Все шло хорошо - им удалось смыться от Могильного Ветра, развести Аттинджера, выжить на корабле Локдауна и в итоге его еще и обрушить. Первый звоночек, что что-то не так, у Кейда зазвенел в голове, когда Оптимус со скрипом вышел из авторежима во время последней битвы с наемником. Еще раньше инженеру-самоучке не понравилось то, что при извлечении этого странного меча архитектура корпуса автобота вела себя так, будто жила своей жизнью и на хозяина ей было глубоко налить. Но думать и задаваться вопросами, а тем более - задавать их Прайму, не было времени.

Дальше были еще звоночки, которые Йегер тоже проигнорировал, списав на возможные мелкие повреждения, которые автобот просто не успел исправить. До своего отлета Прайм вообще не менял альтформу, передвигаясь пешком, и здесь чуйка Кейда забила в набат, но куча народу и церемония прощания не дали вставить и слова. А дальше была рутина, перерастающая в полный шлак и кучу падающих с неба трансформеров непонятной наружности, хорошо хотя бы роботы, а не какие-нибудь хищники с чужими или уж совсем наболт клингоны. Железяки уже стали своими, родными, и чего ждать от них было ясно, как день в Антарктиде.

Потому заворот с рыцарями Кибертрона стал сюрпризом, выпрыгнувшим из-под юбки милой застенчивой барышни и ударившим под дых с силой реслера на анаболиках. Вернувшийся Прайм, мягко говоря, был неадекватен, а вернувшийся Мегатрон был стремный, как запойный аллигатор. И опять чуйка Йегера била набатом - Прайм за все их приключение с тентаклевой царицей ни разу не сменил альтформу, а Стилбейн и другие рыцари после инцидента в море к нему не просто приглядывались, а, как казалось Йегеру, принюхивались.

Кейд молился и Богу, и Праймасу чтобы ему все это почудилось. Но нет! Стоило им прийти на свалку, как из-за горы машин выскочил Гримлок, зарычал и стал бить лапой, пригибаясь к земле и явно показывая, кто здесь хозяин. Оптимус же стоял столбом, а его броня позвякивала; ее сегменты будто не знали, куда им двигаться. Дальнейшее произошло в мгновение ока. Гримлок взревел, полыхнув пламенем, и кинулся на Оптимуса, а тот стал менять форму, но как-то странно - со скрипом и искрами. Когда динобот налетел на него, огромный металлический лязгающий шар прокатился через полсвалки, сминая машины как каток.

Кейд что-то орал и хватался за голову, но его игнорировали, а когда над головой пролетела туша Гримлока, уже стало не до того - динобот взрыкнул, перекувыркнулся и снова ринулся в бой, и только сейчас Йегер понял, почему его чуйка орала бешеным койотом. Свалку разносили две огромные ящерицы, которые, по идее, должны были вымереть туеву хучу лет назад. Одной из них был тираннозавр, он же Гримлок, второй - драконоподобное красно-синее нечто, оно же Оптимус Прайм.

Приковылявший Слаг пофырчал, почесал морду и рог о пожеванный школьный автобус и прошелестел Йегеру, чтобы тот не волновался, потому что у альфа-ботов звероформерской прошивки подобные стычки за территорию, главенство и стаю - частое явление. Пообдирают броню друг другу и успокоятся.

Как же, успокоятся… А вот хрен вам! Вылезая из своей конуры на колесах, Кейд оглядывался по сторонам и надеялся, что в этот раз хотя бы луж расплава не будет в шаговой доступности. В этом ему повезло: свалка не дымилась, а этой ночью ему удалось поспать целых четыре часа - раньше же и часа не давали. Гримлок продолжал блюсти границы свалки, а Оптимус продолжал оспаривать это право, наглухо застряв в альтформе драконоформера или предакона, как выдал однажды Дрифт. Автоботы теперь соблюдали дистанцию и к Прайму подходить стремались, особенно после того случая, когда тот чихнул… плазмой. Бамблби подкоптился так, что был похож на головешку, а пах, как гора горящих покрышек. Активное покрытие с него слезало слоями и восстанавливалось больше месяца. Единственной подмогой были рыцари, но и они мало чем помогли. Разве что Стилбейн занимался воспитанием Оптимуса, пытаясь привить ему нормы поведения предаконов, за что Прайм неоднократно на него шипел и даже пару раз пытался отгрызть хвост. Но опыта Бейну было не занимать, так что он быстро поставил на место новоявленного драконеныша, но шипеть на него Оптимус не перестал. Вот и сегодня утром Кейд смотрел на очередной урок драконовых наук и пытался допить свой свежесваренный кофе под звуки лязгания металла.

- Твою мать, Оптимус! Ну, сколько можно?! Это была моя последняя чистая рубашка и целая кружка! - Кейд устало ворчал, пытаясь что-то сделать с пятном от кофе, которое пролил на себя из-за свалившегося с неба красно-синего дракона. О любимой кружке можно было забыть - ее осколки сиротливо пристроились под ногами человека. - Эх… Пора переходить на алюминиевую посуду.