«Зелёный» протест ничем в корне от других протестов не отличался.

Нестройная цепочка протестующих упрямо выстроилась между древней дубовой рощей и бульдозерами, которые угрожали её срыть ради очередного мини-рынка. «Протестанты» подобрались разношёрстные: патлатые «гринписовцы», горстка сочувствующих предпринимателей, неизбежная тусовка студентов-идеалистов, и даже одна детсадовская воспитательница, взявшая в тот день отгул – такой подобрался примерный состав. Однако был там один пикетчик, который выдавался из общего ряда: пятнадцатифутовый зелёный робот с ракетной установкой на плече.

Обычно, в такого рода ситуациях защитников окружающей среды можно было разогнать несколькими удачно брошенными канистрами со слезоточивым газом. Однако, принимая во внимание искусственную природу одного из пикетчиков, было сомнительно, что простой слезоточивый газ на него подействует. И, конечно, грозно серебрящаяся за плечом робота ракета внушала здоровую опаску.

Робот грязно-зелёного цвета не совершал никаких угрожающих действий, несмотря на наличие оружия на плече. Просто стоял себе на месте в центре пикета, держа в одной руке нелепо маленький плакат. Судя по смущённому выражению его лицевых пластин, было непохоже, что он протестовал столь же рьяно, как другие митингующие.

Широко улыбающийся активист во фланелевом костюме шлёпнул своего соседа по металлической ноге:
- Спасибо, что пришёл, Хаунд! да это легко наша самая лучшая акция протеста за несколько лет! Пусть попробуют теперь срыть наши деревья – с тобой-то рядом!

Хаунд мигнул, глянул вниз, на своего товарища по протесту.
- Эээ… Это самое… Рад слышать. А сколько нам придётся тут стоять?

- Смотря по ситуации. Денёк-другой. Может дольше. Будем стоять столько, сколько надо, друг мой. Столько, сколько надо. Вряд ли долго, теперь-то они знают, что на нашей стороне автоботы.

- Ага…, - Хаунд подавил вздох и переступил ногами, чтоб не заклинило шарниры. Признаться, он никогда не собирался становиться общественным активистом – просто Спайк упомянул ненароком название одной природоохранной организации, а Хаунд в свободную минутку навёл о ней справки. С помощью чудесной сети интернет нетрудно было с ними связаться и сговориться – и не успел он оглянуться, их организация затянула его в одну из акций протеста.

Хаунд питал неподдельную любовь к окружающей среде – но не настолько фанатичную, как некоторые из этих хумансов. Странные они были, в самом деле, постоянно препирались о том о сём по любому поводу. И вот угораздило же его оказаться прямо в центре одной из таких спорных ситуаций. Снова переступив с ноги на ногу, Хаунд с надеждой подумал, что никто из других автоботов не узнает подробностей.
Ну, обо всей армии волноваться не стоило – да Трейлбрейкер с Бичкомбером на пару ему рукоплескать будут. Оптимус и командный состав тут заморачиваться с ним особо не станут: война идёт, в конце концов, не до этого им.

Вот только есть отдельные… не особо чуткие товарищи. Клиффджампер, Сайдсвайп, Бластер, и даже Джаз, может, тоже… Уж они-то не упустят случая его подразнить, если прознают. Незло, конечно – в экипаже Ковчега явной вражде было тесно. А подколки всё-таки будут.

«Перед человеческой фемкой форсишь? Забыл, что стряслось с Пауэрглайдом?»
«Не, не, Хаунд у нас просто озабочен, что устареет – куда податься внедорожнику, если всё заасфальтируют?»
«Я на тебя удивляюсь. Мне иногда кажется, что ты землянином готов заделаться».

Последний тип подколок был самый обидный. Ну не понимали они. Каждому автоботу отводилась своя задача, под которую он был заточен и запрограммирован. Бойцы переднего края были очень крепко сбитой группой – а как же иначе, ведь они вверяли друг другу свои жизни практически в каждой стычке. Учёные и медики по умолчанию были существами общественными: они постоянно перекидывались идеями и оттачивали вместе детали проектов – в промежутках между латанием всех остальных автоботов. Хаунд, однако, ни в одну из этих двух категорий не попадал. Он был разведчиком – и хорошим разведчиком. Работа у него была такая – уметь ни от кого не зависеть, проводить самостоятельные операции в течение длительных периодов, вдали от товарищества, каждодневно привычного большинству экипажа. У него часто выдавалась куча свободного времени на раздумья – в некоторых отдалённых районах больше ничего особо и не поделаешь. В результате, Хаунд оказался остранён, что ли, от остальных – вовсе не был отшельником, но как-то получалось у него держаться наособицу, тем не менее.

