Обжигающий топливопроводные шланги напиток гулко опустился в резервуар, там его встретил изумлённый октановым числом и количеством присадок коллектор. Венсистема возмущенно всхлипнула, но подавилась собственным негодованием от густоты бомбардирующих анализаторы электронов. А динамики на заднем плане громко долбили аудиодатчики. «Бум-бум-бум» - пели саундбуферы, «чек-сплэш-бау» - гоготали ударные, выстукивая запредельный ритм.
- Я не знаю, как тебя спасти, но если ты исчез, я пойду за тобой, - пела маленькая миниботка на сложной смеси кибертронского и космогоне. Пальцы невольно отстукивали ритм, больше по привычке так делать, чем ради необходимости поддержать мелодию.
- Ещё!
Если бы этот голос не был заглушен рёвом джибортары – двадцатичетырёхструнной гитарой, как её бы назвали люди – то одному из лучших офицеров алого знака могли бы инкриминировать не только самоволку, но припаять статью за пьянство.
Нервная улыбка трансформера-пьянчужки скользнула по такому безразличному мрачному лицу. Это больше походило на улыбку психопата, получившего шанс взять что-то без спроса прямо перед носом главврача.
«Бидс-бидс-бидс» - выплавлял из механических абстрактных звуков серсон. Весьма странный инструмент, способный микшировать любые духовые.

- Я сказал – ещё! – Рявкнул офицер, тяжело роняя на стойку свой кулак.
- Может, хватит уже? – Вкрадчиво обратился официант, с опаской глядя на яркие лычки выгравированные на плече автобота.
- Мистер Дозиметр, если мне понадобится индикатор совести или сострадания, я непременно воспользуюсь вышей услугой!
Холодное и настолько вежливое обращение почему-то возымело больший успех, чем прямая угроза. Десептикона можно было бы обмануть, постоянно подливая новые и не сильно качественные порции, здесь же всё было гораздо труднее.

- Я понимаю, что без тебя мне нечего терять, и что идти ва-банк гораздо проще, чем что-то в жизни поменять.
Найт как всегда была прекрасна. Слишком хороша, чтобы петь в таком месте как это.


Очередная порция заставила топливопроводы скрючиться от ада кипевшего в первичных анализаторов.
- Бездействие и безрезультатность, - прозвучал монотонный голос за спиной автобота. Это голос первый лейтенант узнал бы даже через звукопоглощающие фильтры. Присутствие своего заклятого врага, Джазз мог почувствовать спиной, ощущая этот ментальный проникающий вглубь твоих систем пристальный алый взгляд.

«Скидс-скидс-скидс» - гремела новая композиция. Реакция диверсанта была более чем предсказуемой – доля секунды, и в свете стробоскопа и неона в резной знак на груди десептикона упирался верный табельный бластер.
- Закон игнорируется? – С ироничной и едкой интонацией почти хмыкнул Саундвейв, медленно опуская визор вниз, и так же медленно переводя его на первого лейтенанта. Снова эта развязанная ухмылка на лице, подходившая больше пьяному Деформеру, чем ему – красавчику и Казанове Кибертрона.
- Ты думаешь, что мир между нами это такой ластик виртуального иллюстратора, стирающего миллионную историю ваших подвигов, приятель?
Чувствительные аудиодатчики обоих услышали скрип от царапающего краску фиолетового знака дула.
- Рекомендация – стреляй, - спокойно прокомментировал равнодушный десептикон. Джазз опасно оскалился. Если бы вы захотели показать кусок спрессованной ненависти первого лейтенанта, то можно было просто указать на десептиконского связиста пальцем.
- Рекомендация – убирайся, пока я не выстрелил.

- Поверь врагу, он знает тебя лучше, чем твой лучший друг, - пела Найт, даже не подозревая о том, что сейчас происходило возле барной стойки.

Саундвейв снова посмотрел сперва на бластер, потом на Джазза.
- Безоружен.
Это прозвучало даже с нотками укора, с намерением пристыдить автобота, которому по закону установленного мира и согласно занимаемой должности разрешалось носить оружие. Джазз угрожающе зарычал, с большой неохотой беря контроль над своим гневом.
- Спасибо, - решил закрепить свой успех в пристыживании алознгачного десептикон.
- Жуй с маслом, - отвернул от него монохромный трансформер, делая знак бармену, чтобы тот повторил напиток.
- Есть дело. Получены данные о возможном расположении терр…
- Я сказал, чтобы ты валил отсюда! – Резко развернулся к связисту диверсант, выкидывая в останавливающем жесте указательный палец.
- Наблюдение: ты не умеешь пить.
- Заткнись, шлак.
- Принято.
Джазз допил остатки коктейля и почувствовал себя очень нехорошо. Пол, кажется, танцевал под его ногами в два раза быстрее, чем это было позволено звучащими в такт басами. Визор перешёл в темно-синие тона, потом сменился бирюзовым. Саундвейв вовремя подставил манипуляторы, иначе гордый и упрямый автобот позорно бы свалился под стойку, как это обычно происходило с каким-нибудь надравшимся пиратом. Результатом такого падения было бы либо дезактив, либо трибунал.
Десептикон залез к Джаззу в боковую панель на поясе, которая служила «карманом» и достал кредитку. Бармен с каким-то видом благоговейного страха дрожащей рукой принял пластиковый жетон, и, стараясь не уронить его, провёл над терминалом.
- Оплачено. Благодарим Вас, - ответил механический голос терминала.
Джазз пьяно ухмыльнулся:
- А вы случайно не родственники с…сссСаундвевом?
Саундвейв мог бы нахмуриться, но маска и широкий визор обезличивали любые его эмоции, а значит, в излишней рефлексии не было необходимости.
- На выход, - констатировал связист, и, подхватив первого лейтенанта под плечо, пошёл к запасному выходу. По пути Джазз как-то ловко ускользнул от десепктиона, чтобы наградить очаровательную обладательницу изящных форм, шедшую навстречу, шлепком. Фембот загорелась праведным гневом и переполняющим возмущением, увидев, как Саундвейв поровнялся с ней, продвигаясь к выходу.
- Нахал! – Подбежала она к нему, отвесив пощёчину. Джазз в голос загоготал, наблюдая за тем, с каким недоумением и легким шоком связист потирает ушибленную часть лицевой пластины. И даже если пощечина большей частью пришлась на забрало, то сам факт такого яростного и беспричинного нападения представительницы прекрасного пола был нелогичен и необъясним.
- Ты? – В упор посмотрел на диверсанта Саундвейв. Тот развел руками в стиле «извиняйте, но подставлять десептиконов у меня является частью профессии».
- Это не лидерский поступок, - укоризненно сказал синий десепктикон.
- Да что ты об этом знаешь, - моментально огрызнулся Джазз, кривой траекторией пробираясь к выходу.
- Рекомендация – избавиться от выпитого.
- Пошёл ты, - бросил ему через плечо первый лейтенант, с силой толкая дверь. Чуть не вывалившись в узкое пространство запасного выхода, Джазз едва удержал равновесие. Как отметили его гироскопы – ходить диверсант мог только по кривой, причём с заносом на расстояние более 4 метров. Саундвейву показалось, что у него уже болит голова, от одной только мысли, что ему придётся как-то разговаривать с монохромным пьянчужкой. Потерев височную область, воин фиолетового знака, пытался сосканировать физическое состояние автобота.Вовремя среагировав и подхватив вновь стремящегося к земле лицом вниз диверсанта, он услужливо подставил своё плечо.
- Свободен, солдат! – В приказном тоне выдал Джазз, резко уходя в нокаут под ударом выпитого за вечер. Ловким движением десептикон перевернул автобота лицом к стене, и, придерживая его сзади за руки, процедил:
- Ты не умеешь пить. Выбрасывай.
- Чтобы я позорился перед десеееее…
Автобота знатно вывернуло. Сочетание двенадцати коктейлей, и нескольких слабо очищенных напитков из прессованного Юронского энергона – смесь для отчаянных и храбрых.
Саундвейв долго ждал пока Джазз покончит с процедурами очистки своих систем, и когда отвратительные звуки отравленных автоботских систем прекратили портить как воздушный так и радиочастотный эфир, резко дернул автобота на себя.
- Отпусти меня сволочь! – Взревел первый лейтенант.
- Отказано. Не будет возможности пройти через процедуру мойки.
- Да мне поквинт!

Саундвейв пожал плечами, и оттолкнул от себя шатающегося лейтенанта. Тот протанцевал до ближайших баков с мусором и мягко приземлился на выброшенные кем-то тюки с изолятором.
- Редкое везение, - заключил Саундвейв, думая, что диверсант, скорее всего, угодит в стоящую рядом бочку с отработанным дегтем.
- Оставь меня. Вали. Давай-давай, трансформируйся и декой вниз по улице!
- Необходим разговор. Принимаю решение действовать согласно обстановке.
- Чё? Да ты в своём уме? Эй! Эй! Поставь меня на место!
Саундвейв крепко схватил Джазза за манипулятор и рывком поднял автобота на себя. Затем, подхватив под плечо, потащил его закоулками, где вызвал транспортника, наживающегося на извозе подобных клиентов в столь поздний час.
- Куда катим? – Весело поинтересовался полуавтобус, помигивая фарами.
- Вест Сайд Строкс.
- А вы не…
- Без вопросов. Двойная плата, - опередил любопытство водителя десептикон.
- Ладно.

Вест Сайд Строкс – поселение для тех, кто по меркам автоботов прошел коррекцию, чистку и все те унизительные для десептиконов пункты и процедуры согласно пакту заключенного мира. И хотя Саундвейв был отчасти рад тому факту, что его жизнь теперь не будет сводиться к поискам и разграблениям вселенной, иногда он скучал по авантюрам, которые предлагал Мегатрон.
Выгрузив бренный корпус почти уснувшего лейтенанта из автобуса, Саунвейв отдал остатки автоботских кредитов вполне довольному платой водителю.
- Удачи, - откозырял тот, и скрылся на скоростном шоссе, вверх по мосту.
Саундвейв с тоской посмотрел на устроившегося кое-как на ступеньках его дома Джазза.
- Куда ты меня притащил, шлаааак…
- Оскорбление пункт два. Статья восьмая. Подпункт и категория.
- Знаю! Знаю! Захлопнись уже. Что тебе от меня надо?
Мутный визор слабо блеснул в свете неоновых фонарей. Сейчас диверсант казался маленьким и жалким, доведённым до отчаяния безуспешными поисками своего командира и друга. Как так могло случиться, что в один из дней по всем каналам сообщили о пропаже сразу всех верхов командования? И это после того, как они едва не учредили новый проект Сената. Возрастала угроза введения нового военного положения, и снова волна ненависти и недоверия ропотом прошлась по всей галактике и ближайшим секторам. Так трудно было поверить в то, что им наконец-то удалось заключить мир, но ещё труднее было удержать это хрупкое равновесие доверия. Политический маятник раскачивался в сторону старых обид, что, несомненно, привело бы к ещё одной испепеляющей волне страха и агрессии.
Связист отказался от следования новым интригам и играм, в которых его бы просто как всегда использовали. Вест Сайд Строкс – тихое место для таких как он, уставших от чужих приказов вояк.
- Ты, - коротко ответил десептикон на вопрос Джазза, указывая на него пальцем.
- Надо же! Мои тоже так говорят. Я им нужен, потому что больше некому занять этот пост. Потому что они уже устали ждать, потому что они больше не верят в то, что Оптимус…
Голос монохромного кибертронца оборвался, и у Саундвейва на астросекунду возникло ощущение, что сейчас будет предсказуемое пьяное литьё омывателя. Наклонив голову и с преданным вниманием смотря на Джазза, бывший десептиконский связист ждал, какие действия предпримет автобот.
- Надеешься увидеть, как говорят люди, слёзы и розовые сопли? Не надейся.

Контроль. Такой выхолощенный, чёткий, строгий и неумолимый контроль. Десептикон уважительно посмотрел на раскачивающегося автобота, так как понимал, чем даётся это грань за которую порой так отчаянно хотелось бы переступить. Стоило отметить, что за всё то время которое все они потратили на войну, многие из бывших некогда мальчишек-спарков превратились в достойных воинов своего знака. Джазз не был в этом плане исключением, и если некогда наивного выпендрёжника можно было упрекнуть в непоследовательности своих действий, то сейчас это был совсем другой бот. Сам Саундвейв давно потерял счёт этим юнцам, которые из брони вон лезли, чтобы их называли героями кибертронских войн. Все, кто думал о войне в таком ключе, уже давно отдали свои Искры Сигме. Педантичность убийц – это сказки для романтиков, не видевших настоящих сражений и боёв. Чёткие границы и правила, выдержка и вечное разрушение себя ради того, чтобы хоть на шаг приблизиться к врагу – такое нельзя было не уважать. Саундвейв видел много за период своего длительного функционирования, но он никогда ещё не видел в юнце столько стремления быть лучшим среди разведчиков. Сколько личин пришлось принимать на себя этому автоботу? Сколько реабилитационных курсов, подготовки, ломки и перестройки личностных файлов пришлось испытать?
Десептикон внимательно смотрел на Джазза и молчал. Это выглядело так нелепо и глупо, что он, единственный ненавистный враг этого монохромного кибертронца, смотрит на него сейчас ни как тогда, когда Джазз попал в плен, а как на того, кто мог бы помочь ему, Саундвейву, в его поисках Мегатрона. Почему диверсант не стал его убивать там при всех? Нет. Это не был страх. Когда телепат получил в своё полное распоряжение пленника, он изучил все его манеры, особенности и повадки, но так инее смог сломать до конца, и Джазз выжил.
Почему он не воспользовался моментом и не выстрелил? Он так сильно пьян? Нет. Саунвейв мог бы поклясться Луной Кибертрона, что видел первого лейтенанта автоботов в гораздо более плачевном состоянии, чем сейчас. Тогда что? Попытка простить? Попытка понять, почему Прайм простил точно так же и Мегатрона?

- Хватит уже смотреть на меня как на спаркюгена. Я уже вышел из того возраста, когда надираются только лишь для того, чтобы омыватель по капоту размазывать.
- Принято, - согласно кивнул Саундвейв. – Приглашение зайти?
- Аааа, - понимающе протянул Джаз. – Так ты меня к себе домой приволок? Не боишься слухов?
- Не понято, - недоуменно наклонил голову на бок десептикон.
- Что ты хочешь продвинуться по карьерной лестнице за счёт будущего лидера-алкоголика?
- Нет, - прозвучал короткий ответ. – Внутрь?
- А выпить есть чего? – Почти смягчился к собеседнику мучимый первыми раскатами головной боли Джазз.
- Нет.
- Квант, - обреченно уронил голову на грудь диверсант. – Непьющий десептикон – паноптикум…
- Предложение: коктейль из очищающих средств.
Монохромный болезненно улыбнулся, предчувствуя, что если не пристрели этого угрюмого зануду, то долго будет разбирать его по частям.
- Тебе понравилось смотреть на то, как меня выворачивает наизнанку?
- Нет. Цель: приведение систем в норму. Завтра…
- Я знаю что завтра! – Снова резко вспылил Джазз. – Сколько можно мне об этом напоминать? Хорошо. Я зайду, но если ты ещё раз упомянешь об этом «завтра», а начищу тебе забрало.
- Принято, - кивнул Саундвев, предлагая автоботу манипулятор для того чтобы подняться на ноги. Джазз поморщился, словно ему под носовой конус подсунули кусок протухшей органики, и с большой неохотой подал руку. Резкий рывок, от которого в висках плотно сжались контакты и звездочки прошлись в видеосигнале как в каком-нибудь двухмерном рисованном мультфильме.
- Кажется, меня и без твоего очистителя сейчас снова вывернет, - прикрыл рот правой ладонью лейтенант.
- Внутрь, - констатировал десептикон, поскорее подхватывая будущего горе-лидера под плечо.

Джаззу помогли пробраться в узкий коридор, потом усадили возле душевой кабины. Саундвейв прислонил автобота к стене, а сам пошёл за каким-то средством от головной боли. Вернувшись с дозатором в руках, он без эмоций сказал:
- Открой рот.
- Квантушки, - скривился Джазз, чуя отвратительный запах, исходивший тонким шлейфом от дозатора.
- Необходимость. Редкий состав, - пояснил кассетикон.
- Вот сам и пей, раз редкий.
Саундвейв закатил визор к потолку, потом просто подошёл к автоботу, и присев рядом спросил:
- Точно не спаркюген?
Это подействовало лучше любых уговоров и упрашиваний, а так же возможного акта насилия над личностью, так как десептикон ненавидел терпеть от автоботов столько оскорблений за один вечер.
- Дай сюда! – поспешно выхватил из синего манипулятора лекарство, Джазз.- Ой-вей! Дрянь-то какая!
- Нюхать не обязательно. Внутрь, - Саундвейв выразительно изобразил пантомиму заглатывания дозатора, и резкое втягивание содержимого. Диверсант с отвращением проследил за этим актерским этюдом, потом скосил визор к тонкой палочке с мутным содержимым.
- Твоё здоровье, - издевательски сказал автобот, мужественно погружая дозатор в рот и втягивая в себя несколько капель неизвестной ему жидкости. Почему-то Джаззу показалось, что за этим блестящим забралом сейчас медленно расцветает десептиконская улыбка.
- Твою %№**! Кто ж так **№%!!!
- Как пират, - констатировал десептикон, мелко вздрагивая, что соответствовало его аналогу цифрового смеха. Поля тут же передали его настроение перепившему автоботу, и тот угрюмо зыркнул в сторону связиста.
- Поживешь с вашим братом – ещё и не того наберёшься, - зажал рукой рот Джазз, пытаясь как можно реже хватить фильтрами атмосферу. Анализаторы опекло ещё сильнее, чем бескальский концентрат, который он сегодня удосужился выпить десять раз.
- Собственный рецепт. Вход в норму через двенадцать астороминут.
- А голова? – Измученным тоном поинтересовался Джазз.
- Терпеть. Не смертельно. Душ?
Диверсант, всё ещё не доверяя заботе своего врага, оскалился на манер органических хищников.
- Беззащитность? Можно взять оружие. Без покушений – нет необходимости брать верх над слабым противником.
Джазз мог бы оскорбиться этим высказыванием, если бы он не знал десептиконов и их менталитет так же хорошо как знал их базы, на которых ему доводилось временно жить. Как говаривал Проул, если уж Джазз и не десептикон на половину, то маньяк как минимум на четверть.

Проул…

Заместитель командира исчез точно так же как и Прайм. Никаких предъявлений условий, никаких группировок, которые бы пожелали взять на себя ответственность за похищение и выдвинуть требования. Это было слишком серьезно, чтобы заявлять такое. Первый лейтенант бросил на поиски лидеров все силы. Поговаривали, что Джазз даже нанял несколько пиратских кораблей для того, чтобы они проверили причастность многих работорговцев к этим похищениям. Однако это были всего лишь слухи. Весьма глупые и не оправдывающие себя слухи.

Вода, наконец, заскользила по лицевой пластине прохладными струями, и головная боль, казалось, скатывается на пол вместе с увесистыми каплями. Жаль, что от отчаяния не так легко избавиться как от головной боли – от него нет лекарства кроме времени. Мысленно Джаз прокручивал те вещи, которыми ему придётся занятся начиная с завтрашнего дня. Нужно пересмотреть правила на посещение планеты, предотвратить исчезновение водных ресурсов, рассмотреть упразднение некоторых старых законов, а так же дать добро на постройку новых кварталов для первых смешанных типов союзов трансформеров. После войны многие из бывших военных захотели остепениться и занять тем, чем обычно занимаются в мирной жизни. А чем будет заниматься он? Пост лидера, это тебе не курорт, тут нужно четко следить за тем что твориться вокруг тебя. Власть никогда не прельщала диверсанта насколько, насколько она могла быть лестной любому десептикону, однако даже многие десептиконы понимали выгодность от управления ими автоботом. По крайней мере до первой ошибки – тогда уже можно было предъявить какие-либо претензии к несоответствию занимаемой должности.
Суета…
А же поиски? Многие требовали отозвать и так загруженную службу безопасности от напрасных трат ресурса. Рэд Алерт сделал всё что смог бы сделать и даже больше, но…

Прошло две орны и по всем правилам поисков за этот срок, исчезнувшие кибертронцы считаются погибшими или пропавшими без вести. Сначала Оптимус и Мегатрон, потом Проул.
Джазз схватил себя за антенны и подёргал их, словно от этого «магического» воздействия должен активироваться уставший от выпивки процессор.
- Думай! Думай! Кто бы мог отважиться на такое?
Покончив с процедурами и нагло расхищая чужие запасы аромомасла и шампуни, диверсант вышел после просушки в просторный зал, где его ждал угрюмый и такой неразговорчивый собеседник.
- Благодарю за…
- Не за что, - жестом перебил его Саундвейв, прекрасно понимая, как неприятно заклятому врагу благодарить десептикона за чрезмерное внимание к своей персоне.
- Ты… Ты хотел о чем-то со мной поговорить?
В ответ только кивок. Но такой многозначительный кивок. Невозможность построить нормальную конструктивную беседу, а не переговоры между компьютеризированной базой данных, больше всего выводила Джазза. Ему хватило этих коротких фраз-приказов ещё тогда, во время войны. Кулак машинально сжался. Воспоминания от этих недолгих бесед в плену больно хлестали память, хотя Рэтчету и удалось минимизировать последствия избитой психики.
Лейтенант отвёл глаза от собеседника, чтобы хотя бы придерживаться спокойной голосовой модуляции без оттенков презрения и ноток ненависти, что было бы крайне неуважительно. Саундвейв ещё раз про себя отметил восхитительную выдержку Джазза.
- Не нравится способ коммуникации? – Угадал мысли автобота кассетикон.
- Мысли читать не обязательно, но я бы и так ответил, что твоя манера вести диалог меня бесконечно раздражает. С таким же успехом я мог бы разговаривать с земным тостером.
- Алетернатива? – Попытался пропустить очередное оскорбление мимо датчиков десептикон.
- Хмм… Дай подумать, - приложил палец к подбородку Джазз. И тут его осенило. Он достал один из своих коллекционных дисков утащенных с Земли и протянул десептикону.
- Здесь просто кладезь всяческих эмоций выражаемых людьми в виртуальных чатах. Просто загрузи это, и я хотя бы смогу понимать тебя в плане твоих…эмоций.
- Отсутствие эмоций равно непонятой мотивации?
- Отсутствие эмоциональных оттенков лишает меня возможности тебя правильно понимать, уж прости, но с таким же успехом я мог бы советоваться с тактическим компьютером по поводу выбора нового автогеля. Будем вести с тобой переписку.
- Есть необходимость?
- Да. – Твердо заключил Джазз, голосом не терпящим отказа.
- Тренировка?
- Хватит намекать уже на завтрашний день, мы вроде с тобой договорились. Или?
- Договорились.

Саундвейв послушно принял диск из рук будущего лидера и показательно поместил его на считывающее устройство. Через пару минут закачки, в оранжеватых проблесках визора десепткиона можно было прочитать откровенное изумление.
- Значение выражения «жжёшь» и «+500»?
- Ну, там же написано! «Крайнее одобрение», «восторг» и т.д.! Считывай внимательнее, - нетерпеливо отозвался Джазз, внимательно наблюдая за десептиконом. На такой эксперимент, на который согласился несчастный связист, мог подписаться не каждый. С одной стороны это было очень унизительно для того, кто не считал нужным проявлять эмоции и вообще коммуникативно взаимодействовать с окружающими. Но с другой стороны, это был первый эксперимент, который проделывался не ради тактического преимущества, а ради удобства в общении.
- Ну? Теперь?

Саундвейв наклонился к низкому столику, который стоял перед ним, и, взяв в руки датапад, быстро напечатал несколько строк.
«Теперь ты окончательно доволен тем как я с тобой общаюсь? Если честно, то мне не очень нравится изображать из себя немого. И ещё – ты тролль».

Джазз согнулся пополам от смеха, он никогда не думал, что связист так быстро и непринужденно освоит этот стиль общения. Можно было бы сказать, что манера разговора «омолодила» видавшего виды кассетикона, предав его суровому лицу более загадочный смысл.
«Бугага!», – Снова нацарапал на датападе Саундвейв, что привело диверсанта в восторг. Ещё никому не удавалось придать столь эмоциональную окраску беседе с самым апатичным собеседником Кибертрона.
- Ладно. Теперь к делу. Почему ты так ко мне докопался?
«Я не экскаватор, чтобы докапываться, но у меня есть причина подозревать кое-кого в похищении», - быстро бежали строчки по датападу.
- Я перебрал все возможные и невозможные варианты от квинтессонов до негативно настроенных людей. Нет. Ничего. Ноль! Пусто! – Развёл манипуляторами Джазз.
«А как насчёт безвременно ушедших в небытие?»
- К чему ты клонишь, Саунд? И с чего я должен тебе верить?
«Скажем так, я уже отсидел своё на том самом барном стуле, когда узнал о похищении Мегатрона. Только мне не так повезло как тебе».
- Это намёк на то, что ты меня спас от позора?

Саундвейв ничего не написал, отделавшись троеточием и кивком головы. Действительно, это было бы не слишком удачное начало карьеры лидера. Джазз не мог не признать всю безответственность такого поведения. Ведь у него был шанс отказаться от назначения, он мог, в конце концов, убежать с планеты, пропасть или использовать любые средства чтобы пропасть. Мог. Но не стал. Оптимус, как бы трудно ему не давались его лидерские обязанности, никогда не бегал от ответственности. Разве не этому он учил и всячески подавал пример остальным? Получается, что своим поступком, лейтенант мог перечеркнуть все старания своего командира и друга. Что бы тогда на это сказали десептиконы? Что он слабак, и что его слава героя кибертронских войн слишком уж преувеличена. Из долгой паузы автобота вытянули следующие строчки:
«Ты можешь позорить себя где угодно и когда угодно, но не заставляй остальных быть опозоренными на твоем фоне. Союзники и друзья, принявшие совместное решение о твоём назначении, руководствовались отнюдь не желанием видеть на посту лидера, который нарочно выставляет себя идиотом».
Джазз сначала выразительно фыркнул, а потом, устало плюхнувшись в одно из кресел в комнате, тихо сказал:
- Я никогда не думал, что вообще могу что-то там из себя представлять. И до сих пор для меня это просто странная и непостижимая загадка, почему именно я?
«Тебе не нравится руководить? Мне казалось, что это привычно для того, кто преподавал в Академии».
- Это не то, - отмахнулся от виртуального текста Джазз, отставляя от себя датапад. Саундвейв склонил голову на бок, не говоря ни слова, но диверсант просто нутром ощутил повисший в воздухе немой вопрос.
«Тогда что?»
- Я… я просто не уверен в себе. Этого ответа достаточно?
«Неуверен в себе?! Да как тебя вообще в диверсанты взяли? Ты ведь всегда так нагло пробирался к нам и не гнушался любых способов в достижении своих целей. Что с тобой случилось сейчас?», - быстро забегали символы.
- Ты вынуждаешь меня перейти на приватные беседы? Да ты кто такой вообще, чтобы устраивать мне тут психоаналитику?
Саундвейв покачал головой, жестом отмечая, что кажется, кое-кто снова переходит границы десептиконского терпения, повышая тональность.
«Да плевал я на твои самокопания! Я твой враг, тот, кто изучил тебя настолько хорошо, что мог бы написать несколько биографических очерков в семи томах. Мне просто противно видеть во главе Кибертрона лидера, который плачется о своей горькой судьбе как фембот, которого не приняли в летную Академию».
Джазз откровенно завис. Ещё никогда не говорил с ним в таком тоне, кроме, разумеется, Проула. Враг, который вместо утешительных речей, душевных и откровенных разговоров в пух и прах разнес его собственное представление о себе самом.
«Вместо того, чтобы использовать своё положение во благо, ты даже не подумал о том, как развязывает тебе руки твоё назначение».
- Что? Ты хочешь сказать, что я буду искать выгоды от своего положения? Интересное кино! Это когда это автобот позволял себе использовать свой статус, друзей и знакомства для достижение личной цели?
«Ты считаешь, что поиски Прайма это ТВОЯ ЛИЧНАЯ цель?»

Долгая пауза повисла в атмосфере, и было слышно, как тяжело и натужно работают куллеры Джазза.

Лейтенант долго не сдавался. Он отчаянно искал своего капитана и наставника, иногда используя не всегда честные приёмы, но переходить границу дозволенного не позволял никому, даже себе. Да. Саундвейв не ошибся. Когда все отказались от поисков, и давно стало ясно, что никакой надежды больше нет, Джазз был единственным кто не переставал пытаться. Его обвиняли в фанатизме, упрямстве, глупости, и даже излишней любви к Оптимусу, но он игнорировал это. Возможно, что назначение диверсанта лидером автоботов должно было остепенить его, поставить точку в прошлом, для того, чтобы можно было строить будущее, но Джазз не видел будущего без того, кто его обеспечил им всем. Оптимус был для первого лейтенанта единственной отдушиной – он умудрялся понимать своего подчиненного, даже если он старался не выходить на контакт. Джазз отчаянно нуждался в том, кто бы его очень хорошо знал. Саундвейв мог рассчитывать на это желание своего врага, чтобы использовать его в свою пользу. Быть может аналогичное желание десептикона сподвигло его к весьма логичному выводу – Джазз единственный кто мог стать напарником в таком деле. К тому же, как и кассетикон, диверсант был к своему лидеру достаточно близок.

«Это ТВОЯ ЛИЧНАЯ цель?» - снова повторились подчеркнутые и выделенные курсивом строки.
- Да, - тихо отозвался автобот, стараясь не смотреть в широкий алый визор собеседника. – Я больше всего насвете хочу найти Оптимуса, и раз и навсегда покончить с этим недоразумением о моём назначении.
«Джазз… Как только ты станешь лидером, тебе в первую очередь придётся отказаться от поисков Прайма».
Саундвейв впервые назвал своего заклятого по имени. Это удивило и поразило монохромного упрямца, он даже невольно заерзал на месте. Можете ли вы представить перед собой существо, которое всю вашу жизнь причиняло вам только боль и вред, и вот теперь вы слышите от него то, что никогда бы не услышали от своих самых близких друзей.
Правду.
Ту самую правду, от которой в пределах деликатных и уютных взаимоотношений отказываются говорить нам близкие. Саундвейву было всё равно, причинит ли он боль или даст надежду. Враг – это тот, кто дышит с тобой единой атмосферой, тот, кто предугадывает твой шаг и даже мысль ступить в определённую сторону. Враг не отпускает от себя до тех пор, пока один из вас не будет мертв. Вы становитесь добровольными копиями друг друга, вы словно подчиняетесь общему закону взаимного притяжения, вы постоянно вращаетесь вокруг аналогий и параллелей, но всегда и навечно принимаете только свою собственную сторону. Это делает вас врагами.

Саундвейв с наслаждением ловил малейшие движения автобота: он отмечал, как нервно подёргивались уголки губ, стараясь подготовиться к презрительной улыбке, как хаотичной плоскостью напряженных полей танцевали и кружились мысли в голове диверсанта. Десептикон словно доводил до конца тот неудавшийся эксперимент, который был так грубо прерван спасительной миссией Прайма. Холод алого визора можно было ощутить чуть ли не под основанием мембран флуксуаторов энергона.
Джазз решал для себя очередную сложную задачу. Точно так же любой из вас мог бы сидеть перед ядовитой змеёй и надеется на то, что она вас не укусит, если вы не будете двигаться. В случае с десептиконским связистом можно было даже не надеяться, что эта «змея» вас не укусит. Первый лейтенант отлично понимал, насколько он прозрачен и уязвим для Саундвейва, отчасти он позволял эмпату прогуливаться по своим страхам, и играть на своих собственных чувствах как на фортепиано, что не могло не нравиться великому взломщику личностных файлов.
Связь. Плен. Боль. Несколько астросекунд и вот перед Джаззом снова разверзлись воспоминания того дня…







Джимайая. Пустая почти безжизненная планета, населённая колонистами, бежавшими с Кибертрона в лучших поисках жизни после квинтессонских войн. Мегатрон первым делом обратил свои взгляды туда, где можно было найти потенциальных союзников, не знавших об идущей войне с автоботами.
Джимайские дожди сводили с ума своим унылым постоянством. Тогда ещё только выпущенный из Академии новичок всеми правдами и неправдами рвался в бой. Он находил лазейки в обход приказов начальства, проникал туда, куда нельзя было проникнуть. Весь взвод жаловал на его неугомонность и разгильдяйство, и никто не мог наказать, так как юный кибертронец приносил силам сопротивления огромное тактическое преимущество. Наглецу несказанно везло в любых операциях, и всё что происходило на Джимаейе после его вылазок, существенно портило планы удалившемуся на время из колониальных владений Мегатрону.
Тогда автоботы не знали, кого лидер десептиконов оставил за главного. Все контратаки десептиконов были такими предсказуемыми и слабыми, что само автоботское командование не верило в свои успехи. Сражения велись не долго…
- Ты наш талисман, - подмигнул Джаззу Охотник, перенастраивая свой ракетомёт.
- Здесь всё равно что-то не так. Нутром чую, - тихо отзывался диверсант, ловя пальцами крупные дождинки. Пещеры, служившие временным штабом, располагались острозубой чередой вдоль скалистых гор Мунтума до начала степей Югут. Субмагнитные породы глушили сигнатуру, а экраны и отводы частот исправно несли свою службу, давая возможность сохранять связь на тысячи миль. И только безумное настроение джамайской степи и безразличного серого неба временами портили ситуацию, когда нужно было идти в наступление.
Голубая оптика юного кибертронца охватывала весь это мрачный пейзаж, концентрируясь на отдалённых облаках, где виднелись первые прожилки молний.
- Будет гроза, - отметил диверсант, и удалился.
- Только не вздумай сегодня никуда уходить, - не отрываясь от починки своего оружия, сказал Охотник. – Нам передали, что сегодня могут быть магнитные бури.
- Значит, приезд Прайма откладывается, - донеслось до аудиодатчиков следопыта гулкое эхо пещеры голосом черно-белого сержанта.
Джамайа смеялась грозами и выла песчаными бурями, а Джазз подолгу анализировал свои вылазки, не забывая про себя отметить, что он неплохо выступил в этом сезоне для того, кого только выпустили из академии. Сам себя не похвалишь – никто не похвалит. Но всё же, что-то беспокоило его и мучило непонятным предчувствиями возможной беды. Да, он действительно слишком легко обводил вокруг пальца штурмовой патруль, так же легко расправлялся с терминалами ближайших пунктов сбора энергона. Но где же тогда основная база? Ведь именно там и сидит тот самый недалёкий военоначальник, который явно только и ждёт, чтобы Мегатрон самостоятельно урегулировал все конфликты. Джаззу было мало драйва от чувства собственной незаменимости. Проул неоднократно повторял ему и вдалбливал, что если диверсант оступится, то ему проще будет отдать своим системам приказ на затухание, чем попасть в плен. На молодого сержанта эти угрозы действовали до первой успешной миссии – разведчик так уверился в своей неуловимости, что иногда даже позволял себе вальяжность и редкостное презрение к врагу, что обычно выражалось не только в уничтожении объекта, но и в форменном издевательстве над противником. Это ему, Джаззу-бесстрашному, пришла в голову мысль заманить двух штурмовиков в бетономешалку оставив надпись на контейнере куда упали два горе охранника «Коктейль для Мегатрона». Это ему принадлежат самые оскорбительные и хулиганские выходки выгравированные лазером на самом видном месте имперского корабля-межзвездника. Это он совершенно «случайно» пронесся смертоносным ураганом каскадных взрывов по тогда ещё секретной Третьей исследовательской лаборатории, мечтая взорвать к шаркам квинтячьим настоящую базу десептиконов.
Кто-то позволял автоботу безобразничать до тех пор, пока не стало ясно, что слухи о Джамайском десептиконском кризисе не дошли до самого Мегатрона. Лидер был взбешён. Если он, великий завоеватель, не мог удержать от падения одну маленькую тактически малозначимую колонию, то чего тогда стоила его хвалёная Империя?

Тот день был окрашен джамайским дождём, тот день был отмечен следами уходящего на очередную миссию диверсанта.
Проул не верил в возможность внезапного нападения противника, и в этих внезапным внеплановых вылазках не было необходимости. Но разве упрямого и самоуверенного глупца переубедишь? Разве любимца госпожи Фортуны могли удовлетворить мелкие пакости, и частные случаи урона в стане врага?

- Где Джазз? – Прайм первым делом хотел поинтересоваться успехами своего подопечного, и, увидев смятение и панику в линзах Проула, он ещё раз напористо и громко спросил своего тактика:
- Где Джазз?
- Он…он…самоволка, сэр.
Оптимус немедленно связался со всеми патрульными – Джазза надо было перехватить, потому как он не знал главной опасности того дня. Юный выпендрёжник мог попасться по глупой случайности, даже если бы оказался на совершенно ненужном никому складе. Элитные войска Мегатрона, несмотря на непогоду и возможное нападение противовоздушными силами обороны повстанцев Джамайи, решили посетить колонию, которая успела разозлить великого Вождя своей непокорностью.
И Джазз понял это слишком поздно.
Он понял это тогда, когда небо разрывалось яростным криком турбин крылатого легиона, когда в свете молний на поверхность для его поимки были высланы лучшие гончие псы Мегатрона. Каждый жаждал получить заветную дичь и принести её повелителю первым, снискав себе расположение и милость Лидера.
Диверсант старался красться между скал тихо, словно кошка, но где-то в раскатах молний отдалённо и пронзительно слышался смех Тирана Небес. Джазз действительно почувствовал себя дичью, и, его голубая оптика судорожно сканировала среди скалистой местности хоть какую-нибудь расщелину или пещеру, где можно было бы заглушить свою сигнатуру. Элитные десептиконы были не чета тем, с кем приходилось сталкиваться удачливому автоботу. Эти стервятники знали толк, как в травле, так и во всех правилах охоты на автоботов.
Джазз юркнул в одну из пещер, и притаился в ней, тяжело гоняя атмосферу по фильтрам. Заряда в накопителе оставалось только на пару выстрелов, передатчик не мог выйти на автоботский канал, частоты хаотично шипели и переплетались в эфире, словно органические змеи. Диверсант проверил все возможные варианты для отступления – надежда на ошибку со стороны противника была слишком эфемерна. Отчаяние острым клинком подкатило к горлу, и в громовых раскатах автобот слышал, как кричит от страха его фортуна, как тонким писком «связь отсутствует» подтачивает нервы комлинк. Сигнал. Нужно было падать видимый сигнал. Но какой?
За спиной что-то громко зарычало. Прыжок - и острые клыки ощутимо впились в плечевой сустав. Хищник хотел повалить Джазза на спину и подобраться вплотную к горлу. Алые линзы яростно полосовали лицевую пластину автобота малиновым свечением. Джазз отступил к выходу, пытаясь руками удержать набросившегося кассетника от своих топливопроводных шлангов. «Только бы не упасть на спину!» - взмолился диверсант своей фортуне.
- Назад, - прозвучала за спиной автобота монотонная и такая строгая команда. Диверсант, схватившийся за плечо, попытался вложить в руку свой верный табельный бластер, но яростный хищник, кажется, знал о Джазе то, что могло бы составить для него огромную проблему. Левая рука лучше давала пристрелку, в то время как правая была больше разработана для рукопашного боя. Боль от надломленного сустава левой руки не позволяла, не только взять бластер в манипулятор, но даже пошевелить рукой.
- Реведж, - настойчиво повторил имя кассетника незнакомец. Джазз обернулся, чтобы распознать тип десептикона. Непонимание и смятение промелькнуло в голубом взгляде, сменившись надменным презрением и откровенным разочарованием.
- Я думал, за мной пошлют как минимум штурмовика «Эс» класса, а мой преследователь оказался всего лишь связистом. Обидно.
- Разочарование. Нет ничего хуже неверного вывода.
Реведж севший у ног своего хозяина грозно оскалился на автобота, который похоже не стал воспринимать ситуацию всерьёз.
- Голосовые динамики тебе на распродаже подбирали? Или это один из видов десептиконского акцента.
Джазз быстро настраивал гарпуны для ближнего боя, внутри предплечья молниеносно шла трансформация для режима ближнего боя.
- Отвлекать противника? Глупо. Я знаю о тебе всё.
Сине-серый десептикон был немного выше Джазза, но та грациозность и скорость, с которой он метнулся к диверсанту, никак не могла увязаться с его упрощенной и даже примитивной конструкцией корпуса. На горло Джазза легла сильная и властная рука, диверсант громко захрипел, не успев выпустить свои гарпуны в миллиметре от визора десептикона.
- Сопротивление бесполезно, - отчеканил холодный бесцветный голос. – Ты взорвал Третью лабораторию. Наказание – смерть.
- Неужели? – Прохрипел диверсант, чувствуя, как силы покидают его. Именно в этот момент он резко вжался всем телом в землю, а затем так же резко выгнулся для того чтобы нанести ногами удар в корпус противника. Прозрачная дека кассетикона покрылась мелкими жилками трещин и сколов, а жесткий захват мгновенно ослаб.
- Ну как? Нравится апргейд? – С вызовом и злобой прошипел диверсант, вырвавшись из цепких титановых пальцев. Приняв боевую стойку, автобот максимально выдвинул из предплечий гарпуны, используя их как когти.
- Ошибка тактики. Исправляюсь.
Или Джаззу показалось, или в этом безразличном голосе промелькнул намек на смех? Десептикон играл с ним всё это время, просто позволяя наносить себе повреждения. От наступающего медленными шагами десептикона, диверсанту стало не по себе. Связист шёл уверенно и спокойно, немного придерживая свой шлем с правой стороны за краешек, словно связывался с кем-то по комлинку. Эфир сначала налился густым гулом, потом его проткнула тонкая иголка боли, которая впилась в процессор самоуверенного автобота.
«Ты ничего не можешь. Ты слабак. Ты трус».
Диверсант замотал головой в разные стороны, пытаясь вытряхнуть чужой голос из своего процессора.
«Из-за того, что ты попался, будет проиграна вся война. Ты расскажешь мне…Ты всё мне расскажешь…».
- Нет! - Ужаснулся Джазз, отступая спиной к стене, пока не почувствовал что дальше некуда отступать. Процессор судорожно перебирал все варианты отвлекающего маневра, и лучшее что пришло в голову Джаззу – запустить один из своих гарпунов прямо в грудь кассетника, который без приказа не сдвинулся с того места, где ему приказали сидеть. Стальная стрела со свистом рассекла воздух - Реведж громко и протяжно взвыл, принимая на себя удар острым метательным снарядом. Контроль десепткионского связиста моментально ослабел, он резко поспешил на помощь к своему кассетнику, забыв о противнике. На какую-то астросекунду Джазз был удивлён этим поступком, но автоботу было некогда задумываться над его мотивом. Второй гарпун вонзился в бедро десептикона, и тот припал на одно колено. В алом визоре проскользнул оттенок сдержанной ненависти вперемешку с удивлением. В создавшейся заминке, дорога на волю была свободна от возможного преследования странным врагом.
«Беги!» - крикнул голос в сознании диверсанта, и он, словно подчиняясь ему, выбежал из пещеры, не разбирая дороги. Только бы больше не ощущать это холодное и скользкое проникновение в своё сознание, в свои мысли… Джаззу до сих пор казалось, что его горло сжимали призрачные сильные пальцы сине-серого связиста, а в голове раздавался ужасающий скрежет и гул. Но он бежал, забыв о том, как ныла и болела левая рука, как над головой смеялась гроза, расходясь в лучезарном оскале воспаленного неба Джамайи. Вот он славный побег непобедимого и неуловимого хвастуна, который впервые в жизни столкнулся с противником высшего класса. А ведь Проул предупреждал, что прежде чем встречаться с основными войсками десептиконов, нужно подождать, скопить информацию, проанализировать прошлые бои и потери. Неужели диверсант и вправду думал, что он настолько хорошо, что ему по плечу даже элитные войска Мегатрона? Ошибка, которая едва не стоила ему жизни. А теперь бежать, наплевав на разгулявшуюся бурю и отсутствие связи. Он знает эту степь, он мог бы пройти её вслепую вдоль и поперёк…
Бежать.

Джамайа смеялась над попытками Джазза нащупать открытую частоту штаба сопротивления, она хохотала так громко, что на смешавшихся магнитных бурях можно было поднять в воздух просроченные магнитные стабализаторы гравитации. Юный автобот бежал, не переставая чувствовать на себе взгляд небесных преследователей.

- Он так хотел найти нашу базу, что я не могу не исполнить его желание, - послышался отдалённый смех за спиной. Взорвавшаяся малиновыми всполохами перед ногами земля заставила беглеца замереть на месте. Джазз резко обернулся, вскидывая голову вверх.
- Так-так-так, - прозвучал голос над головой. – Так это и есть причина наших проблем? Вот эта вот автоботская мелочь?
Триадники спустились с небес стальными крылатыми хищниками, завораживающе трансформируясь за несколько астросекунд до того, так их мощные ступни соприкасались с землёй. Спикировавшие на добычу титановые соколы, жадно и горделиво разделывали дичь одним лишь только взглядом. Джазз напрягся, когда понял, что из круга, в который его заключили небесные преследователи будет крайне проблематично вырваться. Истребители окружили диверсанта, даже не удосуживаясь наставить на него оружие, словно он был для них игрушкой, забавой в отличии от остальных автоботов.

- Это степной хорёк? – Смеялся Тандеркрекер.
- Нет-нет, брат, похоже это что-то из разряда мелких кошачьих. Кис-кис-кис! Заблудился?

Ощутимый тычок в спину, потеря равновесия. Круг сужался с каждым их шагом. Стервятники Мегатрона готовились к веселью.

- Осторожнее, котик! Так ведь и убиться ненароком можно, - посетовал Скайварп, подхватывая диверсанта на руки, а затем снова отталкивая в объятия Тандеркрекера.
- Забирайте его, - прозвучал надменный голос. – Сегодня весьма удачный день. Аааа! Саундвейв! Ты опоздал. Он наш.
Джазза повалили на землю и нанесли несколько болезненных ударов в корпус. Кто-то из триадников сильно надавил на раненную руку, и автобот взвыл от боли. Краем линзы Джазз успел разглядеть как грациозно и медленно его первый противник, пальцы которого он до сих пор ощущал на своём горле, развернулся и пошёл в сторону скал с Реведж на руках.

- Плохой автобот. Ты обидел кассетника, а это значит что теперь ты у Саундвейва враг номер один, - игриво отметил вслух Скайварп.
- Да пошёл ты, - выдавил из себя вымученную наглую улыбку Джазз, сплёвывая набежавший в рот энергон из разорванных систем. Завершающий удар он получил от высокого красно-белого истребителя, и это было последнее, что он видел…



Говорят что боль и удовольствие это одна частота диаметрально противоположных сигналов.
Враньё.
Боль – это боль. Её нельзя считать удовольствием, даже если перед вами станут исполняться все самые заветные желания.
Джазз несколько раз пытался вспомнить что с ним делали до сегодняшнего дня и сколько времени прошло с того момента, когда он лишился оптики.
- Мне противно даже смотреть на тебя, - приговаривал один из его палачей, поддевая когтистым пальцем тонкую обводку линзы. Джазз никогда ещё в своей жизни так не кричал, а в ответ он слышал только смех и одобрительные похлопывания по больному плечу.
- Кричи. Это лучшая музыка для мембран десептикона.

Видеосигнал пропал, голова раскалывалась от боли, но странная вызывающая улыбка на которой возможно держалось всё самообладание и смелость юного разведчика не сходила с его лицевой пластины.
- Нечего терять, значит?
Джазз давно научился по голосу распознавать триаду крылатого легиона. Скайварп никогда не упускал шанса поиздеваться над пленниками, Старскрим обычно угрюмо следил за игрищами своего звеньевого и отпускал в сторону автобота редкие смешки. Тандеркрекер редко приходил в камеру пыток, просто потому, что его гордость не позволяла видеть слабого противника в ещё более унизительном положении – истребитель не понимал суть таких игр и считал, что пленника надо было показать Мегатрону, а потом убить.
- Скучно, - фыркнул Скайварп, стирая с громким хрустом в мелкую пыль голубую линзу. – Я ни вижу смысла ждать Мегатрона, чтобы он любовался на…это. Мы так и не вытрясли из него ничего путного.
- Плохо пытались, - уронил подбородок на сцепленные между собой пальцы Старскрим. – Боюсь, что мне стоит признать, что на этом этапе наша полезность ограничивается, - почти с разочарованием и грустью сказал Тиран Небес. Откуда из темного угла огромной каплей отлепилась резная тень. Джазз мог чувствовать как бесшумно и выжидающе за ним наблюдал десептиконский связист.
Старскрим безразлично махнул манипулятором.
- Саундвейв. Он твой.

Холод пробежал по всем цепям автобота, и даже лишившись оптики, он всем своим существом ощущал на себе этот пронзительный цепкий сканирующий взгляд.
- Нужен покой, - констатировал Саундвейв, обращаясь к Старскриму.
- Сколько угодно, - поднялся со своего места истребитель. – И, да, Саундвейв, не забудь, что мы первые поймали его.
- Вы бесполезны здесь, - нагло заявил связист, охватывая в предел своего алого визора сразу двоих истребителей.
- Не забывайся, друг мой. Мне нужны данные о расположении их баз. Ясно?
- Принято, - кивком головы ответил синий десептикон.
Джазз тихо застонал, когда на его шлем осторожно и аккуратно легли те самые знакомые его топливным шлангам пальцы. Движение получилось таким вкрадчивым и почти нежным, словно Саундвейв пришёл не причинять ему боль, а утешить. Слепой и полностью дезориентированный автобот, усиленно отдавал команды своим внутренним системам на экстренную архивацию информации.
- Расслабиться?
Прозвучало скорее предложением, чем приказом или угрозой. Джазз едва приподнял голову в сторону донесшегося голоса, и его улыбка стала ещё более едкой. Но как только поток приятной волны прокатился по всему корпусу, на мгновение пленник лишился чувствительности к боли. Его губы слегка приоткрылись в расслабленном облегчении, он совершенно невольно поддался навстречу скользящим по шлему пальцам. Вторая волна успокаивающе ласкала его воспаленные и перегруженные системы, проникая туда, где возникали многочисленные ошибки.
- Всё спокойно. Боли нет. Боли – нет.
Голос Оптимуса обнадёживал и успокаивал. Откуда взялся это голос было не важно – командир умел одним своим присутствием успокоить бушевавшую в груди бурю противоречивого и строптивого подчиненного. Голос, которому юный кибертронец доверял всегда…
Джаззу захотелось мягко уйти в перезагрузку, соскользнуть в спящий мод и просто побыть в тишине.
- Всё хорошо. Ты дома.
Вдруг резкое сияние и в сознании взвыли все сирены вселенной! Крик отчаяния, боли, страха, всё это цепкими когтями впилось в Джазза, заставляя его почти расслабленные системы гореть в адском пламени перегрузки. Тело автобота дёрнулось как от сильнейшего удара электричества.
- Где базы. Где базы. Отвечай.
Бесцветный голос хлестал звуковыми пощечинами прямо в голове, когтями высоких частот разрывал тонкие сцепления между реальностью и иллюзией. Автобот выгнулся всем телом, словно его скрутили гигантские змеи, которые вот-вот готовились раздавить своими громадными кольцами-захватами истерзанный корпус. Реальность и вымышленный мир, в который его погрузили, ударяли в логический центр, пытаясь проникнуть внутрь личности. Хаос зародившийся из несоответствия двух миров – внешнего и внутреннего - медленно отравлял рассудок разведчика…
- Боли не будет. Где базы, - повторял монотонный голос.
- Я…скажу…
Джазз знал, что в озвучивании информации нет никакой необходимости – если бы десептиконам понадобилось вскрывать его банки памяти, то они могли бы воспользовались простыми надрезами его шлема. Вытащить процессор и подсоединить к серверу не составляло труда. Но по какой-то причине Саундвейв хотел слышать информацию в аудиоформате. Десептикону было необходимо увидеть, как автобот втаптывал свою гордость и упрямство в прах, как в агонии мук и страха угасала надежда на спасение.
Боль снова резко прекратилась, как будто кто-то управлял всеми блокировочными системами. Джазз почувствовал себя марионеткой во власти чужой и такой несгибаемой воле.
- Слушаю внимательно, - процедил мучитель.
Нельзя было сдаваться, нельзя было показывать свой страх перед новой волной уничтожения личностных файлов.
- Я …скажу…что…ты ;%№;%!!!
Саундвейв не удивился. Он знал как отреагирует пленник, ведь сейчас его сознание было открыто ему как никому другому. Он только осторожно перехватил соединительный порт у основания шлема Джазза, и тихо зашептал:
- Ты расскажешь. Ты всё расскажешь сам.
Диверсант тихо застонал, когда шлейф вошел в один из основных каналов связи. Автобот с ужасом наблюдал, как его собственный корпус перестал ему повиноваться, загоняя сознание вглубь. Пальцы то лихорадочно сжимались в кулак, то в глубочайшем напряжении распрямлялись. Тихо звучавшие цифровые синкопы пронзали тело, всё глубже подбираясь к памяти и рассудку. Джазз падал в чёрный водоворот, откуда его уже никто не мог услышать или достать. Он видел, как над головой смыкаются дёгтевые тучи, как его «Я» теряется в наборе заученных программ. Он со страхом наблюдает, как расслаивается его индивидуальность, голос теряет силу и становится отчужденной монотонной волной. Личность распадалась на осколки несуществующих качеств и чьих-то ожиданий, взмывала на пьедестал невероятных успехов и так же мгновенно оказывалась в объятиях самого жуткого разочарования. Джазз задыхался от ощущения того, что он не помнит ничего о себе, о своём доме, о своих друзьях. Страшная расслабленная волна убирала боль и тихо растворяла его личность в этом безмерном спокойствии. Вечном спокойствии…
«Ты ничего не можешь. Ты бесполезен».
- Нет…
Санудвейв подставлял самые разнообразные виртуальные картины, заставляя Джазза корчиться от душевной боли и терзаний. Диверсант то резко вспоминал самые ужасные моменты своего функционирования, то резко забывал их и верил в свежепрописанные картинки фальшивых видео файлов его никогда не существовавшей жизни. Пленник рыдал, видя, как его лучше друзья были убиты на его глазах, как из-за его ошибки в чан с кислотой окунули его командира, как собственные чёрный пальцы вырывают пульсирующую Искру из камеры брата…
- Нет, - шептали губы Джазза. – Нет. Я не верю. Я не мог…
Всё резко прекратилось, утонув в сером шуме пустоты. Перегрузка опустошила измученное сознание.


Саундвейв вышел из камеры пыток весьма в плохом расположении духа. Упрямство и противоречивый характер диверсанта не поддавался взлому. К тому же, пленник прибег к самому опасному виду кодировки информации, смешав свои личностные файлы с данными разбросанными по всей его памяти. Миллиардный набор файлов рассеянный воспоминаниями, образами и впечатлениями. Всё что смог получить десептиконский связист это скалистые пейзажи горы Магут, но относилась ли она к чувствам восторга от её великолепия, или служила укрытием автоботской базы, хакер не знал. На как-то миг Саундейв заразился этим потоком эмоций и переживаний своего пленника, словно почувствовал, что снова живёт, так, как жил до войн. Однако это быстро прошло. Всё что когда-то жило в нём не вернуть – он мертв изнутри, и его воспоминания не нужно заполнять наивными мыслями юнца. Притяжение, возникшее между ним и Джаззом – вот что беспокоило логичный рассудок десептикона. Если он поддался этим минутным слабостям сейчас, то от диверсанта нужно, либо использовать в своих целях, либо избавиться. Саундвейв неожиданно открыл в норовистом автоботе то, что так привлекло его внимание – единство противоположностей. Сам десептикон давно закрепил все свои выводы за единственным правильны решением, а пленник…Это было странным и пугающим, словно сам Джазз состоял из двух Искр одна внутри другой. Или это только показалось? Возможно, что природа такой связи возникла на основе взаимного взлома. Но это было бы невозможно! Слишком рискованно и опасно, слишком глупо и не логично! Две половины, образовавшиеся в хаосе единого поля мыслей – виртуальная битва между двумя линейками принципов понимания различий реального мира и его вероятной реальности в киберпространстве. Саундвейв с опасением задумался о том, что только что создал себе противника, едва ли не опаснее Мегатрона. И если автоботская половина Джазза всегда желала мира и покоя, поддавалась чувствам сострадания и любви, то вторая, рожденная в муках и ненависти плена – жаждала разрушений и убийств, не меньше связиста потерявшего однажды свою собственную жизнь и шанс жить в мире. Пространство между двумя этими новыми началами было заполнено хрупким балансом личностных файлов Джазза, строгих правил, заученных техник от вскрытия сознания и кучей блоков навеянных страхом перед тьмой сближавшей его с десептиконами. Саундвейв заложил бомбу медленного действия, и впервые не знал результата от её взрыва. Теперь десептикон мог наблюдать кого-то настолько похожего на себя, что ему стало жалко нераскрытого секретного потенциала противника, который мог бы стать для него смыслом его собственного существования. Вечная битва – вечная война. Бой с тенью, с самим собой. Серая лицевая пластина, с правильными чертами, с четкими пропорциями, нарушаемыми капризной линией губ и это…улыбкой.
Дерзкие линии автоботской улыбки отпечатались в гордости Саундвейва, как напоминанием о том, что может проиграть. Есть такой вектор вероятности во Вселенной.

Но пока рано заботиться об этой вероятности. Всё что сейчас нужно для закладки победы в будущем это правильное воздействие на восприятие автобота и…время.
Джазз мог стать потенциальным и весьма опасным убийцей, и пока его нужно было всего лишь направить, озлобить, заставить упорно оттачивать мастерство и подкармливать жажду мести. Однажды именно он, этот мелкий сержантик, сможет принести Саундвейву пользу…

- Он слишком маленький для тебя? – прервал размышления Саундвейва издевающаяся голосовая интонация Старскрима.
- Слишком сильный ментально, - поправил своего собрата по знаку связист. – В сравнении с тобой, Тиран Небес.
Едкий тычок в болезненное самолюбие командующего ВВС - одно из любимейших развлечений сине-серого связиста. Сам он, конечно же, так не думал, но любил давать ложные представления о вещах тем, кто мог однажды потерять уверенность в своих силах под гнетом чужого восприятия. Старскрим был оскорблён, но никак не унижен подобным сравнением.
- Не попробуешь – не узнаешь, - загадочно ответил он в спину уходящему специалисту по взломам личности.

Прошлое громко зазвенело в процессоре Саундвейва, когда Джазз улыбнулся. Этот осколок вызывающего положения слегка вздёрнутых вверх уголков губ неприятно кольнул связиста ощутимой волной ожидания атаки. Было так привычно видеть его ухмылку, и так необычно видеть напротив себя спокойно сидящего врага.
- Что-то не так? – Поинтересовался Джазз, заключив в свой голос неподдельное беспокойство.
- Нет, - сухо ответил десептикон, не спуская визора со своего гостя.
- Я немного задумался о мотивах похитителя наших лидеров. Зачем похищать значимые фигуры без предъявления требований?
- Желание закрепить уверенность в своей некомпетентности, - прозвучал ответ.
- Возможно, - уклончиво сказал диверсант, придавая свое позе ещё более расслабленный вид. – Ты хотел о чём-то меня спросить?
Саундвейв впал в некоторое замешательство.
- Не понято.
- Извини, - снова улыбнулся Джазз. – Просто мне показалось, что ты хотел задать мне какой-то вопрос. Ладно. Раз так, то, благодарю тебя за спасение своей хрупкой лидерской репутации. Мне пора.
Десепткион внимательно проследил за движениями автобота, ожидая, что тот сейчас нарочно успокаивает его бдительность, ради того, чтобы нанести удар. Надо было контратаковать противника, пока он был расслаблен и уязвим.
- Нет желания становиться лидером?
- Да, - угрюмо ответил Джазз, машинально сцепляя пальцы в замок, как он обычно это делал, когда волновался. – И я уже подумывал над тем, чтобы как-то повлиять на это.
«Липовая смерть – это старо», - снова забегали строчки в датападе.
- Побег с церемонии?
«Предсказуемо, учитывая твой характер».
- Это какой это у меня характер?!! Что не так с моим характером?- Мгновенно вспылил первый лейтенант, подскакивая с места.
«Ты бегаешь от себя. Ведь ты прекрасно знаешь, что ты подходишь для роли лидера, только тебе страшно от того, что теперь решения придётся принимать не только за себя. Ты боишься ответственности, Джазз. Ты боишься, что рядом с тобой будут умирать».
Джазз словно ждал нечто подобного от Саундвейва. Вся его напряженная поза и стиснутые кулаки говорили о сильнейшем контроле, к которому диверсант призывал своё самообладание. Десептикон злорадно улыбался, не боясь быть раскрытым – забрало не выдавало своих секретов.
Но гроза сменилась мгновенным спокойствием, и вот мягкий голос нарушил создавшуюся нелепую тишину.
– Я, кажется, профукал свой профиль, раз стал таким предсказуемым, - нотки сожаления и грусти проскользнули в этом спокойствии, что не могло не радовать связиста.
Саундвейв выразительно покачал головой.

«Нет. Просто мы слишком долго воевали. Если бы перед тобой поставили подобную задачу, как сейчас передо мной, ты бы без промедления нашёл бы способ её решить», - забегали строчки.
Диверсант немного нервно потёр висок. Словно в его голове не укладывалась странная логика десептикона. Только что он просил о помощи в поиске лидеров, а сейчас говорит о том, что у Джазза нет выхода.
«Запутался?» - мелькнул крючковатый символ на датападе, и десептикон решил, что на этом стоит закончить разговор. Не время будить спящий в глубине таймер решительности.
- Я смотрю, что тебе понравилось не только любоваться содержимым моих баков но и разбирать меня по винтикам на своей территории.
Опять улыбка. Саундвейв не на шутку забеспокоился. Это был намек? Но ведь он видел отчёт о стёртой памяти, лично перепроверял угрозу психике. Это…невероятно!

- Привычка, - наконец нарушил тишину синтезированный, и такой жутко отстранённый голос связиста. Попытка пошутить и уклончиво отвлечь от себя возможную угрозу. Нельзя было исключать и то, что диверсант мог что-то помнить.
Джазз кисло улыбнулся в ответ, проглотив шутку, как попытку Саундвейва наладить с ним хотя бы видимый контакт. Ещё некоторое время десептикон снова погрузился в молчание, переваривая то, что ему выдал наблюдательный ум заклятого врага. Потом доля нерешительности и осторожности белым бликом пробежала по визору первого лейтенанта автоботов, и он снова нарушил тишину своим мягким и слегка игриво ритмичным голосом:
- В баре ты сказал, что я не проверил только тех, кто…умер. Эт была попытка пошутить что ли?
Визор Саундвейва в ответ ярко разгорелся, наконец-то диверсант снизошёл до контрольного вопроса, прежде чем просто так нелогично уйти.
- Нет. Есть подозрение – Старскрим жив.
- Аааа, - протянул Джазз. – Вот он что. Ты подумал, что этому неудачнику под силу исполнить свою давнюю мечту? Я, конечно, предполагаю, что Старскрим мог заручиться поддержкой дьявола, но иногда мне кажется, что он и есть дьявол.
- Фольклор?
Джазз пожал плечами и подмигнул.
- Есть доказательства. Смерть инсценирована, - отчеканил Саундвейв, закрепляя на себе всё внимание диверсанта. – Об этом завтра. Уходи.
- В этой части фильма, ты должен был сказать «проваливай», - рассмеялся будущий лидер.
«Проваливай!!!» - вывел датапад, не забыв прикрепить в углу смайлик.
Джазз снова улыбнулся, направившись к выходу бросил через плечо:
- А ты действительно изменился.
Дверь с шумом сомкнулась за спиной уходящего монохромного трансформера, оставляя Саундвейва в недоуменном молчании. Но слова Джазза совсем не понравились десептикону. Сильные пальцы с удовольствием сжали хрупкую плоскость датапада превращая его в груду осколков…


Церемония была очень скучной для Джазза и очень красивой для всех, кто мог наблюдать её лично или посредством новостного канала. Во-первых, бывшего диверсанта привели в бесподобнейший вид – весь корпус был белым, с плавными и чёткими гравировками красно-синих символов. Судя по корпусу, кибертронец претерпел значительные изменения, он стал намного выше и статнее. Держался будущий лидер с превосходным достоинством, что полностью обескуражило многих его друзей, которым назначение Джазза было ещё более непривычно, чем ему самому. Братья ламборджини даже не отпускали по этому поводу гадких шуточек, которыми сполна наградили бы любого другого трансформера. Все ждали самого торжественного момента – принятия присяги. Лицо бывшего первого лейтенанта показали крупным планом, и Саундвейв, который стоял неподалёку от одного из огромных экранов-ретрансляторов, цепко ловил каждое слово произносимое диверсантом. Но вот при прочтение строчек «…чтить и заботиться о благе Кибертрона как и все предшествующие лидеры…», десептикон уловил совершенно иной оттенок в визоре Джазза – та самая неуверенность и страх. Заминка, возникшая на мгновение, немного озадачила Лорда Протектора, должность которого временно занимал Октан. Саундвейв ждал от своего заклятого врага самый предсказуемых слов, которые соответствовали личностному портрету Джазза, но вот, лидер снова заговорил
- …и принимаю на себя обязанности поддерживать мир и равенство между двумя великими Ветвями.
Саундвейв ожидал от диверсанта чего угодно – публичного признания своей некомпетентности, громкого ухода или инсценированного похищения, возможно даже ложного убийства. Но ничего такого, что он ожидал увидеть, не произошло.
Джазз с заметной тяжестью поднял руку в приветствии своего народа и улыбнулся всем своей привычной улыбкой.
Сине-серый десептикон раздраженно направлялся домой, и даже Реведж, который тихонько сидел возле его ноги недоуменно уставился на экран, не до конца понимая чувств своего хозяина перед этим событием.
-Домой, - скомандовал Саундвейв.


Новый Прайм медленно шагал по коридору зала Совета, отмеряя гулким шагом новую эпоху в истории Кибертрона. Его мысли были поглощены этим нелогичным по отношению к нему событием, и всё что теперь было нужно, это добиться разрешения Совета на поиски Оптимуса и Мегатрона.
- Извини Джазз, но Совет решил сегодня. Все празднуют твоё назначение, - встретил белого автобота у дверей Смоукскрин.
- Отдел безопасности хранит меня от публичных ошибок? – Лукаво спросил друга Джазз.
- Я знаю, что ты вознамерился сделать. Они не позволят тебе рыскать по всему космосу в поисках Оптимуса. Ты нужен нам здесь.
- Я липовый лидер, Смоукскрин, - мягко улыбнулся Джазз, видя, с каким откровенным недоумением пытается понять его шутку автобот.
- Я не…
- Меня выбрал Совет, а не Матрица лидерства. Вот и весь ответ.
- Тебя это огорчает? – С подозрением поинтересовался Смоукскрин.
- Я покрыт горем как слоем земной глины на гонках «Париж-Дакар».
- Узнаю старину Джазза и его ерничанье, - засмеялся автобот, похлопывая лидера по плечу. – Ты собрался искать Матрицу?
- Нет. Я хочу найти своего друга, и врага моего друга. Я подозреваю, - тут Джазз воровато осмотрелся и перешёл на шёпот. – Что всё это инсценировано…
Где-то в углу небольшая тень ощутимо задрожала, словно весь её контур пошёл мелкой рябью.
- Инсценировано? – Чуть ли не подпрыгнул на своём месте Смоукскрин. – Но кем?
- А ты подумай, кому был противен мир с самого начала.
- Мега…
Джазз зажал трансформеру рот рукой.
- Возможно. Вероятно, но не доказуемо, - поспешил заглушить коридорное эхо Лидер. – Вы свободны на сегодня.
- Так точно! – Откозырял Смоукскрин.
Когда звуки шагов стихли окончательно, тень, выжидавшая своего часа, из небольшого прямоугольника трансформировалась в высокого кибертронца, и вышла через один из балконов.

- Как это могло произойти?! Я же усилил охрану!
Джазз ещё никогда не пребывал в таком гневе как сейчас. Конечно, Октан был простоват для того чтобы купиться на подобный трюк, но никто не мог ожидать от него такой глупости.
- Он решил лично проверить какой-то объект, где по его же словам анонимная группировка прятала заложников-десептиконов. Это всё что нам удалось выяснить, Прайм.
Бывшего диверсанта заметно передёрнуло от этого обращения.
- Рэтчет, мне нужно чтобы он пришёл в себя и подробно рассказал о том, что произошло.
- Да не могу я его в такие короткие сроки привести его в порядок! Он чудом выжил! Ты это понимаешь?
- Вы свободны, лейтенант Рэтчет. Спасибо, - холодно отчеканил Джазз, видя, с каким сожалением смотрит на него друг. Медик действительно сделал всё что было в его силах, но состояние Октана расценивалось как тяжелое» - нужно было время на то, чтобы восстановить его голосовые динами, проверить задет ли центральный процессор. Время. То, чего так отчаянно не хватало сейчас, когда Джазз, казалось бы, приблизился к разгадке всех этих похищений и покушений.
- Я усилю охрану и предприму все необходимые меры, - поспешил опередить распоряжения лидера Рэд Алерт.
Несколько астросекунд лидер размышлял над тем, что могло послужить причиной теракта. Новый Протектор нёс свою службу исправно, он отреагировал так, как следовало поступить ответственному лицу. Охрана новых десептиконских районов, а так же поддержание порядков и спокойствия в Каоне было прямой обязанностью Октана. Кто-то был заинтересован в том, чтобы новый Лорд протектор серьёзно пострадал.
Джазз про себя отметил, что его нынешний образ совсем не подходит под сложившуюся ситуацию. Он с тоской посмотрел на кресло слева от себя, и подумал о том, что на старом месте он чувствовал себя гораздо свободнее…
- Подожди немного, Рэд, я подумал, что Октану действительно не место на этом посту. Сейчас Совет рассматривает моё прошение о новом назначении и реабилитации одного старого друга.
- Старого друга? – Недоуменно и с нажимом в голосе переспросил начальник безопасности. Дэд Энд посмотрел на своего шефа с не меньшим удивлением, что вообще было не характерно для эффектикона.
- Я всё взвесил и принял решение. Среди десептиконов немало достойных воинов, но именно такой специалист мог бы урегулировать большинство конфликтов, и ко всему прочему избавить наших граждан от паники. Я прекрасно понимаю растущий уровень недовольства среди десептиконов в связи со своим назначением. Мне бы тоже показалось странным то, что предпочтения на пост главы Кибертрона постоянно отдаются автоботу.

Присутствующие на собрании десептиконы недоуменно уставились на своего необычного предводителя, пораженные услышаным. Их головы то и дело ворочались в разные стороны, словно собравшиеся мысленно разговаривали друг с другом на личной частоте. Но эфир был чист, а напряжение от сказанных слов росло. Джазз озвучил то, что никто бы не осмелился озвучить, учитывая все сложившиеся обстоятельства создания мира между двумя враждующими фракциями.
Принять это как дерзость, или как льстивую перестраховку?
Бывшему специалисту по диверсиям нельзя было доверять, так как он мог обвести вокруг пальца любого, присутствующего в комнате не зависимо от его знаковой принадлежности. Попытка играть на видимых и таких закономерных вещах как разница мировоззрений, была бы глупой и недальновидной ошибкой, цена которой могла неизмеримо велика. Но этот опасный трансформер не кто-нибудь а Лидер, избранный обеими сторонами. Это был честный выбор при достаточно справедливом голосовании, многие из находящихся в совещательной комнате самостоятельно и достаточно решительно отправили к центральному серверу свои голоса с приложением своих подписей и личного номерного знака. Они знали Джазза по его безупречному подчерку на войне, они опасались игры мастера Хаоса в пределах своих скромных интересов, но почему тогда предпочтение отдали именно ему? Потому что из всех непредсказуемых кибертронцев ожидать определённой угрозы можно было только от того, кто на неё был запрограммирован изначально. И если борьба за власть призрачной лентой велась в многочисленных пропагандистских записях по социальной сети Аякона, то те, кто пробовал на вкус чёрный кулак, или звуковую волну, знали, с кем имеют дело. Мегатрон часто повторял одну мудрую фразу о том, что не тип оружия определяет суть противника, а его манера оставлять след на телах.
Потенциально Джазз не был опасен никому из трансформеров силового типа, никому, кто мог бы раздавить его, не сходя с места одной рукой, или отправить к праотцам Кибертрона будь у него шанс изловить хитрого диверсанта. Он был опасен там, где нужно было сделать шаг вперёд, принять важное решение, поставить всё на стратегию внезапности и, предвкушая победу, получить желаемый результат. Теперь же тот, кто мог умело свести любое превосходство и преимущество на «нет», занимался прокладыванием политического курса, учитывая все возможные подводные камни, помехи и подстрекательства со стороны. Однажды кто-то ехидно отметил в процессе голосования, что поставить во главе правительства Кибертрона диверсанта, это всё равно что установить многофункциональный фильтр на распоясавшиеся слухи.
Напряжение, созданное в комнате совещаний, росло как давление в топливных магистралях. Казалось, вот-вот где-то из крайних углов отсека донесется разгневанная тирада, и атмосфера наполнится натужным гудением разогретых до предела протонных накопителей бластеров. Любой десептикон был падок до лести, но он никогда бы не отреагировал на искренность – логика и факты, вот единственное оружие способное переубедить надменное упрямство Управляющих. Десептиконы знали, что это оружие в руках Джазза может довести их эгоистичные процессоры до травли друг друга, и тогда воспользовавшись десептиконским темпераментом и вспыльчивостью, новый Лидер воспользуется и их манерой заключать нечестные сделки.
Аудиодатчики бывших заклятых врагов обострили все свои слуховые спектры, в надежде уловить хотя бы намек на фальш в спокойном голосе избранника Кибертрона.
- Мы не понимаем, зачем ты говоришь с нами о таких вещах в столь открытой форме. Суть проблемы настоль явная? Или это акт недоверия Лидера?
Вопрос прозвучал так же, как мог бы прозвучать выстрел в спину. Свиндл не любил упускать возможность стать центром подобного внимания – он часто стрелял в спину.
Джазз уловил подвох в словах представителя фиолетового знака, прекрасно понимая, к чему он клонит.
- Свиндл, я был бы рад задать каждому из вас вопрос, что такое «жить в мире», но боюсь, что вы можете счесть его для себя оскорбительным. Мне хватает мелких стычек между нашими братьями в отдалённых районах, и я прекрасно понимаю, что рано или поздно, кризис, связанный со слишком длительным промежутком недоверия между нами даст о себе знать. Я хочу устранить последствия прежде, чем они запустят необратимый процесс распада. Да. Ты правильно понял меня. Любой из вас был достоин высоких почестей, и я не считаю свою кандидатуру уместной. Однако никто из вас не решился даже выставить себя в качестве кандидата, стоило Мегатрону лишь посмотреть на вас исподлобья.

- Ты хочешь сказать, что мы трусы? – Донеслось из другого конца комнаты.
- Нет, - в останавливающем жесте руки ответил Джазз. – Я хочу сказать, что вы иначе понимаете слово «ответственность». Ведь такое уже было с вами? Верно? Там, на Земле, вы все решили быть лидерами, и каждый из вас в итоге осознал, что он не способен понимать нужды своих подчиненных. К кому вы пришли тогда за помощью?
- К сильнейшему, - проворчал Дэд Энд. – Мы вернулись к тому, кто мог руководить нами. Мегатрон всегда видел на несколько шагов вперёд. Этого было достаточно, чтобы ни в чем не нуждаться и не отказывать себе.
- Я жил среди вас, - голос Джазза стал напористым и сильным, словно он призывал не только к тому, чтобы его услышали, но и к тому, чтобы в кои-то веки десептиконы стали думать своими головами.
– Я видел, на что вы способны. Я исполнял некоторые приказы Мегатрона наравне с вами. И я рад, что знал Мегатрона достаточно хорошо, чтобы понимать ваши стремления и желания. Я не хотел бы оскорбить гордость завоевателей и лучших воинов, не хотел бы опускаться до лести, чтобы заставить вас прислушиваться к себе. Моя задача удержать Кибертрон от того, от чего все мы в одном шаге. Разве вам недостаточно энергона и жилищ? Разве вам отказано в радушии и гостеприимстве ваших собратьев? Мы все хотим учиться у вас, чтобы понимать ваши идеалы и стремления. Десептиконы – это часть общей истории, какой бы она не была, и если мы не в состоянии, обретя мир и спокойствие, сделать выводы исходя из уроков прошлого, то я приму первый же вызов от любого из вас.
В комнате совещания повисла выразительная тишина. Алозначные смотрели на молодого лидера с явной гордостью, десептиконы – с уважением и пониманием. Они действительно боялись ответственности. И не только потому, что не представляли себе нужды Кибертрона, сколько осознавали, что их манера конкурировать между собой привела бы планету к витку новой конфронтации. И кто бы стал виноват в развале мира? Они – десептиконы, прирожденные воины и защитники, тактики и силовики. Не проще ли было воспользоваться менее амбициозными взглядами простых рабочих?

- Нам нужно было убедить в том, что ты не будешь морочить нам голову, бывший специалист по диверсиям. Мотивы Оптимуса Прайма всем нам были известны и хорошо понятны, но, уж прости, твоё назначение действительно было для нас почти обидной закономерностью, если не шуткой. Однако, нам нечего предложить взамен, - горько улыбнулся Свиндл, рассеяно рассматривая алыми линзами свои пальцы. - Кого ты хочешь поставить на пост Лорда Протектора?
Джазз выдержал паузу, из-за чего некоторые автоботы нервно поменяли свои застывшие в ожидании позы.
- Саунвейва.

Вокруг раздалось громкое перешёптывание, переходящее в неуважительный гул. Кто-то говорил с недовольством, кто-то с удивлением. Лидеру показалось, что вся комната пришла в движение из-за нарастающей волны переговоров собравшихся, и что эту волну при должной фантазии вполне можно было потрогать руками.
- К порядку! – Рявкнул Свиндл, злобно зыркая по сторонам. – Почему ты выбрал того, кто отказался от участия всяческих программ реабилитации?
- Уж явно не из-за его способности нести красивые речи, - пошутил Джазз, чем вызвал довольный гогот десептиконов и не малые смешки автоботов.
- Я выбрал его потому, что это единственный кибертронец, который знал Мегатрона лучше меня и любого из вас. Он его правая рука, он его глаза и, как говорят земляне, уши. Вы бы доверили свою свободу и своё право на мир тому, кто способен действовать и не бояться за свои действия. Вам ведь не нужны слова и часовые речи о мире и благоденствии?
- Это достаточно здравая мысль, Прайм. Но понравится ли она твоим собратьям по знаку?- Едко отметил Свиндл, не без ироничной улыбки поглядывая на алозначных.
- Все вы прекрасно знаете, что Саундвейв был моим врагом номер один. Я знаю его, как самого себя, а это даёт мне право надеется на то, что у меня получится понять его мотивы, если он откажется быть согласным со мной по некоторым вопросам. Всё таки не забывайте, что граница наших интересов измеряется далеко не страхом перед уничтожением одной из сторон. Так же, как Оптимус в своё время понял Мегатрона, я хочу понять своего врага, найти компромисс и равновесие между нами. Я надеюсь на понимание и с его стороны.
- Возможно, - холодно отозвался Мотомастер, вальяжно откидываясь на спинку кресла. – Но надежда – это автоботская единица измерения, для десептикона она ещё слишком нелогична и непривычна. Индекс агрессивности, который вы так остервенело пытались искоренить в нас, стал причиной нашего общего поражения в битвах на Земле. Ты знаешь, о чем я толкую, Лидер.

Джазз сделал над собой усилие, чтобы сохранить спокойствие. Эти недолгие сражения в пределах одной комнаты, в которых решалось что-то гораздо большее, чем существование двух рас, очень больно отзывались внутри. Лояльность по отношению к тем, кто ждал от него любого повода нарушить мир, показать свою некомпетентность и сложившийся стереотип двух непримиримых сторон. Белый атвобот встал со своего места и медленно пошёл вдоль стола, за которым сидели его офицеры.

- Все вы прекрасно знаете, что этот индекс агрессивности не был истинным поводом для нашего объединения. Вы помните, почему мы заключили мир? Что послужило первопричиной для этого?
Голос Джазза стал хлёстким и решительным. Десептиконы слегка опустили головы, а автоботы понуро уставились на молодого Лидера.
- Мы помним, - с непривычной для аудиодатчиков кротостью ответил за всех Мотомастер. – Я не хочу снова испытать на себе тот кошмар, который изобрели люди. От нашего союза зависит наше выживание, только я не понимаю почему…
- Почему мы не можем просто оставить эту планету в покое и поддерживать с ней обыкновенные торговые отношения? Или почему мы не нападём на Землю, решив, таким образом, все наши споры одним махом? Проект «Кронос» серьёзно поменял расстановку сил, и в целях выживания нашей расы мы должны были заключить мир. Учёные до сих пор не могут устранить волну создаваемую «Кроносом», и я не могу отдать приказ на проведение экспериментов в этом направлении – все они будут стоить жизни нашим братьям. Если кто-то из вас, оскорблённых и униженных, до сих пор до зуда в манипуляторах хочет помахать мечом, то пусть летит на Землю. Я не против, закон о свободной воле никто не отменял. Но я отказываюсь в этом случае называть вас кибертронцами, я отказываюсь в этом случае отвечать за ваши действия, подставляя под угрозу существование Кибертрона и его жителей. Мне хватило смертей в своё время и на этой планете.

При упоминании проекта «Кронос» всех кибертронцев передёрнуло. Тандеркрекер был первой жертвой этого ужасного оружия, потом за ним ушёл Броун и Тракс… Кикбек, Миксмастер, Рефлектор, Айронхайд, Уилджек…
Имена хлестали память каждого присутствующего в зале не хуже энергоновой плети. Сгоревшие в агонии своих собственных программ, одурманенные психической волной и дезориентированные в пространстве и времени, трансформеры с ужасными криками боли и мучений сами гасили свои Искры. В тех битвах эфир был заполнен страхом и предсмертными муками, воплями ужаса от невозможности остановиться себя, и мольбами о помощи…

- Нет, спасибо, - угрюмо отозвался Мотомастер. – Думаю, на сегодня всем хватит воспоминаний. Разрешите идти?
- Все свободны, - распустил совещание Джазз, облегчённо останавливаясь посередине комнаты. Едва ли кому-то из присутствующих здесь хотелось снова и снова проворачивать в своей памяти видения и звуки тех дней. Это было не просто унизительно - это было до отчуждения страшно видеть, как ничтожные карлики, повергали в бегство стальных гигантов фиолетовыми инсигниями. Десептиконы знали цены каждому поражению, но такого поворота судьбы они никогда не ожидали узреть на планете, на которую они вступили как завоеватели.
Кибертронцы с некоторой поспешностью стали покидать зал, словно в спины их подгонял невидимый крикливый сержант. Рэд Алерт долго сидел на своём месте, углубившись мыслями в воцарившуюся тишину.
- Рэд, я всех отпустил, - мягко позвал товарища Лидер.
Безопасник кинул на друга беспокойный взгляд.
- Джазз, что ты задумал? Он же твой враг! Я что не видел тебя тогда? Как ты можешь…как вообще…
- Рэд, - тихо донеслось за спиной безопасника. – Это мучает меня до сих пор. Но если я прав, если я хоть что-то ещё соображаю в этой ситуации, то прошу только одного – доверься мне. И ещё, пусть Мираж свяжется со Спайком.
- Хорошо…Прайм. Я очень надеюсь, что ты знаешь, что делаешь. И ещё… Ребята просили передать, что кем бы ты не стал после этого всего, ты не один.
Было видно, как мучительно Джазз подбирал слова, как немного резко дёрнулся уголок опущенной вниз губы.
- Спасибо, - почти прошептал Лидер.
Рэд Алерт вышел из зала, оставив белого кибертронца разбираться со своими мыслями в одиночестве. Тишина больно ударила в аудиодатчики, и ни одна виртуозная композиция в мире не могла сейчас перебить это ощущение тишины. Внутренний тишины, когда собственный мир решает замереть на миг, ради того, чтобы выбрать верный путь. Такие решения принимаются молча, и никогда не знаешь, если ли в них радость или скорбь.
Незримая грань, перешагнув которою можно было всё потерять, очертилась в мыслях молодого лидера яркой полоской энергона. Это уже было. Это было с ними уже не один раз, но ещё никогда так страшно и непредсказуемо. Почему люди решили бороться с кибертронцами, причем даже с автоботами? Просто искоренить их как одну из потенциальных угроз. Разве не автоботы помогали устранять последствия стихийных бедствий? Разве не их технологии и исследования органики легли в основу новейшей медицины, помогая тем самым решить многие вопросы на уровне ДНК?
Джазз схватился за голову. Как? Как он собирается удержать мир? За счёт чего? Страха перед людьми? Это вызовет новую волну ненависти и тогда они будут вынуждены вести войну с…людьми. Вынуждены. Люди не остановятся перед тем, чтобы просто лишить Землю присутствия кибертронцев, они обязательно пойдут до конца. Сколько у них есть времени до того момента, пока люди продвинут свою эпоху космического развития? Сто лет? Двести?
- Оптимус… - как в бреду шептал бывший диверсант. – Оптимус…мне так нужен твой совет…

Слепота это было не самое страшное. Оптические датчики можно было восстановить, но пережитое потрясение и последствия плена можно было только локализировать, проводя бесчисленное количество времени в реабилитационном центре. Джамайя грустила – трансформеры давно не показывались на поверхности, прекратив на некоторое время все стычки. Джазз считал капли энергона, которые стекали с его изуродованного корпуса, разбиваясь громкими шлепками о титановый пол. Возможно, где-то в статичной позе вместе с ним эти драгоценные капли считала и сама смерть. Но вот кто-то с трудом протиснулся в камеру пыток, поспешно закрыл за собой дверь, потом оглянулся по сторонам. Неизвестный некоторое время изучал подвешенного за манипуляторы автобота, громко (как показалось Джазу) и неуверенно вращая шейными шарнирами, словно решая, прикасаться ли к пленнику или нет. Затем огромная рука властно оборвала цепи, удерживающие запястья Джазза, и вся камера на мгновение заполнилась звуками спадающих на пол оков. Спаситель достаточно сильно, но бережно обхватил пальцами корпус пленника по бокам, и притянул к себе, осторожно прижимая его к своей грудной пластине.
- Я освобожу тебя. Это…это неправильно, хотя ты и серьёзно мне помешал. Но я больше не хочу этого видеть.
Джаззу было всё равно, кто говорил ему эти ободряющие слова. Он всего лишь едва приподнял голову, чтобы разглядеть авантюриста, решившегося на спасательную операцию, а потом безвольно уронил её на грудь, устав улавливать звуки вокруг. Первый лейтенант автоботов любивший музыку впервые ненавидел полноту наполненного звуками мира. Громкие шаги спасителя гулкими отголосками отражались от стен, создавая в воображении слепого иллюзию погони. Боль после очередного допроса заставляла каждый нейрон плавиться от напряжения, перезагрузочный файл был стёрт, а это означало, что только полная блокировка систем могла принести долгожданное облегчение. Полная блокировка – смерть.
- Стой, - прозвучал монотонный и самый жуткий для Джазза оклик. Саундвейв перегородил дорогу, переносившему на руках пленника, Скайфаеру.
- Пропусти.
- Отказано. Он мой.
- Он погибнет, - сухо констатировал неизбежность шатл, ещё сильнее прижимая к себе израненный корпус автобота. – Мы не сможем ему помочь – Старскрим не позволит. Ты ведь тоже не заинтересован в его гибели? Ведь так? А что будет, если твой эксперимент не удастся? Тем более что Старскрим в любом случае получит по заслугам и будет наказан за то, что оставил тебя одного охранять Джамайю. Какая разница, за что его будут наказывать?
В алом визоре проскользнула с одной стороны неуверенность, а с другой – заинтересованность в словах ученого, ведь они не были лишены смысла. Несколько астросенкуд ушло на мучительное для учёного молчание, и вот, Саундвейв сделал несколько шагов в сторону.
- Я сам свяжусь с Праймом. Ты – молчишь, иначе – смерть.
Скайфаер благодарно кивнул головой, и вышел из десептиконского блока для пленных. Через небольшой промежуток времени, Оптимус Прайм и его лучшие воины атаковали северную базу десептиконов, которая каким-то невероятным образом проявилась на радаре крупной желтой точкой. Старскрим и его звено потерпели поражение. Скайфаер пропал в этой битве без вести…


- Хорошо дома! – Рэтчет с любовью погладил свои инструменты и большущий сканер. – Эй, Уилджек, как там наш пациент?
- Как всегда, - хмуро отозвался изобретатель, поглядывая в сторону платформы. – Я давно не видел такого упрямства в приёме энергона.
- Я думаю, что тебе бы не понравилось лишиться оптики, и чувствовать себя неполноценным, так что его вполне можно понять.
Рэтчет подошёл к пациенту и осторожно взял его за руку.
- Не волнуйся. Он обещал придти сразу, как только появится свободная минутка.
Джазз ничего не сказал в ответ, но его пальцы слегка сжали ладонь врача. Диверсант не виделся с командиром по причине своих повреждений очень долго. С одной стороны он боялся, что Оптимус разочаруется в своем подопечном, но с другой, он знал, что не увидит этого разочарования. Время тянулось бесконечной лентой тьмы, и нельзя было понять, что происходит вокруг, так как звукоизоляционный бокс ремблока препятствовал проникновению суеты всей базы. Это огорчало Джазза, потому как к нему было запрещено пускать кого-то кроме высокого начальства. Пару раз заходил Проул, он что-то пытался спросить, но лейтенант молчал. Изящная линия капризных губ больше не изгибалась в вызывающей улыбке, и не разделялась ради произнесения каких-либо слов…

Оптимус вошёл неожиданно для монохромного сержанта, тихо и осторожно, словно боялся обратить на себя внимание.
- Сэр, - медик встал со своего места, выдав присутствие Прайма. Рэтчет прекрасно понимал, что сейчас этих двоих лучше оставить наедине. Белый автобот легко выскользнул в проём дверей, коротко кивнув Оптимусу, и выразительно переведя взгляд с него на пациента.
«Будь с ним осторожен, Оптимус», - говорили добрые синие линзы Рэтчета.
Джазз резко повернул голову в сторону, знакомого гула моторного отсека. Такой низкочастотный рокот, от которого становилось спокойно, безопасно.
«Оптимус», - беззвучно прошептали губы юного воина. Мелкая дрожь прошла по его корпусу, разлетаясь в разные стороны полями страха стыда и неуверенности.
- Успокойся. Всё закончилось и ты дома – на Аяконе. Я хотел поговорить с тобой. Очень серьёзно поговорить.
- Оптимус, я…
- Ты ничего не должен мне объяснять. И свою ошибку ты понял лучше, чем кто-либо. Меня беспокоит то, что ты отказываешься от лечения. В чём причина?
- Я бесполезен.
- Что это за глупости? Почему ты так решил? – Оптимус быстро сократил расстояние между ними, подойдя к платформе диверсанта.
- Потому, что… потому что я не смог сам. Я не смог.
- Все ошибаются, - в голосе командира была слышна легкая улыбка. – Даже я.
То, что вырвалось из нутра Джазза, можно было сравнить с бурями Джамайи, и хвала инженеру, который посчитал не лишним сделать ремблок звукоизолирующим.
- Я мог всех вас погубить! Как ты не понимаешь? Ты – Лидер болванов, верящих в возможность мира между нами. Мы не убийцы! А они? Они сильнее нас, они созданы для войны! Кого мы хотим обмануть, выпуская таких, как я? Я мог всех вас оставить там, на Джамайе в виде мемориалов! Он хотел, чтобы я сделал это, и он сделает так, чтобы я перешёл черту, доказав тебе, моему учителю, что между нами нет разницы.

