Если кто и мог подумать, что Уилджек намеренно подхимичил с иммобилайзером, то ошеломленное выражение лица инженера убедило бы его в обратном. К тому времени, как Оптимус закончил описывать действие, которое устройство произвело на Мегатрона, оптика у него была распахнута так широко, что Оптимус испугался, что его оптические заслонки застрянут в пазах.

Прайм хорошо понимал его состояние. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы во все это поверить, а ведь все случилось перед его собственной оптикой.

- Ну? – Потребовал Проул, глядя на ученого и изгибая надбровную дугу, - у тебя есть для этого объяснение?

Уилджек, наконец, смог включить свой вокалайзер.

- Он не должен был так подействовать!

- Примерно это мы и предположили, - саркастически ответил Проул, - но ты ведь проделал все тесты, не так ли?

- Только на неживых объектах! – упорствовал Уилджек, - Он был еще не готов к испытаниям в полевых условиях! Я его даже выносить из лаборатории пока не собирался!

- Не горячись, Уилджек, - сказал Прайм, поднимая руки в умиротворяющем жесте. – Ты не виноват в том, что произошло – это была идиотская случайность. Но если ты расскажешь нам, как это устройство работает, возможно, мы поймем, что пошло не так. – он вытащил иммобилайзер из субкармана и положил его на верстак – и тогда, надеюсь, в следующий раз мы будем начеку и примем меры.

Уиллджек с облегчением выдохнул воздух из вентсистем, явно обрадованный тем, что его его никто не винит и что его драгоценное изобретение вернулось к нему целым и без единой царапины.

- Грубо говоря, иммобилайзер замедляет время вокруг цели, - начал объяснять он, - в нем можно установить несколько уровней воздействия, так чтобы он или замедлял цель или, если включить его максимум, полностью ее останавливал. Он работает на темпоральной энергии – типа той, которая окружала остров Диноботов, но ее там так мало, что, теоретически, нарушать временной поток она не должна.  

- Теоретически, – саркастически проворчал Айронхайд, прежде чем Проул ткнул его локтем в бок.

- И как ты думаешь, почему все пошло не так? – спросил Прайм. – Может быть, ток был слишком велик?

- Может быть, - ответил Уилджек, не обращая пока внимания на Айронхайда, -он начал излучать так сильно, что вместо того, чтобы замедлить время, обратил его вспять и вернул Мегатрона в детство.

Он прищелкнул языком.

- Вот это, наверно, было шоу… жаль, что меня там не было.

- А есть какой-нибудь способ нейтрализовать действие… иммобилайзера? – спросил Проул, явно испытывая нежелание даже называть этот прибор «иммобилайзером».

- Видите ли…. Я точно не знаю, - признался Уилджек, - у меня так руки и не дошли проверить, возможно ли это.

- А нам теперь приходиться мучиться с  мини-Мегатроном у нас на базе, - проворчал Айронхайд. – просто великолепно.

- А ты бы предпочел, чтобы у нас на базе оказался полноразмерный взрослый Мегатрон? – спросил Проул, - наклонив голову и испытующе глядя на ниссана.

В лаборатории наступила тишина – все размышляли над одним и тем же вопросом – что делать дальше? Конечно, полезно было узнать, каким образом устройство Уилджека подействовало на Мегатрона, но им все равно теперь придется разбираться с последствиями. И никто пока и понятия не имел о том, что следует делать в подобном случае.  Для такой ситуации не существовало ни предписаний, ни прецендентов, от которых можно было бы оттолкнуться. В самом деле, не каждый день заклятые враги автоботов внезапно становятся детьми.

- Ну, так… и что теперь? – спросил Уилджек, озвучивая мысль, мучившую всех собравшихся,- хотите, чтобы я поработал над нейтрализацией эффекта?

- Пока да, - ответил Прайм, - а офицеры решат, что делать с Мегатроном.

