Какого бы мнения не был Проул о рекере, тот был умным и наблюдательным. Впрочем, другие на войне и не выживали, и даже если казалось, что некий меха — идиот беспроцессорный, то это на поверку оказывалось далеко не так, просто меха было так удобнее. Спрингеру беспроцессорным притворяться нужды не было, а наблюдательность служба в отряде развила колоссальную. И он довольно быстро заметил, что братья часто общаются с другими праксианцами, словно подчиняясь неким формулам. Выразить соболезнование, поздравить с чем или наоборот показать недовольство чем-то — они никогда не подвисали, подбирая подходящие слова. Просто говорили и все.
Ко всему прочему, Спрингер обратил внимание еще и на то, что Претекст иногда теряется, когда говорит ему что-то и получает совсем не ту реакцию, на которую рассчитывал. И таких ситуаций стало гораздо больше с тех пор, как они стали жить в одной кварте. Вот после очередного недоразумения, когда Претекст поинтересовался планами на сегодняшний вечер и искренне обиделся, услышав про просмотр фильма, а потом от него ничего не удалось добиться толком, да еще и спал он ночью, замотавшись в покрывало по самый шеврон, Спрингер и решил обратится за помощью. Немного поразмыслив и пошарившись по форумам, где вычитал целую кучу историй про вредных и слишком гордых для общения с другими праксианцев, а так же теорию, что жить с ними непраксианцу невозможно в силу того, что у них есть какая-то страшно засекреченная программа по размножению, рекер позвонил домой создателям Претекста. Дома оказался Прогменс, который согласился на встречу.
— Что-то случилось? — поинтересовался старший меха, когда Спрингер удобно устроился в кресле с кубом энергона.
— На меня обиделся Претекст, а я никак не могу понять, за что, — честно объяснил рекер. — Он спросил вчера днем, какие у меня планы на вечер, я ответил, что хочу посмотреть фильм. И он обиделся... Ничего не стал объяснять, заявив, что я издеваюсь над ним и потом скомочился на краешке платформы. И даже шипел, когда я до него дотрагивался.
Прогменс не изменился в лице, хотя мимолетную улыбку рекер все-таки заметил. Полицейский еще немного помолчал, потом сказал:
— Да, ты действительно очень его обидел, ответив так на вопрос, но тебя извиняет то, что ты воспитан совсем в другой культуре. Наверняка у вас были ситуации, когда ты ему говорил какую-то самую обычную для тебя фразу-код, а он ее не понимал.
— Ну да, было такое. Только я-то ему объяснял, в чем проблема, — пожал плечами рекер.
— Ты в разы его старше и прекрасно понимаешь, что не все обязаны понимать твои намеки с полуслова, — свел пальцы домиком Прогменс. — А он молодой и всю свою жизнь провел среди праксианцев. Поверь, даже в Академии процент курсантов из нашего города, а так же преподавателей изрядно превышают пятьдесят процентов. И при всем нашем с Дефектусом либерализме и поощрении знакомств вне нашего круга, Претекст пребывает в уверенности, что вокруг всем все понятно в его поведении.
— Но раньше-то мы друг друга понимали отлично, — возразил трехрежимник. Напряжение его немного отпустило, опасения, что Прогменс высмеет его за незнание чего-то — улетучились. Сама обстановка дома альф Претекста настраивала на спокойствие и содержательные разговоры. В его жилище в последнее время тоже начало вырисовываться нечто подобное — все на своем месте и дроид-уборщик строго по графику. Единственное, что сдерживало этот процесс — тотальная занятость Претекста, а немногим раньше — его неудовлетворительное физическое состояние.
— А раньше вы были под плотным надзором его старших братьев и встречались, — пояснил Прогменс. — Не было нужды в каких-то ритуалах, вы оба стремились максимально пообщаться, прежде чем придется расстаться. Да и, если то, что мы наблюдали тогда в Академии после доклада, было вашим обычным стилем общения, то было бы удивительно, если бы такие сложности возникли.
Спрингер кивнул, соглашаясь. Действительно, до того кафе на их встречах в основном разговаривал Претекст. Его роль сводилась к тому, чтобы вовремя поддакивать, остужать самые горячие порывы и вовремя отвечать на прямые вопросы. Потом все изменилось, они стали чаще общаться именно диалогом, но все равно это были именно встречи.
