Девушка сидела на скамейке и всё сильнее мяла пальцами подол длинного светлого сарафана в синий цветочек. Чем ниже клонилось солнце к закату, тем ниже опускалась её голова. Она уже давно перестала оглядываться по сторонам и лелеять надежду, что за ней всё-таки вернутся, и должно быть, прикладывала огромные усилия, чтобы не заплакать.
Бывший десептикон, дремавший в укрытии в режиме красного автомобиля, стал невольным свидетелем всей безобразной сцены. Он видел, как пару часов назад несколько дюжих подростков, весело гогоча, подкатили девушку в инвалидном кресле. Один из них, самый рослый, легко пересадил её на скамейку, а второй закатил кресло за спинку, убрав его из зоны видимости. На тот момент казалось, что девушка с ними заодно, она тоже смеялась, разговаривала, ей было весело. Но потом парни сказали, что сбегают за мороженым, и, пока девицы отвлекали болтовнёй свою ущербную подругу, они тихо откатили её коляску далеко в кусты, спрятали там и скрылись сами. Выждав некоторое время, девицы театрально забеспокоились, куда это запропали их кавалеры и, похлопав подругу по плечу, попросили её подождать, а сами отправились «на поиски».
Ещё некоторое время девушка сохраняла благодушное спокойствие на лице и любовалась воробьями, скачущими под ветками у корней, а потом она оглянулась… и поняла то, что трансформеру стало ясно ещё пятнадцать минут назад. Лицо её сразу же потускнело, уголки губ загнулись вниз, плечи безвольно опустились. Она ещё несколько раз с угасающей надеждой поозиралась вокруг, а потом ссутулила плечи, прислонилась к спинке скамейки и с обречённым упорством стала ждать.
Трансформеру тоже стало интересно, на сколько затянется эта недостойная авантюра? Но прошёл час, стал отсчитывать минуты второй, но никто так и не появился в этом укромном уголке лесопарка. Поначалу он удивился, почему она не позвонит? Но потом понял – платье! Это незаметное орудие женской дискриминации, в котором почти никогда нет дополнительных отсеков, в которые можно хоть что-то положить! Значит, телефон был в сумке. А сумка висела на ручке кресла и отправилась в далёкое путешествие вместе с ним. Всё просчитали… «Ублюдки», – подумал красный автомобиль, привыкший называть вещи своими именами. – «Шерифа Мегатронуса на них нет…»
Второй час подходил к концу, солнце рыжело из-за деревьев. Девушка потёрла глаза тыльной стороной ладони, закусив губу и опираясь на руку, пересела боком поближе к краю, огляделась кругом, посмотрела на рассыпанный под ногами мелкий гравий, словно к чему-то примеряясь… И трансформер не выдержал. Он понял, что она собирается делать, и, не желая смотреть, как сцена становится ещё более отвратительной, хотя, несомненно, героической, тихо перешёл в свой основной режим и быстро скрылся среди деревьев. В отличие от девушки, он видел, куда примерно малолетние подонки затащили кресло, и быстро его нашёл, сложил и спрятал к себе в багажник, подцепив сумочку на когтистый палец. Затем он вышел на ровное место и снова превратился в машину.
Девушка обернулась на шум мотора. Красный спортивный автомобиль с белым узором на боках развернулся и сдал назад, подъехав к её скамейке почти вплотную. Она отшатнулась испуганно и удивлённо, а из машины неожиданно чётко раздался приятный мужской голос:
– Юная леди, позвольте вам помочь! – и передняя дверь пригласительно приоткрылась, почти коснувшись её нечувствительных ног.
Большие серые глаза девушки широко распахнулись, она прижала руки к груди, а голос из машины тем временем продолжал:
– Я отвезу вас, куда скажете, для этого нужно только не бояться и ничему не удивляться, – в его голосе отчётливо слышалась улыбка, а дверь призывно качнулась.
Сложно сказать, о чём думала в этот момент бедная девушка, может быть, решила, что спит или сходит с ума от отчаянья, а может быть о том, что её молитвы были услышаны. Она подалась вперёд и протянула руку к верхнему обводу дверцы.
– Обопрись сильнее, – сказала машина, – я тебе помогу.
И девушка только ахнуть успела, как уже оказалась в пассажирском кресле дорогого претенциозного салона. На водительском месте никого не было. Дверца с тихим щелчком захлопнулась.
– Вопросы? – раздался вокруг неё всё тот же улыбающийся голос. Автомобиль пока не двигался с места.
– Кто… вы? – пискнула пассажирка, вся сжавшись, – неужели она угодила в ещё худшую историю, чем была?
– Меня зовут Нокаут, – вздохнул голос, будто ему каждый день приходилось представляться по десять раз. – А тебя?
– М… Мэнди, – тихо назвалась девушка.
– Что ж, приятно познакомиться, Мэнди. Не удивляйся и не бойся, я тебя не обижу. Твоё кресло у меня в багажнике, а твоя сумочка на заднем сиденье.
Мэнди обернулась и действительно увидела там свою чёрную сумочку. Она протянула руку и… готова была поклясться, что заднее сиденье слегка подвинулось к ней, чтобы она смогла ухватиться за ручку. Перетащив сумку к себе на колени, она тут же расстегнула её, достала телефон и застыла с ним в руках, с опаской взглянув на панель, сияющую красными огнями.
– Видишь – всё честно. Можешь позвонить, кому хочешь, – дружелюбно предложил Нокаут. – И… дверь не заперта, – добавил он как бы между прочим, – но… давай я лучше отвезу тебя домой?
Мэнди посмотрела на дверь, на свою дешёвую фиолетовую «раскладушку», раскрыла её, задумчиво и грустно посмотрела в экран и захлопнула снова.
– Что? – участливо поинтересовался голос.
– Мама вернётся поздно, – грустно вздохнула девушка. – Так что… некому мне помочь…
– Ну, кто тебе поможет, мы сейчас найдём, – приободрил её Нокаут, – а ты – диктуй адрес!
– Форест стрит 131, – тихо сказала девушка.
– Принято! – весело отозвался голос. – Будем там минут через двадцать… Через тридцать, если встанем в пробке.
Девушка по-прежнему пребывала в каком-то неловком недоумении и ничего не ответила. Машина дёрнулась было, но остановилась.
– Пристегнись, – напомнил голос.
И когда девушка послушно защёлкнула ремень, наконец, тронулся в путь.
Когда они выехали на дорогу, Мэнди как будто «отпустило», она немного расслабилась и перестала держать напряжённой спину, позволив ей прислониться к спинке кресла. А через пару перекрёстков она даже решилась спросить:
– А ты… Вы что-то вроде машины с искусственным разумом, как КИТТ из «Рыцаря дорог»? Или это дистанционное управление?
Нокаут презрительно хмыкнул.
– Я ждал этого вопроса. Так вот – знать подробности тебе пока не стоит. Так что просто смирись с тем, что я разум и отнюдь не искусственный, а самый что ни на есть натуральный, только с другой планеты.
Брови девушки вскинулись высоко вверх.
– КИТТ, конечно, хорош, но он всего лишь машина, – с ноткой превосходства заметил Нокаут.
– А… Вы?
– Я трансформер.
Лицо девушки снова непонимающе вытянулось.
– Хамелеон, – пояснил он, как будто это могло что-то объяснить, и с интонацией Миранды Пристли из фильма «Дьявол носит PRADA», отрезал:
– Это всё!
Девушка понятливо захлопнула рот и больше ничего не стала спрашивать.
Нокаут же, тем временем, по внутренней связи вёл совсем другой диалог:
– Привет, Джек!
– Нокаут? Чего тебе? – буркнули в ответ.
– Фи! Как грубо! Вот и помогай после этого людям!
– Когда это ты людям помогал?
– Ну, например, тогда, когда ты Сьерру по магазинам на мне катал, или ещё когда «натягивал нос» тому рыжему на гонках… Не припоминаешь? – ехидно поинтересовался экс-десептикон.
– Эмм, – замялись на том конце. – Ну… Ладно. Так что делать надо?
– Вот это уже другой разговор, обрадовался Нокаут. – Короче, через пятнадцать минут будь по адресу Форест стрит 131.
– Зачем? – голос Джека прозвучал удивлённо и настороженно.
– Ай, не дрейфь! Дело абсолютно автоботоугодное, – усмехнулся трансформер. – Нужно всего лишь немного помочь одной милой девушке. Ты справишься.
На этом Нокаут отключился, уверенный, что нужный человек будет в нужном месте. Он его достаточно заинтриговал.
Мэнди смотрела в окно на проплывающие мимо тротуары и придорожные кафе и магазинчики. В это время в городе особо не разгонишься – много машин. И вдруг её взгляд задержался на одном из уличных столиков под тентом. Она невольно вздрогнула и снова напряглась, болезненно сдвинув брови и сжав губы. Там сидела и смеялась та самая компания, которая оставила её в парке – два парня и три девчонки.
Загорелся зелёный свет, и машина двинулась дальше. Столик уплыл назад из зоны видимости.
– За что они с тобой так? – вдруг спросил Нокаут.
– Вы… всё видели? – пролепетала девушка так, будто это ей должно было быть стыдно.
– Увы. Впрочем, нет. Если бы я не видел, я бы не решил тебя спасать, а если бы я не решил тебя спасать… Ну, хмм… Так за что? – напомнил он свой вопрос.
– Ни за что, – пожала плечами девушка.
– Ну, я, в принципе, так и думал. И всё-таки?
– Они… просто ненавидят меня за то, что я учусь дома и получаю хорошие отметки… н-наверное, – тихо пояснила она.
– А-а, так это твои однокласснички, – понятливо протянул автомобиль. – Дикая публика, как я слышал.
Мэнди кивнула.
– Отомстить хочешь? – вдруг поинтересовался он таким серьёзным тоном, что девушка снова вздрогнула и поёжилась.
– Нет, – твёрдо ответила она.
– Почему? – в его голосе как будто послышалась досада.
– Это бесполезно, – вздохнула она, должно быть, с такой безысходностью, что Нокаут хохотнул.
– То есть, только лоботомия? – уточнил он с такой комичной будничностью, что губы Мэнди невольно дрогнули в улыбке, и из горла вырвался смешок.
– Ну вот, наконец-то! – обрадовался Нокаут. – А то едешь в шикарной машине по центру города, а вид у тебя такой, будто ведро лимонов съела.
И через пару секунд её плечи уже подрагивали от тихого, но искренне весёлого смеха. Они смеялись вместе.
Уже проехав полпути, Нокаут снова спросил:
– А что… с тобой случилось? Ну, я имею в виду…
– Авария, – девушка сразу поняла, о чём он, и снова сникла. – Мне было тринадцать лет, когда… В общем, перелом позвоночника, нарушение связи нервов… в общем… такой вот итог.
– Мм… сочувствую. Но… можно же сделать операцию?
– Можно, – как-то отстранённо отозвалась девушка. – За огромные деньги и без особых гарантий.
– А… ну, да. Я забыл. Извини, – в голосе автомобиля действительно послышалась неловкость.
– Ничего, – всё так же прохладно ответила девушка. – Это просто моя реальность. Глупо было бы её отрицать.
Нокаут как будто вздохнул и затормозил напротив дома, стоящего на небольшом пригорке.
– Кажется, приехали, – сказал он. – О, смотри-ка! Джек уже здесь!
На другой стороне улицы припарковалась старая потрёпанная машина. Из неё вышел высокий темноволосый парень и направился к ним.
– Не пугайся, это мой приятель.
Встав напротив капота, тот вопросительно уставился красному автомобилю в лобовое стекло, будто в глаза. Стёкла были тонированные, и кто внутри, ему, скорее всего, было не видно.
– Сначала багажник, Джек! – сказал ему Нокаут, и парень послушно, хотя и недовольно ссутулившись, обогнул автомобиль. Сзади тихонько щёлкнул, отпираясь замок.
Мэнди терпеливо ждала, ни о чём не спрашивая и почему-то почти не радуясь, что вернулась домой. Наконец, её ремень сам собой отщёлкнулся, и тут же открылась дверь. Перед ней стоял Джек уже с совсем другим выражением лица – услужливым и слащаво-сочувственным. Увидев содержимое багажника, он, разумеется, понял, с кем предстоит иметь дело и был готов. Естественный инопланетный разум всё просчитал… Мэнди стало грустно и немного противно.
– Привет! Я Джек, – улыбнулся парень, как можно более дружелюбно.
– Мэнди, – неохотно представилась пассажирка.
Парень оглядел её худую фигурку, бросил неловкий взгляд на тонкие неживые ноги, торчащие из-под задравшегося подола, и протянул руки.
– Давайте, я Вас лучше отнесу, – сказал он.
Мэнди не видела смысла сопротивляться и подалась вперёд, позволяя юноше её подхватить. Он был не такой, как те, этот Джек, и в то же время такой же. Только для своих одноклассников она была объектом приложения злобы и глупых шуток, а для него – объектом благотворительности. Но только не Мэнди, не личностью. Это было так обидно, хоть жалость и лучше насмешек, всё равно…
Нокаут с тех пор, что отправил его к своему багажнику, не проронил ни слова, словно его участие больше не требовалось. И Мэнди в голову вдруг закралась мысль, что, может быть, тот самый Джек и есть дистанционный водитель красной машины? А ей так бы этого не хотелось…
Взяв её на руки, Джек покачнулся с непривычки, но ловко выпрямился и перехватил её поудобнее.
– Может, всё-таки, – она перевела взгляд на своё разложенное кресло, стоявшее на тротуаре, – я сама?
– Нет-нет, – забеспокоился Джек. – Я потом всё принесу. Вы совсем не тяжёлая, правда!
И он уже направился с ней к переходу дороги, как вслед им раздалось предостерегающе-насмешливо:
– Не заигрывай с ней, Джек! Это моя девушка!
И на сердце у Мэнди вдруг потеплело. Этот красный автомобиль, неведомый Нокаут, кем бы он ни был – единственный, кто отнёсся к ней, как… к ней, а не к «хромой собачке», которую надо всего лишь довезти к ветеринару.
Джек поднёс её к облупившейся двери обветшалого, облицованного серым сайдингом дома, и терпеливо держал её, пока она рылась в сумочке в поисках ключей. Когда дверь открылась, он внёс её в тёмную комнату, куда сквозь тонкие занавески ещё пробивались низкие лучи заходящего солнца, и усадил в ближайшее кресло.
– Спасибо, – пробормотала она.
Парень шумно выдохнул и кивнул. Он явно устал и не привык таскать такие «не тяжести».
– Я сейчас, – сказал он и выбежал, вернувшись через несколько минут с её коляской.
– Вот, – вздохнул он, – помочь?
– Просто поставьте рядом, – пожалела она парня.
Джек послушно подкатил кресло сбоку, она оперлась на его подлокотник и сама пересела, подняла усталые глаза на своего благодетеля и сказала ещё раз:
– Спасибо большое, Джек! – и спохватилась. – Но я не попрощалась с…
Но Джек вдруг усмехнулся.
– Нокаут просил передать, что не прощается.
– А… – девушка вздохнула и опустила плечи. – Ну, тогда… передайте ему, что… буду ждать.
Парень кивнул и вышел, захлопнув за собой дверь. Мэнди торопливо подкатила к маленькому окну около двери и осторожно выглянула из-за пыльной кисейной занавески. Она увидела, как Джек подошёл к красному автомобилю и что-то ему сказал. Тот будто бы выслушал его, а потом мигнул фарами, запустил мотор и стремительно уехал. Джек потянулся, размял руки, огляделся по сторонам и, вернувшись к своей серой развалюхе, сел за руль, развернулся и тоже исчез за поворотом.
Мэнди вздохнула и опустила занавеску. Вот и сказке конец. Надо умыться и найти что-нибудь поесть…

В главном зале открылось сияющее кольцо Земного Моста, и из колеблющейся зыби чёрно-зелёного марева вышел Джек.
– Привет, Рэтчет! – поздоровался он с массивным бело-красным трансформером, что-то сосредоточенно изучавшим на трёх голографических мониторах. – Как дела?
Автобот проворчал что-то неразборчивое, отдалённо напоминающее «Я очень занят. Чего надо?»
– Да я, собственно… – смутился парень, взъерошив волосы на затылке, – к Нокауту. Он дома?
– Хмм… Вроде, в медблоке был, – недовольно бросил Рэтчет. – Впрочем, понятия не имею. Я ему не нянька!
Джек пожал плечами, пробормотал под нос: «Ладно, сам посмотрю» и скрылся в огромном сводчатом коридоре. Он давно уже привык, как и все, к перманентной сердитости автоботского медика. Он и раньше дружелюбием не блистал, а теперь, когда на него взвалились обязанности главы трансформерской «миссии» на Земле, его характер окончательно испортился. Хорошо хоть увязавшийся за автоботами Нокаут взял на себя большую часть медицинских забот. Хотя, возможно, Рэтчета это уязвляло в той же степени, сколь и облегчало его труд. Он охотнее оставался бы только врачом, а не командиром, но прекрасно понимал, что кроме него поставить действительно некого. Не Балкхэда же… с Мико! К тому же Балкхэд был нужен на Кибертроне.
«Хотя я бы на это посмотрел», – с усмешкой подумал Джек, уже занося руку над железной дверью. Он изо всей силы постучал, так, что по всему коридору разнёсся глухой металлический гул. За дверью послышались шаги, и створки раздвинулись. Наружу выглянул невысокий изящный красно-серый трансформер и тут же со знанием дела направил свой красноглазый взгляд вниз.
– А, это ты… – сказал он. – Ну, заходи, – и снова зашагал внутрь помещения.
Джек вошёл следом.
– Когда ты уже сделаешь сенсор на уровне человеческого роста? – вместо приветствия капризно поинтересовался парень.
– Чтобы ваша мелкая братия ошивалась здесь, когда вздумается? Ну уж нет! – безапелляционно заявил трансформер.
Джек недовольно поджал губы, но спорить не стал, в конце концов, он не ссориться сюда пришёл.
– Слушай, Нокаут… – парень снова смущённо скосил глаза и потёр ладонью затылок, – а ты не очень занят завтра вечером?
– Какой интригующий вопрос! – промурлыкал медик, разворачиваясь к нему всем корпусом, кокетливо уперев руки в бока и усмехаясь. – Ну, допустим, у меня пока нет определённых планов. А что?
– Ну… недалеко от города будут проходить любительские гонки, и у них неплохой денежный приз… А у Сьерры скоро день рождения. Может, поможешь мне выиграть, а?
Джек с надеждой посмотрел на трансформера, а тот скрестил руки на груди, и его губы растянулись в ещё большей усмешке.
– Интересно, – протянул он, – и почему ты всегда просишь об этом меня, а не Бамблби или Смоукскрина?
– Ну-у… – замялся Джек.
– Потому что они слишком правильные, верно? – ответил Нокаут за него. – Согласись, у десептиконов есть свои плюсы, – заметил он самодовольно.
На это парень только вздохнул, потому что бывший десептикон (если только десептиконы бывают бывшими) был прав: попросить кого-то из автоботов было гораздо сложнее. Не потому, что они откажут, нет, вероятно, даже согласятся, но… ничего не потребуют взамен. И тогда его будет постоянно мучить совесть, что он воспользовался их дружбой ради личной выгоды. Нокаут же ничего не делал просто так. И если уж на что-то соглашался, то всегда называл цену. И, что особенно важно, цену приемлемую. Джек уже знал, что он не станет просить у человека того, что ему действительно трудно будет сделать. Ну, или просто не доверит… Не важно. Главное, что на запрос всегда есть ответ, и Джеку это, чёрт возьми, нравилось!
– Так поможешь? – спросил он уже без лишних расшаркиваний.
– Ты забыл «волшебные слова», – почти пропел медик, уже снова повернувшийся к своим приборам.
– Буду должен, – с кривой усмешкой добавил парень.
– Будешь, – констатировал трансформер.
– И?..
Нокаут отвлёкся от работы, возведя глаза к потолку и постучав вытянутым когтём по белой щеке, словно что-то прикидывал.
– Шесть раз, – сказал он, наконец. – Шесть раз ты должен будешь явиться по первому моему зову туда, куда я скажу, и сделать то, что я велю.
Джек снова вздохнул и поморщился от его формулировок. Нокаут исподтишка усмехнулся и по-кошачьи довольно прищурил глаза.
– Ладно… А что, если я не…
– Тогда я завтра вечером тоже не смогу, – тут же состроил равнодушную мину трансформер.
– Хорошо. Идёт! – согласился Джек. – Тогда завтра в десять.
Трансформер кивнул.
На самом деле расплата Джека не пугала. Нокаут, в сущности, оказался неплохим парнем, когда война закончилась. И десептикон почти никогда не сдёргивал его ни посреди глубокой ночи, ни с работы, ни с экзаменов, ни со свидания. А если такое и случалось, то на деле оказывалось действительно важнее всех его забот. Вот, например, как…
Парень уже собирался уходить, но вдруг остановился и обернулся.
– Эмм… Нокаут? – окликнул он.
– Мм? – отозвался уже погрузившийся в свои занятия медик.
– А… что это вчера такое было?
Нокаут распрямился и с явным неудовольствием посмотрел на человека.
– А тебе не всё равно?
Но Джек не отставал.
– Ну, просто очень интересно, что могло заставить тебя совершить подобный поступок?
Трансформер сердито, почти, как Рэтчет, поджал губы, но подошёл к соседнему монитору, вытащил из предплечья тонкий проводок и подключил его к компьютеру.
– Тогда посмотри небольшое кино, – сказал он лаконично.
Джек подошёл ближе и уставился на экран, где пошла запись с автомобильного видеорегистратора: вот компания ребят привезла девушку к скамейке, вот парни спрятали её кресло, вот ушли девушки… дальше видео пошло в ускоренной перемотке, а девушка всё сидела, а потом кадр остановился, и высветилось время.
– Вот… сволочи! – процедил сквозь зубы Джек.
Экран потемнел, Нокаут молча вынул и спрятал провод обратно под свою броню.
– Но… надо же их как-то проучить! – в порыве благородного негодования обратился к нему Джек.
– Леди сказала «нет», – ответил он скупо.
Парень почему-то вдруг усмехнулся.
– А если бы сказала «да», то это уже не леди?
– Именно, – без тени улыбки подтвердил Нокаут и чуть погодя добавил:
– В любом случае, «месть – это блюдо, которое подают холодным», – вот теперь его губы растянулись в отнюдь не дружелюбной усмешке.
– Тогда я в деле, если что, – сказал Джек, и трансформер кивнул:
– Я учту.
И, когда парень подходил к двери, добавил уже своим привычным развязно-весёлым голосом:
– Передавай привет маме!
Джек обернулся.
– А вот это уже шантаж! – усмехнулся он.
– Ни в коем случае! – широкой улыбкой ответил ему трансформер.
И заговорщики, наконец, разошлись.
***
Мэнди сидела у письменного стола в своей комнате, уперев локти в столешницу и запустив пальцы в волосы, и тихо всхлипывала. Чуть поодаль лежали стопкой учебники и раскрытая тетрадка, в углу жёлто горела настольная лампа, верхний свет был погашен. Час назад вернулась с работы мама и устроила ей допрос и скандал – соседи видели вчера и красную машину, и высокого парня в синей футболке… Доложили абсолютно всё, что могли увидеть и додумать. Пришлось рассказать матери правду, чтобы в голове у неё не укоренились ещё худшие соседские фантазии. Не про говорящую машину, конечно, но про шутку одноклассников и про доброго человека, решившего ей помочь. Мать накричала на неё снова, упрекнула в глупости и наивности и запретила выходить куда-либо одной, как будто она могла… И теперь девушка плакала от горькой обиды на судьбу и на единственного близкого человека, тщетно пытаясь отвлечься на заданные уроки.
Телефон на краю стола засветился и завибрировал. Мэнди покосилась в его сторону. На маленьком внешнем экране отобразился незнакомый номер. Девушка спрятала лицо обратно под ладонями. Вызов скоро прекратился, но тут же брянькнуло сообщение. Мэнди протянула руку и раскрыла телефон. На экране вспыхнуло: «Возьми трубку. Это я, Нокаут». Внутри у Мэнди что-то ёкнуло, будто на мгновение сердце сжала мягкая когтистая лапа и тут же отпустила. Она раскрыла диалоговое окно, и палец её завис над белой пустой строкой. Что написать? «Да, звони, возьму?» или просто «Привет!» или… И он сейчас позвонит и что, она ответит ему этим насквозь проплаканным голосом? Нет! Она в страхе оттолкнула телефон. И тот, словно обидевшись, тут же зазвонил снова. Мэнди зажмурила глаза. Безумно хотелось ответить. Просто взять и… и вылить всю свою горечь и боль этому едва знакомому… автомобилю? Пришельцу? Шутнику? Не важно! И в то же время было безумно страшно это сделать.
Телефон продолжал настойчиво зудеть, словно говоря: «Я прекрасно знаю, что ты там, сидишь и смотришь на меня, и ты ничем не занята!» Наконец, она взяла трубку, вдохнула несколько раз, пытаясь унять всхлипы, и нажала на зелёную кнопку.
– Алло…
– Привет! – раздался на том конце знакомый задорный голос. – Как дела?
– Но-р-рмально, – ответила она, всё-таки не сумев сдержать всхлип.
– Ага, я слышу, – с весёлой мрачностью заметил голос. – Чего ревёшь? – поинтересовался он так просто, что Мэнди вдруг самой показались её проблемы не такими уж существенными, и захотелось улыбнуться.
– Да так… – сказала она. – Влетело от мамы.
– За что? – искренне удивились на том конце.
– Ну, так… за вчерашнее…
В трубке возникла недоумевающая пауза.
– Так… я не понял, – с нехорошим оттенком в голосе поинтересовался Нокаут, – а почему это тебе?
– Ну, потому что это я – дура безмозглая, которая поверила неизвестно, кому, и пошла неизвестно, куда, – вздохнула девушка.
– Они же твои одноклассники!
– А надо было догадаться, – устало пробормотала Мэнди.
На том конце как будто сердито вздохнули.
– Так, ладно, – сказал Нокаут, спустя пару секунд. – Пока оставим это… Не грусти! Поехали лучше кататься! – внезапно предложил он.
Мэнди вся замерла и напряжённо сжала трубку, не зная, что ответить.
– Но я… не могу! – наконец, выдавила она. – Как я?..
– Никаких проблем, – перебил её Нокаут весело. – Сейчас свистнем Джека, и уже через час ты сможешь наслаждаться музыкой в моём салоне и наблюдать прекрасные ночные пейзажи из окна!
И, поскольку молчание со стороны девушки сильно затянулось, добавил:
– К утру верну тебя, обещаю! Давай! Завтра же суббота!
– Я не могу, – снова грустно и натянуто прошептала девушка, и стало ясно, что её ноги тут ни при чём.
– Да почему?!
– Мама запретила мне выходить из дома и вообще…
– Она же не узнает!
– Узнает! Она всегда всё узнаёт. И… она проверяет меня по ночам.
– Праймус! Какая тирания! – вздохнул голос на том конце. – Шерифа Мегатронуса на вас нет!
Мэнди тяжело и расстроенно дышала в трубку, не зная, что ещё сказать. Ей казалось, что это конец.
– Ладно, упрямица, – с деланной обидой протянул голос, ставший уже почти родным. – Сиди в своей норке. Пока… – многообещающе подчеркнул он с усмешкой.
И, поскольку Мэнди продолжала молчать, спросил:
– Номер высветился?
– Да… – сказала она.
– Запиши его. И звони. Когда хочешь, в любое время! – велел он как-то по-отечески тепло.
Девушка улыбнулась от мысли, что он её не бросает.
– Спа-сибо, – пролепетала она с запинкой.
Он усмехнулся:
– Ну, пока!
И в трубке послышался щелчок рассоединения. Мэнди отняла телефон от уха и посмотрела на экран. Нажала «добавить в контакты» и уже набрала в строке букву «Н», как вдруг остановилась в задумчивости, потом стёрла её и написала: «Рыцарь дорог».