- Ну, разве это не очевидно, Оптимус? – Спросил Айронхайд и на его лице стала возникать ухмылка, - Мегатрон у нас и сопротивляться он не в состоянии. Мы можем закрыть его в кутузку навечно! А лучше избавиться от него совсем. Другого такого шанса у нас может и не быть…

- Ты ведь не намекаешь на то, на что намекаешь? – спросил Прайм, сузив оптику. Старый воин демонстрировал склонность решать любую проблему кулаками или стрельбой, но такого рода хладнокровное отношение было слишком даже для него. – Мы автоботы. Мы не отнимаем жизнь, кроме тех случаев, когда это абсолютно необходимо. И могу я тебе напомнить, что мы говорим о спарклинге…

- Меня не волнует, спарклинг это, или нет! – возразил Айронхайд, - это никак не меняет того факта, что он Мегатрон! На нем висит столько преступлений, что Телетрон-1 замкнет, если он начнет их перечислять! Если мы не покончим с ним прямо сейчас…

- Айронхайд! – оборвал его Прайм. – Ты что, и в самом деле думаешь, что среди нас есть меха, способный приставить пушку к голове спарклинга и нажать на курок? Потому что это именно то, что ты сейчас предлагаешь.

Айронхайд открыл было рот, чтобы возразить, но не издал ни звука. Он медленно закрыл рот, глядя на Оптимуса, как будто это до него только что дошло. 

- Хоть я и несогласен с Айронхайдом в части убийства Мегатрона, - начал Проул, я, в самом деле думаю, что в наших интересах было бы поместить его в камеру на все обозримое будущее. Действие предыдущей версии Уилджекового иммобилайзера было временным, если помните, и у нас нет оснований предполагать, что в этот раз эффект будет постоянным. Он может вернуться в свой обычный возраст в любой момент… и если он не будет находиться под стражей, последствия могут стать катастрофическими.

Айронхайд энергично кивнул и даже Уилджек, казалось, забеспокоился, услышав предположение Проула. Оптимус потер рукой подбородок, размышляя над словами тактика. Логически, он знал, что его первый офицер был прав – они и понятия не имели о том, постоянным было действие иммобилайзера, или нет. Всегда будет оставаться риск, что Мегатрон вернется в обычное состояние и… выместит свое унижение на любом, кто попадется под руку. Самым безопасным было бы запереть его в надежной камере и держать там, пока он не вернется в нормальный вид, а потом уже решать, что с ним делать. 

Но он не мог стереть из памяти вид испуганной оптики спарклинга. Вот к чему все свелось – нравится им это или нет, они имеют дело не с вражеским командиром, а с ребенком. И Мегатрон он или нет, разве справедливо было бы подвергать ребенка такому обращению?

Уилджек заговорил, избавив его от дальнейших мыленных споров.

- Знаете, мне бы не помешало взглянуть на Мегатрона. Может, если у меня будет возможность его поизучать, я разберусь, что было не так с моим изобретением. Где он сейчас?

- В ремблоке, под стражей, - ответил Оптимус, - я пойду с тобой -  в виде спарклинга он безобиден, но, все же, лучше перестраховаться, чем потом пожалеть.

________________________________________

- Если вы пришли сюда просто поглазеть, то убирайтесь, - отрезал Ратчет, не поднимая оптики от тазика с инструментами, когда Прайм и Уилджек вошли в медотсек, – Разрази меня Праймус, если бы я хотел устроить здесь цирк, я бы начал с продажи билетов… 

- Не сердись, Ратч. Мне надо сделать пару сканов твоего нового пациента, - заверил его Уилджек, - а Прайм здесь на случай, если что-то пойдет не так.

Ратчет поднял оптику от инструментов и, когда он увидел, кто вошел, выражение его лица несколько смягчилось.

- Простите… уже столько меха пыталось пролезть сюда, чтоб поглазеть, что я всерьез подумываю поставить снаружи наряд диноботов отгонять зевак. И если вы пришли сюда ради сканов, то я вас уже опередил.

Он отложил инструменты и жестом подозвал Уилджека к рабочему столу, поднимая сканер.