Все эти периоды раздумий позволили Хаунду поразмыслить над горькой иронией своего положения. Ему очень нравилась Земля – первозданная, неукрощённая дикость планеты, ощущение почвы под шинами и ветра в радиаторе, изумительная сложность её органических обитателей. Но как бы ни была ему по нраву грубая притягательность планеты, как бы часто ни пускался он в неотмеченные на карте дебри, она по-прежнему была прямой противоположностью самой его сути. Он по-прежнему был трансформером, неестественным чужаком в глуши.

...Он мог любить эту планету сколько ему было угодно – но никогда ему не стать частью её мира.

Знакомый шорох шин по гравию вывел автобота из задумчивости. Хаунд повернул голову на звук, телескопические линзы за голубой оптикой зашелестели, настраиваясь. Приближалась небольшая автоколонна – похоже, почти вся из микроавтобусов. Разумеется, журналисты. Явились, как только прошёл слух об автоботском защитнике природы – есть гигантские роботы, будет горячий новостной сюжет.

Однако, перспектива попасть в кадр и впоследствии быть за это задразнену - это было ещё не самое худшее: в голове колонны пылил изжелта-оранжевый военный джип – схожий с его собственной альт-формой, вплоть до орудийной установки на крыше. Хаунд добавил кратности увеличения своей оптике, и тут же пожалел об этом.

На капоте джипа блеснуло фиолетовым знакомое «украшение» - десептиконская эмблема. За наносекунду Хаунд провёл анализ своих баз данных и идентифицировал десептикона: Свиндл. При других обстоятельствах, Хаунд тут же переключился бы в режим автомобиля и просто попытался оторваться. Но, учитывая большое скопление людей, такой внезапный отход непременно привлечёт внимание. Начинать бой тоже нельзя: вокруг слишком много людей, которые могут пострадать в перестрелке. Хаунд взвесил варианты и начал думать о вызове подмоги – но прежде чем успел отправить сигнал, автоколонна подъехала вплотную и затормозила перед цепочкой пикетчиков.

Свиндл трансформировался, вызвав не один и не два изумлённых возгласа среди собравшихся. Десептикон любезно сделал публике ручкой, позируя на камеру.
«Ой, привет!» - сказал Свиндл тоном, дружелюбным сверх всякой меры. Хаунд напрягся, сохраняя молчание. Свиндл разулыбался во все стороны, будто простое мимическое движение могло заставить присутствующих людей забыть, что он был большим роботом с большой пушкой на руке.

Люди – пикетчик ли, застройщик ли, журналист ли – оставались странно спокойными: странно с точки зрения Хаунда, по крайней мере. Обычной человеческой реакцией, когда два или больше кибертронца соперничающих сторон сходились, было бежать с криками сломя голову, используя свою основанную на углероде мускулатуру на всю катушку. Конечно, такие встречи почти всегда сопровождались тяжёлым ущербом движимому и недвижимому имуществу и обменом выстрелами. Этих двух ключевых моментов развёртывающейся ситуации пока недоставало.

Под взглядами толпы (на «зелёного истукана» стали глазеть ещё больше, чем раньше) Хаунд понял, что надо что-то сказать, хотя особой уверенности не чувствовал.

- Что ты тут делаешь?

- Могу спросить тебя о том же, автобот.

- Я первый спросил.

От беспокойства, Хаунд крепче сжал ручку своего плакатика, скрытно расширяя сенсорный охват в попытке локализовать любых других десептиконов поблизости. Ведь в руках какого-нибудь репортёра запросто мог прятаться Рефлектор или Саундвейв. Или кто-то из конструктиконов мог прикинуться строительной техникой, пригнанной для выкорчевывания леса. Да что там! Сам Мегатрон мог поджидать в своём компактном режиме удобной возможности нанести удар.

Однако, Хаунд не нашёл ни следа десептиконской активности в радиусе трёх миль – конечно, кроме вызывающе очевидного комбатикона прямо перед ним. По всей видимости, Свиндл был единственным десептиконом в округе.
…Или же десептиконы усовершенствовали свою стелс-технологию.

- Резонно. Хм. Думаю, отчего бы нам не поговорить о вещах…, - Свиндл лениво поводил чёрной рукой по воздуху, словно пытаясь нащупать там подобающее слово, - культурно. Принимая во внимание, что здесь мы имеем абсолютно законное деловое начинание – моё предприятие – на которое ты, всем видно, посягаешь.

- С каких пор десептиконам нужны пиломатериалы? - Хаунд поднял грань оптосенсора; на место страха пришло подозрительное замешательство.

