- Нет, нет и ни в коем случае!!

Ред Алерт уставился на Оптимуса через всю комнату для совещаний, его руки были скрещены на груди, челюсти упрямо сжаты, а оптика заранее горела гневом на случай, если Прайм осмелится настаивать на своем. Оптимус почувствовал, что Ратчет и Джаз за его спиной сделали пару шажков назад, и едва сдержался, чтобы не закатить оптику. С Ред Алертом и в лучшие-то времена было нелегко договориться, а сейчас ему и вовсе не помешала бы поддержка, а вместо этого его диверсант и медик внезапно превратились в трусов.

- Ред Алерт, заверяю тебя, это не опасно, - возразил Оптимус, прилагая все усилия, чтобы его голос оставался ровным и спокойным, - шансы, что спарклинг может представлять для меня какую-нибудь угрозу, минимальны, и ты это знаешь.

- Минимальны? – оборвал его Ред Алерт. – Шансы минимальны? Ты собираешься привести Мегатрона в свой отсек -

- Метроникса, - поправил его Оптимус.

- и говоришь, что есть всего лишь НЕБОЛЬШОЙ шанс, что он может быть опасен? – продолжил офицер безопасности, игноририруя реплику Оптимуса. – У тебя развились суицидальные наклонности? Или логические контуры перегорели?

- Последи за своим вокалайзером, Ред! – оборвал его Ратчет, – ты обращаешься к вышестоящему офицеру!

- Как ты можешь беспокоиться о приличиях, когда Прайм добровольно подвергает свою жизнь опасности? – вмешался в дискуссию Проул, занимая сторону Ламборджини. – Оптимус, боюсь, я должен поддержать Реда Алерта – не может быть и речи о том, чтобы позволить спарклингу жить в твоей комнате. Действие Уилджекового изобретения может закончиться в любую минуту. И случись так, что ты будешь в это время на зарядке, Мегатрон вряд ли упустит возможность отправить тебя в мир иной.

- Вот именно! – воскликнул Ред Алерт, бросая на Проула одобрительный взгляд. – По крайней мере, хоть у кого-то здесь есть здравый смысл.

- Уилджек и я сканировали его столько раз, что я могу воспроизвести показания сканера даже во время дефрагментации, - раздраженно сказал Ратчет. – Вероятность, что Мега… Метроникс вернется к прежнему состоянию крайне низкая, практически несуществующая. Мегатрон может вернуться только в одном-единственном случае – если Уилджек приделает к своему инфернальному устройству кнопку отмены.

- Это еще не означает, что в ЦПУ спарклинга не сохранились программные коды Мегатрона, - возразил Ред Алерт, от волнения мигая рожками-сенсорами. – Они могут быть подавлены, но они все еще там, спящая программа, которая активируется, как только Прайм окажется в уязвимом состоянии… 

- Да ладно, Ред, - вмешался Джазз, - мы же говорим о ребенке! А не о бездушном убийце! Он просто напуганный малыш и Прайм всего лишь хочет о нем позаботиться. И как еще это сделать, как не держать его при себе?

- Это невозможно, - не сдавался Ред Алерт. – Это просто смешно и я этого не допущу! Называй его хоть Мегатроном, хоть Метрониксом, хоть Метрополисом, все равно это не изменит того, что ты хочешь поселить у себя в отсеке лидера десептиконов, своего заклятого врага! 

Ратчет бросил на Оптимуса озадаченный взгляд и переспросил:

- Метрополисом?

Оптимус отмахнулся от медика, решив, что объяснение подождет и устремил на офицера безопасности твердый взгляд.

- Я выслушал ваши опасения, - сказал он Ламборджини, - и ваши тоже, - кивнул он в направлении Проула, - и повторяю, Метроникс начиная с этого времени будет находиться в моем отсеке.

Проул сморгнул.

- Ты же ведь не-

- Я ни в коем случае не позволю… - Начал Ред Алерт и его рожки снова замерцали. 

Оптимус поднял руки, обрывая обоих офицеров.

- При обычных обстоятельствах, Ред Алерт, твое мнение по вопросу имело бы решающее значение, поскольку безопасность базы – это твоя ответственность. Но у меня есть полномочия отменять твои приказы, и в данный момент я ими воспользуюсь. Ты сделаешь стандартные сканы Метроникса, которые мы бы произвели для обычного спарклинга и загрузишь его в базу, как гражданского жителя базы. И внеси изменения в списки доступа в мою комнату, поскольку с настоящего момента там будут проживать двое. 

Ред Алерт злобно фыркнул и его рожки блеснули от возбуждения, потом он издал нечленораздельный вопль негодования и выскочил из комнаты для совещаний.

