После происшествия в оружейной Оптимусу понадобилось не меньше часа, чтобы успокоить Метроникса настолько, чтобы он смог говорить. Спарклинга он не винил. Наверное, он просто нажал на кнопку из любопытства и не мог знать, что пушка, с которой он захотел поиграть, начнёт стрелять и кнопка застрянет. Или что кто-то, раз в пять больше него самого, его ударит и приставит пистолет ему к голове. Одна мысль о последнем заставляла искру Прайма пылать от гнева, и он принуждал себя успокоиться и сконцентрироваться на спарклинге.
- Ну вот, - сказал он мягко, поглаживая спину Метроникса, - всё хорошо. Всё будет хорошо.
Метроникс всхлипнул и уткнул лицо в шею Оптимуса. Со времени происшествия он его ни на минуту не отпускал, вцепившись в лидера автоботов, как космическая пиявка. И даже когда Прайм дал ему плюшевого леопарда, он ослабил хватку ровно настолько, чтобы схватить игрушку и снова прижаться к лидеру автоботов. Спотти теперь был стиснут между Оптимусом и Метрониксом, из-за груди Метроникса выглядывала только его голова, и стеклянные глаза, казалось, смотрели на Прайма умоляюще.
- У тебя что-нибудь болит, Метроникс? – спросил Оптимус убедившись, что спарклинг, наконец, успокоился.
Он помотал головой.
- Ай-Айронхайд… меня стукнул… но там больше не болит.
Оптимус кивнул, стараясь говорить спокойно.
- Когда ты совсем успокоишься, мы сходим к Ратчету и он починит тебе трещины.
Метроникс отодвинулся и устремил на Оптимуса разрывающий искру взгляд.
- Почему Айронхайд… почему он так сделал? Я не хотел… я только посмотрел…
- Айронхайд погорячился, - ответил Оптимус, - он думал, раз ты включил оружие, то ты опасен. Мы с ним разберёмся. Обещаю, он больше не сделает тебе больно.
Метроникс кивнул.
- Почему он меня не любит?
Оптимус задумался, не зная, что на это ответить. Он обещал Проулу, что больше не будет ничего держать в секрете, но в то же время, готов ли спарклинг услышать, что он когда-то был злейшим врагом автоботов? И, даже если так, не испугает ли его это знание? Или, еще хуже, не заставит его думать, что, раз он когда-то был Мегатроном, то у него нет другого выбора, кроме как снова вырасти в Мегатрона?
Но, в конце концов, он решил, что безопасность Метроникса важнее.
- Был такой меха, с которым автоботы раньше сражались – очень злобный и сильный меха по имени Мегатрон. Ты сильно на него похож и это напоминает Айронхайду о тех ужасных вещах, которые Мегатрон совершил.
- Но я ведь ничего не делал, - возразил Метроникс, - я не Мегатрон. Тогда почему он меня ненавидит?
ЦПУ Оптимуса искало ответ.
- Потому что он не может отделить тебя от Мегатрона. Сходство очень велико и, боюсь, кроме этого сходства он больше ничего не видит.
Метроникс положил голову на плечо Прайма и замолчал на пару минут. Оптимус продолжал держать спарклинга, успокаивая его одним своим присутствием.
- Когда я вырасту, я стану воином, - внезапно сказал Метроникс, - и я буду помогать сражаться с Мегатроном. Тогда Айронхайд увидит, что я не Мегатрон!
Несмотря на всё то, что случилось сегодня, Оптимус не смог сдержать смеха.
- Всему своё время, Метроникс. Ещё много времени пройдёт, прежде чем ты получишь взрослый апгрейд. И Мегатрон недавно был убит в битве.
- О, – как ни странно, но в голосе Метроникса прозвучало разочарование, – папа, а ты с ним сражался?
Оптимус кивнул.
- Да.
- Это ты его убил?
Оптимус задумался над ответом.
- Я сделал тот выстрел, после которого он упал, – наконец решил сказать он.
Метроникс сжал его шею.
- Ты классный. Я хочу быть таким же классным, как ты.
- Убийство других меха не делает тебя классным, малыш. Жизнь драгоценна и её нельзя отнимать, кроме случаев абсолютной необходимости. Запомни это. – Он похлопал его по спине и затем мягко отодвинул, ровно настолько, чтобы смотреть ему в оптику. – Нам надо обсудить кое-что ещё, Метроникс… нечто очень важное.
