Автор лого - Belaya_ber
Ширина страницы: 100%| 3/4| Размер шрифта: 9 pt| 10 pt| 12 pt| 14 pt

Только зарегистрированные участники
могут голосовать
Примечания автора к главе:
Уважаемые читатели, историю Эбби я не забросил, даже дописал. Выкладываю последние части
Традиционно ни на один текст, прямо или косвенно упомянутый, не претендую.
Комм-линк, как всегда, жирным шрифтом и забран в двоеточия. Как и раньше, коммы в моей реальности чаще работают по принципу мессенджеров.
Системные сообщения - курсив.
Глава XXI

Это еще не финал

Тихо летят паутинные нити.
Солнце горит на оконном стекле.
Что-то я сделал не так – извините:
Жил я впервые на этой земле.
Я ее только теперь ощущаю.
К ней припадаю. И ею клянусь…
И по-другому прожить обещаю.
Если вернусь…
Но ведь я не вернусь.

Р. Рождественский

Как служанка дурная, память, что сидит в закоулках мозга.
Чтобы вспомнить тебя заставить, как все будет, а будет просто.

Канцлер Ги. Страшная сказка.

Приказ Мегатрона собирать протоформу для Хранителя упал на комм, как меч на гордиев узел. Нокаут внезапно успокоился. Все стало просто и понятно: слепит тело для непобедимого воина – узрит Армагеддон, который вполне может устроить лишенный памяти, свежеотформатированный Хранитель. Не слепит – будет деактивирован. Скорее всего, больно будет в любом случае…Так что терять нечего.

Нокаут отчетливо сознавал одно: у него нет ни достаточного образования, ни опыта, чтобы с нуля собрать полностью функциональный корпус взрослого трансформера. Он неплохо представлял, как чинить уже готовые корпуса, но в бытность свою десептиконом (да и вообще – в бытность свою) создавать ему не приходилось. В теории существовало два, конечно, варианта: обратиться к справочным пособиям тех времен, когда протоформы еще активно собирались, или – к кому-то, кто обладал подобным опытом. Стоило ли говорить, что обе опции для Нокаута были, на первый и самый трезвый взгляд, недоступны?

Извлечение камеры искры из органического тела, или самый неприятный этап «операции», как он про себя окрестил этот процесс, прошел без потерь в живой силе и технике.

Сейчас то, что осталось от гомункула Старскрима, было аккуратно разделено на две неравные части: бесполезная белковая оболочка покоилась в холодильном отсеке, сама же камера искры была присоединена к аппарату искусственного поддержания жизнедеятельности, ее содержимое ширилось и росло, питаясь ценным энергоном.

Доктор Нокаут невольно залюбовался серебристым свечением реликвии Праймов, принявшей эту удивительную форму, и мерной пульсацией жизни в ней (створки у камеры-медальона, естественно, отсутствовали). «Кем бы оно ни было, сейчас оно окончательно и бесповоротно утратило мемори-банки и всякую связь с прошлым», – сказал он себе. Стало чуточку легче: будущий реформант уже не так стойко ассоциировался с квазиорганическими тварями-квинтэссонами.

Где-то в глубинах Ничто ласково улыбнулся Праймус: невдомек им, наивным детям, что законы смертных над Хранителем не властны, в том числе и законы памяти.

Времени, однако, оставалось мало. Прикинув, какие материалы понадобятся ему в первую очередь, доктор осмелился вызвать мостик. Там оставался Шоквейв, который, к счастью, счел просьбу выделить трех вехиконов для поиска недостающих запчастей, вполне логичной. Так что земной закат Нокаут встречал на пыльной, грязной и вонючей американской автомобильной свалке. Ему совершенно недосуг было любоваться бордово-оранжевым диском местной животворящей звезды, медленно стремящимся к горизонту на фоне остовов неразумных человеческих машин, – десептикон заметно нервничал. Как он и ожидал, местные металлы были такого гадского пошиба, что собрать что-то дельное из них было решительно невозможно.

