Их любимая трасса начиналась сразу за городом: пролетая по мосту, выгнувшемуся хребтом обезумевшего предакона, она неслась прочь, в сторону от основного переплетения транспортных магистралей с плотными узлами развязок. Петляла по пустошам, где темнели оскалы выработанных карьеров и полуразрушенные заводы, металась сошедшим с процессора шарктиконом по серпантину, вьющемуся вдоль провала - он уходил вниз черной стеной, и дна видно не было, как не настраивай оптику. Заканчивалась трасса останками моста - когда-то он скреплял две стороны трещины, но в какой-то момент опоры обвалились, и мост перестал существовать.
Ей прекратили пользоваться еще до начала войны: во время одного из промышленных взрывов в том секторе, чересчур сильного, сдвинулись плиты поверхности. Тогда и рухнули опоры, и дорога стала путем в один конец, бесполезной полосой покрытия. Её собирались восстановить, но война - в один клик перечеркнувшая всю жизнь Кибертрона - помешала.
Трассу забросили, и покрытие постепенно покрывалось причудливой сеточкой трещин.
Именно поэтому они любили её - заброшенную, пустую, никому не нужную. Путь в никуда, заканчивающийся огрызком моста, под которым темнел кажущийся бездонным провал.
По этой дороге можно было нестись, загружая процессор лишь расчетами по движению, ничем другим. И колкий ветер бился тогда о броню, царапал пылью краску, забивался между пластин. И не было ничего, кроме двух одинаковых колесных молний - только цвета разные - несущихся по старому покрытию заброшенной трассы.
А потом их, двоих, когда - плечо к плечу, и улыбка, одна на двоих, безумная, злая и отчаянная - не стало.
Стало: один и один, разделенные войной. И серая полоса сорванной краски и покореженного металла, перечеркнувшая инсигнию на грудной броне.
«Я не успел его убить» - сказал тогда Оптимус, выслушав донесение от подчиненных, посланных за назойливым и слишком своенравным автоботом, который уже успел сбежать. «Теперь этого твоя обязанность» - лидер обернулся к Санстрикеру, сжавшему ладонь на прикладе винтовки.
Как простить предательство? Как простить, если предал тот, чья Искра - часть твоей Искры. Была.
Автобот тогда зло оскалился, вскинул подбородок и ладонью рассек холодный воздух тронного зала. «Он от меня не уйдет!»
Но Сайдсвайп был сикером. И умел скрываться, прятаться и путать следы. Его не нашли, и предатель возник уже на другой стороны, среди десептиконов, с перечеркнутой глубокой царапиной инсигнией.
«Я тебя найду! Слышишь! Найду!» - кричал ему разъяренный Санстрикер, перекрывая своим голосом грохот выстрелов. Он был готов выскочить из-за укрытия, кинуться туда, где прятались трусы-алознаковцы, но Блерр - одноглазый шарк! - удержал, свалив на землю резким ударом. И приказал ждать и не рисковать своим ржавым онлайном.
А Сайдсвайп перекрыл их канал. Тот, который связывал их всегда, с самого клика активации. Непрослушиваемый, действующий даже на самых дальних дистанциях. И этот шлакобот... шлакокон! - его перекрыл. Оборвал.
Когда процессор посещали эти мысли, Санстрикер стискивал дентоплатины до металлического скрежета, и перед оптикой возникали смутные видения - как он разрывает ладонями шейные магистрали, проминает кулаком шлем и броню на груди, а на последнем клике своей жизни предатель просит прощения...
Блерр, взявший взамен ушедшего сикера его брата, только добавлял топлива в этот пожар - словами, сказанными вроде бы просто так, смутными намеками. И сомнений у командира штурмового отряда уже не оставалось: Санстрикер убьет своего брата, как только представится такая возможность.
Он почувствовал чужой остаточный след еще на середине пути. Проезжая мимо развалин завода, черневшего покореженным остовом, он уже знал, кого встретит там, в конце трассы. Их трассы.
Сайдсвайп сидел далеко от края, на широком, выщербленном куске породы, и крошил между пальцев ржавую, подобранную пластинку металла. Ветер срывал с его ладони рыжеватую труху и относил в сторону.
От первого выстрела предатель увернулся. На второй - оплавивший камень рядом с шлемом, ответил яркой, белой вспышкой собственного выстрела.
- Предатель! - яростно крикнул Санстрикер, прижимаясь плечом к собственному, весьма сомнительному, укрытию. - Шлаков трус!
Брат молчал. Признал свою вину? Просто не хотел говорить? Разогревшийся энергон с фантомным шумом бежал по шлангам, и настроенные на самый максимум звуковые датчики автобота улавливали... ничего. Тишину.
Радиоэфир наполнился помехами, треском, словно кто-то прорывался через долгое молчание и был готов рвать его на мельчайшие ошметки.
- Санни...
- Я тебя убью.
- Я не хочу с тобой драться.
Новый выстрел выбил мелкое крошево над головой Сайдсвайпа, заставил его пригнуться.
- Я не хочу с тобой драться! - уже в голос воскликнул десептикон, и его крик упал вниз, с края обрыва, эхом заметался между стен провала.
- Зато я - хочу.
Санстрикер всегда был таким. Гордым, шедшим до конца, чтобы не случилось, вспыльчивым. И он никогда ни в чем не сомневался.
- Предатель!
- Оптимус бы убил меня.
В ответ - выстрел.
