Вечер над Айаконом готов был уступить место ночи. Небо, если посмотреть на него на улице, еще не потеряло глубокой темной синевы, но на нем уже зажигались первые, самые яркие звезды, постепенно образуя знакомую всем со спарковских ворн и все-таки при каждом взгляде завораживающую картину созвездий. А из кварты, в которой был включен мягкий, рассеянный теплый свет, оно казалось совсем черным, и ярче звезд горели огни иллюминации и окон расстилающейся вокруг правительственной высотки столицы. Миру на Кибертроне было почти пятнадцать ворн, и с каждым из них море огней по вечерам простиралось все дальше и дальше, разбегаясь затем во все стороны полосами так же ярко освещенных транспортных магистралей. Планета окончательно стряхнула с себя пепел войны, и хотя на ней оставалось еще немало пустых мест, они уже не выглядели зияющими ржавыми ранами – это были тщательно обработанные пространства, ждущие своей очереди, чтобы одно за другим становиться прежними, а может, даже и лучше. Их было кому и для кого восстанавливать – полным ходом шла программа репатриации, и многим недавним обитателям колоний, переселившимся в бывшую метрополию, не приходилось упрекать себя за такое решение. Для всех находились жилье и работа на любой вкус, потому что дел был непочатый край; жизнь окончательно вступила в свои права там, где еще недавно были лишь огонь и дезактив, и вряд ли нашелся бы хоть кто-то, кого это не радовало.

Но работа работой, а даже члены правительства с их ненормированным рабочим днем порой не могли обойтись без отдыха. У Оптимуса Прайма сегодня выдался, наверное, впервые за мегацикл, выходной – как всегда, спонтанно, просто в делах внезапно появился просвет, чему он сам немало удивился. Еще бы провести этот день вместе с обоими партнерами, и Прайм был бы совсем счастлив, однако не удалось: по ведомству Джаза возникли, как всегда, в самый неподходящий момент, какие-то срочные проблемы, и он в середине дня сорвался с места, обещав бондмейту все быстренько разрулить и снова присоединиться к семейной компании – но вот уже был поздний вечер, а упрямые вопросы никак не хотели решаться… Что поделать – все равно выходной есть выходной, да еще старый приятель завернул на огонек, и за партнера переживать, в общем-то, не приходилось – это вам не разведоперация, из которой не знаешь, вернется он или нет, а если вернется, то в каком состоянии. Так что настроение у Оптимуса было почти безоблачным, как ночное небо за панорамным окном.

Он удобно устроился на диване в гостиной с энергофором в руках; Тандеркрэкер, сидевший на подобающем расстоянии, чуть касался его плеча законцовкой крыла: меньшей дистанции и большей интимности в присутствии посторонних сикер себе не позволял. Хотя расположившийся в кресле напротив трансформер вряд ли мог считаться в этой кварте посторонним: с Праймом Айронхайда связывала братская дружба, скрепленная сотней тысяч ворн войны, а с Тандеркрэкером они уже давно забыли начавшуюся в Гелексе серьезную размолвку. Более того, Айронхайд, один из очень немногих, был в курсе личных отношений Правителя Кибертрона и начальника его охраны. От остальных эти отношения пока что тщательно скрывались, хотя Джаз не раз шутил, что как бы скоро ситуация не вывернулась наизнанку: не айаконское общество будет не знать о том, что у Оптимуса есть еще один партнер, а Оптимус с партнером – не догадываться, что всем уже обо всем известно. Тандеркрэкер на это хмурился, а Джаз в ответ с искорками в оптике предлагал ему взять у него почитать конспекты лекций по конспирологии с разведфакультета – в Воссианском филиале наверняка на этом не специализировались!..

О прошлом не говорили – войну старались не поминать ни добром, ни худом, тем более между представителями разных в прошлом фракций, к тому же обсудить перспективы на будущее было гораздо интереснее! В Айаконе готовились открывать новый госпиталь с помощью парадронских специалистов. Пока на Кибертроне гремели сражения и полностью стоял прогресс, даже в военном деле – некогда было разрабатывать новое, когда едва успевали восполнить выходившее из строя вооружение по старым чертежам и моделям – в бывших колониях мирные технологии шагнули далеко вперед, парадронская же техномедицина прочно и справедливо вышла на первое место среди всех населенных трансформерами планет, так что одной из первых фраз, дружно сказанной тамошними медиками, прибывшими несколько ворн назад на Кибертрон в рамках государственной программы обеспечения специалистами, была: «И как вы на этом вообще работаете?!». Что ж, упрек был принят – да, впрочем, это был даже не упрек, все было понятно; однако правительства двух планет подписали договор о постройке на Кибертроне нескольких медицинских учреждений, оснащенных по последнему слову техники. Первое из них и готовилось сейчас к сдаче в эксплуатацию, а Рэтчет, которому досталось курировать вопрос с профессиональной стороны, должен был лететь в длительную командировку на Парадрон – осваивать эту самую новую технику и досконально изучать достижения медико-инженерной науки, которые за сто тысяч ворн действительно заставляли кибертронскую медицину выглядеть весьма бледно. Правда, должность Рэтчета вроде как и не обязывала, и вообще на это дело он хотел подрядить кого-нибудь еще, а сам прошел бы что-нибудь типа повышения квалификации на рабочем месте (другими словами, освоился бы в процессе, как привык) – но, как нередко бывало, главный медик Дворца Правительства опять оказался крайним. На коллег он поворчал, кому-то досталось и словечко покрепче – покидать привычную обстановку не слишком хотелось, но тут Айронхайд предложил сопровождать его в командировке, взяв отпуск, и все стало выглядеть для медика гораздо более радужным. Ну и что, что придется работать – в солцикле целых двадцать восемь джооров, и хотя бы часть из них они с бондмейтом смогут посвятить приятному отдыху в новой обстановке! Они ведь еще никогда нигде не бывали вместе, за исключением сражений – и то изредка, ведь большую часть войны Рэтчет провел в ремблоке, а Айронхайд на передовой. Так что теперь служебный полет выглядел почти что отпуском на курорте, и Айронхайд радовался ему не меньше, чем его соузник. А с кем же еще обсудить такие хорошие новости, как не с лучшим другом, несмотря на то что друг этот являлся и бывшим командиром, и теперешним Самым Главным Начальством? Это им с Праймом никогда не мешало!

Тандеркрэкер, как всегда, в разговоре не участвовал, хотя слушал с интересом. Он бы и сам был не прочь слетать в такой отпуск, только непременно вместе с Оптимусом… ну, и Джазом – куда же без него? Общество Джаза уже много ворн ровно никакого дискомфорта ему не доставляло, даже наоборот: друг к другу они постепенно совсем притерлись, общаться с лейтенантом было на удивление легко, даже когда общение выглядело односторонним – Джаз болтал, Тандеркрэкер больше молчал, но почему-то это казалось обоим абсолютно естественным. Да, они были очень разными и по привычкам, и по характеру, но сикера это ничуть не напрягало. Оптимус любил их обоих – чего же еще было нужно? А жизнь втроем для воссианца, как известно, не является чем-то из ряда вон выходящим…

Так что сейчас, когда из передней раздалось еле слышное шипение входной двери и легкие шаги лейтенанта, Тандеркрэкер встретил его с совершенно искренним радушием. Наконец-то все снова были дома!