- Что нашел? – спросил Уилджек, вставая рядом с медиком и кладя иммобилайзер на стол.

- Абсолютно ничего, - пожаловался Ратчет, -никаких отклонений в энергетических показателях, явных сбоев и повреждений тоже нет. Кроме грязи, ничего особенного. Он абсолютно здоров и, если отставить в сторону тот факт, что у меня в медотсеке сидит Великий Шлакмейкер в виде спарклинга, то все как обычно.

Боковые выступы на голове Уилджека разочарованно мигнули синим.

- Ну, то есть отталкиваться нам не от чего.

- Знаю, - ответил Ратчет, нахмурившись как обычно, - это значит, что так просто все обратно не вернуть. Возможно нам стоит деактивировать иммобилайзер до тех пор, пока мы не получим лучшего представления о его действии.

Медик и ученый занялись обсуждением устройства и результатов сканирования, а внимание Оптимуса переключилось на платформу, на которой сидел Мегатрон. Мираж и Трейлбрекер стояли по бокам стола с оружием наизготовку, их визоры были зафиксированы на спарклинге, как будто ожидая, что он в любой момент может вскочить и атаковать. Вид маленького, безобидного с виду механизма, в центре внимания вооруженных до зубов охранников был довольно необычен, но, в конце концов, что в этом происшествии вообще было обычного?   

Причина всего переполоха, казалось, не замечал ни стражи, ни подошедшего Прайма – он сжался в комок, подтянув колени к груди и пряча лицо. По размеру он был меньше Бамблби, но не такой маленький, как люди или кассетиконы, и хотя его броня была такая же, как та, которая была у него прежнего, она каким-то образом выглядела мягче, со скругленными краями. Его наплечная пушка пропала, исчез и ствол пистолетной трансформы, который раньше торчал из-за его плеча. И он был грязен, все еще покрыт коркой сажи и земли с поля боя.

- С тех пор, как Ратчет закончил его осматривать, он ни разу не пошевелился, - сообщил Мираж, - и не издал ни звука. Приятно, для разнообразия иметь дело со смирным пленником.

Пленник… как же это было неправильно – называть спарклинга «пленником». Оптимус нахмурился под маской, заставляя себя вспомнить, что они имеют дело с Мегатроном, а не с каким-то сироткой.

- А были эпизоды, когда он проявлял агрессию?

- Нет, сэр, - ответил Трейлбрекер.- Он, похоже, даже не понимает, где оказался. Трудно судить, учитывая, что он не сказал ни слова, но он, кажется, не узнает нас, как автоботов. 

Стало быть, у него не сохранилось воспоминаний о нас, - понял Оптимус, - К состоянию спарклинга вернулось как его тело, так и его ЦПУ.

Прежде, чем он успел развить эту мысль дальше, Мегатрон поднял голову и устало взглянул на Прайма. Как у большинства спарклингов, его оптика казалась непропорционально большой и черные отметки бровей исчезли. Пропал и его сердитый взгляд, вечная ухмылка злобного триумфа, которую Прайм так часто видел у своего врага – теперь на лице спарклинга был написан только испуг, почти ужас.

Оптимус Прайм, лидер автоботов, боевой командир, воин, государственный деятель и прочая и прочее, не cмог остаться безучастным при виде несчастного спарклинга, попавшего в беду.

- Все в порядке, - сказал он неожиданно для самого себя мягким и успокаивающим голосом, - ты здесь в безопасности. Никто не причинит тебе вреда.

Мегатрон продолжал смотреть на него снизу вверх, и на его лице теперь отражалась смесь страха и восхищения. Судя по всему он, как и думал Трейлбрейкер, не узнал в Оптимусе своего смертельного врага. Прайм посчитал это хорошим знаком.

- Что же нам с тобой делать? – сказал он вслух, больше спрашивая себя самого, чем спарклинга.

