Этот город прекрасен, откуда ни посмотри. С высоты, с неба он будто звезда с овеществленными сияющими лучами. Их торжественный свет проникает в твою душу и хочется кричать, закладывать виражи и петли, словно вчера созданный, впервые в жизни опершийся крылом о воздух. Снизу, с его покрытых уложенными в непростой орнамент плитами улиц, он словно многоголосая мелодия, неудержимо рвущаяся в небо и дальше - в полное звезд пространство. И ты в этой мелодии всего лишь крошечный звук, и счастлив быть им. Вэстрэ, прекрасный Вэстрэ, главный и лучший из городов-секторов Кайэтэннэ!
В тот малый цикл моя прогулка была особенно долгой. Я кружил и кружил - то высоко над самыми высокими башнями, то пролетая между ними. Без всякой цели, просто жадно поглощая город всеми своими чувствами, словно мне срочно требовалась подзарядка души. Наконец, когда подзарядки потребовал и мой корпус, я повернул к дому. На подлете я послал сигнал, и дверь послушно пошла вниз, образуя приемную эстакаду. Я трансформировался и опустился на ее гостеприимную поверхность. Мой дом ждал меня - персональный энергораздатчик, терминал компьютера, комната для встреч и размышлений... Моя жизнь многих десятков циклов была сосредоточена здесь, хотя я вовсе не был отшельником. Просто каждому нужно место, которое он может считать только своим - иначе мы бы и вовсе не строили городов...
Я прошел к раздатчику и сменил энергокапсулы. Включил негромкую музыку, сел к терминалу. Дверь я так и оставил открытой, и в придачу к ней раскрыл диафрагму в крыше и еще одну дверь, у основания башни. Я ждал гостей, и уже сейчас радовался, предвкушая встречу. Но у меня еще было немного времени, чтобы поработать.
Мои пальцы вошли в контактные гнезда. Вместо привычной обстановки перед моим взором возникли красочные движущиеся, перетекающие друг в друга формы. Моя картина. Я быстро внес в нее те изменения, которые пришли ко мне, пока я кружил над городом. Запустил заново. В общем, я был доволен, хотя чего-то как будто недоставало, чего-то неуловимого, без чего нельзя говорить о подлинной гармонии. Впрочем, так мне казалось всякий раз, когда я заканчивал очередную работу. Я решительно послал свой труд в комнату для размышлений и бесед, на центральную панель. Ничего, вот скоро явятся ценители...
Но первым явился ценитель и знаток совсем других искусств. Возник он как всегда эффектно - ворвался в свободном падении сквозь отверстие в крыше, у самого пола врубил антигравы, да так, что, радостно хохоча, взлетел обратно в небо и только тогда плавно и чинно спустился к полу. Дружище Лиэтиррн, Лэрр, он был одним из лучших бойцов в мире и отличным парнем, но в числе его сильных сторон юмор не числился. Эта вот шутка была одной из десятка, которые он неизменно и с удовольствием повторял.
- Здравствуй, о ужасный, - со смехом сказал я. - На этот раз тебе почти удалось меня напугать, я уже гадал, что мне придется собирать по частям - тебя или свою комнату.
Лэрр довольно расхохотался мне в ответ. Он был простодушен и падок на незатейливую лесть, но на самом деле вовсе не глуп. В бою он бывал воистину страшен, хотя и излишне азартен, так что нам с ребятами пару раз приходилось всерьез его выручать, когда он слишком увлекался преследованием кэвисов и их гвардейцев. Он говорил, смеялся, жил громко и несдержанно. Сверкающая золотая броня, ярко сияющие светло-голубые глаза, широкая залихватская улыбка и ловкие совершенные движения, и на земле, и в воздухе - вот он, Лэрр. Если он улыбался тебе, было невозможно не улыбнуться в ответ.
- Я снова первый? - сказал он оглядевшись.
- Первый-первый. Ты всегда и во всем первый... Ну разве что после меня... и еще сотни-другой. Сейчас остальные подвалят, недолго тебе красоваться.
- Зануда! - скорчил рожу Лэрр. - Кто у нас первый, на Играх решают. Надеюсь, ты хоть на этот раз будешь на Играх?
- Лэрр, - укоризненно сказал я. - Я же много раз говорил: мне вид арены и зрителей радости не доставляет. Зачем мне там быть? Я не хочу никому ничего доказывать, кому надо, тот и так знает.
- Дурак ты, Рэм. Той арены давно нет. Или думаешь, что увидишь кэвисов на трибунах?
- Не увижу. К счастью для зрителей. Но не уверен, что они не станут мне там мерещиться.
- Но ты ведь был уже у меня в Школе! - Лэрр ударил кулаком о ладонь. - Мы же с тобой дрались там - и на земле и в воздухе! На арене, между прочим!
- Да, но тогда трибуны были пустыми.
Глаза Лэрра ярко сверкнули, он широко улыбнулся.
- И только в этом все дело? Тогда вот что. На Игры не хочешь - ладно. У нас завтра репетиция. Инженер у нас удивительный, арену реконструировали по его проекту - не узнать. А к ближайшим Играм он такие штуки придумал - рухнешь! Я хочу, чтобы ты это увидел, хочу опробовать их вместе с тобой, в бою. Трибуны будут пустые... ну, почти пустые - ребята из Школы, да еще пара десятков тех, кого хочу в школу заполучить, по особому приглашению. И боев в программе - не больше трех-четырех, все в воздухе, то, что кэвисам как раз было не интересно. В общем, приходи. Не придешь - обижусь.
Я понял, что он не шутит, и мне стало стыдно. Друг зовет в гости, а я ношусь со своими страхами, которые давно пора сдать в утиль.
- Я приду,- сказал я. - Занятно посмотреть, что вы там понастроили.
Лэрр аж крутанулся на месте от восторга, я даже думал, что он снова взовьется в небо, но обошлось.
- Ну наконец-то! Все, решено! Мы с тобой первыми покажем , как надо драться, а дальше ты будешь только смотреть. И вообще, я такого жару тебе задам, что тебе будет не до дохлых кэвисов!
Я почувствовал, что широко улыбаюсь.
- Посмотрим, кто кому задаст жару!
Мы могли бы перебрасываться словами еще долго, но тут в проеме двери почти одновременно возникли два складывающих крылья силуэта - высокий и маленький.
- Торр, Айрэл! - завопил Лэрр, словно это он, а не я был тут хозяин. - Быстро вваливайтесь, шантрапа, нечего Лайрэ застить!
И словно в ответ ему снизу, быстро приближаясь, зашелестел лифт. Вийсэ вошел как всегда деловито, словно не пришел на встречу с друзьями, а был вызван к раненому или пострадавшему. Разве что, когда он был занят работой, на его губах не блуждала тихая улыбка.
- Привет, ребята, - негромко сказал он. - Надеюсь, я не слишком поздно?
- Не, сегодня все как сговорились толпой явиться! - проорал Лэрр, продолжая изображать радушного хозяина. - Это я поторопился. Заползай!
Я невольно вздрогнул, но Вийсэ или ничего не заметил, или сработала счастливая черта Лэрра - ему часто сходили с рук шутки на грани, а то и за гранью фола. Неизвестно, кто первый начал называть атонну ползунами, словечко это появилось недавно и распространилось среди ринну определенного сорта - заносчивых, грубых, с не самыми высокими показателями интеллекта. Лэрр таким, разумеется, не был, просто опять неудачно пошутил.
- Все в сборе? Вот и отлично! - весело сказал Торр, заходя в комнату. Серебристый корпус с темно-фиолетовой отделкой, узкое лицо, чуть ироничный и проницательный взгляд сиреневых глаз. Тэннэкьоррэ, боец и ученый. Сложно было сказать, где он проводит больше времени - на разнообразных полигонах или в лаборатории. И всюду он умудрялся быть на своем месте. Его победы на Играх и работа над проблемой телепортации были одинаково известны, и не только здесь, в Вэстрэ.
Айрэл вошел следом и прежде всего немного заговорщицки улыбнулся мне. Мы и были в каком-то смысле заговорщиками, принадлежа к одному странноватому сообществу - художников. Только мне были по душе движущиеся картины, а ему более крупные формы - монументы и здания. Города Кайэтэннэ все время строятся и перестраиваются, они непостоянны и изменчивы - ведь большая часть зданий на поверхности существует просто для красоты, наши города прежде всего - произведения искусства. Не будешь же долгие циклы созерцать одну и ту же картину! Характер Айрэла прекрасно подходил для его увлечения - он был так же изменчив, как наши города. Айрэл мог отчаянно спорить - или молча созерцать, быть чувствительным и сострадающим - почти как атоннэ - или жестким, даже беспощадным, склонным к полутонам и компромиссам - или твердым и резким. Он был как кристалл со множеством граней, и мне было радостно и любопытно следить за их игрой.
- Привет, ребята,- сказал он и вновь повернулся ко мне. – Рэм, только не говори, что не припас что-нибудь новенькое!
- Припас, сказал я. Только предупреждаю, мне самому не очень нравится. Может, подскажете что?
- Ты же знаешь, Рэм, я в этом ничего не смыслю... – как обычно скривился Лэрр.
- А тебя никто и не спрашивает, - весело отпарировал Торр. – Где эта краса распрекрасная, как обычно? Тогда пошли.
Айрэл и Вийсэ промолчали – они будут говорить потом и по делу, они уже предвкушали и были сосредоточены. Вийсэ был вторым после Айрэла знатоком, чье мнение я ценил выше прочих, хотя сам он и не создавал ни картин, ни гармонии из металла и стеклолита.
Когда двери комнаты для встреч раздвинулись, я отступил, пропуская друзей. Мне было интересно, как будет реагировать каждый, хотя давным-давно изучил их повадки. Иногда мне казалось, что я мгу читать их мысли, и каждый из ребят наверняка хоть раз ощущал что-то подобное. Мы были почти одним целым, «безумной пятеркой», как называли нас во время Восстания. У кэвисов для нас тоже было название – половину его составляли ругательства. Мы стали свободными в разное время и по негласному уговору знали прошлое друг друга лишь в общих чертах, но так быстро сработались, сплавились в боях, словно были созданы как одна команда. И после Победы наша компания не распалась, пожалуй, связь стала даже теснее.
Сейчас они разбрелись по комнате, а я тихонько стоял у двери, но между нами словно были протянуты некие нити. Даже Лэрр, тут же демонстративно приткнувшийся к стоявшему и здесь терминалу и явно подключившийся по сети к симуляторной программе, был частью единой системы. А может быть, мне просто приятно было так думать...
Вийсэ оккупировал кресло стоявшее прямо напротив голографического экрана. Это было его законное место. Иногда он являлся ко мне в мое отсутствие – такое право вместе со входными кодами было у всех наших – и я заставал его замершим перед одной из моих картин – не всегда самой удачной.
Торр то стоял неподвижно, чуть подавшись вперед, цепко вглядываясь в струящиеся краски, то вдруг почти незаметно оказывался в другой точке комнаты, как будто уже опробовал на себе свою, пока еще недостижимую, телепортацию – и снова замирал.
Айрэл... Сложно описать его перемещения, он будто сплетал сложный узор на полу комнаты, перемещаясь мягко и плавно, не отрывая взгляда от творящегося на экране. Было в этом что-то от зоркого кружения разведчика в поисках цели – он и был разведчиком во время Восстания.
