"...этот поезд в огне, и нам не на что больше жать..."
БГ


...пушистые снежные хлопья неторопливо опускались на землю, и, казалось, тут же теряли свою целомудренную белизну, как и все, что касалось этой земли. Снегопад совсем обесцветил унылую улицу за окном, и так-то особенно не радующую глаз яркими красками. Даже осенняя листва, переливающаяся всеми цветами пламени, здесь какая-то блеклая, как на старой выцветшей фотографии. Низкие октябрьские тучи нависали над бетонными коробками домов, словно вдавливая их в землю.
Первый снег. Тут зима наступала рано, и длилась бесконечно долго, так, что всякая вера в само существование весны уходила из сердца.
Лиза зябко повела плечами, и, оторвав взгляд от окна, плотнее закуталась в серую кусачую шаль. Каждый год, с наступлением осени этот предмет гардероба становился самым модным женским аксессуаром в Северном, оставаясь актуальным едва ли не до июня. А что поделать, такой уж тут климат . Да и то не всегда помогает - топили в школе, мягко говоря, с перебоями, и, кабы не запрет директрисы на зимние куртки в классах, все бы плюнули на оренбургскую шерсть и сидели бы в тулупах. После шести уроков , проведенных в холодном, продуваемом сквозняками классе, казалось, что температура в помещении ненамного выше, чем снаружи, разве что снега нет.
"Зато узоры на окнах будут красивые", подумала Лиза. Вон, уже выступила на стекле тонкая ледяная дымка из колючих звездочек...
Прозвонил звонок. Лиза откашлялась и нехотя встала из нагретого кресла.
— Ну все, сдавайте работы, — сказала она, - в стопочку по вариантам...
И самой от этого тошно. Вот оно, проклятье - стать тем, кем, как ты думал, никогда не станешь. Только с ней это по-настоящему, а не на цитатке с картинкой.
— Лизавета Константиновна, я не успел, — пробубнил вихрастый увалень Рыков, по-щенячьи глядя на неё со своего места. В классе становилось шумно - шуршали на пути к учительскому столу двойные листочки с итоговой четвертной контрольной, негромко переговаривались, обмениваясь впечатлениями от своих вариантов ученики, щелкали ручки и застежки школьных сумок... Кто-то уже успел выбежать из класса, и через приоткрытую дверь доносился из коридора обычный школьный гвалт.
— Сдавай, как есть, — устало, но строго велела Лиза.
— А исправить можно будет? — выкрикнул с галёрки похожий на слегка ощипанного воробья Митька Стогов.
— После уроков в пятницу...
Постепенно класс опустел. Лиза прошлась вдоль рядом обшарпанных (вроде же были новыми в прошлом году?..) парт, подобрала пару измятых бумажек и выкинула их в помойное ведро. После чего закрыла дверь и села обратно за стол, с отвращением посмотрела на кривые стопки сданных работ. Лиза прикусила губу.
Когда-то она умела летать…
И от воспоминаний об этом ей стало совсем уж тоскливо.
Проклятый самолёт. Не мог умереть как-нибудь поаккуратнее, не забирая с собой существенную часть ее души?.. Гад крылатый.
Нет, обычно все-таки все было не так плохо. Но сегодня ей всю ночь снилось небо, совсем другое, не эта невнятная ошибка атмосферы - то небо, которое выше уровня облаков, всегда чистое и обманчиво-солнечное. Давно она не видела таких снов. Вроде бы, казалось, все прошло... Но нет.
Нет. Не прошло...
Дверь тихонько скрипнула, и в образовавшейся щели нарисовалась пегая голова Маринки... То есть, пардон, Марины Федоровны, учительницы по русскому языку и литературе.
— Лизка! Ты чего, к стулу примерзла?.. У тебя ж уроки кончились, чего домой не идешь?.. Сейчас темнеть начнет.