Голос Джазза вобрал в себя всю тишину, которой он наказывал себя, всю боль, которая рвалась наружу. Чёрные кулаки с силой сжимались, и было видно, как дорого давался контроль тому, кого Саундвейв подбросил автоботам.
Черно-белый сержант мало что помнил из того дня, когда автоботы ради его спасения контратаковали базу десептиконов. Когда Джазз попал в ремблок, Рэтчет не сразу решился приступить к ремонту. Военврач не знал, за что хвататься в первую очередь, потому как весь корпус юного кибертронца представлял из себя спектр самых тяжелых повреждений. Медик боялся думать о том, что пережил Джазз за время своего плена, но отметины, царапины и оплавленные контакты, рассказывали врачу о последовательности пыток, их продолжительности и жестокости. Рэтчету было не в первой видеть тех, кто возвращался от десептиконов, вот только чинить их было в большинстве случаев уже не к чему. Мертвые не нуждаются в ремонте…
Оптимус получил известия о том, что его подопечный воин жив. Эта новость обрадовала Лидера, и он поспешил поприветствовать удачливого кибертронца лично, но старший военврач внезапно отвёл Прайма в сторону, чтобы сообщить один важный факт. Джазз больше не являлся полноценным автоботом, и то, что его поведение отображает старый набор личностных программ на самом деле просто постшоковая адаптация к знакомым условиям. Оптимусу было сложно поверить в возможность трансформации личности, посредством взлома и трансплантации участка Искры, но Рэтчет не любил фантазировать в плане прогнозов. Саундвейв заложил бомбу, которая могла рвануть в любой момент, и первой жертвой мог оказаться кто угодно. Не сложно было догадаться, с уничтожением кого началась бы история победоносного марша десептиконов.

Оптимус Прайм присел в кресло напротив платформы, и поборов в себе желание дотронуться до черного манипулятора, тихо произнёс:
- Я знаю, что он сделал с тобой. Но я уверен - ты не причинишь мне вреда, Джазз, - в голосе лидера было столько доверия и уверенность в собственных словах, что диверсант на некоторое время успокоился. Кулеры облегченно пропустили атмосферу.

– Ты не он, и даже если он пытался наградить тебя своей личностью, то ты способен бороться с этим. Ты автобот. И автобот, не потому что на тебе есть наш знак, а потому что ты сам выбрал эту сторону. Осознанно.

Джазз внезапно изменился в лице, словно его ударили высоковольтным разрядом. Черно-белый трансформер громко взвыл всеми голосовыми тональностями модулятора, неумолимо сминая в себе такое жуткое и леденящее Искру желание убить своего друга и учителя. Хаос, заполнивший пострадавшее сознание, врался наружу вспышками ярости, которые было очень трудно сдерживать. Невидимые слёзы катились по щекам Джазза, ведь он не мог выразить то, что творилось в его изменённой памяти. Тот ужас и страх, который окутывает тебя, когда ты понимаешь, что ты больше не представляешь из себя целостную систему, когда сомнения не позволяют дать шанс поверить в естественность своего выбора и поступков.
Шепот монотонного голоса приказывал сжать пальцы на чужих горловых магистралях, и вырвать их напрочь, орошая пол неоновым светом драгоценного энергона. Мысленно диверсант уже готовился к заученному движению, обрывающему жизнь.
- Я должен убить тебя! – Прокричал Джазз, ударяя кулаком по платформе, в попытке погасить чёрноту шёпота и вой внутри Искры. Ему снова не без особого труда удалось взять себя под контроль и погасить желание утолить голод убийства.
– Ты это осознаёшь? Я опасен для всех вас! Сколько я смогу контролировать это? Орн? Астросекунду?
Голос Прайма перекрыл истерику подчиненного:
- Ты мне нужен, диверсант. Тебе сейчас нелегко, но если ты проиграешь самому себе, то для тебя всё закончится. Либо ты примешь себя таким, какой ты есть, либо…

Джазза било мелкой дрожью. Он не знал, как бороться с монотонным голосом внутри себя, он не знал, как относится к себе теперь. К тому себе, который в плену был создан стать палачом для друга и великого лидера всех авоботов.
Лицевая пластина с отсутствующими на ней оптическими датчиками выглядела отталкивающей. Джазз хорошо это понимал, но этот факт был ему безразличен.
- Я не знаю, кто из нас двоих больший безумец, командир, но даю слово, что если не справлюсь, то моя Искра погаснет под нашим флагом.
Оптимус, наконец, решился похлопать своего подчинённого по плечу.
- Если бы ты уже не справлялся, я был бы мертв.
С этими словами Прайм вышел из лазарета, отдав Рэтчету некоторые поручения насчёт монохромного воина.
Черно-белый автобот долго пытался вслушаться в гул восстанавливающей аппаратуры. В монотонном пении приборов растворялся и замирал весь его внутренний мир…










Саундвейв вопросительно смотрел на своего нежданного гостя. Немой вопрос читался во всей позе десептикона – рука поглаживающая голову Реведж замерла в двух сантиметрах от кассетника.
- Вижу, что ты не ожидал увидеть меня в неофициальной обстановке, - прислонился спиной к двери Лидер.
- Чем обязан? – Коротко спросил связист.
Джазз решил, что это было приглашение войти, и вальяжно проходя в жилой блок Саундвейва, он застыл перед гало-портретом Мегатрона.
- Скучаешь?
- Не понято, - холодно ответил десептикон, выпрямляясь. Реведж недовольно фыркнул, и бесцеремонно отвернулся от автобота спиной. Мелкие существа умели выразительно показать хозяйское и своё собственное презрение к алозначному.
Джазз улыбнулся, но в его улыбке таился какой-то новый и весьма неприятный подвох. Это не ускользнуло от зорких оптических датчиков Саунвейва, и он приготовился к любой реакции в свою сторону.
- Я только хотел лично передать тебе решение многих моих друзей. Они хотят, чтобы ты занял место Лорда Протектора.
- Нет, - сразу выпалил Саундвейв, усиливая свою эмоциональную реакцию отрывистым движением руки.
- Пока мы не найдём обоих, - поспешил успокоить десептикона бывший диверсант. – Мне некого больше назначить на эту должность. Уж прости, но ты единственный десептикон, способный предугадать все атаки невидимых противников.
Саундвейв не без внимания уставился на Джазза, желая услышать логическое предложение фразы. Джазз не заставил собеседника ждать долгих и витиеватых объяснений.
- Октан серьёзно ранен. Не буду жаловаться на его особенность включать простофилю, но он попался весьма серьёзному противнику. Я до сих не могу определить подчерк нападавшего, однако некоторые подозрения у меня на этот счёт уже имеются.

Десептикон жестом предложил Лидеру присесть, на что гость снова отреагировал этой леденящей энергон улыбкой. Саунвейву было крайне интересно увидеть то, что происходило внутри мыслей Джазза – он чувствовал титановое спокойствие и кое-что ещё… Кое-что, что когда-то было оставлено ему в наследство от их первой встречи на Джамайе.
Ненависть.
За холодной отчужденной улыбкой, раскалёнными потоками оплавленного метала, кипела жажда убийства. Ментальное поле обвивало корпус Лидера ровной строгой волной, но острые искорки подавляемых эмоций, слегка выдавали диверсанта.
Джазз снова указал на портрет Мегатрона.
- Ты отлично его знал, ты знал, что он бы не позволил так просто себя пленить. Это выходит за грань той логики, которой обычно оперируют десептиконы. Не так ли?

Саундвейв качнул шлемом в утвердительном знаке.
- Значит, мне достаточно спросить у тебя о том, где последний раз вы проводили сеанс связи…
Десептиконский связист замер. Предположение Лидера не было лишено логичных оснований. Мегатрон редко действовал вслепую, предварительно ничего не взвесив – он должен был перестраховаться ради своего же собственного преимущества перед Оптимусом. В конце концов, остаться одним единственным лидером было слишком соблазнительно.
Саундвейв сузил фокус своего визора, ещё более детально вглядываясь в Джазза. Его инфополе было спокойным и сдержанным, как гладь воды, которая мерно и степенно блестела в лучах заходящего солнца.
Синий трансформер задумчиво процедил:
- Оптимус бы не одобрил…
- Как интересно, - откинулся в удобном кресле Лидер, немного вызывающе вытягивая ноги вперёд, словно он был не в гостях, а у себя в отсеке. – Вот уж не думал, что ты будешь заботиться о моём искровом спокойствии в таких вопросах, Саундвейв. Оптимус не одобрил бы мои подозрения насчёт недоверия к десептикону. Это ведь уже ставит мир между нами под угрозу, не так ли?
- Это недоверие? – Легкий смешок пробежал в монотонном голосе. Слишком хорошо прозвучало в воздухе это слово для обоих заклятых врагов, отображая всю суть их взаимоотношений.
- Скорее несовпадение некоторых логических фактов, Саундвейв. Недоверие возникает от предчувствия немереного искажения информации, проще говоря вранья. Оптимус и Мегатрон пропали в разных участках сектора Омега, хотя по долгу службы они должны были быть вместе в тот день. Ты не находишь это странным?
- Не подтверждается. Мегатрон умеет летать. Оптимус – нет. Логика безупречна.
- Мегатрон, который предпочёл хитрому манёвру бой в открытом космическом пространстве? Ты, наверное, издеваешься надо мной.

Джазз рассмеялся, в его смехе звучал приглушенный рык хищника, играющего со своей жертвой.
- Они летели к Земле, - констатировал факт синий десептикон. – Земляне не сдержали слова. «Кронос» - старая разработка Старскрима.

Лидер перестал смеяться, и теперь уголки его губ были приспущены вниз, что не могло не вызвать удовольствие у Саундвейва. Наконец-то он выведет своего противника на нужные ему размышления.

- Сговор с людьми? Это не вновинку для Старскрима. Он и раньше промышлял всяческими сделками. Вспомнить хотя бы доктора Артавиля. Тогда некоторые вещи складываются, но мне нужно быть уверенным в том, что ты говоришь правду.
- Нужны доказательства?
- Я вообще-то не за этим пришёл к тебе, - внезапно сказал Джазз, беря в руки рамку с портретом Лорда Протектора. – Мне нужен тот, кто помог бы мне управлять этим сумасшедшем миром. Ты был прав насчёт Совета, они едва ли позволят мне продолжать расследование. К тому же, я хотел кое-что попросить у тебя лично.
Саундвейв откровенно удивился, но не подал вида, чтобы не вызвать лишних подозрений.
- Слушаю, - холодно произнёс он.
Джазз немного повертел портрет в руках, потом как-то рассеяно похлопал себя им по колену.
- Я хочу, чтобы ты стал моим напарником…

***




Рэтчет долго и нерешительно вертел в своих руках зеркало.
- Ты точно хочешь это видеть, Джазз? Может, стоит всё же…
- Хватит уже нянчиться со мной! – Моментально раздражился диверсант, выхватывая отражающий изображения предмет из рук врача. Джазз нетерпеливо поднёс зеркало к своему лицу, и, увидев отражение в нём замер не в силах произнести ни слова.
Уилджек обеспокоенно притаился в нескольких сантиметрах от пациента с пневмошприцем, приготовившись словить любую команду Рэтчета применить успокоительное.
Джазз только присвистнул.
- Ты из меня сделал шаркового красавчика, - внезапно выдал черно-белый бот, не без удовольствия ловя в разных ракурсах своё отражение. – Только, боюсь, сослуживцы будут завидовать моему нынешнему прикиду.
Рэтчет осторожно приблизился к пациенту:
- Это спецзаказ. К нему кое-что прилагается, Джазз. Вот это.
Военврач протянул диверсанту продолговатый синий визор.
- Изящная вещь, - похвалил подарок автобот, тут же пробуя примерить его на себя. – Тоже спецзаказ? И кто же у нас сечёт фишку в красивых детальках?
- Прайм, - сухо произнес медик, перемигиваясь с Уилджеком.
- Джек, - с улыбкой обратился диверсант к другу, который выжидающе замер за спиной черно-белого меха. – Не надо так угрожающе зависать надо мной со шприцем, а то мои магистрали автоматически напрягаются. Ты же знаешь, как я не люблю уколы.
Уилджек неуверенно посмотрел на Рэтчета, тот кивнул ему, чтобы он отступил.
- Извини, но за последние циклы, твои сны нас жутко напугали, - пояснил меди-бот.
- Оу! – Наигранно изумился Джазз.- Лунатизм – это так непрофессионально с моей стороны. Ладно, императоры шприцов, отпускайте меня. Мне назначили первую тренировку сегодня пораньше, чтобы я успел всё сдать. Не хотелось бы рассказывать Проулу о том, как вы меня наряжали здесь словно фем.
Рэтчет облегченно рассмеялся. Наконец-то он услышал этот бесконечный привычный поток шуток и расслабляющих глупостей от своего друга. За всё время реабилитационного курса, черно-белый диверсант успел очень сильно подружиться с медиками, а они, в свою очередь, привязались к неугомонному пациенту с тяжелой судьбой. Вот только новая красная оптика автобота вызывала смешанные чувства. Возможно, когда-нибудь даже медики научатся спокойно смотреть в алый отблеск чужих оптосенсоров, но пока что их природный и доведённый до автоматизма инстинкт заставлял напрягаться в присутствии Джазза. За всё время плена и потом последующего лечения диверсант получил не только внешность десептикона, но также и их повадки, которые цикл за циклом проявлялись совершенно непредсказуемо. Цена за повышение профессионализма была высока, и Джазз прекрасно понимал, что расплачиваться за это ему придётся почти что всю жизнь. Или пока автоботы не перестанут относиться к десептиконам как к врагам.

- Удачи, щеголь! – Помахал манипулятором, Уилджек.
- Будь осторожен, а не то я тебя снова разберу и заставлю смотреть на это со стороны.

Джазз поморщился, защелкнул визор в верхний паз на шлеме, и, откозыряв, развернулся и вышел из отсека.
- Хоть бы спасибо сказал, что ли, - немного обиженно выдал Рэтчет.
Уилджек кашлянул, привлекая к себе внимание старшего медика:
- А он и сказал. Правда, по своему, - указала на платформу с надписями благодарности изобретатель.
- Вот же %№**! Кто это теперь будет убирать? Диверсант шарков! – Погрозил кулаком двери, в которую вышел Джазз, медик.


- Капитан, - Проул вошёл в отсек командира, привычно поприветствовав того военным жестом.
- Да, Проул, проходи, присаживайся. Что у нас случилось?
Тактик немного неуверенно потоптался возле стола, потом решив, что разговор будет достаточно долгим, решил воспользоваться приглашением присесть.
- Твой диверсант…
- Что-то не так? Он ведёт себя неадекватно? – Не отрываясь от просмотра карты местности, задавал вопросы Оптимус.
- Ну, не то чтобы с ним было что-то не так. Просто я не помню, когда это он успел стать таким усердным.
Лидер оторвался от карты и с особым вниманием уставился на своего заместителя.
- Что ты имеешь в виду, Проул?
Тактик нагнулся к командиру поближе, словно боялся, что его могут услышать.
- Он всё своё сводное время тратит на полигоне и обучающих тренажерах. Я его оттуда выгнать не могу! Из-за них он опаздывает на дежурство.
- Это всё? – В голосе Оптимуса проскользнула улыбка и легкий укор.
- Нет, - уже более беспокойно ответил тактик. – Он ни с кем не разговаривает по смене, его речь ограничена набором официальных обращений. Я чую в этом определённый подвох.
- Ну, я его в принципе понимаю. Держать такого специалиста подальше от его непосредственной работы. Не поверишь, но это такая вот месть нам всем.
- Не логично.
- Логично, - рассмеялся Лидер, мягким и приятным голосом. – Джазз, показывает всем нам, что он готов вступить в бой, и что он не потерял свои спецификации. Это очень важно для него, Проул. Он ведь у нас не игрушечный, и должен постоянно развиваться и совершенствоваться. Иначе мы рискуем получить небольшую диверсию в пределах собственной базы.
- Я об этом не подумал, - опустил голову Проул.
- Ты не психолог, друг мой, и иногда тебе проще относиться к подчиненным как к подчиненным. С Джаззом все могут найти общий язык, если, конечно, он в хорошем расположении духа. Он как зеркало – если ты хочешь видеть перед собой идеального солдата, он станет им для тебя.
- Это…весьма полезная опция.
Оптимус Прайм перестал улыбаться, принимая совершенно серьёзный вид.
- На самом деле это ловушка, Проул. Он становится предсказуемым ровно настолько, насколько отражается в твоём понимании его собственный образ. Настоящего Джазза очень сложно понять или раскусить. Он соткан из миллиарда противоречий, которые помогают ему принять любую приемлемую для собеседника форму. В этом-то и опасность. Располагая к себе подобным образом, он приближается к любому условному противнику, если конечно, посчитает тебя таковым. Ему нужен соперник, который мог бы его расшевелить, дать задачку посложнее. Возможно, что ты бы и мог стать такой задачкой. Ты не заметил, как он смотрит на тебя?
Проул замигал оптикой, словно ему только что сообщили секретную формулу энергона.
- Нет.
Оптимус вздохнул, потом сцепил пальцы в замок.
- Он смотрит на тебя как на конкурента. Или как на жертву. Я не знаю, какую игру он затеял, но предупреждаю тебя – ваши отношения с ним будут весьма…нелогичны для тебя.
- В каком смысле? – С накипающим возмущением подпрыгнул со своего места тактик.
- Он захочет взломать тебя и твой идеальный образ мысли. Ему очень важно закрыть одну свою весьма больную проблемы, и боюсь, наш Джазз прибегнет к своим любимым экспериментам в этой области. У меня есть просьба к тебе, Проул.
Тактик медленно сел обратно в кресло, как загипнотизированный смотря в упор на своего командира.
- Вы должны стать напарниками.
- Что?! Да никогда! Я с этим…с этим!!! Щёголем и эмоциональным эгоцентричным маньяком! Лучше спиши меня за ненадобностью на заводы по плавке металлолома!
- Проул! – С силой произнёс командир. – Ты ему нужен. Тем более, что он может сделать такому умному тактику как ты?
Несчастный заместитель Прайма только беспомощно замигал оптикой, умоляюще смотря на своего командира.
- Можешь выбрать отсек по своему вкусу. Левое крыло нашей базы отстроено, там открывается отличный вид.

Джазз с хрустом потянулся, рассматривая великолепную панораму, открывшуюся ему, как только он нажал пару клавиш на жалюзи.
- Красотень! Улёт! – Довольно прокомментировал он. – С чего бы зануда выделил мне такие апартаменты?
- С того, - громко грохнул коробку с вещами позади спины диверсанта на пол Проул. – Что мне придётся жить с тобой в одном отсеке, я и решил хоть как-то компенсировать это событие посредством эстетического удовольствия, открывающегося отсюда.

Джазз рассмеялся, обернувшись к ворчливому соседу по отсеку.
- То есть, переводя на мой язык, ты хочешь сказать: «Чтобы не видеть твою рожу каждый день». Логично и тактично по отношению ко мне. Слуш, приятель, я понимаю, что ты от меня не в восторге, но я тоже не пылаю к тебе особой страстью.

Визор диверсанта опасно вспыхнул, и Проул, совершенно инстинктивно, приложил ладонь к бедру, на котором находился бластер.
- Да ладно те! Мне всё равно с кем жить, я тебя не побеспокою. Опа! Мне пора. До встречи!
Джазз беззаботно испарился, проигнорировав попытку тактика схватится за оружие. Проул остался один, задумчиво провожая взглядом а заходившую неподалёку планету-соседку Кибертрона. Одна из лун плавно плыла в просторах звездного неба. Заместитель командира не страдал суевериями, но почему-то именно сейчас, он ощутил нечто зловещее в Битроне – искусственной луне их родной планеты.

За весь декацикл тактик успел просмотреть кучу отчетов, и провести несколько весьма полезных для персонала инструктажей. База Аякона постоянно пополнялась, и пока десептиконские атаки носили перманентный характер, у него была возможность сблизиться со многими автоботами. Он выяснил насколько может быть заносчивым Хаффер, насколько любопытным Бамблби и беспечным Тракс. Проул с нехорошими мыслями возвращался в свой отсек, подозревая, что непредсказуемый сожитель выкинет какой-нибудь отчаянный фокус, только ради того чтобы изжить своего соседа.
Впервые в своём функционировании предчувствия беды не обманывали тактика. Он застыл в дверях, с непередаваемой скорбью уставившись на расписанные в разные цвета стены.
- Граффити! В моём отсеке!
Вулкан закипал внутри Проула, готовый выкинуть первые порции ядовитого газа и серого пепла. Диверсант спрыгнул откуда-то с потолка, где он уже успел смастерить себе необычные тренажеры.
- Ты против? А мне нравится, в этом есть что-то медитативное, - издевательски окинул взглядом свои разноцветные каракули Джазз.
- Да ты! Тт-т-ты!
- Кто, я? – Указал на себя пальцем диверсант, радуясь тому, что смог своими художествами вызвать бурю негативных эмоций. И тут Проул вспомнил разговор с Праймом, и четко осознал – это была заведомо предсказуемая провокация. Раздражение мгновенно сменилось отстранённой холодностью и спокойствием. Извержение вулкана откладывалось…
- Ты ужасно рисуешь, - без эмоционального тона отчеканил слова заместитель командира, проходя к своей платформе. – Спасибо что хоть не тронул мою платформу.
- Не успел, - почти с сожалением отозвался монохромный бот. – Занимался детализацией нашего отсека. Мне бы не хотелось лишать его первозданного простора. Но если ты против того, чтобы я разукрашивал твою платформу, то вполне можешь сделать это сам.
Проул обалдело мигнул оптикой, уставившись на протянутый ему баллончик с краской.

- Нет спасибо. Я предпочитаю классический и консервативный дизайн. И кстати, ты мог бы проводить свои занятия, как и все в тренажерном зале, - сурово отметил тактик.
- Я бы и рад, но у меня есть причина, по которой я не могу этого сделать.
- И какая же?
- Рэтчет, - печально уселся на свою платформу Джазз. – Он не даёт мне разрешения на участие в боевых операциях, постоянно проверяет меня, следит за тем, чтобы я не прогуливал дежурства, сидя с головой в симуляторах. С остальными мне запрещено тренироваться. Есть причины.
Проул немного заслушался такого искреннего объяснения, и даже про себя отметил, что ему жалко Джазза. Когда дело доходило до строгого допуска к боевым операциям, старина Рэтч был особенно спесив и неумолим. Без подтверждения старшего медик о пригодности к несению службы никто не мог получить разрешения на участие в боевых операциях, даже если бы его дал сам Прайм.
- Не переживай, по моим прогнозам скоро нам понадобится каждый бот на этой базе.
- Правда?
Джазз подпрыгнул на своей платформе, с надеждой уставившись на соседа по отсеку. Проул немного поморщился.
«Как спарк! Или притворяется?»
- Расскажи, что сейчас происходит на поле боя? Как там наши? Как одиннадцатый отряд? Что думаешь?

Вопросы посыпались на тактика с такой скоростью, что он не сразу сообразил, а стоит ли диверсанту рассказывать о таких вещах? Что если он помчится, минуя все аванпосты, мстить за то, что с ним сделали?
- Я не убегу, - словно прочитал мысли тактика Джазз. - На мои системы навешали блокираторов, и если бы я только мог их снять – давно бы уже оттягивался на «Проводе».
- Проводе? Ты решил…
- Да-да. Повеситься! У всех такая реакция, когда они в первый раз слышат это название, - шутливо протараторил черно-белый. – Это гонки. Запрещенные гонки. Туда даже иногда десептиконы захаживали. Вот уж хорошее местечко было для вербовки!
- Расскажи-ка поподробнее, - присел на платформу напротив диверсанта Проул.
Джазз скривился, словно ему поднесли под нос отработку.
- Тебе будет не интересно. А если и да, то я не даю какую-либо информацию без обмена. Только по бартеру.
- Отчёты ты мне тоже по бартеру будешь писать? – Хмыкнул заместитель Прайма.
- Посмотрим, - подмигнул ему визором хитрец. – Итак?
- Ладно, - пошел на уступку тактик. – Я расскажу тебе о войне, и о том, какую позицию мы сейчас занимаем. На данный момент…

Проул никогда не думал, что может игнорировать запрос систем на перезагрузку. Они впервые так долго разговаривали, внимательно слушая друг друга, дополняя и размышляя. Нелогичность и импульсивность собеседника помогла тактику найти некоторые ответы не его собственный вопросы в отношении десептиконов, их психологии – того, что так было трудно понять логику. Джазз рассказывал ничуть не хуже его самого, последовательно излагая свои подозрения, выстраивая цепочки причин и следствия. Но больше всего Проул удивился тому факту, что Джаззу практически удалось взять с него общение сгонять на «Провод», и поучаствовать в гонке. Когда они решили уйти на перезагрузку Битрон почти скрылся за горизонтом, уступая ближайшей звезде своё превосходство в световом шоу.
Проул активировал оптику, с ужасом осознавая, что он опоздал и жутко отбился от графика. Скрип под потолком заставил тактика в первую очередь посмотреть именно наверх.
- Доброе утро, зануда! Ты опоздал, кстати.
Диверсант зацепился ногами за тренажёр, и повис вниз головой, практически нависая над шевроном Проула.
- Ты мог меня разбудить! – Грозно пророкотал сосед по отсеку, отталкивая от своего шеврона шлем раскачивающегося Джазза. Тот с лихим «оп!», отцепился от потолка, и грациозно приземлился на пол.
- Я передал Рэтчу, что тебе нужен отпуск на день, и он со мной согласился, - совершенно невинно возвестил о своём поступке черно-белый бот.
- Что?!!
Проул вихрем вылетел в коридор, под удивлённые взгляды сослуживцев, пробегая до командного пункта. График летел к чертям квинтячьим – Прайм точно сделает ему замечание на этот счёт.
- Интересно кто это его так бегать заставил? – Шепотом спросил Бамблби у Миража.
Тут из отсека следом показался диверсант, который едва удерживал кипу датападов, норовящих брызнуть из стопки в разные стороны.
- Вот балда! Эй! Проул! Ты забыл своё барах…кхем…отчёты!
Вопрос Бамблби повис в воздухе, Мираж изумленно повёл надлинзовым щитком. «Тыкать» Проулу мог не каждый.

- Прошу прощение за опоздание.
Тактик старался не выдать в своей походке последствия длительного бега по коридору, хотя венсистема выдавала его с головой. Прайм улыбнулся своему заместителю, приглашая его занять своё место. Рэтчет весело хмыкнул, как только Проул поравнялся с его креслом.
- Некоторые боты успевают устроить себе небольшую пробежку перед завтраком? Уважаю здоровый образ жизни.
Уилджеку пришлось удержаться от смешка, и не так ярко отсвечивать своими датчиками в виде двух больших пластин по бокам шлема. Проул был готов провалиться сквозь пол, настолько он не любил подобные колкости в свой адрес.
- Господа, меня немного задержал переезд. Я ещё не привык к своему соседу по отсеку.
- Он не давал тебе спать? Он проявлял открытое неуважение то отношению к тебе? – В голосе Рэтчета прозвучали тревожные нотки. Военврач старался методично оперировать простыми словами, которые бы не дали тактику повода подозревать в своём будущем напарнике источник потенциальной опасности. Задай Рэтчет вопрос «Он не пытался тебя прикончить?», всё бы моментально рухнуло…
Проул не стал врать.
- Скорее мы оба работали в этом направлении. Мы разговаривали. Весьма долго разговаривали. Я никогда не думал, что смогу проигнорировать сигнал принудительного ухода в перезагрузку. Беседа была… весьма занимательной.

Оптимус переглянулся с Рэтчетом и Уилджеком. Заместитель ничего ещё не знал о Джаззе, о его нынешнем состоянии и настоящем внешнем облике, который для непосвящённого тактика мог быть шокирующим. Согласно протоколу, диверсанта выписали в порядке очереди, провели стандартную диагностику и отладили все показатели для того, чтобы он мог спокойно взаимодействовать с остальными обитателями базы. Но в отчетах не было ни единого упоминания об алой оптике, стёртых на половину личностный программах, и повреждениях камеры Искры. Тем более там не было не одного упоминания о том, что Джазз по сути был на половину десептиконом.
- Проул, - начал издалека Оптимус Прайм. – Есть некоторые моменты, которые нам с медиками будут очень важны и нужны.
- Да-да, - охотно поддержал Лидера Рэтчет. – Отчеты о его состоянии, вплоть до того сколько и когда он перезагружается. К сожалению, я не могу отслеживать его перемещения по базе, а после курса лечения было бы не лишним пронаблюдать его состояние. Он счастливчик, выживший в плену, только сам он так не думает пока что.
- Я не нянька, чтобы заниматься такими примитивными вещами, - строго произнёс Проул, мгновенно расставив все акценты. Оптимус тяжело вздохнул.
- Проул, как только вы приступите к обучающим программам по объединению общего спектра взаимодействия, вы станете напарниками.

Заместитель командира немного кашлянул якобы от неправильной подстройки вокодера. Установление подобного вида связи было бы воспринято людьми интимным процессом, чем в принципе, по сути, он и являлся. Только различия между земным пониманием любви и понятием «напарник» было именно в функции существования двух индивидов. Быть чьим-то напарником в полном понимании этого слова, это означало объединение двух половин в единую систему взаимодействия. Функциональную, а не эмоциональную систему. Процесс этот был почти ритуальной сложности, и дело было даже не столько в технической отладке этого вопроса, сколько в желании и умении идти на подобный союз. Автоботы четко понимали, что любая боевая единица десептиконов настолько универсальна и самостоятельна, что в стычках один на один автобот будет обречён на поражение. По этой причине, практически все воины прибегали к подобному объединению сознаний. Как и гештальтам, это давало великое преимущество. Чтобы вам было проще представить подобную взаимосвязь, представьте, что вы образуете сеть между двумя компьютерами, чтобы поиграть в игру на двоих. Нечто подобное закреплялось и за напарниками – они могли использовать отдельный шифрованный канал между собой, в любое время пользоваться программами друг друга, обмениваться файлами и тому подобное. Это была одна из форм переделанных и доработанных типов более низкоуровневой бондмейт связи, только лишь с тем различием, что здесь не происходило взаимного обмена участками искры на уровне эмоционального и ментального плана. Подобные связи были слишком редки, да и опасны. Как показывала практика, если кто-то из пары погибал, второй соузник был обречён на более медленное и жуткое затухание. Бондмейт связь осталась в далёком прошлом – на войне никто бы не решился рисковать тем, кем он больше всего на свете дорожит.
Проул знал об этом, так ему по долгу службы было необходимо иметь напарника. Однако судьба была к тактику настолько беспощадна, что все его напарники заканчивали весьма и весьма прискорбно. В результате тактик надолго засел в штабе, занимаясь датападной работой, а не тем, что ему было больше по Искре. Логика заместителя командира пришла к заключению и полному убеждению своей некомпетентности в вопросах работы в паре. Больше Проул никогда не заикался о напарнике, да никто и не горел желанием быть повязанным с занудой, рядом с которым всегда ходила смерть.

- Оптимус, - постарался собрать всю свою силу голоса в один пучок тактик. – Я очень прошу пересмотреть ваше отношение по этому вопросу. Я не намерен прибегать к бивалентной связи, и вы все прекрасно знаете, с чем это связано.

Рэтчет выразительно фыркнул, сложив манипуляторы на груди.
- Уж не сказками ли о «Черном замкоме» пичкали твой процессор, Проул? Что за вздор? Джазз подходит тебе как никто другой, вы отлично блокируете и гасите друг друга как две сбегающиеся волны в одном сосуде. То, что тебе не удавалось сохранить своих прежних напарников, это не злая насмешка судьбы. Если я прав, то подобные страхи противоречат твоей безупречной логике, старина. Мне тут пришло забавное сообщение от нашего неугомонного диверсанта, в котором он просил понять твоё нежелание делить с ним отсек. Более того, он попросил выбить для тебя пару выходных, так как, следуя твоим же тактическим выкладкам, скоро у нас появится повод для полномасштабной траты сил.
- Что?!! – Проула это серьёзно задело. Оказывается, Джазз, пользуясь их полуночным разговором, пришёл к весьма логичному выводу, который убедил медика одобрить увольнительные для тактика.
- А ведь он прав, - саркастично подтвердил Оптимус. – Проул, я не помню, чтобы ты когда-либо сам просил об отпуске. Это первая ласточка, возвещающая мне о том, что вы отлично поладите.
- Да никогда! – Вспылил Проул, сопроводив своё возмущение ударом кулака по столу. – Он всё это просто спланировал!
- Для чего? – Внимательно уставился на тактика Рэтчет. – Какая ему выгода от твоего сидения в отсеке? План ведь предполагает определённую выгоду для себя?
- Думаю, мы можем сейчас это проверить, - сказал Оптимус Прайм, поворачиваясь к монитору видеофона командного пункта. На экране показался Джазз загруженный датападами по верхушку своего шлема.
- С чего бы это он? – С подозрением уставился на смежный монитор Проул.
- Сейчас позвонит, - прокомментировал Уилджек.
Джазз несколько раз попытался протять манипулятор к кнопке вызова, но датапады разъезжавшиеся в разные стороны, мало того что закрывали обзор, так ещё и намеревались разлететься из стопки по полу. Наконец, черно-белый автобот нашел альтернативное решение своей проблеме, и потянулся к бедру, достав свой табельный бластер.
- Он сейчас выстрелит в дверь! – Спохватился тактик. Рэтчет и Уилджек напряглись – если диверсанта могло перекосить в личностных программах от такого маленького раздражительного факта как огромная стопка датападов, то это было очень и очень плохим показателем для него. Но, вместо того, чтобы расстрелять замок-блокиратор из своего оружия, черно-белый механойд ткнул дулом бластера в кнопку, компенсируя тем самым нехватку длинны своего манипулятора.
- Оригинально, - изумился Рэтчет.
- Забавно, - подтвердил Прайм. Вызов голосовой связи заработал. – Слушаю тебя, сержант.
- Я это, вот, тут Проул умчался без своих писулек. Думаю, что ему будет крайне неудобно проводить совещание, не пользуясь конспектом и наглядными материалами.

Тактик часто замигал оптикой. Он ожидал от Джазза чего угодно, но только не услужливости в пределах показательной заботы.
- Не похоже на розыгрыш, а старина? – шепотом с ироничной улыбкой спросил у тактика военврач.
- Заходи, Джазз.
Лидер нажал на кнопку, и дверь с легким шипением раскрылась, пропуская внутрь черно-белого автобота с его непослушной ношей.
- Извините, что врываюсь, но мне показалось, что оно здесь будет не лишним.
Оптимус одобрительно померцал окулярами.
- Проул?
Тактик немного поджал губы, потом тихо сказал:
- Спасибо. Я действительно о них забыл. Больше это не повторится.
- Не за что, - простодушно ответил Джазз, сгружая стопку перед носом тактика. – Теперь ты в засаде, при полной боевой готовности.
По залу прошелся дружный смех, так как стопка датападов заслонила Проула от всех присутствующих, словно какой-нибудь блиндаж или дзот.
- Весьма признателен, - едва сдерживался от раздражения тактик. – Думаю, что раз ты здесь, то тебе будет интересно послушать, о чём мы будем говорить. Да, Оптимус?
Прайм по достоинству оценил месть своего замкома, так как теперь отчеты Проула будут не только полными, но и мучительно долгими.
- Боюсь, что я не смогу присутствовать, как бы этого не хотел, - улыбнулся Джазз, склонив голову на бок.
- Интересно, по какой это причине? – Искренне изумился Проул.
- Может быть по той причине, что он не является офицером? – Язвительно отметил Рэтчет, наблюдая, как расцветает на губах улыбка диверсанта. Он был не просто отомщён – он предвидел шаги своего будущего напарника, просто угадывая ход его мыслей.
Проул растерялся. Он мигал окулярами, судорожно соображая что-нибудь в отместку. Лидер ждал чего-то подобного от своего зама, который не привык сдаваться и отступать даже в мелочах. Переиграть Проула можно было только там, где он не мог подобрать аналогию происходящему.
- Тогда на сегодняшнем совещании, я выдвигаю кандидатуру Джазза на получение офицерского звания. По моим данным выслугу он давно имеет, а получение звания лейтенанта было отложено в связи с его лечением. Полагаю, будет честно, если он, наконец, получит по заслугам.
Проул смаковал каждое произнесённое слово, словно от души поливал серной кислотой фиолетовый знак. Джазз испуганно покосился на Оптимуса – он прекрасно знал, что ему не могут дать такое повышение в силу определённых специфических обстоятельств. Прайм же только постучал пальцами по столу.
- Это заявление не лишено логики. Думаю, с сегодняшнего дня мы обяжем нашего сержанта, приучаться к офицерским премудростям начиная с сегодняшнего дня, вплоть до его официального назначения.
Проул ликовал, а Джазз безмолвно и послушно уселся в кресло напротив тактика, чтобы на протяжении всего совещания можно было сверлить его корпус испепеляющим взглядом.

После совещания диверсант без лишних слов поспешил скрыться от Проула, пока он собирал свои датапады. Рэтчет заметил это, и, подойдя поближе к тактику, сказал:
- Ты… В общем будь с ним поосторожнее. Он сейчас немного не в себе, и пока что его главной целью остаётся моё разрешение на боевой выход.
- Наш миниатюрный виртуальный воин рвётся в бой? – Не без колкости сказал Проул.
- Я просто предупреждаю тебя по поводу того, что он будет играть по правилам, только до определённого уровня твоей игры. Я же вижу, что ты видишь в нём ещё одну жертву своих собственных неудач, по этой причине так раздражаешься и делаешь всё, чтобы он возненавидел тебя.

Тактик бесстрастно посмотрел на военврача, и вежливо улыбнулся ему.
- И я выиграю, Рэтчет. Он не станет моим напарником, не под каким предлогом. Я этого не допущу.
- Вот оно что, - склонил голову на бок Рэтчет. – Тогда тебе следовало бы знать, что я разрешил ему первый боевой выход только тогда, когда он наглядно продемонстрирует мне что может работать в паре. Это тебе для затравки. Завтра зайди ко мне, я осмотрю тебя, и кое-что ещё расскажу об этой интересной игре.
Медибот вышел из командного пункта, оставив Проул размышлять о своих дальнейших действиях в полном одиночестве.


В отсеке было слишком тихо. Жалюзи опущены, и жуткий полумрак царил в помещении, где недавно буйствовал диверсант, раскрашивая всё подряд в разные цвета. Проул ещё раз громко выдохнул, проверил отладку сканера и залез в почтовый терминал. Как бы это не было печально, но Рэтчет, всё же, дал ему принудительный отпуск по подсказке монохромного ябеды.
- Квант…
Выругался в пустоту Проул. Отсутствие Джазза в столь поздний час ему совершенно не нравилось. Особенно было не по искре тот факт, что если сосед по отсеку внезапно заявится, то будет грохотать, не давая тактику нормально уйти в оффлайн без последствий принудительной побудки.
- Ну и шарк с ним, - развалился на своей платформе заместитель командира, подкладывая под голову руки. Системы непослушно возмутились от нескольких новых настроек, которым снабдил себя Проул, а потом покорно ушли в спящий режим. Всё же будущий напарник верно подметил – тактик выбился из сил, и его КПД за последнее время серьёзно сократилось. Но признавать подобные вещи было не в духе Проула, и он отмахнулся от этих мыслей, погружаясь в глубокий оффлайн.
Говорят, что трансформерам не снятся сны. Это не так. Любое разумное существо, способное чувствовать и переживать свой эмоциональный опыт, рано или поздно приходит в мир сновидений. Это было нелогично, но Проул впервые за долгое время видел сон. Он видел, как Оптимус Прайм отгоняет от кого-то черного механойда, который в грациозном прыжке и взмахе когтистого манипулятора пытается разорвать командиру топливопроводы. «Убить», - хрипло издало рык существо, устремляя на Проула свет от голубого визора.
Тактик резко вернулся в реальность, с жутким ощущением того, что его слуховые датчики до сих пор улавливали это угрожающее рычащее предупреждение.
-…не…убить…
Болезненный стон доносился с соседней платформы. Проул осторожно опустил ноги на пол, и немного подтянувшись на руках, тихо привстал. Его поразило то, что Джазз был в отсеке, и он этого даже не услышал! Но больше всего его заинтересовало выражение лицевой пластины диверсанта, которое на половину скрывал визор. Или тактику показалось, или из-под узкой щели погашенного визора приглушенными протуберанцами вспыхивали алые искры. Любопытство заместителя Прайма перешло все дозволенные границы осторожности, и он буквально навис над Джаззом, чтобы получше рассмотреть это необъяснимое явление.
Джазз постоянно что-то шептал, то громче то тише. Его губы подрагивали от молниеносно пробегающих эмоций, выдавая то звериный оскал, то мягкую улыбку. Иногда он постанывал, словно кто-то незримый проводил остриём у него под бронёй, заставляя все системы напрягаться от предчувствия угрозы.
Внезапный крик оглушил и дезориентировал Проула, и он практически краем линзы успел заметить как встроенный в белое предплечье гарпун, трансформируясь в острый коготь, замер в сантиметре от его топливных магистралей.
- Какого шарка ты здесь делаешь? – Совершенно чужим голосом прорычал диверсант, другой рукой удерживая Проула за выступающий вперёд сегмент грудной брони.
- Ты разговаривал во сне, - спокойно ответил тактик, стараясь не делать никаких резких движений. Он, кажется, понял, что Джазз до сих пор не до конца вышел из своего сна, так как следующее неуверенное движение рукой, освободило жертву из захвата. Проул машинально сделал пару шагов назад.
Лицо Джазза было каменным и безразличным. Проул никогда ещё не видел этой маски, привыкнув к вечно беспечному и веселому настроению будущего напарника.
- Прекрати изучать меня как зверушку. Я сам не в восторге от идеи Прайма, - злобно распалился в проклятиях черно-белый трансформер. – Давай так, я сделаю всё, чтобы меня выпусти из этой тюрьмы на фронт, ты мне в этом помогаешь, а я в свою очередь сделаю так, что в напарники мне дадут максимум табельный бластер.
- Хороший план, - кивнул Проул. – Но не идеальный. Хотя стоит признаться, ты успел озаботиться даже запасным. Что ж… Браво.
- Это было так очевидно?
Визор Джазза излучал в приглушенном синем свечении подозрение и замешательство.
- Я не сразу понял, что ты вынудил меня напомнить Оптимусу о твоём назначении. Рэтчет подсказал, что ты любишь игры, и было логично предположить, что офицеру гораздо легче уйти с базы, чем простому сержанту. Не так ли?
- Это не твоё дело, - поднялся с платформы Джазз.
- Хотим мы того или нет, у нас есть приказ Прайма.
- Ложь. Нет никакого приказа. Лично я ничего такого не видел, - бросил через плечо диверсант, поднявшись с платформы. Тишина заполнила отсек как только за спиной черно-белого диверсанта закрылась дверь...

***


Саундвейв шёл за Джаззом, постоянно улавливая вокруг тихое и таинственное перешептывание встречавшихся на пути трансформеров. Реведж тихо возмущался, порыкивая на них - они не замечали мелкого кассетника, предпочитая сверлить взглядами забрало хозяина.
Идти за Лидером было непривычно, и первые несколько астросекунд незащищенная спина автобота слишком открыто провоцировала порыв нанести смертельный удар.
- Если тебя беспокоит мой беззащитный тыл, можешь пойти рядом со мной, - предложил автобот, слегка поглядывая за десептиконом через левое плечо краем визора. Снова эта легкая улыбка, словно подчеркнутое издевательство над тем усилием, которое делает над собой некогда бывший враг. Попытка Саундвейва прочитать в этом преднамеренный умысел рассыпалась, когда Джазз сам остановился, чтобы исправить создавшееся дискомфортное для десептикона положение.
- Нет необходимости. Некоторые привычки полезно сохранять, - безразлично отозвался связист.
- Да-да. Это предусмотрительно и логично, или, как говорят у людей «на всякий пожарный случай», - ухмыльнулся Джазз, толкнув перед собой две створки огромных дверей. Когда кибертронцы вошли в просторный зал Совета, по нему со всех сторон сползлось эхо. Оно невидимым призраком нескольких эпох пронеслось над головами и рассеялось в открытом пространстве огромного зала.
- Привыкай быть не виду, Саундвейв, хотя я в курсе, что ты не любишь популярность.

Десептикон не без восторга изучал единственное сохранившееся здание времён Золотого века. Именно здесь когда-то он услышал первые речи Мегатрона, именно здесь принял решение следовать за ним на край галактики. Присягнуть и быть верным до тех пор пока идеи Мегатрона не утратят свой истинный смысл – вот какое решение он принял здесь много-много оорн назад.
Огромные статуи правящих десептиконов и автоботов с вызовом воззрились на вошедших, будто проверяли честность их побуждений находится здесь.

- Знаешь, здесь не хватает яркости и буйства красок. Если бы я мог себе позволить внести некоторые творческие моменты хотя бы в расположение окон, то это место наполнилось бы другим смыслом.
- Твоя манера реставратора будет воспринята отрицательно, - проворчал связист, давая команду кассетнику сторожить вход.
Джазз покрутился на смотровой площадке, с которой обычно вещали докладчики, и, повернувшись лицом к десептикону, сказал:
- Твоя инаугурация будет проводиться здесь. Надеюсь, ты подготовил пламенную речь?
- Положительно.
- Что ж, рад это слышать, хотя я не совсем представляю себе эмоциональный поток слов исходящий от тебя. Это как-то непривычно.
Саундвейв гордо выпрямился, словно хотел возразить что-то резкое и критичное, но увидев вдали статую Сэнтинеля Прайма, сник. Джазз повернулся к статуе и кивком головы указал на неё.
- Поговаривают, что ты так стар Саунвейв, что застал ещё его правление.
Десептиконский связист опустил голову, потом подумал, что эта информация ни коем образом не может принести вреда, и ответил:
- Я был юн. Он был честным воином.
Внезапно некоторое волнение охватило десептикона, когда он вспомнил подробности той встречи. Это была та самая битва, лишившая его возможности говорить восторженно и живо.
Первые бои за идеи Мегатрона, тогда ещё обыкновенного узурпатора и властолюбца. Никто не верил в то, что Кибертрон должен был подняться за счёт своих ближайших соседей. Сэнтинел Прайм не позволили десептиконам подняться в небо выше, чем на уровень орбиты, и война была обречена оставаться в пределах родного дома. Мегатрон в те времена более трепетно относился к своим боевым товарищам, и Саундвейв очень хорошо помнит, как Лидер выносил его на своих руках, когда тот был почти безнадёжен. Мегатрон боялся потерять Саундвейва, так как тот не только поддерживал за счёт своих способностей его диктатуру среди десептиконов, но и по какой-то причине был самым преданным воином. Много оорн минуло с тех пор, и Саундвейв, прекрасно зная, что может восстановить свои голосовые модуляторы, оставил себе вечную память о том дне. И тогда, каждый раз, как только связист говорил со своим предводителем, Мегатрон был убеждён в его преданности и надежности. Монотонный голос стал напоминанием того дня, когда Саундвейв доказал своё право находиться подле будущего правителя Империи десептиконов. Но время многое меняет и расставляет на свои места. Прошло несколько тысячелетий, и Лидер обзавёлся новым более полезным претендентом на своё внимание – Старсркримом. Отношения веры и преданности стали давать первую трещину. И хотя Саундвейв по-прежнему продолжал быть верным своим идеалам, его всё чаще одолевала тоска и скорбь по былым временам.
Старскрим заменил лучшего воина легко и беззаботно, обрисовывая перед Мегатроном бесконечные перспективы от тесного сотрудничества с лётным звеном и кислотниками Кибертрона. То, что Тиран Небес, много раз покушался на жизнь своего Лидера вызывало кучу эмоций, и не раз связист желал сомкнуть свои пальцы на горле хвастливого мятежника.
Последней каплей стал полёт на Джамайю, когда Мегатрон удалил от себя своего преданного солдата, заставив его страдать вдали от родины и императора. Саундвейв почувствовал себя брошенным и никому не нужным – смысл дальнейшего существования растворился как сверх заряженный энергон в конвертере завсегдатая пиратской забегаловки.
Да-да. Всё началось тогда, когда Сэнтинел Прайм одним ударом изуродовал его лицо… Но разве эта память теперь важна?



***
Старксрим смотрел на Саунвейва пустым взглядом, с презрением и неохотой, но приходилось мириться с тем, что их места в совещательном зале были друг напротив друга. Частые зрительные дуэли между двумя замами продолжались не долго – Саудвейв обычно просто угрожающе склонял голову, словно целился в Тирана Небес из невидимого дезинтегрирующего луча, установленного в визоре.
Мегатрон выдержал долгую паузу, потом обратился к Старскриму:
- Я отправил тебя урегулировать конфликт на, как ты сам выразился, клочке пустоши, где никого нет. И что получил? Джамайя отошла автоботам, а мои лучшие воины провалили задание?
Старскрим скривился.
- Не надо обобщать! Между прочим, некоторым было бы не лишним получше следить за своими пленниками. Не так ли Саундвейв? Твоя жертва каким-то невообразимым образом нашла способ сбежать, да ещё и натравить на нас целую ораву во главе с Праймом?
- Прайм?!! – Прогрохотал на весь зал Лидер, вскакивая с места. – Там был Оптимус Прайм?!! И вы утаили от меня этот факт? Бездари! Если Прайм был на Джамайе, значит она действительно представляет из себя особенную ценность! Вы ответите за свою некомпетентность, Старскрим.
Истребитель пожал плечами, и как бы между прочим, заявил:
- У нас же был губернатор для этих земель, который почему-то не справился со своими обязанностями. Он ведь мог предупредить нас о том, что Оптимус на край света помчится, когда узнает что его любимый подчинённый у нас в плену.
Мегатрон устремил свой гневный взор на молчаливого связиста.
- Саундвейв! Объяснись немедленно!
Синий десептикон с ненавистью задержал свой взгляд на Старскриме, потом поднялся с места и отрапортовал.
- Я проводил опыт согласно разработкам Третьей лаборатории.
- Но ведь она была уничтожена? Не тем ли пленником?
- Подтверждаю. Я применил к нему в наказание последнюю разработку Старскрима и Скайфаера.
- Результат? – не без интереса спросил Мегатрон.
Связист мучительно подумал о том, что ему не выгодно сообщать заранее результаты эксперимента, тем более, что протяженность самого опыта может занять несколько тысячелетий.
- В Искру подопытного был внедрён фрагмент десептиконской…
- Проще говоря, ты использовал классический приём объединения разумов нарочно забытый нашими недальновидными предками. Как интересно, - перебил лидер своего подчинённого. – Ты хочешь сказать, что подверг его насилию, и тебе удалось сделать из него потенциального солдата нашей армии? Как долго проходит первая стадия развития смены личностных файлов?
Саундвейв неохотно ответил:
- Несколько сотен лет, или может тысяч.
- Какая ирония! Оптимус Прайм, гордость Кибертронских пацифистов воспитывает под своим крылом потенциального палача и убийцу! Это весьма интересно. А кто же у нас стал донором? Уж не ты ли, мой преданный воин?
Старскрим громко и неуважительно фыркнул:
- Он бы не смог. Ментальная защита подопытного оказалась сильнее его желания сделать этого красавчика частью своих систем. Помнится, когда-то мы таким же способом приручали непокорных рабочих, привязывая их разум к своему для большей эффективности. Так что максимум, на что Саундвейв рассчитывал свой удар – это на шаблон, разработанный лично мной, мой Лорд.
Мегатрон тут же повеселел.
- Отлично, Тиран Небес, теперь у меня появится на одного раба больше. Образец моего личного кода Искры, это хороший залог того, что рано или поздно Прайм умрёт, хотя и косвенно от моих рук.
После совещания Саундвейв быстрым шагом направился к себе, где его ждал Реведж. Кассетник громко заурчал двигателями, радуясь хозяину, но с хозяином творилось что-то неладное.
Саундвейв обессилено упал на свою платформу и, свернувшись на ней в неудобной позе, тихо застонал. В его груди происходили жуткие вещи. Он ощущал то, во что было так сложно поверить – страх. Тьма окутывала его, утаскивая на задворки сознания всю волю и контроль. Конвульсии всё чаще сопровождали стоны, словно кто-то пропускал по телу десептикона огромный разряд электричества.
Он знал, что где-то на платформе автоботской базы спасают жизнь его насильственному соузнику…

***




Проул сравнил свой хронометр с тем, что висел над монитором в виртуальной комнате боя – диверсант опаздывал с показательным неуважением к чужому времени и занятости. Жесткое тиканье сменяющихся символов на циферблате неумолимо отщелкивали в мыслях марш накипающего раздражения, но Проул умел держать себя в руках, тем более что такое поведение диверсанта ему было только на руку.
Тактик медленно досчитал до трёх и связался по общей частоте с дежурным.
- Хаунд, тебе наш новый лейтенант на оптику не попадался?
- Эмм…Нет, сэр, - с недоумением ответили по комлинку. – Что-то случилось?
- Нет. Просто я не могу его найти, а он мне очень нужен, - заместитель Прайма выразительно поставил ударение на слове «очень», и Хаудну показалось, что его начальник явно не в духе.
- Сейчас проверю.
Молчание. Ещё несколько секунд вылилось в чан долгого ожидания. Ещё несколько кликов задумчивый автобот ликовал, доверяя своим логическим выкладкам причину открытого неуважения к себе со стороны потенциального напарника. Почему вспомнился Рэтчет, и тот несостоявшийся разговор, который был обещан ему. Что военврач знаете такого, что может стать препятствием к его плану бегстава от приказа Оптимуса? Теперь уже приказа. Сегодня с утра, по просьбе всё того же Рэтчета, Прайм официально оформил приказ по всем правилам и со всеми пунктами указанными и прописанными для них обоих.
Немыслимо.
Тактик посмотрел на свою раскрытую ладонь, вспоминая последний рейд с Фреймом – верным и добрым напарником, погибшим по его вине. Оптика полная боли и страдания, раздробленные конечности Фрейма, энергоноточащие ошметки разбитых в крошащийся металл ног…
Они проводили отвлекающий маневр, чтобы дать шанс штурмовому отряду подобраться вплотную к западным воротам плавильного завода. Задание плевое, Проул просчитал всё до мелочей, и напарник был уверен в его плане. Фрейм доверял Проулу как никому другому, взаимопонимание и идеальное равновесие между нами образовалось ещё со времен Академии.
Но в тот раз…
Узкая шахта, и оглушительный смех, раздававшийся по системе вентиляции. Десептиконы знали толк в травле – первая стычка, и Фрейм, отчаянный и смелый, был повержен более сильным противником. Проул дрался как обезумевший, но хладнокровно и безмолвно, словно привык к убийствам. Вырвавшийся крик недоумения и страха – Фрейм держался за правое колено, которые выбрасывало искры. Враг, разгоряченный предстоящим развлечением, вогнал своё копьё до половины, и, прокрутив его в руке, дернул на себя. Вторая нога Фрейма отказала сразу, сам же автобот, нашел в себе силы и волю, чтобы ответить обидчику более эффективным способом. Выстрела в оптику хватило, чтобы наказать безумца, жаждущего насладиться чужими муками. Проул расправился со своими противниками слишком поздно. Бледнеющий Фрейм извиняющееся улыбался, словно был виноват в том что с ним произошло.
- Приятель, мне, кажется, не светит вернуться…
- Не говори ерунды, Фрейм! Я вытащу тебя. Сейчас штурмовая группа нанесёт удар, и мы сможем связаться с медицинским отрядом. Слышишь? Только не надо сейчас прощальных речей. Не тебе их говорить, друг.
Крепкий захват, и вот тактик тащит на себе своего напарника, упрямо заставляя датчики давления гидравлических приводов заткнуться. Фрейм был тяжелее Проула на пару тонн, что весьма и весьма негативно сказывалось на их побеге в шахте. Шансы на выживание двоих сокращались. А десептиконы были не согласны с проигрышем – вдогонку за диверсантами отправились гончие псы Мегатрона, которые никогда не охотились поодиночке. Стая, состоящая из коренастых низкорослых представителей штурмового отделения третьего отряда группы захвата, прокладывала себе путь используя более точные карты тоннелей шахты. От двух десятков светящихся в густой и непроглядной темноте алых линз сдавливало грудь, фильтры натужно гудели, мысли хаотично ударялись волнами всплесками отчаяния граничащего с потерей надежды на спасение. Погоня продолжалась не долго.
Автоботов гнали по шахте как каких-то крыс, пока охота не превратилась в игру на выживание против потока плавильных смесей, спущенных в темные желоба тоннелей. Охотники насладились травлей, теперь пришла пора догнать жертву.
- Приятель, брось меня.
- Заткнись! Никогда! Слышишь?!! Никогда!
Упрямство, страх, поиск альтернативного решения… Логические цепи вторили словам Фрейма как полоумные и лишившиеся рассудка пленники.
- Это не логично, - тихо возразил напарник, касаясь подбородком плеча Проула. Шепот Фрейма проник острой иглой в сознание, и страх окутал тактика с головой. Он отчаянно искал выход, пока не увидел над своей головой шлюз, ведущий на уровень выше.
- Спасены!
Лебёдки и гарпуны Фрейма могли выдержать только одного, Проул это знал, по этой причине очень быстро обмотал напарника тросом, и приказал запустить механизм.
- Ты бываешь порой таким глупым, тактик, - улыбается ему напарник, выстреливая ещё одним секретным гарпуном поблизости от шлюза, второй гарпун пробивает плечо заместителя Прайма, и он, увлекаемый разницей веса между корпусами, летит вверх к спасительному люку.
- Фрейм!!!
За долю секунды Проул успевает схватить руку напарника, и крепко стиснуть её. Фрейм снова виновато улыбается, по его щекам катится омыватель – было видно, как отчаянно ему не хотелось умирать. Но автобот в последний момент находит в себе мужетсво, ещё раз улыбнуться и сказать:
- Прощай!
Поток кипящей смеси врывается в шахту и ревет как громадный разъярённый зверь. В обонятельные датчики ударяет прогорклый запах плавленого металла и густой шелейф едких паров. Воздух мгновенно меняет своей температурный режим, заставляя конденсат проступать на обшивке крупными каплями… Ладонь слабеет, и сильные пальцы разжимаются. Голубые линзы Фрейма тонут в огненном потоке, уносящим почерневший и оплавленный корпус куда-то вниз…
- Фреееееееееееееееейм!
Проул срывает люк шлюза, подтягивается на руках, впрыгивает на верхний уровень и громко и протяжно воет от боли. Саднящее и пробитое гарпуном плечо просто капля в море, по сравнению с тем, что творилось в его Искре. Тактик чувствовал всё через что прошёл его напарник, медленно умиравший в потоках расплавленных металлов. И когда остервеневший линк-код выбросил статус оффлайн, Проул упал на колени, и долго и безудержно плакал, не стыдясь того, что его может кто-то услышать. Горячие оплавленные тросы лежали в его ладони, разъедая тонкую механику стыков между пальцами…

Проул очнулся от всплывших в памяти картинок, под всё тот же безразличный к его переживаниям стук перемещающихся символов на хронометре.
- И хорошо, - пробормотал он себе под носовой конус, собираясь уходить. Разговор, выдавшийся с диверсантом этой ночью, возможно, расставил многие точки.



Однако из логических соображений, тактик подумал, что будет не лишним сообщить об этом Рэтчету, всё же медик может дать дельный совет как унять истеричные капризы будущего напарника. Хотя бы в целях самосохранения от его нелогичных выходок. Однако медик, по счастливой случайности имевший свойство быть легким на помине, пришел сам. За несколько шагов до тактика Рэтчет вопросительно посмотрел на заместителя Прайма, словно спрашивая «А где второй?». Внезапно оживший коммуникатор заставляет Проула едва заметно дернуться, возвращаясь в реальность полностью.
- Сэр, Джазз уже как два астрочаса прошел регистрацию в комнате тренировок блока «Си».
- Спасибо, Хаунд. Конец связи.

Белый офицер медицинской службы поздоровался с тактиком рукопожатием, выразительно кивнув в сторону предплечного комлинка.
- Он решил тебя опередить? – Не без сарказма прозвучало вместо привычного «Привет, Зануда!».
- Да. Вот только я не понимаю, почему он не сообщил о том, что хочет потренироваться без меня, я бы изменил свои планы, и занялся бы более важными делами.

Рэтчет строго посмотрел на Проула, словно тот сказал какую-то невероятную глупость, противоречащую врачебному пониманию.

- О чем вы говорили? – В лоб спросил медик, обеспокоенно подходя к панели управления блокировкой дверей тренировочных комнат.
- Ни о чем таком, что заставило бы его выйти из психического равновесия. Он только предположил, что Оптимус не отдавал никакого приказа на наше напарничество, а потом просто ушел.
- Без подзарядки? – Пальцы медика быстро прокручивали протоколы активности камер слежения.
- Нуу… Я ему не нянька, чтобы в капсулу запихивать. Рэтчет, я тебе уже сказал, что его поведение мне только на руку. Он сам не хочет быть мне напарником, так зачем его неволить? Логичнее было бы составить ему программу тренировок индивидуального типа, как это и требуется для его спецификаций.
- Сигма, - прошептал врач, подбегая к одному из мониторов. Красные пальцы нажали несколько комбинаций клавиш, но в ответ послышалось только «Клавиатура заблокирована».
- Квант тебя дери, Проул! – Взорвался гневом военврач. – Это называется ответственный подход к личному составу? Да что с тобой, в самом деле?

- Не пытайся меня пристыдить, - холодно отозвался тактик. - Я не собираюсь идти против закона свободной воли. Приказ Оптимус оформил только сегодня утром, и если Джазз о нём не знал, то это не моя проблема. Многие вещи надо делать вовремя. Мой авторитет игнорируется, так что даже если бы я передал ему сообщение с прямой ссылкой на приказ, он не поверил бы. Давай уже закончим с этим.
- Конечно. Как скажешь, - едко хмыкнул Рэтчет, складывая манипуляторы на груди. – Тогда ответь мне на вопрос, зачем Джазз заблокировал клавиатуру и все камеры просмотра тренировочного зала «Си»?
- Что?!
Проул подбежал к консоли и ввёл несколько кодов – клавиатура жалобно пискнула, но не поддалась на уговоры отобразить происходящее в зале тренировок.
- Возможно, просто типичный сбой программы, - пожал плечами Проул, проверяя смежные панели на других терминалах.
- Да неужели? А вот эта отметка, о чем говорит? – Продолжал наседать военврач. Проул судорожно обернулся на приборную панель, где стоял уровень «Прайм».
- Шлак!
Тактик моментально ввёл свой личный блокировочный код, чтобы отклонить команду реверса дверей тренировочной комнаты. «Блокировка снята», - высветилось на экране. Медик рванулся к дверям, откуда из раскрытых створок валил едкий черный дым.
- Джазз! Мать твою матрицу! Если ты снова пытался…
Голос медика потонул в шуме, скрежете и ещё каких-то жутких звуках разрушающихся частей тренажеров.
Проул смотрел на монитор, выжидая, когда рассеется дым, и диверсант предсказуемо покажется в потрепанном и удручающем виде. Заместитель командира предполагал найти в этой картине ещё одно подтверждение того, что его будущий напарник просто ищет повод свести счёты со своей жизнь. Но аналитический компьютер программы тренировок говорил об обратном. Пошли первые результаты тренировки.
«Меткость – 92%, ближний бой – 117%, реакция – 0,00000001, скорость перезарядки - ,00000003, боевые навыки отработаны на 112%. Уровень энергии 15%».

- Шлаков сын! – Тихо побормотал заместитель командира, сверяя результаты со шкалой боевой подготовки, оставленной два дня назад.
Показатели едва ли не стремящиеся к отметке «Здесь тренировался Оптимус». Но как этому небольшому боту удалось достичь такого уровня, при критических затратах энергии?
Проул метнулся к дверям, откуда уже доносились грозные восклицания Рэтчета.

- Ты мог погибнуть! Что за детские выходки? Почему я должен ходить за тобой всякий раз, когда ты даешь повод думать о своей психологической неустойчивости?! Ты хоть понимаешь, что подставляешь меня? А?
- Извини, - слышится короткое и виноватое изречение. Джазз вышел из комнаты для тренировок весь в копоти и саже, будто его нарочно просмаливали едкими парами прогорающего изолятора. Было видно, как капли конденсата покрыли его обшивку в тех местах где шел перегрев, как часто и спешно работали фильтры, гоняя атмосферу по всему корпусу. Джазз не скрывал того, что сильно устал, но в этой усталости читалось некоторое самодовольство и гордость. Как отметил Проул, Джазз был явно доволен своими результатами.
- Шлак! Два дня запрещаю тебе подходить к тренировочной комнате ближе, чем на сто метров! Усёк? Проваливай! От тебя воняет как от ямы с отработкой! – Почти толкал его в спину разошедшийся на нелестные фразы Рэтчет.
Проул едва не налетел на диверсанта, встретившись с ним в проеме двери. Строгая лицевая платина тактика не пылала особенным дружелюбием, хотя доля непонимания и удивления проскользнули в ярком отблеске его голубых линз. Диверсант хотел что-то сказать в своё оправдание, но встретившись с тактиком лицом к лицу, снова пробормотал:
- Извини.
- Ты ведь сделал это нарочно? – Спокойно спросил Проул.
- Я не мог отключиться, мне надо было чем-то себя занять.
- И ты решил начать с самоубийства?
- Не преувеличивай.
- Я констатирую.
- Твои выкладки не верны. И, да, блок «Си» придется сдать в ремонт. Я там, кажется, нечаянно что-то сломал.
- Двигай! – Подтолкнул в спину диверсанта Рэтчет. Джазз ещё немного задержался для того чтобы похлопать Проула по плечу:
- Давай в следующий раз вместе потренируемся? Идёт? И не опаздывай, как сегодня.

Тактик смахнул ладонь диверсанта со своего плеча, совершенно не заметив того, что на белой чистой обшивке остался черный след перечеркнувший его блестящий жетон офицера.
- С тобой бесполезно договариваться, ты всё равно поступишь так, как тебе выгодно.

Джазз ухмыльнулся, и ничего не ответил, увлекаемый сердитым медиком в сторону камер подзарядки.
Проул постоял на пороге комнаты тренировок, и только когда заработали воздушные фильтры в блоке «Си», втягивая дым в вентиляционные отдушины, перед оптикой предстала картина полного разрушения, словно здесь сражался не один диверсант, а как минимум пятеро.
- Да что здесь происходит?


Оптимус Прайм долго разговаривал с Рэтчетом прежде чем к нему в обычное время по расписанию заглянул Проул. Тактик был педантичен и пунктуален даже когда находился в принудительном отпуске. Возможно, это всё потому, что он не давал себе расслабиться, чтобы просто не удаляться в те мысли, которые могли пагубно сказаться на коэффициенте его работоспособности на благо алого знака.
- Сэр, мне надо поговорить с вами.
Прайм оторвался от изучения очередного медицинского отчета и, безмолвно кивнув Рэтчету по видеосвязи, отключил монитор.
- Слушаю тебя, Проул. Я так понимаю, что ты пришёл ко мне с жалобой.
Тактик смутился, и едва заметно поджал губы.
- Это так очевидно, сэр?
Командир вздохнул, словно ему предстояло начать какой-то очень неприятный разговор. Эта черта - относиться к каждому своему солдату с пониманием - не укладывалась в привычных для Проула строгих приказах. Иногда ему казалось, что Оптимус своими действиями противоречит всему тому, что было вложено в военный устав. Делал он это нарочно, или просто старался быть более гибким в вопросах этической стороны дел, всегда было загадкой.
- Проул, дело в том, что наш Джазз очень необычный солдат.
- Я это заметил, сэр. Разнести в хлам тренировочный блок «Си» это аномально для автобота его конструкции, классификации и сборки. У меня есть подозрения, что данный солдат пренебрегает силовыми апргейдами с целью компенсировать свою эффективность в бою.
- Не без этого. Но мне важно чтобы ты понял, почему он это делает, и что является первопричиной такого поведения.
Оптимус сцепил пальцы в замок, немного продумывая свои дальнейшие слова.
- Он не просто пытается компенсировать что-то, на что не способен, а скорее уравновесить.
- Эти слова синонимичны, сэр.
- Не совсем, - мягко отозвался командир. – Садись. Поговорим немного не только о Джаззе, но и о тебе. Синонимия слов это иллюзия схожести при качественном различии. Не находишь?
- Допускаю такую возможность, сэр, - медленно сел в кресло напротив Прайма тактик. – Однако я не понимаю, к чему вы клоните?
- Мы все знаем, что выше головы не прыгнешь, и что, каким бы сильным тебе не хотелось казаться, у каждого из нас есть свой предел. А теперь представь, что есть индивид, отвергающий свою уязвимость. Индивид, цель существования которого основана на желании прыгнуть выше головы, доказать, что он способен на нечто большее.
Проул приподнял надлинзовый щиток:
- Вы говорите о Джаззе? Он амбициозен, двуличен, скрытен, подозрителен, но в тоже время достаточно и предельно честен. Я до сих не могу понять, в чем тут подвох.

Оптимус печально улыбнулся.
- Я так и думал, что ты не увидишь самое очевидное, что только можно предположить. Он такой, потому что испытывает вину и стыд, он слишком горд, чтобы попросить помощи, и считает, что не достоин её.
- Это не есть первопричина, - возразил тактик, поднял руку в отрицательном жесте. – Должен быть один источник, который породил все эти факты.
- А что на счёт тебя? Ты ведь боишься, что снова кого-то потеряешь? Ты точно так же не веришь себе и в себя. Это то общее, что и повлияло на моё решение сделать вас напарниками.
Проул застыл с открытым ртом. Манера командира говорить так открыто и ударять по больным местам с простодушием ребенка обезоруживала даже великий логический процессор. После недолгой паузы, тактик решил реабилитировать себя, используя свой любимый приём:
- Позвольте отметить, что я поступаю так из чувства целесообразности. Оградить своих подчиненных от опасности – моя первостепенная задача как командира, такая же, как и ваша, - Проул тихо радовался этой браваде, так как смог загнать Оптимуса в его же собственную ловушку из слов.
- Джазз и есть сама опасность, Проул, - тихо и многозначительно сказал командир. – Он воплощение твоих страхов, так же как и ты воплощение его идеалов. Он хотел бы быть тобой, беспристрастным рассудительным и спокойным, Проулом, он хотел бы сдерживать порывы хаоса рвущегося из его нутра всякий раз когда обстоятельства требуют от него невозможное. Я очень тебя прошу, не отказывайся от возможности побороть свои и чужие страхи. Нет ничего ужаснее в нашей войне, чем жить страхами, мы и так все ранены одним общим горем.
- Я…понимаю, - осторожно произнес заместитель, поднимаясь с места. Зачастую, чтобы не получать от Оптимуса очередное длительное и развернутое описание вершины морали и её важности в таких делах, нужно было вовремя уйти. Нервы Прайма не из стали, и он, пытаясь объяснить что-то, как друг и командир пропускал всё через себя самого. Таков уж он – Оптимус Прайм.
- Разрешите идти?
- Иди, друг мой. Удачи.
Нужного разговора, раскрывающего суть тайны, так и не состоялось…

***

Реведж уткнулся носом в синюю ладонь, которая безвольно свисала с платформы. Саундвейву снился самый долгий и самый жуткий сон в его жизни – он горел в агонии своей непохожести на тех, кто был рядом с ним. Насыщенный гул собственных систем показался чужим и пугающе тихим. Такое возвращение в онлайн было непривычно и мало объяснимо. Что-то явно было не так.
Оптика преданного кассетника пылала тоской и беспокойством: алые линзы то потухали, то вновь сильно разгорались.

- Все в порядке. Я смог это…

Десептикон замолчал. Что с его голосом?! Он заговорил так просто и легко, будто не существовало никакой травмированной гортанной мембраны, и сбитых в оплавленный пучок синтезаторов. Он ГОВОРИЛ, ощущая все оттенки своего эмоционального состояния в тонких выразительных нотках каждого произнесенного звука.
- Это…этого не может быть.
Реведж положила лапу на колено хозяина и с искренним испугом посмотрела в продолговатый алый визор.
- Что было вчера? – Гневно задал он вопрос кассетнику, который недоуменно склонил голову на бок. Связист ощущал в мыслях пропасть, разделявшую его между прошлым и настоящим. Отчаяние могло бы взять верх над ним, как и тогда, в той битве против Лидеа автоботов, но выучка и долгие циклы терпкого военного опыта погасили первые признаки беспокойства.
Лазербик слетел откуда-то из-под потолка, и привычно уселся на подставленном предплечье. Стальная птица была полна тоски и задумчивости, которая возможно передалась ей от хозяина.
- Воспроизведи.
Кассетник неуверенно переминался с лапы на лапу, словно ему было сложно определить максимально удобную для себя опору.
- Лазербик? Воспроизведи!
Птица покорно трансформировалась, вкладывая себя в ладонь Саундвейва. Десептикон осторожно погладил большим пальцем тонкий темно красный прямоугольник, и, едва поднявшись с платформы, шатаясь и периодически накреняясь в правый бок, подошёл к терминалу компьютера.
Первые звуки чем-то напоминали битву, в которой один из сражавшихся явно не был вооружен. Знакомый пронзительный голос, издевательски сопровождал каждый удар, наносимый провинившемуся подчиненному. Саундвейву пришлось выделись отдельным треком записанную звуковую дорожку и увеличить в ней громкость, убрав все посторонние шумы.
- Мегатрон одинаково относится ко всем, Саундвейв.
Связист замер как вкопанный. Старскрим говорил о нем! Вернее с ним! Но почему тогда он ничего не помнит из вчерашнего?
Запись немного прервалась в том месте, где усердный Тиран Небес наносил новую серию ударов, затем голос истребителя продолжил:
- И если ты всё время надеялся на его доброе расположение к себе, то сейчас приоритеты и фавориты нашего Вождя сменились. Какого это чувствовать себя ненужным отработанным материалом? А? Шлак? Давай же, ты ведь не думаешь, что наказание, применяемое к тебе сейчас, справедливо. Быть куклой великого обманщика, это ведь особенная привилегия, не так ли? А как на счёт того, что тебе постоянно стирали память, когда ты своевольничал? Твоя преданность продиктована моей рукой, хлам, я сам лично прописывал тебе всё то, за что так цепляется твоя жалкая Искра. Думаешь, твоя признательность нужна Мегатрону? Да он был первым, кто приказал снести тебе все воспоминания, и заменить их более упрощенными.
- Ложь!
Саундвейв слышит собственный пока ещё монотонный голос, но он уже наполнен не безразличной отчуждённой интонацией, а надломленной неуверенностью, скрежетом сомнений и страхом признать ТАКУЮ правду.
Старскрим.
Его наказывал этот прихвостень и лизокуб Старскрим! Не властный повелитель, не его тяжелая и могучая рука, а какой-то жалкий учёный-неудачник! Его – Саундвейва – лучшего воина фиолетового знака, преданного до последнего позитрона Искры своему Императору… Большего унижения нельзя было и представить.

Синий кулак сжался до яростного хруста в суставах. Саундвейв не мог вспомнить ничего из прошлого дня, кроме того, что придя в свой отсек, беспокойно метался в попытках уйти в оффлайн.
Запись прокрутилась вперёд. Вот было слышно, как кто-то вторгается в отсек, происходит небольшая потасовка между кассетиконами, которые яростно охраняют покой своего хозяина. Но мелкий мятеж подавлен стрекочущим в воздухе нуль лучом. Ни одной отметины на мелких разведчиках нет, и не одного доказательства их битвы тоже. Кроме этой записи, которую вел Лазербик, пока не добрались и до него.
- Выносим, - прозвучал всё тот же ненавистный едкий как пары ртути голос. Шипение серого шума, и глухие частоты пустого эфира заполняют динамики в отсеке.

Десептикона, полного сомнений, окутывает туман беспредельного страха. Он боится поверить в то, что Мегатрон – его Император – поступил с ним как с каким-то предателем. Когда Саундвейв позволил усомниться в своих помыслах? Когда он успел пасть так низко, чтобы потерять снисхождение и доверие Повелителя?
Крах всех принципов и жизненных устоев, грохот глупой преданности под вой внутренних систем.
За что?!
За что, Мегатрон?
Связист осмотрел себя на предмет повреждений. Нет. Ничего нет. Они слишком хорошо его подлатали, слишком хорошо заделали брешь в памяти, и, возможно, внушили ему то, что он не подвергался мучительному и унизительному наказанию. Но зачем? Зачем они стерли ему память об этом? Какой тайный умысел или расчет был скрыт от него?
- Мегатрон…
Синий кулак громко столкнулся с монитором компьютера, беспощадно кроша его в мелкие осколки. Вера в Императора внутри самого преданного воина стала угасать, как и потухающее пламя надежды не спятить окончательно. Саундвейв опустился на колени рядом с терминалом, тяжело уронив голову на грудь. Ревежд осторожно подошёл сбоку, и тихо положил свою голову на бедро связиста.
- Зачем он починил меня после наказания? Зачем вернул мне…
Синие пальцы медленно поползли к горлу, откуда раздавался давно забытый и заброшенный в прошлое голос.
- Ты заплатишь за это…




***


- Ты меня слышишь?
Джазз дотронулся до плеча десептикона, предварительно сделав над собой некоторое усилие. Неприязнь в виде дистанции диверсант соблюдал как что-то само собой предполагающее и, если не преувеличивать, священное. В принципе Саундвейв не обращал на это никакого внимания – он слишком хорошо знал все страхи своего бывшего пленника. Однако, порыв побудивший Лидера прикоснуться к ненавистному ему корпусу заметно удивил синего трансформера. На что нужно было надавить внутри себя, чтобы заставить прикоснуться к объекту непримиримой ненависти?

- Память. Я стар настолько, насколько и эта статуя, - открылся Джаззу десептикон, удивляясь своей открытости всё больше и больше.
Или бывшему диверсанту показалось, или Саундвейв сказал это с сожалением и болью?
Немыслимо!
- Тогда ты должен помнить первопричину войны. Это важно помнить и знать сейчас, иначе мы снова придем к тому, с чего начали. После Мегатрона и Прайма настоящую причину войны знаешь только ты.
Саунвейв постарался отвернуться от Джазза, словно боялся что через высокое забрало будет видно то, с какой силой он закусил губы.
- Причина проста. Страх.
Джазз удивленно уставился на своего будущего Лорда Протектора, словно он только что открылся ему в новом неожиданном свете.
- Страх? Вот уж не думал, что Великий Мегатрон чего-то боится.
- Страх – это чувство. Чувства делают из нас живых. Ненависть – чувство. Ненависть проистекает из страха. Мегатрон боялся небытия, забвения, жалкого существования. Гордость. Он был горд тем, что стал героем в квинтессонском восстании. Ему было мало простого покоя.
Джазз отступил от десептикона, не веря в то, что тот говорит. Саундвейв отзывается о Мегатроне как о простом кибертронце?
- Не веришь? – Алый визор вопросительно устремился на Лидера, не давая ему шанса оставить вопрос без ответа.
- В такое сложно поверить. Я считаю, что ты не из тех трансформеров, которые так просто отказывают от привычной жизни и принципов. Десептиконы вообще редко отказываются от них.
Саундвейв рассмеялся, вздрагивая всем корпусом.
- Логично, - ответил он, издавая позитивные голосовые модуляции.
- Более чем, - холодно подтвердил Джазз, заставив связиста снова внутренне закрыться и уйти глубоко в себя.
- Идём, - махнул рукой бывший диверсант.

***

Генерал Шоу был полон восхитительных идей по поводу первых боёв с вездесущими пришельцами. Он считался тем самым человеком, который был убежден, что кибертронцев не стоило пускать даже на орбиту Земли. Консервативное движение партии «Терра» охватило многие уголки голубой планеты, и во многих странах филиалы «Терры» пополнялись отчаянными новобранцами, вбившими в себе в голову, что Земля в опасности. Если в мире внезапно происходит катастрофа вселенского масштаба, то те, кто знает толк в умении напускать отчаянный патриотизм вперемешку с идеологией, всегда могут рассчитывать на бесчисленное количество наивных романтиков. Гэбриел Шоу всегда хотел доказать миру что способен не только заседать в уютном кабинете или отдавать приказы на интервенцию в каком-нибудь тихом уголке ЮАР, но и быть не менее великим чем маршал Жуков или Наполеон.
Мечта генерала сбылась неожиданно, будто вспыхнувшая звезда. Хотя, что может быть сравнимо с пленением огромного роботизированного пришельца? Неподалёку от главного центра базы «Терры» проходил бой между автоботами и десептиконами. Кто на кого нападал было для генерала не важно. Он отдал приказ вести запись того самого дня когда инопланетяне в очередной раз схлестнулись между собой под предлогом общего блага для людей. Для Шоу все они были источником опасности, какими бы идеями не распалял Пентагон Оптимус Прайм и его шайка. Мегатрон казался военному гораздо более честным и прозрачным в своей идее, что не могло не импонировать. Лидер десептиконов вступал в открытое сопротивление с Праймом и не жаловался на яростное отстаивание своих принципов. Оптимус же, принося всему вокруг аналогичные разрушения и опустошения, прикрывался тем, что делает это на благо Земли.
Полковник небрежным жестом смахнул песок со своей руки. Степи Канзаса пустынны как и поля сражений после того как на них побывали инопланетные гиганты. Да, стоило признать, что для спасения людей Прайм часто рисковал собой и своими солдатами, но почему же тогда он не предположил, что само нахождение автоботов вблизи городов опасно для всего живого?
- Он в сознании? – указывает пальцем на корпус пленного трансформера генерал.
- Мы не знаем. Уровень его энергии едва ли позволяет ему говорить. Нам будет проще достать его процессор и подключить к серверу, а затем заняться раскодированием.
Франц Ельник – глава научного отдела – повернулся к одному из мониторов, с которого на него смотрели тускнеющие алые линзы. Сине-серая броня медленно теряла краски, как будто кто-то незримый отбирал у пришельца жизненную силу.

- Мы можем извлечь из него более интересную выгоду, чем просто набор символов?

Ельник пожал плечами, не желая давать ответа. В руках ученого был бесценный образец представителя другой цивилизации, разве жалкое оружие в виде его поврежденных наплечных винтовок может сравниться с тем, что можно извлечь из памяти?

- Вы так спешите очистить Землю от захватчиков, что забываете о рациональности методов, - колко выразился Франц. Этот сухой высокий молодой человек, с пронзительными карими глазами и темными вьющимися волосами, пылал любопытством и предвкушением новых открытий, и ему было наплевать на глупые запросы военных. Что ж, Гэбриэль Шоу повидал на своём веку много упрямых юнцов, так что позиция ученого не была для него открытием. Двадцатилетняя седина тронувшая виски генерала указывала на большой опыт в умении вести переговоры между строптивыми и властными умами.

- А вам, как я заметил, не терпится вогнать в этого монстра кол.

Франц скривился от ужасного и в корне не правильного определения даваемого не существу из фольклора, а вполне себе живому инопланетянину. Манера разговаривать с генералом через спину была продиктована открытой неприязнью к этому человеку. Нет. Ельник не боялся его, а презирал, считая недалёким и тупым воякой, кем типично и являлись все люди возраста и положения схожего с Шоу.
Бункер, в котором находилась подземная лаборатория, был хорошо защищен со всех сторон. Всё же Америка заботилась обо всём заранее, не удосуживаясь долго выбирать союзников. В вопросах выживания нации, руководители и политические главы не брезговали держать при себе даже таких полоумных консерваторов как Шоу – это перестраховка на случай, если Оптимус Прайм и его войска посчитают американцев неудачными партнерами. А как было выгоднее всего удерживать наплыв морали и взаимной выгоды от сотружничества и тех и тех? Верно! Стравливать десептиконов и автоботов между собой как можно чаще. Прайм шёл на уступки, а Мегатрон прилагал больше усилий для развертывания глобальной военной программы. И кому какая разница, что все мировые фонды подсасывали друг у друг бюджет, грозя невинным в конфликте странам новыми санкциями. Война для человечества всегда была способом обогатиться. Что же до людей, так их и так стало слишком много. Лимитирующий фактор в виде вторжения пришельцев. Разве не об этом мечтал каждый писатель фантаст?