После звонка Нокаута наступила неделя «радиомолчания». «Рыцарь дорог» не звонил ей, а она всё не решалась позвонить ему сама. Можно было бы написать сообщение, но тоже – что сказать? «Привет! Как дела?» Это казалось таким глупым.
Но близилась пятница, день, когда Мэнди должна была ехать писать свои контрольные в школе, и ей всё больше становилось не по себе от того, что скоро снова придётся оказаться в одиночестве среди других подростков.
Из кухни в гостиную вошла миссис Харрис, пытаясь на ходу застегнуть на руке часы. Она была невысокой, с осунувшимся усталым лицом и завязанным на затылке «хвостиком» вьющихся полуседых волос.
– Мам… – обратилась к ней Мэнди.
– А? Что, милая? – отозвалась женщина, не поднимая головы.
– Ты помнишь про пятницу?
– Что? Ах! Это в эту пятницу?! – женщина всплеснула руками, посмотрела на дочь, сидящую у окна в инвалидном кресле, и схватилась ладонью за лоб.
– Мне ведь в эту пятницу рано на работу! Как же быть?
Миссис Харрис стала ходить по комнате, собирая вещи в сумку и одновременно бормоча себе под нос:
– Как же быть? Может, попросить миссис Уоррел тебя отвезти? Нет… это неудобно, она и так в прошлый раз тебя отвозила. Как же… Как же?..
Мэнди с грустным и немного отрешённым лицом наблюдала за метаниями матери, и тут её вдруг осенило. В голове словно бы прозвучал знакомый голос, по которому она так соскучилась: «Сиди в своей норке. Пока…»
– Мам! – сказала она громко. – Да не переживай так! Ты… просто отвези меня в школу к семи. Я там подожду.
Женщина остановилась и пристально посмотрела на неё.
– Два часа… – с сомнением проговорила она. – Что ты там будешь делать одна?
– Да что такого? Посижу в сквере, повторю задания. Ерунда! – как можно бодрее заговорила девушка, потому что видела, что маме нравится эта идея, но она сомневается в её разумности. Мэнди тоже бы в ней сомневалась, если бы действительно собиралась остаться одна. Но она очень надеялась на своего нового друга.
Мать ещё немного посомневалась, но всё-таки сдалась.
– Хорошо, так и сделаем, – решила она и, накинув на плечи распашную кофточку, поцеловала дочь в щёку и ушла.
Мэнди сжимала телефон в дрожащих руках. Вот хлопнула входная дверь, вот завёлся мотор их старой семейной машины, вот зашуршали шины под окнами…
Она раскрыла телефон и нашла нужный контакт.
– Ну, наконец-то! – спустя всего лишь один гудок, раздалось в трубке.
Мэнди даже не успела толком собраться с мыслями и неловко пробормотала:
– Привет…
– Я уж думал, ты никогда не позвонишь, – укоризненно сказал Нокаут.
– Извини… Я просто не знала, что сказать, – понурилась девушка.
Голос в трубке усмехнулся.
– Детка, твоя задача – просто нажать на кнопку, а я уж найду, что сказать! – с такой весёлой наглостью заявил он, что ей тоже стало смешно.
– Хорошо, – сказала она сквозь улыбку.
– Ну, – продолжил Нокаут, – и что же случилось сегодня? Сегодня тебе есть, что сказать, раз ты всё-таки решилась позвонить? – съехидничал он.
И только сейчас Мэнди снова вспомнила, зачем она на самом деле взяла телефон.
– Да… я… у меня в эту пятницу в школе контрольные, – заговорила она. – Но маме рано на работу, и она отвезёт меня в школу к семи, и я буду там ждать…
– Я тебя понял, – отозвался до крайности довольный голос на том конце. – Увидимся!
– Ага… – только и успела пролепетать девушка, но когда опустила трубку, на минуту задумалась и вдруг ахнула в ужасе.
– Слушаю, – тут же ответил Нокаут, когда она набрала его снова.
– Только я не подумала, – заговорила она сбивчиво. – Такая машина, как ты, привлечёт у школы слишком много внимания.
– Мэнди, не волнуйся, – успокаивающим тоном заверил её «Рыцарь», – это уже мои проблемы. И мы не будем торчать у школы. Мы поедем кататься. ОК?
– Угу, – проговорила девушка.
– Вот и умница, – ласково похвалил её Нокаут. – Не переживай! До скорого!
Связь прервалась. Мэнди снова опустила руки с телефоном на колени и тяжело вздохнула. Правильно ли она поступила? И не раскатывает ли она красную дорожку к очередной злой шутке над собой? Что ж… покажет только время. А ей просто очень хотелось верить.
***
Нокаут отошёл от работающих приборов и активировал коммуникатор.
– Джек, – почти пропел он, когда ему ответили. – Номер раз!
На том конце тяжело вздохнули.
– Когда, где и во сколько? – должник готов был честно отрабатывать свой долг.
– В пятницу в семь утра у школы Мэдисон.
– В семь?! – взвыл Джек, но тут же взял себя в руки. – Эмм… А можно я тогда у вас на базе переночую?
– Это ты у Арси спроси, – улыбнулся Нокаут и отключился.
***
Утро пятницы выдалось прохладным, но солнечным. Ночью прошёл дождь, дороги ещё мокро блестели, а Мэнди очень боялась, что он не закончится. Но ей повезло. Она уговорила мать оставить её на улице под сенью раскидистого дерева в школьном сквере. У школы, в отличие от их дома, был пологий пандус на крыльце, да и дверь ей не откажутся подержать учителя или другие дети. Так что проблема попасть внутрь была небольшой, а вот выехать наружу в такую рань, если бы мама её туда засунула, гораздо проблематичнее.
Мэнди куталась в тонкую куртку и наслаждалась влажным свежим воздухом, когда сзади раздалось:
– Привет!
Она повернула голову и узнала Джека. Выглядел он взъерошенным и невыспавшимся, но приветливо улыбался ей.
– Привет! – кивнула она в ответ, и огляделась, но красной машины нигде не было.
– Нам велено побыстрее «эвакуироваться» отсюда, – заговорщицки сказал парень. – Ты не против? – спросил он, уже берясь за ручки кресла.
– Я для того и здесь, – покачала головой девушка, и Джек развернул кресло и покатил его по дорожке в противоположную от школы сторону.
– А ты что, – спросила Мэнди, – у Нокаута в рабстве?
Парень рассмеялся.
– Не-ет, – сказал он сквозь смех. – У нас с ним… взаимовыгодные отношения.
– То есть?
– Ну, как бы… он иногда работает для меня машиной, а я иногда для него – человеком.
– Интересно… – проговорила Мэнди озадаченно.
– А кто он на самом деле?
– А он тебе ещё не сказал? – удивился Джек.
Мэнди покачала головой. Сказать-то сказал, вот только она не поняла ничего.
– Ну, значит, скоро покажет, – как-то туманно ответил парень и вдруг воскликнул.
– А вот и он!
Из-за поворота к тротуару подъехал знакомый красный автомобиль. Джек, уже более подготовленный, чем в прошлый раз, довольно ловко выхватил её из насиженного «гнёздышка» и пересадил за услужливо открытую красную дверцу, аккуратно помогая девушке поудобнее устроиться и уместить ноги.
– Когда тебе нужно вернуться обратно? – вместо приветствия сразу спросил Нокаут.
– К девяти, – пробормотала девушка, пристёгивая ремень.
– Ты слышал, Джек? – тут же обратился автомобиль к парню сквозь приоткрытую дверь. – К девяти чтоб был здесь!
– Ага, – буркнул парень. – А мне это зачтётся за второй раз?
– Да щас тебе! – весело заявил Нокаут, выдёргивая собственную дверь у него из-под пальцев и захлопывая её.
Джек проворчал что-то вслед уезжающей машине, потом постоял, подумал немного и, загнав мэндино кресло подальше в кусты, сам устроился на скамейке, поставил на телефоне будильник на 8:50 и закрыл глаза – пока странная парочка гуляет, вполне можно и вздремнуть.
***
– Ну, привет! – наконец поздоровался Нокаут, когда они встали на перекрёстке на светофоре.
– Привет! – улыбнулась девушка.
– Рад наконец-то снова тебя видеть.
– Я тоже.
– Куда поедем?
Девушка пожала плечами.
– Куда-нибудь, откуда успеем вовремя вернуться.
– Ладно… – засмеялся голос вокруг неё. – Ты, кстати, не голодная? Можем заехать что-нибудь взять…
– Нет, спасибо. Я ничего не хочу, – отказалась девушка, но его забота снова заставила её почувствовать мягкую когтистую лапу на своём сердце.
– А как ты будешь добираться обратно? После своих контрольных? – продолжал расспрашивать Нокаут.
– Меня мама заберёт, – буднично ответила Мэнди. – Будет возвращаться с первой работы и заедет за мной, отвезёт домой и поедет на вторую.
Собеседник помолчал некоторое время, выруливая на другую улицу и словно бы размышляя, спросить или нет?
– Твоя мама «домашний тиран», да? – всё-таки поинтересовался он в меру сочувственным голосом.
Лицо девушки как-то сразу погрустнело.
– Не говори так про мою маму, – прошептала она, сжимая пальцами ручку сумочки на коленях.
– Но тебе же часто от неё достаётся? – не унимался Нокаут, замечая, конечно, как его пассажирка мрачнеет ещё больше, но всё же желая прояснить ситуацию.
– Она очень устаёт. А я теперь только «балласт» и источник лишних проблем, – проговорила девушка отрешённо.
Нокаут уже отмечал её в таком состоянии в прошлый раз, когда она говорила про аварию. В такие моменты она словно бы запаивалась в стеклянный кокон и говорила, выпуская оттуда лишь сухую информацию, но не чувства.
Нокаут замолчал на время. Мимо проплывали уже окраины города, приближался выезд на трассу. Тишина в салоне быстро стала тяготить Мэнди, и она сама решилась заговорить.
– А Джек… он кто? – спросила она.
– Друг моих союзников, скажем так, – предельно честно и неинформативно ответил автомобиль.
– Он сказал, что у вас с ним «взаимовыгодные отношения», – с намёком на получение разъяснений припомнила девушка.
Нокаут коротко хохотнул.
– Ну да, так и есть. Просто в этом ещё не вполне совершенном мире я часто не могу позволить себе быть тем, кто я есть, и поэтому мне нужен «водитель». Ну, а люди иногда просто хотят казаться не теми, кто они есть, и тогда им могу пригодиться я…
Мэнди сидела с выражением окончательной запутанности на лице.
– Прости, – слегка виновато сказал Нокаут, – я пока не могу тебе всего рассказать. Я догадываюсь, о чём ты думаешь: что Джек на самом деле мой хозяин и каким-то непостижимым образом ведёт с тобой игру. Но это не так. Мы с Джеком совершенно отдельно. Не буду просить поверить, ты и так уже веришь мне больше, чем это было бы разумно…
От этих слов девушка заметно напряглась, но Нокаут продолжал:
– Скажу только, что хочу, чтобы наше общение продолжалось, и постепенно я расскажу тебе всё.
Мэнди вздохнула и снова прислонилась к спинке кресла. «Всё равно мне никуда не деться», – своим видом словно бы ответила она.
– В действительности трудно было бы предположить, что ты – это Джек, – сказала она, и в продолжение её фразы отчётливо напрашивалось «и неприятно».
– Да? – Нокаут как будто удивился. – А что не так с Джеком?
– Да ничего… – спохватившись, замялась девушка, – просто он…
– Он тебе не нравится? – в его голосе отчётливо прозвучало самодовольство.
Мэнди неловко пожала плечами.
– Ну… ну, да, не очень.
– Почему?
Ей прямо так и представлялось, как автомобиль удивлённо вскидывает воображаемые брови. Но ответ её, похоже, сильно озадачил.
– Он меня жалеет, – сказала она.
– Но… – заметил он, изрядно «подвиснув», – я тоже… тебя жалею.
В последний момент он, было, спохватился, что, может быть, не стоило этого говорить, но девушка ответила совершенно спокойно:
– Нет, ты не так…
– Поясни, пожалуйста, – ласково, но с ноткой ехидства, попросил Нокаут.
– Джек… он… – задумалась Мэнди, формулируя объяснение, – смотрит на мои больные ноги, а я для него лишь приложение к ним. А ты… смотришь мне в глаза, а то, что ноги не ходят… ты это просто учитываешь.
Нокауту потребовалось секунд десять, чтобы осмыслить услышанное.
– Хмм… – выдал он, наконец, – никогда не задумывался в этом направлении. Но в твоих словах что-то есть! Я его пну! – резюмировал он в конце.
– Не надо, – попросила девушка.
– Почему?
Его «почему» всегда звучало так выразительно по-детски, на тон выше его основного тембра, что невольно хотелось улыбнуться.
– Это логично – он не обязан мне сопереживать, – ответила Мэнди.
– Ты прям, как Шоквэйв, – тихо пробормотал автомобиль и, наконец, вырвался из города на пригородное шоссе.
Почувствовав свободу, Нокаут стал разгоняться всё быстрее и быстрее. Мэнди не смотрела на спидометр и перестала смотреть за окно, но всё равно ощущала скорость всем своим телом, и чем выше она становилась, тем больше девушка сжималась, впиваясь пальцами в ткань джинсов, и учащалось её дыхание. Поглощённый своей стихией, Нокаут не сразу заметил, что с его пассажиром что-то не так.
– Что с тобой? – обеспокоенно спросил он, когда Мэнди уже чуть ли не до крови сжевала нижнюю губу.
– Ты не мог бы ехать помедленнее, пожалуйста, – взмолилась она дрожащим голосом.
Автомобиль притормозил, и когда девушка немного расслабилась и перестала стучать зубами от страха, спросил:
– Это из-за аварии, да?
Мэнди кивнула, чувствуя себя очень неловко.
– Но в моём салоне тебе ничто не грозит, – с оттенком обиды в голосе, словно бы возмущаясь, что его в таком можно заподозрить, сказал Нокаут. – Даже, если мы вылетим с дороги и перевернёмся три раза.
Мэнди побледнела, боясь даже представить себе подобную перспективу.
А автомобиль ещё и добавил:
– Хочешь, проверим?
– Нет! – воскликнула она в ужасе.
– Ну, ладно-ладно, – успокоительно засмеялся он. – Восемьдесят тебя устроит? Шестьдесят по трассе не поеду, даже ради тебя, – съехидничал он.
– У-устроит, – пролепетала бедная девушка, и машина честно установила обещанную скорость.
Спина у Мэнди взмокла, но через некоторое время, глядя на полупустую дорогу и проплывающие мимо пейзажи, она более-менее успокоилась. Тогда Нокаут решил снова с ней заговорить
– А что тогда случилось? Как произошла твоя авария? – спросил он и почти ощутил, как Мэнди вновь словно бы захлопнула вокруг себя стеклянную колбу. Должно быть, так она говорила обо всём, что причиняло ей боль, но о чём неизбежно и постоянно расспрашивали.
– Это был школьный автобус, – сказала она холодно. – Я тогда училась в другой школе. Мой дом был в конце маршрута, и в салоне оставалось всего несколько детей. Нас «подрезала» какая-то машина – так мне рассказывали… потом. Водитель попытался вывернуть, но автобус перевернулся. Все получили травмы, переломы, а мне сломало спину. Не повезло, – закончила она свой короткий рассказ так равнодушно, будто говорила о статье, прочитанной в газете.
– А что потом? – тоже почти без эмоций, скрывая бесполезное сочувствие и неуместное любопытство, продолжал расспрашивать Нокаут.
И маленький органический «компьютер» продолжил отвечать:
– Потом два месяца в больнице, потом училась сидеть, училась ездить в кресле. Вернулась домой. Мама устроила меня в новую школу, я стала получать задания и сдавать их в отведённые дни.
– Ты всё время говоришь только о матери, а где твой второй родитель?
– Мой отец ушёл от нас через месяц, как я вернулась домой из больницы. Собрал вещи и сказал, что не нанимался на такую жизнь. Мама тогда два дня просидела, как неживая, а я… я вдруг вышла из нескончаемого «штопора» и поняла, что верхняя часть тела у меня ещё осталась, и я всё ещё что-то могу. Я ползала по дому, накормила и напоила себя и маму… Потом она очнулась, устроилась на две работы, и… наша жизнь стала такой, как сейчас, – в середине этого рассказа в её интонации на миг будто вспыхнули эмоции – не каждому она говорила о тех страшных двух днях – но к концу они снова погасли.
Собеседник помолчал, продолжая мчаться по полупустому шоссе, а после сказал:
– Беру свои слова обратно. Твоя мама – святая.
Мэнди значительно кивнула, подтверждая это. Руки у неё были скрещены на груди, между бровями обозначились напряжённые складки.
– Скажи… тогда на скамейке, что бы ты сделала, если бы не появился я?
– Спустилась бы на землю и поползла туда, где можно встретить людей, – так уверенно ответила девушка, как будто других вариантов и быть не могло. – Кто-нибудь помог бы мне.
В салоне красного автомобиля снова наступило молчание. От разговора осталось стойкое ощущение, будто они проехали сквозь глинистую лужу и окатились её брызгами по самую крышу. Но в то же время было и ощущение, что другого пути на чистую дорогу не было. Её надо было проехать.
– Хочешь, я найду твоего отца и призову к ответу? – внезапно спросил Нокаут.
– Нет, – так твёрдо, будто думала над этим вопросом сотню раз, ответила девушка.
– Снова нет!? Ты слишком добра, – заметил Нокаут с шутливым упрёком.
Но его пассажир оставалась серьёзной.
– В доброте нет ничего плохого, – сказала она.
Эта фраза невольно пробудила в нём дремавшего десептикона.
– Конечно, – сказал он язвительно. – Если рядом есть кто-то менее принципиальный.
Девушка поняла намёк, не могла не понять, но промолчала, отвернувшись к окну, только пальцы с остриженными ногтями сильнее впились в плечи.
Нокауту стало неловко.
– Извини, – сказал он. – Я не имел в виду… – он грустно усмехнулся. – Да нет, имел, конечно. Но всё равно извини. У меня с безусловной добротой просто… сложные отношения.
– Как у всех, – спокойно сказала Мэнди и вдруг расслабилась и улыбнулась.
– А почему ты помог мне?
– Да всё потому же. Видишь ли, я не вижу смысла помогать тем, кто не хочет бороться. В самом деле: какой резон поднимать того, кто тут же упадёт снова? А ты… ты готова была ползти. Мне это… понравилось.
Девушка слегка поджала губы и ничего на это не ответила. А Нокаут благоразумно спрашивать не стал. Пора было разворачиваться и возвращаться к школе.

песня Евгении Рыбаковой "Дневник"

Ты пишешь, что ты встретила его недавно,
Но кажется, что вы знакомы много лет.
И это чувство сразу стало самым главным.
Ты пишешь в своём дневнике.
Ты пишешь, что ты просто голову теряешь,
Когда украдкой ловишь тёплый взгляд его.
Ты счастлива, хоть ты совсем-совсем не знаешь о нём ничего… О нём ничего.


