Первой мыслью Ориона Мирного, когда он увидел Каон, было потрясение. Он никогда не видел ничего подобного.
Конечно, Орион видел раньше фотографии, но одно дело – смотреть на картинку города, другое: оказаться на месте, когда все его сенсоры одновременно, со всех сторон улавливают массу новой информации.
Орион Мирный приехал в Каон в трансформе. Он прокатился через Калис , мимо Колодца Великой Искры, где рождались все кибертронцы. Затем пересек земли Торус и подъехал к Ржавому морю , с южной стороны которого подступали Соник-Каньоны . Обогнув Каньоны, Орион Мирный вступил в Пустоши и обнаружил, что прибранная, цивилизованная местность сменилась весьма неприглядной территорией. Металлические хребты и извилистые каньоны, езда через которые грозила провалом в ржавчину по самые оси, - были здесь обычным делом. Тут и там попадались остовы древних сооружений. Орион Мирный знал, что Пустоши были местом великих подвигов и значительных событий в истории Кибертрона. Но ему не удавалось получить доступ к архивным материалам, которые объяснили бы ему, что это были за подвиги и события. Так что он катил по дороге, жадно впитывая всю информацию, которую только мог извлечь из наблюдений за всем, что творилось вокруг.
Орион Мирный догадался, что когда-то на месте Пустошей был промышленный район. Теперь было трудно обнаружить здесь что-либо иное, кроме жалких остатков цивилизации, которая неотвратимо катится к упадку.
Однако это Орион Мирный намеревался изменить. Они с Мегатроном смогут принести перемены.
Город Каон располагался на плато и в три раза превосходил по площади Иакон. Над городом постоянно висело облако из дыма и соединений тяжелых металлов. В то время как архитектура Иакона была устремлена ввысь всеми своими башнями, арками, мостиками в жилых кварталах и прочими чудесами инженерного искусства, Каон представлял собой череду готовых обрушиться почерневших развалин.
Колоссальные механические конструкции громоздились одна на другую. А новые строили прямо на них. Создавалось впечатление, будто город бомбили с орбиты, а потом то, что осталось, тяп-ляп собрали обратно слепые миниконы.
В режиме техники Орион Мирный проехал через окрестности Каона и трансформировался, когда выехал к центру города, где дороги начали путаться с висячими трубопроводами и рабочими мостками. Невозможно было ориентироваться в городе без спутника и сетевого интерфейса. В Каоне нельзя было полагаться на зрение. Не существовало способа определить свое местонахождение. В Иаконе же инстинкт ориентации в пространстве не подводил.
Что должен был чувствовать тот, кто живет здесь с рождения?
Перейдя на шаг, Орион Мирный стал искать строение, которое описывал ему Мегатрон. Оно располагалось к югу от центра Каона, между двумя шлаковыми ямами, столь глубокими, что Орион не мог увидеть дна, пока не подошел к самому краю. Строение представляло собой черный монумент в форме пирамиды с усеченной верхушкой, на которой была устроена посадочная площадка. Мегатрон рассказывал, что внутри когда-то велись кибер-гидравлические работы. Это было идеальное место для проведения гладиаторских боев, а также производства для черного рынка оптики и аудиозапчастей. Ведь эти детали быстро выходили из строя в сильно загрязненной атмосфере Каона и особенно – в гладиаторских поединках: повреждение сенсоров было самой распространенной травмой у выживших бойцов.
Ниже заводских цехов проворачивались настоящие дела. Примерно в половине хика под уровнем улиц простиралась развернутая сеть подземных уровней. Они использовались под размещение опорных механизмов, жилья рабочих, хранения материалов и для трубопроводов. Таким образом, находилось достаточно пространства для проведения гладиаторских боев. Под одним только Каоном таких мест было больше дюжины. Еще 20 находилось в Слоутер-Сити. И гораздо большее количество обнаруживалось в близлежащих поселениях в Пустошах вплоть до восточной оконечности Соник-Каньонов.