Джаз влетел в гостиную и с ходу втиснулся между Оптимусом, сидевшим с краю дивана, и Тандеркрэкером – остававшееся между ними пространство это, в общем-то, позволяло, тем более такому миниатюрному меху.

– О, у нас гости – привет, Хайд! Шлак, с проца съехать, работаем в одном здании, а я тебя уже три солцикла не видел… Налейте чего-нибудь заезженному работой страдальцу! – обратился он к партнерам; правда, вид у Джаза был вовсе не страдальческий – он тоже, как видно, был рад оказаться в родной обстановке, тем более что и время было уже совсем не рабочее. – А то я и выпить сегодня не успел, как выдернули на службу, скраплета бы Мегатрону кое-куда…

Айронхайд рассмеялся, а Тандеркрэкер, предупреждая движение Оптимуса, приподнял со столика, стоявшего перед ними, куб летного хайгрейда, из которого в начале вечера отлил половину себе в энергофор. Энергофор был еще почти полон, но, хвала Небу, здесь Тандеркрэкера пить насильно никто и никогда не заставлял. Однако не пропадать же классной сверхзарядке!

– Хочешь?

– Когда это я не хотел авиационного? – улыбнулся Джаз и протянул навстречу свой энергофор, а когда содержимое куба до последней капли перелилось туда, поднес его к губам с видимым предвкушением. – За что пьем? О, знаю! Чтобы планы сбывались!

За это готовы выпить были все – Оптимус с Айронхайдом, которых никакая сверхзарядка не брала, осушили свои энергофоры до дна, Тандеркрэкер чуть пригубил, а Джаз отхлебнул пару глотков, и вдруг выражение его фейсплейта изменилось, хотя он очевидно старался этого не показывать. Еще брийм-другой он боролся с собой и накатившим на него непонятным состоянием, но в конце концов не выдержал.

– Я сейчас… – с усилием проговорил лейтенант, вывинтился с дивана и бросился вон из гостиной. Оптимус с тревогой поглядел ему вслед, Тандеркрэкер нахмурился, Айронхайд явно ничего не понял. Разговор, однако, как-то сам собой прекратился.

Джаз вернулся довольно скоро, но фейсплейт у него был слегка посеревший.

– Оптимус, у нас есть обеззаряженный? – спросил он, потихоньку усаживаясь на прежнее место. Вся энергия, обычно переполнявшая монохромного лейтенанта, кажется, враз куда-то подевалась. – Баки бы промыть…

– Что с тобой? – Прайм обеспокоенно заглянул ему в фейсплейт.

– Да ничего, все в порядке! – попытался отговориться Джаз, постаравшись состроить прежнюю веселую мину. – Устал, наверное, просто… в общем, что-то хайгрейд не пошел.

Оптимус покачал головой, поднялся, вышел и через несколько кликов вернулся с парой кубов, в которых плескался почти не окрашенный обеззаряженный энергон. Джаз, который в обычное время такое и в рот бы не взял, втянул его залпом прямо из куба и вскрыл тут же второй. Тревога в оптике его бондмейта все усиливалась. Обратный сброс топлива сам по себе, конечно, был не таким уж и угрожающим симптомом, однако что-то должно было послужить причиной, но вот что? Тем более лейтенанту такая реакция была совершенно не свойственна.

– Оптимус… – чтобы почувствовать переживания партнера, Джазу и смотреть на него не надо было. – Все же хорошо, правда, и нечего волноваться…

– Ты не юли, – строго прервал его Айронхайд. – С чего это вдруг? Может, Рэтча позвать? Он уж должен быть дома… – и боевикон потянулся к коммлинку на шлеме.

– Не надо!! – Джаз, расширив диафрагмы оптики, вжался в спинку дивана. – Все прошло!

И тут же раздался сигнал запроса на вход в кварту.

– И звать не пришлось, – кивнул Айронхайд, почувствовавший искрового партнера, а Оптимус послал ответный сигнал открыть дверь.

– Всем доброй ночи, – поздоровался вошедший медик. – Джаз, а что это у тебя такой вид, будто ты от меня под диван готов залезть? Техосмотр у тебя по плану только через два мегацикла, так что можешь пока не прятаться.

Светлая оптика лейтенанта мигнула, и долю клика он смотрел будто бы в никуда. Тандеркрэкеру по внутренней связи пришло отчаянное «Не выдавай!», и сикер понял, что такая же просьба по каналу спарк-связи была отправлена Оптимусу – а может быть, еще более убедительная. Айронхайд молчал – сдавать боевых товарищей кому бы то ни было в число его правил не входило: не спарклинг уже, сам за себя отвечает.

– Да что ты, Рэтч, – вслух ответствовал Джаз с обычной своей ослепительной улыбкой, – ты же знаешь, как я рад тебя видеть, когда мы не в ремблоке! Я сам только что ввалился – вот сижу, отхожу от служебных вопросов, так что претензии насчет моего вида, если он тебе не нравится – к Мегатрону.

– Ничего, и до Мегатрона доберусь, – не поймешь, в шутку это было сказано или всерьез, а если последнее, и не дай Праймас, причиной служил пропуск того же техосмотра – можно было не сомневаться, Мегатрону должно было прийтись несладко. Тут Рэтчет перевел фокус на бондмейта. – Хайд, а пошли-ка домой, пока у тебя гироскопы еще не отказали. А то я, конечно, по конструкции приспособлен к перемещению значительных тяжестей, только лучше уж дойди до лифта сам, ладно?

– Спросил бы я тебя, почем ты знаешь, что они еще не отказали, – развел манипуляторами Айронхайд, обращаясь больше к друзьям, чем к партнеру, – да ответ известен… Вот зажжешь тут искровый союз, а этот шлакодел теперь и сканирует тебя по бонд-связи!

Все засмеялись, Рэтчет отвесил Айронхайду показательный подзатыльник, и гости распрощались с хозяевами.

– Джаз, ты как? – вновь спросил Оптимус, едва закрылась входная дверь.

– Лучше всех! – отвечал лейтенант, приканчивая второй куб обеззаряженного. Вид у него действительно был уже вполне нормальный. – Не бери в проц, моя Искра – ну подумаешь, топливная система фейланула… Может, энергон оказался какой-нибудь… того?

– Мы с тобой пили из одного куба, – возразил Тандеркрэкер. Его энергофор был пуст едва ли наполовину, но он отпил еще немного, анализируя хеморецепторами состав, потом попробовал топливо из энергофора Джаза. Как и следовало ожидать, это был отличный хайгрейд, и никаких признаков непорядка в своих системах сикер не чувствовал. Ну, а то, что Джаз благодаря гибридным фильтрам без проблем всегда мог поглощать летное топливо в любых количествах, они с Оптимусом уже давно знали…

– Пошли офф, а? – неожиданно предложил лейтенант. – Время позднее, да я и правда сегодня малость устал.

Время было еще, что называется, спарковское – Прайм и Тандеркрэкер переглянулись, но почему бы и нет?

– Я сейчас присоединюсь, – сикер поставил энергофор на стол и шагнул к двери, чтобы выполнить ставший почти ежевечерним ритуал: выйти в дверь для того, чтобы через несколько кликов под прикрытием программы со своего планшета влететь в окно. Если подумать, то подозрения, что этим он уже никого не обманывает, в последнее время имели под собой достаточно прочные основания, но Тандеркрэкер, ночуя в пентхаусе, продолжал действовать по привычной схеме. Если не можешь соблюсти приличия, соблюдай хотя бы их видимость – принцип был не из лучших, но кое-как годился для собственного спокойствия.