Ельник снова повернулся к генералу.
- Кол? Оставьте этот неуместный юмор, генерал. Здесь есть кое-что получше.
- Будете склонять его к сотрудничеству?
- А как же выживание? Они ведь знают что такое смерть. Разве шанс на выживание не даст повод для продолжительных и результативных бесед? Мне не обязательно чинить его, достаточно всего лишь поддерживать его в полу осознанном состоянии.
- Ну что же, раз вы рекомендуете прибегнуть к диалогу... – Генерал отошел от приборной панели, повернувшись лицом к двери.
- Убить монстра, дорогой мистер Шоу, вы всегда успеете. Допросите его, а я окажу вам посильное сотрудничество в допросе.
Генерал приподнял бровь.
- Пытка? Что вы уже с ним сделали?
Франц одарил военного улыбкой садиста.
- Оказывается, если неправильно замыкать некоторые соединения, то можно подарить этим ублюдкам испытать все прелести болевых ощущений. Они не уязвимы, как мы изначально считали.
Шоу ничего не ответил. Человеку было сложно представить себе робота корчившегося в болевых конвульсиях. В конце концов! Пришелец не человек, а машина! Откуда там взяться чувствам?
- Сумасшедший, - процедил сквозь зубы военный, поправляя свой мундир. Генерал вышел на небольшую смотровую площадку, которая возвышалась над телом инопланетного робота. Шоу был поражен увиденным: огромная грудная пластина вздымалась часто и ритмично, словно робот судорожно глотал воздух в припадке очередного болевого импульса. Так тяжело дышат только смертельно раненные солдаты.
- Но это…
Генерал подавился своими словами, когда увидел, как тонкими струйками из полураскрытых губ робота вытекала голубоватая жидкость. Фиолетовые инсигнии потемнели и оплавились, крылья оборванными кусками распластались по удерживающей платформе. Робот корчился от жгущей все магистрали боли, видимо разорванные крылья приносили невыносимые мучения. Оптика гиганта то гасла, то вновь разгоралась, он с мольбой смотрел куда-то в потолок, словно призывая невидимую небесную сферу сжалиться над ним. На серой лицевой пластине пришельца был выражен самый настоящий почти человеческий страх. Инопланетянин громко стонал, тонко всхлипывал, совсем как человек лишенный от боли рассудка.
Шоу нервно сглотнул, и оттянул от горла почему-то внезапно удушающий ворот мундира.

- Имя! – Хрипло спросил он через голосовой усилитель. По какой-то причине люди посчитали, что роботу будет лучше слышно именно при использовании микрофона.
Инопланетянин долго выискивал глазами источник звука, потом, сфокусировав свои алые линзы на человеке в военной форме, презрительно сплюнул жидкость на пол.
Шоу был восхищен этим почти человеческим жестом. Прямое противостояние, несмотря на безвыходное положение!
Гэбриел повернулся к прозрачному смотровому окну лаборатории, где за пультом сидел предвкушающий новый эксперимент Франц Ельник, и кивнул головой. Разряд в несколько миллион вольт прошёлся по телу пришельца, и тот в безумном крике выгнулся дугой, разбрызгивая вокруг себя голубые капли энергона.
- Имя! – Повторил генерал.
Робот отплевывался от смазка заполнившей его рот, и, тяжело забирая атмосферу в фильтры, сипло произнёс:
- Тандер…крекер…
- Ранг, звание, род войск.
Десептикон громко застонал, когда из его обшивки повалил едкий дым, в котором он почти стал задыхаться.
- Не надо больше… - Умоляюще просил робот, едва фокусируя свой взгляд на военном. Блеклый оттенок красного в оптических линзах стал почти розовым. Шоу повторил вопрос.
- Ранг, звание, род войск.
Тандеркрекер, униженный и напуганный предчувствием перед собственным уничтожением, тяжело заговорил:
- Старший лейтенант, офицер первого корпуса летных сил Десептиконской Империи.
- Так у вас оказывается Империя? Вот оно что, - не без сарказма сказал человек. – А я-то думал, что Империи и им подобное реальны только для сценариев глупых книжек. Ты ведь не думаешь теперь что мы безобидные и ничтожные, как выразился твой Император, белковые?
- Нет, - тускло и почти безвольно ответил робот. Тандеркрекер захлебывался болью, медленно уходя в такой блаженный и желаемый оффлайн.
- Не спать! – Прокричал генерал, снова подавая знак ученому. Последующий разряд был слабее, но при открытых системах и внутреннем горении сцеплений и блоков он только усугубил положение несчастного истребителя. Робот пронзительно вскрикнул, чем вызвал улыбку на лице Ельника.
- Отвечай! Как вас можно уничтожить?! Чего вы боитесь?
Сине-серый десептикон снова устремил измученный взгляд на потолок, за которым скрывалось необъятное просторное небо.
- Нас…можно убить. Разве это не понятно? Мне… - Десептикон сжал кулак, но его бледнеющее и теряющее живость лицо было наполнено каким-то невероятным жизненным разочарованием. Он словно готовился принять свою судьбу, хотя и не мог смириться с тем, что произошло.
- Мне больно…я живой. Значит, меня можно убить.
Шоу поджал губы. Дело было в том, что Тандеркрекер попал к ним на базу далеко не по своей воле. Его пленили даже не автоботы. Десептиконского летуна просто подбросили людям, как игрушку для забав. Он уже был сильно поврежден.
- Твоя миссия? – Хлестали слова из звукоусилителей.
- Миссия?
Или генералу показалось, или робот действительно смеялся? Это было как-то уж совсем фантастично. Машина, которая испытывает боль, смеётся, сожалеет, впадает в гнев.
Тандеркрекер смеялся не очень долго, потому что смех разочарованного звучит как песня разбивающегося о преграду ветра.
- Попасть сюда, человек. Моя миссия подохнуть здесь, если я правильно понял то самое задание, на которое меня подписали.
Десептикон закашлялся, предчувствуя неотвратимое. Ему очень не хотелось умирать, ему было противно умирать вдали от неба, от звезд, в плену жалких гуманоидов.
- Кто дал тебе этот приказ? – Беспощадно давил Шоу. Дентопластины десептикон сжались, оптика ярко вспыхнула, видимо он испытывал ужасные муки от многочисленных повреждений. Из разорванных сцеплений мелкими плевками вырывались яркие искры.
- Приказ? Мне никто не приказывал. Меня просто подбросили, разве это не было понятно?
- Не в твоём положении так отвечать, - резко отчеканил генерал. Ельник упивался своим превосходством над истерзанным и поверженным инопланетным пленником – новая порция электричества, пропущенная по цепям десептикона, заставила его неудержимо кричать. Из линз потек омыватель.
- Небо! – Взмолился Тандеркрекер, выгибаясь всем телом навстречу невидимой выси.
«Он что…плачет?» - подумал генерал, почти проникаясь увиденным. Десептикон заметался в агонии, резко вращая головой то вправо, то влево, металлическая обшивка издавала жуткий лязг, а искры слетали яростным каскадом не пол.
- Небо…только не так. За что? Мега…
Он ещё раз рванулся вверх, в предсмертной судороге, только после этого голос пришельца потонул в тихом гуле затухающих куллеров. Синяя обшивка пленника быстро перекрывалась серыми оттенками, обесцвечиваясь и обезображивая вымученное и застывшее выражение непонимания и страха на лице робота.
- Что с ним? Он что, умер? Ельник! Что произошло?
Ученый выбежал из лаборатории, и, спустившись по лестнице вниз, быстро сравнил показатели жизнедеятельности инопланетянина.
- Так даже лучше, - бесстрастно ответил ученый. - Теперь ничто не помешает мне залезть ему в голову. Эта ваша медлительность забирает у нас время, которого и так нет. Запомните Шоу, гуманизм на инопланетянах не применим. Разве они поступали иначе?
Генерал отвернулся от застывшей теперь уже безжизненной статуи пришельца.
- Заканчивайте с ним. Мне нужно знать всё, что храниться у него в голове.

***

Проул усердно делал вид, что принудительный отпуск оскорбляет его звание и занимаемую должность. Количество полезных советов зашкаливало с каждым астрочасом, и многие обитатели базы просто мечтали, чтобы хоть кто-то отвлёк тактика важным и чрезвычайным делом. Но, как известно, в увольнительные запрещалось заниматься делами относящимися к военным.
Рэтчет устал выслушивать жалобы по этому поводу, а Оптимус просто избегал своего тактика по причине едких замечаний со стороны последнего. Раздражительность заместителя командира перешла все границы, из чего многие сделали вывод, что лучше всего Проула держать максимально занятым.


- Я больше не выдержу, - выдохнул Рэтчет всеми фильтрами, проверяя показатели диверсанта.
- М? – Джазз вопросительно посмотрел на военврача, подозревая, что сейчас речь пойдёт о Проуле. Это не стало для диверсанта неожиданностью, так как с начала смены Мираж и Тракс дружно жаловались на бесчинства и мерзкие замечания слоняющегося без дела тактика. Тонкие намёки на то, чтобы лейтенант как-то повлиял на своего будущего напарника, выводили из себя, но Джазз был предельно деликатен, и на всё пересказы о Проле отвечал коротким «угу».
- Ты мог бы его унять? Ну, хотя бы на один астрочас? А? – В голосе меди-бота послышалась мольба. Точно с такой же интонацией сегодня к Джаззу обращались ещё несколько мехов, что свидетельствовало о мгновенном перемещении раздражительно тактика из одного блока базы в другой. Даже Клифджампер и Бамблби в шутку и намеками рассказали забавную теорию о том, что у каждого атобота должно быть хобби. У Проула хобби как такового не было.
Диверсант согнул руку в локтевом суставе, проверяя датчики давления в магитсралях.
- Просто найди ему занятие на время отпуска, Рэтчи, или пусть Прайм выпишет увольнительную с базы. Прогулка, разминка, обыкновенная поездка по городу. Что может быть лучше в моменты временного затишья?
- Так ведь он выписывал! – С громким негодованием всплеснул манипуляторами Рэтчет. – Выписывал, вежливо предлагал прокатиться по лучшим заведениям Аякона. Но этот упрямец, думаешь, воспользовался?
- Я бы воспользовался, - грустно улыбнулся Джазз, смотря куда-то поверх плеча друга. Военврач внимательно посмотрел на диверсанта.
- Ты же знаешь что тебе нельзя. Ты в курсе, что это может быть опасно? И я уже не говорю о твоих гонках, куда ты устремишься через несколько минут после того как вы вместе покинете базу. Теория о твоём непостоянстве в принимаемых решения, это уже давно не притча, Джазз. Понимаю что тебе скучно, и что в отличии от Проула тебе рутинная работа не доставляет удовольствия, но и ты пойми. Могу поспорить на свой шеврон, что ты кинешь Проула при первом же удобном случае, а сам укатишь в неизвестном направлении и… Слушай, у меня появилась идея!

Военврач с силой ударил кулаком о ладонь, словно припечатывая мысль из пространства. Оптика авантюристично разгорелась.
- Ты!
Джазз изумленно указал на себя пальцем.
- Я?
- Да-да-да! Ты, именно ты нас и выручишь! Раз у вас не получается отрабатывать на тренировках парные упражнения, раз вы так любите бегать от приказа Оптимуса и всеми силами срывать нам планы, то думаю это будет справедливо. Ты отвлечешь Проула.
- Рэтч, - с подозрительностью склонил голову лейтенант. – Когда ты так говоришь, я чувствую себя полным болваном. Что ты задумал?
- Слушай! – Торжественно начал медик.



Цвет штабного офицера – белый. Почему? Потому, что если ты сидишь всё время в кабинете, координируя направления войск, то ты не нуждаешься в маскировке. Проул очень дорожил своим офицерским мундиром, и считал что лоск и блеск это не ханжество, а весьма логичная необходимость. Сейчас тактик сидел в отсеке, и внимательно рассматривал очередные художества Джазза, которые теперь носили карикатурный план. Вот Прайм на ощупь пытается словить Миража, а Рэтчет закапывает в масляной фильтр Охотника антифриз и следопыт на половину превращается в снеговика. Проул не замечает, что по его лицевой пластине растекается заинтересованная улыбка. Натыкаясь на карикатуру себя самого, тактик суровеет – на рисунке он отчитывает своего будущего напарника за то, что тот опять опередил его в симуляторе. Проул коснулся своего изображения на стене и заметил небольшую деталь, от которой его мысли пришли в полное недоумение. На былом плече рядом с офицерским жетоном красовались цветные отметки напарнического союза. Так как корпус Джазза на данный момент был преимущественно черно-белым, то карикатура получилось особенно комичной, ведь Проул и диверсант выглядели в такой трактовке почти братьями.
«Так вот оно что. Боимся, но на союз пойти хочется?»
Сигнальный гудок проинформировал тактика о том, что кто-то желает войти к нему в отсек. После того как Джазз расписал их общую комнату, тактик гонял любого нарушителя желавшего удовлетворить своё любопытство под предлогом что-то отнести заместителю командира. Но как быть теперь если на пороге стоял, ни кто-нибудь, а сам Прайм?
- Проул, можно?
Тактик немного замешкался, прекрасно понимая глупость и непостижимость этого вопроса. Командир базы, который просит разрешения войти? Иногда Оптимус бывает чересчур тактичен и деликатен.
Белый кибертронец поспешно подходит к двери.
- Да, командир, прошу вас.
Оптимус входит, немного пригибая голову, и подстраивая линзы под максимальное увеличение, с интересом кивает шлемом в сторону карикатур.
- Его работа?
- Да, - с поддельной укоризной отвечает тактик. – И это тоже.
Проул указывает на потолок, и командир несколько астросекунд рассматривает замысловатый тренажер.
- Он весьма неординарная личность, - улыбается Прайм, поглаживая подбородок. – Ты знал, кем он был до войны?
Заместитель с интересом всматривается в проказливые огоньки в оптике Оптимуса, предвкушая интересный рассказ, но потом тут же спохватывается и безразлично отвечает.
- Шахтёром, которого выгнали за наскальную живопись?
- А ты стал весьма забавно шутить, тактик, - подколол заместителя Лидер. – Совместное проживание действительно пошло вам на пользу.
Проул сжал кулак.
- Извини, - добродушно говорит командир. – Я просто рад что ты хотя бы немного оживаешь после того случая. Мне важно чтобы ты был…
- Я в порядке, - холодно отвечает Проул, понимая, что сейчас Оптимус негласно позволил перейти на близкое и доверительное «ты». В этой игре нужно было как можно быстрее свернуть беседу в другое направление, иначе капитан снова попытается его пожалеть. Неприемлемо!
- Вижу, - на выдохе говорит Прайм. – Так вот, Джазз до войны действительно пытался найти себя, и занимался многими видами деятельности, как говорит наш медик, не по конструкции. Он был и шахтером и фрезеровщиком, и несколько раз его элероны заносили на дальнобой, но основная его профессия заключалась не в этом. На самом деле он весьма редкий экземпляр инженерной мысли, да и Сигма наделила его тонкой искровой организацией.
- Прайм, что ты хочешь этим сказать? – Раздраженно потер висок тактик.
- Он бард, Проул, - рассмеялся Оптимус, разводя рукам, словно охватывая всё то, что натворил в общем отсеке щебутной диверсант. – Он бард, и его манера творить выражена во всём, что он делает. Как много кибертронцев наделены фантазией и умением создавать шедевры? На войне это редкость, а он сохранил ту часть своей Искры, которая желает творить, создавать, придумывать и улучшать.
- Очаровательно, - сложил манипуляторы на груди тактик. – Так почему бы тебе не сделать его своим напарником? А? Я вижу, как он смотрит на тебя, как каждый раз под любым предлогом пытается быть ближе к тебе.
- Проул, - тихо и виновато отозвался командир. – У меня был напарник. Я доверил ему всё, что у меня было, а теперь мне приходится расплачиваться за то, что я вовремя не понял причин и мотивов своего друга. Он ведь тоже был по-своему гениален, и наша работа заключалась в том, чтобы уравновесить мир, начиная с самих себя.

Белый кибертронец замер, понимая, что едкость и колкость весьма неприятно надавили на болезненные воспоминания лидера. Да. Проул сразу понял, о ком шла речь, это было ясно сразу, как только голубые линзы Прайма стали излучать бесконечное сожаление переходящее в тоску. Смог бы он так же относиться к Фрейму, перейди он на другую сторону?
- Оптимус, я… Я постараюсь ещё раз. Мне нелегко снова довериться кому-то, мне трудно кого-то потерять, а Джазз, по-моему, делает всё, чтобы свести счёты с жизнью. Я этого не понимаю, но и ответственность за его решения и поведение брать не хочу.
- Проул, у него есть причина так поступать.
- Не оправдывай его! Не смей его оправдывать! В наших рядах каждый может считать себя смертником, раз уж мы ввязались что-то там отвоевывать у десептконов. Ты сам понимаешь что автоботы, какими бы благородными качествами и мотивами не обладали, не могут выстоять один на один даже против одного десепиткона. Штурмовое подразделение пополняется, ведутся исследования и доработки, но квант дери, Прайм, мы не они! И если ты намерен и дальше нянчиться с тем, кому проще нарваться на дезактив, то избавь, пожалуйста, меня от этой работы. Я не хочу, чтобы однажды из-за безбашенности твоего лейтенанта пострадал кто-то кроме него самого. Мотив, по которому он так отчаянно отказывается работать со мной в паре, вполне понятен, и он это тоже хорошо понимает, хотя бы в чем-то наши выкладки сходятся. Но, Оптимус, где логика? Ни его тонкая искровая организация, ни что-либо ещё, не оправдывают его поступков. Ты видел, что он сделал в блоке «Си»? Думаешь, я смогу как-то повлиять на него, переубедить, поставить на место и заставить прислушиваться к себе? Бард он или кто-то там особенный, но пока что он слышит только себя, и на тех, кто рядом ему плевать.

Проул говорил так откровенно и горячо, как уже давно не разговаривал ни с кем кроме Фрейма. Напарник отличался упрямством и вредностью, но с тактиком они находили полное взаимопонимание, уравновешивая друг друга своими как положительными сторонами так и недостатками.
Эмоции хлестали через край, а жестикуляция стала почти агрессивной, будто заместитель отчитывал Лидера за недальновидность. Но Оптмус Прайм понимал чувства своего товарища, и по этой причине принимал его возбуждённую речь как что-то вполне объяснимое. Лидер так же понимал, что Джазз действительно желал бы стать его напарником, чтобы больше никогда не разлучаться с наставником, однако в подобном союзе были свои сложности, которые Саундвейв увидел сразу. Острая необходимость Джазза быть подле командира сыграла с ним злую шутку – именно это теперь и стало пропастью между ним и Праймом. Саундвейв тонко повернул в бессознательную часть диверсанта десептиконскую жажду уничтожить лидера автоботов любой ценой. Именно это так мучило и убивало монохромного автобота. Он не мог себе позволить находится с Праймом ради безопасности наставника. Он был запрограммирован однажды сорваться и убить его…
Упрямый, но неосведомленный в таких деликатных вещах заместитель, просто не понимал, что лейтенант постоянно ищет встречи с Оптимусом далеко не по своей воле. Инстинкт убийцы, искусственно введённый в позитронные частоты Искры, испытывал волю каждую секунду, причиняя неимоверную боль и страдания. Джаззу было запрещено находиться возле капитана больше чем астрочас.

- Проул, - начал было Оптимус. – Я должен сказать что Джазз…
Внезапно включился общий канал связи с медблоком, и запыхавшийся голос Рэтчета быстро протараторил:
- У нас проблемы. Джазз пропал.
- Как?! – Изумленно переспросил Прайм. – Этого не может быть! Сегодня он дежурил с Миражом.
- Да, - ответил военврач. – Потом когда закончилась его смена, он заглянул ко мне и попросил занять его какой-нибудь работой. Я попросил его сходить на пропускной пункт и забрать заводские запчасти для ремонта.
- Ясно, - прервал речь друга тактик. – Я так и думал, что он это сделает, рано или поздно, но это случилось. Вот тебе и первая весточка, Оптимус. Плевал он на правила и устав. Когда окончится мой отпуск, я поставлю этот вопрос прямо – Джаззу не место среди военных.
- Проул, не будь так суров к нему.
- Не буду. Я просто сейчас отправлюсь за ним и заставлю сожалеть о содеянном.

Заместитель Прайма решительно направился к дверям, и Лидер поспешил за ним.
- Проул, на нём множество блокираторов, он не сможет уехать от базы дальше, чем на двести метров.
- Я это знаю, Оптимус, но мне кажется, что наш лейтенант уже давным-давно расправился с блокираторами. Его надо искать на «Проводе».
- Где? – Изумился командир.
- Не важно. Я верну его.

Проул был не просто зол, он был в бешенстве! Такой поступок можно было простить спарку, но никак не взрослому и вполне адекватному кибертронцу. Белый кар мчался по улицам Аякона, забыв о том, что белая броня привлекала внимание зевак. Судя по времени, логичное предположение, что у Джазза не было форы, означало, что они должны были столкнуться капот к капоту на восточной трассе, ведущей по направлению к нейтральным районам.
Резко вывернув к восточному округу столицы, Проул, ещё раз проверил все улики, которые он обнаружил на базе. Детали медику не были доставлены, позывные маячки лейтенанта вылавливались в коротком диапазоне где-то неподалеку от базы, но это был самый вероятностный обман – Джазз не стал бы так примитивно прятаться в ближайшем баре базы. Слишком предсказуемо и глупо.
Заложив ещё один крутой поворот на магистрали, Проул выругался. Трасса была пуста, а это означало, что диверсант был довольно быстр, и возможно, он уже находился не так далеко от нейтральных секторов. Проул проворачивал в голове все известные варианты, потом несколько секунд мучился с выбором направления.
Поехать за ним? Не логично. Без маскировки заявиться на неформальные гонки было бы риском высшей степени. Но тогда почему лейтенант поступил точно так же? Уйти прямо с КПП без маскировочной брони, да ещё и с ограничительными блокираторами возможностей? Глупость! Самоубийство!
- Не в мою вахту, - решил тактик, набирая обороты. – Я больше никого не потеряю!


- Джазз!!!
Диверсант даже подпрыгнул от неожиданности, настолько резко включился комлинк личной частоты с медиком.
- Сигма! Рэтч, зачем так орать?
- Проул счёл все подброшенные ему улики не убедительными. Он только что покинул базу и выехал в направление восточного округа. Один! Без маскировки!
- Что?! Рэтчет, ты хоть знаешь, на что меня подписал?! Идиот! А всё твои жалобы! Я за ним.
Медик виновато потух на другом конце связи.
- Ты успеешь его перехватить? Я дал запрос на выезд по своему жетону.
- Если он только не поедет по юго-восточному шоссе после поворота. Не бойся. Я успею его вернуть.
- Джазз, твои блокираторы, - предупредил медик, но ему уже никто не отвечал. – Джазз!

Черный с белыми полосами болид мчался, нарушая все известные правила. Дройд-регулировщик возмущенно пискнул и записал на карту выезда кибертронца несколько штрафных пунктов. Джазз давно не испытывал такого страха за кого-то. Обыкновенная шутка в пользу спокойствия всей базы, могла обернуться для их товарища непоправимой трагедией. Мотор, казалось, ревел как разъярённый хищник, фильтры в сумасшедшем вихре глотали атмосферу. Лейтенант автоботов проклинал задумку Рэтчета, которую он может и не успеть исправить.
Нет. Успеет! Во чтобы то ни стало успеет. Больше он никогда не сдастся.

«Сигма! Но почему он не повелся на то, что ему подбросил Рэтчет? Мы бы просто поговорили, посидели, ну, может, поссорились бы в очередной раз! Только бы он не наткнулся на Бройла!».


Проул трансформировался и, спрятавшись за старым ангаром, выглядывал из-за угла, вылавливая в толпе знакомый «рогатый» силуэт. Однако Джазза нигде не было видно, а вот всякий хлам, включая нескольких мелких сошек десептиконского подразделения наземных перехватчиков, вполне безобидно и нагло разгуливал возле огромной арены. Огромнейший круг с четырёхполосной трассой был уставлен всяческими жуткими ловушками и препятствиями. Проул присвистнул, не понимая что такого воодушевляющего в гонках на выживание видел диверсант. Азар, риск, неоправданные поступки – вот что явно было в энергоне у этого юнца. Тактик покачал головой, и протяжно выдохнул из фильтров атмосферу. Образ барда и балагура никак не вязался с капканами, дробящими балками и кислотными ямами коих было в изобилии на пути к финишу трассы.
«И что он находит в этом сомнительном веселье? Спарк. Сущий спарк».
Повсюду гудели двигатели, где-то вдалеке ревели пилы и ворчали сварочные аппараты. Скорее всего, неподалёку с ангаром местные механики возились с неудачливыми гонщиками.
- Давай же, негодяй, я знаю, что ты здесь, - пробормотал себе под нос тактик, в очередной раз выглядывая из-за угла. Медленно и сонно поп площадке перемещались дройды, кто-то размахивал креитками, выкрикивая ставку. Пару раз в толпе разноброневых меха промелькнул фемботский силуэт.
«Ну и компания. Не удивительно что наш лейтенант любит подобные сборища. Может и причина его хандры как раз в том, что он перестал посещать подобные злачные места? Надо будет поговорить об этом с Праймом».

Внезапно на плечо легла мощная и широкая ладонь, и автобот ощутил как по контактам мгновенно пробежал холодок. Грубый низкий голос пробасил:
- Приятель, а ты случаем не перепутал улицы? Трасса для красавчиков и слюнтяев в другом квартале.
Заместитель Лидера автоботов развернулся, и увидел перед собой внушительных размеров внедорожной конструкции меха. Он был на четыре головы выше тактика, и в три раза шире в плечах. Корпус верзилы смотрелся жутко, так как состоял он исключительно из сложенных деталей разных линий сборки. Либо здоровяк пренебрегал подпольными фирмами инженерных апгрейдов, либо он был одним из тех, кого можно было причислить к охотникам за трофеями. Наёмник или пират – Проул не видел в них особой разницы. Незнакомец пристально рассматривал броню Проула с неподдельным интересом уделяя внимание маркировке осей и шарниров, и в особенности он уделил внимание номерному жетону с лычками в виде двух полос.
- Не думал, что такие пташки любят видеть себя в окружении простых смертных меха. Я не разбираюсь в ваших званиях, но судя по броне, ты штабной военный. Уж слишком ты чистенько смотришься посреди нашего ада. Даже обыкновенный солдат был бы здесь неприметнее тебя, чужак. Сдаётся мне, что судьба завела тебя сюда не просто так. А, приятель? Бройл! У нас тут новый любитель погоняться! Смотри, какая цаца!
- Чего орёшь, Слайз? – Из-за угла ангара вышел ещё один укомплектованный самыми невероятными девайсами кибертронец. Бройл был на голову выше Слайза, и вид имел ещё более свирепый и грозный. Бронированные листы своими стыками утопали вглубь, скрывая шейные магистрали, разбитый носовой конус был прикрыт заплаткой из мягко металла. Проул мгновенно ощутил свою неуверенность перед этими двумя страшилами.

- Ого! – С чувством произнёс тот, кого назвали Бройлом. - Я-то думал, что такие залётные красавцы не любят простое и честное общество нейтралов. Чем обязаны, офицер? Я слышал, что автоботские военные самые лояльные в вопросах решения незаконных сделок.
Проул уже понял, что попал в безвыходное положение, но сожалеть о своём поступке было поздно. Нужно было что-то мгновенно придумать, сказать, выпутаться, но процессор отказывался быстро соображать. Тактик давно не был в простых уличных стычках, для которых не требовалось детальных планов или проработанных путей отступления. Импровизация на улице спасала жизнь куда надежнее запланированных действий, и, конечно же, без такого компонента как удача, не обходилось ни одной авантюры.
- Да он, кажется, вокадер прикусил, брат! – Пророкотал Слайз, выпрямляясь перед белым незваным гостем.
Проул не пошелохнулся с места, но предпринял попытку перенаправить конфликт в другое русло:
- Я разыскиваю беглеца и военного преступника. За его поимку назначена награда в пятьсот пунктов, но думаю, что вы бы знали об этом первыми.

Бройл подошёл ближе и, отодвинув приятеля в сторону, нагнулся к тактику.
- Мы не любим чужаков, и нам не хочется, чтобы в закрытый клуб приходили всякие манерные боты вроде тебя, красавчик. Так же мы не сдаём своих, и не выдаём военным тех, кто находится под нашей защитой. Спорт – это для нас святое, папаша. Я недолюбливаю чистоплюев автоботов только за то, что они редко делают правильные выводы, приходя сюда. Боюсь, что в твоём случае, вывод будет более чем однозначный. Я знаю только одного меха, который может быть по обе стороны, и не принять ничью, если ему заблагорассудиться.
- Может, проучим его? – Лениво и почти нехотя пробормотал Слайз.
Проул сжал дентопластины, мысленно готовясь к бою.
«Что же делать?»

- Неплохая идея, брат, но проблемы с военными нам не нужны, - рассудил Бройл.
- А зачем нам проблемы? Сегодня кто-то из десептиконов подал заявку на участие в гонке. Можем в качестве дополнительного приза презентовать ему этого офицеришку. Как думаешь?
- Отличная идея!
Проул дернулся, пытаясь выйти на перекат, но тут же получил сильнейший удар сверху по шлему, отчего его системы жалобно пискнули и мгновенно отключились. Здоровяк довольно ухмыльнулся, нависая над поверженным противником.
- А знаешь, брат, не факт что десептиконы выиграют сегодняшний заезд.
Слайз посмотрел на предплечный комлинк.
- Только что на участие в гонке зарегистрировался Домино. Я не видел его никнейма очень давно, и мне казалось, что он погиб в той стычке на пятой улице. Сегодня определённо хороший день! Пошли, ещё успеем сделать ставки.



Когда видеосигнал и хронометр договорились запустить системы после длительного восстановительного процесса, по тяжести в запястьях и суставах Проул понял, что сидит в кресле прикованный и связанный по рукам и ногам цепями. Перед самой оптикой то и дело расхаживал какой-то нахальный низкорослый тип, явно десептиконской наружности. Алые линзы сузились, когда тактик исподлобья взглянул на него.
- И это мой приз? Весьма находчиво, парни. Мне нравится.
Бройл и Слайз о чем-то весело переговаривались отпуская в сторону мелкого деса колкие замечания.
- Да зачем он тебе, Домино? Не оскорбляйся ты этим! Мы рады, что ты вернулся, и, квант дери, ты очень вовремя. Я уж думал, что буду отливать из баков в кредит! Сдалась тебе эта штабная статуэтка? Или это дело принципа?
Бройл выразительно указал пальцем на белого автобота.
- Мы выставили его в призовые ради шутки. Сегодня к нам инспекция приходила в виде парочки десептиконов.
Гонщик, которого один из нейтралов назвал Домино, заметно нахмурился, словно упоминание о фиолетовозначных было ему неприятно.

- Они снова за своё? Что на этот раз? – Угрюмо спросил он товарищей.
Проул догадался о том, что Домино именно гонщик, сразу, как только его увидел – пятна грязи, обскрябанная обшивка в местах бортов и бамперных панелей. Похоже что он выиграл гонку используя всевозможные грязные трюки на которые только был способен. Тактик хмыкнул себе под носовой конус, чем вызвал у Домино хитроватую улыбку.
Слайз потеребил пальцами верхушку своего расколотого в нескольких местах шеврона, и задумчиво произнёс:
- Они собираются переманить всех наших парней к себе. В этот раз много кто согласился уйти в военные дела. Нынче обыкновенный спорт никого не интересует, им выгоду и положение в обществе подавай. Нам эдакое совсем не по нраву, да и этот автоботский выскочка здесь видимо по той же причине бродил. Мы ведь не за этим открывали «Провод», верно старик?
- Верно, - согласно кивнул Бройл, переводя взгляд с пленника на победителя гонок. – Ты, как я посмотрю, тоже решил принять их сторону?

Домино замер, потом загадочно улыбнулся и ответил:
- Ребята, я работаю только на себя. Тем более что свой мех в чужой команде вам не помешает. Если война примет глобальные масштабы, и перешагнёт все свободные сектора махом, то рано или поздно вы окажитесь в бриге. И боюсь, это место не будет для вас столь радушным. Десептиконы не умеют договариваться – только брать то, что плохо лежит. Я бы вас завербовал ребята, но, к вашему разочарованию, моё предложение прозвучит для вас слишком оскорбительно.

Проул, несколько кликов рассматривал замазанный наспех алый знак на груди гонщика, потом скользнул взглядом по видоизменённому шлему с выдающимися вверх антеннами. Больше сомнений не оставалось никаких, чтобы констатировать очевидный факт – перед ним стоял Джазз.

Этот пройдоха успел выиграть гонку, заключить невероятную сделку с нейтралами, да ещё и выставить их полными идиотами! Или это очередной трюк?
Что он знает о своём будущем напарнике, кроме того, что тот с трудом уходит в офф в положенное время из-за кошмаров? Или что он был в плену? Или что он…например десептикон.
Мысли закружились в голове тактика с такой скоростью, что он вывел несколько возможных сценариев, при которых по всем причинам Джазз выходил двойным агентом, посланным внести разлад в обе фракции. Но почему тогда он так глупо ушёл в самоволку, рискуя поставить задание под удар? Что если всё это разыграно для него одного – Проула – чтобы полностью манипулировать доверием всего автоботского командования? Какой грандиозный и великолепный расчёт! Война, ослабившая Кибертрон и марионетки-повстанцы, неминуемо истощающие, наравне со своими врагами, ресурсы планеты.

Мегатрон предстал перед автоботским заместителем в новой ипостаси, и только теперь Проул осознал насколько далеко и широко распростирался взгляд Белого Вождя. Война, рассчитанная пошагово, четко и планомерно, вела их к неизбежному объединению ради выживания. Сколько сотен лет пройдёт, прежде чем они все это поймут? Мегатрон борется не за само объединение, но за главенство над ним. А Джазз… ловкий инструмент в умелых манипуляторах, гениальная инженерная кукла, способная врать с изяществом вплоть до самообмана. Он ведь верит в то, что говорит. А плен?
Проул понял, что он слишком далеко зашёл в своих рассуждениях и подозрениях. Он ведь видел и наблюдал за тем, как и в какой период пришёл к ним Джазз. Да, тогда они мало разговаривали, предпочитая пользоваться уважительным офицерским этикетом. Но теперь?
Домино словно считывал мысли пленника, и его алая оптика переливалась оттенками розового. Слайз заметил это и не упустил шанс уколоть новоявленного десептикона:
- Я вижу, что любовь к алозначным у тебя в энергоне, приятель. А ведь ты был…

Гонщик резко перебил здоровяка, стараясь не дать Проулу опасного преимущества в своих витиеватых догадках. Пусть напарник ещё немного помучается в поисках ответа.

- Что было, то было. Нынешние автоботы напичканы всякими весьма полезными в выживании вещичками - сипло ответил десептикон, складывая манипуляторы на груди.
– Мне не помешает его периферийный процессор для парочки девайсов, да и руки ему отрывать будет весьма забавно, там ведь, небось, новейшие платы с неплохим встроенным комлинком и их частотами. Сколько я выгадаю от полученной информации? М? Так что мой выигрыш удваивается с каждой астросекундой, парни.
Бройл хмыкнул:
- Жестокий ты стал, честное слово. Что-то не примечал я за тобой такой кровожадности.
- Вы тоже не золотым веком коронованы, - огрызнулся Домино, протягивая пальцы к подбородку тактика. Тот вопросительно посмотрел на гонщика, ожидая любого поворота событий.
- В дезактиве тебя тащить – слишком много чести. Пойдёшь сам.
Домино снял цепи опутывающие ноги, и выразительно дёрнув перед носовым конусом заместителя Прайма каким-то изящным диковинным бластером, приказал:
- Встать!
Проул подчинился, видя, с каким безразличием на него смотрят громилы и лучшие спортсмены-тяжеловесы «Провода». Слайз и Бройл распрощались с Домино весьма дружески и тепло, что не могло не удивить тактика, который окончательно решил списать нейтралов в шайку будущих проблем этих мест при патруле. Похоже что они знали Джазза ещё до войны, а значит не были такими уж и опасными. Хотя как знать, после разрушения многих районов Кибертрона простые жители обозлились на военных. Среди мирного населения всё ещё существовали упрямцы не признававшие всю серьёзность конфронтации между двумя знаками.

Проул шагал впереди и не мог видеть лица Джазза. Будущий напарник молчал, предпочитая углубиться в свои мысли, пока они не пересекут безопасную территорию между несколькими районами. Гонщик понимал, как трудно теперь будет объяснить зануде и всезнайке Проулу то, что происходит с ним, а ведь он будет ждать объяснений. Джазз поморщился, получая очередные стихийные запросы на экстренную перезагрузку – через каких-то двадцать кликов его рецепторная система потребует отчета о состоянии главных распределительных систем энергии. Блокираторы давно расплавились под волевым решением покинуть базу, а нагрузка после гонки окончательно превратили энергопотоки в сумбурное месиво. У черно-серого автобота всё плыло и кружилось перед оптикой, и шёл скорее больше по наитию, чем по командам отдаваемым системам. Кибертронцы не лишены чутья, как и люди…
Белый заместитель командира настроил слуховые анализаторы, чтобы чётко уловить момент, когда черно-серый мех защёлкнет над шлемом продолговатый голубой визор. Проул сразу решил что такой условный сигнал позволит ему наконец-то начать разговор, откладывавшийся, по их общей вине, слишком долго. Но диверсант упорно молчал и не подавал даже видимых признаков для того чтобы как-то объясниться. Возможно, он не хотел оправдываться или искать объяснения свои поступкам.
Проул тяжело вздохнул:
- Так и будешь молчать?
Джазз заметно встрепенулся, а потом пробормотал:
- Извини.
Тактик резко остановился, от чего диверсант чуть не столкнулся с ним, едва не впечатавшись в спину носовым конусом.
- Извини? Это всё что ты можешь мне сказать? – Тактик развернулся, от чего лейтенант неожиданно снова вздрогнул, словно забыл, что первым делом спасённый товарищ потребует снять оковы с манипуляторов. Заместитель командира с удивлением смотрел на измученное и такое отстранённое лицо Джазза, который не знал, куда ему деться от пристального взгляда. На мгновение строгому боту показалось, что напарник испытывал стыд за что-то. Алая оптика тоскливо и тускло смотрела на Проула, изучая малейшее изменение в поведении. Уголки губ диверсанта сперва дрогнули в несмелой улыбке, а потом исказились от внезапного приступа боли по всему корпусу. Как и говорил Рэтчет, лейтенант не успел избавиться от всех блокираторов в своём корпусе, что стало причиной слишком большого скачка давления и перепада в энергопотоках. Всё это время диверсант терпел и боялся признаться в том, что ему самому была нужна помощь.
Проул не на шутку испугался такой внезапной переменой.
- Джазз?!
Всё что успел сделать тактик, так это подставить манипуляторы под безвольно падающего на них диверсанта. Серые струйки дыма, то тут то там пробирались из-под черно-серой обшивки, отчего было сложно понять где именно пошёл перегрев. Заместитель Прайма всерьёз испугался, хотя паниковать в таких ситуациях было не в его характере. Комлинк уже высылал тревожную весточку Рэтчету, разрывая эфир пиком зуммера.
- Как он? – Первым делом выпалил военврач, видя в заголовке линка имя заместителя Лидера.
- Без сознания. Рэтчет, хватит меня держать за дурака! Ты поставил ему блокираторы, у него алая оптика, он без зазрения совести якшается с весьма опасными типами на нейтральных секторах! Что происходит?!
- Это долгая история, Проул. Я выезжаю. Стойте на месте.



Темнота. Он снова вышел онлайн в темноте. Значит рядом, как всегда будут монотонно гудеть приборы и сканеры Рэтчета, а отдельный бокс, который он успел несколько раз проклясть с момента своей реабилитации, снова будет душить одиночеством.

- Очнулся? – Робкий вопрос спокойного и рассудительного голоса, привыкшего скорее к приказному и отстраненному тону, чем к такому, который прозвучал сейчас. Этот голос принадлежал Проулу, и Джазз подумал, что это весьма изобретательный способ медиков привыкнуть к напарнику, который якобы за тебя переживает.
- Кажется, старина Рэтч переборщил с успокоительным, - улыбнулся диверсант, зная насколько забавными могут быть эффекты от сильной концентрации эмоций в сочетании с транквилизаторами. С чего бы Проулу заботиться о нём? Только если из вежливости.
Джазз попытался приподнять шлем, но болевые импульсы всё ещё лишали его корпус послушности. Пришлось подавлять и это.
- Он ограничился только обезболивающим, Джазз, - прозвучал ответ откуда-то сбоку.
- Здравствуй невидимый собеседник, я рад, что окончательно спятил, чтобы вести с тобой задушевные беседы.
- Если ты включишь оптику, то твой диагноз станет в корне неверным. К тому же в твоих спецификациях нет мед курсов, что не может давать тебе право ставить диагноз самостоятельно.

Джазз подскочил на платформе, увеличивая резкость и подстраивая контрастность изображения. Нет. Это был не сон и не галлюцинация. Проул действительно сидел рядом с ним, и участливо посматривал на приборы, словно пытался удостовериться, что с диверсантом точно всё в порядке.
- Откуда ты…
- Почему ты… Ладно, давай ты первый начнёшь, - тактик облегченно выдохнул, радуясь, что с напарником всё в порядке.
Лейтенант непроизвольно отодвинулся подальше от собеседника, словно от этой дистанции зависела безопасность Проула. Этот жест заместитель сопроводил удивлённым и сосредоточенным взглядом.
- Что ты здесь делаешь? – Тревожно задал вопрос Джазз. Мягкое свечение линз Проула перешло в темно-синий оттенок – тактик колебался с ответом, потому что в первую очередь он здесь не потому что беспокоится за функционирование одного из солдатат. Далеко не поэтому поводу…
- Я… я хотел задать тебе парочку вопросов.
- Аааа, - понимающе протянул черно-серый автобот, припоминая, что до сих пор смотрит на товарища вражеским испепеляющим алым спектром. На долю клика уголки губ диверсанта тронула улыбка, будто ему польстило то, что мотив Проула был заключен в уже составившемся о нём представлении как о десептиконе.
- Я надеялся на то, что Рэтчет тебе всё объяснит, пока я тут...отдыхаю,- устало пробормотал узник одиночного ремонтного бокса.
- Мне не нужны объяснения от него, я хотел бы услышать их от тебя. Или ты предпочитаешь полагаться только на мою логику?
Джазз прыснул смехом:
- Могу поспорить, что ты решил, будто бы я двойной агент, и что Мегатрон слишком хорошо продумал план ведения войны. А ещё все улики и факты играют не в мою пользу, как алозначного. Верно?

Проул развёл руками в жесте «переубеди меня!». Лейтенант с улыбкой покачал головой. Что он мог рассказать товарищу? Что после плена был вынужден носить визор не потому что это модно, а потому что теперь его внешность и внутренний мир соответствовали другой фракции? Но Джазз знал, что недооценивать тактика нельзя, и уж если Оптимус хочет чтобы они составили напарнически союз, то пусть будет так.
Последние сомнения рассеялись, когда белый автобот подал товарищу продолговатый визор. Диверсант несколько кликов смотрел на него, потом робко потянулся за предметом.
- Прячься, если тебе дискомфортно, - добродушно сказал Проул.
- Я больше не хочу прятаться, иначе точно чокнусь. Ты… Извини, что не рассказал сразу, ты ведь вроде как мой напарник, и я должен тебе доверять.
- А хочешь ли доверять?
Никто никогда не спрашивал у Джазза, хочет ли он, может ли доверится кому-то кроме себя, после того что произошло. Это было так непривычно и чуждо, что диверсант слегка растерялся, ведь ему никогда не доводилось работать в паре.
- Ты меня загнал в тупик, приятель. Но я скажу что, очень хочу научиться этому, - уверенно произнёс он, убирая руку от визора.
- Тогда объясни мне, что такого должен был рассказать Рэтчет, чего не хотел говорить ты?
Джазз замялся, складывая губы для произнесения первого звука.
- Я не десептикон, Проул, - наконец-то выдавил из себя он. – Можешь проверить мои старые документы. Я автобот, и был создал автоботом, но… После плена наш командир решил, что я неправильно рассчитал свои силы. Временно я лишился зрения, и мне казалось, что теперь калека никому не будет нужен. Но надо знать нашего дока – вот кто никогда не сдаётся. Мне сделали эту оптику, чтобы я мог проще проникать в тыл.

Проул был не очень доволен такими пояснениями, они показались ему слишком простыми.
- А тренировка в блоке «Си»? Что-то я не припомню таких погромов даже после тренировок штурмовиков. Как ты объяснишь это?
Диверсант не подал и вида, что что-то не так. Набрав атмосферы в фильтры, он ответил:

- Я просто был не в духе. После плена мои настройки стали нестабильны, и я проявляю чрезмерную агрессию в мелочах. По этой причине мне как распоследнему психу настойчиво рекомендовали носить блокираторы.
Тактик сложил манипуляторы на груди:
- И почему мне снова кажется, что ты чего-то не договариваешь?
- Я рассказал тебе всё, о чём мог, - попытался закрыть тему разговора Джазз.
- Или то, о чём хотел говорить, - отметил Проул. – Ладно. Если ты не готов ещё рассказывать о таких вещах, я не буду тебя торопить или давить. Ведь напарники так не делают? Верно?
- Верно, - благодарно качнул шлемом лейтенант.

Несколько часов подряд автоботы беседовали обо всё на свете и ни о чем. Они никогда ещё так долго не разговаривали. Тактик вновь почувствовал родство сравнимое с тем, что он когда-то испытывал к Фрейму. Ему было тяжело принять тот факт, что Джазз нуждался в напарнике больше чем сам Проул. Или это снова самообман? Что бы было сегодня с ним, не помчись Джазз за ним? Были бы большие проблемы.
Точка равновесия между страхом и болью закрепилась в момент, когда оба кибертронца посчитали, что нужны друг другу.

Они ещё долго обсуждали совместные тренировки, пока обиженны на штрафные пункты на личной карте Рэтчет не выгнал Проула из ремблока.
- Придёшь завтра, - подтолкнул в спину заместителя командира военврач. – А ты отлеживайся и набирайся сил, - подбодрил он Джазза.

Тайна необычного поведения первого лейтенанта была почти раскрыта, и Проул всерьёз задумался над тем, что их союз это большая ответственность и риск. Если он не удержит напарника от ошибки – тот попадёт в беду. С того дня кибертронцы всё выполняли вместе, хотя и не избежали постоянных столкновений между друг другом в области дизайна общего отсека, или философского спора на тему «как себя надо вести с подчиненными». Но лучшего союза на базе не существовало.
Джазз был тонким интуитом, и всегда чувствовал своего товарища ещё до того как он проявит эмоциональную реакцию. Это избавляло Проула от надобности долго и нескладно объяснять своё внутрискровое состояние. В свою очередь тактик всегда выслушивал диверсанта, упорядочивая его мысли и действия, предлагая рациональную альтернативу. Наблюдательность и логика в сочетании с интуицией и умением моментально адаптироваться в любой сложной ситуации. Лучшего дуэта офицеров сложно было бы и вообразить. Намного позже по примеру этих двоих стали образовываться напарнические союзы, помогающие обеспечивать более эффективные методы ведения боёв. Стена рухнувшая между двумя такими разными кибертронцами возвещала о рождении крепкой дружбы. Единственным моментом, который препятствовал их взаимному согласию, это непредсказуемые вспышки ярости у Джазза, и его вечные ночные кошмары…

Саундвейв обрадовался, когда застал всю триаду в коридоре, обсуждающую нового десептикона, переведённого к ним не так давно. Из угла летунов и дело слышался визгливый и едкий как кислота голос Старскрима:
- Эта дрянь не может работать на одной базе с Элитными войсками! С каких это пор нас пополняют искореженным мусором вроде него?!
Тандеркрекер задумчиво подтвердил:
- Я слышал, что он за короткий срок стал начальником тюрем на С`Крое. Потом перешёл в отделение контрразведки, а потом его порекомендовали Мегатрону.
Скайварп громко хмыкнул:
- А я слышал, что он безликий урод, и что его конструкция примитивнее заправочного насоса.
Тиран Небес заметил заинтересованность в повороте голове Саундвейва и сразу же громко выразил своё мнение по этому поводу:
- Зато, какой чудесный тандем они составят с нашим связистом, ютясь в темных углах базы! Это будет в духе сказок раннего Золотого Века. Уродливый монстр и безголосое приведение.
Триадники рассмеялись, понимая, что за их спинам стоит предмет насмешки. Саундвейв тонко чувствовал страх и неприязнь, исходящую от Старскрима. Заместитель Лидера знал, что рано или поздно молчаливый и немногословный связист найдёт способ отплатить той же монетой.
- Место правой руки Мегатрона непостоянно. Констатирую скорые перемены, - монотонно прокомментировал Саундвейв, чем вызвал любопытные и недоуменные взгляды всех троих.
- Откуда такие данные? Или наш славный и преданный специалист по коммуникациям тоже питается всевозможными слухами?
Красно-белый истребитель старался спрятать за унизительной фразой свои истинные опасения, но синий десептикон легко уловил это, чем был несказанно обрадован.
- Назначение после личной встречи, - прокомментировал он.
- Что?! Мегатрон виделся с ним без меня?!

Саундвейв больше не считал нужным слушать визгливую и потрясённую речь ведущего истребителя и жалкого интригана. Такой поворот был слишком предсказуемым, так как Мегатрон – его Лидер – видел дальше, чем этот самодовольный болван Старскрим.
Как можно уничтожить борьбу за место Лидера, а заодно предупредить возможный переворот? Заставить псов собачиться внутри отряда, выторговывая доверие у хозяина своими опрометчивыми поступками и лестью. Так было проще контролировать изменчивое и предательское поведение правой руки.

Саундвейв был счастлив только при одной мысли, что он единственный из всего воинства десептиконов от кого Мегатрон не требовал таких унизительных сцен. И быть может часть того уважение и благоговения до сих пор держала связиста в бессильной нерешительности перед таким же простым фактом – однажды, Мегатрон унизит его достаточно сильно, чтобы показать насколько все они для него жалкие пешки.
Игра предполагала длительный и затяжной процесс войны, где каждый шаг раскроется только на пороге завершения боевых действий. Все карты, по мнению Мегатрона, должны были раскрыться только тогда, когда он уверенно сядет на трон главы Кибертрона. Возможно, что даже не как завоеватель, но как реформатор и благодетель всей расы кибертронцев. И никакая сила матрицы не переубедит в истинности намерений великого Вождя, когда он на деле докажет, что будущее всей планеты в его властных руках.

Саундвейв ещё раз отметил гениальность Мегатрона. Новичок был действительно знаменит, и рекомендации, а так же наведённые справки в частях и подразделениях, свидетельствовали только о том, что этот десептикон безжалостен и жесток.
Это Шоквейву пришло в голову провести операцию с заложниками на плавильном цехе, и выставить автоботское командование полными идиотами. Это он - начальник тюрем и повелитель пленников - устроил резню в Каоне, когда автоботы в очередной раз попытались освободить кого-то из камер пыток.
- По вашему приказанию прибыл, - отчеканил Саундвейв, припадая на одно колено перед Лидером, как того требовал кодекс.
- А вот и мой преданный воин, - повернулся к вошедшему Мегатрон. Алые линзы Повелителя блистали восторгом и благодушием, что не могло ускользнуть от оптических датчиков преданного слуги.
- Встань, мой лучший воин, и познакомься с твоим будущим напарником. Шоквейв, выйди.
Откуда-то из угла встрепенулась тревожная широкая тень, и вот, на свет вышел тот самый жуткий монстр, о котором упоминал Старскрим.
Что-то заунывно и жалобно пискнуло внутри синего меха, словно он уцепился своей чувствительной ментальной оболочкой поля за тонкий краешек скрытой тайны. Та часть, Искры, которую Саундвейв украл от наивного джамайского разведчика, громко стегнула нутро пронзительным воем. Что-то в новичке определённо было не так.
Связист едва заметно отшатнулся в сторону, так как непривычная для кибертронца конструкция Шоквейва больше походила на ожившую статую первому энергоконвертору, чем существу способному говорить жить и двигаться.
Десептикон был окутан в металл, будто нарочно пытался скрыть видимые части и сочленения корпуса. Голова угловатого и длинного октаэдра вместо лицевой пластины. Ничего кроме этой идеальной фигуры с резкими рассеченными гранями. Яркий желто-белый светодиод скорее всего заменял датчик активность речевого синтезатора, чтобы при визуальном контакте собеседник мог понимать что с ним будут говорить.
- Саундвейв? Это большая честь для меня!

Голос новичка прозвучал для связиста раскатом грома джамайского неба! Лишённый лица и нормального строения корпуса, этот урод мог говорить эмоционально и живо, не упуская из интонации естественной радости или уважения, которое он только что выказал!
Саундвейв почувствовал себя уличенным в своей немощности и слабости перед таким же калекой, как он сам. По крайней мере, так было раньше. А знает ли Мегатрон, что его слуга теперь может произносить такие же наполненные эмоциональным смыслом слова? Знает ли он – его Лорд - то, что происходило между ним и Старскримом? Знает ли он, его господин и Повелитель, о переживаниях своего вассала?
Едва ли.
Безжалостная ирония, над которой впору припадочно смеяться. Вот она смена игры и пешек на широкой доске стальной планеты.
Лидер наблюдал за своим верным воином, как бы давая понять, что только что был снисходителен и терпелив к недавним ошибкам Саундвейва на Джамайе. А так же, милостивым настолько, что позволил связисту встретиться с новичком первым.
«Ах, как великодушно, мой Лорд!» - издевательски подумал синий мех, не спешивший вставать с колена.
Скромный кивок в ответ на восторг и откровенную лесть Шоквейва. Так и должен отвечать тот, кто лишен милости Лидера, а теперь и вдвойне лишен шанса быть ближе к нему. Эпоха, ознаменовавшаяся как «Пришествие Шоквейва», стала ещё одной небольшой трагедией для десептиконского связиста, которую Мегатрон разыграл для него не случайно.
Повелитель, не терпевший долгого обмена любезностями, тут же перешёл к делу.
- Что нам принёс наш крылатый друг, Саундвейв?
- Лазребик, на вылет! – Тут же скомандовал синий меха, активируя пусковое устройство деки. Стальная птица радостно трансформировалась, показывая себя во всей красе.
- Всегда удивлялся этой способности, мой Лорд. Ваши личные войска единственный образец безукоризненного совершенства военного дела и инженерной мысли. Я бесконечно благодарен вам, мой Лорд, что удостоился такой чести.
- Служи мне честно и безоговорочно, и возможно, я запомню это и поощрю. Лазербик, - обратился Мегатрон к кассетнику. – Доложи, что у нас задумал Прайм.
Птица послушно трансформировалась и легла в широкую ладонь Лидера. Десептикон вставил кассету в щель на панели управления центрального компьютера, и стал внимательно созерцать экран.
Саундвейв счёл, что теперь ему уже позволено подняться с колена, и присоединиться к просмотру информации, которую на самом деле он уже неплохо скорректировал и обработал.
Шоквейв задумчиво шагнул навстречу изображению, словно всматривался в какие-то скрытые для оптики детали. И только после того как запись была полностью воспроизведена отошел в сторону.
- Что скажешь на это, Шоквейв? – Обратился к фиолетовому десептикону Лидер.
- Могу только сказать, что автоботы через небольшой промежуток времени будут вынуждены искать энергон не только для себя и своих войск, но и для тех групп населения, которые они обязались защищать. А это значит, что гражданские, не желающие вступать в военные действия, станут для нас обычной добычей. И если я правильно понял вашу гениальную задумку, мой Лорд, то вы желаете стратегического численно перевеса.
Мегатрон был откровенно поражен, ведь Шоквейв будучи не сильно осведомлён о планах генерального штаба, легко определил основной ход будущих военных действий.
- Ты очень точен в своих умозаключениях. Думаю, что высокий показатель твоих способностей стоит оценить по достоинству.

Саундвейв для себя понял, что Старскрим не зря боялся, потому как только что он был неофициально смещён с поста правой руки и фаворита. Возможно, это объяснялось тем, что перед жалкими потугами Тирана Небес совершить предательство, Шоквейв был гораздо более опасным кандидатом устремлённым на трон Лидера. И если бы сей факт был неизвестен Мегатрону, то переворот всколыхнувший бы те участки Киебртрона, где власть десептиконов не так прочна, закончил бы правление Белого Вождя. Предупредив тем самым возможность делать что-то за своей спиной, Мегатрон нарочно позволил главной опасности приблизиться к себе. Гораздо проще было контролировать и манипулировать своим подчинённым на расстоянии вытянутой руки, чем пытаться разгребать последствия подпольной смуты, разоряясь тем самым на войну на два фронта.

- Что ж, Саундвейв, расположи нашего гостя в двенадцатом секторе, и снабди всем необходимым.
- Да, мой Лорд, - коротко ответил связист, кивая шлемом.
- Ваш слуга, мой Лорд, - отсалютовал Шоквейв прежде чем повернуться к Мегатрону спиной и уйти.


Выходя из отсека главного зала, приближенные к Лидеру безмолвно прошествовали по коридору мимо триадников, чем до дентопластинного скрежета раздосадовали Старскрима. Тиран Небес понял, что его место и положение находятся под угрозой, и нужно было очень быстро заручиться поддержкой того, кто мог бы ему помочь. Когда Саундвейв проводил новичка в его апартаменты, истребитель вынырнул практически из ниоткуда, приняв самый располагающий к себе вид.
- И как тебе новенький? – С участливым интересом знать чужое мнение спросил Старскрим.
- Он умен. Не чета тебе, Тиран Небес.
Красно-синей летун стиснул кулаки, но решил, что излишняя эмоциональность не поможет превзойти и заинтересовать связиста в умении скрывать тайны.
- Как бы ни было печально это признавать, но я согласен с тобой. Он занял моё место, как однажды я занял твоё.

Откровенный разговор – это не совсем то, что думал услышать ментальный гений от этого скользкого типа. Что ж, возможно у него есть что-то, что поможет понять причину, по которой Мегатрон стал нуждаться в помощи Шоквейва.
- Предложение?
Старскрим сузил диафрагмы оптики, самоуверенно ухмыляясь.
- Первое предложение – конфиденциальность, мой друг.
- Идём.
Саундвейв повел величайшего звеньевого в свой отсек, где надеялся услышать хотя бы какую-то часть информации касающейся Шоквейва. Ведь не одними же слухами и домыслами живут лучшие истребители и стервятники Мегатрона? Правая рука Лидера как и все лизокубы должен располагать чем-то большим, чтобы обезопасить себя в случае попадания в немилость. Не стоит недооценивать Старскрима: он учёный способный просчитать не только свою выгоды, но и возможные результат без неё.

Старскрим нервничал. Это было видно по его выражению лица, на котором читалась избирательность в последующих фразах. Скорее всего, он быстро и доступно хотел получить то, о чем сегодня Мегатрон говорил связисту и новичку.
- Слушаю, - помог определиться с началом разговора Саундвейв.
- Я вижу, что наше с тобой положение становится совсем не завидным, друг мой. Более того, этот тюремщик весьма странная личность. Я не нашёл на него ни одного документа, подтверждающего его происхождение и существование. В наших записях упоминается только один Шоквейв, который был уничтожен в какой-то мелкой стычке автоботами. Он служил в отряде хантеров, и не представлял из себя ничего такого, что мы видим сейчас. Его конструкция и основа экзоскелета едва ли дотягивала до тех размеров, которыми обладает нынешний Шоквейв.
- Самозванец? – Без эмоций спросил связист, вглядываясь поверх плеча Старскрима в шест на котором сидел Ратбат. Условный знак, передаваемый хозяином, руководил кассетником. Ратбат вёл запись.
- Самозванец, - подхватил догадку Саундвейва Старскрим. – Более того, никто не смог бы выжить после того как его поглотила плавильня.
- Плавильня? – Наклонил голову на бок синий мех.
- Да. В погоне за двумя диверсантами-автоботами, хантеры не нашли ничего лучше как спустить по шахтам, в которой прятались бунтовщики, всю плавильную смесь.

Саундвейв всерьёз заинтересовался этой историей. Что-то подсказывало ему, что он идёт в правильном направлении, хватаясь за опасную ниточку истребительских россказней. Здесь самое главное было не ошибиться в выкладках. Старскрим при всей своей гордыне и эмоциональности был не так-то уж и глуп. Что если это очередная уловка? Конечно, уловка, но, только понимая причину такого поведения, возможно предсказать последствия.
- Я вижу, что ты не очень-то спешишь верить моим словам. Что ж, Саундвейв, я ведь не восстанавливаю тебя против лорда Мегатрона, а только лишь прошу мне помочь убрать нашего нового…собрата.
Теперь Саундвейв был полностью уверен в первопричине пригнавшей Старскрима к нему - ревность и боязнь за своё положение. Что ж, может, настал час расплаты?
- Что ты сам думаешь по этому поводу? – Поинтересовался связист, доставая из деки кассетника Лазербика.
- О! Это то, о чём вы говорили сегодня? Кхм… Я хотел сказать, что эта информация весьма важна не только для Шоквейва и Мегатрона, но и для такого теперь мелкого исполнителя как я. Я думаю, мой друг, что здесь имеет место быть подлог. Дело в том, что в списках старого начальника тюрьмы, тот день, когда настоящий Шоквейв был дезактивирован, безвозвратно стёрт. А сам начальник тюрьмы погиб при весьма странных обстоятельствах, сравнительно недавно. Но кое-кому перед самым дезактивом он смог передать некоторую информацию. Обмен?

Саундвейв качнул головой и жестом предложил воспользоваться своим компьютером, предварительно выставив его на закрытый доступ от локальных сетей и возможных перехватов информации.
Старскрим вставил тонкий диск с записями. По экрану замелькали отчёты и строчки погибших в тот злосчастный день, когда два безумца пытались штурмовать целую крепость в надежде привлечь на себя внимание. В списках числился погибший десептикон Шоквейв и названы некоторые подробности, при которых хантерами был найден по предварительным данным возможный диверсант. Его корпус привезли для досмотра в седьмую Каонскую лабораторию.
- Меня в это время не было на Кибертроне, - пояснил Старскрим. – Я отправился на поиски Скайфаера, которого кто-то из наших патрульных колонистов заметил в секторе гамма. У меня с этим слабаком личные счёты. Итак?
Саундвейв молча улыбался, хотя эта улыбка была не видна собеседнику. Запустив запись с Лазербика, связист отошел от экрана, не считая важным просматривать пустую информацию дважды.
- Так вот оно что! – Победоносно воскликнул Старскрим. – Значит Оптимус Прайм будет искать способ покинуть планету? Это отличные новости!
Поспешно и немного неуклюже, Тиран Небес поспешил достать свой носитель из компьютера ментального профи, и, не скрывая хорошего расположения Искры, поблагодарил Саундвева, быстро удаляясь из его отсека.
Связист в голос рассмеялся, заполучив неплохой кусок информации и не отдав при этом ничего важного.
«Играй, мой Лорд! Но как жаль, что ты не ценишь своих пешек, дошедших до последнего рубежа доски…».

***

Саундвейв четко помнил тот день, когда он решил ввязаться в общую игру между Лидером десептиконов и его пешками. Старскрим или Шоквейв - все они были только ступеньками для восхождения Мегатрона к власти. А теперь всё изменилось настолько, насколько сам связист пожелал изменить. Не его ли искаженные данные дали автоботам шанс построить Арк? Не его ли рука подбросила этот факт Мегатрону, который решил тут же погнаться за Оптимусом?
Синий десептикон давал себе отчет только в одном – пока он не найдёт способ вернуть свой дом к прежним временам мира для обоих знаков, его функционирование не прекратится. И пусть Мегатрон считает его своей пешкой – пока он так думает, пока верит в преданность своего второго лейтенанта, миру ещё будет на что надеяться и во что верить.
А теперь тот кто в большинстве своём олицетворял суммарное составляющее ненависти нового молодого Лидера, был предельно откровенен, и, более того, впервые был не уверен в том, что делает что-то правильно.
Грозная статуя Сэнтинела Прайма словно подталкивала десептикона совершить шаг, противоречащий всем убеждениям и принципам, но осколки преданности и надежды больно впивались в привычное выражение лицевой пластины. Игру стоило закончить до конца, даже не смотря на то, что сейчас основным играком всё равно является на сам Саундвейв. И когда-нибудь он докажет, что никогда не предавал, ни родину, ни тех, кто так отчаянно сопротивлялся фиолетовозначным все эти долгие столетия.
Сэнтинел Прайм смотрел на Саундвейва взглядом уличавшем в обмане, от чего десептикон немного передернул плечами, прогоняя воспоминания подальше. Двойные стандарты никогда не были в почете, даже если их и пытались объяснить стремлением выжить.

- Ты снова завис, - спокойно обратился к Саундвейву Лидер. - Поговорим?

Несколько астросекунд Саундвейв мучительно пытался определить голосовую тональность собеседника, чтобы просто услышать в ней фальшь, удостовериться в каком-то коварном плане против него. Десептикону нужно было её услышать, иначе он сам скоро поверит в то, что Джазз готов его принять с распростёртыми объятиями! Это неприемлемо. Невозможно. Он натаскивал своего врага не для таких простых решенией.
Связист снова взглянул на статую, и потом утвердительно кивнул. Реведж, лежавший возле двери, недоуменно покрутил головой, чётко улавливая колебания хозяина и его неуверенность. Кассетник получил мысленный приказ покинуть зал Совета и ждать снаружи перед входом в здание, на что только громко фыркнул, то ли смеясь, то ли подразнивая сомневающегося Саундвейва.
Тем временем кибертронцы пересекли зал вдоль по высокому мостику, сделанному для присяжных, потом вышли в коридор с другой стороны. Джазз молча зашёл в кабинет Оптимуса, и смиренно заняв своё место, предложил Саундвейву присесть напротив в кресло Лорда Протектора.

- Явно не мой размер, - улыбнулся Лидер, сравнивая большие подлокотники со своими манипуляторами. – Я до сих пор считаю, что занимаю на своё место.
- Так и есть. Тебе не идёт, - подтвердил Саундвейв, немного сотрясаясь от смеха.
На каком-то моменте Джазз пристально разглядывал своего бывшего врага, а теперь первого претендента на пост Лорда Протектора, и потом неожиданно задал вопрос, от которого по системам Саунвейва прошёл холодок.
- Ты не скучаешь по грозам?
Первая ассоциация, которая всплыла в измученном предательством джамайского конфликта процессоре десептикона, был именно тот день, когда он увидел иной смысл для своего существования.
- Не понято, - соврал Саундвейв. Лидер сцепил пальцы в замок, прекрасно понимая, что правильно уколол, но потом, немного помолчав, видоизменил тему предстоящего разговора:
- Некий лидер сопротивления «Гроза», недавно прислал нам весьма интересные требования. Я думал, что все слухи о подпольных движениях против нашего объединения это вымысел, однако это не так. И знаешь, чего они хотят? Того, чтобы я выдвинул войска на Землю и отомстил за Оптимуса и Мегатрона. Оказывается, не один я знаю «секретную» информацию, касающуюся того факта, что оба наших лидера пропали где-то в пределах Солнечной системы.
- Домысливание прерогатива тех, кто не может понять принцип мира.
Джазз исподлобья посмотрел на Саундвейва, и в продолговатом визоре пробежался блик изумления.
- Ты помнишь выступление Прайма в момент перемирия? Я думал, что тебе противна концепция мира как таковая.
- Отрицаю. Иногда становится не за кого воевать, и тогда по-настоящему оцениваешь суть идеи.
- Мегатрон тоже был всегда полон идей, - не без ехидства заявил Джазз. Второй психологический укол на этот раз прошел вскользь. – Однако я не за этим привёл тебя сюда. Ты ведь знаешь гораздо больше, чем я бы хотел у тебя спросить. Давай на чистоту – ты прекрасно ловишь малейшее изменение моего поведения, ты чётко следишь за тем, чтобы я стал таким как ты – мне стало это понятно ещё тогда, когда я был в плену. Я потратил почти всю свою жизнь, чтобы понять, зачем ты сделал это со мной, зачем обрёк на бесконечные муки уничтожать свою личность только лишь за то, чтобы какой-то высокомерный завоеватель захотел поставить эксперимент.
- Что было, то было, - уклончиво и тихо отозвался десептикон.
Голос Джазза стал нарастать как буря, словно он был готов сорваться с места и растерзать Саундвейва голыми манипуляторами.
- Ты думаешь, я простил? Думаешь, лидерские полномочия и ответственность остановили бы меня от этого…желания разделаться с тобой? Зачем ты пришёл тогда в бар? Чтобы дать мне надежду и потом наслаждаться ощущениями моей боли? Или твои мотивы имели более классический подход? Ты ведь знаешь и всегда знал, что для меня значит Прайм!

Десептикон предпринял попытку закончить неприятный разговор, привстав с места.
- Сидеть! - Черный бластер опасно уставился в незащищенную грудную пластину Саундвейва.
– Знаешь, что я думаю? Что ты хочешь, чтобы я спятил, чтобы я принял твою сторону и стал таким как ты! Никогда! Тебе это понятно? Никогда этому не бывать! Я не стану десептиконом ни на половину, ни на треть, ни на четверть! И твоему эксперименту не удастся воплотиться. Сегодня утром Рэд Алерт принёс мне первые отчеты от Спайка, и знаешь, какую забавную закономерность я открыл? Есть только один механоид во всей вселенной, который может запланировать всё от начала и до конца: сделать так, чтобы мы сами преподнесли ему все ресурсы Земли на блюдечке. Чтобы мы своими же руками через страх и боль потерь забрали у людей их мир! Я только одного не понимаю, зачем ты всё это время подготавливал меня к этим выводам? Зачем давал подсказки? Зачем следил за моими друзьями и вынюхивал всё обо мне?
Отсек наполнился высокочастотным гулом, казалось, что даже воздух звенел от всех этих обвинений. То, что Лидер у новых кибертронцев был теперь весьма необычный и более лояльный к обоим мирам как к человеческому так и к родному, было понятно с первого момента выборов. Никто не сомневался что Джазз сможет взять на себя такую отвественность. Никто кроме него самого. Он отчаянно чувствовал везде заговор и какую-то подоплеку. Паранойя усугубленная его разведподготовкой и огромным военным опытом, порой доводила бывшего диверсанта до глухого исступления. И ели бы Проул был рядом, он несомненно, помог бы выбрать рациональное решение, помочь как-то разложить ситуацию. Но топерь новый Лидер отчаянно понимал что он остался один на один со своими проблемами, и только тот, кто был его врагом, кто знал каждый шаг и заднюю мысль Джазза, мог как-то помочь. От этой мысли становилось противно, будто ничего другого больше не оставалось, как выглядеть распоследним слабаком перед Саундвейвом.
Десептикон уловил все эти нервозные колебания в энергополе Лидера, и, подчиняясь его воле, решил не провоцировать конфликт. В конце концов, ещё слишком рано идти на такой откровенный шаг.
Саундвев медленно сел в кресло, стараясь бесстрастно и надменно изобразить из себя обыкновенного ущемленного в правах десептикона. Но он-то знал что сейчас для бывшего врага наконец-то раскроется вся суть его трагических преобразований. Десептиконский связист жестом попросил автобота быть терпеливым и спокойным, и дать шанс выслушать.
- Всё это было сделано потому, что надо быть и десептиконом и автоботом одновременно, чтобы уметь удерживать и одних и других в хрупком балансе. Потому, что пока между нами есть различия, мы обречены предавать и бесконечно убивать друг друга. Я, как и все мои современники, не примем ваш знак, а вы в свою очередь наш – это очевидность. Я сделал с тобой то, чего не смог сделать с собой.

Джазз оторопело уставился на своего врага.
Голос!
Квант раздери!
У Саундвейва был приятный потрясающе мелодичный баритон, переходящий в низкое контральто. Речь была правильной со всем многообразием спектра эмоций и интонаций! Джазз слышал свой собственный голос, только в более зрелой интерпретации. Ненависть сменилась крайней степенью удивления и отчаяния.
- Но…но зачем? Почему я?!
- Ни один автобот не сможет принять верное решение в пользу Кибертрона, руководствуясь только моралью Оптимуса или одной лишь только железной рукой Мегатрона. Ни один десептикон не пожелает сложить свои полномочия, и благодушно почивать в мире и спокойствии. Ни один из вариантов такого будущего не сможет дать всем нам шанс выжить.
- Так ты решил всё ещё там, на Джамайе? И твой эксперимент это победоносный марш рациональности подхода к нашим проблемам? Ты чудовище, Саундвейв.

Связист встал со своего места, и, не обращая внимания на наставленное оружие направился к дверям. Джазз не выстрелил. Автоботы не из тех, кто стреляет в спину, по крайней мере этот автобот так не поступит. Саундвейву нечего было бояться, он выполнил часть своей миссии. Однако что-то мимо воли вырвалось из динамиков, дополняя всё сказанное:
- Я чудовище, но ты - пока ещё нет.

Саундвейв вышел из кабинета Лидера, оставив того размышлять над своей судьбой и ролью в будущем. Данные и теории рассыпались в голове Джазза одна за другой, как карточный домик. Зачем Саундвейву понадобилось воспитывать в нём вечно сражающегося за своё истинное «Я» монстра? Зачем он дал доступ к своим файлам, позволили приблизиться, изучить себя? Почему ментальный гений так легко говорил о, фактически, предательстве прежних идеалов?
От вопросов не становилось легче, а следующий день должен был ознаменоваться восхождением Саундвейва на пост Лорда Протектора.
Голос. Голос столько похожий не его собственный, жесты, манеры, тон. Лидер судорожно отбросил оружие в сторону и схватился за голову. Ему на мгновение показалось, что все данные о нём настоящем сейчас стирает из истории, что теперь он всего лишь только чья-то несобранная экспериментальная модель.
«Проул. Если бы ты только был здесь…».
Джазз покинул зал Совета и устремился туда, где привык когда-то решать все свои наболевшие проблемы – на «Провод»

***
Лишенный всяческих сомнений механоид, уверенно переставлял на карте цифровые обозначения. Пальцы на некоторое время замирали над широким виртуальным полотном местности Воса, и только когда одна из фигур была поставлена в нужное место, рука продолжила движение.
- Фрэйм, они проигнорировали твой запрос.
Трансформер отвлёкся от своего занятия, уделял внимание вошедшему подчиненному «выстрелом» голубых оптических датчиков из-под шеврона.
- Либо уже предприняли первые попытки предупредить угрозу. Что с остальными, Грейдж?
Серый мех подошел ближе, чтобы ознакомиться с будущим планом командира.
- Ты не говорил, что это будет легко, так что я предпринял все нужные меры по безопасности нашей операции. Скажи, ты действительно уверен, что война с людьми это необходимость? Можно же обойтись более простым и незаметным путем.
Белый трансформер крепко стиснул денты, но на его лице не отразилась и толика злости или досады.
- Путем Мегатрона? И где же он сам в таком случае? Ты по-прежнему мне не веришь, и считаешь что мой информатор лжец. Скажи, для чего ему лгать, находясь практически на грани смерти?
Грейдж тяжело выдохнул. В последние циклы его разговоры на такие темы вызывали у командира только презрительные короткие замечания:
- Потому что он часто спекулировал на информации, потому что он предатель от центрального процессора до последнего силиконового нейрона в цепи сенсоров, Фрэйм. Ты хоть знаешь что слова «Старскрим» и «предатель» давно стали синонимами?

Лидер группировки «Гроза» выпрямился. Гордая осанка и упрямый нрав этого механоида многим были не по Искре, но лучшего командующего для освободительного движения нельзя было и найти. Он был единственным кибертронцем, который от простых разговоров в баре перешёл к действиям, сумев при этом привлечь на свою сторону немало единомышленников. Острый прозорливы ум, а так же умение просчитывать любые сложные ситуации сделали его сперва генератором идей, а после уже командиром небольшого повстанческого отряда, которому претила мысль мирного сосуществования с неразвитой и примитивной расой.
Грейдж хорошо помнил тот день, когда бывший штабной офицер-оборванец, скорее всего лишенный почета из-за своего непримиримого нрава, вошел в бар «Острополох».Конечно, он тогда надрался в хлам, но речь, которую он произнёс перед удивленными завсегдатаями, не сможет забыть никто из свидетелей того дня. Для потерявшего смысл функционирования этот кибертронец слишком хорошо рассуждал, однако бесплодные попытки узнать что-то о причинах таких рассуждений практически никогда не заканчивались в пользу спрашивающего. Фрейм упрямо молчал. Навести справки о его прошлом или боевых заслугах Грейдж так и не смог, а цвета линз даже в эти времена было уже не достаточно чтобы с твердостью заявить, воевал ли он на стороне автоботов, или же нет. Сам же Грейдж был десептиконом весьма радикальных взглядов старого Мегатроновского режима, он полагал, что с людьми не стоит считаться, а тем более разговаривать с ними на равных. Он был сторонником колониального режима, что в принципе и пропагандировал Фрейм, который за один вечер логически донес до всех присутствующих в баре, что Кибертрон не может и не должен быть поставщиком технологий для землян.
Белый механоид угрюмо посмотрел на серого десептикона.
- Грейдж, Старскрим нужен только для того, чтобы выйти на Кронос. Или ты думаешь, что ему не хочется вернуть то, из-за чего он не может полноценно существовать?
- Да как он вообще выжил, Фрейм?! Ты когда-нибудь видел, чтобы десептикон или автобот мог функционировать без Искры? Приведи мне доказательства, чтобы я перестал уже рассказывать своим ребятам из штурмового отряда сказки о людях, желающих нашей смерти.
- Доказательства? То есть запрет на посещение Земли для вас не доказательство, мертвые братья теперь тоже не доказательство? Что ж я должен показать вам такого, чтобы в корне вычленить все сомнения?
Грейдж подошёл к командиру и положил манипулятор на плечо. Фрейм не любил тактильного контакта, но понимал, что сейчас его группировка находится в действительно не весьма выгодном положении, а бойцы нуждаются не только в идеальных планах но и простой поддержке.
- Фрейм, пойми, приятель, пока мы находимся здесь и не имеем никаких связей с Землей, то всё, что попадает сюда через таких кибертронцев как Старскрим, не имеет никакой фактической подоплеки. Я не сомневаюсь конкретно в тебе и твоих действия, я в правильности своих стал сомневаться. Ты же сам говорил, что люди по технологическому развитию примитивны, что мы для них в какой-то степени боги, но у нас едва ли хватит сил воевать с ними, пока у них есть Кронос.
Белый кибертронец дернул плечом.
- Тогда объясни мне, с какой это стати люди отвернулись от своих «богов». Ты хочешь увидеть доказательства? Хочешь, чтобы твоя Искра разожглась достаточным количеством ненависти? Что ж, я предоставлю тебе их. Смотри. Через несколько астрочасов после утверждения на пост нового Лорда Протектора мы будем вынуждены перехватить все каналы связи, чтобы, наконец, обратить голову нашего молодого и неадекватного Лидера в сторону Земли.
Фрейм повернулся к темному потушенному экрану и ненадолго посмотрел на своё отражение. Шрам на правой щеке, надломленная кромка шеврона, агрессивное положение линз, которые больше не выражали сожаления. Он превратился в того, кем всегда себя считал – разрушителем иллюзий, которыми напичкан новый лидер. Если Джазза нельзя было переубедить, то его надо сломать, так, как сломали его напарника когда он был ещё жив. Надо заставить всех кибертронцев поверить в то, что Земля опасна и её следует воспринимать как источник ресурсов, как колонию, как место, из которого нужно выжимать энергон до последней капли. Они ведь уже заплатили достаточно высокую цену на местное человеческое гостеприимство? И разве не эта ли видео запись подтверждение тому?
Экран несколько раз тревожно вспыхнул, устанавливая картинку, и хотя звука не было, увиденное могло бы потрясти любого жителя Кибертрона.
- Святые Искры!!! – С ужасом воскликнул Грейдж. – Да это же банк хранения!!!
Фрейм выключил видеозапись на середине не дав досмотреть её до конца. Вопросительный взгляд не нуждался в озвучивании – товарищ просто склонил голову.
- Прости. Я не думал что это…что всё так. Это даже хуже чем быть в дезактиве! Я думал, что они просто высасывали из нас жизнь, а оказывается, они собирают нас как коллекцию марок и…
Фрейм сам положил руку на плечо друга.
- Теперь ты понимаешь, почему я против того чтобы Джазз был нашим Лидером? Он ученик Оптимуса Прайма, и свято уверен в том, что люди на такое не способны. Я пытался быть корректным и как-то обратить на себя внимание, но он не пожелал придавать «Грозе» значения. И пока наш славный герой играет с людьми в поиски настоящего Лидера, или хотя бы одного из них, все мы в огромной опасности. Нам нужно чтобы Джазз ни в коем случае не подписывал соглашение о посещении планеты в ближайшие пять декациклов.
- Но как мы можем препятствовать этому? Представители Земли охраняются личными стражами Лорда Протектора.
Грейдж всерьёз запаниковал, когда Фрейм посмотрел на него с вызовом.
- Нам нужно похитить Спайка – посла Земли. А Лорд Протектор нам в этом только поможет.

Если раньше он с легкостью мог пройти незамеченным, то теперь это стало целой проблемой. Конечно же, Рэд Алерт заставил Лидера взять с собой нескольких охранников – Нокауту всегда было скучно, а возможность посетить «Провод» сделала из него первого добровольца; Сайдсвайп увязался, чтобы только поквитаться с какими-то рейнджерами оскорбившими его орн назад. Джазз сдержался от едких комментариев по этому поводу, в конце концов, уже давно стоило признать простой факт – он теперь не сможет не привлекать к себе внимание и отвергать присутствие личного конвоя. Лидерам нужно четко знать к чему обязывает их статус и положение.

- Кого я вижу!
Бройл сделал попытку изобразить искусственное радушие, от чего у Лидера едва дрогнули уголки губ – настолько елейно и заискивающе прозвучало это приветствие.

- Что привело на «Провод»? Чем я обязан такому великосветскому присутствию?

Бывший специалист по диверсиям окинул взглядом некогда знакомый до последнего сегмента ринг и леваду. Ринг возвышался в центре большого круга, так, чтобы зрители с трибун могли видеть его со всех сторон. Внизу же было царство скоростной трассы с всевозможными препятствиями. Когда-то обыкновенные спортивные снаряды заменяли настоящие машины хаоса и пыток – резаки и пилы, двустворчатые проёмы с острыми шипами, ловушки и разнообразные механические хитрости. Старый «Провод» существенно изменился с тех пор. На какое-то мгновение Джазз очень четко ощутил, что он уже не юный вульгарный мех, которому было до прокола в шине важно разнообразить своё функционирование таким экстремальным способ. Бройл оставался всё тем же здоровяком, с которым приходилось разговаривать задрав голову, и, несмотря на то, что теплые дружеские чувства сохранились между бывшими приятелями, Лидер ощущал как его откровенно боятся.
- Давай отложим все любезности, старик. Мне нужна информация.

Бройл немного нервно передернул правым наплечником. На самом деле нейтрал был совсем не рад присутствию здесь высокопоставленных чинов, и даже не смотря на то, что он отлично знал Джазза, было заметно, как громила нервничает. Его настороженность и заискивающую боязливость можно было прочитать практически во всем – в позе, в положении окуляров, в широких и размашистых жестах. А ещё нейтрала не радовало появление Нокаута, которому всегда было мало одних только ставок на выживание. Да-да, многие десептиконы не были рады переходу «Провода» на легальное положение, и это существенно сказалось на продажах и ставках. По этой причине было приято решение организовать всё в старом добром стиле, но только уже подпольно. Нокаут знал об этом, но не подавал вида, за что был одарен весьма выразительным и благодарным взглядом со стороны Бройла. С Сайдсвайпом нейтрал не был знаком, но чувствовал полями, что от этого кибертронца исходит потенциальная опасность. Красный мех постоянно оглядывался будто что-то искал.
Многое поменялось с тех пор, как «Провод» в его первозданном виде перестал существовать. Война в конечном итоге захлестнула и этот район, сделав его пустым и безжизненным. А после воздушных рейдов здесь было практически все сметено. Взрытые пандусы, взорванные мастерские, разоренный и изуродованный ринг…
Кучка добровольцев решилась помочь Бройлу восстановить некогда популярнейшее заведение закрытого типа - в конце концов, только здесь случайный авантюрист мог быстро заработать себе на куб энергии. Со временем клуб легализировали и сделали частью официального цента входящего в состав возрожденных спортивных единоборств. Прежний «Провод» со всеми его опасностями и гонками на выживание остался позади, не было больше искрораздирающего звука пил, криков или стонов, в темных уголках не шарились залетные нейтралы или пираты, а по отшибам за мастерскими больше не предлагали запрещенные девайсы и запчасти. Всё это кануло в темное прошлое, покрытое уже не одним миллионом лет.

Бройл нервничал, хотя и старался как можно надежнее скрыть это от своих нежданных гостей.
- Пройдемте в мой кабинет, - учтиво указал он рукой на небольшой ангар. Нокаут кивнул в сторону арены, и сказал:
- Я проверю как у нас со спортивными достижениями. Может быть, познакомлюсь с какой-нибудь цыпочкой из департамента культуры и спорта.
- Разрешаю. Но будь поблизости, - кивнул ему Джазз.
- Само собой.

Сайдсвайп громко фыркнул, деловито осматривая какие-то тренажеры. Штурмовику не давали никаких распоряжений, и он откровенно скучал. Бройл кинул Лидеру условный знак, в просьбе на разговор частного характера.
- Сайдсвайп, - не сводя визора с пройдохи нейтрала, сказал Джазз. – Может, проверишь свои новые стабилизаторы на арене?
Красный штурмовик оживился, но ничего не ответив, только недоуменно приподнял оптогрань. Он не был глупым, чтобы уловить явный намек в интонации друга.
- Я буду польщен, - быстро и радостно прокомментировал Бройл, радушно указывая на входную дверь арены. Сайдсвайп перекинулся с Джаззом взглядом, потом ответил:
- Если что – ты знаешь, где меня искать.

Бройл очень поспешно закрыл за последним участником конвоя Лидера дверь. Это могло показаться невежливым, но голос Бройла так показательно задрожал, что бывший специалист по саботажу откровенно удивился. Здоровяк вел себя в совершенно не свойственной для себя манере.
- Зачем ты пришел сюда? – Быстро проговорил нейтрал. - Неужели тебе мало того унижения, которое мне приходится испытывать каждый раз, когда проходят официальные соревнования? «Провод» уже перестал быть тем, каким был всегда!

- Бройл, успокойся, - мягко прекратил его эмоциональный поток Джазз. – Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь. Или ты думаешь, что я поверю в вашу со Слайзом игру? Могу поспорить, что легальная арена хранит под собой немало сюрпризов типа закрытого бойцовского клуба, или ещё что-нибудь в этом духе. Я слишком хорошо знаю старика Слайза.
- Его больше нет, - жестко прервал Лидера нейтрал. – Слайза больше нет. Он ушел, как только у вас началась эта чехарда с похищениями.
- Слайз не мог просто так уйти. Где он?
Крупногабаритный кибертронец задумчиво рассматривал стенку с расписанием тренировок, повернувшись к гостю спиной. Он все ещё не знал, насколько можно было доверять бывшему гонщику и прохвосту Домино.