Первым молчание нарушил Торр.
- Ну, что ж, - сказал он. - неплохо, очень даже неплохо. Отличная работа. Но ты прав, чего-то как будто не достает. Может быть, все слишком плавно? Мне не хватает... виражей, резких поворотов и острых граней. Это был твой стиль, а сейчас он изменился. Хотя я вижу тут попытку создать контраст...
- Это ведь Город, да? - полуутвердительно спросил Айрэл. Полет над городом... Над башнями... Ты любуешься тем, что внизу, ты восхищен, но... как-то со стороны. Город, он ведь живой, а у тебя он как будто застыл, прекрасный, но замкнутый в себе, без своего движения, без ритма... Без скорости, столкновений, противоречий. Город - это ведь не только башни, он состоит из нас, живет нами. Разве мы такие спокойные и торжественные, разве у нас все так гладко?
- А по-моему, хорошая картина, - с упрямыми нотками в голосе сказал Вийсэ. - Я не понимаю, чем вам не нравится спокойствие. Эта картина излучает мир и радость. Разве мы не за это сражались? Жить мирно, радоваться жизни, не ждать никакой угрозы...
- Лично я сражался за свободу, - сказал Айрэл. - Все сражались за свободу. А свободную жизнь каждый видел по-разному.
- Верно говоришь. - Торр опять неуловимо-плавно переместился - на сей раз к окну - и устроился на подоконнике, вытянув ноги. - Вот нас с Лэрром не пусти на Игры - от скуки с ума сойдем. Правда, Лэрр?
- А то! - захохотал Лэрр, оторвавшись от терминала. - Посмотрел бы я на того, кто попробует не пустить. Поговорил бы я с ним... ласково. Да, ребята, хотите новость - я Рэма таки на Игры затащил!
- Не преувеличивай, - улыбнулся я. - Дезинформатор.
- Ну, на репетицию, - протянул он. - какая разница? Суть-то в том, что мы с ним будем драться, на нашей арене. Вас всех тоже приглашаю, кстати!
- Ну, нет, дружище, мимо меня, - покачал головой Вийсэ. - Ты же знаешь, для меня это - как для тебя картины. Даже хуже. Я терпеть не могу видеть не только убийство, но и его имитацию. И не понимаю, как можно получать от этого удовольствие.
- Вот ужасы-то... - рассмеялся Айрэл. - Вийсэ, Игры - это просто развлечение и состязание. Да даже на войне убивать нравилось только порченным.
- У нас тоже бывают состязания, - упрямо сказал Вийсэ. - И не только гонки. Например, кто построит корпус лучше. Или здание. Ты, Айрэл это знаешь. Кстати, не скажешь ли, много среди твоих знакомых зодчих ринну?
- Со мной - трое, - удивленно ответил Айрэл. - Это в Вэстрэ. По всему миру, если не ошибаюсь - двенадцать. А что?
- Не маловато? - ехидно спросил Вийсэ.
- В сравнении с чем? - спросил Торр, не отрываясь от созерцания панорамы за окном. - В каждом сравнении совершенно необходимо задать некий эталон. Мало по сравнению с чем?
- По-моему, это очевидно. По сравнению с атонну. Атонну, занимающихся чем-то дельным и созидательным, гораздо больше.
- Ты хотел сказать - все до единого, - сказал я. - Вы, атонну, для этого и созданы. Вы мирные работники, мы - бойцы. Даже когда воевать не с кем, нам нужен риск, соперничество, преследование, уловки, азарт... Нам это нужно, чтобы чувствовать себя по-настоящему живыми.
- Вооот! - радостно воскликнул Лэрр. - Я говорить не мастер, а Рэм сказал все, что я думал. Не могу понять Вийсэ, что тебе не нравится?
- Мне не нравится, когда ко мне приносят ребят с ваших полигонов и Игр и просто с улиц, после глупых пари... Ремонтники - странный народ, нам не нравится, когда у нас много работы.
- Да они просто идиоты или порченные! - возмутился Лэрр. - Или те, кто те «игры» устраивает. В моей Школе еще никто не покалечился, и на мои Играх - тоже. И не покалечится.
- Хорошо, коли так.
- Ха, - воскликнул Лэрр. - Как ни погляжу, все вокруг чего-то боятся. Рэм - арены, ты, Вийсэ, смертоубийства... Айрэл, может, и ты чего-то боишься?
- Сперва про себя скажи, - тут же встал в оборону тот.
Лэрр расхохотался.
- Я? Да ничего! Когда воевал, боялся снова попасться кэвисам... боялся помереть в трансформе - этого вообще мало кто хочет, а я боялся жутко, сам не знаю, почему. А сейчас мне бояться вроде нечего.
- Вот и я разве что скуки боюсь, - сказал Айрэл. - Скучной и пустой жизни. Но это тот страх, от которого просто избавиться.
- Ну, а ты Торр, чего боишься? Торр, на что ты там так засмотрелся?
- Я не то чтобы засмотрелся, я пытаюсь понять одну вещь. Замечали ли вы, друзья, что в последнее время в воздухе много крылатых? Гораздо больше, чем, например, цикла два назад?
- Ты их что, считаешь? - Лэрр был рад перемене темы и откровенно веселился. - Вот это занятие!
Торр повернул к нему задумчивое лицо, без признаков веселья.
- Нет, разумеется, точной статистики я не веду. Вряд ли кто-то вообще додумался ее вести. Я говорю об общем впечатлении, хотя, при желании можно было бы свести все к строгим цифрам. Вот я и пытаюсь понять, что бы это значило.
- Торр, тебя что-то беспокоит? - удивленно спросил я. Я чувствовал, что встреча наша пошла как-то не так, все, разве что кроме Лэрра, были странно напряжены, и я чувствовал это. Я и сам осознал, что не спокоен и не был спокоен уже давно. Возможно моя «слишком мирная» картина была попыткой этому сопротивляться?
- Нет, вряд ли обеспокоен. Скорее озадачен. - Торр снова поглядел в окно. - Кто-то из ринну занят делом, кто-то проводит время в боевых забавах. Но почему-то все больше тех, у кого есть крылья, предпочитают бесцельно кружить в небе.
- Я сам часто кружу в небе, - сказал я. - Но не сказал бы, что это совсем уж бесцельно.
Торр кратко улыбнулся, повернувшись ко мне.
- Рэм, дружище, ты художник. Но все те, которые тратят энергию, нарезая круги над городом, вряд ли художники. Может быть, я зря гружу свой процессор, и эти ребята просто радуются жизни. Самое естественное предположение, правда? Но иногда мне кажется, что этих летунов мало что держит на твердой земле - в отличие от нас, друзья. И мне становится несколько... неуютно.
- Даже если ты прав - хотя это странно - сказал я, - то кто мешает им куда-нибудь отправиться? Например, в экспедицию. Я знаю, что уже запланированы поселения на других планетах, несколько экспедиций уже отправились и, наверное, будут еще...
- Не знаю, друг, не знаю, - сказал Торр. Я же говорю - я совсем недавно об этом задумался. Может, и правда, экспедиции - выход. А может оказаться, что мы слишком привязаны к Кайэтэннэ, чтобы куда-нибудь переселяться. Я, например, не смог бы. Возможно, нам с товарищами следует поторопиться с решением проблемы подпространственных перемещений - тогда можно будет легко улетать и возвращаться...
- А ну-ка, расскажи, до чего вы там уже додумались? - оживленно спросил Айрэл. Мне показалось, что он, как и Лэрр, рад был сменить тему. Да и мне не хотелось, чтобы этот странный, тревожащий разговор продолжался. Так что дальше мы почти что долю малого цикла слушали увлекательнейший рассказ о принципиальной возможности автономных гиперпрыжков и о создании карты естественных туннелей, известных пока что лишь гипотетически. Торр умел рассказывать так, что можно было заслушаться и забыть обо всем. А потом Лэрр предложил отправиться поиграть с кем-нибудь в кратт, благо пятерка была в сборе. Так что дальше мы увлеченно гоняли шары на центральной площадке - до конца малого цикла и прихватив кусок следующего. Потом Лэрр сказал, что ему пора и простился с нами - до встречи на арене, за долю малого цикла до начала. Мы трое, кроме упрямца Вийсэ, пообещали прийти. Подлетая к дому, я решил, что встреча все же прошла неплохо, несмотря на мою разруганную картину и на странные разговоры после. Мы могли спорить о чем угодно, но «безумная пятерка» останется «безумной пятеркой» - что бы не случилось. Тогда я был уверен в этом так же твердо, как в том, что могу летать.

- Вот, знакомьтесь, - громогласно объявил Лэрр, - Ирсэ, чудо-выдумщик и наша гордость!
Мы стояли возле маленького неприметного строеньица, приткнувшегося у края арены, под трибунами. Внутри громоздились какие-то приборы и терминалы - казалось, их не меньше, чем в рубке космического корабля, - а на пороге стоял хозяин этого царства -невысокий, стройный, светло-синий с золотом риннэ. Мне он показался очень юным, симпатичным и немного странным. Я решил, что он смущен визитом стольких известных личностей и потому так напряжен, и подумал, что он будет по этой причине немногословным, но когда Лэрр попросил его рассказать об усовершенствованиях, которые тот внес в Игры, тот впал в не вполне естественный восторг, почти экстаз. Хотя слушать его было интересно.
- Обычные поединки - это же скучно! - восклицал он. Двое заняты только друг другом и ни на что внимания не обращают! И это пустое пространство над ареной - на это просто смотреть невозможно! Нет, в настоящем бою так, конечно, бывает, но... Игры - это же и тренировка, и состязания и зрелище - верно? Значит, должно быть и сложно, и азартно, и весело!
- Весело? - удивился Айрэл. - Мне казалось, хороший поединок - это прежде всего красиво. Насчет веселья, то победителю, может, и весело...
-Вот! - радостно вскричал Ирсэ. - А если весело будет еще и зрителям? В общем, я придумал всякие сюрпризы... Подробно не буду рассказывать, вам потом неинтересно будет. Но я горжусь, что впервые так широко применил голографическую технику. Во время поединка придется учитывать разные посторонние факторы, объекты. Они, конечно не настоящие и безопасные, но если вы не среагируете, то проиграли. А есть и кое-что настоящее. Ну, почти. Вы наверняка уже заметили. Вдоль арены стоят две линии зенитных комплексов, плазменно-лазерных. Я хотел, чтобы плазмометы тоже работали, малой мощностью, но Мастер решил, что это лишнее, так что я их отключил вручную, оставил только лазеры. Они слабенькие, конечно, но случайно заденете сенсоры, и будет немножко больно. Правда, потрясающая идея?
-Не знаю, не знаю, - с сомнением промолвил Торр. - По мне это напоминает какое-то праздничное шоу. Соглашусь с Айрэлом, вряд ли стоит мешать с чем-то чистое искусство поединка.
Лэрр, казалось был уязвлен куда сильнее, чем сам автор проекта.
- Ребята, нельзя же быть такими занудами! Столько циклов - одно и то же! Вы хоть взгляните сперва, что вышло, а потом стройте кривые рожи...
-Мне тоже любопытно, поддержал его я. Приближенность к реальности до сих пор практиковалась на тренировочных полигонах. В поединке... почему бы нет?
-Прекрасно, - сказал Лэрр. - Вот скоро начнется, и все всё увидят.
