Мир Джаза вращался немного быстрее, чем любого среднего меха.

Его мир был миром многочисленных ячеек, пятен, перемещающихся слишком быстро, чтобы присмотреться, теней - слишком глубоких, чтобы понять, слов - слишком мелких, чтобы держать какое-либо обещание. Он жил в шторме своего собственного мироздания, вращая мысли, слова и события в водовороте невероятных возможностей, намного больше того, что мог когда-либо вообразить нормальный мех.

Спасибо Праймусу, Джаз не был нормальным мехом.

Его создатель имел странность снабдить Джаза полными версиями языковых и моторных программ, когда он был ещё спарклингом, продвигая его развитие на многие годы вперёд остальных. Когда его сверстники только учились ходить и составлять неуклюжие предложения из минимума необходимых слов, Джаз вовсю прыгал и кувыркался, и бойко что-нибудь рассказывал любому, кто желал слушать. Из-за этого он стал изгоем, вынужденным общаться со смотрителями Сектора и прочими взрослыми ботами, так как спарклинги не понимали его. Это отвернуло Джаза от них - знание того, что все они были более медленны, более скучны, более невежественны, чем он - к бесконечным возможностям за стенами Детского Сектора.

Он был намного остроумнее, быстрее, сообразительнее - лучше, чем все остальные.

Он не смог бы оставаться на одном месте. Ему было скучно и не хватало действия. Именно поэтому он убежал. Прямо у всех из-под носа, под прикрытием ночи Джаз ускользнул прочь, единственный спарклинг, кому это успешно удалось и которого тогда так и не нашли.
Сколько ночей он смеялся потом? Он был осторожным и хитрым, его не могли запеленговать и отследить.
В те орны он уяснил, что не похож на других, на тех, кто, для того, чтобы найти себя, учились и учились ворны подряд, загнанные в рамки наставнического тренинга. Нет, он имел талант в отличие от остальных. Он был удивительным, непревзойдённым, единственным.
Если он смог сам выбраться из сильно защищенного Детского Сектора, значит, он мог бы проникнуть, куда угодно, и взять, что угодно. Он мог войти и выйти из таких мест, в которые другие не могли даже сунуться. Он мог копаться в закрытых банках данных как в открытых датападах, свободно доступных для его прочтения.

Он был достаточно быстр. Достаточно остр. Достаточно умён.

Там, где для многих других был предел, Джаз - в его бесконечной потребности выйти за рамки, взять выше, копнуть глубже, толкнуть сильнее - видел только открытую перед ним возможность. Он был неуничтожим. Недосягаем. Одарён и удивителен. По его мнению, он был, вероятно, равен самому Прайму. Не было такого, чего он не смог бы сделать. Что не смог бы украсть. Куда не смог бы пойти. Ничего такого, чего он не смог бы коснуться, увидеть, почувствовать на запах и вкус.

И сделать так, как ему нравится.

Джаз был тем, кого называли "многофункциональным мехом".

Он был ценен.

Он знал это.

Он использовал это.

В его вращающемся размытом мире нечётких привязанностей и метафорических масок он был хозяином всего, и его навыки щедро оплачивались. Он был способен втянуть других в безумный водоворот, подвести их к краю того мира, в котором жил сам, и столкнуть в бурлящую бездну. Он делал так иногда для забавы. Или чтобы поддержать остроту своих навыков.
За хорошую цену, он мог работать в указанном ему направлении, найти определённого меха и сломать его, разрушить, не мигнув оптикой, а оставшиеся кусочки отдать некоему безымянному заказчику, о чём он даже не заботился. Он делал это легко. Слишком легко.

Это продолжалось ворны. Как раз на протяжении Золотой Эпохи Кибертрона.

Он жил так всю свою жизнь.

И когда началась война, Джаз знал, кто будет платить за грязную работу.

Несомненно, Автоботы, с их благородной глупостью, их ложной лояльностью, их раздутой потребностью делать всё "правильно", никогда не захотели бы иметь с ним дело. Никогда не нуждались бы в нём.

Но другие...

Мегатрон платил хорошо.
Намного лучше, чем любой другой покупатель его услуг.

Десептиконы были теми, кому он принадлежал. Они были быстрыми. Сильными. Острыми. Умными.