Нокаут и Мэнди перестали стесняться звонить друг другу. Сообщения они не писали, потому что это могло стать лишним компроматом, если «святая» бдительная мама вздумает вдруг проверить телефон дочери. Но следующие две недели они созванивались поздними вечерами, когда дом затихал – кто первым успевал – иногда Мэнди, иногда Нокаут. Он неизменно звал её гулять, но она всё отказывалась и отказывалась.
В один из будних дней у миссис Харрис выдалось свободное время, и она наконец-то выкатила дочь на улицу, усадила в машину, и они отправились в супермаркет за продуктами. Когда, увешанные пакетами, они вышли из раздвижных дверей на площадку у магазина, Мэнди увидела на парковке очень знакомый красный автомобиль. Тот подмигнул ей фарами. Мэнди нахмурилась, лихорадочно соображая, что сделать.
– Мам! – позвала она. – А мы не забыли купить спагетти?
Женщина остановилась, нахмурилась, сосредоточенно припоминая, порылась в пакетах и с раздражением ахнула:
– Точно! Совсем забыла!
Она в растерянности замерла, глядя то на дочь, то на двери магазина.
– Да ты сходи быстро, я тут подожду, – сказала Мэнди как можно спокойнее.
– Да? – мама всё ещё сомневалась. – Ну… ладно, – она переложила на неё свои пакеты. – Только никуда не уезжай! – предостерегла она дочь и быстрым шагом вернулась в магазин.
Убедившись, что мать её не видит, Мэнди кое-как, с трудом подъехала поближе к краю тротуара, а красная машина тут же снялась с места и подкатила к ней. Окно приоткрылось.
– Когда мы, наконец, увидимся нормально? – тихо, но требовательно спросил Нокаут.
– Я не знаю, – прошептала девушка, косясь по сторонам.
– А ты подумай!
– Ну… – девушка замялась.
– Если в ближайшее время не увижу тебя в своём салоне, я тебя похищу! Так и знай! – заявил Нокаут вроде бы в шутку, но Мэнди заподозрила, что он действительно не постесняется так сделать.
– В эту субботу мамы не будет до вечера. Наверное…
– Отлично! Созвонимся, – быстро сказал Нокаут и попросил:
– Отодвинься от края. Тут опасно.
И красный автомобиль стремительно укатил. Мэнди только и осталось, что проводить его растерянным взглядом.
***
В субботу ровно в одиннадцать в дверь позвонили. На пороге стоял Джек в синей рубашке и с неизменной вежливой улыбкой на лице.
– И снова привет! – сказал он и в шутку заметил:
– Если моя девушка нас увидит, мне несдобровать.
– Вряд ли твоя девушка усмотрит во мне соперницу, – криво усмехнулась Мэнди, неуклюже разворачиваясь и отъезжая от двери.
Джек вошёл и с интересом стал оглядывать дом изнутри.
– За тобой ухлёстывает самый красивый автомобиль в городе, а ты говоришь! – съехидничал он в ответ. – Ты готова?
– Почти.
– Помочь?
– Нет.
Мэнди захватила с дивана собранный рюкзак, что-то проверила в нём и, надев его на грудь, как бронежилет, выжидательно посмотрела на Джека. Но тот, прежде, чем подойти и взять её на руки, зачем-то достал телефон.
– Сейчас… – сказал он, – только нейтрализуем всех соседей.
– Как это?.. – испуганно расширила глаза девушка.
Джек засмеялся.
– Да не переживай! Нокаут просто сделает так, чтобы все они были заняты в тот момент, когда я…
В ответ на его сообщение «Мы выходим», звякнув, пришло «Давайте!» И Джек стремительно подскочил к Мэнди, подхватил её на руки и направился к двери.
– Погоди, погоди! – остановила его девушка уже на крыльце. – Надо же дверь закрыть!
Пришлось задержаться ещё на пару минут, пока она доставала и поворачивала в замке ключ. Затем парень перебежал дорогу и передал свою ношу из рук на пассажирское сиденье. Дверь тут же захлопнулась, а сам Джек устроился за рулём.
– Высадишь меня в центре, ладно? – попросил он.
Нокаут что-то утвердительно промычал и спешно стронулся с места, пока не появились прохожие и соседи не сунулись в окна снова.
***
Они выехали на загородную трассу, только уже другую. За окном проносились поля, холмы и деревья. Мэнди молчала, завороженно любуясь пейзажами. Она и здоровой никуда особенно не выезжала, а оказавшись в инвалидном кресле и подавно не видела ничего, кроме дома, школы и ближайших магазинов. Нокаут стал её путёвкой в мир, и она не находила слов, чтобы благодарить его за это.
Он сам прервал молчание, спросив вдруг:
– Мэнди – это ведь сокращённое имя?
Девушка растерянно моргнула, посмотрев на его приборную панель. Ей было непривычно разговаривать «в пространство» и, должно быть, она представляла, что это его «лицо». Не хватало здесь только экранчика с красными дорожками, как у КИТТа в сериале, ну, или прозрачной сферы с синими молниями и красным «зрачком», как в более позднем кино.
– Да… – ответила она.
– А полное какое? Аманда? – догадался автомобиль.
– Да, – кивнула Мэнди.
– Почему ты его не используешь? Оно же такое красивое! – голос его прозвучал удивлённо.
– Потому что… ну, какая из меня Аманда? – со вздохом ответила девушка и снова обернулась к окну.
– Ты считаешь себя некрасивой? – с какой-то по-доброму снисходительной интонацией спросил или, скорее, констатировал Нокаут.
Мэнди хмыкнула, улыбнувшись и опустив взгляд на свои руки.
– Это так и есть…
– И следует принять это как факт? – передразнил он её.
– Да…
– Нет! – возразил он почти с возмущением. – Вот уж что-что, а красота – понятие очень относительное!
Мэнди пожала плечами. Похоже, горячность Нокаута её не убедила.
– Ну, вот скажи: я красивый? – решил он зайти с другой стороны.
– Конечно, – улыбнулась девушка.
– А теперь представь меня без краски, без «татушек» и, скажем, после пыльной просёлочной дороги…
– Ну-у… – протянула было пассажирка.
– Вот-вот! И я не хочу представлять, – смеясь, сказал автомобиль.
Девушка тоже слегка посмеялась.
– Намекаешь на то, что мне просто надо умыться, одеться и накраситься? – сказала она.
– А почему бы и нет?
– Но это же будет… обман.
– Пфф! Может, всё, что мы видим – обман! Но если оно прекрасно, разве это того не стоит? – философски поинтересовался он, как раз сворачивая с трассы на боковую дорогу, ведущую к бескрайнему «морю» зелёных полей с вкраплениями похожих на свечки нежно-сиреневых цветов.
– Наверное, ты прав… – прошептала девушка, созерцая пейзаж за окном. Да, пожалуй, она хотела бы видеть его таким, даже если бы его на самом деле не было.
Автомобиль остановился на небольшом возвышении, откуда открывался живописный вид на стелющийся волнами луг, редкие деревья, растущие на нём, колеблемые ветром пёстрые пятна цветов, и, конечно, бескрайнее голубое небо с зефирными башнями облаков.
Там, где они остановились, тоже росло дерево, невысокое, но раскидистое, с толстым изогнутым и узловатым стволом и выступающими из земли корнями. Рядом лежали нагретые солнцем камни.
– Жаль, что я не могу выйти и дотронуться до всего этого, – с грустью прошептала Мэнди, завороженно глядя на эту красоту сквозь лобовое стекло.
– Ну, на самом деле, можешь, – сказал Нокаут, и, не успела девушка удивиться, попросил:
– Закрой глаза.
– Зачем? – насторожилась она.
– Закрой, – мягко попросил он ещё раз.
Она послушалась, но тут же охнула и вцепилась руками в кресло, потому что опора под ней вдруг превратилась во что-то подвижное и зыбкое, да и кресла через секунду не стало, вместо этого её пальцы коснулись чего-то твёрдого и тёплого. Она рефлекторно распахнула глаза, но понять ничего не успела, лишь обнаружила себя уже на открытом воздухе, с бешено колотящимся сердцем и сидящей… в горсти чьих-то огромных металлических рук с длинными острыми пальцами.
Девушка инстинктивно отдёрнула свои руки, но прежде, чем она успела вскрикнуть, державшие её ладони опустились и пересадили её на самый большой и плоский камень. И существо, минуту назад бывшее красной машиной, отступило назад, чтобы меньше её пугать и позволить получше его рассмотреть.
– Привет! Я Нокаут, – сказало существо знакомым голосом, и Мэнди видела, как двигаются губы на его белом, как молоко, лице. – Пора нам познакомиться ближе.
Он улыбнулся, теперь уже по-настоящему, со всей присущей живому существу мимикой. На Мэнди пристально смотрели его тёмные глаза с красными кольцами-«радужками». А девушка сидела на камне, прижав ладони к груди и, забыв закрыть рот, не то с ужасом, не то с восторгом взирала снизу вверх на своего обновлённого друга.
Позволив ей пару минут порассматривать себя во весь рост, Нокаут сделал шаг по направлению к ней, опустился на одно колено и тоже сел.
– Ну, что сказать, – произнёс он примирительно. – Я трансформер, я тебе уже говорил. И вот, что это значит, – он снова улыбнулся и посмотрел на неё.
Она несмело и пока ещё как-то нервно попробовала улыбнуться в ответ. Выждав ещё немного, Нокаут бросил на неё изучающий взгляд и осторожно, медленно протянул к ней свою руку, мягко раскрыв перед ней ладонь и позволяя ей дотронуться, изучить себя.
Мэнди подняла свою руку и кончиками пальцев коснулась металлического сустава, чуть осмелев, провела по его большому пальцу до острого когтя, но там, испугавшись, отдёрнула руку.
– Я военный медик, – извиняющимся тоном прокомментировал Нокаут, заметив её замешательство, – и подобный инструмент бывает мне необходим, – пояснил он, аккуратно шевельнув заострёнными пальцами.
Нокаут выждал ещё некоторое время, терпеливо снося изучающе-пристальный взгляд девушки. Это оказалось неожиданно неприятно для него или, скорее, тревожно. Он привык к восхищению, находясь, как правило, в облике шикарной спортивной машины, да и внешность его среди своих хотя и вызывала неоднозначную реакцию, всё равно считалась весьма претенциозной. Но сейчас ему, наверное, впервые пришло в голову, что он может напугать или… не понравиться! Как воспримет его облик неподготовленный человек? Что, если он покажется Мэнди чудовищем? Нокаут не решился спросить об этом напрямую. Вместо этого он вытянул ноги, уселся поудобнее и, как можно непринуждённее спросил:
– Ну, ты готова слушать?
Мэнди моргнула и, словно спохватившись, отвела взгляд и смущённо уставилась на свои колени.
– Да, – тихо проговорила она, поняв, что пришло время настоящих объяснений.
И Нокаут начал свой рассказ. Он коротко поведал ей о Кибертроне, о гражданской войне, о том, как автоботы и десептиконы попали на Землю, как закончилась война и в каком положении они находятся сейчас, и был неприятно удивлён, насколько сухо и неинформативно прозвучал его рассказ. Но как впихнуть историю длиной в тысячелетия в пятнадцать-двадцать минут? Он оказался к этому не готов. Пожалуй, ему вообще впервые пришлось давать кому-то «взгляд со стороны», и это оказалось непросто.
Нокаут замолчал и посмотрел на девушку. Она сидела всё в той же позе и смотрела вперёд, и ему вдруг пришло в голову, что она всё ещё здесь лишь потому, что сбежать не может. Да-а, удобного же он себе выбрал человека, словно специально – чтобы не убежал, чтобы, где положил, там и взял. От этих мыслей на Искре стало ещё противнее.
И тут Мэнди вдруг судорожно вздохнула, закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Ну, вот… Он всё-таки её напугал!
– Мэнди, – обратился он к ней самым ласковым тоном, на какой только был способен. – Пожалуйста, не бойся, я не причиню тебе…
Но девушка продолжала судорожно всхлипывать, пытаясь вытереть слёзы с лица.
– Я не… – пыталась она сказать. – Я не от этого… Я… от радости, – судорожно выдохнула она, наконец, и Нокаут подумал, что неправильно расслышал.
– Что?..
Мэнди закрыла нос и рот ладонью и шумно и глубоко дышала, пытаясь успокоиться.
– Я… я, кажется, только сейчас поверила, – хриплым от слёз голосом проговорила она, – что ты настоящий! Я думала… я так боялась, что ты… ты тоже чья-то дурацкая шутка! – она с трудом закончила фразу и снова заплакала.
Нокаут совершенно опешил. Он ожидал какой угодно, но только не такой реакции. И он очень хотел, но не знал, что делать. Это было состояние абсолютной растерянности.
– Ну… конечно я настоящий, Мэнди! – проговорил он, наконец, и, сам не ожидая от себя, вдруг протянул ей руку. – Вот, можешь снова убедиться, если хочешь.
А девушка вдруг обхватила его запястье и прижалась мокрой щекой к тыльной стороне его ладони. Это было не слишком приятно, и руку захотелось тут же вытащить, но трансформер удержался – нельзя было этого делать сейчас, только без резких движений! Но она и сама скоро выпустила его, прошептав неловкое:
– Извини…
– Всё в порядке, – сказал он, украдкой оглядывая свою руку и тут же устыдившись этого. «Да ничего с ней не сделалось, болван! Твой корпус рассчитан на куда большие перегрузки, чем женские слёзы!» – мысленно одёрнул он сам себя.
– Ну, раз уж с моей материальностью мы разобрались, – заговорил он снова, уже своим обычным задорным тоном, – может, у тебя есть какие-то вопросы?
Мэнди, уже почти успокоившаяся, повернула голову и посмотрела на него.
– А… кем был ты? – спросила она. – Автоботом или десептиконом?
Ну, вот! Как ни старался он плавно обойти этот вопрос в своём рассказе, ответить на него, похоже, всё-таки придётся. Нокаут сам не понимал, почему сейчас это так его гнетёт, он ведь, в сущности, никогда не стеснялся своей принадлежности к десептиконам.
– Ну, а ты сама как думаешь? – поинтересовался он, тщательно пытаясь скрыть неудовольствие. В конце концов, он же не уточнил, какие вопросы задавать не стоит.
– Десептикон, да? – предположила она так наивно просто, как будто они играли в игру «в правой или левой руке».
– У меня что, это на лбу написано? – с деланной мрачностью проворчал трансформер.
Мэнди смущённо улыбнулась.
– Нет. Просто я подумала… что автобот бы не спросил.
Несколько секунд Нокаут смотрел на неё с обалдевшим выражением лица, прежде чем вынес вердикт:
– Н-да, аналитическое мышление у тебя работает, что надо!
Его просто поразило, насколько точно она уловила… суть. Даже он сам не смог бы выразиться точнее, хотя вроде бы всегда знал это – в самом деле, эти добродетельные задаваки никогда бы не позволили предположить, что они принадлежат к другому лагерю! А ведь он рассказал ей совсем немного… Хотя, конечно, слегка с десептиконской точки зрения, как ни старался быть объективным. А ещё ему вдруг пришло в голову, что, в сущности, понятия «автобот» и «десептикон» для девушки просто номинальны. Их противостояние не коснулось её и то, что он ей рассказал, для неё, как параграф в учебнике. И, возможно, она будет судить его не по знаку, а по его отношению к ней. Если, конечно, кто-нибудь из «доброжелателей», вроде Арси или того же Джека, не просветит её в больших красках и подробностях. Впрочем, он не собирался их так близко знакомить. Теперь, когда он перед ней раскрылся, помощь Джека можно будет свести к минимуму.
Мэнди устала сидеть на камне и всё чаще поглядывала вниз, на траву, призывно густую и пушистую.
– Нокаут, – наконец, решилась попросить она.
Он тут же повернул к ней своё белое лицо. Было так странно говорить с живым существом, которое было одновременно так похоже и не похоже на человека.
– А ты не мог бы… помочь мне спуститься на траву?
– Конечно, – сказал он, тут же встав на одно колено и протянув к ней руки.
Опираясь на его пальцы, она пересела к нему на ладонь, и трансформер опустил её вниз, усадив на зелёный «ковёр» между собой и камнем. Она сразу же откинулась назад и легла на траву, раскинув руки и уставившись в небо. Но высокую синь частично заслонила фигура Нокаута, склонившегося над ней и обеспокоенно спросившего:
– А тебе так не холодно?
– Нет, – ответила она, прикрывая глаза и испытывая блаженство от щекотных касаний мягких травинок по обнажённой коже её рук.
Трансформер скрылся из поля её зрения и, как оказалось, тоже улёгся рядом. Она повернула голову и увидела его предплечье с автомобильной дверью и кисть руки рядом с собой. Они тоже утопали в ниточках мягких травинок, и Мэнди вдруг пришло в голову: а чувствует ли Нокаут их прикосновение так же, как ощущает она?
– А… можно ещё спросить? – проговорила она несмело.
– Разумеется, – ответил он.
– Как ты чувствуешь? – она поняла, что не слишком внятно задала вопрос. – Я имею в виду… когда к тебе прикасаются, ты это чувствуешь?
– Конечно. Как же без этого, – ответил трансформер.
– И ветер? И воду? И… траву? – продолжала она расспрашивать, осмелев.
– Да.
– Но как? Ты же… металлический?
Нокаут тихо засмеялся.
– Ну да, и что с того? Металл ничем не хуже кожи, если пронизан рецепторами. Даже лучше, прочнее, например.
– Живой металл? И такое возможно?
– Как видишь.
Взгляд Нокаута был направлен вверх. Мэнди тихонько чуть пододвинулась и, вытянув руку, положила ладонь на поверхность его двери.
– Чувствую твою тёплую мягкую лапку на своей правой двери, – весело заметил Нокаут.
Девушка тут же отдёрнула руку, застеснявшись.
– Ты мне не веришь что ли? – по-кошачьи прищурив глаза, посмотрел на неё трансформер.
– Да нет, просто это… это кажется таким волшебством, – смущённо пробормотала девушка.
– Поверь, существование ваших организмов нам кажется не менее странным, – усмехнулся трансформер. – Я, конечно, мог бы разъяснить технические подробности вопроса, но по сути… твоё определение вполне подходит, потому что никому доподлинно по-прежнему не известно, откуда всё это взялось.
Мэнди приподнялась на локтях и кивнула:
– Да, и у нас тоже… – сказала она.
– Вот видишь, – развёл руками Нокаут, и посмотрев на неё, благодарно улыбнулся. – Но мне приятно, что я вызываю у тебя подобные ассоциации.
Мэнди села, смущённо заправила за уши свои мягкие каштановые волосы, остриженные до середины шеи, и тихо проговорила:
– Сейчас мне всё, что происходит со мной, кажется волшебством.
Она наклонилась вперёд, приподняла подол платья выше колен, обнажая худые бледные ноги, вручную согнула их по очереди и стала стягивать джинсовые кеды и высокие белые носки. Её голые ступни утонули в мягкой траве, но то, какая она, Мэнди знала лишь благодаря своим рукам. Руками же она разогнула свои ноги обратно и с какой-то затаённой надеждой посмотрела на них, словно думала: «Если уж вокруг происходит столько волшебного, может, и тут повезёт?» Но, увы, вся её нижняя половина тела так и осталась безжизненной «деревяшкой».
Нокаут украдкой наблюдал за всеми её действиями и, когда она грустно и едва слышно вздохнула, тоже сел, коснулся боковым краем когтя её ноги и спросил:
– И ты здесь совсем ничего не чувствуешь?
Мэнди грустно покачала головой.
– А почему они такие…
– Худые и жалкие? – догадалась девушка.
Трансформер утвердительно хмыкнул. Ему не хотелось её обидеть, но в то же время хотелось узнать кое-какие подробности, чтобы… Он ещё не знал толком, зачем, но чувствовал, что ему это нужно.
– Потому что мышцы атрофируются без движения, – объяснила она. – Есть комплексы упражнений и массажа, которые помогают поддерживать более-менее приемлемое состояние, но…
– Но ты же ими не пренебрегаешь? – нахмурился Нокаут.
Мэнди грустно и скептически вздохнула.
– Мэнди! – укоризненно сказал трансформер. – Это на тебя не похоже!
Девушка только состроила страдальческую мину на лице.
– Видишь ли, в одиночку это не так-то просто делать, – сказала она, оправдываясь, – да и какой смысл…
– Аманда, – уже не скрывая настойчивости, попросил её Нокаут, – пожалуйста, пообещай мне, что не будешь пренебрегать этими процедурами!
Мэнди подняла на него удивлённые и немного испуганные глаза. Трансформер смотрел на неё сосредоточенно и очень серьёзно. И она невольно прониклась сознанием важности его просьбы.
– Никогда не знаешь наверняка, что ждёт за поворотом, надо быть готовой ко всему, – добавил он, улыбнувшись.
– Хорошо, – сказала девушка, – я постараюсь.
Трансформер довольно кивнул.
– Ну, что ж, нам, пожалуй, пора в обратный путь…
Девушка стала собираться.
– А можно, – спросила она, оглядываясь, – мне взять с собой несколько цветков?
Нокаут развёл руками и шутливо ответил:
– Твоя же планета. Это я здесь гость и должен был бы спросить, можно ли мне сидеть на вашей траве?
Мэнди не смогла сдержать смешок.
– Но салон-то твой, – поддержала она его «логику». – Честно говоря, теперь мне вообще неловко – вдруг тебе неприятно, когда я… у тебя внутри.
Нокаут удивлённо приподнял бровь. Да, изогнутые чёрные пластинки над его глазами очень напоминали человеческие брови и были не менее выразительны.
– Вот ещё! С чего вдруг такие мысли?
– Но ты же всё чувствуешь…
– Но люди же носят за пазухой всяких котят, собачек, хомячков, – возразил он. – Что-то я не замечал, чтобы им это было неприятно.
– Да, но…
– Так! – остановил её трансформер решительно, понимая, что этот спор может продолжаться очень долго. – Я тебе скажу одну вещь про себя, и советую на будущее её запомнить: без дула плазменной пушки, направленной в грудь, меня довольно трудно заставить делать то, что я не хочу. Так что, если предлагаю тебе сесть ко мне в салон, значит, с высокой долей вероятности я сам этого хочу. Так что давай впредь без этих ненужных сомнений, договорились?
– Ага, – несколько прибито кивнула Мэнди.
Нокаут улыбнулся и, в качестве примирения, наклонился, сорвал три самых крупных цветка, до которых смог дотянуться, и вручил ей.
– Вот. Их тут целое море, думаю, с них не убудет. Вот только… как ты это маме объяснишь? – прищурился он.
Радостно и благоговейно прижимая букет к груди, Мэнди ответила:
– Я их под стол спрячу, когда она зайдёт.
Нокаут усмехнулся.
– Ладно, поехали!
Он подхватил её на руки, уже без особой деликатности, но всё равно очень бережно. Мэнди опять зажмурилась, ощущая, как опора под ней с тихим шелестом приходит в движение, а когда открыла глаза, то обнаружила себя уже пристёгнутой в кресле красного автомобиля.
Когда под вечереющим небом они подъезжали к городу, Нокаут спросил:
– Мэнди, скажи…
Она отвернулась от окна и с готовностью посмотрела на приборную панель.
– Показался ли я тебе… красивым?
Он задал этот вопрос вроде бы обычным ровным тоном, но девушка уловила каким-то образом нотки отчаянного беспокойства в его голосе и едва сдержала улыбку.
– Задай мне этот вопрос через пару следующих встреч, – ответила она, поджав губы, чтобы не рассмеяться.
– Почему это? – удивился и насторожился трансформер.
– Ну, ты сам сказал, что «красота – понятие относительное», – протянула пассажирка. – Скоро я привыкну к тебе и, уверена, ты покажешься мне очень красивым! – она улыбалась до ушей, прикрывая лицо букетом.
Нокаут молчал так обиженно, что это ощущалось прямо в воздухе салона.
– Ах так! – наконец, процедил он. – Ну-у…
Это прозвучало так многообещающе, что на секунду Мэнди успела испугаться. Но в следующее же мгновение трансформер весело расхохотался, совершенно разрядив обстановку.
– Извини, – смущённо пробормотала Мэнди, ещё больше прячась за цветы, – но я правда пока не знаю, как честно ответить на твой вопрос. Для меня ты в твоём новом облике… странный… пока что.
– Я понял. Не переживай, – дружелюбно ответил трансформер. – На самом деле твой ответ мне понравился. Ты здорово меня подловила! Так держать!
И Мэнди разулыбалась уже открыто.

