Нью-Йорк, Нью-Йорк... Играло радио; в конторе сотрудники нервно рылись в своих смартфонах, хватали за шкирки тех, кто не успел уйти незамеченным, а потом долго пытались сообразить, что ответить на вопрос, а что кому подарить на Рождество, и что делать с Новым годом. В фирме по доставке "Грузовая тройка" царил маленький предпраздничный хаос: хоть до праздников и было еще больше недели, а вот корпоратив - уже на носу. Но что больше всего омрачало жизнь работников, особенно водителей фур - так это то, что не все заказы на доставку были выполнены. И, возможно, кто-то мог пожертвовать рабочей вечеринкой, но оказаться в рейсе в Сочельник... Нет уж! Увольте! Потому, когда дверь рабочего кабинета директора со звоном распахнулась, народ тут же попрятался по щелям бочкам, прицепам, кое-кто забился и под грузовик, лишь бы не попасться на глаза начальству и быть впряженным под самый Новый год.

- Да что же это такое... - буркнул себе под нос Роберт Катчер, уже как десять лет пытающийся вытянуть свою скромную фирму на уровень хотя бы двадцати местных крупных перевозчиков, но все его потуги разбивались о гору бюрократических препон и жалобные мольбы работников о куче очень важных и не терпящих отлагательств причин слинять с рейса или передать его менее удачливым в плане отговорок сотрудникам. Отказать бывало порой сложнее, чем решиться сходить с женой в шопинг-рейд.

И снова все тараканы-сотрудники разбежались. Оглядев помещение крытой стоянки грузовиков, Катчер заметил, что кого-то не хватает. Сверившись со списком путевых листов, он хитро улыбнулся - жертва была успешно найдена. Сделав пару пометок на планшете, он показал кулак почуявшим запах свободы и ставшим выползать из всех щелей водителям - еще не вечер, и им еще достанется по самый Сочельник.

Ближе к вечеру Оптимус, наконец, добрался до порога фирмы - вернее, вкатил себя на пустую автостоянку. Прицеп отцеплять было откровенно лень - хотелось помыть корпус, благо, автомойка была под боком, и оффлайн; но картину портило странное предчувствие, а именно - Сэм в рождественском колпаке и женских чулках в сеточку, обмотанный переливающимся гирляндами: этот манекен для краш-тестов, попавший в фирму не пойми какими путями и играющий роль вешалки и подставки, сейчас стоял на парковочном месте красно-синего грузовика с вызывающе убойным макияжем, от которого все ночные бабочки были бы в шоке, и держал в манипуляторах поднос с чем-то, что очень напрягало бывшего автобота, которому не раз приходилось столкнуться с розыгрышами от своих нынешних коллег по ремеслу, когда он только устроился в фирму, и Сэм часто был в них главным действующим лицом. Вот и сейчас бампер подсказывал, что без розыгрыша не обошлось, хотя сканирование и не выявляло рядом ни единой живой души. кроме старика Грэга - их уборщика, который мел площадку на другом конце стоянки, - и старенького дизеля без переднего колеса, являющегося скорее местным изваянием индустриальных времен, чем рабочим транспортом.

Еще раз посмотрев в завидуще нарисованные маркером глаза Сэма, Оптимус все же вышел из кабины, поправляя темно-красную куртку - даже если это всего лишь жесткий свет, некоторые жесты и поведенческие реакции могут придать голоформе более живой и реалистичный вид. Сэм степенно ждал, продолжая переливаться разноцветными огоньками. На всякий случай еще раз оглядевшись вокруг, Оптимус аккуратно поднял с подноса простенькую подарочную коробочку без упаковки, потряс и, убедившись, что там нет ничего, что могло бы себя повести странно, открыл ее быстрым движением. Внутри оказалось письмо и планшет с документами и путевым листом.

Оставалось только молча выругаться и отвесить увесистого щелбана Сэму за преподнесенный подарочек - манекен лишь пошатнулся, но устоял, при этом словно в насмешке склонив голову. В путевом листе были документы на получение и доставку скоропортящегося груза, за которым нужно было ехать в один из старых районов Нью-Йорка, а потом везти его через три штата. 

- Рождество в пролете... - Но как ни странно, сей факт как-то не особо угнетал Искру - праздник конечно был интересным и по-своему привлекательным для Оптимуса, как возможность увидеть новые краски мира, в котором он теперь живет, но вот духа Рождества он так и не смог ощутить, да и праздновать было не с кем, так что Рождественский рейс был не самым плохим вариантом времяпрепровождения: дорога уже давно стала для него смыслом актива, а в Рождество магистрали и города выглядели иначе, завораживающе мигая неоновой иллюминацией, что отдаленно напоминало ночные трассы Кибертрона, если добавить пару фильтров на оптику.

Брайтон-Бич был довольно необычным местом - здесь встречалось куда меньше рождественской символики, а вместо Санта-Клауса с неизменными эльфами у торговых центров прогуливались старички в валенках и длинных шубах, стуча увесистым посохом и подзывая себе в помощь девушек с завидной косой и в странном головном уборе. Порывшись на просторах Интернета, Оптимус опознал сей женский головной девайс, как кокошник.