***

На следующий день Джаз в перерыве заехал домой – ему хотелось прояснить в собственном состоянии хотя бы что-то. В последние несколько солциклов он чувствовал себя… скажем так, не совсем обычно, и это ему не нравилось. Его постоянно тянуло оффлайн, даже днем, а когда не хотелось офф, система настоятельно требовала заправиться. Расход топлива повышался день ото дня, и аккумуляторы стали садиться быстрее обычного, да еще это вчерашнее происшествие… Ну когда это его выворачивало от пары глотков сверхзарядки? Самым разумным, конечно, было бы посетить медотсек, но туда Джаз предпочитал попадать только в самых критических ситуациях, и то – когда его уже приносили, а своими ногами… нет, увольте! Он уговаривал себя, что это просто что-то случилось с фильтрами – возможно, просто заглючили контроллеры или в хардваре произошла поломка, и они не восприняли как надо летный энергон, а значит, надо это проверить. Если обычный хайгрейд пойдет как надо… ладно, покопаться в программах собственных контроллеров было еще можно, но шлак, замену фильтров нужно было проводить в ремблоке, сам Джаз с таким ремонтом не справился бы – слишком глубоко в проапгрейженном и изрядно переделанном еще в Академии корпусе располагались нужные детали. Однако с этим уж точно можно будет потянуть – просто не пить авиационный энергон, и все будет в порядке! На остальные симптомы лейтенант предпочитал закрыть оптику.

Он достал с полки в энергарии куб сверхзаряженного энергона – обычного, имевшего в основе универсальный, вскрыл, потихоньку отпил пару глотков… То, что он пьет в рабочее время, его нисколько не смущало – он прекрасно знал, что с половины куба или даже с целого с ним ничего не будет: ни нарушения процессорной деятельности, ни внешних признаков того, что он выпил что-то покрепче, чем стандартное топливо. Системы вроде бы отреагировали нормально – по крайней мере, через три-четыре брийма Джаз все еще не чувствовал ничего плохого. И тогда он, решив продолжить эксперимент, влил в рот одним махом больше половины куба…

Через несколько кликов лейтенант опять переживал в санотсеке малоприятную процедуру обратного сброса топлива.

Немного отойдя и выпив куб обеззаряженного энергона, он прошел на балкон гостиной и, глядя на городскую панораму, принялся размышлять. Ранг, конечно, отлично поработал с ним десять ворн назад – и все процессорные сдвиги ушли без следа, и еще парочка назревавших, но пока не проявивших себя проблем была подчищена, но паническая боязнь ремблока никуда не делась. Впрочем, о ней он Рангу даже и не рассказывал, а вопреки сложившемуся мнению, мнемохирурги мыслей все-таки не читают, так чего было ожидать? Так что сдаваться Рэтчету категорически не хотелось, хотя какими-то коллатеральными логическими цепями Джаз понимал, что это был бы наиболее резонный выход из ситуации – но… нет, переломить себя никак не получалось! К тому же лейтенант, как и многие, делил проблемы с собственным техническим состоянием на две категории – фигня и квинтец; фигня, как известно, всегда проходила сама, а квинтец вообще не подлежал ремонту… ну, или подлежал, только субъекту, кого он настигал, на момент ремонта было уже ультрафиолетово, где он – в ремблоке или вообще уже в саркофаге. Классификация была удобна тем, что в обоих случаях можно было успокоиться и ждать, пока будет ясно, что пришло на этот раз – вот Джаз и решил подождать. Правда, успокоиться как-то не получалось; но так как в приоритете у Джаза всегда было спокойствие бондмейта, то он привычно экранировал эмоции и отправился обратно на службу – перерыв уже заканчивался. А там – будь что будет!

***

То, что пришел, похоже, все-таки квинтец, лейтенанту стало ясно где-то через пару декациклов или чуть больше. Утро не предвещало ничего плохого – правда, на службу они с Оптимусом отправлялись без Тандеркрэкера, который еще вчера улетел в Вос по делам летного филиала Военной Академии. Старскрим поручил вингмейту курировать восстановленное учебное заведение еще десять ворн назад, да так с тех пор оно на нем и повисло – нет ничего постояннее временного, а теперь дел еще прибавилось, поскольку филиал перебирался из Пяти Башен во вновь отстроенные корпуса на прежнем месте, на восточном краю Воссианского плато, и с переездом суматохи было хоть отбавляй.

Оптимуса сопровождала во Дворец Правительства, как обычно в отсутствие начальства, триада Вингстара. Обменявшись утренними приветствиями, Прайм и трое сикеров спустились вниз, а Джаз попросил немного подождать его. Оставшись один, он залил в себя еще пару кубов энергона сверх обычной утренней порции – ее стало категорически не хватать до полудня, но показывать это Оптимусу лейтенант совершенно не желал – и с ощущением, что топливо сейчас расплещется прямо из баков, настолько те были полны, выскочил из кварты.

Завидев его, Прайм и охрана трансформировались, сикеры по инструкции зависли над мостовой на антигравах, ожидая начала движения охраняемого объекта, а Джаз подал команду на трансформацию и… и ничего не произошло. Ни одна деталь корпуса даже с места не сдвинулась! На внутреннем мониторе светилась алая надпись «Трансформация блокирована», но она ровным счетом ничего не объясняла… Джаз еще раз подал команду на трансформацию, уже в состоянии полного мандража будучи готовым к результату – и именно его и получил. Но на этот раз он успел отследить едва мелькнувшие логи – блокировка шла даже не от ти-кога, а откуда-то уровнем выше…

Под броней лейтенанта выступил хладагент.

– Джаз, ты чего? Transform and roll out, – подбодрил бондмейта Прайм своей любимой фразой.

Перед оптикой лейтенанта все плыло, и в мерцающем тумане все четче вырисовывался образ ремплатформы. Как же туда не хотелось! Нет, можно было, конечно, сейчас отговориться тем, что забыл что-нибудь дома, а потом в одиночку дойти до Дворца Правительства пешком – тут и было-то несколько кварталов, но ведь все время так не получится… А если нужно будет куда-то ехать по службе? Да и поломка серьезная, с ним никогда такого не бывало… Ясно было, что на этот раз избежать медотсека не получится, хотя все в Джазе прямо-таки сворачивалось в клубок от этой мысли.

– Оптимус, у меня трансформацию заклинило, – выпалил он наконец, убедившись, что квинтец, ухмыляясь, припер его к стенке и смотрит ему прямо в оптику – фейс к фейсу.

Услышав такое, Прайм тут же перешел в робомод и шагнул к нему.

– То есть как?.. Отчего, что случилось?!

– Не знаю… – Джаз попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривоватой. – Трансформация блокирована, и все…

– Ладно, – Оптимус вновь принял альтмод и распахнул дверцы трейлера. – Давай я тебя довезу, а Рэтчет сейчас уже должен быть на месте. Он разберется, что к чему, не беспокойся!

«Да вот разборки меня больше всего и беспокоят», – подумал Джаз, и это было чистой правдой: визит к медику и неизбежные процедуры осмотра и ремонта пугали его даже больше, чем неизвестная, но серьезная неисправность, как это по-спарковски ни выглядело. Вслух он, однако, ничего не сказал, забрался в трейлер, путешествовать в котором ему уже не раз приходилось, то по какой-то причине, то просто так, и тягач плавно тронулся с места, не набирая слишком большой скорости – как всегда, когда ехал с пассажиром.