Лиза болезненно скривилась. Если Северный в целом был её личным адом, то Маринка - персональным котлом. Маринка, кажется, знала расписание уроков биологии не хуже самой Лизы, неизменно карауля ее в коридоре в конце рабочего дня, чтобы "случайно" упасть на хвост по пути домой. Как-то неудачно получилось, что жила Маринка в соседнем доме, (и, к тому же, была едва ли не единственной Лизиной ровесницей в школьном коллективе) и потому считала, что они непременно должны стать близкими подругами... Ну или хотя бы коротать вдвоём ужасно длинную, в полтора квартала, дорогу до дома. Все прочие коллеги, хоть и проявляли изначально вполне понятный интерес к "столичной девице", быстро поняли, что "биологичка" - не слишком компанейская дама (и уже, конечно, придумали миллион объяснений этому факту, кои, иногда доходя до Лизы, даже ее саму повергали в ужас), но до Маринка этот факт упорно игнорировала.
Лиза же ее всячески избегала, но Маринка была упорна и вопиюще нетактична - если не удавалось увязаться за "подругой" случайно, она шла напролом. Вот как сейчас.
— Мне контрольные надо проверить, - не моргнув глазом, соврала Лиза, - неохота домой тащить.
— У-у, - Маринка шагнула в класс, на ходу разматывая яркий полиэстеровый шарф, - и много? Может, я подожду?..
— Два девятых сегодня писали, шестой и восьмой, - ответила Лиза.
— А, жалко... — к счастью, дольше торчать в школе Маринке сегодня не хотелось, — а то я думала, может, в "Розочку" заскочим, чайку выпьем? Там и Роман Васильевич с нами хотел. Может, потом к нам забежишь?..
— Нет, Марин, я сегодня не могу, — Лиза, почти не притворяясь, устало вздохнула. — много дел.
— А что за дела? — просто так отделаться от любопытной Маринки было непросто, но Лиза знала один способ.
— Да вот Лавреньтевна попросила к ней зайти потом, по её классу переговорить – там же Миронов собрался вроде биологию сдавать, и еще кое-кто... Надо часы на допзанятия выкроить, а в школе все никак не получается...
— Ой, тогда ладно, - Маринка натянуто улыбнулась, — до завтра тогда?..
Лиза мрачно усмехнулась ей в спину. Евгении Лавреньтевны, завуча по учебной части и классрука будущих выпускников Маринка боялась как черт ладана.
Выждав для надёжности минут двадцать и действительно проверив несколько контрольных, Лиза все же засобиралась домой. Темнело теперь действительно рано (хотя, если впереди полярная ночь, это как-то быстро переставало напрягать), а в темноте улочки Северного становились еще более унылыми и неуютными.
Одевшись, закрыв кабинет и сдала ключ вечно сонному охраннику у выхода. Тот, как всегда, не глядя кивнул, не отрывая глаз от маленького цветного телевизора, кое-как втиснутого под окно в вахтерке.
-…до сих пор нет никаких вестей о грузовом «Боинге», вчера пропавшем с военной базы Кинг-Фахд в Саудовской Аравии, - в меру обеспокоенным голосом вещала женщина-диктор, - Утром поступило сообщение, что неопознанный борт той же модели накануне был замечен в воздушном пространстве Эфиопии, однако…
Лиза захлопнула входную дверь и торопливо покинула школьный двор. Снегопад закончился, оставив после себя белые клочья на газонах и крышах.
Лиза по широкой дуге обогнула "Розочку", но зашла в "Магнит" – вообще только за молоком, но в итоге обошла торговый зал несколько раз, набрав всякой мелочи, вроде новых губок для посуды и бутылку уксуса. Не то что бы ей не хотелось идти домой, или она боялась все-таки встретиться с Маринкой - просто в такие дни, как сегодня, ей как раз не хотелось оставаться в одиночестве. Но в обществе Маринки, с ее проблемами, ухажерами, проблемами с ухажерами и прочими жизненными трудностями, впрочем, тоже ... Ей бы такие проблемы.
Когда-то она умела летать... А теперь ноги словно налиты свинцом и липнут земле, так, что каждый шаг даётся через силу.
Именно в один из таких дней Лиза поняла, что повзрослела.
Что чудес больше не будет.
Наверное, именно тогда зияющая рана в груди начала потихоньку затягиваться. Именно это осознание помогло ей понять, что вообще-то надо жить дальше. И к черту чудеса. Это только в сказках все живут долго и счастливо, а в жизни чудо даёт только ложную надежду, в один прекрасный день рассыпающуюся прахом. Крылья, которые однажды кто-то вырвет и раскрошит, даже крепкие стальные крылья - что уж там говорить об эфемерных крылышках такой нежной штуки, как душа. Оно дает Искру, которая погаснет, и тогда дневной свет будет казаться вечным сумраком.
