Глубже и глубже. Тяжело поверить, что существуют настолько глубокие подземелья. А может, их нет и вовсе? Может, все это – лишь иллюзия, сбой в устаревшей, давно не обновлявшейся программе? На самом деле этого ничего нет. На самом деле все осталось там, в той глубокой яме под завалами камней? На самом деле ничего не начиналось, а там все и кончилось?
Тем не менее, все глубже и глубже. Освещенные участки относительно сохранившихся помещений перемежались с полнейшими развалинами и даже с тоннелями, оставленными неведомыми огромными червями.
Глубже и глубже. Зачем он шел? Сколько он шел? Наверное, он и сам бы уже не ответил, если бы кто спросил. Однако задать простые и резонные вопросы здесь было некому. Некому было и никого не было. Не было и выхода, и надежды на то, что чья-то добрая искра протянет манипулятор помощи. Ни один живой механизм и не подозревал, куда отправился трансформер. Никто, даже родная команда, и не предполагал также, где он впоследствии оказался.
«На что детекторы, сканеры, на что поисковая аппаратура?» – и этот вопрос задать некому, однако же ответить можно и на него. Ответ прост: глубже и глубже. Там, в той шахте, где оказался бот, пытаясь спастись от озверевшего десептикона. Непонятно: из-за глубины ли ее или еще почему, – но трансформеру не удалось поймать даже своего собственного сигнала. Скорее всего, неизвестная руда, которая добывалась в шахте, начисто глушила всяческие волны.
Выхода не стало еще тогда – один выстрел. Один выстрел был ценой спасения от одной дезактивации в угоду другой. Случился обвал, выпавшего в оффлайн автобота погребло под грудой камней. Когда он очнулся, то понял, надежда у него одна – глубже и глубже.
Тихий лязг броне-пластин выдавал бродящих по коридорам модифицированных шарктиконов. Их зрительные карты демонтировались, как видимо, за ненадобностью. Зато акустические сенсоры и обонятельные датчики приобрели устрашающе высокий уровень функционирования. Да и внешне был виден след детального апгрейда. Создавалось впечатление, будто бы какой-то двинувшийся процессором ученый-бот решил поставить эксперимент над опасными и без того тварями.
Вступать с ними в бой – быть безрассудным самодеактиватором. Пушки оказались повреждены самым грубым образом еще тогда – от клинка десептикона. Приходилось прятаться в давно разгерметизированных отсеках, ведь хотя бы там он мог дать роздых гудящим шестеренкам. Стоило ему только задержаться на открытом пространстве, оглядеться в хитросплетении коридоров, как тут же акустика улавливала металлический скрип когтей.
Системные сообщения о неисправности оружия безжалостно долбили пошаливающий от перегрузки процессор, но отключать их было никак нельзя. Только трансформер оказывался в темноте, как светобоязливые арахноиды стаями атаковали его. Недолго ему понадобилось, чтобы понять: от них нужно отбиваться всеми возможными средствами. Обычно вполне безопасное вещество, впрыскиваемое их сородичами с поверхности, побеждалось любой прокачанной защитной системой, но здесь и оно подверглось видоизменению. Через, навскидку, несколько циклов гироскоп начинал выписывать странные виражи, и что выщербленный пол, что стены, не жалея, лупили автобота по лицевой пластине.
Укусы были бы совсем незаметны, однако тревожные красные рамочки вспыхивали раз от раза, сообщая о повреждениях, пока бот ломился по тоннелям, стряхивая с себя многоприводных тварей. Единственным спасением были то и дело отыскиваемые в рабочих отсеках вакцины, от введения которых симптомы странного отравления спадали, и можно было двигаться вперед, глубже и глубже спускаясь в катакомбы бывшей лаборатории.
Сколько? Да, этого не знал никто. Часы, компас, навигатор – в шахте они просто сошли с шасси, и их пришлось спешно отключать. Остался только мерзко пищащий время от времени радар, улавливающий активность движения. Так сколько же? Единственным источником света, что видел трансформер, за никто не скажет сколько солярных или, может даже, орбитальных циклов, были лишь лампы. Что за чудо было, когда он обнаружил генератор, что за счастье было, когда тот исправно загудел, озаряя бесконечные коридоры ровным свечением.
Тогда, может, зачем? О да, тут проще. Сидеть на одном месте, трусливо поджав штекеры, забиться в жилой отсек, забаррикадировать двери и… И что? Это ли спасение? На древних носителях информации автобот снова и снова находил записи множества трансформеров. Исследователи, шахтеры, военные. Где-то – отчеты, совсем старые с устаревшей символикой и терминами; те, что посвежее, – дневники брошенных и забытых братьев. Их заживо погребли, похоронили в подземелье с модифицированными охотниками за искрами. Заточенные на разных концах, они, как видимо, и не подозревали о том, что не одни. Кто-то запирался, кто-то рвался вперед, но теперь не осталось никого.
Глубже и глубже. Трансформер шел вперед, зная: здесь были боты, кто-то прошел уже эту дорогу. Пройдет и он. Разрушена, завалена? Но он же в нее попал, значит, можно и выбраться. Это ли проблема, страшны ли шарктиконы? В отсеках можно было найти медпакеты, инструменты и сигнальные шашки, которых боялись арахноиды. Он уже сколько прошел – и активен же! Слабогаечные механизмы пали, он – солдат, он подготовлен, он пройдет.
Вскоре, а может, и попозже, та храбрость, что несла бойца чрез преграды, начала таять. Все глубже и глубже – а как выбраться? Он шел и шел, твердя себе, что он – солдат, что он докажет этим тварям, докажет дезактивированным слабакам, что он сильнее, но голос его звучал все тише и тише.