- У нас ведь есть в тюремном блоке камера как раз под его размер, - сказал Мираж, - она сделана для кассетиконов, но его туда тоже можно втиснуть…

- Мираж, ну что ты за бот! – воскликнул Трейлбрекер, - Он же спарклинг, а не психованный убийца!

- Он Мегатрон, клянусь Кибертроном! – возразил Мираж, - Почему все об этом постоянно забывают…

Дальнейший спор между шпионом и оружейником был прерван внезапным, сильным выбросом воздуха – похожим на то, что люди назвали бы чиханием. Оба стражника повернулись и посмотрели на спарклинга, который посмотрел на них в ответ с ошеломленным выражением лица, которое гласило: «Ой, это был я?»

- Похоже, у него грязь набилась в вентсистему. – заметил Ратчет. Мегатрон втянул воздух и «чихнул» опять.

- Вот и ответ на мой вопрос, - решил Прайм, затем наклонился и подхватил спарклинга, – для начала мы его искупаем.

- Ты собираешься…  купать… Мегатрона? – начал Мираж с тупым видом, как будто обнаружив, что его командир внезапно сошел с ума.

Прайм не обратил на него никакого внимания.

- Ратчет, не возражаешь, если я воспользуюсь твоей мойкой?

- Вперед, - ответил Ратчет, не поднимая головы от сканов. 

Мегатрон напрягся, когда Прайм взял его на руки, но отбиваться не стал и Прайм отнес его к мойке и посадил в нее. Включив струю очистителя, он нашел чистую тряпку и приступил к работе, соскребая сажу и грязь, коркой покрывавшую его корпус.

С тех пор, когда Прайм последний раз имел дело со спарклингом, прошло много ворн и он был удивлен, каким хрупким показался ему Мегатрон. Сплав, из которого была сделана его грудная клетка был мягче и податливее, чем у взрослого меха и Оптимус стал прикасаться к нему осторожнее, боясь случайно его повредить. Также его удивило, какой гладкой была у него броня. Ни единой царапины или  зазубрины, которые обычно накапливаются у меха за долгую жизнь. И когда слой грязи сошел, он заметил, что она стала ярче, чем он помнил, красный был практически алым, а серебряный зеркально блестел. А когда он стер сажу с груди спарклинга, то увидел, что десептиконского символа на ней не было… но, в конце концов, на спарклингах практически никогда не было символов фракции вне зависимости от того, кем были его создатели.

Поначалу Мегатрон просто сидел, напрягшись, как будто приготовившись к чему-то болезненному. Но потом Прайм почувствовал, что спарклинг под его руками постепенно расслабился, и не возражал, когда лидер автоботов поднимал его руку, чтобы ее оттереть или осторожно сгибал суставы пальцев, чтобы убедиться, что в них не осталось грязи. Он даже не попытался отстраниться, когда Оптимус стер грязь с его лица, а только плотно зажмурил оптику.

- Вот так, - наконец пробормотал он, откладывая почерневшую тряпку, - все чисто. Давай теперь тебя высушим…

И тут случилось то, к чему Оптимус оказался совершенно не готов. Спарклинг открыл оптику и посмотрел на него с выражением такого полнейшего и совершенного <i>доверия</i>, что искра Прайма сжалась у него в груди. Он обнаружил, что не может отвести взгляд от этой большой красной оптики, в которой еще недавно отражалась только ярость и злоба. 

Потом Мегатрон издал вздох – облегчения? – и ткнулся головой в грудь Прайма, устраиваясь поудобнее, как электрокот.

- Ооой… это как-то даже мило, - сказал Уилджек, и его боковые выступы в качестве улыбки блеснули голубым.

- Не расслабляйся, - предупредил Мираж, - он может выглядеть милым, но он все равно смертельно опасен.

Оптимус нерешительно поднял руку и положил на спину спарклинга, ощущая внезапное нахлынувшее желание оберегать. Он уже придумал, что они будут делать с Мегатроном…. и у него было предчувствие, что это решение будет воспринято без особого энтузиазма. Но что-то другое теперь было немыслимо. 