Двери разъехались, и в медблок сначала задвинулся огромный контейнер, из-под которого виднелись чьи-то сине-чёрные ноги, а потом вошёл и сам Смоукскрин, который его тащил.
– Куда поставить? – сдавленно пропыхтел он, силясь вообще хоть что-нибудь разглядеть из-за края своей ноши.
Нокаут, с его появлением кинувшийся спешно сворачивать какие-то окна на мониторах, растерянно протянул:
– Эээ… Поставь вон туда, у стены, в угол, – он указал когтём направление, но вряд ли автобот его увидел.
Так что Смоукскрин просто плюхнул коробку на пол и уже после этого запинал её ногой на, в общем-то, единственное свободное место.
– Это… всякое там, с Кибертрона. От Рэтчета, – пояснил он сбивчиво.
– Я понял, – Нокаут скривился, наблюдая за ним, когда в контейнере от последнего пинка что-то жалобно звякнуло.
– Упс, – смутился бесшабашный трансформер. – Надеюсь, там всё было надёжно закреплено.
– Хмм… – досадливо вздохнул медик, скрестив руки на груди, но вслух сказал только:
– Спасибо, Смоукскрин.
– Да без проблем, – весело отозвался автобот, не спеша покидать медблок. – А ты собираешься сегодня…
Тут он осёкся, и оба трансформера синхронно посмотрели вниз.
– О, привет, Джун! – подняв раскрытую ладонь, как-то уж очень натянуто поздоровался Смоукскрин. Нокаут ничего не сказал, только ещё больше нахмурился. Никто из них и не заметил, как вслед за посылкой и автоботом в медотсек проскользнула темноволосая женщина в светло-зелёной медицинской форме.
Испугавшись, что чуть не сболтнул лишнего, посыльный спешно ретировался. А женщина и красный трансформер уставились друг на друга, одинаково скрестив руки на груди. Во взгляде Нокаута отчётливо читалось недовольное «Что тебе здесь надо?», но он старался быть вежливым с людьми и потому сказал:
– Мисс Дарби? Чем обязан?
Джун как-то подозрительно огляделась вокруг, нахмурилась и спросила:
– Скажи, Нокаут, это правда, что ты теперь дружишь с девушкой-инвалидом?
– Что, Джек меня таки сдал? – спокойно протянул трансформер, пожав плечами и отвернувшись.
Медсестра на это ничего не ответила, но продолжила «допрос».
– Так это правда? – спросила она так строго, будто разговаривала со своим сыном, а не с кибертронцем в разы выше и сильнее неё.
– Да, – ответил Нокаут неохотно и с досадой. – И что с того? У всех автоботов есть друзья среди людей, а мне нельзя?
– Ты не автобот, – буркнула Джун.
– А это теперь не имеет значения! – заявил трансформер.
Женщина сделала шаг назад, ещё больше нахмурилась, но отступать явно не собиралась. Нокаут мысленно вздохнул: «Кого и от кого она намерена защищать?», и решил, что говорить с ней лучше в своей обычной манере – спокойно и с ехидством.
– Мисс Дарби, неужели Вы всё не можете забыть той экстремальной прогулки в моём багажнике? – поинтересовался он, усмехнувшись.
Щёки женщины слегка порозовели, непонятно только, от злости или от смущения.
– По-твоему, это можно забыть?! – возмутилась она. – Ты же нас чуть не убил!
– Но ведь не убил же! – развёл руками красный трансформер. – Да и вообще, вы меня тогда почти перехитрили.
– Почти?! – вспыхнула Джун. – Да ты выбросил нас в воздух, как будто мы…
Нокаут невозмутимо прикрыл глаза, раскрыл ладонь в останавливающем жесте.
– Я всё рассчитал. Уиллджек же поймал вас. И никто не пострадал.
Джун, кажется, обалдела от такого нахальства.
– И ты хочешь сказать, что так и было задумано?!
– Да, - коротко ответил Нокаут, пожав плечами.
Медсестра просто не знала, что на это сказать, поняв, что десептикон хитрее её, и спорить с ним заведомо проигрышно. Да и к чему, в сущности, этот спор? Она ведь не за этим пришла.
Джун упёрлась кулаками в бока, покачала головой, словно избавляясь от лишних мыслей, и вернулась к теме, с которой начала:
– Зачем тебе эта девушка?
– И снова «здорово»! – возвёл глаза к потолку Нокаут. – Да ни зачем! Мы просто дружим!
– И ты не мог найти себе никого менее беспомощного? – сурово поинтересовалась женщина.
– Вообще-то, – выдержав некоторую паузу, вкрадчиво проговорил десептикон, – для меня вы все практически одинаково беспомощны. И если ты думаешь, что у кого-то из вас есть преимущество убежать… – он сделал стремительный выпад.
Джун вскрикнула и шарахнулась, но не успела увернуться и оказалась у него в руке.
– То это только потому, что я вам позволяю, – широко улыбаясь, закончил он, поднимая зажатую в когтистой пятерне медсестру на уровень своего лица.
Его пальцы не сжимали её сильно, только не позволяли выпасть, и к женщине быстро вернулось самообладание.
– А ну, сейчас же отпусти меня! – потребовала она. Очень опрометчивая просьба, но десептикон благородно не воспользовался ею.
– А ты перестанешь задавать глупые вопросы? – поинтересовался трансформер, чуть склонив голову к плечу.
– Да! – выпалила Джун, но в голосе её сквозило такое упорство, что не стоило бы ей верить.
Нокаут развернулся, подошёл к экранам и поставил её на консоль. Медсестра на мгновение нахохлилась, поняв, что её обман не удался – спрыгнуть отсюда вниз – это почти наверняка что-нибудь себе отбить.
– Ладно, – сказала она, скрестив руки на груди, – задам не глупый вопрос: что это были за выкладки на экранах, когда я вошла?
– Какие ещё выкладки? – включил дурака Нокаут.
– Ну, те, которые ты спешно свернул, стоило Смоукскрину войти, – наступала Джун.
– А может это врачебная тайна! – не сдавался медик.
– Твоя «врачебная тайна» может касаться разве что трансформеров, но никак не людей! – сказала она, опустив голову и оглядывая клавиши, пытаясь сообразить, которой из них можно снова развернуть окна.
– А с чего ты взяла, что… – Нокаут продолжал делать вид, что его подозревают несправедливо, но попытка быть вежливым уже была подзабыта. Джун тут же надменно прервала его:
– Знаешь, может, я и всего лишь медсестра, но я в состоянии отличить человеческую анатомию от трансформерской! Даже за одну секунду, представь себе!
Нокаут насупился.
– Ну, и что? – проворчал он. – Мы живём на Земле, среди людей, почему бы мне не поизучать человеческую анатомию? Может, мне интересно!
– Может быть… – протянула мисс Дарби, конечно, не поверив ни на йоту. – Только зачем тогда прятать? И зачем тебе человек?
Нокаут закрыл лицо ладонью, изображая крайнюю степень досады.
– А тебе не приходило в голову, – проговорил он из-под неё, – что я просто хочу помочь этой девушке?
– Зная тебя, весьма трудно предположить подобный…
Тут двери неожиданно разъехались, и в медотсек вошла Арси. Она окинула их встревоженным взглядом и сказала, обращаясь к Джун:
– Смоукскрин забеспокоился, что тебя долго нет. Всё в порядке?
– А он забеспокоился, всё ли в порядке с ней или со мной? – язвительно поинтересовался Нокаут.
Арси бросила в его сторону испепеляющий взгляд, и продолжила дожидаться ответа от человека.
– Мне показалось, я слышала крики.
– Да, – Джун почему-то прикинулась дружелюбной. – У нас тут разгорелась небольшая научная дискуссия на медицинскую тему.
Нокаут послушно кивнул в подтверждение.
– Ммм, – протянула Арси недоверчиво, – и долго вы ещё собираетесь… дискутировать?
– Да нет, – натянуто улыбнулась медсестра, – осталось прояснить всего пару вопросов.
– Ну, ладно, – автоботка сделала вид, что поверила. Раз уж оба участника друг друга не выдают, то пускай. Никаких повреждений на женщине она не заметила, да и доктор не такой дурак, чтобы вредить их друзьям. Так что Арси покинула отсек, снова оставив их наедине.
Как только двери за ней закрылись, Джун повернулась к десептикону и зашипела, как змея:
– Люди тебе не подопытные крысы, Нокаут!
– А то я не знаю, – ответил он, точно так же значительно снизив громкость, – что у вас даже на крысах теперь ставить опыты нельзя! Не беспокойся, никто не собирается никого ни к чему принуждать. Всё будет абсолютно безопасно и исключительно добровольно!
– Н-да? – не поверила Джун. – У тебя же нет никакого образования и опыта в человеческой медицине!
– Да у меня и в трансформерской никакого образования нет, – заявил, усмехнувшись, Нокаут, – но это не мешает мне быть мастером своего дела!
Мисс Дарби вытаращилась на него чуть ли не с ужасом, и медик благоразумно решил не добавлять, что до войны он и вовсе был «патологоанатомом» при полицейском участке, и это было его единственное официальное образование.
– А автоботы об этом знают?! – воскликнула женщина так, будто ей премия полагалась за это открытие.
– Пфф! – ничуть не испугался Нокаут. А зачем им об этом знать? Кажется, у вас так говорят: «Меньше знаешь – крепче спишь». Моя работа говорит сама за себя. Между прочим, это я собрал Старскрима обратно после того, как предаконы порвали его на лоскуты, и даже сумел сохранить ему способность летать, – гордо заявил медик, но ради справедливости добавил:
– Ну, Рэтчет с Шоквэйвом немного помогали… держать.
Красный трансформер улыбнулся широко и самодовольно.
Джун только покачала головой. Понять, что в бахвальстве Нокаута ложь, а что правда, было невозможно, и женщина понимала, что ей уже нечем крыть.
– Поклянись, что не замышляешь ничего плохого и опасного! – наконец, устало потребовала она, направив на него указательный палец, словно пистолет.
Нокаут поднял руки с раскрытыми ладонями и, сделав максимально невинное лицо, произнёс:
– Клянусь, что замышляю шалость и только шалость!
И медсестра Дарби неожиданно, наверное, и для самой себя, капитулировала.
– Ты читал «Гарри Поттера»?! – она снова вытаращилась на него широко раскрытыми от изумления глазами, только теперь в них был не ужас и осуждение, а радостное любопытство.
Нокаут мысленно поздравил себя с очередной случайной удачей, но вслух признался честно:
– Кино смотрел.
Джун с ноткой осуждения в голосе заметила:
– Книги лучше.
– Обязательно ознакомлюсь! – торжественно пообещал десептикон и протянул к ней руку, чтобы спустить её на пол. Женщина благосклонно приняла его помощь.
Когда она уже подходила к двери, Нокаут, провожавший её задумчивым взглядом, вдруг окликнул:
– Мисс Дарби, постойте-ка…
Джун обернулась.
– А не хотите поучаствовать?
Она вопросительно вскинула брови.
– Ну, мне бы пригодился сведущий в человеческой анатомии ассистент, – пояснил трансформер.
Уголок её губ пополз вверх в усмешке.
– Я подумаю, – сказала она.
***
Командный центр был непривычно пуст. Только Раф, худенький подросток в квадратных очках, сидел на возвышении за ноутбуком. Маленький компьютерный гений был сосредоточен и не замечал ничего вокруг, только тихий шорох клавиш и слышался в большом и гулком зале.
Специально Нокаут не крался, но у него не было привычки ходить, громко топая, как у Бамблби и Смоукскрина. Возможно, потому, что для десептикона это часто бывало залогом выживания, а иногда получением интересных сведений. Он остановился у входа, размышляя, подойти к человеку бесшумно и неожиданно или лучше обозначить своё присутствие заранее?
Рафаэль был единственным из друзей автоботов, с кем он ещё так и не наладил контакт. Джек «сдался» первым, оценив все выгоды подобного приятельства, Мико усиленно делала вид, что не подпала под его обаяние, и постоянно язвила, но, в целом, тоже вполне сносно общалась с ним, а вот этот парнишка… Что ж, его можно было понять – в своё время ему здорово досталось от десептиконов, автоботы рассказывали, будто тогда он чуть не умер. Пожалуй, не стоит лишний раз его пугать.
Нокаут сделал нарочито громкий шаг, и мальчик вздрогнул и обернулся. Увидев красного трансформера, он недовольно поджал губы и отвернулся, делая вид, что ему нет дела до его присутствия. Но медик целенаправленно подошёл к высокой площадке, где располагалась «штаб-квартира» людей, и облокотился на её край, оказавшись от Рафа сбоку и чуть позади.
– Привет, Раф, – поздоровался он дружелюбно. – Мне бы очень пригодилась твоя помощь в одном деле, если ты, конечно, не очень занят…
По напряжённой спине мальчишки было видно, что он жутко нервничает. Но его страх обратился в злобу, и он сердито буркнул:
– Я занят! И я не помогаю десептиконам!
– Война уже два года как закончилась, если ты не заметил, – обиженно протянул Нокаут. – И сеять раздор теперь, когда всё наконец-то стало налаживаться, как-то некорректно, тебе не кажется?
Рафаэль неожиданно крутанулся на стуле и развернулся к трансформеру лицом, искажённым страхом и злобой.
– Думаешь, я должен вот так вот просто забыть, как десептиконы чуть не убили меня и чуть не уничтожили мою планету?! – непривычно высоким голосом выкрикнул он.
– Ну, лично я в этом не участвовал, – всё ещё сохраняя миролюбие, развёл руками Нокаут.
– Да-а, конечно, – губы Рафа искривились в горькой усмешке. – Хочешь сказать, что, если бы тебе представилась возможность, ты бы в меня стрелять не стал?
Нокаут внутренне смутился, но не подал виду, возмущённо воскликнув:
– Но я перешёл на сторону автоботов! Сам! И я помог…
– Только потому, – Раф не дал ему закончить и обвинительно припечатал, – что ты трус и приспособленец! Ты бы никогда не присоединился к автоботам, если бы тебе это не было выгодно! Так что никакого доверия ты не заслуживаешь!
Красный трансформер отшатнулся, мальчик тяжело дышал, произнеся эту гневную тираду, щёки его пылали румянцем. Бывший десептикон скривился и сложил руки на груди. Слова человека попали в его болевую точку.
– Сдаётся мне, – произнёс он как можно более размеренно и спокойно, – что, будь я настоящим десептиконом, ты бы со мной так не разговаривал.
– Если ты мне что-нибудь сделаешь, автоботы тебя… – мальчик сжал кулаки, скорее испуганно, чем угрожающе, но Нокаут не выдержал.
Он резко подался вперёд, так, что его лицо с пылающими красными кольцами глаз оказалось совсем близко от Рафа, а острый вытянутый коготь почти упёрся ему в грудь.
– Неужели ты думаешь, – вкрадчиво и зло прошипел десептикон, – что я не смогу обставить всё, как несчастный случай, если захочу?
Мальчик отпрянул, и лицо его теперь стало по-настоящему испуганным и беспомощным. Нокаут тут же пожалел, что сорвался, и поспешно отодвинулся, убрав руку. Оба они, человек и трансформер, с пару секунд затравленно смотрели друг на друга, потом десептикон резко развернулся и быстрым шагом покинул зал.
***
Следующие пару дней Нокаут старался не появляться в общей комнате, особенно, когда на базе были люди. Но, к его удивлению, никаких санкций не последовало. Похоже, никто даже не был в курсе того, что произошло. А ведь он был уверен, что мальчишка всё расскажет Бамблби. Неужели испугался и воспринял всерьёз его угрозу про несчастный случай? Очень жаль, если так. И очень это сейчас некстати…
В этот раз в главном зале за мониторами дежурила Арси. Бамблби и Смоукскрина по какому-то делу вызвал Фоулер, Мико сидела в углу и в упоении раскрашивала ногти, а Раф, взъерошенный и сгорбившийся, сидел за своим ноутбуком.
Вдруг взволнованный человеческий возглас заставил Арси обернуться.
– Эй, Раф, ты чего?! – воскликнула Мико, подбегая к другу, лежащему на полу у самого стола.
– Что случилось?! – подскочила к возвышению автоботка и испуганно уставилась на мальчика, не зная, что делать.
– Он просто встал и вдруг упал, – чуть не плача, сказала девушка. Она плюхнулась на колени рядом с парнишкой и стала его тормошить.
– Раф! Эй, Раф, очнись!
Но мальчик не открывал глаза и не шевелился.
Арси на мгновение растерялась, а потом активировала комм и резко выкрикнула:
– Нокаут! В главный зал! Срочно!
Красный трансформер вбежал в командный центр уже через полминуты.
– Что случилось?
Он увидел лежащего в обмороке человека, и объяснений уже не потребовалось.
– Разойдитесь все! – скомандовал он, подходя к площадке для людей.
Решительно подцепив мальчика на ладони, Нокаут перенёс его на диван и уложил так, чтобы ноги опирались на подлокотник.
– Есть что-нибудь с резким запахом? – обратился он к Мико, стоявшей по-заячьи свесив намазанные «лапки».
– Мм… жидкость для снятия лака?.. – растерянно предложила она первое, что пришло в голову.
Медик скривился, но сказал:
– Сойдёт. Неси!
Девушка побежала к своему столу и схватила флакончик с розоватой жидкостью.
– Открой и поводи у него перед носом, – проинструктировал её трансформер, – только не подноси слишком близко.
Мико сделала, как он велел, и Раф, наконец, застонал, зашевелился и закашлялся, открыл глаза и увидел над собой два обеспокоенных лица – десептикона и подруги, почти такое же белое, как у него.
– Раф, ты заболел?
– Его надо срочно в больницу!
На два голоса волновались женщины.
– Да погодите вы! – шикнул на них Нокаут и обратился к чуть ожившему парнишке:
– Скажи-ка, ты когда ел в последний раз?
Рафаэль болезненно сощурился, приподнимаясь на локтях.
– Не помню… Вчера вечером…
– Угу, – кивнул медик, будто в подтверждение своим мыслям. – А спал?
Мальчик только поморщился, снова откидываясь на подушки.
– Ясно, – констатировал трансформер и снова обратился к Мико:
– Сделай ему тёплый сладкий чай, и побыстрее.
Девушка послушно метнулась уже в другой угол, где на столике ютился электрочайник и несколько кружек.
– А сколько ложек класть? – спросила она уже оттуда, под шум закипающей воды.
– Думаю, трёх хватит, – ответил трансформер и добавил, – а еда у вас какая-нибудь найдётся?
Мико залезла в стоявший рядом буфет и пошарила там.
– Есть яблоко и шоколадка, – продемонстрировала она находки в двух руках.
– Отлично, – обрадовался Нокаут. – Порежь яблоко и неси сюда вместе с чаем.
Следующие минут десять трансформер и девушка были заняты окончательным приведением парнишки в чувство. Нокаут помог ему сесть, а Мико под бдительным присмотром доктора поила сладким чаем и подсовывала маленькие кусочки яблока. Наконец, щёки Рафа порозовели, глаза прояснились, и он уже сам взял у девушки кружку, привычным движением другой руки поправив очки на носу.
Арси, оказавшись не у дел, в это время благоразумно отошла в сторону и тихо разговаривала с кем-то по радиосвязи.
– Ну, как? Тебе лучше? – участливо спросила Мико, приобнимая друга за плечи.
– Угу, намного, – пробормотал Раф и хотел уже встать, но когтистая рука предостерегающе остановила его:
– Нет уж, погоди пока.
Подошла Арси.
– Я звонила Джун, – сказала она. – Она сейчас на смене и не может приехать, но велела привезти Рафа к ней в больницу, она покажет его врачу.
– Да я уже в поря… – хотел было возразить мальчик, но все трое посмотрели на него так неодобрительно, что он послушно замолчал.
– Так что с ним? – спросила Арси, повернувшись к Нокауту.
– Гипогликемия, по видимому, ну, и переутомление, конечно, – пожал плечами медик.
Автоботка хмыкнула, должно быть, недовольная его уверенным тоном.
– Я вызову Бамблби, – сказала она, обращаясь к Рафу, – и он отвезёт тебя…
– Не надо, – вдруг возразил мальчик. – Нокаут меня отвезёт.
Все на мгновение удивлённо застыли.
– Как мило, – первым «очнулся» десептикон, протянув это с ноткой сарказма.
Арси посмотрела на него неодобрительно.
– Так отвезёшь? – спросила она с нажимом.
– Да без проблем! – напротив, легко согласился Нокаут и протянул к парнишке свои ладони. Тот, не поднимая глаз, перебрался на них и через мгновение уже сидел в пассажирском кресле внутри автомобиля. Перед ними раскрылось зелёно-чёрное марево портала – Арси активировала Земной Мост.
Их перенесло на безлюдный участок пригородной трассы, и красный автомобиль устремился к городу. Почти всю дорогу подросток сидел, нахохлившись, словно мокрый воробей, и угрюмо молчал. Трансформеру это, в конце концов, надоело, и когда они уже были в паре кварталов от больницы, заметил:
– Почему меня не покидает ощущение, что ты очень хочешь мне что-то сказать?
Раф встрепенулся, но снова неуверенно опустил взгляд.
– Хочу… – пробормотал он тихо.
– Ну, так скажи уже! – поощрил его медик. – А то лопнешь, – с усмешкой добавил он.
Раф вздохнул, будто набираясь храбрости.
– Нокаут, – сказал он, наконец, – ты, это… извини меня за то, что я… ну… тогда тебе наговорил. Мне не стоило так говорить. Извини, ладно? – мальчик совсем понурился.
Нокаут совершенно искренне растерялся. Такого он точно не ожидал.
– Да… ладно, – сказал он обалдевшим тоном. – Проехали.
На самом деле он и не держал обиды на мальчишку, на «Немезиде», среди десептиконов, ему приходилось слышать и «глотать» и не такое. Он только боялся, что за тот срыв его будет ждать взбучка, а то и высылка обратно на Кибертрон, а тут… такое!
– Ты меня тоже извини, что угрожал тебе. Я не всерьёз…
– Да я понял, – улыбнулся Раф.
– Интересно, как? – озадачился Нокаут.
– Ну-у… ты же сам сказал: если бы ты был настоящим десептиконом, я бы с тобой так не разговаривал, – мальчик виновато вздохнул. – На самом деле я знал, что ты мне ничего не сделаешь, вот и сорвался. И мне очень за это стыдно.
– Ну… – Нокаут прямо не знал, что на это сказать. – Вообще-то, насчёт «труса» и «приспособленца» ты был прав, – сказал он вдруг примирительно.
Раф слегка улыбнулся.
– Но в своё оправдание могу сказать, что большинство людей и трансформеров таковы, – продолжил десептикон. – Так что я ничем особенно не выдающаяся личность. Кроме внешности, разумеется. Просто рядовой кибертронец, который – ах, простите! – хотел жить, – немного капризно закончил он свою оправдательную тираду.
А Раф улыбнулся шире.
– А я думаю, – сказал он уже вполне бодрым голосом, – что ты лучше, чем пытаешься казаться.
– Ой, оставь эти «мотивации» для автоботов, – проворчал медик, уже заруливая на стоянку при больнице. – Вон, уже Джун тебя ждёт!
На крыльце действительно появилась черноволосая женщина в светло-зелёной медицинской форме. Глаза её удивлённо расширились при виде красной машины, но она решительно спустилась и направилась к месту, где трансформер припарковался.
– А о чём ты хотел меня попросить? – вдруг вспомнил Раф перед тем, как выйти.
– Не бери в голову, – отмахнулся Нокаут. – Тебе сейчас надо о здоровье думать.
– Но потом ты мне скажешь? – не отставал парнишка.
– Посмотрим, – протянул десептикон, открывая дверь. – Давай, иди уже!
И мальчик вылез из машины прямо в объятия медсестры Дарби.
Нокаут смотрел, как Джун, поддерживая Рафа, поднимается по лестнице и ворчал про себя: «Ты лучше, чем пытаешься казаться, Нокаут!» Повторяйте мне это почаще, и, может, я даже однажды поверю…» – скептически закончил он, выруливая на дорогу.
***
У пульта Земного Моста и пункта связи на базе автоботов дежурили все по очереди. И в этот раз на пост заступил Нокаут. К вечеру из главного зала все разошлись, только Рафаэль незаметным мышонком продолжал сидеть за своим столом, уткнувшись в монитор. Но стоило автоботам покинуть помещение, как юноша оторвался от экрана, воровато огляделся по сторонам и шёпотом позвал:
– Нокаут!
Красный трансформер чуть не упал со стула от неожиданности. Он то ли задремал, то ли был слишком погружён в свои мысли.
– Ты ещё здесь? – удивился он. – Тебе нельзя так много работать. Разве врач тебе не…
– Я уже закончил, – ответил Раф. – Но мне интересно узнать, чего всё-таки ты от меня тогда хотел?
Нокаут приподнял бровь.
– Или уже не актуально?
– Да нет, – ответил медик, поднимаясь с места, – на самом деле, ещё как актуально!
Десептикон подошёл к человеческой площадке, снова облокотившись на её край и оказавшись у Рафаэля за плечом.
– А ты готов мне помочь?
Мальчик обернулся, поправил очки и внимательно посмотрел ему в глаза.
– Смотря в чём.
– Скажи, а ты мог бы получить доступ к частному компьютеру, просмотреть и скачать с него данные? – для начала туманно обозначил задачу Нокаут.
– Конечно, если известно, где он находится, и он подключён к интернету, – пожал плечами Раф, – только это ведь личная информация, – нахмурился он, – нехорошо так поступать.
– Ну, может быть, моё намерение поставить на ноги девушку, которая не может ходить, окажется для тебя достаточно веской причиной, чтобы немного поступиться своими моральными принципами? – заговорщицки улыбаясь, поинтересовался десептикон.
Раф вздохнул.
– Так речь о Мэнди?
Нокаут внутренне вздрогнул.
Ему всё ещё было непривычно, что кроме Джека, о ней ещё кто-то знает. А, судя по всему, люди знали уже все, а раз знали люди, то наверняка знали и автоботы. Они ведь доверяют друг другу. Праймус, как странно! Странно и то, что никто, кроме Джун, ещё не пришёл к нему с претензиями. Впрочем, у медсестры Дарби были к нему сугубо личные счёты…
– Да, – кивнул трансформер в ответ на вопрос.
– И что же тебе нужно в её компьютере?
– Ну, прежде всего, мне нужны данные её медицинских обследований. Наверняка они у неё в ноутбуке или на электронной почте.
– А почему ты просто не попросишь их у неё самой? – удивился парнишка.
– Да видишь ли, – замялся медик, – у меня ведь нет уверенности, что всё получится… Многих деталей ещё не хватает. Не хотелось бы давать девушке надежду раньше времени. А то мало ли…
– Понимаю, – грустно протянул Раф. – Ладно. Я сделаю, – он повернулся к компьютеру, привычным движением поправил очки и застучал по клавишам. – Ты, кстати, насчёт меня всё правильно определил. Врач подтвердил, – заметил он.
– Что ж, я рад, – ответил Нокаут и тут же спохватился, – в смысле, что правильно, а не твоей болезни, конечно!
Раф засмеялся.
– Да ничего страшного. Мне просто надо повнимательней следить за своим режимом.
– Да, ты уж постарайся, – назидательно проговорил доктор. – А то мне придётся за тобой проследить.
Раф улыбнулся, покосившись на собеседника.
– Да, мисс Дарби так и сказала: «Надо попросить Нокаута за ним присмотреть».
– Она правда так сказала? Ну, я польщён, – Нокаут театрально приложил руку к груди и слегка поклонился.
Рафаэль снова засмеялся и продолжил работать.
– Мне отойти? – предусмотрительно спросил трансформер.
– Нет, ты мне не мешаешь. Наоборот… На самом деле мне нравится разговаривать за работой, – признался парнишка.
– Вообще, я думал, – продолжил Раф, – что все десептиконы и сами в состоянии получить доступ к любому компьютеру.
– Я медик, а не хакер, – спокойно ответил Нокаут. – Это действительно несколько не та сфера, в которой я разбираюсь, тем более, когда дело касается земных технологий.
– Обычно ты ведёшь себя так, будто разбираешься, в чём угодно, – задумчиво заметил Раф.
– Это въевшаяся привычка, – немного помрачнев, ответил Нокаут. – Без этого я бы вряд ли столько прожил…
Они несколько минут помолчали. А потом Раф снова спросил:
– Тебе нравится у автоботов?
Нокаут не ожидал подобного вопроса и ответил не сразу.
– Мне нравится, что война закончилась, – сказал он, прикрыв глаза. – И мне нравится на Земле… Нравится, что я наконец-то могу делать, что мне хочется, и не бояться, что меня за это…
Он замолчал и вздохнул. Раф даже перестал стучать по клавишам и оглянулся на него.
– А как ты вообще попал к десептиконам? – рискнул спросить он.
Нокаут тут же повернулся к нему боком и отвёл взгляд, но Рафаэль успел уловить в нём испуг и смятение.
– Мне бы не хотелось об этом вспоминать, – тихо проговорил трансформер.
– Ладно, – юноша тоже почувствовал неловкость и про себя подумал: «Значит, вряд ли с песней и плясками…» И поспешил сменить тему:
– Вот. Всё готово. Смотри! – и повернул свой ноутбук так, чтобы Нокауту было видно.
Тот повернулся и наклонился к маленькому экрану, разглядывая на нём россыпь мелких значков.
– Отлично! Это то, что нужно, – обрадовался медик, и всю его мрачность как ветром сдуло. – А ты можешь сохранить мне всё это на съёмный носитель?
– Конечно. Сейчас…
– А ты можешь скачать все данные, что есть у неё на компьютере? – вдруг осмелев, попросил Нокаут.
Раф остановился.
– Зачем тебе? Там же может быть что-то очень личное.
– Ну, я не собираюсь выкладывать это на Ю-туб, – в своей обычной манере заметил десептикон, – а чтобы помочь Мэнди, мне могут понадобиться самые разнообразные сведения. К тому же, насколько я могу судить по вашим фильмам, что-то «очень личное» девушки обычно держат на бумаге под подушкой.
Раф усмехнулся.
– Ладно, так и быть, – согласился он и полез куда-то в боковой ящик стола. – Но тогда нам нужен диск пообъёмнее.
Он достал плоскую серебристую коробочку с проводком и подключил её к ноутбуку.
– Только храни это так, чтобы никто посторонний не смог увидеть, – предостерёг трансформера парнишка.
– Обижаешь, – усмехнулся Нокаут. – Я всё-таки бывший десептикон, у меня нет привычки бросать компромат, где попало.
Раф улыбнулся. Полоска скачивания на компьютере уже достигла сорока процентов. Он бы никогда не согласился на это, если бы не чувствовал, что Нокаут действительно не станет использовать эту информацию кому-то во вред. Раф знал, что медик вовсе не разозлился тогда, как сделал бы любой другой десептикон. Он обиделся, горько и совершенно по-детски. И... ведь мог бы не помогать, когда он потерял сознание, отговорился бы, что ничего в этом не понимает, и никто бы его не упрекнул. И всё-таки он помог! Нокаут не был десептиконом по сути. Впрочем, не был он и автоботом. Но это не означало, что третьего не дано.

***
– Вот, держи! – Раф протянул серебристую коробочку трансформеру, и тот осторожно взял её острыми кончиками пальцев.
И в этот момент раздался сигнал вызова Земного Моста. Нокаут поспешно спрятал диск в потайном отсеке своего корпуса и подошёл к пульту. Из открывшегося портала появились Арси, Бамблби, Джек и Джун.
– Ну, как тут у вас дела? – поинтересовалась автоботка на правах уже почти вечного заместителя. С тех пор, как на Кибертрон стало прибывать всё больше и больше беженцев из разных уголков космоса, Рэтчету стало немножечко не до Земли, и он появлялся здесь в лучшем случае пару раз в месяц. Впрочем, Арси в роли командира всех устраивала даже больше.
– Всё спокойно, без происшествий! – шутливо доложил Нокаут, по-человечески приложив руку к шлему.
– К пустой голове руку не прикладывают, – как всегда, с серьёзным лицом ответила Арси.
Нокаут состроил гримасу её затылку, когда она отвернулась, и тут его взгляд упал на маму Джека. Джун смотрела на него как-то очень выразительно, словно чего-то выжидая. И, когда Бамблби подошёл к Рафу, а Арси с Джеком на что-то отвлеклись, женщина едва заметно кивнула головой в сторону, словно приглашая его отойти. Медик удивлённо приподнял бровь, но намёк он понял и, оглянувшись на остальных – не смотрят ли? – тихо направился в сторону коридора. Джун с той же предосторожностью последовала за ним.
Когда они зашли достаточно далеко вглубь и скрылись за поворотом, трансформер развернулся и опустился на одно колено перед человеком.
– У нас что, какой-то заговор, мисс Дарби? – шёпотом поинтересовался Нокаут с горящими азартом глазами.
Медсестра, напротив, насупилась, чувствуя себя неловко.
– Это у тебя вечно заговоры, – буркнула она. – А я просто хотела спросить, в силе ли ещё твоё предложение… ну, насчёт ассистента? – она смутилась и отвела взгляд.
– Конечно! – искренне обрадовался Нокаут. – Неужели Вы и правда найдёте в своём плотном графике время и для меня?
Джун неожиданно грустно и очень удручённо вздохнула.
– Я устала от своего «плотного» графика и от ежедневной рутины… Так что я больше не буду работать на полторы ставки и в освободившееся время могу помогать тебе, – она вскинула на него свои большие синие глаза. – Хоть что-то новое и, надеюсь, действительно полезное.
Нокаут улыбнулся и протянул ей руку.
– Вместе у нас точно всё получится.
Джун ничего не ответила, но несмело протянула свою руку и пожала его указательный палец.
– Что ж, сестра, если Вы согласны работать со мной, тогда у меня уже есть для Вас первое задание…
– Я слушаю, доктор, – улыбнулась женщина, и в кои-то веки улыбка у неё получилась действительно радостной, как полный надежды рассвет.