Свиндл рассмеялся, напомнив Хаунду характерную черту большинства десептиконов: жестокое чувство юмора.
- Глупый, глупый, смешной автобот. Дело не в этих ломких органических конструкциях, - он пренебрежительно помахал в сторону леса. – Дело в их… выгодном местоположении.

- Мы на дне долины. Зажаты. Да целый взвод вашего брата не удержит эту территорию надолго, как ни пытайтесь. Ты не так хорошо разбираешься в тактике, как я думал.

- Это так по-автоботски – «понимать» всё по-своему, – отметил Свиндл, качая головой. – Я лишь пытался передать это словами, которые потянет твой неотёсанный центральный процессор, вот и всё. Конечно этот лоскут грязи никчёмен в военном отношении. Но в экономическом – о, совсем другая история.

- Э?

- Классная идея, в самом деле. Видишь ли, пока мы молотим друг друга вот уже миллионы лет, большинство кибертронцев – конечно, исключая меня, - в голос Свиндла закралась гордость, - позабыли искусство коммерции. Тебе может удивительно слышать это от десептикона, но есть другие способы добывать ресурсы, кроме как разрабатывать их самим, или красть у тех, кто разрабатывает. В этом деле земляне поразительно успешны – для кучки хлипких форм жизни на углероде. Без обид, разумеется, - кивнул он обалдевшему пикетчику рядом с Хаундом.

- Без обид, - промямлил пикетчик.

Свиндл продолжал, снова игнорируя людей:
- Да, о чём я. Короче говоря, ликвидировав этот клочок флоры, хумансы смогут возвести маленькое такое зданьице, и проводить там цивилизованные такие обмены, проходя мимо по своим будничным делам. На совершенно законных основаниях, к тому же. Или ты хочешь, чтобы я привёл юриста?

Хаунд мигнул голубой оптикой, озираясь на пёстрое людское сборище.
- А ты тут при чём?
Благоразумно пропуская мимо аудиосенсоров предложение вызвать юриста.

- О, всё просто. Я инвестор – я вложил кое-какие денежные средства в строительство и, как следствие этого, приличный процент с доходов будет идти мне.

- Они не платят энергоном, разве не так?

- О нет-нет, конечно нет – но их валюте находится множество применений, когда её набирается достаточное количество.

Хаунд продолжал пристально разглядывать комбатикона, силясь разглядеть его тайные мотивы.
- И где ты достал валюту для вклада, для начала?

- Э, да так, ни в каком особенном месте, хе-хе… Всего лишь продал немножко чертежей тут, парочку формул там – примитивные технологии, по нашим стандартам… Но не удивляйся, если увидишь хумансов, рассекающих на маломощных антигравных досках, в недалёком будущем.

- А я думал, антигравитация – это «большой-большой десептиконский секрет»».

- Ууу, секрет остался секретом, - Свиндл придвинулся и заговорщицки зашептал автоботу:
- Те вещички, что я загнал, и местная технология – это типа колесо на фоне дубины; хумансы годами будут над ними головёнки ломать.
Осклабился, отодвинулся, качнувшись обратно на массивные стопы, и продолжил уже не шёпотом:
- Но хорош про меня перетирать.

Свиндл скрестил руки на прямоугольной груди:
- Теперь будь любезен объясниться – и свалить отсюда, чтоб не мешать прогрессу, землянскому счастью, и моим скромным доходам.

У Хаунда напряглись гидроприводы от свиндлячего командирского тона, и он наконец нашёлся, как ответить:
- Я здесь, чтобы остановить тебя.

- Ой, что Ви говорите! - принялся глумиться Свиндл. – Какой ты весь автоботский. Определяешь свои действия от противного. Я что говорю? Ты даже не людей защищаешь, а какой-то другой органический хлам, неразумный даже. Если б я собрался снести бульдозером госпиталь, забитый сиротками или типа того, я б не удивился, если б припёрлась автокучка. Да что я говорю! Я б удивился, если б вы НЕ припёрлись! Но будь уверен…, - Свиндл помедлил. – Нет, под мою ГАРАНТИЮ: абсолютно ни одно разумное не пострадает от этой маленькой затеи. Мини-рынок – это не заведение для промывки мозгов, не замаскированный укрепрайон, не склад боеприпасов, не связной пункт, ничего такого. Хочешь, сметы покажу? Но если ты вздумаешь тут задержаться, могут быть… эээ… осложнения. Конечно, зачем я буду обижать землян? – но мне по закону позволено защищать свои инвестиции.
Свиндл снова издал хохоток, подпустив фирменной десептиконской злобности:
- Такие дела. У меня для тебя есть типа ультиматум: или ты сваливаешь, или я (действуя от имени местных сил поддержания правопорядка), - Свиндл ткнул пальцем в сторону одинокого полицейского, который был на месте только потому, что надеялся выписать водительский штраф-другой, - буду вынужден силой заставить тебя очистить территорию. Давай, зови своих автодружков. Сумеешь прогнать меня сегодня? Мне ничего не стоит вернуться сюда со стройбригадой завтра, или послезавтра, или послепослезавтра. Ты упрямый? И твои друзья? Ну так я тоже. В конце концов, вся эта стрелка – трата времени. Прогресс не остановишь, мой недалёкий друг. Зацени факты: рано или поздно, я отстроюсь, и нифига ты с этим не сделаешь.