- Ну, просто здорово, - сухо заметил Ратчет.

- Оптимус, опасения Рэд Алерта обоснованы, - сказал Проул, отводя дверцы назад, как кошки прижимают уши. – Несмотря на исследования Ратчета и Уилджека, мы все равно не имеем представления о том, на что способен Метроникс. Мы не знаем, постоянным ли будет его нынешнее состояние и не сохранились ли в его программах остатки агрессивных кодов. Даже если воспоминания к нему не вернутся, деструктивная натура все равно в нем проявится.

- Мое решение окончательно, Проул, - сказал Оптимус тактику. – Если оно расстроило Ред Алерта, то так тому и быть. Уверен, он переживет. 

Проул раздраженно дернул дверцами.

- Рэд Алерт сопротивляется не ради того, чтобы создавать лишние проблемы. Он на самом деле беспокоится о  твоей безопасности, как и о безопасности каждого на борту Арка. Твое упрямое непринятие его опасений может ослабить безопасность наших войск и, возможно, поставить под угрозу сохранение этой планеты!

Хоть он и не повышал голоса, но его тон становился все напряженнее и злее, и последние слова он практически прорычал. Проула было нелегко разозлить, но, похоже, текущая ситуация подвела его к грани. 

Но уж если Проул мог выйти из себя, то то же самое мог сделать и Оптимус. 

- Я не отношусь к безопасности моего отряда с легкомыслием, Проул, - холодно ответил он, - и я никогда бы не поставил наши операции на этой планете под угрозу срыва. Если бы я посчитал, что Метроникс для нас опасен, я бы принял твое предложение и посадил бы его в камеру в тот же момент. Но пока не доказано, что он опасен, я не стану обращаться с ним, как с пленником или военным преступником. И предлагаю всем последовать моему примеру.

Оптика Проула на мгновение ярко вспыхнула, потом он глубоко втянул воздух, чтобы успокоиться.

- Ради твоего благополучия и ради благополучия всех нас, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Оптимус.

И с этими словами он зашагал прочь из комнаты.  

- А так еще лучше, - саркастически пробормотал Ратчет.

- Ай, Проул не станет долго злиться, - заверил всех Джаз, - Пусть он любит изображать из себя Спока, но вы же знаете, внутри он просто большой котенок. Он потеплеет к малышу, долго ждать не придется. – Джаз прищелкнул языком, - просто радуйтесь, что это был он, а не Хайд.  

- Именно поэтому Айронхайд сейчас не здесь, а в патруле, - ответил Оптимус. Хоть какое-то облегчение – каким бы жестким ни был разговор, он стал бы во сто крат хуже, если бы здесь был старый воин. Айронхайд ни от кого не скрывал, что Метроникс ему нравится не больше, чем нравился Мегатрон. Кроме того, минивен был достаточно упрям, и ясно было, что должно пройти немало времени, прежде чем он сменит гнев на милость. 

- Нечасто ты употребляешь власть по отношению к своим офицерам, Оптимус, - заметил Ратчет, покидая комнату для совещаний вместе с лидером автоботов. - Ты, должно быть, сильно привязался к малышу, если так поступил.

Оптимус в ответ только пожал плечами. Он мог бы и солгать сказав, что его волнует только возможность вырастить Метроникса как автобота и мирным способом избавиться от врага, и что привязанность не имеет к этому ни малейшего отношения. Но века работы с несговорчивыми пациентами научили медика видеть фальшь, и он немедленно уличил бы Прайма в этом. Тем не менее, Оптимусу не хотелось признаваться в том, что он успел полюбить спарклинга… по крайней мере, не вслух. И не сейчас.

Хаунд ждал их снаружи комнаты для совещаний, держа Метроникса за руку. Метроникс, казалось, был целиком поглощен рассматриванием оборудования, встроенного в грудь разведчика, но в тот же момент, как он заметил Оптимуса, его оптика зажглась и он дернулся, вырываясь из хватки Хаунда и протянул руку к Прайму.

- Ладно, ладно, малыш, - рассмеялся Хаунд, отдавая спарклинга. – Он вел себя просто прекрасно, сэр. Не издал ни единого звука.

- Он довольно молчалив, особенно если учесть, кем он был раньше, - согласился Оптимус. – Хотя, может, пока он просто не готов говорить.

Это, предположил он, зависит от того, насколько глубоко его отбросило в детство. Редко кто из спарклингов начинал говорить сразу же – после активации они могли издавать звуки, но полноценная речь обычно начиналась через несколько недель. Интересно, насколько же он мал?

- Что-нибудь еще, сэр? – спросил Хаунд.