Они оба слишком хорошо знали друг друга, и были - две части одного целого - слишком хорошими бойцами, чтобы эта перестрелка закончилась быстро.
Санстрикер был всегда немного быстрей. Солнечная вспышка, всполох неудержимой энергии. Только Сайдсвайп куда лучше брата умел уворачиваться от ударов и бить в ответ, точно зная, куда должен угодить его кулак. И редко промахивался.
Они покатились по земле, вцепившись друг в друга съехавшими с процессором дронами. Ладони того брата, на чьей брони темнел фиолетовый знак, пытался ладонью дотянуться до чужих шейных проводов - схватить, сжать, рвануть, чтобы вспыхнула россыпь искр и пальцы залил горячий энергон. Второй - дробил чужие серво, не давая двинуться, вызывая болевые импульсы на нейродатчиках.
Он не слишком изменился, Сайдсвайп-предатель, не стал добрее, и его Искра не потекла плавящимся пластиком, как у десептиконов.
Просто поняв, что для лидера фиолетового знака он ценен лишь как орудие, он сделал выбор в пользу Мегатрона. Который в каждом своем воине видел, в первую очередь, Искру. А потом уже - огневую мощь.
«Наверное», - порой думал Сайдсвайп, - «Это когда-нибудь нас подведет»
Но сейчас ему было не до мыслей о новом лидере, чья оптика светилась уверенностью - на Кибертроне воцарится мир. Даже ценой его жизни.
Сейчас Сайдсвайп думал о том, что его энергон уже оседает на чужих пальцах густыми каплями, а собственные ладони сомкнулись на проводах брата - оторванная пластина брони обнажила внутренности - и доли клика хватит, чтобы это все вспыхнуло, заискрило. Причиняя боль.
- Хватит, - десептикон прижал чужие запястья, с силой вжимая их в землю. Посмотрел в тускло-алую оптику, заглянул в лицо, неуловимо-похожее на свое, искаженное сейчас яростной гримасой, - хватит. Санни.
- Трус, - прошипел в ответ сикер, резко ударил ногой. Братья снова покатились по земле, оставляя на броне друг друга следы, разрывая проводку, вцепляясь дентопластинами в неприкрытые пластинами шланги. А потом Сайдсвайп отшвырнул от себя автобота... и через долгие, растянувшиеся в вечность, вязкую, холодную, доли клика увидел, как Санстрикер катится к обрыву и медленно переваливается через край, исчезая в густой бездонной черноте...
Нет.
Он успел в последний момент. Сомкнул, мгновенно заблокировав серво пальцев - не разжать теперь! - ладонь на запястье брата. Рывок отозвался болью в плече, но Сайдсвайп не отпускал. И медленно отползал от края обрывы, вытаскивая молчавшего Санстрикера, ноги которого жадно облизывал холодный ветер, вырывающийся откуда-то из недр планеты.
Когда ступни сикера зацепились за край обрывы, десептикон разжал хватку. Откатился в сторону, переворачиваясь на спину и глядя в темно-серое, покрытое разводами бурь в верхних слоях атмосферы, небо. Рядом молча замер Санстрикер, чья вентиляция все еще гоняла воздух в замкнутом цикле, силясь остудить корпус.
- Я тебе дам десять малых циклов, - нарушил молчание автобот, так и не пошевелившись.
- Что? - Сайдсвайп замер на мгновение, потом приподнялся на локте. Усмехнулся - брат лежал также, как и он, глядя в высокое, недоступное колесным, небо.
- Десять малых циклов, - повторил штурмовик. - Потом я вспомню, что хочу убить тебя.
- Какое поразительное великодушие...
Санстрикер резко приподнялся, но в его движении бывший автобот словно не ощутил угрозы. Так шепнула расщепленная Искра. Только сел на колени, чтобы - а если обманывают чувства! - успеть откатиться в сторону или ударить.
- Это... - сикер неожиданно осторожно, почти мягко, провел пальцами по царапине на грудной броне брата, - знак твоей слабости.
Алая оптика вспыхнул на долю клика.
- Тебя бы простили. Я - простил бы.
Сайдсвайп не шевелился. Все серво были напряженны, готовые в любой момент кинуть корпус в сторону.
Губы автобота растянулись в усмешке.
- Ты не нанес себе их знака. Они сочли тебя, предателя, недостойным?
- Я сам не захотел.
Пальцы Санстрикер замерли у края царапины, двинулись вновь вниз.
- Глупый Сайдс... у тебя ведь осталось восемь малых циклов.
- Мне хватит пяти.
- Да?
Вверх. Вниз. Черные пальцы скользят по серебристой трещине на броне. Гудит вентиляция, сейчас - словно бы поймав ритм, сейчас - словно бы став одной на двоих, как было раньше.
- Семь.
- Гонишь меня?
Санстрикер усмехнулся. Отнял ладонь от чужой груди; и замер, когда десептикон вновь перехватил его запястье. Тот промолчал, словно неожиданно забарахлил вокалайзер, а радиосвязь - отказала. И поднялся, оставляя за спиной продолжающего неподвижно сидеть брата.
Под колеса легло потрескавшееся покрытие трассы, и дорога приняла Сайдсвайпа в свои твердые объятия.
Утробно взревел двигатель, бросая его вперед, оставляя у обрыва Санстрикера, невозмутимый хронометр которого отщелкивал каждый клик оставшихся малых циклов.
А потом трасса подхватила и его, бросившегося в погоню за тем, чья Искра билась в такт его.
Трасса, которая осталась одной на двоих, несмотря ни на что.
