- Я все еще сомневаюсь, что мы поступили правильно, разрешив им уйти.
- Тогда бы это никогда не кончилось, Майрэн. Отчаявшиеся, загнанные в угол, способны на многое. А теперь… Посмотри, восстановление уже идет. Вот в этом районе, и в этом…
- Да, вижу…
-Большинство атонну смирились и просто работают.
- А теми, кто не смирился, занимаются Грийтвэс и его Силы Умиротворения.
- Ты чем-то недоволен?
- Можно подумать, что ты всем доволен… Грийтвэс…очень эффективен. Я дал ему полную свободу действий. Но то, что я порой слышу о его методах…
- Его методы… достигают результата. Хотя я предпочел бы знать о них поменьше, но это, увы, невозможно. Кстати, сейчас он больше занят не атонну, а теми из наших, кто еще не понял, что война окончена. Некоторые даже угрожают бунтом…
- Пусть угрожают. Те, кто не желают выполнять приказы, должны за это расплачиваться. Значит, он все делает правильно. Все же я думаю, что время, когда нам будет нужен Грийтвэс и его… выдиратели процессоров, однажды закончится…
- Один момент, Майрен, я принимаю срочное сообщение… Хм, кажется, время Грийтвэса закончится раньше, чем ты думал. Это даже несколько… иронично.
- Что там, Инвер? Не говори загадками.
- Долю малого цикла назад произошел теракт. Точнее – покушение. Командующий Сил Умиротворения Грийтвэс очень серьезно пострадал. Сообщается, что его состояние практически безнадежно.
- Кто это сделал?
- Один из последних главарей мятежных атонну, из тех, кто отказался улетать. Я же говорю, все довольно-таки иронично.
- Террориста поймали?
- Это был смертник. Он начинил свой корпус мощной взрывчаткой, притворился, что сдается и так смог приблизиться к Грийтвэсу вплотную.
- Идиоты… оба. Я так и думал, что эти его картинные трюки однажды плохо закончатся. Что ж, Инвер, подыщи ему замену. Все же думаю, что расформировывать Силы Умиротворения пока неразумно. Разве что преобразовать… чуть позже.
- Я займусь этим, Майрэн…

***
Темнота. И тишина. Абсолютные. Вообще никаких представлений ни о положении корпуса в пространстве, ни даже о времени. Я бы вообще усомнился, что у меня есть корпус, но, к сожалению, боль не дает сомневаться. Что ж, значит, я еще жив. Видеть во всем хорошую сторону – отличный способ не сойти с ума. А боль… Я давно знаю: боль – это тоже музыка. Мощный и величественный гимн разрушения. Разрушение тоже может быть прекрасным и величественным. Тонкие башни переламываются и падают и под ударами огненных вихрей, само небо пылает, грохот и звон… Стоп, это происходит не сейчас, сосредоточься…
Диагностика… не отвечает. Кажется, она хочет этим на что-то намекнуть? Мне это не интересно, спасибо, что не мешаешь дурацкими сообщениями, у нас есть свои способы…
Вот, значит, как… Спектров ниже середины корпуса просто нет. Только бесформенный, как-то растерянно клубящийся туман чуть ниже груди. Значит, там и нет ничего. Голова… на месте, но явно повреждена. Из-за этого отрубились все датчики или от шока – неизвестно. Правая рука… есть, тоже повреждена. Вместо левой - клочок тумана возле плеча. И спектры слева – там, где их переплетение самое плотное, - искажены и спутаны. В них вспыхивают какие-то яркие звезды, которые превращаются в черные вспышки боли. Нет, это не замыкания, а прикосновения каких-то инструментов. Выходит, меня все же ремонтируют, а не оставили ждать в уголке, пока иссякнет аварийная батарея. Игварн, наверняка это ты. Все ремонтники немного безумны, а ты самый безумный из них, хотя по тебе и не скажешь… ни по кому из вас не скажешь, пока… Стоп. Назад. Извне идет энергия и еще какие-то импульсы – какие-то кабели подключены к разъемам…не к разъемам, их нет, а как-то напрямую и, должно быть, в большой спешке, от чего больно так, что хочется их выдрать, эти кабели, если бы было чем… и если бы это не было совсем неразумно. А это совсем неразумно, потому что с поста тебя никто не отпускал, а значит, задача простая, элементарная задача – выжить и вернуться на этот самый пост. Те, кто не стремится выжить и самоубийцы, особенно самоубийцы – просто слабаки, которым и впрямь, незачем жить. Даже «героические» самоубийцы. Что ты хотел доказать, дурак порченный, чему помочь? Почему не улетел с остальными?.. Не важно, забыть.
Сначала – боль, она сильно мешает. Полностью убрать не выйдет, но сделать не главной темой, фоновой - вполне… Так… Теперь остальное. Полностью исправить то, что исказилось от повреждений, тоже не получится, но немного выправить, удержать от распада, можно попытаться… не попытаться - сделать. Не можно, а нужно.