- Что, папа?
- Метроникс… иногда, когда папа или другие не смотрят, ты куда-то уходишь. Что ты делаешь, когда остаёшься один, и что тогда происходит?
Метроникс открыл было рот, чтобы ответить, но потом закрыл его и в его глазах внезапно блеснул страх.
- Ты можешь мне рассказать, - подбодрил его Оптимус, стараясь не замечать неприятное предчувствие, растущее в топливном баке. Если Метроникс боится ему рассказать, значит, в моменты сбоев видеокамер и в самом деле что-то происходит.
- Я…. Я пообещал, что никому не буду рассказывать, - наконец сказал Метроникс.
Беспокойство Прайма только усилилось.
- Пообещал кому?
- Это… это секрет. - Он уткнулся головой в грудь Прайма. – Не хочу, чтобы кто-то из-за меня попал в беду.
- Метроникс, всё в порядке. И если кто-то уговаривает тебя никому не рассказывать, а тебе это не нравится, тогда ты должен об этом рассказать. Даже если тебя заставили дать обещание. Хорошо?
- Л-ладно.
- Кто заставляет тебя никому не рассказывать?
Метроникс замолчал на несколько секунд и Оптимус уже было собрался повторить вопрос, как он снова заговорил.
- Рэвидж.
От этого ответа на искру Прайма дохнуло холодом.
- Рэвидж?
Метроникс кивнул.
- Это киса, и она иногда ко мне приходит. Он классный, папа, и он мне нравится, но он говорит, что ты его не любишь, и если я расскажу тебе о нём, ты выкинешь его с базы. Но он же мой друг! Он хороший! Я не хочу, чтобы его выкидывали, и я не хочу, чтобы ему было плохо! Пожалуйста, только не запрещай мне с ним видеться! Пожалуйста!
Он произнес все это торопливо, как будто сказанное имя прорвало плотину.
Оптимус был вынужден сесть и подумать. Так значит, это и в самом деле были кассеты. Рэвидж наносил Метрониксу визиты, вне всякого сомнения, надеясь завевать его доверие и выманить обратно к десептиконам. На мгновение он подумал, не приложил ли Рэвидж лапу и к тому, что Метроникс попал в оружейную. Может, он рассчитывал, что Метроникс, увидев пушку Мегатрона, что-нибудь вспомнит.
- Я в беде, папа?
- Нет, Метроникс, все в порядке, - заверил он его, - но, боюсь, твоим встречам с Рэвидж придётся положить конец.
- Но папа!
- Никаких «но», Метроникс. Рэвидж очень опасен. Его не пускают на базу не просто так.
- Но папа, он такой крутой! И все его друзья такие классные! Хотел бы я посмотреть на Рамбла и Френзи, и на Скайварпа, и Саундвейва, и Девастатора и…
Оптимус перебил его.
- Откуда ты знаешь все эти имена?
- Рэвидж мне рассказал.
Прайм мысленно поклялся, что в следующий раз, когда встретит на поле боя Саундвейва, то поймает этого кассетикона и завяжет ему хвост узлом.
- А Рэвидж сказал тебе, почему его и его… друзей не пускают на Арк?
- Не-а. Только то, что ты их боишься.
- И это неспроста, Метроникс. Рэвидж и все остальные, о которых он тебе рассказывал – это десептиконы. Они злые и опасные, и хотя Рэвидж обращался с тобой хорошо, он делал это только ради каких-то своих целей. В следующий раз, как ты с ним встретишься, он может сделать тебе больно. А если с тобой что-нибудь произойдет, у меня искра разорвется.
Метроникс не был рад выслушать предупреждения Оптимуса и надулся. Потом ему в голову пришло что-то ещё.
- Папа… А Мегатрон был деси… диса… как они там?
Оптимус кивнул.
- Он был лидером десептиконов.
Метроникс вздрогнул.
- А Рэвидж – он тоже?
Оптимус снова кивнул.
- Пообещай мне, Метроникс, что впредь ты будешь всё время оставаться с взрослыми. И если вдруг увидишь Рэвидж, то побежишь, найдёшь любого взрослого и скажешь ему, где и когда ты его видел. Можешь ты мне это пообещать?
Спарклинг был расстроен этим приказом, но всё равно кивнул.
- Ладно.