И лучше бы ей всего этого было бы знать не дано. Было бы не так больно.
...в подъезде, как всегда, пахло сыростью, прогорклым маслом (и хорошо, что только им). Лиза поднялась на свой третий этаж, но, уже достав из сумки ключи, неожиданно замерла, подозрительно принюхавшись.
В этот момент дверь соседней квартиры распахнулась, явив силуэт дородной женщины на фоне залитой электрическим светом прихожей.
— Лиза, ты?
— Я, тёть Вась, — слабо улыбнулась Лиза, щуря от света привыкшие к темноте глаза, - что случилось?
С Василисой Алексеевной, как ни странно, отношения у Лизы сложились прекрасные, но сейчас Лизе не хотелось общаться даже с ней. Поскорее отвязаться, войти домой и упасть на диван, под крыло теплого пухового одеяла, надеясь поскорее заснуть, переждать этот очередной экзистенциальный кризис в бессознательном состоянии...
— Тут это... К тебе мужик приходил, — зычным голосом произнесла Василиса Алексеевна.
— Какой мужик? — опешила Лиза. Уж чего-чего, а мужиков в ее жизни как-то не завелось, да особо и не хотелось уже... Может, курьер?..
— Да такой... Симпотишный, — она жеманно хихикнула, — иностранец... По-нашему - ни бельмеса...
— А... — Лиза с силой протолкнула воздух в одеревеневшие легкие, но замершее сердце, кажется, не торопилось снова начать сокращаться, — и ч-чего хотел?
— Да не знаю я, — отмахнулась тётя Вася, — говорю ж - не шпрехает по нашему почти... Спрашивал, мол, Элизабет Борко здесь?..
— А... А вы?..
— А что я? Сказала, что на работе ты, детишек учишь. Ну, он спросил - когда вернешься, я еле разобрала... А я ж не знаю. Так и сказала.
— И? — просипела Лиза.
— Ну, он потерся тут еще и ушел. Гудбай, говорит. И еще чего-то, но уж я не разобрала.
— А... Спасибо, — только и смогла вымолвить Лиза.
Но тётя Вася продолжала вопросительно смотреть на нее, видимо, ожидая объяснений. Однако вид у Лизы был, видимо, такой растерянный, что в итоге она только разочарованно помотала головой.
— Может, коллега твой? - предположила она, — ну, из Финиста ? Навестить решил...
— Феникса, — машинально поправила Лиза. Майк?.. Здесь?.. Не-ет, вряд ли... — не знаю. Может быть...
— Ну, может, зайдёт еще, раз ты так ему нужна, что он аж до наших е... краев доехал.
— Может, — пробормотала Лиза, — спасибо, теть Вась.
— Да не за что... Элизабет, ха!
Посмеиваясь себе под нос, она закрыла дверь, и площадка снова погрузилась во мрак.
Лиза подозрительно уставилась на собственную дверь. Дверь, вроде бы, оставалась такой же, какой была утром - записки этот таинственный незнакомец тоже не оставил.
Немного помешкав, Лиза все же достала ключи и, решительно вошла в квартиру.
Прихожая благоухала амброй.
Вот это было неожиданно...
Лиза тупо моргнула, не зная, верить ей в происходящее или все же попытаться проснуться. Какого черта?..
С трудом восстановив самообладание, Лиза захлопнула дверь, но свет включать не стала.
— Добрый вечер, агент Кирлихен, — хрипло проговорила она, сбиваясь на полузабытых английских словах, — давно ждёте?
Никто не ответил, и на миг Лизе оказалось, что она ошиблась. Мало ли, какие трюки может выкинуть измученное реальностью сознание... Но она заставила себя подождать ещё секунду. Две, три... Пока, наконец, темнота, заполнившая единственную комнату, не зашевелилась.
— Добрый вечер, мисс Борко, — ответил знакомый голос, — нет, бывало, и дольше. Не могли бы вы включить свет, раз уж сюрприза не получилось?..
