Он устало перемещался между рядами полок, вчитываясь в названия и цены, когда в приват-чат пришло сообщение от Претекста — «Я тебя заметил, когда ты заходил в зал. Тебе нужна полироль для лопастей с усиленной защитой от влаги? Тут целое звено вертолетов ходит, пока ты доберешься, то они последнее заберут».
Спрингер даже удивился. Претекст никак себя не проявлял с момента теракта в кафе. Поговорить с создателями мехлинга он не успел — его и Проула вызвали в штаб, для разгребания очередной проблемы. Он отсутствовал на Кибертроне почти ворн. Когда же вернулся, то ни Проул, ни Блюстрик ничего не передавали ему от младшего брата, да и сам он не спешил общаться. Спрингер и не стал навязываться, только уточнив по своим каналам, что все у мелкого хорошо, работает он в полиции и на очень хорошем счету у начальства. И по-прежнему входит в комиссию по модернизации законодательства Кибертрона.
«Возьми, если тебе не сложно» — ответил рекер. — «Встретимся возле шестой кассы».
«Тебе что-то еще из этого сектора нужно?» — спустя пару секунд уточнил Претекст. — «Я понял — возле шестой кассы».
«Масло для роторов, четыре упаковки. Дотащишь?»
«У меня тележка».
Они встретились возле кассы, оплатили покупки и доставку у симпатичной кассирши и неловко застыли, глядя друг на друга.
— Привет, — первым нарушил молчание рекер. — Давай куда-нибудь отойдем, чтоб не мешать.
— Ага, привет, давай, — Претекст схватил Спрингера за руку и потащил к лифту наверх. — Посидим немного в заправке, у тебя есть время?
— Есть, я совершенно свободен на пару недель. Даже от докладов Проулу, — Спрингер отметил, что Претекст очень напряжен, а на грудной секции у него появилась наклейка в виде пары звездочек, соединенных прямой линией.
— Это символ помолвки, — заметив, куда смотрит трехрежимник, пояснил молодой полицейский. — Надо же, я совсем забыл про эту штуку…
Он сковырнул наклейку, смял и выкинул в ближайший мусоросборник. Подъехал лифт, там были какие-то мехи и поэтому разговор прервался. Спрингер только успокаивающе поглаживал Претекста по пальцам. Они вышли через два этажа и не спеша пошли к кафе по почти пустому коридору.
— Я не знал, что праксианцы заключают союзы так рано, — прервал молчание Спрингер.
— Союзы — нет, а вот помолвки часто, особенно до войны, заключаются еще в первый ворн жизни спарков. Сейчас такое тоже практикуется, хотя и реже. Мне повезло в некотором роде, создатели оставили мне свободу выбора, — Претекст поднял взгляд на Спрингера. — Но в конечном итоге у меня ее практически нет.
— Не совсем понял тебя, если честно, — покачал головой Спрингер, отмечая, что его руку Претекст так и не отпустил, по-прежнему сжимая ее в своей.
— Когда ты со мной встречался, у тебя был кто-то еще? — все так же глядя в лицо рекеру, поинтересовался Претекст. Они уже подощли к входу в кафе, но полицейский остановился, вынуждая сделать это и рекера. Ему явно нужно было выговориться, а скопление кибертронцев, пусть и небольшое, как в этом кафе, не способствовало откровенности.
— Если дважды практически изнасилованный мною Роадбастер считается за кого-то, то да, был, — Спрингер не видел причин скрывать это сейчас от мелкого, хотя и понизил голос почти до шепота.
— Я понимаю. Каким же я был тогда идиотом, дразня тебя поцелуями… — смутился Претекст. — Но вы же не ходили с этим Роадбастером на свидания, ты не дарил ему подарки, не оплачивал кварту?..
— Стоп. У нас в отряде весьма свободные нравы были, есть и будут. Попросту говоря, у нас царит разврат и аморалка по полной программе. Но если у кого-то из отряда завязываются отношения в отряде или вне его — все, эти мехи из аморального образа жизни вычеркиваются. Никто косо не посмотрит, даже если любовников два. Исключения бывают, конечно. Слишком долгая миссия или медпоказания. Ну, или в случае форс-мажора, вроде того, что было у нас: я возбужден и хочу коннекта, а по закрытой шифрованной линии бушует Блюстрик, обещая отстрелить мне все, что участвует в коннекте, — Спрингер фыркнул и незаметно осмотрел коридор на предмет возможного подслушивания. — Я ни с кем не ходил на свидания за твоей спиной. В этом я с тобой был честен.