Плохо то, что раньше – не получалось. Играть со своими спектрами, менять их – немного, осторожно, чтобы сами вернулись к норме или изменились так, как хочется – да. Вносить диссонанс в чужие, разрушать их – тысячу раз да. Диссонанс… мое имя – Диссонанс. Наверное, это зачем-то нужно помнить… Исправлять искаженные – ни разу не получалось. Ни свои, ни чужие. Я пробовал… лучше бы не пробовал, с чужими – особенно… На ремонтном столе – я такой же безвольный кусок металла в руках спеца, как все остальные. В этом не было ничего плохого, у меня нет ложной гордости, но сейчас… сейчас даже Игварн не справится, я это знаю. А значит – нужно сделать невозможное. Невозможно вытащить себя самого из кислоты без антигравов… нужна точка опоры. У меня она есть, эта точка. А вот сил уже почти нет. Или совсем нет…
Повелитель, я никогда ни о чем не просил. Но если бы я мог… я попросил бы, чтобы ты пришел сюда. Пусть я не могу видеть и слышать, но я бы почувствовал… непременно почувствовал. Не как у побратимов, как-то иначе, но обязательно. Даже если бы ты просто стоял рядом, молча… даже если бы не смотрел на то, что от меня осталось… Но ты где-то далеко и даже те осколки реальности, за которые я цепляюсь, выскальзывают, растворяются. Снова с грохотом рушатся башни… небо горит… Нет, если мне приходится падать в видения прошлого, то я хотя бы попробую выбрать, куда падать. Кажется, это я смогу… Кажется…

***
- Его спектры вот-вот распадутся, активность снижается. Ты зря тратишь время и энергию, Игварн…
- Можешь быть так любезен и не болтать под руку? Луше прибавь мощности на одно деление. И промодулируй по третьей программе.
- Все это бессмысленно. Зачем ты возишься с этим трупом?
- Ошибаешься, я не вожусь с трупами. Я, что – похож на подсобника у плавильни?
- И все же – зачем?
- Мне кажется, ты правда хочешь, чтобы я его прикончил из-за твоей болтовни. Но ты же не отстанешь, да? Видишь ли, мне кажется, что он сможет меня удивить. А я очень люблю удивляться. И буду очень разочарован, если все закончится настолько… банально.
- И тебе все равно, кто перед тобой на столе?
- Вовсе нет. Например, если бы там был ты, я бы и браться не стал. Ты ужасно предсказуем. А он полон сюрпризов.
- Знаешь, некоторые позволили бы медленно распилить себя на части, только бы он отправился в переплавку. И далеко не все эти некоторые – атонну…
- Опять ты спутал мою специализацию. И свою тоже. Если тебе что-то не нравится, можешь идти, я позову кого-нибудь другого.
- Ничего такого я не говорил…
- Вот и помолчи, пожалуйста. И прибавь там еще на полделения…

***
- По-моему, мы занимаемся какой-то ерундой, - говорит Вайрис. – Наших скоро просто выставят с Каэтэннэ, а мы надписи на стенах рисуем…
- Наши должны знать, что они не сами по себе. Что есть те, кто готов сопротивляться, - говорю я.
Я повторяю это уже много раз, но с каждым разом это действует все хуже. Когда мы только собрались тут, на нижних уровнях под Каэрэмом – в основном, наземники, летунам тут не многим лучше, чем в «нулевом секторе» - ребята просто светились энтузиазмом, а на меня смотрели как на живую легенду. Одно дело – скрываться от Хранителей порядка, а совсем другое – сбежать оттуда, откуда никто еще не выбирался. Сперва мне, конечно, не верили, но когда я показал им, что умею… А умею я уже больше, чем раньше, мне уже почти не нужна музыка в качестве фона для Голоса, когда я… освобождаю кого-то от жизни. И я научился не доводить дело до конца, хотя это и трудно, и очень, очень неприятно, но иногда помогает образумить тех, кто все же не заслуживает смерти. С тех пор как Найгвит три доли малого цикла провалялся в отключке после попытки затеять драку, а потом еще долго приходил в себя, он бросил привычку махать кулаками и мечом. Вместо того, чтобы держаться подальше, он старается держаться меня – и я не против. Ну, а Трийвен вообще ходит следом, как прикованный, с восторженным огнем в глазах. И этим весьма раздражает. Он большой, мощный и даже довольно красивый для его метаформы ракетной установки, но интеллекта ему или досталось немного, или он просто не развит. Я отбил его у Хранителей Порядка, и теперь он весь мой, как будто мне это зачем-то нужно. Найгвит полегче, пошустрее – метаформа вроде моей первой – хорошо вооруженный бронеавтомобиль. И намного, намного умнее. А потому я доверяю ему с оглядкой, но он уже не раз оказывался полезен и уж точно не мешает бестолковым рвением. Такой вот расклад. Будь мы летунами, были бы, наверное, звеном-триадой, а так просто держимся вместе.