Однако сердце гладиаторской профессии было здесь. Все бойцы съезжались в Каон, чтобы сделать себе имя. В случае с Мегатроном это произошло буквально. А ныне, после того, как Мегатрон сверг власть криминального синдиката, который контролировал бои, он стал обращать гладиаторов в солдат своей новой армии. Орион Мирный с трепетом подошел к пирамиде, как будто она хранила в себе какой-то неведомый секрет Кибертрона.
У черного входа отирались 2 кибертронца. Первый был поменьше, чем Орион Мирный. Он был черно-белый, оптика – как красные прожекторы. Зато второй оказался громилой. Этот трансформер превосходил Ориона по массе раза в 4 – 5 и держал при себе огромную булаву размером практически с Ориона. Он загородил ей путь.
- Вход для зрителей с другой стороны, - произнес тот, что поменьше.
- Ты, должно быть, Баррикейд ? – осведомился Орион Мирный. Он повернулся к здоровяку. – А ты, Лагнат - верно? Мегатрон предупредил меня, что вы можете здесь дежурить. Я пришел увидеться с ним.
- Значит, ты просто совершаешь променад через наш прекрасный Каон, чтобы увидеться с боссом? – недружелюбно откликнулся Баррикейд. – Подозрительно. Он ничего нам не сказал.
- Ты уверен? – Орион Мирный перевел взгляд на Лагната, который не проронил ни слова.
Кажется, с ним все понятно. Лагнат будет просто стоять и смотреть, что бы ни случилось, пока кто-нибудь из начальства не прикажет ему действовать.
Фокус обращения с такими, как он, заключался в том, чтобы ненавязчиво дать им понять, что вы являетесь одним из начальства.
- Лагнат! Должно быть, он сказал тебе? – продолжил Орион.
Лагнат поднял на него ошарашенный взгляд: неужели кто-то с ним заговорил?
- Эээ… Может быть… - протянул он. – Я не всегда…
- Замолкни! – оборвал товарища Баррикейд. Он перевел взгляд на Ориона Мирного. – Откуда тебе известно, что босс сказал и кому?
- Мне известно то, что он сказал мне – ответил Орион.
Патовая ситуация. Орион Мирный ощущал напряжение.
Баррикейд не мог вынести мысль о том, чтобы быть выставленным на посмешище перед Лагнатом, который так легко поддавался влиянию. Или нет? Может быть, он притворялся, чтобы проверить Ориона?
Городской Архив был от Каона очень-очень далеко…
- Послушай, Баррикейд, - обратился Орион Мирный. Ему показалось, что пора поставить точку. – Я останусь здесь с этим здоровяком. А ты спроси у босса. Это легко, правда?
- Я сам знаю, что легко, а что нет - огрызнулся черно-белый, но все-таки, к радости Ориона, пошел внутрь. - Лагнат! – прибавил он уже возле открытой двери. – Не отпускай этого механоида!
«Механоида?» - подумал Орион.- «Ну да, ему же надо поставить меня на место».
Похоже, гладиаторы не склонны были обуздывать свои эмоции. Орион Мирный прикидывал, следовало ли ему отреагировать на оскорбление или наоборот правильнее было смолчать, чтобы реакцию не сочли за провокацию. Потом ему пришла в голову мысль, что он слишком склонен к размышлениям, к обдумыванию каждого своего шага и осмыслению поступков других.
«А что еще остается, кроме как мыслить? - сказал бы Мегатрон. – Что тебе остается делать, когда на протяжении всей жизни тебе говорили, что нельзя анализировать, нельзя думать самостоятельно… и вдруг ты получаешь такую возможность?».
Орион Мирный всецело одобрил эту мысль. Но тут же ее сменила новая: к такому выводу он мог прийти еще до знакомства с Мегатроном.
И внезапно Орион осознал, что находится на грани того, чтобы стать революционером. По сути, поступком бунтовщика можно было назвать и саму встречу с Мегатроном, ведь слава о нем уже распространялась. По Сети ходили тревожные слухи о том, что Сентинел Прайм «обеспокоен» и что Верховный Совет собирается «принять меры».
Если Орион Мирный продолжит в том же духе, Сентинел Прайм вполне может проявить беспокойство по поводу него.