- Он…выбрал третий вариант. Сказал, что ему претит одно только упоминание о ваших играх. Он всегда придерживался радикальных взглядов, тем более ему было не по нраву узнать, что правая рука палача теперь претендует на пост Лорда Протектора. Это был очень глупый шаг с твоей стороны, приятель. И я не удивлюсь, если кое-кто уже точит квантовый нож чтобы засадить тебе под камеру Искры, прости Праймас.

Джазз присел в кресло напротив стола. Стол был сплошь уставлен датападами с таблицами рейтингов. Время шло для всех обитателей кибертрона одинакового, и только для солдат Прайма и Мегатрона оно прошло в забытьи на Земле. Изменения не прошли незаметно – новые чемпионы и новые модели, улучшенные проектировки и инженерные изыски в каждом малозначительном сегменте брони. Джазз вспомнил, как по прибытию на Кибертрон все они прошли несколько этапов длительных операций по апгрейду. И всё это время они считали себя выброшенным на задворки прогресса хламом. Благо, что их отсутствие заменили старой легендой о воинах потерявших свой дом, и если бы не история о последнем Прайме, мало бы кто принял их тогда обратно. Прайм был нужен новому Кибертрону так же как и Мегатрон, иначе, те процессы которые происходили здесь в отсутствии этих двух движущих сил могли бы привести планету к совершенно иным итогам. Шоквейв не сумел удержать власть в своих руках: по какой-то причине он пропал именно в тот момент, когда вернулся Мегатрон, и больше о нем никто не вспоминал.

- Бройл, а кто у тебя сейчас на верхних позициях в силовых видах спорта? – Как бы между прочим поинтересовался монохромный гость.
- Ультра Магнус, - довольно повысил голосовые настройки нейтрал, поворачиваясь к столу, где лежала силовая рамка с данными.
- Он действительно так хорош, как о нём говорят? – Заинтересованно взял в руки датапад Лидер.
- О да! Его тренировал Слайз до того как произошло всё это. Лучшего спортсмена в силовых видах спорта я не видел. Силен, отважен, придерживается строгих правил, никогда не отступает. Его конек это, безусловно, вольная борьба. Тебя с ним познакомить?
- Я был бы не против. Мне нужен кто-то кто будет охранять мою хрупкую персону от того самого упомянутого тобой квантового ножа.

Бройл едва заметно сжал кулак. Джазз не был дураком, он помнил, чем ИМЕННО славился «Провод» - только здесь можно было нанять сильного солдата для прохождения кратковременной службы.
- А почему бы тебе не взять кого-нибудь другого? – Вкрадчиво переспросил нейтрал, предлагая Лидеру другие силовые рамки. – У нашей звезды весьма плотный график и расписание, да и популярности ему такая слава не прибавит. Быть вышибалой под твоим началом, это может показаться ему унизительным.

Джазз бегло просмотрел данные по топу самых лучших гонщиков.
- А эти? Они тоже спортсмены «или»? Не вынуждай меня проводить осмотр нижних ярусов арены, Бройл. Я ведь не слепой, с «Проводом» и его истинным ликом я знаком так же хорошо как и ты.

Нейтрал раздраженно скрипнул челюстью.
- Ты выкручиваешь мне шарниры, Домино. Лучше б ты, как и прежде выкручивал чужие кредиты. Хорошо, вот, смотри.

Нейтрал разместил в возрастающем порядке несколько силовых рамок.
- Вот этот тебе явно подойдет. Твой фанат, и характер тот ещё! Хот Род – весьма прогрессивный гонщик, 13 побед и два поражения. Меткий, проворный, но немного вспыльчивый.
- Весь в меня, - подавил смешок Джазз, рассматривая следующую кандидатуру. – А этот?
- Блур. Единственный гонщик, который ни разу не проиграл, он, кстати, был первым кто втоптал твой рекорд в шлак. Так что учти, этот товарищ будет посягать на твои почести и лавры.
Лидер хмыкнул, выражая тем самым слабую веру в то, что его рекорды даже миллионной давности можно было побить легко. Однако эти спортсмены действительно были хороши, чего не скажешь о многих его друзьях, которые утратили свой пыл после подписания мирного договора. Единственным препятствием было то, что эти трансформеры были спортсменами но никак не солдатами.
- Я буду рад познакомиться с ними лично, - дружелюбно отметил Джазз.
- Тогда могу считать это как «мы договорились»?
- Вполне. Но мне всё же интересно, почему Слайз упустил шанс найти таким ребятам применение?
Бройл молчал. Домино никогда не задавал пустых вопросов.
- Не знаю, - угрюмо ответил он. – И знать, честно говоря, не хочу.
- Хорошо, - встал из-за стола бывший диверсант и направился в сторону выхода из ангара.
Тем временем весьма несчастный Сайдсвайп виновато объяснялся с механиками, почему после его тестирующего заезда на ринг были уничтожены семь из двенадцати спортивных снарядов. Джаззу пришлось вмешаться в это небольшое недоразумение и, объявив штурмовика контуженным ещё на Земле по недосмотру, откреститься от раздосадованных рабочих. А вот Нокауту повезло гораздо больше – он вышел откуда-то из нижних уровней арены, и улыбался во всю широту своего рта.
- Они ведь не думали, что мы дураки? – Деловито заявил он, привлекая внимание Лидера к себе.
- Ты что-то нашел? – Спросил Сайдсвайп.
- Да. Я нашел много закрытых дверей и пульт трансформации этой арены. Но это ерунда по сравнению вот с этим.
Десептикон протянул Лидеру вырванный из стены кусок обшивки, на котором был выгравирован кулак сжимающий молнию. Джазз тут же вспомнил последние донесения, и они были весьма не доброго толка. Если «Гроза» и вправду существует, то тогда у них всех в ближайшем будущем будут огромные проблемы.
Лидер быстро спрятал этот кусок куда-то в кофр на поясе.
- Что в итоге? - Осведомился любопытный десептикон, рассчитывая на вразумительное пояснение.
- Мы рискуем получить ещё одну гражданскую войну, если не предпримем каких-то кардинальных мер. Через несколько циклов к нам на службу поступит специальный отряд, нам нужно будет обучить их. А теперь возвращаемся.
Джазз с тоской посмотрел на огромный круг, который так манил и завораживал. Когда-то здесь не было ни чистоты, ни порядка, везде прохаживались подозрительные личности, и то и дело выкрикивались ставки. Мирное спортивное сооружение теперь не было погребено под тоннами мусора и жутких останков неудачных гонщиков.
Кибертрон сильно изменился с тех пор, как они вернулись...


Бройл отошел от смотрового окна, видя, как высокое начальство покидает «Провод». Нейтрал тяжело опустился в кресло и ещё раз посмотрел на силовые рамки с личными данными. Тихо вошедший гость, заставил здоровяка вздрогнуть от неожиданности.
- Ты?!
- Я вижу, что ты мне не рад. Спокойно. Мы не знакомы.
- Я бы не был так в этом уверен, - презрительно хмыкнул Бройл, с откровенным вызовом глядя на вошедшего. – Четыре миллиона с половиной лет назад… Да-да! Я помню тебя! Но почему Домино…
- Зачем они приезжали? – Перебил его строгий голос.
- Тебе какое дело, штабной? Я думал вы друзья. Убирайся, парень, тебе здесь не место, – Бройл угрожающе направился к незваному гостю. Тот отрицательно покачал головой, потом нагло уселся в кресло напротив нейтрала. Через пару астросекунд в кабинет вошел огромный трансформер.
- Слайз?! Но почему?
- Ты мог бы и подождать Фрэйм, - обратился громила к своему новому другу.
Бройл не понимал что происходит. Неужели старик Слайз забыл, кем в действительности являлся этот выскочка, сидящий у него в кресле.
- Так зачем они сюда приходили? – Наклонил голову на бок тот, постукивая пальцем по силовым рамкам с рейтингами.

Мегатрон устало потер висок. Только перед Саундвейвом он мог позволить себе такой жест, и связист прекрасно знал и ценил такие моменты больше всего. Серебристая броня гладиатора заметно потускнела, а в осанке не проявлялось прежней уверенности и жесткой выправки. Лидер устал, и этот момент расслабленности и отвлеченной рассеянности считывался Саундвейвом очень хорошо. Степень и границы доверия между двумя десептиконами, возможно, могли бы стать ещё шире, не знай связист некоторые подробности, свидетельствующие о вероятной фальшивости происходящего. Что если его Лидер, его Лорд и наставник просто умело отыгрывает эту сцену?
Мегатрон задумчиво уставился в монитор с картой планеты, где фиолетовыми отметинами пульсировали новые завоеванные территории. Судя по этим меткам можно было сказать, что за несколько десятков лет глава десептиков добился больших успехов, чего нельзя было сказать о его влиянии среди постоянно примыкающих под фиолетовые знамена новобранцев. Слухи заполнили все участки сектора в котором пребывала верховная ставка командования, и ситуация расшатывалась в преддверии завершающего этапа наступательных операций. Империя готовилась к победоносному броску на отчаявшиеся очаги упрямо сопротивляющихся автоботов.
Лорд нарушил трехсекундное молчание раскатистым басом:
- Наш новобранец действительно не знает пощады. Вчера он позволил наемникам разграбить восемнадцатый квартал...
Саундвейд отвлекся от своего монитора и внимательно посмотрел на своего Лидера. Тот пересек командный пункт по диагонали, затем повернулся к подчиненному спиной, словно не хотел встречаться с Саундвейвом взглядом.

Полная беззащитность, полная растерянность, но это ещё не явный признак слабости.

Скорее всего, он просто сомневается в собственных домыслах. Святые Луны и Древние! Мегатрон сомневается? Неужели паранойя за благополучие будущей Империи действительно может так сильно повлиять на принимаемые им решения? Что его гложет?
Саунвейв попытался проанализировать ситуацию, исходя из весьма непривычно сложившегося расклада. Здесь было что-то, что не давало Мегатрону шанса поступить иначе, словно он сам уже перестал верить в это бравое наступление истинных повелителей вселенной. Словно он – Мегатрон – перестал верить в правильность развязанной войны. Что заставляет его и дальше сражаться, а не подавить автоботов простым экономическим кризом? Ведь при сегодняшнем порядке вещей, никто не поверит в то, что у Оптимуса Прайма хватит сил и ресурсов восстановить Кибертрон.
Кто окружает Лидера в этот нелегкий час? Неизвестный гений войны и лучший стратег, которого ещё не видел ни один десептиконский полк – Шоквейв. А после него идет наигранно преданный и вечно предусмотрительный Старскрим. И тот и другой не скрывают своей жажды власти. И в отличии от этих двоих Саунвейву было плевать на власть. Не по этой причине он шел за Мегатроном все это время, не по этой причине верит в него и его идеи.
Старскрим – лжец. В этом нет никаких сомнений. Но кто же тогда Шоквейв?
Доводы, домыслы, страх ошибки. Отмести все и оставить только факты.
Шоквейв – опасен. Факт. Подтверждается он тем, что никто не знает об этом уродце ничего кроме того, что он мог практически предвидеть каждый шаг автоботов. И пока Мегатрон разыгрывал перед своими войсками очередной спектакль призванный избавить Кибертрон от засилья продавшихся и укоренившихся в политические дрязги автоботов, Шоквейв действовал, методично отбивая у алых сектор за сектором. Действуя исполнительно и методично, безликий ещё ни разу не заслужил от Лидера тычка или наказания. Блестящий полководец.
Тогда что так пугает Мегатрона?
Доверие, оказанное Саундвейву в этой почти непринужденной беседе, где Лидер делился своими опасениями и догадками, оказалось слишком нелогичным. Если Мегатрон действительно был замешан в стирании памяти своему лучшему подчиненному, то зачем он открывается перед ним сейчас?
Проверка. Это явная проверка.
Связист некоторое мгновение боролся с желанием припомнить Мегатрону недавнее предательство, но после, решил, что этот мотив будет продиктован глупым чужим и далеким чувством ревности. Ревность и неуверенность в своих воспоминаниях сильно раскачивали это хрупкое равновесие между предательством и доверием. Пока что у Саундвейва не было никакой мотивации наносить удар в спин Лидерау, и не было никакого желания наказывать павшего в его глазах командира. Но отчаяние, которое проскальзывало в метнувшемся беспокойном и таком сильном магнитном поле великого гладиатора, упростило выбор первого лейтенанта десептиконов. Он будет ждать. Ждать, когда Мегатрон проявит себя в своем истинном обличии. Все остальное пока что можно отложить в папку «непроверенные сомнения личностного характера».
Кассетикон внимал каждому слову Мегатрона. Тот неторопливо продолжил свою речь.
- Наемники использовали автоботскую символику и их частотный диапазон для проведения диверсии. Конечно же, частоту перехватили и сделали соответственные выводы. Операция завершилась успешно. Шоквейв потратил всего лишь несколько часов на то, чтобы пополнить наши ряды разъяренными нейтралами. Из них нам посчастливилось переманить на свою сторону двух трехрежимников. Большая удача…
- Мой Лорд? – Прозвучало вопросительно, осторожно, словно связист позволил себе проломить ментальную защиту своего господина и залезть в какие-то сокровенные мысли.
Мегатрон мгновенно пришел в дурное расположение Икры.

- Я не просил его об этом!!! Я не давал таких распоряжений! Нейтралы не присягали мне на верность, пусть даже они трижды выкрикивали мое имя, идя в атаку!

Саундвейв выдержал этот сильнейший шквал взметнувшегося в атмосферу гнева. Мегатрона раздирало чувство противоречия и опасное домысливание за своего теперь уже лучшего полководца. Не доверять Шоквейву он не мог – слишком многие солдаты поддерживали этого безлицего калеку, признавали его талант и хладнокровие. Но что если сам Мегатрон с такими темпами останется не у дел? Вождь «обманутых» начинал думать о том, о чем пока было рано беспокоиться.
- Аррррггх!
От яростного порыва Лидера и удара по рабочей консоли, прозрачная плоскость прочного углеродного стекла, жалостно скрипнув, покрылась сотнями венами белых трещин.
- Запомни, Саундвейв, - сипло проговорил сквозь заостренные денты глава десептиконов. – Я никому не позволю и шагу ступить без моего веления. Ты должен вскрыть этого выскочку и подать мне всё, что о нем известно! Если он ведет двойную игру, то я раздавлю все его замыслы ещё в зародыше.
Вождь до хруста в суставах выразительно сжал кулак. Саундвейв спокойно смотрел на своего повелителя. Он видел то, что так отчаянно не хотел видеть все это время.
Страх.
Мегатрон терял контроль над общим положением дел и ходом войны. Автоботские силы обороны понесли большие потери, и казалось, что власть уже крепко зажата между титановыми фалангами кулака фиолетового возмездия. Но крупицы рассудка просачивались сквозь атмосферу постоянного предательства, размываясь подозрительностью и завистью. Начало войны было куда более ясным и предсказуем, чем теперешнее затянувшееся противостояние. Новый Прайм, новые силы обороны Кибертрона и куча всего того, чего могло б и не быть, будь Мегатрон хоть в половину так же красноречив и умен как Шоквейв.
Нужно было найти оптимальный выход, и гладиатор очень хорошо понимал, что может упустить момент, когда на его место захочет претендовать не только Тиран Небес. Шоквейв преследовал какую-то свою цель. Но в чем она заключалась?
Лидер десептиконов снова посмотрел на Саундвейва, но теперь не с яростью, а с какой-то суетностью во взгляде, словно примерялся, не строит ли и его верный вассал какие-либо козни. Это все Старскрим и его опыты! Покушения, диверсии автоботов, нападения оголодавших и отчаявшихся нейтралов – все это лишало сосредоточенности на главных задачах.
Привычные для доверия вещи Мегатрон стал прятать подальше от чужих сенсоров. Теперь все что ему оставалось - это ждать, когда Старскрим проявит свои типичные черты несдержанности и зависти перед чужими успехами. Надо всего лишь подстегнуть, направить…
Время, которое он тратил на грызню внутри своих войск следовало бы направить в другое русло. Проект, восхождение которого Мегатрон тайно лелеял в глубинах третьего исследовательского сектора, были недоступны для видеодатчиков даже самых приближенных. Даже Саундвейв не был награжден такой честью знать о главном секрете своего Лидера.
Лорд лелеял мысль о переделе Кибертрона с чистого листа. Гладиатор мечтал наделить свою родную планету силой, способной сокрушать ближайшие звезды и миры. Однако что-то удерживало его от такого шага – использования первоначального плана. Глава десептиконов ощущал, как вокруг него сгущались кислотные тучи предателей, стремящихся знать его планы и дальнейшие шаги. Шоквейв поставил Каон на ноги, удачно отвоевал несколько заводов с ресурсами, провел полномасштабные операции по вызволению осужденных и пленных десептиконов. Он почти стал правой рукой Мегатрона и героем среди десептиконских войск. Слава безликого росла, а его успехи не сходили с лент передовых новостей, словно он чувствовал момент, при котором Мегатрону понадобилось бы отойти от дел. Среди войск пошли первые толки, что Лорд доверяет Шоквейву больше чем кому-либо, а это в свою очередь породил кучу злобных сплетен. Значит и до передела власти недалеко. Честь и боевая слава Старскрима стремительно клонилась к закату, и хотя Тиран Небес был занят переносом третьей лаборатории в округ каонского ведомства, это не лишало его слуховых анализаторов манеры подслушивать и собирать сплетни. Лучший ведущий десептиконских ВВС не спешил отвечать на едкость пустых россказней эквивалентным кредитом. О, нет! Он припас кое-что получше…

- Повелитель. - Тихо вопрошает Саундвейв прерывая мысли своего Лидера. И пускай сейчас голос звучит всё так же монотонно и совершенно без эмоций, но в самом обращении к Мегатрону он уже заключает вопросительную интонацию. Глава десептиконв улавливает желание своего подчиненного знать причину столь бурно выраженного недовольства, а затем и затянувшегося молчания. Но стоит ли доверять Саундвейву, который может посчитать предательством успехи того же Шоквейва? Разве не сам ли Мегатрон приблизил к себе этого опасного десептикона?

- Если бы я не знал что на тебя можно было бы положиться, Саундвейв, то доверился бы этому выхолощенному подхалиму Шоквейву. А ведь он ещё ни разу не допустил ошибки за всё это время. Ни разу. Это заставляет меня думать о том дне, когда мне придется отстаивать своё право на главенство над десептиконами. Но я готов к этому. В любое время. А теперь, вызови-ка ко мне Старскрима, уж у этого параноика всегда есть информация на конкурентов. Эта глупая борьба за место подле моего трона мне только на руку, Саундвейв, пока мои генералы практикуются в искусстве ведения войны между собой, я могу управлять их слабостями.
- Да, мой Лорд, - отозвался связист, задумываясь и о своей участи во всем этом торжественном восхождении Мегатрона. Может быть, Старскрим и показывал себя в некоторых моментах полным идиотом, но делал он это совершенно нарочно. Скорее всего, ему действительно было известно что-то, во что Мегатрону так не хотелось бы посвящать лишние аудиодатчики.

Страскрим вошел в зал с присущей всем истребителям горделивой выправкой. Уверенно и без робкого подрагивания крыльями, как это обычно делали те, кто был намного ниже званием и рангом. В стуке титановых подошв слышался самодовольный марш, словно Старскрим проходил по парадной части зала в день очередной победы над автоботами. Но шаги стали осторожнее, когда летун оценил ситуацию и проанализировал настроение своего главы. Старскрим очень быстро метнул взгляд на Мегатрона, потом на разбитую консоль, а затем на Саундвейва. Едва сдерживая едкую ухмылку на своем лице, авиакомандер предстал перед жестким рубиновым взглядом Мегатрона, изящно салютуя.
- Мой Лорд!
- Старскрим, - угрюмо начал Мегатрон, обрывая почти удачно растекшуюся любезность и расположенность истребителя. – Я так и не получил обещанного тобой отчета о третьем отделе. Мне стоило бы выбивать его силой?
- Отнюдь, - ухмыльнулся заместитель. – Я решил совместить радость быть полезным и нужным своему Лорду. Третья лаборатория была переоборудована и отчет о её постройке будет сегодня же, мой Лорд. Я хотел вам напомнить, что мы по-прежнему отчаянно нуждаемся в ресурсах, а наш опытный образец так и не принес нам какой-либо пользы.
Саундвеву вдруг очень сильно смять обшивку Тирана Небес в своем кулаке. Он даже провел аналогичный жест, зажимая в пальцах силовую рамку.
- Значит твой план не стоит и малой доли внимания. Ресурсы, говоришь? На твои исследования ушла половина ресурсов Империи, а результата я так и не дождался.
Мегатрон угрожающе стал наступать на заместителя, заставляя того опасливо пятиться назад.
- Но, Мегатрон, Саундвейв прекратил воздействие сразу после того как пленник сбежал! Если он не продолжит прорабатывать эту часть цепочки связей, то ничего и не может получиться. Не забывай, что мы используем автоботскую технологию по новым десептиконским стандартам, а обоим испытуемым дается это очень не легко.
- Так Саундвейв по твоему предатель, пожалевший автобота? – Голос Лора стал очень опасным.
- Я хотел сказать, что если наша кукла ликвидирует Прайма вместо тебя, о, мой нетерпеливый Повелитель, то это не прибавит тебе чести. К тому же, Шоквейв…
- Молчать, подхалим!
Саундвейв всерьез забеспокоился, потому что Мегатрон никогда ещё не наказывал кого-то из верхушки своего командования при свидетелях. Это было бы слишком унизительно и противоречило тем десептиконским принципам, которые внушал сам Мегатрон. Но заостренные сильные пальцы уже сжимали тонкое горло авиатора, и тот бессильно барахтался отчаянно пытаясь разжать стальную хватку. Голос Мегтарона звучал раскатистым эхом.
- Шоквейв приблизил нашу победу. А что сделал ты? Потратил время и ресурсы, чтобы свалить свою ответственность на моего лучшего воина? Зачем мне теперь такой как ты?
- Кххх…Мегатрон! Пощади! Лаборатория построена и тот модуль, который ты просил…кхх…он работает! Я проводил испытания на пленных!

Саундвейв четко уловил момент, когда выражение лицевой пластины Вождя изменилось. Он мгновенно смягчился. Конечно, не на столько, насколько бы это было выгодно Старскриму, но, по крайней мере, рука разжалась, отпуская тонкие и изящные горловые шланги из захвата.
- Мне нужен результат. Пусть он покажет себя во всей красе. Саундвейв, какая у него спецификация на данный момент?
Связист вздрогнул. Сейчас от него требовали весьма отвратительной вещи – снова это соединение с чужими мыслями и программами, снова это чувсвто подхватывающего вихря. Точка общего доступа очень тяжело прогнулась и расступилась, позволяя десептикону поверхностно просмотреть последние корректировки проводимые его принудительным напарником. Саундвейв немного притушил оптику, чтобы освободить для своего стремящегося сквозь пространство сознания место. Процессор Джазза находился в полном умиротворении и покое, и этот покой был приятен десептикону. Сам он давно забыл что такое покой… Было приятно и легко, будто невидимые волны пленного ментального союзники пока что не распознали чужую сигнатуру. Немного покачавшись в этих волнах, связист углубился дальше. И вдруг сознание взорвалось со всех сторон, будто кто-то нарочно теребил этот покой электрической волной помех.
Саундвейв схватился за шлем, пытаясь усилить сигнал, но Джазз на это ответил чем-то очень громким. Ментальные пальцы ухватили невидимую пленку звуковой волны и хорошенько её тряхнули. В ответ на это напарник исказил и усилил перевернутый сигнал. Битва шла до тех пор, пока Саундвейву не надоела эта игра. Он принял образ Оптимуса, и просто замер. Сигнатура Джазза тревожно забилась как пугливая органическая птица. Он испугался, и его ментальная частота стала существенно уступать развернувшимся сетям связиста.
«Я не хочу предавать…» - звучало в области помех.
Саундвейв медленно перешагнул черту запрета, и распростер руки. Конечно, он сделал это не для того чтобы ощутить приятное соприкосновение с кем-то живым и мыслящим. Это был очередной трюк, для того, чтобы заставить несчастного автобота войти в состояние резонанса с его собственными частотами.
Объятия были непривычны и на удивления приятны, словно молодой кибертронец с черно-белой броней пытался укутаться в более сильную и объемную частоту Саундвейва.
«Брат мой».
Саундвейв пугливо отшатнулся, и волны частоты Джазза недоуменно и вопросительно всколыхнулись.
«Брат?» - переспросило синтетическое эхо. Это выдало связиста с головой, и вот новая атака последовала от разъяренного напарника.
«Обман!» - кричали его импульсы, отбрасывая от себя опасную частоту десептикона.
«Стой!»

Саундвейв покачал шлемом, отгоняя от себя морок внутреннего погружения в чужую суть.
- Что там? – Не без любопытства вырвалось у Старскрима.
- Почти готов. Нужно время.
Мегатрон презрительно хмыкнул, выражая этим свою крайнюю степень сомнения в удачном эксперименте.
- Что ты видел! Отвечай! Он подчинился?
Авиакомандер с силой схватил связиста за плечи и практически затряс его, но тот, все ещё мучаясь странным чувством тоски и какого-то неизвестно откуда взявшегося разочарования от разрыва связи, только вяло отмахивался от назойливого ученого.
- Мегатрон, я докажу что этот тип связи способен подчинить автоботв как и прежде! Вот увидишь! Оптимус Прайм будет твои преданным псом, когда я смогу узнать по каким каналам они прокладывают этот союз!
Мегтарон злобно скрипнул дентами.
- Пустая трата времени, Старскрим. Лучше разберись с тем что у тебя в звене творится. Я слышал, что Шоквейв пригласил твоих звеньевых к себе на пир. Это весьма удачный ход, не так ли?

Оптика крылатого гордеца вспыхнула с такой силой и яростью, что на мгновение показалось, что живой огонь вырвался из самого её центра. Предательство со стороны звеньевых было для Старскрима огромным ударом по гордости и самолюбию. Тиран Небес с силой сжал кулаки.
- Пожалуй, я единственный не приглашенный на этот пир, что означает для тебя мой Лорд, что Шоквейв приближает к себе небо в лице моих подчиненных. А ты ведь знаешь, что значит для нас потерять доверие воздушной эскадры?
Теперь была очередь Мегатрона задуматься над сказанным. Он смягчился в лице, и после некоторой паузы, ответил:
- В таком случае, я приказываю тебе проследить за Шоквейвом и убедиться в его преданности мне и моим идеям.
Старскрим сузил диафрагмы оптики:
- Я проверю, мой Лорд, будь в этом уверен.






Саундвейв посмотрел на себя в отражающее стекло. Неужели это всё не сон и не иллюзия? Неужели именно сейчас он должен будет толкнуть широкие двери и войти в Зал Совета, уже не как скромный слушатель, а как будущий глава – Лорд Протектор. Он добился власти так легко, так непринужденно, возможно, следовало остановиться на этом этапе. Но разве его Повелитель остановился бы на достигнутом?
Нет.
Партия пока не была сыграна до конца, и не все пешки были правильно расставлены на доске. Мегатрон научил своего лучшего лейтенанта не верить в плоды быстрой победы, и не слушать бравады слабаков, готовых изменить свои принципы и идеалы в моменты отчаяния и страха.
Мегатрон давно не выходил на связь, не давал каких-либо указаний. Это нервировало Саундвейва, так как в сложившейся ситуации уже стоило давать иные приказы, позволяющие идти дальше. Лорд всегда контролировал такие важные моменты, проверял и перепроверял возможные варианты. Бывший десептиконский связист понимал, что сейчас от его выступления и произнесенной присяжной речи решалась судьба не Империи, которой, по сути, нет, а его родного дома – Кибертрона. Те решения, которые он примет в процессе своего управления городами родной планеты и двумя великими объединенными народами будут иметь свою силу и важность в построении нового общества. Свободного и объединенного кибертронского общества.
Зазвучала торжественная приветственная музыка, и сине-белый десептикон ступил на подвижную подвесную платформу. Двери перед ним широко раскрылись, и вот он предстал перед Советом во главе с действующим Лидером.
Джаз был безразличен к происходящему вокруг. Он без особой инициативы наблюдал за ропотом прокатившемся по залу на долю астросекунды. Не всем нравился выбор Лидера, не все могли понять мотив и причину, по которой было принято такое опрометчивое решение. За этим невозмутимым синим визором было сложно рассмотреть тревогу или ярость. Саундвейв чувствовал Джаза нутром, и это чувство было взаимно. Волнение и нарастающее раздражение от самой процедуры принятия присяги, легкий сарказм, спокойствие и холодная отрешенность. На какой-то момент будущий Лорд Протектор вспомнил то приятное и странное чувство единения с внутренней сутью насильственного напарника. Объятия брата, успокаивающего и надежного, знающего твои тайные помыслы, взгляды, желания…
Нет. Нельзя сейчас взывать к ментальному объединению, ещё рано затрагивать скрытую личность молодого Лидера. Рано. Он должен спрятать это смертоносное оружие подальше, пока не придет час расплаты за все содеянное автоботами. За то, что они – десептиконы, прошли этот унизительный путь по искоренению в них якобы повышенного коэффициента агрессивности, за то, что его могучий Лидер вынужден прозябать сейчас в…
Саундвейв прикоснулся к позолоченному поручню платформы, и сделал первый шаг по направлению к высокой кафедре в центре зала. Он четко осознавал, что с его шагами на Кибертрон приходит, возможно, новая история. Теперь в его манипуляторах будет сосредоточена вся служба безопасности объединенной планеты, а это значит, что он сможет помыкать не только Джазом, но и всеми остальными.
Сто двадцать пар линз отчетливо следили за бывшим десептиконским связистом, ожидая его первого вступительного слова. Джаз сидел позади своего будущего Лорда Протектора и смотрел поверх его плеча на зал. Тишина натянулась тугой звонкой струной.
- Я знаю, что каждый из вас боится перемен, - спокойно начал свою речь Саундвейв, чем вызвал ещё больший ропот, раскатившийся по залу волной. Никто не ожидал от угрюмого десептикона такого интригующего начала – ведь все и каждый в зале полагали, что Саундвейв не может разговаривать без своего синтетического бесстрастного модулятора. Приятный раскатистый баритон привел к недоумению и изумлению аудитории. Но вскоре все успокоились, и Саундвейв, выждав момент, продолжил:
- Все мы привыкли ждать от братьев очередную ложь или обвинения за ошибки своего прошлого. Нам стоит поблагодарить случай, который позволил объединить усилия обоих знаков. Как будущий Лорд Протектор, я обязуюсь хранить закон и порядок перед ликом Древних и судом Вечности.
Джазз едва склонил шлем на бок, словно вслушивался в тональность голоса десептикона. Пропуская через себя каждое сказанное им слово, он ощущал какое-то странное сильное и очень гнетущее чувство. Это чувство было продиктовано и волнением, и долгим ожидание, и сомнениями. Лидер на клик едва заметно притушил визор и погрузился внутрь себя. Там в глубине его разума, сиял алый силуэт, от которого веяло смущением и сомнениями. Тонкие нити силуэта то и дело подрагивали и извивались, будто прогибались от мощного потока эмоций. Джазз мысленно потянулся к этому призраку и положил руку на плечо. Силуэт вздрогнул, оглянулся и благодарно накрыл прозрачную голубовато-белую ладонь своей, алой.
Саундвейв недоуменно уставился на одного из сидящих в зале, скорее просто от непривычного ощущения внутри себя, чем от желания уделить кому-то особенное пристальное внимание. Ни в чем не повинный «избранник» поежился, пытаясь как-то сбросить с себя внимание строгого алого визора. Речь Саундвейва стала немного дрожать, и он невольно допустил паузу чуть большую, чем следовало бы.
- И наше прошлое не станет помехой для нашего настоящего, - говорил сине-белый эмпат, спиной ощущая неловкость и уязвимость. Это неимоверно бесило. Джазз выбрал очень неудачный момент для ментальной связи с ним, и что больше всего поразило Саундвейва – автобот сам вышел на контакт. Впервые за все существование их таинственного союза, юный кибертронец преодолев свой страх и болезненное прошлое, сам решил воспользоваться объединением двух сутей в одну. Связист чувствовал, как каждое его слово отзывается многомерным эхом его внутреннем мире и откликается в другом – автоботском. Его суть и вместилище всей личности вместе с необыкновенной радостью и счастьем восприняла это бесцеремонное вторжение. Неужели именно сейчас Джазз захотел поиграть в эти опасные игры? Что если он пробудился?
«Нет. Не может этого быть. Я не отдавал такого приказа. Он ведь под моим контролем! Под моим, а не наоборот! Как пусто…как же мне было…».
- Я с гордостью принимаю твою присягу, Саундвев.
Слова звучали, словно сквозь глухой обитый изолятором бак. Вязкость звуков растворявшихся в аудиодатчиках достигла какого-то ужасающего предела, и Саундвейву пришлось ухватиться за край кафедры. Джазз с невообразимой легкостью и скоростью подошел к своему бывшему врагу и незаметно придержал его за плечо, точно так же как он держал его ментальную суть за тонкую нить. Не давая упасть, не давая отступить.
«Как такое возможно?!! Почему?» - роились мысли в голове десептикона.
Последние слова присяги давно прозвучали, и советники встали, чтобы разойтись. Лидер сказал что-то напоследок, отчего присутствующие очень бодро засобирались к выходу. Саундвейв не слышал более ничего – он не мог выбраться из этого погруженного состояния, из этого приятно и успокаивающего Искру ритма. Что именно говорил Джазз десептикон тоже не слышал, так как его сознание попрощалось с ним, погружаясь в вязкую тьму.

- Так почему ты сделал это со мной?
- Не знаю. Мне приказали.
- Ты всегда выполняешь приказы?
- Да. Всегда. Это мой долг и он не подлежит обсуждению.
- Мне было больно.
- Прости. Я…почему ты теперь делаешь это со мной?
- Потому что ты это заслужил.
- Заслужил твою жалость, автобот? Твое выученное понимание лояльности к таким как я? Или ты думаешь, что я способен измениться?
- Я в это верю. Если бы не был способен, то не переживал бы из-за таких мелочей как этот разговор. Я ведь ни к чему тебя не обязываю и образами дорогими твоей Искре ни кидаюсь. Ответь мне только на один вопрос.
- Какой?
- Почему ты ослушался приказа Мегатрона тогда, когда мог с легкостью сделать из меня убийцу.
- Я… усомнился в нем. Мне показалось, что автоботы должны оставаться теми, кто они есть, иначе нет смысла во всей этой войне.
- А как же попытка контроля надо мной?
- Это лишнее. Если бы все было так просто, то я заставил бы тебя убить своего наставника ещё раньше.
- Может я просто сильнее тебя?


Внутренний диалог прервался и Саундвейв неожиданно и резко вернулся в онлайн. Проверив все свои системы, и подгрузив запись с выступления, он отчаянно пытался вспомнить по какой причине ему сейчас приходится лежать на платформе в комнате Лидера. Привстав на локтевых суставах, десептикон осмотрелся. Справа от него мигнул продолговатый синий огонек.
- Ты потерял сознание, - пояснил положение Саундвейва Джазз. – Я отвел тебя в ближайшую комнату. Моя оказалась ближе.
- Что произошло? Ты вызывал медиков? – Постарался, как можно более беспристрастно задать вопрос десептикон, потирая шлем в области висков. Голова ужасно гудела, и некоторый дискомфор от пребывания в чужих покоях невольно заставляли Саундвейва настораживаться по любому незначительному поводу. Снился ли ему сон или тот диалог был просто выдумкой, разоблачившей его истинные намерения? Такие вещи нельзя проверить просто задав прямой вопрос, потому как если это был сон, то он выдаст всего себя так и не завершив свою главную миссию.
Джазз подпер кулаком подбородок:
- Не думаю, что ты нуждаешься в осмотре медиков, Саундвейв. Хотя от проф осмотра тебе все равно не убежать. Итак, я желаю получить ответы на свои вопросы. Мы же не намерены и дальше играть в игру со взломами? Так? Ты неплохо меня поднатаскал в этой области, и я решил тебе немного показать чего добился. Но учти, я не собираюсь играть в игру долго, ты ведь знаешь почему я так поступил? Верно?
- Потому что до сих подозреваешь меня как главного преступника. Думаешь, это я похитил лидеров, а потом сам же предложил искать их? Не логично. Да, я пытался тобой манипулировать ещё во время нашей войны, и это было вполне объяснимо с точки зрения военных действий, но сейчас в подобных действиях нет необходимости, - серьезно ответил сине-белый десептикон.
Джазз выпрямился и сложил пальцы пирамидкой. На лицо Лидера легли зловещие тени, а голубоватое свечение визора ничуть не приглушило этот грубый оттененный профиль. На клик могло показаться, что бывший диверсант готов сию же астросекунду в одном отточенном движении вскинуть руку и разрезать топливные шланги на горле десептикона, но черно-белый автобот был спокоен и рассудителен, сконцентрирован на чем-то очень важном.
- Мне нужно чтобы ты урегулировал конфликт с этой квантовой группировкой «Гроза» пока я буду искать Оптимуса. Да. Я не отступился от этой идеи, и не собираюсь от неё отступать, даже если это не нравится Совету. Твоя задача обезопасить Кибертрон и предупредить все возможные волнения, которые вполне могут привести к гражданской войне. Завтра к нам на службу поступит специально набранный мною отряд. Ты должен натаскать их как лучших спецназовцев. Что же до ритуала с объединением разумов, то, думаю, в нем нет необходимости. Вы ведь с Мегатроном давно решили этот вопрос. У нас с тобой остались только общие дела и совместные тренировки – этого вполне достаточно для синхронизации.
- Ты ошибаешься, Джазз, - с какой-то долей грусти ответил немногословный десептикон. Он сам не верил, что говорит так откровенно, он не верил в риск, которому сейчас подвергал все свои планы. Если Лидер поймет что Мегатрон жив, что он ждет определенных результатов от связиста, отсиживаясь на южной стороне Кибертрона в округе Полигекса, то всему придет конец. А разве это не тупик? Допустимо то, что Мегатрон вернет себе власть, допустимо то, что он перекроит мир под себя и во что это выльется? Разве почувствует Саундвейв эту легкость и покой снова? Нет. Никогда. Заставить юного лидера отправиться на поиски пропавших, после чего проявить себя при помощи насильственного вмешательства в личность как неадекватного и неспособного управлять двумя народами автобота... Полное падение и недоверие со стороны граждан Кибертрона, усугубляющееся затянувшимися переговорами с Землёй – все это выведет Мегатрона на пьедестал полнейшего обожания, и он, как тот, кто неустрашимо преследует идеи возрождения родной планеты, станет всеобщим кумиром. Только тогда все, объединив свои силы под гнетом страха быть уничтоженными Кроносом, добровольно отдадут ему бразды правления. Мегатрон снова станет народным героем, а автоботы будут с позором объявлены преступниками родины. Вот каков был изначальный план Вождя, который прекрасно понимал, что если две фракции, равные между собой по силе, схлестнуться в войне за планету, то выиграть можно только войну за Искры и разум каждого механойда. Именно этот план прорабатывался не одно тысячелетие, а всё остальное открытое противостояние было просто бутафорией, гигантским спектаклем для разжигания костра новой эпохи.
Саундвейв не сомневался в том, что такой план сработает, но он сомневался в том, что Мегатрон остановится на этом.
Нет.
Его Лидер и Вождь пошел бы вперед, и тогда после полнейшего доверия населения Кибертрона и восстановленной репутации Мегатрона как героя нации, на арену бы взошел тиран, жестокий и безжалостный. Сколько бы всех их убаюкивал этот мифический мир между фракциями? А этот крестовый поход против жалких землян?
Саундвейв помнил наполненную страхом оптику Тандеркрекера, обреченного стать жертвой во имя этой славной идеи. Связист был единственным свидетелем того, как Мегатрон наказывал ни в чем не повинного подчиненного. А потом, когда тот стал просить пощады, растеряв весь остаток своей небесной гордости, ему сообщили «что так лучше для Империи»! И что жертва, которую сейчас принесет Тандеркрекер станет залогом новой эпохи.
Саундвейв окончательно убедился, что Мегатрон сошел с ума, но остановить беснующего тирана было уже невозможно. Что-то сломалось в Вожде после того как он посетил Третью Лабораторию…

- Могу я попросить тебя об услуге? – Все так же спокойно обратился теперь уже Лорд Протектор к Лидеру.
- Валяй, - совсем небрежно и немного по-мальчишески в своей привычной манере ответил Джазз.
Саундвейва раздирали противоречивые чувства. Да. Он знал, что дальше в приказах Мегатрона не будет никакого смысла, и если он не остановится сейчас, то их будущему будет положен конец. За многие миллионы лет Саундвейв позабыл, что такое собственные желания, и теперь, после этого необъяснимого жеста со стороны насильственного напарника, он желал знать, по какой причине автоботы заключали такие болезненные союзы между собой?
- Почему вы делаете это? – Десептикон прикоснулся двумя пальцами к своему виску, чтобы дать понять, о чем идет речь. Джазз недоверчиво смерил десептикона взглядом, ощущая какую-то неловкость и подвох в этом вопросе.
- Потому что умирать одному очень страшно, потому что мы не хотели войны, и потому что мы отличаемся от вас в этом так же, как вы от нас. Напарник делает меня сильнее, потому что когда не остается сил для себя самого, всегда найдутся силы для него. Он – моя опора, мой разум, мой дом, если угодно. Я воспринимаю его, как часть себя, и в то же время мы не одно целое, так как каждый понимает и уважает эту границу между двумя «Я». Мы заботимся друг о друге, так как его кулак – мой кулак, его рука – моя рука.
Саундвейв задумался. Никто никогда не заботился о нем настолько, насколько сейчас описывает этот вид союза автобот. Мегатрон проявлял не заботу, а опеку, в которой искал выгоду, позволяющую собирать ответную дань. В связи с автоботом не было желания доминировать и получать безграничную власть над личностью, это скорее было похоже на братство, объединенные мысли, где было возможно расширять общий кругозор своими ощущениями.
- Спасибо за откровенный ответ, - учтиво склонил голову Саундвейв.
- Не за что, чувак. Ты даже не представляешь, сколько времени мне пришлось убить, чтобы вспомнить через что я прошел ради этого знания. Теперь моя очередь задавать вопрос, раз уж мы перешли на столь доверительные ноты.
Саундвейв немного всполошился, но утвердительно кивнул головой, давая понять, что на вопрос он ответит.
Автобот, теперь уже утративший часть своих старых цветов при редизайне корпуса, печально посмотрел на Саундвейва, словно ему было мучительно больно задавать этот самый важный вопрос. Джазз с какого-то момента понял, что приняв пост Лидера он отрекается от себя прошлого, и облачается в личину представителя власти, символа надежности и защиты родного дома. Для соединения всех этих символов он выбрал белый и синий цвета. С капота исчезла его счастливая цифра, а черные вкрапления уступили место темно-синим вставкам с голубыми символами, гласящими о том, что он является Лидером Объединенной Нации Кибертона.
Джазз встал с места и прошелся по комнате, потом обернулся, и, наконец, спросил:
- Ты ведь знаешь где мой настоящий напарник? Где Проул?
Саундвейв был искренне удивлен – он уже приготовился услышать очередной вопрос об Оптимусе Прайме, но вот о местоположении Проула десептикон не ожидал ничего услышать. Значит, Джазз испытывает потребность в своем нпарнике? Хорошо. Пока он будет задаваться этой мыслью, его состояние будет стабильно, а за это время может произойти много всего. Возможно, что тот момент слабости и излишних раздумий выветрится их процессора Саундвейва, и он снова будет слушать то, что приказывает ему делать Мегатрон. Но тогда он рискует снова ступить на путь, разрушающий не только его веру в правильность выбора, но и веру в себя самого.
- Я не знаю, - признался Саундвейв. И это было правдой. Когда Мегатрон продумывал свой план, он не учел одного факта – Проула нужно было деактивировать, а не использовать в своих целях. Но таково было решение Вождя десептиконов – он хотел показать, что его поддерживают все офицеры Оптимуса. Спятивший Джазз стал бы мучеником и образцовым доказательством того, что автоботы не должны находиться у власти, а вот тактик и лучший аналитический процессор Кибертрона, должен был служить делу Империи. Саундвейв лично блокировал архив за архивом автобота в присутствии Мегатрона, и все, что тогда держало несчастного пленника на волне осознанности – был этот напарнический союз с Джаззом. Саундвейв видел и чувствовал все в двойном эквиваленте, так как все, что отзывалось в сути диверсанта, передавалось и ему, и от этой боли было не спрятаться и не скрыться. Напарнический союз Саундвейв заблокировал, вместе с воспоминаниями о Джаззе – так и замолкла ниточка, по которой первый лейтенант автоботов все ещё надеялся найти своего напарника. Затем Проула отпустили, предварительно хорошенько отделав – именно таким он был вывезен на Пустошь. С серьезными повреждениями и с заблокированной памятью был выкинут за пределы третьей лаборатории. Дальнейшая судьба несчастного тактика была Саундвейвы не известна – слежение за ним было доверено Старскриму, который был не в восторге от этой идее изначально.
- Я не знаю, - снова повторил Саундвейв, после того, как Джазз уже с укором посмотрел на него. Бывший диверсант не прибегал к ментальной связи, чтобы проверить десептикона на ложь. Он будто бы ждал, что Лорд Протектор расскажет все самостоятельно без помощи всяких вскрывающих и обличающих техник.
- Хорошо. Но если узнаешь – я хочу быть в курсе этого, - спокойно ответил Лидер, уже направляясь к выходу из отсека. – Совместные тренировки, говоришь? Что ж, если ты пришел в себя, то мы могли бы потренироваться в этом, через час-два. Идет?
- Приемлемо, - ответил Саундвейв, снова удивляясь смене тона и настроения Джазза. Доброжелательность, понимание, забота. К нему? К врагу? Диверсант не был дурачком, и мог уже давным-давно догадаться, почему убрали Проула. Но зачем тогда он продолжает эту игру, раз все так очевидно? Не проще ли было бы заставить Саунвейва под действием напарнической связи, используя её как детектор лжи, узнать всю правду?
Обессиленный этими вопросами и сомнениями, Лорд Протектор с трудом поднялся с платформы, чтобы последовать за Лидером. Ощущение себя менялось с каждой астросекундой, и возможно, проблема была не только в том, что Джазз пошел навстречу своему насильственному напарнику. Саундвейв чувствовал, что меняется под действием своих собственных убеждений и открытий, привнесенных от ментальных образов и объятий собрата. Он почувствовал сакраментальное единство, которое не оспаривалось различием знаков, и это привело его в полное замешательство.

Спайк снова и снова стирал недописанную строчку своего обращения к главам государств Земли. Не хватало чего-то вдохновляющего и проникновенного, слов, которые могли бы стать залогом если не стабильности, то, по крайней мере, спокойствия и безопасности.
Бамблби откровенно отключился, пропустив мимо датчиков просьбу помочь с написанием вступительного слова – разведчик мало что смыслил в переговорах, хотя мог бы и вспомнить поразительно убедительные речи Оптимуса. Возможно, именно потому, что минибот очень переживал потерю командира, он и не стремился лишний раз напоминать себе о нем. Каждый из команды Прайма вел себя подобным образом, словно открещиваясь от воспоминаний.
Спайк оглянулся на мерно перезагружающегося друга и слегка улыбнулся. Куллеры Бамблби тихо гудели, из полуоткрытых губ доносился едва слышимый стон – наверное, он видел не очень хороший сон. Все они в последнее время были слишком перегружены стрессовыми ситуациями, возникающими в процессе длительных и нудных переговоров. Даже роботы могут быть уязвимыми и беззащитными, особенно теперь, когда на их родной планете воцарился хрупкий мир, а переговоры с Землей зашли в опасный ксенофобский тупик. Люди не были готовы к разумному сосуществованию с инопланетными роботами, предпочитая отвечать агрессивной «дипломатией». Спайк делал все возможное, чтобы ограничить распространение влияния ксенофобов, но человеческое общество было наполнено предрассудками на всех уровнях, что мешало многим преодолеть свою ограниченность в вопросах войны и мира.
Кибертронцы отчаянно чувствовали этот накал в отношениях с людьми – им тоже было сложно простить использование «Кроноса» унесшего Искры великих воинов. Даже разведчик Бамблби, который был готов вступиться за любого из гуманоидов, зачастую задавался вопросом, а за что он борется сейчас, когда единственный понимающий расу людей автобот пропал без вести? В последнее время Бамблби был раздражителен и насторожен по поводу и без. Спайку от его опеки иногда становилось не по себе, так как минибот видел врагов даже в кадках с цветами. На расспросы посла Земли о причине такой осторожности плотно переходящей в паранойю, желтый минибот только пожимал плечами, а потом весьма многозначительно кивал в сторону лидерского комнаты. По приказу свыше посольские покои находились справа от лидерских. Джазз очень трепетно относился к человеку, и боялся, что в среде Сената кто-то уже успел проникнуться идеями лидера группировки «Гроза». После находки на «Проводе» и скользких объяснений со стороны старика Бройла, молодой Лидер усилил охрану и приказал Бамблби стать личным телохранителем посла, чем окончательно смутил человека. Кароли по этому поводу только качала головой, да постоянно грозилась найти способ прилететь на Кибертрон несанкционированно, и устроить Джаззу взбучку, чтобы знал, как пугать её и семилетнего Дэни. Из-за этих волнений и потрясений в среде земных и кибертронских правительств, Спайк был вынужден остаться на Кибертроне в качестве посла доброй воли – эта нить и держала в узде все одичавшие от ужаса захватнических войн крупные страны Земли. И хотя обстановка была накаленной, никто не решался открыто угрожать кибертронцам, даже после применения «Кроноса». Вся проблема была только в том, что «Кроносом» обладали только Соединенные Штаты Америки, чем Спайк был одновременно недоволен и горд. Правительство США, конечно же, уже получало свои бешеные выгоды и прибыли, от обладания единственным методом устрашения пришельцев, а Патриотические группировки и некоторые особенно пугливые представители власти спекулировали своим мнимым покровительством, чем только раздражали и злили завистливых, но не менее сильных соседей. Именно по этой причине Спайку и хотелось заставить президента и правительство законсервировать использование «Кроноса» хотя бы в пределах одного закрытого отдела, который уже схлопотал себе неплохую репутацию.
«Терра», после обнародования того факта, что кибертронцы смертны и уязвимы, заслужила доверие многих стран и народов. Солдаты этой организации мигом были возведении в степени героев, а генерал был удостоен всяческих почестей. И только Франц Ельник был против подобных действий, так как ему больше нравилось работать инкогнито. Однако, слава «Терры» принесла пользу и безумному ученому, когда ФРБ от желания продвинуть дело в области получения расшифровки внеземных технологий, в буквальном смысле подарила засекреченные записи из личного архива доктора Арктавиля. Ельник с большой жадностью накинулся на исследовательские записи и дневники, которые вел коварный ученый, и многие вещи, почерпнутые оттуда положили начало серии будущих «Карателей». Но до этого момента, Ельнику следовало отчитаться перед своим внеземным информатором, который по неизвестной причине был заинтересован в подобного рода разработках.
Спайк был весьма проникновенным человеком. По этой причине он понимал всю ответственность за каждый свой шаг. Вот и сейчас он раздумывал, как лучше всего подобраться к вопросу на запрет посещения планеты Земля, чтобы выгадать для Джазза маневр на самый экстренный и незапланированный случай.
- Би, мне нужна твоя помощь.
Человек мягко толкнул кибертронца под локоть, и тот моментально вышел он-лайн. Послышался звук трансформации, и вот, на предплечьях меха показались кинетик-бластеры.
- Нас атакуют?! – Встрепенулся разведчик, моментально сканируя пространство на предмет непрошеных гостей.
- Нет, Би, успокойся. Я не в курсе, какие распоряжения давал тебе Джазз, но мне кажется, что он стал перегибать палку.
Бамблби устало встряхну манипуляторами, давая команду «отбой» бластерам и системе наведения. Оружейные модули послушно спрятались вглубь брони.
- На Кибертроне сейчас может быть не спокойно, - уклончиво ответил желтый минибот, разминая суставы после оффлайна. – Знаешь, иногда мне кажется, что Джазз действует совсем вслепую. Вчера на базу прибыла партия каких-то странных парней в утяжеленной броне. Не могу сказать, что меня это сильно напрягло, но ты бы видел их лица! Это же просто кошмар с улицы Вязов!
Спайк раскатисто рассмеялся, припоминая, как когда-то впечатлил воображение юного меха этот фильм-ужастик. Но информация о поступлении новых бойцов в распоряжение Лидера, его действительно заинтересовала. Человек убрал от себя надоевший датапад с недописанной речью.
- А я могу их увидеть?
Бамблби немного помолчал, видимо решая, будет ли такое любопытство одобрено Джаззом, а потом ответил:
- Если только мельком. Они сегодня направились в тренировочные доки для прохождения каких-то проверок. Я не совсем понимаю, что Джазз нашел в этих сорвиголовах. Пойдем, узнаем. Главное чтобы Саундвейва там не было. Не терплю его присутствия.
Спайк понимающе покачал головой. Мало кто был в восторге от решения принятого бывшим диверсантом. Здесь явно шла какая-то своя игра.
- Пойдем, - решительными шагами направился к дверям посол Земли.


Джазз угрюмо наблюдал за диаграммами через стекло мониторов в лаборатории. Его лицевая пластина была бесстрастна и безмятежна, в то время как Рэтчет всем видом показывал, что хочет поговорить с Лидером о более насущных проблемах, чем та, которую он наблюдал.
- Джазз, - тихо окликнул военврач своего друга.
- Да, друг мой, - спокойно ответил Лидер, в свойственной для Праймов манере. Бывший начальник разведки усердно изучал историю и этикет, стараясь быть достойным своего положения и занимаемой должности. Быть достойным преемником своего друга и учителя Оптимуса Прайма. И с каждым разом эти знания и правила отдаляли его от друзей, навсегда проводя грань, за которую нельзя было перейти обратно. Больше всего Джазз боялся этой непреодолимой стены, так как будучи не совсем стабильным без своего настоящего напарника - Проула, он мог принести много горя своему народу. Эта мысль пугала и угнетала, и Лидер старался большую часть своего времени проводить в медитациях успокаивающих внутреннюю бурю. Равновесие и покой, которые давал Проул были больше не доступны. Джазз горько сожалел о том, что накануне исчезновения друга крепко поссорился с ним. Причиной как всегда послужило диверсантское упрямство. Тактик предполагал, что Оптимус и Мегатрон не просто пропали, а были кем-то нарочно похищены, так как подобный инцидент привел бы к весьма опасным политическим процессам на Кибертроне и Земле. И полицейский был прав. Но в отличии от Джазза, Проул не считал что поиски Оптимуса были первостепенной задачей. С трудом сформированный Сенат и первые опасные реакции после использования Кроноса – вот что было серьезно. Все кибертронское общество могла охватить новая паника, бесконтрольно подчиняющая логику и разум радикальным веяниям. Джазз громко спорил, потому, как был уверен, что подобные проблемы его не коснутся – всё же Проул был заместителем Прайма, и, в крайнем случае, его опыт и мудрость вернули бы рассудок трусливым сенаторам. Но кто-то предусмотрел этот шаг прежде, чем бывший начальник разведки успел сказать напарнику, что он с ним не согласен. Проул вспылил и отправил Джазза куда подальше, пока тот не остынет и не прекратит истерику. А дальше…
На следующую ротацию, Джазз, пришедший с миром и готовый попросить прощение, увидел, что их общий отсек пуст, а портрет, где оба меха стояли на ступеньках тренировочного зала валяется на полу. Вот тогда диверсант понял, что он потерял всякую надежду на искровый покой. И хотя линк-связь тонким мостом говорила о том, что напарник жив, Джазз так и не смог понять, почему, когда он почти добрался до нужного места сигнала, этот надежный мост мгновенно рассыпался на осколки. Первый лейтенант пережил тогда неимоверную боль, словно часть его внутренних систем вспыхнула и погасла как сверхновая. Образ Проула стал распадаться на фрагменты, падая во внутренний колодец Тьмы. Холод и одиночество обдали нутро диверсанта, и он, потеряв над собой всяческий контроль, принялся громить и крушить вокруг себя все, что попадалось под манипулятор. Хорошо, что то место, где пропал сигнал Проула было Пустошью – давно упокоенным под обломками войны районом. А дальше…

- Джазз? – С тревогой в голосе произнес Рэтчет. Переводя визор от монитора к немного растерянному другу, Лидер успокаивающе улыбнулся ему в ответ. Из-за множественных апгрейдов и усилений Джазз стал выше и крупнее врача, что было для обоих ещё слишком непривычным явлением.
- Ты немного ушел в себя, - лукаво отметил медик, положив руку на широкий белый наплечник Лидера.
- Извини. В последнее время мне не удается расслабиться и я теряю концентрацию, - признался Джазз.
- Это…не очень хорошо. Можно спросить тебя?
- Да, мой друг.
Рэтчет едва заметно поджал губы. Не хотелось лишний раз расспрашивать Лидера о его внутренних ощущения, но и деликатности в этих вопросах Рэтчет, как друг и врач не мог позволить. Конечно же, больше всего он боялся заявленного желания Лидера стать напарником Саундвейва – это было немыслимо! Жертва и мучитель в тандеме? Как такое вообще возможно?
- Что ты задумал, Джазз? Он ведь не тот за кого себя выдаёт и этого не видит только слепой, - на этой фразе военврач прикусил кончик глоссы, вспоминая давнюю травму своего пациента. Джазз пропустил слетевшую бестактность мимо аудиодатчиков, хотя понимал, что отчаяние, охватившее ничего не понимающего друга, было на пределе.
Дотронувшись до своей грудной пластины правой рукой, он осторожно коснулся пальцами левой руки Рэтчета, и, убрав её с плеча, переместил к тому месту, где можно было почувствовать пульсацию мятежной Искры.
- Ты ведь знаешь, что есть вещи, которые нельзя понять, только ощутить. Это то необъяснимое в нас, что делает нас похожими на людей или любое другое чувствующее существо. Я не забыл, что сделали со мной десептиконы и в частности Саундвейв, но если я не научусь прощать, то грош цена моему отчаянному поиску покоя. Оптимус всегда давал второй шанс, и я хочу, чтобы Саундвейв понял это. Да, я мог бы воспользоваться этой связью, чтобы узнать, где Проул, или что задумали десептиконы, если они действительно что-то задумали. Но я надеюсь завоевать доверие Саундвейва, показать ему другой путь. Когда-то именно через такие вещи я понимал значение того, что защищаю и чем рискую. Неужели мы никогда не поймём друг друга?
Рэтчет притушил оптику, сосредотачиваясь на ответе, но в процессор не приходило ничего путного. И тогда медик сказал:
- Просто будь осторожен. Оптимус иногда перегибал балку, принимая желаемое за действительное, я не хочу, чтобы с тобой что-либо случилось. Вера – это, конечно, хорошо, но порой именно она и обезоруживает нашу бдительность.
- Понимаю, друг мой. И я очень ценю твое беспокойство и заботу, но… Есть жертва, а есть самопожертвование. Я испробовал первую роль, теперь я хочу понять другую. Это то, ради чего боролся мой наставник, Рэтчет.
- Хорошо, - кивнул военврач. – Но знай, ты не один, и я всегда буду рядом.
- Спасибо, друг, - мягко улыбнулся Джазз.

Прошлое всегда даёт подсказки тем, кто отчаялся в настоящем и перестал верить в своё будущее. Порой, все мы нуждаемся в умении погружаться в своё прошлое, чтобы найти в нём ответы. И, пока мы блуждаем в вечных дуалах своего мира, где тьма и свет могут меняться местами, мы нуждаемся в поддержке кого-то, кто не позволит нам оступиться.

Проул и Джаз решили связать себя узами напарников никогда не рассчитывая на полное и мгновенное понимание друг друга. Однако, друзья дали себе возможность максимально раскрыться друг перед другом, что упростило бы их дальнейшее взаимодействие, а может, даже, и выживание во времена этой жестокой войны. Оптимус Прайм был прав, поверив в своих лейтенантов и доверив им возможность быть вместе вне зависимости от тотальной разницы их менталитетов. И, хотя, у каждого из воинов были свои скрытные уголки запутанного прошлого, сам союз давал бы им то, что нужно любому из нас – чувство присутствия живого существа, чувство единства.

Задолго до того, как цифровые сканеры проверили уровень синхронизации двух будущих напарников, Джаз выбрал место для произнесения древней клятвы. Саботажник долго и придирчиво примерялся, подбирая место на карте, которое бы понравилось им обоим. Проул же, ещё не совсем понимающий причину своего согласия в очередной раз пойти на подобного рода узы, даже не догадывался о столь таинственной и торжественной подготовке. Местом, где два существа давали клятву быть друг другу опорой, стал один из самых высоких пиков башни недавно освобожденного Полигекса. Казалось, что оттуда можно было потрогать такие яркие и огромные россыпи звезд, которые богатыми гроздьями расплескались над головами в причудливые символы. Джаз долго ещё вспоминал гул снующих в небе транспортников, оживлявших картину низкочастотным эхом подобно механическому улью.

Воспоминания захватили сознание молодого Лидера и он притушил визор, предаваясь им с теплотой и лёгкой тревогой. Через несколько минут ему нужно будет совершить самую ужасную ошибку в своём функционировании, но, если он отступит или испугается, то, ни Проула, ни Оптимуса ему не отыскать. Нельзя было верить в откровенность Саундвейва, даже если сомнения связиста просачивались в эфир нестабильными полями. Он хотел получить монстра? Что ж… он его получит. Но прежде, чем это произойдёт, он даст ему шанс. Оптимус поступил бы именно так.

Джаз с силой стиснул кулак, воспроизводя последние эскизы минувших воорн в своём, измученном потерями близких друзей, разуме. Искру обдало таким ледяным холодом, какой мог таиться только в самом решительном и бесстрастном существе. Контроль и цель, ради которой существует этот контроль. Ни больше, ни меньше. В намерениях снова объединить свой разум с десептиконским мучителем бывший саботажник был твёрд и непоколебим. На несколько кликов ему, вдруг, показалось, что как и тогда, на Джамайе, он пытается отвернуть от себя ужасы, внушаемые Саундвейвом, и, что ему никак не удавалось укрыться от болезненных образов, предстающих по чужой воле. Саундвейв был старше, опытнее, сильнее того юнца, который посмел сопротивляться ему. Джаз никогда не забудет, как отвратительно бессилие перед таким опасным врагом, и как предательски хочется жить, когда пытка на миг прекращается…

Искусственные закаты и луны, искусственная жизнь и воспоминания. Говорят, что те, кто потерял своего напарника, считались мертвы наполовину. Так ли это? Джаз дотронулся до своей груди и прислушался к внутренним ощущениям. Искра уверенно твердила, что Проул жив, но, может, это упрямый разум дурачит его? Или, может быть, Саундвейв, которому не стоит большого труда манипулировать его ощущениями и чувствами... Лидер этого не знал. Но понимал и осознавал, что, чем больше он будет идти навстречу к укреплению уз с десептиконским связистом, тем больше у него шансов победить его и узнать правду. Зверь внутри вкрадчиво водил когтями по своей клетке, ожидая часа, когда ему будет позволено выйти наружу. Колодец Тьмы, куда попадают наполовину умершие после потери напарника, не был полон. Саундвейв следил за этим – присутствие десептикона считывалось тонкими паутинками неприятных колючих искр.

Момент, когда Лидер почти потерял самообладание, слишком рано воззвав к своей десептиконской сути, снова отнёс его к картинам прошлого. Джаз взглянул на панораму Аякона, открывающуюся с того места, где он сейчас стоял. Кибертрон прислушивался к своему наместнику, пытаясь разглядеть в нём своё будущее. Так, по крайней мере, могло показаться. До тренировочного пункта диверсант, видимо, доберется чуть позже. Вот только посмотрит на всё это мирное и такое фальшивое великолепие родной планеты и… Где-то вдалеке должны были показаться хищные вершины острых шпилей отдаленного Полигекса. От их блеска и устремленности ввысь всегда захватывало дух. Но шпили давно уже были сметены ржавой рукой войны и, только упрямая память дорисовывала события, удерживающие Джаза от жестокости и мести.

Проул не очень любил высоту. Однако, в тот день, когда его ступни коснулись уже приготовленной к ритуалу площадки, он поразился, как восторженно и чувствительно вспыхнула в нем его дремавшая Искра. Словно, незримый оркестр грянул тушь в честь его появления здесь. Несколько искусственных светил имитировали луны, придавая атмосфере загадочный отблеск. Триумф небесной выси и непередаваемо великолепная панорама развернувшихся по всей планете огней и прожекторов Кибертрона, звездная тьма и ослепительный блеск видневшейся вдали столицы - Аякона. Полицейский, даже, немного позволил себе приоткрыть рот и пропустить через вокалайзер легкий звук восторженного удивления.

- Ты не можешь быть скромнее, - тихо констатировал он, рассматривая площадку со всех сторон. Джаз улыбнулся уголками губ, принимая высказанную тактиком фразу, как один из его замаскированных и витиеватых комплиментов. Он давно не видел этого штабного бота, обременённого вечными составлениями протоколов, в таком простом и неофициальном расположении Искры. Это не могло не радовать. Зачастую, Джазу очень хотелось вытащить друга за рамки всех этих уставов и субординации, чтобы понять, каков он был до войны, до их встречи, до…

Было любопытно и страшно. Диверсант плохо скрывал эти эмоции, а может, и вовсе, не старался.

- Я никогда не связывал себя узами, Проул, так что торжество момента для меня очень важно. Думаешь, слишком броско? – неуверенно произнес он, подходя ближе к другу.

Проулу было сложно ответить, так как он, всё же, лукавил по поводу слишком яркой и выбивающейся обстановки. Его бывший и самый лучший напарник Фрэйм, тоже, очень любил придавать огромное значение всем этим событиям и, вот, уже который раз за всё это время, образ погибшего товарища не покидал мысли тактика. Фрэйм понимал важность момента, его неповторимость и значимость, в то время, как Проул не отличал один день от другого – не придавал им особого значения. Со временем, он стал перенимать радость напарника и с удовольствием разделять её с ним.

Автоботский тактик постарался говорить с диверсантом мягко, без своей будничной нотки старшинства, что удивило и, немного, успокоило саботажника.

- Это очень интересный и длительный процесс, - наставительно сказал Проул. - Сама клятва это преамбула к тому, что нам с тобой придется пережить, Джаз.

- Или мне кажется, или я слышу сожаление в твоих словах?

Продолговатый визор вспыхнул оттенками индиго, что означало, что диверсант не решается задать какой-то очень волнующий его вопрос. Проул уже, немного, научился считывать друга через эти мелочи, по этой причине, тут же, пояснил:

- У меня был напарник. Он был мне братом и моим спасением от того, что ты так не любишь.

- О, да! Твои дата-пады уже складывать некуда, даже моя библиотека музыки, просто, кучка чертежей по сравнению с ними, - улыбнулся чёрно-белый автобот и мгновенно его улыбка стала более робкой. – Проул, если ты всё ещё переживаешь и не можешь забыть, то мы…

- Нет, - примирительным поднятием ладоней перебил друга полицейский. – Нельзя всё время жить прошлым. К тому же, ты без меня вляпаешься в очередную историю, а мне не всё равно, как сложится твоя судьба.

Джаз замолчал, не зная, что ответить или спросить ещё. Он стоял напротив полицейского и с опаской гадал, что у того на Искре. Возможно, у них ничего не получится и Прайму впору подыскать кого-то другого для этой роли, а то и вовсе запретить… Внутри клокотал зверь, о появлении которого Джаз догадывался и боялся. То, что Саундвейв взращивал в юном саботажнике, нельзя было выпускать, и, пока что, только два бота во всей вселенной могли загнать этого зверя на место. Почему-то, черный меха чувствовал, что, в экстренном случае, Проул сможет ему помочь, если поблизости не будет Оптимуса Прайма. Пауза затянулась – кому-то нужно было сделать первый шаг. Проул подошёл ближе к диверсанту и уверенно и осторожно перехватил черные ладони Джаза, переплетая белые пальцы с черными. Взгляд пронзительно голубых линз отразился в стекле продолговатого визора яркими бликами. Джаз вздрогнул, но рук не отнял, а только сильнее сжал пальцы, давая понять твёрдость своих намерений. Затем, саботажник слегка улыбнулся и облегченно выдохнул:

- Ты зануда, но я рад, что ты рядом со мной, друг. Я клянусь тебе в том, что не покину тебя, пока ты сам меня не прогонишь.

- Не прогоню, Джаз. Никогда, – серьёзно ответил товарищ, крепче сжимая пальцы.

Искры обоих автоботов радостно встрепенулись, подчиняясь общим чувствам, сплетённым из мостов доверия. Синхронизационные поля бодро вращались, создавая общую структуру и плотность. Звезды были немыми свидетелями заключенному союзу двух друзей и их клятвы. Оба кибертронца обменялись короткими ритуальными клинками, которые приготовили друг другу. Это было символом объединения их разумов, если хотите - Искр. Общее пространство с закрепленным правом на уединение, оптимизация и взаимодействие. Помощь друг другу.

После обмена оружием следовало обменяться знаниями, которыми оба дорожили и несли в себе. Пакеты с информацией могли иметь какое угодно содержание, главным в этом ритуале было то, какое значение каждый придавал этим знаниям. Джаз отправил пакет с участком своей памяти о самом значимом событии в его жизни – когда он впервые получил свой пропускной жетон на базу Джамайи, а Проул передал самое теплое воспоминание о своем бывшем напарнике Фрейме. Искры обоих трансформеров нежились в добрых волнах самых теплых воспоминаний и спокойствия.

Поля стали перебрасываться участками и долями разных форматов, пока общий фон не выровнялся окончательно и не стал константным для обоих. Именно в этот, странный и таинственный момент, кибертронцам стало, немного, неловко и, если уж быть честными, страшно. Хрупкое доверие, полная открытость друг перед другом и бесконечное желание больше никогда не терять того, кто дорог – вот что легло в основу их клятвы.

Черный и белый, тьма и свет, хаос и порядок – они были едины в этот миг, и только почувствовав равновесие своих помыслов, поступков и голосов Искр, придя к совершенному равенству между собой, друзья, в единый голос, произнесли клятву. Этот древний ритуал создания общей системы протоколов для получения преимущества перед обстоятельствами, которые вынуждали всех брать в руки оружие, был доступен не каждому. Редкое и такое сложное явление, как союз напарников, требовало тщательного и длительного принятия себя и союзника. Проул знал, что такое потеря, слишком хорошо, чтобы снова согласиться на столь болезненное переживание, но, разве, мог он оставить своего молодого и такого неопытного друга наедине со своими страхами и горем? Автоботы своих не бросают, и это аксиома алого знака.

Слабое свечение боковых габаритов на корпусах почти погасло - то, что сейчас происходило между автоботами, требовало определенных усилий и энергозатрат.


Рука в руке, плечом к плечу,
С тобой я узы заключу,
Одно - как два, два - как одно,
Единство в двух заключено.
Тебе я равен брат и друг,
Здесь нет господ и нету слуг,
Единство двух заключено,
Один - как два, два - как одно.
Мой мир в тебе, твой мир во мне,
С тобой, как с братом, наравне.

Два голоса унисоном звучали в звездной темноте и, казалось, что в этой странной молитве пробегали мистические нотки. Сцепленные в замок пальцы кибертронцев стало окутывать голубоватое сияние, от которого обоим автоботам стало непривычно спокойно и тепло. Первые едва заметные искорки скользнули от одного корпуса к другому, перемещаясь из центра груди к рукам. Этот необъяснимый мост между Джазом и Проулом должен был пройти через их желание быть вместе, быть рядом друг с другом. Он был в первую очередь продиктован глубоким уважением одного существа к другому, и в то же время был закреплен особым видом привязанности и дружбы.

После длительного молчания, пока поля перемещались по двум корпусам, возвращаясь в свое прежнее состояние, кибертронцы почувствовали в себе что-то новое и легкое. Джаз улыбался, а Проул, немного удивленно, смотрел на своего напарника, словно не верил в то, что они только что совершили.

- Брат? – осторожно спросил Джаз.

- Всё в порядке, брат, я просто… Не знаю как это назвать. Счастье, что ли?

Саботажник рассмеялся тихо и мягко, отпуская белые пальцы на свободу. Проул с облегчением пропустил атмосферу по фильтрам и, тоже, внезапно для себя, впервые за все это время улыбнулся.

- Ты на меня сразу стал плохо влиять, мне щекотно от твоих полей, - признался полицейский.

- Тебе идет улыбка, я ещё никогда её не видел, всегда думая, что ты бука.

- Не я такой, обстоятельства такими были. Да и с чего мне, вдруг, улыбаться-то?

- Это ведь не логично! – передразнил напарника Джаз, отчего Проул снова резко изменился в лице, посуровев как обычно. Ровно несколько кликов держалась весьма накаленная пауза, но поля, которые теперь для обоих были лучшими индикаторами настроения, тут же, выдали полицейского с головой и он добродушно и раскатисто рассмеялся.


***
Лидер отошёл от обзорной площадки, прогоняя морок, казавшихся теперь такими чужими, голосов. Гибкая тварь просилась наружу, разливая яд мести по магистралям. Искра жаждала удовлетворить потребность в убийстве. Под углеродным стеклом визора, яростно и жадно, разгоралось алое пламя. Джаз помнил это отвратительное насыщение своим превосходством над противником, эту уверенность теневого убийцы, который пробудился в нём так давно. Страх уже не хлестал его сознание муками автоботской морали или совести, само чувство страха давно растворилось в когтях другой ипостаси диверсанта. Лидер усилием воли подавил желание выпустить десептиконские когти, которые, словно по призыву, уже готовы были нащупать свою непроницательную жертву.

-Саунд… вейв… - сипло прохрипел бывший диверсант, стараясь возвратить себе рассудок и спокойствие.

Память решила устроить ему террор. Снова, глубокое погружение в вихрь событий столь давних, что Джаз и не надеялся припомнить их в таких деталях и красках. Вот он видит, как на его корпус добавляют ещё белой краски, а корпус Проула, частично, покрывают черной. Если бы только не более плавные линии шлема тактика и заостренный шеврон, то Джаз решил бы, что он давно перестал быть эксклюзивом. Однако, саботажник зря так переживал по этому поводу – их напарническая цветовая гамма была продублирована в старых традициях напарнических уз. Антагонистский подбор цветов отображал их общий мир в философском дуалистическом мотиве. Проулу очень понравилось это броское и, в то же время, строгое сочетание чёрного и белого – он был абсолютно доволен собой. А Джаз, дабы сохранить хоть некоторые элементы своей индивидуальности, пожелал ко всему добавить свою счастливую цифру и пару синих вставок. После всех придирчивых замечаний и дополнений, два лейтенанта Прайма сошли к своим товарищам по оружию в уникальном блеске и лоске. А потом были тренировки. Много тренировок по проверке синхронизации.

Джаз особенно помнил одну из них…

Как только свет в тренировочном отсеке погас, Проул усилил все аналитические датчики сканирования пространства. Звук, вибрация, частоты и помехи, исходящие от потенциальных противников – все это стало на время тренировки его оптикой и ориентирами. Где-то неподалеку, справа от него, тихой тенью перемещался Джаз. Визор играл слабыми оттенками серо-голубого серебра – это значит, что напарник продвигается в режиме эхолокации. Первая усложненная тренировка будущих напарников проходила в условиях максимально подобранных под обстановку, некогда сложившуюся в Восе и Праксусе. Именно там, по предварительным данным, принесенным разведгруппой, и находились самые опасные участки, не поддающиеся контролю бывших стражей порядка. Проул мог открещиваться и плеваться маслом сколько угодно и он, конечно же, никогда не признается в своей эмоциональной привязанности к родному Праксусу, но Джаз как-то раз увидел, как бывший полицейский тайком прятал гало-фото с изображенными на них архитектурными великанами муниципалитета и отдела полиции, где служил до войны. Искру не обманешь и разорение родных мест не может быть безразлично.

Именно под Проула и построили макет тренировочной комнаты в виртуальном пространстве. Джазу же было безразлично место сражения – так показал психотест, который они оба проходили перед инструктажем. Саботажник был бесстрастен и, как-то, до неприличия подозрительно спокоен. Перцептор и Уиллджек долго не решались поместить этих двоих в одну тренировочную комнату с максимальными боевыми условиями, даже несмотря на недавно заключенный союз. Опасения взывали к излишней осторожности, порой, переходящей в паранойю и учёные делали всё возможное, чтобы предупредить любые последствия. Конечно же, нельзя было не отметить изменившиеся и более доверительные отношения между напарниками. Джаз стал прислушиваться к мудрости и опыту тактика, иногда проявлял интерес к его работе и методам ведения дел. Постепенно и Проул (конечно же, по рекомендации Рэтчета!) стал более мягко и тепло относиться к своему соседу по отсеку. Но, все же, полнейшего доверия между ними так и не закрепилось, хотя напарнический союз предполагал именно это. Стена страха и отчуждения после плена не позволяла диверсанту быть иным и он очень переживал по этому поводу. Проул товарища не упрекал и прекрасно понимал его чувства, давая времени столько, сколько тому потребуется.

Перцептор был мрачен, так как установленные датчики активности эмоционального фона, и у одного, и другого бота, были ниже порога «союзник». Это можно было списать на аномалию из-за небольшого количество времени прошедшего с момента заключения союза. Он, ведь, не предполагал полнейшее принятие товарища по оружию, как самого себя - на всё нужно было тратить как можно больше времени и терпения.

Проул прошёл несколько коридоров и выставил впереди себя фазерный бластер.

«Чисто. Джаз?»
«Здесь»
«Ты взволнован»
«Немного. Не люблю развалины. Меня как-то один раз по глупости придавило, и я несколько солярных циклов ждал помощи».
«Но тебя ведь нашли?»
«Да. Хаунд нашёл».

Перцептор прослушивал их переговорную частоту, не отрываясь взглядом от мониторов с данными. С Джазом, на первый взгляд, всё было в порядке и ничто не предвещало каких-либо негативных изменений. Уиллджек спокойно наблюдал за показателями Проула, у которого замечались некоторые отклонения от нормы в связи с тем, что он видел перед собой. Картинку разорённого Праксуса составляли по точной копии заснятых на жесткие носители и каждая мелочь будила в стратеге автоботов неприятные ассоциации.

- Зря ты так с копом, Перси, он, ведь до сих пор, не может смотреть на это спокойно. Вон, как его диаграмма танцует на мониторе, аж всю динамику портит.

- Погоди, Уиллджек, - шикнул на товарища Перцептор. – Мне не нравится то, что наш юный лейтенант слишком спокоен и тих.

- Может, он почерпнул из архивов Проула его титановое спокойствие и рассудительность. Разве это плохо? – невозмутимо отозвался инженер.

- Не знаю, - словно, куда-то в пространство ответил Перцептор.

Тренировочный блок наполнялся звуками, имитирующими реальную ситуацию, где-то вдалеке слышалось, как стрекотали пулеметные очереди, а позади доносилось низкое уханье зенитчиков. Проул на несколько кликов отвлекся, чтобы перейти из аудиорежима в визуальное ориентирование, так как при такой какофонии чувствительные аудио только мешали. Противник вынырнул очень неожиданно, резко и стремительно сокращая расстояние. Полицейский очень спокойно рассчитал траекторию атаки и вектор попадания, после серии коротких выстрелов фантом противника исчез, оставляя после себя вращающуюся гало-табличку с количеством заработанных очков.

«Это ещё что такое? Элементы шутера?»
Джаз еле слышно рассмеялся в ответ на удивление напарника.
«Мой, тоже, оставил после себя подарок в сто пятьдесят пунктов»
«Но я не слышал выстрелов. Джаз?»

Эфир внезапно заполнился такой зловещей тишиной, что Проул, на миг, подумал, а не спешить ли диверсанту на помощь. Но вот, где-то вдали раздался знакомый высокий стрёкот фотонного накопителя и лучший стратег автоботов на время успокоился. Спокойствие и холод – его напарник очень сосредоточен, что весьма похвально.

- Почему он не использует оружие? Я ещё ни разу не видел, чтобы его энергетический уровень подпрыгнул. Накопитель полон, импульса не было. Я ничего не понимаю. - Перцептор попытался вывести изображение, но диверсанта нигде Не было видно.

- Да успокойся ты, Перси! Парень старается во всю, чтобы быть достойным такого бывалого вояки, как Проул, только и всего, - махнул манипулятором инженер.

- Нет. Он только что миновал трёх противников и они по протоколу прошли, как уничтоженные. Джаз заработал четыреста пунктов и… О, вечность! Я его не вижу! Камера три и семь – нет обзора! Проверь у себя!

Уиллджек моментально изменился в лице. Пальцы быстро запорхали по клавиатуре:

- Шлак. Он повредил камеры внутреннего наблюдения! Мы можем отслеживать его только по тепловым датчикам! Что у него с показателями?

- Норма! Он ни разу не показал опасного порога и… Надо уводить оттуда Проула!

- Дверь заблокирована!

- Шлак! Зови кого-нибудь на помощь! Сигма... только не сейчас! Почему он стал таким именно сейчас!!! Рэтчет! – Перцептор в один миг связался с военврачом.

- Что случилось? Незачем так орать, - спокойно ответили на той стороне канала связи.

Перцептор стал тараторить, как можно быстрее описывая ситуацию. Рэтчет не сразу понял, что произошло и почему показатели противоречат обстановке игровойтренировки, по этой причине на всю пересказанную невразумительную тираду врач ответил коротким «Иду».

Проул, тем временем, совершенно спокойно продолжал говорить со своим напарником, не подозревая никакой опасности, пока Джаз не ощутил потребность в жестокости. Это ощущалось колючей и очень неприятной волной, от которой подгибались коленки и покалывало под боками, словно напарник нуждался в дозаправке.

«Ты проверял уровень энергии, Джаз? Я ощущаю, что ты нуждаешься в перерыве на…»
«Всё в порядке. Я иду следом за тобой. За тобой…».



- Айронхайд! Мираж! У нас ЧП! Да! В тренировочном отсеке! Живо!

Короткие сообщения разлетались по экстренным каналам и в рубке становилось уже тесновато. Миража вызвали в качестве снайпера, а Айронхайда для окончательного задержания. Никто из автоботов не знал, что произошло и почему какая-то поломка блокировочного замка визуального зала с голограммами могла вызвать столько паники и суеты. Персептор очень боялся, что тайна Джаза раскроется и, тогда, он станет изгоем среди своих.

Айронхайд действовал очень решительно – не успели Уиллджек с Перцептором оглянуться, как блокировочный замок был вырван с основанием. Мираж закинул на плечо винтовку, активируя наводящийся видоискатель.

- Кто цель? – скупо поинтересовался он, ставя заряд на оглушение.

- Проул опять решил откреститься от своего напарника экзотическим способом. Ну что за бот такой! Малыш был для него отличным напарником и вот снова! – негодовал красный меха, с силой разводя створки дверей по сторонам. Голограммы были отключены и на широком открытом пространстве виднелись две черно-белые фигуры, при этом, одна из них оборонялась, а другая яростно атаковала.

- Святые Луны! – проронил Айронхайд, спеша на помощь.

Там, где доносился звук лязгающего металла и где разлетались снопы белых искр, шёл далеко не тренировочный спарринг. Проул отступал к стене, не совсем понимая, по какой причине он вызвал у своего напарника такую агрессию. Джаз ничего не говорил, а только невразумительно рычал, словно, действительно, потерял рассудок. Полицейский быстро был лишен табельного бластера и через два резких выпада острыми когтями положение могло бы ухудшиться. Но не для того он занимал такую высокую должность, чтобы проиграть противнику своей весовой категории. От полученных ударов в челюсть Джаз яростно взвыл. Когти взметнулись по кривой траектории и Проул лишился своего преимущества очень быстро – на капоте очертились три уродливые полосы.

- Джаз! Очнись! Ты не осознаёшь, что творишь!

Проул не пытался особо сопротивляться, но уговаривать напарника остановиться не прекращал. Нутро полицейского билось в такой агонии и смеси ярости, что он не сразу понял, что произошло. Напарник, будто, бил не конкретно Проула, а какой-то очень ненавистный ему призрак. Густое марево чужих сигнатур заволокло сознание и связь между напарниками ослабла.

- Что ты творишь! Отпусти его! Немедленно!

Айронхайд с силой откинул нападавшего, получив при этом несколько глубоких рваных ран на предплечье обшивки. Мираж целился Джаззу прямо в голову, готовый в любой момент спустить курок. Ярость в чистом виде сейчас воплотилась в изменившемся диверсанте. По всей его фигуре было видно, что он жаждал чужого дезактива. Старый оружейник Айронхайд многое повидал на своем веку, и всё что он смог сделать для Джазза это просто скрутить его да посильнее прижать к полу, пока Рэтчет целился шейную магистраль пневмошприцом. Разведчик рычал как безумный, пытался дотянуться хотя бы до кого-нибудь и нанести максимальное количество повреждений. Мираж, убедившись в том, что стрелять уже ни в кого не придётся, присоединился к Айрону, фиксируя вёрткий черно-белый корпус и конечности. Проул со страхом смотрел на то, что происходило с его напарником, и не только потому, что тот беспричинно напал...

В бриге было очень темно. Лишь изредка, под самым потолком, тусклый свет прожекторов лениво перемещался из конца в конец, как на каком-нибудь очередном нелепом выступлении незначительного политика. Равномерный гул энергоновых решеток едва нарушался лязгом чьих-то шагов или не очень ловким передвижением на узких пяточках тюремных платформ.

Заключённых в бриге было всего четверо, они изредка перебранивались между собой короткими оскорбительными репликами. Этот «свист» и «скрежет» звучал на смеси космогона* и старого кибертронского наречия и, может быть, именно поэтому, для чьего-нибудь неискушенного слухового анализатора могло показаться, что узники постоянно бранятся. Фиолетовые люминесцентные инсигнии ярко выделялись на фоне исцарапанной и не очень яркой брони узников, словно подчеркивали неизвестный статус и опасность каждого из заключённых. Было немыслимо предположить, что кучка автоботов смогла пленить столь грозные и мощные боевые машины, а тем более долгое время удерживать их в столь примитивных условиях. Ополченцы не выглядели теми меха, которые способны обладать, хоть какими-то, преимуществами перед профессиональными военными или наёмниками…

Несколько пар алых линз хищно и заинтересованно устремились к внезапно распахнувшимся центральным воротам. Ожидание какого-то особенного действа оправдалось: десептиконы увидели на пороге конвой из семи мрачно шествующих по коридору охранников. Никто из узников не спешил внешне проявлять какое-то особенное нетерпение или любопытство. Пары молчаливых и выразительных кивков вполне хватало, чтобы каждый из пленников ощутил незаурядность происходящего в бриге. Когда в центр тюрьмы отволокли монохромного меха с алым знаком на броне, десептиконы с презрением и недоверием оглядели нового узника. Поначалу у заключенных были основания для предубеждения на счет увиденного – это мог быть и, скорее всего, был очередной трюк с подосланным автоботом-перевертышем. Но потом, когда сканеры позитронных частот стали боязливо прощупывать новичка, лежавшего на полу, чтобы идентифицировать его, все четверо военных решили сохранять непроницаемость и спокойствие. Частоты со сканеров шли смешанным потоком, прерывались и вспыхивали сине-фиолетовой волной, но чёткий и слишком сильный след, отличающийся от автоботского, для каждого из десептиконов был лучшим объяснением.