Снабженные спецификациями и списками деталей, копошились в трупах мусоре вехиконы; поднимая облака бумажек, столбики песка и пыли, задувал ветер – надвигалась буря. Нокаут расположился аккурат на горе ржавых авто, по странному стечению обстоятельств, не пошедших под пресс: нетерпеливо постукивая когтистым манипулятором по насквозь проржавевшему некогда капоту некогда «Корветта», он невидящей оптикой смотрел прямо перед собой. Тут один из вехиконов выудил из кучи мертвечины нечто сомнительного вида, напоминающее сервопривод, сверился со списком и издал резкий звук, соответствующий, вероятно, победному кличу. Этим он вырвал доктора из раздумий, и тот резко встрепенулся и прислушался: вдали отчетливо звучал гул знакомого мотора. Автоботского мотора. «Только тебя здесь не хватало», – прошипел Нокаут и начал осторожно (лишь бы нигде не поцарапаться об эту пакость!) слезать с кучи хлама. Его сканер, естественно, уже распознал энергосигнатуру Бамблби. Разведчик был не близко, конечно, но наивно надеяться, что его сенсоры их не засекут, – уж кем-кем, а спарком несмышленым автобот не был. Логические центры уж было напряглись калькуляциями вероятностей развития событий, но были быстро успокоены единственной посылкой ЦП: у десептиконов здесь численное преимущество. Четверо на одного – скаут просто не станет связываться: ему моментально попортят такой милый фейсплейт! «А вот поговорить бы можно…» – пронеслось у края сознания. Нокаут сам не понял, откуда эта мысль, отпустил ее и снова напряг аудиосенсоры: разведчик уже приблизился к свалке и заглушил мотор.

Вехиконы замерли в нерешительности: как-никак Нокаут старший – ему решать, что делать.

Доктор спешил к тому месту, где, судя по звуку трансформации, находился разведчик. «Понял, что тебя засекли, красавчик, сигнатуру-то вон как быстро припрятал. Приве-е-е-етик, у-у-умничка…» – последнее Нокаут произнес вслух, буквально даже пропел и нарочито неспешно вышел из-за груды искореженных автомобилей, с самой зловеще-обаятельной улыбкой, что была в его арсенале.

Удар в правую пластину фейсплейта на этот раз оказался совершенно неожиданным. Десептикон покачнулся и поднял манипулятор, одновременно прикрывая мучительно скрежещущий оптический анализатор и отдавая приказ вехиконам:
– Стоп, не стрелять! Опустить оружие! – рявкнул он.
Выступившие было вперед вехиконы шумно попятились, но пушки не опустили. Проморгавшись и в очередной раз перезагрузив оптику (ну сколько, сколько можно! Чтоб вас всех!.. Так и ослепнуть недолго), Нокаут оценил диспозицию: в грудной отдел упирался ствол, во взгляде стоящего напротив автобота сверкала решимость. Страха, как ни странно, не было. На задворках эмоциональных центров проскользнула лишь обида: даже вехиконы не слушаются его приказов…Сказано же было опустить оружие. Но и эту мысль десептикон отбросил: некогда терять драгоценные клики.

– Ты это мне? – грубым мужским голосом с техасским акцентом прозвучало из динамиков Бамблби. Нокаут вспомнил, что разведчик лишен возможности общаться, и криво усмехнулся.
Лицевая отозвалась тупой болью. Пришлось отрубить болевые протоколы и оставить себе напоминание полечить сенсоры на досуге, а то мало ли…Перекосит еще.

– Фи, как невежливо! Я тебе привет, а ты мне…Что, вас автоботов манерам хорошим совсем не учат? Тебе, тебе, красавчик. Что уставился? Убери пушку. Я тут по своим делам, ты – по своим. Разойдемся и сделаем вид, что ничего не было, м? Что скажешь, mon chéri? – тон Нокаута был нарочито светским, однако он успел отметить, как вспыхнуло гневом и ненавистью электромагнитное поле Бамблби.
– Убирайся в ад! Убирайся в ад! Предатель! – на разные голоса возопили динамики автобота.
Нокаут напрягся.
– Не могу я, mein süßer, при всем желании. У меня приказ. В общем-то…Как тут говорят? Что сову об пень, что пень об сову. Как ты выразился, в ад мне сейчас не полагается. У меня задание, mein süßer, – и десептикон широким жестом обвел свалку.