- Спасибо, - вздохнул Прайм, чувствуя, как его искру охватывает облегчение. – Я только хочу, чтобы с тобой всё было в порядке, Метроникс. Надеюсь, что ты это понимаешь.
Метроникс кивнул и снова прижался к его груди.
- Папа, я тебя люблю.
- Я тоже тебя люблю, Метроникс. – Он обхватил спарклинга покрепче и встал. – А теперь пойдём к Ратчету. Он заделает твои царапины и убедится, что с тобой всё в порядке.
- А дядя Ратчет на меня злится? И дядя Хаунд?
- Нет, Метроникс. Они знают, что это была случайность. Но думаю, что извиниться перед дядей Хаундом тебе всё же не помешает.
- Хорошо.
Оптимус вынес Метроникса из своего отсека и направился в ремблок. Как только он убедится, что спарклинг будет у Ратчета в безопасности, он вызовет Джаза и Проула и назначит встречу в тюремном блоке. Ему было не по душе то, что он собирался сделать, но надо обеспечить безопасность Метроникса и все должны знать, что нельзя безнаказанно угрожать жизни другого меха. Почему вся грязная работа у автоботов всегда достается Прайму?

***

Когда Проул выключил энергетическую решетку, закрывавшую выход из камеры, Айронхайд даже не поднял головы. Он сидел в углу, уронив руки на колени и глядя на случайное место на полу.
- Недолго же вы думали, что со мной делать, - пробормотал он.
- Мы пока не пришли к окончательному решению, - ответил Проул, жестом приглашая войти Джаза и Оптимуса. Прайм сел прямо напротив Айронхайда, а Джаз расположился перед дверью, перекрывая выход, на случай, если заключённый решит сбежать.
- Ну, тогда решайте побыстрее, – сказал Айронхайд - Эта молчанка меня убивает.
Оптимус постарался не замечать горечь в его голосе. Несмотря на весь гнев, который он испытывал по поводу того, что сделал Айронхайд, старый воин всё ещё был одним из его старых и ближайших друзей. Он одним из первых пошёл за Праймом, когда он только-только получил свой пост, и он сражался бок о бок с ним в бесчисленном количестве битв, взяв на себя обязанности как бы некоего телохранителя. И хотя он имел свойство предпочитать решать проблемы штурмом и ружейным огнём, Оптимус ценил его советы и мог доверить ему свою жизнь.
И от этого всё становилось только сложнее. Он совсем не хотел разрушать свою дружбу с Айронхайдом, но он не мог и забыть, что этот меха только что чуть было не убил его приёмного сына. И он боялся, что, если, он покарает Айронхайда за его преступление, то это разрушит их дружбу навеки.
- Для начала, я хочу, чтобы ты объяснил, почему ты это сделал, Айронхайд, - сказал он, наконец, - что заставило тебя ударить спарклинга и угрожать его жизни?
Айронхайд взглянул вверх, на Прайма.
- Ты что, в самом деле, такой тупой? Хочешь, чтобы я сказал всё ещё раз?
Оптимус встретил его взгляд со спокойствием, хотя в глубине искры у него шевельнулось желание огрызнуться.
- Ты постоянно повторял, что считаешь, что Метроникс в любой момент может превратиться обратно в Мегатрона. Ты видел и слышал многочисленные доказательства того, что его шансы вернуться в прежнее состояние крайне малы, если они вообще есть, и, тем не менее, ты всё равно предпочёл остаться при своем мнении. Что заставило тебя думать, что он настолько опасен, что ты пожелал пасть до уровня Мегатрона, чтобы его остановить?
При его последних словах Айронхайд вздрогнул, и это почему-то порадовало Оптимуса. Возможно, где-то в глубине искры он осознавал, что, направив на спарклинга пистолет, он зашел слишком далеко.
- Вы мне всё равно не поверите, - просто сказал Айронхайд.
- А ты попробуй, - спокойно предложил Джаз, - может, что и выйдет.
Айронхайд фыркнул.
- Потому что он слишком близок к Прайму, вот почему. Потому что Оптимус в него влюбился сразу, как только увидел. Чёрт знает, может, это из-за Матрицы, а может, сам он просто такой размазня, но он полюбил этого спарклинга разом и безнадёжно. И, я не привык так говорить… но меня это жутко пугает.
Такой ответ оказался для Оптимуса абсолютной неожиданностью.