Простой служащий Городского Архива привлекает внимание Сентинела Прайма! Или Верховного Совета!
Это не поддавалось воображению.
И все же… Разве он мог поступить иначе? Каждый кибертронец имеет право на самоопределение. Орион Мирный верил в это, и его друг Мегатрон разделял эту веру.
Помяни кримзика – вот и он. Мегатрон появился у входа в пирамиду. За спиной у него маячил сердитый Баррикейд.
- Я вижу, ты успел познакомиться с некоторыми местными полуразумными формами жизни - заявил он. Трансформеры обменялись рукопожатием. – Приятно встретиться с тобой лично, мой друг.
- Взаимно – ответил Орион Мирный.
Друг. Этим словом он мог назвать ранее очень немногих. Может быть, только Джаза и кое-кого из ныне полузабытых одноклассников со своего первого учебного курса, когда он только появился на свет из Колодца Великой Искры. Тогда они вместе постигали умение трансформироваться.
Внутри пирамиды было углубление. Внутреннее пространство тут и там пересекали балки и помосты для рабочих. Больше всего места отводилось под сиденья для зрителей. Оборудование было задвинуто в дальние углы.
- Мы тут готовим воздушные состязания, - пояснил Мегатрон. – Я участвовал в здешних боях. Правда, больше в подземелье.
- И всем этим заправляешь ты? – поинтересовался Орион Мирный.
- Баррикейд занимается насущными проблемами, а на Шоквейве обязанность следить, чтобы гладиаторы были здоровы, а еще он собирает их обратно по кусочкам после боя.
Вдали в полумраке Орион Мирный различил легкий перестук крошечных сервоприводов, по которому безошибочно узнал миниконов. Мегатрон усмехнулся.
- Саундвейв шпионит за каждым. Даже за мной. А уж за тобой и подавно! Вот так он демонстрирует свою преданность.
Они продолжили беседовать, пока Мегатрон показывал Ориону Мирному пирамиду и основные подземные уровни.
Трансформеры прошли через учебно-тренировочный пункт, где кибертронцы, выстроившись в шеренги, проходили военные учения под руководством инструктора по строевой подготовке. Неподалеку, всего уровнем ниже, располагался огромный машинный цех, в котором под бдительным оком специально подготовленных военных кузнецов производилась броня и оружие.
- И все это для гладиаторских боев? – спросил Орион Мирный.
- Возможно, - отозвался Мегатрон. – Мало ли для чего могут потребоваться услуги хорошо обученных бойцов…
Дрожь прошла по схемам Ориона.
- Моя позиция заключается в том, что нам надо распространять идеи о свободе и праве на самоопределение, – заговорил он, - и что мы будем действовать словами, спорами, убеждениями. Сентинел Прайм, конечно, медленно реагирует. Верховный Совет пока, кажется, демонстрирует нерешительность. Но в итоге проблема затронет их спокойный мирок и потребует своего решения. Не думаю, что надо поднимать вооруженное восстание.
- Может быть, такой ситуация видится из Иакона, - заметил Мегатрон.
- Не отрицаю, - продолжил Орион Мирный, проявляя настойчивость. – Но ты достиг славы как гладиатор. Вот тебе и кажется, что любая проблема должна быть решена боем.
- А тебе кажется, что любую проблему можно решить обсуждением – парировал Мегатрон.
- Кажется, надо прийти к компромиссу – прервал трансформеров Баррикейд. Он только что догнал их после того, как отходил на пару циклов с какими-то поручением. – А тут, Ориончик, компромисс означает согласие с боссом.
- Полегче там! – рявкнул Мегатрон. – Это ученый из Иакона. А не какой-нибудь грузчик или плавильщик, на которого ты можешь пасть разевать. Орион Мирный – друг. Мой друг. И сторонник нашего движения.
Он задержал взгляд на Баррикейде, который первый опустил свои рубиновые глаза-прожекторы.
- Понял, босс, - произнес он. – Я не хотел никого обидеть.
- Я не обиделся, - отозвался Орион Мирный.