– Оставь дела, они никуда не улетят, – внушал Джазу Оптимус, когда они поднимались по лестнице на третий уровень Дворца Правительства, где располагались большинство служебных кабинетов. Ремблок был на втором, и площадку второго уровня Джаз проскочил в долю клика. – Обещай мне, пожалуйста, что сразу же пойдешь к Рэтчету! Я приеду и проверю, и надеюсь, что все уже будет в порядке.

Сегодня с утра, согласно своему расписанию, Прайм должен был отбыть с ревизией на очередной объект – тот самый госпиталь, где все было готово для установки оборудования, и прежде, чем подписать акт о сдаче здания и командировку Рэтчету, Оптимус непременно хотел осмотреть все собственной оптикой. Не то чтобы он всегда старался принять в любом деле личное участие, иными словами говоря, совал во все носовой конус и рвался все контролировать – нет, своей команде Прайм доверял, но этот объект считал очень важным. Джаз, конечно, был в курсе распорядка любого дня бондмейта, так что сейчас очень надеялся, пользуясь его отсутствием, оттянуть визит в медотсек еще хоть немного.

– Ну конечно, моя Искра! – отвечал он самым невинным тоном. – Но в кабинет-то надо заглянуть хоть на пару бриймов – а вдруг что совсем неотложное?

Неотложным, в принципе, могло стать любое дело по его ведомству контрразведки, так что он практически и не врал. Оптимус на это только покачал головой, но увещания на этом прекратил.

Оказавшись на рабочем месте, Джаз включил компьютер, подключившись к нему, как всегда, напрямую – другие способы логина он считал недостаточно безопасными – и принялся размышлять, что из текущих вопросов могло бы послужить поводом заняться им, а не собственным техническим состоянием. В фоновом режиме его, конечно, точило беспокойство – а вдруг правда что серьезное, но вот так пойти и добровольно лечь на ремплатформу… о нет, ну пусть не сейчас, а еще хотя бы через джоор! Или два… а может, все-таки завтра?

В том, что завтра лучше, чем сегодня, лейтенант убедить себя не успел – как он ни был погружен в раздумья, но шипение пневмоприводов двери засек и едва не сполз под стол, увидев, кто зашел в его кабинет.

– И что это с тобой с самого утра случилось? – Рэтчет смотрел на него особым, медицинским взглядом, и от одного этого у Джаза слабели сервоприводы. – Ну-ка вставай, пошли. А то знаю я тебя – появишься, когда уже будешь разваливаться на детали, в трех контейнерах.

Деваться было некуда, и лейтенант отсоединился от компьютера.

– Что, Оптимус наябедничал? – уныло спросил он по дороге к ремблоку.

– Конечно, – ответил медик таким тоном, будто иное было невозможно. – Он ведь тоже тебя знает… Да хватит панику разводить, герой войны, все равно у тебя через два мегацикла техосмотр – так уж и быть, зачту!

«Лучше бы наоборот, чтобы и ремонт – через два мегацикла…» – подумал Джаз, хотя перспектива провести два мегацикла без альтмода удручала не менее, чем надвигающийся кошмар ремплатформы…

– Вот, кстати, нет худа без добра, – говорил то ли с пациентом, то ли сам с собой Рэтчет, включая стационарный сканер и проверяя настройки. – Через два мегацикла я все еще буду в командировке, а тут ты мне досрочно попался. Не останешься забытым и запущенным… Так что там Оптимус говорил – проблемы с трансформацией? Ну, давай смотреть…

Осмотр продолжался что-то очень долго, и если бы Джаз не был пристегнут к ремплатформе блокираторами – единственное, что у него никогда не получалось взломать – то борьба с искушением вскочить, пока Рэтчет соображает что-то, уставясь в монитор, и удрать куда оптика глядит была бы для него очень тяжелой. Но вариантов не оставалось – блокираторы держали крепко.

– Так, подожди… – наконец каким-то озадаченным тоном произнес медик, поднялся и вышел в соседний отсек, где было что-то вроде кладовой для запасных инструментов. Пробыл он там пару бриймов, вернулся с контейнером, откуда достал датчик для сканера, вроде бы очень похожий на тот, что был подключен, но все-таки немного не такой. Видно было, что датчиком этим давным-давно не пользовались – прежде чем подсоединить, Рэтчет убрал с него смазку, применявшуюся для длительной консервации тонких приборов и механизмов. И программа на мониторе отобразилась уже совсем другая…

Медик еще пару бриймов снимал какие-то показатели, а потом, отложив датчик, отстегнул блокираторы, и выражение его фейсплейта было весьма необычным – вроде бы и тревоги на нем особой не читалось, но было ощущение, что Рэтчета легонько приложил по шлему кто-то вроде Девастатора. Ну, или Астротрейна, на худой конец.

– И… что?.. – тихонько спросил Джаз, медленно поднимаясь с платформы, хотя обычно он соскакивал с нее так, будто это была раскаленная стальная плита.

– Ну что, поздравляю, – странным тоном ответил Рэтчет, и фокус его устремился куда-то в пространство. – Сто тысяч ворн… ну, если теперь эпидемия начнется – вот это будет дело!

– Эпи… это что, заразно?! – слов медика Джаз уразуметь не смог, но этого – испугался всерьез. Да что же с ним, в конце концов, такое? Не дай Праймас, он и Оптимуса с Тандером заразил…

– На такую эпидемию остается только надеяться! – широко улыбнулся Рэтчет. – Ты заискрен, лейтенант – первый после этой проклятой войны. Вот уж точно, везде первый! Да и Оптимус – тоже.

В медотсеке повисла долгая пауза.

– В смысле?.. – наконец растерянно промолвил Джаз, уставившись на Рэтчета так, будто тот предложил ему станцевать с ним какой-нибудь хьюманский вальс.

– То есть? – вскинул надоптиковую дугу медик. – У тебя вообще-то искровый союз, дружок – ты не знал, что от этого время от времени спарки бывают?

– Но ведь… – лейтенант все еще никак не мог, что называется, въехать в ситуацию. – Так это что же – у меня… у нас… будет спарк?!

– Да уж точно не киберкот! – рассмеялся Рэтчет. – А может, со временем спарку и его заведете, если они еще выжили где-нибудь в развалинах. Хотя, говорят, кто-то видел под Полигексом…

Джаз попятился назад и, наткнувшись на ремплатформу, машинально присел на нее, хотя в обычном состоянии это было бы последнее место, которое бы он выбрал.

– Подожди, – еще немного помолчав, он покосился на монитор, хотя отображавшиеся на нем глифы и таблицы ровным счетом ничего ему не говорили. – А с трансформацией-то у меня что?

– Обычное дело, – пожал плечами Рэтчет и тоже перевел фокус на монитор. – У носителей на определенном этапе – когда начинает формироваться корпус спарка – блокируется трансформация, чтобы его не повредить. У тебя как раз тот самый срок, три декацикла. Постой, ты что – вообще ничего не чувствовал? И оффлайн не тянуло? И дополнительного топлива не требовалось?

