- Этого не может быть!
Саботажник сам не верил в то, что только что услышал от командира. Голос капитана был каким-то уставшим, слишком тихим и подавленным.
- Ты, наверное, шутишь, кэп?
- Нет, - покачал головой Оптимус Прайм, присаживаясь на платформу.
Джаз даже не знал, повезло ли ему или не повезло вдвойне. С одной стороны Рэтчет и весь мед-конвой выбрали не очень удачное время для экскурсий через весь материк, но даже если бы они вернулись, то к тому времени с капитаном могло произойти что угодно.
- Так. Погоди. Я должен снять все показатели. Ну ты умудрился! – негодовал диверсант, разгуливая по кварте командира то туда то сюда.
- Ну с кем не бывает? – как-то уж совсем по-детски произнёс Оптимус, – Возраст, друг мой. Я тоже могу болеть, как ни странно это звучит.
От этой вечной вежливой фразы «друг мой» у саботажника подергивались антенны. Он давно хотел перейти эту дистанцию на что-то более… близкое. Но это было невозможно. И даже смешно! Гоночный кар и огромный грузовик, да ещё и Прайм к тому же!
Джаз достал щуп с полки, и очень настойчиво покрутил им перед маской лидера.
- Значит будем измерять уровень масла, раз ты замерзаешь. При минусовой температуре уровень падает, и тогда нам нужно будет проверить такт твоего движка, а дальше уже Рэтч подоспеет. Надеюсь, - прибавил в конце Джаз, на самом деле мечтая об обратном. Несколько часов с командиром! Вот так вот запросто рядом…рядом с его платформой, пусть и не в качестве партнёра.
- Джаз, не стоит. Я вполне могу сделать это сам, - мягко пожурил своего лейтенанта командир.
Саботажник натурально обиделся, даже нервно передёрнул антеннками, чтобы показать насколько глубоко Оптимус задел его чувства в самых наилучших побуждениях.
- Не доверяешь, значит? – визор мгновенно перешёл в оттенки слабого голубого свечения с искорками лилового разочарования.
Когда на тебя так преданно смотрят, отказать означало обидеть насмерть. Оптимус знал о чувствах Джаза, хотя тот ни разу не делал ему ни красивых признаний, ни робких предложений. Диверсант слишком хорошо понимал как сильно его любимый командир был помешан на Мегатроне, по этой причине не досаждал своими «любовями». А сейчас монохромный выражал всей своей позой нескрываемую надежду разделить небольшой промежуток времени со своим предметом страсти, и Прайм решил не лишать лейтенанта этого кусочка счастья.
- Уговорил. Мне действительно не по себе, - отклонился на мягкий угол платформы Оптимус, приобнимая себя за плечи.
Джаз едва смог скрыть свою радость. Он тут же накрыл командира брезентом, и почти с выражением лицевой пластины начальника медицинской службы показал на грудной отек.
- Снимай! – торжественно заявил саботажник, готовя щуп.
Прайм снял верхний лист броневой пластины и обнажил часть груди, постоянно наблюдая за реакцией Джаза. Но тот, казалось, был настолько сосредоточен на выяснении причины «болезни» командира, что никак не отреагировал на обнажённые контакты. Наоборот, он старался как можно меньше прикасаться к ним, практически не задев их, не вступая в контакт…
Щуп вошёл внутрь, и некоторое время ему было положено там находиться.
- Поурчи, - попросил Джаз.
- Прости, сделать что?
Первый лейтенант улыбнулся во всю ширину лицевых.
- Увеличь обороты, пожалуйста, - пояснил он.
Оптимус включил драйв и по всему отсеку пронесся гул его стального сердца. Джаз упоённо ловил каждый звуковой оттенок. Как жаль, что это «сердце» не поёт ему в ответ при встрече.
- Хорошо. Хватит. Сейчас посмотрим.
Джаз достал щуп и был очень удивлён – масло едва достигало нормы. Видимо это общий удел всех кибертронцев в возрасте.
- Маловато масла, вот мотор и шалит. Ты ведь знаешь, что это опасно. Если войдёт в клин, я тебя точно не откачаю, - строго произнес монохромный меломан, понимая, что сам боится такого возможного итога.
- Значит надо поменять, - весело подмигнул своему временному врачу Оптимус.
- Но ты и сам можешь? – передразнил его саботажник.
- Нет. Обычно это делает Рэтчет. Но так как его нет, ты сделаешь это.
Диверсант даже не знал, что сказать, словно ему подарили такой подарок от которого сбивались все речевые настройки. Мех тут же упорхнул к стойке, на которой покоился бутыль и, чуть ли не вписавшись в кресло возле стола, подбежал к командиру.
- Тогда ложись на спину. Все будет в лучшем виде, кэп!
Теперь Джаз не скрывал своей радости быть полезным, а Оптимусу почему-то, на какое-то мгновение, стало очень грустно. Он наблюдал за тем, как ловко и, действительно, аккуратно его лейтенант заливает масло, как дорожит каждой каплей, стараясь не испачкать хромированное напыление карбюратора. Он понял, что такие действия стоят диверсанту больших усилий над собой. Вот он, могучий Оптимус Прайм сейчас лежит перед ним с открытой грудной пластиной, доступный как никогда, и можно было бы рискнуть, тем более, что риск для такого парня, как Джаз, был делом обычным. Но, видимо уважение к своему капитану превышало личные желания и от этого было невыносимо грустно.
- Я ничего не понимаю, - как-то испуганно произнес диверсант, отходя от капитана на два шага назад. – Ты все равно остываешь. Кэп, мне надо тебя как-то согреть.
Прайм пожал плечами. Согреть его мог только реагент, который был у медиков, а сейчас его нет ввиду отсутствия всех мед-ботов.
Джаз поджал губы и решительно направился к платформе. На миг Оптимус приготовился к длительной и монотонной речи, которую лидер не очень хотел зачитывать, ведь она бы тогда окончательно поставила все точки и символы в их нелегких отношениях. Тем не менее, это помогло бы пережить боль куда раньше, чем снова откладывать разговор. Но и тут командир автоботов недооценил умение своего саботажника брать чувства под контроль.
Джаз залез сверху на капитана и осторожно прижался к нему, укрывая и его и себя брезентом. От корпуса гонщика исходило тепло, такое необходимое и приятное для старого грузовика. Урчащий двигатель выводил успокаивающие рулады, словно стая котов лежала на груди, и от этой невообразимой близости Оптимус стал согреваться не только снаружи, но и внутри. В его Искре сейчас было столько любви к своему «коту», что командир, совершенно не нарочно, стал гладить выступающие антеннки.
- Я буду тебя греть, - прошептал монохромный лейтенант, позволяя себе слегка приобнимать Прайма за руку. Джаз был тихо и невыразимо счастлив.
- Ты точно, кот, - улыбнулся Оптимус.
- Да. Твой кот. И больше ничей, - потерся щекой о широкую синюю ладонь саботажник.
