей броне. Кибертрон можно было любить хотя бы за это небо, за эту радость полётов и чувство свободы. Теперь она ощущала себя сикером, таким же, как Старскрим и его триада. Быстрым, сильным и свободолюбивым. Она могла часами парить в небе, словно птица, или закладывать вместе с напарником виражи. Она многое пережила, но теперь была счастлива. Алексе хотелось кричать от восторга, хотелось поделиться своей радостью с другими. Чтобы те, кто ещё не нашёл искомого, поскорей обрели его.
Говорят, если просить от чистого сердца, желания исполнятся…

***

Робот и девушка сидели на пригорке и любовались на заходящее солнце. Далёкое светило лениво уплывало за горизонт, уступая место бледному диску луны. Небо переливалось яркими красками: от сине-сиреневого до бронзово-золотого. Крошечные облачка уплывали за горизонт, словно пытаясь догнать последние проблески уходящего дня. Ночь наступала, меняя всё вокруг, и лишь звёзды на небосклоне неизменно сияли белоснежными огнями.
 — Дежавю, — усмехнулась Алекса, поворачиваясь в пол оборота к Старскриму.
 — Что? — рассеянно отозвался сикер, не отрываясь от созерцания кибертронского заката.
 — Ну, это когда происходит какое-то событие, которое уже случалось когда-то в прошлом. Земное понятие. — охотно пояснила девушка. — Неужели за всё проведённое на Земле время ты даже не удосужился ознакомиться с обычаями жителей планеты?
Переведя взгляд на искренне недоумевавшую над таким упущением Алексу, истребитель грустно хмыкнул.
 — Поверь, нам тогда было не до этого. Мы воевали. Когда уж тут исследованиями заниматься! — девушка на секунду задумалась, а потом придвинулась ближе, обнимая друга за манипулятор.
 — Но теперь-то всё закончилось, верно? Теперь мы можем быть вместе, ни о чём не беспокоясь. Хочешь, я побольше расскажу тебе о Земле? — сикер улыбнулся и, перехватив Алексу свободным манипулятором, поднёс её к лицевой.
 — Хочу. Но сначала, давай немного полетаем. Сегодня чудесный вечер для этого, не правда ли? — заметив, как в глазах девушки блеснул озорной огонёк, Старскрим понял, что попал в точку.
Внезапно, небо осветила яркая вспышка. Обернувшись, друзья заметили, что откуда-то из центра планеты идёт странное свечение. Всё небо вокруг переливалось радужными красками, тут и там в воздухе мелькали маленькие искорки. Не сговариваясь, девушка и сикер взмыли в воздух и ринулись к источнику света. Им оказался Колодец Всех Искр.
Вокруг отверстия, ведущего к центру планеты, столпилось множество трансформеров. Пробираясь сквозь толпу, Старскрим случайно наткнулся на Нокаута. Когда алый медик обернулся, то, вместо привычных жалоб на испорченную полировку, сикер услышал… смех?!
 — Старскрим! — фейсплейт гонщика буквально светился от радости. Впрочем, причина столь необычного поведения вскоре обнаружилась. У доктора в манипуляторах. — Это Брейкдаун! Он жив! Он вернулся! Они все вернулись!
Действительно, глядя на прижавшегося к броне Нокаута малыша, не оставалось никакого сомнения, что это погибший ассистент медика.
 — Брейки, поздоровайся с дядей Старскримом. — голубой спарк повернул голову и застенчиво улыбнулся истребителю. Не выдержавший такого градуса умиления, сикер отвёл взгляд и тут же увидел Арси, прижимающую к себе двух бет-близнецов. Красный показался Старскриму подозрительно знакомым, и он слегка усмехнулся. Выходит, у них получилось. Прайм и новый Лорд Протектор вернули Великую Искру. Последнюю фразу сикер произнёс вслух, глядя на Саундвейва, сидящего в окружении пяти кассет и держащего на коленях крошечного чёрно-белого спарка с автоботской инсигнией на груди. Нокаут не ответил, что-то нашёптывая на аудиосенсор воскресшему напарнику. Из раздумий его вывел оклик Алексы.
 — Смотри! — проследив за жестом девушки, истребитель разглядел в толпе сотриадников. Вокруг Скайварпа радостно прыгали два маленьких сикера, ещё один пристроился у Тандеркрекера на плече.
Не в силах больше сдерживаться, Алекса радостно расхохоталась.
 — Это конец, Старскрим. Конец войне. Теперь всё будет чудесно. — поглядев на подругу, Старскрим улыбнулся и покачал головой.
 — Нет, Алекса. Это не конец. Это только начало.