Он шел и шел, но потом, а может и раньше, сервоприводы двигал уже страх. Стоило ему запереться, отгородить себя от путаных коридоров и замереть, как усилившаяся акустика ловила топот крошечных конечностей, гул от шевеления чего-то под, над и вокруг него, звякающие по полу когти. Эти звуки не прекращались, напротив, они становились лишь громче, чем дольше он находился в тишине. Они приближались, гнали его, заставляли забираться все глубже и глубже, лишь бы не оставаться на месте…
Вернуться? Да, верно, об этом он тоже думал. Он даже расходовал угасающую энергию на то, чтобы разгрести те завалы, что то и дело образовывались за спиной. Кидался в остервенении со сжатыми в кулаки манипуляторами, греб, растаскивал камни… Слыша это «скряб-скряб», прислушиваясь к «у-у-у», замирая от «топ-топ-топ», он с трещащими плечевыми и локтевыми сочленениями оттягивал от прохода глыбы. Да, это было не раз и даже не два. А потом, впрочем, может, на пару мегациклов попозже, он понял: у него одна дорога – глубже и глубже.
Обжитые отсеки радовали уже давно, а перестали – недавно. Хоть, может, и нет… Но только это стало тяготить, отчего-то начавшие слабеть визоры как будто бы видели в помехах то силуэты снующих туда-сюда рабочих ботов, а то склонившихся над столами ученых. Но потом слабая волна пробегала по проводам, в оптике ненадолго выравнивалась картинка. И он был один, он слышал только жужжание собственных сервоприводов и каждый раз содрогался от грохота камней, обрушающих хлипкие виной времени подпорки.
А потом автобот неожиданно понял, что не может говорить. Со временем красные рамки уже перестали привлекать его внимание. Должно быть, трансформер просто проигнорировал очередное оповещение, и сейчас он и не знал, когда голосса стала ржавой и неповоротливой, когда заполнила почти все имеющееся в оральном отсеке пространство, когда скрипящий звук стонов вдруг оборвался. Быть может, отошли кабели снабжения, или то была необходимая мера экономии энергии. На самом деле, это обрадовало его – до сих пор он молчал, боясь привлечь резким звуком хищников, но чем глубже и глубже он заходил, тем тяжелее это ему давалось. Съезжая с шасси от безысходного отчаяния, он боялся, что вот-вот закричит или просто начнет разговаривать сам с собой… Ну а что же, кто знает? Может, не так уж было бы и плохо, если бы ему кто-нибудь однажды ответил?..
А еще – голод. Одно время – кто знает, когда это было? – боту успешно удавалось блокировать сигналы, дробящие процессор. Сервоприводы словно покрывались коррозией, все больше приходилось прикладывать усилий, чтобы держать все системы слаженно функционирующими. Но чем дольше изнашивал себя почти на холостом ходу механоид, тем скорее отключались одна за другой маловажные, а после – и средней необходимости опции. Потом, как вынырнув из оффлайна, он понял, что передвигается на четырех сервоприводах. Два более не могли обеспечить должный баланс.
Ему нужен был энергон! А сыворотки против яда многоприводных почти мгновенно – что теперь это время? – притупляли эффект стазиса, какого-то эфемерного забытья, и голод возвращался вновь. В процессоре будто один за другим гасли светодиоды – там становилось все темнее и темнее. Лишь один факт крепко обосновался, засел в микросхемах: если нет здесь, значит, будет еще глубже. Не может быть так, что в огромном подземном комплексе нет хоть пары кубиков спасительной энергии. Не может…
Голыми манипуляторами разрывая неподатливые броневые пластины, с проводами и креплениями выдирая сервоприводы, чтобы добраться до главных магистралей, идущих к камере искры, он прикладывался к бьющей ключом из них сиреневой жидкости. Туша от удовольствия почти потерявшие активность визоры, он упивался легким потрескиванием переработанного энергона. Совершенно другое свечение, другая плотность, другой искрящийся поток – мутящий шестеренки, лучший, единственный…
Автобот подкинул пропитанный собственным маслом обломок в небольшой отсек с выходящими в него трубами для температурной обработки металлических отходов. Когда приманенный запахом шарктикон зашел в ловушку, мгновенно сработал механизм, и опустилась все еще герметичная задвижка – единственный путь наружу. Тысячеградусный газ ударил из труб, когда автобот опустил рычаг, с упоением вслушиваясь в визг заживо плавящейся твари и нейтрализуя утечку в сервоприводе.
Успевший забиться от летающей вокруг рудной пыли фильтр воздухосборников уловил острый запах растекающегося по полу топлива. Следовало идти, пока не явились другие охотники на освежеванного шарктикона. Уже давно перестал быть нужным радар – аудиодатчики улавливали движение раньше, чем объект появлялся в поле видимости сбоящего гаджета.
Несколько мегациклов можно отвести на перезагрузку, теперь время идет по-иному, а потом – вперед. Глубже и глубже. Чем дальше, тем ближе к автоботу окажется переплетение топливных магистралей с более развитым, чем у примитивных шарктиконов, способом обработки энергона.
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
Примечания к фанфику:
Написано по заявке "Хоррор в антураже Пенумбры", отсюда и название. Если не слышали о такой игре, как "Penumbra" (от компании Frictional Games), то советую, как минимум, загуглить.
ОС-трансформер попадает в адаптированные под его "Вселенную" катакомбы научно-исследовательской станции.
Размещено также на сайте Ficbook.net: http://ficbook.net/readfic/987377.
ОС-трансформер попадает в адаптированные под его "Вселенную" катакомбы научно-исследовательской станции.
Размещено также на сайте Ficbook.net: http://ficbook.net/readfic/987377.