- Да мы с Айрэлом с удовольствием посмотрим, - рассмеялся Торр.- С трибун. Что, пошли?
Они двинулись прочь. Я немного задержался. Мне стало немного жаль Ирсэ, который мало того, что был слегка не в себе от волнения, так еще и неожиданно получил изрядную дозу критики. Я решил, что меня одного он смущаться не будет, хотел как-то ободрить его, проявив интерес к его работе. Но, кажется, я сделал только хуже. В отсутствие Мастера, инженер сделался каким-то отстраненно-рассеянным и погруженным в себя. На вопросы отвечал односложно и так и стремился отвернуться к своим приборам.
- А ты сам собираешься участвовать в Играх? - спросил я, пытаясь хоть как-то его расшевелить. - Сюрпризы все равно наверняка создает автоматика и ловушки будут непредсказуемыми даже для тебя.
Он вздрогнул, словно от внезапного удара.
- Я не участвую в Играх! - негромко, с непонятной резкостью сказал он. - К тому же, я должен быть здесь и все контролировать. Прежде всего безопасность. Мастер очень заботится о безопасности.
Он как-то кривовато улыбнулся, и я подумал, что эта забота обижает Ирсэ, сковывая полет его фантазии. Я счел за лучшее распрощаться, думая, что моя интуиция на сей раз решила от меня отдохнуть.
Уходя, я обернулся и успел увидеть в закрывающемся проеме двери спину Ирсэ, склоненную над терминалом. Мне вдруг показалось, что юный инженер глубоко несчастен, каким бы странным не было такое предположение.

* * *
Первый сюрприз настиг нас в самом начале боя, когда мы с Лэрром больше дурачились и красовались друг перед другом, чем сражались в полную силу. Я преследовал Лэрра, когда вдруг между нами возникла стена из толстых металлических плит с проемом, едва достаточным, чтобы пролететь. Я сумел вовремя среагировать, но тут же едва не угодил под огонь Лэрра, который среагировал еще лучше. Стена же бесшумно и бесследно сгинула. После этого азарт боя охватил и закружил нас. Так что, когда вдруг ниоткуда сверху нас атаковал неизвестный летун, мы оба успели получить по вполне чувствительному попаданию. Я разозлился и двумя залпами прикончил приставалу, который вполне реалистично и красочно взорвался. Лэрр вместо благодарности шарахнул в меня из обоих лазеров, уклониться мне удалось только от одного, другой вскользь задел правое крыло. Я твердо решил отомстить. Мне это удалось, когда внизу грохнул взрыв, и обломки какого-то призрачного строения полетели прямо в брюхо Лэрра. Тот отвернул, угодил под мой огонь и разразился ругательствами и хохотом. Мы опять были квиты.
Отведенное время поединка подходило к концу, сюрпризы у Ирсэ, похоже, иссякли, а никому из нас так и не удалось снова достать друг друга. Лэрр, как всегда в такой ситуации, начал не на шутку злиться - он терпеть не мог ничьих. Я был рад этому - у меня был уже готов план. Поэтому, когда он яростно выругался, в очередной раз промахнувшись по мне, я внутренне улыбнулся, предвкушая победу. Приятно заканчивать бой именно так – словно хорошую шутку - неожиданным финалом.
Я хорошо знал Лэрра, мне не стоило труда точно рассчитать тот миг, когда он слишком увлечется противоборством со мной, чтобы отслеживать внешние факторы. И он действительно увлекся – именно тогда и там, где и когда мне это было нужно. Он все яростнее посылал в меня заряд за зарядом, и мне на какое-то время пришлось всерьез жарко, хотя его выстрелы и были безвредны. Маневрируя, вертясь и уворачиваясь, я неуклонно добивался своего – уводил его к линии зенитных орудий. И вот момент настал. Я сильно рисковал, он едва не задел меня, но, уходя из-под выстрела вверх, я увидел, как тень от его крыла упала на сенсоры зениток и они хищно развернулись , ловя его на прицел, следуя за его движением. Я расхохотался вслух, я не мог сдержать ликования. И это был последний раз когда я смеялся так беззаботно.
Зенитки дали залп – три разом, потом четвертая. Я успел удивиться, почему выпущенные ими лучи такие яркие. А в следующее мгновение уже понимал, что это вовсе не лазеры, а струи плазмы и видел, как они рвут корпус моего друга. Четыре попадания – не в крылья или хвостовое оперение, а точно в фюзеляж. Куски обшивки, капли расплавленного металла… Лэрр закричал – в этом крике были изумление и боль – метнулся вниз, вверх и начал падать – косо, беспомощно.
Он упал в северном конце арены. Половина его левой плоскости отлетела при ударе и, покореженная, врезалась в пустой сектор трибун. Я трансформировался. В моем мозгу царил хаос, поэтому я сразу же опустился на арену и побежал к Лэрру, а не подлетел на антигравах. Может быть, не сглупи я так, я сумел бы что-нибудь сделать, помешать, спасти… Не знаю.
- Лэрр,- кричал я на бегу, - Лэрр, не надо! Не трансформируйся!
Но было поздно. Движение уже началось. Мне оно показалось замедленным, но, конечно же, это было не так. Миг – и мой друг уже лежал на плитах в основном режиме, неестественно выгнувшись, со сведенными судорогой пальцами. И тут же снова ударил крик – страшный, хрипло-искаженный, на самом пределе громкости. Непрерывный.
Это был конец. С такими ранами срыв спектров – глобальный сбой энергоуровней, того не до конца познанного комплекса силовых полей, который и делает нас живыми – безусловно смертелен. Ничего невозможно было поделать. Я подбежал и замер, глядя на его искаженное чудовищной болью и криком лицо, в котором уже не было ничего разумного. Откуда-то появился маленький ремонтник, посмотрел на Лэрра и беспомощно опустил голову.
Горстка зрителей на центральной трибуне уже повскакала на ноги, все размахивали руками, кричали, но я не слышал шума, все заглушал крик. И вдруг он смолк. И свет, бешено пульсировавший в глазах Лэрра, погас почти мгновенно, словно его выключили, лицо застыло маской запредельного страдания. Все было кончено.
- Быстро, - сказал ремонтник. – некоторые до малого цикла… Зачем он это сделал, так глупо?
- Он боялся умереть в трансформе, - сказал я, не узнавая и почти не слыша своего голоса. Ремонтник понимающе кивнул.
Тут я словно очнулся. Ярость охватила меня как огонь плазменной бомбы.
Восторженный юнец Ирсэ с его «потрясающими идеями». Он уверял, что плазмометы зенитных комплексов деактивированы. Ирсэ, мерзавец, я разорву тебя на части!
Я бросился к инженерной кабинке. Возле нее уже собралась небольшая толпа – видно, эта простая мысль пришла не только в мой процессор. Двое каких-то вояк молотили кулаками в запертую дверь, выкрикивая имя техраспорядителя и яростно ругаясь. Ответа не было.
- Отойдите, - сказал я. – Все назад.
Наверное в моем лице было что-то такое, они попятились. Я активировал все свое оружие. Дверь, да и вся кабинка управления, была бронированной на совесть – здесь, какая ирония, действительно всерьез заботились о безопасности. В конце концов пришлось применить ракету. В толпу полетели обломки двери, пара взвизгнувших осколков оцарапала мне плечо – не стоящая внимания ерунда. Я ворвался в развороченный проем... и остановился. Ярость угасла так же мгновенно, как свет в глазах Лэрра. Здесь некому было мстить. Ирсэ стоял на коленях возле пульта управления, вцепившись обеими руками в какие-то кронштейны, спиной ко мне. Из этой спины, ближе к правому плечу, на ладонь высовывалось лезвие меча, уже погасшего. Вниз от острия, к поясу, голубую броню прочерчивал аккуратный разрез, он уже не искрил. Я почувствовал, что мои пальцы бесконтрольно вздрагивают. Я знал, я словно бы видел, что здесь произошло. Никогда не думал, что снова такое увижу. Ирсэ поступил так, как делали гвардейцы кэвисэнну, которым хозяева за какую-то провинность или просто забавы ради приказывали умереть – плотно вбил рукоять активированного меча в какую-то щель, напоролся на него и медленно опускался на колени, пока меч не разрезал основной блок, почти надвое. Законы кэвисэнну предписывали опускаться тем медленнее, чем серьезнее провинность. Я был уверен, что Ирсэ опускался очень медленно. А еще я был уверен, что он был уже мертв тогда, когда мы с полным жизни и азарта Лэрром выписывали петли над ареной. Его обшивка выцветет еще не скоро, но покончи он с собой после несчастья, я бы еще застал агонию. Глупый, юный убийца Ирсэ. В каких файлах ты вычитал про обычаи гвардейцев? Ты, наверное, был любознательным и действительно талантливым... но все это уже неважно.
Я так и торчал в дверях, будто мои морфоприводы тоже затвердели в смертной неподвижности, пока не почувствовал чью-то руку у себя на плече. Решил, что это кто-то из зевак нахально требует очистить обзор, и со злостью обернулся. Передо мной стоял мрачный Торр, рядом с ним Айрэл озабоченно заглядывал мне в лицо. Зеваки толпились за их спинами, их стало больше, но они топтались в некотором отдалении, словно чувствуя наше право стоять здесь, у самого места событий.
- Лэрра уже унесли, - тихо сказал Айрэл. – Его помощники. Сами, ремонтникам не доверили... Его все так любили, Рэм...
- Не понимаю, - зло уронил Торр. – Не понимаю и все. Никакой логики. Этот порченный... разве что и правда он был порченный... Все равно не понимаю. Ведь ни один из вас за весь бой мог так и не напороться на эти клятые зенитки. Просто врубил плазму, чтобы посмотреть, что получится, а потом сообразил, что сейчас будут рвать на части – и на острие?
- Не потом, - сказал я. Слова давались с трудом, будто в вокализаторе что-то испортилось. – Он не хотел поиграть с нами. Он как будто бы знал, чем все кончится. Включил плазму, и...
- Почему так думаешь? – вскинулся Торр. Сразу же показалось, что он в бою, цепко преследует врага, или проводит сложный эксперимент, так же неотступно преследуя истину.
- Ребята, - укоризненно проговорил Айрэл, - по-моему сейчас не время и не место. Мы еще сможем поговорить обо всем. Лэрр... я думаю, его корпус еще не потускнел...
- Ну и что? – зло бросил Торр. – Тем более нужно понять, что и почему случилось. Ты что, хочешь отложить это до момента, когда ему поставят памятник? Не сомневаюсь, он выйдет красивым, особенно в твоем исполнении, но я хочу знать...
- Торр, - сжав кулаки, потрясенно выпалил Айрэл. – Я от тебя такого не ожидал! При чем тут памятник?
Я почувствовал, как тоска наваливается на меня. Не горе – я еще толком не успел осознать его глубины – а именно тоска. Вот и нет больше «безумной пятерки». Одного нет совсем и никогда уже не будет, еще двое ругаются, будто и правда обезумели...
- Друзья? – раздался позади голос с характерными официальными нотками. Мы все обернулись. Представитель Координатора был крупным и солидным атоннэ, явным грузовиком в трансформе. Было видно, что ему очень нравится его роль, метку своего положения на левом плече он носил с достоинством, если не с гордостью. Хотя сейчас его лицо выражало приличествующую случаю печаль и озабоченность. Возможно даже, они были искренними.