После тирады Свиндла повисла враждебная тишина, в которой два трансформера прожигали друг друга взглядами. Толпа хумансов помалкивала, причём те, что поумнее, потихоньку перемещались в более укрытые места, на случай ракетно-лазерного дождя. Остальные увлечённо глазели, боясь проглядеть, что же большой зелёный робот сделает с большим жёлтым роботом.

Хаунд сделал то, чего, по правде, от него совершенно, абсолютно, совсем не ждали.
Он улыбнулся. А потом рассмеялся. Довольно громко, затем всё громче, по мере того, как доходил наглядный юмор ситуации. Смехом заразились рядом стоящие, заметно разряжая обстановку. Даже Свиндл начал подхихикивать, несмотря на то, что до него юмор явно не дошёл. Когда смех утих, автобот-разведчик наклонился ко Свиндлу с простым ответом:
- Вообще-то, кое-какого фига я сделать могу.

- Да? - сказал Свиндл. – Вот уж не поверю, что ты вдруг решил…, - он потёр свои металлические ладони в предвкушении, - договориться?

- Типа того, - Хаунд отступил на шаг. – Вот условия: ты и твои подельники оставляете этот лес в покое, и остаётесь в неиспарённом состоянии.

Теперь был черёд Свиндла смеяться:
- Шутишь, да? Нет у тебя такой огневой мощи – и ток у тебя в схемах не в ту сторону бежит. Слабо тебе.

- Мегатрону не слабо.

При звуке имени Вождя комбатикон подавился смехом.

- ...И что именно за дело ему до этого?

- Никакого. Пока никакого, - приятно улыбнулся Хаунд, - Но могу предположить, когда он будет поставлен в известность, что ты продавал десептиконские технологии людям, он, возможно, пожелает тебя видеть. Или, по крайней мере, части тебя.

Свиндл воззрился на автобота:
- Блефуешь.

- Ой ли, Свиндл? У меня записана полная голограмма нашего разговора. И копия в надёжном месте. Через местный спутник связи скинута на Телетрон-1, - Хаунд постучал себя по квадратной голове. - О том, что у меня всё заархивировано ещё вот тут - *стук-стук* - и не говорю. Шестерёнку даю, Саундвейв расколет шифр как турбобелочка, если сигнал попадёт к нему, эээ… по ошибке.

- Да это… Это шантаж! - поражённый Свиндл навёл уличающий палец на Хаунда.

- Нет, это свобода информации. Всё законно. А что с тобой будет, если твои получат ту инфу – не моё дело. Ну что, договоримся?

Свиндл не отводил обличающего перста от Хаунда, двигая ртом, но не производя никаких осмысленных звуков. Дело было просто – говорливый комбатикон растерял слова. Дорогой ценой он одержал победу над собой: десептиконский инстинкт самосохранения перевесил страсть наживы. Мрачно сунул руку, закрепляя сделку, и буркнул:
- Лады.

- Лады.
Хаунд пожал поданную руку, и приобернулся навстречу немаленькому хвалебному хору из товарищей по пикету. Сразу после рукопожатия, Свиндл развернулся на металлической пятке и схлопнулся в транспортный режим, уматывая прочь от места неудавшейся вырубки во все четыре колеса.

Хаунд поглядел вслед отъезжающему десептикону, и в нём заговорил следопыт.
- Что я вам скажу, - заметил он никому в особенности. – Не надо бы ему так гнать по этой дороге. Повороты слишком крутые; он может перевер…

Кррамс! Звук кибертронского металла о твёрдый известняк эхом донёсся с дороги за пол-мили, прервав Хаунда. За ним донеслось взбешённое «Квинт!».

- ...нуться, – Автобот потряс головой, затем бросил взгляд вниз на толпу пикетчиков, подрядчиков, репортёров, и одного полицейского. Снова почуяв на себе внимание, Хаунд помигал оптикой, не зная точно, как поступать дальше. Десептикон «обращён в бегство», лес «спасён»… В голову пришло только:
- Дело сделано.