Ответом ему послужил пошлый закадровый смех из какого-то затрапезного ток-шоу, но оружие Бамблби убрал. Нокаут расценил это как надежду на условное перемирие и повернулся к застывшим вехиконам:
– Что стоим, кого ждем?

Заслышав их удаляющиеся шаги, медик чуть склонил голову, внимательно глядя на разведчика. В ЦП ворочалась до неприличия рискованная, чтобы не сказать безумная мысль. Пока Нокаут ее думал, Бамблби на три голоса проговорил:
– Что. Ты. Здесь. Делаешь?

На Нокаута напала какая-то сверхъестественная бравада. Ему хотелось, с одной стороны, послать разведчика предакону наболт, с другой – активировать бластер и пристрелить, пока тепленький (вот мне и драгоценный металл!), а с третьей (сумасшедшей) – поговорить с ним. Впервые за все сознательное функционирование, впервые с начала этой поганой войны поговорить с ровесником…Не думая о том, что это враг.

«Да, тяжела длань Лорда. Да и этот еще добавил. Сто процентов драйвера какие-то полетели… Нейросеть шалит», – успокаивал себя десептикон, но в слух сказал совсем иное:
– Я здесь, мой милый, делаю то же, что и все. И вы в том числе. Ищу запчасти, коих у меня нет. От слова совсем. От слова вообще. И если я продолжу с тобой мило болтать и ничего не добуду, наш любимый психопат (я что, сказал это вслух?), в смысле Лорд, ухайдакает меня на клик-клик-клик. Такие дела, mi lindo.

Бамблби молчал. Нокаут понял, что разговор окончен, и собрался было вернуться к своим делам, оставив автобота (ради исключения, конечно!) в живых и в святом неведении. Его остановил входящий с незнакомой частоты:
:Бамблби вызывает Нокаута:

Красивый разрез оптики доктора непроизвольно изменил форму, до невозможности округлившись. Логический отдел ЦП предсказуемо бастовал, но где-то в глубине искры вспыхнуло и мгновенно погасло что-то. Какое-то чувство…Нокаут не успел даже удивиться.

Входящий он принял:
:Онлайн:
:Мне так проще общаться:
:Ясно. А отчего Рэ… ваш медбот не собрал тебе вокодер?:
:Не из чего:
:Ясно:
:Так зачем ты здесь? Я не могу отпустить тебя. Но я чувствую, что ты не зло:
:У меня задание. Мне надо…Я должен собрать корпус…Для одного…: – и вот тут Нокауту стало страшно: его с опозданием накрыло осознание того простого факта, что он все-таки разговаривает с врагом…Хуже. С вражеским разведчиком. И…не испытывает ни толики, ни грана угрызений совести по этому поводу. С того дня, как не стало Брейки, а еще раньше – с того страшного дня, когда он вдруг понял, что они с учителем выбрали разные стороны…Он потерял надежду просто, без задней мысли, без подтекста и без вульгарных кривляний говорить с кем-либо. И сейчас, как голодный скраплет, Нокаут вцепился в Бамблби. Он не просто был в шаге от провала. Он был в нем одним серво…Нет. Двумя. Все, финита.

Пока Нокаут терялся в движениях собственной искры, Бамблби ждал, а потом вдруг быстро набрал короткое: Девочка у вас? Жива?: – И добавил: Это все, что мне нужно знать:
:Девочка?: – переспросил Нокаут, точно не понимая о чем речь. – :Ах, девочка… Она умерла. Ее уничтожил Лорд:, – а затем в суицидном порыве прибавил: Я разобрал ее корпус:

Боль пришла мгновенно. Стоит ли говорить, что Нокаут привык не бояться ее?.. Или хотел верить, что это так. Его методично прикладывали головным модулем о землю, об останки земных машин…еще обо что-то. И пока десептикон был способен еще думать и ощущать, он вдруг уразумел: вот так – правильно, так и должно быть.