Вайрис – из другой компании, побольше, но среди них так и не нашелся новый лидер после того, как прежний погиб в стычке. Вайрис очень хочет быть главным, его группа пока выбирает из нас двоих. Но я-то быть главным не очень и хочу, и, наверное, это заметно, вот он и старается, и не без успеха.
- Сколько можно готовиться? Мы же не сопротивляемся, мы просто ждем непонятно чего. Это они готовятся, все уже ходят с тяжелым оружием. А мы здесь сидим…
- Мы не сидим, - внезапно вступает Найгвит. – Мы собираем силы. Тебе что, нужен новый мятеж – со старым результатом? Грийтвэс знает, как все устроить… Есть энергия, оружие, связь, надежный ремонтник…
- Да, у нас все просто прекрасно! – иронически взмахивает руками Вайрис. – Можно и десять циклов так просидеть, и двадцать. Как «в нулевом».
- Как будто ты в город не выбираешься. Мы все выбираемся.
Это действительно так. У нас у всех сооружена нехитрая маскировка – в ней не трансформируешься, но и не узнают. Пока. На улицах уже появились патрули, еще немного – и начнут выяснять личность…
- До поры до времени, - словно отвечает моим мыслям Вайрис. – Скоро нас или запрут здесь, или переловят. Или перебьют.
- Ну, а что же ты предлагаешь? – спрашиваю я. – Только конкретно.
- Конкретно… Уничтожать эту гнусь с «мишенями». Всюду, где только можно.
- То есть, ты предлагаешь работать для них тренировочными автоматами, - киваю я. – Чтобы лучше вооружались, были начеку, ходили большими группами, наставили всюду камер. Хорошее предложение…
- А ты тогда что предлагаешь?
- Искать нестандартное решение. Неожиданное, такое, которое одним ударом переломило бы ситуацию.
- Ну, так ищи! Если ты такой умный…
На самом деле, я его уже нашел – давно. Беда в том, что оно почти неосуществимо. Если я бы мог как-то оказаться рядом, к примеру, с Координатором, сыграть ему, заставить сдать все системы безопасности и защиты… Но для этого нужно быть в Вэстрэ, где у меня давно нет налаженных связей, нет информации о путях доступа, охране и прочем… Это была бы даже не авантюра, а самоубийство. Можно, конечно, идти медленными шагами – захватывать пленных, допрашивать, собирать информацию… Но у меня четкое ощущение, что времени на это уже нет… А если учитывать появившийся недавно фактор, который вообще спутал все возможные планы, и о котором очень трудно размышлять спокойно…
Вайрис явно собирается сказать что-то ироничное по поводу моего молчания, но в это время из люка в потолке прямо-таки обрушивается Гвирртэ – «адъютант» Вайриса. Он так спешит, что подхватывается на антигравы у самого пола.
- Вы тут новости совсем не смотрите? – возбужденно выкрикивает он.
- Вообще-то смотрим, - слегка морщится Вайрис. – А что случилось? Серебристый урод поймал срыв и сдох?
Я смотрю на него с интересом. Может он тоже уникум вроде меня? Например, умеет читать мысли. Или это я так громко думаю?
- Если бы! Но речь и правда о нем. Он скоро будет здесь, через две доли цикла. На главной Арене будет выступление этого странного типа – Инвэтирра. Слушает же его кто-то… А потом будет выступать этот здоровенный кусок шлака – как обычно, наверное, про мир и порядок…
- Вот бы… - мечтательно начинает Найгрит. И замолкает. Он явно не видит никаких возможностей, а я вижу. Пока что довольно смутные, но это определенно шанс. Только надо суметь им воспользоваться.
… Маэтрэнн. Наверное, нет более ненавистного имени. Хотя есть такие из ринну, кто им очарованы. Те, кто надеются «правильным» поведением уберечься от того, что витает в воздухе, все больше сгущаясь. Заискивают перед Хранителями порядка, вообще перед каждым атоннэ. Радуются гибели своих… Хотя какие они нам свои…
Этот странный риннэ появился в Вэстрэ совсем недавно. И вообще появился совсем недавно – он очень молод. Говорят, его создали в Рэйгисе – почему-то мне это особенно неприятно. Он очень силен, и у него самая необычная метаформа, какую только можно себе представить. Я думал, что настолько радикальное изменение массы вообще невозможно. Как в ручном плазмомете помещается процессор и другие системы? Это почти что сворачивание в модуль целого живого вэйрэ – я всегда считал, что такого не бывает. Знакомый ремонтник только рассмеялся и сказал, что меня тогда, наверное, тоже не бывает. И посетовал, что такой гениальный прорыв в технологиях, похоже утрачен – мастер, который создал Маэтрэнна, погиб при взрыве в своей лаборатории, никаких записей не сохранилось…
Этот риннэ – по корпусу, не по своей сути – мог бы показаться совершенным, невероятно прекрасным, если бы не встал с самого начала на сторону атонну. Я бы предположил, что они создали его для этой цели от начала и до конца, если бы существовал способ запрограммировать личность. Но такого способа нет, а потому это целиком его выбор… и его вина. Он начал с того, что, проник на тайное собрание тех, кто всерьез планировал сопротивление и имел шансы действительно что-то сделать, в отличие от нас, беглецов, и убил их всех. Говорили, что в честном бою, потому что ему тоже сильно досталось. Вместо того, чтобы отправить убийцу в «нулевой сектор», его после ремонта привели в резиденцию Координатора – тот почему-то решил сам допросить его. И произошла катастрофа, потому что эти двое стали побратимами. Вместо бессрочного заключения предатель получил полную свободу действий, и шумное восхищение атонну. Его объявили надеждой Каэтэннэ на мир и счастье, он бесконечно мелькает в новостях, хотя по-прежнему не имеет никакого официального статуса. Ну а для нас само его существование – крах всех надежд, а его имя звучит как последнее ругательство.
