Оптимус поднял голову и смачно "чихнул" всей вентиляцией. На миг его окутало серое облако – настолько фильтры были забиты пылью. Прочистив линзы, он осмотрелся. Этот мир явно когда-то был механическим. Очень давно. Теперь он был просто безжизненным. Здесь небо и земля были черными, не было ветра, а звуки, наоборот, казались громкими, высокими, режущими аудио. До самого горизонта, сияющего голубоватым заревом радиации, из земли торчали искривленные гротескные силуэты, укрытые слоями вековой пыли. И только высоко в небе, удивительно чистом по сравнению с поверхностью, блистали яркие манящие звезды. Прайм поискал взглядом Старскрима. Автобот помнил, что отшвырнул его от себя, когда понял, что посадка будет не из мягких, а тормозить сикером было хоть и заманчиво, но все-таки не по-праймовски. Долго искать не пришлось – десептикон лежал неподалеку. Оптимус подошел к нему, подумал немного, потом все-таки забрал у сикера магазины. Он сильно подозревал, что, едва вернувшись в онлайн, летун тут же начнет палить по все стороны, даже не разобравшись, что и как. Он, конечно, и так начнет, но теперь хотя бы будет делать это менее шумно, а у Оптимуса здорово болело все, что хоть отдаленно было связано с его шлемом.
"Какие же они все мирные, когда спят дентами к стенке, – подумал лидер автоботов, устраиваясь поудобнее в ожидании пробуждения десептикона. – И почему у десов всегда только одна мысль в ЦП: чего не понимаю, то уничтожу? Как бэты с заклинившей игрушкой – не получается, ну ее о стену. Пытаться уничтожить "огонь" с помощью бластера... Это было бы смешно, если бы не было так грустно".
Он почти искренне сочувствовал сикеру. Каким же ужасным ему показался "огонь", если мир, в который их выбросила звезда, выглядит так? Как же нелегко жить с таким пустым и жестоким миром в искре. Хотя неизвестно, как бы все выглядело, если бы "замкОм" огня стал не Старскрим, а Оптимус. Возможно, тот мир был бы не более жизнеспособен и не менее холоден, чем этот.
Было больно. Очень больно. Боль была в спине, куда ударила взрывная волна, системы услужливо подсказывали, что выломано несколько пластов брони вместе с... Крылья! Только не крылья! Старскрим попробовал шевельнуться, так как он уже был в онлайне, но ничего, естественно, не вышло. Оптика еще не активизировалась, но перед внутренним взором сикера уже замелькали сведения о повреждениях. Основные магистрали были в норме, система подачи топлива тоже работала на ура, нейросистема немного поврежедена в районе спины, но в принципе, работает и подает сигналы. Значит, его оглушило от удара. Так, архивы, архивы... С архивами тоже все в порядке, воспоминания с готовностью прыгнули Старскриму в процессор, и он тихо застонал, осторожно включая оптику. Чувствительность вернулась, кон подвигал крыльями, проверяя их работоспособность. С облегчением выдохнул, когда понял, что с ними все в порядке, вообще, неповрежденных частей корпуса было на удивление много, и это вполне можно было считать хорошей новостью.
Сикер оперся о землю обоими руками, приподнимаясь и оглядываясь абсолютно круглой оптикой по сторонам.
– О, Праймус, — выдохнул он, прижав ко рту один манипулятор. Сейчас он был полнейшем ступоре и вертел шлемом в разные стороны. Настолько шокирован, что даже не стал стрелять, заметив Оптимуса Прайма, который с интересом его рассматривал. Отвернувшись, чтобы не показывать свою слабость, Старскрим закашлялся, продувая фильтры, и смел с себя странную пыль, отряхиваясь, как воробей в луже. Потом он вспомнил...
– Шлак! Где мы? А та тварь? У меня получилось?! Там же Скайварп остался с вашими...
Старскрим резко замолчал, рассматривая собственный корпус через дозиметр.
– Странно...
– Получилось ли у тебя? – хмыкнул Оптимус, не меняя позы и продолжая наблюдать за сикером. – Зависит от того, что ты хотел. Если разрушить звезду, то нет. Если удержать ее, то да. Она, кстати, не тварь. Потому что ее никто не творил. Собственно, поэтому ее и нельзя уничтожить. А что касается твоего первого вопроса, то ответить на него не так-то просто. Звезда создала этот мир, – Оптимус обвел пейзаж широким жестом заправского гида, отточенным им еще в бытность свою архивариусом, – на основе того, что увидела в твоей искре. Она решила, что именно так ты себе представляешь жизнь. Ту жизнь, ради которой "огонь" и явился в нашу реальность.
