Я помнил свой последний день. Еще вчера я думал, что оно того стоит.
А сейчас?
Вокруг все изменилось в один единственный момент.
Теперь я не знаю, что же будет дальше.
Становится все темнее и темнее.
Неужели я… Умираю?..
От момента последней битвы прошло орна с три-четыре. Два корабля десептиконов были направлены на территорию автоботов в качестве диверсии. И только теперь стало ясно, какая это была плохая идея. Их всех отправили на верную смерть.
Приговор каждому из отряда «истребителей» подписали, не задумываясь.
Солдатам оставалось лишь подчиниться. Никто из них и не догадывался, что может ожидать холёных воинов десептиконов за воронкой портала.
Как оказалось, там их встретил конец. Конец всему.
Остался лишь один…
Рейн снова открыл оптозатворы и осмотрелся. Так и закончилась его карьера. И не только его. Некогда один из самых лучших боевых кораблей превратился в руины. Ничего целого… Совсем ничего…
Выполнить задание - все, что от них требовалось. Казалось бы, нет ничего сложного. Но все увенчалось крахом.
От всего отряда не осталось и следа. Лучше бы сразу уйти в дезактив. Все равно уже ничего не исправить.
Фиолетовый сикер приподнялся на ослабленных манипуляторах и попытался встать. Попытка оказалась тщетной – огромная потолочная балка перебила его серво в районе коленей, задев основные шарниры и четыре нейро-магистральные линии. Потеря энергона отразилась на работе всех систем «истребителя», затуманив разум меха. Побитый корпус с потертым и припавшим пылью фиолетовым покрытием лишь изредка содрогался, показывая, что авиатор все еще жив. Треск поврежденных блоков опорно-гидравлической системы бил по вискам, словно мощные разряды тока. Оптика и аудиосенсоры работали рывками, заполняя эфир жуткими помехами и навязчивым шипением.
Он чувствовал, как из его все еще поддерживающего функционирование корпуса медленно уходит жизнь. Но ему повезло больше, чем остальным – он не был сожжен заживо плазменной корабельной пушкой боевого крейсера автоботов. Он все еще жив. Хотя нет. Он все еще существует. И с каждым нанокликом дезактив все ближе и ближе. Энергон уже заполнял системы лишь на семьдесят процентов, остальная же жизненно необходимая энергия превратилась в липкую синюю жижу. Мгновение за мгновением проходили для него, словно маленькая вечность. Рейн бесполезно пытался подняться, хоть и понимал, что толку от этого нет.
А в памяти навсегда отпечатались картины корпусов казненных родных…
Оптика Рейна впервые за долгий период времени наполнилась омывателем. Последний раз он проронил скупую слезу еще будучи бетой, когда впервые без разрешения и ведома альф попытался взлететь и сломал крылышко.
А в тот момент…
Словно искру вырвали из камеры и раздавили в кулаке.
Он потерял их… Родных альф… Они отказались сдаться в плен и выдать тайны фракции, и их сожгли первыми. Вольфблейк всегда был верным идеалам десептиконов, как и Рейла. Для них было проще сдаться, чем предать своих. Командир был для команды всем, хоть и слыл суровым и бескомпромиссным лидером.
Вольфблейк был верен всем десептиконам. И только предал самых близких.
Когда Рейла дала жизнь новой искре, Вольф ожидал увидеть мощного, хоть еще и совсем маленького, меха, который достойно продолжит его дело и станет примером для других. Но Праймус решил иначе. Перед визорами знаменитого офицера стоял не тот, кого он так ждал. Маленький хрупкий спарк с блестящей голубой оптикой, точно фемма. Разочарованию боевого офицера эскадрильи тяжелых штурмовых сикеров не было предела. И лишь одна Рейла была истинно счастлива появлению беты на свет.
Все бетство будущего «истребителя» прошло, как в аду. Он не видел ничего: ни добра, ни любви, ни нежности. Опи был холоден и жесток со своим спарком, всячески унижал и отвергал его. Рейн не соответствовал его представлению об идеальном будущем воине. Иногда придирки доходили до того, что Вольфблейк даже отказывался считать Рейна своей бетой. Совсем еще юную искру фиолетового авиатора начала переполнять злоба, обида и досада. Он пытался сделать все, что только было в его силах, чтобы им начали гордиться. Но опи словно было все равно. Единственным спасением для Рейна оставалась лишь дани, да и та боялась перечить бондмейту.
Шли ворны, Рейн замкнулся в себе, отстранился от общества. Он завидовал другим сверстникам, видя, как к ним относятся их альфы. Сикерлинг сравнивал себя с остальными и терялся в догадках: а что же с ним не так? Но ни одна не могла дать хоть единого шанса понять опи.
Вскоре Кибертрон захлестнула война. Молодому авиатору, недавно закончившему курс обучения в военной академии, пришло назначение в боевой отряд убийц-зачистителей у десептиконов. Отказываться не было смысла, и Рейн дал добро. Туда же призвали и Вольфблейка с Рейлой в качества командующего состава. И тогда фиолетовый авиатор познал настоящий ужас. Вольф не дал ему подняться выше младшего лейтенанта, он вечно издевался, унижал, считал Рейна ничтожеством.