- Если бы его захватить… - говорит Вайрис. – Вот ты, Грийтвэс, как раз смог бы. Давно бы это сделал, если бы не… осторожничал.
А ведь он явно нарывается… Остановился в полшаге от дуэли. Понял, наверное, что я не буду с ним драться. То есть, не буду драться честно. И что мне все равно, что после этого обо мне подумают и что попытаются сделать
- Что ты сказал? – вылезает вперед Трийвен. – А ну, повтори!
- Прекрати! – строго говорю я, и он, как всегда, безропотно слушается, только кулаки так и не разжимает.
- Захватить не получится, - говорю я, чтобы остановить это скучное безумие и вернуться к делу. – Если бы его побратимом был не Координатор, было бы все равно сложно. А так – и вовсе не выйдет. А вот убить… думаю, это возможно. И это действительно смогу сделать только я. И сделаю.
Вайрис с легкой иронией приподнимает бровь. Он здесь единственный летун, с метаформой вертолета, не так привязанный к небу, как прочие, но все равно он немного презирает всех нас -почти «ползунов» и, похоже, считает чуть ли не дураками и трусами поголовно.
- Все же решил принести пользу?
На сей раз Трийвену потребовался очень пристальный взгляд, чтобы угомониться. Когда тебя пытаются втянуть в неприятности настолько искренне и самоотверженно, это очень утомляет.
- Приносить пользу имеет смысл только тогда, когда это не бесполезно, - парирую я. – В Вэстрэ я бы не смог сделать ничего, здесь – может быть, получится. Такого шанса второй раз нам никто не подарит. Но тебе и твоим ребятам тоже придется поработать.
- И что же мы должны делать?
- Черпать для нас металл из плавильни руками, - усмехаюсь я. – То есть, делать именно то, чего тебе так хотелось – разбираться с Хранителями порядка. Мне очень поможет хороший шум. Погромче, и желательно – подальше от места событий.
- Хочешь, чтобы нас перебили?
Я пожимаю плечами.
- Ты же сам говорил, что нас однажды всех перебьют или переловят. Можешь, конечно, предпочесть «нулевой», но я во второй раз там оказаться точно не хочу, да и в первый никому не советую.
Он злится, понимая, что сам себя загнал в ловушку, но возразить ему нечего. Во-первых, борьба за власть явно окончена – кто идет на главную цель, тот и главный. Во-вторых – он получает, наконец, свою пятерку в полное распоряжение. В-третьих, если он откажется, станет ясно, кто тут на самом деле слишком… осторожен.
Следующая доля цикла оказывается очень хлопотной – и очень продуктивной. Если бы я верил во что-то вроде судьбы, то подумал бы, что она решила нам улыбнуться и вознаградить за бессмысленные злоключения. Нам удается захватить командира небольшого отряда Хранителей порядка, которые решили сунуться на нижние уровни с профилактической облавой. Точнее, сделать легкими мишенями удается всех – у меня теперь хорошие динамики и я научился воздействовать на сознание и эмоции не только непосредственного объекта – но нужен-то мне только один, и то на время. Обычно я предпочитаю более традиционные – и более жесткие – способы допроса, но у меня просто нет времени. В итоге я узнаю почти все – оказывается именно этот невезучий «герой» имел отношение к обеспечению безопасности будущего… мероприятия и геройствовать полез, чтобы убедиться, что в Каэрэме все спокойно. Я узнаю, где расположились главные персонажи – в помещениях под той самой Ареной – и примерную схему постов охраны. Ее довольно много – забавно, это скорее город нужно охранять от этого мерзавца, а не его от города… или у Хранителей порядка те же мысли?.. Потом я дарю моему собеседнику тот самый покой, которого он так хотел.
…Мы медленно и осторожно пробираемся по узкому темному коридору. Нижние уровни хороши не только тем, что здесь удобно прятаться, но и тем, что отсюда можно выйти почти куда угодно – кроме чьих-то личных апартаментов, разве что. Но Арена легальных Игр – место общественное, а значит, обслуживается автоматами. Причем, есть и такие проходы, куда можем протиснуться даже мы с Трийвеном, не говоря уж о Найгрите.