— Ну а сейчас-то он на что обиделся-то? — Спрингер поставил недопитый куб на столик, отмечая автоматически, что поверхность этого столика поцарапана. Очень характерно поцарапана. Такие следы оставляли осколки от бомб, которые сбрасывали десептиконы для разрушения городов. Если Прогменс и заметил, куда смотрит рекер, то виду не подал и ответил на вопрос.
— Он интересовался, хочешь ли ты коннектится. Рискну предположить, что раньше ты с ним был на одной волне в этом вопросе и поэтому проблем с пониманием сути вопроса спарк просто не предполагал. И когда ты сообщил, что хочешь смотреть фильм, да еще и выразил недоумение, мол, в чем проблема — то он счел, что ты издеваешься над ним, — Прогменс развел руками. — Отсюда и нежелание говорить с тобой, и «скомоченность» в одном углу. И утром наверняка еще не стал разговаривать, кроме пожеланий хорошего дня.
— Угу. Пожелал хорошо отработать, обошел меня по широкой дуге и удрал. Даже заправляться не стал, — огорченно рассказал рекер. — И как теперь это исправлять...
— Выучить праксианский этикет, — как что-то само собой разумеющееся предложил Прогменс. — И научить его этикету своего родного города. Только не в форме «Я тебе сейчас поведаю откровение!», а просто написать об этом всем в датападе и дать ему почитать, когда вы помиритесь. Еще лучше будет предложить ему составить такой список вместе, тоже после примирения.
— Это все хорошо, — сжал кулаки Спрингер, — но где мне-то взять этот учебник этикета?
— Я могу тебе его перекинуть, — и Прогменс действительно перекинул рекеру заархивированный файл. Когда тот его распаковал и бегло просмотрел оглавление, то только присвиснул.
— Слушайте, а вы просто общаться умеете? — с некоторым сомнением уточнил Спрингер у собеседника.
Прогменс ничего не ответил, встал и отошел к окну. Около брийма рассматривал открывающийся из окна вид и только потом заговорил.
— Праксус в основе своей — очень жестокий для своего времени эксперимент. С ним не сравнится даже бытовавший в то время обычай стирать Праймам всю память про их семью. Сутью эксперимента было вывести особую разновидность кибертронцев, чьи таланты бы были сосредоточенны именно в области анализа. Их отбор производили по специальным тестам, отрывали от семей и свозили сюда, в Праксус. Кое-кто из историков считает, и даже находит подтверждение, что изначально тут была просто тюрьма, вроде той, что в Аяконе. Со временем, однако, «заключенных» тут оказалось так много, что ее пришлось расширить до городка.
— Эксперимент удался. Вынужденные заниматься только одним делом, заключающие союзы только между жителями Праксуса, наши предки в какой-то момент столкнулись с проблемой обычной коммуникации между собой. Аналитика не подразумевает свободного выражения чувств, за ненадобностью эти отделы головных модулей почти не развивались. Но чувства-то все равно были и их надо было как-то выражать. Так и появился этот кодекс этикета, куда со свойственной им педантичностью составители вписали формулы общения для практически всех жизненных ситуаций.
— Афигеть... — вырвалось у рекера, который тоже встал и теперь стоял возле кресла, наблюдая за старшим меха.
— Со временем, город перестал быть таким изолированным, как был вначале, но на характере праксианцев это сказалось мало, — все так же смотря в окно, откликнулся Прогменс. — Но я не верю, что мы ассимилируемся с остальными. Слишком долго нас делали вот такими вот.
Спрингер подошел к окну и тоже посмотрел на город. Он отстраивался, это было очень заметно, в отличие от Аякона. Там отстраивание шло в основном по окраинам города, где Спрингеру практически не доводилось бывать в последнее время.
— А Претекст сегодня вернется домой? Ну, ко мне домой? — поинтересовался он.
— Думаю, что вернется. Проконсультируется с братьями, как дрессировать тебя, и вернется, — хмыкнул, улыбаясь, Прогменс. — Да и коннект опять же...
Спрингер смутился. При всей своей открытости обсуждать интимные подробности своей жизни с создателем своего партнера он не горел желанием. Вернувшись к креслу и допив энергон, рекер попрощался.
— Удачи, — пожелал на прощание старший меха. — Да, можно поинтересоваться — может, вам лучше переехать сюда, в Праксус? Претекст здесь работает, для тебя тоже работа найдется.
— Мы подумаем над этим, — кивнул рекер, перекинулся в турбоавтомобиль и поехал в сторону станции монорельса.
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