В гробовой тишине автомобильной свалки слышались лишь скрежет металла о металл да глухие, методичные удары. Вехиконы выбрались из-за горы мусора и, оценив ситуацию, сделали две вещи: отправили дистресс-сигнал на «Немезис» и открыли беспорядочный огонь по катавшимся в пыли трансформерам, не сильно заботясь о том, чтобы не задеть своего.

Сколько это длилось? Клик? Несколько кликов? Долю клика? Нокаут не сказал бы: утилита, которую земляне называют инстинктом самосохранения, спасла его, когда стало ясно, что автобот пытается голыми манипуляторами отсоединить головной модуль от корпуса.

:Стой! Ее искра жива!: – только на это хватило плевка поврежденного комма, и он с шипением умолк.

Еще клик. Или клик-клик-клик. Не важно. Нокаут ощутил, как сразу ослабла хватка манипуляторов на шейных проводах. Разведчик смотрел на него не с ненавистью… С надеждой.

Вытолкнув пыль и несколько раз грузно всхрапнув системой охлаждения, Нокаут раздельно проговорил:
– Мне удалось сохранить искру, но не во что ее поселить, автобот. Вот зачем я здесь. Я пытаюсь, – болевые протоколы заходились в панике, но десептикон договорил. – Я пытаюсь собрать для нее корпус. Дурак ты…НЕ СТРЕЛЯТЬ! – последние силы вокодера Нокаут вложил в приказ вехиконам.

Бамблби отступил. Медкон медленно поднялся с земли, неспешно повернулся к замершим в стороне бывшим рабочим, активировал бластер и произвел ровно три выстрела.

Разведчик смотрел на него, не мигая и не двигаясь с места.
Отчего-то Нокаут испытал тягостное желание объясниться. Он говорил тихо и медленно, стараясь не напрягать многострадальный голосовой модуль и шейные магистрали. ЦП проклинал своего владельца и выбрасывал на внутренний экран десятки предупреждений.
– Мои, – кивок в сторону деактивированных вехикнов, – подали сигнал бедствия, ясно как день. Уходи, автобот. Сейчас здесь будет вся королевская рать. И… не смотри на меня так. Если бы их не уничтожил я, через пару джооров Лорд убрал бы меня – как предателя. И твоя девочка так и осталась бы голой искрой в банке энергона. А заодно…У меня теперь, пожалуй, достаточно запчастей, – тут Нокаут позволил себе усмехнуться. – Они все равно не жильцы были. Такие дела, mon garcon…Уёбен зи битте. Комм не рубит, не напрягайся. Твоими молитвами… – Добавил Нокаут, чувствуя, что входящие ломятся на его частоту, но принять их технически не мог.
– Когда. Он. Заработает? – на три разных голоса прозвучало, и Бамблби трансформировался в «камаро».
– Если доживу, к ночи сделаю, – простонал Нокаут.
– ОК! ОК!ОК! – донеслось в ответ счастливым детским голосом, и разведчик рванул прочь, подняв облака пыли.

«Собрал, к альфе юникровновой, запчастей», – сказал себе Нокаут и запустил автовосстановление.
«Такой милый еврейский мальчик. А дерется, как какой-нибудь немецкий фермер», – всплыло в процессоре.
Нокаут никогда и никому бы не признался, что из всего местного культурного наследия «Список Шиндлера» был его любимым произведением.

***

Ждать пришлось недолго: через считанные клики возле горы мусора открылся граундбридж, и из него посыпались заполошные эрадиконы.
Нокаут только и успел что сбросить бластер в сабспейс, принять картинную позу поверженного спартанца и трагически прохрипеть прямо в аудиодатчик первому приблизившемуся:
– Они напали внезапно…Я ранен…Мы держались…до последнего…Соберите детали и корпуса…Во имя Лорда!... – и оперативненько вогнал себя в медицинский офф.