- Пока нет, - сказал Оптимус, позволяя Метрониксу забраться к нему на руки. – Спасибо, что присмотрел. Ты свободен.

- Зовите, если понадобится снова за ним присмотреть, - сказал Хаунд и отдав честь, ушел. 

- Ну вот, еще один автобот завоеван, - заметил Ратчет, - осталась всего какая-то пара десятков. 

- Не злорадствуй заранее, - подразнил его Прайм. – надеюсь, все образуется.

Ратчет поднял бровь.

- Я на вашей стороне, Оптимус, поэтому не бери мои слова в обиду. Но ты должен понять – твой отряд сражался с Мегатроном целую вечность, а для некоторых из них – всю жизнь. Они видят в нем только врага, и у них есть на то шлак, как серьезные причины. И вот худший из десептиконов внезапно появился у них на базе, а они должны встречать его с распростертыми объятьями…. Это будет для них не так просто. Командир вы, или нет, но вам сейчас придется вступить в трудную битву, и я не так уж уверен, что мы сможем в ней победить.

Оптимус посмотрел на маленького меха, который, сидя на его руках, тыкал пальцем в ветровые стекла в его груди.

- Я знаю,  Ратчет, - тихо сказал он. – Я знаю, сколько зла причинил Мегатрон нашему миру, и этому, и еще бесчисленному количеству миров. И я не собираюсь забывать о том, что он сделал. Но, в тоже время, разве можем мы сделать его ответственным за все эти преступления, если он даже не знает, что их совершил? Он всего лишь спарклинг, а я не стану наказывать спарклинга за преступления взрослого… я не хочу, чтобы Метроникс страдал за грехи прошлой жизни. 

Ратчет медленно кивнул.

- Просто будь осторожен, Оптимус, и ради Праймуса, действуй потактичнее. Спарклинг он, или нет, и кроме Айронхайда найдутся меха, которые с радостью разберут Метроникса в отместку за то, что сделал Мегатрон. – его взгляд переместился на Метроникса и выражение лица смягчилось, - я посмотрю на складе, нет ли у нас зарядной платформы его размера. Боюсь, спарклинговых вещей у нас нет, но на первое время и миниботская платформа подойдет. 

- Было бы неплохо, - согласился Оптимус. Как хорошо знать, что Ратчет на его стороне – слово медика для членов отряда имело вес. А сейчас любой союзник для него и Метроникса будет на вес золота.

________________________________________

Метроникс не мог заснуть.

Он знал, что устал – сегодня был напряженный, ужасный и совершенно изматывающий день и уровень энергии у него был довольно низок. Но, как бы он ни поворачивался на платформе, ему никак не удавалось найти себе удобное положение. И какое-то нехорошее нервное чувство грызло его искру, возвращая к бодрствованию каждый раз, когда он начинал засыпать.

Платформа было здесь ни при чем – она была немного великовата, но не настолько большая, чтобы чувствовать себя на ней слишком маленьким. Скорее, это было чувство незащищенности, как будто здесь было не полностью безопасно. И после всех волнений дня, после огня, криков и тычков со стороны взрослых, чувствовать себя в безопасности ему было нужно, как никому другому. 

В конце концов, он сел, подтянул колени к груди, обнял их руками и огляделся. Даже в тусклом свете он мог различить детали – стол в углу, заваленный неопрятной кучей датападов и деталей оружия, тяжелая винтовка, висящая на подставке на стене, пара голограмм в рамочке, изображавших сверкающие городские пейзажи и, самое важное (по крайней мере для его ЦПУ) – большая зарядная платформа на противоположном конце комнаты. И на этой большой платформе глубоко в оффлайне лежал меха, которого он помнил, как своего защитника, и мягкий шелест его вентиляторов был единственным звуком в ночи.

Странно… Метрониксу показалось, что он и раньше встречал этого большого красного меха – Оптимуса Прайма, как другие его называли. Но как и когда, он не знал. Каждый раз, когда он пытался вспомнить, его блоки памяти выдавали смесь из бессвязных мыслей и ощущений, мешанину незнакомых лиц и имен, которые казались сейчас неважными. У него было смутное ощущение, что когда-то с ним случилось нечто важное, и этот красный меха был каким-то образом для него значим, но больше он ничего не мог вспомнить.