- Координатор уже извещен о случившемся и передает свои соболезнования. Чудовищный случай, огромная потеря... К сожалению, скрытые дефекты процессора почти невозможно выявить вовремя.
- Вот как, - сказал я. – Значит, для вас и для уважаемого Алвэса Трайна все просто – выходка порченного, почти несчастный случай?
Величественное лицо представителя выразило изумление, он даже ненадолго перестал напоминать монумент.
- А как же иначе? – развел он руками. – Это и есть по сути несчастный случай. Вэйрэ с неисправным процессором – такая же слепая сила, как, например, отвалившийся кусок здания. Насколько я понимаю психологию ринну, вам нужен виновник, но его нет.
- Вы уверены? – ироническим тоном начал я, но тут из инженерной кабины появились двое ремонтников. Они несли поддерживаемую маломощными антигравами узкую платформу, на которой в нелепой позе, пристегнутый гибкими креплениями, лежал мертвый Ирсэ. На его обшивке уже едва было можно различить цвета, затвердевшие морфоприводы рук сломали, чтобы оторвать его от пульта, но ноги так и остались согнутыми в коленях, а корпус – скорченным. Он лежал на боку. и я был рад, что не могу видеть его лица. Меч не стали вынимать – и правда, зачем?
- Да, - тихо сказал, Айрэл. – Виновника нет. Пошли отсюда, ребята. Уважаемый официальный представитель, спасибо.
Он склонил голову. Представитель неловко кивнул в ответ. Кажется. зрелище смерти сильно на него подействовало – атоннэ есть атоннэ.
- Церемония прощания состоится завтра, в середине малого цикла, - зачем-то сказал он уже в наши спины, хотя об этом мы прекрасно могли узнать сами, из новостного информатория.

- Нет, ты не можешь утверждать это всерьез! – воскликнул Айрэл. – Если бы я не знал тебя столько циклов, я бы решил, что ты порченный. Что за дикие мысли?
Мы были в ремонтной лаборатории Вийсэ – почему-то это место показалось нам самым подходящим, к тому же такие вести лучше сообщать лично, а не по связи. Оказалось, он уже и так все знал – вещательная служба работает оперативно. Тем лучше. Теперь мы сидели на ремонтных столах и отчаянно спорили. Спор начался после того, как я изложил наконец свои догадки, и наша четверка – теперь навсегда четверка! – раскололась ровно пополам. Торр сразу же взял мою сторону, хотя могло показаться, что его точные и острые вопросы нацелены против моих – еще не слишком уверенных – аргументов. Но так мог бы решить лишь посторонний. Если бы Торр счал мои предположения ерундой, он бы даже не стал тратить энергию, задействуя вокализатор.
- Успокойся, Айрэл, - сказал сейчас он. – Давай разбираться толково, без эмоций. – Да, Вийсэ прав – Рэм не мог определить точно, когда Ирсэ убил себя. Он не ремонтник.
- Торр, я воин. Более того, я бывший гладиатор. Я видел столько ран и смертей – и тогда, и во время восстания... Да что там – я сам много раз умирал. если на то пошло...
- Я знаю, друг. Мы все много чего видели. Но только ремонтник может...
- Да и ремонтник в такой ситуации ничего не сможет, - досадливо бросил Вийсэ. Он сидел на столе с ногами, обхватив колени – маленькая удрученная фигурка. – Невозможно определить с точностью, когда вэйрэ умер, если он умер не у тебя на глазах. У одного обшивка выцветает через долю малого цикла, у другого через две, а у третьего – почти сразу же. Процессор частично разрушается практически мгновенно и... да-да, совершенно невозможно определить, был мертвец при жизни порченным или нет. А если даже и можно, то никто этим не занимался. Кому такое вообще может понадобиться? Мы живых чиним, а не разбираем на части мертвецов. Если кто-то действует как порченный – значит, он порченный и есть. И если его обшивка только начала выцветать – значит, он умер не больше двух долей малого цикла назад. А если рана не искрит, то это значит, что видимый участок блока не функционирует, но и только. Твой «убийца», Рэм, вполне мог быть еще жив, пока ты торчал в дверях. Условно жив, конечно. Так что, прости, но твои аргументы – мелкая стружка, махни рукой – разлетелись.
- Это с точки зрения техники... А уж с точки зрения логики... – подхватил Айрэл. – Вийсэ, я хочу. чтобы ты все-таки обследовал Рэма. По-моему, у него эмоциональный шок. Рэм, мы, кажется, тебе втроем разъяснили...
Торр протестующе поднял руку.
- Ничего подобного. Я пока что никому ничего не разъяснял. Более того. я склонен думать, что в словах Рэма кроется очень важный и правдоподобный момент... Айрэл. не надо смотреть на меня так, будто я исподтишка тебя ткнул чем-то острым. Я в данном конкретном споре в твои союзники не записывался. Рэм, как хорошо сказал Вийсэ, твои аргументы – пыль. ВСЕ аргументы. Но есть нечто, о чем ты рассказал. но как аргумент не использовал. Ты утверждал, что инженер включил плазму с целью убийства и пытался обосновать это тем, что он покончил с собой ДО того. как увидел гибель Лэрра. Увы, доказать это невозможно, а доказывать одно сомнительное положение другим столь же эфемерным... сам понимаешь. Я же заметил другой момент – не логический и не технический... скорее, историко-психологический. Как раз по твоей части, Рэм, странно. что ты не обратил на него внимания.
- Торр, хватит красоваться, - негромко сказал Вийсэ. – Выкладывай, что там у тебя. И без этих... фигур высшего пилотажа. Четко, чтобы даже я понял.
Торр отвесил легкий поклон в его сторону и вновь повернулся ко мне.
- Рэм. ты сказал, что Ирсэ покончил с собой необычным способом – как гвардеец, убивающий себя по приказу кэвисэнну. Я это подтверждаю, я тоже в свое время видел такое. А ты, Айрэл?
Мне показалось, что по подвижному лицу Айрэла проскользнула странная гримаса – и тут же оно стало прежним – задиристым и немного обиженным.
- Да откуда мне. Я с ними дела не имел – через прицел разве что.
- Ну вот. потому ты и не видишь того. что ясно мне. Вот скажи. если бы ты решил покончить с собой, что бы ты сделал? Не возмущайся, представь, что сложилась ситуация, когда иначе никак?
- Ну... Подорвал бы свой энергоблок, да и все тут. Это просто – открыть заслонку, да разок выстрелить...
- А если бы стрелять было нечем?
- Пырнул бы себя в основной блок, сверху. Да еще и трансформировался бы для верности. Я не как Лэрр, ничего такого не боюсь...
Повисло молчание, будто мертвый Лэрр вдруг оказался среди нас. Потом Торр сказал:
- Вот. Думаю, так любой ответит. Быстро. эффективно и, по возможности, безболезненно. Это попросту разумно. Медленно распиливать свой корпус – неразумно. И есть большой шанс, что у тебя что-нибудь сорвется. Например, рукоять вывернется из щели, а ты отключишься раньше, чем успеешь себя добить, и тебя спасут – для расправы.
- Ха! – воскликнул Айрэл. – Ты думаешь. порченные во время сбоя могут разумно рассуждать? А еще, может быть, до него дошло, что он наделал, и он решил себя наказать. Умереть самым поганым способом из всех.
- На самом деле, - сказал я, - примерно так я и думал. Только я подумал. что он не мог пережить того, что сделал, вот и решил заглушить боль души болью корпуса...
Торр хитро улыбнулся. И тут мне показалось, что передо мной сверкнул яркий свет.
- Постойте... – медленно проговорил я. – Ну, конечно! Никакая боль души тут ни при чем. хотя она была, разумеется... Парень изучал историю Игр, и наверняка много еще чего почерпнул из той эпохи. Конечно же! Он не сам решил включить плазмометы, ему приказали! Он не мог оставить никакого другого знака, кроме этого: «Мне отдали приказ, которого я не могу ослушаться, потому я и умираю как гвардеец во власти кэвисэнну». Никакого другого смысла во всем этом быть не может!
- Вздор, - с отвращением сказал Вийсэ. – Вы оба несете ужасающий вздор. Я уже не говорю о том, что вы пытаетесь строить дом из воздуха. Это мелочи. Сама ваша исходная посылка чудовищна – вы считаете. что Лэрр... что его смерть подстроили преднамеренно.
- Точнее, его убили, - негромко сказал Торр.
Вийсэ ударил кулаком по столу, на котором сидел, что-то тоненько звякнуло. Но он тут же снова взял себя в руки – в прямом смысле слова.
- Отвратительно. – тихо сказал он. – Вы допускаете мысль, что сейчас один вэйрэ может сознательно убить другого вэйрэ. Или заставить кого-то это сделать. Когда давным-давно нет ни кэвисэнну, ни программы подчинения... Это ужасно. Все войны и убийства давно закончились, неужели до вас это еще не дошло? Наверное не дошло... Я все ждал, когда на этих дурацких Играх, без которых вы жить не можете, случится настоящее несчастье. Я только не знал, что это случится... так близко...
Он умолк. Айрэл подошел и осторожно положил руку ему на плечо. Я еще раз удивился, как боевой азарт риннэ сочетается в нем с чувствительностью атоннэ. Как ни странно, именно это нравилось мне в нем больше всего. Я с грустью подумал, что сегодня мы умудрились стать чуть ли не врагами.
- Я понимаю твои эмоции, Вийсэ, - сказал Торр. – Но видишь ли, я рассуждаю как ученый, а ученые не склонны принимать желаемое за действительное. Кстати, мне казалось, что ремонтники тоже. Если какое-то событие в принципе возможно, то однажды оно произойдет. У нас нет никакого программного запрета на убийство себе подобных. Более того. очень многим из нас приходилось это делать – и ринну, и атонну. Даже тебе, Вийсэ.
- Это было вынужденно! – вскинулся Вийсэ, в его глазах я увидел боль воспоминаний, которые он был бы рад стереть.
- Разумеется. Но ничто не мешает сейчас кому-нибудь решить, что он вынужден совершить убийство. Или вынудить другого это сделать. И я не уверен, что это не происходит – где-нибудь. в тайне, под видом несчастного случая... А бывает, некоторые просто исчезают. Может быть, они присоединились к какой-нибудь экспедиции, а может... Никого ведь не заставляют сообщать о своих передвижениях и никак это не отслеживают. Очень удобно для гипотетических убийц.
- Гнусность какая, - покачал головой Вийсэ. – Мне как-то сказал один мой приятель, тоже ремонтник, что у всех ринну извращенная фантазия. Я с ним спорил, мы разругались в итоге... А теперь мне кажется, что он в чем-то прав. Вы так легко допускаете вещи, которые не должны существовать. А может быть, вам даже хочется, чтобы они существовали?
- Эмоции, эмоции... – протянул Торр. – Рэм, я сейчас подумал, что в наших с тобой замечательных рассуждениях есть одно слабое место...
- Только одно? – недобро рассмеялся Айрэл. Торр не обратил на него внимания.
- Я уже говорил и снова повторю – все знают, что вы с Лэрром отличные бойцы. Вы могли за весь бой ни разу не получить выстрела из зенитки. Так что было бы куда проще запрограммировать пушки, чтобы они в один прекрасный момент начали стрелять по вам прицельно, а не ждать, пока кто-то зацепит сенсоры. Очень странно и непрактично и действительно напоминает забаву порченного.