Лиза мрачно ухмыльнулась, вспомнив последний "сюрприз" в виде приставленного к голове дула, но все же, не разуваясь и не снимая куртки, прошла в комнату и щелкнула выключателем. В конце концов, этот парень тоже вряд ли надел тапочки, переживая за сохранность хозяйского ковра в съёмной однушке...
Кирлихен сидел на единственном кресле. Лиза заставила себя шагнуть вперед и взять приставленный к стене стул, пытаясь на ходу вырваться из нахлынувшего на нее наваждения. Садиться, впрочем, не стала, поставив его между собой и Кирлихеном, но оставшись стоять за спинкой, как за баррикадой.
— Как вы меня нашли?.. — спросила она, хотя задать ей хотелось совсем другой вопрос - но этот как-то сам из нее выскочил.
— Да вы особо и не прятались, — ухмыльнулся Кирлихен, — даже имя не сменили... Не оборвали связь с близкими родственниками. Просто зачем-то уехали в эту немыслимую глушь.
— Захотелось тишины и покоя, — мрачно пояснила Лиза. — так все же?
— Взял адрес у вашей мамы, - скучающим тоном ответил Кирлихен.
Лиза сжала губы.
— И как её здоровье?
— Нормально. Жалуется, что вы редко звоните.
— Зарплата маленькая, связь дорогая, — сквозь зубы процедила Лиза, все-таки присев на стул - разговаривать с Кирлихеном, глядя на него сверху вниз было, конечно, удобнее, но у нее закружилась голова. — Зачем вы здесь?
— Чтобы поговорить, - спокойно, и даже как-то до отвращения дружелюбно ответил Кирлихен.
— О чём?..
— О некоторых минувших делах, — ответил Кирлихен, — Вы понимаете?..
— Нет, — честно ответила Лиза. - вы же не думаете, что я сохранила скинутый Мэттом файл?.. Да и зачем он вам - ведь ваша проблема с кибертронцами вроде бы решилась... — она болезненно поморщилась. — Естественным путём...
— Да, они все-таки перебили друг друга, — усмехнулся агент, и Лизе невыносимо захотелось плюнуть в его довольную рожу.
— И что тогда теперь? — помолчав, спросила она, — убираете свидетелей?
— Нет, — он вежливо рассмеялся, словно прозвучала неуместная шутка, — только опрашиваю.
Лиза вздохнула.
— Как-то не очень верится, что вы проделали такой путь, только чтобы задать мне несколько вопросов.
"Особенно учитывая обстоятельства нашей последней встречи"...
Да, как-то неловко тогда вышло... Лиза краем уха слышала, что история с "перепившим" агентом ЦРУ тогда даже попала в какие-то новости, и не сомневалась, что это будет стоить ему карьеры... Но нет.
— Ну... И да, и нет, — хмыкнул Кирлихен, — Понимаете, тут все непросто. Во-первых, это дело еще не закрыто, и висит на мне мертвым грузом. Мне хотелось бы от него избавиться, а для этого необходимо выяснить некоторые подробности.
— Ну да, конечно, - фыркнула Лиза. — скополамин не забыли?
Сказав это, она прикусила губу – наверное, не стоило все-таки ему хамить, и подумать об этом лучше было бы раньше, чем открывать рот. Но Кирлихен только покачал головой, снова восприняв это как шутку.
— Нет, что вы. В смысле, вы теперь можете меня не бояться... Дело было пересмотрено и вас переквалифицировали в свидетеля.
Лиза удивленно вскинула брови.
— Да неужели?.. И как теперь в вашем деле объясняют это?
— Ну, согласно официальной версии вы находились в состоянии аффекта и были запуганы агрессивно настроенными пришельцами, поэтому не могли адекватно реагировать на предложенную помощь.
"Помощь, ха!"
— Ну, спасибо и на этом , — пробормотала она. — но вы зря приехали. Я уничтожила карточку, "Омеги" у меня больше нет.
— Я в этом и не сомневался. Вы же не идиотка.
— Вы так милы сегодня, — буркнула Лиза, хотя она сильно сомневалась, что Кирлихен в это поверил. — Ну, а что во-вторых?
Кирлихен загадочно улыбнулся.
— Во-вторых, я хочу сделать вам комплимент, мисс Борко. Я ознакомился с некоторыми вашими статьями, пока разыскивал вас. Должен признать, вы были перспективным ученым.