— И чем же ты Проулу настолько не нравился… а, плевать!.. Короче, после того, как брат уволок тебя в очередной раз спасать галактику, и ты пропал с концами, активизировался один мой академский знакомый. Мы с ним часто доклады вместе писали. Он очень традиционно за мной ухаживал, дело дошло до весьма серьезного итога, а потом Проул очнулся от своих государственных забот и в очередной раз спас своего неразумного младшего брата от чего-то там страшного и ужасного. Кажется, в роли страшного и ужасного выступал любовник моего ухажера… — Претекст дернул дверками за плечами, показывая степень своего возмущения действиями брата. — Я краем аудио слышал, что он тебя и твоих партнеров в этой связи поминал, мол, даже ты так не наглел… шлак!
Претекст пару раз саданул по стене кулаком, явно с трудом контролируя эмоции. Спрингер оглянулся по сторонам и увел молодого меха в сторону зоны отдыха с парой диванчиков и какой-то буйной растительностью в кадушках.
— Они о тебе заботятся. Может, сами чего в юности натворили, теперь тебя уберечь пытаются, — предположил трехрежимник, усаживая праксианца на диванчик.
— Слушай, ну я не дурак же, сам разобрался бы, что к чему! — Претекст гневно сверкнул оптикой. — Есть же границы даже в отношениях с создателями, а тут всего лишь братья! Я все-таки дееспособный мех… Ладно, это все уже в прошлом… Почему ты мне не позвонил тогда, когда вернулся из миссии?
— Смоукскрин намекнул, что мне не желательно появляться в твоей жизни даже в виде сообщений. Я кое-что негласно проверил, успокоился на твой счет и занялся своей жизнью. Вот про помолвку я ничего не знал, — объяснил Спрингер, гладя Претекста по плечу, утешая. Он ни на секунду не поверил, что тому все равно. Вероятно, разрыв произошел совсем недавно и еще болит у него искра. — Да и потом свои дела были. С Импактором вновь попытался отношения наладить.
— И как? — с явным интересом поинтересовался Претекст.
— Да никак. При всем нашем совпадении по характеристикам, нам явно не хватает чего-то еще для полноценных отношений.
— А может, в нас с тобой наоборот, слишком много чего-то, чтобы получились нормальные отношения с кем-то, кроме работы…
— Все возможно. В кафе?
— Давай. Я что-то уже подглючивать начал.
Когда рекер уходил из кафе, Претекст решил, что он еще посидит немного в одиночестве.
Сообщение представляло скорее случайный набор глифов, но Спрингер все же расшифровал его. И поехал в бар на одном из нижних уровней, где Претекст напился какой-то дряни до безобразия. Бармен, к счастью, проблем с законом не хотел, поэтому неадекватного полицейского запер в пустой подсобке и потом молча сдал появившемуся рекеру. Спрингер отвел Претекста в тихое кафе на более приличном уровне и напоил энергном с кое-какими добавками. Праксианец особо не возражал, все выпил, потом долго отсиживался в санитарном отсеке, приводя себя в порядок.
— Я не хочу ни о чем говорить. Мне просто было плохо, очень плохо, — Претекст потер шеврон. — Можешь проводить меня до дома?
— Хм, ладно, провожу… Но если тебе захочется вдруг напиться, звони мне, организую тебе попойку без последствий, — рекер поднялся со стула и они вышли из бара.
До дома, где жил юный полицейский добрались по дороге в альтрежимах. Спрингер не стал заходить в дом. На благоразумие младшего брата Проула положиться можно было.
И как-то так вышло, что они снова начали переписываться и перезваниваться. А потом начались встречи. В читальном зале Аяконского архива, куда оба меха ходили для изучения старых датападов. Спрингер принял предложение Мегатрона возглавить Блок охраны Аякона и сейчас изучал, как это было организовано до войны. Проул еще обязал его представить подробный план работы и схему организации самого Блока обороны. Вот рекер и просиживал джоорами в архиве, изучая сохранившиеся документы. А рядом пристраивался Претекст, который тоже просматривал сотни датападов с кодексами для Комиссии по реформированию законодательства. Иногда их интересы пересекались, поэтому и был выбран большой стол, где можно было с комфортом разместить много стопок датападов.
— Завтра будет заседание по Блоку, — прокручивая в датападе подготовленный доклад, сообщил спустя кватрекс после начала архивных посиделок Спрингер. Они сидели в самом углу огромного читального зала, отгородившись от немногочисленных посетителей стопками датападов.
— Можно глянуть? — Претекст протянул руку, не отрываясь от своего чтения. Потом отложил архивный датапад и уткнулся в датапад Спрингера. Через джоор чтения он поднял взгляд на сидящего друга и поинтересовался:
— Ты же не писал никогда научные работы, да?
— Я писал только отчеты Проулу, — хмыкнул рекер. — Научными их точно считать нельзя. Что, там слишком все непонятно?
