Хрустальный Город стоял уже терациклы и представлял собой памятник единения кибертронской изобретательности и эстетики. Он переливался и сиял, поскольку материалы, из которых он был построен, улавливали всевозможные спектры света, создавая зрелищные эффекты его преломления, видимые на много хиков вокруг. При определенных метеорологических условиях даже жители Иакона могли увидеть, как он мерцает, словно мираж, у самого горизонта. То был памятник одновременно успехам и аристократии Кибертрона. Последние требовали красоты наряду с функциональностью.
Научные достижения шли здесь рука об руку с художественными инновациями. Саундвейв ненавидел это место. Для него оно отдавало разнеженностью.
- Рамбл, Френзи , на выход! – приказал Саундвейв.
Два миникона, которых он носил с собой, прыгнули на пол и стали ждать инструкций.
- Операция «Поиск Матрицы». Параметры – в соответствии с предыдущим инструктажем – продолжил Саундвейв. – Не позволяйте никому обнаружить вас. А если кто-то вас заметит, позаботьтесь, чтобы он никому уже не смог ничего рассказать.
Серия последовательных писков была ответом миниконов. Вообще-то они могли говорить, но на миссии, особенно на такой, где расчет времени имел решающее значение, как здесь, они, как правило, общались закодированными сигналами. Миниконы скользнули в тень, а Саундвейв остался на страже, дабы предупредить момент, если их всех обнаружат. Он не хотел открытого боя. Вероятность провала была слишком велика. Но в этот раз риск был оправдан. Саундвейв не терял контакт с обоими миниконами через прямую видеосвязь, изображение проигрывалось как бы на внутренней части его оптики.
В какой-то момент он задумался: не открыть ли и не выпустить Рэведжа и Лазербика. Но в конце концов решил, что это слишком опасно. Чем больше своих миниконов он пошлет, тем больше вероятность, что кого-то он в итоге потеряет. А на этой миссии не исключены были потери, ведь Саундвейв нацелился на глубочайшие секреты Хрустального Города.
Даже Старскрим, который в прошлом провел большую часть своей карьеры ученого в лабораториях, находящихся среди этих нескончаемо преломляющихся стен, не знал всех секретов Города. Никто не знал.
За исключением, пожалуй, Омеги Суприма . И этот Омега Суприм внушал Саундвейву беспокойство. Саундвейв не для того проделал весь этот путь, чтобы оказаться расщепленным на молекулы одной из ракет стража. Даже ради освобождения Кибертрона… Как бы то ни было, это дело надо было довести до конца. Саундвейв подумал, что ему удалось убедить Мегатрона в своей преданности. Но истина заключалась в том, что он ждал, как будут развиваться события. Способности Саундвейва также могут быть полезны Верховному Совету и кибертронским силам обороны. И вообще любой другой группировке, которая выступит, чтобы бороться за будущее Кибертрона.
Вот, например, Ориону Мирному. Саундвейв остро ощущал, что Мегатрон недооценивает «библиотекаря». Время покажет… Однако на данный момент время – это то, чем Саундвейв не располагал. Он отступил за пределы особо охраняемого периметра вокруг Хрустального Города и стал ждать, пока миниконы не пришлют ему первую передачу условных сигналов.
Френзи вышел на связь ровно один цикл спустя. Ничего необычного. Через полцикла последовал сигнал от Рамбла. Сенсоры миникона также не уловили ничего особенного. Саундвейв начал задаваться вопросом, а что же он ищет. Нет, он знал, что ищет. Но он задумался, а действительно ли это может находиться в Хрустальном Городе, ведь 2 миникона смогли обшарить все вокруг и автоматические датчики не засекли их присутствия? Либо в Хрустальном Городе что-то изменилось со времени их последнего посещения, либо объекта их поиска давно нет.
Саундвейву подумалось – а вдруг Матрица больше не работает? Не существовало способа узнать это, кроме как возложить на нее руку.
Действительно ли кибертронская цивилизация росла и развивалась в прошлом благодаря Матрице Лидерства?
Правда ли, что фрагмент давно сломанного мифического меча следует отдать выбранному лидеру, будто бы это как-то повлияет на качества лидера? Саундвейв не был суеверным. Он никогда не придавал большого значения старым преданиям о Кибертроне, легендарным подвигам Праймов (Тринадцати) и тому подобным вещам. Саундвейв знал, как работает сознание разумных существ. Вплоть до настоящего времени его жизнь была посвящена разведыванию таких вещей о кибертронцах, которых они не жаждали раскрывать кому бы то ни было. Занимаясь этими делами какое-то время, очень быстро отучаешься от суеверий.