Только после этой ритуальной «идеологической» проверки интерес к появлению столь многочисленных охранников и их жертве стал более оживленным. Десептиконы прильнули к энергоновым прутьям в надежде рассмотреть нового сокамерника получше. Не обнаружив ничего выдающегося в гоночном молдинге монохромного юнца, они недоуменно переглянулись между собой. И только после этого один из узников решил вставить едкое словцо:

- Так вот каково оно - хвалёное автоботское правосудие? Я вижу, что среди ваших лизокубов ещё есть отчаянные головы! Но вы только посмотрите, сколько чести для одной незначительной гоночной машинки. Что в этом парне такого особенного, что, вас алозначных, тут собрался целый вооруженный ансамбль?

Проул, замыкавший шествие охранников, холодно и строго глянул в сторону, откуда донеслась десептиконская реплика. Этого было достаточно, чтобы заключенный оборвал свою браваду на высокой ноте, отступив от решетки на шаг назад. Битва взглядов длилась не долго – никто из воинов фиолетового знака до конца не знал, как именно автоботы расправляются со своими военнопленными, а жить отчаянно хотелось всем...

Остальные десептиконы решили проявлять большую осторожность – их в данный момент мало интересовала патетика бесстрашного последователя Мегатрона. Даже среди военных отчаянным фанатикам всегда находилось место, но в данной ситуации не стоило злить конвоиров – план побега ещё не был детально проработан, а неожиданности были худшими спутниками любого стратега. Алые линзы сокамерников воззрились на смельчака, даже, с какой-то долей раздражения и осуждения, и фанатик мгновенно ретировался вглубь камеры.

- Лучше бы ты заткнулся, Резеркло, - толкнул в плечо собрата один из заключенных.

Все остальные после этого короткого инцидента решили просто понаблюдать за происходящим – не каждый цикл автоботы бросают в бриг своих же. Или, всё же, не своих?

Айронхайд приподнял корпус Джаза, чтобы осторожно переместить его в камеру-одиночку, стараясь не делать слишком резких движений и случайно не активировать буйного меха. Оружейнику почему-то, до сих пор казалось, что обезумевший молодой лейтенант может невзначай очнуться и завершить начатое. На броню алого кибертронца, действительно, нельзя было смотреть без содрогания: глубокие косые полосы на обшивке, пара порванных магистралей и выдернутый из грудины контактный шлейф. Рэтчету будет чем заняться в ближайшую ротацию, а то и две. Однако, храбрый автобот делал вид, что не заметил своих повреждений, игнорируя вздохи негодования и частое рэтчетовское: «Осторожнее!». Сейчас Айронхайд больше всего беспокоился за младшего лейтенанта.

Военврач шел за красным меха, сосредоточенно фокусируясь на сканере активности систем Джаза. От цепкого взора не ускользал ни один пиксель на диаграмме, хотя тревожные чувства в кои-то веки противоречили неоспоримым фактам – медик не раз убеждался на горьком опыте, что такие мехи, как Джаз, способны на любые неожиданные сюрпризы. Если вдруг обнаружится, что саботажник стал марионеткой десептиконов, то придётся обратиться к мнемохирургии и полностью стереть все личностные файлы Джаза. И этот способ сохранения жизни едва ли был лучше истинной смерти, так как новые личностные параметры могли полностью уничтожить добродушного гонщика-меломана. А, если и этот способ не даст положительной динамики, то ему, Рэтчету, придётся провести самую жуткую операцию в своём функционировании – вызвать искусственное затухание Искры…

Нет.

Этот путь – крайность, на которою медик никогда не пойдёт. Он не для того шёл в ополчение, чтобы стать палачом, тем более, для своих же товарищей! Однако, законы военного времени редко основывались на гуманизме… Здесь работал принцип наименьшего зла и, если из-за одного потенциального предателя мог погибнуть целый отряд, то ничто в мире не сможет уберечь меха от рационального решения командования. Но противоречие ситуации создавалось ещё и тем, что если Джаз погибнет, то автоботы рискуют потерять не одного, а двух меха разом. Не факт, что в этот раз Проул сможет цинично и без последствий пережить разрыв напарнического союза…

К сожалению, надежды медбота не оправдались - узы с Проулом не помогли решить проблему Джаза раз и навсегда. Значит, проблема таилась глубже, чем изначально предполагали Рэтчет и Уиллджек.

Сложный и опасный ритуал объединения разумов не смог ментально оградить напарников и, если советник Прайма ещё держался молодцом, то с лейтенантом дела обстояли намного хуже. Причина такого результата с вероятностью в девяносто процентов скрывалась в том страшном эксперименте, которому подвергся Джаз на Джамайе, находясь в плену у десептиконов. И если бы только Рэтчет мог предположить, насколько далеко зашёл в своих опытах Саундвейв, то, может быть, у него бы получилось минимизировать ужасные последствия. Теперь военному врачу пришлось признать, что тайна напарнического союза известна десептиконам и нет никакой уверенности в том, что это знание не будет использовано против самих автоботов. Но для чего Мегатрону подобные эксперименты, если связь между автоботом и десептиконом вредит одному из напарников?

Психическое восприятие реальности Проула и Джаза опасно граничило с впадением в полное безумие. Связь с десептиконом была прочнее, сильнее, более влиятельнее, чем с автоботом, и Рэтчет рассматривал любые негативные прогнозы, как новый вид угрозы для всех ополченцев. Все алозначные были наслышаны историй о Саундвейве, но никто никогда не подозревал, насколько этот меха был действительно опасен. Сейчас один из лучших медиков автоботского воинства должен был составить судьбоносное заключение, из которого бы следовало, что Джаз с каждым кликом теряет свою светлую, мудрую часть, подчиняясь безумию и жажде могущества.

Рэтчет корил себя за то, что не смог с точностью определить период настолько необъяснимой и опасной рассинхронизации, предугадать последствия и, возможно, успеть как-то помочь Джазу. Врач пытался найти причину по которой старая насильственная связь с десептиконом оставалась мощнее и значимее для Джаза, чем это можно было бы вообразить. Медик так же не исключал, что диверсант сохраняет и поддерживает эту связь нарочно, чтобы однажды иметь возможность найти своего мучителя и совершить возмездие. Но сами помыслы и желание этого возмездия уводили молодого лейтенанта туда, откуда не каждый находит выход…

В любом случае, ни одно из объяснений не убедит Проула дать такому недолгому союзу хотя бы шанс на восстановление. Тактик всё поймёт, если уже не понял, и он не станет подвергать риску всех автоботов. Ментальный плен одного из офицеров считался не просто тактическим преимуществом, а, фактически, сильнейшим ударом по всем позициями гражданского сопротивления. Связь было необходимо незамедлительно разорвать, а двух бывших союзников оградить друг от друга на неопределённый срок.

Проул не хуже врача понимал, какие действия от них обоих понадобятся для устранения нависшей над всеми опасности…

Мельком взглянув на советника Прайма, Рэтчет с сожалением и тоской отметил, что на тактике не было лица: мрачные лицевые пластины, очерченные зловещими тенями брига, потухший, но, в то же время, сосредоточенный взгляд – точь-в-точь, как тогда, когда погиб Фрейм.

Наверное, Проул старался не думать о том, что произошло, и меньше всего он старался думать о том, что эта вспышка ненависти была отражением его собственных мыслей и чувств. Как правило, один из напарников всегда слишком остро переживал какие-то неблагоприятные для себя моменты, связанные с единением разумов. Если помножить всё это на закрытость и немногословность тактика, не трудно догадаться, что творится теперь в его внутреннем мире. Тактик, действительно, воспринял произошедшее, как акт своего неумения сдерживать накопившуюся агрессию. Глубокий холодный колодец, куда долгое время откладывались все не выраженные эмоции Проула, внезапным потайным ключом пробился через их тонкую сакральную связь. Уязвимый интуит Джаз, вероятно, пропустил весь этот взбесившийся поток через себя.

«Зачем он это сделал? В чем причина такого поступка? Что он хотел мне этим доказать?»

Вопросы бомбардировали логический блок, хотя Проул понимал, что логика здесь бессильна, а тонким психологом заместитель Прайма никогда особо и не был. Он попытался прислушаться к ощущениям внутри себя – боль и гнев не утихали. Казалось, будто по всем инфополям прошёлся агрессивный цифровой смерч. Хотелось выместить всё это на ком-то, кто вызывал раздражение. Проул снова метнул неприязненный взгляд на заключенных десептиконов и особенно отчетливо этот взгляд остановился на Резеркло. Внешнее спокойствие и невозмутимость бывшего полицейского с каждым кликом давали трещину всё больше и больше. Рэтчет, уже не без тревоги, отмечал происходящие с Проулом изменения. На всякий случай, если Проул всё же сорвётся, медик решил набрать в пневмошприц дополнительную дозу седативного анальгетика. Но советник стоял, словно скала, до конца оставаясь верным своим убеждениям, борясь с неимоверными и губительными для себя эмоциями.

«Потеря напарника, задушенное желание мести, горе, отчаяние и одиночество вполне могли сместить грань самых опасных желаний. Желаний, блокирующихся протоколами каждого истинного автобота. Это проявление не простых обычных спецификаций, обладающих техническими свойствами, а скорее самой воли любого кибертронца… Ну, конечно же! Как я раньше не догадался! - внезапно понял тактик. – В плену ему каким-то образом стёрли протокол запрета на аннигиляцию противника! Это значит, что он действовал, как десептикон – согласно их протоколам! Выходит, что сбой возник из-за этого... дефекта. В таком случае, где-то неподалёку сидит невидимый кукловод, который умело манипулирует Джазом. Ведь, не мог же он по собственной воле напасть на меня без особых причин? Тогда, логично предположить, что тот взлом не был взломом... это была связь. Такая же, как... наша? Но, как десептиконы поняли? Как смогли повторить технологию этой связи?».

Советник Прайма прикрыл лицевую пластину ладонью – в процессоре немного помутилось, что вызвало легкие помехи в системах ориентирования в пространстве.

- Проул?

Рэтчет осторожно коснулся плеча товарища, когда последние приготовления были завершены – Джаз был уже скован и осторожно усажен на невысокий выступ возле стены. Тюремные кресла не отличались особой комфортностью, но почему-то сейчас создавалось впечатление, что новому пленнику в его обездвиженной позе так будет гораздо безопаснее, чем на платформе.

- Проул, я так и не услышал твоего согласия по поводу наручников, - мягко и настойчиво повторил военврач. Айронхайд, услышав слова Рэтчета, угрюмо зыркнул в его сторону.

- Наручников? - рассеяно пробормотал полицейский. - Да-да, нельзя их снимать, пока ты не получишь первые результаты диагностики. Нам не стоит рисковать.

Концентрация тактика куда-то медленно уплывала, похоже, что он только сейчас начал ощущать всю многомерность последствий чужого гнева. Искра Проула переживала яростную бурю и всё в ней было чуждо, пока знакомые образы прошлого не обрели новую силу и форму воздействия на сознание.

Айронхайд и остальные удалились под издевательские смешки со стороны заключённых. Пленники, словно органические хищники, почуяли неловкость происходящего и чужую боль. Они ни за что не хотели упускать возможность опошлить трагичность момента.

Тактик и военврач ещё долго стояли возле обездвиженного корпуса своего товарища, не в силах что-либо предпринять. Тишина настолько затянулась, что даже десептиконам показалось на миг, будто черно-белый гонщик, находившийся в камере одиночке, был обречён на смерть, если уже не отдал Искру на милость Праймаса. Заключённые опасливо умолкли, словно суеверно не желали перенимать на себя фатальность чужой судьбы.

Несмотря на множество возникавших вопросов, Рэтчет не хотел нарушать внезапно воцарившуюся шаткую и отчуждённую тишину – не в этом месте и, видимо, не сейчас…

Проул с тоской смотрел на молодого лейтенанта, жалея, что не успел почувствовать резкой перемены в нём, минимизировать последствия для него и себя. Как старший в союзе, как тот, кто неоднократно видел гибель своих самых близких друзей и напарников, он должен был обезопасить Джаза. Он обязан был предвидеть такой исход – в этом была ответственность напарников друг перед другом.

- Тебе стоит сходить в лазарет, друг мой, - осторожно напомнил ему Рэтчет.

- Я не понимаю, почему ты скрыл от меня все подробности этого случая, Рэтчет. Теперь мне будет сложно доверять тебе или Прайму. Я всё понял, кроме одного - ваши с Оптимусом мотивы для меня до сих пор остаются загадкой. Вы хотели решить проблему, не подумав о том, что так она может быть приумножена во стократ. Логика подсказывает мне, что я должен делать, но…

Проул, совершенно внезапно, переменился в лице – всё сожаление и тоска мгновенно исчезли, сменившись на что-то, что ему было более свойственно и привычно в подобных ситуациях. Голос стал бесцветным, чеканным, как шаги уходящих к воротам конвоиров брига. Будто он больше не напарник, а судья… и словно он зачитывал приговор очередному взятому в плен десептикону. Этого требовали правила, этого требовала дисциплина и тот опыт, который дался Проулу слишком высокой ценой. Никто не должен больше пострадать.

- Минимизировать общение с остальными автоботами. Обо всём происходящем и о результатах диагностики докладывать мне лично. Заключенный определяется под стражу, как особо опасный. Контакты с внешними источниками и миром - заблокировать. Чин и звание упразднить. Никто не должен знать о том, что произошло. Вы меня поняли, старший военный врач Рэтчет? Я подам прошение о военном трибунале и... его дезактивации.

- Ты в своём…?! – беспомощный крик Рэтчета отразился от стен брига и оборвался, наткнувшись на какаю-то невидимую преграду. Устав военного времени, цитируемый голосом советника Прайма, подтверждал самые худшие догадки врача. Значит, всё кончено.

- Есть, - сухо ответил бело-красный меха, тяжелыми шагами отмеряя расстояние от Проула до центральных врат брига. Ослушаться приказа и поступить так, как того желала бы Искра, не мог никто. Слишком дорого на войне обходится солдатам их жалость…

Когда автоботы покинули бриг, один из заключенных десептиконов хрипло и негромко провозгласил:

- Когда будем выбираться отсюда, захватим этого недомерка с собой. Слишком уж знакомой мне кажется его энергоподпись.



***
- Быстрее, - несмотря на то, что Саундвейв теперь мог вербализировать своё общение с внешним миром, в некотором плане его голосовой модулятор всё так же отображался с привычной бесстрастной интонацией.

Наносить удары по верткому противнику было не так сложно – Джаз поначалу очень плохо уклонялся от атак двух смертоносных мечей, пока связист не стал предупреждать об этом вслух всякими не очень лестными репликами. Неповоротливость Лидера не казалась наигранной, ведь теперь бывшему диверсанту приходилось мириться со своим новым обликом по всем параметрам.

- Болван. Сейчас пропустишь, - едва заметно улыбался десептикон, видя, с каким раздражением и легкой злобой противник пытается уйти с линии молниеносной атаки.

Саундвейв наслаждался поединком, с каждым разом делая удары всё более ощутимыми и болезненными. И хотя учебный бой не мог серьёзно навредить обоим, многое из того чтобы происходило на арене не казалось простым учебным спаррингом.

Бывший саботажник никогда не был хорошим мечником, отдавая большее предпочтение коротким клинкам и квантовым ножам. Это была идея Саундвейва – научить молодого Лидера обращению с холодным оружием. По его словам, сражение на мечах было не столько частью кодекса чести или предпочтения в бою, сколько данью славному прошлому Золотого века Кибертрона. Только в битве один на один можно было понять, чего ты стоишь как воин и как Лидер. Так всегда говорил Мегатрон…

Джаз тяжело гонял атмосферу по фильтрам, визор изредка переливался оттенками оранжевого – ярость. Это очень забавило Саундвейва, и он постоянно переспрашивал своего напарника, не устал ли он, не желает ли сдаться и передохнуть. Джаз упрямо мотал шлемом и передавал по короткой частоте какие-то колкости, которые не обязательно было слышать сторонним наблюдателям. Поединок был не в пользу Лидера и, даже Рэд Алерт, наблюдавший за ходом боя, осуждающе покачивал шлемом. Джаз пока что не внушал никому уверенности в своей победе.

Спайк и Бамблби выпросили разрешение понаблюдать за ходом тренировки и Рэд Алерт согласился пустить посторонних наблюдателей только тогда, когда посол Земли привёл несколько логичных доводов в пользу их с Би обязательного присутствия. Безопасник пытался возразить, но, наткнувшись на полный решимости и упрямства взгляд человека, согласился.

Жёлтый минибот угрюмо взирал с трибуны на тренировочную площадку, словно ждал от Лорда Протектора какого-то зловещего действия. Было видно, что разведчик сочувствует Джазу, беспокоится за него. Спайк просительно-тактично коснулся локтевого сустава кибертронца:

- Что-то не так?

Бамблби утвердительно качнул шлемом, не сводя оптики с молодого Лидера.

- Да. Он что-то задумал…

- Саундвейв? – уточнил человек, пытаясь разглядеть в движениях десептикона какой-нибудь опасный или смертоносный маневр.

- Нет. Джаз, – разведчик задумчиво сцепил пальцы в замок. – Я видел его на поле боя сотни раз, и ещё никогда он не позволял противнику наносить столько атакующих ударов. При его манере сражаться это была бы непозволительная роскошь.

- То есть, он нарочно делает вид, что проигрывает? – удивился посол Земли.

- Не то, чтобы нарочно, - уклончиво ответил Бамблби. – Я просто не могу понять, почему он позволяет Саундвейву атаковать себя, словно нарочно. Даже не знаю, как это объяснить… Понимаешь, Спайк, Джаз и Саунд – это как огонь и вода. Они не могут существовать вместе и постоянно находятся в противоборстве друг с другом. Но здесь видно, что наш новый Лидер словно ищет повод разозлиться. Он провоцирует Саундвейва атаковать себя, и тем самым… Как бы это не довело до беды.
Спайк недовольно сложил руки на груди, и откинулся на сидение.

- Почему у меня складывается такое ощущение, что ты чего-то не договариваешь? То есть ты хочешь сказать, что Джаз выжидает какого-то особенного момента, чтобы навалять нашему слишком адекватному Лорду Протектору? Это как-то глупо что ли.

Бамблби ничего на это не ответил. Он напряженно следил за выпадами десептикона и точно так же старался уловить тайную стратегию Джаза. Конечно, корпус бывшего специалиста по диверсиям был теперь намного тяжелее, массивнее. Было видно, что монохромный кибертронец ещё не очень к нему привык, по этой причине все его движения выглядели какими-то угловатыми и незавершенными. Саундвейв же, наоборот, двигался с исключительной грацией крупного хищника, который оценивает каждый свой удар, рассчитывает инерцию и скорость на возврат мечей.

- Парные мечи - это не просто тренировочный бой, - внезапно стал пояснять происходящее желтый разведчик. – Это символ напарнического союза. Сейчас на твоих глазах происходит, практически, исторический момент – синхронизация между двумя бывшими врагами. Джаз не мечник, более того, Проул никогда не отрабатывал с ним бой парными предметами. В основу их союза, насколько я помню, входил только ближний бой и управление кинетикой корпуса. Они ведь у нас были в одной весовой категории, не то что тут.

Спайк строго свёл брови к переносице:

- Я сейчас мало что понял из твоих объяснений, кроме одного – Саундвейв не может стать напарником Джаза, что бы тот не задумал. Да это и не обязательно. Мегатрон ведь никогда не был напарником Оптимуса. Я не совсем понимаю природу этой связи, но догадываюсь, что она значит для вас нечто, на что не каждый готов пойти. А раз это несёт какую-то опасность, то зачем Джаз объявил об этом на весь Кибертрон? Чего он добивался? Народ вашей плане в кои-то веки стал жить в мире, зачем же тогда изображать из себя жертву союза с тем, кого ненавидишь?

Бамблби серьёзно посмотрел на своего друга, понимая, что некоторые вещи никогда не удасться долго скрывать. Тем более что Спайк уже не тот мальчишка, который задавал подобные вопросы только лишь из любопытства. Разведчик не хотел подозревать человека в наигранном простодушии, но сейчас, когда люди научились убивать кибертронцев, любое знание могло обратиться против них. Представители двух разных миров связанные чувством дружбы и долга перед своими планетами в любой момент могли оказаться врагами. Бамблби был сентиментальным по отношению к Спайку, но он никогда не был настолько глуп, чтобы не предвидеть возможных последствий за свою откровенность.

- Ты задаёшь правильные вопросы, но, если я на них отвечу сейчас, то, возможно, эта информация сыграет очень плохую шутку с нашей дружбой. Я не хочу, чтобы у тебя появились причины не доверять Джазу. Он мой товарищ и друг, однажды мы уже поплатились за то, что не поверили ему.

Спайк помрачнел:

- Значит я был прав, и есть какие-то вещи, в которых кибертронцы не признаются. Бамблби, неужели ты мог подумать, что я буду одним из тех, кто использует что-то против вас? Моя семья и моя планета во многом обязана вам. Я просто беспокоюсь тем, что не понимаю нашего нового Лидера Объединенной нации Кибертрона. Он рискует всем, вероятно и нами, но что является его истинной целью? Что поставлено на карту? Меня интересует только это, и не из праздного любопытства.

Желтый минибот как-то тяжело пропустил атмосферу по фильтрам, что почти было похоже на вздох сожаления. Внезапно что-то стало происходить на арене, и Спайк ликующе прокричал:

- Мне кажется, что Джаз сейчас старается прощупать стиль своего противника. Вот! Смотри!

Бамблби устремился почти всем своим корпусом к арене, чтобы уловить смену тактики Лидера. Джаз, действительно, просто забавлялся, подставляясь под удары Саунвейва некоторое время. После того, как он понял и просчитал все возможные варианты атаки, случилось что-то невероятное. Лидер перешел в контратаку, и теперь уже Лорду Протектору приходилось очень туго – бывший диверсант теснил Саундвейва к мосткам арены. На губах десептикона виднелась улыбка опьяненного битвой, ему внезапно понравилось то, чего он не ожидал отведать от оппонента.

Подсечка, круговое вращение – один из мечей вылетает из цепких синих пальцев. Удар, удар - и вот десептикон лежит на спине, а в его носовой конус смотрит серебристо-белое остриё меча.

- Я подозревал, что ты будешь использовать грязные приёмы, но не думал, что они будут настолько эффективными, - улыбался Саундвейв, с неожиданным восторгом смотря на своего противника. – Однако, я рекомендовал бы тебе более тщательно следить за некоторыми деталями в бою.

Джаз ответно улыбнулся, как хищник, который упоённо взирал на свою загнанную в угол добычу. Но, как только меч Саундвейва незаметно упёрся в грудь молодого Лидера, улыбка мгновенно сменилась удивлением. Холодок прошёлся по контактам даже у наблюдавшего за поединком Рэд Алерта, который был готов трубить тревогу и как-то принудительно завершить бой.

- Неплохо, но этого не достаточно, - прокомментировал свой ловкий маневр Лорд Протектор. – Если и дальше будешь жертвовать собой, то не сможешь спасти тех, кто тебе дорог. Не стоит использовать себя как приманку, если не уверен в победе.

Джаз застыл на месте, словно от этих слов его прошибло незримой электромагнитной волной. Шутка или издевательство?

Спайк и Бамблби ждали, как минимум, предсказуемой трагической развязки, но вместо этого они увидели нечто иное. Лидер протягивал руку своему противнику, чтобы помочь тому подняться с земли. Это был жест без тени желания отмостить, словно Саундвейв был хорошо знаком Джазу и не был для него старым врагом.

- С тех пор я успел позабыть твои уроки. Ты ведь знаешь, что я не люблю мечи.

- Ты никогда их не любил. Но ты ведь знаешь, что среди десептиконов владение мечом ценится куда больше, чем обыкновенным бластером?

- Знаю, - утвердительно качнул шлемом Джаз. – Я так же знаю, что десептиконы редко используют честные приёмы, даже когда объявляют битву сражением за честь.

- Ты, ведь понимаешь, что честных десептиконов осталось не так много? – колкий смешок, словно копьё, вонзившееся в прошлое.

- Ты, например? – ответный укол. Ловкий, легкий, парирующий.

Спайк беспокойно заёрзал на своём месте, совершенно не улавливая суть разговора между двумя кибертронцами. И это было не мудрено, так как оба меха разговаривали между собой на каонском диалекте. Бамблби же посуровел, крепко сжав черные пальцы в кулаки.

- Что происходит? О чём они говорят? – спросил посол Земли, интуитивно ощущая какую-то опасность или подвох в происходящем.

- Парируют, – коротко ответил Бамблби. – Знаешь, никто из нас долгое время не мог принять Джаза. Это давняя и очень долгая история. Многие из нас лишились доверия к этому меха, и только Проул сумел доказать его невиновность. Мы тогда были такими... недалёкими. Даже Прайм почти поверил, что... Для Джаза это было большим ударом, но он знал, на что шёл. В своём деле наш Джаз был лучшим. И лучшим он стал во многом благодаря Саундвейву. Но это всё, что я могу тебе рассказать на сегодня. Пойдём, Спайк.

В это время оппоненты уже успели разойтись в разные стороны и покинуть тренировочный отсек. Рэд Алерт жестом через защитное стекло смотровой комнаты показывал, что тренировка закончена, и зрители могут покинуть зал.

Посол Земли, проживший столько времени среди автоботов никак не мог взять в толк, почему он не обращал на Джаза внимания, как на потенциального и возможного предателя. С какой стороны ни взгляни, меньше всего на свете можно было подумать, что беспечный и всегда веселый диверсант мог быть опасным преступником, перебежчиком или хуже того – десептиконом. Всегда открытый и честный, отзывчивый, как все автоботы…

Друзья дошли до комнаты посла и Бамблби разблокировал кодовый замок двери.

- Би, - издалека начал Спайк. – Ты ведь понимаешь, что я должен знать о вас чуть больше, чем вы мне рассказываете? Как я смогу отстоять вас перед жителями Земли, если даже тебе удаётся срывать от меня какие-то... ммм... важные моменты.

Разведчик пропустил человека в комнату только после того, как помещение было тщательно им проверено на возможность диверсии.

- Понимаю Спайк. Но я не знаю точно, существуют ли психокардикальные зонды для людей.

- Связь разумов? Я думал, что Рэтчет меня с этим уже ознакомил, - провел ладонью по затылку человек, мягко улыбаясь своему другу. – Или ты забыл?

- Да, но... Ладно. Это было давно.

Разведчик не очень охотно стал приоткрывать все подробности оорн минувших, но, в чем-то Спайк был, бесспорно, прав. В той давней истории даже Бамблби сыграл свою нехорошую роль, за которую до сих пор испытывал некоторый стыд.

- Нельзя сказать, что наш Джаз безгрешен, некоторые меха до сих пор его опасаются. После того, что с ним приключилось, не многие из нас были готовы его принять обратно. Ты ведь понимаешь, о чем я? Во время гражданской оккупации, он был на нашей стороне, потом, насколько мне известно он служил в одной из колоний, а потом… Потом Проул просил не распространяться о том, что все мы пережили. Мало кто из автоботов понимал тогда всю важность и опасность его работы. Одно дело определить меха по принципу «свой-чужой», и совсем другое, когда этот самый чужой воспринимается тобой на ментальном уровне. Он был для нас своим чужим, если так можно выразиться. Когда Джаз вернулся из военного ремонтного госпиталя, Проула попросили заключить с ним напарнический союз. Как говорит док, тогда Джаз был подавлен и совершенно потерян. Ему нужна была поддержка опытного офицера и товарища. Проул не сразу согласился, но после парочки заварушек пошел навстречу. А потом я видел лишь то, что не хотел бы видеть больше никогда…

Бамблби присел в специально отведенное для него в покоях посла Земли кресло. В оптике друга читалась горечь. Спайк подошёл к столу, на котором стояло фото жены Карли и маленького сынишки Дэнни.

- Ты видел, как он стал десептиконом? – догадался человек.

Кибертронец опустил голову.

- Если это можно так назвать… Я видел, как он уходил с ними. К ним. Надолго. Мы его искали, даже в розыск объявили. Проул... он тогда был, словно, сам не свой. Наш диверсант жил и учился среди них – среди десептиконов.

- Уж не хочешь ли ты сказать, Бамблби, что Саундвейв имеет к этому какое-то непосредственное отношение?

- Имеет. Это он обучил Джаза, и это он сделал из него настоящего десептикона…

Саундвейв вышел через другую часть зала, минуя пост с личной охраной и кучкой успевших собраться назойливых чиновников. На плечи бывшего связиста взвалили столько работы, что этот недавний спарринг с Лидером показался частью небольшого и достаточно приятного отдыха. Десептикон привык выполнять свой долг и нести службу исправно, качественно, не распыляясь на мелочи, но и не упуская важных деталей из виду. Даже не смотря на убеждённость в незначительности своей временной роли Лорда Протектора, ничто не могло заставить немногословного меха отказаться внести в развитие всего Кибертрона свою лепту. В каком-то смысле Саундвейв примерял на себя ту самую роль, ради которой он, в сущности, и пошёл за Мегатроном. Если можно было бы наилучшим образом проявить свой патриотизм, а не глупое хвастливое властолюбие, коим грешили многие фиолетовозначные, то именно таким шансом Саундвейв и решил воспользоваться.

Но сейчас десептикону хотелось уединения и покоя. К тому же он давно уже не отправлял никаких данных своим координаторам. Войны ведь выигрывают те, кто полон сил, не так ли?

Дойдя до своего отсека, он почему-то задумался о том, с какой стати Мегатрону заходить в этой игре так далеко и почему он по истечению всех сроков выхода на связь не озаботился элементарной весточкой через сеть, или хотя бы через Рэведж. В последнее время вся эта многоходовка стала сильно затягиваться вокруг шеи, как петля стального троса, и чем дальше связист продвигался к успеху, тем сложнее ему было определить первичную цель этого огромного маневра.

Саундвейв проверил свои ментальные щиты, потом сравнил их с последними данными и отчетами. На клик показалось, что в каких-то местах они дали трещину, и что в десептиконе зарождаются самые опасные враги любого стратега – сомнения.

Привыкнуть к новому отсеку было сложно – несмотря на все просьбы быть скромнее, размеры личных покоев Лорда Протектора пугали своими просторами и раздольем. Здесь мог поместиться целый мини-отряд, а то и небольшое подразделение бойцов. Видимо кое-какие отголоски классового неравенства между бывшими некогда в почете сенаторами и прокурорами, автоматически перенеслись и на дизайн современных построек. А может быть некоторые конструктоботы и конструктиконы просто отчаянно желали отличиться в своих умениях строить роскошные здания. Как знать?

Высокие окна, стоящие в ряд, словно гигантские солдаты на плацу, величественные пейзажи, забегающие восхитительной панорамой из этих самых окон. Во всём, что окружало, было много и строгости и великолепия. Десептикон даже подумал, что вся эта роскошь смотрится как насмешка над тем, что происходит в реальности с другими менее привилегированными меха. Ничего в мире не меняется. Но ведь и это можно исправить?

Подойдя к столу с терминалом, бывший специалист по коммуникациям десептиконских войск почувствовал что-то неладное. Интуиция подсказывала, что в отсеке уже кто-то находился, но понять, кто именно, было сложно. Все мелкие предметы на столе лежали в том же положении, в котором были оставлены, но что-то явно было не так.

Рэведж!

Кассетника нигде не было видно. Как же так? Неужели чувства Саундвейва притупились, и он только сейчас вспомнил, что кассетник не выходил с ним на связь довольно длительное время? Паника взметнулась холодной волной, пройдясь по контактам острой болью – киберкот был ранен или находился в очень тяжелом состоянии.

- Рэведж?

Никакого отклика. Нейросеть не уловила импульса присутствия живого существа, и Саундвейв немедленно перешел на тепловизор. То, что он увидел, потрясло его до глубины Искры.

- Рэведж! Нет! Только не это!

Несчастный разведчик лежал, жалобно уставившись невидящими оптосенсорами в потолок, и из последних сил пытался что-то показать своему хозяину.

- Потерпи. Я сейчас.

Лорд Протектор бережно взял кассетника на манипуляторы, сканируя его корпус. Повреждений было очень много, и все они были сплошь механического характера. Здесь в его отсеке шла отчаянная борьба. Сине-серый кибертронец проследил взглядом, куда были устремлена оптика Рэведж в последний момент, и, заметив на потолке небрежно отодвинутую решетку воздушной вентиляции, первым делом решил немедленно последовать за таинственным врагом. Он отодвинул решетку и в прыжке подтянулся на манипуляторах, с трудом оказываясь в узком проходе длинного воздуховода – он был построен по специальному проекту ради того, чтобы представители Земли могли получать кислород в нужном количестве.

Саундвейв без труда по свежим царапинам определил маршрут таинственного лазутчика, и как только он дошёл до конечного следа, то увидел, что внизу под ним расположена комната посла Земли. В комнате был полный погром: перевернутая мебель и разоренный стол, раскурочены шкафы и кое-где стены. Саундвейв спустился вниз, намереваясь разобраться в том, как дальше действовал нападающий. Судя по тому, как и сколько, везде нанесено отметин, кибертронец, который мог учинить такой погром, был небольшого роста, примерно с человека – минибот или кассетник, не более. Пока Лорд Протектор разглядывал и собирал все улики в отсек неожиданно зашел Бамблби.

- Спайк, я только что разговаривал с Карли, и она сказала… Саундвейв?! Что ты… что вы здесь делаете, Лорд Протектор?! Где Спайк? Что здесь произошло?

Только теперь бывший связист и стратег десептиконского воинства понял, что его очень красиво и грамотно подставили, и что теперь он будет вынужден действовать по обстоятельствам.

- Позови Джаза, - коротко и спокойно проговорил он, стараясь не делать никаких лишних и резких движений. Бамблби был готов вскинуть весь свой арсенал по малейшему малозначительному поводу.

- Вот ещё! Чтобы ты успел замести следы и смыться? Я поймал тебя с поличным! Даже и не думай делать какие-либо глупости, Саундвейв! Я знал, что этим закончится!

- Глупец, - связист понял, что он должен сейчас же сообщить о своей находке первым, иначе его упекут для разбирательств за решетку, а терять время на такие вещи это непозволительная роскошь.

Саундвейв сконцентрировался и мысленно оказался в комнате Джаза. Алый силуэт робко коснулся плеча Лидера и автобот вопросительно повернулся к нему, немного недоуменно разглядывая. В реальности же Джаз действительно находился в своем отсеке и если бы рядом с ним сидел нечаянный соглядатай, то он смог бы увидеть весьма странное зрелище – Лидер безмолвно разговаривал с пустотой подле себя, потом резко встал и выбежал из своих апартаментов.

Бывший диверсант не зря чувствовал беспричинное беспокойство всё это время, и после этого, и ещё были какие-то весьма неприятные ощущения, будто ему безжалостно отрывали манипулятор или с хрустом ломали кисть. Оказавшись в коридоре, Лидер увидел, как Бамблби берёт на прицел Лорда Протектора, а тот совершенно спокойно и даже слишком равнодушно ждёт развязки, не двигаясь и не провоцируя автобота.

- Би, стой! Не делай этого!

Минибот с перекошенными от злости лицевыми пластинами уставился на Джаза, едва проговорив сквозь плотно стиснутые денты:

- Им нельзя доверять! Как только ты поворачиваешься к ним спиной, они тут же делают так, чтобы все наши старания пошли прахом! Спайк должен был завтра лететь на Землю, чтобы дать всем нам шанс на мир! Но нет! Этому десептикону именно сегодня понадобилось осуществить свои грязные планы. Отвечай, где Спайк?!

Лидер подошел к другу очень близко и медленно положил манипулятор на его предплечья, заставляя опустить оружейные модули. Бамблби очень неохотно повиновался, а затем вышел прочь, видимо, чтобы вызвать службу безопасности. Джаз уставился на Саундвейва и тот не знал, как объясниться.

- Я не буду оправдываться. Пусть следственный комитет во главе с департаментом охраны разбирается в этом. Я всего лишь хотел отследить того, кто это сделал, Джаз.

Бывший диверсант медленно и согласно кивнул.

- Так и будет. Саундвейв, я верю тебе.

- Веришь?

- Да. Верю. Ты ведь понимаешь, что я давно лишен иллюзий и предрассудков на твой счет, и что такое глупое подстрекательство – это слишком мелко для тебя. Что с Рэведж?

- Ты почувствовал? – связист очень удивился этому вопросу. Джаз внезапно проявил участие к его кассетникам, и это было неожиданно приятно.

- Я не совсем понимаю, почему этого не почувствовал ты. Да. Я ощутил, что что-то не так, но мне показалось…

Их диалог прервал топот и шум. В дверях столпилась Служба безопасности во главе с Рэд Алертом и все они с трудом могли оценить происходящее.

- Опечатайте комнату посла, - мгновенно распорядился Лидер, решительно взяв Саундвейва под локоть и уводя к себе в отсек. – Здание заблокировать, через два астрочаса представить мне отчет со всех камер слежения.


***

Тем временем на Земле, на одной из баз группировки «Терра», мрачный гений Франц Ельник безуспешно пытался создать силовой контейнер по предложенным ему чертежам. Дневники доктора Аркевиля обрывались именно тут, и ученому приходилось начинать многие разработки с полного нуля. Он не раз и не два пытался запустить систему, но, увы, в формуле бесперебойной энергии чего-то не хватало.

- Вы просто не знаете, что в основу этого изобретения должен быть положен немного иной источник энергии, доктор.

Гигантский робот гордо прошествовал рядом с человеком, отпуская едкий смешок в его сторону. Покорёженный корпус пришельца был скован цепями, а крылья напрочь оторваны у самого основания.

- Заткнись, Старскрим. Я знаю, что делать.

Кибертронец почти сочувственно прошелестел воздухозаборниками и тихо пробормотал себе под нос:

- Ах, да, я ведь всего лишь ваш пленник и вынужден быть игрушкой для таких, как вы. Но, по крайней мере, я жив, что не может не радовать.

Ельник снова и снова терпел неудачу. И когда контейнер почти был готов, и ученый со злорадным торжеством первооткрывателя показал свою работу пришельцу, тот только гадко ухмыльнулся.

- Так забавно видеть, как в ваших руках уже созданное нами оживает и приобретает смысл. Не говорил вам, что такой контейнер я впервые собрал от скуки в юном возрасте? Однако вы делаете поразительные успехи, доктор. «Кронос» неплохо справляется со своей задачей, а вы уже постигли большую часть его технологии. Неплохо для земноводного.

- Если ты сейчас же не заткнешься, то я использую «Кронос» на тебе! – раздраженно отмахнулся от робота Франц, занося какие-то записи в свой планшет.

- Ах, не надо, не надо! Мне так страшно! – пришелец злорадно рассмеялся. - Франц, ты ведь не думаешь, будто бы всё в этом деле зависит только от тебя. У вашего вида принято верить в богов, и надеяться на то, что высшие силы избавят от всех проблем, стоит только лишь попросить. Наверное, при определённой степени разочаровании в боге было бы очень приятно посмотреть, как он ползает на коленях и молит простить его. Не так ли?

Рубиновая оптика Старскрима пристально смотрела на человека, и тот с раздражением продолжил проверять свои записи, стараясь не покупаться на дешевые провокации робота. Старскрим обладал удивительной способностью чувствовать меру даже в таких вещах, как злорадство – он поспешил покинуть лабораторию, пользуясь своим положением ценного пленника. Иногда Ельнику казалось, что этот пришелец водит всех их за нос. Однако единственное, что сейчас больше всего волновало ученого, так это то, как он сможет создать свой собственный банк Искр. Такой же, какой стоял в одном из подземных отсеков «Терры». Как показали отчеты и эксперименты, стальные оболочки пришельцев были важны для них не больше чем скафандры: технологии кибертронцев позволяли им жить практически вечно, пока горит их душа - Искра. Со временем такой банк позволил бы Францу Ельнику поставить весь мир на колени и воплотить его главную мечту – космическую колониальную экспансию. И начинать следовало именно с Кибертрона.

Что же до Старскрима, то ему было позволено беспрепятственно прогуливаться между отсеками, что крайне злило ученого, заставляя его каждый раз искать повод подставить кибертронца по мелочам. Однако пришелец постоянно избегал наказания в силу свой полезности: он не гнушался примитивного труда по сварочным работам, иногда сам напрашивался присутствовать на первых тестах «Карателей» и даже сам занимался отладкой прототипов. Могло создаться впечатление, что десептикон видел во всём этому какую-то свою собственную выгоду. Он радел за дела человечества больше, чем кто-либо другой и проявлял свою полезность почти во всех доступных ему областях.

Со временем руководство оценило его незаурядные способности и таланты. Старскрим стал более полезным, чем Франц Ельник, что очень злило и раздражало ученого, а уж знания пришельца в области оружия и всего проекта «Кронос» были просто бесценными. В этом случае, конечно же, приоритет в исследовательской и научной деятельности, бесспорно, отдавался инопланетному роботу, который внезапно осознал своё место и роль в земном развитии и процветании.

Генерал Шоу при всей своей ненависти к кибертронцам, точно так же понимал, что пока Ельник не освоит всю технологию «Кроноса», ему не убить вездесущего назойливого пленника. А тот будто издевался, развлекал солдат, беседовал с подчиненными, иногда позволял себе вальяжные прогулки по периметру базы, будто был не заключенным, а приглашенным гостем.

Активнее всего Старскрим стал общаться с молодым пилотом Марисой Фейрборн, которая обществу мужчин нередко охотно предпочитала общество пришельца. Юный пилот первого «Каратель –7-01» находила малейший повод узнать о своей машине, как можно больше нового, и Старскрим с охотой рассказывал, как прежде звали этого кибертронца, кем он был, какой характер имел до и после войны. Напарник Марисы – Алекс Кроу, был не в восторге от таких похождений и бесед. Он часто предупреждал Марису о том, что этот тип ведёт себя крайне непредсказуемо, что однажды он может проявить себя с той стороны, с которой десептиконы обычно привыкли себя показывать. Девушка открещивалась от слов напарника и делала вид, что это он так её ревнует. Алекс только хмурился и грозился написать рапорт, если Фейрборн не прекратит общаться с потенциальным врагом.

Жизнь на основной базе «Терры» протекала своим чередом. Многие главы государств даже не могли себе вообразить масштабы катастрофы, грозящей людям, которые пожелали овладеть неземными технологиями. Проект «Каратель» набирал оборот – все некогда уничтоженные и выпотрошенные корпуса кибертронцев были снабжены капсулами для пилотирования на основе альфа-ритмов человеческого мозга. Старскриму пришлось потратить около двух земных лет, чтобы дать этой технологии новую жизнь – как показала практика, пилотировать корпус кибертронца, лишённый искры, могут только два пилота составляющие определённую синхронизацию между правым и левым полушарием головного мозга. А так как у землян развитость полушарий зависела не только от заложенных природных способностей и особенностей, но и от пола, то великому десептиконскому гению пришлось создавать церебральный коридор между двумя разнополыми людьми.

Личность и суть жителя Кибертрона была слишком цельной, в то время как человеку приходилось использовать все ресурсы своей расы в виде единства противоположностей. Старскрим с охотой делился этими знаниями только с Марисой, которая оказалась весьма пытливой и проницательной для человеческой самки. Он поведал ей о том, что её «Каратель 7-01» когда-то звался Тандеркрекером, что он был храбрым воином и его заблудшим братом, пожелавшим смерти человечеству. Он также не забыл упомянуть, что Тандеркрекер был весьма упрям и своенравен, что может отразиться на пилотировании. Мариса впитывала эту информацию как губка, и на испытательных миссиях всегда показывала лучшие результаты.

Второй пилот – Алекс Кроу – со временем привык к её одержимости инопланетным пленником, но спускать глаз с напарницы не думал. Иногда после слишком длительного пребывания в капсуле мужчину посещали странные видения и сны. Алый силуэт похожего на Старскрима робота подводил его к закрытому терминалу «Блока 14» и жестами просил открыть запретный отсек. Иногда, в этих снах Алекс пытался поговорить с таинственной сущностью, но языка, на котором говорило с ним существо, не понимал.

Ночью, когда в Старскриме заканчивалась неуёмная энергия, корпус инопланетного робота становился серо-черным как уголь, или как пустые оболочки тех пленников, которые не смогли пережить первых испытаний в лаборатории. Прислонившись спиной к стене, Старскрим казался безжизненной статуей, не способной пошелохнуться или ожить. Алекс один раз видел, как это происходит. Как только жизненная сила кибертронца, так называемая Искра, покидала корпус, пленники умирали прямо на глазах. Обесцвечиваясь и в жутких муках осознания окончания собственного пути, они в немом ужасе открывали рты и навек затихали, будто растворялись в небытии. Алекс не был глупцом, и о многих вещах догадывался, а кое-что даже видел в своих снах. Он уяснил только одно: по какой-то причине Старскрим не умирает. Каждое утро его корпус пополняют энергией, и он оживает, как ни в чем и не бывало.

Пилот стал искать всему этому объяснение. Он не раз и не два нелегально посещал лабораторию Ельника, копался в чертежах и пытался самостоятельно разобраться в технологии «Карателей» и самого «Кроноса», но, увы, летчику и космонавту из Австралии не хватало образования, чтобы понять все тонкости технического языка и формул. К тому же кое-где пометки были сделаны на кибертронском, что только ещё больше запутывало Алекса.

Всё, что успел понять человек, так это то, что чтобы добраться до камеры Искры кибертронца, приходилось прибегать к технологии, созданной Старскримом. «Кронос» поражал корпус кибертронца каким-то низкочастотным импульсом, парализующим всю электронику, а затем просто заставлял Искру вылетать из корпуса. Всё это происходило настолько быстро, что заметить происходящее невооруженным глазом было крайне сложно. Даже сами кибертронцы не смогли понять, что происходило: луч-захватчик притягивал Искру жертвы в контейнер, где она переставала подавать отслеживаемые позитронные частоты. Для пришельцев это означало, что боевая единица уничтожена, расщеплена, развоплощена. Однако до таких тонкостей Кроу не добрался, хотя и сумел разобраться в «Кроносе» на вполне приемлемом для человека уровне. Также напарник не спешил делиться своими заключениями с Марисой – он не мог доверять ей, пока она находилась под влиянием Старскрима.

Один раз Мариса уговорила пришельца зайти в ангар с «Карателями». Пока что в распоряжении «Терры» были только четыре полностью укомплектованные модели. Старскрим с чувством превосходства единственного выжившего инопланетного солдата шел по ангару и, указывая на каждого робота пальцем, кратко повествовал:

- Это Тракс. Универсальный солдат – скоростной гонщик на суше и в небе. Хотя летал он посредственно. А вот этот – Айронхайд. Силён, упрям и с очень прочной бронёй. Это Кикбек – специалист по конвертации энергии. А этот… Смерч. Непроходимо туп, но головой может пробивать в небе любую технику. То ещё летающее ведро было.

Алекс старался не задавать вопросов, в отличие от постоянно щебетавшей Фейрборн. Казалось, она была очарована Старскримом, его умом и смелостью, его самоотдачей и готовностью помочь. Романтичная девушка не хотела понимать, что в её заинтересованности этим десептиконом могла скрываться страшная опасность. Но переубеждать напарницу Алекс не спешил…

Однажды Гэбриель Шоу решил поговорить с пришельцем по душам. Он никогда бы этого не сделал, не будь тот покладистым и любезным. Старскрим с удовольствием согласился принять главу группировки «Терра» и даже открыто признал, что генерал Шоу добился немалых успехов в этой первой межпланетной войне. Это замечание очень польстило человеку, и он даже не стал настаивать на том, чтобы Старскрима посадили за энергоновые решетки, которые он так не любил.

- Итак, Старскрим, мне хотелось бы верить, что ты действительно заинтересован в победе земных сил космической обороны над своими собратьями, но я не склонен доверять тебе. С какой стати ты предаёшь свой народ?

- Предаю? Я что, по-вашему, человек? – презрительно хохотнул Тиран Небес. Генерал Шоу нахмурился и погрозил пальцем.

- Не советую юлить, пришелец. Ваши бесконечные войны и использование наших ресурсов не привели ни к чему хорошему. Вряд ли кибертронцам известно такое слово как «раскаяние». Так почему?

- Наверное, это всё потому, что миллионы лет войны между двумя фракциями привел мой народ к безумию. Мы все сумасшедшие милитаристы, а ведь вы сами понимаете, к чему это приводит. Так называемый Оптимус Прайм долго время прикидывался добреньким, пока вы давали ему энергии столько, сколько ему было нужно. И что же теперь? Думаете, он пошевелил хотя бы пальцем, чтобы остановить десептиконов раз и навсегда? Десептиконы устроены проще и центральным мозгом их коварства всегда был Мегатрон. Вы не можете не согласиться, что, потеряв обоих лидеров, народ Кибертрона мгновенно пришёл к мирному сосуществованию, и теперь единственные отношения, которые вы с ними поддерживаете – дипломатические. Правда, не без «Кроноса», конечно, но вы ведь знаете, что вести любые переговоры всегда удобнее с тузом в рукаве.

Старскрим сделал небольшую паузу, внимательно взглянув на собеседника.

- Если вы хотите знать о моих личных планах, то они просты – я хочу создать полный банк Искр своего народа, чтобы дать им шанс исправиться. Вы сами будете участвовать в этом, корректируя их сознание. «Каратели» - это только лишь часть бездушных оболочек, которые с трудом удается подчинить вашему разуму. ВЫ сами убедились в том, как долго нужно готовить пилотов для этой миссии. А теперь представьте, что запрограммированные вами дружелюбные и всемогущие существа могут по вашему приказы добыть любой необходимый вашей стране ресурс, отстроить любой город или базу, устрашить своих недругов или объединить весь мир под вашим чутким руководством. Ведь именно об этом мечтали ваши предки, созидая величие вашей страны?

Генерал не заметил короткий проблеск в алой оптике Старскрима.

- Вы хотите знать, какая в этом будет для меня выгода? Она будет выражаться в том, что я сохраню жизнь своему народу, своей расе, которая обречена умирать на опустевшей планете. Вы ведь не знаете той правды, которая окружает Кибертрон. А, правда в том, что трансформеры в скором времени будут просто обязаны начать колониальную войну, иначе они обречены. Исследовав вашу планету за эти не долгие для нас десять лет, Оптимус Прайм и его солдаты давно поняли, что гораздо проще добывать ресурсы там, где давным-давно куплено доверие. Я же предлагаю вам использовать кибертронцев для освоения дальнего космоса, для изучения вашей богатой на ресурсы звездной системы. Со временем все мы придём к равновесию и сможем жить в мире.

Генерал Шоу неуверенно потер подбородок.

- Ты так красиво и красочно описал мне всю подноготную обыкновенной эксплуатации одного вида другим, что я на минуту представил себя южным колонистом. Не пудри мне мозги, пришелец! Какой тебе в этом прок? Что мешает тебе изменить своё решение, когда всё уже будет готово?

Старскрим мягко улыбнулся, наклоняясь ближе к застекленному боксу, за которым сидел генерал.

- А что мешает мне обмануть вас прямо сейчас, когда четыре боевых машины, которые я собирал собственноручно, могут разнести вашу базу в щепки? Что мешает мне подставить ваше правительство и заключить аналогичную сделку, например, с Россией? А что, если кто-то настолько же умный и осведомленный, как я, уже делает это? Что вы будете делать тогда? Технология колодца Искр была известна только двум кибертронцам во всей Вселенной и один из них - я. А второй давно пал от руки Мегатрона.

Гэбриел Шоу опешил от этой информации, он вскочил со своего места и стал расхаживать по комнате взад и вперед, отчаянно пытаясь принять рациональное решение. И тогда Старскрим подтолкнул человека к его принятию.

- Вы всегда можете убить меня. У вас ведь есть «Кронос». Чего вам бояться генерал? Разве только ответственности за свои действия перед своей нацией, а мне – перед своей. У нас одинаковые роли, но играем мы их по-разному. Не так ли?

Военный хмуро посмотрел на пришельца и молча вышел из отсека, где довольный собой Старскрим ещё раз мысленно поблагодарил Марису Фейрборн, которая своими визитами помогала ему разбираться в человеческой психологии и методах давления на людей. Теперь он может смело воплотить действенную часть плана, а дальше пожинать плоды своей великой патриотической идеи. Вся власть и все ресурсы без войны и без лишних потерь теперь будут принадлежать ему – Старскриму!

«Ты ведь не думаешь, что это только твоя заслуга?» - раздалось в его голове, и Тирану Небес пришлось обхватить её манипуляторами.

«Конечно же, нет, Шоквейв. Ты ведь сам понимаешь, как важен для всех нас этот этап. Сегодня забери меня в четыре часа утра по местному времени. Саундвейв должен сделать для нас кое-какую важную работу».

«Что ж, значит, я подготовлю Мегатрона к запуску. И ещё кое-что: Саундвейв стал Лордом Протектором».

«Вон оно как? Великолепно!»

- Их ещё слишком мало!

Старскрим несколько раз сжал и разжал пальцы правого манипулятора, чтобы ощутить все тонкости механики своего нового тела. Тела, которое он ненавидел и презирал за все долгие годы издевательств и неоправданных надежд. Могучий корпус, символ нового времени на Кибертроне и символ вечного энергонопролитного кризиса между двумя схлестнувшимися политическими течениями империалистов и республиканцев. Эта старая война никому не принесла ни богатства, ни процветания. Она откинула кибертронское общество к временам более далеким и жалким, чем это мог бы предположить любой историк или архивариус. Будущее великой Империи провалилось на долгие миллионы лет под кору дикой планеты под названием Земля, и лишь по воле капризного случая…

Старскрим прервал цепочку своих размышлений, усиленно сосредотачиваясь на подчинении крупногабаритного корпуса. Как бы это не было прозаичным, но внутри механического тела великого узурпатора не было никаких изменений, словно он хотел ворваться в эпоху перемен упрощенным и неотделимым со своими идеями, которые жили дольше него самого. И всё же, как не была бы проста и архаична механика такого могущественного трансформера, овладеть его движениями и простейшими двигательными функциями оказалось куда сложнее, чем рассекать бескрайние просторы безвоздушного пространства. Командующий десептиконскими ВВС скрипнул челюстью, преодолевая порог синхронизации на пределе своей выдержки. О, да! Он умел терпеть в ожидании подходящего момента. Не стоит спешить понапрасну, когда такое великое и сильное тело полностью беззащитное и бессознательное принадлежит только ему – Старскриму. Сколько раз он жаждал всадить в эту титановую спину смертельно плавящий обшивку плазмо-заряд?

Однако пока что в планы Тирана Небес не входило его уничтожение. Не сейчас, когда он так близко к власти, которая почти что зажата между его стальных пальцев. Как только новый Лидер покажет свою истинную сущность, а Саундвейв выполнит своё предназначение, можно будет убрать с игральной доски обоих сразу. Чтобы не мешались под ногами.

Шоквейв отсоединил психокордикальный зонд и отложил капсулу-транспортер в отдельный охладительный бокс. Тиран Небес уже давно не синхронизировался со своим новым телом, и это существенно сказывалось на всех показателях. Безликий же понимал, что проделанной на Земле работы ещё пока недостаточно, чтобы переходить к другой фазе их общего плана. Но ведь он предусмотрел и это.

- Не стоит так беспокоиться и настолько эмоционально расшатывать ментальные блоки. Ты ведь не хочешь, чтобы всё закончилось как в прошлый раз.

Чёрный манипулятор по старой памяти провел по топливным шлангам и литой надгортанной пластине, на которой всё ещё виднелись свежие вмятины. Командующий десептиконскими ВВС гневно полыхнул линзами, припоминая свою неосторожность.

- Это всё твоя вина! Откуда мне было знать, что ты держишь бокс с его Искрой так близко к корпусу. Не забывай, что всё это временно. Я собираюсь сделать из Великого и Могучего нечто весьма полезное для нашего продвижения в этой игре.

Массивный серо-черный корпус приподнялся с верстака и принял устойчивое вертикальное положение. В отражающих поверхностях стальных шкафов лаборатории заиграли привычные зайчики и блики, и отражение десептикона самодовольно улыбалось самому себе. Старскрим медленно очертил пальцами свою новую скулу и стыки ненавистных многие миллионы лет лицевых пластин. Плавные линии серого шлема свирепого гладиатора Кибертрона до сих пор выглядели величественно. Стоит отдать должное Шоквейву – он ни на клик не забывал тщательно ухаживать за этим могучим корпусом. Но, увы, пребывание в нём было ограничено несколькими астрочасами, что не давало возможности насладиться упоением от каждого идеально отлаженного контура и каждого силового блока. Кулеры натужно загудели, а гироскопы перекалибровались, давая Старскриму возможность встать и сделать несколько пробных шагов. Шагов, сминавших под своей стальной пятой не один лист истории, изменивший политические и моральные убеждения многих жителей Кибертрона.

Шоквейв безучастно наблюдал за показаниями на своем гало-мониторе. Данные его не радовали, но он не спешил делиться этой информацией со своим партнёром. Старскрим тут же заподозрил неладное. Партнерство – партнерством, но претендентов на власть надо держать очень близко к себе.

- Дегенеративные процессы?

- К сожалению, - коротко ответил безликий, не сильно переживая, что его маленькую хитрость уже предупредили.

В последнее время Тиран Небес всё чаще и чаще взывал к его ментальной сути, чтобы проверить на ложь или вероятное предательство. Но гениальный полководец был эмоционально глух и безразличен, что только усложняло некоторые виды совместных мероприятий по завоеванию новой богатой колонии под названием Земля. Ментальные поля Шоквейва всегда были ровными и гладкими, не выдавая ни тени эмоциональной реакции, взволнованности или гнева. Однако, у Безликого были свои планы и своё видение того, под чьими знаменами обновленный Кибертрон придёт к своему долгожданному расцвету. И, в отличие от Старскрима, он умел скрывать свои истинные намерения.

- Я посчитал не лишним подтолкнуть нашего ретивого законоборца к решительным действиям. И уже сегодня он сделал значительные успехи. Ты был прав, когда приказал опустошить его – от его деактива не было бы никакой пользы. Чужими манипуляторами всегда работать удобнее, не так ли?

Шоквейв переместил взгляд своего единственного оптосенсора на огромный серо-черный корпус и отметил, что с каждым разом Старскрим всё медленнее и сложнее привыкает к нему.

- Всё именно так, мой дорогой Шоквейв. И что же ты на этот раз подсунул нашему законнику? Если честно, то мне бы хотелось посмотреть на то, как новый Лидер лишил бы его жизни. Надеюсь, теперь повод для этого более чем основательный? Всегда мечтал посмотреть на публичную казнь по законам Кибертрона. Гаситель пожри! Это занимательнейшая часть нашего представления.

Старскрим мерзко захихикал, и чужие голосовые динамики выдали что-то среднее между раскатистым басовитым смехом и глумливым самолюбивым порыкиванием.

- Я ведь теперь на целых два с половиной астрочаса никто иной, как Могучий Император Мегатрон! И мне очень хочется узнать, как там поживает мой верный, такой преданный и глупый Саундвейв.

- Не стоит спешить, Старскрим. Лидер группировки «Гроза» немного перегнул балку и нажил определённые неразрешимые проблемы. Реведж деактивирован. Починке не подлежит – я проверил все возможности.

Старскрим покрутил шеей, стараясь разблокировать немного забившиеся и отвердевшие магистрали. Расхаживая взад и вперед в корпусе гладиатора, устрашавшего многих кибертронцев, он размашисто вращал верхними конечностями, чтобы окончательно овладеть тончайшей механикой движения.

- Не велика потеря. Я с удовольствием подложу его землянам – пусть ковыряются. Всё равно эти мерзкие кассетники всегда были на ступеньку ниже в нашей видовой иерархии. Зато это подстегнёт Саундвейва расшатать психику нашего подопытного до необходимого нам состояния, а там я уж как-нибудь без лишних помощников освоюсь. Мне кажется, дорогой мой Шоквейв, что наш телепат немного забылся.

- Не стоит торопить события, Старскрим. Просто подтолкни его. Учитель и ученик – это очень тонкая грань. Любое резкое вмешательство может навредить нам.

- Ладно уж, - черные пальцы нажали несколько клавиш на панели управления пульта связи. Несколько кликов в эфир сыпался серый шум, пока тонкие мембраны не выдали, наконец, характерный для связи свист.

- Саундвейв, это Мегатрон. Доложи обстановку.

Но вместо ответа послышалась тишина, только тонкая строка символов хаотично забегала по монитору. Глифы оказались зашифрованы, что очень насторожило Старскрима. Но по общей их сути он понял, что связист находится под следствием в изолированном от всех бриге, и пока что за его действиями не сильно наблюдают. Тиран Небес был недоволен таким положением дел и, метнув в сторону Шоквейва весьма неодобрительный взгляд, просипел сквозь денты:

- Подтолкнул нашего законника к действиям, говоришь? Наш связной в бриге! Как мне, скажи на милость, теперь оказать влияние на правительство Земли без веской на то причины?

Шоквейв покачал головой, а потом перешел на шифрованный канал, мгновенно переводя на экране засекреченное послание. Лже Мегатрон задумчиво потер подбородок, пробежавшись оптикой по небольшому отчету.

- Ах, вот оно что! Посол Земли Спайк похищен. Ай да, коп – ай, да молодец!

Быстро и коротко ответив: «Вас понял. Отчет принят», Старскрим поспешил разорвать связь. Линия передач истерично всхлипнула и замолчала, оставляя Саундвейва наедине со своими мыслями. Шоквейв провел ещё несколько предварительных синхро-тестов и сделал выгрузку информации в общий архив с пометкой «Третья лаборатория».

- Нам следует всё же тщательнее присматривать за ним, - бесстрастно отозвался Безликий, прокручивая трёхмерную модель корпуса тактика автоботов. – Мне пришлось пожертвовать некоторыми файлами одного очень важного для меня предателя, чтобы заменить их на не отвечающие файлы банка памяти. Видимо серво-боты весьма неаккуратно провели эту операцию, пока автобот валялся на Пустошах. Либо у него началась та самая реакция, которая заставила Мегатрона в прошлый раз душить тебя, находясь так далеко от собственного тела. Пока что природа многих связей мне не ясна.

- А что здесь неясного? – развернулся к своему партнеру Старскрим. – Мегатрон заставлял меня помещать участки своей Искры во всех, кого только считал потенциальными предателями, так что мне пришлось очень долго возиться с вытравливанием этой дряни из себя. Что не удалось сделать в полной мере…

Авиатор с едким высокомерием посмотрел на себя через отражение в погашенном мониторе, отмечая, насколько же было приятно полностью овладевать контролем над этими ненавистными лицевыми пластинами.

- Я говорил ему, что вирус был бы простым решением, - Старскрим ткнул пальцем в отражение, - но ты ведь знаешь, что Мегатрон перестраховывался до последнего дня! Забавно, но он даже сам не понял, что единожды ошибшись, подарил мне уникальную способность покидать свой корпус так же легко, как он убивал автоботов.

Командующий ВВС с силой сжал черные титановые пальцы в огромный кулак.

- Единственный минус: я не могу вселяться в ненавистных алозначных, да и покидать своё тело больше, чем на положенные три астрочаса мне нельзя. Если бы не эта условность, то наш план продвинулся бы куда быстрее. Нет так ли, Оптимус Прайм?

С этими словами серебристый десептикон посмотрел на прозрачную пластероловую камеру, за стенкой которой тревожно витала мятежная ярко-белая Искра. Старскрим скривился в злорадной усмешке.

- Наша война, Шоквейв, началась с Третьей лаборатории на Джамайе, которую этот мелкий паршивец Джаз и его наставник Оптимус разрушили вдребезги, списывая на нет все мои усилия. Я едва не лишился головы и был вынужден гоняться по всей галактике за предателем Скайфаером, а потом, вместо благодарности за его вечное упокоение на этой дикой Земле, получил временную отставку! И, тем не менее, именно мои разработки легли в основу гениального плана Мегатрона. Мои!

Шоквейв меланхолично передал отчет по работам, проделанным за время отсутствия Старскрима, ему в манипуляторы.

- На твоём месте, я, всё же, поберег бы эмоциональный блок. Мне неприятно чувствовать твою необоснованную честолюбивую агрессию. Давай не будет забывать, что я пошёл на союз с тобой только ради удобства, а не ради того, чтобы твои ментальные поля бомбардировали мои на прочность. Тактическая аналитика в связи с теми событиями, которые нам только на руку: посла Земли держат под нижними ярусами Юса.

- Откуда такая уверенность, Шоквейв? Я мог бы подозревать тебя в том, что ты подвязал на себя Искру Проула, но зачем тебе это?

- Если бы я это сделал, то ты бы узнал о его местоположении первым, и не просил бы писать отчеты так подробно. Нет. Никакой связи или союза с автоботским тактиком я не заключал. Просто у меня есть свои каналы и соединительные звенья: некоторые члены группировки «Гроза» наши давние и преданные солдаты.

Старскрим молча взял отчет и углубился в его изучение.

- Глава группировки Фрейм? Что за память подсунули ему твои серво-роботы? – презрительно фыркнул авиатор.

- Прошлое, Старскрим. Самый болезненный участок его прошлого.



***
Спайк помотал головой, отчаянно пытаясь выбраться из очень неприятного состояния. Ноги и руки затекли, а голова налилась свинцом. Зрение едва повиновалось, но после того, как глаза мужчины раскрылись, он увидел то, что его очень сильно взволновало. Огромный полипластероловый бокс, в который его поместили, был снаряжен всем необходимым для человека: кислородные баллоны у одной из стен и датчики углекислоты, фильтры, массивные уродливые вытяжки по бокам от кровати, на которой спал посол. Кроме кровати в этом боксе практически ничего не было, за исключением небольшой комнатки, практически прозрачной. Как догадался об этом человек – это был обыкновенный упрощенный туалет. Кажется, его похитители слишком много знали о землянах и об их физиологии.

Изучив подробно свою камеру и задумавшись над тем, кто и для чего захотел его выкрасть, Спайк попробовал привстать на кровати и упереться руками в низкий потолок. Увы, бокс открывался автоматически, а, как показало методичное обшаривание себя по карманам, ничего, кроме носового платка, в карманах у посла не было.

- Это очень не вовремя, - посетовал на жизнь Спайк, откидываясь головой на подушку.

За гофрированной стенкой из полипластерола послышались тяжелые гулкие шаги. Значит его похитители всё же трансформеры! Но кто? Отчаявшиеся и обозленные десептиконы? Автоботы, спятившие от страха?

- Доброе утро, посол Спайк! – донесся до боли знакомый строгий безэмоциональный голос вошедшего робота. – Надеюсь, вы по достоинству оценили наш бриг для землян. Мы планируем сделать его серийной моделью на время военных действий, и вам выпала честь стать первым испытуемым. По моим расчетам содержание кислорода, углерода и водорода в вашей камере оптимальное, голосовые связки должны были привыкнуть к нему. Пищу вы получите, как только ответите на мои вопросы.

- Нет, нет! Не может быть! Проул, ты жив? Ты жив! Черт побери! Выпусти меня отсюда! – посол спрыгнул с кровати и подбежал к закрытой гофрой стене бокса, застучал по ней ребром ладони.

Спайку то ли показалось, то ли это и вправду было так, но при упоминании собственного имени кибертронец болезненно пошатнулся, словно оно причинило ему боль. Какая-то частичка вспыхнувшей в душе надежды тревожно заколотилась в сердце человека, упархивая в укромный уголок под полог страха и недоумения. Его похитили в разгар переговоров о прекращении военных действий против кибертронцев, и это сделал тот, от кого бы Спайк меньше всего ожидал подобное.

- Откуда вы знаете это имя? – голос невидимого собеседника был пронизан механическим холодом с нотками гнева.

- Ты спятил, что ли? Я прожил среди вас почти десять лет, а отличить старого зануду-Проула от кого-то другого вполне в состоянии. Что ты творишь, вообще? Зачем похитил меня и почему ты скрывал от всех, что ты жив? Джаз чуть разум не потерял, считая тебя пропавшим без вести!

- Проул мёртв. Деактивирован миллионы ворн назад. И откуда вам известен этот позывной мне ещё предстоит узнать.

Голос тактика стал тише и раздавался уже где-то далеко. Затем бесшумные двери, закрывшиеся за его спиной, наполнили помещение глухой пустотой. Спайк обессилено откинулся на подушку, закрывая глаза. В голове шумели волны.

- Да что же это такое. Проул жив, но… Кто-то хорошо подрихтовал ему мозги. Кто-то, кто заставляет его идти против своих убеждений. Мне кажется, что здесь дело не обошлось без нашего новоиспеченного Лорда Протектора. Черт! Если бы только можно было как-то связаться с Бамблби или Джазом…

Спайк еще раз пошарил в карманах, окончательно убедившись, что Проул никогда не допускает промахов и неосмотрительных шагов в таких делах. В конце-концов, он долгое время крутился в среде земных полицейских. Да и сам был неплохим копом, как он когда-то рассказывал.

Сев на кровать мужчина устало провел рукой по лицу. Теперь вся эта ситуация окончательно разведет по разные стороны людей и кибертронцев. А Карли не сможет долго прикрывать его отсутствие, даже пользуясь своим статусом второго посла.

С этими невеселыми мыслями человек лег на кровать и решил немного восстановить силы.

- Проул, дурак, что же ты творишь? – произнес в пустоту пространства Спайк.

Он не обращал особого внимания на своих спутников: изредка поглядывал за ними, чтобы они даже не думали заходить за спину или пытаться избавиться по старой доброй памяти. Алый знак резал предаконам оптику – это было слишком заметно, инстинктивно приходилось лишний раз оценивать свои действия с точки зрения внезапного нападения. Джаз мог поклясться, что контакты, отходящие по синусовидным магистралям задней поверхности его корпуса, от статического напряжения готовы были проплавить внутреннюю часть обшивки. Однако голос внутри подсказывал, что крайняя точка безопасного состояния – это всего лишь иллюзия, нужно быть сосредоточенным и сконцентрированным. Саботажник чутко ловил настроение беглецов и старался не делать лишних провокационных движений. Десептиконская шайка была больше всего похожа на стайку пугливых безмозглых хищников, которые тыкались своими нелепыми мордами в непонятные предметы окружающей обстановки и пытались их обойти максимально осторожно для себя. Всё вокруг вызывало у них подозрение, и особенно – Джаз.

Весь путь от тюремных блоков до ворот диверсант хранил молчание и немой нейтралитет, пока лидер предаконов не решил воспользоваться короткой заминкой у очередной преграды.

- А ты не промах, - нарушил тишину Резеркло. – Я всегда говорил, что все автоковырялки с двойным дном.

Джаз отвлекся от взламывания приборной панели, только ради того чтобы зашипеть на мешавшего своей болтовнёй десептикона. Жест скорее нервозный и презрительный, что только давало понять насколько их побег мог закончиться плачевно. Западные ворота плохо поддавались взлому, здесь командные строки вводили многих хакеров в ту степень отчаяния, когда любой нарушивший сосредоточенное состояние глупец мог вызвать смесь раздражения и агрессия. Алозначный прислушивался к каждому шороху замка, изменению в такте калибровки блокировочного механизма – он слушал сам информационный поток, который, как занудная секретарша каждый раз выплевывал иконку «доступ запрещён».

Резеркло попятился назад, настолько угрожающе острыми и резкими отразились в его оптических датчиках черты перебежчика в образе диверсанта. Это был ликвидатор знающий своё дело и легко расправляющийся с целью будь она трижды крупнее его самого. Лидер предаконов не был глупцом и интуитивно ощущал, насколько непредсказуем их алозначный поводырь. Десептикону случалось видеть в строю хваленых войск Мегатрона таких тварей – ликвидаторы, были лучшими универсальными воинами-шпионами, все как на подбор мелкие, юркие, вездесущие. Они обладали знаниями, позволяющими противнику забыть о своей личной безопасности. Такой панический страх можно было испытать только встретившись корма к корме с космической чумой или самим Гасителем. Именно это на уровне полей и ментальных установок считывал Резеркло. А ещё он увидел то, что не смог бы разглядеть даже опытный мнемокинетик – протекцию очень сильного напарнического союза. И от этой волны давления над всей полярной аурой Джаза хотелось сжаться в комок и сидеть где-нибудь в тёмной норе, не высовываясь без веской причины.

Ререзкло отступил, стараясь не показать ноток страха перед своими подчиненными, которые мало что смыслили в улавливании поля. Мало кто из предаконов захотел бы связываться с таким типом, как Джаз, просто в силу своего отношения к автоботам в целом. Но молодой саботажник был нужен для побега. Нет, даже не нужен – необходим. И как щит в том числе. Глава ударной группы предаконов уже давно переговорил со всеми остальными членами команды обо всех деталях – военная тактика была впаяна сотнями ворн сражений, бунтов и убийств. Не стоило недооценивать группу диковатых десептиконов, которые показывали свою примитивность только для вида. Предаконы умели работать чисто, полагаясь на свои обостренные хищнические инстинкты, и, пускай и безрассудно, но они видели в происходящем главное – цель. А цель заключалась в том, чтобы убежать из лучшей тюрьмы автоботов как можно быстрее.

- Может, ещё и искру умиления на этого куболиза пустишь? – сдавленным полушепотом полурыком огрызнулся на предводителя Рэмпедж.

- Захлопни пасть, шлаколапый раздатчик спресовки! Если тебе не нравится, что твой зад прикрывает автобот, так, может быть, выйдешь за стену и примешь на себя все залпы со смотровых башен? А мы успеем смотаться по быстрому, справить по тебе незатейливую панихидку и поскакать дальше. Поверь, твоя жертва не будет напрасной! – едко отчеканил Резеркло.

Он только казался самым спокойным и пассивным предаконом: воин неплохо скрывал своё лидерство за грубостью раздражительного сокомандника, чем лишний раз показывал и доказывал свою хитрость перед остальными. Автоботы не настолько глупы, чтобы не определить командира и ликвидировать его первым, дабы обезглавить и деморализовать всю группировку. Резеркло знал это и частенько заслонялся от риска, подставляя обшивку не в меру агрессивного Рэмпеджа. Маневр уклонения от вероятного попадания автоботского снайпера в лидера группировки был отработан с отлично скрываемой хитростью.

Джаз ухмыльнулся, понимая, что он и Рэмпедж занимают в данной ситуации почти одинаковую ступень в иерархии их небольшого беглого отряда. Рэмпедж был неисправимо туп, резок и страдал истинным скудоумием, так как раскладывать ситуацию на составляющие не умел. Слабый аналитический блок не позволял агрессору предположить, что он всего лишь пешка, которую в любой момент могли списать за ненадобностью. Всё что интересовало Рэмпеджа – самоутверждение за чей-либо счёт. По этой причине Джаз оставил пометку урыть эту жестянку публично и желательно в ближайшее время, пока он не выдал всех беглецов.

Внутри рокотал и гудел эфир. Саботажник ощущал, что его зовут, уводят подальше, приказывают подчиниться. Пока что мягко, без слов, используя образы известные только тому, чей голос ещё никогда раньше так чётко не звучал в голове. Связь с Проулом вдруг стала настолько слабой, что ощущалась в тягучем густом эфире как снежинка, упавшая на горячий песок. Джаз торопился уйти как можно дальше от баз автоботов и как можно ближе к призывавшему его внутреннюю суть существу. Ворота поддались не сразу, но как только стальные створки зашелестели блокировочными замками, диверсант испытал легкое облегчение. Ещё чуть-чуть ближе к цели…

Когда последняя приборная панель взвизгнула сигналом «доступ разрешен», гигантские западные ворота, похожие на сплошную безликую стену, медленно разошлись по сторонам, вырывая в просвете куски отравленного войной Кибертрона. Это был плевок в сознание, которое за время «домашнего ареста» отвыкло видеть разруху и безысходность военного времени. Джаз мог бы захлебнуться в отчужденности окружающего мира, но его вели по тонкому тросу искусственного восприятия, которое не давало повода свернуть в другую сторону. Саботажнику казалось, что его воля была будто парализована, отброшена на задворки восприятия. Что его воле, кроме как голос мучителя? Любопытство.

Диверсант быстро сменил режим и, трансформировавшись, поехал туда, куда вело его чутьё. Десептиконы старались не отставать, хотя в их положении сделать это было трудно – скудные запасы низкозаряженного энергона, который они получали в бриге, были слишком малы, их следовало немедленно пополнить.

Что-что, а первым до этого додумался всё тот же Рэмпедж.

- Мы не дотянем до нейтральных границ! Нам нужна энергия. Что если мы разорвём этого автобота, пока он нас не сдал?

Резеркло был не против такой альтернативы, но, с другой стороны, он понимал, настолько ценным может оказаться тот, кто входил в офицерский состав верхушки автоботского командования. Джаз может оказаться флэшкой со всеми кодами доступа и бездонный кладезем вероятных тактических наработок в стане алозначных, а такой перебежчик ценный трофей.

- Ты предлагаешь явиться к Мегатрону не только с полупустыми баками, но и с пустыми руками? Может быть, мне стоит напомнить тебе по какой причине мы оказались в бриге врага?

Рэмпедж не ожидал увесистого тычка прямо в лицевую пластину. Отлетев к стене и впечатавшись в неё плечом, он злобно зашипел, пытаясь ответно атаковать второй раз. Но второго шанса ему не представилось, так как в совершенно неожиданный момент вылетел всё тот же бравый черно-белый перебежчик и приложил мятежного предакона сверху по шлему кулаком. Грубо, жестко, наотмашь.

- Я знаю, где нам добыть энергон. И знаю, как обойти линию фронта и не попасться, кому не следует. В принципе отливал я на вас всех – вы балласт, который не сейчас так через пару астрочасов загнётся, а мне нужно попасть на ту сторону. Доступно? Или вам, как недомеркам, разархивировать и на сервер засунуть для полноты восприятия?

Джаз большим пальцем указал куда-то себе за плечо и продолжил:

- Предлагаю обмен. Вы доведёте меня до своего штаба и сдадите главному, как красивую трофейную игрушку, а я не убиваю вас поодиночке, пока вы едва калибруете гироскопы, и благородно достаю из вас тюремные маячки.

- Маячки?! – прошелся между предаконами недовольный ропот.

Резеркло оценил всю широту предложения свирепого коротышки, и ему такая наглость даже понравилась. В чем-то этот мех был откровенно прав, да и умел предложить то, от чего нельзя было отказаться. Неплохо для перебежчика.

- Согласен. – Лидер предаконов протянул свою титановую руку, Джаз недоверчиво пожал её и именно в этот момент Резеркло жестко, до хруста в мелких подшипниках, стиснул ладонь. – Но если ты попытаешься нас обмануть, то я с огромным удовольствием разорву тебя на запчасти для мусорщиков.

Диверсант злорадно хмыкнул и вырвался из захвата, нажав большим пальцем на какой-то сегмент пальца противника.

- Хотел бы вас подставить – не сказал бы о маячках. Я, в отличие от вас, свой давно выбросил.

Предакон презрительно передернул плечевыми накладками и раздраженно фыркнул. Джаз воспринял это как часть их игры в «напугай меня, если сможешь». Через какие-то пару кликов вся группа нетерпеливо переминалась с ноги на ногу в ожидании своей очереди на демонтаж отслеживающего устройства. При помощи нехитрой отвертки, встроенной в потайной поясной набор, автобот извлек все маячки и бережно сложил их в ладонь, слегка раскатывая и поигрывая ими на плоскости.

- А теперь нам нужна дружная стайка киберкрыс, - ухмыльнулся Джаз, многообещающе посмотрев на Ремпеджа.

Приказав поймать нехитрую для грязных закоулков дичь, Резеркло выложил улов своих соратников перед диверсантом и с упоением наблюдал, как тот прилаживает маячки и что-то ещё. Голос в голове диктовал, подсказывал, вырабатывал лучший вариант и стратегию отхода. Джаз сосредоточенно завинтил последний саморез в несчастную безвольную тварь на своей ладони.

- Что это? – сунул свой любопытной нос Тантум.

- Взрывчатка. Не убьёт, но ранит настолько, что придется вызывать медиков. Это замедлит преследователей и насторожит их. Они станут проверять каждый закоулок и бояться растяжек, мин, чего угодно. На проверку и зачистку этого сектора уйдёт много времени – развертка закоулков и систем канализаций заставят тактический отдел хорошенько прогнать по обшивке конденсат. Поверь, такую аналитическую работу за раз осилить невозможно. На транспортировку раненых тоже уйдет некоторое время – это даст нам преимущество. Мы успеем уйти.

Тантум довольно кивнул Рэмпеджу, но тот только сложил руки на груди и демонстративно отвернулся. Никто не любит умников. Если у командира появился любимчик в виде этого автошлака, то почему он должен радоваться как семиорновая протоформа?

- Откуда у тебя взрывчатка? – с подозрением покосился Резеркло.

- Денты. Имплантат на случай, если мне нужно будет сбежать. Тринитротолуол – его сложно держать в неподвижном состоянии, он слишком нестабилен, - рассказывая об этом, автоботский беглец успел перевязать крысам хвосты, чтобы они не разбегались в разные стороны, а двигались исключительно кучей. – А это для маскарада. Пусть думают, что мы дружная семья, хе-хе… Уходим.

Джаз незримо перехватил командование на себя, и это не понравилось лидеру предаконов. Но другого пути не было и, доверившись странному провожатому, беглецы угрюмой стаей последовали за ним. Казалось, что весь Кибертрон, будто одно великое око, следил за их перемещениями, и безучастное темное небо над головами сдержанно улыбалось, предвещая удачу.

Джаз молчал, постоянно сворачивал в какие-то проулки, двигался бесшумно и тихо, осматривался – он будто стал одним сплошным радаром для всей группы. Его оптика работала в габаритном режиме, определяя оптимальные тропы для крупных и слишком неуклюжих попутчиков, и каждый раз приходилось четко предусматривать возможные последствия их перемещения по нейтральной территории. Любая царапина, неосторожно сдвинутый бак или просто глубокий след в разбитом покрытии – это тонкая ниточка, ведущая к погибели всей группы. Но диверсанту везло, как самому вестнику Гасителя: он без труда довел группу до какого-то ремонтного склада, где и вправду оказались небольшие запасы сухого пресс-пайка. Рабочие, которые некогда славно трудились в этом цехе частенько делали небольшие схроны чтобы в коротких промежутках между работы можно было набраться сил. Джаз умел считывать условные знаки, хоть и не понимал, как это у него получалось – чужая воля руководила им, будто марионеткой, но он не ощущал это как нечто противоестественное. Это было похоже на заботу старшего товарища, друга, учителя. Лейтенант автоботов не задавался вопросом, почему это происходило – просто шёл.

Порядком отдохнувшие и заправившиеся предаконы лениво разбрелись по всему цеху. Резеркло приказал отрубить все системы и уйти в сберегающий режим на пол астрочаса. Этого должно было хватить на перекалибровку всех систем.

- Тебя это тоже касается, авто…

Джаз смерил его угрожающим взглядом, а потом ни слова не говоря сорвал со своего капота сверкающий алый жетон, бросив его под ноги лидера предаконов.

-…приятель? Смелый жест. Я бы даже сказал отчаянный и театральный. Но ты ведь не думаешь, что я позволю тебе войти в наши сектора как одному из нас? Ты умный мех и знаешь, что как только они, - с этими словами Резеркло обвел свою команду рукой, - поймут, что им больше ничто не угрожает, то ты останешься сам за себя.

- Я в курсе, - сухо ответил Джаз, закладывая руки за шлем, и примащиваясь на ящиках. – А ещё ты захочешь сдать меня Мегатрону лично, чтобы отмыть свою подржавевшую репутацию.

- Не факт, что первый патруль позволит нам пройти через границу тихо. У нас свои законы по поводу перебежчиков. Не забывай об этом. Мы настоящие машины войны в отличие от вас, глитчанутых консерваторов. На подходе к границе Каона нас будут сканировать и положат всех лицевыми пластинами в пол, только за то, что коды за период нашей отсидки сменились.

- Есть универсальные коды на старо-кибертронском, - уверенно произнес Джаз, медленно отправляя систему на перезапуск.

- Откуда ты…

Резеркло понял, что его уже не слушают, но то, что знал автобот, заставляло трижды пересмотреть во всех деталях план возвращения. Самое паршивое, с чем столкнутся предаконы на границе – их вечные соперники комбактиконы. Старые военные роботы, в которых была активирована примитивная колониальная прошивка. Именно они помогли Мегатрону в свое время свергнуть весь совет и принять бразды правления одной четвертой Кибертрона. Именно комбатиконы составляли основной состав ударной силы, которая не задумываясь палила во всё подозрительное и непонятное. Эти железяки считались пехотной элитой зарождающейся империи.

«Встань. Опасность».

Джаз просто чудом скатился вбок с ящика, когда огромная когтистая лапа просвистела в пере сантиметров от его шейных магистралей, высекая на металле контейнера щепотку ярких искр.

«Плохо. Слишком медленно».

Голос внутри усиливался, подгоняя и заставляя в принудительном темпе активировать все системы и разгонять их после фазы сна до высокочастотных импульсов. Джаз не понимал, откуда ему известны оптимальные настройки для разблокировки его боевого режима, но корпус творил чудеса. Вжавшись в пол, автобот оттолкнулся на магнитных подушках от поверхности и перемахнул через атакующего, приземлившись у него за спиной.

Ремпедж! Он просто ждал удачного повода для атаки.

- Я не такой идиот, как Резеркло! Я не потерплю автоботский хлам на своей территории!

Лидер предаконов резко подхватился из спящего режима и был почти готов вмешаться. Он подлетел к месту развернувшейся драки и замер, выжидая развязки. Положение было не из лёгких – Джаз кружил вокруг Ремпеджа и постоянно перемещался ему за спину, юрко уворачиваясь от случайных кулачных серий. Но, когда предакон устал пытаться достать алозначного наглеца кулаком, в ход пошли когти. Джаз едва успел, но всё-таки увернулся от просвистевших в воздухе острых лезвий, давая понять, что преимущество в скорости он оставляет за собой. Бурной кучкой к месте побоища собрались остальные, бодро улюлюкая и издавая одобрительные посвистывания в сторону сокомандника, они обступили сражающихся вокруг. Джаз отключил фокусное зрение и оставил только периферийные датчики, чтобы отслеживать всех противников на случай, если им наскучит честный бой. Резеркло не мог вмешаться – сейчас всё зависело только от Джаза.

«Отпусти себя. Ты ведь такой как они. Отражение суть тебя. Отражай».

Джазу было не до загадок, но он понял, о чем идет речь. Камера его Искры тревожно затрепетала и алые всполохи стали вращаться вокруг синего ядра. Это почувствовали все – резкая смена сигнатур, опасная, угрожающая, сильная. Как тогда, в первый раз, когда новичка бросили в бриг.

Резеркло предусмотрительно отступил на пару шагов назад, заметив как под кончиками узких фаланг на скупой свет корпусного освещения медленно выдвигаются бионические когти. Миг – и голубой визор раскрошился на тысячи осколков, осыпаясь по черно-белому капоту блестящими камушками. Алая оптика пылала гневом, но не таким, как у диких десептиконов, а осмысленным и холодным.

- Гаситель пожри! Да он ликвидатор! – зазвучало со всех сторон.

Джаз спокойно растирал когтистыми фалангами остатки своего визора в пыль, показывая тем самым, что то же самое произойдёт и с Ремпеджем. Но обескураженному предакону уже некуда было отступать, он только обозлённо и глупо жался задом к стене, выбирая точку опоры для завершающего рывка. Десептикон, бросивший вызов, должен был сражаться до самого конца.

Джаз выжидал.

- Теперь вас устраивает моя сигнатура? Или мне обязательно нужно перерезать пару горловых шлангов, чтобы нарисовать на ваших обшивках предупреждающие знаки?