Мегатрон предлагал Джазу то, чего тот никогда не имел прежде. Он предлагал вызов, проблему.
Джаз - уже на два шага впереди и планируя третий - бросался в каждую миссию с головой, энергично. Он был неудержим. Он проникал на автоботские базы и уходил оттуда прежде, чем противник мог даже заметить это. Он ставил мехов на колени, взламывал их для изъятия драгоценной информации и передавал Мегатрону. Иногда в частях.

А затем наступил орн, когда Джаз столкнулся со своим окончательным вызовом.

Этот вызов пришёл в виде серого как шторм меха. Он был, вероятно, построен и активирован, имея основное программирование как тактик для Службы Безопасности, что было переформатировано затем с учётом суровостей войны.
Он был скован энергоцепями. Из ран на корпусе сочился энергон.
Приказ был прост. Элементарен. Даже глюк с одной десятой функциональности процессора мог бы сделать это. Всё, что Мегатрон требовал - добыть необходимую информацию и затем убить меха. Всё. Ничего больше. Джаз это делал тысячу раз.

Но что-то было в том мехе, что заставило Джаза остановиться.
Заставило его неудержимо вращающийся мир замедлиться.

Проул.

Проул было его обозначение, и это имя Джаз никогда не забудет с того самого момента. С момента, когда они оказались лицом к лицу и провели раунд издевательски-вежливой беседы, после которой Джаз в точности рассказал меху, что он собирается сделать - насильно установить интерфейс-связь между ними и разорвать разум Проула в клочья в поисках любых крох информации, которую тот мог бы содержать. С того момента Джаз понял, что Проул отличался от любого другого меха, с которым он когда-либо имел дело. Поскольку Проул ответил - спокойным и честным голосом, настолько неуместным в мире Джаза:
- Твои шансы на успех весьма маловероятны.

И он оказался прав.

Этот орн стал первым орном, когда Джаз в чём-то потерпел неудачу. В то время, как он мог манипулировать сотнями, даже тысячами отдельных задач, запросто выполнять приказы Мегатрона попутно своему собственному списку требований, этот мех, единственный шлаков мех, заставил его терпеть неудачу.
Это немного испугало Джаза. Ему не знаком был вкус поражения. Горек. Он не знал, что делать с этим. Не знал, как этим управлять.

В следующий орн он вернулся и попробовал ещё раз сломать меха, который отказывался быть сломанным.

Проул оставался холоден как лёд. Разочаровывающе неподвижен как капитальная стена. Его разум был наглухо запечатан, настолько непроницаем, что, казалось, Проул в точности знал о работе каждой электроцепи, каждого реле - любого даже малозначимого компонента - и был в состоянии блокировать это или подбросить брандмауэр прежде, чем Джаз имел возможность ударить.
Неудача разъедала Джаза, который всегда был лучше, острее, умнее любого. Всегда впереди других. Как смел кто-то сопротивляться воле Джаза. Как смел этот Проул - это отвращение - существовать.

Достаточно странно, что их контакт начался именно с проклятий Джаза. Он что-то сказал, и Проул огрызнулся в ответ.
Затем - разговор. Реальный разговор. Не расплывчатый, не фальшивый, не по сценарию. Когда Джаз что-то говорил, Проул отвечал. Мех был избит, еле держался, и всё же он... беседовал. Так, будто не он, а Джаз был едва в этом мире вообще. Он был осторожен и, когда говорил, наблюдал за Джазом, как будто был шанс, что он мог бы поймать того на слове. Что было совсем неправильно. Джаз контролировал всё. Он был хозяином. Он делал то, что ему нравилось. Мир был для его игр.

Не так ли?

Не так!

Когда он спросил Проула об этом, мех дал ему безрадостно удивлённый взгляд.
- Ты действительно введён в заблуждение, как они и говорили, - был его ответ.

Введён в заблуждение.

Боты думали, что он заблуждался.
- Возможно, - ответил Джаз спокойно, холодно, хотя его пронзительная оптика блестела безумно.
Проул был таким вызовом, что стал навязчивой идеей для Джаза. Вращающийся мир начал крутиться вокруг определённой точки. Вокруг холодного и небьющегося меха. В эти орны Джаз входил в маленькое помещение со скованным пленником и просто беседовал. Никакого допроса. Никакого взлома. Только разговор.

Как бы то ни было, каждый раз, когда Джаз входил в ту комнату, его мир начинал замедляться. Проул заставлял его замедляться.