Сикер ненавидел того, кто дал ему жизнь, всей своей искрой.
Но сейчас… Когда он видит сквозь пробитый иллюминатор обуглившиеся останки своего мучителя, своего опи и дани… Погибших ни за что…
Впервые искра забилась в отчаянии и боли от чувства потери близких.
Вот они, совсем рядом. Мертвы. А он жив. Хоть и находится на грани, вот-вот его искра угаснет в муках, но он все еще жив!
А команда… Их больше нет.
Что нашло на автоботов тогда? И эти… Эти искры боролись за мир на Кибертроне?
А чем они тогда лучше десептиконов?
Без единого отблеска сомнения в оптике они захватили корабль «истребителей» и искромсали его на куски. Непокорных командиров решили убрать сразу же. В качестве аперитива. Жизнь в корпусах под действием разряда из плазменной корабельной пушки выгорела моментально, не прошло и пары кликов. А потом дело дошло и до отряда. Несчастным еще совсем юным мехам ломали конечности, их пытали, издевались, как могли. После всех взяли в плен. А самых непокорных попросту расстреляли на месте. Рейну лишь чудом удалось выжить – его не заметили за обломками. Сикера завалило при крушении, и он отключился, никак не выдавая себя.
А снова вышел в онлайн, уже будучи во власти этого кошмара.
Встретили его лишь крики жертв. Картина двух сожженных корпусов его альф вдалеке… И запекшийся на стенах энергон товарищей…
Вдруг болевые сенсоры начали сбоить с огромной силой, и Рейн, не в силах сдержаться, взвыл от невыносимой боли. Это было похоже на взрыв изнутри, словно все разорвало на мелкие кусочки. Механоид вцепился пальцами в покрывные плиты на полу и с силой потянул манипуляторы на себя. Из-под стыков брони на ладонях начали проскакивать искры и послышался скрип шарниров. Фиолетовый авиатор уткнулся фейсплейтом в пол и сцепил денты, пытаясь сдержать душераздирающий крик.
Почему? Почему он все еще жив?
За что он терпит все эти мучения?
Словно что-то держит его здесь. Силы медленно уходят, но даже несмотря на это, Рейн все еще функционирует. Искра отказывается угасать, как бы он того не хотел.
Внезапно в оптике зарябило. По всему корпусу, словно яд, разлилась моментальная слабость. Экзоскелет тут же отключился от гидравлической системы, и сикер не смог даже сгруппироваться. Выключение гидравлики и общего блока снизило атмосферы в магистралях, и энергон полился намного более свободно. Изображение в оптике покрылось серыми и белыми, словно выгоревшими, пятнами, на которых едва заметно проступали сообщения о системных ошибках. Рейн успел сделать последний вдох, после чего почувствовал, что всё…
Это конец.
Дальше уже только пустота.
Сикер просто лежал и ждал наступления полного дезактива. Закрыв оптозатворы, фиолетовый «истребитель» стал анализировать свое прошлое – хоть на что-то был еще способен его процессор.
И это стало его последним разочарованием.
Ничего не добился, ничего не достиг…
Лишь убивал во имя сомнительной цели.
За его спиной находилась пустая дорога, пустое небо. Там нет ничего, чем можно было бы гордиться. Ничего, что можно было бы счесть за достоинство.
Он пуст…
И умрет таким же пустым.
Изображение в оптике полностью превратилось в белую плоскость. Последний машинальный выдох.
Дезактив…
***
Рейн резко открыл оптику и подорвался с места. По корпусу пробежало странное ощущение ломоты в шарнирах, которое тут же пропало, словно ничего и не было. Сикер мотнул головой и осмотрелся.
Ни царапины…
Так это был всего лишь сон.
Воспоминание из прошлого, что навсегда въелось в памятные блоки, как бы он не пытался его забыть. Фиолетовый авиатор шумно провентилировал системы и болезненно улыбнулся.
Вдруг по левую сторону от него послышалось чье-то сопение. Рейн обернулся и увидел находящуюся в оффе Инфинити, которая явно видела хороший для нее сон, ибо легонько улыбалась. Сикер посмотрел на свое крыло и провел пальцами по гладкому покрытию. Этот знак, эти «крылья»…
Он все-таки «призрак».
На прошлое оборачиваться нет смысла.
Сикер мягко улыбнулся и снова лег рядом с серо-голубой бестией, легонько приобняв её. Ворочающаяся от собственных видений Инфинити тут же успокоилась и замерла. Рейн довольно хмыкнул и сомкнул оптозатворы, медленно выходя в оффлайн.
Спасибо тебе, сестричка. Если бы не ты, меня бы сейчас не было…
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
Примечания к фанфику:
Написано, как дополнение к моей работе «Старскрим: во имя свободы»