В гостиной зазвонил телефон. Мэнди даже не сразу сообразила, что это такое – так редко кто-то звонил им на стационарный. Она была не уверена, что успеет добраться до тумбочки, хотя было довольно любопытно, кто же это. Но абонент оказался настойчив, и девушка успела взять трубку.
– Алло?
– Здравствуйте, это социальная служба, Жаннет Джонсон, – заговорил официальный женский голос. – Могу я поговорить с миссис Харрис?
– Нет, – немного растерялась Мэнди. – В смысле… её нет дома.
– А когда она будет? – строго поинтересовалась женщина.
– Эээ… вечером, часов после семи… – ответила девушка и тут же испугалась.
Но инспектор сказала только:
– Хорошо, – и отсоединилась.
Мэнди удивлённо посмотрела на гудящую трубку в своей руке и повела плечами, как от холода. Стало не по себе. И зачем только она сказала, что мамы нет и когда она будет? Вдруг это какие-то мошенники? С чего бы это соцслужбе вспомнить о них, спустя четыре года?
Но, немного поразмыслив, Мэнди успокоилась: она дома, дверь никому чужому не откроет, а для банды налётчиков они слишком бедны, кому бы они могли понадобиться? Скорее всего, просто какое-то недоразумение.
Мама вернулась домой в полседьмого, принесла ветку зелёного винограда и пачку рассыпчатого сахарного печенья. С работы отпустили пораньше, и она была несколько менее уставшая, чем обычно, и даже в таком благостном настроении, что её почти можно было назвать весёлой.
Но в семь пятнадцать, как раз тогда, когда они только собирались садиться ужинать, раздался звонок в дверь. Мэнди уже успела подзабыть про странный утренний разговор по телефону и сначала только удивилась, а вспомнила о нём, когда мама уже пошла к двери.
– Мам, осторожнее! – крикнула она ей вслед встревоженно. – Не открывай не…
Но миссис Харрис уже разговаривала с кем-то в прихожей. Обеспокоенная Мэнди только и успела неуклюже выехать из-за стола, а в гостиную уже входила незнакомая женщина. Оробевшая миссис Харрис шла за ней, и вид у неё был растерянный.
Гостья была одета вроде бы непритязательно – в джинсы и серую водолазку, но чёрный деловой пиджак, накинутый поверх, прямоугольные очки и забранные в тугой пучок тёмные волосы придавали ей весьма строгий и решительный вид. Она быстро и хватко оглядела комнату, взглянула на Мэнди поверх очков и спросила:
– Видимо, ты и есть Аманда Харрис? – и, не дожидаясь ответа, продолжила:
– Я Жаннет Джонсон, инспектор из социальной службы. Мы разговаривали сегодня утром по телефону.
Девушка только испуганно кивнула в ответ, про себя лихорадочно соображая, чем им может грозить подобный визит? И с чего?.. Соседи нажаловались? Или из школы… Но за что?! Хотя уже давно следовало бы понять, что, когда речь идёт о людях, глупо задавать подобный вопрос. О людях… И тут Мэнди вдруг осенило, и она судорожно стала вытаскивать из кармана телефон.
Жаннет, между тем, снова взяла в оборот её мать. А дочь в этот момент дрожащими то ли от страха, то ли от злости, пальцами набирала сообщение:
«Соцслужба – твоя работа?!!!» – гласило оно.
Ответ от «Рыцаря» пришёл через несколько секунд:
«Уже? Как оперативно!»
Мэнди сердито закусила губу: и он ещё смеётся!
«Если у моей мамы будут неприятности…» – она не сумела придумать достойную кару, и ограничилась многозначительными точками.
«Ни в коем случае!» – тут же пришёл ответ. – «для вас обеих от этого будут только исключительно приятности! А не то – неприятности будут у самой социальной службы!» – пригрозил он в своей обычной манере.
Мэнди покачала головой и не стала ничего отвечать, решив, что позвонит ему поздно вечером, как обычно. А сейчас нужно было выручать маму – Жаннет уже расположилась за столом, достала из сумки какие-то бумаги и что-то строго ей выговаривала.
– Ваш дом не соответствует нормам для проживания человека с ограниченной подвижностью! – говорила она. – У вас нет даже пандуса на крыльце! Как вы спускаетесь?
– По лестнице, – медленно проговорила мама, веки её приопустились, глаза потемнели. Мэнди знала, что это признаки нарастающего раздражения. У её матери на соцслужбу был давний «зуб», с тех пор как больше трёх лет назад ей там нахамили. Тогда миссис Харрис решила, что в «подачках от государства» они не нуждаются и справятся со всем сами. Хотя, взрослея, девушка начала подозревать, что у матери просто не было сил бороться за перемены и добиваться каких-то благ. Ей было проще впрячься в три упряжки и тащить-тащить, пока однажды не упадёт… Мэнди, разумеется, никто не спросил, устраивает ли её такая жизнь. Недавно она поняла – не устраивает! И сейчас, подъехав поближе к инспектору, она сказала:
– Простите, миссис Джонсон, но мне уже не семь лет, а семнадцать, и я вполне дееспособна, так что не могли бы Вы включить и меня в разговор, который касается меня? – наличие «в тылу» красного автомобиля определённо прибавляло ей уверенности и сил.
Инспектор посмотрела на неё строго, но, похоже, согласилась со справедливостью её требований. Мэнди устроилась поудобнее и по-хозяйски предложила:
– Не хотите ли поужинать с нами?
Жаннет нахмурилась.
– Нет, благодарю. Разве что, чаю.
– Мам, – девушка выразительно взглянула на мать. Та раздражённо поджала губы, но повернулась за ещё одной кружкой и чайником.
– К сожалению, ничего, кроме этого, к чаю нет, – язвительно сказала она, ставя перед инспектором чашку и пододвигая корзинку с печеньем.
– Да, я вижу, что вы живёте в стеснённых обстоятельствах, – ничуть не спасовав и не меняя выражения лица, вернула «шпильку» Жаннет. Она сделала глоток чая и пододвинула свои бумаги.
– Итак, – сказала она, обращаясь теперь уже больше к Мэнди, чем к её матери, – по закону вам положено…
***
Когда инспектор с подписанными бумагами под мышкой покинула их дом, мать закрыла за ней дверь, вернулась в гостиную и, уже без всякой сдержанности накинулась на дочь.
– Зачем ты её поощряла?! Не хватало нам только в доме чужих людей! Неизвестно, кого! – у миссис Харрис аж губы дрожали, так она нервничала.
– Ты же сама её впустила, – невозмутимо заметила Мэнди.
– Впустила! Как не пустить? Но я хотела сказать, что нам ничего не нужно от них! Зачем ты влезла? Вот зачем?! – потрясала женщина раскрытой ладонью перед носом у дочери.
– Но нам нужно, мам! – стараясь сохранять всё то же каменное выражение лица, возразила Мэнди, хотя внутри у неё тоже всё клокотало от обиды и раздражения.
– Ах, тебе нужно! – вскинулась мать. – Тебе всё мало! Мать горбатится на двух работах, а тебе всё мало! Надо ещё чужих людей приплести!
Мэнди было горько видеть свою маму в таком состоянии, и она едва сдерживалась, чтобы не заплакать или тоже не закричать, и оттого стала смотреть исподлобья сверкающими глазами, как недоверчивый пёс, которому часто доставалось палкой.
– А я не хочу, – проговорила она медленно и с нажимом, – чтобы ты «горбатилась» мало того, что на работах, ещё и дома, таская меня в школу, магазин, душ… И не хочу, чтобы ты когда-нибудь упала в кусты по дороге домой и не встала!
Миссис Харрис поджала губы.
– Раз положено, пусть предоставляют! – воскликнула Мэнди, с силой хлопнув ладонью по подлокотнику, так, что боль «прозвенела» до самого плеча.
– И я хочу выезжать на прогулки, хочу, чтобы у нас были продукты, когда надо, а не когда ты сможешь, хочу мыться каждый день, а не только когда у тебя есть силы! – начав, девушка уже не могла остановиться. – Я имею на это право, мам! На помощника, на медработника, на спецтранспорт! Что плохого в том, чтобы получить всё это?! – она сбавила тон и заговорила уже почти жалобно. – Тем более, когда всё это устроили за тебя…
Лицо матери пылало красными пятнами, она дышала тяжело и ноздри обиженно раздувались. Но больше кричать она не стала. Резко развернувшись и бросив «Я очень устала, пойду спать», миссис Харрис поднялась на второй этаж и громко хлопнула дверью своей комнаты.
Мэнди вздохнула. Когда-то там была её комната… Ужин остался нетронутым. Она подкатила к столу, пододвинула свою чашку с остывшим чаем, вытянула пару печенин и оторвала веточку винограда. Буря уляжется через несколько дней, а ей… Её жизнь и правда должна была здорово улучшиться, если всё, что обещала инспектор, окажется правдой.
***
Наконец, устроившись в кровати и накрывшись одеялом с головой, Мэнди взяла телефон и набрала своего «Рыцаря».
– Привет, Нокаут, – тихо проговорила она в трубку.
– А почему шёпотом? – подражая ей, прошелестел весёлый голос на том конце.
– А ты думаешь, моя мама уснёт после таких впечатлений? – ехидно поинтересовалась девушка.
– Что, скандал был, да? – сочувственно поинтересовался трансформер.
– Пфф! – на его манер отозвалась собеседница.
– Ну, извини. Я не хотел, – без тени стыда в голосе сказал Нокаут. – То есть, хотел, но не хотел.
Мэнди так и представлялась довольная ухмылка на его лице, которое действительно теперь казалось ей очень красивым, как она и обещала. Она тихо засмеялась.
– И как тебе вообще удалось всё это устроить? – поинтересовалась она. – Ведь мама ещё три года назад послала их всех в… кхм… И от нас там больше не было ни слуху, ни духу.
– А, всегда есть обходные пути, – самодовольно заметил Нокаут, – особенно, если знать нужных людей.
– Так-так, – подозрительно проговорила девушка.
– На самом деле, это всё Джун…
– Что ещё за Джун? – насторожилась Мэнди.
– Ревнуешь? – усмехнулся десептикон.
Девушка только недовольно пропыхтела что-то в трубку.
– Не волнуйся, это всего лишь мама Джека. Она работает в местной больнице и кое в чём разбирается лучше меня, вот я и попросил её помочь.
Мэнди помолчала немного, обдумывая эту информацию.
– Так… получается, что она теперь тоже обо мне знает?
Нокаут вздохнул.
– Ну, получается, что все наши о тебе уже знают, – признался он. – Тебя сложно оказалось утаить. Да и к чему? Думаю, надо будет вас уже познакомить как-нибудь.
Мэнди почему-то молчала.
– Эй, малыш, ты чего? – обеспокоенно позвал её «Рыцарь».
– Да нет, ничего, – голос её, однако, звучал грустно. – Просто… Я не слишком удачный человек для компании.
– Если ты намекаешь на то, что я должен тебя стесняться, то лучше постесняйся своих подобных мыслей! – назидательно сказал Нокаут и твёрдо добавил:
– Не дождёшься!
Мэнди улыбнулась у себя под одеялом, и в носу у неё снова едко защипало. «Вот плакса!» – с досадой подумала она про себя.
– Спасибо, Нокаут, – сказала она с искренней благодарностью. – Спокойной ночи!
– Спокойной ночи, – отозвался он ласково. – Завтра будет лучше, чем вчера, – оптимистично пообещал он.
***
Клара появилась в её жизни на следующий же день. С утра, когда мама уже была на работе (сегодня она от обиды даже не разбудила её, предоставив самой корячиться со всеми утренними процедурами), позвонила Жаннет и предупредила, что часов в одиннадцать прибудет социальный помощник, а инструктор по массажу и лечебной гимнастике появится через несколько дней. Также она оставила телефон, по которому можно было вызвать специальное такси, и на этом их разговор закончился.
Клара оказалась приземистой широкой и крепкой женщиной лет сорока, круглолицей, светловолосой и шумной. Причём, шум входил с ней в дом и оставался там, даже если она молчала. Просто «аура» у неё такая была, вот и всё, её было много, как толпы на улице, и с ней, должно быть, невозможно было почувствовать себя в одиночестве, даже если она просто стояла рядом.
Едва войдя в дом, Клара сразу же освоилась и, с готовностью всплеснув руками, поинтересовалась, что нужно сделать? А потом тут же, и не дожидаясь ответа, восхитилась погодой на улице и предложила выйти на прогулку. Мэнди так давно не была снаружи просто так, что сразу же согласилась. Денег мама ей не оставила, а свои накопления ей тратить не хотелось, так что, хоть бы и хорошо было заглянуть в магазин по пути, Мэнди решила, что без этого пока можно обойтись.
Отсутствие пандуса на крыльце Клару ничуть не смутило, она спустила коляску по ступенькам без особого труда. Мэнди даже подумалось, что она бы и её саму запросто подняла, куда легче, чем Джек, такой крепкой казалась эта женщина.
Впервые за несколько лет Мэнди увидела окрестные улицы не из окна маминой машины. За время прогулки неумолкающая Клара рассказала ей, в числе комментариев обо всём окружающем, что может помогать ей два-три часа в день, по договорённости, вывозить гулять, провожать, помогать в быту, приносить продукты из магазина. Рассказала, что, кроме Мэнди, у неё в этом городе ещё четыре подопечных, и тут же весело предложила Мэнди с ними познакомить. Несколько оглушённая и пришибленная непривычным «водопадом» информации, девушка вежливо отказалась. На что Клара смешливо фыркнула и поинтересовалась:
– Что, всё ещё надеешься задержаться в «клубе» обычных людей?
Мэнди несколько обалдела от подобной бестактности и даже не нашла, что ответить, но, к собственному удивлению, обнаружила, что не обиделась. Было в Клариных словах что-то такое… что-то правдивое и справедливое, но при этом не горькое.
Возвратив Мэнди с прогулки, Клара ушла по другим делам, а ближе к вечеру вернулась и помогла ей как следует вымыться. И, удивительно, но привыкшая только к маминым глазам и рукам, девушка её не стеснялась. А когда Мэнди, одетая, причёсанная и раскрасневшаяся, выкатилась из ванной комнаты, миссис Харрис уже была дома.
– Мам, познакомься, – дочь сделала вид, что ничуть не растерялась, – это Клара, наш социальный помощник.
Женщины смерили друг друга взглядами. Клара улыбнулась и поздоровалась, но миссис Харрис всё ещё держала обиду и только молча поджала губы и отвернулась.
– Извините, – тихо сказала Мэнди, когда Клара по её просьбе откатила её в комнату. – Мама просто не привыкла к чужим людям в доме.
– Пфф! Детка, – добродушно хохотнула женщина, – я и не такое видала! Не бери в голову!
И Мэнди почему-то сразу с теплом вспомнился Нокаут. Надо будет ему позвонить…
– Ну, всё? – спросила Клара, устраивая подопечную у окна. – Сегодня я больше не нужна тебе?
– Нет, спасибо большое! – улыбнулась девушка.
– Ну-ну, – почему-то смутилась женщина. – Ладно, тогда до завтречка!
Мэнди кивнула, и, когда за Кларой закрылась дверь, взяла со стола телефон.
Нокаут ответил небыстро. Должно быть, уходил туда, где ему никто не помешает разговаривать.
– Привет! – сказала Мэнди, наконец, услышав знакомый голос.
– Ну-у, как всё прошло? – с любопытством поинтересовался трансформер. – Что скажешь о своём «соцработнике»?
Девушка улыбнулась.
– Пока ничего не скажу. Ещё слишком рано судить.
– Но… всё в порядке, по крайней мере? – в голосе его послышалось лёгкое беспокойство.
– Да, всё отлично!
– Ладно, – не очень доверчиво протянул медик. – Но, если что, ты сразу говори – мы примем меры!
Мэнди засмеялась, представив Нокаута против Клары и Жаннет. Ещё кто кого…
– Хорошо, – пообещала она.
– А мама? – вспомнил трансформер ещё один животрепещущий вопрос.
– Дуется, – коротко и ёмко ответила девушка.
– Так, может, проткнуть? – пошутил он.
– А ты пробовал когда-нибудь уколоть воздушный шарик?
– Нет, но видел в кино. Ладно, я понял – ей нужно время, – снисходительно протянул трансформер.
– Ага… – вздохнула Мэнди. – Расскажи лучше, как у вас там дела?
– О, у нас… – охотно отозвался Нокаут. – У нас тут, как говорится, «дым коромыслом» – вернулся Рэтчет, а ты знаешь, что…
И медик пустился в пространное живописание будней трансформерской базы. Мэнди слушала, прикрыв глаза, и не вслушивалась, просто наслаждаясь звуком его голоса.
***
Было уже совсем поздно, когда Мэнди снова выкатилась из комнаты. Её мама ещё не спала. Она сидела в темноте, за кухонным столом, подперев кулаком подбородок, словно о чём-то задумалась.
– Мам, – позвала девушка.
Но женщина не ответила и не пошевелилась. Значит, всё ещё сердита.
Мэнди расстроенно скривила губы, но всё-таки решила сказать, пусть её слова и прозвучат в глухую пустоту.
– Мы с Кларой сегодня очень хорошо прогулялись по улице. Зашли бы за продуктами, но, ты же знаешь, у меня не было денег… – она помолчала немного, ожидая реакции, но когда её не последовало, продолжила:
– Мам, ты оставь завтра денег и список, что нужно – Клара сходит купит. Это одна из её обязанностей, – уточнила она.
Подождав ещё пару минут и так ничего и не дождавшись, Мэнди развернула кресло.
– Спокойной ночи, мам, – пожелала она грустно и скрылась за своей дверью.
Женщина ещё посидела неподвижно некоторое время, потом встала, тихо подошла к комоду, выдвинула ящик и засунула руку между стопок белья…
Проснувшись утром, и снова самостоятельно встав, Мэнди обнаружила на кухонном столе несколько купюр, прижатых её чашкой. Записки при них не было. Мэнди улыбнулась – это следовало понимать примерно, как «Вот сами и решайте, что вам нужно!»
«Мама-мама, какой ты сама ещё, в сущности, ребёнок», – с тёплой грустью подумала девушка.
***
Ещё через день пришли рабочие и прикрутили к ступенькам лестницы перила и «полозья» для спуска коляски. Мэнди была дома одна, и Клара, хотя лимит её пребывания с ней уже истекал, осталась и с видом заправского «цербера» наблюдала за работой двух мужчин до тех пор, пока они не закончили и не ушли. И девушка была ей за это очень благодарна.
Так же поступила она и когда к Мэнди должен был прийти медработник. Когда он позвонил и предупредил о своём приходе, Клара задумчиво посмотрела на свою подопечную и даже не предложила, а заявила:
– Пожалуй, я ещё останусь!
Инструктор по лечебной гимнастике и массажист в одном лице оказался угрюмым парнем лет двадцати пяти. Его звали Брайен и, в отличие от Клары, он говорил очень мало и исключительно по делу. Оценить его работу Мэнди было сложно в силу отсутствия опыта и чувствительности, но Клара, делавшая вид, что занята уборкой, всё это время исподтишка наблюдала за ним, и вид у неё был удовлетворённый. Должно быть, ей было, с чем сравнивать.
Когда парень ушёл, она скрестила руки на груди и спросила:
– Ну, и как тебе?
И Мэнди поняла, что Клара имеет в виду вовсе не профессионализм. Девушка пожала плечами.
– Да… вроде он нормальный, – сказала она не очень уверенно. За 4 года она в принципе уже отвыкла от мужчин.
Помощница кивнула, будто бы в подтверждение своим мыслям.
– Ага, ну, вроде да, – сказала она и зачем-то полезла в свою большую полотняную сумку-рюкзак, стоявшую на диване. Из неё она, порывшись, извлекла маленький баллончик и протянула его девушке со словами:
– На, это тебе! Дарю!
Мэнди взяла перцовый спрей, повертела в руках и усмехнулась:
– Мне это поможет?
– Тебе это не понадобится, –уверенно заявила Клара. – Но пусть будет, как талисман.
– Спасибо… – Мэнди немного смутилась, ей уж давно никто не делал никаких подарков, тем более, просто так.
Женщина весело подмигнула ей.
– Ладно, пошла я. А то скоро твоя мама придёт, недовольна будет.
Мэнди открыла было рот, чтобы что-то возразить, но Клара только замахала на неё рукой, улыбаясь, и направилась к двери.
***
Прошло две недели, прежде чем Мэнди снова заговорила с Нокаутом о Кларе. Пообщавшись с ней столько времени, она была восхищена её чуткостью, терпением и непосредственностью, а ещё умением говорить какие-то, порой, ужасные или правдивые вещи необидно. Вернее, по всем правилам Мэнди должна была бы обидеться, но как-то так выходило, что она успевала залить кислоту обиды щёлочью разума прежде, чем она успевала разъесть живое – ведь на самом деле в своей бестактности Клара часто говорила проницательные вещи.
– Скажи, Нокаут, – спросила она весело в их обычный вечерний созвон, – а Клара – это тоже твоя работа?
– Нет, – ответил трансформер, усмехнувшись. – Это уже заслуга твоего личного везения. А что, нравится?
– Очень! – даже по телефону было слышно, как она улыбается. – Она бывает просто изумительно бестактна, прямо как ты, но при этом мне с ней так спокойно и легко!
На том конце волны недоуменно замолчали на секунду.
– Я был бестактен? Когда это?! – с деланной обидой возмутился Нокаут.
Мэнди нервно и совершенно бессовестно захихикала. Наверное, то, что она сейчас испытывала, и называют «моментом счастья». Ведь счастье не бывает продолжительным, оно, как салют, как бенгальский огонь – вспыхнет, расплещется тысячью ярких разноцветных искр и потом, словно батарейка, будет питать тебя многие дни, месяцы, а иногда и годы…
– Что ж, я рад, что у тебя всё хорошо, – сменил гнев на милость доктор, – потому что у меня как раз тут кое-что намечается, и хорошее настроение там обязательно!
***
На следующий день Нокаут позвонил ей во внеурочное время, с утра, когда мама уже ушла, а помощница ещё не пришла. Голос его звучал озадаченно и немного тревожно.
– Слушай, мы тут с Джун почитали отзывы об этой твоей Кларе… – сказал он.
Мэнди удивлённо приподняла брови, но ждала продолжения.
– Ты… точно уверена, что у вас всё в порядке? – настойчиво поинтересовался «Рыцарь».
– Да, всё отлично, – сказала Мэнди.
– Хмм… странно, – задумчиво проговорил Нокаут, и у девушки возникло странное ощущение, будто он с кем-то переглянулся там, у себя.
– Что, она кого-нибудь побила или с ножом кидалась? – с долей ехидства поинтересовалась Мэнди, уже догадываясь, какими отзывами о такой, как Клара, мог пестреть Интернет.
– Нет, ничего такого, конечно, – испугался трансформер, – но… все наперебой галдят, какая она хамка и грубиянка.
Мэнди улыбнулась. Она уже знала, что Нокаут почему-то аристократически терпеть не мог крики, ругань и нецензурную лексику и, должно быть, не опускался до ругательств даже в самых «располагающих» ситуациях.
– Она изумительная хамка, это верно, – смеясь, ответила девушка. – Но вряд ли это то, о чём вы там подумали. Не знаю, кто и на что там жалуется, но лично меня она полностью устраивает.
– Мм… так значит, нам не надо пытаться её заменить? – внезапно уточнил незнакомый женский голос.
Мэнди внутренне вздрогнула, но быстро догадалась, что это, должно быть, и есть та самая Джун. Впрочем, приятнее от этого не стало.
– Ни в коем случае! – холодно заявила она.
В фоновом шуме прошелестело что-то вроде сердитого «Джун, не лезь!», и в трубке снова появился голос Нокаута, должно быть, переключившегося на приватную связь.
– Подозреваю, – сказал он, – что это могла быть своеобразная месть со стороны той инспекторши, которую вы с мамочкой приняли не слишком любезно.
– Всё может быть, – подтвердила девушка. – И если так, то у неё ничего не вышло.
Лицо Мэнди, насколько это только было возможно в её случае, приняло самодовольный вид.
– Мадам сама себе отомстила? – усмехнулся медик. – Что ж, это прекрасно. Ладно… А ты подумала насчёт… – он осёкся, видимо, спохватившись, что сейчас не один.
– Твоего приглашения? – догадалась Мэнди.
– Да…
– Я пойду, – как-то даже излишне твёрдо, словно из упрямства, сказала девушка.
Но Нокаут только обрадовался.
– Отлично!
Ему, в общем-то, было всё равно, как вытащить подругу туда, куда он хотел. Главное – вытащить.
– Тогда до завтрашнего вечера, – попрощался он.
На самом деле ей ещё много всяких глупостей хотелось спросить и сказать, но она сдержалась и положила трубку. В конце концов, столько народу скачет вокруг неё, а она ещё чем-то недовольна.
***
Клара собиралась в магазин. Мэнди нерешительно подъехала к ней, сжимая в пальцах небольшую цветастую сумочку.
– Клара, у меня к вам ещё одна просьба помимо продуктов…
Женщина с готовностью повернулась к ней. Мэнди достала из сумочки несколько купюр.
– Пожалуйста, купите мне чёрную тушь, красную помаду и красный лак для ногтей.
Клара посмотрела на протянутые деньги, и на лице её появилась заговорщицкая улыбка.
– О-о, – протянула она. – Так наша скромница не так уж и одинока, как можно было бы подумать!
Мэнди потупилась, и щёки её невольно порозовели.
– Это ведь для какого-то мальчика, верно? – поинтересовалась Клара. – Он хоть хороший?
– Да, очень… – ещё больше засмущалась девушка. Опять Клара была восхитительно пряма и бестактна, но Мэнди понравилось, что она не удивилась и не возмутилась, не стала её предостерегать, приняла, как естественный факт, что даже у такой, как она, калеки, может быть… Было так трепетно приятно на секундочку представить, что Нокаут действительно её «мальчик». Да и верно – всё это было для него.
– Ну, ещё бы! Только знаешь, – сказала помощница, прищурившись, – такие вещи надо выбирать самой, – и она мгновенно оказалась за спинкой её кресла и ухватилась за ручки. – Так что поехали-ка вместе!
Мэнди попробовала было протестовать и отнекиваться, но надо было знать Клару – проще уговорить танк! Девушка очень боялась, что будет выглядеть в подобном магазине, как слон в посудной лавке, и что ей вообще нечего делать в подобном месте – какой смысл заботиться о внешности, если не можешь даже на ноги встать? Она очень боялась, что все, кто увидит её, станут смеяться.
Но реальность, как оказалось, не имела ничего общего с её мрачными фантазиями. Охранник услужливо подержал им стеклянную дверь, девушка-консультант приветливо улыбнулась, вручила маленькую розовую корзиночку и попросила обращаться за помощью, если потребуется. Да и сам магазин был светел, просторен и сверкающе пуст в это время дня.
Они с Кларой неспешно катили вдоль полок, рассматривая блестящие флакончики и коробочки. Женщина смотрела на всё это довольно равнодушно, Мэнди же казалось, что она попала в полную сокровищ пещеру дракона.
– Может, вот это… – Мэнди, наконец, увидела стенд с косметикой по приемлемым ценам. Клара остановилась и повернула кресло так, чтобы девушке удобно было выбирать.
Тушь она искала недолго – чёрный он и есть чёрный, а вот палитру помады разглядывала в раздумьях – семь оттенков красного – бюджетная косметика брала разнообразием, и тут было, над чем поразмыслить. Наконец, она остановилась на тёмно-красной помаде, глянцевой, но без блёсток, и взяла лак ей в тон, подумав, прихватила и жидкость для его снятия.
Клара, к чести её, не мешала, но, когда Мэнди сделала выбор, в задумчивости протянула:
– Ты уверена? Не «тяжеловато» для тебя?
Девушка ещё раз взглянула на сложенные в корзинке товары и покачала головой.
– Нет, я такие хочу.
Клара даже не попыталась спорить. Удовлетворившись её уверенностью, она кивнула и покатила кресло к кассам, но тут внимание девушки привлёк стенд с парфюмерией.
– Клара, одну минутку, пожалуйста…
Женщина остановилась, и Мэнди протянула руку к незамысловатому прямоугольному флакончику с надписью золотыми буквами, открыла голубую крышку и поднесла её к носу.
– Мамины любимые духи, – сказала она мечтательно. Мэнди помнила этот аромат ещё с детства, как он окутывал её в маминых объятиях и как потом пустой уже флакончик ещё долго стоял у зеркала, на комоде… Да она была уверена, что он и сейчас где-то спрятан у мамы.
Мэнди взглянула на ряд бархатных голубых коробочек в хрустящем целлофане и на цену под ними. Пришлось бы потратить все её сбережения, чтобы купить самую маленькую. Она вздохнула и приподняла корзинку.
– Клара, отнесите это, пожалуйста, обратно, – попросила она, протягивая помощнице всю косметику, что выбрала для себя. – Я лучше возьму духи.
Женщина безропотно взяла корзинку и отошла к дальним полкам, а Мэнди взяла в руки заветную коробочку.
На кассе она расплатилась и попросила красиво упаковать покупку. Этим занялась девушка-консультант, а Клара, между тем, кажется, тоже что-то себе купила. Но, когда они вернулись домой, нагруженные вдобавок продуктовыми пакетами, и Мэнди устроила красивую коробочку на середине кухонного стола и подписала в яркой открыточке «Маме», Клара вдруг подошла сбоку и положила перед ней четыре уже знакомых флакончика. Мэнди воззрилась на неё широко раскрытыми глазами и уже подняла ладони, чтобы отнекиваться, но женщина твёрдо и почти сердито сказала:
– Цыц! Потом вернёшь, когда будет возможность, – она подняла вверх указательный палец, погрозила ей и подмигнула. – Мама – это хорошо, но и свою жизнь устраивать надо! – назидательно сказала она.
– Спасибо! – воскликнула Мэнди с блестящими от слёз глазами. – Можно, я Вас обниму? – попросила она в порыве.
– Ну уж, это лишнее… Будто я тебе миллион долларов подарила, – пробормотала Клара. – И вообще, это тебе спасибо.
– За что? – удивилась девушка.
– Ну, ты первый человек, который не накатал на меня жалобу после нескольких же дней общения. И не говори, что просто не умеешь пользоваться компьютером, – криво усмехнулась женщина, – не поверю!
Мэнди грустно улыбнулась, вспомнив свой недавний разговор с Нокаутом, и пожала плечами.
– Да мне же… нормально, – сказала она искренне.
– Вот и мне – нормально! – припечатала Клара ладонью по столу, так, что флакончики аж подпрыгнули. – Бери! И пусть твой парень упадёт от восторга, когда тебя увидит! А я пошла – до послезавтра?
– Да, – кивнула ошарашенная Мэнди.
– Да! Ну, пока!
Клара подхватила сумку и, ещё раз подмигнув ей на прощанье, покинула дом.
***
Вечером, в ожидании миссис Харрис, Мэнди устроилась с книжкой в гостиной у окна и напряжённо ждала, что будет, когда мама придёт и увидит подарок. Ей очень хотелось бы проследить за её реакцией в каждый момент, но она должна была оставить маме возможность сделать вид, что ничего не произошло, и продолжать обижаться дальше, если ей захочется.
Мама вернулась. Некоторое время на кухне была тишина, потом послышалось шуршание обёрточной бумаги, лёгкий не то возглас, не то вздох, и шаги, всё приближающиеся к ней со спины. Мэнди замерла и внутренне сжалась, будто в ожидании удара, но вместо этого тёплые и родные руки обхватили её за плечи, и мамина мокрая от слёз щека прижалась к её щеке.
– Мэнди, родная, прости меня, – прошептала она. – Я просто…
– Я знаю, мам, – девушка положила ладонь на её руку. – Ты просто очень устала.
– Я очень тебя люблю! Только мы ведь и есть друг у друга!
– И я очень люблю тебя, мама, – сказала Мэнди, а про себя добавила:
«Только в том-то и дело, что мы больше не одни!»