— Сомневаюсь, что вы что-то смыслите в ботанике, — она скрестила руки на груди, недружелюбно глянув на него исподлобья.
— Я пригласил эксперта, — не моргнув, парировал Кирлихен, так легко и уверенно, что Лиза сразу поняла - врёт.
— Ну, хорошо. И что из того?..
— А то, — Кирлихен вдруг подался вперёд, и Лиза машинально отшатнулась, вжавшись в спинку стула, — Скажите, мисс Борко... Вам самой тут нравится? В богом забытом месте, без перспектив, практически без средств и без каких-либо надежд на другую жизнь? Неужели вы до сих пор боитесь выйти на свет?
Она болезненно поморщилась, и, по торжествующе сверкнувшим глазам агента поняла, что он добился, чего хотел – попал по больному месту. Да, в юности она мечтала не об этом, а потом у нее как-то отшибло возможность мечтать. Но надо было куда-то бежать, когда все рухнуло, и тогда Северный как-то удачно подвернулся - тихий городок, есть подходящая работа... Она думала, что это ненадолго, пока не обнаружила, что застряла здесь, как в болоте . И как та лошадь – скоро совсем лишиться сил, чтобы держать голову над трясиной.
— А вам-то какая разница? — попытавшись изобразить равнодушие, спросила она.
— Я хочу предложить вам работу, — просто ответил Кирлихен, уставившись на неё почти с тем же нетерпеливым ожиданием, что и тетя Вася полчаса назад - словно ждал, что она тут же согласится и начнет горячо его благодарить.
Но Лиза только приподняла левую бровь - движение, заставившее ее учеников мгновенно затихать и волей-неволей включаться в учебный процесс. Даже Кирлихен, казалось, смутился.
— В ЦРУ? - уточнила она
— В ЦРУ, - кивнул агент.
— Экспертом?
— Да. По кибертронской психологии.
Лиза зависла, пытаясь осмыслить сказанное.
Экспертом. По. Кибертронской. Псхологии.
Тут Лиза не выдержала, и рассмеялась. Искренне, хоть и несколько истерично, подавив навязчивое желание себя ущипнуть – как-то уж слишком этот разговор походил на какой-то дурной сон в стиле постмодернизма.
— Психологии?.. - сквозь рыдающий смех переспросила она, — у вас все дома, Кирлихен?..
— Вы довольно долго и плотно общались с одним из них, — покорно пояснил агент, — Вы знаете о них то, чего не знаем мы. То есть, мы знаем многое - но только об автоботах, а вы... Вы можете многое рассказать нам о другой стороне. Это уникальный опыт, мисс Борко, странно, что вы его не цените.
"Ценю. Еще как. Придурок".
— В общем, нам очень нужен такой эксперт, — сказал Кирлихен, и снова уставился на нее.
— Разве война не закончилась? Зачем вам эксперты по мертвецам? — исключительно из вежливости спросила Лиза, хотя к этому моменту уже решила, что скорее пойдет торговать на рынок китайскими носками, чем согласится.
— Мы должны быть готовы ко всему, мисс Борко. Они могут вернуться. Это вопрос национальной - а, возможно, и глобальной - безопаности, а мы, американцы, очень щепетильно относимся к этому.
Лиза встала со стула, несмотря на то, что ее еще потряхивает от неожиданности и, чего уж, от отвращения.
— Идите к черту, Кирлихен.
— К тому же, — словно не услышав ответа, продолжал Кирлихен, — мы могли бы предложить вам то, от чего вы не сможете отказаться.
— Как интригующе, - мрачно сказала Лиза.
— Вам ведь нравилось работать в Фениксе, мисс Борко? — он снова откинулся на спинку кресла, — мы могли бы все устроить. Восстановить ваш контракт, или даже устроить так, чтобы вы получили более выгодный.
— В Фениксе? — едко повторила Лиза, — ненавижу Аризону. Там у меня столько нервных клеток погибло, страшно вспомнить.
— Тогда, может, Бостон? Сан-Франциско?..
— Послушайте, Кирлихен, - резко оборвала его Лиза, — Прекратите это. Я уже вам ответила.