Рабочие в Хрустальном Городе были научной элитой Кибертрона, выдающимися мыслителями и инженерами планеты, способными творить чудеса. Тем не менее, подумал Саундвейв, космические мосты, мертвые и медленно разваливающиеся, все еще дрейфовали на своих орбитах. Какая польза от научной элиты, если она тратит все свое время на переработку предыдущих достижений и даже не думает о новых, собственных свершениях? «Если Матрица в Хрустальном Городе, - размышлял Саундвейв, - некоторым ученым хватит ума, чтобы использовать ее в экспериментах на цветовые предпочтения или в чем-нибудь столь же глупом!».
Два информационных потока поступали от Френзи и Рамбла по мере того, как миниконы продвигались ближе в центр Хрустального Города, а оттуда вниз, в подземные лаборатории, где проходила основная работа. Под поверхностью Кибертрона эксперименты встречали гораздо меньше помех от рассеянного космического излучения и обычного радиационного фона, а также повседневных электромагнитных помех, характерных для высокоразвитой технологической цивилизации. Если Матрица – или другой важный артефакт – находится в Хрустальном Городе, искать следовало внизу.
- Обнаружил перспективные материалы экспериментов! – доложил Рамбл. – Интегрированная система вооружения с применением энергии обратной связи на базе абсорбирующих блоков.
«Неважно» – подумал Саундвейв. И моментально отправил ответ. – Продолжить поиск. Сообщать только важную для текущей миссии информацию. Где же Матрица?
На худой конец он мог вернуться к Мегатрону и все же обернуть провал в свою пользу. Саундвейв был готов стать начальником шпионской сети у десептиконов, в которой, кажется, так нуждался Мегатрон. Сбор сведений, в особенности опасных сведений, был одним из любимейших занятий Саундвейва. Но в конце концов специалисты по шпионажу становились жертвами одной специфической проблемы: их основные работодатели начинали требовать не просто информацию, которую предоставлял шпион, а информацию на самого шпиона. Такой расклад был на руку соперникам. Саундвейв терпеть не мог соперников.
И если бы он сумел приметить местонахождение Матрицы, чтобы некоторые фанатичные экс-гладиаторы Мегатрона смогли взять штурмом это место, Саундвейв положил бы вполне себе хорошее начало для того, что обещает принести эта война.
В общих чертах он попытался представить, может ли Верховный Совет предложить ему лучшее. Кажется, едва ли. Они не собирались сходить со старой стези. Саундвейва не особенно беспокоило прошлое положение вещей. Но если мир должен измениться – и Мегатрон позаботиться о том, чтобы это произошло, с библиотекарем или без него, – Саундвейв хотел быть на стороне победителей, когда это случится.
Френзи вышел на связь:
- Большая часть подземных лабораторий изолирована. Всюду предупреждающие знаки о вторжении из подземелья. Изучить или продолжить разведку?
- Приоритет - разведка – отрезал Саундвейв. – Сконцентрируйся.
Вторжение из подземелья? Интересно. Кто знает, что может скрываться там внизу в подземелье спустя терациклы после последних разведывательных экспедиций или же после прерывания традиции, согласно которой каждый кибертронец, выйдя из Колодца Великой Искры, должен был пройти через подземелье к Хрустальному Городу? «Вот, - подумал Саундвейв, - еще один шаг к слабости и упадку. Когда молодым кибертронцам приходилось выживать в трудных условиях, они выходили из испытания закаленными и готовыми ко всему, что от них потребуется».
А теперь они всюду развесили дурацкие знаки и трепетали перед тем, что находилось по другую сторону давно не открываемых дверей. Если Мегатрон сможет вернуть боевой дух Кибертрона, думал Саундвейв, любой побочный ущерб оправдан.
Френзи и Рамбл одновременно рапортовали о перехвате сообщений в локальной сети. Кто-то глубоко в недрах Хрустального Города вел разговор о Мегатроне. Передача была основательно зашифрована, но фрагменты, которые Саундвейву удалось разобрать, тут же повергли его в шок. Некто предвидел, что Мегатрон был страшной угрозой. Причем, речь шла о мерах, которые, как Саундвейв надеялся, не должны быть приняты ни в коем случае.
Кажется, ученые Хрустального Города задумали пробудить стража. Они задумали пробудить Омегу Суприма!
- Френзи! Рамбл! Немедленно обратно! – скомандовал Саундвейв.
Оба миникона пропищали, что бегут. Специалист по шпионажу практически не находил в себе сил ждать их. Если на защиту старого порядка на Кибертроне встанет Омега Суприм, Саундвейв не был так уверен, что хочет быть революционером…
В записях Городского Архива было далеко не глухо относительно содержимого станции «Триптикон». Построенная в далеком прошлом как простая космическая станция, она находилась на орбите в той же плоскости, что обе лунные базы. Совсем недавно промелькнули слухи, что станция была оживлена… Орион Мирный задумывался: могло ли это быть правдой? Кто это сделал?
Неужели вся станция превратилась в разумное существо? И ей была дарована искра?