А затем наступил орн, когда Мегатрон сказал - достаточно. Что они тратили впустую ресурсы на бесполезного меха. Что пришло время убить его.
И, таким образом, Джаз обнаружил себя в комнате с Проулом, делающим то, чего он никогда от себя не ожидал. Окончательно, его мир стал вращаться вне его контроля. Джаз видел, как его собственные руки разорвали цепи. Он с усилием поднял пленника на ноги. Усмехнулся, когда Проул уставился на него.
- Что ты делаешь? - спросил мех тем своим всегда спокойным голосом.
- На что эт` похоже? Освобождаю тебя.
Корпус Проула был крупнее Джаза, что представляло некоторые трудности буксировать слабого, жалко выглядящего меха в коридор.
- Почему?
Джаз рассмеялся, его мысли мчались, пытаясь не отстать от мира, который внезапно вырвался из-под его власти.
- Я не знаю.
Он, возможно, не знал, "почему" он освобождал этого странного, приводящего в бешенство, Проула, но, гори оно всё в яме, Джаз, конечно, знал "как". Он был всегда на несколько шагов впереди других. Быстрее. Острее. Умнее. Камеры безопасности - не проблема. Коридоры выбранного направления - пусты. Они оказались снаружи быстрее, чем их ноги сумели понять смену поверхности под ними.
- Почему ты делаешь это? - снова спросил Проул. Казалось, его процессор не мог обработать хроническую нехватку логики в действиях Джаза.
- Я никогда не встречал т`кого, как ты, прежде. Эт` была б` бессмысленная потеря - убить тебя.
- Ты убивал раньше.
- Да, но никого настолько инт`ресного, как ты.
Они бежали теперь. Через тени и темноту. Десептиконы на базе, наконец, поняли, что случилось, и подняли тревогу. Отправили погоню. Оптика Джаза светилась ярко и дико. Он смеялся. Проул нахмурился, пригибаясь под выстрелами жгучей плазмы, проносившимися над его головой.
- Меня называли по-разному, но "интересным" - никогда.
- Всегда бывает первый раз.
Всё было хаосом, и единственно, что можно было расслышать, кроме грома орудийных залпов - смех Джаза, который чувствовал, как его мир летит в тартарары.
На границе зоны они остановились. Проул колебался, неестественно неуверенный в том, что он должен делать. Джаз принял решение за него, выпихнув за периметр десептиконской базы.
- Иди, ты свободен!
Проул стоял, не двигаясь, несмотря на тревожную близость погони из опасно большого количества мехов.
- Как, предполагается, я должен уйти?
- Я уже подумал об этом, - сообщил Джаз, пытаясь вывести из-под огня этого странного меха, способного замедлить его слишком быстрый, слишком расплывчатый, слишком неопределённый мир. Он отбежал на несколько шагов вперёд. Скрываясь в тени, поблизости напряжённо ждали автоботы.
- Там - твои друзья. Иди!
Однако, тактик замер, изучая Джаза.
- Пойдём со мной, - просто сказал Проул.
- Я не могу.
Ответ был автоматическим. Это было кое-чем, что Джаз не планировал. Никогда не предполагал.
- Автоботам мог бы быть полезен такой, как ты.
- Просто иди, Проул. Твои друзья ждут.
Мир вращался слишком быстро теперь. Слишком дико. Вырываясь из рук.
- Ты помог мне убежать, - указал Проул. Его оптика, единственная, отказывалась вращаться вместе с миром. - Ты не можешь вернуться к десептиконам. Идём со мной.
- Я не создан быть автоботом. Не предназначен для эт`го.
Проул протянул руку и взял Джаза за запястье. Внезапно, мир сильно замедлился. Остановился. Замер. Всё сосредоточилось на одной точке, там, где их корпуса соприкоснулись.
- Ты умён. Ты научишься.
Он мог сделать это? Он был действительно достаточно умён, чтобы сделать нечто подобное? Действительно ли было возможно научиться лояльности? Стать заслуживающим доверия? Благородным? Он мог измениться полностью?

Это был вызов, от которого он едва ли мог отказаться.

Проул был спокоен. Измождённый, но терпеливо ждущий.
- Хорошо, я попробую.
Лицевая панель автобота на астросекунду дрогнула, будто он почти улыбнулся:
- Твои шансы на успех весьма вероятны.
Наконец, мир начал вращаться снова, в то время, как они побежали рядом. Проул был напряжённо тих. Джаз рассмеялся снова.

С того орна, его мир никогда не вращался прежним путём.