— Вы сказали "идите к черту", - неловко коверкая русские слова, процитировал Кирлихен, и до Лизы вдруг дошло, что это она сказала не по-английски.
— Это значит "нет", - собравшись с силами, она заставила себя посмотреть ему в глаза.
— Так отказывают по-русски? - Кирлихен снова улыбнулся, в голосе послышались заискивающие нотки.
— Совсем по-русски немного иначе, но вы все равно не оцените *, - мрачно ответила Лиза.
Он усмехнулся и покачал головой. После чего поднялся с кресла и, пожав плечами, взял со спинки свое пальто.
— Ну, нет так нет, — сказал он, неожиданно протянув ей руку.
— Что, и все? — Лиза чуть не упала обратно на стул от такого неожиданного поворота, но всё же удержалась на ногах - трудно было поверить, что этот цэрэушный клещ вот просто так от нее отвалится. — Просто так уйдёте? Не будете мне угрожать, не будете запугивать?.. Допрашивать?..
— Просто так уйду. Всего хорошего, мисс Борко.
И он... ушел. Не дожидаясь прощального рукопожатия, прошел мимо нее, и открыв дверь, вышел, растворившись в подъездной темноте.
Лиза снова осталась одна, и, как только его шаги стихли, опустилась на стул и зарыдала, пряча лицо в холодных ладонях.


Лиза не могла уснуть до утра, несмотря на две таблетки снотворного, задремав только к четырем часам. Конечно же, ей снова приснились облака. Облака и рыжая пустыня. Песок, прилипший к ладоням.
"Конечно, я вернусь, червячок".
Не вернулся... Ни через день, ни через неделю. А еще через месяц она узнала, что теперь не вернется больше никогда. Но во сне он был жив. И возвращался - всегда.
Лизе не хотелось просыпаться, и отнюдь не потому, что спала она всего три часа.
Выключив будильник, она села на кровати, довольно долго думая, стоит ли ей вообще куда-то идти сегодня. Идея позвонить директрисе и наврать, что ее сбила машина, казалась не такой уж дурацкой.
Но всё же она заставила себя встать и отправиться на работу.
День, конечно, не задался - все буквально валилось из рук. На первый урок она опоздала, и семиклассники чуть не разгромили класс, открутив скелету Юрику обе руки и пугая девчонок. В "окне" второго урока она пыталась проверить контрольные, но после третей работы поняла, что просто не понимает, что там написано. На третьем была контрольная у десятого класса, и это вообще был один сплошной хтонический ужас.
Когда уроки закончились, Лиза попыталась доделать школьные дела, но в итоге плюнула и ушла, поняв, что сегодня просто не в состоянии сделать что-то еще.
Зачем же он все-таки приходил?.. Ведь и не спросил толком ничего по тому "старому делу", поверил на раз в то, что она уничтожила "Омегу", хотя в прошлый раз ей пришлось почти умереть, чтобы пробить его профессиональную паранойю... Что ему было нужно?.. А было ли? Он вполне мог обыскать квартиру, пока ждал ее, но, конечно, ничего не нашел - потому, что ничего не было. Может, это и убедило его?..
Ха!.. Да не в жизни.
Город как-то неприятным образом преобразился, и дело было не в выпавшем за ночь снеге, а в чем-то еще... Казалось, что вот-вот в Северном Что-то Произойдет. И что все этого ждут, нервно и напряженно, и одна Лиза ничего об этом не знает. И это тревожное ожидание плохих новостей было, пожалуй хуже самих новостей.
Так прошел день, за ним второй. Последняя неделя четверти заканчивалась, с понедельника начинались каникулы. Лиза немного успокоилась, в итоге решив все-таки поверить Кирлихену - другого выхода всё равно не было. В конце концов, он действительно просто ушел, не настаивая и не принуждая ее к чему-либо. Ничего страшного не случилось, хоть это все и было чертовски странно. Ну, мало ли, что у них там. Подумаешь, не вышло завербовать провинциальную училку - мало, что ли, таких?.. У Лизы даже была мысль позвонить кое-куда по этому поводу, но в итоге она, пусть и с некоторым разочарованием, отбросила ее - если спросят, она все расскажет. Может, даже действительно ВСЕ. А пока душевный покой дороже.
В общем, ничего так и не произошло.
По крайней мере, сразу.