Над нами, наконец, возникает нужный люк, но пока еще рано. Запланированный «шум» вот-вот должен начаться. Если все произойдет так масштабно, как планировалось, то, вполне возможно, часть охраны бросят на усиление. Если очень повезет, то даже всю, но в такое везение я не верю, его уже и так с избытком.
Наконец, ловлю переговоры на закрытых, но давно взломанных частотах – взрывы и стрельба в трех квадратах отсюда, требуется подкрепление. После серии оживленных переговоров охрану почти со всех постов снимают. Ждем. Сверху раздается приглушенный, но отчетливый топот бегущих ног. Ждем еще немного, но наверху все тихо. Я киваю Найгриту, он открывает люк и выглядывает наружу, потом поднимается наверх. Заглядывает и показывает – все чисто. Связью мы, конечно, не пользуемся.
Коридор – на сей раз освещенный чуть приглушенным светом – впереди заворачивает за угол. На сей раз первым иду я – и без оружия. За безобидного сойду вряд ли, хотя и замаскирован под нечто строительное, но стрелять сразу не станут. За поворотом вдалеке – Хранитель порядка. Один, но довольно мощный и с развернутыми бластерами в руках. Уже и не поймешь, участвовал в Восстании или нет – теперь у них у всех оружейные модули. Спокойно выхожу из-за угла и иду прямо к нему, выставив вперед ладони – у меня-то модулей нет. Я сам оружие, но он этого не знает.
Он поворачивается на звук шагов и идет мне навстречу, выставив пушки. Я не улавливаю активности его передатчика, видимо, пока считает, что нет нужды вызывать подкрепление.
- Не стреляй, друг! – громко восклицаю я. – Я не хочу ничего плохого!
- Откуда ты взялся? – напряженно и сердито спрашивает он, подходя. – Кто такой и зачем здесь?
- Рийдэ я, Рийдэ, - называю первое попавшееся имя. - Я хочу увидеть Инвэтирра, не на концерте, а лично. Я его большой поклонник, понимаешь? Я и сам сочиняю музыку - вот, послушай!
И я начинаю негромко играть. Смотрю, как досада и раздражение на его лице сменяется знакомым отупением, он застывает. У меня нет времени, да и настроения использовать Голос, потому без особой спешки достаю из контейнера модуль, прилаживаю на ладонь и дважды стреляю ему в грудь. Все, проход чист.
Вдруг сзади раздается какой-то шум, потом отчаянный крик Трийвена – «Грийт!». Я быстро оглядываюсь, чтобы увидеть, как он сам как-то неуклюже вываливается из-за угла и спиной врезается в меня. Следом высовывается рука с оружием и сверкают огненные вспышки – одна, вторая… Я выворачиваюсь из-за падающего Трийвена и стреляю в эту руку. Она лязгает об пол, отсеченная и изуродованная, за долю мгновения до того бластер в ней взрывается. Раздается вопль и топот убегающих ног. Я бегу следом, но коридор за поворотом пуст. Юркнул в люк или в одну из ведущих неизвестно куда дверей? Разбираться уже некогда – если было кому слышать эти вопли, они их услышали, торопиться смысла нет. Возвращаюсь назад, бросив мимолетный взгляд на валяющуюся на плитах руку – такую знакомую. Он всегда был смышленым и хорошо выбрал время, одного не учел – самоотверженной бдительности Трийвэна.
Тот лежит навзничь, пальцы скребут по полу, грудь разворочена. Найгвит поставил себе что-то очень мощное, чтобы наверняка… Увидев меня, Трийвэн пытается приподняться, на его лице боль смешана с огромной радостью.
- Грийт… Най… - голос почти неузнаваем.
- Тише, - говорю я. – Я понял, понял. Ты молодец. Лежи спокойно.
Опускаюсь на одно колено, склоняюсь над ним. Его рука тянется к моей – до ужаса банально, но я сжимаю его вздрагивающие пальцы. И начинаю говорить. Всякую чепуху – о том, что все будет хорошо, что мы справимся с нашим делом, что ничего еще не пропало… Смысл не важен. Его лицо становится спокойным, глаза быстро гаснут - ему было нужно совсем немного…
Отпускаю его руку, медленно поднимаюсь, еще во власти гнусной фиолетовой тоски. Корпус Трийвена почти мгновенно выцветает, как обычно у тех, кого я отпускаю – кроме тех мест, где навешена дурацкая маскировка. Зрелище безумное и какое-то… оскорбительное.
Из-за следующего поворота раздаются шаги – тяжелые, но не тяжеловесные, очень уверенные. Я знаю, чьи. И еще чьи-то следом – полегче, но такие же размеренные и спокойные. Я сворачиваю оружие – оно мне точно не пригодится.
