Газета и сухие ветки быстро разгорелись, и Кейд с довольной улыбкой сел на большой камень у костра, положив зажигалку в карман. Пустынные волчата могли быть довольны.
Человек и робот снова забрались в даль, откуда не было видно ни дорог, ни фонарей. Об этом попросил Кейд. Не такая уж это и плохая идея – сидеть черти где под звездами и думать о всяком. К этому начинаешь привыкать, как к постели, у которой на все свое мнение.
Полная, совсем белая луна царила на черном небе над ожившей пустыней, наполненной звуками скрытной ночной жизни.
Оптимус сидел тихо – непривычно, учитывая его природу – только едва слышно жужжал оптикой, фокусируясь на огне, как будто видел его впервые в жизни. Кейду нравилось, что автобот садится рядом за компанию, а не ожидает где-то в виде транспорта. Сейчас казалось странным, что раньше Кейд жил и не думал о том, что где-то еще живет Оптимус. Может потому, что все время, как бы это сказать, выкручивался и не успевал следить за новостями.
Прошло около семи лет с тех пор, как автоботы прибыли на Землю. Уфологи и фантасты, наверно, поначалу с ума сошли от радости. Но как это бывает с любым явлением человеческой жизни, постепенно волна интереса спала, и СМИ стали пестреть новыми заголовками, прерываясь иногда на возмущенные статьи по поводу очередной разборки роботов и финансовую аналитику ущерба, нанесенного человеческим городам в ходе их стычек. Автоботов быстро прибрало к рукам правительство и потрясывало ими для устрашения как частью ядерного арсенала во время военных конфликтов, так что простым смертным не удавалось их видеть. Однако после Чикаго власти старались избавиться от автоботов, как от токсичного мусора. Оптимуса выбросили на политическую свалку, а Кейд его подобрал, как подбирал до этого другой хлам. Эта мысль его позабавила.
– Я должен признать, – начал Оптимус.
Его указательный палец нацелился на Кейда, как обычно случалось в начале монолога «вы, люди». Но он только поскреб Кейда по плечу.
– Я говорил, что ты не видишь себя, но это я смотрел недостаточно внимательно. Я смог оценить последствия только на расстоянии. И я рад, что успел исправить хотя бы эту ошибку.
Лицевые пластины задвигались, словно Оптимус пытался собрать какое-то незнакомое прежде выражение, но в конце концов он просто протянул ладонь. Кейд собирался хлопнуть по ней пятерней в знак окончательного перемирия, но вместо этого прижался к холодным пальцам губами.
– Это зачем? – мягко спросил Оптимус.
– Просто... местные обычаи.
Кейд смешался и, встав с камня, отсел подальше. Однажды к нему тоже полезли с «обычаями» в одном из прокуренных баров Далласа. Кейд хорошо запомнил кривые зубы парня, который пытался к нему прижаться. Очень скоро этот малый подбирал их из кровавой лужицы на полу, а Кейда выставили, предварительно попросив больше в приличном заведении не появляться. В конце концов, на дворе уже не шестидесятые.
Однако Прайм честь, видимо, защищать не собирался и в драку не полез. Вместо этого он постучал ладонью по земле рядом с тем местом, где сидел. Досадуя на поспешность, подходящую больше обрадованной собачонке, скачущей к хозяину, нежели взрослому мужчине и отцу, Кейд вернулся обратно. Он предпочитал не углубляться в рассуждения о том, почему его достаточно раз позвать и он уже тут как тут. Может быть, мораль басни заключалась в том, что Оптимус никак не умещался в рамки его представлений о жизни. Оптимус – это совсем другое дело.
Они сидели молча под всевидящем космическим оком, посреди бесконечности, дополняя одиночество друг друга, и Кейду этого хватило, чтобы на мгновение почувствовать себя счастливым, как бывало давно, будто в другой жизни, когда берешь девочку за руку (сначала это были разные девочки, потом только Эмили) и сбегаешь с ней из школы, как поступают все нормальные подростки, чтобы прятаться в кинотеатре, целоваться и просто сидеть до конца сеанса, не расплетая пальцев и балдея друг от друга.
– Я встретил странных людей, – сообщил наконец Кейд, когда на горизонте появились проблески розового, а значит, наступало время продолжить путь. – Они были добры ко мне, хотя я даже не просил.
– Я тоже встретил таких людей, – сказал Оптимус и легонько толкнул его в бок.
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