Старскрим замер на месте, анализируя полученную от Прайма информацию. В принципе, он не тешил себя иллюзиями по поводу уничтожения звезды, но знал, что сможет удержать ее. В конце концов, уж он-то смог бы это сделать. Самодовольная ухмылка чуть тронула уголки рта, но потом до сикера дошел смысл ВСЕХ слов, сказанных лидером автоботов. Спокойно. Без паники. Возможно, есть какой-то выход, но...
– То есть, вот этот мир, — Старскрим в точности повторил жест Прайма, внутренне содрогнувшись, оглядывая пейзажа. — Родился из моего ЦП? Знакомый видок, здесь не помешал бы ремонтик. Интересно, на что способна эта тварь, — он сделал акцент на этом слове, — если она вот так просто создает миры? А ведь еще совсем недавно появилась... Может, действует на уровне микроимпульсов? — в сикере резко проснулся ученый. Он поднялся и, сделав шаг в сторону (на всякий случай), крутанул манипулятором, разминаясь. На него напало несвойственное ему спокойствие, словно его слишком сильно приложило по антеннам. Так, подождите-ка...
– Ты что, забрал у меня обойму? — тихо спросил десептикон. Нет, его-то бластер остался на своем законном месте, и он едва сдерживался, чтобы прямо сейчас не активировать его и не прострелить алозначному шлем насквозь. Но вот то, чем можно было вправить звезде (а заодно и Оптимусу Прайму) процессор, или что там у нее, у сикера отобрали.
– Верни ее, автобот.
Оптимуса так и подмывало ответить что-то в духе "Угадай, в каком манипуляторе?" или с невинным видом поинтересоваться, о какой такой обойме идет речь, недоуменно покрутив головой по сторонам. Но имидж... Хм, определенно пора задуматься о смене имиджа... Но это потом, потом...
– А волшебное слово? – лукаво усмехнулся Прайм, однако улыбка его тут же увяла, когда он вспомнил, что маска ставит категорический крест на всех его попытках изображать чеширского кота. Обложили, демоны. Пришлось снова серьезнеть. – Отдам. Может быть. Потом. Половину, – все-таки не удержался он. – Я просто восстановил справедливость – мне это по должности положено. У меня бластер разряжен, у тебя тоже. Все честно. Значит, ничего не мешает поговорить. Ну, так как?
– Волше... Что? Тебя о землю приложило? — опешил Старскрим. Потом подумал, что, когда вернется на базу, а в этом он не сомневался, следует хорошенько изучить данные о Матрице Лидерства и о ее влиянии на центральные процессоры мехов. Судя по его словам, автобот боится, что сикер начнет беспорядочную пальбу, когда получит заряды назад. Собственно, так и будет, но стрельба будет направлена лишь в одну цель, которая, судя по голосу, сейчас нагло лыбится!
– Откуда я знаю, что твой бластер в неактивном состоянии? — он скрестил манипуляторы на груди, надменно приподняв бровь. — Может быть, это твоя уловка? И о чем с ТОБОЙ можно разговаривать, об установлении всеобщего благополучия и мира во Вселенной? Как же, слышали, скажи что-нибудь посвежее.
Если разобраться, цели одинаковые, но достигаются они по-разному. Возвращение Кибертрона, власть над ним, а потом и над всеми остальными планетами... Старскрим мотнул шлемом, выгоняя из него сладкие мечты, и копнул кончиком сервопривода странную землю, на которой они стояли. Похоже на металлическую поверхность, но покрыта она толстенным слоем черной пыли. Как будто это своего рода пепел, только очень темный.
"Не отдаст — отберу силой", — решил для себя Старскрим, не заботясь о том, как это будет выглядеть. Он ненавидел Оптимуса Прайма всей своей Искрой, а еще самого себя за то, что умудрился загреметь сюда вместе с ним.