- Ремпедж, отставить! – командир предаконов не желал терять часть своего тандема, пусть даже такую тупую и агрессивную. Подразделения спецназа, состоящие из представителей таких специфических закрытых групп кибертронцев, как предаконы, знали цену потере, по этой причине никто из них не хотел, чтобы этот бой закончился проигрышем товарища.

Ремпедж взвыл, мучимый выбором. Он не мог отказаться от схватки, которую сам начал, но и нападать на десептикона с такой же сигнатурой как у него не мог.

- Что такое? Ты боишься какого-то автобота? – улыбнулся Джаз, демонстрируя заостренные денты. – Я-то думал, что ты будешь настойчивее.

- Сволочь!

Ремпеджу было достаточно такой провокации. Он кинулся на монохромного противника со скоростью рассвирепевшего органического хищника. Грозно рыча и рассекая корпусом атмосферу он почти захватил ненавистного алозначного под натиск своих стальных челюстей как вдруг где-то под левой лопаточной частью неприятно и громко зачавкал топливный насос. Гидравлика издала пронзительный хлопок, и подкошенный точечным ударом предакон, пролетев по инерции пять метров вперед, завалился на бок.

- Урок окончен, - ответил Джаз, отбрасывая в сторону вырванный с начинкой гидравлический стабилизатор.

Предаконы уставились на Резеркло, который выглядел сейчас, как готовый взорваться вулкан.

- Гаситель пожри! Почему ты не сказал, что ты один из нас?!

- Я не один из вас, - к ногам предакона полетела заляпанная энергоном запчасть. – Выше. Гораздо выше.

Саундвейв не удивился, когда в бриг зашёл Лидер объединенной нации. Бывший связист десептиконов только с легкой ироничной улыбкой уголков губ мог отмечать насколько всё предсказуемо в этом мире. Саундвейв чувствовал себя крайне странно. Все эти забытые эмоции, брошенные, оставленные где-то в далеком болезненном прошлом, повторились. Оказалось, в не таком уж и далеком прошлом – узы напарников подобны водяной глади, где коснешься, там и всколыхнется. Когда несколько миллионов лет назад Джаз пришёл к нему сам, ментальный гений был готов злорадствовать и упиваться чувством своего непревзойденного профессионализма. Вербовка хорошо прошитого диверсанта, взлом, отладка под себя, использование его как полезного модуля… А теперь эта связь будто встала с ног на голову, повернулась другим ребром, которое уже перевесило то, что внёс в общее информационное поле Саундвейв. И кажется это было квинтовски не вовремя. Не сейчас, когда до выполнения основной миссии оставались считанные шаги!

Ещё немного и Джаз спятит, покажет свою истинную сущность. От него вновь отвернутся близкие, теперь он потеряет это доверие публично, громко, скандально. Опозорив правительство Кибертрона перед целой объединенной нацией, и тогда в лучах славы и величия на помост выйдет истинный правитель. Спаситель и твердая рука – Мегатрон.

Джаз присел рядом у решетки и, постучав по своему наколеннику пальцем, нарушил царившую в одиночной камере тишину.

- Тебя обвинят в похищении посла Земли. Ты хоть понимаешь, как это не вовремя?

- Они убили Реведж! – кулак десептикона впечатался в железную скамью, оставляя на ней глубокий след.

Лидер даже немного шарахнулся в сторону, не помня когда в последний раз его насильственный «напарник» показывал столь неосторожную сублимацию.

- Это было… очень эмоционально, не находишь? – спокойно повернул к собеседнику голову Джаз.

- Какую игру ты задумал, Фантом? Что, чёрт дери, происходит? Ты думаешь, что я мог бы убить своего голыми руками ради того, чтобы отвлечь твоё внимание?! – гнев в голосе Саундвейва нарастал. Ментальные поля взметнулись отчаянием и скорбью, заставляя ощутить стыд за свои подозрения. Но Джаз не ощущал стыда, словно злой земной ребенок он наблюдал за беспомощностью Саундвейва, за его тихой сдержанной истерикой, которая рвалась наружу.

Фантом – позывной данный ему при окончательной перепрошивке. Но он был только тенью прошлого: болезненное напоминание о том, по какой грани ходят обреченные на гибель, стертые и замененные чужими алгоритмами личности.

- На войне все средства хороши. Не так ли? – Лидер позволил себе лукавый смешок. - Сколько мы с тобой играем в эту игру? Пять тысячелетий, семь? Прибавь ещё пару миллионов лет на Земле – получится неплохой срок. Я хотел тебе доверять. Я надеялся, что всё будет как тогда. Ты ведь помнишь? Астарон, Клев`Муон, Стратос, Ийльмар – все эти колонии, твои сомнения по поводу Мегатрона, наша общая боль, победы.

Саундвейв гулко рыкнул через прутья, оттолкнулся от скамьи и шагнул под полог мрака в дальнем углу своей камеры. Джаз примирительно поднял руки вверх.

- Прости. Я знаю, что для тебя значил Реведж. Теперь ты понимаешь, каково это – терять. Я потерял Проула тогда, когда он мне был особенно нужен. И ты это знал. А я знал, что ты узнаешь об этом и не сможешь не воспользоваться. Здесь ведь слишком хорошо всё сходится. Я – половина тебя, и ты – половина меня. И вот мы вместе у власти и ты видишь, что ничего не меняется. Помоги мне, сеншин*, давай закончим эту войну – она осталась жить только между нами. Посмотри, как изменился Кибертрон: они все уже привыкли уживаться друг с другом. Так какой свободы ты хочешь? Кому ты хочешь отдать ту власть, которая вот-вот уничтожит планету и ввергнет нас в новый вихрь отчаяния?

Лорд протектор, как ударенный током, подлетел к решетке, яростно сверкая алыми оптосенсорами. Пожар отчаяния вырвался из недр теперь уже плохо скрываемых чувств, заполнил разум и смёл всё на своём пути. Да, игра с напарником была бессмысленна – он всё знал с самого начала. Просто ждал, когда Саундвейв сделает первый шаг. Это был хороший ход, тогда в баре – прикинуться всё тем же недотепой и весельчаком, чтобы только сейчас вскрыть магистрали залитого чужим энергоном прошлого. Повелитель звуковых волн воспитал отличного ученика, а теперь его ученик давит на него, выкручивает по всем каналам правду, как истинный ликвидатор. Через боль, через потерю, через желание отомстить – через всё то, чем он сам когда-то жил и что чувствовал.

- Терять? Думаешь, я не знаю, что такое терять, Звонкий?

Джаза словно стегнули острием меча по лицу. Не пронзили - располосовали. Только Оптимус имел право называть его этим именем, только Оптимус… А ещё сеншин. Тот, кто воспитал его, лишил всех страхов, отточил как клинок и умело направлял, бережно складывал в ножны, давая передохнуть от пыток истерзанного сознания. Да, изначально обманом и иллюзиями, но потом… Между ними прошли тысячелетия общих миссий, вечной игры в спасение друг друга и четкого следования заповедям Золотого Кодекса.

- Это сейчас была попытка достучаться до меня, как до твоего союзника? Или ты решил понажимать на все рычаги давления, чтобы наверняка? - Саундвейв с вызовом посмотрел на Лидера, гордо вздернув подбородок. - Ты ведь помнишь, как всё началось? Это ведь началось не на Джамайе, а многим-многим позже. Невольно ты стал полем нашей войны, и весь твой внутренний мир был связан с Проулом не больше, чем со мной. Мы были не правы играя внутри твоей Искры и я пришёл к тебе не только потому, что должен сделать то, что должен. Ты сам знаешь до чего дошёл и, если сейчас ты перейдёшь границу, то ты… мы... Ты ведь помнишь?

Джаз мягко улыбнулся, прогоняя остатки раздражительности.

- Стараюсь забыть. Я тогда пришёл к тебе без определённого плана.

- Я хорошо помню это. Только потом вскрылось, что ты пожертвовал собой ради многоходовки. Оказывается, Проул был не просто напарником всё это время. Ты раскрылся перед ним так, как никогда не раскрывался для меня. Я мысленно аплодировал тебе. Так что не надо сейчас говорить, что у тебя не было плана. У тебя не было, зато у твоего напарника он был весьма далеко идущий. Одна жизнь и два раздирающих тебя союза: я даже не знал что чудовищней – быть использованным врагом или своим напарником. И каково это ему было, видеть, как ты стреляешь в своих?

Лидер мог бы вздрогнуть, пропустить сказанные откровенные и такие болезненные слова через себя, но он был профессионалом высокого класса. Он прекрасно знал уже тогда, что то, что с ним сделал Саундвейв, не может не принести пользу алому знаку. Фатально и неизбежно, но пришлось смириться со временем со всем, что преподносила судьба. В том далеком прошлом Джаз сделал свой выбор и на несколько тысяч воорн стал врагом для всех своих прежних друзей. Больнее всего было понимать, что он стал врагом даже для Оптимуса. Война шла уже не столько на поле боя, сколько в его сознании, в его Искре и мыслях. Два лучших стратега Кибертрона дергали его как марионетку в попытках завладеть информацией и всё это время, саботажник уверял себя в том, что так надо.

«Так надо», – говорил ему Проул, проникая волной спокойствия и мира. Эти незримые объятия и полное принятие были для Джаза дороже и ценнее всего, это всё объясняло и искупало любой его грех. Он верил Проулу настолько, что готов был забыть о себе и своих психо-травмах. Второй напарник стал для него единственным домом, где никогда не отрекутся и не бросят.

- Думаешь, он никогда этого не делал? – иронично хмыкнул Джаз, припоминая, как автоботский тактик помогал нажимать на спусковой механизм оружейного модуля, как был с ним, когда саботажник едва не стал калекой, потеряв руку.

Они делили на двоих всё: боль, ненависть, страх, смятение, одиночество. И никто из них не мог показать это кому-либо ещё. Их доверие друг другу не смог тогда разорвать даже Саундвейв.

Джаз с некоторой степенью силы в голосе и чувством собственного превосходства, сказал:

– Я убивал только тех, на кого Проул мне показывал. Он взял на себя эту ношу и эту ответственность. Взял за меня. И я был для него таким же клинком, как и для тебя. Вы оба неплохо заточили меня по обе стороны. Так уж получалось, что твои данные и мои пересекались, так или иначе. Проул видел тебя моими глазами, слышал всё, что ты говорил, а я был только лишь медиатором между вами. Мой напарник был моим единственным поверенным, моим спасением и оправданием после тех вещей, которые мне доводилось делать. Мы давно квиты по всем направлениям и я умоляю тебя дать нам закончить эту войну. Десептиконы заставили опошлить даже такую святыню как напарнический союз. Для нас – автоботов – это была последняя святыня, которую пришлось положить на алтарь победы. Не мы зашли так далеко в этой войне. Думаешь, легко было принимать подобное решение ради выгоды в получении преимущества над вами? Разведка, контрразведка, подозрения, кто куда сливает и в каких объемах. Свои-чужие! Взятки, обход кредитной системы, поиски виновных, заказные ликвидации высокопоставленных членов сената, которых в первые столетия войны проклял уже весь Кибертрон. Скука, ей Сигма. То ли дело покопаться в чужих мыслях и Искре. А, Саундвейв? Я благодарен тебе за каждый скоротечный миг, но ты ошибся, убрав с черно-белой доски Проула. Пока я функционирую, я – половина его. И половина тебя.

- Ты чудовище, Джаз, - с горечью улыбнулся Саундвейв, с содроганием и опаской смотря на то, что породили его методы шлифовки в сознании диверсанта. Он действительно зашел слишком далеко. Теперь без Проула, без сдерживающего фактора, который перезапускал и давал откат на контрольную точку фиксации сознания, бывший диверсант был опасен. И квинтовски свободен от любого влияния. Это был шикарный и единственный шах и мат в личной истории Саундвейва. Его ученик превзошел не только его – он превзошел всех их.

- Я знаю. Мне пришлось жить с этим сразу, как только я вернулся и долго после того. Веришь или нет, но ты и Мегатрон посадили это чудовище за руль власти, и я не собираюсь сливать вам все свои планы. Быть может это к лучшему: похищение посла, обстановка на грани войны, похищения настоящих лидеров. Как думаешь, что будет после того, как я, всё же, сдержу конфликт и смогу вывести равновесный эквивалент между двумя мирами?

Саундвейв рассмеялся.

- Ты серьезно думаешь стать мостом между двумя мирами? Джаз, опомнись, люди жалкие и отсталые существа – они подвержены абсурдным умозаключениям и совершенно не готовы к расширенному восприятию реальности. Их жалкие попытки влиться в политику вселенского масштаба всё равно полыхает в глупости собственных амбиций. Ты видел данные по Кроносу? Они распространили это оружие между собой в надежде защитить свой мир от ультиматума нашей расы. Кто мешает нам использовать свой военный потенциал и просто закидать несчастный шарик радиацией?

Но в голосе бывшего специалиста по связи и контрразведке уже не было наигранной уверенности. Он постепенно осознал, что химеру, которую они невольно создали с автоботским тактиком уже не остановить. Это был тот самый вариант молодого Мегатрона, который на заре своей карьеры внушал уважение и легко завоевывал доверие. Джаз знал все ходы и шаги своих врагов и друзей и мог составлять какие угодно цепочки их взаимосвязей, чтобы плести ту политическую интригу, которая, как могло показаться, от него не зависела.

- Я, Саундвейв, – громогласно прозвучало с Праймовским напором в голосе. - Я не дам тебе таких полномочий, даже если половина Кибертрона сыграет на дьявольской арфе Гасителя.

Саундвейв медленно отошел от решетки.

- Это не твои слова. Оптимус Прайм говорит в тебе, а не логика. Ты слаб так же, как и он.

Джаз разблокировал решетки и деактивировал силовое поле прутьев, пригласительно отступив в сторону.

- Возможно. Но если ты помнишь, я не осудил Оптимуса за то, что он пошел на мир со своим главным врагом. Я даже принял тот факт, что они оба заключили мир на весьма шатких условиях. И ты, хочу отметить, не вмешался тогда, когда было выгоднее всего, и не дал файл запуска программы на ликвидацию Прайма. В чём причина? Ты усомнился в Мегатроне?

Лезвие умозаключения Лидера больно кольнуло в то место в Искре, где, казалось бы, навсегда поселилась пустота. Бессмысленность действий и усилий – вот чего больше всего опасался десептикон. Внутри всё сжалось от попытки найти оправдание самому себе, но едкий голос Старскрима из прошлого раз за разом повторял этот вопрос, доводя вихревую безумную пластинку паники до хрипоты.

Он не успел. Он замешкался. Мегатрон тогда ничего не сказал по этому поводу, словно раскачивался на весах, определяя максимальную выгоду такого положения. Шанс победить простым грязным политическим приемом провалился, и Джаза на время пришлось оставить в покое…

Саундвейв вышел из камеры и решительно направился к выходу из брига. Он знал, что теперь вся игра стала прозрачной и тонкой, как полимерная пленка. И либо Мегатрон допустил ошибку, либо тот, кто в последнее время выходил с ним на связь, был не Мегатроном. Многие детали в громоздком плане стали сыпаться подобно краске, отшелушивающейся с кормы межзвездника. Логика, факт, правда, ложь – всё.

Джаз наслаждался смятением Лорда Протектора. Он смаковал каждый клик, ощущавшийся внутри камеры Искры легким покалыванием. Сеншин был не в себе – он чувствовал и сопереживал. Самообладание покинуло его, и теперь Джаз беспрепятственно погружался вглубь сознания Саундвейва. Оплетал, прокрадывался, просачивался…

Роли поменялись: взломанный стал взломщиком. Если бы Саундвейв только мог увидеть, сколько синего спектра выделила в этот момент его Искра, то с ужасом бы стал подключать все фаерволы и защиты.

- Помоги мне найти убийцу Реведж и мы будем квиты. Если нужно – сошли меня на Землю.

- Так тому и быть. Временно я сам беру ответственность за тебя и твои действия. И ещё одно, Саундвейв.

Десептикон замер в подозрении, что сейчас ему выставят условие, от которого он не сможет увернуться или отказаться. Он издал вопросительный позывной на альфа-частоте – «И?».

- Я хочу официально заявить о нашем с тобой союзе.

Эта новость окончательно добила и шокировала сине-серого десептикона. Но он постарался сохранить невозмутимый вид, ощущая одной лишь только спиной напряженность момента.

- Как… пожелаешь, Лидер. Это твоё личное право, - последнее слово Саундвейв выделил особенной интонацией. Бриг десептикон покидал с чувством полной бессильной злобы, но ему хватило выдержки не пропустить это по каналам напарнического союза.

***


Резеркло подал знак рукой, и вся группа замерла перед незримой границей.

Восс.

Город летной эскадры и район по созданию всех последних моделей истребителей атмосферного и межзвездного типа. Джаз восхищенно уставился на полуразрушенный шпиль здания, представшего перед ними как в виде башни-стражника. Прожекторы переплетались между собой различными цветовыми спектрами как громадные воздушные полотна, на фоне которых купались и кувыркались в разноцветных потоках легкие хищные истребители. Будто органические насекомые, влекомые светом в непроглядной тьме войны…

Диверсант присвистнул.

- Тысяча квинтячих лапок! Я не думал, что границу вашей Империи охраняют атмосферники. С воздуха нас засечь будет плёвым делом. Надо идти в обход.

Резеркло раздраженно огрызнулся и толкнул саботажника плечом, проходя по тонкой кромке границы.

- Нет никакого обхода. Только так. Коды идентификации считываются только здесь, дальше паспортизация сигнала и проба позитронной частоты, ликвидатор.

Тантум издал едкий смешок:

- А ты, что, не знал?

Диверсанту хотелось ответить, что он без пяти минут десептикон и что ему неведома вся их структура, сверх того, что ещё нашептывал уверенный голос внутри. Он пропустил по форсункам энергон и отметил, что некоторое волнение, охватившее его перед такой трудной задачей перерастало в инстинктивное желание спрятаться от небесных судей, как ещё называли сикеров.

Ремпедж вывернул из-за угла, короткими перебежками возвращаясь из разведывательного рейда. Он выглядел мрачным и унылым.

- Нету лазейки. Запломбировали. Значит, придется сражаться с приветственной делегацией. Резер?

Лидер предаконов приложил когтистые пальцы в подбородку.

- Комбактиконы. Молитесь Гасителю на то, чтобы они были универсальной модели 17-26. Иначе придется полежать пару астрочасов в карцере.

Джаз не совсем понимал разницу между модельными маркировками комбактиконов. Среди автоботов об этих вояках ходили различные мнения. Поговаривали, что Мегатрон, прежде чем прибегнуть к войне с более высокими и развитыми формами трансформеров, занялся рекрутированием гражданских. Вот только они не знали, что станут слитыми воедино солдатами времен Золотого века – тупыми и безжалостными машинами войны, которые не имели ни личных настроек, ни позитронных частот.

- Универсальные? – переспросил Джаз.

- Ты как вчера активировался, ей Сигма! 17-26 тупые масложоры, они как живая стена, созданы для того чтобы сдерживать противника числом. Их много было после первого восстания. А после программы «Адаптация» многие идиоты согласились обезопасить себя – выжить любой ценой. Вот на что покупали местных простофиль. Старых стражей пропагандировали как декоративные доспехи нового порядка, вот только они были с сюрпризом - вирусом, выжигающим процессор.

Ремпедж сплюнул маслом через плечо.

- Не все гражданские настолько умны, чтобы сесть в шаттл и варп-дропнуть на другой край Вселенной. А вот и почетный караул… Шлак…

Предаконы напряглись – в их полях заметалась ярость и неуверенность загнанных в угол хищников. Ожидаемый патруль из моделей 17-26 так и не появился, а вот высокие и потрепанные временем машины войны гордо выступили вперед.

- Онслот. Вот уж не думал, что ты теперь работаешь кибер-псом на границе Восса. Понизили или ты наконец-то доэнергонился до квинтячих визгов?

Резеркло тянул время, пока его соратники занимали оборонительные позиции. Ударной группе было не впервой сражаться со своими извечными конкурентами. Противостояние спецподразделения и ударной группы зачистки существовало всегда – это не удивило даже Джаза, который на всякий случай отошел на второй план под ехидный смешок Ремпеджа.

- А ты всё такой же болт в заднице, Резеркло? Может провести тебе хирургическую замену задницы, чтобы она не попадала в очередной раз в алый шлак?

Комбактиконы дружно загоготали. Их сытое и нахальное поведение было продиктовано чем-то большим, чем просто бахвальство. Джаз прищурился, просканировал позитронные частоты и был сильно поражен, узнав, что они идеально совпадают. Невероятно!

- Резер, здесь что-то не так, - шепнул он из-за плеча предакона, и тот даже не успел удивиться тому, что его предупреждал об опасности автобот. Нетерпеливый Ремпедж обнажил когти, и это прочиталось комбактиконами как провокация, за которую следовала немедленная расплата.

Ойлсилк атаковал неожиданно, за ним громадиной навалился Броул, и только в самом конце, когда первые ряды десептиконов уже схлестнулись в грохоте искрящего от столкновения металла, присоединился Онслот. Он вычленил Резеркло из общего клубка драки, и просто вышвырнул его себе на отдельный пятачок пространства. Джаз успел отметить только то, что десептиконы шли в рукопашную, хотя у них в отличии от предаконов оружейные модули никуда не девались. Здесь что-то было не так.

Откуда-то сбоку взвизгнул от боли Тантум, гневно и зло зашипел Ремпедж. Даже вечно безучастные и молчаливые Дайвбомб и Хардхэд зарычали от натуги. Силы были неравны. Но не стоило недооценивать лидера предаконов, инстинкты которого компенсировали даже отсутствие оружия в манипуляторах.

Он цепко и жестко ухватил Онслота за горловину и одним единственным заученным жестом сорвал бронированную пластину, прикрывавшую шейные магистрали. Второй выпад Резеркло мог стать для начальника комбактиконов фатальным.

Джаз же вертелся в пылу битвы и, как ни странно, работал на пару с Ремпеджем, которому за несколько кликов досталось от Оилсилка так, что саботажник уже мысленно слышал непередаваемые художественные ругательства ремонтников в своей голове. Синхронизация хищников была отлажена многократной выучкой на уровне постоянной дрессировки и отработки слаженности команды, а вот с комбактиконами творилось что-то весьма странное.

Чувствительные сенсоры автобота мгновенно уловили импульс трансформации, передаваемый по всем позитронам какой-то странной общей волной. На виртуальном экране отметились пять точек, которые с полным потоком частиц на общей частоте и в идеально подобранное время стали притягиваться друг к другу.

- Слияние! – прохрипел Онлост, отступая назад от своего противника.

Словно огромные куски сорванного пласта почвы, уродливыми полуразобранными ошметками живого металла, на призыв командира стали подлетать члены ударной группы. Они кричали от боли резкой перекалибровки, но в каком-то опьянении и диком экстазе в полуразобранном состоянии напрямую подключались к главарю.

У Джаза всё похолодело внутри. Позитроны метались по корпусам и причудливыми ручьями стекались в фильтре сканера в центр грудины Онслота. Он будто бережно собирал Искры сокомандников в своей груди и так же осторожно, но достаточно быстро, сам прокалибровывал и отлаживал в процессе трансформации.

Через несколько мгновений перед несчастными беглецами предстал гигантский исполин, собранный из пяти комбактиконов. Он взревел на всё окружающее его пространство, как будто возвещал весь мир о своем появлении на свет. Ререзкло выругался и отскочил от огромной ступни подальше, коротко приказывая предаконам отступить.

- Грубикус пришел не за хламом! Грубикусу нужен ОН!!!

Гигантский стальной палец устремился в сторону чёрно-белого трансформера, притихшего и замершего в ожидании развязки. Он-то увидел больше, чем десептиконы, не знающие про такую вещь как напарнические узы. И сейчас впервые наблюдал самый ужасный и чудовищный насильственный союз пяти индивидов, которыми понукал главарь-Онслот. Безумие, возведенное в куб, и приложение в виде грозного боевого стража. Вот для чего ставились опыта на нём – Джазе! Вот ради чего он пришёл сюда – разрушить, уничтожить, ликвидировать всё, что связано с автоботской святыней.

«Подчинись», - пророкотало внутри, обдавая холодом и строгим напутствием.

- Ликвидатор?! На кой шлак он тебе сдался?!

Резеркло снова тянул время – ему надо было быстро получить отчеты по повреждениям, полученным его командой. Это происходило очень медленно с точки зрения развернувшегося конфликта. Четыре, пять, шесть… клик, клик, клик.

Ремпедж выступил вперед перед саботажником, закрывая его собой. Немыслимый жест для того, кто недавно пытался тебя убить.

- Он наш! – рявкнул предакон, отдавая долг за помощь в битве. Десептиконы при всей своей дикости и тупости знали, что такое вернуть должок, и Ремпедж не был исключением. К тому же он помогал Резеркло восстановиться и получить все данные.

Грубикус расхохотался, упирая ручищи в бока.

- Он – для него.

Гигант указал большим пальцем себе за плечо, откуда медленной уверенной поступью шагал самый большой кошмар Джаза со времен его плена на Джамайе – Саундвейв. В лучах разноцветных спектров на фоне громадного и неповоротливого уродца Грубикуса, десептикон казался изящным тонким силуэтом неизменного синего-серого воина.

В голове всё перевернулось: индикаторы сканеров метались яркими всполохами, помехи и частоты перепутались. Джаз схватился за шлем, мучимый приступами боли и отчаяния.

- Так вот у кого твой поводок, малыш, - сочувственно произнес Резеркло, давая отмашку Ремпеджу, чтобы тот отступил. – Что ж, я даже не знаю, что хуже – подохнуть сейчас или по частям в руках этого палача.

Автоботский саботажник уже не слышал ничего, что могло бы его касаться. Он снова упал в вихрь плена и боли, которыми наградила его война и реабилитация. Страх, боль, сожаление…

«Я с тобой. Всё в порядке», - незримые пальцы касаются руки и крепко сжимают её, а потом ощущаются объятия и тепло. Спокойствие, ровное мерное течение энергона в магистралях. Невозмутимость.

«Я рядом, напарник. Не бойся. Ты не сойдёшь с ума».

И Джаз шагнул навстречу неизбежной встрече, чётко понимая, во что это выльется и чем будет грозить. Он шагнул в пропасть, через которую может пройти только один единственный бот в мире. И пошёл по узкой тропе сомнений и страха, ведомый своим другом, который, сидя в своём кабинете за тысячи лиг, видел эту пропасть его глазами.

«Я смогу, Проул. Я выдержу», - раздался тихий ответ голоса, которому суждено было оборваться на долгие-долгие тысячелетия.

Невыносимая пытка и мука неизвестности продолжалась ровно семь оборотов лун. Внутри Искры Проула витала царственная пустота, похожая на сам великий и безответный космос. Холод пробивался колкими иглами, распускался лианой по системам, заставляя вздрагивать, украдкой поглядывать на хронометр и мысленно утешать себя.

«Не сейчас».

Казалось, будто внутри отражается только глупое и назойливое эхо своего собственного голоса. Такая непривычная и осторожная тишина, от которой он почти отвык, и вот – снова привыкать.

«Звонкий… Звонкий, на связь!» - многократно повторял законник, сплетая пальцы в замок перед лицевой пластиной. Все его мысли и импульсы были направлены через ось целой планеты, в ожидании услышать единственное слабое «слышу». Пальцесложение изменилось, Проул воззвал к другому аспекту личности своего напарника, но ответа так и не удостоился. Что ж, значит, ещё не время…


Внешне заместитель командира всё равно оставался невозмутимо меланхоличным и слишком спокойным. Да, они отработали все приёмы и мнемотехники взаимного проникновения и воссоединения с личностью Джаза, но порой этого было недостаточно. Пустота не отзывалась, не подёргивалась рябью частот – силуэт напарника и каркас его мнемо-тела* постепенно растворялся. Проул дотошно изучил все виды старых крипт-шифров, чтобы суметь вовремя прийти на помощь. Он чувствовал всё, что происходило с его напарником, но мог только безмолвно наблюдать, разделяя боль и страх своего протеже. В какой-то момент пустота достигла своего апогея, и Проул почти потерял всякую надежду.

- Это кажется настолько скучным, Проул?

Оптимус никогда не испытывал раздражения, не старался кого-либо уязвить или выставить на посмешище. Скорее, он ориентировался на своего заместителя, как на единственного эмоционально не заинтересованного и проверенного веками меха. Прайм в любой ситуации мог положиться на него, и его доверие было столь велико, что он лишний раз не считал нужным проверять заместителя. Но на этот раз поведение Проула застало его врасплох, награждая лёгким беспокойством и недоумением.

- Нет, сэр. Я с вами и онлайн. Проблема не столько в побеге, сэр, сколько в том, к чему это может привести.

- Он ведь не виноват? – с надеждой в модуляции произнёс Лидер сопротивления.

- Я этого не говорил, сэр, - холодно отозвался тактик.

Сейчас ему придётся сделать то, от чего Джазу ещё долгое время не отмыться. Проул знал, на что шёл – либо полная вербовка и переход диверсанта на ту сторону, либо они проиграют ещё несколько схваток и тогда Мегатрона будет не остановить. Никаких преимуществ! Все технологии, попавшие в распоряжение автоботов за последнее время, были либо устаревшими, либо потерявшими элемент актуальности в виду неспособности обыкновенных гражданских вникнуть в суть военных искусств. И только те, кто вышел из нескольких крупных стычек живыми, смогли извлечь нужный опыт в борьбе с десептиконами.

Все собравшиеся на этот экстренный совет с изумлением повернули головы к Проулу, страшась услышать его окончательный вердикт. Больше всех за Джаза беспокоились Рэтчет и Уилджек – они в тайне надеялись, что их друг и подопечный исцелится и переживёт то, что с ним сделали в плену. Сто ротаций понадобилось несчастному разведчику, чтобы почувствовать себя в безопасности и перестать шарахаться от любого неосторожного звука. Что с ним делали в плену, было даже страшно вообразить. И заботливые руки врача, выходившего этого сложного пациента, подрагивали от нетерпения вмешаться, опровергнуть, разбить стальные логические доводы Проула. Но сознание доброго Рэтчета заполонило покорное судьбе смирение, которое обычно испытывает перед каждой гаснущей навек Искрой любой врач. Не в его теперь уже власти было повернуть что-либо вспять, и исправить эти чудовищные последствия опытов десептиконов над личностью ему не под силу. Уилджек смотрел то на Оптимуса, ища в нём поддержку и сострадание к провинившемуся разведчику, то на Проула, ожидая хотя бы толику спасения и надежды в вынесенном вердикте. Но голос экс-полис-бота вещал неумолимо, подписывая смертный приговор под каждым символом рапорта.

- Он добровольно перешёл в стан врага и разорвал… нашу связь. Это означает, что теперь нам следует сменить все пароли, сигнатуры и код. Перепрошить и изолировать все устройства, которыми дистанционно или в режиме обычного доступа пользовался Джаз. Я уже внёс первые коррективы и разослал ориентировки на его ликвидацию. Он – опасен. Всем нам и каждому. Обладая личной информацией о высшем офицерском составе, а так же имея на руках все позывные и частоты, офицер Джаз является политическим и военным преступником и должен в случае столкновения быть ликвидирован. На данный момент, согласно моим последним данным, он мог попасть в приграничную зону военного патруля. Подвергся ли он досмотру памяти или мнемо-пыткам – нам этого не узнать, однако я не уверен в том, что у той стороны не возникнет личного интереса на его счёт. Так же, мне нужно получить в своё распоряжение все отчёты, связанные с его реабилитацией, и, что не менее важно, получить исчерпывающий ответ и расшифровку того, что с ним сделали в плену. Впредь я рекомендую всех военнопленных содержать в бриге в укреплении сектора два, чтобы предотвратить подобное явление. Командир, - Проул сделал значительную паузу в своём холодном докладе, - я настаиваю на усилении вашей охраны. Джаз был вашим учеником, вашим адъютантом, пусть не высоких рангов и задач, но всё же… У вас есть личностная привязанность к нему, это значит, что вы уязвимы. Моральное подавление чувств – это способ заставить вас совершить тактическую ошибку. Я так же рекомендую воздержаться от крупных наступательных операций, пока не будут проверены все департаменты и ведомства.

- Это уже слишком, - недовольно буркнул Айронхайд, - от и нас раньше сбегали боты-психопаты, анархисты или просто кретины, которые отчаялись. Чем Джаз отличается от них всех? Только тем, что успел оформить подписку на дружеские линки между каждым из нас? Бред!

- Увы, не бред, - тихо отозвался Рэтчет, тыкая пальцем в основание своего мед-пада. Над столом тут же засияли какие-то проекции схем и диаграмм.

- Думаю, сейчас не до этических вопросов этого дела, и каждый из вас должен знать, что произошло. Джаз подвергся тому виду перепрошивки, который невозможно убрать простой заменой основных компонентов памяти или стандартным бэк-апп архивом автобота. Нет. Участок его сути – его Искры – был убран хирургическим вмешательством и заменён какой-то структурой, которая может в процессе саморазвития полностью заменить личность. То есть, кто-то с огромным потенциалом гашения базовых участков личности способен, будто вирус, полностью исказить личность любого из нас.

Уилджек решил воспользоваться паузой коллеги и добавить:

- Пока док писал отчёты о мнемо-хирургии, я взял на себя смелость взломать базу архива по архаике. То есть по тому периоду, который упоминался в некоторых мемориалах в виде легенд. Так вот, среди кибертронцев есть существа, задача которых стирать ошибки, не отлаживать, а именно высвобождать части пространства для формальной правки или переписывания кода. Так как наша ветвь существования берёт от простых рабочих машин, то мы не обладаем такими способностями, однако, чтобы как-то оставить резервную копию своего «я», в процессе эволюции наших Искр мы научились резервному копированию и единичной раздаче участка Искры отвечающего за индивидуальность. Это резервное копирование с целью сохранения себя впоследствии и стало напарническим союзом. Это секретные данные, господа мехи, и я не уверен, что им вообще следует доверять, так как раздел архаики был написан всё теми же Управляющими, ныне известными нам больше как десептиконы. Всё это – голая теория, но если она правдива, то мы в большой шлаковой яме.

Рэтчет жестом прекратил поток эмоциональных излишеств и объяснений Уилджека, и вернулся к схеме. Зал совета наполнился звонкой тишиной, каждый из присутствующих с напряжением анализировал
услышанное. Немыслимое святотатство – использовать их связь с напарниками как оружие и ещё более невероятное – уметь эту связь искусственно прерывать или нарушать, изымать. Никто не верил, что в современности среди них есть те, кто может овладеть столь мерзким и грязным искусством проникновения в святая-святых – их души. Эта новость ошарашила даже скептика Айронхайда. Неподдельный страх закрался в процессоры кибертронцев, которые, и правда, не верили в вероятность таких последствий. Тусклый свет оптики Прайма был наполнен горечью и разочарованием. Ретчету пришлось продолжить:

- Проблема заключается в том, что Джаз действительно был подвергнут этому виду опасной и почти что не существующей операции. Какие эксперименты он пережил – нам остаётся только догадываться. Мы даже не знаем, в чем состояла конечная цель этих экспериментов. Отделять Искры от корпусов? Пересаживать их в другие? Всё это слишком невероятно, чтобы верить в такие технологии. Это почти из области божественного, непостижимого. А вы знаете моё отношение к метафизике и прочим фокусам… Одно я могу сказать наверняка – Искра нашего друга на данный момент частично, а может быть и полностью охвачена чужеродным позитронным полем. Проул был лучшим представителем на союз, после вас, сэр, - военврач строго посмотрел на Прайма, передавая ему во взгляде весь спектр недосказанного и интимного для командира смысла, - но, хвала лунам и небесам, вы не пошли на то, чтобы заключить напарнический союз с Джазом. Это спасло всех нас от ошибки. В ментальных способностях Проула никто из нас не сомневается, и лучшей кандидатуры для стабилизации личности разведчика было не найти. Но, насколько я теперь понимаю, паразитическая связь с той стороной одержала верх и теперь… Как ни прискорбно это заявить, но я полностью согласен с офицером Проулом. Джаз опасен. Для всех нас.

Оптимус Прайм будто очухался от тысячелетнего сна. Он встал со своего места и все услышали, как жалобно хрустнули стальные подлокотники его кресла, сжимаемого сильными ладонями.

- Легенды не врут, - под шушуканье офицеров тихо и спокойно начал пояснять бывший некогда архивариус. - В вехах истории не может быть большой погрешности, Уилджек. Те сущности, которые исправляли ошибки и стирали память, были первыми роботами-антивирусами. В их задачу входило исправлять ошибки в производственном потоке. Увы, но я слышал о ликвидаторах и пяти основных Домах, унаследовавших эту силу. Но я ни разу не слышал, чтобы кто-либо из них выжил. При первом восстании они первыми были уничтожены противником. Что касается лейтенанта Джаза… я принимаю ваши рекомендации по удвоению охраны и проверке бдительности всех наших департаментов и ниже. Но я всё же оставляю за собой право не убивать его. Его вину и причастность к предательству доказать сложно – действовал ли он по своей воле или по чье-либо указке. Однако всё, что мы можем сделать на данный момент, отлично отображено в рапорте Проула. Приступайте к смене кодировок немедленно. При выходе на личную связь – сообщить незамедлительно. В наши задачи сейчас входит обеспечение безопасности членов бывшего сената и сохранение их анонимности в пределах наших баз. Запретить свободное передвижение и перейти на паспортный контроль. Остальное… по ходу действий.

Каждое слово, сказанное в зале совещаний, хлестало Проула по щекам, как мальчишку, который тоже нёс ответственность за своего товарища и не справился с этим. Офицер и все бывшие друзья смотрели на него с той степенью отрешенности и холодности, на которую способны присяжные заседатели, не согласные с обвинительным приговором. Для каждого присутствующего в зале Джаз был не просто офицером, а другом и товарищем, пускай немного лихим и эмоциональным для своего ещё не такого солидного возраста. Кто-то не раз был выручен разведчиком, кто-то симпатизировал ему, и принять тот факт, что офицера из их числа придётся списать из памяти как предателя был слишком невероятным.


***

Он шёл за Саундвейвом, как осуждённый на эшафот. Каждый шаг давался Джазу с огромным усилием, и если бы не обещание и весь этот грандиозный план Проула, то может быть он и предпринял бы отчаянную попытку к бегству. Хотя, какое уж там бегство? Позади длинными медленными шагами маршировал гигант, который держал силуэт перебежчика в поле видеодатчиков, и малейшее отклонение от траектории не сулило ничего хорошего. Резеркло и его команду, в отличии от автобота, сковали по руками и ногам магнитными блокираторами, и всё, что могли делать величественные техно-хищники, так это яростно полыхать окулярами, да степенно идти узкой цепочкой.

Саундвев одним лишь жестом поднятой руки приказал Грубикусу увести предаконов в распоряжение части, где их наверняка подвергнут не самым мирным процедурам по дознаванию. Но элитного десептикона это вообще мало интересовало. Он проявлял ту степень аристократичной невозмутимости, что совершенно не обратил никакого внимания на тьму витиеватых ругательств, извергаемых в свой адрес уводимыми гигантом предаконами. Джаз спокойно шёл позади своего палача, будучи не в силах представить дальнейший ход событий. Когда связист дошёл до главного высотного корпуса в исторической части района Каона, он безучастно вызвал лифт. Платформа опустилась перед ним, радушно распахивая двери, словно пасть огромного чудовища. Десептикон пропустил Джаза вперёд, с легким оттенком интереса осматривая алую оптику.

- Входи.

Автоботу ничего не оставалось, как повиноваться, ибо это простое «входи» звучало для него на двух уровнях, и один из них был в центре его стальной груди. Сделав несколько шагов, Джаз повернулся так, чтобы можно было смотреть своему пленителю в оптику. Вернее в визор.

- Ты ведь не думаешь, что меня перед посадкой в бриг не обнулили? - едко отозвался разведчик.

- Мне всё равно. Ты мой, - без эмоций отчеканил Саундвейв, расставляя таким образом все точки в любом разговоре. И от этих слов стало страшно. Это было не просто заявление прав на жизнь Джаза, а нечто большее, словно на него только что поставили штамповку «игрушка» и сейчас отправят на полку.

Лифт заблокировал двери и стал подниматься наверх, затем сместился куда-то вбок и поехал по нескольким пролётам вниз. Двигался он лихорадочно, будто огибал угловатые забытые шахты, стремясь, кажется, коснуться ядра планеты. Но нет, замерев в каком-то неловком положении, и, тихонько перекалибровав двери на другую сторону, он раскрылся. Великолепие, которое предстало перед Джазом, ударило в оптосенсоры блеском и шиком Золотого Века. Это был памятный зал с многочисленными статуями, винтажными диковинными штуками, рычагами, оплетёнными современными рамками и убранством, и в окружении всего этого великолепия сидел Мегатрон. Он дождался, пока Саундвейв церемониально преклонит пред ним колени, и только после этого ритуала принял его рапорт:

- Я заявляю свои права на него. Он будет готов, согласно вашему плану, мой Лорд.

Мегатрон ничего не ответил, только жестом указал на двери, что означало для связиста, что его ходатайство одобрено. Развернувшись, Саундвейв кивком головы заставил Джаза ощутить такую бездну боли, что можно было малодушно просить о смерти. Продемонстрировав тем самым полную покорность и рабскую зависимость своей игрушки от хозяина, Саундвейв счёл это достаточным, чтобы позволить себе удалиться.

- Саундвейв, - окликнул его Мегатрон, пока тот едва не скрылся из тронного зала.

- Да, мой Лорд, - учтиво повернулся к нему связист.

- Ты ведь понимаешь, что это опасная игрушка? Не сломай. Он нужен.

- Всенепременно, мой Повелитель.

Джаз поднялся с пола, помотал головой и неуверенно пошёл за своим, теперь уже, хозяином. Саундвейв первым делом отдал своего подопечного под контроль серво-ботов. Те загнали пленника в мойку и насильно выскоблили всё, что не нравилось связисту. Затем, чтобы окончательно сделать из автобота безликого меха, Джаза перекрасили в чёрны, на манер простого рядового комбактикона, и заполировали. Когда обреченный, но не побеждённый до конца автобот предстал пред строгим визором Саундвейва, он полностью походил на серийного меха из ударного звена десептиконской обороны.

- Хорошо. Сядь. – Приказал Саундвейв.

Джаз осмотрелся по сторонам, но не нашёл ничего похожего на кресло или хотя бы специальной ступени для того, чтобы сесть. Это его озадачило.

- Сядь, – тем же голосом повторил мучитель, и Джазу ничего не оставалось делать, кроме как глупо усесться на пол на бампер. Этот вариант Саундвейва никак не устраивал. Он едва только направил указательный палец в сторону автобота и тот, словно марионетка, скрутился от боли, после чего его конечности приняли ту позу, которая имелась в виду – он сел на ноги, оставаясь стоять на коленях, и слегка склонил голову. Виски искрились от перегрузки системы и той мучительной боли, которая пульсировала изнутри.

- Ты – безвольная кукла, моя игрушка. Без воли, без знаний, без судьбы. Я – твой сеншин! Твой наставник. Твой Дом. Ты полностью будешь подчиняться мне.

- Да пошёл ты, урод… - прошипел строптивый разведчик, пытаясь бороться с навязанной волей. Саундвейв улыбнулся за маской, ему нравились неповиновение и та доля безумного нахрапа, которыми обладал Джаз. Он чувствовал, что его боятся, он знал, что память бывшего пленника - лучший союзник для сговорчивости. Но ему импонировало это отчаянное сопротивление. Хороший признак.

- Будешь обращаться ко мне только «сеншин». Я обучу тебя быть достойным приемником Четвёртого дома. Ты станешь ликвидатором пятого порядка. Настоящим ликвидатором, а не жалким посмешищем, - высокомерно заявил десептикон.

- Да? А может сразимся за это право? Поверь, я полон сюрпризов.

Саундвейв издал что-то наподобие смешка. Теперь говорить в своей фирменной машинальной манере не было смысла – здесь, на территории Саундвейва, их никто не увидит. До того момента, пока Джаз не пройдёт обучение, никто не нарушит их покой.

Десептикон стянул с лица маску и теперь уже открыто улыбался.

- Уж не думаешь ли ты, что силу, которую ты получил от меня, я не смогу перенаправить в нужное мне русло? Всё, что ты умеешь, всё, что ты чувствуешь – принадлежит мне и моей памяти. Ты бессилен и полностью зависим от меня до тех пор, пока не научишься всему, что я тебе покажу. По воле судьбы, ты единственный выживший и перенявший моё наследие, и только от тебя зависит, как ты этим распорядишься.

Джаз оторопел от услышанного! Ему всё это время казалось, что его палач и первый враг, сотворивший с ним всё это, был простой бездушной машиной, калекой войн, но оказывается, всё это было лишь бутафорией, трюком, позволяющим недооценивать противника. А ещё Саундвейв только что сыграл на его мести и желании использовать свои способности во благо. Неужели Проул просчитался и десептиконы были в курсе всего, над чем они так долго корпели?

- Ты ведь любишь своего наставника Оптимуса, правда? – звучал мелодичный приятный голос. - А ведь он не захотел сделать для тебя то, что сделал я. И вот, ты здесь, пришёл по моей воле, так, как это было задумано. И ты расскажешь мне всё, о чём я только не попрошу. Чтобы стать истинным теневым ликвидатором, ты должен понять и ощутить свою суть. Ты должен отказаться от привязанностей и оставить только покорность мне – твоему сеншину.

Джаза передёрнуло от злости – ублюдок-десептикон разговаривал с ним, как с рабом, будто они и правда оказались где-нибудь в Золотом Веке. Алые линзы вспыхнули ненавистью и агрессией, и вот смертоносной черной молнией одичавший и бесконтрольный кибертронец был уже в миллиметре от своего триумфального правосудия. Но его жестко схватили за единственное сочленение на предплечье и, крутанув вокруг оси, заставили распластаться на спине. Нагнувшись к упавшему ученику, Саундвейв сдержанно улыбнулся.

- Урок первый: хочешь чужого энергона – умей ждать. Урок второй: принимай последствия за свою неудачу.

С этими словами Саундвейв достал меч и проткнул Джаза им насквозь, едва не задев важные соединения и фильтры. Автобот вскрикнул от боли и жажды во чтобы то ни стало расправиться с противником. Его обуяла ярость существа, лишённого рассудка и ума, что только усугубляло его положение. Но Саундвейв перемещался так, будто парил, а движения его меча были настолько грациозными, что, казалось, их было невозможно уловить даже спец видеооборудованием. Ни когти, ни сверхловкость хищника, и всё то, что теперь мог продемонстрировать Джаз, не могло сравниться с этими движениями. В конечно итоге, автоботу просто пришлось принять тот факт, что ему нечего противопоставить столь сильному противнику.

- Урок третий: умей проигрывать и извлекать из этого пользу.

Последний удар Саундвейва отправил автоботского лейтенанта в полный нокаут. Джаз ничком упал на пол, заливая его энергоном, а победитель изящным движением стряхнул капли с меча и вложил его в ножны. Серво-боты незамедлительно оттащили корпус пленника в мед-бей, где через семь астрочасов полностью залатали и заменили все повреждённые участки. Противостояние учителя и ученика началось…

- Сволочь… шлакосос трёхконтейнерный…ммххх…

Джаз приходил в себя постепенно, иногда приходилось просматривать отчёты по нескольку раз, чтобы отследить, что у него болит больше всего. Одно утешало – боль, это значило, что он жив, что его не сделали тупым комбактиконом семнадцатой маркировки или хуже – простым вычислительным столбом на границе. Когда видеосигнал отобразил и подрихтовал фокус, автобот попытался встать, однако полностью подгрузить сервоприводы он смог только после пятой попытки. Злость, что кипела в нём, как раскаленная сталь в плавильне, призывала разнести весь отсек по частям, но что-то подсказывало, что следовало бы быть более изобретательным. Подозвав серво-бота, Джаз вручил ему калибровочный слот.

- Исправляй, салага, всё, что ты мне тут начинил. У меня протоколы из-за вас, придурков, бесятся! Что вы в меня запихали? Зачем мне столько гироскопов? А? Банки консервные!

Он только замахнулся, чтобы пробить бота насквозь, как в отсек вошёл Саундвейв.

- Восстановился? Хорошо. Следующий апргейд пройдёт для тебя не с такими легкими последствиями. Ликвидаторы не издают лязга, звона или шума. Это тени, которые приходят за теми, кто ошибётся. Хочешь реванша?

- Я хочу большего, ублюдок. Я хочу твоей смерти!

Саундвейв без предупреждения засветил автоботу между оптики кулаком и тот на излете больно приложился головой о платформу, падая на спину.

- Урок пятый: угрожать может только тот, кто занимает доминирующую позицию. Идём. Покажу тебе твою кварту.

Джаз только и успел, что стереть тыльной стороной ладони энергон, растёкшийся от сильного удара Саундвейва. Но слова про собственную кварту его удивили. Немного поразмыслив, он встал и семенящей походкой поспешил за своим хозяином. То место, в котором ему теперь придётся провести свои дни, не было похоже на стандартное военное укрепление десептиконов. Скорее, это был какой-то дворец, который с неизвестных пор опустел и теперь служил домом для связиста. Что больше всего поражало Джаза, так это то, что Саундвейв совершенно безбоязненно поворачивался к нему спиной.

- Нет, тебе бы не удалось на меня напасть. Ты пока что не имеешь воли, и всё твоё обучение сведётся к тому, чтобы эту самую волю обрести. Личность - это не только память, это ещё и воля, правила, кодекс. У нас мало времени, чтобы ты мог пройти всё это за короткий срок, так что я решил, что Золотой Кодекс ты будешь учить параллельно с развитием своих способностей. Ликвидаторы Четвёртого дома, это не просто великая Ветвь. Это традиции, передаваемые от сеншина к его кеншину*– мечу правосудия, до того момента, пока он сам не станет сеншином.

Саундвейв плыл среди бесчисленных коридоров и поражал грацией каждого шага – он был готов отразить любую атаку, нападение, что угодно! Джаз осматривался, пытался запомнить коридоры, но из-за везде снующих серво-ботов сделать это было весьма затруднительно. Когда Саундвейв дошел до определённой двери, то его улыбка стала очень издевательской.

- Ликвидатор – это тот, кто исправляет ошибки. Ментально ты – это я. И так будет всегда, пока ты не научишься быть собой. А сейчас твоя задача выжить.

С этими словами, Саундвейв просто впихнул несчастного автобота в какой-то пустой огромный и очень грязный зал, где не было ничего. Слои пыли, голые стены, всё обито прочными металлическими листами из непонятного сплава. Даже при тщательном сканировании Джазу не удалось с точностью определить, что это за помещение и для чего оно использовалось. Света здесь практически не было – плохо, ведь на переход в режим ограниченного обзора уходило очень много сил. Заблокировав за пленником дверь, десептикон удалился. Наверное, с такой же простотой и спокойствием некоторые меха выбрасывают мусор в шлаковочную яму. Именно это и напрягло Джаза.

кеншин*(японск. сл) - дословно переводится как душа меча. Здесь Саунвейв говорит о том, что для него ученик это как оружие, которым надо умело управлять чтобы оно достигло цели.

Джаз притушил сенсоры. Прошлое взрывалось в его голове как растяжки, на которые напарывались невидимые призраки. Меха с трудом хватался рассудком за кончики темных граней пережитого и отчаянно искал один единственный ответ.

Почему?

Почему он стал миниатюрным полигоном в войне, которая в реалиях новой жизни перед взором целой нации должна была давно закончиться?

Политика никогда не интересовала экс-диверсанта настолько, насколько могла бы интересовать трансформера сведущего во всех аспектах кибертронского бытия. Без деления на знаки и преданности одному единственно важному выбору. Джаз видел все полутона этой жизни и не стремился руководствоваться только одной слепой верой, не терпящей проверки ни временем, ни фактами. Когда-то давно, когда он был наивным новичком, мечтавшим о славе и подвигах, он верил.

Сейчас – нет.

Рядом с бывшим разведчиком не осталось никого, кому бы он мог верить. Товарищи, пусть и проверенные в боях, закаленные общими ранами и общим делом, боялись его после того триумфального возвращения от десептиконов. Джаз хорошо помнил, что самыми болезненными ударами по его корпусу были удары его некогда собратьев по оружию – каждый как месть за содеянное, как отчаянное желание казнить предателя, как личное желание покарать десептикона – убийцу, отступника и предателя. Конечно, он не надеялся, что после столь долго отсутствия и такого поистине невероятного появления его примут в ряды автоботов, и вновь будут безоговорочно доверять. Больнее всего было переживать отчуждение со стороны Оптимуса Прайма, который не спешил не то чтобы сближаться, даже разговаривать с Джазом.

Намного позже перед самым их побегом на Землю от десептиконов, саботажник едва ли успел разогнать все предубеждения и опаску, с которой к нему относилась команда вокруг своей персоны. Если бы не Проул, который стал для него единственным щитом и домом, куда саботажник мог возвращаться.

Мир при всей его целостности всё равно будто желал разбежаться на две половины, лопнуть по швам и разойтись в дуальном символе инь-ян, над которым Дзаж так часто медитировал будучи на Земле.

Временный показательный союз с десептиконами и общая волна лавирования между новыми угрозами в лице представителей Земли временно заменили новому объединенному Кибертрону любое политическое веяние. Кибертронцы разучились жить, они могли только выживать и сосуществовать. Прайм и Мегатрон хоть и вместе, но слишком уж мало и недолго руководили общими благами. Да и назвать это благами было весьма сложно. То, что один видел в созидании, другой стремился изменить только через резкую необратимую перемену. Оптимус защищал людей, ополчившихся и убивавших трансформеров, а Мегатрон стремился аккуратно надавить на точки, которые бы развязали руки новой колониальной войне за ресурсы. Незримо, не очевидно, но тонко и целенаправленно бывший Лорд Протектор взращивал трусоватое поколение, отчаянно верившее в жестокость и жадность людской расы.

Сейчас на поле политических интриг вышла некая псевдо-террористическая группировка «Гроза». Они только стращали и призывали, но никогда не были готовы к активным действиям. Джаз вертел в пальцах обломок, найденный на нижних ярусах бывшей арены «Провода», и задумчиво разглядывал его. Мысли лидера объединённых наций внезапно стали подобны острым иглам, которые прошивали новый план по уничтожению подобной неблагоприятной вольнодумной угроз. Джаз внутренне решил действовать самостоятельно, хотя он и был органичен в перемещения в связи со своим высоким положением в обществе. По иронии судьбы бывший ликвидатор стоял у власти, будто меч палача, замерший в ожидании команды совершить одно единственное верное движение. И готовность действовать: решительно, бесстрастно, подобно самому точному в мире хронометру, жгла Искру. И некому было защитить от этой жажды, некому было вмешаться и отвести Джаза от фатальной ошибки.

Сейчас, когда Саундвейв находился под круглосуточным наблюдением, а посол Земли пропал, нужно было как-то прикрывать конфликт, ведущий всех к новому витку войны с человечеством.

Лидер медленно загрузил оптику, и остатки проигрывающихся сражений в его процессоре словно острые когти прокатывались бороздами боли по Искре.

- Эм… Лидер? С вами всё в порядке? – заискивающе спросили его со стороны, и пришлось отмахнуться небрежным жестом, списать всё на усталость от количества принятых посетителей за сутки.

Джаз перестал нормально перезагружаться, не выходил в общую подзарядку. Он работал в авральном критическом режиме, но не чувствовал усталости. Словно заточенное в призрачном замке чудовище, он не мог выбраться никуда без официального визита или разрешения новых членов совета. Он был в ловушке, связанный обязательствами по рукам и ногам и только диалог с Саунвейвов давал видимость прогулки по поверхности планеты. В отличии от Лидера, Лорд Протектор исполнял свои обязанности вне кабинета.

Джаз не сразу подобрал подходящий ответ:

- Вполне. Но мне нужны мои спецназовцы. Магнус, Хот Род, Спрингер, и тот гонщик - Блур. Мы не можем официально заявить о пропаже посла Земли – это приведёт нас к очередному конфликту, но мы можем выслать делегацию из силовиков, чтобы охранять семью посла. Его исчезновение это не простое совпадение и если мои соображения и выводы верны, то похищение могли организовать сами люди. Надо забрать у них тактическое преимущество и желание манипулировать понятиями. Свяжитесь с женой посла, мы встретимся с ней раньше основной части визита, после чего займёмся местным советом обороны. Надо предупредить все вероятные возможности обвинить нашу сторону в произошедшем.

- Да, сэр, - прозвучало ответом.

Джаз отпустил конвой, попросив оставить его одного наедине с его запутанными мыслями. И в этих мыслях алыми волнами точеного силуэта проявлялся Саундвейв – его наставник и самое страшное отражение собственной внутренней сути. Джаз был противен самому себе, он был как извращенное понимание правосудия, которое нельзя было ни осудить, ни оправдать.

«Так вот с какой ношей приходилось жить Мегатрону! Так вот с какими демонами отчаянно и безрезультатно пытался бороться Оптимус!»

Каждая капля как последняя, каждое решение, как оглушительный выстрел. Не прямо – словно в спину. Исподтишка, да так, чтобы по принципу домино в нужной последовательности сложились все значимые фигуры! Никто и никогда не должен брать такую ответственность на себя и взваливать судьбу целой нации на свои плечи – это лишает рассудка, и вот, ты уже не живешь, ты не принадлежишь себе. Ты инструмент в чьих-то прозорливых и проворных руках! Наотмашь рассекаешь: не щадя, не думая, напролом выхватывая, выгадывая себе выпад, ход, робкую, и такую колючую надежду - всё наконец-то закончить и расставить по местам.
Но жить, после подобных сражений нет ни намерения, ни сил. Твоя личность стёрта ожиданиями союзников за твоей спиной и выжжена испепеляющей ненавистью поверженных врагов. Ни мольбы, ни взывание к высшим силам не спасают от бремени, и всё, чего желаешь в такие моменты – забытье.

Или может всё же безумие? То самое отчаянное безумие, которое заставляло его в минуты неотвратимого отчаяния за шаг перед каждой ликвидацией всё ещё надеяться на сожаление и раскаяние. Можно было бы сорвать с себя ошейник, взорваться волной горячего потока жажды мести и заполнить своим мщением как раскалённой лавой все уголки сознания, заставляя держащего поводок содрогаться от ужаса и меркнуть в низких частотах собственной гибели.

Не это ли участь ликвидатора? Не так ли поступал Мегатрон в пылу своего самопровозглашенной власти?

Джаз невидящим взором уставился в единственную точку в зале – знак объединенных наций. Будто в этом наложенном один на один символе крылся ответ на его муки. Что значит быть единым не для отвода глаз, а вот так как он внутри себя самого? Каким силами даётся это единство, которое будто лодочка сражается с волнами, накатывающими на неё в шторм?

Разве знают все они, ожидающие приказов и его решений, какая война, какая пустыня и какие моря энергона бушуют в его Искре? Пальцы погрязшие в чужом энергоне по локтевые суставы!

Джаз задумался.

Энергон! Единственная вещь, которая была одинакова для всех: дающая жизнь, теплящая надежду; сила, заставляющая простого рабочего от страха впаивать в свою «шкуру» оружие и отстаивать право на один глоток. Глоток жизни! Для кого-то на один миг, для кого-то н тысячелетия. И нет среди них правых и виноватых – виновата сама жизнь, которая помыкая страданиями, заставляла переходить под тот или иной знак.

Энергон! Пища… Они ничем не отличаются от землян. Они ничем им не уступают. Всё такая же борьба за жизнь, всё такие же мерзкие манипуляции со словами ничего уже не значащими для мертвецов: свобода, равенство, честь, достоинство, родина…

Саундвейв ощущал тяжесть мыслей Джаза как нечто такое, что ему уже доводилось проникновенно нащупывать в сознании своего прежнего лидера Мегатрона. Да, именно тогда ликвидатор Четвертого Дома пошёл за своим вождём, минуя всякую жалость к себе и своим мукам совести. Он пошёл как последний из своего рода, как обречённый на подобное забвение с точки зрения истории. Он стал ментальной тенью Мегатрона, его самым преданным орудием. Он верил! Он бесконечно верил, что Мегатрон из числа таких же мучеников, как он сам, что все эти империалистические замашки просто попытка собрать Кибертрон в одну правильную логически выстроенную систему. А что было плохого в том, чтобы искоренить коррупцию Сената и предать справедливому суду тех, кто натравливал тысячелетиями одних меха на других?

Склоки за власть уничтожила пять великих домов элитных воинов! Они перегрызли друг другу контакты так же легко, как скраплеты перекусывают любой сложный металл! Они друг в друге в опасной страсти выискать и обличить ошибку видели только мешающие развитию планеты механизмы!

И вот Саундвейв остался последним выжившим: самобытный, совершенный, и никому не нужный ликвидатор со способностями стирать ошибки на уровне Искр! Тогда на Джамайе он не признался, что выведанный автоботский секрет это не больше, не меньше, чем простая часть его собственного предназначения. Что ментальные связи и его эмпатия – всё это умели его братья, принадлежавшие к Четвертому дому. И что, по сути, напарнические узы достались только тем, кто не мог выжить в одиночку. Это он – Саундвейв – принял на себя жестокое обязательство стать ведущим в напарническом союзе с автобоским юнцом! Мегатрон не говорил, каким конкретно способом данная связь должна была установиться, но так же и не сказал, что до этого эксперимента все десептиконы подвергались подобному кощунственному насилию. И подобной участи не избежал даже сам Саундвейв.

Старскрим – этот подлый предатель и заговорщик – был прав! Частичка чужого поля Искры металась острым осколком по орбите вокруг ядра сути Саундвейва. И подобное надругательство и сверхнедоверие стало последней каплей терпения для ликвидатора. Он решил на всякий случай провернуть сложный манёвр с малозначащим для всех автоботом, чтобы передать часть своей собственной сути, сохранить и спрятать то опасное наследие, которое тянулось за ним всё его функционирование. Он решил ослушаться Мегатрона, обезопасив свою собственную часть истории, а напарнический союз использовать не больше, чем как способ сохранить себя в чужой Искре. Насильно, грубо, безысходно. Джаз стал не копией Мегатрона, как того хотел сам будущий император, а копией целого поколения эры Золотого века – ликвидатором пятого порядка.

И вот, у руля власти во всём своём сверхразвитии и почти полном раскрытии опасных качеств и способностей взошёл Фантом-Джаз.

Знания юного кибертронца и то, чем Саундвейв насытил его за годы тренировок на десептиконских рубежах, превратились в самое страшное оружие на Кибертроне. Без своей точки равновесия, без цели и истинного напарника Джаз превращался в чудовище, не знающее пощады. Его логика была выверена древними машинами Четвертого дома – их памятью, их алгоритмическими цепями и их неумолимостью.



Саундвейв не переставал вести диалог с Фантомом, как и прежде координируя его действия, давая советы и наставления. Но был ли в них уже толк? Этого Сеншин уже знать не мог, в его сфере влияния на Джаза всё существовало в том же виде, как и много миллионов лет назад. Хотя диалог и был сродни бою на мечах, где каждый из фехтовальщиков в коротком выпаде выдавал искренность своих намерений. Когда Джазу наскучил этот лицемерный «разговор», он решил до встречи со спецназом навестить Лорда Протектора в его кварте.

Точные движения, выверенные шаги – Джаз расшатывал психику насильственного союзника и своего учителя только ради того, чтобы раз и навсегда положить конец всем интригам, идущим от стороны некогда бывших слуг Мегатрона. Он приблизительно догадывался, что свою роль в долгоиграющих планах коварного Лорда Протектора пришлось бы сыграть, если бы не вмешательство и протекция Проула.



Саундвейв обернулся ровно в тот момент, когда двери за его спиной бесшумно раскрылись, впуская Лидера объединенных наций Кибертрона.

- Никаких новостей. Ты ограничил мне доступ практически во все информационные порталы и сервера, - с укором в голосовой модуляции изрёк экс-связист.

- Ну, как видишь, зато никто не может упрекнуть тебя в том, что ты продолжаешь двойную игру у меня за спиной. При этом всё, что тебе нужно я читаю сам – захочешь, залезешь в мою голову как в свой подпространственный карман и извлечёшь необходимое. Ведь так и работала наша связь все эти воорны?
Санудвейв пристально смерил Джаза пронзительным взглядом.

- Зачем ты посылаешь спецназ к людям? Это самоубийство. Как только они переступят линию пограничного контроля, их тут же в упор расстреляют. Это расточительство ресурсов.

Зловещая аура на миг окутала плечи экс-диверсанта автоботов словно мантия ночь, и он, источающий опасность и угрозу, на всех доступных частотах вдруг проявил свою истинную суть. Суть, которую Саундвейв пестовал и взращивал в воспитаннике с каждой тренировкой.

Ликвидатор. Машина точного расчёта для убийств и саботажа. Идеальный эгоцентричный исполнитель, способный без труда стравить два государства ради собственной приходи.

- А-а-а! – погрозил пальцем Джаз, - мы с тобой проделывали этот номер трижды. И ты знаешь сценарий, по которому видимый заложник становится невидимым щитом.
Саундвейв прощупывал Искру Джаза и ужасался во что смог мутировать внутренний мир разведчика без контроля со стороны его бывшего напарника. Всё же что ни говори, но Проул был рассудком, разумом, совестью и гуманностью для Джаза – ликвидатора теперь уже чётко прослеживаемого третьего уровня.

«Как опасно ты используешь моё наследие», - печально подумал Саундвейв.

- Ты собираешься внушить людям, что присланные автоботы будут защищать семью посла, в то время как люди будут рады заполучить заложников из числа солдат. Но на самом деле, часть группы спецназа высадится с другой стороны от места назначенной встречи. Для чего?

Джаз сжал и разжал кулак, играя с механизмом, который, казалось, давно уже не применялся для своего прямого назначения и Саундвейв не мог не отметить, что точно такой же жест Фантом допускал только в одном случае – когда он готовился нападать. Под тончайшими незримыми пластинами его сегментированных пальцев покоились давно позабытые мечевидные когти – идеальное оружие ликвидатора третьего уровня, способного виртуозно извлекать любой вид внутренних киберорганнов.






- Я устал ждать, когда нас вызовут. Это идиотизм проходить такой длительный курс, носить идиотские значки элитных войск и пылиться в кварте как стопка игрушечных солдатиков. Когда нас уже возьмут в оборот?

Хот Род от скуки пинал в стенку кусок спресованного легкого металла, и могло показаться, что он просто играет в земную игру под название футбол. Спрингер напротив сосредоточенно начищал своё оружие, а Ультра Магнус просматривал стопку отчетов, которые его так вдохновляли. Команда вообще считала его маньяком в области дисциплины и выполнения всякого рода глифических работ.

- Мы спецназ, так что радуйся, - пробурчал крупный сине-белый трансформер, дочитывая что-то из устава по охранным системам. – Или ты хочешь вернуться туда, откуда пришёл? Здесь энергон, условия, провиант на всех, медосмотр, личные механики и даже масляная ванна. В колонии Айдол мы о таком могли только мечтать.

- Так ты колонист? – удивленно отвлекся для беседы Спрингер. – Я думал, что ты городничий департамента безопасности.
Хот Род рассмеялся и от смеха упал на пол.

- Кто? Этот дылда городничий? Да его недавно сняли с соревнований по кибер-рестлингу за то, что он противника за пределы ринга выбросил! Ты-то, зеленка, небось, не из бедных мест? Юсс? Праксус?

- Тайгер Пэкс – его окраины. И я не могу сказать, что там жилось лучше, чем вам на Айдоле. Хотя я кое-что слышал о ваших колонистах.

Магнус тяжело провентилировал и только теперь полностью отвлекся от всепоглощающего его внимание занятия. Сводки новостей, как и рапорты по отряду пришлось отложить в сторону.

- Не ври, Род, я был городничим младшего ранга, пока кое-кто не заложил себя в качестве долга под проценты. Айдол – колония, которая занималась постройкой боевого комплекса и по совместительству города автоботов. Это была наша почётная обязанность создать мобильный городской комплекс, чтобы можно было сменить локацию с той, на которой изначально базировался Айдол. Там мы… просто выживали. К тому же колонисты первого Исхода не могли себе позволить роскошь просто взять и сменить планету и поменять звездную систему. На это подписались только три корабля, о которых до сих пор нет новостей. Второй Исход определил судьбу Айдола уже сильно после того, как война почти уничтожила всё живое на Кибертроне. Так что нечего жаловать – выжили и хвала Лунам.

Спрингер отложил оружие в сторону, даже не озаботившись тем, чтобы поставить его на предохранитель, но после тактичного покашливания Ультра Магнуса, атмосферник, всё же, до конца завершил начатое, заблокировав спусковые механизмы.

- То есть, вы хотите сказать, что вы участвовали в создании Метроплекса? Тогда я понимаю, почему местные условия кажутся вам роскошью. По слухам… - здесь Спригер немного притушил оптику, выражая сожаление, - власти Айдола были настолько увлечены постройкой, что при нехватке материала впаивали туда приговорённых или отступников.

- Это правда, - кивнул шлемом Магнус. – Это не слухи. Айдол – колония закрытого типа. Для гражданских - просто кибертронцы, которые покинули свои родные места во время первого Исхода, чтобы переждать военный кризис на Кибертроне. Но на самом деле, один из уцелевших сенаторов привлек туда часть своего личного конвоя, чтобы сделать из обычных меха рабов в угоду своим замыслам. А Метроплекс, это что-то вроде его личного дворца. Сенатор Гирекс очень боялся ликвидаторов, так что впаивание граждан в стены боевого комплекса – это не слухи, а вполне себе практика. Этот наглый бампер тоже чуть не угадил в общую плавильню, не так ли Хот Род?

- Да уж. Меня бы тоже впаяли, если бы не друг-Маг. Зануда заложил свой корпус на арене гладиаторов, только ради того, чтобы отменили мой приговор. А уже после переселения обратно на Кибертрон мы оказались на Проводе. Даже в мирное время наших кредитов едва хватало на выживание, тем более сейчас, когда все подобные игрища стали запрещены Праймом. Что же до Джаза… Он ведь не истинный Прайм! Его выбрали голосованием, но ни силы матрицы, ни мудрости Оптимуса у него нет. Я до сих пор не понимаю, зачем он собрал нас у себя. Неужели нельзя было выбрать кого-то из местных отполированных болванчиков и делать из них элитный спецназ? Меня военная муштра вконец достала!

Ультра Магнус запихнул в руки товарищу какой-то дата-пад и с улыбкой ответил:

- Нас выбрали, потому, что нас нет нигде в списках переписи населения, Хот Род. По сути, мы мертвецы и нас не хватятся. Не сильно-то радуйся здешним подачкам, Род, всё это делается уж явно не с благой целью для нас.

Оранжевый автобот повертел дата-пад в руках, пытаясь разобрать глифы.

- Ты прекрасно знаешь, что я не умею читать эту мутотень.

Спрингер удивленно замигал оптикой, не понимая, как можно не уметь читать. Его поражали колонисты, то, как они общались между собой, как двигались – видимо в их закрытом обществе было не принято ходить спокойно, передвигаться медленно. В каждом движении или жесте этой парочки наблюдалась резкость и размашистость, словно постоянно приходилось отбиваться от незримых электрических копий. Но больше всего его удивил рассказ Ультра Магнуса. В сводках новостей Метроплекс везде провозглашался как недостроенный комплекс, оплот будущего военного округа, лучшее и самое надёжное оборонительное сооружение. Спрингера взяли в команду спецназа только лишь потому, что он был трёхрежимником и очень мечтал побывать на Земле. Его стремление к мечте было настолько велико, что он сдал две анкеты за себя одного сразу, как только увидел свободную вакансию в рядах сенатского эскорта. Он мечтал проявить себя и быть достаточно полезным, чтобы впервые в жизни вырваться за пределы родной планеты и увидеть своей оптикой друге населенные жизнью миры.

- А где же наша звезда? Где его величество король скорости? – скривил рот Хот Род, стараясь переменить тему для разговора.

- Не знаю. Не регистрировался на пропускном пункте, так что он может быть где угодно. Он ведь призван из числа гражданских. Причём его слава для нас как хвост кометы – он палит всю организацию своей публичностью. Я вообще не понимаю, за какие заслуги его к нам приписали?

Ультра Магнус заметил некоторое движение в кварте боковым краем линзы и улыбнулся уголками губ.

- Наверное, для спец операций по эвакуации таких как ты из самых безвыходных ситуаций. Эй, приятель, не стоит сыпать ему эту дрянь за шиворот, только потому, что он тебя оскорбил.

- Что?! – Хот Род сразу понял, что слова относились не к нему, к тому странному порыву ветра, который моментально закружил по кварте вокруг. Нащупав краями пальцев свой спойлер, оранжевый смутьян тут же понял, что его только что посыпали магнитной стружкой – мерзкая шутка, которая практиковалась в среде гонщиков.

- Комбинированный недомолдинг! Ты в курсе, что у нас миссия через несколько часов?! – визжал от раздражения Хот Род, безрезультатно пытаясь счистить налипший черный субстрат стружки.

Ультра Магнус не церемонился, а всего лишь подгадал момент, когда надо было выставить руку и вот, голубая молния просто повисла на его предплечье напоровшись на предплечье как на преграду.

- Квант дери! Обшивкупоцарапаешьотпустименясейчасже! – так же быстро отречитативил Блур.

- Хватит. Прекратите! Как спарки после сварки! Вы элитные войска, спецназ, а не комики в одном из баров. Или вы хотите снова попасть туда, откуда недавно вырвались? Вот ты, бегунок, тебя ведь трижды приговорили к колонии за хакерство. А тебя, Хот Род? Нарушение скоростного режима- это детская статья по сравнению с тем, какие дела ты проворачивал запугавая подельников моим именем? Спрингер, ну ей Праймас, держи этого глитчанутого!

Хот Род и правда хотел наброситься на Блура с кулаками, если бы не сильные манипуляторы трёхрежимника, который сразу подоспел на подмогу. И именно в этот момент по общей связи в кварту было передано, что Лидер объединенных наций посетит их лично перед стартом.

Силовики притихли. Они знали, что сопровождение посла, переговоры и та миссия, которая отнюдь не напоминала мирные дебаты, не сулила им ничего хорошего.

- Пошли, - кивком шлема созвал группу Магнус, и все спецназовцы, будто обреченные на приговор преступники последовали за ним.

Магнус проверил координаты, выстроил курс, запросил посадочную площадку. Все свои действия кибертронец проделывал скупо и равнодушно, будто в его голове сейчас витали не планы выполнения их особой миссии, а некое предчувствие неотвратимой беды. Хот Род периодически околачивался рядом, испытывая терпение своего друга одним только лишь своим присутствием, но Магнус знал, что даже безмолвное появление рыжего колониста в пределах сенсоров, это попытка оказать моральную поддержку. Ярко-оранжевый натирал до блеска свои пушки, что-то напевал на космогоне*, иногда украдкой посматривал на городового.

- Ну, что? – раздраженно развернулся к нему всем корпусом Магнус.

- Тебя что-то не устраивает, Маг, я же вижу. Давай, колись, что не так.

- Всё не так, - буркнул здоровяк, откидываясь спиной на кресло пилота.

- Конкретнее?

Магнус всмотрелся в звёздную россыпь перед собой. Безучастное мерцание космических светил казалось ему сейчас особенно раздражающим и ненавистным. Сколько раз он выходил на поверхность корабля, чтобы в составе ремонто-группы заделывать пробоины в обшивке или заваривать куски пострадавшего двигателя. Вечное плавание в космосе, страх за происки десептиконов, мысли о разрушенном и покинутом доме бередили нейроны, прокатывались по сенсорике колючими волнами.

- Я всякий раз вспоминаю Айдол, когда нас заставляют делать что-то такое, для чего мы изначально не были созданы.

Хот Род закатил оптику к потолку и всплеснул манипуляторами.

- Ой, вот только не начинай сначала! Умоляю!

- Что не начинать? – Блур возник, словно из воздуха, выражая своей позой крайнюю заинтересованность в разговоре.

- Нет, Маг, держи себя в руках! Я слышал эту историю миллион раз! – замахал раскрытыми ладонями Хот Род в останавливающем жесте перед оптикой синего автобота. – Пощади-помилуй, брат!

- Рассказывай. Мне тоже интересно послушать, - присоединился к ним Спрингер. Он был любитель собирать различные истории про тех, кто покинул дом после падения Золотого века Кибертрона.

- Это было ещё до строительства Айдола. По сути, беглые сенаторы спасались от расправы милитаристов и освободительного движения автоботов. Я только закончил среднее звено Академии, прежде чем стать простым постовым при заводе между Тайгер-Паксом и Праксусом. Работка-то не бей бочку – пропуска, лицензии, порядок, отчётность. Я меха служивый, но тогда ещё был юн, не опытен. Эти новые районы-города были возведены как раз в то время, когда политика Кибертрона дала сильную трещину. Пацифисты выступали за свободы, а милитаристы и оппозиционеры рвались к власти и её переделу. Вы все в курсе, что после восстания шахтёров многие бывшие управляющие присоединились к ставке оппозиционеров, провозгласившими себя десептиконами, то есть отверженными мировым порядком механойдами. Так вот, сам Айдол – это был не просто корабль колонистов, это был целый жилой район сенатора Ай-Пэкса, который заранее озаботился тем, чтобы принять нейтралитет. Он распустил военный сектор в своей части префектуры Праксуса, вынудил создать вокруг секретного проекта определенную группировку других сенаторов, которая позволяла отводить оптику от строительства Айдола. Когда экономика Кибертрона была полностью разрушена, а большая часть сенаторов и милитаристов разделились на два враждующих лагеря, я был свидетелем запуска искусственного астероида. В прямом смысле земля тогда ушла из-под ног…мда.

- И при чём здесь это? – фыркнул нетерпеливый гонщик Блур. У него всегда было на всё своё мнение, которым он не спешил делиться с товарищами. По большей части Блур никому из них не доверял. Ни технологу-атмосфернику Спрингеру, ни бродяге Хот роду. Только Магнус вызывал у гонщика доверие и некоторую степень уважения, которую воин продемонстрировал во многих гладиаторских боях.

- Тшшш! – зашипели на него остальные.

Магнус, невесело ухмыльнулся. Ему вдруг показалось, что его обрывистая слишком насыщенная на факты исповедь это просто способ не думать о том, что их всех ждёт на Земле. Он несколько ворн просматривал видео-отчеты о смертях первых трансформеров от луча «Кроноса». Въедливо и внимательно изучил информацию от исследовательского блока учёных, которые так и не смогли составить теорию относительно действия смертоносного человеческого оружия. Отличить радиационный фон «Кроноса» от космического, используя только слабый набор изотопов, усложнило конечный вердикт в отношении воздействия лучей на кибер-организм.

Что если Лидер Джаз скрывает от них что-то весьма серьёзное? Что если охрана семьи посла Спайка это всего лишь хитрая уловка, манёвр, если не сделка с людьми. И что тогда? Тогда они будут вынуждены сражаться до какого-то момента, пока конфликт не приведёт к …откровенному конфликту? Магнус сузил оптосенсоры, прокручивая в голове миллионы возможных вариантов. Если они откроют огонь сразу по прибытию, то кто поручится за то, что перестрелку начали люди, а не кибертронцы? Где будет гарантия, что группа спецназовцев, которая ни разу не видела в оптику землян и саму планету Земля, не совершит оплошность?

- Так что дальше-то было, Магнус? – участливо дотронулся до его предплечья Спрингер.

Бывший городничий Айдола хмыкнул, очнулся от сосредоточенного внутреннего анализа и продолжил:

- Искусственный астероид был всего лишь куском безжизненной двигательной части корабля. По сути никто и не заподозрил в нём никакой опасности. Вся программа Айдола была расписана, как очередное исследовательское путешествие глубинных районов космоса, с целью найти альтернативные источники замены энергона. Но…

- Но фигня в том, что наши Создатели тупо не успели достроить этот кусок летающего шлака, и как только десептиконы развернули открытое сопротивление, часть планеты сделала тю-тю, - не выдержал Хот Род.

- Как это тю-тю? Куда это тю-тю? – заерзал на месте Блур, теребя за предплечье Спрингера.

- Это значит, что Кибертрон, согласно древним наставлениям, это гигантский механизм, который мог бы быть вполне себе живым до опустошения ядра планеты. Само ядро было по легенде спрятано в Сигма-компьютер, а после запечатан в матрицу лидерства, которая передавалась из поколения к поколению, пока один из первых восставших механойдов не спрятал её. А дальше про Оптимуса Прайма мы все знаем. Сам же Кибертрон состоял из нескольких частей отцов-основателей, которые заключили мирный договор на время обновления своей расы. Кажется, по легенде их было семь. Но это…сказки? - Спрингер приложил пальцы к подбородку, нервно постукивая им по фейсплэту.

- Шарк его знает, как было, суть в том, - пояснил Магнус, - что часть Кибертрона самовольно отделилась от всей планеты и вышла на орбиту, оставив после себя кратер размером в два округа. А я… я оказался не в том месте и не в то время. И многие жители, кто был не в курсе, оказались уже перед фактом своего насильственного переноса в космос. Конечно, спустя некоторое время сенатор Ай-Пэкс объяснил, что милитаристы задумали объединить, и так сотрясающуюся от конфликтов планету, под жестким гнётом военной диктатуры без продажного Сената. И нам показалось, что это не так плохо, как оказаться снова у черты полной зависимости от богатеев с верхних уровней. Мы потеряли всего лишь планету, но обрели право жить в мире, пусть и без своей собственной орбиты. Так Айдол стал нашим домом, а по факту - космической тюрьмой, управляемой с Кибертрона остатками сговорившихся сенаторов. До восстания на Айдоле, нам внушалась мысль, что если мы не закончим постройку колонии, то погибнут все. Отчасти это была правда. Так мы и стали работать без особого ведома над проектом крепости-захватчика Метроплекс. Нас продолжали запугивать, дескать на нас нападут – десептиконы, Мегатрон или кто-либо ещё. Что Айдол находится вне юрисдикции планеты, вне закона, и что мы – отдельное колониальное государство. Вот только жить в таком государстве со старыми неизменными устоями было куда хуже, чем на целой планете. С айстероида не убежишь – ты всегда будешь зависеть от ресурсов энергона, кодов доступа на вылет, спасательных капсул. Все наши семьи стали заложниками одной огромной организации. Мы покорно и послушно выполняли все условия, рассчитывая на мирный исход. И если бы не эта шальная космическая холера Хот Род, то блуждали бы мы по космической пустоши ещё очень долгие и долгие гига-циклы.




Блур недоверчиво покосился на Хот Рода, будто видел его в первый раз. Для выскочки-гонщика рыжий автобот не представлял никакой особой ценности. К тому же на "Проводе" он считался его основным конкурентом, который мог себе позволить, в отличии от легковесного болид-кара Блура, гонки на выживание.

- Да что бы я плутония обожрался! Не может быть, чтобы мой одноцикленник, который ещё от фазы** не отошёл до конца, спас целую колонию размером с астероид!

Магнус посмотрел на своего друга с тоской и болью в оптике. Он помнил историю и те обстоятельства, при которых появился юный спарклинг, как он рос и выживал, как потерял семью…

- Если бы твоих предков впаяли в стену космического корабля, ты бы тоже спятил настолько, чтобы развалить целое общество с его дебильными законами и тупым рабским повиновением несуществующему правителю, - Хот Род резко встал со своего места и с решительным грохотом покинул рубку.

- Чего это он? – тихим поникшим голосом переспросил сине-белый болид-кар.

- У Рода есть свои причины, чтобы так поступать. В отличии от него, я…я…


Магнус крепко сжал кулак, чтобы преодолеть эти болезненные воспоминания, оставаясь при этом открытым и честным перед своими товарищами. Ему нелегко давалось каждое слово.

- Я заложил свою семью и так и не смог их выкупить. По этой причине, после возвращения Айдола на своё историческое место, я первым делом пошёл туда, где было проще всего заработать кредиты. Но Род…он всем нам отрыл глаза, когда уничтожил пульт управления центрального Ментора. Ментор – это вездесущий наблюдатель в лице сенатора Ай-Пэкса, которого к большому нашему сожалению, никогда и не было на Айдоле. От его лица руководили копы, которые поддерживали порядок на астероиде. А он сам читал нам проповеди, давал обещания, и был главным судьёй на слушаниях. Мы все верили, что сенатор существует, пока не выяснилось, что он всего лишь рекомбинация голограммы на основе самой простой автоматической оболочки без Искры. Когда это выяснилось, на Айдоле вспыхнуло восстание. Мы развернули свой умный астероид в сторону дома, но из-за повреждения карт и космо-метрики не смогли сразу найти верный маршрут. Мы продолжили строительство, но уже с целью нанести визит Ай-Пэксу на Кибертроне и заставить его заплатить своей жизнью за все преступления. Однако, по возвращению на Кибертрон был уже объявлен мир. И нам пришлось доказывать, что мы не захватчики, а колонисты, затерявшиеся во времени и пространстве. Как оказалось – наша история не была уникальна и примеру Ай-Пэкса последовали многие семьи и элита. Правда, ключ от Вектора-Сигмы был уничтожен во время вооруженного конфликта. А ещё…а ещё нашего главного врага и мучителя убил некий дерзкий десептикон по имени Фантом. Он не просто убил его, а выпотрошил наизнанку, забрав все банки памяти с собой. Так что даже при полной постройке боевого оборонительного комплекса Метроплекс, мы не смогли бы его активировать, ведь большая часть Айдола – его неподвижное тело. Так-то…

- И вас высадили на Кибертроне, дав статус беженцев? – Блур вытянулся струной навстречу к Магнусу, с радостью достраивая фрагменты из фактов их общего знакомства. – И, конечно же, единственное место, где порядочный меха мог бы заработать без оплаты кодов регистрации это «Провод» - старый пиратский притон. Конечно! Нелегальные гонки, кредиты, ставки, бои, гладиаторы из колонистов и прибившихся пиратов. Да, это было единственное место, где была возможность легально заработать себе на функционирование. Не то, что при этих миротворцах, которые до сих пор не могут дать нам стабильности в вопросе с людьми. Они наворотили, а нам разгребай?


Магнус встал во весь свой рост и коснулся пальцами пульта управления центральной магистрали корабля. Шумно пропустив воздух через фильтры, он угрюмо сказал:

- Не в этом дело. Официально колонисты не являются гражданами Кибертрона, и Джаз не такой уж и дурак, чтобы посылать на миссию официальные лица или силовиков. Думаешь, зачем нас всё это время гоняли по полигонам, обучали, давали кривые сведения о Земле, на которой мы даже ни разу не были?! Нас просто бросят в самое пекло. Туда, где лютует «Кронос», может быть, нас просто продали…

- Нет, если бы просто продали, тогда зачем вливать в наше обучение столько кредитов? – возмутился Спрингер, для которого новый Лидер был чуть ли не святым, давшим ход просветительской деятельности по всем научным изысканиям. - Чтобы всего лишь охранять белково-углеродную форму жизни? Нет, нас будут держать на Земле в качестве резерва, пока мы не понадобимся как особая диверсионная группа. И когда этот час настанет – Гаситель вас пожри – мы просто избавим нашу несчастную планету от ультиматума людей!

- Ты ультра-правый что ли? – с подозрением уставился на него Магнус, чуть сузив диафрагмы оптосенсоров.

- Нет, - ошарашенно отшатнулся атмосферник. – А что, похож, да?

- Очень.








Мариса следила за перемещениями Старксримма весь день, вплоть до того момента, пока поблизости не появился Франц Ельник. Учёный спешил, суетился, всячески старался не попадаться лишний раз на камеры в коридорах базы. Пару раз он заходил в подзарядочный блок, где стояли «Каратели», что-то проверял, измерял дозиметром, потом снова возвращался в лабораторию. Ожидать такой активности от затворника и мизантропа Ельника было непривычно, что и привлекло внимание Марисы. Вечером она всё рассказала Алексу, который только пожал плечами на это в ответ.