- Я видел, насколько сильно Оптимус привязался к Метрониксу и вижу абсолютно чётко, что произойдёт, если Мегатрон вернётся. Войну можно сразу считать проигранной.
- С чего это вдруг? – спросил Джаз.
- Не вижу логики, - добавил Проул.
- Потому, что Оптимус уже больше никогда не сможет смотреть на него, как на Мегатрона, - объяснил Айронхайд. – Он так помешался на Метрониксе, что больше не сможет смотреть на Мегатрона и не видеть спарклинга в его оптике! Вы что, думаете, что он сможет с ним драться после того, как столько играл с ним в папочку?
Теперь пришла очередь Оптимуса содрогнуться. Он никогда об этом не думал – не позволял себе думать – о том, что произойдёт, если Метроникс снова станет Мегатроном. Логически, это означало бы, что ему снова придется встретиться на поле боя со своим старым врагом, но он никогда об этом не думал всерьёз. Ровно до этого момента… и сейчас перспектива его ужаснула.
Если случится немыслимое и спарклинг станет прежним самим собой… сможет ли он сражаться с ним? Сможет ли ранить, а возможно, и убить? Сможет ли вообще направить на него оружие и нажать на курок?
Нет, - понял он с неприятным ощущением в топливном баке, - не смогу. Я больше не смогу думать о Мегатроне и не думать о спарклинге. Стрелять в Мегатрона для меня будет всё равно, что стрелять в собственного ребёнка или в свой отряд. Это меня убьёт.
С большим усилием он отогнал эти мысли прочь. И только тогда заметил, что Проул на него смотрит, и лицо его офицера обеспокоено. Прайм часто шутил, что Проул – телепат, только сам об этом не знает - настолько хорошо тот умел читать выражение лица и язык тела других меха. А теперь он подумал, сколькие же из его мыслей Проул сумел подслушать. Наверно, немало, и этот факт совсем не утешителен.
- Пусть так, - тихо сказал Оптимус, - но это не меняет того факта, что ты ударил спарклинга и попытался его убить.
Айронхайд опустил взгляд.
- Нет, не меняет, - нехотя признал он.
- Ты понимаешь, что это серьёзное обвинение, - продолжил Оптимус. – Даже если бы ты приставил пистолет к голове одного из своих собратьев-автоботов, всё было бы не так серьёзно… но это был беззащитный спарклинг
- Знаю, - пробормотал Айронхайд. - Знаю, я слетел с катушек. Это не значит, что я жалею, что так поступил. Может, я зашел слишком далеко… но я пытался защитить друга. Об этом я не жалею.
- Хотя твое желание защитить Оптимуса Прайма достойно похвалы, твоим действиям нет оправданий, - сообщил ему Проул, - но, тем не менее, поскольку это твоё первое преступление, полагаю, приговор может быть смягчён.
- Смягчён? – Переспросил Джаз, его визор мигнул от удивления… и, возможно, толики гнева. Похоже, Оптимус был не единственным, кого разозлил поступок Айронхайда.
- Стандартный приговор за попытку убийства спарклинга – это деактивация, Джаз, - напомнил ему Проул, - ты хочешь приговорить к этому одного из нашего отряда?
Джаз моргнул.
- Конечно, нет…
- Тогда у нас нет разногласий,- ответил Проул. – Сейчас мы особенно не можем позволить себе терять бойцов, раз у нас появился шанс выбить десептиконов с планеты. И такой приговор вызвал бы раскол в наших рядах, чего мы тоже не можем себе позволить. В свете сложившейся ситуации, полагаю, некоторого времени заключения в камере, а затем некоторого времени на условном освобождении будет достаточно.
Оптимус кивнул, соглашаясь. Как бы ни разозлил его поступок Айронхайда, его гнев был не настолько силён, чтобы пожелать его смерти.
- Две недели в камере, потом год на условном освобождении, - решил он, - на это время ему будет запрещено покидать Арк, кроме как во время боя. Когда год закончится, мы оценим его поведение и рассмотрим вопрос о продолжении или завершении наказания. Это тебя удовлетворит?
Проул кивнул.
- Звучит приемлемо.
Айронхайд испытал явное облегчение. Очевидно, он ждал худшего.
- А как пацан себя чувствует? – Спросил Джаз.
- Напуган и немного поцарапан, но ничего серьёзного, - ответил Оптимус.