Рядом пронеслись сани, запряженные тройкой белых лошадей, звеня бубенцами; за поводьями сидели пара "зайчиков", при этом один из них, мужчина солидного возраста, совершенно не обращал внимания на мешающиеся длинные уши костюма и ловко управлял тройкой, почесывая трехдневную бороду и локтем тормоша второго притихшего зайчика, которого явно выудил со студенческой скамьи. А в санях звонко смеялась детвора, развлекаемая по ходу движения белочками-частушницами. 

- Я точно туда приехал? - Проводив взглядом сани, Оптимус еще раз сверился с путевым листом. - Все правильно - Брайтон-Бич... - Дальше по плану было добраться до складского района и загрузиться.

Но не успел он обратно залезть в грузовик, как к нему подлетела Снегурочка, и, чмокнув в щеку, всучила мандарин, украшенный бантиком и, поздравив с наступающим Новым Годом, упорхнула дальше сеять счастье и мандаринки. Постояв в ступоре еще пару минут, Оптимус все же сел в кабину - в этом районе наступающие праздники явно праздновали как-то иначе, чем везде.

На складе его опять встретила веселая гурьба зайчиков, волков, медведей, которыми руководила весьма брутальная лисичка, которая по габаритам была не меньше настоящего медведя. 

- Баб Надь, куда клементины девать? Они ведь испанцы, - спросил один из грузчиков, поправляя сползшую маску.

- Едрить тебя, бестолковый ты пенек! Неважно, где уродилось, главное - чтоб сочное и вкусное было! Грузи все в одно лукошко. Наши все подметут - главное, чтобы на елку еще осталось.

Смысл сего диалога явно ускользал от Оптимуса, а вот количество ящиков с мандаринами и клементинами в его прицепе зашкаливало, но при этом "лесное зверье" продолжало их туда грузить и помещаться вместе с ними одновременно. В процессор стали закладываться странные подозрения: а не установил ли один "ушастый" инженер ему в прицеп парочку сабспейсов для увеличения грузоподъемности? Но он всегда строго следил за своими личными комплектующими, и Уилджек просто так до них не добрался бы, к тому же без прямого разрешения от Проула. Когда грузчики с грацией форточников-домушников покинули все щели между ящиками и закрыли грузовые створки, к Оптимусу подплыла лисичка - баба Надя и, скептически окинув взглядом, от которого почему-то вернулось ощущение спарковской вины за что-то, покачала головой.

- Тощеват ты, милок. Плохо о тебе заботится твоя дивчина. Ей - выговор, а тебе... - Дама, как по волшебству, вынула из-за пазухи коробку, от которой пахло свежей сдобой. Все зверье сразу уставилось на нее и на Оптимуса голодными и завистливыми взглядами, от которых резко захотелось трусливо спрятаться в собственном прицепе. - А ну гляделки отвадили и нюхалки подтерли - и марш за работу, а то премий вам не видать, как собственных хвостов, а у кого и рогов! - Баба Надя показала кулак работникам, чем сразу распугала их всех. - Не обращай внимания, милок, не всем моим приемышам с избранницами повезло... Так что чуть что - сразу подъедают мои запасы. Но ничего, я только рада - люблю готовить. Ты это, не переживай, что так неудачно в рейс. Вот - передай письмецо Федору, - Конверт вынулся уже из объемного бюста бабы Нади, где, судя по зрительным ощущениям бота, могла уместиться целая кассета и, возможно, не одна, - он тебе подсобит с праздничком.

- Спасибо за заботу, но, я думаю, не стоит...

- Ишь, какой скромник нашелся! Бери, бери, а то обижуся.

На заднем плане уже выстроилась группа поддержки, которая активно жестикулировала Оптимусу и даже показывала угрожающие знаки. если он не возьмет. Отговорки кончились, не успев прийти в процессор.

- Спасибо большое, я просто не привык...

- Привыкай. Будешь к нам кататься – может, и дивчинку тебе подберем повнимательнее и рукастее.

- Нет уж, тут я как-нибудь сам! - рассмеялся под напором хитрого взгляда пожилой дамы Оптимус, но коробку с письмом все же взял. 

- Не робей, милок. Доброго пути.

- Ни гвоздя, ни жезла! - прокричал вслед отъезжающей красно-синей фуре весь "честной лесной народ". - И с Новым Годом!!!

- Забавные люди... Вот только что мне делать с этим? - Открыв коробку, Оптимус узрел свежие, еще горячие пирожки.

В принципе, голоформу можно было настроить на расщепление различных органических соединений, причем с выработкой энергии в его процессе, но заряд был столь невелик, что подобные манипуляции не имели большого смысла - разве что в целях маскировки в общественном месте. Но пожилая дама наверняка вложила душу в это нехитрое блюдо земной кухни... Нужно было пристроить пирожки нуждающимся и особо голодным. Но сначала - письмо от шефа.