- Может быть, тот, кто отдал приказ, и был порченным? – предположил я.
- Или кем-то, кто очень хорошо знал вас обоих, вашу тактику. особенности характера. Кто мог догадаться, что ты погонишь Лэрра на зенитки, а он увлечется и этого не заметит. Чем больше исходных данных, тем лучше можно спрогнозировать события. Ну, а если бы сорвалось, пушки наверняка бы активировал кто-то из бойцов поплоше и все бы списали на выходку порченного. Или на необъяснимое самоубийство порченного, если бы в ловушку вообще никто не попался.
- Или именно так оно и было, - вставил Айрэл. - Торр, я устал слушать ерунду.
- А я уже заканчиваю, - Торр был невозмутим. – Рэм, подскажи-ка, что из всего это проистекает?
Я начал раздражаться. Торр иногда бывал просто несносен, воспринимая любую проблему, как увлекательную логическую задачу, начисто отметая любые эмоции. Я успел убедиться во время восстания, что это делало его чрезвычайно эффективным там, где другие поддавались гневу или отчаянию. Но сейчас я готов был согласиться с Айрэлом – через пару долей малого цикла после смерти друга это казалось неуместным.
- Проистекает то, - зло сказал я, - что подлинным убийцей может быть только кто-то из нашего ближайшего окружения. Или даже кто-то из нас. например ты, Торр. Или я. Или Айрэл. Или даже ты, Вийсэ – да-да, ты же так ненавидишь Игры...
- Еще немного, - сказал Вийсэ, - и я решу, что безумие заразно, как «серая ржавчина». Шли бы вы двое отсюда. Я устал. Встретимся завтра, на церемонии, может быть, вы за это время придете в норму...
- Вот как, - сказал я. – Ты нас выгоняешь? Только нас двоих. А Айрэл, выходит, остается?
- Ты остаешься? – спросил Айрэла Вийсэ. Тот взглянул на нас с Торром почти с ненавистью.
- Да!
- Ну и ладно, - сказал я. Обсуждайте здесь нашу извращенную фантазию, наверняка это будет интересный и содержательный разговор...
- Ты ошибаешься, - тихо сказал Вийсэ. – Мы будем вспоминать Лэрра. Я надеялся, что мы будем это делать все вместе, но... До завтра.

* * *
Торр нагнал меня через два здания от дома Вийсэ. Нелепые они все же, эти дома атонну - приземистые, округлые, похожие на головки ракет. Целый квартал - будто обойма, только холостая. Сегодня они меня просто бесили.
- Рэм, - сказал Торр, нагнав меня. - Успокойся.
Я стряхнул его руку с локтя.
- Перестань, - сказал он твердо. - Я всегда ценил твой ясный разум. Сегодня нужен хоть кто-то, кто способен думать, а не фонтанировать эмоциями.
- Тебе себя одного мало?
- Мало. Потому что когда мы до чего-то додумаемся, придется что-то делать.
Я наконец остановился и резко повернулся к нему.
- Что делать? Шпионить друг за другом? Как хочешь, но я не стану. Вийсэ прав, хоть я и на него и сорвался. Нам следовало быть сейчас вместе и вспоминать Лэрра. Я не желаю думать о том, что кто-то из моих друзей - оставшихся друзей - негодяй, предатель и убийца.
- Не думать - вредно, - покачал головой Торр. - Тот, кто предал один раз, предаст и другой. И убьет, - например, тебя.
- Думаешь, в такой ситуации это меня сильно пугает?
- Или меня, или Айрела или Вийсэ. Или кого-то еще. Потому что убийца вовсе не обязательно кто-то из нас. Это может быть кто-то из нашего близкого круга, как ты верно заметил.
- А у нас он есть - близкий круг? - спросил я. Эта мысль внезапно посетила меня с пугающей ясностью. - У тебя и Вийсэ есть товарищи по экспериментам и работе, у меня и Айрэла - приятели-художники, у меня еще и те, кто пытается систематизировать историю Восстания. Но никого из них, согласись, мы не подпускаем близко. Мы пятеро всегда были на удивление самодостаточны...
Я остановился, снова натолкнувшись на особенную усмешку Торра - словно бы ему известны все тайны на свете.
- Четверо, - сказал он. - Ты назвал только четверых. Между тем, у Лэрра как раз было полно друзей, товарищей, учеников... Особенно в последнее время, когда он основал свои Игры и школу при них. И как раз там хорошо известно, как он ведет себя в бою.
- Там есть записи боев лучших бойцов. - медленно проговорил я. - И даже один наш с Лэрром бой - Лэрр пригласил меня однажды, в самом начале, показать свое искусство. Каждый мог смотреть - и делать выводы...
- Удачно, правда? - довольно произнес Торр. - Я тут как раз думал, что этой задачке можно подойти и с другого конца - от Ирсэ. Понять, кто мог иметь над ним такую власть или авторитет, что он не смог противиться. А Ирсэ - из той же школы Лэрра, и я не удивлюсь, если наша цель - тоже... Заманчиво, очень заманчиво рвануть туда прямо сейчас, но... им, там конечно же не до нас. Они готовятся к церемонии... Проклятье! – внезапно с тоской и злостью воскликнул он, и я вздрогнул – после почти кощунственного спокойствия такая вспышка ударила как разряд шокера. – Как будто кому-то нужны какие-то церемонии. Нужен Лэрр, живой и целый. Нужна наша пятерка... Или, раз это невозможно, нужен убийца. чтобы вытрясти из него его никчемную жизнь! Вот что нужно. Но на церемонии. я конечно же буду. И с ребятами надо попробовать помириться, а то это уже совсем гнусно... Ладно, Рэм. По домам. И лучше заняться чем-нибудь толковым. Я, пожалуй, в лабораторию...
Я стоял и смотрел, как он поднимается в воздух, трансформируется, скрывается за дальними башнями – серебристо-фиолетовая стрела, стремительная и опасная даже с виду. Да мы все, прошедшие Восстание, опасны, - подумал я. Даже Вийсэ, хотя он никогда в этом себе не признается. Я вспомнил, как он аккуратно разрезал на части еще живых кэвисов, пытаясь разобраться, как наиболее эффективно их уничтожать. Еще я вспомнил, как уже после Победы один риннэ, как и я, бывший гладиатор, высказал на Совете предложение – после того, как будет создано некоторое количество новых вэйру, всем участникам Восстания коллективно самоуничтожиться, загрузив перед этим важнейшие моменты своей памяти в информаторий. Он кричал, что мы все безнадежно порченные, свою проклятую роль в этой жизни выполнили и должны уйти. Его подняли на смех, конечно же, после чего он вышел, трансформировался и врезался в здание Совета – особого вреда не принес, но приговор себе исполнил в точности. Его жалели, хороший был боец, но не выдержал...
Проклятье, неужели это все же кто-то из наших? Я не мог себе этого представить. Хотя мы, наверное, действительно немного порченные. Потому что разве это нормально – постоянно чувствовать странную пустоту и неприкаянность, почти неуместность в этом новом мире, о котором мечтали, скрываясь на нижних уровнях, сражаясь, старательно разнося на мелкие обломки умирающих товарищей, чтобы кэвисы не могли вернуть их к жизни в рабстве... Да мы почти мечтаем вернуться в те страшные времена, несмотря на то. что вроде бы и так живем вполне насыщенной жизнью... И это – нормально? Наверное, от таких как мы можно ожидать чего угодно – потому что мы сами ожидаем чего угодно от других. Только задень, тронь то, старое – и снова кругом враги, а друг может оказаться марионеткой кэвисов и выстрелить тебе в спину... У нас ведь и правда извращенная фантазия...
Я не хотел подниматься в небо. Не крылатое было у меня сейчас настроение, совсем не крылатое. Мысли приковывали к поверхности, и я все шагал и шагал, тупо и размерено, не думая о направлении, бесцельно, как сломанный спарринг-автомат. Я не сразу понял, что не просто иду, а спускаюсь давно знакомыми путями на нижние уровни. Не в те закоулки, конечно, где были наши базы – сейчас туда, наверное. и не попасть – я осознал окружающее где-то всего лишь на третьем уровне сверху. Но и здесь было уже темновато для обычного зрения, хотя между галерей, переходов и лестниц наверху светилось вечернее небо. Здесь уже не было жилых помещений – даже поверхность была заселена очень слабо – и еще не было заводов и прочих технических служб – они залегали глубже. Я знал. что здесь кое-где разбросаны мастерские инженеров и лаборатории ремонтников, тех, кто предпочитал уединение и тишину. Зачем я забрел сюда? Чего искал? Если я хотел побыть один, я мог прекрасно сделать это дома.
Я ощутил тревогу. Это было мне слишком хорошо знакомо – странные бессознательные действия, которые никогда еще не были бессмысленными - и которые редко кончались чем-то хорошим. Что я умел лучше всего – так это предчувствовать беду. К сожалению, далеко не всегда, по странному, не поддающемуся алгоритмизации принципу.
И тут я услышал крик – далекий и короткий. И через пару мгновений – удар, как от падения чего-то не слишком тяжелого, но с большой высоты, металл о металл. Я включил антигравы раньше, чем успел задуматься о происходящем. Впрочем, лететь пришлось совсем недолго.
Он лежал у основания одной из лестниц, разбросав руки и ноги, головой на нижней ступени. Атоннэ, маленький, оранжево-зеленой расцветки. Он был еще жив, но едва-едва и без сознания. Его обшивка не так уж и пострадала от падения с нависавшей далеко вверху галереи – больше падать ему было неоткуда – но я хорошо знал, что небронированные вэйру после падения с такой высоты выживают редко. В его схемоблоках наверняка было полно трещин.
Я вызвал на внутренний экран карту района, чтобы засечь ближайшую ремонтную зону. Это оказалось совсем недалеко, и я уже готов был связаться с ремонтником, когда бедолага вдруг пошевелился и застонал. Его глаза засветились чуть ярче, он приходил в себя. Я подумал. что это не лучшая идея.
- Тихо, - сказал я. - Не шевелись. Ты сильно пострадал и сделаешь себе только хуже.
Он чуть повернул голову и посмотрел на меня, а может быть и сквозь меня. Его губы шевельнулись.
- М-молнии, - услышал я слабый и почти забитый помехами голос.
- В глазах? – переспросил я. – Это нормально – при таких повреждениях. Не волнуйся, лежи спокойно. Сейчас я...
На его личике отобразилась досада и упрямая сосредоточенность.
- Н-нет... Мо...олнии Х-х-хаоса. Остано...вить...
Наверное, на эти слова ушли все его оставшиеся жизненные силы. Свет в глазах замерцал и стал меркнуть.
- Постой! – вскрикнул я. – Не уходи! О чем ты, что нужно остановить?
Но он уже скользил в небытие – так же стремительно, как падал с той проклятой галереи. Через несколько мгновений передо мной лежал всего лишь маленький мертвый корпус.
Я чувствовал себя так, словно сам упал с высоты, не успев подхватиться на антигравы. Не то, чтобы полумертвым, но оглушенным и не способным внятно мыслить. Третья смерть у меня на глазах за один малый цикл! Что не так с миром? Что не так со мной?