Лаком Мэнди удалось прилично накраситься со второго раза, помадой с третьего – со столь выразительным цветом каждый неверный изгиб был слишком заметен – тушью, можно сказать, что сразу, но лишь потому, что остававшиеся несколько раз на нижнем веке чёрные «крапинки» можно было стереть пальцем, смоченным на языке. За окном давно стемнело, и она улеглась в кровать, одетая и причёсанная для ночной прогулки, лежала с открытыми глазами, спиной к двери, неподвижно и напряжённо, боясь что-нибудь помять или размазать. Наконец, телефон под её рукой завибрировал, и на экране появилось сообщение: «Мы здесь». Мэнди спешно откинула одеяло, села на кровати и стала с помощью рук перебираться по стульям у стены к окну. Но не успела она доползти, как снаружи послышался тихий стук по стеклу.
Она открыла створку, и в комнату проник прохладный и свежий ночной воздух, пахнущий лесом. А вслед за ним за подоконник просунулась голова Джека и незнакомой девушки с азиатским разрезом глаз и чёрно-розовым «хвостиком» на макушке, который торчал почти, как антенна.
– Привет! – шёпотом поздоровался парень. – Ты готова?
– Почти, – так же тихо ответила Мэнди, отстраняясь, чтобы пропустить этих двоих внутрь. – Надо только соорудить «обманку».
– О, тут я профессионал! – уверенно заявила девушка-азиатка. – Сейчас всё сделаем! Я Мико, кстати. Приятно познакомиться! – добавила она, взглянув на Мэнди и улыбнувшись.
Мэнди кивнула.
– Я так и подумала. Нокаут рассказывал мне про тебя.
– О-о! Только плохое, наверное, – усмехнулась гостья, ловко сооружая из подушек, пледа и мягких игрушек подставную спящую «Мэнди».
– Нет, – тихо засмеявшись, ответила хозяйка.
– Значит, я плохо старалась, – хмыкнула Мико, – надо лучше.
Пока девушки шутили, Джек успел сложить кресло Мэнди, выставить его за окно и оттащить к «автомобилю». Мико завершающим штрихом накрыла свой «шедевр» одеялом и, завидев снова появившегося в окне приятеля, спросила:
– Ну, пошли что ли?
– Сейчас, ещё минутку… – Мэнди накинула на плечи песочно-жёлтую джинсовую курточку и, засунув руку в карман, вытащила оттуда сложенный вчетверо лист бумаги. – Положи, пожалуйста… ну, куда-нибудь около «головы», – попросила она.
Мико взяла протянутый листок, догадавшись, что это, и с сомнением спросила:
– Ты уверена, что стоит?
Мэнди кивнула.
– Я знаю свою маму. Если ей придёт в голову не только заглянуть сюда, но и откинуть одеяло, то пусть лучше она знает, куда я делась, чем не знает, что думать вообще…
– Ты написала, что уехала на нелегальные гонки с огромным инопланетным роботом и его друзьями? – недоверчиво приподняла бровь азиатка.
– Нет, – улыбнулась Мэнди. – Можешь прочесть, – кивнула она на листок в её руках.
Мико развернула письмо, быстро пробежала его глазами и ехидно усмехнулась.
– То есть то, что ты уехала кататься ночью со своим парнем, её не слишком смутит? – спросила она.
Девушка обречённо вздохнула.
– Я всё-таки надеюсь, что она будет крепко спать до утра…
Мико развернулась и сунула записку под «щёку» своего сооружения, проговорив зловеще:
– Ну, будем надеяться, будем надеяться…
– Девчонки, – подал голос уже заскучавший на подоконнике Джек, – ну, давайте уже, а?
– Да, идём!
Мико подошла к Мэнди и помогла ей пересесть на окно, а там уже Джек подхватил её и взял на руки. Девушка выскочила следом и прикрыла за собой створку, и вся компания направилась к лесу, возвышавшемуся с этой стороны дома.
Нокаут ждал их на опушке, прячась среди деревьев. Когда компания подошла, он протянул руку, и Джек с облегчением пересадил Мэнди к нему на ладонь. Трансформер бережно усадил девушку к себе на плечо и, убедившись, что она надёжно уцепилась и держится, скомандовал остальным:
– Ну, пошли!
И люди углубились в лес вслед за ним. Мико быстро догнала Нокаута и, схватившись за выступ на его ноге, бесцеремонно устроилась пассажиром-«зацеппером». Десептикон бросил на неё недовольный взгляд, но стряхивать нахалку не стал, наоборот остановился и обернулся к Джеку:
– А тебе что, особое приглашение нужно?
– А… м-м, – растерялся парень, – ты разве не против?
Нокаут картинно закатил глаза.
– Когда рядом Накадаи, разве меня кто-то спрашивает? – произнёс он обречённо и нетерпеливо велел:
– Ну, давай уже, цепляйся!
Джек неловко устроился на второй ноге трансформера, Мико победоносно ухмыльнулась и подмигнула другу, а Мэнди, не удержавшись, хихикнула, прикрывшись ладонью. Нокаут тут же повернул к ней лицо.
– Вот! Это всё из-за тебя! – капризно протянул он, впрочем, весело улыбаясь при этом. – При тебе я становлюсь слишком добрым!
Увешанный людьми, как новогоднее дерево, Нокаут, однако, гораздо быстрее добрался до спуска к дороге, чем если бы пришлось подстраиваться под их шаг. На безлюдном участке трассы ждали ещё две спортивные машины – жёлто-чёрная и сине-жёлтая.
– Для тех, кто ещё не знаком, представляю, – сказал Нокаут, подходя и указывая на каждую машину протянутой рукой, – Смоукскрин, Бамблби и Рафаэль.
Автомобили приветственно мигнули фарами, а из жёлто-чёрной вышел невысокий светловолосый юноша в очках, помахал ладонью и улыбнулся.
– А это моя Мэнди, – уже другим, почти покровительственным тоном добавил красный трансформер, поднимая руку к плечу и бережно снимая оттуда свою подопечную. Девушка смущённо кивнула автоботам и юноше, про которых она до этого момента лишь слышала.
Джек и Мико уже спустились на землю. Мико сразу же направилась к Смоукскрину, а Джек вопросительно взглянул на Нокаута.
– Мне ехать с вами или?.. – спросил он.
– Я был бы тебе очень благодарен, если бы до места назначения ты нашёл себе другой транспорт, – ответил трансформер.
Мико прыснула, стоя у раскрытой двери Смоукскрина.
– Поехали с нами, амиго! – крикнула она, призывно махнув рукой. – Дадим «голубкам» пообщаться тет-а-тет, – она ехидно засмеялась снова.
– Не обращай внимания, она всегда такая, – тихо сказал Нокаут Мэнди, которую держал у себя в горсти. Девушка подняла к нему лицо и улыбнулась.
– Да нет, мне очень весело! – сказала она. – Они же совсем не злые.
– Ну да, «злые» – это точно не про них, – пробормотал Нокаут, трансформировался в автомобиль и устремился вслед за красными огнями двух удаляющихся машин.
– Я их обгоню, ты не против? – спросил он у сидевшей в пассажирском кресле подруги. – А то красивый вид из окна портят.
– Хорошо, – согласилась Мэнди, и сердце ухнуло в живот, когда её «Рыцарь» выскочил на встречную полосу и резко прибавил скорость.
К счастью, он быстро оставил «соперников» позади, и они благосклонно не стали пока оспаривать его первенство, хотя, судя по виду в зеркале, Мико очень возмущалась. Мэнди смогла расслабиться, а Нокаут весело сказал:
– Ну, и когда мы, наконец, вдвоём, я могу сказать: ух ты, ух ты! Какая ты сегодня!
Щёки Мэнди порозовели, она смущённо опустила ресницы.
– Ты заметил, да?..
– Конечно, сразу заметил!
– Ну, и… как тебе? – девушке было очень неловко спрашивать, но старалась-то она для него, так что и мнение его было для неё очень важно.
– Отлично! Искромётно и ярко! Это прямо большой прорыв для тебя! Ты молодец! – рассыпался он бисером восторгов.
Но что-то неискреннее или недосказанное почудилось Мэнди в его словах. Она слегка нахмурилась и заметила:
– Ты говоришь так, словно не хочешь меня обидеть.
– Я и не хочу… – Нокаут ответил слишком быстро, не успев подумать и понял, что попался. – Эх-м… Ну…
Мэнди тихо улыбнулась.
– Мне это всё не подходит, верно? – догадалась она. – Не бойся быть бестактным, Нокаут, я ведь уже «привита» Кларой на этот счёт, – она засмеялась. – И, кстати, она меня предупреждала, но я всё равно решила сделать по-своему… почему-то.
Девушка пожала плечами и отвернулась к окну. Трансформер мрачно помолчал некоторое время, то ли пытаясь сформулировать мысль, то ли сердясь на бестактную Клару.
– Это просто не твой стиль, – сказал он, наконец.
Мэнди обернулась. Когда он был в режиме автомобиля, она по-прежнему смотрела на его приборную панель, когда они разговаривали.
– Дело даже не в том, что тебе не идёт, – продолжал он, – но это как влезть в чужую одежду или… как я трансформировался бы в грузовик, например. Ты же такая юная, нежная, милая…Тебе пошло бы нечто воздушное, «феечное», как у вас говорят – немного розоватого блеска, серебристых блёсток, и что-нибудь развевающееся и полупрозрачное.
Мэнди заулыбалась уже без всякой затаённой обиды. Нокаут мысленно выдохнул – кажется, ему удалось сгладить впечатление от своих первых слов.
– Ладно, – сказала девушка весело, – в следующий раз я попробую учесть твой совет.
– Будет очень интересно посмотреть! – отозвался трансформер.
***
Дорога заняла около часа. Когда ехавшие за ними автоботы вдруг ловко перестроились и обогнали их, задорно сверкнув задними огнями, Нокаут хмыкнул и пояснил забеспокоившейся Мэнди:
– Подъезжаем…
– А нам не надо дождаться Джека? – продолжала волноваться девушка. – Как ты приедешь в компанию без водителя?
– За это не переживай, – успокоил её трансформер. – Там все свои.
Не успела Мэнди расспросить, что это значит, как они свернули и въехали на пригорок, где уже собралось с десяток разномастных машин и ещё больше людей. Площадку в разные стороны пересекали лучи света от фар, наполняя её неясным метанием и тенями. Луна была почти полной и тоже светила, но в соперничестве с электрическим светом это было почти незаметно. Смоукскрин и Бамблби уже были окружены, и к Нокауту тоже с радостными возгласами и приветствиями кинулось несколько человек, стоило ему остановиться.
– Здорово, док! – панибратски хлопнул его по крыше молодой хиповатый мужчина. Волосы у него были длинные, русые, а по обе стороны от лица свисали две тонкие косицы, аккуратные усы и бородка несколько старили его, но в то же время добавляли какого-то добродушия его образу.
– Привет, Эр Джей! – тут же откликнулся Нокаут. – Как Саманта и Энди?
– О! – с охотой заговорил мужчина. – Самми уже совсем в порядке, завтра её выписывают. А вот Энди ещё недельку полежит… Но ему уже лучше, намного лучше! Да что там! Если б не ты, то вообще…
– Ну, ладно-ладно, – быстро и, казалось, немного испуганно оборвал его Нокаут.
Мужчина как-то странно улыбнулся и замолчал. Вслед за ним к трансформеру подбежали две яркие девицы с горящими любопытством взглядами и загалдели наперебой:
– Нокаут, ты её привёз?
– Она здесь, Нокаут?
Напуганная и смущённая Мэнди прижимала руки к груди, не сообразив, что сквозь тонированное стекло её не разглядеть.
– Они что, знают кто ты? – ошарашенно выдохнула она.
– Да, так уж вышло, – совершенно спокойно ответил трансформер и поспешил успокоить её:
– Не бойся, они только с виду дикие, а на самом деле хорошие. Уж получше твоих одноклассничков, поверь! – усмехнулся он.
Тем временем к красному автомобилю подошёл Джек. Улыбнувшись и поприветствовав компанию, он слегка отогнал любопытствующих и достал коляску Мэнди из багажника. Девушка вся сжалась, завидев, как меняются выражения лиц собравшихся – они уже начали догадываться, но словно бы ещё не были уверены, что это не шутка. Похоже, Нокаут пообещал им привезти показать свою подружку, но не сказал о том, что она калека. И когда Джек открыл пассажирскую дверь и привычно протянул к ней руки, чтобы помочь выбраться, она лишь огромным усилием воли сдержала истерический порыв вцепиться в сиденье и закричать, что никуда не пойдёт и хочет домой.
Но вот она уже в кресле, и хиповатый мужчина помогает Джеку её устроить, а девушки дружелюбно тянут к ней руки с накрашенными ногтями и браслетами и представляются:
– Привет! Я Сара.
– А я Тина!
– Какая ты классная!
– Мы так хотели посмотреть на девушку доктора!
Мэнди пожимала протянутые ладони слегка дрожащими от схлынувшего адреналина пальцами и испытывала к своему инопланетному приятелю одновременно и ненависть за такую «подставу» и непонятную обжигающую благодарность.
Нокаут случайно взглянул на отражение в стёклах машины, стоявшей напротив, и на мгновение всё внутри него словно замерло. Ему стало чудовищно досадно и даже немного стыдно за то, что он сказал Мэнди по поводу её внешнего вида совсем недавно. Да, может быть, в оторванности от всего, Мэнди в таком образе и смотрелась чужеродно, но сейчас, увидев её со стороны рядом с собой, он сам поразился, насколько органично она выглядит, насколько точно вписывается в его образ и делает его абсолютно завершённым. Надо же было… Как она смогла так угадать?!
– Эр Джей! – попросил он, будучи просто не в состоянии удержаться. – Можешь нас сфотографировать?
Мужчина бросил ехидный взгляд на красный автомобиль и на девушку в инвалидном кресле рядом с ним и, похоже, всё схватил «на лету», но упёрся для видимости.
– Ты же запретил нам направлять на вас объективы, – ответил он.
– Ну, во-первых, это не моя прихоть, а требование ваших земных спецслужб, – заметил Нокаут невозмутимо. – Будь моя воля, я бы вообще подрабатывал фотомоделью, – добавил он вскользь. – А, во-вторых, я же не трансформируюсь, а ты удалишь эту фотку, как только перешлёшь её мне.
Привлечённые разговором, их уже окружили остальные – парни и девушки, гонщики, механики и просто зрители местного тайного «авто-клуба». Им тоже определённо понравилась эта идея, но все они сетовали, что ночью на слабенькие камеры телефонов вряд ли получится удачно. Мужчина тоже развёл руками, но тут один из парней шутливо пихнул его локтем в бок и сказал:
– Да ладно, Джей, что ты мнёшься! Все же знают, что ты со своим фотоаппаратом не расстаёшься!
– Потому что его жена устроит ему разнос, если он упустит хоть один важный момент из жизни их сопливых детишек из-за отсутствия техники, – хихикнула какая-то из девушек.
Джей погрозил ей увесистым кулаком, но всё же полез во внутренний карман кожаной куртки и действительно извлёк оттуда маленькую, но вполне годную цифровую «мыльницу».
– Только мы забыли главное, – объявил он и подошёл к Мэнди. – Роберт Джейсон Иглз, мисс, – он слегка поклонился, представившись, скорее в шутку, конечно, но выглядело это мило, – идейный вдохновитель и координатор, если можно так сказать, этого «зверинца», – он улыбнулся, а за его спиной одобрительно загыгыкали и захрюкали.
– Вы-то не против? – спросил он.
И растерявшаяся было Мэнди замотала головой: сфотографироваться с Нокаутом? Да это была её мечта, о которой она боялась даже заикнуться!
– Н-нет… Конечно нет!
– Тогда давайте сделаем вот так!
Эр Джей легко подхватил её на руки, вынес вперёд и усадил на переднее крыло Нокаута, сбоку. Со стороны трансформера, который сам с интересом наблюдал за «постановкой кадра», не последовало и слова возражения, а вот Мэнди смутилась, поняв, в каком виде её хотят запечатлеть и испугавшись, что не будет соответствовать. Но все окружающие девушки наперебой заверили её, что она «идеальна». Идеальна! Она! Какая пошлая лесть! И почему только звучало так искренне? Может, потому что очень хотелось в неё поверить? Мэнди повела плечами, выправляя осанку и чуть подаваясь назад, опираясь на руки, пока Эр Джей устраивал её ноги так, чтобы смотрелось естественно. Пусть будет… Пусть будет один действительно красивый кадр – на память!
– Так, – отойдя и критично оглядев постановку, сказал Джей. – Майкл, отгони-ка свою машину и поставь так, чтобы свет падал вот сюда, – распорядился он. – А ты, – он повернулся к парню, стоящему рядом, – поставь свою вот сюда…
Когда ребята сделали, как он просил, Эр Джей, наконец, прицелился в них объективом фотокамеры и сделал несколько снимков с разных ракурсов.
– Ну, вот. Отлично! – сказал он, демонстрируя маленький экран камеры автомобилю, а потом всем обступившим его друзьям.
– Надеюсь, ты помнишь правила, – зловеще проговорил Нокаут.
– Конечно, – прищурился «координатор», пряча камеру обратно в карман.
– Тогда давайте начнём!
Водители поспешили к своим машинам. К Мэнди незаметно подошёл Джек и, обхватив её за плечи, пересадил обратно в кресло. Вид у него был не слишком довольный.
– Если это попадёт в сеть… – проворчал он.
– То Рафу придётся заменить его очередной танцующей обезьянкой, – закончила вынырнувшая откуда-то Мико и подмигнула Мэнди.
Автомобили взрычали моторами и стали друг за другом выезжать на дорогу и строиться в два ряда. Мико села за руль Смоукскрина, Раф устроился у Бамблби, а Джек занял место водителя у Нокаута – всё это номинально, конечно. Хотя, что касается автоботов, может, они и давали своим друзьям «порулить» по-настоящему, но уж Джеку рассчитывать на подобное точно не приходилось – свою педаль «газа» Нокаут никому не доверял.
Те, кто непосредственно не участвовал в гонках, потянулись вверх по холму, на «зрительские места». Джей ещё раздавал какие-то указания, проверял связь, выяснял, кто даёт сегодня «старт». Вперёд вышла рослая девица с высоким и длинным «хвостом» на макушке. Она скинула свои кроссовки и надела туфли на каблуках, поправила короткую чёрную юбку и красный облегающий топ, сняла кожаную куртку и вышла на центр дороги, приготовившись дать отмашку.
Всё это Мэнди наблюдала уже с холма, куда её услужливо затолкали Тина и её приятель – темноволосый парень с сильными широкими руками, который, судя по разговорам, больше интересовался ремонтом машин, чем их вождением. Все они столпились на краю и видели, как Лэйла – так звали ту девушку– взмахнула курткой, и машины рванули вперёд, заглушая своим рёвом её восторженный крик. Когда последние красные огни удалились, Джей поддержал девушку, пока она меняла туфли обратно на кроссовки, и они вместе поспешили вскарабкаться к остальным.
– Как благородно со стороны кибертронцев встать последними, – умилённо заметил кто-то из зрительниц.
– Всё равно доктор всех обгонит, – с ноткой уважения в голосе сказал кто-то из парней.
– Может быть и нет, – возразила Лэйла, скрестив руки на груди, – это ведь гонки на удовольствие, а не на приз.
– Ха! Какое же удовольствие без азарта! – парировал кто-то ещё.
И сборище загалдело невнятным спором, одновременно следя за соперничающими машинами. С холма хорошо просматривалась почти вся извилистая трасса, за исключением нескольких «слепых» участков.
Чья-то рука осторожно коснулась плеча Мэнди. Она обернулась. Это был Эр Джей, он протянул ей свой фотоаппарат с зажжённым экранчиком и спросил:
– Хочешь взглянуть?
Девушка взяла камеру и вгляделась в маленькое изображение. На фотографии она сидела на переднем крыле Нокаута и в своём ярком макияже, выходных синих джинсах, белой футболке с охапкой красных воздушных шариков и песочного цвета куртке казалась его продолжением… В первый момент ей сложно было даже поверить, что на фото действительно она, настолько красивой и… нормальной она там выглядела.
– Ты фотогенична, – правильно расценив её замешательство, с добрым смешком заметил Джей.
Мэнди подняла голову и посмотрела на него.
– А Вы можете потом прислать мне эту фотографию… на е-мэйл? – попросила она.
Мужчина кивнул, но возразил:
– Только лучше я её распечатаю и пришлю тебе на обычный адрес. Такие вещи лучше не доверять сети, – он улыбнулся и подмигнул ей, забирая фотоаппарат и вытаскивая из кармана блокнот и ручку. – Вот, запиши.
Мэнди черкнула ему свой адрес, и тут компания девчонок завопила, заставив её вздрогнуть и снова устремить взгляд на трассу – Нокаут вырвался вперёд.
– Давай, доктор, давай! – радостно кричали и прыгали болельщики.
Но преимущество красной машины было недолгим, вскоре его нагнали автоботы, да и другие автомобили не отставали. И Нокаут уступил – то ли спохватился вдруг, что обнаглел, то ли подустал и вправду, хотя поверить в это было ещё сложнее, чем в первое предположение. Впрочем, восторги публики на его счёт от этого ничуть не уменьшились.
– Нокаут здесь так популярен… – проговорила Мэнди, стараясь придать голосу удивлённую, а не обиженную интонацию. Она уже давно заметила, что к её другу тут относятся с каким-то особенным вниманием и называют его не по имени, как всех остальных, а с уважительным придыханием – «доктор», и даже в панибратском «док» ощущалось это странное благоговение. И она здесь была не просто Мэнди, а «девушка доктора», и этот непрошенный и непонятный статус заставил её почувствовать предательский укол ревности.
– Конечно! Ведь он же… – заговорила Тина, отвечая на её реплику и вдруг обалдело осеклась и уставилась на Мэнди круглыми глазами. – Погоди… Ты что, не знаешь?!
«Девушка доктора» воззрилась на неё не менее озадаченным взглядом и неопределённо повела плечом.
– О чём?
К ним уже прислушивались и подступили ближе ребята, стоявшие рядом.
– Представляете, он ей не рассказал! – громогласно объявила Тина, повернувшись.
– Наш доктор ещё и скромный! – хохотнул кто-то из парней. – Полный букет достоинств!
Эр Джей только молчал и улыбался, приглядывая то за трассой, то за охваченными энтузиазмом зрителями.
– Ну, так слушай, – заговорщицки прошипела Тина, наклонившись к Мэнди. – У нас тут пару недель назад такое было…
Но Джей прервал её восторженный поток слов и стал рассказывать спокойно и размеренно:
– В общем, у нас случилась авария. Двое наших ребят, Энди и Саманта, вылетели с трассы и перевернулись. Там… всё было очень плохо. Гонщики развернулись, мы тоже побежали к ним, окружили, но все были в ужасе и растерянности, мы не знали, что делать.
Тина всё-таки не выдержала и перебила, заговорив куда более эмоциональным и восторженным тоном:
– И тут из красной машины нашего «новичка» раздаётся голос: «Джек, вон отсюда! Быстро!» Парень, как ошпаренный, выскакивает наружу, а автомобиль вдруг приходит в движение, словно бы выворачивается и превращается в огромного красного робота!
К Тине столь же восторженно подключилась её подруга:
– И он так зыркнул на нас своими красными кольцами-глазами, мы все аж чуть… не упали! А потом его рука превратилась в циркулярную пилу, он подскочил к перевёрнутой машине и рассёк её напополам, словно масло!
– И обернулся к другим новичкам – жёлтому и синему – и как прикрикнет на них: «А вы что стоите?! Помогите мне, живо!» И те тоже внезапно развернулись в двух роботов и побежали к красному…
Кажется, компания уже толком не следила за гонкой, все с интересом слушали, будто заново переживая те события. Джей не мешал, только добродушно ухмылялся в усы и словно бы ждал своего выхода на сцену.
– Вместе они «выковыряли» ребят из машины, как цыплят из скорлупки. У Самми было сильное кровотечение, а у Энди переломы и травма головы, но Нокаут смог остановить…
– Да, он оказал им помощь, как настоящий врач!
– Он и есть настоящий врач!
– Но не человеческий же… – загалдели зрители на разные голоса.
– В общем, он их спас, – резюмируя, выдохнул Эр Джей. – Если бы не твой друг, Самми умерла бы от потери крови, а Энди от шока и травм. Полагаю, он понял это, и потому рискнул раскрыть себя…
– Да! А помните, – не унималась Тина, – как потом он встал с колен, посмотрел на обалдевших нас и сказал: «А теперь удаляем все фотки с телефонов!»
– Ага! А когда увидел, что мы их даже не достали, так удивился: «Что, ни одного фото? Существуют ещё нормальные люди на Земле, вы посмотрите! Но я надеюсь, у вас они хотя бы есть? Пора вызывать «скорую» вообще-то… Уже можно!»
– И тут Джек такой с лицом то ли зелёным, то ли пепельным: «Я вызвал», и покачал трубкой в воздухе.
Все засмеялись.
– Ну, ещё бы! Он ведь, наверное, уже представлял, как окажется в федеральной тюрьме за нарушение секретности.
– Нам, конечно, пришлось половину наших разогнать, – снова своим спокойным баритоном вступил в разговор Джей, – сказать спасателям, что мы увидели аварию, проезжая мимо, и что помощь оказали сами. Они нам, конечно, не очень-то поверили, но глубоко вдаваться не стали – не до того было. Только теперь мы немножко под присмотром у местной полиции и собираемся аккуратнее – для того и наладили связь, и несколько ребят стоят в дежурных наблюдателях.
– Да-а, мы теперь все – хранители большой тайны! – заговорщицки захихикали девушки.
Мэнди не знала, что и думать обо всём этом. С одной стороны, её охватывало чувство гордости за Нокаута, за то, что его любит и ценит кто-то ещё, кроме неё, но с другой… Появилось какое-то смутное чувство тревоги и страха – достаточно ведь одного предателя, чтобы всё пошло не так. Что будет если о трансформерах узнает гораздо больше людей, чем это было предусмотрено властями? И что будет с их дружбой? А самое, пожалуй, неприятное и стыдное, но оттого не менее сильное, было всё то же колючее чувство ревности – ей не хотелось Нокаута ни с кем делить. Она хотела быть его самым первым и важным другом, но, оказавшись среди этих людей, вдруг с пугающей отчётливостью поняла, что у него могут быть и другие, получше и куда интереснее, чем девушка в инвалидной коляске.
Поток её мыслей прервал встревоженный оклик. Все обернулись на голос – к ним бежал взъерошенный парень с биноклем в руках и кричал:
– Шухер, народ! Сюда едет полиция!
Джей нахмурился и поспешил ему навстречу:
– Сколько? – спросил он.
– Одна машина, – ответил парень. – Вон оттуда, – он указал рукой назад себя.
– Наверное, это шериф… Он так и не оставил затеи поймать нас с поличным.
Джей отцепил от ремня рацию, покрутил колёсико и сказал:
– Тревога! Тревога! С севера приближается полицейская машина! Всем немедленно покинуть трассу, рассредоточиться и спрятаться!
Руководитель гонок остался дожидаться отклика от каждого из гонщиков, а народ сразу засуетился, тоже намереваясь бежать. Мэнди охватило пеленой жути и холода, который, казалось, пробрался даже в её нечувствительные ноги. Она ощутила себя недвижимым камнем в горном потоке – какое воде до него дело? Она лишь разделится, обтекая его, и сомкнётся снова. Но не успела она как следует испугаться и в красках представить себе свою незавидную одинокую участь, как чьи-то сильные руки подняли её, она услышала, как позади щёлкает складываемое кресло… Ни слова не было сказано, всё происходило естественно, словно по законам физики – она была не камнем, а лёгкой веточкой, и поток подхватил её и увлёк за собой.
Они лежали среди полупересохшей травы на откосе холма, Мэнди между парнем, что нёс её, и Тиной. Никто и не думал пугаться или расстраиваться, казалось, все восприняли это происшествие, как занятное разнообразие, как увлекательную игру. Ребята тихо переговаривались и хихикали, словно дети, игравшие в прятки, а Мэнди смотрела на тёмный небосвод с мерцающими искорками звёзд и чувствовала безграничное счастье. И было наплевать, что джинсы и куртка испачкаются в песке, а из волос потом придётся выбирать сухие стебельки, главное – что её приняли, её не бросили. И казалось, что ноги уже не так важны и не нужны, потому что за спиной вырастали крылья.
Сложно сказать, сколько времени прошло – может быть, полчаса, а может быть десять минут, но, наконец, на вершине откоса появился Джей с тем парнем-дежурным и широко взмахнул рукой:
– Народ, отбой! Он уехал!
Люди зашевелились и стали подниматься, а внизу почти сразу подкатили несколько машин, и Нокаут с автоботами среди них.
– Где моя девушка? – в шутку строго потребовал отчёта он.
Всё ещё пребывая в счастливой эйфории, Мэнди села на похрустывающей траве и помахала ему рукой, а остальные, улыбаясь, указывали на неё ладонями, как бы предъявляя – вот она, в целости и сохранности.
– Поехали домой, – сказал Нокаут, и из левой его двери вышел Джек. Вдвоём с парнем Тины они подняли Мэнди на скрещенных руках, как победительницу неведомого конкурса, и поднесли к пассажирскому месту. Третий парень помог убрать её кресло в багажник.
– Мне поехать с вами? – спросил Джек.
– Нет, – решил трансформер. – Ещё достаточно рано, так что, полагаю, соседи и мама крепко спят, и мы справимся сами. Да, Мэнди?
Девушка кивнула.
– Ну, тогда пока, – попрощался юноша и хотел уже захлопнуть дверь, как подошёл Джей и тоже положил на неё руку, удерживая.
– Жаль, что так вышло, док, – сказал он. – Но я надеюсь, что вы с Мэнди у нас ещё появитесь? Мы всегда будем рады.
Компания у него за спиной одобрительно загудела.
– Да брось, Эр Джей! Всё вышло даже интересней, – успокоил его Нокаут смеющимся тоном. – И, конечно, мы ещё непременно поучаствуем.
Мужчина благодарно улыбнулся, кивнул на прощание Мэнди и убрал ладонь. Дверь тут же захлопнулась и, мигнув фарами, автомобиль двинулся прочь. Народ стал тоже потихоньку разбредаться под напутствие координатора:
– Разъезжаемся по одному и в разные стороны! Соблюдайте осторожность и не «палитесь», я вас очень прошу!
Никто, конечно, и не заметил, как издали, с высокого холма, за ними наблюдал другой шериф. Его огромный рогатый силуэт возвышался на фоне луны. Пристальным взглядом алых глаз он проводил уезжающую красную машину, дождался, пока разъедутся остальные люди, и только после этого трансформировался в инопланетный истребитель и взмыл в небо.
***
– Ну, как тебе моя компания? – спросил Нокаут у блаженно откинувшейся на спинку кресла девушки.
– Они замечательные! – вздохнула Мэнди.
– Я знал, что тебе понравится, – усмехнулся трансформер.
– Эр Джей показал мне фотографию…
– И как? – с выжидательным ехидством поинтересовался «доктор».
– Я там такая… Аманда!
Нокаут расхохотался.
– Вот видишь! А ты мне не верила.
Мэнди улыбнулась.
– Знаешь, – призналась она смущённо, – они все такие хорошие и заботливые, что, когда я была там, с ними, мне ненадолго показалось даже, будто я здорова… будто… мои ноги снова могут что-то чувствовать. Глупости, конечно. Не обращай внимания, – ещё больше смутившись, быстро проговорила она.
Нокаут промолчал. Хотя сейчас ему ужасно хотелось сказать, что он уже почти, почти у цели, что скоро он сможет сделать так, что предчувствия Мэнди станут реальностью. Но полной уверенности в успехе у него всё же ещё не было, и потому страх того, что ему придётся оправдываться в своей неудаче пока перевешивал стремление произвести ошеломляющий эффект.
– Эр Джей и остальные рассказали мне, как ты спас двоих ребят… – осторожно заговорила девушка спустя пару минут.
– Да, было дело, – ответил Нокаут с заметной неохотой.
– Почему ты мне не рассказал? – Мэнди была удивлена его досадливым тоном, обычно её друг не упускал случая прихвастнуть своими заслугами.
– Потому что я предпочёл бы, чтобы этого случая не было, – ответил он жёстко.
– Но тебя там за это все так уважают… – попыталась возразить девушка.
Нокаут обречённо вздохнул, поняв, что объяснить придётся.
– Видишь ли, Мэнди… это был очень большой риск. Сам не знаю, почему я это сделал. Вообще, для меня это нетипично, – он горько усмехнулся. – Разве что общение с тобой и автоботами так на меня подействовало. Обычно я не рискую, если вероятность успеха и безопасности не переваливает хотя бы процентов за 70, а тут… Я не был уверен в том, что успею их вытащить, я не был уверен в том, что смогу им чем-то помочь и, наконец, я абсолютно не был уверен в том, что кто-нибудь из этой огромной компании не раззвенит о нас на весь Интернет! Единственное, пожалуй, в чём я был тогда уверен, что те двое умрут до того, как приедет «скорая». И я трансформировался прежде, чем как следует подумал о последствиях, ну, а потом было уже поздно. Но знала бы ты, как меня тогда трясло! Да до сих пор потряхивает, когда вспоминаю. Если бы агент Фоулер узнал об этом, меня могли бы навсегда выслать с Земли обратно на Кибертрон! Но, к счастью, эти ребята действительно оказались нормальными, хорошими людьми, – заметил он уже спокойнее. – Представляешь, никто из них даже не достал телефон, чтобы нас заснять!
– Да, они говорили, – Мэнди улыбнулась, и в тоне её всё равно проступала теплота и гордость за своего инопланетного друга. – А почему ты так боишься вернуться на Кибертрон?
Нокаут снова недовольно вздохнул, но, видимо, решил, что раз уж они начали этот неприятный разговор, стоит завершить его до конца.
– Потому что с ним у меня ничего хорошего не связано. Мне душно там, если говорить в ваших, человеческих выражениях. Я появился на свет и взрослел в трудные годы, когда наш мир уже на полной скорости катился в пропасть, а потом началась война, и меня тоже затянуло в эту «центрифугу». И ваша планета была первым местом, где я смог хоть ненадолго от этого сбежать, почувствовать себя свободным и счастливым… Мне нравится здесь, и я, наверное, на многое готов, чтобы навсегда здесь остаться, – сказал он почти вдохновенно, но тут же будто спохватился и понизил «планку». – Ну, уж во всяком случае, не готов так бездарно рисковать своим положением.
Мэнди была озадачена. Его откровенность смутила её и расстроила. Не такие слова от него ей бы хотелось услышать, хотя, конечно, надеяться на то, что он любит целую планету исключительно из-за неё, было откровенно наивно. Но она надеялась…
Они снова помолчали некоторое время, следуя по тёмной пустынной дороге. Путь предстоял ещё долгий, Нокаут повёз её длинной дорогой, рассчитывая на приятную беседу, но вышло совсем наоборот. Однако молчание угнетало их обоих ещё больше, и бывший десептикон решил свалить всё «в кучу» и поговорить на ещё одну «острую» тему, которая давно его интересовала.
– Скажи, Мэнди, а твоё нежелание кому-либо мстить как-то связано с рекомендацией «подставить левую щёку, когда тебя ударили по правой»? – спросил он.
– Ты читал Библию? – девушка изумлённо воззрилась на приборную панель.
– Ну, я… ознакомился, – сказал Нокаут с усмешкой. – Надо же знать, на каких принципах строится жизнь на планете, которую хочешь назвать своей.
– Даже не знаю… теоретически мы с мамой действительно католички, но наша жизнь так сложилась, что… в общем, было не до религии. Хотя в детстве, я помню, мы иногда ходили в церковь, – задумчиво проговорила девушка.
– Так, значит, дело не в этом?
– Ну, как тебе сказать… – было заметно, что тема «зацепила» её за живое, и, кажется, разговор предстоял не столь неприятный, как он мог ожидать. – Вообще-то, в Библии даются мудрые советы, даже в том случае, если ты не очень воцерковлённый человек. Понимаешь, месть, ведь она… контрпродуктивна.
– То есть? – удивился Нокаут.
– У меня нет времени мстить, – просто сказала девушка и пояснила:
– Ну, зачем, скажи на милость, я должна тратить на это время, которое могла бы провести с куда большей пользой?
– Но ведь тогда получается, – с непониманием в голосе заметил трансформер, – что все те люди, которые творят всякую… хрень, уйдут безнаказанными!
– Ну, во-первых, не уйдут, – с профессорской уверенностью заявила Мэнди и скрестила руки на груди. – Просто их накажу не я, а жизнь, Бог… как угодно. Да они сами себя накажут, если будут продолжать в том же духе.
– А если не будут?
– Тогда вообще, о чём и говорить? Прекрасно! Они станут хорошими людьми.
– Но ведь они уже сделали тебе плохо!
– Ну, что это… песчинка, капля в море! Кто из нас не совершал ошибок и не делал кому-то больно? И кому не хотелось, чтобы его потом просто взяли и простили? Разве тебе никогда не хотелось, Нокаут? – в порыве вдохновения спросила она и осеклась, скорее даже ощутив, чем заметив, как помрачнела атмосфера в салоне, словно грозовые тучи появились на горизонте, словно они увязли в тягучем и мутном мареве.
– Хотелось… – тихо проговорил десептикон после затянувшегося молчания.
– Нокаут, прости, я не подумала… – испугавшись, пролепетала Мэнди, но трансформер быстро «встряхнулся», привычно и умело отогнав «призраков» из прошлого и снова заговорил своим бодрым и ехидным тоном.
– И всё равно, мне этого не понять, извини. Впрочем, может, всё это оттого, что у тебя просто не было технической возможности мстить? Вот твой мозг и придумал себе удобную версию.
Мэнди грустно усмехнулась. Она и сама не раз задавалась подобным вопросом.
– Ну, ладно, допустим. Допустим, теперь у меня есть ты – «техническая возможность». И что бы ты с ними сделал? С моими обидчиками?
– О! Ну… – сбросив остатки плохого настроения, Нокаут радостно пустился в жестокие фантазии. – Например, я бы заманил их к себе в салон, завёз бы в какой-нибудь глубокий каньон и оставил бы там без еды, воды и связи. Или… О, я в одном вашем кино видел! Есть такая казнь, когда человека зарывают в землю по самое горло и оставляют так под солнцем. Вот это бы отлично для них подошло! Ну, ладно, – снизошёл он, – казнить бы мы их не стали, и закопали бы где-нибудь в теньке на денёк, но…
Мэнди улыбалась, слушая его.
– И что бы это дало? – спросила она.
– В смысле? – опешил Нокаут.
– С какими чувствами, как ты думаешь, они бы вышли из этого наказания?
– Ну, они бы поняли, что получили по заслугам.
– То есть, страх?
– Да, – трансформер чувствовал, что его хитро подводят совсем не к тому, к чему он хотел бы прийти, но разговор был слишком любопытен, чтобы его прервать.
– А ещё ненависть, обида и… жажда мести.
– Возможно, но должны же они осознать…
– Вот в этом и беда, Нокаут! – воскликнула девушка патетично, даже чуть приподнявшись с сиденья на руках. – Те, кого мучает совесть, уже наказаны, а тех, у кого её нет, наказать невозможно, потому что любое наказание человек, не осознавший своей вины, будет воспринимать как несправедливость!
– Так ведь месть на то и направлена, чтобы заставить кого-то осознать, – гнул своё десептикон.
– Нет. Осознание не приходит от розог или оплеухи. Это длительный мыслительный процесс, череда событий и поступков, это путь, и у каждого он свой. А месть, если вдуматься, направлена совсем не на это. Она как крик, как плач – в ней нет никакого практического смысла, это эмоция, которую хочется выплеснуть. Тот, кто мстит, не мир и не человека исправить хочет, он хочет получить удовлетворение от того, что причинит боль, как ему когда-то причинили. Вот только, в отличие от крика или плача, месть очень опасная штука. Она способна породить цепочку зла, увеличить его в прогрессии… Зло – это просто зло, а месть – это зло, которое думает, что оно добро. Есть ли что-то более жуткое?
Мэнди выдохнула, словно устав, а Нокаут долго и обалдело молчал.
– Слушай, мать… – наконец, сказал он с усмешкой. – Тебе сколько лет вообще?
На лице девушки появилось недоумение.
– Семнадцать.
– Да? А такое чувство, что тыщи три! Тебя, случайно, пока вы там по кустам ныкались, никакой Прайм не укусил? Или, может, ты Матрицу Лидерства в траве нашла, признавайся?
Нокаут уже откровенно смеялся над ней и, Мэнди, хотя не поняла и половины из того, что он сказал, тоже расхохоталась, словно сбрасывая напряжение всей сегодняшней ночи.
– Не принимай близко к сердцу. Софистика всё это, – отсмеявшись, сказала она. – У меня просто было много времени, чтобы думать. Знаешь, сколько у меня тетрадок, исписанных вот такими вот измышлениями? – она махнула рукой.
– Н-да… – протянул Нокаут и решил бессовестно отомстить подруге за свои непрошенные переживания. – А скажи, неужели тебе самой никогда не хотелось испытать то самое… удовлетворение?
Но Мэнди как человек, уже прошедший «путь» и осознавший свою вину, стойко приняла этот «удар».
– Конечно, хотелось! – закатив глаза и откинувшись на спинку кресла, честно призналась она.
– Во-от! – с восторгом и предвкушением обрадовался Нокаут.
– Мне хотелось встать с той скамейки и пойти! – вдохновенно и мечтательно призналась девушка. – Вот это была бы месть!
Нокаут молчал. Ему снова безумно захотелось сказать, но он молчал, потому что нельзя, нельзя было дать ей надежду, в надёжности которой он ещё не был уверен. Но про себя он сказал: «Ты встанешь! Обязательно встанешь! Будет встреча выпускников, и ты подъедешь на красной машине, и выйдешь, с красным лаком на ногтях, с красной помадой на губах и в красном развевающемся платье, и в туфлях на высокой и тонкой шпильке… Ты выйдешь и пойдёшь, словно по подиуму. И ты подойдёшь к ним, улыбнёшься и скажешь: «Ну, что? По мороженому?» И это будет наша самая лучшая месть!»