________________________________________

Элита-1 нахмурилась, как будто в неуверенности, хорошо ли она слышит.

- Что, прости? Тут связь, должно быть, барахлит.

- Я уверен, что ты меня хорошо расслышала, Элита, - ответил Оптимус, не скрывая веселых ноток в голосе, - я сказал, что мы только что стали родителями.

Лидер автоботского фем-сопротивления подняла бровь.

- И это имеет отношение с происшествию с иммобилайзером, не так ли?

Оптика Прайма мигнула от удивления.

- Откуда ты знаешь?

- Айронхайд не умеет хранить секреты, - ответила Элита-1 с легкой улыбкой, - а Хромия, когда слышит от него что-нибудь важное, дает мне знать.

- Тогда тебе известно о состоянии… Мегатрона. 

Она кивнула.

- Дай угадаю – ты подумываешь о том, чтобы вырастить его автоботом.

- Я не просто подумываю, - ответил Прайм, - я собираюсь это сделать.

- А ты уверен? Вспомни, о ком мы говорим…

- Элита, я помню, что мы говорим о Мегатроне. Но пока все указывает на то, что у него не сохранилось воспоминаний ни о войне, ни о том, что он лидер десептиконов. Он знает только, что он маленький и беззащитный и его окружают меха намного больше него самого, которые злы на него неизвестно почему. Кем был он до этого, не имеет значения – прямо сейчас он всего лишь брошенный спарклинг, которому нужен кто-то, кто бы о нем заботился. И кроме того, это возможность, которую я ждал – шанс найти мирное решение войны. Может, это и не самый традиционный способ закончить войну, но другого шанса у нас может и не быть.

- Даже если он будет жить, как автобот, - заметила Элита, - он точно так же может превратиться в прежнего Мегатрона, несмотря на все наши усилия.

- Я в курсе всех этих старых дебатов о программировании vs воспитании, - ответил он, - но мне хочется думать, что по крайней мере часть проблем Мегатрона происходят из его детства. И, может, у нас есть шанс все исправить.

Элита вздохнула.

- Я от этой идеи не в восторге, и притворяться, что она мне нравится, не хочу. Но раз ты уже решил, то не буду тебя разубеждать. Просто прошу тебя, будь осторожен. 

Она с любопытством наклонила голову.

- А где он сейчас?

Прайм потянулся вперед и поменял настройки на коммуникационной панели. Он намеренно поначалу оставлял изображение со своей стороны сфокусированным на своей голове и плечах, а сейчас отодвинул камеру назад, чтобы в ее поле зрения попал дремлющий Мегатрон, свернувшийся клубком на его коленях и положивший голову ему на грудь.

Несмотря на свои предыдущие слова, Элита улыбнулась.

- О, мой бог… он такой милый.

- Нам никогда бы и в голову не пришло, что мы когда-нибудь скажем такое о Мегатроне, верно? – Спросил Оптимус. 

Элита протянула руку, как будто желая прикоснуться к спарклингу даже через видеоэкран.

- Если мы будем воспитывать его, как автобота… то, наверно, ему понадобится новое имя. Что-то что не связывало бы его с десептиконами. Если его жизнь начнется с чистого листа, он должен начать ее с именем, на котором не висит тысячелетний груз.

- И правда, - согласился Прайм, глядя на спящего спарклинга. Ему не приходило в голову придумать для Мегатрона новое имя, но предложение Элиты имело смысл. Если называть ребенка старым именем, то это только подчеркнет его положение, как измененного Мегатрона и мысленно отделить спарклинга от ненавистного врага будет невозможно.

- Как насчет… Метроникса? – спросил он, снова поднимая оптику на экран коммуникатора.

Элита задумалась на мгновение.

- Метроникс… Мне нравится. Подходяще.

- Метроникс, - повторил Оптимус, мягко кладя руку на спину спарклинга. – Добро пожаловать на борт Арка, Метроникс. И в начало новой жизни.