Первой в коридор ступает высокая серебристая фигура, едва не задевая шлемом потолок. Следом выходит… Инвэтирр. Я в последнее время следил за его музыкой, а не за его жизнью, да и то урывками, а потому с трудом узнаю. Лицо до глаз закрыто маской, и он явно проапгрейдился, теперь и не догадаешься, что он атоннэ. Во всем этом чувствуется какая-то ужасная фальшь, меня переполняют отвращение и злость, которые придают спокойной решимости.
Оба останавливаются, смотрят на меня и на два трупа на полу. Ни оклика, ни вопроса, черная пушка на серебристой руке поднимается на уровень моей груди. Я не смотрю на нее – какой смысл? Если он выстрелит сейчас - все для меня кончено, если нет, то возможно, все будет кончено для него.
Внезапно Маэтрэнн… улыбается. Не усмехается, а именно улыбается, улыбка широкая и какая-то озорная.
- Знаешь поговорку – кто предупрежден, тот вооружен? Вот я и предупрежден… и вооружен.
Я не раз слышал его речь – в новостях, но трансляция неизбежно искажает, не передает всех оттенков. Мне никогда еще не встречался такой глубокий, красивый, завораживающий голос... «Предупрежден»? Значит, рассказывать байку о безобидном поклоннике, явившемся повидать кумира и попавшем во внезапную заварушку смысла нет…
- Скажи, неужели тебе нравится такая жизнь? – помолчав немного, говорит он, указывает другой рукой на меня и на труп Трийвена. – Таиться, прятаться, бесславно гибнуть… Ты же скоро забудешь, кто ты на самом деле. Какая твоя настоящая метаформа – должно быть, танк? Разве тебе не хочется перестать ее скрывать?
- Хочется, - говорю я. – Очень хочется. Но если для этого нужно стать прислужником атонну, то спасибо – мне и так хорошо.
Мой собственный голос – пока еще просто голос – позволяет мне сбросить странное внезапное наваждение и вернуться к моей задаче. Я смотрю в его глаза… Таких глаз я еще никогда не видел – они не светятся, они пылают. Такое бывает у безнадежно безумных, но здесь нет безумия, только огромная, невероятная сила, подчиненная отточенному и целеустремленному разуму. Пульсация его спектров немного двоится – так всегда бывает у тех, кто в побратимстве. Но эта двойственность проявлена так сильно, словно бы его побратим находится рядом. Неужели у него с Координатором такая мощная связь? Тогда, может быть, удастся уничтожить сразу обоих…
Маэтрэнн смеется – громко, но не зло или издевательски, а легко и искренне, словно над хорошей шуткой.
- Я никому не прислуживаю. А тебе плохо, очень плохо. Настолько, что ты совершенно не дорожишь жизнью – ни своей, ни чужой. Те, кого ты послал отвлекать охрану, погибли. И абсолютно напрасно. У тебя нет ни малейшего шанса. И никогда не было.
- Может быть, - отвечаю я. – Но попробовать стоило.
Я уже отпустил свое чудовище, полностью распахнул перед ним все двери, убрал любой контроль. Теперь остается только говорить, не останавливаясь – до самой смерти, своей или его.
- Ты смеялся над моей маскировкой. Да, она выглядит нелепо… особенно тогда, когда становится окончательно ненужной. Но те, кто не прячется и не маскируется, тоже кончают плохо. Например, те, кто медленно или быстро умирают в «нулевом секторе»… в вашем «Центре Адаптации», чтоб ему провалиться. У меня был друг, он погиб там – от тоски и утраты надежды. Он был музыкантом, куда лучшим, чем этот атоннэ, зачем-то притворяющийся риннэ. Вот, послушайте – вы, оба.
«Зов Небес» взлетает и резонирует в коридоре, стены которого словно дрожат, растворяются, исчезают. Музыка растет и неуловимо, гибко меняется по воле поселившегося в ней монстра. Вокруг распространяется знакомая беззвездная пустота, в ней – только его глаза передо мной, биение его спектров – и мой Голос.
- Я не знаю, чего ты хочешь – уничтожить нас всех, добиться власти и положения для себя лично и тех, кто согласится к тебе примкнуть. Положения привилегированных рабов. Мне это не интересно. Твое существование это ошибка, и она должна быть исправлена – сейчас или позже…
Я «в ударе», так, кажется, это называется. Уже словно и нет никакого меня, есть только жадная, смертельная пустота. Чем-то, оставшимся от сознания, замечаю странное – его спектры почти не меняются, хотя низшие уже должны быть парализованы, а высшие начать угасать. А слитная двойственность становится сильнее, возникает непонятный, упорный резонанс. Но я продолжаю говорить – и музыка, и мой голос уже звучат на частотах, почти не улавливаемых датчиками, и в тот момент, когда мне кажется, что монстр уже вцепился в его спектры и начинает вытягивать из них жизнь, пустота словно взрывается, разбиваясь на фиолетовые осколки.