Достав из-за пазухи конверт, Оптимус улыбнулся - совсем недавно он был всея начальником и командиром, и от него все время ждали приказов и указаний. Как приятно сбросить со своих, хоть и стальных, плеч эту ответственность и самому побыть простым подчиненным, не думая о том, что от тебя зависят судьбы многих.

Припарковавшись на окраине, подальше от жилых районов, но при этом - еще в черте города, и удобнее перестроив внутренности кабины - у голоформы были сенсорные зоны, а в кабине их было еще больше, - он устроился покомфортнее и расслабил часть тяжей; койка за спиной завибрировала и плавно разошлась на элементы, увеличивая пространство и давая отдых другим, более чувствительным, открывшимся механизмам, а дополнительная вентиляция морозным воздухом из-за опущенных окон бархатной невидимой вуалью окутывала горячие внутренние механизмы. 

- Блаженство... - Развалившись и умостив голову где-то на смотке толстых, еще горячих от работы, кабелей, а ноги забросив на выступ двигателя, Оптимус распечатал письмо и, покрутив его в руках, рассмеялся - на небольшом листке бумаги уместились послания и пожелания практически ото всех его сослуживцев.

Народ писал кто о чем, но все так или иначе извинялись за то, что впрягли его в рейс, пока сами будут веселиться на корпоративе и дома в Сочельник, но все скопом обещали подарки и бонусы: Джим обещал кекс, испеченный его женой - тот, который он частенько использует вместо сапога под колеса своего авто; выпечка неубиваемая и притом по консистенции и весу недалеко ушла от кирпича. Алан обещал бутылку выдержанного виски, припрятанную ото всех с того еще года, да вот незадача - о ней теперь знает вся контора, которая приложила ручонку к этому посланию. Босс обещал премию и трехдневный отпуск, но почему-то после всех праздников... Аманда предлагала свидание со своей подругой или другом - на выбор Отпимуса, а то что-то он гол, как сокол... Только этого для полного счастья не хватало! Хорошо хоть сразу вперед фактом не ставят. А вот пара купонов на скидки в хорошем автосалоне от старика Грэга пришлись очень кстати: Оптимусу всегда казалось, что их уборщик с проседью в пушистых усах не так прост, как кажется, и явно о чем-то догадывается - уж больно аккуратно он прибирался рядом с его корпусом и как-то по-отечески похлопывал по капоту.

- Хорошего понемножку... - Нужно было ехать - со всеми остановками, возможными ночевками и пунктами проверки документов на границах штатов ему не один день добираться. Плюс местные особенности...

Вспомнив свои приключения во время погрузки, Оптимус решил немного перестраховаться и подгрузить уже давно болтающееся в памяти обновление для голомаскировки - его еще пару астроциклов назад всем разослал Уилджек, но оно почему-то не прижилось. Возможно, сей факт был связан с особенностями самого "ушастого" инженера и его славы, которая убежала далеко вперед его самого... И поэтому рисковать мало кто стал. Но гардероб точно нужно было обновить, ведь там, куда он ехал, было уже очень холодно, а кожаная куртка и джинсы при пятнадцатиградусном морозе и снегопаде как-то странно смотрятся. Порывшись в памяти и найдя нужный архив, Оптимус еще с клик подумал, а стоит ли... Но все же решился и распаковал его. В процессоре зазвенело, словно Гримлок миловался с колоколом. Что-то где-то заискрило и сознание просто вырубилось.

Приход в себя был мучительным, как похмелье после первой подгонки фильтров для дизельного топлива. В оптике все плыло, корпус принимал сигналы через раз, а голоформа стала какой-то большой и... волосатой. А зеркало заднего вида, наконец, дало ответ, почему это обновление посылали к шаркам те, кто все же им воспользовался. Из зеркала на него смотрела огромная собачья морда.

Шок прошел не сразу - где-то с пару кликов он просто таращился на свое новое отражение в зеркале и даже поклацал пастью несколько раз для проверки, но ничего не изменилось. Попытки настройки или смены аватара проваливались - все вносимые поправки просто сбрасывались, вновь и вновь выдавая чистое окно. Удалить обновление тоже не получалось - система висла. Перезагрузки не помогали. Оставалось завыть на высокой ноте и постучаться головой о приборную панель, что он, собственно, и сделал. Везет, как оплавленному шлаку...

Ситуация складывалась патовая: с одной стороны, он завис в глючащем голорежиме без возможности не только из него выйти, но и отключить, с другой - при этом без средств нормальной коммуникации, если гавканье можно назвать таковым, и возможности трансформироваться. Притом доставку груза еще никто не отменял! Нужно выкручиваться...

Пес хмуро потоптался по салону и положил морду на руль: маскировка покатилась квинтам под щупальца - его остановят на первом же посту ДПС; псина за рулем, где это вообще видано? Оптимус скривил морду – то, что пришло ему в процессор полностью противоречило всем автоботским принципам, таким разве что коны промышляли. Но делать было нечего, нужно было ехать... И был нужен человек...