— Как раз все просто и понятно и минимум бюрократии запланировано. Что точно не понравится Ули, который как раз приверженец того, чтобы давать подчиненным как можно меньше свободы, — Претекст улыбнулся. — И завтра он начнет устраивать разгром твоей концепции Блока, пропихивая свою. Тебе остается только решить заранее — будешь ли отстаивать свою точку зрения или же сдашься на его милость.
— Вот мне его чуткого руководства только в Блоке не хватает… Эээ… Ули? — Спрингер с недоумением уставился на собеседника.
— Проул — Проули — Ули. Домашнее прозвище. Блюстрика называли Лю. С моей подачи получилось Лю-Лю. Мне нравилось повторять этот слог. Спрингер, не надо ржать! И не смей повторить это при них! — Претекст сунул кулаком в зеленый бок. — Ну вот чего ты ржешь?
Но Спрингер уже не мог остановиться и хохотал в голос. Претекст не удержался и тоже рассмеялся. На них стали недовольно оборачиваться другие посетители архива, а библиотекарь поспешил подойти и попросил или удалиться, или же прекратить. Сообщив, чтобы им оставили материалы, с которыми они работали, оба меха выскочили из зала.
— Квинт, я теперь же на них взглянуть не смогу, чтоб не вспомнить про Ули и Лю-Лю, — отсмеявшись, признался Спрингер.
— Придется как-то привыкать жить с этим знанием, — хихикнул Претекст. — Да и вообще, что смешного в том, что Проул имеет домашнее прозвище? Когда он был маленький, его так вообще постоянно звали, судя по воспоминаниям создателей. Это не совсем типично для Праксуса, признаю, но, как я знаю, многие на Кибертроне зовут спарков уменьшительно-ласкательными именами.
— Тебе точно не понять! — Спрингер махнул рукой. — До знакомства с тобой я даже не мог себе представить, что он для кого-то не распоследняя сволочь, а спарк и брат. То есть, я это понимал, даже слышал про наличие брата, но это не стыковалось с ним…
— Не называй моего брата сволочью, — серьезно попросил Претекст и слегка двинул собеседника кулаком. — Может, он такой и есть, но это мой брат как никак.
Спрингер кивнул, соглашаясь. Он обнял Претекста за плечи, а тот прижался боком, раскрывая поля. Рекер наклонился и поцеловал своего спутника. Тот не отстранился, наоборот, отозвался на поцелуй с радостью.
Расставшись с Претекстом, который ушел доделывать свою норму вычитки старых кодексов в архив, Спрингер долго гонял по Аякону и в конечном итоге обнаружил себя стучащим в дверь кварты Капа.
— Кап, я сегодня снова целовался с Претекстом, — выпалил он, едва за ним закрылась дверь. Старый автобот внимательно оглядел его и мотнул головой в сторону дивана, приглашая присаживаться.
— Это снова планы Проула или ваша личная инициатива? — уточнил он, ставя перед своим гостем куб энергона.
— Второе. Я сильно подозреваю, что Претекст не счел нужным сообщить братьям, что мы каждый вечер сидим вместе в архиве. Ну, то есть, я-то там почти прописался уже, а он приходит по вечерам, после работы. Читаем эти древности, болтаем потихоньку… После иногда на заправку заглядываем. Ну и вот, сегодня…
— Но ведь многие так делают, мальчик мой. Что смущает-то? — удивился Кап.
— Меня смущает то, что я ничего не чувствую к нему. То есть, ничего такого особенного, — Спрингер развел руками. — Он рядом — и мне хорошо. Я беспокоюсь за него, когда он на работе или долго не отвечает на сообщения. Но вот когда он рассказал про свою помолвку, то я не ревновал. Я сочувствовал ему, там тот еще подонок нарисовался в партнерах, но ревности не было. Это его жизнь и он сам решает, как ее портить…
Он замолк, глядя на свои ладони. Для него это было нормальным — сомневаться.
— Не вижу ничего страшного, — в конце-концов отозвался Кап после продолжительного молчания. — Это вообще нормально быть с тем, с кем комфортно. Тысячи мехов решают жить вместе не из-за великой любви, потому что им так удобнее, чем поодиночке. Не трави свою искру. Еще не факт, что вы так и останетесь вместе, а пока просто наслаждайся общением и покоем. Там будет видно. Самое главное — не вмешивай сюда Проула и Блюстрика. Вы между собой разберетесь, а вот они все испортить могут.
— Нет уж, упаси Праймас от очередных планов Проула! — содрогнулся Спрингер. Они засиделись, обсуждая еще и предстоящее заседание, поэтому рекер остался на ночь у Капа.