Чужая музыка возникает словно ниоткуда и врезается в сплетение моих ритмов, как таран. Нет, она совсем не громкая, поначалу тоже почти неслышная, но ни мне, ни тому, кто стал мной, нечего ей противопоставить – настолько она сильнее, ярче, наполненней. В ней торжествует жизнь в странном соединении с готовностью разрушать, и чувствуется то же двойственное единство, что и в спектрах Маэтрэнна. И за миг до того, как моя сила предает меня, словно загнанная этой полной сурового ликования музыкой назад в свое убежище, перед тем как гаснет сознание, я понимаю, что его побратим – настоящий побратим – действительно все это время был рядом.
…Реальность медленно возвращается. Я не упал, я стою на коленях, словно превращенный в статую абсолютной покорности. Очень странно, что я еще жив. Хотя я уже не понимаю, кто такой этот «я». Продолжаю смотреть в пламенеющие глаза – снизу вверх. В них – все звезды Вселенной, все эти гигантские огненные шары, силы их излучения и притяжения, способные как дарить жизнь, так и испепелять и перемалывать в пыль. С трудом заставляю увидеть его целиком – этот сплав внутреннего и внешнего Совершенства, к которому я так долго и безуспешно стремился, и вот нашел его – в другом, не в себе, но это уже не важно. Главное – оно существует.
Почему он не уничтожил меня, жалкого глупца, пытавшегося разрушить эту абсолютную гармонию? Я заслуживаю этого – десять тысяч миллионов раз! Но его пушка уже не направлена на меня, он улыбается мне – не торжествующе или глумливо, а как… одному из своих?
А вот в голосе, который внезапно раздается сзади, звучат и злорадство, и издевка. И подобострастие.
- Я вижу, проблема уже решена, Маэтрэнн? Я в этом и не сомневался! Грийтвэс, ты был полным кретином, если решил, что сможешь что-то сделать, и что я буду на твоей стороне в этом безумии!
С огромным трудом отрываюсь от созерцания величия, оборачиваюсь и вижу Найгрита. Его кривая усмешка отвратительна, он приближается медленно, по пути нарочно задев ногой корпус Трийвена. Как ни странно, я не чувствую злости и ненависти к предателю, только беспредельное презрение, словно рассматриваю его через обратный зум.
- Твоя информация была действительно полезной, Найгрит, - медленно произносит Маэтрэнн. – И ты безусловно заслуживаешь своей награды. Подойди сюда.
Он быстро подходит, на сей раз подчеркнуто почтительно огибая труп охранника. Становится у стены, неподалеку от все так же неподвижно застывшего Инвэтирра – там, куда ему указывает рукой Маэтрэнн.
- Слегка удивлен, что мерзавец еще жив, - говорит Найгрит. – Он очень опасен… и вообще он какое-то извращенное отклонение. Ни на что не годен и ничего не хочет – только убивать! Худший из них всех!
- Вообще-то, я способен сам решить, что делать, - с легкой усмешкой говорит Маэтрэнн. – Но ты прав, мерзавец должен быть уничтожен.
Он вновь неторопливо поднимает пушку. Я смотрю в темное дуло, ощущая легкое сожаление, благодарность и восторг. Моя невероятная глупость в самом деле заслуживает кары. Жаль, что я не смогу наслаждаться его присутствием подольше, жаль, что не смогу сражаться рядом с ним или даже в самых дальних рядах – ведь теперь я отчетливо понимаю, что вся его служба атонну была лишь прикрытием совсем других планов. Но даже смерть от его руки – счастье!
Внезапно Маэтренн поворачивается, его пушка теперь смотрит в грудь Найгриту. Тот успевает разинуть рот от изумления, но на то, чтобы что-то сказать или вскрикнуть, времени у него не остается. Ослепительная вспышка, в груди Найгрита зияет огромная дыра, изо рта валит дым, он с грохотом падает на плиты.
- Ну вот, - удовлетворенно говорит Маэтрэнн. – Мерзавца и кретина больше нет. Ты можешь встать?
Это он уже мне. Я медленно поднимаюсь с колен. Маэтрэнн делает шаг вперед, его руки ложатся мне на плечи. Его невероятные глаза, эти пылающие звезды, так близко!..
- Знаешь, в чем была его главная ошибка, Грийтвэс? Он готов был служить сильнейшему – не важно, на какой стороне и за что сражаться. Готов был не только убивать, но и предавать ради этого. Вообще-то, я тоже планирую то, что атонну, и, возможно, не только они наверняка назовут предательством, но не ради своих ничтожных интересов, мне не нужно ничего, кроме справедливости. А ты… ты готов вершить справедливость, не считаясь со смертельным риском и холодным расчетом. Ты не думаешь о себе. Мне нужны такие как ты, я готов предложить тебе новую жизнь, где тебе больше не придется скрывать то, чем ты являешься на самом деле. Где ты не будешь один и не будешь больше никем предан. Ты согласен?
Я по-прежнему не могу произнести ни слова и потому просто молча киваю….