И вместе с тем, этот меха, казалось, хорошо его знал, и все остальные на базе знали тоже. Он слегка вздрогнул, вспомнив хриплое рычание старого красного меха, холодный взгляд белого меха и маленького голубого меха, грубые руки, которые вытащили его из грязи, бесцеремонно скрутили, приволокли в ремблок и бросили на стол…

Белый медик был, хотя бы, осторожен и разговаривал с ним по-доброму. Его помощник, меха в маске и с смешными мигающими огоньками на шлеме, был тоже неплохой и кажется, по какой-то причине, сильно им заинтересовался. И зеленый меха тоже был добрый, он сидел с ним, пока его защитник был занят и отгонял других меха, пытавшихся отпустить в его сторону злобные реплики. Но они были для него совершенно чужими.  И хотя они были довольно добры, он не чувствовал себя рядом с ними таким же защищенным, как чувствовал рядом с Праймом.

Метроникс распрямился и слез с платформы, стараясь двигаться как можно тише. Потихоньку, он прокрался на сторону Прайма, глядя, как большой меха заряжается. Он смотрел, завороженный, на его закрытое маской лицо и погашенную во сне оптику, Крупное тело тихо гудело, системы работали вхолостую в ночи. Время от времени по его корпусу пробегала дрожь, когда тело невольно реагировало на то, что обрабатывал процессор, но все остальное время он был тих и неподвижен.  

С небольшим усилием Метроникс вскарабкался на большую платформу. Двигаясь осторожно, чтобы не разбудить своего защитника, он взобрался на громадный торс и стал устраиваться там так, как если бы красный меха был для него постелью. В конце концов, он положил голову на широкую грудь.

Да… так было лучше. Он испустил мягкий удовлетворенный вздох. От тела Прайма исходило расслабляющее тепло, мерный шум его систем и пульсация искры, как некое подобие колыбельной, понемногу успокаивали спарклинга. И было нечто еще… энергия, аура, окружавшая Прайма, аура силы и благородства. Которая заставляла его ощущать себя защищенным. Другие меха были с ним добры, но только в присутствии Прайма он по-настоящему чувствовал себя в безопасности.

Огромное тело под ним слегка шевельнулось, и он напрягся, готовясь вскочить, если Прайм проснется. Но его защитник всего лишь нашел себе более комфортабельное положение и продолжил спать. Метроникс, тоже. поерзал, устраиваясь поудобнее и закрыл оптику, погружаясь в перезарядку.

________________________________________

Когда Оптимус вернулся в онлайн, его системы немедленно перешли из состояния отдыха в полную готовность. Сенсоры зарегистрировали странный вес на груди и брюшных пластинах, которого вчера вечером явно не было. Приготовившись к борьбе, он включил оптику и поднял голову, чтобы взглянуть на себя. 

- Что за… 

Его тело расслабилось, но в ЦПУ все еще крутилось изумление. Он был уверен, что прошлой ночью уложил Метроникса на его собственную платформу. И, тем не менее, он был здесь, свернулся на груди Прайма, как электро-котенок рядом матерью, и его спящее лицо было умиротворенным. 

Прайм рассматривал спарклинга пару минут, не желая его беспокоить. Он едва сдержал удивленный смешок. Если Ред Алерт был так расстроен при мысли о том, что Метроникс будет жить с Оптимусом в одной комнате, то что с ним будет когда он узнает, что они и спали в одной постели, пусть случайно.

Наконец, он решил, что не может дольше откладывать свои утренние дела, положил руку на спину Метроникса и легонько его потряс.

- Вставай, малыш.

Метроникс поднял голову и посмотрел на Оптимуса, его оптика была полузакрыта и пригашена. Сонное выражение его лицевой пластины поколебало решимость Прайма, и он тихо рассмеялся.

- Привет, Метроникс. Доброе утро.

Метроникс смотрел на него затуманенным взором, в его ЦПУ все еще проходила процедура пробуждения. Потом, впервые со вчерашней битвы, он улыбнулся и сказал первые слова за свое новообретенное детство. 

- Привет, папа.

Оптимус вспомнил, как Карли как-то употребила термин «растаять» для описания реакции на что-то исключительно милое и лично он тогда посчитал использование этого слова нелогичным. Теперь же… по-другому было просто не сказать. Он растаял, полностью и окончательно. Казалось, что внутри него все стало теплым и жидким и все затаенные сомнения в отношении спарклинга исчезли. Даже Айронхайд, окажись он в таком положении, не устоял бы и потеплел к малышу.

- Будем подниматься? – Спросил он.

Метроникс поднял кулачок и потер оптику.

- Ага.

Прайм потянулся, взял Метроникса подмышки и приподнял его, чтобы сесть, не уронив его на пол. Итак, он теперь папа, титул, которым он не предполагал, что когда-то будет именоваться. И ему придется каким-то образом совмещать новые обязанности отца и текущие обязанности Прайма. Но он был уверен, что найдет способ.