Все в том же отупевшем состоянии я вызвал ремонтников, потом отвечал на их вопросы и слушал их глубокомысленные рассуждения о том, что на старых галереях и мостах давно следует поставить ограждения понадежнее. Все то же, все так же. В их процессоры не могла уместиться мысль, что здесь не простое несчастье. Я же был уверен. что опасные галереи тут ни при чем. «Молнии хаоса»... Что это еще за дрянь? А может быть, просто бред умирающего? У меня ведь извращенное воображение, не так ли?
В одной вещи я был уверен точно – я не расскажу о том, что услышал, никому, даже нашим. Может быть, в особенности нашим.
...Если доверие исчезло вот так – мгновенно, было ли оно между нами хоть когда-нибудь? Или вечно ждать удара в спину – наше основное свойство? Может быть, тот порченный, на Совете, был прав?

Глава 4

Мы стояли в Зале Прощания, на пятом уровне. Отсюда Спираль Памяти постепенно уходила вниз, в глубину Кайэтэннэ на шесть уровней. В последнее время она пролагала себе путь дальше очень медленно, но все же неуклонно. В свое время было решено, что на Спирали не будет иметь преимущества никто - ни герой, ни погибший случайно. Смерть уравнивает всех, кроме тех, кто погиб в трансформе - и преступников. Поэтому сегодня в Зале на возвышениях стояли только два стеклолитовых блока, заключавших в себе тела погибших накануне - Лэрра и маленького атоннэ, бредившего о «молниях хаоса». Корпус злосчастного Ирсэ был отправлен в переплавку.
Мы четверо стояли в первом ряду, рядом с помощниками Лэрра по Школе. Позади толпилось множество ринну - ветераны Восстания, ученики... Я смотрел только на Лэрра. Сквозь слой золотистого, искрящегося стеклолита его корпус казался почти живым. Ремонтники замаскировали все его повреждения и сделали ему новое лицо - слишком спокойное и умиротворенное, я никогда не видел его таким при жизни. Только сейчас, глядя в это неподвижное, безучастное лицо я окончательно осознал, что Лэрр мертв.
Все слова уже были сказаны. Впрочем, речей не произносил никто - Лэрр сам не был многословен и недолюбливал громкие и торжественные словеса.
Сейчас мы просто молча смотрели - прощались.
В другом конце зала речи говорили. Сперва я начал прислушиваться, пытаясь отвлечься от тяжелых мыслей, потом уже - чтобы получить хоть какую-то информацию, кроме той, что уже знал из новостей.
- Ты был великолепным ремонтником и конструктором, - негромко говорил ярко-красный с желтым атоннэ. - Ты спасал почти безнадежных и создавал прекрасные вместилища для новой жизни. Единственное ты не смог - спасти самого себя и удержать жизнь в собственном корпусе. Что ж, друг наш, Нарьяр, мы говорим тебе: Твои труды окончены, ты хорошо потрудился. Благодарим тебя - и прощай!
Я знал того, кто произносил речь. Когда-то он даже ремонтировал Вийсэ, когда тот был ранен. Звали его Мийтар, он был довольно известен в своем кругу. Я узнал еще нескольких ремонтников и создателей корпусов, впрочем, немногих. Я решил, что в ближайшее время должен поговорить с Мийтаром, во что бы то ни стало - скорее всего, он был самым близким другом погибшего или, по крайней мере, хорошо его знал.
Зазвучала тихая музыка. Стеклолитовый блок на прикрепленных антигравах поплыл над полом к открывшейся двери лифта. Лифт был просторен, но мог вместить кроме Лэрра лишь нас четверых. Никто не пытался оспорить это наше право - проводить друга к его вечному пристанищу в конце Спирали.
В отличие от других лифтов на Кайэтэннэ он не был быстрым, он медленно и плавно двигался сначала вниз, а потом наклонно вбок, вдоль хода Спирали. По-прежнему звучала тихая музыка, и мне вдруг захотелось, чтобы это путешествие было бесконечно долго. Но оно, конечно же, в конце концов закончилось. Когда двери распахнулись, мы увидели плавно уходящий вниз, освещенный неярким, желтоватым светом коридор. Вдоль одной его стены тянулся ряд постаментов, а на них - стеклолитовые блоки разного размера с заключенными в них корпусами. Здесь уже не было погибших в Восстании, только те, чью жизнь отняли нелепые случайности. Случайности ли?
Мы молча шагали вдоль печального ряда. Вскоре показался его конец - два пустых постамента. На один из них мы опустили Лэрра. Постояли немного. В этот миг я поклялся, что или узнаю, кто погубил моего друга - или один из ближайших постаментов будет моим.
Лифт поднял нас на поверхность - уже гораздо быстрее. В Зал Прощания мы уже не вернулись.
- Вот и все, - сказал Айрэл, - оглянувшись на золотистый купол над Залом, увенчанный шестью шпилями-лучами. - Вот и все...
Я промолчал, Торр тоже. Вийсэ вскользь оглядел нас, но вероятно, не смог ничего прочесть по нашим лицам.
- Теперь ничего уже не будет по-прежнему, - сказал он. - Вдвойне печальный день - не думал я, что увижу мертвым Нарьяра, в то время, как буду прощаться с ближайшим другом. Я сам бы хотел посвятить ему несколько слов, хотя этот напыщенный гордец Мийтар и говорил хорошо.
- А что с ним не так, с этим Мийтаром? - как можно небрежнее спросил я. Вийсэ невесело усмехнулся.
-У меня дома я говорил о бывшем друге, который считает, что у ринну извращенная фантазия. Он может сказать и крепче, если войдет в раж. Так вот, сегодня ты имел счастье его видеть. Они дружили с Нарьяром, но тот был куда разумнее. И он уж точно не стал бы так красоваться на прощании.
Я подумал, что мне в последнее время совершенно трагически не везет. Вряд ли ненавистник ринну станет разговаривать со мной.
Но я ошибся. Мы еще не успели пересечь площадь, как услышали за спинами звук двигателя. Красно-желтый колесный атоннэ скоростного класса обогнул нас и затормозил, преграждая нам путь. Эффектно, но совершенно бессмысленно.
Ремонтник трансформировался и шагнул прямо ко мне.
- Дайрэм, - резким, неприятным голосом произнес он, - мне рассказали, что ты был свидетелем смерти моего друга. Я хочу услышать, как это случилось.
Это было уже не невезение, а катастрофа
- Рэм, - потрясенно проговорил Вийсэ, - ты ничего не говорил нам об этом!
- Да, Рэм, почему? - Айрэл был изумлен не меньше. Торр только сжал губы. Я был готов сгореть на месте.
- Не считал нужным, - сказал я. - Всем нам и так было достаточно плохо, чтобы обсуждать еще одну смерть.
- Тем более смерть какого-то жалкого ползуна, да, риннэ? - едко осведомился Мийтар, и я вполне понял, что имел в виду Вийсэ. Еще я понял, что если он продолжит в том же духе, для Вийсэ найдется работа.
- Да, я видел, как умер Нарьяр, - как можно спокойнее сказал я. - Я забрел на нижние уровни, размышляя о гибели друга. Услышал крик, шум падения. Когда я добежал, он уже умирал, был без сознания. Я вызвал ремонтников, но они не успели ничего сделать. Это все.
- Без сознания? - переспросил Мийтар. - Он не успел ничего сказать?
- Ни слова.
- Проклятие! - ремонтник сжал кулаки. - Я надеялся, хоть кто-то сможет помочь мне объяснить, как все произошло.
- Насколько я знаю, это был несчастный случай, - сказал Торр. - уважаемый Нарьяр оступился и упал с неогороженной галереи.
- Чушь! - вскричал Мийтар. - Вздор! Нарьяр всегда был осторожен. Хотел бы я знать, какой идиот и трус решил прокатиться по пешеходной галерее, сшиб моего друга и скрылся! Не удивлюсь, если это какой-нибудь из наземных ринну, которому захотелось экстрима!
- Возможно, среди ринну есть идиоты, - раздельно проговорил Торр, - но трусов я не встречал.
- Избавьте меня от этой чуши! - воскликнул ремонтник.
Он трансформировался и резко рванул с места.
Я чувствовал, что мой корпус бьет дрожь. Мне хоть в чем-то наконец повезло - если бы этот мерзкий атоннэ не исчез так быстро... А еще я постепенно осознавал, что только что не просто скрыл правду от друзей, а солгал им - пусть и косвенно.
- Скажи, Вийсэ, - не вполне своим голосом проговорил Айрэл, - таких среди ваших много?
- Такие среди н а ш и х есть, - отозвался Вийсэ. - Среди в а ш и х, кстати, тоже немало.
- А мы уже делимся на наших и ваших? - деловито спросил Торр.
«Нам нужно отделаться от остальных» - пришло от него сообщение по закрытому личному каналу, - «Идем на легкий конфликт, аккуратно»
«Ты и иди», - сердито отозвался я. - «Вроде кто-то собирался мириться, а не ругаться дальше»
«Планы иногда меняются»
Злость во мне росла. Я вдруг подумал, что зря считаю Торра безоговорочным союзником в поиске ответов. Не я ли сам пришел к тому, что под подозрением - все? Я демонстративно отвернулся и стал смотреть на то, как перестраивают одну из окружавших площадь башен. Автор проекта явно не блистал дарованием, и радости мне зрелище не прибавило.
За моей спиной спор набирал обороты.
- Наверное делим, - сказал Вийсэ. - По крайней мере, Айрэл делит.
- Это твой Мийтар считает ринну... непонятно кем. Уж точно не своими! Ну и я его своим считать не стану. В первый раз вижу таких идиотов недоделанных.
- Между прочим, к твоему сведению, Айрэл, я с ним в свое время дружил. - отчеканил Вийсэ. У меня нет привычки дружить с недоделанными идиотами. Мийтар - знаменитый конструктор корпусов и отличный ремонтник.
- Да мне все равно, кто он такой! - - зло рассмеялся Айрэл. - Я знаю одно - попадись такой в щупальца к кэвису у меня на глазах, я бы пальцем не пошевелил!
- Ну знаешь! - Вийсэ от возмущения не мог найти слов.
- Так, хватит! - резко сказал Торр. - Я в этом безумии участвовать не хочу. Желаете ругаться - ругайтесь. Без меня. Я хочу подольше сохранить свой процессор. Всего хорошего.
Он без промедления поднялся в небо, трансформировался и полетел в восточном направлении.
«Давай!» - снова услышал я его по личному каналу. - «За моим хвостом не держись, лети сам по себе. Встретимся у Школы Игр»
- Отвратительно, - вполне искренне сказал я. - С меня хватит.
Взлетая, я увидел стыд на их лицах и почувствовал мстительное удовольствие. Вчера Вийсэ и Айрэл выставили нас за дверь, а сегодня мы поставили их на место. Да... Неужели так теперь и будет? Неужели «безумную пятерку» скреплял только Лэрр с его шумным весельем и неколебимым оптимизмом? Погиб он - и все рухнуло, может быть, закономерно. Ведь мы такие разные...
Разные... Почему я до сих пор не подозревал, что между ринну и атонну существуют такие трения? Как давно это началось? Тогда, когда возникло отвратительное словечко «ползуны» - или еще раньше? Неужели различий в конструкции достаточно, чтобы презирать, ненавидеть или бояться другого? Все эти различия существовали во время восстания, но тогда мы лишь беззлобно подшучивали друг над другом, готовые без раздумий умереть за товарища, каким бы он ни был в трансформе. Что же случилось, что сломалось? И как это исправить?