– Хм, ну если бы был в активном, и я бы хотел им воспользоваться, то я, наверное, так бы и сделал, пока ты мирно почивал. Хотя, вот чем хорошо автоботское оружие, так это тем, что оно и незаряженное кое на что годится, – задумчиво добавил Оптимус, держа свой бластер за дуло и легонько постукивая прикладом о ладонь. – Разговаривать со мной МОЖНО обо всем, я разрешаю, так и быть. А вот о чем НУЖНО, так это о том, что благодаря тебе, этот светящийся катаклизм, который ты именуешь "тварью", застрял в нашей реальности, вместо того, чтобы мирно отправиться себе дальше! – Голос Прайма посуровел. – И не просто застрял, а попытается превратить вот в ЭТО, – Оптимус кивнул на окрестности, – все механопланеты, до которых доберется. И начнет он с Кибертрона. "Огонь", частица Потока Жизни, создает и меняет миры в зависимости оттого, какое представление о "жизни" он получает. Не закатывай так мечтательно оптику, – поморщился Оптимус, – "звезда" способна сформировать только одно представление, и, сформировав, вернее, восприняв от носителя, не может его изменить. Если она посчитала, что новая жизнь должна выглядеть так, то вот в это она все и превратит. Поэтому-то Матрица и переместила нас сюда, поскольку только она может предотвратить катастрофу...
– У-у-у, а вот и проявляется истинная натура Оптимуса Прайма: суров, как Мегатрон во время чтения приветственной речи, — кривая ухмылка исказила фейсплейт Старскрима. — Я тут, между прочим, вообще ни при чем, это мой многоуважаемый лидер меня отправил сюда, по его приказу я здесь. Ну... А остальное тебе знать... – он осекся. С одной стороны, нельзя рассказывать заклятому врагу все, что знаешь о чем-то, будь то звезда, или что-либо другое, но... Не рассказать Старскрим не мог, хотя он не был уверен, что Прайм знает меньше него об этом небесном теле. —...Нужно.
Получилось немного нескладно, но мысли сикера метались, подобно канарейкам в закрытой клетке. Он должен был выговориться, можно представить, что рассказывает все это не Оптимусу Прайму, а кому-нибудь другому, вот хотя бы одному из сотриадников, или самому себе.
– Не говори мне того, чего я не знаю, автобот. — Скример повернулся к нему спиной, зная, что при их положении он точно не ударит. Не воспользуется этим шансом. Любой бы нормальный воспользовался, но этот... Никогда. — Думаешь, я не видел того, что случилось с теми планетами, мимо которых прошла...звезда? Я видел. Я уже говорил это Мегатрону, лови момент, я впервые разговариваю с автоботом открыто. Я не могу позволить Кибертрону погибнуть, только не комментируй, мне противно самому это произносить. Я облетал пространство с экспедициями. Мы наткнулись на подобную лампочку, только она была раза в три больше и сияла ярче. Естественно, мы не знали, как с ней действовать, мы не знали, что нашли. Решили, что это новый источник энергии... В общем, половина из нас ослепли, а еще огромное количество сикеров потеряли свои Искры. Она высосала их из их корпусов, я сам наблюдал этот процесс. Когда мы в спешном порядке улетали оттуда, мы видели цепочку застывших планет. Мертвых планет.
Старскрим подавился собственными словами и заткнулся. Слишком откровенно, радиация явно добралась до ЦП.
"Эх, тяжела ты лидерская доля", – сокрушенно подумал Оптимус, глядя на гуляющий туда-сюда затылок сикера. Вот любой нормальный мех бы на месте Прайма... Но когда это в Праймы шли нормальные?
– Мегатрон послал, – ухмыльнулся Оптимус, – догадываюсь, в какой форме. Не говорить тебе того, чего ты не знаешь? Хм... Интересная просьба. Впрочем, ее выполнение придется отложить, потому что... – Договорить Прайм не успел: окружающее пространство пошло рябью, словно его кто-то основательно встряхнул...