- И все-таки, - заговорил Мегатрон. – Мы только и делаем, что говорим. И здесь, в этой пирамиде, где большинство таких, как я, сражалось и умирало, мы всего лишь болтаем о свободе. Пора действовать! Некоторые преданные мне кибертронцы покинули планету в поисках кое-каких артефактов Праймов. Если их поиски увенчаются успехом, значит, наше дело правое. А остальные…
- Что остальные? – не удержался Орион Мирный.
- Тут наши позиции расходятся, мой друг. Некоторые воинственно настроенные, пылкие жители Каона не считают, что идеи надо распространять через убеждение. Они верят в убедительность действия.
- Тогда нам следует дистанцироваться от них, прежде чем они наделают глупостей! – выпалил Орион. – Насилие на данном этапе не принесет хороших плодов.
- Не принесет хороших плодов? А вообще какие-нибудь плоды принесет? – вопросил Мегатрон.
Ориону Мирному потребовалось некоторое время на то, чтобы понять, что великий гладиатор подразнивает его.
- Но это неправильно! – произнес он. – Если горстка провокаторов станет громить Кибертрон и прикрываться нашими именами, наши идеи будут опорочены. Нас сочтут экстремистами. О нас будут судить по худшим поступкам наших последователей.
- Может быть, - проговорил Мегатрон. – С другой стороны, если мы верим в самоопределение и свободу воли, то должны уважать право наших последователей не соглашаться с нашими методами и выбирать собственные.
В философском смысле это, конечно, было правдой. Но Орион Мирный знал, мог сказать, мог чувствовать до глубины своей искры, что их с Мегатроном дискуссия недолго пробудет чисто философской.
Настанет время, когда ему придется отстаивать свою точку зрения. Но пока это время не пришло. Не здесь, на поле Мегатрона, среди его сторонников, которые даже не подозревали, что большинство идей Мегатрона по сути Орионовы.
Разумеется, и обратное так же верно.
- Ну как, ты со мной, библиотекарь? – задал вопрос Мегатрон.
Орион Мирный окинул взглядом стоящих вокруг экс-гладиаторов, представителей низших классов кибертронцев. Он не вписывался в их круг, но не испытывал страха.
- Я поддерживаю твои идеи, - объявил Орион Мегатрону, - Ведь это и мои идеи тоже.
- Превосходно! – сказал Мегатрон.
Он повернулся к гладиаторам, которые прекратили работу и теперь не отрывали от него глаз. Орион Мирный подумал, что более зверские рожи можно было сыскать разве что в Слоутер-Сити. Но это были именно те кибертронцы, которые приведут к новой эпохе свободы.
- Кибертронцы! – воззвал Мегатрон. – Мой друг, Орион Мирный! Вместе мы поведем всех обитателей нашей планеты к новой эре восстановления былого величия!
- МЕГАТРОН! МЕГАТРОН! МЕГАТРОН! – зазвенели вопли.
Бывший гладиатор наклонился к Ориону Мирному, пока хор голосов наполнял пирамиду.
- Скоро они будут скандировать и твое имя – пообещал он.
- Пока придерживаются этой идеологии. Они могут скандировать все, что захотят.
Мегатрон засмеялся.
- Для нашего движения нужно название, - сказал он.- Что-нибудь в духе других великих движений в кибертронской истории…
Орион Мирный действительно думал об этом еще давно, с тех самых пор, когда он воспринял всерьез идею, что может как-то повлиять на будущее Кибертрона. В архивах Иакона было полным-полно информации о давно исчезнувших и забытых движениях, названия которых были связаны с убеждениями их лидеров, - одним словом, квинтэссенция философских систем…
- Автоботы - произнес Орион Мирный. – Потому что мы стремимся к автономии и в ней видим основное право каждого живого существа.
- Интересно. А я тут тоже подобрал одно название… - начал Мегатрон. Казалось, он хочет что-то добавить к сказанному, но в этот момент подошел Шоквейв и тихо произнес несколько слов. Орион Мирный не смог расслышать.
- Ага, - сказал Мегатрон. – Пойдем со мной, библиотекарь. Кое-что случилось. Ты захочешь на это посмотреть.
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