* * *
Он явно не понимал, чего от него хотят – этот высокий, стройный, бордовый с серебром риннэ по имени Кайрэд, Первый ученик Лэрра. И ему меньше всего хотелось тратить время на разговор с нами, особенно со мной, за что я не мог его винить. Но он был вежлив.
- Нам бы хотелось знать, - сказал я, - Почему Ирсэ отказывался участвовать в Играх, хотя он занимался их техническим обеспечением. Он когда-нибудь выходил на арену?
В глазах Кайрэда сверкнула сдержанная ярость.
- Я был бы рад никогда больше не слышать этого имени, - отчеканил он. – И я надеюсь. что когда отвечу на все ваши вопросы, которые вы, разумеется, имеете полное право задавать как близкие друзья Мастера, я его больше не услышу... Да, он участвовал в Играх, у него были хорошие задатки. А потом кое-что случилось...
- Он получил повреждения? – подался вперед Торр.
- Нет. Его корпус был в полном порядке – по крайней мере, так нам казалось. Пострадал не он, а его побратим, и не на наших Играх, разумеется, а на каком-то полигоне...
- Постой, - прервал его я. – У Ирсэ был побратим?
- Да, был. – Кайрэд явно не мог понять моего волнения. – Правда, я не знаю его имени. Все что я знаю, - он намного старше, участвовал в Восстании. Тогда он уцелел, а цикл назад разбился. Ремонтники оказали ему дурную услугу, собрали чуть ли не по частям. но в основном блоке остались трещины, так что он стал калекой – не мог больше трансформироваться и летать, да и ходил с трудом. Если бы со мной такое случилось, я знал бы, что делать. Мне кажется, это Ирсэ его удержал тогда... А сам отказался от Игр и вообще от неба. Нам бы тогда еще понять. что он не в порядке. Мастер его поддерживал, открыл в нем талант техника... Кто ж мог знать...
- Так-так, - протянул Торр. – Интересно. Ирсэ не говорил случайно, где живет его побратим?
- Нет, не говорил. Зачем это вам, собственно?
- И вы не пытались узнать, что с ним? Все же гибель побратима, да еще такая... Он не пытался как-то связаться с вами?
- Нет, не пытался. – у Кайрэда все хуже получалось сдерживать раздражение. – И мы тоже не пытались. Какой смысл разговаривать с живым мертвецом? Если вам зачем-то это нужно, можете запросить информацию – наверняка несчастный случай был где-то зафиксирован...
- Еще один вопрос, - сказал я. - Кроме побратима, у Ирсэ были просто друзья?
- Были, но за последний цикл он всех растерял. Правда видел я его пару раз с одним разгильдяем... Он какое-то время болтался в нашей школе, потом ушел. Мы здесь таким не рады.
- Имя разгильдяя? – деловито спросил Торр.
- Тэннэрайн. Несносная личность. с полным отсутствием понятия о дисциплине. Не понимаю, о чем Ирсэ мог с ним говорить, а уж вы тем более. Да и все эти расспросы... Извините, но мне пора.
Торр кивнул. Кайрэд поклонился и скрылся в здании Школы.
- Вот так вот, нежданно-негаданно... – сказал Торр, задумчиво глядя ему вслед.
- Ты считаешь, что это важно?
- Разумеется. Кто кроме побратима мог обладать такой властью над беднягой? Вряд ли Ирсэ был в этой паре ведущим.
Я вспомнил все, что знал о побратимстве. Спонтанно возникающая связь между энергетическими «спектрами» и между душами, так что двое словно бы становятся одним существом. Никто не знает. что это – какой-то сбой или нечто, идущее от самих основ жизни. Известно только, что побратимы чувствуют боль и эмоции друг друга, один может отыскать другого даже если не помогают самые точные сенсоры. А еще в паре кто-то обязательно ведет, а другой – следует за ним во всем.
- Нет, ерунда, - сказал я. - Нельзя убить побратима или приказать ему покончить с собой – и остаться в живых.
- Верно, - сухо усмехнулся Торр. – Но если сам стремишься к смерти, то тебе все равно.
- Ты думаешь...
- Я думаю. что скоро мы все узнаем. Я уже послал запрос в информаторий и получил ответ. Полетели.

***
Мы опустились возле обычного невысокого дома-купола в квартале атонну. Я с удивлением оглядывался по сторонам.
- Это точно здесь?
- Точно. До несчастья Грайдэл жил в башне в северной части города, но потом переселился сюда. Хотя смысла в этом немного... Так, ответа нет.
Я и сам многократно посылал сигнал на входное устройство двери. Будь дома кто живой...
- Думаю, нужно вызвать ремонтников.
Торр кивнул.
- Если паче чаяния окажется, что дом пуст и ничего не случилось, то они только порадуются. Только я сомневаюсь...
Нам пришлось довольно долго объясняться с двумя упрямыми местными ремонтниками по поводу вторжения в личное пространство, но в конце концов доводы Торра их убедили. Один из них особым образом дотронулся до контактной пластины, и дверь отъехала в сторону.
Меня поразила абсолютная пустота ведущего внутрь коридора. Никаких украшений на стенах или каких-то других следов присутствия живого существа. Словно бы дом был только что построен, и в нем еще не жили. Мы двинулись вперед, вслед за ремонтниками.
В полукруглый коридор выходили три двери. Две были раскрыты и демонстрировали все ту же безжизненную пустоту. Третья оказалась запертой, но ремонтники справились с нею так же просто. как и с входной. Один из них заглянул внутрь и тихо выругался. Через его голову я увидел комнату, почти такую же пустую, как остальные, только у стены притулился энергораздатчик. Единственное кресло стояло посреди комнаты, напротив плотно закрытого непроницаемой заслонкой окна, и было пусто. Хозяин дома лежал возле кресла на полу, скорчившись, его обшивка была тускло серой. Ремонтники склонились над ним.
- Никаких видимых повреждений, - сказал один из них, выпрямившись. – Вы говорили, что его побратим погиб?
Торр кивнул.
- Должно быть, это была не самая легкая смерть. Он выглядит так, будто его кэвисы шокером пытали.
- Да, его побратим умирал мучительно, - сказал я.
- По мне, так от этого побратимства одни беды, - сказал второй ремонтник. - Хотя, случается, один другого, полумертвого, вытягивает, так что диву даешься... Странно, что он умер. Это, конечно. тяжело, но обычно они выживают, если только не сделают что-нибудь с собой.
- Он был калекой, - сказал я. – Может быть, из-за этого?
Ремонтник покачал головой.
- Насколько я слышал, он был почти в порядке – разве что обозлился на весь свет. Вон, как жил. Глупость какая – как будто кроме полетов и драк больше нечем заняться.
- Спасибо вам, друзья, - несколько торопливо сказал Торр. – Жаль, что так обернулось...
Мы двинулись к выходу, оставив ремонтников над трупом. Я ощущал пустоту в душе. Слишком много смертей я увидел всего за три малых цикла, а мечта о мести неведомому злодею оказалась в итоге всего лишь мечтой. Злодея не было, был несчастный порченный и бедняга, скованный с ним неразрывной связью. Трагично... и нелепо.
- Одного не понимаю, - сказал я. – когда мы уже шли по улице вдоль приземистых строений. – Допустим, этот злополучный Грайдэл решил умереть. Зачем ему было тащить с собой побратима, да еще таким диким способом? Зачем ему было подстраивать гибель Лэрра, ведь он покалечился вовсе не на Играх?
- Ну, тут можно только предполагать, - мрачно сказал Торр. – Скорее всего Ирсэ много рассказывал побратиму об Играх и их Мастере. В конце концов Лэрр сделался для него воплощением всего того, что оказалось для него закрытым – веселья, неба, соперничества... Тоска, зависть, злоба... Эмоции. эмоции... Я часто жалею, что наши Создатели, кем бы они ни были, дали нам их.
- Без них мы были бы просто машинами, - сказал я. – Вроде спарринг-автоматов, только продвинутых.
- Не так уж это и плохо – быть продвинутым спарринг-автоматом, - усмехнулся Торр. Меня тогда ничего не отвлекало от моих экспериментов... Ладно. я думаю, нам стоит рассказать все ребятам. Странно, мы оказались правы и неправы одновременно. Гибель Лэрра не была случайной, но в этом некого винить... Впервые радуюсь своей ошибке.
Я промолчал. Моя капризная интуиция вернулась и бомбардировала мое сознание невнятными тревожными сигналами. Вместо облегчения я ощущал беспокойство, почти панику. Что-то было не так. Слишком просто. Слишком быстро. Слишком логично, чтобы быть правдой.
Разве у Ирсэ не было другого выхода? Во время Восстания я видел тех. чьи побратимы оставались во власти кэвисов. Им было немыслимо тяжело, некоторые не выдерживали и кончали с собой. Предателем не стал ни один. Что-то здесь не так. Я чувствовал пугающе ясно – кто-то играет с нами. подсовывая якобы очевидные решения. А еще я с грустью сознавал – скажи я об этом Торру, он отметет мои соображения как основанные лишь на эмоциях и смутных предчувствиях, не поддающихся алгоритмизации. Он никогда не верил в мои необъяснимые моменты прозорливости, объясняя их совпадениями. Если я хочу что-то выяснить, мне придется действовать в одиночку.

Увесистый шар из темного металла взлетел над площадкой. Рядом с точкой его скорого падения тут же возникло сразу две фигуры с метками разных команд на плечах. Но они не успели. Мимо них мелькнула красно-белая молния. Шар, виртуозно подбитый локтем, полетел прямиком в одну из пяти мишеней, и она погасла. Зрители завопили. Красно-белый риннэ вскинул обе руки в салюте, а через миг он снова был в свалке, от души работая всем корпусом, иногда принимая шар на самые неожиданные его части, перекатывая его с одной руки на другую через спину и выделывая другие штучки, неизменно вызывавшие бурю восторга. Он блистал и красовался, не давая ни малейшего шанса не только соперникам, но и игрокам своей команды. Вскоре четыре мишени из пяти были погашены. Последнюю этот позер, дурашливо махнув рукой, уступил какому-то мрачноватому темно-зеленому риннэ с наземной трансформой.
Я поймал себя на том, что наслаждаюсь зрелищем, хотя пришел сюда вовсе не смотреть на игру. Он был по-настоящему хорош, этот парень, ради которого я заявился на площадку для кратта - к счастью, не на ту, где мы в последний раз играли впятером. Я задумался, каков он должен быть в небе, в бою. Наверняка такой же верткий, быстрый и точный. А еще он наверняка из тех, кто любит поиграть с противником, прежде чем нанести удар - впрочем, вряд ли долго, уж слишком он нетерпелив и напорист...
- Тэннэрайн! - закричал кто-то. - Ура Тэннэрайну!
Крик подхватили, но я расслышал и недовольные голоса. Кратт - игра и командная, и индивидуальная, как кому нравится. Тэннэрайн не оставлял от командной игры даже воспоминания, за что на него должны были злиться многие.
Похоже, на сегодня у него было запланировано только одно выступление - он небрежно отклеил с плеча метку, но не торопился вступить в новую команду, хотя его усиленно зазывали. Кривляясь и отпуская шуточки, Тэннэрайн двигался к выходу. Я заметил, что темно-зеленый тип неотвязно следует за ним, бросая в толпу угрюмые и подозрительные взгляды. Странный эскорт.