Выйдя из портала Космического моста, Нокаут вежливо кивнул Саундвэйву, дежурившему за пультом управления на Кибертроне. Сегодня его путь снова лежал к импровизированному космодрому, куда в скором времени должен был приземлиться ещё один корабль с рискнувшими вернуться беженцами. Рэтчет опасался, что там может оказаться много тех, кому требуется медицинская помощь, и вызвал его на подмогу.

Часть пути Нокауту пришлось проделать пешком, потому что дорога была слишком непригодна для его транспортного режима, а наладить планетарный мост пока не было возможности – слишком много ресурсов требовало восстановление планеты. Так что он мысленно послал «воздушный поцелуй» Земле с её широкими гладкими автострадами и с неохотой побрёл к цели, перешагивая через валуны и остатки покорёженных конструкций.

– А ты не спешил, – ворчливо поприветствовал его автоботский медик, когда Нокаут, наконец, появился на краю назначенной космодромом расчищенной площадки.

– Пробки на дорогах, – пожав плечами, ничуть не виновато отшутился красный трансформер.

Рэтчет только сердито фыркнул и снова уставился в небо, ожидая появления корабля. Нокаут тоже поднял голову – прибывающие не показались ещё даже в виде маленькой звёздочки. И какой смысл был спешить? Нокаут вообще не разделял энтузиазма автоботов, да и некоторых десептиконов по поводу возвращающихся беженцев. Достаточно было только задуматься о том, что заставило их поверить в сообщение, что столь длительная война, наконец, закончилась, и не принять его за ловушку. Не трудно догадаться, что те счастливчики, кто, сбежав, смог устроиться более-менее хорошо, рисковать не станут. А вернутся те, кто уже находится на крайних стадиях отчаяния и истощения. Вряд ли найдётся много столь преданных патриотов, которые готовы будут обменять хорошую жизнь на лежащую в руинах Родину. Нокаут сам был не из таких. Ну, вот и что проку от подобных сограждан, будь они хоть бывшие автоботы, хоть десептиконы, хоть нейтралы… Лишние руки. Ха! Хорошо, если их самих не нужно было выносить из кораблей на руках! Скорее, лишние потребители ресурсов, которых и так не хватает. А то ещё и заразу какую-нибудь привезут. Нокаута передёрнуло от мыслей о космической ржавчине или кибонной чуме. И хотя, благодаря Шоквэйву, вакцины от этих болезней были наготове, мало ли, какую ещё неизвестную дрянь можно было подхватить в глубинах космоса.

Но самое неприятное и опасное было даже не это, а то, что те, кто возвращался, могли считать себя жертвами войны, пребывать в святой или злобной уверенности, что оставшиеся кибертронцы должны им, в то время как «оставшиеся кибертронцы» сами были недалеко от грани истощения, а если бы не синт-энергон, то были бы за ней.

Самому Нокауту очень повезло в том, что их отряд на Земле был малочислен и не загружен работой, так что им с лихвой хватало даже тех остатков энергона, которые десептиконы не успели выработать из шахт. И это тоже была одна из причин, по которым медик не горел желанием возвращаться на Кибертрон. Он сам был беженцем, поэтому ему казалось, что он понимает их психологию лучше прочих.

Идея отправить сообщение с призывом принадлежала благодушному Оптимусу и отозвать его уже не было возможности, когда лидер автоботов покинул этот свет. Можно было, конечно, отправить вслед опровержение, но оставшиеся трансформеры решили, что как-нибудь справятся. Как-нибудь… И хотелось бы, чтобы без него. Куда больше перспектив он видел в новых поколениях трансформеров и куда охотнее работал бы с ними, не нагруженными, по крайней мере, тяжестью болезненных воспоминаний. А главное, они появлялись бы постепенно, позволяя возрождению планеты и количеству ресурсов угнаться за ними. А теперь на плечи кибертронцев валилось и то, и другое, и Нокаут просто не представлял, как, во имя Праймуса, они собираются со всем этим справиться?

Он недовольно скривился, в такт своим мрачным мыслям, но повёл плечами, чтобы «встряхнуться» от долгого ожидания, и огляделся по сторонам. В ожидании беженцев, кроме него и Рэтчета, здесь были Уиллджек, пара автоботов из предыдущей «волны», на удивление, не севших на шею, а взявшихся за работу (что ж, исключения тоже бывают), Балкхэд со своей командой вехиконов-рабочих, временно переквалифицировавшихся в пожарно-спасательную бригаду, и Ультра Магнус, конечно, нынешний лидер всех трансформеров. В условном «кольце оцепления» стояли вооружённые вехиконы-солдаты. Автоботы были против этого, но Мегатрон настоял – на всякий случай. То есть, правильно его теперь было называть шериф Мегатронус – он возглавлял местный отряд полиции и отвечал за внутреннюю и внешнюю безопасность планеты. Но многие, в особенности недавние десептиконы, всё ещё по привычке называли его «лорд Мегатрон». Правда, под «прицелом» сердитого алого взгляда сразу же исправлялись. Сам шериф, разумеется, тоже был здесь. Скрестив руки на груди, он стоял в отдалении, то ли чтобы сразу не спугнуть прибывших трансформеров, то ли оттуда ему просто было лучше видно весь космодром.

Наконец, в небе блеснула яркая звёздочка и стала быстро приближаться. Все трансформеры инстинктивно чуть отступили, когда посреди площадки тяжело, будто с усталым вздохом, опустился потрёпанный космический корабль старого образца. Несколько минут ничего не происходило. Должно быть, команда переводила двигатели и системы в стояночный режим, присматривалась к окружающей обстановке и готовилась к выходу. Наконец, с глухим шипением шлюз корабля открылся, и на поверхность со скрипом опустилась широкая аппарель. Вехиконы-солдаты напряглись и приподняли оружие, готовые в любой момент привести его в действие. Рэтчет неодобрительно глянул в их сторону, но ему они всё равно не подчинялись.

В проёме появились четверо трансформеров. Они тоже держали оружие наготове и оглядывали встречающих настороженными взглядами. Примирительно подняв обе руки, Рэтчет выступил вперёд и сказал:

– Всё в порядке, не бойтесь. Здесь вам ничто не грозит!

– Война действительно закончилась? – недоверчиво спросил один из трансформеров, стоявший впереди.

– Да, это правда, – ответил медик. – И мы очень рады, что вы откликнулись на наш призыв и вернулись.

– Тогда что здесь делают десептиконы? – всё ещё хмурясь, спросил второй трансформер, кивая в сторону выстроившихся солдат.

Вперёд выступил Ультра Магнус.

– Нам удалось завершить войну примирением, а не абсолютной победой, – сказал он, одновременно поднимая руку и веля вехиконам опустить оружие. Они подчинились, но только после того, как Мегатронус кивнул, подтверждая приказ.

– Теперь автоботы и десептиконы живут в мире. Мы учимся снова быть единым народом и вместе возрождаем нашу родную планету.

Речь Ультра Магнуса, как всегда, была пафосна. Сложно сказать, поверили бы ей беженцы или нет, но за их спинами вдруг появился пятый трансформер и неожиданно для всех воскликнул:

– Рэтчет! Неужели это правда ты?!

Старый автоботский медик внимательно присмотрелся к трансформеру, который, прихрамывая, вышел на аппарель и жестом обеих рук велел своим опустить оружие. А вот Нокаут, всё это время стоявший чуть позади Рэтчета, сразу его узнал и отпрянул. Не бросился в бегство он лишь потому, что в последний момент сообразил, что это только привлечёт к нему ещё больше внимания.

– Вектор! – Рэтчет, наконец, узнал старого трансформера, с которым они были знакомы ещё по медицинской академии, много-много лет назад. – Не могу поверить, что это ты!

Медики сошлись и пожали друг другу руки.

– Так, значит, ты возглавляешь эту команду? – предположил автобот.

– Нет, – усмехнулся старый друг, – за всю жизнь я не изменял своей профессии. И здесь я возглавляю лишь медблок и отвечаю за исправность своей команды. А главный наш… – медик кивнул в сторону первого из четвёрки трансформеров – тускло оранжево-синего, в облике которого угадывался вертолётный режим, – вот он. Файервинд. Самый недоверчивый, – Вектор снова улыбнулся, но уже тепло и покровительственно.

Должно быть, командир был относительно молод, по крайней мере, по сравнению с ним, и смотрел он по-прежнему сердито и недоверчиво, держа своё оружие не слишком высоко, но и не слишком опущенным. Что ж, ведь он командир, на нём большая ответственность.

– У вас на корабле есть больные и раненые? – это был один из самых важных и не терпящих отлагательств вопросов, поэтому Рэтчет быстро перевёл разговор в профессиональное русло.

– Обижаешь! – добродушно засмеялся Вектор. – У нас много истощённых и есть не вполне исправные, но эпидемий и незалеченных ранений я никогда не позволял себе допустить.

– Тогда, с вашего разрешения, – Рэтчет повернулся в сторону Файервинда, – мы окажем помощь тем, кто в ней нуждается, и поможем вам высадиться и устроиться на планете.

Командир пребывал в задумчивости некоторое время, но потом одобрительно кивнул.

– Пошли, – бросил Рэтчет Нокауту, всё это время прятавшемуся в тени за его спиной.

И, подхватив контейнеры с медикаментами, оба врача стали подниматься на корабль вслед за Вектором. Нокаут мысленно возблагодарил судьбу за то, что автобот не любил называть его по имени. Старый трансформер скользнул по нему взглядом, но, похоже, не узнал – за годы войны и в земной трансформации Нокаут довольно сильно отличался от прежнего себя, да и Вектор наверняка был подслеповат на боковое зрение – такое часто случалось с пожилыми трансформерами, особенно при недостаточном питании. Но имя могло заставить его присмотреться лучше. К счастью, этого не произошло. И красный десептикон был не намерен лишний раз попадаться ему на глаза.

В сопровождении Вектора автоботский и десептиконский медики принялись за осмотр команды. Ничего серьёзного и требующего срочных мер действительно не обнаружилось, так что вся их помощь свелась, в основном, к введению стимулирующих доз энергона. Желающих получить медицинскую помощь у Нокаута оказалось гораздо меньше, чем у Рэтчета, и он быстро остался без работы. Нокаут не стал слишком задумываться, с чем это было связано – смогли ли они разглядеть в нём десептикона, несмотря на колёсную трансформу и отсутствие знака, или же от него в принципе «фонило» неприязнью и желанием поскорее отсюда сбежать – главное, что у него появился повод подойти к Рэтчету и заметить:

– Кажется, моя помощь тут не слишком-то и требуется…

Автобот бросил на него сердитый взгляд.

– Может, я тогда пойду? – невинно поинтересовался красный медик.

Рэтчет задумался. С одной стороны, видеть рядом этого десептикона ему совершенно не доставляло удовольствия, с другой – он прекрасно видел, с какой радостью тот бы покинул корабль, а доставлять ему радость тоже не очень хотелось. Но в конце концов автобот решил:

– Хорошо. Ты можешь уйти. Но только при условии, что уведёшь с собой кое-кого ещё, – медик выразительно посмотрел на него.

Нокаут понял, кого он имеет в виду, и заколебался на мгновение, но потом подумал, что задача хоть и неприятная, однако, как раз вписывается в его планы.

– Идёт, – согласился он.

– Тогда проваливай! – бросил Рэтчет и повернулся за новой порцией энергона для ждущих своей очереди беженцев.

Нокаут не заставил себя ждать и тут же развернулся и поспешил прочь. За порогом медблока он ещё успел заслышать ворчание автобота: «Глаза б мои тебя не видели!», и тихо пробормотал себе под нос: «Взаимно, коллега!»

У выхода по-прежнему стояли Ультра-Магнус и Файервинд, бдительно наблюдая то ли за обстановкой вокруг, то ли друг за другом. Нокаут, спускавшийся по аппарели в одиночку, конечно, сразу же привлёк внимание Магнуса, и десептикон понял, что придётся объясниться. В ответ на пристальный строгий взгляд нынешнего лидера Нокаут отправил ему сообщение:

«Рэтчет поручил мне увести отсюда Мегатрона».

«Дельная мысль», – откликнулся Ультра Магнус. – «А тебе это под силу?»

Оба они синхронно покосились в сторону одинокой фигуры, стоявшей в отдалении.

«Вполне», – ответил красный трансформер уверенно, хотя на самом деле ему, конечно, было страшновато иметь дело с бывшим лидером.

«Тогда действуй!» – разрешил Магнус, едва заметно кивнув.

Нокауту нравилось, что Магнус, в отличие от Рэтчета, всё-таки с ним считается, признавая, что от него есть польза. Автоботского медика в его неприязни к десептикону не останавливало даже это. И Нокаут, усмехнувшись, позволил себе вольность:

«А история про плавильную яму – правда?» – ехидно поинтересовался он.

Магнус тут же подобрался и взгляд его заледенел.

«Иди!» – бросил он и отвернулся.

«Значит, правда», – решил Нокаут и направился туда, где стоял шериф.

Среди трансформеров ходили слухи, приобретшие уже почти масштабы легенды, что именно там бывший лидер десептиконов и единственный оставшийся после смерти Оптимуса командир делили власть и как-то умудрились поделить её поровну.

***

– Лорд Мегатрон… – Нокаут осторожно, почти крадучись, подошёл сбоку к высокому трансформеру с массивной серебристо-золотой бронёй. Тот обернулся, и под его неодобрительным взглядом медик тут же спохватился:

– То есть, я хотел сказать, шериф…

– Ладно, – отмахнулся Мегатронус, отвернувшись и прекрасно понимая про себя, что старое имя ещё долго будет его преследовать. – Чего тебе, Нокаут?

– М-м… Просто моя помощь оказалась здесь не очень-то и нужна, и я подумал, раз уж я всё равно на Кибертроне, может, закончить со Старскримом?..

– И тебя попросили избавиться от меня, – прозрел истинную причину шериф, снова перевёл взгляд на красного медика, который был на треть его ниже, и усмехнулся.

– Ну… и это тоже, – немного смутился, но не стал отнекиваться Нокаут.

– Думаешь, Старскрим готов? – спросил Мегатрон уже по делу.

– Более чем. Столько времени прошло…

– Что ж, хорошо, – согласился шериф. – Не будем долго смущать новоприбывших моим присутствием.

Он отдал распоряжения в беззвучном режиме, а потом обратился по радиосвязи к командующему:

– Магнус, отряд вехиконов поступает под твоё руководство. Мы с Нокаутом вынуждены покинуть поле.

– Понял тебя, Мегатронус, – коротко и сухо ответил автобот.

Мегатронус оценивающе взглянул на своего бывшего медика, задумался на несколько секунд и, наконец, сказал:

– Буду ждать тебя на месте, Нокаут, – с этими словами он трансформировался и улетел.

Медик проводил его взглядом, облегчённо вздохнул и превратился в автомобиль. Он был очень рад, что бывший лорд не предложил ему лететь вместе с ним, хотя это было ему под силу, и он наверняка об этом подумал. Но было бы страшно неловко… И страшно, и неловко как лететь, так и отказываться. Так что всё сложилось, как нельзя лучше. Дорога до «резиденции» шерифа была не в пример качественней, чем до космодрома, так что Нокаут добрался туда чуть больше, чем за двадцать минут. Мегатрон ждал его у входа.

– Я связался с Шоквэйвом, – сказал он, когда медик подъехал и трасформировался. – Он в дальней лаборатории и не сможет прибыть в ближайшее время.

Нокаут пожал плечами.

– Это не критично, если…

Мегатрон приподнял бровь.

– Старскрим же всё в том же состоянии?

– Увы, – шериф заметно помрачнел.

– Тогда мне нужна будет чья-то помощь. Ну, чтобы его удержать, пока я… Словом, можно кого-то из охраны попросить…

– Нет! – категорично отрезал Мегатронус. – Я сам тебе помогу.

Нокаут снова только повёл плечами.

– Отлично. А с остальным я справлюсь и сам.

Первым делом они отправились в медблок, где Нокаут подготовил операционную, необходимые инструменты и медикаменты. С собой он взял только инъектор с желтовато переливающимся веществом и вслед за Мегатронусом направился к отсеку, где держали Старскрима.

Пришлось пройти несколько унылых серых коридоров, пересекающих друг друга под прямым углом. Последний был самым длинным, в конце его располагалась такая же серая и мрачная дверь. Нокаут был здесь впервые. В спасении Старскрима он участвовал только до операционной, и куда его поместили потом, он не знал. И теперь, следуя за Мегатроном и озираясь по сторонам, он скептически думал о том, что обстановка эта едва ли способствует восстановлению душевного здоровья.

Мегатрон ввёл код на терминале справа, и створка отъехала в сторону. За ней оказалась чуть светящаяся прозрачная энергетическая завеса, сквозь которую просматривалась тускло освещённая комната, совершенно пустая и со странными, как будто бы чуть вздутыми стенами. В углу комнаты тёмным силуэтом скорчилась узкая угловатая фигура. Трансформер сидел неподвижно в тот момент, когда ни вошли, но стоило Мегатрону сделать ещё шаг, как пленник поднял голову, встрепенулся, приподнявшись на руках и вжимаясь в стену так, будто хотел сквозь неё просочиться, и на вошедших уставились два безумно испуганных красных глаза.

Мегатронус поднял руки и приблизился к нему со словами:

– Старскрим, не бойся. Мы только хотим помочь тебе.

Но пациент их как будто не слышал или же слова напугали его ещё сильнее, потому что он встал и отполз по стене как-то наискось, вжимаясь в проминающееся под его корпусом мягкое покрытие, словно стараясь оказаться хоть на сантиметр дальше от своих посетителей.

Нокаут скептически хмыкнул. Мегатрон обернулся.

– Что?! – спросил он раздражённо. Но во взгляде, во всём его облике медику почудилась не привычная ярость, а боль.

– Нет, ничего, – стушевался Нокаут. – Просто я надеялся, что всё несколько… что всё не настолько плохо.

– Но всё так… – тихо сказал шериф и снова повернулся к завесе, помедлил ещё немного, будто собираясь с духом, и набрал другой код у замка на стене. Дверь позади них с тихим шелестом закрылась, а энергетическая завеса, напротив, исчезла. Пленника внутри обуял ещё больший ужас, когда Мегатронус направился к нему. Неловкие увещевания и уверения, что ему не причинят вреда, никак на него не подействовали, он, похоже, никого не узнавал, а если и узнавал, то не верил и не ждал от них ничего хорошего.

Старскрим забился и закричал, когда шериф попытался схватить и зафиксировать его, и даже почти смог вырваться в какой-то момент, но, конечно лишь потому, что Мегатрон боялся сжимать его слишком сильно. Нокаут, в чью сторону метнулся сумасшедший летун, испуганно отскочил и, оберегая инъектор с транквилизатором, укоризненно воскликнул:

– Лорд Мегатрон!

И тогда шериф, справившись с собой, наконец, зафиксировал Старскрима, уложив его на пол и не давая пошевелить ни рукой, ни ногой. Медик ещё несколько секунд с опаской смотрел на это переплетение двух трансформеров, и когда убедился, что конструкция действительно неподвижна, подошёл и ввёл заготовленный раствор прямо в шейную магистраль Старскрима. Прошло ещё несколько секунд, и, наконец, несчастный трансформер закатил глаза и обмяк. Мегатрон ещё некоторое время удерживал его на всякий случай, а потом ослабил хватку и встал, понимая его обвисший корпус на руках.

Нокаут наблюдал молча. Лицо его сейчас было непривычно невыразительным, и было сложно сказать, что он думает и чувствует.

– Думаешь, не стоило сохранять ему жизнь? – предположил Мегатронус, взглянув на медика.

– Я бы не стал в этом участвовать, если бы знал Старскрима чуть меньше, – спокойно ответил Нокаут, и на вопросительно приподнятые брови шерифа пояснил:

– Он всегда предпочёл бы смерти жизнь. Даже такую.
***
Мегатронус уложил Старскрима на операционный стол спиной кверху, и Нокаут зафиксировал в браслетах-креплениях его руки и ноги. Непривычно было видеть его без крыльев. Без них он казался ещё более маленьким, хрупким и жалким.