Где-то в бесконечной тьме Ничто Праймус, откровенно изгаляясь, провозгласил голосом Распределяющей Шляпы: «Сли-и-и-изерин!». Эбби Смит на антрацитовом мосту прикрыла несуществующее лицо несуществующей рукой, скрывая несуществующую улыбку.

Возвращение в онлайн было малоприятным: десептикон чувствовал каждый привод, каждую шестерню, каждую самую маленькую гаечку. Все ныло, стонало, горело и просило пощады, только процессор, как ни странно, функционировал исправно. Осторожно активировав оптосенсоры, Нокаут осмотрелся: он лежал на платформе в собственном медотсеке. Боковым зрением он заметил три корпуса и гору запчастей поодаль. Надо было думать, что делать дальше. Возможно, подсказал ЦП, если он был до сих пор онлайн и худо-бедно функционирует, все не так плохо. Хотя…может быть и с точностью наоборот. Психокортикальное еще никто не отменял. Пока он был в отключке, многое могло произойти.

Из размышлений медкона вывели грузные шаги Шоквейва, квадратно-гнездовая фигура которого нарисовалась возле платформы. Старший инженер привычно не удостоил доктора взглядом:
– Задание выполнено. Хоть и дорогой ценой. Но это в сложившейся ситуации логично, – вещал его ровный гулкий монотон. – Нелогично только одно: как автоботы выследили вас? Сколько их было? Лорд Мегатрон ждет твоих показаний.

Нокаут мучительно соображал: если он признается, что на него напал Бамблби, вероятно, Лорд устроит разборки с Праймом. Стоит им встретиться – ложь мгновенно вскроется, и все, здравствуй, деактивация. Нет, не вариант. Если свалить все на "МЕХ"…А что? Идея. Бластер Брейки у него в сабспейсе, и об этом никто не знает…Так же, как никто не знает о том, что корпус Брейки людям достался без этого бластера. Найди белковые такую игрушку, уж непременно оставили б себе…Как просто. Нокаут собрался с духом и, превозмогая нытье практически наизнанку вывернутого голосового модулятора, прокаркал:
– Люди…Это были люди. Ужасные твари…Юникронова мерзость. Они стреляли в нас. Из бластера. Я не знаю, откуда у них наше оружие…Уничтожить…людей…

Несколько кликов единственный оптосенсор Шоквейва созерцал медика, затем Мистер Логичность изрек:
– Бластер, говоришь? Да уж, мощности процессора тебе недостает. Хотя резонно, что логические паттерны у тебя должны страдать вследствие пережитого стресса. Если это были белковые, то бластер они могли взять только в одном месте: снять с деактивированного корпуса Брейкдауна. Это нормально, логично и ясно. Неясно вот что: эрадиконы засекли удаляющееся электромагнитное поле. Функционирующих десептиконов, кроме тебя, в радиусе действия граундбриджа не было. Как ты это объяснишь? – металлические грани строго сошлись, резко щелкнули над единственным оптическим анализатором затворы.

Нокаут держался, как молодогвардеец на допросе («Лучшая ложь – самая безумная ложь, так ведь?» – решился он):
– Да… Я тоже засек сигнатуру разведчика автоботов. Но этот трус…Только завидев людей, он приглушил энергоподпись…А потом исчез! Позорно бежал! – в последние слова медкон вложил всю ненависть к сложившейся ситуации.
Кажется, пронесло.

Шоквейв коротко кивнул – не ему, скорее каким-то своим мыслям, и направился к выходу из медотсека. На пороге, не оборачиваясь, он бросил Нокауту:
– Я сообщу всю информацию Лорду Мегатрону. Восстанови витальные функции и продолжай работу над проектом. Данный инцидент не должен сказаться на сроках его осуществления. И да. Информация к размышлению. Для раненого ты слишком спокоен и последователен.
С этим инженер покинул ремблок.