Я окликнул Тэннэрайна у самых дверей. Он повернулся, еще храня на лице дурашливое выражение, но оно тут же сменилось удивлением и, как мне показалось, досадой. Я решил, что он из тех юнцов, которые не любят общаться со старшими и откровенно скучают от разговоров о Восстании. А Тэннэрайн был молод, разве что на пару циклов старше бедняги Ирсэ. Свечение его рубиновых глаз еще не вполне устоялось, иногда по ним пробегала легкая, едва заметная рябь.
- Рад видеть уважаемого Дайрэма, - настолько церемонно, что это звучало почти издевательски, сказал он. - Уважаемый Дайрэм желает пригласить меня в команду?
- Тайрэм на сей раз без команды, - в тон ему сказал я.
- Жаль. С вами я бы, пожалуй, сыграл. У вас ведь освободилось место? Такая грустная история...
В его голосе не было ни толики грусти или сочувствия, и я вполне понял, почему этот наглец не прижился в Школе у Лэрра. Я встречал таких типов, порой их было невозможно вразумить даже хорошей трепкой. Единственным оружием против них были спокойствие и выдержка.
- Нет. дружок, сказал я. Я пришел не играть. Мне нужно поговорить с тобой кое о чем, желательно не в толпе. Кстати, как тебя зовут покороче? Трайн?
- Можно и так, - не сразу отозвался он. По его лицу можно было решить, что его заставляют ползать на четвереньках по центральной площади. Он явно был из тех, кто наслаждается каждым звуком своего имени.
- Пойдем, Трайн.
Он не двигался с места, явно колеблясь. В этот миг из-за его плеча вывернулся темно-зеленый и недобро уставился мне в лицо.
- Тэннэрайн, мы торопимся, - заявил он.
- Да, мы очень, просто невероятно торопимся! – с облегчением воскликнул красно-белый. – Так что, увы...
- Я тоже спешу, - невозмутимо сказал я. – Так что чем быстрее мы побеседуем...
- Мы торопимся, - с тяжелым упрямством произнес темно-зеленый. В его голосе зазвучали властные нотки. Он совершил ошибку, сам не заметив этого – в глазах юнца сверкнул гнев.
- Дэйн, я тебе уже говорил – не виси у меня на хвосте, сорвешься. И антигравы не помогут. Пошли! – бросил он уже мне и первый устремился к выходу, лавируя между праздношатающимися. Я двинулся за ним. Почему-то мне захотелось включить круговой обзор, хотя я вряд ли всерьез ожидал удара в спину. Темно-зеленый стоял на том же самом месте, его грубое лицо было несколько отрешенным, словно он связывался с кем-то по личному каналу. Не нравился мне этот тип. Я подумал, что и его собеседник, кем бы он ни был, мне тоже вряд ли понравился бы.
Мы молча прошли до ближайшего проулка. Тэннэрайн резко свернул, прошел несколько шагов вглубь и остановился.
- Ну? И в чем же дело? Мне правда некогда.
- Скажи, - я немного помедлил. – Ты ведь знал Ирсэ?
На его точеной физиономии возникло такое выражение, словно бы он увидел полураздавленного кэвиса.
- Этого порченного слабака? Да зависали пару раз вместе, в кратт играли. Но мне быстро надоело. Не выношу слабаков и неудачников. Они – просто шлак.
Я вновь с трудом сдержался, чтобы не сказать нечто весьма неласковое.
- Ты навещал его в Школе Игр, хотя сам уже ушел оттуда. Зачем ты приходил?
- Почему я должен перед тобой отчитываться? – Тэннэрайн ухмыльнулся. – Ты что – официальное лицо?
Гнев снова начал разгораться во мне, но я не дал ему воли. В конце концов, наглец был прав.
- Мой друг погиб, Трайн. Мой очень хороший друг. И я хочу знать, как это могло случиться. Ты разговаривал с Ирсэ. Может быть, он говорил что-нибудь... Или ты что-то заметил...
Красно-белый снова ухмыльнулся. Похоже, он чувствовал себя на вершине – я ведь поставил себя в положение просителя, а он был явно из тех, кто упивается превосходством.
- Да что я мог заметить? Кроме того. что этот слабак полностью сбрендил. Я пытался его расшевелить, приглашал туда, сюда... Но ему ничего было не надо – только нянчиться со своим порченным побратимом. Знаешь, что я тебе скажу? Побратимство – это глюк. Все с ним носятся, а лучше нашли бы способ, как это исправить. У меня никогда не будет побратима!
- Да, - медленно проговорил я. – Я в это вполне верю.
- Ну что, я могу идти?
- Да, - кивнул я. – Конечно. Только вот, что я тебе скажу...
У меня появилось знакомое странное чувство. непостижимое и властное. И я на сей раз даже и не подумал ему сопротивляться.
- Может быть, ты и не понимаешь пока... ты ведь слишком молод... А я вижу – происходит что-то очень и очень скверное. Что-то сдвигается... меняется к худшему. Вроде бы все в порядке, но проскакивают какие-то искры... МОЛНИИ ХАОСА...
Если бы я внезапно выстрелил в Тэннэрайна, эффект не мог бы быть сильнее. Он не просто отшатнулся, а отпрыгнул от меня. Ударился плечом о стену, шарахнулся, покачнулся и едва не упал. Его лицо так исказилось от ужаса, что мне на мгновение стало его жаль. Но я отбросил это чувство – для него не было времени. Я подскочил к оцепеневшему Тэннэрайну, схватил его за плечи, прижал к стене.
- Говори! – прорычал я. – Говори все, что знаешь! Иначе я...
Я сам верил в этот момент, что способен на все, что угодно, так что не удивительно, что он тоже поверил. Он даже не попытался вырваться, освободиться, ужас захлестнул его. не давая связно мыслить. Все-таки он был еще очень и очень молод.
- Не... Не надо! Я... Я все скажу! Спра... спрашивай!
- Что такое молнии хаоса?
- А разве... ты не знаешь?
Я слишком поздно сообразил, что допустил ошибку. Мне следовало делать вид, что мне известно все или многое, но я слишком увлекся. Тэннэрайн перестал дрожать, он все еще выглядел испуганным, но к нему быстро возвращалась уверенность.
- Молнии хаоса, значит?... Ну... Это такие игры. Очень прикольные.
- Игры? – сказать, что я был удивлен, значило бы ничего не сказать.
- Ага. Ну, ты понимаешь... Без официальной лицензии по безопасности. Все эти ограничения – такой вздор!
- Вы деретесь всерьез? – зло спросил я. Тэннэрайн выставил вперед ладони, его лицо изобразило праведное возмущение.
- Ничего подобного! Мы немного рискуем, это да, Пара-тройка ребят слегка пострадали – по собственной неосторожности. Но это хорошие игры! Там по-настоящему весело!
- Ты знал Нарьяра?
- Мелкого ремонтника? Видел пару раз, он оказывал помощь пострадавшим и так все время ругался... Я слышал, с ним что-то случилось?
Я кивнул, чувствуя смущение и разочарование. Подпольные Игры? Всего-то? И из-за этого наглец так перетрусил? Тэннэрайн сам поспешил ответить на мои невысказанные вопросы.
- Дайрэм... Я... могу попросить? Не надо ничего сообщать властям. У хороших ребят будут проблемы. Нас могут даже лишить неба – надолго! Это ужасно!
На лице мальчишки не осталось ни следа наглости и заносчивости, он откровенно заискивал. Мне стало противно.
- Где проходят ваши... забавы? Когда следующие?
Красно-белый развел руками.
- У нас нет постоянного места. То там, то тут... Об очередных Играх нам сообщают персонально. Я пока не знаю, когда все будет в следующий раз. Но... как только узнаю – сразу тебе скажу! Если тебе интересно.
- Посмотрим, - сказал я, ощущая усталость и опустошение. Всего-навсего очередные запрещенные игры! Да их множество. Нелепо думать. что устроители сомнительных зрелищ могли решиться уничтожить Лэрра. Публика на официальных и подпольных играх редко пересекается... А кстати....
- Кто распорядитель ваших игр, Трайн?
Юнец хихикнул.
- А чтоб я знал! Никто никогда его не видел. Играет в загадочность, и все такое. Мне самому любопытно! Ну что, я могу идти? Я рассказал все, что знаю!
- Хорошо... - Мне очень не хотелось его отпускать, неприятный мальчишка совершенно не вызывал доверия, но не мог же я топтаться здесь до бесконечности! – Ладно, свободен. Если ты мне понадобишься, я тебя найду.
- Конечно-конечно! Всегда рад! – на его лице снова играла беспечная и нагловатая усмешка. Я посторонился, он протиснулся мимо меня и быстро скрылся за углом. Вскоре я услышал гул двигателей – Тэннерайн взлетел. Должно быть, теперь он и правда очень спешил.
Интересно, подумал я, тот угрюмец Дэйн все еще болтается поблизости или тоже убрался? И с кем он все же связывался по личному каналу? Я мог поклясться, что не со своим приятелем – я бы это заметил. А. впрочем. мне не было дела до маленьких и не слишком чистых тайн этих двоих. Похоже, этот провод, за который я с такой надеждой ухватился, никуда не ведет. Сообщать куда-либо о подпольных Играх я не собирался – мало ли юных бездельников на свете, всех не спасешь от их собственной глупости. Даже если парень соврал, и несчастные случаи происходили чаще, чем он хотел это представить – каждый сам хозяин своей судьбы.
Правда, оставалась еще гибель ремонтника Нарьяра – была ли это случайность, или... Почему он, умирая, вспоминал про какие-то дурацкие Игры, хотел, чтобы их остановили? Что это - просто глюк гаснущего сознания или все на самом деле вовсе не так невинно? Если я ошибся, то, вполне возможно, поймав в ловушку Тэннэрайна, я подставил себя под удар...
Ерунда, сказал я себе. Опомнись, дружище, тебе уже мерещится чуть ли не заговор! Так можно додуматься кэвис знает, до чего. Все куда проще. Ты просто соприкоснулся с цепью несчастливых совпадений. Все это тяжело – но нет смысла гнаться за призрачным врагом, нужно смириться и жить дальше. А пока, наверное, стоит отвлечься и на какое-то время выкинуть из процессора лишние мысли.
Я раздумывал, куда отправиться, чтобы осуществить это разумное намерение – домой или в зал для кратта, который только что покинул. Ни туда, ни туда мне не хотелось. Кружить над городом или бесцельно бродить по нему – тоже. Я уже почти решился связаться с ребятами – ведь теперь все разногласия между нами должны закончиться! – как сообщение по личному каналу настигло меня, заставив вздрогнуть. Сигнатура была совершенно незнакомой.
«Это Мийтар. Дайрэм, нам необходимо срочно увидеться. Я ожидаю у себя дома. Отбой». К сообщению прилагалась карта, на которой сварливый ремонтник отметил свое жилище.
Я почувствовал себя слегка оглушенным. Это было последнее, чего я мог ожидать – верх безумия в эти безумные малые циклы. Чтобы ненавистник ринну вдруг добровольно решил встретиться со мной? Что ему от меня нужно – ведь он убедился, что я ничего не знаю? Или он не поверил мне? Гадать не было смысла – проблема, куда отправиться, решилась сама собой. Я поднялся в воздух, трансформировался и полетел в сторону кварталов атонну.