– Требовалось, – лейтенант все еще не мог прийти в себя от такой сногсшибательной новости. – Так я думал…

– Думать процессором надо, охламон, – усмехнулся Рэтчет, уселся за стол и достал из обоймы чистую инфорамку. – В общем, так. Идешь к начальству, берешь отпуск – справку я тебе сейчас оформлю. Ведешь себя аккуратно, а не как всегда. Энергона – по потребности, система подскажет, когда заправляться… да, кстати, учти – никакой сверхзарядки! Реакция на нее в период носительства программируется автоматическая, удаляется из баков тут же…

– Да я уж понял, – хмыкнул Джаз.

– Ах, успел уже? – иронично-понимающе отозвался медик, продолжая заполнять датапад. – Надеюсь, больше не будешь. Интерфейс приветствуется, особенно искровый – энергия Искры кодирующего подпитывает Искру спарка. Только осторожно! Впрочем, Оптимуса я еще проинструктирую отдельно, что с тобой делать и чего тебе не позволять… И не забывай про присадки – в каждый куб топлива! Чего и сколько – тут написано, а следить за этим, пожалуй, надо поручить Тандеркрэкеру, он у вас самый ответственный и настойчивый, – добавил Рэтчет, увидев, как при слове «присадки» скривилась физиономия Джаза. – И смотри у меня, будешь нарушать предписания – я ведь по показателям все увижу!

– Но ты же будешь в командировке? – в голосе Джаза отчетливо читалась надежда на лучшее, но Рэтчет не оставил от нее и следа.

– Какая уж тут командировка! Будь кто другой, еще ладно, но ответственность за такого пациента, как ты, у меня ни на кого взвалить совести не хватит. Ничего, на Парадрон кандидатуру найдем, с Хайдом еще успеем куда-нибудь слетать, а ты от меня не отвертишься. Все, пока свободен. Плановый техосмотр – каждый декацикл, а там посмотрим по ситуации.

И Рэтчет вручил готовому провалиться сквозь пол от блестящей перспективы регулярных техосмотров Джазу датапад.

***

Вернувшись в кабинет, Джаз повалился в кресло и ошарашенно уставился в окно. Новость совершенно выбила его из колеи… нет, она вовсе не казалась чем-то неприятным, просто до сих пор он о таком никогда не думал, а в отношении себя – тем более. До войны он был еще слишком молод, и его занимали другие проблемы и вопросы; потом он встретился с Оптимусом, и ему было довольно того, что они любили друг друга, да и потом – до того ли было в военные ворны? Он даже не задумывался, идя на искровый контакт, к чему это может привести – и только после стало ясно, что новые Искры на Кибертроне больше не зажигаются, но ему по-прежнему было все равно. Да и случись такое, тогда это сильно осложнило бы ситуацию… тогда – да, но теперь!

А теперь все уже привыкли к мысли, что источник жизни на планете, каким бы он ни был, похоже, иссяк, и хотя кое-кто и высказывал надежду, что Кибертрон когда-нибудь возродится окончательно и все встанет на свои места, и выжившие ученые искали суть проблемы, что позволило бы, возможно, обрести и пути ее решения – но после войны прошло уже пятнадцать ворн, и до сих пор ни в одном союзе не было спарков, хотя заключалось их немало. И вот они с Оптимусом – первые… Интересно, почему именно они? Может, потому что Оптимус – Прайм Кибертрона и именно ему был, так сказать, ниспослан знак? Джаз усмехнулся – в высшие силы ему обычно не слишком-то верилось, и обращался он к ним лишь тогда, когда его припирало так, что дальше ехать было некуда. Значит, случайный выбор судьбы? Или природы? Ну, тогда ему крупно повезло – один за другим вытаскивать такие лотерейные билеты… И ведь Рэтчет, кажется, уверен в том, что это только начало – как он сказал, эпидемия? Да уж, такая эпидемия точно не помешала бы! Обычно спарки у состоявших в искровом союзе появлялись не чаще чем раз в десять тысяч ворн, а то и больше, и этому находилось рациональное объяснение – со сроком актива, присущим кибертронцам, планета очень скоро оказалась бы перенаселенной, размножайся они теми же темпами, что короткоживущие органики. Но может быть, сейчас те загадочные факторы, которые регулировали появление новых Искр, на самом деле включились и будут действовать по ситуации, восстанавливая численность? Хорошо бы, но все-таки, шлак, они будут первыми!

Немного придя в себя, Джаз рванул было в приемную Оптимуса, но секретарь сообщил, что лорд Прайм еще не возвращался. Говорить с ним по коммлинку не хотелось – такие новости надо рассказывать лично, да к тому же Джазу жутко хотелось посмотреть на фейс бондмейта в тот момент, когда он его обрадует. Поэтому лейтенант вернулся обратно, нацарапал на датападе несколько строк, прихватил выданный Рэтчетом документ и отправился к непосредственному начальству – просить об отпуске. И в самом деле, какой из него, нетрансформирующегося, начальник контрразведки?

Мегатрон был на месте и даже один, без Старскрима, вечно ошивавшегося у него в кабинете – Джаза это немало порадовало.

– Что у тебя? – здороваться Лорд-Протектор, как всегда, считал излишним.

– Заявление на длительный отпуск, – Джаз протянул ему свой датапад. Титулованием Мегатрона по всей форме, с молчаливого согласия последнего, наедине он тоже не заморачивался.

– С чего это вдруг? – свел надоптиковые дуги Мегатрон, однако датапад взял и стал разбирать кошмарный почерк лейтенанта. И по мере того, как он вчитывался в неровные строчки, выражение его фейсплейта становилось таким, какого Джаз у него ни разу в активе не видел, ни во время войны, ни после.

– Ты что, серьезно?.. – он окинул фокусом Джаза, будто ожидая, что тот должен был в обозначенном состоянии перекраситься из белого в черный.

– Медицина констатирует, – с напускной скромной улыбкой, сквозь которую, впрочем, пробивалась неподдельная радость, пожал плечами Джаз и положил на стол перед Мегатроном датапад Рэтчета.

– Ну, поздравляю, – прочитав все, Лорд-Протектор потянулся за стилосом, чтобы подписать заявление. – Новость, конечно… ш-шлак, и если это только начало… – несколько вырвавшихся у него словечек на каонском диалекте выдали его эмоциональное состояние, хотя внешне ничего не было заметно. – Бондмейта уже обрадовал?

– Оптимус на объекте, вернется – расскажу, – теперь Джаз улыбнулся уже от всей Искры.

– Ладно. Уточнишь в кадрах, что там тебе положено – наверное, сохранение жалованья, ну, и все остальное. Дела сдашь… – Мегатрон на клик задумался, – Миражу. Пока – на испытательный срок на мегацикл. Справится – будет замещать тебя все время, пока тебя не будет… а кстати, это сколько же?

Мегатрон коснулся панели селектора, и в кабинет зашел секретарь.

– На какой срок дается отпуск носителю? – задавая вопрос, Мегатрон нисколько не сомневался, что тут же услышит ответ: секретарь его, как, впрочем, и Прайма, до войны был опытным юристом.

– За отсутствием нового закона пользуемся прежним. Согласно ему, полностью, считая положенный отпуск для воспитания спарка, – пять ворн, милорд.

Секретарь действительно ответил без запинки, но похоже, сначала бросил все процессорные мощности на поиск ответа в базе данных, а уразумел суть вопроса только потом, потому что на его фейсплейте отобразилось живейшее любопытство. Однако спрашивать он, разумеется, не решился.