Нокаут тихонечко перезагрузил вентиляционную систему, что у землян соответствовало бы долгому, полузадушенному вздоху. Затем он прогнал все банки данных через автодиагностику – немного полегчало: нет, психокортикального не было. Его процессор чист и нетронут. Фу-у-ух.
А уже после медик занялся починкой комма.

Пока Нокаут сортировал пропущенные входящие, его снедало желание навернуть пару кубов высокозаряжённого. Если отмести запросы мостика в ответ на дистресс-сигнал покойных вехиконов, то в сухом остатке оставалось три непрочитанных. Позывной Бамблби был известен. Он коротко спрашивал: «Бэк-ап нужен?». Второе сообщение потрясло Нокаута. Искра в панике забилась коротко и рвано, затем зависла на ужасающую долю клика и лишь после возобновила свой ритм. С незнакомой частоты, зато - со знакомыми интонациями вопрошали: «ТЫ, ДЕБИЛ БЕСПРОЦЕССОРНЫЙ!!!!!! МАМЕ ЮНИКРОНОВОЙ ЯКОРЬ ВЕРЧЕНЫЙ В БАМПЕР!!!!! ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ??». Третье сообщение, с интервалом в пару бриймов, было от того же абонента. Бывший учитель Нокаута, экс-сенатор и некогда главврач иаконской центральной больницы, а нынче просто полевой медик Рэтчет, успокоившись, сообщал: «Будешь онлайн, отпишись. Помогу».

Нокаут попытался сесть на платформе. Получилось не сразу. Встать – и то со второй попытки. На негнущихся серво он сделал пару шагов. Дойдя до бортового вычислителя, аналога Телетраана, медкон остановился. Посидел перед монитором, бессмысленно созерцая экран, и прикрыл фейсплейт когтистыми манипуляторами. Во внутреннем уголке оптосенсора собралась скупая капля хладогента; дрогнули легонько оптограни – она скромно и бесшумно скатилась по точеной бронепластине, острой металлической скуле. Доктор Нокаут пропал.

До вызова он колебался лишь долю клика.
:Вызываю Рэтчета:
Тишина.
Земную минуту – тишина.
Минута – это танк-тонк-клик-клик-клик тридцать семь раз.
Тишина в эфире. Доктор Нокаут отчаялся. Всё, финита. И вдруг…

:Юникроновы подштанники, ты в курсе, который час??:
:01:10 по Гринвичу:
:Мы не в Лондоне, спарк:
:Я в курсе, учитель:
:Я не твой учитель. Уже не:
:Все еще да. Всегда:
:Приятно слышать. Что ты хотел?:
:Вы сказали, что я должен отписаться, когда буду онлайн:
:…:
:Мне нужна помощь:
:Вестимо:
:Хранителю нужно тело. Я не смогу его собрать. Без вас:
:Почему я не удивлен?:
:У меня не хватит металла. И мануал. Очень нужен хоть какой-то мануал:
:Мануалом твоим буду я; буду следить за каждым твоим шагом онлайн, спарк. И металл. Их есть у меня. Ее создатель оставил крыло:
:??:
:Я иду на должностное преступление, спарк. На предательство. Прайм обязан будет деактивровать меня, как только узнает:
:Он не узнает:
:Ты дурак?:
:«Ты сказал». Видите, я владею земными прецедентными текстами. Так что с металлом?:
:Ты знаешь, как умер Старскрим?:
:Мегатрон уничтожил его:
:Перед этим ее создатель сбросил крылья:
:…:
:В надежде, я думаю, что кто-то их подберет. Одно вот уцелело:
:Он настолько привязался к существу?:
: «Ты сказал». Он оставил ей шанс. И… Ты не знал ее:
:Так вы поможете?:
:Всегда:
:Спасибо, учитель:
:Прими координаты. По ним заберешь крыло. Я с тобой
онлайн:

:И я с вами:

Эбби Смит замерла на антрацитовом мосту. Во тьме посмертия она различала лишь улыбку Чеширского кота.