- Хорошо, - вздохнул Джаз, - я за него беспокоился.
- Продолжите дискуссию за пределами камеры, - сказал Проул. - Выходим.
Он махнул Джазу и Оптимусу на выход и, когда они втроём покинули камеру, реактивировал прутья. Прайм уже собрался направиться к выходу вслед за остальными офицерами, когда Айронхайд заговорил, заставив его задержаться.
- Прайм… чтобы ты знал… Прости.
Он повернулся и, нахмурившись, посмотрел на красного меха.
- Мне показалось, ты говорил, что ни о чём не жалеешь.
- Я не жалею о том, что пытался защитить тебя и Хаунда, - ответил он. – Но… я знаю, что, когда я сделал больно спарклингу, я сделал больно и тебе, а я этого не хотел. – Он отодвинулся глубже в тени камеры, как будто пытаясь скрыться из виду. – Если… если ты хочешь дать мне отставку в качестве твоего телохранителя… я пойму. Я теперь этого недостоин. У меня такое чувство, что это уничтожило нашу дружбу… и за это… прости.
Оптимус несколько мгновений смотрел на старого друга. Прайм знал, что нескоро простит Айронхайда, но как бы ни страдал он от того, что Айронхайд сделал с Метрониксом, он знал, что не сможет злиться на него вечно. Они знали друга уже очень давно и доверяли друг другу слишком сильно. Он ненавидел то, что Айронхайд сделал … но он не мог ненавидеть самого Айронхайда.
- Если я правильно помню, ты уже пытался уйти один раз, - наконец, сказал Оптимус. – Тогда я отказался принять твою отставку, и я отказываюсь принять её сейчас. Как только выйдешь из камеры, я жду тебя на твоём посту.
Оптика Айронхайда мигнула от изумления.
- Но…
- Твои извинения приняты, - продолжил он прежде, чем воин успел возразить, - я не сразу смогу тебя простить … но для того, чтобы я перестал считать тебя другом, этого недостаточно. Прости, если я тебя в этом разочаровал.
Айронхайд не то, чтобы рассмеялся при его последних словах, скорее удивлённо хмыкнул.
- Будь там поосторожнее, Оптимус. Сейчас пока некому прикрывать твою спину.

- Я буду осторожен.
Он развернулся и вышел из камеры, чувствуя, чтобы если он и не совсем счастлив, но по крайней мере у него на искре стало легче. С Метрониксом все будет в порядке и Айронхайд по крайней мере признал, что неправ и согласился с тем, что наказание справедливо. Конечно, он, после всего этого, вряд ли полюбит спарклинга, но хотя бы станет менее непримиримым по отношению к нему. А если бы он продолжил держать в себе недовольство… все могло дойти до того, что последствия стали бы необратимыми.
Он, ускоряя шаг, направился в ремблок, чтобы забрать Метроникса. Похоже, их с ним дела начали понемногу налаживаться.

***

Метрониксу было скучно – ужасно и бесконечно скучно.
Когда он попал в ремблок первый раз, то был поглощён смесью страха и любопытства – любопытства, потому что там было полно странных и загадочных устройств и инструментов, и страха, потому что он боялся того, что ему было уготовано в руках Ратчета. С тех пор он каждую неделю проходил сканирование и время от времени сидел там, когда папа был занят, поэтому и страх, и любопытство сильно притупились. Всё, что там было, стало ему хорошо знакомым, и работа Ратчета теперь выглядела довольно нудной.
Все взрослые были заняты – на столе перед Ратчетом лежала запасная конечность и он на ней показывал Свупу как ремонтировать проводку, Фест Эйд стоял в углу, разбирая запасы, а Хаунд ушел в поверхностную перезарядку, дожидаясь пока высохнет краска на его свежеотремонтированной грудной броне. Никто из них не обращал на него никакого внимания и даже если бы он попросил кого-нибудь из них поиграть с ним, то в ответ получил бы указание сидеть смирно и никого не отвлекать. Он уже устал ждать, пока они закончат и световая доска и фигурки, которые он взял с собой в ремблок, его больше не интересовали. Ему хотелось заняться чем-нибудь еще.
Он собрался было, спросить, когда папа вернётся, но, похоже, Ратчет будет не в настроении отвечать. Хаунда будить он не хотел. Он всё ещё чувствовал себя ужасно из-за того, что ранил его, хотя скаут уже простил его и сказал, что знает, что то была случайность.