– Пять ворн?! – такого Мегатрон явно не ожидал. – Шарки бы тебя драли… ну, куда теперь деваться, раз такое дело! Свободен, – это было обращено уже к секретарю.

– К вам главнокомандующий наземными войсками, милорд, – доложил тот, вполоборота развернувшись к двери в знак того, что приказ понял.

– Пусть зайдет, – распорядился Мегатрон и кивнул Джазу на посетительское кресло. – А ты сядь пока. Мне надо посмотреть, что у тебя сейчас в работе. Какой вопрос? – обратился он к вошедшему между тем и отдавшему честь Айронхайду.

– Заявление на длительный отпуск, милорд, – отрапортовал тот, кладя ему на стол датапад. Джаз усмехнулся про себя – похоже, Хайд еще не знал о том, что у Рэтчета кардинально изменились планы…

Будь на месте главнокомандующего наземными войсками кто-нибудь с нейросетью послабее, возможно, он ушел бы в кратковременный стазис от взгляда, которым одарил Айронхайда Лорд-Протектор.

– Вы что это – всем силовым ведомством туда собрались?!

– Не понял, милорд, куда? – удивленно воззрился на начальство Айронхайд. – Я прошу отпуск для сопровождения в продолжительную командировку моего бондмейта. Имею право – я все пятнадцать ворн в отпуске не был…

Мегатрон наконец заглянул в заявление.

– Я бы тебе, конечно, подписал… – он откинулся на спинку кресла, покосился на Джаза, а потом с огоньком в оптике посмотрел на стоявшего перед столом боевикона, – да только, похоже, ни Рэтчету командировка не светит, ни тебе – сопровождение. Я прав? – обратился он к лейтенанту.

– Так точно, милорд, – фыркнул тот. – Рэтч сказал, что мной лично будет заниматься.

– А ты и счастлив, – ухмыльнулся Мегатрон и в ответ на ставший совершенно недоуменным взгляд Айронхайда подтолкнул к нему написанный Рэтчетом датапад, все еще лежавший на столе.

– Вот это новости, – выговорил Айронхайд, прочитав справку. – Ладно, – обратился он к Джазу, – ради такого сорванный отпуск тебе прощаю. Ну ты даешь, шарков хвост… Честь имею, милорд!

Куда отправится главнокомандующий, выйдя из кабинета Лорда-Протектора, можно было даже не сомневаться. А Мегатрон, жестом пригласив Джаза придвинуться поближе, вывел на монитор сводные данные по отделу контрразведки.

***

Тандеркрэкер вернулся в Айакон уже на закате, когда солнце облило город алым лаком косо падающего вечернего света. Залетев в свою кварту, он выпил куб энергона «на затравку», чтобы восполнить дефицит топлива после долгого перелета, остудил между тем турбины и связался с Вингстаром, чтобы узнать, вернулся ли Оптимус домой или еще на службе. К его искреннему удивлению, Вингстар ответил, что лорд Прайм дома, и Тандеркрэкер отправился в пентхаус – сейчас обычным путем, по лестнице в два пролета.

То, что обстановка в кварте какая-то необычная, сикер почувствовал сразу датчиками ЭМ-поля. Во-первых, дома были оба – и Оптимус, постоянно засиживавшийся в служебном кабинете до поздней ночи, и Джаз, то и дело срывавшийся куда-нибудь то по работе, то, как он это называл, «развеяться». В шумных развлечениях Оптимус ему компании не составлял, но Джаз без периодических тусовок просто жить не мог. Что ж, такой у него был характер – главное, что бондмейта эта особенность нисколько не напрягала. А во-вторых… Увидев сияющую непередаваемым светом оптику Прайма, сикер утвердился в своем подозрении, что что-то здесь не то, еще больше. Озвученная новость сначала вызвала у него легкий шок, но когда первое удивление прошло, Тандеркрэкер невольно заразился этим искрящимся счастьем Оптимуса и, конечно же, не отказался выпить за такое событие, еще недавно представлявшееся совершенно невероятным.

Через несколько бриймов он сидел в кресле напротив панорамного окна, за которым переходил в глубокую синеву карминовый закат, и смотрел на обнимающихся бондмейтов, явно пребывающих где-то на тринадцатом небе. Оптимус не сводил с Джаза фокуса, не выпускал его из манипуляторов, все старался устроить поудобнее и в конце концов затащил к себе на колени – что ж, лейтенант против такого никогда не возражал, а сейчас тем более! Выглядел Праймовский бондмейт как большой киберкот, только что не мурлыкал от удовольствия на весь отсек – молча блаженно улыбался, прислонившись шлемом к ветровому стеклу Оптимуса, а тот в какой-то момент положил ладонь ему на грудь и от этого, казалось, стал еще счастливее, будто чувствовал за белой броней энергетику уже не одной, а двух Искр. Он то шептал Джазу в ушко-антеннку что-то ласковое, переводя чуть смущенный взгляд на сикера – не думай, что я про тебя забыл! – то принимался мечтать вслух, причем не только о личном – Тандеркрэкер усмехнулся про себя, подумав, не Матрица ли тоже рада подать голос… В общем-то, все было так – ведь если действительно на планету вернулась способность зажигать новые Искры, какие перемены это означало! В общество вольется юное поколение, Кибертрону перестанет грозить медленное угасание, будет новый подъем во всех сферах жизни – да, в конце концов, будет ради кого жить и строить. А Прайм уже снова говорил о них и об их будущем спарке…

Тандеркрэкер слушал его, но внутренне напрягался все больше и, чтобы скрыть это, все чаще опускал фокус на энергофор, который вертел в пальцах. За легкой улыбкой, будто приклеившейся к фейсплейту, скрывалась точащая нейросеть нервозность. Нет, новость, конечно, была сногсшибательная, и несомненно, он был рад за партнера и его бондмейта, да и за Кибертрон тоже – ведь если действительно Джаз только первый случай, за которым последуют многие, это будет просто здорово! Но все большую часть его процессорных мощностей перетягивала на себя мысль, обжегшая его, как только он услышал о состоянии Джаза.

Значит ли это, что он сам теперь может – тоже?..

Не сказать, чтобы они с Оптимусом часто занимались спарк-интерфейсом, и не то чтобы это даже хотя бы начинало входить у них в привычку, но… время от времени они в этом себе не отказывали. Вначале Тандеркрэкеру приходилось преодолевать въевшееся в прошивку предубеждение против открытия Искры кому бы то ни было вне триады. Протоколы недоверия препятствовали тому, к чему не слишком готов был он сам. Оптимусу каждый раз приходилось подводить его к этому постепенно, даря расслабляющие ласки и дополняя зов собственной Искры эмпатикой полной открытости и защищенности, мало-помалу передающейся и Тандеркрэкеру. Со временем процесс стал запускаться более легко, почти автоматически, сикеру достаточно было только снять блок на смещение пластин грудной брони, а створки камеры повиновались уже воле Искры, все с большей готовностью откликавшейся на запрос о слиянии.

Понятно, что сотриадникам это всегда не нравилось, и особенно бесился Старскрим. Сначала он злословил по этому поводу, но потом махнул рукой, поняв, что вразумлять «поехавшего процем» ведомого бесполезно. Однако каждый раз после очередного «извращения» Тандеркрэкера ведущий был с ним особенно нелюбезен и старался завалить делами по самые кончики закрылок. Скайварп относился к этому более спокойно, только при случае не упускал возможности отпустить какую-нибудь пошлую шуточку насчет интимной стороны жизни друга и сотриадника.