- Мари, со дня на день должны прилететь какие-то кибертронцы, посланные на переговоры и защиту семьи посла. Кстати, они уже на нашей базе и ты можешь с ними переговорить. Карли Уитвики и их сын Дэниэл. Очень спокойные и интересные люди, много знают о Кибертроне.

- Это отличная идея! – мгновенно взвилась как ракета в воздух девушка. Она чмокунла Алекса в щеку и помчалась по коридору, на ходу надевая свой парадный китель пилота.

- Ох, чокнутая женщина, - мягко улыбнулся Алекс, провожая её силуэт взглядом. – Вот как ты ей спокойно сделаешь предложение, если она не в состоянии усидеть на месте и десяти минут?

Карли сидела в ротанговом кресле в зоне рекреации, где собирались все пилоты. Вокруг неё уже было много слушателей, которые задавали вопросы, не всегда мирного характера, но по крайней мере пилоты Карателей ощущали границы дозволенного. Посольский конвой стоял неподалёку и состоял из пяти человек в бело-серебристых комбенизонах.

- Миссис Карли, почему вы считаете, что вы нуждаетесь в такой охране как эти? Мы ведь отлично справляемся и при помощи Карателей! Только куски летят!
Карли с легким сожалением смотрела на людей в военной форме и старалась говорить очень дипломатично и спокойно, хотя это ей давалось с большим трудом.

- Я понимаю, что для вас, тех кто возможно потерял свою семью в стычке с трансформерами, это достаточно важный вопрос. Но уверяю вас, Лидер Объединённых Наций Кибертрона наш большой друг и правая рука Оптимуса Прайма. Он просто хочет выяснить все обстоятельства в этом вопросе. Кибертрон был спокойным местом почти восемь лет, но после исчезновения Оптимуса и Мегатрона у кибертронцев появился повод не доверять нам, как и мы не доверяем им.




- Да, повод имеется. Например, живые чучела их бывших товарищей, которыми мы успешно громим их уже который год. Зачем нам вообще доверять механизмам, которые способны уничтожить всю планету по щелчку пальца?

– Успокойся, Грэгори, не хами. Мы все знаем, как ты боишься тостеров на кухне, - выкрикнул кто-то из пилотов и по комнате раздался громогласных хохот.


Мариса вошла в рекреацию и пилоты притихли. Они смотрели не неё с какой-то долей зависти и уважения, и не мудрено, ведь именно Каратель 7-01 имел на своём счету больше всего побед, хотя Фейрборн была единственной девушкой пилотом в группе. Остальные пилоты были куда слабее неё. Прототипы не могли сражаться слишком долго, а доставить энергокубы к одному из роботов было делом не лёгким. Команды из прототипов отличались особой жестокостью в битвах, именно их посылали обычно в тыл к противнику, потому как ты не имели кибертронской сигнатуры.

Карли, обратила внимание на Марису и придержала сынишку возле себя, она учтиво поприветствовала лейтенанта Фейрборн и замолчала.

- Вы впервые здесь, миссис Карли, и я бы настоятельно не рекомендовала вам выходить куда-нибудь дальше вашей комнаты. База «Терра» закрытая организация, а вы явно симпатизируете нашим потенциальным врагам. Так что если вас заметят в доках возле наших мобильных костюмов или в пределах исследовательского центра, вас тут же официально лишат статуса посла Земли и арестуют, - Мариса резала фактами, давая возможность жене посла Спайка понять, что её власть и красноречие в этой части Земли бесполезны. Лейтенант Фейрборн сказала это прилюдно, чтобы никто не смог подозревать её в том, что она ведёт расследование против Старскримма и непосредственно против доктора Франца Ельника.

Когда все пилоты разошлись по своим квартам, ближе к позднему вечеру, Мариса тайком вышла к блоку, где жила посол. Шмыгнув за дверь, она тихо прикрыла её за собой. Карли сидела на кровати и читала.

- Что-то случилось, лейтенант? – тревожно полушепотом спросила она.

- Есть разговор.

Карли посмотрела на всевидящий глазок видео-камеры над своей дверью. Многознаительно перевела взгляд на Фейрборн. Пилот достала из кармана пульт и отключила камеру.

- У нас есть не больше получаса. У меня очень много вопросов.

- Признаться, вы меня застали врасплох. Я думала, что вы первый человек на базе, который выступает против кибертронцев так яростно и открыто. Чем я могу помочь?

- Что это за бред с высылкой охранников для вас аж с Кибертрона? Все на базе уверены, что это манёвр, который вынуждает нас вступить в бой. Если только у трансформеров не появилось оружия куда более сильного против наших Карателей.

Карли с мировым спокойствием приняла это обвинение в свой адрес, и тихо произнесла:

- Надеюсь, вы не думаете, что моё появление здесь на базе «Терра», это только лишь часть пазла готовящейся диверсии? И уж точно вы не думаете, что я в сговоре с вашими потенциальными противниками. Подумайте сами, для чего Лидеру Кибертрона высылать своих соратников сюда? Это чистое самоубийство. Их слишком мало, чтобы они так глупо разменивались своими жизнями.

Мариса вошла в кварту и села на свободное кресло напротив постели посла. Она скретила пальцы и положила локти на колени, упираясь на них. Немного подумав, девушка выдала предположение:

- А что если эти парни вовсе не охрана, а овцы на заклание?

- Джаз никогда бы так не поступил. Я очень хорошо знакома с ним. Он пацифист, весельчак и балагур.

- Да, я заметила, как весело он отдаёт распоряжения своим солдатам. Если это обходной манёвр, то у нас тоже есть специалист по кибертронацам. Не всё же вам прикрывать их намерения? Наш эксперт утверждает, что кибертронцы сейчас очень нуждаются в энергоносителях и энергии, что им нужно поднимать экономику целой планеты, следовательно новый виток разграблений наших ресурсов это всего лишь вопрос времени.

В комнату вошёл заспанный сынишка, который потирал глаза, ему было всего семь, но он был уже очень смышленым малым.

- Мам, что тетя-пилот хочет? Почему она не любит роботов?

- Тише, медвежонок, это важный разговор, милый. Ложись спать.

- Нет! Тетя плохая? Да? Плохая, как Старскримм, про которого рассказывал папа?
От простодушия и откровенности ребенка, Мариса оторопела и недоуменно раскрыла рот.

- Откуда ваш ребенок знает про Старскримма? Что это значит?!


Карли уставилась на резко вставшего пилота непонимающими глазами. Она не могла знать, что самый опасный кибертронец на планете сейчас находится в соседнем блоке базы и более того, занимается активным участием в организации жизни базы. Жена посла взяла малыша на руки, чтобы отнести его в детскую. Обладая долей проницательности, женщина всё поняла.

- Похоже, это значит, что вы знакомы со Старскриммом, и если я вас поняла правильно, именно он и является вашим экспертом в области кибертронских технологий. Но я вас предупреждаю, Мариса, что это самый опасный из всех предателей и вольнодумцев. Он служил у Мегатрона правой рукой и не раз организовывал налёты на мирное население без прямого приказа Мегатрона, не раз я была свидетельницей его опасных двойных игр. Что мешает ему обернуться против вас? Или… Или что если те технологии, а я теперь просто уверена в этом, которыми он вас снабдил, это путь к порабощению Земли? Ведь если Старскримм или ваша бравая команда убьёт хотя бы ещё одного кибертронца здесь, то это будет означать официальную планетарную войну. Где же гарантии, что внутри вашей организации прямо в тылу ваши машины, под предводительством Старсримма, не ополоумеют, и не обернутся против вас. И что если так будет по всему Земному шару? Тогда вся ваша бравада о спасение планеты, ваши проданные другим странам технологии и прототипы – это всего лишь бомбы замедленного действия. И нужен только повод, чтобы небольшие точечные военные конфликты переросли в самую страшную войну между двумя планетами. Подумайте, пожалуйста, над этим. И сделайте правильные выводы. Если «Кронос» коснется трансформеров, которые посланы Лидером Кибертрона в качестве миротворческой миссии, то это неизбежно навлечёт на всех нас ответные действия. И тогда ни я, ни мой статус не смогут мирно урегулировать этот конфликт. Я в любом случае лишусь своего статуса посла, как бы вы мне не пытались этим угрожать. А теперь, прошу вас, покиньте мою комнату. Наше время практически истекло, а мне надо ещё уложить сына.


Марисе пришлось удалиться с чувством ущемлённой гордости и зависти к знаниям посла. Карли жила среди кибертронцев как и её муж Спайк ещё задолго до того, как она воочию увидела первого живого механойда в пределах базы. Для Карли многие вещи были просты и очевидны, а для обычного военного вроде Фейрборн, было не принято задавать столько вопросов, а уж тем более вести расследование неофициально.

Единственное совпадение во всей канве событий, которое не давало покоя лейтенанту, было то, что Старскримм действительно что-то затевал, и если всё обернётся так, как описала посол, то Соединенным Штатам Америки никто не придёт на помощь, ведь это была их идея продавать прототипы роботов в другие страны, это с их подачи назначались переговоры с пришельцами, и только США решали, кому присутствовать на этих самых переговорах. В случае конфликта, никто даже пальцем не почешет, чтобы помочь крупной стране справиться с первым ударом кибертронцев.




Опустошённой и очень уставшей Мариса вернулась в свой блок. Алекс ещё не спал, он что-то высматривал в планшете, однако завидев напарницу, ему пришлось отложить чтение.

- Всё так плохо? Мари, что случилось?

- Случилось, Алекс, давно случилось. Нас всех обманули как глупых испуганных детей…

Это было похоже на какой-то кошмар. Из недр с глухим рыком и воем то тут, то там вырывалось пламя. Оно вспыхивало алыми цветами по проспектам и уносило вниз почву, разметывало осколки по ближайшим строениям, выплёвывало в воздух куски обшивки и сгибало стальные балки и защитные ограждения. Полицейские бригады и коммандос не успевали оцеплять участки, а гражданские с диким воем и криками метались по улицам, жались обшивками к высоткам, с ужасом доставали из своих тел осколки. Кто-то упал на тротуар, зажимая топливные шланги пальцами, кто-то присел на корточки от того, что лишился линзы и был дезориентирован…

Казалось, что война, которая отошла на задний план и почти стерлась из памяти во благо мира, снова захлестнула планету. Голодное гулкое эхо отзывалось по всему району Праксуса, натыкаясь на стены ближайших высоток, и разливалось дальше тягучей волной вплоть до Юсса.

- Как это произошло? – Октан не верил своей оптике, на него, как на временного главу полицейского департамента, сыпались уведомления со многих уголков Праксуса.

- Никак не можем знать, сэр! Район по возможности оцеплен, гражданские выведены из зоны боевых действий, создан санитарный кордон, - отрапортовал один из офицеров.

- Кто это мог быть? Какие у вас есть зацепки? – нервно переспросил бывший некогда пират, который прекрасно понимал, что после подобных нападений должны были оставаться хотя бы какие-то следы.

- Никто не взял на себя ответственность за этот теракт, сэр. Никаких требований не поступало.

- Командующему докладывали уже?

- Никак нет. Мы не можем выйти с ним на связь.

- Понятно, тогда я сам.




Проул смотрел на карту и сверял все точки на ней, согласно плану. Он смотрел на метания своих собратьев без эмоций, сухо, словно ждал чьего-то появления. Если бы это был Оптимус Прайм, он бы давно уже оказался в эпицентре и занимался эвакуацией. Но не в этот раз. На экране виднелись спец-подразделения, группа сапёров, медики, пожарная бригада, одна, вторая, третья.

- Зачем? Зачем ты устроил это?

Голос Спайка был едва слышным, глухим. Прошла неделя с его заключения, и он почти утратил надежду на то, чтобы получить хоть какие-то ответы. Проул с момента первого допроса больше им не интересовался, только лишь выдавал распоряжения о снабжении посла всем необходимым. Но в этот раз он в назидание оставил человека наблюдать за своими действиями, надеясь, что эмоциональная, а не логическая природа посла даст ему подсказку как можно вывести противостояние людей и кибертронцев на новый уровень.

- Зачем? – лицевые пластины тактика автоботов ничуть не изменились. Он ничего не испытывал к тому, что происходило на широком экране, скорее оценивал масштаб и сравнивал с тем, что хотел получить от взрывов в Праксусе.

- Затем, что Кибертрон нужно встряхнуть, заставить вспомнить, кто хозяин положения, а не поджимать болты при упоминании Кроноса. Это очевидно, что кто-то из наших сограждан выдал людям технологию убийства трансформеров, кто-то, кто хорошо знаком с земными ресурсами и возможностями. Я хочу, чтобы остальные поняли это.

- Проул, у людей нет звёздного флота, нет такого количества орбитальных станций и кораблей, чтобы напасть на вас. Это немыслимо! За десять лет мы смогли обменяться технологиями, и они были тщательно отобраны согласно союзному договору. Его подписал и Оптимус и Мегатрон. Развитие дорог, гражданского межпланетарного транспорта и то, в большей степени, всё это было отдано на откуп Кибертрону, не Земле. Все шаттлы принадлежат вам, части орбитальных станций тоже. Сборка всего чем обладает Земля происходит только по согласованию с Кибертроном. Многие политики уже бьют тревогу по поводу опасности стать для вас обычной колонией, зависимой от ваших разработок. И частично они правы.

- Бедные маленькие букашечки, как жаль, что вы это поняли очень поздно. Вы намного ближе по своим амбициям к Мегатрону, чем думаете. Жадные, склочные паразиты, которым была дарована такая богатая планета. Вы даже этого не заслуживаете. Да, ты складно говоришь, посол Спайк. И упорно продолжаешь называть меня именем мертвеца, Искру которого забрал Гаситель. Откуда это упрямство, человек? – экс-полицейский подошел к пленнику и склонился над ним, изучая малейшее изменение в чертах лица. Едва святящиеся голубым светом линзы кибертронца казались безжизненными и блеклыми, словно ему не хватало энергии или что-то очень болезненное и опасное творилось в его корпусе.

- Да ты уже похож на мертвеца, если творишь такое! - мужчина ткнул пальцем в сторону экрана. Проул выпрямился и повернул голову в сторону кадров мелькавших за спиной.

- В отличие от землян, кибертронцев не так просто убить. Если, конечно же, это не «Кронос», не так ли? Все взрывы были не опасны, но заметны: виден ущерб, суматоха, слабый алгоритм ликвидации чрезвычайных ситуаций. Всё то, чем проще подогреть расслабившуюся в мирном времени общественность. А настоящий взрыв, тем временем, произойдет, если Лидер Объединенных наций сейчас не явится для урегулирования конфликта. А он и не явится, потому, что сенат боится за его жалкую жизнь. Ибо потеря ещё одного Лидера даст особые полномочия лорду Протектору, который, кстати, арестован по подозрению похищения тебя, человек. Вот и вся игра. Такой простой политический ребус. Десептикон, самый опасный, из некогда служивших Мегатрону, вдруг окажется у власти и начнётся упорядочивание по военному принципу. Длительное разбирательство, поиск ответственных лиц, ликвидация последствий, ужесточение мер и введение временного комендантского часа – по крайней мере, я очень рассчитываю на это. А что же наш Лидер? Он будет тебя искать и когда-нибудь найдёт. Найдёт с пультом от Кроноса в руках, и тогда у всего будет своя причина для настоящих действий, господин посол. Мои ребята не подведут, я знаю точно. Колонисты никогда не видели людей, они, как и большинство военных, убеждены, что люди это потенциальная опасность для Кибертрона. И если уж белковые паразиты научились убивать нас, то дело не встанет за тем, чтобы построить военные корабли на орбите, допустим, Луны. Оттуда ведь удобнее дотянуться до нас по торговому маршруту, а, посол Спайк?

- Ты…ты чудовище, Проул! – руки человека затряслись, а под ногами словно ушла почва. Он присел на пол, придерживаясь рукой за стену. – Ты хоть понимаешь, во что это перерастёт?

- Конечно. Я перехватил некоторые данные по вашей планете. И, кстати, могу с уверенностью сказать, что вы не заслуживаете такого дома, и стольких ресурсов. Я подсчитал, что ваша популяция уничтожает всё живое на плане в геометрической прогрессии. Как колония мерзких инсектиконов, которых когда-то создали, чтобы иссушить последние запасы энергона на нашей планете. У вас с ними поразительное сходство и мания оставлять после себя безжизненные пустыни. Состав кислорода за тридцать лет ухудшился, искусственная пища и отвратительная медицина убивает генофонд, истощается ресурс пресной воды. Как не крути, вы все умрёте при таком подходе. Так какая разница, когда это случится и по какой причине? В биологических вирусах мы не очень сильны, техногенные катастрофы нам не выгодны. Однако, у вас есть отличный технический потенциал, который, при должном управлении, можно подчинить здравому смыслу и логике на благо высшей и более древней чем вы расы.



- Нет, нет, это не ты. Это кто-то другой! Джаз никогда бы не допустил этого. Ты ведь с ним был неразлучен! Вы были лучшими друзьями! Что между вами произошло? Кто стёр тебе память, Проул? Почему ты не хочешь поговорить с Джазом обо всём этом?

- Поговорить с НИМ?! С предателем Кибертрона? С убийцей, который работал на десептиконов большую часть войны? Человек, ты тешишь себя иллюзией, что знаешь нас, будто бы успел изучить нашу историю войны и наши характеры. Ты до наивности убеждён в том, что есть только чёрное и белое, есть только добро и зло. Забавная штука война – когда враг известен, становится проще стрелять. Не находишь?


В воздухе повисла пауза, от которой Спайку стало страшно. Скрипучий и совсем чужой голос экс-заместителя Оптимуса Прайма внушал трепет и доводил до оцепенения, всё в его речах и умозаключениях было точным, неотвратимым и логичным. Он не сомневался в своих действиях, ведя подпольную игру по правилам, которые очень тщательно разрабатывал для своей группировки.

- Не нахожу. Ты обрекаешь народ на кровопролитие! Ты вынуждаешь всех нас снова бояться, но я – не боюсь ни тебя, ни того, что будет потом. Я найду выход, я смогу донести до остальных твои планы!

- Ну, вот и мы стали врагами, - уголок рта кибертронца вздернулся в кривой нахальной полу улыбке. Он смотрел на посла Земли как на таракана. – Видишь, как всё просто, человек? Стоило только уколоть чувство твоей безопасности и ответственности перед своим видом, как ты выбрал сторону, и уже готов пообещать мне дезактив. Предсказуемо.


Проул вышел из комнаты, оставляя Спайка наблюдать за тем, что происходило на экране. Бегали кибертронские глифы, символы, числа, новости Кибертрона шли в частотном диапазоне, который нельзя было разобрать без портативного переводчика. Спайк оглянулся по сторонам и осторожно дотронулся до мочки своего уха.

Когда-то, ещё будучи мальчишкой третьего курса Исследовательского Института штата Вирджинии, он попросил Рэтчета научить его понимать кибертронскую речь. Рэтчет долго отказывал ему, пока не пояснил, что для такого оборудования в теле человека должен быть вставлен специальный дешифратор напрямую связанный с внутренним ухом и нервной системой. Спайк выпросил точную схему такого устройства и долгое время работал над ним. Только по окончанию пятого курса, ему удалось завершить свой проект. К тому времени он уже был женат на Карли, и только избирался на пост посла Земли. Рэтчету пришлось прогнуться под напором юного посла и друга, так как других честных кандидатов на эту роль не наблюдалось. Операцию проводили в два этапа и вот, в правом ухе Спайка оказался искусственный переводчик, способный распознавать четыре типа языков Кибертрона, включая космогон.

- Рэтч, ты даже не представляешь, как сейчас нужен твой прибор…

Мужчина немного подождал, пока аппарат начнёт распознавать шифр и треск, исходящий от экрана. Из большего он выцепил информацию, что Лидер несколько дней назад отправил шаттл с представителями Кибертрона в лице колонистов Магнуса, Хот Рода, учёного-атмосферника Спрингера и некого знаменитого гонщика Блура.

- Что за солянка? Зачем он это сделал?! Ведь если на Земле узнают, что я в плену, эти ребята будут обречены. Что-то тут не так. И ни слова о том, что я похищен…




Саундвейв сцепил пальцы, ушёл в глубокий перезагрузочный режим. Проверив настройки и синхронизацию с напарником, он попытался отследить за тем, что делает Джаз. Автобот его моментально вышиб из своего тела, запретив проецировать на себя даже минимальное влияние, и Саундвейв ничего не мог с этим поделать. Он с отчаянием осознал, что личностные коды Джаза представляли из себя уже нечто более сложное и опасное, столь запутанное и непробиваемое, что этим уже нельзя было управлять как прежде.

Когда Сайундвейв учил кеншина этим приёмам, он не подозревал, что им же на огромном расстоянии обучается кто-то ещё. Нужно было восстановить цепочку событий, происходивших миллионный лет назад. Архивы чужой памяти были скопированы ещё до того, как юный автобот перешёл на их сторону.

И что было потом?

После внедрения участка его личностного кода, он, словно пояс астероидов, защищал цельную структуру Искры Джаза и никто, без добровольного на то согласия, не мог туда просочиться кроме экс-связиста. Он был уверен, что после того, как Джаз попал на базу Джамайского плена, больше никто бы не смог пойти на союзничество с его Искрой. Для автобота, презирающего десептиконский код и само его существование, это было немыслимо и нужно было впасть в полное отчаяние, чтобы пойти на такое.

Для автоботов союзническая связь была интимной, священной и очень прочной. Нарушить закон связи между двумя существующими напарниками было возможно только через полное уничтожение. Ликвидаторы же, такого уровня как Саундвейв, не зависели ни от кого и ни от чего. Они были цельными, неделимыми и самостоятельными единицами.

Но…

Когда-то очень давно Старскримм намекал Саундвейву, что властолюбец-Мегатрон не тот механоид, который полностью отпустит контроль над ситуацией. Саундвейв это знал, ощущал нутром, но в нём было столько восторга и преданности по отношению к вождю, что он был готов приглушить любые противоречивые опасения. Он верил в победу, в новый мир, в независимость Кибертрона от гнилой системы Сената и либералов. Он верил в строгий порядок и в то, что ликвидаторы, устранители первичных ошибок – обязаны подавить восстание жалких и ограниченных по своим функциям рабочих. Он свято верил во власть единого сильного и строгого правителя, который возвысит его над остальными пятью ветвями ликвидаторов. А уж он, Саундвеув, сумеет навести порядок и не стать жалким подобием своих непрозорливых создателей, которые так глупо разменяли свои жизни в войне с бунтарями.

Саундвейв признавал классовое неравенство, ему нравилась уверенная мысль в том, что только судьба распоряжается истинным призванием любого существа во вселенной. Всё учение фанатиков-аристократов строилось на этой избранности и, конечно же, им не хотелось делить эту власть с кем-либо вроде автоботов. Однако, вступив в узы с жалким автоботом, Саундвейв сам нарушил и исказил свои собственные принципы и правила - месть теперь была куда важнее преданности.

Великий стратег десептиконов был убеждён, что Мегатрон не будет добиваться полного подчинения даже от своего самого преданного слуги, тем более аристократа по созданию. До восстаний и бунта власть ликвидаторов была ничем не ограничена – глава Первого дома был один из Сенаторов, который мечтал покинуть Кибертрон и основать свою колонию. Мало кто из истинных кибертронцев вообще помнил о таких существах как ликвидаторы. Прошлое этих странных созданий хранилось в архивах в строгой секретности, и никто кроме правящей верхушки не знал об их существовании. Но Мегатрон узнал о них, нашёл, и пытался склонить на свою строну. Агрессивно и безрезультатно…

Саундвейв тогда был молод, и ему хотелось возвысить Четвертый дом над всеми остальными, он преследовал прогрессивный путь, и когда настал подходящий момент – присоединился к восставшему гладиатору Мегатрону. Вехи войны истрепали все ресурсы, привели в негодность многие системы и аристократы, гонимые и преследуемые двумя лагерями повстанцев, погибали в бесчисленных стычках. Мегатрон был доволен проделанной работой, он посылал своего преданного ликвидатора в самое пекло, и тот возвращался к нему, каждый раз принося победу. Такого изящного древнего инструмента в своих манипуляторах как Саундвейв в конечном итоге больше не осталось на всём Кибертроне. И понял он это слишком поздно...




Мегатрон позаботился о том, чтобы другие ветви пяти великих домов ликвидаторов навсегда прекратили своё существование. Он знал все тайные лазейки, где могли укрыться аристократы, и никогда не действовал своими манипуляторами. Для этого у него на тот момент уже появился Фантом – юный автобот-перебежчик, для которого по воле случая сила и знания стали куда важнее его автоботских принципов и проповедей непогрешимого Оптимуса Прайма. Ученик, уже однажды предавший своего учителя, внушал неплохие перспективы.


Саундвейв погрузился в новый виток воспоминаний, и в их отчаянном водовороте он слушал крики своего ученика, стенания, вой, заполнившие его нутро. Он не мог наслаждаться этим, так как это был совсем другой вид связи, чужой, непокорный, трудный. Автобот обладал сильной волей и желанием жить, он никак не хотело ломаться психически, всегда ходил по тонкой грани, но при этом вечно восстанавливался. Это было весьма редкое и непонятное для сеншина-Саунда явление.

Он смотрел безучастным взглядом в рваные отчаянные движения своей жертвы, будто земной паук на трепыхание бабочки, пойманной в паутину, и это забавляло его. Он находил Джаза воистину забавным индивидом, у которого был некоторый потенциал. К тому же, этот новобранец был единственным, кто пережил насильственное погружение в чужую суть. Даже не будучи аристократом или посвященным в тайны древних механойдов, ему раз за разом удавалось удивлять невозмутимого Саундвейва.

- Боль лишь часть отражения твоих страхов погаснуть. Это естественно для всего живого. Для всего, что оценивает себя как чувствующее, смыслящее существо. Тело лишь сосуд. Твой сосуд принадлежит мне, пока ты не достигнешь совершенства. Ликвидатор не может считать себя живым, потому что его Искра и личность принадлежат Старшему наставнику – Сеншину. Всё, что ты чувствуешь - это только отражение реальности, её желание показать тебе, где скрывается ошибка, и к чему она приведёт. Боль – твой союзник, через неё ты ощущаешь пространство, время, цель. В ней же ты можешь всё это потерять. Ты должен понимать, что до каждого критического повреждения у тебя есть некоторое время, чтобы закончить начатое. Ты должен отделять себя от боли и страха. Ты можешь занять любой участок своего тела в мыслях и сделать его сильнее. Я сделаю тебя неуязвимым к боли, и я научу тебя, как внушать эту боль другим.


Манипулятор Джаза был буквально растоптан в тонкий покорёженный лист, а датчики плавились под перегрузкой. Ученик старался сдержать крик, рвущийся из недр его сути, ведь наблюдать за тем, как его делают калекой раз за разом, было не выносимо. Энергон заливал лицевые пластины, казалось, что энергон разлит повсюду, и от этих мутновато-блёклых разводов становилось тошно. Джаз не отступал. Из его рта валил конденсат, охлаждающие системы плавились, а воздуховоды перекачивали и источали черный едкий дым горящей проводки. Саундвейв подавал через ментальную связь сотни картинок собранных из кусков своего богатого военного опыта. Он показывал, каким может быть стать разведчик, если его разорвут пополам, что с ним будет, если он подорвётся на мине. Автобот переживал эти сценарии собственной смерти раз за разом, пока не смирился с тем фактом, что он всего лишь такая же смертная сущность, которая может в любой момент сделать неправильный выбор.

Саундвейв показывал, как убивал и лишал Искр бесчисленное множество противников. Выстрел в камеру Искры и в знак – визитная карточка десептиконов. Особая привилегия ликвидаторов.

Десептиконский стратег и связист учил своего кеншина через миллионный ментальный опыт ведения войн, который он пережил сам. Он бесконечное число раз искал точку слома психики юнца, проверял надежность своего ученика, выискивал недостатки, и раз за разом уничтожал их. Он шлифовал его ментальное поле, исправлял изъяны, сдерживал эмоциональный напор, выхолащивал его без права вернуться в прежнее состояние.

Иногда в качестве особого наказания Саундвейв оставлял бывшего автобота подолгу лежать с оторванными конечностями, чтобы тот смог ощутить всю полноту своей беспомощности и зависимости от наставника. И орны тянулись долгой чередой, в болезненном ожидании избавления, в мольбах о завершении существования. Джаз ощущал, как системы вот-вот грозились погаснуть, а цепь жизни звено за звеном разлеталась в каждым отказом системы. Однако голос внутри рассказывал и демонстрировал, что делать в подобной ситуации, за что цепляться. Когда физическое обучение и полное перестроение легкого автоботского разведчика было доведено до идеала, Саундвейв приступил к усиленной ментальной практике.

- Фантом.

- Да, Сеншин.

- Ты прошёл одну из частей своего посвящения, но только техническую сторону. Кем ты был до меня?

- Никем, Сеншин.

- Да. Именно. Ты был создан лукавым инженером, который не дал тебе ничего кроме глупых настроек. Твои показатели как солдата были непригодны, как воина – ничтожны. Я приложил все усилия, чтобы твоё тело было полностью переделано согласно идеальному представлению о ликвидаторе пятого порядка. Чтобы дойти до моего уровня, ты должен погрузиться в мейнфрейм и узреть истину. Это то, чего лишились все живущие ныне на Кибертроне. Там, у самого ядра планеты, есть то, что питает саму жизнь. Что объединяет меня и тебя воедино. Никто в мире не способен владеть этими знаниями. Это будет твоим последним испытанием. А пока, мне нужно проверить, как ты усвоил всё то, чему я тебя научил.

- Что мне сделать для тебя, Сеншин?

- Мне нужна голова сенатора Ай-Пэкса. Он нарушил закон и нарушил правила Первого дома ликвидаторов. Слишком долго он был неприкосновенным и безнаказанным. Это будет твой первый выход в качестве моего клинка, моего кеншина.

- Да будет так, Учитель.

После нападения на Ай-Пэкса, видного политика и деятеля на стороне автоботов, Мегарон, довольный результатом опытов Саундвейва над перебежчиком, пригласил его к себе. Он вёл разные беседы и просил показать нового диверсанта в действии. Саундвейв некоторое время отказывался, чем рисковал навлечь на себя гнев. Но после, когда они сошлись в цене, бывший аристократ всего лишь подумал о Фантоме, дав ему мысленную команду немедленно явиться.
Когда Фантом предстал перед Мегароном, главу десептиконов почти проняло на откровенный смех. Он видел перед собой низкорослого автобота, закованного в слишком тонкие доспехи, состоящие из множественных сочленений. Фантом казался миниатюрным, слишком гибким, слишком подвижным. Создавалось впечатление, что каждая его часть дышала, будто органическое существо.

- И ЭТО способно убить воинов элитного отряда Прайма? Выглядит как издевательство, Саундвейв.

Фиолетово-синий десептикон подобострастно приложил к моторному отсеку манипулятор.

- Мой Лорд, испытайте его на лучших.

- Что ж, небольшая демонстрация не повредит. Десептиконы! Перед вами бывший автоботский хлам, который решил, что он, без роду, без племени, имеет священное право быть среди нас. Кто готов оспорить это утверждение?

Присутствующие на собрании звероконы переглянулись между собой. Они узнали Джаза, того самого юнца, которой помог им когда-то бежать из брига автоботов. Резеркло пробрала нервная дрожь – он знал, на что был способен этот меха до апгрейда. Но если помножить это на обучение ни у кого-нибудь, а у самого Санудвейва, то лучше бы всем им стоять подальше от арены.




Онслот был первым, кто поднял манипулятор. Боевиконы всегда отличались редкой степенью тупости и агрессии, за что и были в почёте у Мегатрона.

- Мы против! Этот автоботский выброс не может быть среди нас! Он не солдат, и тем более не воин. Да что он сможет? Я согласен с ним биться. Что на кону?

- На кону, если вы проиграете, налёт на самую укрепленную часть автоботского командования. Аякон, - оскалился Мегатрон, предвкушая неплохое представление. – Зачем мелочиться, если Саундвейв утверждает, что Фантом опасен настолько же, насколько может быть опасна автоботская столица.

По рядам разнесся громогласный хохот. Онслот, подогретый такой ставкой, только злобно сплюнул себе под ноги.

- Я разорву эту киберкрысу на куски и сошью из них себе чехол на задницу!

- Что ж, приступайте, - с вальяжным спокойствием кивнул вождь десептиконов.

Онслот хмыкнул. Противник, который едва доставал до его наплечников, замер в пяти шагах выглядел неподвижным, неживым. Всё тело перебежчика, такое подвижное и сегментированное, казалось, не подавало никаких признаков жизни. Его силовые поля работали на минимуме, что подтверждали спектровые датчики боевикона – системы прогнозирования атаки не сработали даже при нацеливании на объект, чему Онслот не придал никакого внимания, даже не подозревая, что уж находился под влиянием молодого ликвидатора. Огромный самодовольный десептикон комично развел огромные манипуляторы в стороны, и издевательски произнёс:

- Так и будет стоять? Я думал, что кинется на меня и порвёт на части, а оказывается, что киберпаразиты могут только хвастаться! И на этот автохлам потратил своё время великий и ужасный Саундвейв?

Толпа десептиконов громогласно заржала, Онслот замахнулся широким движением сверху вниз, желая опустить кулак-молот на перебежчика, впечатав его в пол одним махом. Но что-то неуловимое произошло ещё на этапе замаха – система координирования нейросети Онслота уловила странный низкочастотный импульс, после которого вся ось координат двигательной активности засбоила, и кулак пролетел на несколько сантиметров дальше, чем требовалось для устранения цели. Джаз мягко шагнул по поверхности в диагональ, будто скользил по ней как по льду. Ликвидатор не издал ни единого звука, гидравлика его конечностей была отстроена идеально, а рессоры компенсировали перенос веса с одной опоры на другую: мало кто вообще смог уловить это движение.

- Какого… Ах, ты автоботская погань! – взревел Онслот, обрушивая подряд несколько ударов на цели.

«Отказ системы. Цель не найдена. Отказ активации боевого модуля», - извещала система
Онслота, который терял контроль тем больше, чем ближе старался подойти к Джазу.
Ученик Саундвейва будто предугадывал все его движения, уходил вскользь, легонько прикасался к области крупных суставов боевикона кончиками мнемо-когтей. Это порхание вокруг крупного противника было подобно на работу маленького хирургического дроида, с одни лишь явным отличием – он издавал ужасающий низкочастотный едва различимый системами гул. Теперь это могли слышать все. Точно такой же звук издавал обычно компостный пресс, который избавлялся от старых оболочек некогда славных боевых машин.
Ужас и оторопь прошла по контактам каждого присутствующего в зале воина, кроме, разумеется, Мегатрона. Вождь возвышалс над битвой и очень внимательно наблюдал за малейшими изменениями в ходе сражений. Лидера десептиконов, прожившего рядом с таким прессом бок о бок, было не напугать. Он видел вещи и похуже, чем клокотание и гул маховых колёс гигантских машин смерти.

Предаконы выразительно переглянулись между собой: они понимали куда больше остальных, их чутьё было развито куда лучше других представителей уникальных боевых моделей. Нутро им подсказывало, что те фокусы, которые демонстрировал им бывший автобот в дни побега теперь уже ничто по сравнению с теми, которым обучил его Саундвейв. Теперь с такими способностями придётся считаться…

Резеркло жадно уставился на Джаза, пытаясь разгадать его изначальную тактику и манеру двигаться. Это было очень похоже на его собственные движения, только отточенные в несколько сотен раз лучше, искуснее.

Битва переместилась ближе к самому трону вождя.

- Тварь! – были последние слова боевого десептикона прежде, чем он упал на ступеньки перед грозной алой оптикой бывшего гладиатора. За весь бой Онслоту не удалось нанести по противнику ни единого удара. Он рухнул нелепой истлевающей изнутри громадиной, залив под собой пол маслом и энергоном. Десептиконы расступились в подавленном молчании, так и не сумев понять всей сути такой нечестной и непонятной схватки. По их представлениям типичной силовой битвы не состоялось, хотя чувства и ощущения от разыгравшегося представления были весьма смешанные. Как мог проиграть вооружённый, бронированный по последнему молдингу науки Онслот какой-то автоботской киберкрысе?

- Саундвейв! – раздался жесткий голос Мегатрона, перехвативший весь фокус внимания собравшихся на себя

- Да, мой Лорд, - учтиво склонил голову связист. В его движениях считывалось горделивость и уверенность, что очень не нравилось присутствующим. Даже Старскрима передёрнуло от возвышенного подобострастия и учтивости некогда бывшего аристократа.

- Я видел много сражений и приёмов, силовых столкновений и тактик, но то, что ты нам показал, является уже совсем другим уровнем ведения войны. Этот тонкий инструмент не должен участвовать в крупных операциях. Пока. - Сделал многозначительную паузу Мегатрон. - Мы будем использовать его только для точечного нанесения удара. Учти, Саундвейв: Прайм принадлежит только мне. Как бы не затянулась война и как бы мы не нуждались в победе, убить Оптимуса – это моя судьба, а не его. – он указал пальцем на припавшего перед ним на одно колено Джаза. - В остальном – я хочу, чтобы он ликвидировал всех бывших Сенаторов, которые приняли чужую сторону. Пусть автоботы ощутят свою беспомощность, пусть уничтожают друг друга изнутри, спорят, сталкиваются интересами. Пусть воцарится хаос на их территории! Несогласие приведёт их к расколу, а беспомощность личной охраны элитного конвоя позволит внушить им мысль о полной небезопасности внутри своих рядов.

Десептиконы внимали словам своего вождя и недоуменно переглядывались между собой. В их недалёких процессорах проносилась только одна понятная мысль «Саундвейву удалось сделать из автобота оружие куда более мощное, чем каждый из них». И теперь, доверив секретные операции в тылу противника, им – большим и сильным – оставляют роль незначительную и жалкую. Наблюдать и ждать, когда война перерастёт в прямые конфликты и столкновения. Они ненавидели и боялись Джаза, смотрели на него в упор и неуверенно перешептывались, делая ставки то на коварство командующего ВВС Старскрима, то на изворотливость ума Саундвейва. И только один единственный десептикон стоял поодаль от всеобщего шума и суеты и скрытно наблюдал за тем, что происходило вокруг. Джаз заметил его, повернув шлем слегка в сторону. Но его способности не смогли пробить ментальную защиту таинственного десептикона, лишь скользнули по нему, натолкнувшись на до боли знакомую сигнатуру, такую позабытую и родную… Джаз мгновенно ушёл под ментальный щит, пряча от своего наставника этот невольный виток воспоминаний. Сеншин сделал вид, что не заметил этого – он был слишком поглощён своим триумфом после стольких неудач на фронте.

- Мой Лорд, я почту за честь такое предложение. Как всем вам известно, только Сенаторы обладали достаточными знаниями о нашей планете и всех её тайнах. Лишить автоботов информационного преимущества – вот наша цель. Мировое господство и абсолютная власть в ваших руках, повелитель.

- Выполняй, - в приветственном жесте поднял руку Мегатрон. – Фантом, ты принят.

- Слава Мегатрону! Слава Мегатрону!– громогласно раздалось по всему залу.





***



Джаз видел всё, что происходило на Кибертроне. Теракт его уже не волновал – он давно отдал приказ на освобождение Саундвейва, и пусть тот только попытается что-то предпринять, как будет схвачен. Подобная игра в «кошки-мышки» забавляла Фантома, он наслаждался новыми ощущениями, которые улавливались от наставника: смятение, гнев, непонимание, чувство неотвратимой неизбежности.

Уголки губ бывшего диверсанта складывались в садисткой улыбке, когда он представлял, как обречённый искать причинно-следственные связи Саундвейв, будет нащупывать способ выйти на связь со своим главным заказчиком. Джаз изначально знал, что последним шансом Сеншина выиграть эту войну станет вмешательство в ядро планеты, и что не стоило себя утешать длительным миром с Мегатроном. Мир был выдуман десептиконами, чтобы в один прекрасный день дать шанс восстановить свои силы и нанести последний сокрушительный удар по их столь затянувшемуся на тысячелетия конфликту. Выкрасть верхушку командования, потом ближайших офицеров и столкнуть двух некогда лучших мастеров диверсий нос к носу – тонкое сплетение интриг с притягиванием определенного сценария через третью силу в виде людей.

Цель оправдывала средства. Объединенные, сперва под предлогом возвращения былой славы Кибертрона, а затем против немыслимого коварства землян, кибертронцы укрепили свои общие взгляды, как единая нация. Страх перед неминуемой гибелью всего вида сплотила всех и каждого. Это была уже не философия Оптимуса о всепрощении и примирении, это был чёткий отработанный план, где каждой шахматной фигуре выделялась её собственная роль и миссия. Это бурление было уже не остановить – на планету стали возвращаться колонисты, наладились торговые отношения, новый космический флот постепенно набирал обороты. Всё ради победы и всё ради войны с Землянами, которую нужно было только развязать крупным и возмутительным террором.

***



Джаз видел куда дальше, чем Оптимус, он давно был лишён тех иллюзий, которыми тешил себя Оптимус Прайм. Ведь не Прайму приходилось убивать сенаторов и зачищать их грязные дела, не Прайму доводилось наводить ужас на колонистов и участвовать в самых мерзких делах развернувшейся кольцом Империи десептиконов. Оптимус был хорошим и светлым символом, которые, всё же, всё так же почитался Джазом, но уже стёрся в нескольких сотнях боевых вылетов и миссий, под чужими знаменами. Иногда Джазу казалось, что его друг и наставник забыли о нём и его существовании. Порой дерзкий молодой ликвидатор позволял себе вести себя дерзко и оставлять особый почерк своих преступлений – выстрел в оптические линзы и росчерк мнемо-когтей на груди. Но Проул, который шёл за своим напарником по пятам его ужасающих улик видел, что Джаз не убивал никого, кто носил алый знак. Он лишал их рассудка, отключал от общей сети, разбирал на части, но никогда и ни разу никого не убил.

Рэтчет не переставал удивляться такому поведению противника. Он даже пытался выслать Прайму отчёт по поводу того, что диверсант, который каким-то образом, раз за разом пробивает защиту и коды автоботских баз и укреплений, забирает жизни только бывших членов сената и их писарей. В остальном же он подделывает энергоподписи, заставляя алозначных повстанцев считывать себя ликвидированными. Это пугало. Враг будто веселился и играл с жизнями кибертронцев, в то же время, не забирая тех, кого, как предположил Рэтчет, вероятно знал.

Среди воинства Оптимуса стала ходить молва, что помеченные алым знаменем автоботы спасены от чудовища, расхищающего Искры по ночам. В какой-то момент этим чудовищем пугали даже новобранцев. Проулу же не оставалось больше ничего кроме как поддерживать эту укрепишуюся легенду. Джаз достиг того уровня профессионализма, когда за ним не только не нужно было подчищать, но даже было сложно понять он ли был во всём этом замешан…

- Фантом! Его зовут Фантом! Это чудовище во плоти! Он собран из такого материала, который я никогда и нигде не видел, - скрюченными пальцами держался за шлем очередной охранник, которого спас едва бледневший на груди алый знак. – Я слышал, как его назвали по имени, но я не толком видел его. С ним был другой, более разговорчивый, кажется, кассетикон. Чудовище! Сенатор Арион просто разлетелся на куски! Вся стена в его энергоне.

- Ты ранен? – потряс его за плечи военврач. – У тебя тоже есть какие-то повреждения. Откуда энергон?

- Это не мой! Он чем-то выстрелил в меня и оно застряло в груди, - прощупал свои броневые пластины постовой.

- Они что-нибудь вынесли? Выкрали? Что ты охранял? – давил на него Проул, записывая каждое слово потерпевшего.

- Я не знаю. Сенатор был скрытным меха, здесь был какой-то старый проект военной инженерии. Что-то связанное с колониальными передвижениями и шестернями трансформации. Но я не понимаю в этом! Сенатор просто рассыпался у меня на глазах, а эту мерзкая тень, она шла по потолку и я не смог ничего сделать.

Рэтчет осторожно извлек из неглубокой пробоины в груди охранника пулю старого образца. Это был уже не какой-то срез от бластера, а достаточно старый допотопный вид оружия. Пуля напоминала капсулу с очень четкой резьбой, такие же, какие Проул часто находил в некоторых жертвах рядом с когтистыми следами на груди.

- Что это, Проул? Какой-то сигнал? Я проводил баллистическую экспертизу и на многих телах были похожие вмятины, но я ни раз не видел, чтобы в них что-либо оставалось. Что ты можешь об этом сказать?

Проулом овладело беспокойство. Он постарался проявить к находке фальшивый интерес, отведя тем самым подозрения от себя.

- Вероятно, убийца не успел ликвидировать цель, - пожал плечами заместитель Прайма. – Такое бывает.

- На мне знак! Нет-нет! Меня бы не убили! Я верю! Я верю в силу знака!!! – что есть мочи завопил охранник, срываясь с места. Рэтчету пришлось вколоть в его магистрали успокоительный нейромедиатор.

- Я возьму его на экспертизу, - пробормотал Проул, протягивая широко раскрытую ладонь для передачи пули.

Рэтчет посмотрел на Проула в упор. В последнее время советник лидера автоботов выглядел совершенно бесстрастным, потускневшим и без эмоциональным. После истории с дезертирством Джаза прошло немало времени, но боль утраты легко читалась на лицевых пластинах полицейского.

- Нет. Пожалуй, я сам, - поспешил спрятать предмет в глубины подпространственного кармана военврач. – Мне не нравится твоё состояние. Ты помешался уже на этом убийце. Теперь мы хотя бы знаем его имя, если, конечно, этот бедолага не спятил окончательно. Кем бы ни был этот Фантом, но явно желает дать нам знать о себе и своих подвигах. Все его жертвы будто что-то скрывали. У Сенатора Ай-Пэкса пропал целый проект, касавшийся колониальных межзвездных крепостей, его ближайшее окружение и все, кто был в это вовлечен – мертвы. Я считаю, что нам стоит рассказать об этом Оптимусу.

- Я не думаю, что нам стоит впутывать в такие дела Прайма. У него сейчас хватает забот и лучшее, что он может для нас всех сделать – просто оставаться функциональным и обучать новобранцев по мере возможностей, Рэтчет. Десептиконы сейчас не нападают открыто, и это затишье наш шанс обучить новое поколение. Мы несём потери каждый день, потому что вынуждены были отказаться даже от напарнических связей. Теперь это не так безопасно и любой захваченный в плен, обладающий такой связью как… я… Становится опасным, - Проул постучал по своему шлему, куда был надёжно вшит блокиратор связи с союзником. Рэтчет и Уилджек сами настояли на его обязательном постоянном ношении. Проулу даже пришлось свыкнуться с мыслью, что эта конструкция портила его внешний вид.




- Возможно, ты прав. Но я, всё же, настаиваю, - процедил медик, складывая манипуляторы на груди. – Мне не нравится то, как ты легко научился уводить темы разговоров об этом в сторону.

- Возвращаемся. Здесь всё отработано, - оставил его без ответа Проул, повернувшись к товарищу спиной.


***



Джаз всегда до конца не верил десептиконам, и пытался предостеречь своего друга и наставника, уберечь его от интриг и глупой веры в моментальное перевоспитание. Но Оптиус не понимал своего бывшего лейтенанта, снисходительно относился к его паранойе и мнительности. Даже после того, как он вернулся и долго время пытался искупить свою вину перед братьями, даже когда прошло столько миллионов лет на Арке, а после и несколько земных лет на Земле, Джазу казалось, что Оптимус никогда ему не доверял до конца. Это было больно. Осознавая свою чудовищную силу и знания, монохромному трансформеру было не с кем разделить это.

И, тем не менее, Джаз оказался прав. Спустя столько астроциклов войн и неурядиц, Автоботы и десептиконы с радостью взялись отстраивать не только города, но и заброшенные довоенные проекты, о которых автоботское командование могло только догадываться. Обладая всеми нитями власти и занимая почётную должность, Джаз видел и отмечал, как меняются разговоры многих кибертронцев, стоит только упомянуть Кронос. Страх перед ликвидацией целой расы заводила внутреннюю политику Кибертрона в опасный тупик, и кто-то умело пользовался этим. Кто же? Старскрим?

Джаз вышел на летную площадку через один из запасных входов. Непривычная легкость доставляла ему некоторый дискомфорт – он давно не использовал эту бронь, слишком долго скрывая свою настоящую изуродованную экспериментами Саундвейва суть. И хотя он не испытывал никакой неприязни к своему насильственному напарнику-десептикону, ему нельзя было ставиться таким же всепрощающим святым как Оптимус. Война диктовала свои условия, и здесь, когда все его ходя по стечению обстоятельств теперь стали прозрачны, он не мог себе позволить действовать от своего лица. Это означало для него только одно – необходимо снова стать смертельной тенью Фантомом.

- Сэр, я умоляю вас вернуться. Это очень важно! – раздался вдруг обеспокоенный голос младшего разведчика через зашифрованный канал связи.

- Как ты вышел на этот канал, Бамблби?! – холодно отчеканил Лидер. Джаз целенаправленно шёл к одиночному межзвездному истребителю.

- Сэр, я не знаю ваших намерений и целей, но вам лучше вернуться, пока здесь не началась гражданская война. Спайка похитили, а вы отправляете миротворческую миссию на Землю. Здесь никто не понимает ваших намерений сэр, и боюсь, что если вы сейчас не вернётесь, то уже никто и никогда вам не поверит... Джаз, что ты задумал?

- Вернуть Оптимуса, лейтенант, и покончить со всем этим раз и навсегда.

- Но это не значит, что нужно жертвовать кем-то ещё, Джаз! Это не значит, что можно взять и решать это всё в одиночку. Проул бы не позволил тебе этого!

- Проула больше нет. Я один, - ответ диверсанта прозвучал как хлесткая пощечина, отчаянье и боль. В комлинке Джаза повисла звонкая тишина, будто Лидеру Объединенных Наций было сложно говорить. Но затем передатчик вновь ожил:

– И я должен закончить это, Би, но без Оптимуса у нас нет шанса всех объединить. Я не могу быть символом мира, друг, я не тот, кто всем вам нужен сейчачс. И я есть тот, кто я есть. Держи Саундвейва в поле зрения – он приведёт тебя к Спайку, я более чем уверен, что всё, что сейчас происходит на Кибертроне это его тонких манипуляторов дело. Поверь, я знаю, о чём говорю. И… если что-то пойдёт не так, я прошу тебя лично – покончи со всеми нами. Теперь ты знаешь как.

- Но сэр, я…

- Я сказал – покончи. Эпохе чудовищ должен настать конец. Прощай, дружище.

- Вас… понял. Джаз, я верю тебе. Конец связи.



Бамблби крепко стиснул ключ в своей стальной ладони. Он до конца не верил в то, что ему было поручено одно из самых невыполнимых и ужасных заданий, однако Джаз был не только его начальником, но и очень хорошим другом. Выхода из сложившейся ситуации практически не оставалось. И пускай отчет Лидера и его указания выплеснулись на разведчика неимоверно тяжелой волной чужой болезненной тайны, но он не мог ослушаться или поступить по-своему - от этого зависела жизнь Спайка.


Проход в шахту до Сигма-компьютера был давно наглухо заблокирован, и только ликвидаторы, по словам Дажаза, знали обо всех опасностях этого места. Бамблби не решался открывать файл, в котором была жестокая и опасная для него и его соратников правда. Много воды утекло с тех самых пор, да и не каждый из нового поколения кибертронцев смог бы вспомнить какие времена предшествовали появлению Кроноса. Разведчик не раз был свидетелем странных разговоров между Проулом и Джазом на Земле – при сослуживцах они общались как начальник и подчинённый, но стоило им только уединиться, как их разговоры были больше похожи на очень доверительные беседы. Проул крепко держал пальцы на плече Джаза, и тот молча сидел, переживая нечто тяжело и страшное в своей голове, раскачивался, бессвязно мычал... А потом появлялся план, полностью раскрывающий действия десептиконов, и автоботы снова и снова одерживали победу. Иногда Джаз пропадал надолго и Проул преданно стоял до конца дежурной смены, чтобы встретить его на подъезде к Арку. Они всегда и везде были вместе, и могло показаться, что без Проула Джаз становился жестоким, нелюдимым и неуравновешенным.

Так какая правда скрывалась в этом файле? Зачем Джаз просил его, Бамблби, стирать основной код его личностной программы через компьютер, про который уже мало кто помнит? Что же в конце концов, такое «Кронос»?

Засекреченный файл был единственной гарантией того, что Кибертрон не потонет в энергоне как миллионы лет назад. Джаз внёс туда всё, что когда-либо успел собрать об истории родной планеты в архивах павшей библиотеки Пятого Дома ликвидаторов. Это были личные банки памяти Саундвейва и его клана, его предшественников ликвидаторов. Бамблби просто не подозревал насколько сильным и уникальным артефактом обладал сейчас. Бывший убийца Фантом доверил своему другу и ученику главную реликвию и ценность десептиконской истории…

Если углубиться в тот день, когда Арк удалось залатать, и вспомнить, каково было их возвращение домой, то мало приятного было в том памятном событии. Их возвращение на родную планету было воспринято холодно, многих считали предателями, Прайма в том числе, и если бы не небольшие группки партизан, которые приноровились оставаться в тени, то мало бы кто поверил в возвращение истинного Лидера и обладателя Матрицы Лидерства. После установления хрупкого мира между двумя враждующими фракциями, все вокруг испытывали смешанные чувства. Но прошло не так много времени и через разногласия удалось перешагнуть, переступить.


Через все, кроме Кроноса и смертей героев Кибертронских войн. Первой жертвой хаоса нового витка конфликта с землянами стал Тандеркрекер. Он искренне желал мира, проклинал войну и был сторонников объединения больше, чем другие. На первых началах он лично ходил в рейды и устранял конфликты среди гражданского населения – бывшим звеньевым гордились, о нём говорили даже больше, чем о командующем Старскриме. А потом планету облетела страшная весть о его гибели на Земле в ходе обычных переговоров.




Бамблби тянул время. Он не решался открыть файл и получить полный доступ ко всем тайнам, в которые не посвящали младший офицерский состав. Но он понимал, что добродушный стиляга Джаз был кем-то другим, и тайна его длительного отсутствия на базе автоботов практически никому не была целиком раскрыта. Они познакомились с Джазом только тогда, когда тот внезапно объявился на базе и тут же был откомиссован в бриг. Бамблби был поставлен охранять самого дерзкого и опасного преступника нации. Уже там, в бриге, он успел разговориться и подружиться с Фантомом.


Джаза выпустили не сразу – к нему вереницей шли визитёры, они поносили его, угрожали, ругались, клялись уничтожить, и все выходили с чувством скорби или отвращения. Элитный конвой Прайма приходил в бриг достаточно часто, подолгу они беседовали с преступником, после уходили. Мини-бот хорошо помнил это время незадолго до их бесславного бегства от десептиконов. И как Джаз стоял у трапа и умолял взять его с собой. Дезертир, которого бросили умирать в одиночестве и сожалении, нашёл способ выбраться из камеры и даже помочь отвести нападение от космического шаттла. Он спас Арк, спас всех, кто взял курс прочь от родных мест, но так и не заслужил прощения. Ни от кого, кроме Проула.


Файл оказался заархивирован и защищён очень сложной цепочкой паролей. Автоботский разведчик недовольно фыркнул и вывел данные на экран. Многофакторный идентификатор, семиуровневая защита – эта информация была куда важнее, чем можно было себе представить. Предстояла не легкая задача по дешифровке, несколько астрочасов на восприятие и… Бамблби приложил все свои силы, чтобы снять первую цепь ограничений к доступу, обходя защитный механизм самоуничтожения файла. Он раз за разом продвигался к разгадке, пока в комлинке не прозвучал голос начальника пожарной безопасности:

- Пожары ликвидированы, сэр, пострадавшие доставлены в ближайшие ремблоки. Сильных повреждений нет.

- Хорошо. Отличная работа, Балкхед.

- Сэр, я всё же прошу вас принять моё прошение о переводе в инженерную группу по восстановлению космического моста. Я понимаю, что проходить практику сейчас в пожарной части это не менее важно, но… Этот мост – главное связующее звено между Кибертроном и космическим пространством, а без него мы не сможем выводить корабли на орбиту как раньше. Все доки ведь были разрушены.

- Согласен. Пришли мне рапорт – я подпишу его. Как ты сказал? Связующее звено? Хмм… Хорошо. Отбой связи.

Бамблби никак не мог побороть последний барьер в защите секретного файла, создавалось такое впечатление, что эту часть мог открыть только тот, кто был хорошо знаком с подобным видом глифической письменности. Сам же минибот впервые столкнулся с такими странными символами. Они не были похожи даже на старокибертронский язык – слишком тонкие, витиеватые, с линиями вместо точек.

- Связующее звено для Джаза? Его напарником был Проул, но, по словам десептиконов, его учителем боевого маневрового рукопашного боя был Саундвейв. Джаз жил среди десептиконов под протекцией Саундвейва, а только потом он попал в плен, после чего его посадили в бриг. Давай же, Би, это не такая сложная головоломка. Что было там на Земле? Саундвейв появлялся на поле боя только тогда, когда там был Джаз, но сам в бой не вступал… Он… Просто наблюдал за ним? Значит, их связь была куда сильнее, чем про это принято говорить. Что если это как-то связано с тем, что происходит сейчас? Что же было между ними как не мост? Особый тип связи, который автоботы использовали когда-то давно… Очень давно, ещё до первой Кибертронской войны.

Бамблби знал, у кого найти ответ. И если Саундвейву он не доверял, то подсказка про то, что именно Лорд протектор натолкнёт его на правильный путь размышлений и будет верным. Если временные данные сходятся, то в Арке всего несколько ботов приближенных к Оптимусу могли знать истинное положение вещей. Наконец желтый минибот нашёл ответ! Единственный меха, который помнил те события, сейчас находился на своём обыкновенном месте...

- Сержант, вызовите ко мне врача военной службы Рэтчета, - сказал в комлинк Бамблби.

- Это не могло бы подождать, Бамблби? Или я должен бросить всех своих пациентов, чтобы навестить тебя?

Рэтчет был очень недоволен экстренным вызовом по зашифрованному каналу – автоботский медик был уже в том возрасте, когда следовало оставлять свой пост и заниматься делами куда более простыми и насущными. Но он был слишком упрям и сварлив, чтобы покидать главный корпус Академии Аякона. В его потускневших от времени, и, видавших не мало жестокости военных дней, линзах отражалась бесконечная усталость и раздражение. Он старался не вмешиваться в дела происходившие вокруг новых правителей и членов Совета Кибертрона. Медбот был слишком разочарован в тех событиях, которые свалились на него в последние десять земных лет. Он потерял больше половины своих друзей и однополчан, а от нового поколения кибертронцев не ждал ничего хорошего. Пессимизм и ирония – вот всё, что ему оставалось от прежней славы героя Кибертронских войн.

Бамблби почтительно склонил перед ветераном голову, понимая, что разговор между ними предстоит не из лёгких. Он уважал Рэтчета, побаивался его склочного нрава, но тем не менее бесконечно доверял ему. Однако, несмотря на то, что медбот был для Бамблби старинным и очень близким другом, с которым они пережили так много на Земле, разведчика не покидало ощущение, что старик знает куда больше, чем мог бы рассказать. Разговорить Рэтчета мог только Оптимус, иногда это удавалось даже Проулу. Получится ли выведать хотя бы каплю информации сейчас Бамблби не знал.

- Это не просто разговоры для того чтобы потешить наши с тобой воспоминания о Земле, Рэтчет. Я хочу поговорить о том, что меня беспокоит больше всего с момента исчезновения Проула.

- Что ж, я весь внимание, - ворчливо отозвался военврач, занимая место в кресле у стола. – Я так понимаю, речь пойдёт о твоём наставнике. Не так ли? – опыт и прозорливость медика обезоруживали, заставляли напряженно поднять плечи, что разведчик и сделал инстинктивно, не думая о том, что такой язык тела будет куда красноречивее, чем прямой ответ.

Бамблби уловил неприветливый оттенок в голосовых модуляциях Рэтчета, словно кибертронец старался всем видом показать насколько ему неприятен это разговор. Что-то изменилось в отношениях между ним и Джазом с момента назначения бывшего диверсанта на пост Лидера Объединенных Наций. Что-то, что заставило его говорить о нём с пренебрежением, опаской и недоверием.

- Верно, - очень вкрадчиво и осторожно начал минибот. – Я не знал Джаза столько, сколько знаешь его ты, но я не мог не заметить, что ваши отношения после его назначения обострились. Что не так? И почему ты не высказал свои соображения об этом ещё до выдвижения его на пост лидера?

- А кто будет спрашивать старого ворчливого медбота? Разве кому-нибудь интересно моё мнение или медицинские отчёты по стабильности конкретного индивида? Нет! Все молниеносно поддержали его кандидатуру, просто потому, что больше у нас не оставалось вариантов. Кто шёл после Прайма третьим в ранге? Естественно Джаз! И я много раз говорил Оптимусу, что это была очень рискованная идея давать ему столько свободы. Послушай, Би, мне неприятен этот разговор. Позволь, я пойду в свой старый ремблок и буду заниматься привычными мне заботами.

- Прости, друг мой, но не позволю. Пока не узнаю от тебя правду. Что не так с медицинскими показателями Джаза? Все кандидаты должны были пройти специальные тесты прежде чем баллотироваться. И если уж ты не доволен чем-то по этой части, то почему скрыл от всех?

Рэтчет вздохнул, медленно приподнялся со своего места, и на слабых просевших в коленях ногах подошёл к панели центрального компьютера в кварте Бамблби. Его движения были плавными без привычной для медбота суеты, он с большой неохотой открывал другу свои подозрения на счёт Джаза. Как только его указательный палец подсоединился к выступающей части порта, на экране забегала метрика параметров и личная ремонтная карта диверсанта.

- Почему ты не хочешь передать данные по сети? – удивился желтый разведчик.

- Потому, что личные данные и карты ремонтных схем всех моих пациентов – это конфиденциальная информация не подлежащая пересылке через сети. Я сам подбираю кодирование и шифр. А теперь помолчи хотя бы немного и послушай меня. Это параметры Джаза до исчезновения Проула. Посмотри на этот график его киберментальной активности. Видишь? Он синего цвета, что означает, что кибертронец находится в своём уме, он спокоен, стабилен и не представляет ни для кого опасности. Привычная сигнатура считывается всеми нашими системами безопасности, здесь ничего удивительного и странного. Внешнего фактора влияния на его разум или банки памяти нет, он чист как энергон после фильтрации. Однако, в природе нашего мира существует несколько видов вирусов, которые могут лишить любого кибертронца его рассудка, и все они лечатся достаточно легко, даже если были спровоцированны опасными вирусами из киберсети. Если же что-то не так, то ментальное поле автобота получает пробои, что фиксируется его внутренними протоколами. И тогда мы получим картину с несколькими красными вкраплениями на его личной киберментальной карте, - Рэтчет вывел на экран часть пособия по сбору данных при информативном вмешательстве в деятельность процессора и нейросети автобота. Бамблби увидел картинку автобота, где его основные магистрали были поражены вирусом, а области из синих превратились в красные.

- А вот так выглядит стабильное ядро киберментальной активности любого десептикона, - продолжил объяснять Рэтчет. - Оранжевый означает, что боевой меха не агрессивен, находится в стабильной фазе, но может отличаться немного вредным характером, что нормально для многих типов военных меха. А вот так выглядит картина боевой активации киберментальной оболочки десептикона, когда он впадает в состояние войны…

- Всё красное? – провел пальцем по экрану разедчик, омечая насколько ужасно это выглядит даже просто в разрезе на карте. Вот почему оптические линза десептиконов способны переходить на это яростное алое свечение. Это цвет их ментальной сети, которая находится в возбужденном состоянии. – Но я не совсем понимаю, к чему ты клонишь, Рэтч. Уж не хочешь ли ты сказать, что Джаз…

- Нет. Не хочу. Никто не способен был бы переделать то, что является его изначальной основой молда*. Джаз был создан автоботом, я проверил его данные от момента создания на свет, до момента прохождения через фазу*. Никто не в состоянии перепрошить себя просто потому что ему так захотелось. На практике такое не возможно даже для меня. Однако, я сам был свидетелем и тем, кто видел такое постепенное перевоплощение после хирургического вмешательства. Мнемохирургия – утерянные знания, недоступные для моего поколения. Святые Искры! Да даже Фарма не смог бы проделать такое, будь он триджы проклят, чёртов предатель. Посмотри внимательно на карту киберментальности Джаза после исчезновения Проула. Увидел? Красный спектр – это грозит бедой для всех нас. Но я не знаю, кто будет слушать такого старика как я, кто поверит в то, что я показываю? Это же Лидер Наций! Отсюда его идиотская идея сделать Саундвейва Лордом Протектором. Я не могу быть уверен, что это не очередная шахматная партия десептиконов. Однако, те боты, которые могли бы подтвердить мои опасения и свидетельства, увы, мертвы. Я не знаю, зачем тебе сейчас понадобилось копать под Джаза, Бамблби. Что стряслось? Что он сделал?


Разведчик немного помолчал, затем с долей сожаления изрёк:

- Джаз покинул Кибертрон.

- ЧТО?! Но он не мог! – буквально дёрнулся на своём месте военврач, чем чуть не повредил часть адаптера под своей рукой. - За ним следит вся служба безопасности после похищений и покушений на предыдущих лидеров! Как такое возможно?

- Возможно, Рэтч, если службой безопасности руководит тот, кого ты сам на неё назначил. А именно – Саундвейв. Перед тем как покинуть Кибертрон, Джаз дал мне вот это. Я не могу расшифровать несколько строк и открыть файлы запечатанные здесь. По этой причине я должен знать все части истории, даже её незначительные детали. А кто знает нас всех лучше кроме как врач, который не раз ремонтировал?

- Логично, - хмуро буркнул медик, приглаживая подбородок.

- Мне нужны все данные по Джазу, а не только те, в которые меня частично посвящали на Земле. Джаз никогда не рассказывал мне о том, кем он был до своего возвращения к автоботам, никогда не рассказывал, чем конкретно он связан с Саундвейвом и почему так боялся разлучаться с Проулом. Да-да, я сразу понял, что между ними есть какая-то тайна.

Рэтчет с ужасом уставился на предмет лежавший в черной гладкой ладони разведчика, это можно было заметить по расширившемуся свету спектру синих линз, взметнувшихся вверх надлинзовых щитках, вытянувшей лицевой пластине. Рэтчет был ошарашен увиденным.

- Это ОН дал тебе ЭТО? Ты хоть знаешь, что держишь в своих руках, юноша?

- Эмм, не совсем. Это просто накопитель, в нём ничего такого, кроме того, что это просто древняя и весьма старая модель для хранения информации, - совершенно откровенно и без тени сомнения ответил Бамблби.

- Присвятые переходники! У тебя в руках ключ от Сигма-Компьютера! Он всё это время был у Джаза? Поверить не могу! – Рэтчет выдернул палец из переходного гнезда компьютера, заходил по кварте нервными раздраженными шагами, громыхая сегментами брони. – Вы все тут с ума посходили. Что ты задумал? Что ты хочешь знать от меня?

- Кто такой чёрт побери Джаз? Что он такое? В бриге, когда я охранял его он был известен всем как Фантом. Но об этом я узнал случайно, ведь данные были засекречены.

- Ты подслушивал?

- Немного. Слегка. Самую малость, - уклончиво отвечал желтый автобот. – Если ты говоришь, что его киберментальный спектр сейчас похож на десептикона в состоянии войны, то значит ли это что он десептикон изначально?

- Нет, юноша, Джаз был твоего возраста, когда впервые попал в плен к Санудвейву. Что происходило с ним там, мы с покойным Уилджеком могли только догадываться. Однако, его киберментальный спектр перестал быть естественным автоботским. Похоже, что кибертронцы, вроде тебя, совершенно ничего не знают о напарнических узах. Это очень древний вид связи, который долгие воорны помогал выживать автоботам и успешно воевать в дни первых восстаний. Но со временем каким-то образом десептиконы научились подделывать их, вмешиваться в суть самой Икры, что конечно же идёт в разрез с понятиями установленными ещё первыми создателями. Джаз вернулся к нам из плена планеты Джамайя уже другим. Его положение было нестабильным. По личной просьбе Оптимуса мы попытались вернуться ему прежний вид, но…десептикон, который хорошо поработал над ним изменил его суть до неузнаваемости, хотя никаких внешних признаков или сбоев не было обнаружено. Ради спасения юного развечика, мы пошли с Уилджеком на риск и предположили, что вернуть его стабильность возможно только при условии грамотно выстроенной напарнической связи. Путём очень долгих испытания, мы подобрали для него единственного кандидата, который помог бы ему вернуть себе прежний фон киберментальности. Но…Но что-то пошло не так, и через некоторое время спустя Джаз делал свой выбор, и ушёл с опасными преступниками, вернувшись к своему мучителю. Их связь оказалась куда более сильной, чем напарнические узы с идеальным кандидатом.

- Ты меня окончательно запутал, Рэтч. Кто был первым напарником Джаза в таком случае? Ведь, насколько я знаю, такой род связи согласно записям не может быть повторным.

- Может. Если только кибертронец сам это позволит. Но мы никогда не учитывали, что неспособные к созданию подобных связей десептиконы, рано или поздно, найдут способ устроить что-то похожее. Первым союзником напарнической связи Джаза был, к превеликому нашему сожалению, Саундвейв. И не удивительно, что спустя какое-то время он вернулся к тому, кто нарушил целостность его ментального поля. Тем более, если предположить что Саундвейв это больше, чем десептикон, больше, чем просто убийца, получающий удовольствие от вскрывания чужих банков памяти.

- Рэтч, я очень хорошо изучал историю, насколько это было возможно после восстановления библиотек. Но то, о чём ты сейчас мне рассказываешь, стояло на полке со сказками для спарков.

- Вот именно из-за таких вот иллюзий мы и допустили просчёт. Никто не поверил Проулу о существовании этих древних меха на Кибертроне, хотя Проул и предупреждал всех нас. Но у него не было достаточно доказательств, кроме тех, что сейчас находят в твоей руке, парень. Ключ от Вектора Сигмы – это не просто какая-то безделушка, это особый артефакт, которым обладал один очень древний вид механоидов Кибертрона. Мы называли их Исправителями, но в современной истории Кибертрона они обозначены как ликвидаторы. В сказка для спарков известно только лишь то, что пять священных чудовищ могут погасить твою Искру в случае неисполнения определенных правил. Но в сказке не говорится, что одно из таких чудовищ сделало простого архивариуса Праймом, а затем ушло на вечным покой слившись с Вектором Сигма.

Теперь была очередь Бамблби открыть рот от услышанного и попятиться к стене. Эта правда оглушительным ударом разнеслась по всем его банкам памяти, потому что как в его манипулятором сейчас находилось самое мощное историческое доказательство в новой эпохе Кибертрона. Но осознать эту великую ответственность за тайны всей нации было настолько тяжело, что минибот едва нащупал за своей спиной кресло. Сев в него, он с дрожащими руками протянул ключ Рэтчету.

- Альфа Трион был ликвидатором? Но…но почему?

Рэтчет отошёл от разведчика на шаг назад, мотая головой в стороны:

- Даже не смей мне предлагать прикасаться к этой штуке. Обладатель ключа оставляет специальную энергоподпись. Если я коснусь его, то моя начинка выгорит изнутри! Поосторожнее с этой штукой, малыш.

- Рэтчет, а как насчёт энергоподписи напарника первого владельца ключа? Он может его активировать?

- Вероятнее и логичнее всего. Ключ Вектора Сигмы передаётся новому владельцу только в случае гибели старого. Я не знаю как диверсант провернул этот фокус со своей смертью, но если Джаз отдал ключ тебе, это значит, что теперь ты его истинный хозяин, однако существует несколько любопытных «но». Ключ не может активироваться без энергоподписи напарника, если таковой был у предыдущего хозяина. Фактически, даже если ключ посчитал бы Джаза погибшим, мы не можем его правильно открыть. Так что как бы мы сейчас не корпели над расшифровкой данных, у нас ничего не выйдет без энергоподписи Саундвейва. Или…


Медбот подошел к панели управления и через нажатие нескольких комбинаций клавиш зашёл в архивы на медицинских серверах, где отыскал папку с личным делом Проула.

- Или мы можем попытаться подделать энергоподпись через скрипт союзной связи между Проулом и Джазом. Именно так без взаимодействия энергоподписи Саундвейва мы вполне сможем обойти последний защитный механизм. А что до Альфа Триона, то я подозреваю, что он предвидел военные действия, которые впоследствии развернёт Мегатрон. И, скорее всего, это было более чем очевидно, ведь самая крупная библиотека всегда находилась в Каоне – бывшем военном дисктрикте, где создавались первые боевые роботы. Рано или поздно кто-то похитил бы эти знания. А до нас дошли только сказки, бледно и скупо описывающие основную сюжетную канву. Альфа Триону нечего было противопоставить кроме как технологию трансформации и этот редкий исключительный вид связи Искр. Напарнический союз это небольшая, но очень тонкая техника заимствованная из арсенала ликвидаторов по пересадке наилучшего варианта личностного кода. Подобный обмен был необходим на случай, если один из напарников погибнет. Копия личности в момент заключения союза переносилась в цепочку Искры напарника – так было проще всего восполнять утраченную рабочую силу, чтобы не устраивать повторный длительный обучающий процесс. По идее так можно было бы восстановить целую Искру погибшего, хотя это уже что-то за гранью фантастики. Никому ещё не удавалось это сделать, ведь знания всех техник способных на подобные тонкие работы были утеряны… Если только кто-то не потратил своё время на сбор подобных данных у оставшихся в живых ликвидаторов…

- Фантом. Вот кто потратил на это время. И всё, что сейчас нам нужно – каким-то образом открыть данные, зашифрованные на этом носителе, - Бамблби оживился, развернулся к компьютеру, снова подключая ключ Вектора сигмы к серверу. – Рэтч, перед уходом Джаз сказал, что только Саундвейв может дать мне доступ к полной информации ключа. Это и есть подсказка как его отрыть. И если мы мыслим в верном направлении, то твой манёвр с энергоподписями может сработать.

- Что ж…попробую.

Прошло несколько астрочасов прежде, чем медик смог чем-то порадовать разведчика. Файлы распечатывались слишком медленно, ключ то и дело прегревал порт и его приходилось вытаскивать, так другой системы охлаждения и дополнительно вентиляции было придумать сложно. Бамблби терпеливо ждал, стараясь складывать пазл за пазлом, подбирать нужные символы и переводить их в приемлемую структуру для чтения. Они нашли небольшой кусок, в нём говорилось о мини-ядре Сигмы, которое можно было объединить на небольшой промежуток времени для решения очень амбициозных задач вроде построения целого города за короткие сроки.

- Рэтч, что если десептиконы использовали напарнические связи чтобы впоследствии иметь возможность восоздавать конструктов?**

- Не лишено логики. Здесь чётко говорится о том, что пять Искр создают малое ядро Сигмы, что в принципе является правдой. Это значит, что конструктиконы и боевиконы вероятнее всего подверглись такой же обработке как и Джаз. Вот только их Искры должн были сливаться чтобы составлять Грубикуса и Брутикуса.

- А как же аэроботы?

- Исключено. Они выпускались общей партией, со специальными расширенными возможностями создания конструкта, но без напарнической связи. Не забывай, что десептиконам в принципе не возможно создать между друг другом подобные узы. Может по этой причине Саундвейву и нужен был Джаз – просто как экспериментальная модель для чего-то более амбициозного. Но чего например?

Бамблби стал ходить по кварте из стороны в сторону и рассуждать вслух. Это помогало ему сосредоточиться на основной мыслительной деятельности, чтобы найти верный ответ.

- Итак, мы теперь знаем, что десептиконы использовали технологию ликвидаторов, суть которой возможность объединять разум и сохранять участки личного кода в искре напарника или напарников. Кто доставал им эти технологии такой длительный промежуток времени? Фантом - то есть Джаз. Он был замешан в убийствах всех бывших Сенаторов – я видел документы его дела и следствий по нескольким сотням обвинений, но дела были закрыты за недостаточностью доказательной базы. Все знали, что Фантом убивал Сенаторов, но он не оставлял после себя ни единого следа, кроме одного свидетеля – охранника Сенатора Ай-Пэкса. Предположим, что Ай-Пэкс тоже был ликвидатором, так как носил при себе ключ весьма похожий на тот, что есть у нас. Исходя из этого, после доказанной вины Фантома, следствие не нашло ключа при нём. А значит, он отдал его своему первому напарнику – Саундвейву. Что было в этом ключе? Нам не известно. Рэтч, а данные по ликвидаторам вообще хоть где-нибудь сохранились? Ну, например, их приблизительная численность?

- В секретный документах Сената, вероятно. Но они давно уже не доступны, так как после гражданской войны все серверы были уничтожены. Могу предположить, что эти же данные могли быть записаны примерно в такую же вещицу – очередной ключ. Сколько таких создано - одному Праймасу известно, - пожал плечами медик, выводя на экран очередные глифы для расшифровки. – Но у меня для тебя хорошие новости, Би, каждый ключ имеет цепочку последовательности своих владельцев. И тот ключ, который дал тебе Джаз, скорее всего ключ Ай-Пэкса. Да, верно! Я могу сравнить энергоподпись со старыми документами из музея славы. И…вуаля! Энергоподпись полностью совпала!

- Гениально! Что дальше? Теперь у нас есть точное знание, что ключ принадлежал Ай-Пэксу, здесь есть записи о нескольких технологиях, которые нам в общей массе и не нужны особо. Наши знания о том, что десептиконы используют напарнические узы, собирая своих гигантов, не сильно-то и помогут выиграть войну. Да и войны как таковой уже нет. В чём тогда логика финального выигрыша? Что хотел сказать Джаз, когда отдавал мне ключ?

Рэтчет тяжело пропустил атмосферу по фильтрам и, немного подумав, оттягивая момент страшной для себя правды, сказал:

- Скорее всего это его последняя песня, малыш. Наш друг хочет уйти на высокой ноте, и если Джаз покинул Кибертрон, оставаясь нестабильным, и, зная, то, что не знает никто из нас, вероятнее всего, он пожертвует собой ради непонятной для нас цели. Либо он догадался, где скрывается причина всех бед. Кронос. Кронос не оставляет следов, он просто испепеляет кибертронца изнутри, плазменный оплав концентрируется вокруг камеры с… Праймас всемогущий! Ну, конечно же! Камеры с Искрой! Всё сходится!

- Рэтчет, я не уловил. Что сходится?

Медик затанцевал вокруг экрана, на котором отображались все документы касательно осмотра первых убитых.

- Кронос – это не просто оружие, это огромный хирургический скальпель, который может вырезать Искры. Напарнические узы это всего лишь небольшой фрагмент целой технологии. Почему же она связана с ключами Сигмы, а следовательно и с Сигма-Компьютером? Да потому, что первый источник жизни был исторически взят именно оттуда! Колодец Искр! Вот что ищет Джаз! Люди не убивали кибертронцев всё это время, а просто изымали из них Искры. И если Джаз всё делает правильно, но он, может быть, через Саундвейва и связь с ним, узнал, где находится Колодец Искр! Ты хоть понимаешь что всё это значит? Ёхо-хо-хо! Что никто не погиб! Ещё есть шанс вернуть наших друзей назад!


Бамблби обхватил себя за голову двумя руками. Он просто не мог поверить, что настолько жуткая схема многоходовки только что раскрылась перед ним, простым разведчиком. Конечно, во многом это заслуга Джаза. Сколько ему пришлось вытерпеть, чтобы обмануть Саундвейва, чтобы обвести вокруг пальца не только Мегатрона и его лучший тактический отдел, но даже своих друзей. Он поставил на карту всё: свою честь, доверие командиру, жизнь лучшего друга и напарника только ради того, чтобы в будущем спасти всех от вероятной угрозы быть уничтоженными. Какую же тяжкую ношу пришлось нести этому необыкновенному кибертронцу?

- Рэтч, погоди радоваться. Мы ведь только предполагаем как могли развиваться события. Я бы не делал поспешных выводов. Как мы можем подтвердить нашу теорию? Мы уверенно можем сказать, что Альфа Трион передал ключ от Сигма компьютера Оптимусу, тогда ещё известному в истории как Орион Пакс. Ключ переходит от владельца к владельцу только после смерти предыдущего. Логично предположить, что Альфа Трион либо сам был ликвидатором, либо убил предыдущего владельца ключа. А если это так, и мы держим в своих руках один из таких ключей, почему я всё ещё жив?

- Ты прав. Здесь что-то не так. У меня есть предположение, что ключ может быть фальшивкой. Но тогда я не понимаю, к чему ведёт вся эта игра? Навряд ли Джаз зная действие ключа рисковал бы твоей жизнью. Ключ не убил тебя только потому, что его владелец всё ещё жив. Формально владельцем ключа является Саундвейв и …Проул, который так же был напарником Джаза. Как можно использовать смерть другого существа связанного с Саундвейвом или Проулом, подстроив смерть кого-то из них, да так, чтобы ключ закрылся от него.

- РЭВЕДЖ! – в один голос завопили автоботы.









- Этот отряд прибыл чтобы защищать семью посла? – голос Алекса Кроу звучал с долей разочарования и иронии. Мариса только фыркнула в приёмник.

- Я бы не была такой самонадеянной, Алекс. Посмотри на самого крупного, он почти ростом с Оптимуса, его комплекции. С ним могут быть проблемы. Хорошо, что мы встречаемся на нейтральной территории. Меньше возни.

- Каратель 5-03, карателю 7-01 – мы готовы, пушка разогрелась. Доктор Ельник просил в этот раз быть поаккуратнее, в прошлый раз мы неудачно зацепили блок подачи тока, так что ублюдок поджарился не сразу. Всем надеть защитные фильтры!

Мариса помнила и видела как это происходит, когда «Кронос» начинает свою работу. Ослепительно яркий свет, из-за которого не мало первых пилотов лишилась зрения. Первый прототип пушки Кроноса был куда более примитивным, пока Старскрим лично не переоборудовал её в более компактную модель. То, что больше всего напрягло Фаерборт после реконструкции пушки, так это тот факт, что Старскрим мог легко её поднимать, а часть стыковочного модуля невообразимым образом была похожа на выемку в предплечье десептикона. Это очень сильно беспокоило и наводило не неутешительные выводы.

- Алекс, мне не нравится эта встреча. У меня холодок по коже. Сколько их?

- Судя по датчикам четверо и они не скрываются. Стоят и чего-то ждут. Что дальше?

- Каратель 7-01 базе, выпускайте жену посла Спайка, - скомандовала Мариса.
Это было очень необычная процессия больше похожая на обмен заложниками. Карли осторожно двинулась навстречу к прибывшему кораблю. Никого из этих кибертронцев она не знала, но упорно не подавала вид, что что-то не так. Они же увидев её издали в окружении мёртвых тел их бывших сородичей, только беспокойно переглядывались разговаривая на только им понятном языке.

- Магнус, это они?

- Да, Хот Род, это они. Хуже смерти и не придумать. Я не чувствую их сигнатуру, словно они зомби без Искр. Что-то здесь не так. Не психуем, просто ждём по инструкции.

Блюстрик присел на корточки чтобы присмотреться к женщине, которая шла в их сторону.

- Это и есть человеки? Вот эта мелюзга одолела героев Кибертронской войны? Помилуйте, но это просто смешно.

- Смешно или нет, но вон тот ходячий труп я знаю. Тандеркрекер – лучший звеньевой элитного подразделения Старскрима. А ведь он был одним из первых десептиконов, кто поверил в мир. И вот с ним стало. Фрейм был прав – всё, что нам нужно сделать это проникнуть на их базу и взорвать всё к чертям. Послов будут охранять особенно тщательно, посмотри сколько тут топчется всяких тварей из прошлого…

- Профессор Гелшарк? Да как же это?! – Спрингер был взбешён. Он знал, что в прошлом Гелшарк был десептиконом, но с момента подписания мира он нашёл для себя весьма достойное занятие изучения морских глубин. Исследователь и покоритель таинственных пучин не только планеты Земля, но и других исследовательских миссий, теперь стоял с оплавленными плавниками и не подавал никаких признаков жизни. Внутри атмосферника всё клокотала, и хотя он был вписан в миссию как поддержка с воздуха, в прошлом Спрингер был учёным при Аяконской академии, где имел честь несколько раз приходить на лекции профессора Гелшарка. Вероятно, что после объявления ультиматума людьми, профессор просто не успел покинуть планету, а выйдя на сушу был признан опасным из-за чего и был убит.

«Стой спокойно, дурья башка, и не скрепи дентами так громко», - передал ему по комлинку Магнус, видя как рука Спрингера сжимается в кулак.
«Да они же дикари! Носят тела наших павших товарищей как свою нелепую одежду! Это нельзя прощать!».

Хот Род с Магнусом и Блюром многозначительно переглянулись. Спрингер не был послан Фреймом и добавился в команду в последний момент, следовательно об изменениях в планах миссии, которую вверил им Лидер Наций, не знал. Но его злость можно было использовать в куда более полезных делах. Фрейм приказал уничтожить одну из баз, чтобы развязать руки военным Кибертрона. В назначенный час он, согласно его плану, создаст военное положение, из-за которого начнётся всеобщая мобилизация. И на тот момент, когда на Земле начнётся стычка, кто-то из агентов, который уже внедрён вглубь человеческого тыла, выдаст им подкрепление.

«Пока что ждём сигнала. Пусть подойдёт поближе».

Мариса нервно сжимала в руках гашетку. Ей казалось, что шлем её вот-вот раздавит от напряжения. Семь карателей против четырёх кибертронцев. Не успокаивал даже тот факт, что у них в руках не было оружия. Фаерборн так же понимала, что Карли, которая без тени сомнения шагала к пришельцам на встречу собственной судьбе, могла стать жертвой их коварства. Нутро подсказывало, что доверять прибывшим нельзя, что здесь что-то не так.

- Каратель 7-01 у нас проблемы, - вдруг донеслось в динамике. Мариса даже подпрыгнула словно её ужалили.

- Что случилось?!

- Союзники на другом континенте говорят о полной неисправности своих меха. Мы пока что проверяем информацию связано ли это как-то с тем, что происходит у нас или нет.

- Каковы причина поломки?

- Говорят, что механическая. Просто не запускаются двигатели. Один из карателей третьей серии просто рассыпался. Пострадавших нет, но это…странно. У вас всё хорошо?

- Все меха в строю, на базе ещё пять. Никаких нападению или диверсий пока что не наблюдалось. Но я поняла, о чём вы говорите. Будем иметь в виду. Алекс, я пойду с ней.


- Ты ЧТО?! – второй пилот перегнулся через тонкую стенку своей кабины, чтобы ухватить часть комбинезона Марисы пальцами. – Ты с ума сошла? Я не смогу сдвинуть Карателя без тебя!

- Ну, они же не самоубийцы чтобы с голыми руками пойти против нас. Ты слышал базу – на континенте что-то не так. Если посол в сговоре с ними, то я должна узнать всё. Пожелай мне удачи!

- Мариса! Мариса! Лейтенант Фаерборн, вернитесь!


- Праймус, меня сейчас стошнит… Что только что вышло из аудиодатчика Тандеркрекера? – прошептал Блюр.

- Оно спускается по лестнице с его закрылка. Оно сидело внутри десептикона как космический паразит! Мерзость…

Колонисты видели людей впервые в жизни, Спрингер же не был шокирован их размером и видом – он был куда более образованным, чем силовики.