Так что он просто сидел на ящике, думая о том и о сём, прижав к груди Спотти и болтая ногами.
Он думал о том, увидит ли Рэвидж когда-нибудь снова. Папа сказал ему не разговаривать с ним и сказать взрослым, если он его увидит, но он всё равно хотел бы ещё хотя бы раз повидаться, хотя бы чтобы попрощаться. Может, у него получится прийти и взрослые ещё не успеют его выследить.
Смешно… он слышал, как взрослые упоминали в разговорах десептиконов ещё до того, как папа объяснил ему, кто они такие. Но он никогда бы не подумал, что Рэвидж – один из них. Он был очень милым. Папа говорил, что все они злые и жадные, но если Рэвидж и в самом деле десептикон, то, может, он от них отличается. Может, они не все такие, как о них думают.
Он подумал, встречался ли Рэвидж с Мегатроном, и знал ли его близко. Если даже Айронхайд боится Мегатрона, то он, должно быть, один из самых злых и страшных десептиконов. Может, поэтому Рэвидж продолжает прокрадываться на Арк – может, он тоже боится Мегатрона и хочет быть поближе к автоботам, чтобы они его защитили. Может, и его друзья такие же – десептиконы, которые слишком хорошие, чтобы жить вместе со злыми, и хотят найти безопасное место для жизни…
Легкое постукивание прервало его мысли, и он посмотрел по сторонам, пытаясь найти его источник.
Не туда, - зазвучал в его ЦПУ знакомый голос, очень слабый, но хорошо различимый. - Смотри вверх.
Он взглянул вверх… и на его лице появилась широкая улыбка. Из-за вентиляционной решётки на него смотрел Рэвидж, прижавшись носом к металлической сетке. Он чуть было не помахал ему рукой, но с большим трудом сдержался. Нельзя, чтобы взрослые увидели его и спугнули.
Рэвидж, казалось, разгадал его опасения, потому что указал лапой куда-то в сторону. Метроникс кивнул и соскользнул с ящика, направившись к одной из подсобок. К тому времени, как он проскользнул внутрь и закрыл дверь, Рэвидж уже спрыгнул с потолка и подошёл к нему.
- Привет, Рэвидж, - прошептал он.
- Привет, малыш. – Чёрный кот обошёл его и мягко ткнул его носом в грудь. - Что это у тебя с грудью? Ты упал и поранился?
- Нет. – Метроникс старался не заплакать, но это у него плохо получалось, - Айронхайд меня стукнул.
Рэвидж прижал уши и его оптика вспыхнула от гнева.
- Он тебя ударил?
Метроникс кивнул.
- Ратчет скоро все починит, как только договорит со Свупом. Хотя оно уже не болит…
- Всё равно, он причинил тебе боль, – прорычал Рэвидж, от возмущения царапая когтями пол. - Где он? Где этот Айронхайд? Я выцарапаю ему оптику за то, что он сделал!
- Не надо! – испугался Метроникс. – Папа сказал, что с ним разберётся.
- Ха. Разберётся. Шлёпнет ему по рукам и отпустит. Этому меха надо преподать урок… - он прервался, как будто стараясь успокоиться, и покачал головой, а потом пристально посмотрел на Метроникса, - с тобой всё в порядке?
Он кивнул, хотя его искра запульсировала тяжелее. Упоминание папы напомнило ему об обещании, которое он дал… и, хотя это было ему не по вкусу, но разочаровывать папу он тоже не хотел.
- Рэвидж… Папа сказал, чтобы я с тобой больше не виделся.
Рэвидж протестующее заскулил.
- Почему?
- Он говорит… он говорит, что ты злой. – Он почувствовал, что вот-вот снова расплачется и, чтобы скрыть это, обнял Рэвидж и ткнулся лицом ему в плечо. – Он говорит, что ты сделаешь мне больно, и я не должен тебе доверять, и если я тебя увижу, то чтобы побежал и кому-нибудь об этом сказал…
- Метроникс, ты и в самом деле думаешь, что я могу сделать тебе больно? – Рэвидж поднял лапу и положил её на спину Метроникса. – Разве я стану делать своему другу больно?