После того, как предаконы напали на него, крылья оказались повреждены настолько, что было невозможно восстановить не только их самих, но и узлы, куда они крепились, требовали серьёзного ремонта и длительного восстановления. По просьбе Мегатрона Нокаут, Шоквэйв и Рэтчет сутки не выходили из операционной, спасая едва теплившуюся жизнь, и, в конце концов, им это удалось. Но вот спасти помутившийся рассудок Старскрима они оказались не в силах. Рэтчет мрачно пошутил тогда, что спасать там особенно было и нечего, промолчавший Нокаут был с ним в тайне солидарен, а вот великий экспериментатор Шоквэйв считал, что у летающих трансформеров психика очень крепко завязана на крылья, и потому возвращение Старскриму способности летать может способствовать и его ментальному восстановлению. Этим и собирался заняться Нокаут сейчас, когда узлы крепления крыльев зажили и их нейронная сеть достаточно восстановилась. Хотя сам он относился к идее скептически, не понаслышке зная, что иногда летающим трансформерам гораздо лучше не летать. Впрочем, вернуть Старскриму утраченное он всё равно считал необходимым. Новые крылья были подготовлены уже давно, и медик, убедившись ещё раз в готовности креплений, принялся за кропотливую работу по их подсоединению. Как хирург он был весьма талантлив, ну а дальше… дальше пусть уже Шоквэйв экспериментирует.

Шериф отошёл в дальний угол операционной, чтобы не мешать, но в то же время чтобы быть рядом на всякий случай. Когда Старскрим уснул, Мегатронусу стало немного легче, хотя даже в стазисном состоянии его бывший заместитель – это было просто непостижимо – продолжал испытывать страх и боль, пусть даже не осознавая этого. Но шериф это чувствовал. Многие знали, по слухам или лично, о том, через что пришлось пройти Мегатрону, когда он оказался пленником Юникрона в собственном же теле. После этого лидер десептиконов изменился так сильно, что ему даже поверили. Но почти никто не знал, да немногие лишь догадывались о том, что в наследство от Юникрона Мегатрону осталось не только внешность, но и способность ощущать чужую боль, как свою, видеть её сквозь корпус или тело, сквозь сколь угодно прочные ментальные заслоны, даже тогда, когда сам носитель загнал её так глубоко, что не осознаёт. Впрочем, едва ли это было наследством Юникрона, скорее, «подарком» от Праймуса.

Нокауту понадобилось без малого два часа, чтобы подсоединить Старскриму крылья.

– Я закончил, – объявил он, наконец, и Мегатрон выступил из тени и приблизился.

– Его можно забрать обратно? – спросил он.

– В целом, да, но… – Нокаут замялся, у него были ещё планы, и вовсе не хотелось задерживаться здесь ещё на несколько часов. Собственно, даже эта операция на самом деле была поводом для другого, куда более важного для Нокаута дела. Однако медику не хотелось и испортить себе репутацию, а с ней и жизнь, бросив пациента на полпути и тем самым открыв двери непредвиденным последствиям. Поэтому он честно сказал:

– Два-три часа ему лучше пробыть здесь, в стазисе.

Мегатронус кивнул, и они оба остались ждать. Нокаут делал вид, что наблюдает за показателями на приборах, хотя это было бессмысленно. Если бы функциональность Старскрима зависела от его физических показателей, он уже давно был бы в норме. Но, увы, психические заболевания трансформеры умели лечить ничуть не лучше, а то и хуже людей, хотя бы потому, что во время войны на это не было ни сил, ни ресурсов.

Прошёл, наверное, почти час, прежде чем медик решился заговорить на волнующую его тему.

– Лорд Мегатрон… – нарушил он застоявшуюся тишину, и сам испугался звука своего голоса и опять повторившейся ошибки в обращении, – то есть, я хотел сказать…

Но шериф, к его удивлению, на этот раз только отмахнулся, погружённый в какие-то свои тяжёлые мысли, и взглянул на него вопросительно, но не сердито.

– Так вот… Я хотел спросить… Сохранилось ли у Вас какое-нибудь неучтённое оружие? – выпалил Нокаут и смущённо потупился.

Мегатронус оживился и посмотрел на него уже с нескрываемым интересом.

– Зачем тебе? – поинтересовался он с таким бархатным придыханием, что Нокаута до самой искры пробрало уже подзабытым страхом десептиконского подчинённого.

– Дело в том, что… – запинаясь, заговорил медик, – мне нужно кое-что взять в одной заброшенной лаборатории… Но она теперь находится на территории предаконов.

– Хм-м, – Мегатронус понимающе кивнул и поманил красного трансформера за собой.

Нокаут, ещё не смея поверить, что ему вот так вот запросто всё удалось, снова бросил беглый взгляд на приборы, убеждаясь, что показатели в норме, пациент надёжно закреплён и пробудет в стазисе ещё не меньше двух часов, и последовал за шерифом в коридор.

Мегатронус привёл его к неприметной двери, открыл её личным кодом, и они вошли. В отсеке загорелось тусклое освещение, и Нокакут увидел широкую платформу и личный терминал с вращающимся креслом перед ним. С новым приступом неловкости медик предположил, что шериф привёл его в свои личные покои, но не посмел как-либо это прокомментировать.

Мегатронус, тем временем, опустился на одно колено в углу помещения и осторожно отсоединил нижнюю настенную панель. Должно быть, там был тайник, но из-за широкой спины бывшего лидера медик ничего разглядеть не смог. Когда шериф приладил панель обратно и поднялся, в руках у него уже была так хорошо знакомая всем десептиконам наплечная пушка.

– Такая «неучтёнка» тебя устроит? – небрежно поинтересовался он, закрепляя оружие на его привычном месте.

– Но… – Нокаут непонимающе смотрел на шерифа.

Мегатронус вздохнул.

– Неужели ты действительно думаешь, что на территории предаконов с оружием от тебя сильно больше проку, чем без? Ты же сам собирал Старскрима из кусочков, а как воин он куда сноровистей тебя.

Нокаут обречённо опустил плечи, не зная, чего ему дальше ожидать, но Мегатронус ошарашил его своим заявлением.

– Я буду сопровождать тебя, – сказал он. – Пошли!

– Но… Лорд Мегатрон, – Нокаут выбежал вслед за ним в такой растерянности, что уже и сам не заметил своей ошибки, – а как же Старскрим?

– Шоквэйв сообщил мне, что скоро будет здесь. Пока мы соберёмся, он уже появится, – сказал Меатронус.

Они вернулись в операционную, и Нокаут только успел проверить показания приборов и комплектность своей походной «аптечки», как двери разъехались, и в отсек тяжёлой походкой вошёл Шоквэйв.

– Отлично, – обрадовался шериф. – Шоквэйв, присмотри за Старскримом, а у нас с Нокаутом ещё есть дела.

Учёный невозмутимо кивнул, с таким видом, будто хотел сказать: «Не надо указывать мне, что делать. Сам знаю.» И трансформеры разошлись – Мегатронус с Нокаутом к выходу, а Шоквэйв – к Старскриму и приборам.

Небольшой планетарный воздушный катер ждал их снаружи. На нём вернулся Шоквэйв, а шерифу и медику теперь предстояло отправиться на территорию предаконов.

– И что тебе понадобилось в той заброшенной лаборатории? – поинтересовался Мегатронус, когда они взлетели и легли на курс.

– Эм-м… Один особый материал, – уклончиво ответил Нокаут. – Если её ещё не разграбили, он должен был там сохраниться.

– Хм-м, понятно, – протянул шериф, и красному трансформеру как-то безотчётно не понравилось это его «понятно», но он поскорее задавил в себе нехорошее предчувствие – им ещё вместе работать.

Когда на горизонте показались остовы разрушенных и заброшенных зданий, Нокаут сказал:

– Шериф Мегатронус, лучше нам будет сесть на окраине и дойти до места пешком – так мы меньше привлечём ненужного внимания.

– Разумно, – согласился шериф и заложил вираж, разворачивая катер, словно делая вид, будто уводит его прочь от границы.

Они приземлились в тени от покосившейся башни, пешком покинули транспорт и пересекли границу территории, которую при заключении мира предаконы потребовали себе. До лаборатории они добирались больше получаса, и из-за того, что решили не переходить в транспортный режим ради большей бесшумности, и из-за того, что Нокаут не сразу смог сориентироваться – война и разрушения многое изменили здесь. Но и, наконец, найдя её, они столкнулись с проблемой – вход был завален камнями.

– Отойди-ка… – сказал Мегатронус, и уже наставил было пушку на завал, но испуганное «Нет!» Нокаута остановило его.

– Это ведь тоже будет слишком шумно, – виновато пояснил медик.

– Да, ты прав, – недовольно признал шериф и опустил оружие. – Придётся потратить ещё минут десять и поработать руками. Ну, что стоишь? – он сверкнул на Нокаута красным глазом. – Присоединяйся!

Вдвоём они довольно быстро освободили отверстие, через которое можно было пройти внутрь. Нокаут включил фары и огляделся. Всё выглядело так, как будто лабораторию оставили в законсервированном, но рабочем состоянии. Похоже, завал уберёг её от ненужных гостей.

– Интересно, работает ли ещё генератор? – пробормотал медик себе под нос и двинулся куда-то вглубь. Мегатронус последовал за ним, сохраняя бдительность – мало ли, что тут могло поселиться и притаиться за столько времени, даже при кажущейся нетронутости.

В полутьме что-то щёлкнуло, раздался негромкий мерный гул, и вспыхнул свет, тусклый, но достаточный для того, чтобы ориентироваться и искать. Нокаут издал одобрительный возглас и направился по коридору на склад. Там он долго шарил по полкам, а Мегатронус стоял в дверях и наблюдал.

– То, что ты ищешь, – спросил он вдруг, – оно для той девушки? Для Мэнди?

Нокаут замер, словно в него выстрелили парализующим лучом.

– Откуда Вы про неё… – начал было он, но потом внезапно «отмер» и обречённо отмахнулся:

– А впрочем, конечно! Не важно… Да, это для неё, – ответил он уже почти с раздражением.

– Хм-м… – протянул Мегатронус заинтересованно. – Довольно необычный выбор друга, – заметил он вкрадчиво.

– У автоботов это не осуждается, – буркнул медик, переходя к последней полке.

– Но ты ведь не автобот.

Нокаут бросил на него затравленный взгляд и предпочёл не отвечать ничего, но шериф продолжал, как будто с удовольствием проворачивая меч, торчащий из раны:

– Ты выбрал её, потому что люди живут не долго, верно? – сказал он. – Надеешься, что за 50-70 лет не успеет произойти ничего такого, что заставит тебя выбирать между собой и ею? К тому же, она тебе обязана. Как Брэйкдаун. Он ведь был автоботом раньше? – Мегатронговорил задумчиво, будто сам с собой. – Я что-то слышал о том, что свои его бросили на поле боя, а ты его спас и обеспечил себя верным другом и телохранителем. Вот только когда пришло время выбирать, ты выбрал себя. Да, дружить с трансформером – долгий срок, всякое может случиться. Человек – другое дело!

Нокауту будто кусок льда вогнали в горло. Теперь он не только не хотел, но и не мог ничего ответить. Пальцы у него задрожали, и пришлось убрать их от полок и сжать в кулаки.

– Здесь ничего нет, – с трудом выдавил он и повернулся к двери, которую заслонял своим корпусом Мегатрон. – Надо поискать в другом месте…

Он двинулся к выходу, уверенный, что сейчас его встретят кулаком в грудь, но шериф отошёл в сторону, беспрепятственно пропуская его. И тогда Нокаут решил, что стрелять ему будут в спину. Какой же он идиот! Конечно, Мегатрон взял своё оружие, конечно, вызвался его сопровождать в самое необитаемое и самое опасное место Кибертрона, и конечно, теперь он казнит его за предательство десептиконов, а его смерть можно будет списать на предаконов, если его корпус вообще кто-нибудь найдёт.

Нокаут шёл по коридору, в его аудиодатчиках сейчас отдавались только тяжёлые шаги позади, и он сам удивлялся собственному спокойствию – в другое время он бросился бы бежать или униженно умолять о пощаде, но сейчас его будто бы сковало сознание собственной вины и неизбежности наказания. Но вместо выстрела на его плечо легла тяжёлая рука, останавливая, и Мегатронус сказал:

– Нокаут! Это не то, что ты подумал.

– Тогда зачем?.. – едва слышно, с обречённым упрёком проговорил медик.

– Я хочу тебе помочь, – озвучил Мегатрон самую неожиданную причину, которая только была возможна. – Ты поймёшь позже. Идём! – и он слегка подтолкнул Нокаута вперёд.

Они зашли в экспериментальный блок, и красный трансформер снова принялся обшаривать ниши, шкафы и полки. Наконец, отодвинув одну из створок внизу, он извлёк оттуда небольшой цилиндрический контейнер и облегчённо вздохнул.

– Нашёл? – верно расценил его реакцию шериф, всё это время снова подпиравший стену у входа.

– Да, – Нокаут снова напрягся, поняв, что для него это означает продолжение обещанной «помощи».

– Что это такое? – Мегатронус подошёл к нему и заглянул через плечо в открытую ёмкость, где серебристо поблёскивали несколько прямоугольных пластин.

– Металл, способный вступать в симбиоз с органическими тканями. С ним экспериментировали ещё до начала войны. Теперь его мало осталось… – покорно ответил медик.

– Но для неё этого хватит? – обеспокоился Мегатронус.

– Да, с лихвой, – подтвердил Нокаут уже, было, обрадовался, что прежний разговор забыт, но следующий вопрос показал, что расслабился он рано. Хотя Мегатрон, похоже, на это и рассчитывал.

– Нокаут, как ты оказался у десептиконов? – шериф резко перескочил на новую тему, не дав медику опомниться.

– Это… ну, я же… – нужные слова с испугу почему-то не находились.

– Только не говори, что всегда им был, – усмехнулся Мегатронус, поняв его метания. – Ты никогда не походил на одного из нас.

– Ну, автоботом я тоже не был… – пожал плечами красный трансформер, поняв, что от разговора не уйти.

– Так кто же ты?

– Просто кибертронец…

– Мог бы им и оставаться.

Нокаут посмотрел на Мегатронуса с так плохо скрываемой горечью, что тот понял – попал в нужную точку! Что ж, придётся её «расковырять».

– Мог бы… в том месте, где все едины, – проговорил медик едва слышно, цвет его глаз побледнел, а свечение, наоборот, стало ярче.

– Расскажи мне, Нокаут, – попросил шериф.

– Нет! – прошептал он с ужасом, отвернулся и отошёл к дальней стене.

– Нокаут, – заговорил Мегатронус доверительным тоном, – мало кто знает, да и те, кто знают, на самом деле только догадываются: когда Юникрон покинул мой корпус, я обрёл новые способности, хотя правильнее было бы назвать их справедливой карой за всё, что я сделал. Я стал видеть чужую боль и стал чувствовать её, как свою. Так что не думай, что я сейчас получаю удовольствие от твоих страданий. Но я вижу твою боль, даже если сам ты привык к ней настолько, что уже не замечаешь! Занозу вынимать больно, но если этого не сделать, твоя рана никогда не заживёт, и ты не сможешь жить дальше… просто кибертронцем, как тебе хочется.

– Каким Вы стали мудрым в последнее время, – почти с насмешкой произнёс красный трансформер.

– У меня просто, наконец, открылись глаза, – почти виновато ответил шериф. – Так расскажешь?

Нокаут закрылся, сложив руки на груди и упрямо опустив голову.

– В конце концов, кому ещё ты сможешь это доверить? – продолжал Мегатронус. – Твоим новым друзьям автоботам? – он усмехнулся.

Нокаут сжался ещё сильнее, должно быть, представив их реакцию.

– Нет.

– Или, может быть, Мэнди?

– Тем более нет! – красный трансформер аж взвился, испугавшись подобной перспективы.

– Вот видишь, – плавно повёл рукой шериф. – Я в самом деле лучший вариант для тебя. Едва ли ты сделал что-то такое, за что я мог бы тебя осудить.

– Вы не знаете, – прошептал Нокаут.

– Ну, попробуй меня переубедить, – усмехнулся Мегатрон, делая приглашающий жест рукой и полусидя устраиваясь на ближайшей пристенной консоли.

Нокаут помедлил, но потом приподнялся на руках, и сел на консоли у другой стены, на миг погасил глаза, будто моргнул, и начал рассказ.

– Я появился на свет незадолго до начала войны. На Кибертроне тогда уже было мутно, процветала коррупция и неустроенность… Впрочем, это всё Вы знаете и без меня. Я работал курьером. Мечтал стать врачом, но образование такого уровня считалось элитным и было мне недоступно.

– Курьером? – удивился шериф. – Но я думал, в курьеры брали только…

Нокаут замолчал, и Мегатронус пожалел, что перебил его. Так он мог снова замкнуться.

– Извини. Это не важно. Продолжай! Я больше не стану тебе мешать.

Медик отстранённо кивнул, он смотрел на свои согнутые в коленях ноги, и взгляд его был обращён словно бы внутрь себя.

– Однажды я попал в серьёзную аварию. Врач, который восстановил и выходил меня, узнал о моих стремлениях и предложил свою помощь, тем более, что к прежней работе я вернуться уже не мог. Больших связей у него не было, но ему удалось устроить меня лаборантом при морге в местном медицинском училище. Конечно, это было не то, чего я хотел, но всё же это была ступенька, на которой уже можно было стоять и ждать, когда мне ещё раз повезёт, трамплин, с которого уже можно двигаться дальше. Я с усердием выполнял свои обязанности, а параллельно изучал теоретическую кибер-анатомию. К сожалению, для практики в моём распоряжении были только мёртвые корпуса, – уголок рта Нокаута горько дёрнулся в скупой усмешке, он помолчал немного и заговорил снова.

– Но зарплата лаборанта была даже меньше, чем у курьера, а энергон дорожал. И тогда Вектор снова пришёл мне на помощь и устроил меня к своему другу в полицейский участок, помощником патологоанатома. Я проработал там несколько лет, и это было лучшее время из того, что я мог бы вспомнить, а потом началась война…

Нокаут, похоже, и не заметил, что назвал имя своего благодетеля, и Мегатрон предпочёл сделать вид, что тоже не обратил на это внимание, хотя теперь ему стало понятно, отчего красный трансформер так поспешно сбежал с вновь прибывшего корабля.

Война… Нокаут невольно смягчил определение. Но Мегатрон хорошо знал, что тогда это ещё была не война, а восстание, неконтролируемая и беспощадная бойня, которую он возглавлял, если только можно возглавлять стихию…

– Наш город пал одним из первых. Полицейские структуры были первыми в очереди на уничтожение, главным объектом приложения ненависти. Команда эффектиконов согнала нас в главный зал, всех служащих, кто находился тогда в участке. Патрульные и оперативники к тому моменту уже, наверное, погибли в бою. Во всяком случае, мы об их судьбе ничего не знали. Мы сидели на полу под дулами бластеров. Наконец, вошёл их предводитель, Мотомастер, все его плечи и торс были забрызганы энергоном. Он окинул нас мрачным взглядом и велел расстрелять. И тогда я… – Нокаут запнулся, и Мегатронус понял – это именно то, ради чего была рассказана эта прелюдия, вот она – заноза!

– Я вскинул руку и выкрикнул: «Но я врач! Я могу быть полезным!» Мотомастер усмехнулся и жестом велел вытащить меня и подвести к себе. Он схватил меня за плечо чудовищной по силе хваткой и поволок наружу, бросив через плечо во второй раз: «Остальных расстрелять!» Он закинул меня в отсек десантного транспорта, где были буквально свалены раненые десептиконы, и сказал: «Починишь их – можешь оставаться!» Я починил… И остался. Медицинских кадров у вас тогда не хватало, и диплом там никто не спрашивал…

Мегатрон машинально кивнул, подтверждая этот факт.

– Я прослужил в команде эффектиконов некоторое время, потом попал в «подмастерья» к Хуку, а потом меня заметил Шоквэйв… Но я никогда не забуду взглядов моих коллег, моих… друзей. Мне было так страшно тогда, мне так хотелось выжить, и я понимал, что только кто-то один может… У них было куда больше прав на это. У моего начальника было больше прав, но… они все молчали. Они не сказали ни слова, и они не уличили меня в обмане. Я не помню их предсмертных криков. Могло ли быть, что их тоже не было? Могло ли быть, что они не боялись смерти так, как я? Нет… Так не бывает. Я помню звуки стрельбы и их взгляды. Они до сих пор прожигают мне спину. И с тех пор со всеми своими друзьями я поступаю именно так – поворачиваюсь спиной и ничего не могу с этим сделать.

Медик замолчал, завершив своё откровение. Шериф тоже некоторое время хранил молчание.

– Может быть, – нарушил он тишину, наконец, – у тебя просто ещё не было тех, ради кого хотелось бы поступить по-другому?

Впервые за всё время разговора Нокаут поднял на него глаза. Он ожидал чего угодно: осуждения, насмешки, нравоучений или хотя бы просто презрительного молчания, но уж точно не столь странной попытки его оправдать. Оправдать его было нельзя, иначе он сам бы давно это сделал. Он уже предпринял все попытки, но взгляды, которых он никогда не видел, продолжали втыкаться в его затылок, словно невидимые гвозди. Ему нужно было прощение, но как получить его от тех, кого нет уже очень давно?

– Это невозможно, – произнёс он тихо.

Мегатронус не стал ему возражать. Он только пожал массивными плечами с загнутыми, словно когти предакона, золочёными накладками и сказал:

– Время покажет… – а потом выпрямился и повернулся к двери. – Ладно. Пора!

***

Нокауту не стало легче. Наоборот, он чувствовал себя так, будто его вывернули наизнанку и перемололи, и теперь он плёлся, едва переставляя ноги, вслед за шерифом к выходу из лаборатории. Он забыл бы даже то, зачем пришёл, если бы Мегатронус не сунул контейнер ему в руки.

К катеру они возвращались пешком, как и прежде. Вокруг было тихо и пустынно, давно стемнело, однако опрометчиво оказалось надеяться, что столь наполненный тяжёлыми впечатлениями день не принесёт под своё завершение ещё одно.

Они были примерно на полпути, когда сверху их накрыла крылатая тень. Мегатрон резко развернулся, с правой руки направляя оружие вверх, а левой задвигая Нокаута к себе за спину. Огромный кибер-дракон опустился перед ними, не трансформируясь, только сложил за спиной широкие чёрные крылья.

– Ты на нашей территории, Мегатрон! – прорычал он, угрожающе опуская голову к незваным гостям.

– Я шериф всего Кибертрона, так что имею право! – уверенно заявил Мегатронус, не выказывая и тени страха.

– Я был против этого! – ощерился Предакинг.

– Ну, извини. Ты оказался в меньшинстве, – ничуть не уступил десептикон.

Предакон выпустил из ноздрей облачка дыма и, кажется, только теперь обратил внимание, что Мегатрон здесь не один. Он вытянул шею и наклонил голову, словно пытаясь заглянуть за его спину.

– С тобой доктор, – пророкотал он. – Он нужен нам! Скайлинкс повредил лапу. Если поможет – отпущу!

Шериф нахмурился и только сильнее задвинул медика за свою спину.

– Вы сами захотели отделиться. Ваше требование было выполнено. Вы получили автономию. Вот и пожинайте теперь последствия, – твёрдо ответил он.

Предакинг недовольно зарычал.

– Может, я всё-таки посмотрю, что там? – неуверенно подал голос Нокаут, выглядывая из-за спины Мегатрона.

Шериф оглянулся на него, скептически приподнял бровь и негромко спросил:

– Ты уверен? Я смогу от него отбиться, если тебя это беспокоит.

Нокаут заколебался.

– Нет… ну… это же вроде как мой долг… как врача…

– Ладно, – на удивление легко согласился Мегатронус и опустил оружие. – Но я пойду с ним, – обратился он уже к Предакингу. – Веди нас!

Не говоря ни слова, предакон развернулся, расправил крылья и присел. Мегатрон поднял и усадил к нему на хребет не успевшего и ахнуть медика, а сам трансформировался в истребитель и взмыл ввысь.

Дракон тяжело взлетел вслед за ним. Нокаут истерически вцепился в остроконечные выросты у него на шее, приник к ней, как можно ближе, и зажмурился.

Когда через пару минут Предакинг приземлился и, трансформировавшись, опустил его на землю, руки у медика дрожали, и ему снова пришлось крепко сжать пальцы, чтобы это прекратилось.

– Что это с тобой? – спросил Мегатрон, когда они шли под сводом пещеры вслед за предводителем драконов.

– Ничего… Я боюсь высоты, – нехотя признался Нокаут.

– Извини, я не знал, – усмехнулся шериф. – На корабле я ничего такого не замечал.

– Так там же закрытое пространство, – буркнул медик и опасливо замолчал, заметив, как недобро косится на них из-за плеча провожатый.

***

Повреждение у Скайлинкса оказалось действительно неприятным – мало того, что он засадил занозу в самое чувствительное сочленение когтей-пальцев, так ещё и расковырял её, пытаясь достать самостоятельно, повредив всё вокруг и занеся коррозийную заразу, к счастью, не слишком агрессивную и медленного действия. Нокаут провозился с ним битый час, вытаскивая все осколки и зачищая поражённые участки.

– Сегодня прямо день вынимания заноз реальных и виртуальных, – ворчал он себе под нос.

Мегатронус стоял чуть поодаль и наблюдал за ним странным взглядом.

Повезло ещё, что Скайлинкс вёл себя покорно и тихо. Изначально его было не уговорить отправиться на территорию автоботов и десептиконов за квалифицированной помощью. Но раз уж доктор, да ещё и знакомый, сам пожаловал в их логово, Предакинг решил использовать этот шанс. Когда же младший дракон и тут попытался сопротивляться, предводитель не выдержал, рыкнул на него и припугнул, что ляжет на него сверху и будет держать, пока врач выполняет свою работу. Этот аргумент оказался убедительным, и Скайлинкс сдался.

***

Возвращались обратно в полном молчании. Нокаут уже не сидел, а полулежал в кресле катера. Мегатронус искоса посматривал на него время от времени, но ничего не говорил и не спрашивал. Он отвёз и проводил его до самого Космического моста и дождался, пока красный корпус скроется в сине-зелёном кольце.

У пульта по-прежнему находился Саундвэйв. Он проводил медика столь же долгим и задумчивым взглядом, как и его бывший повелитель.

– Меня Праймус наказал болью, – внезапно заговорил Мегатрон, – Старскрима – безумием… Любопытно, какое испытание он приготовил для Нокаута?

Саундвэйв медленно повернул к нему своё лицо-экран и через мгновение на нём появилось изображение сердца, банально-розового, какое обычно гуляет по человеческим соцсетям.

Мегатрон расхохотался.

– О, да-а! – протянул одновременно радостно и зловеще. – Самое страшное испытание!

– Нокаут очень талантлив, – заговорил он чуть погодя, уже задумчиво, – он, в своём роде, даже гений, и на самом деле у него есть и совесть, и честь и понятие о добре и зле… Нет только стержня, нет «хребта», на котором это всё могло бы держаться. А Мэнди, напротив… Я видел её, наблюдал за ней – ничего, ни таланта, ни особых умений, почти пустое место… но как же она тверда в том, на чём стоит! Её не свернёшь! – глаза Мегатрона вспыхнули ярче. – Интересная бы вышла пара, как думаешь? Сын Праймуса и дочь Юникрона, – и шериф тихо засмеялся.

Саундвэйв же мудро промолчал, как обычно.

***

Когда Нокаут появился на земной базе, увидев его, ахнула даже Арси.

– Что это с тобой там делали? – поинтересовалась она, но медик только вяло отмахнулся.

С выходом из Космического моста его системы связи автоматически подключились к сотовой сети, и тут же пришло сообщение о десяти пропущенных вызовах от Мэнди! Она никогда ему столько не звонила! Она вообще очень редко звонила ему сама, так что он даже не предупредил её, что покидает Землю на сутки. Он поспешил в свой отсек и немедленно набрал её номер. Гудки шли, но девушка не отвечала.

Больше всего на свете Нокауту хотелось сейчас лечь и отключиться. Но… «Надеешься, что не успеет произойти ничего такого, что заставит тебя выбирать?» – ехидно прозвучал в голове голос Мегатрона.

– Ну уж нет! – процедил он сквозь зубы, схватил инъектор со стимулятором и вколол его себе в магистраль на руке.

– Куда ты собрался? Ты же еле на ногах стоишь! – окликнул его Смоукскрин, когда Нокаут уже через пять минут снова появился в командном центре.

– К Мэнди, – коротко бросил он, подходя к пульту и набирая координаты.

– Что-то случилось?..

Но Нокаут уже трансформировался и исчез в портале Земного моста.