***
- Невероятно! Если бы я мог не верить тому, что вижу, я бы не поверил! Его спектры так быстро восстанавливаются!
- Не ори, пожалуйста, а то у меня рука дрогнет.
- Я знаю, что такое иногда возможно, но только у побратимов, когда один «вытягивает» другого. Но у него нет побратима…
- Да, и насколько я понимаю, не может быть в принципе. У него соединение с чужими спектрами несет… другую функцию. При этом без ограничений, но другую.
- Но как же тогда…
- Я же говорил, что он полон сюрпризов. Не отвлекайся…
***
Темнота и тишина – снова. Как странно, я был уверен, что все это произошло только что. Интересно, когда прошлое вот так начинает разворачиваться из архива, во всех красках и звуках, то это значит то же самое, что и отключение диагностики или не обязательно? Кстати, диагностика… о, привет, давно не виделись. Отдохни еще немного, ладно? С временем и датой тоже все в порядке. Боль еще никуда не делась, ее черные созвездия по-прежнему вспыхивают где-то слева, но уже не нужно прилагать столько усилий, чтобы вывести ее в фон – достаточно просто терпеть. Спектры… бывает, конечно, лучше, спорить не стану… Но я уверен, что больше не умираю – теперь я не боюсь коснуться мыслью этого слова.
Если я выживу – а я выживу! – то я знаю, почему. Это уж точно не моя заслуга. Я еще чувствую твои руки на моих плечах. Ты еще как будто стоишь передо мной – прекрасный, совершенный, сияющий, словно столб серебряного пламени. Настолько полный жизненной силы, что хватит на сотню таких, как я. Где сияние – там и тени. Я – твоя тень. Я живу только тобой. И всегда готов брать на себя то, что могло бы запятнать твой свет. То, о чем ты, возможно, не хотел бы знать, но то, что сделать необходимо. Это ради тебя, Повелитель. Ради твоей мечты. Я никогда не признаюсь тебе, как мне бывает трудно. Иногда мне хочется, чтобы я мог быть просто одним из твоих солдат. Как тогда, когда рушились башни Рэйгиса… твоего родного города, Повелитель. Странно, ты никогда его не любил… Я просто стрелял – и в меня стреляли, и я был счастлив… Не было тоски, черно-фиолетовой, как тот корпус, что лежит сейчас на ремонтном столе, не было нужды подстраивать ловушки и западни, все чаще – для тех, с кем сражался когда-то плечом к плечу. Мне трудно, Повелитель, порой невыносимо. Заводить разговор с пленником, по старой дружбе, совсем обычный разговор, а когда ему кажется, что все плохое уже позади… Даже музыка – другая, не «Зов Небес» - уже почти не помогает. Но таков твой приказ. Восстание не должно превратиться в слепое истребление, сложивших оружие следует пощадить, все войны однажды заканчиваются. Кто не понимает этого – враг. Что ж, тебе не придется решать эту проблему самому, пока я жив. Пусть я все чаще скрываю лицо за боевой маской и подумываю о том, чтобы убирать ее только когда я в одиночестве… Интересно, что прячет за своей маской твой побратим?..
Нет, я никогда не скажу тебе этого, и ты не узнаешь, ведь мы не побратимы… Я даже редко вижу тебя в реальности, а поговорить и вовсе почти никогда не получается. Не важно. Мне достаточно того, что ты существуешь. Тени не нужно видеть Лайрэ, чтобы жить ее светом…
Свет… Кажется, я уже вижу его – еще смутно, только дрожащие, мерцающие пятна. Датчики понемногу приходят в себя, они вроде бы не сильно повреждены. Вот уже слышу гудение приборов и еще неразборчивые голоса. Игварн, интересно, ты спорил на меня, как любишь это делать, или не рискнул? Твои ставки бывают довольно забавными… Что ж, скоро я это узнаю.
Благодарю тебя, Повелитель! Слава тебе!

***
- Восстановление, и впрямь, идет очень быстро, Инвер. Я рад!
- Да, Вэстрэ скоро станет лучше прежнего. Некоторые другие сектора, конечно, пострадали сильнее, но и до них дойдет очередь. Кажется, на Каэтэннэ все же приходит мир…
- Да, кстати о мире… Ты уже нашел нового командующего Сил Умиротворения?
- А разве ты не знаешь, Майрэн? Грийтвэс все-таки выжил. Игварн признался, что даже он не верил в это и взялся за ремонт из чистого азарта, на спор с самим собой, как он выразился.
- Вот как? Значит, он уже в строю?
- Пока нет. Ему еще придется восстанавливаться какое-то время – три-четыре доли цикла. Но, говорят, ему уже не терпится вернуться.
- Ну… значит, так тому и быть. По крайней мере, он знает свое дело, и известно, чего от него ждать… А что там с нашими «друзьями»? Известно, где они обосновались?
- Пока нет, но мы обязательно это выясним. Так или иначе, не думаю, что они смогут создать нам проблемы в ближайшем будущем.
- Очень надеюсь на это…