- Это самка человека. И посол тоже самка. Так что я бы рекомендовал вам завалить свои вокодеры, чтобы никого не обидеть и не спровоцировать конфликт межрасового масштаба.

Фаерборн догнала Карли и поравнялась с ней. Отдышавшись от весьма интенсивно пробежки она спокойно сказала:

- Я не отпущу вас одну. Здесь что-то не так. Наши каратели на другом континенте дезактивны.

Карли улыбнулась уголками губ, снисодительно посмотрела на лейтенанта смерив её безразличным взглядом.

- Я предупреждала вас, что сделки с Старскримом куда более опасны, чем вы можете себе предположить. Я смогу договориться с ними. Оставьте меня одну.

- Ну, уж нет – заупрямилась Мариса. – Где гарантия что вы с ними не заодно? Что если вы сейчас передадите им секретные данные, а потом пиши пропало?

- В таком случае, лейтенант Фаерборн, я не могу отвечать за вашу безопасность и полную сохранность жизни. Прошу вас молчать, пока я не налажу с ними контакт.

Посол Земли была одета в белые одежды. Она была отличной мишенью для обеих сторон, так что генерал Гэбриэл Шоу мог видеть её с безопасного расстояния. Конечно же, не было никакой необходимости выставлять ещё и дополнительных снайперов, но как показала практика, перестраховка никому не помешала. Военный в угрюмом ожидании смотрел в полевой бинокль, сравнивая геологические отметки с позициями своих меха. Мысленно он уже расчленял этих четверых, потрошил и продавал их внутренности на чёрном рынке, коий образовался совершенно спонтанно. Карателям всегда нужны были нужны запчасти, к тому же, чем больше они ковырялись в телах пришельцев, тем с большей ненавистью осознавали собственную отсталость и уязвимость перед миром Кибертрона.

- Пусть только попробует спровоцировать. Я знаю эту стерву. Она путалась среди автоботов очень долго, как и её муж. Кто знает на чьей они стороне. Мы не можем доверять этой девке.

- Однако только ей пока что известно, как говорить на космогоне. На всей планете она такая одна, - фыркнул Франс Ельник. Ему всегда хотелось побеседовать тет-а-тет с этой женщиной, чтобы выведать секрет её легкого восприятия свиста и скрежета на слух. Герела Шоу пообещал ему, что если посол Карли Уитвики поведёт себя подозрительно, то первым же делом окажется в комнате пыток. Такой расклад в принципе устраивал Ельника, но для Земли Карли и Спайк были слишком большими знаменитостями и величинами, с которыми приходилось считаться.

- Старскрим предупреждал, что она предатель. Посмотрим, чем обернётся эта встреча.

Лицо генерала Шоу вытянулось, когда он заметил как один из его пилотов покидает кабину. Аналитический отдел загудел как растревоженный улей, проговаривая все действия пилота Карателя “7-01”.

- Пилот прервал синхронизацию и вышел из дрифта.

- Пилот покинул кабину и вышел через верхний запасной люк.

- Пилот снаружи. Уровень кислорода в норме.

Генерал подбежал к одному из аналитиков, и заорал ему прям в ухо:

- Какого чёрт здесь происходит? Что он делает? Свяжитесь со вторым пилотом! Срочно!

- Пробовали. Не отвечает. В зоне слышны какие-то помехи. Частота разорвана, а Картель “7-01” стоит слишком близко к зоне прибытия пришельцев.

- Так сообщите ему чтобы уводил своего меха оттуда! Как хотите, так и сообщайте! Живо!

- Сэр, даже если мы восстановим связь, одному пилоту не сдвинуть Карателя, дрифт делится на двоих и …

- Чёрт бы бы вас всех побрал! – человек в военной форме дёрнулся к мостику, на котором всё ещё стоял молодой учёный. Он тревожно пытался что-то отследить в своем планшете, и судя по его выражению лица, он точно так же потерял контроль над ситуацией.

- Ельник! Что нам делать?

- Ничего. У нас есть ещё три оригинальных молда Карателей и три прототипа. Что-то глушит связь, и я пытаюсь определить источник. Но это не корабль пришельцев, это что-то другое, направленное на нас из космоса. Я бы мог предположить, что это спутник. И как бы мне не хотелось это делать, но придётся вызвать сюда Старскрима.

- Так пошлите за ним!!! Пилота Марису Фаерборн по возвращению отправить под трибунал!

Старскрим рассматривал кучку новоприбывших через монитор и мерзко улыбался. Даже такой глупый и совершенно не отслеживаемый никем лидер новой радикальной организации “Гроза” сумел приятно удивить его. С одной стороны ему ничего не стоило спровоцировать работу “Кроноса”, просто указав пальцем на собратьев по планете, но Шоквейв ничего не говорил по этому поводу. Это очень злило Тирана Небес! Он словно был скован по рукам и ногам, с трудом подавляя своё желание поступить так, как диктовала ему ситуация. Кибертронцев на лётной площадке он, естественно, не знал, но умом понимал, что они здесь не более, чем для отвода глаз. Даже если у людей и выйдет какая-нибудь нелепая заварушка, то всё быстро и предсказуемо закончится, как только “Кронос” вырежет эти четыре наивные Искры, унося их в колодец в недрах базы “Терра”. И кто знает об этом? Жалкий человечек играющий в светило науки, да глупышка Фаерборн, которая наверняка примет его сторону, как только увидит насколько опасны живые кибертронцы.

Лицевые пластины десептикона стали меняться по мере того, что происходило на поле высадки космического челнока.

- Нет! Что ты делаешь?! Вернись, мерзавка! – яростно стукнул по контрольной панели своего скрытого компьютера Старскрим. – Квант дери!

“Шоквейв!!! Что за игры ты затеял?”

Связь с напарником ожила, очень медленно, осторожно, словно союзник не сильно хотел поддерживать ментальных разговор нараставший волной негодования от импульсивного и гневливого существа.

“Ничего. Я глушу связь, пока не найду подтверждение, что именно эту оперативную группу подослал Фрейм. И…к сожалению только двое из них имеют прямое отношение к группировке. Не стоит паниковать. Пусть проявят себя и сделают то, для чего были сюда посланы – разгромят базу. А там уже и до прямого конфликта не далеко. Когда второй посол погибнет в стычке, начнётся прямое объявление войны и ты сможешь запустить вторую фазу нашего плана. С колодцем всё в порядке, Искры почти прошли все стадии обработки, так что с их переносом не будет никаких проблем. Но я настоятельно рекомендую, сперва обезвредить этих спецназовцев, как только они закончат свою часть работы. Фрейм нам больше не нужен. Так что пусть Саундвейв уже покончит с ним.”

“Мне не нравится то, что ты слишком многое берешь на себя, Шоквейв. И ты прекрасно знаешь, что без прямого приказа непосредственно Мегатрона Саундвейв с месте не сдвинется!”

“Сдвинется. У него не будет больше никаких лишних опций в этом направлении. Сейчас он на свободе, так пусть же под видом поисков злоумышленников устроивших беспредел покончит с Фреймом”.

“Да будет так… Но запомни, Шоквейв, это я стану лидером Нации, и это я лично убью Саундвейва”.

На пороге небольшой камеры, где лучший ВВС десептиконов проживал свои дни среди людей, появился сержант. Он разблокировал кодовый замок, который так всегда веселил своей нелепостью и ненадежностью коварного завоевателя с чужой планеты, и прокричал:

- Старскрим! Генерал вызывает.

- Иду, человек. Мои скромные услуги вдруг имеют такой ошеломительный успех. С чего бы?

- Иди, давай! – грубо гаркнул на него узколобый солдафон. Старскрим склонил шлем на бок и улыбнулся.

- Слушаю и повинуюсь.





Карли шла достаточно уверенно, с ровной, несгибаемой спиной, как человек, который гордился своей миссией и целью, ради которой он сюда прибыл. Но уверенность таяла с каждым новым шагом, камнем падала в желудок, заставляя лёгкие судорожно втягивать воздух. Женщина прикрыла глаза, прекрасно понимая, что она не сможет поступить иначе – на базе остался её семилетний сын, а перед ней столпились стальные гиганты с совершенно чужими и незнакомыми для неё фесйплетами. И даже инсигнии до боли знакомых алых эмблем на плечах не внушали ей утешения и доверия. Карли нутром чуяла, что то, о чём её предупредил старинный друг может повернуться любой стороной. Она могла рассчитывать только на везение и умение убеждать своих собеседников. По крайней мере вон тот, с огромными вертолётными лопостями, точно был на её стороне. Его готовили к этому, его перевили для этой миссии выдернув из команды таких же отчаянных как он сам. Карли видела его личное дело мельком, но не доверять наставлениям и заверения друга не могла.

Фаерборн ощутила как у неё по мере приближения к кибертронцам подло тряслись колени и нервно дрожали руки. Она ещё никогда не видела инопланетных роботов так близко и не из кабины своего бронированного Карателя. Они сверлили её взглядами, изучали, наверняка сканировали чтобы определить не припасла ли она какое-либо оружие с собой. И взгляды их были недобрыми, отстраненными и очень сосредоточенными. А ещё пилот заметила, что в отличии от бездушных меха и их прототипов, кибертронцы двигались с такой же непередаваемой пластикой и легкостью, как она сама в своём теле. Это заставило думать о незначительности сил людей, о том, насколько далёкими и отсталыми кажутся их попытки сравняться по силе с живыми инопланетянами.

Карли дошла до обозначенной для неё белой черты – вот и всё, она стоит на том месте, где обе стороны легко могут лишить её жизни. Она прозрачна, видна всем, быть может с позволения генерала Шоу за ней наблюдать весь мир. Это были весьма значимые переговоры несущие в себе последнюю надежду на взаимопонимание. Карли была готова к любому исходу, пока не увидела, что кибертронец с лопостями подмигнул ей, незаметно для своей команды. Откуда-то взялась прежняя уверенность и силы. Фаерборн, вставшая сбоку от Карли, с напряжением сжимала передатчик, чтобы напарник Алекс смог в любую секунду открыть по врагу огонь из Кроноса. Но сможет ли? Мариса не знала, что связь на полигоне была полностью отключена…

Карли тем временем подстроила динамик, который был вложен в её руку и закреплен на воротнике платье. Незаметным для наблюдателей движением она осторожно заправила растрепавшуюся от ветра светлую прядь волос за ухо, хотя на самом деле жест помог ей активировать встроенный переводчик. Точно такой же какой смастерил под руководством Рэтчета её муж Спайк.

- Я приветствую вас на планете Земля, храбрые воины Кибертрона, и прошу вас простить агрессию и неуважение моих соплеменников. Моя главная миссия не дать нам снова ввергнуть наши отношения в хаос. Прошу вас выслушать меня. Я посол Карли, жена и союзница посла Спайка.

Магнус и Хот Род не знали что сказать на такое приветствие. Им хотелось уже прямо сейчас начать заварушку, но то ли вид беззащитной хрупкой женщины останавливал их, то ли то, что то, она говорила с ними на чисто космогоне.

- Откуда ты знаешь этот язык, самка? – набычился Хот Род.

- Женщина, - поправила его, Карли, держа себя достойно и гордо. – Я не вижу среди вас ни одного знакомого лица, а это может значить только одно – что-то произошло с моим мужем. Джаз рассказал мне всё, что нужно. Моя задача провести вас на базу чтобы вы завершили свою работу.

- Что?! То есть ты, такая малявка и есть наша поддержка внутри? Какого?!

- Тише, Хот Род. Соблюдай протокол проведения переговоров, иначе вон те недобрые чучела открою по нам огонь на открытой местности. Кстати, мы потеряли свзязь прямо на подлете сюда, - Спрингер осторожно встал чуть ближе к двум женщинам, готовый в любую минуту закрыть их собой или эвакуировать с места переговоров, как ему было приказано.

Мариса выступила вперёд закрывая собой посла Земли, теперь она окончательно убедилась, что кибертронцы сами были не сильно в курсе зачем их прислали сюда. И пазл сложился. Вот почему Страскрим так долго работал над колодцем Искр. Он разглагольствовал о спасении своей нации, но тем не менее легко жертвовал своими сопланетниками. И если сейчас из-за неувязок и недомолвки развернётся военное сражение, то никто из них не победит, кроме Старскрима.

- Это правда! Я Мариса Фаерборн, пилот Карателя, который стоит ближе к вам. Ваш народ знаел его как великого воина Тандеркрекера. Связь действительно глушится, но это не наша инициатива! Я не могу связаться со своим командованием! На нашей базе есть кибертронец, которого вы можете знать – Старскрим. Он выступает научным консультантом по сборке “Кроноса”.

Магнус и Ход Род тревожно переглянулись. Фрейм никогда не упоминал о том, что они работают на Старскрима. Историй великого предательства этого жадного до власть кибертронца не знали только собранные спарки. Но даже если так, то почему эта глупая женщина предаёт своих сородичей?

- Ты слишком много знаешь для того, чтобы это было неправдой. Но откуда нам знать, может ты сама работаешь на Старскрима? – диафрагмы оптики огненного рыжего автобота сузились в подозревающем взгляде.

- Если вы начнёте боевые действия сейчас, то просто поможете Старскриму заполучить доступ к целой базе Карателей. Погибнет много людей, много моих друзей, а Кибертрон и Земля снова ввяжутся в войну! Неужели вам это не понятно? Вы же миротворческая миссия! - настаивала Мариса, смело выступая вперед за белую линию.

- Представь нам доказательства, человек, в течении одной земно ротации, и тогда мы примем окончательное решение. – Магнус был куда более прозорлив и мудр. Он понимал, что если в этот процесс переговоров вмешалась какая-то третья сила, которую он точно не ожидали здесь увидеть, то их шансы на выживание сокращались до нуля. И здесь было уж не до патриотических речей Фрейма, который давал силовикам чёткие инструкции. Каким бы не был совершенен их план проникновения в тыл к людям, а разменивать свои жизни так легко не хотелось.

- Если угодно. Все доказательства будут представлены вам в течении двадцати четырех часов, – Карли изумилась, но чётко уловила, что те кибертронцы, которые прибыли сюда, совершенно не понимали, где они находятся. И судя по их озадаченным лицам, они прилетели сюда вовсе не для переговоров – опасения Джаза оправдались и только одному Богу было известно откуда он вынул эти данные чтобы обезопасить её и Дэнни. У Карли не было времени чтобы сообразить какие-либо приемлимые доказательства, ведь всё, что она имела в своём распоряжении это только зелено-серого охранника, имя которого оставалось в тайне для неё.

Спрингер вёл себя более чем естественно, он осматривал окресности, прогнозируя возможность авианалёта, да коротко общался с нервничавшим в стороне Блуром. Гонщику не терпелось пробежаться по красотам Земли, которую он никогда в своей жизни не видел.
Карли была не глупа. Если предположения Джаза будут верны, то это была очень грязная одностороняя политическая игра. Оставалось только раскрыть до конца её мотивы и конечную цель. Сколько бы долго не сплетались амбиции людей, желающих постигнуть тайны внеземной цивилизации, рано или позно всё сводилось к жадности обладания этими знаниями. И если Старскрим удовлетворят уднобокими и выгодными для себя объяснениями эту жажду знаний, то было не удивительно создание прототипов Карателей и создание технологии “Кроноса”. Люди всегда пытались управлять тем, чего не понимали и боялись, вот только при подобных обстоятельствах именно люди выглядели как отсталые туземцы при железных титанах с далёкого Кибертрона.

А эти недалёкие, не видившие никогда людей, ребята, были обречены погибнуть ради начала военных действий между двумя планетами. Всё как передал ей неделю назад Джаз. Сам он не был уверен, что они не замешаны в какой-либо личной выгоде, опасность ситуации обостряло и наслоение политического конфликта из-за похищения посла. Но разве люди не действовали так же, перед закрытием своей планеты от посещений жителями Кибертрона? Скольких из них пришлось бросить здесь, записать в списки пропавших без вести? Ещё там на базе Карли видела пустой безжизненный корпус Айронхайда, Уилджека и Тракса – не было ни малейших сомнений, что будь Джаз трижды сумасшедшем, он никогда бы не позарился на порабощение планеты, которая когда-то временно стала ему домом. И от одного только вида некогда добрых друзей, Карли сделалось дурно. Но она сдержала свои эмоции, сдержала свою боль, чтобы помочь новому поколению кибертронцев понять насколько важно было как можно дольше сохранить, если не мир, то хотя бы нейтралитет между планетами.

Карли связалась с Джазом сразу после того разговора с Марисой. Она рисковала всем что у неё было, только бы послать сообщение о том, что главный предатель Кибертрона, которого все давно посчитали дезактивом, на самом деле жив! И более того, выступает консультантом у людей, в лаборатории, которая содержит пушку “Кронос”.

Новый Лидер Кибертона знал многие мерзости над которыми работал Старскрим. А так же он не смог забыть своё первое пленение на Джамайе, когда именно генералу вражеских ВВС десептиконов было интереснее всего изучать особенности напарнических уз между автоботами. Именно над этими материалами работала в своё время Третья лаборатория, которую позже перенесли с Джамайи в Каонис. Именно там под наблюдение своего Сеншина он получал такое нелегко и губительное знание ликвидатора.

Звенья разорванной логической цепочки сходились в одной точке. И точка эта точила нутро бывшего саботажника очередным пролитым энергоном. Но он уже не чувствовал сожаления или раскаяния. Он ощущал себя главным игроком партии, которую до него вёл его наставник Саундвейв. Вот только Сеншин слишком сильно цеплялся за прошлое и долгое время не мог найти своего места в жизни. Даже если он был проводником чужой воли, то навряд ли бы он поступился своими принципами и связался с таким неустойчивым союзником как Старскрим. Ликвидатор Фантом давно проник в суть десептияконского телепата и почти вычерпнул из него все необходимые ему данные. Ведь именно по этой причине он приблизил его, сделал зависимым от новых, таких непонятных и губительных эмоций для десептикона. Он украл решимость своего учителя, заставил его сомневаться во всех, включая самого себя и оставил ему крошечный просвет в виде напарнической связи между ними. И Саундвейву ничего не оставалось, как цеплять своё расшатанное киберментальное сознание за этот лучик света.

Фантом резал его как вирус изнутри, подбрасывая как можно больше данных, заставляя ошибаться и терять эмоциональный контроль. Он вёл Саундвейва на поводке, по которому когда-то ходил сам. И если бы не таинственное искусство ликвидаторов в иде мнемоконтроля, то вряд ли бы Джаз добился такого успеха. Сейчас же у него оставалось очень мало времени – ключ Вектора Сигмы, который он беспечно отдал своему ученику Бамблби мог прервать их жизни в любой момент. Но диверсант в тайне надеялся, что у него будет запас времени, чтобы завершить свою главную и последнюю миссию. Даже если Оптимуса больше нет в живых, даже если надежды на это больше нет, то все враги кибертрона и нового мира должны быть повержены.

Лидер незамедлительно прибыл на сутки раньше своих силовиков. Космический мост, который талантливо восстановил один из молодых и перспективных инженеров Балкхед был готов к точной дате отбытия. Всё, что оставалось сделать Джазу, так это стравить две группировки внутри базы, уничтожив по пути как можно больше Карателей. И пускай в этой стычке погибнут только те, кто хотел войны. В его планы не входило стравливать две планеты. Но даже при худшем раскладе, он успеет вытащить Карли и Дэнни, а пушку “Кроноса” так же как и Старскрима – похоронить навеки. И он был готов взять на себя ответственность за вероятные человеческие жертвы, но так же он предвидел и то, что все мировые державы Земли вздохнут спокойно, как только поймут, что база “Терра” больше не имеет перед ними никакого унизительного преимущества в виде закрытых и недоступных внеземных технологий.
Оставалось распутать самую важную часть этой головоломки - точное местоположение колодца Искр, которое могла выдать любая из сторон. Это был огромнейший риск: не было никакой уверенности, что обученные силовики не подосланы к нему самим Старскримом. Не было уверенности, что силовики Магнус и Хот Род не станут действовать самостоятельно по своей воле или хуже того, по чужой указке стратега, с которым он играл в эти космические шахматы.

Джаз долго следил за боевиками, проверял лично их карты киберментальности и технические характеристики. Он не упускал из вида ни одной детали, которая могла бы дать ему подсказку. Этих парней он сам забрал у старого приятеля Слайза, на арене которого Ноккаут обнаружил фирменный знак группировки «Гроза». С этого налаось его расследование. Он пришёл к нейтралу в полной уверенности, что тот ненавидел эпоху реставрации Кибертрона – слишком хорошо он знал бедолагу Слайза. А Слайз тем не менее, умел выживать даже в такие времена, когда башенные орудия рокотали и разносили дистрикты Кибертрона в стружку. Он выживал при любых обстоятельствах, умудрясь содержать незаконный бизнес и укрывать беглецов и анархистов вроде пиратской братии. И у таинственного меха и лидера “Грозы” было не так много опций чтобы осуществлять подпольную деятельность. Ловушка захлопунлась и Джаз первым навестил потенциального противника, заставив его силовиков работать на себя. Внедрение агента Спрингера было всего лишь вопросом времени и тщательной подготовки к операции. Рэд Алерт снабдил трёхрежимника всеми необходимыми для этого данными. Ему нужно было только выждать когда группировка “Грозы” раскроет себя и свои намерения.

И даже если Фантом играет продолжительную партию шахмат с Сеншином, то он уже опередил его на несколько ходов. Пути к воплощению его планов были отрезаны, ключ находился у друзей, а разгадка исчезновения лиедров фракций практически маячила перед носовым конусом. Убийство Реведж совершенно не тронуло безжалостную искру лучшего саботажника и ликвидатора - всё ради победы, всё ради того, что вернуть двух самых дорогих для него друзей.

Искра буквально плавилась от боли в груди, но Фантом скалился и улыбался, прекрасно понимая кому принадлежит эта боль, и почему так громко и заунывно она отражается в его теле. Потеря кассетикона для ликвидатора это такой же сильный удар, как утрата участка Искры. Ведь по аналогичной технологии создавались скромные и исполнительные друзья-кассетиконы Саундвейва. Пусть же горит в агонии вместе с ним! Пусть знает, как это больно закрывать канал связи, пломбировать последним файлом обрубок от некогда живого и искрящегося информацией источника, который больше никогда не потревожит его своим присутствием. Пусть почувствует, что такое потерять родное, знакомое, единственное близкое тебе существо. Этот дьявольский танец закончится только с их обоюдной смертью! И никакой жалости и пощады для своего сеншина Фантому не хотелось. О, нет, он лелеял тот момент, когда сможет отомстить за все свои мучения сполна. За смерти друзей, за длительные годы потерь, унижений и интриг, за бесконечные часы проведённый в луже собсвенного масла и энергона без надежды на спасение. Пусть проклянёт тот день, когда встретил его в баре, чтобы предложить найти Оптимуса самостоятельно. Сколько раз он использовал этот трюк, искажая частоту Прайма, играя с ним внутри его ментальной оболочки и вынуждая атаковать самых дорогих для него друзей? Сколько раз он натаскивал его как боевого дрона на миссию, в случае проигрыша Мегатрона? Миссию убить Оптимуса, лишить стабильности всю планету и повергнуть всё общество Кибертрона во мрак.

***


Джаз никогда и ни на что не жаловался: команда «Арка» принципиально с ним не разговаривала, кто-то старался не замечать, а кто-то всегда поджидал на нижних палубах, чтобы лично свести с ним счёты. Перебежчик не думал отвечать, отбивался молча, уходил от атаки, ускользал, предугадывал последующие действия…

Иногда его избивали группой, иногда он просто не успевал понять, в какой момент ему придётся отскочить от преследователей в темных углах снова и снова. За время полёта прочь от родной планеты он превратился в параноика, который даже в тенях на потолке видел врагов.

Саботажник едва сдерживался, чтобы не пустить в ход свои коронные приёмы, которые он так долго и прилежно оттачивал в стане врага. Иногда ему чудились голоса тех, с кем он расквитался: они смеялись над ним, говорили, что теперь ему негде скрыться и для него нет больше места в этом мире. Джаз отгонял призраков прочь, подавляя в себе инстинкт убийцы, заставляющий его думать о собратьях как о лёгких мишенях запертых с ним в замкнутом пространстве.

Джаз принципиально не обращался за помощью к Рэтчету, так как военврач не думал с ним обмолвиться даже пол словом. Эта неприязнь носила странный характер – некогда старый друг избегал диверсанта не потому, что боялся его, а потому, что видел тела над которыми поработал Фантом. Эти зверства было сложно принять и приписать некогда миролюбивому и жизнерадостному автоботу по имени Джаз. В такое было сложно поверить.

Рэтчет спасал сотни жизней, бился за каждую, растрачивая последние ресурсы, но после работы ликвидатора ему ничего не оставалось, кроме как выписать наряд на утилизацию тела. Медик чувствовал свою беспомощность перед ликвидатором, бесполезность против его искусства гасить Искры. Для Рэтчета Джаз превратился в воплощение самоц смерти, Гасителя, с которым он вечно воевал и спорил, вытаскивая с того света друзей и сослуживцев.

Невыносимая атмосфера вокруг перебежчика Фантома складывалась из участившихся нападений на него – как только автоботы поняли, что покорная десептиконская игрушка не отвечает на агрессию и унижения, количество попыток избиений только возросло.

Джаз покорно терпел над собой все издевательства, стоически спокойно перенося их. В отличии от десептиконов, выходки носителей алого знака выглядели просто детскими, обидными, но не опасными для жизни и функционирования.

Автоботы не пытались уничтожить его физически, но повредить достаточно, чтобы Джаз не смел занимать определенное место в иерархии. Разведчик понимал, что срывая на нём своё раздражение и недовольство каждый из беглецов подобным образом показывал своё бессилие и страх. Они все боялись ЕГО. Они все знали, на какие вещи он был способен, скольких убил, сколькими пожертвовал. Команда не могла взять в толк почему именно Прайм пригласил предателя на борт, и что произошло там – на стартовой площадке.


Потерять доверие Оптимуса было для Джаза наибольшим ударом. По настоянию Проула разведчик не стал посвящать командира во все хитросплетения их растянувшейся в вечность игры за тактическое преимущество в будущем. Проул говорил о работе на перспективу, и о том, что вероятно только Джаз, которого готовили убить лидера автоботов, только он один знает, как сделать всё возможное, чтобы этого не произошло. Подобная ситуация не позволяла поговорить с Оптимусом и объясниться, рассказать, что всё, что он делал было ради веры в него, в его силу и принципы, которые никогда не были для Джаза пустым звуком.

Прайм избегал бывшего лейтенанта, менял направление своего маршрута, стоило ему только завидеть знакомый силуэт в коридоре. Лидер автоботов не испытывал страха перед возвратившимся назад оперативником, но что-то сильно отталкивало его, заставляло брезгливо передёргивать плечами, отводить взгляд в сторону. В глазах Оптимуса Джаз перешёл дозволенную ему грань и перестал быть тем, кем был когда-то – его учеником по имени Звонкий. У Прайма было много учеников, но Джаз был для него кем-то особенным, он знал его с момента создания, потом как-то нелепо их пути разошлись, пока он не повстречал его в толпе на улице. Их отношения строились на длительных уговорах поступить в Академию, а не болтаться повсюду без дела и без цели. Джаз не сразу внял мудрым внушениям. Но в зародившемся внезапно восстании, начатым Мегатроном, юный бот быстро смекнул что к чему. Так он оказался в Академии Аякона. Оптимус курировал его, помогал, терпеливо отвечал на его вопросы и направлял его по стезе правды и справедливости. Джаз ловил каждое слово своего учителя, мечтая и надеясь в глубине души, что такой как он станет для него целым миром. Станет для него напарником… Но Оптимус умело уходил от близкого общения, заставляя понять, что между ними никогда не может быть более близкой связи, чем просто доверительные отношения. Это обижало юного кибертронца, это заставляло всеми силами доказывать, что он – лучший, что он сможет всё сам, один, что он такой же сильный!

А потом случилось то, что случилось: джамайский плен, насильственная операция, дистанция, от которой было горько, мерзко. И слова, застрявшие в аудиодатчиках навечно: «ему нельзя находиться рядом с тобой, Прайм, ты не сможешь дать ему эту связь, пока не развяжешься со своей». Джаз знал об Оптимусе не много, но был бесконечно предан наставнику, как бывают преданы только настоящие ученики, последователи, приемники. Молодому подающему надежды оперативнику было важно внимание Прайма, его мнение, его расположение и доверие. Но после всего что он принёс на алтарь этой необъяснимой преданности ему, Джазу достались лишь отстранённость и холод.

Жизнь разведчика превратилась в ад…

- Предатель! Чтобы я больше не видел тебя в этом крыле. Проваливай, шлак!

Проул расслышал глухой крепкий удар стального кулака о чей-то фейс-плет, и падение на пол некрупного противника поверженного точным тычком. Было не сложно догадаться кто падал, но больнее всего ощутить это яркое пятно боли через связь, через холод окутавший Искру напарника, через его отчаяние и достаточно плохо скрываемую бессильную злобу. Джаз мог бы расправиться с любым воином в пределах «Арка» даже не используя и половины своего опасного ликвидаторского набора. Проул сразу вспомнил отвратительные пластины в виде длинных когтей покоившихся под фалангами черным пальцев, заострённые клыки, яростные алые линзы, излучающие не то безумие, не то бездну невообразимой боли от разрыва со своим Сеншином.

Джаза сделали уродом: многочисленные апргрейды его брони, корпуса, переделанный до неузнаваемости молд, искусно обшитые дорогими сплавами детали. Его выковывали как самый неповторимый клинок, а закаливали болью и неприятием себя, мыслью о том, что он не автобот и не десептикон. Он тварь, которая подчиняется более древнему и разумного существу, чью волю он транслирует взмахом своих когтей. Он инструмент без роду и племени, он – функция без эмоций и прав на них.

Никто не видел этих тяжких мук и мытарств Джаза, никто не мог понимать, что за свой уход от десептиконов он расплачивался очень жестокой и дорогой ценой – покоем Искры. Его суть выкручивал чужой гнев, пробираясь каскадом боли по каждому сегменту в теле, его Искру мутило и корежило в камере более сильной и подавляющей сознание волей. Саундвейв воспринял предательство ученика как личное оскорбление, и месть за подобное преступление была продумана до мелочей. Джаз порой был похож на старика, у которого тряслись манипуляторы, заедало привод и скручивало экзо-скелет. Борьба за разум непременно отражалась на борьбе за тело, ведь для Саундвейва Джаз по сути был чуть умнее кассетикона, с которыми он не церемонился, управляя и манипулируя ими на расстоянии как покорными куклами.

Проул старался разделить эту боль, укрыть напарника от неё, спасти его теряющий реальность рассудок. Но каждый раз, когда Джаза настигал очередной искатель справедливости, экс-полицейский вскакивал со своего места и мчался к напарнику очертя голову, чтобы успеть быть ближе, чтобы поддержать и оказать помощь. Но больше всего он боялся что в один из недобрых дней вместо Джаза он увидит Фантома – настоящего убийцу, взрощенного как отдельную искусственную личность для выполнения специальных операций. Фантом – был детищем Саундвейва, его триумфальным проектом и победой над рассудком автобота. Джаз же был той личностью, которая всё ещё стремилась к противостоянию с внутренней тьмой.

Лучший стратег Кибертрона, сжимая кулаки, мог только мучительно выжидать, когда всё закончится и он сможет показаться в проёме коридора, чтобы оказать Джазу поддержку. Порой он приходил слишком поздно. Примерно так же как сейчас.

«Джаз…ты в порядке».

«Вполне» - отозвался приглушеный ответ. – «Всё. Он ушёл».

«Кто это был?», - Проул дал напарнику несколько тревожных для него минут, чтобы Джаз успел встать на ноги, и чтобы уязвлённая гордость специалиста по диверсиям не пострадала ещё больше. Проул видел через их связь все этапы посвящения в ликвидаторы: гордые, надменные машины, которые никому не прощали свои мгновения слабости и бессилия.

«На этот раз Айронхайд. У него очень неплохой удар правой», - Джаз не жаловался, просто пытался отшутиться, чтобы снизить тревожность полей Проула, которые накрывали его изнутри этой непреднамеренной паникой за его жизнь. Саботажник даже весьма цинично констатировал факт не первого нападение на себя в углах «Арка»: автоботы мстили не своему товарищу, а тому воплощению их ненависти, которое пришлось оставить на Кибертроне. Каждый понимал, что вернуться домой было уже не возможно - топливо на нуле, двигатель подбит, а Мегатрон не отстаёт от них даже в участках с опасными астероидами. Джаз источал частоты десептиконов. Он ходил и вёл себя как они, пах как они и скалился так же.

Проул понимал, что мимикрия, которая рано или поздно пройдёт, никак не помогала лучшему диверсанту вернуться в их замкнутое и брошенное на произвол судьбы сообщество. Саботажник слился со средой, в которой провел не мало времени, в конце концов, он обучался искусству, неведомому для автоботов. Он прошёл тщательную подготовку, полностью изучив и переписав все манеры ведения боёв практически любых боевых единиц десептиконов. Всё его существо было пропитано информацией, за которую не мало разведчиков в своё время сложили свои шлемы, променяв знания тактических боёв на пролитый энергон.

Однако автоботы были слишком обижены, чтобы понимать какой артефакт находился в голове у Джаза и Проула. Тактику требовалось время чтобы убедить остальных, что саботажник не предатель, а тот бот, который тщательно и с риском для себя идеально провёл свою работу. Мрачный оперативник с красной оптикой мог бы легко обучить автоботов как правильно наносить удары, какие центры перебивать в первую очередь, как уклоняться от прямых лобовых атак. Проул мог бы объяснить принцип, но двигаться так как Джаз, понимать технику рукопашного маневрового боя как он не смог бы даже при самых идеально скопированных программах. Ситуация осложнялось ещё одним немаловажным фактором – Саундвейвом.

Джаз не на миг не забывал, что всё, что видит его оптика передаётся Сайндвейву, всё, что мелькает у него в голове, как секундная мысль или мимолётное желание, прозрачно и предсказуемо. Но к тому моменту он уже научился закрываться, научился не желать, не видеть, и даже не думать о чём-то, что могло нанести вред команде. Когда силы саботажника окончательно были подточены постоянным контролем и медитациями, он приходил в отсек Проула в комендантский час, и ложился на его платформу. Тактик просто сидел рядом, осторожно держа чёрные пальцы в своей руке, и ждал, когда болезненный приступ, заставляющий черно-серебристый корпус содрогаться от боли, не прекратится.

Связь с Саундвейвом выжигала Джаза, съедала его, отравляла разум. В конечном итоге он выпросил у Проула полное погружение в стазис, чтобы лишить Саундвейва явного преимущества. И когда это произошло, и связь, что вела десептиконский корабль по пятам за «Арком» оборвалась, Мегатрон запаниковал. Первый удар по кораблю прошёл вскользь, потом ещё и ещё один…

Несколько миллионов лет спустя экипаж «Арка», пробужденный Телетроном-1, осознал, что теперь у них нет ничего что связывало их с домом, с войной, с десептиконами. Какое-то время все радовались и постигали возможности нового мира. Разрешение на выход из стазиса Джаза Оптимус не давал несколько недель. Пока первая развед-группа автоботов не наткнулась на своих врагов на подстанции людей. Бой был коротким, страшным, автоботы смело сражались, но всё равно проигрывали. Множество раненых и падших духом кибертронцев вернулось на базу ни с чем. Они отчаянно не понимали что им теперь делать в условиях ограниченных ресурсов и полного осознания, что их куда меньше, чем десептиконов. Даже на Кибертоне в противостоянии хотя бы с одной боевой единицей Мегатрона требовалось не меньше двух или трёх автоботов.

Алозначные по большей своей части были гражданскими, мало что понимали в рукопашных боях и кое-как справлялись со стрельбой. Это проявилось в первых стычках, когда раненных стало слишком много, а медики едва справлялись с заменой пострадавших участков. Части «Арка» порой становились заменой истерзанной броне, а некоторые компоненты мостика перекочёвывали к поврежденным товарищам в виде новых органов. И отчаяние захлестнуло весь экипаж – теперь они точно не смогли бы вернуться домой, даже если бы сильно захотели.

Технологии людей оставляли желать лучшего, металл, который был необходим для преодоления земного притяжения нельзя было добыть вот так просто. А воровать и разорять мир, к которому автоботы относились весьма бережно никто не решался. Проул пару раз пытался намекнуть на то, что у них есть специалист обладающий опытом боёв и всеми необходимыми данными, но никто и слушать не хотел.

Джаз пробыл в стазисе ещё несколько мучительных недель. Быть может это сыграло решающую роль и для врагов, которые совершенно безнаказанно объявлялись в разных частях планеты Земля, беззастенчиво захватывая и иссушая её ресурсы.

Однажды Проул не выдержал очередного поражения, нанесенного фиолетовым знаком, и под предлогом очень важной информации зашёл в каюту Прайма.

- Сэр, так больше не может продолжаться. Вы же видите, что нам нужен воин, который может обучить наших ребят сражаться и побеждать.

- Разрывая противника на куски? - в голосе Оптимуса сквозил укор и неверие.

- Нет. Помогая оставаться как можно дольше онлайн. Или вы всерьёз думаете, что десептиконов достаточно просто отшлёпать по заднице, и тогда они обидятся и капитулируют? Нам повезло, что мы ещё никого не потеряли, но наши возможности не безграничны. И я устал выслушивать от старшего военврача придирки по поводу моей стратегии и компетенции. Как бы мы не пытались противостоять им здесь, лесной массив это вам не бетонная плита или стальные блоки зданий Кибертрона. Здесь не за что спрятаться и вести беглый огонь. Камни, скалы и прочие виды грязи здесь куда меньше по форме и подходят для ведения боя, разве что, миниботам. А вы ведь знаете, что заряд табельного оружия минибота может оглушить десептикона только в случае точного попадания по нейроузлам трансформации.

- Ты предлагаешь выпустить в поле чудовище, которое по счастливой случайности нас не перерезало ещё на корабле? Я позволил Джазу подняться на борт, только лишь потому, что он знал код от стыковочного дока, который захватили наши противники. Это было условием нашей сделки. Как он будет жить среди нас дальше меня волнует меньше всего.

- Ты не справедлив к нему. И ты не прав, Оптимус. В тебе говорит обида, страх, но никак не мудрость. Да, Джаз теперь не такой как мы, может быть таким уже и не станет. Но у него есть преимущества и свойства, о которых ты не догадываешься.

- Ты напрасно выгораживаешь его, Проул. Ваша связь заставляет тебя действовать так, но никак не рассудок. Я понимаю, что ты боишься снова потерять напарника, но мы все этого боялись. И всё же, это случилось. Он – десептикон даже больше, чем ты думаешь.

Проул не понимал этого упрямства, пока не решился позволить Оптимусу войти в курс дела.

Разговор предстоял неприятный, тяжелый, с пояснениями и приведением доказательств. Экс-полицейский привел все необходимые доводы, а так же показал пули, которые извлекал из убитых Фантомом кибертронцев. В этих старомодных пулях находились микрофлэшкарты с подробными картами местности, стратегическими планами и даже с описаниями некоторых опасных проектов, над которыми работали некие неизвестные десептиконы под руководством Шоквейва.


- Насильственное объединение нескольких Искр в одну? Но это…это безумие! Что они хотят создать таким образом?

- Уже создали. Команда обычных работяг-строителей теоретически может составлять отдельную боевую единицу – конструкт. Они называют их гештальтами. Каждой команде согласно их объединяющему по работе принципе дают наименование. На данный момент в распоряжении Мегатрона есть так называемая команда конструктикотов, которые могут составить Девастатора. Как ты прикажешь нам сражаться с этой хернёй, когда Мегатрон получит достаточно ресурсов, чтобы вывести команду конструктиконов из стазиса?

У Оптимуса не нашлось на это слов. То, о чём рассказывал ему Проул было чудовищно во всех отношениях. Связанные узы напарнической связи превратились просто в тактический ресурс для нового развития эволюции среди небольших групп кибертронцев. Только безумец мог создать такую технологию, заставляющую образовываться сразу пять напарнических уз воедино.

- Фантом….то есть Джаз, имеет к этому какое-то отношение?

- Он – первый над кем проводили подобные опыты. Здесь всё замешано на очень древнем куске истории, в которую Саундвейв превратил нашего Джаза.

- Ликвидаторы. Да, я помню тот день, когда Рэтчет обращал моё внимание на вероятность развития подобных событий. Но я был уверен, что такое не возможно. Теперь же, я понимаю насколько глубоко ошибался, Проул. Что ещё ты знаешь об этом?

Проул выложил Прайму всё что знал, весь план, который был только между ним и Джазом. Оптимус слушал молча, долго, иногда скрещивал пальцы, в каких-то особенно напряженных для себя моментах. А после он встал и вышел. Его гулкие шаги слышала вся база, за его движениями наблюдали дежурные. Лидер автоботов сам подошёл к камере стазиса и лично ввёл код. Проул не знал, что ему делать в такой ситуации, потому что никаких объяснений от Оптимуса он не смог бы добиться.

Джаз пришёл в себя и первое что он увидел, это широкая синяя раскрытая ладонь наставника, которую он держал перед ним. Саботажник с опаской посмотрел на громадный красно-сини корпус командира, на его светящиеся бледно-синим окуляры. Они излучали вину, скорбь, желание помочь.

- Прости меня, Звонкий. Если бы я только мог знать об этом…

После рассказанного Проулом Оптимус Прайм был вынужден собрать весь экипаж и совершить то, из-за чего команда полностью потеряла покой. Он во всеуслышание объявил Джаза своим третьим офицером, и назначил его личным наставником собранного разведподразделения. Это была новая точка отсчёта для диверсанта, новая жизнь, и совершенно другая история. Постепенно автоботы привыкли к нему, к его виду, а затем с большим вниманием стали относиться к тому, что он рассказывал о тыле. О тех местах, которые десептиконы защищают больше всего, о шансах на выживание. И после первых стычек с врагами уже на новой планете, автоботы поняли насколько ценными оказались уроки перебежчика. Алозначные стали чаще выигрывать, иногда заведомо зная о планах врага, и не понимая как же Проулу удалось так чётко составлять план действий, что никто из них не нёс никаких критических потерь. Не посвященные в тайну не могли догадываться, что каждую ночь в муках и агонии их специалист по диверсиям переживал попытки взлома своей личности бывшим наставником. Но чем больше Саундвейв пытался влиять на Джаза, тем искуснее он становился в сопротивлении к его манипуляциям. И в какой-то момент Джаз полностью научился контролировать своё состояние – это была заслуга Проула, который проживал с ним каждый приступ и держал ниточку света во тьме, по которой блуждал Джаз.
Как бы не идеально складывались обстоятельства, но до конца Джазу не доверял никто...

***



Лидер Объединенных Наций прибыл на несколько суток раньше своих силовиков. Проект космического моста, который Джаз так упорно прикрывал от общественности, пригодился куда раньше, чем многие могли бы ожидать. Он умело манипулировал молодыми кибертронцами вроде Балкхеда. Такие меха в своих научных изысканиях хотели как можно быстрее забыться занимаясь любимым делом. Многим не хватало погруженности в работу, в мирные исследования, а не в новые милитаристские или ксенофобские интриги. Саботажник ненавидел политиков и политику в целом, но оставаясь символом и неотъемлимой частью этой игры, он был вынужден применять все те тонкие инструменты давления, которым его обучил Сеншин. Саундвев был куда более тонким и ловким игроком в ведении политических интриг, а у Фантома никогда не хватало на это терпения.

Проекты переходов между планетами на столь гигансткие расстояния неминуемо могли бы навлечь негативный общественный резонанс в сложившейся ситуации, но Джаз умел и знал как удержать болтливых сенаторов от слухов, что люди могут использовать подобные технологии чтобы атаковать нацию Кроносом. Нацию…

Джаз столько раз слышал это слово в стане десептиконов, что мог бы вывернуть энергоконвертер наружу, если бы услышал его хотя бы раз от Прайма. Оптимус никогда не называл кибертронцев нацией, он скорее использовал понятия эквивалентные слову “гражданин”. Лидер автоботов избегал каких-либо параллелей с разницей сборки, исторических конструкций и предназначения каждого меха. Они все были слишком разные, но, беря в руки оружие, превращались в дикарей и убийц. Это угнетало. Десептиконы убивали под эгидой разницы потенциалов, они свято верили, что только политика силы и навязывания диктатуры может привести Кибертрон к свободе и славе. Но они не учли простого факта, что разрушая во имя нации, лишали свой дом тех, кто должен был строить и развивать этот мир. Машины войны не умели больше в своей жизни ничего кроме как убивать, захватывать, присваивать и подчинять. Это была суть их существования, по словам Мегатрона. Сам же великий Мегатрон тщательно скрывал своё происхождение, заставив в какой-то момент всех свидетелей его восхождения замолчать на веки. Гнев вёл, досада, обида, злость на несправедливость своего создания тем, кем он был. В своих речах к военным, прозябающим в стороне в мирные времена Золотого века, он использовал именно такие понятия как – призвание, судьба, миссия, долг, сила. Лишённые сенатскими играми власти, военные быстро нашли в словах Мегатрона ту самую истину, которая бы оправдывала их ничем незатмимое желание убивать и захватывать…

А чуть позже, чтобы пополнить свои ряды обиженными на власти кибертронцами, Мегатрон использовал это деление на нации, где каждый желающий мог проявить себя не как проржавевший отброс Ямы, а как истинный десептиком – освободитель от условностей и герой спаситель. Хищные символы десептиконов внушали уважение, сладостный трепет тем трусам, которые давно хотели поквитаться со своими угнеталтелями через чужие манипуляторы. Мегатрону легко дался фокус с раскалыванием общества на враждующие фракции. Оптимусу было куда сложнее объяснить простым гражданским что такое лишить кого-то жизни. Что значит прекратить чьё-либо функционирование раз и навсегда. Джаз хорошо помнил как до нелепости глупым выглядел экипаж “Арка”, когда они спорили с какой стороны лучше всего подходить к врагу, когда тот перезагружается. Джаз давно был лишён глупых теорий и иллюзий на этот счёт, он мог только завидовать невинности речей миниботов, глупых предположений гонщиков и едких замечаний мед.ботов – они, необстрелянные и не видевшие зверства тыла не смогут понять, что такое покорённые планеты и колонии, истребленный и выженные до основания цивилизации. Энергон – вот что вело Мегатрона на другие планеты и миры. И не удивительно что он так переполошился, когда кто-то взломал космический док и выкрал один из самых мощных кораблей Аякона. Мегатрон не желал быть в этой гонке вторым, он искренне ненавидел Оптимуса, за то, что тому хватало мудрости и выдержки убеждать кибертронцев не политикой насилия, а логикой и доводами.

Джаз видел как мелькают искры в туннеле космического моста. Они были похожи на потусторонний мир из легенд о Гасителе. На миг ему стало не по себе от мысли, что те, кого он точно так же цинично лишил жизни во имя благой цели, сейчас подлетят к его кораблю, подхватят под манипуляторы и унесут в вечное Ничто. Больше всего на свете Джаз боялся забвения. Он знал, что оно неизбежно, а сам он всего лишь инструмент в руках двух сил. Но в нём жила робкая надежда, что Проул, который бережно хранил его личные настройки и данные о нём, как о просто боте, мог уйти с ними в забытье, похоронив и его личность уже навсегда. Именно это сводило с уме – потеряв напарника, он потерял себя настоящего в прямом и переносном значении. Точки сборки его личностных настроек и его баланса были в экс-полицейском, и когда Джаз потерял эту опору под своими ногами, он ощутил что неминуемо падает в бездну безумия, которую ему навязывал Саундвейв.

И хотя контроль над его мыслями и Искрой были восстановлены полностью, Джаз всё ещё боялся действовать самостоятельно без тонкой вереницы сигналов от Проула. Он ориентировался на напарника как на маяк, уводящий его в сторону от его собственной тьмы, от тех ужасов, которые он вынужден был творить по приказу Сеншинаю. Диверсант тренировался достаточно долго, чтобы вырасти и окрепнуть, познать все тайные замыслы Саундвейва, и разбить его план до свершения задуманного Мегатроном. Но… Исполняя волю одного, он постоянно оглядывался на мнение другого. Проул вёл его очень осторожно. Он мысленно обнимал корпус Джаза, давая понять, что все прегрешения перед кибертронцами будут оправданы, что он действует так, потому, что никто кроме него не смог бы сделать это. Никто кроме него не был наделёт такой властью и знаниями, чтобы выдержать двойную игру.

Оценивая каждый свой шаг, оставаясь единственной фигурой в этой шахматной партии, Джаз понимал, что момент истины настал. И что заключительный этап Мегатрона был не в развязанной войне и её победе, а в полном убеждении всего кибертронского общества, что только идея Мегатрона может позволить Кибертрону жить и процветать, на правах старшего и более мудрого союзника решать судьбы миров и планет. Что только подобный порядок и полный контроль позволит всем мирам сохранить своё единство и некоторую самостоятельность.
Однако, не хватало некоторых деталей, которые приходилось прояснять очень негуманным способом. Как только Карли рассказала о Старскриме, Джаз понял – ждать больше нельзя. Он успеет перехватить последний сеанс связи Саундвейва со своим куратором или… Мегатрон, всё же добился своего? Не может быть чтобы Сеншин опустился до такого... Они никогда не были с Тираном Небес союзниками, более того, они конкурировали за привилегии и место подле вождя десептиконов.

У Саундвейва был он – Фантом, преданный ученик и носитель его знаний и наследия,а у Старскрима - летное звено и Третья Лаборатория, где пытались повторить этот жуткий и отвратительный эксперимент по насильственным узам. Затем появился Шоквейв, ничем неприметный начальник всех тюрем для колонистов и беглицов, снискавший себе славу как самый успешный из генералов на дальних рубежах Галактики. Он не лез в общую “песочницу”, предпочитая отсиживаться подальше, но ведя тайное наблюдение за всеми врагами будущего Императора. Джаз виделся с ним лишь единожды, коротко, но с его агентами встречался куда чаще. Больше всего отчаянно больно было наблюдать перевербованных под пытками в его тюрьмах автоботов – агентов, которыми Шоквейв щедро снабжал Мегатрона для отвоевания Каона и Юсса.
Шоквейв был прост. Он давно и рьяно претендовал на место заместителя начальника тюрем, не рвался наверх, был скромен и скрытен. В те годы Джаз особо не понял, кто перед ним находится, ведь большую часть своего обучения в качестве ликвидатора он провел в «охоте» на Сенаторов, выполняя грязные поручения от Сеншина и Мегатрона. Шоквейв был для него призрачным образом в тени более ярких и выдающихся фигур на поле боя. Он словно паук сидел на дальних рубежах и плёл свою сеть, наслаждаясь относительным военным покоем и криками пленных.

“Нет, ещё не все призраки вышли из тени. Ещё не все пазлы составились в чёткие картинки. А неумолимое время слишком быстро утекает сквозь пальцы”, - Джаз сопоставлял факты, но у него не хватало данных. Одно он знал наверняка – колодец Искр был построен, запущен, и сейчас в нём находятся души его товарищей и врагов. Если Старскрим работает с Саундвейвом или на него, то можно предположить, что Искры подвергнутся насильственному изменению. А потом? Что потом?

Саботажник бегло просмотрел некоторые наброски из своих старых записей о сенаторе Ай-Пексе, о Пятом доме ликвидаторов и о создании из целого района огромной передвижной колонии Айдол. Когда он нанял Магунса и Хот Рода ему пришлось тщательно навести справки о том времени, когда Айдол приземлился на Кибертрон. Это было странным: пугающих размеров кусок планеты совершенно буднично пристыковался к недостающей своей части, вместо того, чтобы кружить на орбите. Это было настолько же невероятно, как падение искусственного спутника без последствий для гравитационного поля Кибертрона. Но это случилось, и Джаз много раз пытался понять почему, пока не услышал историю Магнуса.

Айдол имел ещё одно название, о котором редко кто-либо упоминал в официальных документах. Однако для самого Сенатора Ай-Пекса ликвидатора, который владел технологиями строительства колодца душ, он носил название Метроплекс – автономный разумный боевой комплекс, город-крепость обладающая сознанием и разумом. Джаз мог бы поклясться, что его в этой жизни ничего не могло бы так напугать как чудовищность создания Метроплекса, ведь сутью разума этого существа послужили тела и Искры навечно упокоившихся в нём жителей Кибертрона. В теории построить цепочку из подчинённых напарнических уз было возможно, но пугала сама перспектива такого отвратительного эксперимента. Сотни слившихся голосов, навечно заключенных в цифровое рабство пространственного мнемо-кода хозяина, вечное Ничто в кругу таких же как и ты. Вечное обнуление банков памяти и личностных файлов до полного отупения и забытья. Это было хуже смерти…
То, что рассказывал Магунс никак не противоречило тем сведениям, которыми обладал Фантом. Вся судебная система и правила на Айдоле были разработаны только с целью эксперимента уничтожить как можно больше граждан. Провинившихся колонистов лишали Искр, скармливая их в пучину Колодца душ, которая через некоторое время наполнилась настолько, что обрела форму коллективного разума, сознания и собственной воли. Именно в этот момент юный и бесстрашный автобот Хот Род научился разговаривать с Метроплексом, а затем помог ему восстановить справедливость на Айдоле, развернув гигантскую крепость назад к Кибертрону. По заключению медэкспертизы от Рэтчета, Джаз узнал, что Хот Род обладал невероятной пропускной способностью Искры. Такая же способность была только у одного кибертронца, которого Джаз любил больше всего во вселенной – командира Оптимуса.

«Что если Старскрим управляет Кроносом для аналогичной цели? Он может изменить полярность Искр, привести их к большему знаменателю. Но для движения крепости подобной Метроплексу нужно куда больше Искр, чем у него есть на данный момент. А это значит, что конфликт, который развяжут люди просто спровоцирует новый Сенат отправить сюда войска. Они будут прилетать чтобы воевать с людьми, которые даже не понимают, что выступают для Страскрима просто жнецами, собирающими наши жизни. Не сложно предположить, что для масштабного ведения войны у него должно быть в запасе огромное войско. Где он мог взять такое? Тупое повинующееся стадо, позволившее себя одурманить гнусными речами. Либо просто безмозглые зомби, движимые только одной идеей. Где? Где он может найти таких? Не обладающих ни критическим мышлением, ни свободой воли и выбора», - думал диверсант, вглядываясь в заключительные завитки сине-белых звёзд.

Когда он вышел из пространственного варпа, то откинулся в кресло спиной, успокаивая свои мысли и сосредотачиваясь на чутье Искры. Джаз анализировал ситуацию, пользуясь логическими программами которые так любил Проул. Дух диверсионного разведчика мысленно потянулся к напарнику, к той связи, которая давно не зажигалась, не вспыхивала, не давала и о себе знать.

- Проул…

В голове ярко качнулось и вспыхнуло, где-то на подлете к Земле диверсант отметил яркую точку, нащупал знакомую частоту, и его моторный отсек взревел от томительного ожидания. Утерянное ощущение покоя моментально взгрызлось в память, на кончиках пальцев собрались радостные искорки. Нутро дрожало от тоски по родной частоте, корпус подрагивал в искушении ярко раскрыть себя, отозваться на эту манящую частоту и сплестись полями… как прежде, когда было тяжело, больно, страшно…

- Проул!

Разведчик рванулся к экранам, лихорадочно выискивая в небольших скоплениях планет солнечной системы приблизительный отклик исходящий из потусторонней пустоты в его груди. Нить тянущая его растревоженный воспаленный ошибками разум, интуитивно повел к знакомой сигнатуре, обнимая её, скользя по проекции только ему одному знакомой орбите Искры. Это был Проул, но другой, холодный, жестокий, расчетливый, опасный. Мнемонические поля тут же схлопнулись, будто обожглись лучами о некое новое существо, которое было незнакомо в такой непостижимой для напарника комбинации. Джаз перевёл взгляд на единственное место, где мог бы вычислить эту сигнатуру.

Луна. Её темная часть. Там, где в серых песках утопали едва видимые края кратеров, за холмами и песчаными барханами находилось существо, напоминавшее Проула, но им не являющееся. Диверсант направил свой корабль туда, опасаясь, что тот, кого он там встретит будет ему не рад. Он подавил в себе желание снова соединиться разумами, понимая, что если это новый трюк Саундвейва, то это может означать, что он уже обнаружил себя и битвы не избежать. Его не обнаружили, связь растаяла бледной дымкой, силуэтом, которого Джаз никогда ранее не видел.

Джаз выпустил нескольких разведовательных дронов прежде, чем спускаться на безжизненный спутник Земли. И те данные, которые приходили к нему из нескольких уголков темной стороны Луны разрывали его логический блок новыми вопросами. На картинках появлялись огромные уродливые погрузочные танкеры с кучей контейнеров.

Разведчик увеличил изображение в несколько раз, пока не вздрогнул от неожиданности всем корпусом. Это были не просто погрузочные танкеры. Это были тюремные блоки, в которых десептиконы перевозили пленных! Их было так много, что телами заключенных можно было выслать мост до Земли. Вот она – армия, которая будет истреблять и кибертронцев и людей.
За этим мог стоять только тот, кто всё это время находился в тени, но кто исправно нёс свою службу Мегатрону.

- Шоквейв!

Саундвейв ненавидел это ощущение пустоты. Но больше всего он ненавидел сейчас своего ученика, осмелившегося переиграть его в его же собственной игре, которую он так тщательно сплетал вокруг.

Джаз был его любимой игрушкой, и об этом на уровне инстинктов знали даже кассетиконы. Они с какой-то долей смирения восприняли тот факт, что хозяин больше не уделял им столького внимания, как прежде. Особенно это сильно раздражало миниконов, которые, в отличии от Фантома всегда оставались с Саундвейвом в прочной созависимой связи. Они знали, что в отличии от перебежчика-автобота, были созданы самим Саунлвейвом как если бы это были его собственные руки и ноги. Рамбл и Фрэнзи* не отличались самостоятельностью, но в пылу вечного соперничества друг с другом, чётко поняли, на какую новую игрушку их променял хозяин.

Саунвейв редко обращал внимание на возмущение полей в пространстве своей Искры, он никогда не верил в предательство миниконов, которых он использовал не только для качественных диверсий, но и как модули усиления своих собственных возможностей. Фрэнзи и Рамбл были в зависимой позиции – у них не было свободы воли как у Фантома. Это выжигало их блоки логики жуткой ненавистью от зависти.

Однако, спустя какое-то время, когда война официально закончилась, и смысла в разрушениях и диверсиях больше не осталось, кассетиконы сами попросили себе отставку, ссылаясь на то, что теперь они не нужны. Рамбл совершенно спокойно переквалифицировался в забивателя свай на строительстве новых районов, а Фрэнзи просто исчез. Между собой братья никогда не разговаривали открыто, не делились мечтами и видениями мирной жизни, но Рамбл бился бы об заклад, что его брат-близнец никогда бы не бросил постыдные дела. Фрэнзи нравилось уничтожать и сокрушать – ничего другого он просто делать не умел.

С убийством Реведж Саундвейв ощутил полное одиночество и безысходность. Он отчетливо понимал, что рано или поздно в пылу битвы это могло бы произойти, но на фронте его команде везло, они всегда выходили победителями. Всегда. Но не теперь, когда контроль над Джазом был утерян, когда последняя ниточка личностных данных его первых кассетиноконов висела в банке памяти несчастного старого Лазербика, который до того одряхлел, что порой выдавал частые ошибки. Стальная птица была первым его предметом для гордости. Он собрал его, начиняя лучшими схемами Золотого века. Лазербик был его выпускнум проектом, его милым академическим проектом, давшим ему право стать главой Пятого дома Ликвидаторов. Именно Лазребик когда-то вытащил все секреты его клана, наделив юного кибертронца такой властью и силой, что глава Дома был вынужден передать ему ключи власти от Сигмы. Пятого блока Сигмы, отвечающего за память Первых основателей Кибертрона.
Связист бегло просмотрел доступные ему маршруты, которые везде ограничивались картой сопровождения. Он был при власти и полномочиях, но не мог отделаться от соглядотаев, которые были навязаны ему его положением и статусом в обществе. Личная охрана не допускала мысли просто взять и отпустить лорда Протектора без проверки каждого сектора. Смена трёх Лордов это только подтверждала – покушения были слишком частыми. И хотя такая суета могла бы умилять Саундвейва, который сам и руководил покушениями на предшественников, но в данный момент он попался в свою же ловушку. И всё благодаря его Кеншину Фантому.

- Сволочь, - беззлобно усмехнулся Саундвейв, блокируя очередную болезненную волну погасшей навсегда частоты Рэведж. Это было не просто больно, это было физически невыносимо. Десептикона покачивало в разные стороны при малейших движениях, колибровка ликвидатора на прямую зависела от его эмоционального фона. То, что было утеряно в пылу битв, убийств и пыток возвращалось к нему с новой силой. Он мог бы заглушить это, запустив вирус или просто перебрав со сверхзаряженным энергоном, но в таком случае он потеряет способность перехватывать всё ещё едва слышимые импульсы своего ученика.

Саундвейв созерцал гнев Джаза, его ярость, холодную и безразличную как сам космос. Вспышки желтых гигантов в нём – отблески презрения к тому, что в данный момент видела его оптика. Он не смог бы подсмотреть теперь. Фантом научился блокировать даже такие вещи. Он, и правда, взрастил чудовище, которое не имело никакого контроля. И теперь, будто поменявшись местами, Кеншин ломал его раз за разом, как когда-то он ломал его суставы и оси, чтобы перепрошить и сделать подобным себе.

Заполнить образовавшуюся пустоту было просто нечем и связист по привычке выпустил Лазербика. Тот сделал круг по кварте и уселся на плече хозяина, лениво высвечивая алвм светом его рабочий стол.

Интерком кварты прервал мысли Саундвейва, он увидел по камерам кто пришёл его навестить, и был не очень рад этому визиту. Назойливость – извечная черта автоботов.

- Цель визита?- холодно отчеканил десетикон наблюдая хмурый взгляд желтого минибота в экран.

Бамблби коротко и чётко ответил:

- Я знаю про ключ Сигмы.

Очередной укол. Методично и точно – Джаз не давал Саунвейву скучать. Он выставил очередную пешку вперед, рискуя его жизнью не меньше, чем своей. Саундвейв успел навести некоторые справки и взломать архивы военного центра автоботов – он знал, что Бамблби был учеником Джаза в разведовательном департаменте, но не был уверен насколько жёлтое ничтожество было посвящено во все тайны их общих знаний. От минибота не исходила волна, которую мог бы ощутить любой десептикон, попятившись подальше от неминуемой гибели. Бамблби перенял манеру рукопашного боя Джаза, но не Фантома, а значит, он не был ликвидатором.

“Какой милый блеф, Фантом”, - десептикон нажал кнопку пропуска. Двери раскрылись.

- Я знаю про ключ, Саундвейв, - повторил уверенным тоном Бамблби. Десептикон кажется не был заинтересован в его присуствии, так что даже не соизволил повернуться к нему фейсплейтом.

- Что ж, может быть ты даже знаешь, как его открыть? Хм? - насмешливо ответил он, забавлясь и наслаждаясь реакцией автобота, который никогда ранее не слышал эмоций в его голосе.

- Что если я открыл его, и знаю, что ты и Мегатрон хотите обнулить Сигму? Что если я знаю, что ты хотел использовать Джаза, чтобы он повёл себя как десептикон и скомпроментировал всех, кто раньше носил алый знак?

Эта невероятная чушь настлько развеселила и привлекла внимает Саундвейва, что он даже развернулся к разведчику, чтобы одарить той степенью презрения и насмешки, на которую был когда-о способен его насильственный союзник.

- Обнулить Сигму?

Смех. Глубокий, раскатистый, ровный, как волна через которую передают не очень приятные новости. Саундвейв больше не контролировал и не сдерживал себя, всё его нутро ломило и выкручивало от боли. Бамблби впервые слышал этот ужасный, пронизывающий до дрожи смех. Он никогда не видел чтобы Саундвейв демонстрировал склонность к подобным эмоциям. Это то, к чему Джаз его не смог бы подготовить.

- Подставить Джаза? Всегда поражался неуёмной автохламской фантазии. Ты думаешь, что ты что-то знаешь, но на самом деле тебе нечего мне предложить.

- Что в этом смешного? Я могу арестовать тебя, допросить, и твои козни на этом закончатся.

- Козни? Как бы Джаз не старался сделать из тебя воина подобного себе, ему никогда не сделать то, что я сделал с ним. Для этого нужно быть ликвидатором моего уровня и хотя бы не слюнтяем, который испытывает жалость.


- Или психом, который не отличает друзей от своих игрушек. Джаз никогда бы не пошёл на это. У тебя есть единственный шанс,Саундвейв, исправить всё то, что вы начали столько воорн назад. Ты ещё можешь исправить всё это.

- Исправить что? – десептикон стал опасно надвигаться на гостя, обнажая свои мнемонические когти. – Исправить смерть Реведж, уход Рамбла и Фрэнзи? Или, может быть, ты мне обьяснишь, кучка болтов, почему я, хранитель Пятого дома, должен оставлять тебя в живых после того, что ты тут выдал?

Бамблби был полон решимости, но он не обнажил квантовый нож, даже не встал в защитную стойку. Он был уверен в том, что Джаз был прав. Он дал ему понять, что теперь Саундвейв, не пренадлежит себе самому. Но надо было выяснить кто стоял за всем этим.

- Фантом верил в то, что ты можешь быть самостоятельным и не нуждаешься в чьём-то руководстве из вне. Давай, убивай. Но ты прекрасно понимаешь, что тот ключ оказался в руках Фантома не просто так. Убьешь меня и не узнаешь как он обошёл тебя, как сделал рабом своих же страстей и эмоций. Ты смеешься, впадаешь в гнев, ведешь себя эмоционально и не логично для твоей расы. И самое главное – ты не знаешь как это прекратить. Я узнал достаточно, чтобы предложить тебе сделку.

Саундвейв замер, весь импульс его целенаправленных движений остановился в точке невозврата. Он не мог убить желтого нахала по одной простой причине – ему до кибертронских чертей нужен был последний ключ Сигмы, который Джаз так ловко выкрал перед своим уходом. Именно этот ключ позволил бы ему закончить миссию, и Мегатрону не пришлось бы больше прятаться и вести эту игру дальше.

- Чего ты хочешь, наглец?

- Я хочу, чтобы ты вернул Проула. Я более чем уверен, что ты знаешь где он, знаешь что с ним стало, и что только ТЫ ОДИН стоишь за этим.

- Где Джаз?

- Фантом. Без Проула он больше не Джаз. И ты сам это понимаешь и чувствуешь. Мы не знаем где он. Из доков вылетел корабль, вылет был согласован задолго до закрытия портов и границ космического пространства. Так уж получилось, что с похищением посла Спайка весь Кибертрон встал на полу военное положение. Как думаешь, кто мог так тщательно спланировать эту операцию? Ты закрыт здесь с нами, с полностью потерянной связью и без единого союзника…

- Резонно. Как минимум мне будут нужны живые щиты, чтобы выбраться отсюда.

- Несомненно. Тем более, если эти щиты могут провести тебя через офицеров безопасности.

Саундвейв долго учил Джаза на тренировках балланса мнемо-поля. Он показывал ему столько вариантов гибели его друзей, что Джаз мог бы сойти в ума. Но не сошёл, что позволило ему пройти и закончить обучение наиболее выгодным способом. Сеншин пытался понять и разгадать причину, по которой его новая игрушка так отчаянно сопротивлялась, проявляя свою собственную волю – это забавляло. Саундвейв в любой момент мог загасить Искру ученика, просто щелкнуть пальцами, но впервые в жизни ему не хотелось этого делать. Он наблюдал за личностной транформацией автобота, как наблюдают земные дети за смертью муравьёв под лучём солнечного света пропущенного через увеличительное стекло. Ему нравилось осознавать, что он был сотворцом какой-то новой формы жизни, более приспособленной и подходящей под нужды армии и Мегатрона в частности. Легкий, изящный, на вид слабый, но совершенно неуловимый инструмент был причиной для гордости.

Сейчас Фантом стал причиной большого беспокойства. Ведь он ниточка за ниточкой уничтожал самые дорогие связи между ним и его кассетиконами, заставляя сомневаться, испытывать злость и разочарование от нелогичности и неполедовательности собственных действий. Если Джаз устроил эту игру ради того, чтобы спати Оптимуса, то он зашёл далеко. Если у него всё это время был ключ сенатора Ай-Пэкса, а воспользовался он им только сейчас, это могло означать, что Мегатрон использовал их обоих. Ключ Ай-Пэкса дарил знания о Вечности, то есть о способности переходить из корпуса в корпус, из Колодца Искр в новую Жизнь.

Не удивительно, что многие виды приказов Мегатрона были порой столько нелогичными и противоречащими, что пару раз он очень сильно засомневался в их исполнении. Как например с блокировкой памяти Проула, которого следовало оставить в живых, но заменить его воспоминания на те, которые были на поверхности. Когда он ковырялся в сознании тактика автоботов, то не думал тратить на него много времени и сил, он просто вытащил самое болезненное воспоминание о его друге и закольцевал его в сознании полицейского. Лучшего ликвидатора даже не смутил тот факт, что Проул не стал сопротивляться его вторжению, как это сделал бы любой другой. Он что-то оберегал, что-то более важное, чем его собственная память.

Это наторлкнуло Саундвейва на версию, что убрать Проула ему порекомендовал уже не Мегатрон, а кто-то, кто хотел скрыть истинные намерения всей продуманной партии. И если Джаз смог раскрыть знания Ай-Пэкса, то он с легкостью смог бы забрать знания о технологии перемещения Искры. Саундвейв не верил в то, что Джаз смог бы преодолеть четвертый уровень ликвидаторсокго искусства так легко. Нужен был ещё один ликвидатор чтобы провернуть такое под полным контролем и выходом из орбит ограничения мнемо-полей. И если не этот мелкий автоботишка, который сейчас настолько нагло угрожает ему и взывает к какой-то там совести, то кто-то другой достаточно сильный помогает ему. Что если он упустил что-то из виду?

- Хорошо. Допустим, я знаю, где Проул. Но ты не заинтересовал меня достаточно чтобы смотивировать на действия. Попробуй ещё раз.
Бамбли не знал какой реакции ожидать от какого-то совсем неправильного Саундвейва. Он вёл себя иначе, его действия невозможно было спрогнозировать. Автоботу пришлось пойти ва-банк.

- Фантом убил Реведж. Этим убийством он закрыл от тебя ключ. Так как твои кассетиконы такие же неотделимые от тебя создания, то ключ посчитал тебя убитым. Проул был напарником Джаза.

- Я знаю! – огрызнулся Саундвейв.

- Всё это время, - добавил Бамблби.

- Что?!

Это было немыслимо. Конечно, он догадывался, но не хотел верить. Он ломал Джаза столько раз, потрошил его и перерасбирал как какой-то конструктор. Но не увидел тонкой ниточки, которая была бы для него интересна. Он видел боль, отчание, он видел страх, он купался в чужих эмоциях как в бассейне и пил коктейли от приближающейся кончины личности Джаза. Однако, какой-то дамп памяти Искры своего Кеншина он пропустил. Пропустил!

Саунвейв решил проверить схемы старой сборки Фантома, но в доступе к этим файлам ему было отказано. Он попробовал окунуться в свою память самым примитивным образом, но даже там стояла холодная непроницаемая стена из ментального блока. Джаз не просто переиграл его. Он обезурожил его и повалил на колени. Не единого упоминания о Проуле, их взаимосвязи, не было даже самый простых образцов его изображений. Проула вытерли, смели все файлы шквалом боли.

Саундвейв прикрыл своё лицо ладонью, отстёгивая маску. Теперь она была не нужна. Ни в чём, что он делал больше не было смысла. Он потерял себя окончательно. Исполняя чужую волю, он полностью забыл кто он сам. Мегатрон, не раз стравливающий его со своими генералами; Старскрим, намекающий на то, что вся Третья лаборатория работала над проектом напарнических уз, что позволило Мегатрону перепрошить ЕГО – лучшего и единственного ликвидатора Золотого века Кибертрона!

Ключ Сигмы был только маленькой наживкой для него, которую Фантом умело подкинул прежде, чем разрушить себя. И если этот маленький минибот прав, то всё это время оставаясь в напарнической связи с Проулом, Фантом обучал теневого ликвидатора, которому передавал знания куда большие, чем ему доводилось получать от убитых Сенаторов. Всё это время Саунвейв получал от ученика объедки от скраплетов вместо ценной информации о других ключах, ликвидаторах и Великих Домах.

Фантом убивал, получал доступ к ключу и отправлял все знания прошлых поколений Проулу. Он использовал союз как обычный сервер, не давая преимуществ никому, на случай своей гибели. И Саундвейв не догадывался, что Джаз уже знал, кто похитил его напарника, что вся эта партия зашла настолько далеко, что он позволил Саундвейву похитить лучшего друга, чтобы не разрушить его самому. Это было гениально!

- Идём.

- Что? Вот так просто?

- Да. Идем, минибот.

- Я Бамблби!

- Мне всё равно.


***

Луна всегда казалась загадочной, мрачной, и неприятной. Джаз не раз вспоминал, как они сидели с ребятами у каньона и наблюдали такое прекрасное и пугающее зрелище как суперлуние. Желтый надменный жетон в темном небе был готов сводить с ума, настолько он напоминал силовой блок в одном из внутренних кратеров Кибертрона.

Экс-диверсант снова возрелся на мониторы и данные из камер наблюдения дронов. Сомнений не оставалось, как и времени, чтобы проверить свои опасения и догадки. Не зная местности, он мог стать лёгкой добычей для предполагаемого далеко не глупого противника. Даже с теми немногочисленными воспоминаниями о Шоквейве, которые были у Джаза, он не смог бы пойти на такой риск. С другой стороны, чистое мнемополе колыхалось под легкими покалываниями знакомой сигнатуры Проула. Это работало как наркотик, как избавление от раздирающей грудные пластины боли. Саботажник легонько прикоснулся к своей груди, прислушиваясь к ощущениям внутри – агония сменилась на легкий штиль.

- Прости. Я не могу так рисковать сейчас, - тихо проговорил он кому-то, кто мог скрываться среди серебристых испещрённых ветрами барханов.

План лидера наций не предполагал отклонений от курса, а зачатки смеси тоски и любопытства пришлось загасить в себе как только корабль предупредил его о более сильном притяжении поля Земли.

Джаз понимал, что вероятно эта миссия будет для него последней. Но что бы не случилось, разведчик в тайне надеялся, что перед своим уходом ещё раз увидит такую редкую и от того невероятно искреннюю улыбку напарника. Тепло, возникающее от воспоминаний, наполняло его Искру, подбадривало и держало на плаву. И в то же время, сигнатура, которую он уловил у Луны судорожно заставляла его постоянно озираться на монитор заднего вида. Поддавшись искушению найти Проула, он бы постал на карту всё, ради чего затевалась эта немыслимая и опасная игра.

- Шлак…

У Джаза не было сомнений на счёт колонистов – они непременно последуют инструкциям своего теневого лидера. Но он так же мог на какое-то время рассчитывать на Спрингера и частично на Блура. Даже если ими придётся пожертвовать ради выполнения миссии, в их задачу входило предупредить действия колонистов, а так же уберечь Карли и её сына от гибели. Джаз был уверен в своём лучшем оперативнике на тысячу процентов. Ведь не для того он создавал этот отдел под руководством старого вояки Капа, чтобы в один миг так бездарно всех потерять. Магнус и Хот Род просто понятия не имеют, что за меха скрывается под личиной простодушного отзывчивого ученого-атмосферника.

«Спрингер, пусть Блур пробежится по базе, как только вам дадут туда доступ», - по шифрованному каналу отправил сообщение Джаз. Всю его сущность влёк сигнал с Луны.

Корабль медленно сменил курс и завис в той части, где было больше всего помех. Диверсант направился к небольшой разведывательной капсуле, по пути поставив своё судно в режим мгновенного уничтожения, если кто-то весьма хитрый и любопытный попытается завладеть им или отбуксировать подальше от изначальной точки дрейфа.

Капсула мягко села на серебро лунного песка. Если бы не скупые лучи солнца, то этот цвет был мало чем отличим от вулканической грязи и пепла. Джаз не без легкого нервного замешательства снова коснулся пальцами тонкой ниточки связи. С тех пор как он вышел из-под контроля Санудвейва всё ощущалось слишком ярким, сильным. Его собственные системы легко считывали малейшие признаки жизни вокруг – ликвидаторы ощущали поток исходивший от Искр, слушали его частоту как особую мелодию. Они знали в каком состоянии находился обладатель той или иной Искры, ожидал ли он, что неведома опасность застигнет его врасплох, или же настигнет удача. Джаз пробирался через поле короткими плавными шажками, искусственная гравитация тянула плохо, с перебоями. И не мудрено – количество металла здесь было мизерное, поля то вспрыгивали вверх, то волнами накатывали снова.

Тюремные танкеры всегда выглядели слишком уродливо – продолговатые носы, тупоконечные морды и отвратительно наслоенные друг на друга палубы. В канве серого лунного пейзажа они выглядели ещё более уныло и мерзко. Джаз убрал визор в верхний паз. Сейчас ему не нужно притворяться автоботом, эта личина со временем сама слущилась с него, как старая краска под лучами ультрафиолета. Сегменты брони перестроились, как всегда беззвучно, идеально правильно. Манипулятор с обнаженными мнемо-когтями осторожно счистил название первого танкера. Алая оптика выхватила старо-кибертронский глиф.

«Разящий!», - отшатнулся Фантом, осматриваясь по сторонам в поисках видео камер. Это был лучший флагман перевозящий пленных с отдаленных рубежей. Несмотря на успешные колониальные войны, среди десептиконов не редко возникали конфликты, которые приводили к предательству. Мегатрон отдал «Разящий» в услужение своего лучшего стратега, чтобы быть уверенным, что тот соберёт для него достаточную армию из предателей, которые в будущем могли бы быть полезны. На этом танкере, некогда перевозившем ресурсы с опустошённых и разграбленных миров, сохранилась единственная в своём роде плавильня.

Джаз никогда не забудет тот день, когда Саундвейв притащил его сюда, чтобы лишить остатков милосердия.

Вместимость нутра плавильни устрашала и вызывала скорбь и уважение. Сколько славных меха погибли здесь, в отчаянных криках, попытке взлететь или выплыть на поверхность. Конечной стадией казни всегда были последние глотки раскаленного металла, плавившие голосовые модули до характерного хрипа. Местные палачи делали ставки на то, кто из трансформеров продержится дольше всех. Сгорали все, даже те, кто был предназначен путешествовать среди холодных безразличных звездных пустошей.

Джаза заставляли смотреть. Он испытывал стыд, отвращение, скорбь, жалость, ненависть. Все эти чувства, как цветы вспыхивали в нём, а Саундвей сминал их, растаптывал лишая ученика сочувствия, сострадания, храбрости. Он ваял из него невозмутимого убийцу, для которого выполнение мисси было выше любых моральных качеств или собственного выбора.


Сигнатуры усилилась. Кто-то заманивал Джаза внутрь «Разящего», попутно показывая камеры с криостазом. В них он чётко видел тех, с кем когда-то был знаком на стороне фиолетового знака. Некоторые бесславные олухи пытались сопротивляться, и вот они здесь – ни живы и не мертвы. Он шёл по едва освященным коридорам, прислушиваясь к малейшим шорохам за спиной. Он понимал, что его ведут – в груди сладко заныло, засплескалось, словно напарник раскрыл обьятия.

«Иди ко мне!»

Джаз замер. Остановился возле самой большой камеры, инстинктивно провел манипулятором по ней, счищая грязь и песок. Его трясло, он весь прекратился в вулкан из эмоций. Он узнал бы это предплечье из миллиона других. Сколько раз оно закрывало его от погибели, сколько раз останавливало от необдуманного шага.

- Оптимус! – едва зашевелились губы ликвидатора. Он стоял перед мертвым корпусом своего лучшего друга и наставника как перед святыней, готовый в любой момент упасть перед ним на колени и молить о прощении, а том, что он слишком долго пытался раскрыть замыслы врагов и почти погубил их всех.

«Они никогда не примут меня! Они не простят!»

Джаз схватил за шлем. В его голове появился новый голос, сильный, властный, чужой. Это был не менее мощных ликвидатор, чем он сам. И улучив момент, когда ментальное поле Фантома стало не стабильным – он ударил. Чётко и точно. Фантом обнажил когти, закружился по кругу, выискивая манупулятора, который легко проник так глубоко.
«Они ненавидят меня! Я больше не такой как они!»

- Покажись!!!

«Я должен убить Прайма. Это моя миссия. Миссия выше моей жизни. Миссия выше существования».

- Саундвейв?!

- Наивный глупец. Ты думал, что вы с напарником такие уникальные?

У диверсанта закружилось в голове, он упал на колени, хватаясь неверной рукой за край капсулы с Оптимусом. Этот ликвидатор прессовал его мне-техникой, он поднял такой вихрь, что без Проула точка фокусировки была бы абсолютно не возможна. Личностей файлы Джаза стали медленно распадаться, полностью уступая пилотирование искусственной личности Фантома. Верхние денты заострились, Джаз стремительно терял контроль над своей сутью. Даже Проул не видел его таким.

«Я разочарован, Джаз. Ты просто чудовище».

- Проул!!! Нет! Я не…

- Посмотри, что ты наделал.

Его грубо подтянули за выступающую часть рогатого шлема вверх, заставили смотреть на тело Оптимуса, на его потемневший безжизненный корпус.

- Какой явный успех в операции! Саундвейв сможет гордиться тобой. Так же, как и Мегатрон, - голос был повсюду, он вальсировал в голове, под потолком, отражался от стен и разбивался волнами внутри Искры. Джаз вывернул, наотмашь и наугад царапнул что-то большое, фиолетовое. Противник резко отпустил его, рассмеялся.

«В Искру. В знак. В лицо».

Джаза смело волной воспоминаний. Его физически отбросило к стене – это был мнемо-удар, который он пропустил. Слова, коды, которые в него вбивали на десетиконской стороне. Фирменный росчерк ликвидатора – в Искру, в знак, в лицо. Только по таким отметкам многие сведущие кибертронцы понимали, с кем имеют дело и с чем им пришлось столкнуться на самом деле. Сыны Гасителя, чертово отродье, жнецы – вот как именовали ликвидаторов.

- Фантом, да? Ты доставил мне не мало хлопот. Было сложно дотянуться до Саундвейва через тебя. Ещё более сложным оказалось проникновение в штаб автоботов через моего любимого напарника Проула. Я могу поаплодировать, как лихо ты провёл эту спецоперацию по защите дампов памяти всех ключей. Но, к твоему великому сожалению, Проул так и не рассказ тебе о моём существовании, а ведь это облегчило бы твои поиски. Не так ли?

Джаз перекрыл линейные сбой. Все ликвидаторы шли по одинаковой схеме отключения систем противника – сперва двигательные функции, потом подача топлива. Они любили оставлять только зрение и слух, чтобы жертва боялась, извергая волны смертельного ужаса перед кончиной .Он знал это, потому как не раз его заставляли делать тоже самое. Диверсант с трудом поднял голову, рассматривая корпус врага.

- Шоквейв… Мне…следовало бы…догадаться кто стоит за всем этим. Или… Мне лучше называть тебя твоим старым именем… Фрэйм?

Удар Фантома был не меньшей силы, он впился в память Шоквейва с такой яростью, что тот сделал несколько оборонительных шагов назад. Боль его собственной смерти прокатила по цепям, затронула несколько блоков и… Рассеялась не причинив никакого вреда.

- И это всё, что ты можешь? Даже не обладая твоими мнемо-когтями и телом, способным творить удивительные вещи, я сильнее тебя. Великий Фантом, ученик последнего Ликвидатора пятого порядка, не нашел ничего лучше, чем повторить мне эпизод из моей смерти. Какая жалость, что этого участка Искры во мне уже нет. Ты ведь хорошо понимаешь по какому принципу работает «Кроносс»? Да, хлам? Ведь именно ты, да, ты, Фантом-Джаз, принёс эти знания в зубах и положил перед ногами Саундвейва. Мнемо-хирургия, перенос Искр, вырезание участков сути, замена другими сутями. Признаться, я был очень заинтересован в этом. Правда, мне пришлось долго ждать вашего возвращения на Кибетрон, чтобы продолжить выкачивать байт за байтом тонну ценой информации. Но теперь, когда ты сам пожаловал сюда, не откажи мне в любезности и убей всех, кого ты знаешь.

- Никогда!!!

Шоквейв пнул Джаз подошёл совсем близко и со всей силы пнул его ногой в грудь, как раз туда, где красовались остатки знака, который он никогда не сводил.

- Ты был неплохим проектом. Мне просто повезло, что Проул связал себя союзом именно с тобой. Это была редкая удача. Я смог не просто восстановиться, но понять, как выйти из своего незавидного положения. И что мы имеем теперь? Прайм и Мегатрон мертвы. Саундвейв как марионетка ходит за призраками былой славы своего Вождя, а ты и Проул оказали мне любезность. Думаю, будет честно, если ты поведёшь эту армию в бой. Ты заслужил эту честь, Фантом.

Шоквейв обвел рукой пространство вокруг себя. Свет на корабля зажёгся, и Джаз с ужасом увидел многих убитых друзей. Они так же как и Оптимус стояли нелепыми серыми игрушками в капсулах и ждали своего часа. Джаз мог испортить намерения Шоквейва, он догадался, что Колодец Искр, который могли построить при помощи Старскрима люди, находился только в одной конкретной точке – Земле. Он не знал точных координат, но благодаря Карли и её проникновению на базу, выяснил, что никто не собирался убивать всех трансформеров. Всех иъ просто коллекционировали для того, чтобы использовать и покорить не только КИбертрон, но и богатую на ресурсы Землю. Оставалось только дать время на предворение плана в жизнь – нужно было убрать различия, привести родную планету к миру, чтобы снова расколоть общество, но уже ориентируясь на другие цели.

Шоквейву удалось сделать так, чтобы многие кибертронцы стали опасаться и ненавидеть людей. Проула он использовал просто для того, чтобы поселить в общественность мысль о превосходстве кибертронской расы над всякой другой. Лидер «Грозы» заставлял граждан стальной звезды жить в страхе и соглашаться на любые ограничения и введения мер предосторожности. Саундвей под руководством фальшивого Мегатрона работал в одну сторону, в то время как Джаз, понимавшйи не меньше кто им управляет и ведёт на поиски Оптиму, шёл в другой дорогой. Их цели переплетались, но касались друг друга, и Наставника и Ученика складывалось впечатление, что они всё так же играют друг против друга. Но за всем этим изначально стоял меха, который без особых усилий получал данные сразу из трёх источников: Проула, Джаза и Саундвейва. Эта цепочка давала ему обсолютную власть. С появлением первого миниатюрного скальпеля Кроносса, Шоквейву удалось поразить Мегатрона, а после приманить на зов о помощи и Оптимуса.

Джаз уже ничего не мог сделать с этим. Он корчил от боли, пытаясь хоть как-то выстроить линию ментальной защиты. Но в нём всплывали картинки, проносившиеся на гигансткой скорости – лица, жертвы, знаки, камеры с Искрами, черные оплавленные, изуродованные каплями энергона и масел. Искареженные тела и одобрительные голоса за его спиной. Десептиконы боялись его, автоботы ненавидели – ему некуда было идти, он был один везде, куда бы не пошёл. Проул удерживал его… Проул? Или…

- Мы вдвоём делали это. Да, мне повезло что я закрыл и тебя и Проула от всевидящих систем лучшего Ликвидатора. Мы держали связь, потому что ты был нам нужен, Фантом. Только ты. Что ж, пора бы и закончить на этом твои мучения.

« В Искру. В знак. В лицо»