Невидимый и неведомый Праймус сказал: «Пришла пора прощаться, дитя. Не обольщайся, путь Хранителя и долог, и исполнен как радостей, так и печалей. Но только не надо бояться. Я не оставлю тебя. Скоро, очень скоро ты получишь то, что отмолила, – одну жизнь, Эбби Смит. Как ты распорядишься ею? Хотелось бы знать, но увы…Дороги смертных, будь то люди, трансформеры или кто-то еще, не известны мне…»

Эбби Смит молчала. Маленькая искра, сшитая из лоскутов других, зависла в Ничто и приготовилась к последней трансформации. К финальному переходу.

И переход этот ознаменовала боль. Боль и ужас. Непонимание. Круговорот. Поворот Колеса. Трижды вперед, два раза – обратно.

10, 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1, 0. Все системы онлайн. Протоколы Хранителя –
онлайн. Протоколы автобота – онлайн. Протоколы десептикона – онлайн. Метальная матрица (мораль) человека – онлайн. Эбби Смит, добро пожаловать в Сансару. Ankh Aftrlife Ltd. в лице генерального директора Праймуса, Творца всего сущего, приветствует Вас. Приятного пребывания в мире смертных.

Разбитый и измочаленный, утирая энергон с тонких манипуляторов, доктор Нокаут безвольно опустился на платформу перед бортовым компьютером «Немезис». Мигнул коммлинк:
:Как все прошло?:
:На первый взгляд, успешно. Хранитель еще в оффе. Учитель…:
:???:
:У меня есть к вам предложение:
:??:
:Я не дам ни Оптимусу Прайму, ни Мегатрону, ни кому бы то еще ни было вас деактивировать. Давайте уберемся отсюда? Я знаю, где взять шаттл, и нашел галактику, где есть трансформеры-нейтралы. Там нужны врачи. Улетим? Прошу, учитель:
:Нет:
:Умоляю:
:Никогда:
:Учитель…:
:Читай. CtrlC, CtrlV:
:Учитель!..:
:Рэтчет аут:

Нокаут в очередной раз испытал то, что земляне зовут безнадежностью. Вторая и последняя капля хладогента скатилась по резной скуле. Медкон сгорбился на платформе и приготовился ждать.

Танк-тонк-клик-клик-клик – тикало силовое поле. Но медик был настолько погружен в свои мысли, что не услышал и не почувствовал, как белая с алым фемм на соседней платформе слегка вздрогнула и вышла в онлайн.

Эбби Смит лежала с закрытыми глазами, точнее – с отключенными оптическими анализаторами, и, превозмогая тяжесть нового тела, упивалась дарованной жизнью.

Пробежав список контактов, она передала она на безымянную частоту: Жива:
:Умничка: – ответил Праймус.

Несколько бриймов спустя Нокаут нашел-таки в себе силы подняться с платформы и проверить единственного пациента медотсека.

Системы Хранителя функционировали исправно. Оптика была притушена, но бело-красная фем была онлайн. Справившись суеверным ужасом, Нокаут легонько коснулся манипулятором ее плечевой пластины.

– Привет. Меня зовут Эбби Смит. А вы, должно быть, Нокаут, – произнес ровный голос. Окуляры вспыхнули: один – алым, другой – голубым, и медкону поплохело: – Все в порядке, доктор, – проговорила Эбби. – Не бойтесь. Я здесь не чтобы причинять добро или зло. Я пришла прожить свою жизнь. И вам я по гроб этой самой жизни обязана.

Десептикон молчал, тупо глядя на Хранителя.
Внезапно он опомнился и скороговоркой произнес:
– Молчи. Сейчас сюда придут, умоляю, молчи. Сделай вид, что ты оффлайн.
– Конечно. Я так же люблю сюрпризы, доктор, как господь наш Праймус. – Наигранно кротко согласилась Эбби и притушила оптику, продолжая прислушиваться к ощущениям нового тела.