Но что же теперь? Не хватало только повесить на триаду чужого спарка, да еще от колесного! Тандеркрэкер прекрасно знал, как в их среде относились к таким межрасовым гибридам и к тем, кто допускал их появление на свет. Ну, а уж в реакции ведущего вообще сомневаться не приходилось – просто сжил бы со света, а то и триадную связь бы разорвал… А вдруг он, Тандеркрэкер, уже?!.. У сикера чуть энергон в магистралях не застыл от ужаса. Слияние Искр у них с Оптимусом было не далее как пару солциклов назад, потому и последовало тут же распоряжение от раздраженного вице-протектора отправляться в Вос с кучей неотложных поручений, выполнить которые требовалось с подозрительной срочностью. Интересно, а как скоро проявляются первые признаки заискрения? У Джаза вот началось с того, что системы перестали принимать хайгрейд…

Тандеркрэкер перестал вертеть в руках энергофор и уставился на искрящуюся в нем сверхзарядку почти с испугом. Проверить? Только у него всегда были проблемы с хайгрейдом, так будет ли это значимым показателем? Шлак, но как-то же надо удостовериться! Не ждать же несколько декациклов, или сколько там прошло у Джаза, прежде чем заблокировалась трансформация!

Тандеркрэкер с опаской поднес энергон к губам и осторожно отпил. Вкус вроде был привычный, никаких изменений в восприятии рецепторы не зафиксировали. Может, надо, как Джаз это делал, залпом? Сикер форсировал режим работы форсунок и одним глотком осушил энергофор. Энергон ожег топливопровод, заставив поморщиться от слишком резких вкусовых ощущений. Гироскопы повело почти мгновенно, и отсек качнулся перед оптикой. То ли разовая порция оказалась слишком велика, то ли нервное напряжение повлияло на системы, но Тандеркрэкеру показалось, что топливо вот-вот готово стравиться обратным ходом, подтверждая его худшие подозрения. Сикер застыл, пытаясь справиться с неприятным спазмом в топливопроводе, и только теперь заметил устремленный на него удивленно-встревоженный взгляд Оптимуса.

– Тандер, с тобой все хорошо?

Тандеркрэкер кивнул, не рискуя активировать вокалайзер, чем вызвал новое покачивание стен кварты в фокусе. Однако сбой в топливных магистралях вроде бы прошел, и оставалось только дождаться, когда выпитое хоть немного отфильтруется системами.

– Ты неважно выглядишь, – в тоне Оптимуса читалось явная обеспокоенность. – И… хайгрейд ты никогда не пил… так.

Привлеченный темой разговора Джаз оторвал шлем от ветровых стекол на грудной броне Оптимуса и с шутливым сочувствием глянул на сикера.

– Оптимус, да дай ты ему надраться как следует по такому поводу! Пей, Тандер, за нас обоих, пока можно, а то как попадешь сам в положение… – лейтенант засмеялся, а у Тандеркрэкера чуть нейросеть не закоротило.

– Я… просто устал, наверное, – он отставил подальше опустошенный энергофор. – Не волнуйся, Оптимус, со мной все в порядке…

Оптимус еще пару кликов смотрел на него изучающе, а потом отвлекся на Джаза, и его эмпатика вновь вернулась к совершенно безоблачно-счастливой.

Тандеркрэкер посидел с ними еще немного, больше, однако, к хайгрейду не прикасаясь, и скоро попросил разрешения удалиться, сославшись на усталость и необходимость восполнить энергию полноценным оффлайном.

Однако последний в эту ночь к нему так и не пришел. Все ночные джооры он провел в тревожных размышлениях, периодическом тестировании показателей своих систем и обдумывании вариантов действий, если вдруг с ним произошло самое нежелательное. Спарков Тандеркрэкер однозначно не хотел, даже от любимого меха. И не только потому, что однажды решил не заводить семью, но и просто не представлял себя в роли создателя, весь актив которого посвящен заботе о подрастающем потомстве. Не представлял, да и не желал представлять. Он всегда знал, что это не для него, а нянькаться с несмышлеными и нескладными спарками – это пусть кто-то другой, кому оно нравится, но только не он, старший офицер Тандеркрэкер.

***

На следующий солцикл, едва сопроводив Оптимуса на службу – Джаз теперь оставался дома, – Тандеркрэкер отправился в ремблок: он знал, что Рэтчет бывает на посту с самого раннего утра. Кроме него, посетителей там не оказалось, что сикера обрадовало – почему-то ему не хотелось, чтобы кто-нибудь его там видел, хотя мало ли какие проблемы могут быть с техническим состоянием, и что здесь такого?

– О, как раз хотел с тобой пообщаться, – встретил его медик, но, глянув на Тандеркрэкера, чуть нахмурился. – Что у тебя случилось?

Тандеркрэкер еще больше свел оптограни, не зная, как начать щекотливую тему. Он все еще не желал огласки их с Оптимусом близости, хотя понимал, что вроде бы тщательно соблюдаемая конспирация трещит по швам. Рэтчет был, конечно, давно в курсе, но каждый раз, когда приходилось говорить о них с Праймом при посторонних – даже при медике, – Тандеркрэкер испытывал определенную неловкость.

– Ты можешь провести диагностику? – наконец решился он. – Как Джазу?

Рэтчет и надлинзовым щитком не повел.

– Разумеется, – ответил он. – В этом плане между сикерами и колесными различий нет.

И медик указал Тандеркрэкеру на ремплатформу. Сканирование заняло меньше времени, чем стандартная диагностика, Рэтчет задержался лишь на пару кликов, чтобы сменить датчик на сканере.

– Никаких признаков, – произнес он наконец, отключая аппаратуру, и пристально взглянул на сикера. – Тебя это радует или огорчает?

Тандеркрэкер не ответил, но незаметно для медика провентилировал с огромным облегчением.

– Но вероятность такая имеется? Даже если слияние не регулярно? – уточнил он, вставая с платформы.

– Если мы действительно вернулись к прежним условиям, то вероятность имеется даже при однократном спарк-контакте, – ответил Рэтчет, уселся за стол, открыл на своем терминале технический паспорт Тандеркрэкера, потом подумал с клик и свернул окно. – Пожалуй, эту диагностику я вносить в твои записи не буду, тем более результат все равно отрицательный… Так о чем мы говорили? А, да – вероятность невелика, конечно, но кто его знает, прежними ли будут условия. В природе все находится в балансе, сейчас планета остро нуждается в восстановлении численности населения. Так что не исключено, что какое-то время вероятность будет повышена… хотя это еще, конечно, вопрос. Я, знаешь ли, не теоретик – просто здравый смысл.

Тандеркрэкер сложил манипуляторы на кокпите и задумчиво постучал пальцами по предплечью, потом чуть исподлобья испытующе глянул на Рэтчета.

– А это ведь можно как-то… заблокировать? Я имею в виду – индивидуально.

– Конечно, можно, – спокойно ответил медик. – Есть девайс, официально называется энергетической мембраной, но его еще зовут спарк-брейкер. Устанавливается на камеру Искры, слиянию не препятствует, а вот отделению холодной плазмы, необходимому для образования новой Искры – да.