Зачем?
Записи подсказывали, что нечто было помещено глубоко в «Триптикон» приблизительно в то же время, когда станция активировалась. Орион Мирный искал информацию, где только мог, но везде натыкался на тупики. Записи были изменены или же удалены. Защитные барьеры были возведены так, что не пробраться. В конце концов Орион Мирный пошел к Альфа Триону. Не столько для того, чтобы узнать ответы, сколько потому, что независимо от того, кем он стал, Орион Мирный все еще был служащим Городского Архива. Проблемы со структурой данных его тревожили.
- Архивариус! – позвал Орион, стоя на пороге кабинета Альфа Триона. Он ждал, пока Альфа Трион закончит писать что-то в книге, лежащей на его столе.
Когда смотритель архива поднял глаза, Орион Мирный продемонстрировал некоторые из своих находок на голографических экранах, расположенных на стене кабинета.
- В записях, касающихся станции «Триптикон», имело место большое количество манипуляций с данными – объявил он. – Особенно по поводу появления искры. Почему «Триптикон» сделали живым существом? Какие из этих материалов, - Орион Мирный указал на несколько документов на ближайшем к двери экране, - указывают на то, что на станции скрыто нечто чрезвычайно важное?
Альфа Трион внимательно изучил записи. Он оглянулся назад на свою книгу. Одна рука коснулась листа, как будто архивариус хотел перевернуть страницы. Но вместо этого он захлопнул книгу и повернулся к Ориону Мирному.
- Я не знаю, что там скрыто, Орион, - признался Альфа Трион. – Но мне известно, что Триптикон был построен… Точнее мне следует сказать, создан… Ему была дарована искра. Для того чтобы служить хранителем чего-то такого, что древние предшественники Верховного Совета вынуждены были спрятать.
- А кто-нибудь из членов этого древнего Совета еще жив? – поинтересовался Орион Мирный.
Архивариус снова глядел в окно.
- Сентинел Прайм. – бросил он. – Если он все-таки не умер. Но то, что находится на станции «Триптикон», то, что должны так ревностно охранять… Я понятия не имею, что это.
Что-то в тоне Альфа Триона побудило Ориона Мирного рискнуть задать еще вопрос:
- А случайно задачу охранять это не поручили еще и сикерам?
- Да. Спроси у них, что им известно.
Спросить у них, что им известно…
Легко сказать! Орион Мирный не знал никого из сикеров. Конечно, он видел их в небе. Он знал, что предназначение одних сикеров – воздушные операции, а другие могут работать в условиях космоса. Знал, что среди их лидеров выделяется Старскрим, чье имя упомянул Мегатрон. Также на записях видеокамеры этот сикер был замечен защищающим Сентинела Прайма во время нападения десептиконов на Альтигекское казино. А еще Орион Мирный знал, благодаря нескольким передачам о станции «Триптикон» в Сети, которые не успели подправить, что Старскрим и кое-кто из его офицеров сейчас на станции.
Что они собираются делать, он понятия не имел. Тем более Орион Мирный не знал, как связаться со Старскримом или что ему сказать, чтобы получить ответ, а не нарваться на прямой отказ. Неужели на «Триптиконе» находилось некое супероружие, которое берегли от ненадлежащего применения? Или же тайное знание, артефакт Праймов, оставленный для будущих поколений кибертронцев, чтобы использовать его, когда придет время и настанет крайняя необходимость?
Записи на этот счет хранили молчание. Подобным образом поступал и хранитель Архива, Альфа Трион, когда Ориону Мирному так нужно было с ним поговорить.
Но все это значило мало до тех пор, пока они с Мегатроном не представят перед Верховным Советом свою точку зрения и не узнают, как смотрит на их идеи правительство Кибертрона. Орион Мирный вернулся на свое рабочее место и снова принялся («Возможно, в последний раз…» - печально подумал Орион) за задачи и выполнение обязанностей своего класса. Он читал, сопоставлял, распределял по категориям и индексировал материалы.
Также он обдумывал ответ Мегатрону, который непременно спросит о результатах этого поиска. Удалось ли ему выяснить что-то стоящее? А если так, означает ли это, что он может распоряжаться найденным по своему усмотрению и не делиться с Мегатроном?
Орион Мирный размышлял над перспективой хранить тайны. Раньше он не имел такого свойства. Оно ставило его в неудобное положение, но зато он был достаточно честен, чтобы признать это. Орион Мирный осознавал, что если у него есть тайны, которые нельзя раскрывать, он был кем-то большим, чем служащий Городского Архива. В одной из версий «Завета», которая была распространена по Городскому Архиву, Орион Мирный когда-то прочитал: «Во время великих событий обнаруживаются великие кибертронцы. Но в иные времена великие события создают великих кибертронцев».
Не это ли происходит сейчас?
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