- Н-нет… но папа…
- Твой папа всего лишь боится того, чего не понимает, – заверил его Рэвидж, – он не знает, что мы друзья и думает, что я злой только потому, что плохо меня знает. Я никогда, никогда не сделаю тебе больно. И, если бы он меня так не боялся, я бы пошёл к нему и сказал бы это ему прямо в лицо, – он вздохнул и опустил лапу, – но я не хочу, чтобы у тебя были проблемы… так что лучше будет, если я некоторое время не буду здесь появляться.
- А я ещё тебя увижу?
- Возможно. «На некоторое время» не значит «навсегда». Он навострил уши. – Но прежде, чем мы расстанемся, может, ты захочешь встретиться кое с кем из моих друзей? Я ведь обещал тебе, что ты их увидишь и, может, это будет последний шанс.
Метроникс кивнул.
- Хотелось бы.
Если уж он разговаривает с Рэвидж в последний раз, то пусть это будет что-то запоминающееся.
– А как мы выберемся отсюда? Ратчет нас увидит.
- Не увидит, если мы уйдём тем же путём, каким я сюда пришёл. – Он припал к полу: – Забирайся мне на спину, и я тебя повезу.
Метроникс кивнул и залез на кошачью спину, крепко держась одной рукой и прижмая Спотти к груди другой. Печаль уступила место радости предвкушения и он хихикнул от восторга. Наконец-то у него есть шанс посмотреть на тех классных меха, о которых рассказывал Рэвидж!
- Не шевелись, – приказал Рэвидж, – и держись крепко.
Он собрался в комок, накапливая энергию в каждом суставе, и затем прыгнул в отверстие в вентиляционном канале.
Они почти допрыгнули. Задние лапы Рывидж не дотянулись до отверстия, и он вцепился в металл зубами и забарахтался в воздухе. Метроникс почувствовал, что соскальзывает со спины Рэвидж, и уцепился за его шею обеими руками. Прошло несколько напряжённых мгновений, прежде чем Рэвидж подтянулся и влез со спарклингом в вентиляцию.
- Прости. Я не привык возить пассажиров.
- Спотти! - Метроникс повернулся и вгляделся в темноту чулана. Он выронил плюшевого леопарда, пока пытался удержаться на его спине. – Мы должны вернуться за Спотти…
- Оставь его пока здесь, – сказал Рэвидж, – мы ненадолго.
Метрониксу не хотелось уходить без леопарда. Но как раз в этот момент дверь в чулан открылась и они услышали голос Ратчета.
- Кто тут? - спросил медик. – Что за…
- Пойдем, – сказал Рэвидж и легкой рысью побежал по вентиляционной шахте. Метроникс кивнул и последовал за ним. Нельзя, чтобы Ратчет его поймал – если он увидит, что он снова разговаривал с Рэвидж, у него будут проблемы.
Куда бы они не направлялись, Рэвидж сильно торопился. Он не задерживался ни на мгновение, ведя спарклинга по запутанной сети каналов, из которых состояла вентиляционная система, только время от времени бросал взгляд через плечо, чтобы убедиться, что спарклинг следует за ним. Довольно часто они натыкались на решётки, вскрытые, чтобы они могли пройти, и Метрониксу приходилось замедляться, чтобы через них протиснуться.
- Куда мы идём? – тихо спросил он.
- Наружу. Рамбл и Френзи встретятся там с нами, как только кое о чём позаботятся.
- Ооо… а другие там? Вроде Скайварпа и Девастатора?
- Может, и Саундвейв там тоже будет… посмотрим.
Это здорово улучшило его настроение, и он поспешил за Рэвидж.
Они, наконец, пролезли ещё через одну решетку, и ему пришлось раз или два перезагрузить оптику, чтобы приспособиться к солнечному свету. Эта вентиляционная шахта открывалась высоко на склоне горы и внизу, у подножия, лежал густой лес. Его вид напомнил Метрониксу о том, как он первый раз увидел папу, и об огне, деревьях и дыме кругом…
Или это был не первый раз, когда он его увидел? Были и ещё более ранние воспоминания, очень слабые… о звоне металла, ударяющегося о металл, об озоне, о дыме, жгущем обонятельные сенсоры, о боли, гневе и страхе… Он тряхнул головой, не желая больше об этом думать, и поспешил за Рэвидж. Кассетикон даже не задержался, и ему пришлось бежать бегом, чтобы его нагнать.