– И кому он устанавливается?

– По логике, тому, кто не хочет оказаться носителем. Правда, при этом возможность стать кодирующим тоже блокируется. Впрочем, конструированием спарк-брейкеров одностороннего действия занимались до войны – я, честно говоря, не знаю, что сейчас осталось от этих разработок. Хотя серийно и такие уже делались…

– А это не вредно? Для кого-то из партнеров? До войны, помнится, всякие слухи ходили…

– Если слушать все, что болтают дилетанты, так жить вообще вредно, – проворчал Рэтчет. – Нет. Это абсолютно безвредно. Даже более того – полностью обратимо. Чтобы вернуть способность заискрить, достаточно снять девайс. Я так понимаю, – он внимательно глянул в оптику Тандеркрэкера, – ты бы хотел установить себе такой.

Вопрос прозвучал больше как утверждение.

Тандеркрэкер помедлил долю клика, окончательно убеждаясь в своем решении, и кивнул.

– Хорошо, – отвечал медик. – Только, извини, прямо сейчас не получится. Где-то на дальних складах такие устройства наверняка сохранились с довоенных времен… срока годности они, кстати, не имеют, так что можешь не переживать, будет надежно. Но это нужно искать. Отыщу – сообщу тебе. А пока что… ну, ты ж не спарклинг, тебе не надо объяснять, что делать и чего не делать.

Тандеркрэкер, все еще не избавившись от смущения, но уже со спокойной Искрой поблагодарил и развернулся было к выходу.

– Постой-ка, – окликнул его Рэтчет. – Теперь моя к тебе просьба: проконтролируй, чтобы Джаз регулярно принимал вот это, – он снял с полки тяжелый, хотя и небольшой, контейнер. – А то сам знаешь, в плане налить отработкой на свое техническое состояние они с Оптимусом два колеса пара… Утром и днем ты все равно на службе, так что я рассчитал ему дозу присадок однократно вечером, капсулу в один из кубов энергона. Сделаешь?

– Не вопрос, – Тандеркрэкер взял протянутый ему контейнер и убрал в сабспейс.

Сейчас любое поручение воспринималось им с легкостью – главное, что самого нежелательного не случилось и беспокоиться больше было не о чем.

***

Рэтчет остановился в дверях отсека, прислонившись к косяку, сложил манипуляторы на груди и посмотрел на бондмейта с теплом в оптике и улыбкой на губах.

– Иногда мне хочется быть техником.

Айронхайд, сидевший на полу в окружении разложенных в строгом порядке деталей своих знаменитых пушек, которым он в данный момент проводил очередную профилактику, поднял голову.

– С какого это шлака тебя перестала устраивать твоя профессия?

Рэтчет, аккуратно перешагнув массивный блок разобранного орудия, подошел к нему и уселся рядом. Стол для задач Айронхайда был явно мал. Мысль поставить в каком-нибудь отсеке просторной кварты настоящий верстак у них была, но тогда… зная главнокомандующего наземными войсками, можно было смело сказать, что через некоторое время на дверь кварты пришлось бы вешать табличку «Оружейная мастерская».

– Я все пытаюсь сообразить, почему дрона-уборщика начинает глючить каждый раз, когда он чистит масляные пятна после твоих пушек. Медико-инженерных знаний на это не хватает… Что у тебя за присадки к маслу, Хайд? Чисто для интереса!

– Фирменный рецепт! – довольно усмехнулся боевикон и полюбовался зеркально отполированным кольцом обоймы поворотного механизма правой, многоствольной, пушки. – Дрона я потом посмотрю, если хочешь. А пушки теперь надо держать наготове – мало ли что, командировка-то наша поехала шарку под хвост, придется работать…

– Да если бы мы все-таки полетели, ты бы сказал про пушки то же самое, только причина была бы другая, – засмеялся Рэтчет. – Ладно, Хайд, не горюй, мы с тобой еще куда-нибудь слетаем. Жизнь только начинается!

– Да я и не горюю, – спокойно отозвался Айронхайд, принимаясь за шлифовку едва заметной царапины на стволе левой пушки. – Был я на твоем Парадроне, и не раз…

– Когда успел?

– Будто не знаешь, на сколько я старше тебя, – тема давно уже перестала быть хотя бы немного болезненной и прочно перешла в разряд шуток. – Ты ж на меня техпаспорт составлял еще раньше, чем я к тебе подкатил.

– Ну, с тех пор там, наверное, ничего и не узнать! А мне так и вообще впервые… – фокус Рэтчета приобрел какое-то особенное выражение, которое можно было бы назвать профессиональной мечтательностью. – Представляю, что там у них и какой уровень… Ничего, вот разберемся с этим шлакоделом-лейтенантом – и будем все осваивать. Три мегацикла… ну, и понаблюдать на первых порах еще один как минимум. Шлак, неужто и правда понадобится выводить в приоритет старые архивы про носителей и спарков? Честно, я был бы рад.

– Давай-давай, выводи, – Айронхайд многозначительно покосился на партнера. – Чем Юникрон не шутит, если и правда это только начало, то, может быть, очень даже пригодится. Как там у вас пишут, когда выдают назначения для себя самого, а?

– Pro auctore, – машинально откликнулся Рэтчет, а потом, что-то сообразив, деланно нахмурился и легонько подтолкнул бондмейта в плечо, прежде убедившись, что тот в данный момент не выполняет никаких тонких операций. – Эй, оплавок ты ржавый, ты на что это намекаешь?

Айронхайд расхохотался.

– А что? Вот как возьму и лишу руководящий состав Кибертрона их медика на пять ворн! Что, скажешь, ты будешь сильно против?

– Ха! Ты так уверен? – ухмыльнулся Рэтчет, и по виду его было ясно, что, в общем-то, он вовсе не против намеченной бондмейтом перспективы, однако… – Тут, знаешь ли, рандом. Что, если Кибертрон на пять ворн лишится главнокомандующего наземными войсками?

Айронхайд озадаченно уставился на него – похоже, такого варианта он даже не брал в расчет.

– На пять ворн – шарка с два, – заявил он наконец. – Если что, я тебе сразу говорю: активация – и я на службу, а воспитывать будешь сам. Ты ж медик, а не я! От тебя и пользы больше.

– Вот так, – нарочито сокрушенно провентилировал Рэтчет. – Чуть что, сразу – «тыжмедик»… Ладно, собирай свои пушки, а то и к ночи не управишься. Опять офф пойдем в три…

– Торжественно клянусь отправиться на платформу раньше, – заявил Айронхайд с огоньком в синей оптике, – а вот насчет оффа – это мы еще посмотрим!

– Что, не терпится стать вторым случаем в истории нового Кибертрона? – засмеялся Рэтчет и, стараясь ничего не зацепить, поднялся. – Пойду тогда заправиться принесу… раз уж ты обещаешь повышенный расход энергии.

Он вышел из отсека и направился в энергарий. Кто его знает, действительно ли случай с Джазом – только начало? Можно ли вообще считать его релевантным – партнер все-таки Прайм, и кто его знает, не сыграла ли здесь какую-то роль Матрица… А если и так, то не последует ли кто-нибудь за Джазом не прямо сейчас, а, скажем, еще через тысячу ворн? И все-таки Рэтчет надеялся, что Кибертрону был дан добрый знак.

Знак, что жизнь продолжается…