Сайдсвайп с трудом активировал оптику, попутно приводя мысли в порядок и вспоминая всё, что могло понадобиться. Как его зовут, кто он такой, где находится и какого шарка здесь делает. Так-с, ну если по порядку, то его зовут Сайдсвайп, он – автобот, находится сейчас... где же... ах да, вроде бы на корабле. А какого шарка?.. Когда банки памяти красного ламбо воспроизвели последний увиденный отрывок, он издал гневный рык и попытался подняться на ноги. И тут же упал снова, стискивая дентопластины от боли. Так, анализ повреждений: разрыв топливных магистралей в боку, множественные трещины в броне, отсутствие двух пальцев на манипуляторе... Дальше, если честно, проверять не хотелось. И так ясно, что всё очень и очень печально. Вдруг красный ламбо заметил силуэт, стоящий в дверях: Проул. Похоже, он всё это время наблюдал за ними. За ними... Кстати, как там Санни?.. Справа от него лежала скрюченная жёлтая фигура, не подававшая явных признаков жизни. Сайдсвайп подполз к брату.
– Санни... Санни, ты живой?..
Повернув голову, он увидел зияющую дыру в стене, и недавние события снова вспыхнули в больном процессоре.
– Я тебе за это крылья оторву, десептогад! – Сайдсвайп нашёл в себе силы сорваться с места, но был удержан твёрдой рукой Проула. Силы сейчас были очень неравны, и ему оставалось только ожидать, когда они с десом встретятся снова. И вот тогда он позабудет о том, что носит автоботский знак.
Проул едва успел поймать алого близнеца, рванувшего к пролому в стене. Ишь ты, шустрый какой... Не обращая внимания на его ругань, он прицепил к нему спасательный трос и кивнул поджидавшему Рэтчету. Желтому близнецу явно было хуже, и тактик, радуясь про себя почти установившейся после герметизации отсека невесомости, осторожно его поднял. Раз живой, Рэтчет вытащит. А он им потом выскажет все, что о них думает. Катер тряхнуло еще раз, гораздо ощутимей, чем после взрыва, устроенного Скайварпом, и белое сияние затопило полураздолбанный отсек.
– Ну что на этот раз? – уже почти обреченно поинтересовался Проул, впечатавшийся в стену, но удержавший Санстрикера. Как ни странно, отозвался пилот.
– Проул, сэр, – странным тоном позвал он, – мне еще держать курс на звезду?
– А что с ней? – насторожился тактик.
– Ну... – пилот явно не мог подобрать слов. – Вы бы... взглянули сами.
– Сейчас подойду, – отозвался тактик, с помощью Рэтчета выволакивая Санстрикера в коридор. Что еще там приключилось? Дотащив с помощью Уиллджека и Персептора братьев до крохотного медпункта на корабле, тактик кинулся в полетную кабину и замер, пораженный.
– Она сначала очень ярко вспыхнула, а потом... вот это – пилот тоже не мог подобрать слов.
На месте звезды клубилось пульсирующее серое облако, медленно сжимающееся. Датчики, фиксирующие опасное излучение странно попискивали, но показатели на экранах не менялись. Второй раз за свое функционирование Проулу захотелось выругаться. Первый раз был, когда они впервые сцепились с Джаззом.
Он сдержался, и, прогнав воздух по системам, сел в кресло. Они должны найти Оптимуса.
– Да, – сказал он, – лети туда, но осторожно. – И включил комлинк. – Спрингер, что у вас?
– Драпают, – отозвался Спрингер. – Нырнули в это облако шлаковых обломков, ищем.
– Найдете – в офф, но без дезактива, – помедлив, приказал Проул, – у меня к ним пара серьезных вопросов.
– Есть, – неохотно буркнул Спрингер и отключился. Тактик чуть качнул шлемом, и сделал себе еще одну заметку – обновить в корпусе рэкеров память о правильном обращении к старшим офицерам.
– Рэтчет? Что с близнецами?
– Да что им будет, – прибавив парочку ругательств, огрызнулся медик – Сайдсвайп в относительном порядке, пока в оффе. С Санстрикером возни будет побольше. Куда ты дел Уиллджека?
– Он осматривает двигатели, – тактик помедлил, выводя на монитор примерный отчет о повреждениях, – как закончит с ними, подойдет к вам.
– Где Оптимус?
Хотел бы он сам это знать...
– Ищем, – сухо отозвался Проул и отключил комлинк. Интересно, почему все, во что вмешиваются десептиконы, превращается в такой бардак?
Пилот аккуратно вел корабль по медленно сужающейся орбите вокруг странного образования, наматывая поисковые петли. Любопытно, что спровоцировало такое преобразование? Был вариант, связанный с Праймом, но Проулу он не нравился. Очень не нравился. Потому что своего лидера он хотел найти живым.