- Сколько нам ещё? - Спросил он, стараясь не выглядеть жалобщиком. Он устал, бежать по склону горы оказалось труднее, чем он думал.
- Мы сделаем передышку, когда доберёмся до леса, - ответил Рэвидж. – Рамбл и Френзи будут ждать нас там.
Метроникс кивнул и постарался не отставать. Несколько раз он поскальзывался и чуть было ни падал, но Рэвидж всякий раз ловил его за плечо. К тому времени, как они спустились по склону к основанию горы, он был совершенно измучен, но его всё равно охватила дрожь триумфа. Они это сделали… и, ещё немного - и он увидит Рамбла и Френзи!
- Сюда, - сказал Рэвидж и нырнул в лес. Метроникс, не колеблясь, двинулся за ним.
- Эй, Рэвидж, что так долго?
Метроникс замер, глядя на говорившего. Рэвидж упоминал, что Рамбл - маленький, но он не мог себе представить, что кто-то может быть даже ещё меньше, чем спарклинг. Фиолетовый меха с визором сидел на упавшем дереве и, завидев Рэвидж, вскочил на ноги и выжидательно посмотрел на него.
- Думаешь, это так просто - красться по базе со спарклингом на хвосте? - Ответил Рэвидж, усаживаясь под деревом. - Иммобилайзер у тебя?
- Ага, - ответил Рамбл, - Уилджек такой весь из себя крутой, а замки-то в лабе простенькие.
Он повернулся к Метрониксу и внимательно его оглядел.
- Это он? Такой маленький.
- Это ненадолго, - сказал другой меха, с виду такой же, как Рамбл, за исключением цвета – он был черно-красным, в то время, как Рамбл был сине-фиолетовым. – Привет, пацан. Рэвидж нам о тебе рассказывал.
Метроникс не знал, что на это сказать и просто помахал им рукой.
- Привет.
- Праймус, да он прямо милашка, - Рассмеялся Рамбл, - ну что, мы смываемся, или как?
- Смываемся? – озадаченно спросил Метроникс, - мы будем что-то мыть?
Рэвидж покачал головой:
- Мы уходим. Оставаться здесь дольше небезопасно.
- Но я хотел с вами познакомиться, - запротестовал Метроникс, сильно озадаченный.
- Ты сейчас много с кем познакомишься, - рассмеялся Френзи. - Пошли, парни, полетели к космическому мосту. Пацана возьмет Саундвейв.
Не успел Метроникс спросить, что это значит, как кто-то сгрёб его сзади. На мгновение он запаниковал и стал вырываться, думая, что это папа его поймал и теперь накажет…
- Не шевелись, - приказал монотонный, богато модулированный голос, - мы не причиним тебе вреда.
Метроникс застыл и взглянул вверх, в лицо схватившего его меха – или, вернее, в то, что было бы его лицом, если бы не было закрыто красным визором и белым щитком. Сине-белый меха бесстрастно посмотрел на него в ответ, его визор разок вспыхнул и вернулся к своему ровному свечению. Он кивнул, как будто чем-то удовлетворённый, затем сунул Метроникса подмышку и приготовился к быстрой ходьбе.
- Рэвидж, помоги Рамблу и Френзи перенести иммобилайзер, - приказал Саундвейв. – Встречаемся на космическом мосту.
- Есть, сэр, – ответил Рэвидж.
Метроникс вывернул шею, чтобы рассмотреть Рэвиджа, поспешившего к чему-то белому и блестящему, лежащему на траве, вокруг которого суетились Рамбл и Френзи. Он был уже не так рад повстречать друзей Рэвиджа – теперь он чувствовал только страх и смятение.
- Рэвидж! – крикнул он – Что происходит?
Рэвидж на мгновение отвлекся от попыток поднять белый предмет и взглянул на Метроникса.
- Пожалуйста, Метроникс, не сопротивляйся. Это для твоего же блага. С тобой случилось нечто ужасно неправильное, но мы всё исправим. Поверь мне... Я твой друг.
Метроникс хотел крикнуть и спросить, что он имел в виду под «ужасно неправильным», но Саундвейв уже углубился в лес и Рэвидж исчез из виду. Он стал снова извиваться, пытаясь вырваться из хватки голубого меха, но Саундвейв только перехватил его покрепче и продолжил идти. Страх превратился в панику, и он закричал.
- Папа! Папа, помогите! ПАПА!