— Зачем... Вы сняли поле?
Пятеро силуэтов окружили его. Пятеро мехов — высоких и низких, широких и узких, столь мало похожих друг на друга. Пожалуй, единственным, что их объединяло, был знак — остроконечный символ, ровно горевший на броне каждого, точно стеклянный фонарик, подсвечиваемый первыми лучами местной двойной звезды.
Десептиконы.
— Наши сканеры обнаружили лишь один объект, спускавшийся с орбиты. Если бы вел за собой сотриадников или, к примеру, возглавлял разведывательный отряд, мы бы, определенно, не стали этого делать. Система защиты еще далека от завершения, и мне более чем интересно, по какой причине ты избрал местом своего приземления именно наше временное укрытие.
Среднего роста мех с широкими плечами, покрытыми двойным рядом гусениц, выступил вперед. Система распознавания отчего-то регистрировала два десептиконских знака на его корпусе. Перезапустив оптику, Фарма присмотрелся внимательней. Так и есть: верхний из символов глядел на него двумя точками оптики, ярко-голубой на фоне иссиня-серого предрассветного неба.
— Поднимайся. — гусеничный десептикон опустился на одно колено , заложив за спину руку с массивной двухствольной пушкой, протянул ему ладонь. — Вертикальное пике — далеко не лучший способ уменьшить высоту при посадке. Ты весь в грязи... И в энергоне.
Сервоприводы с трудом реагировали на команды. Болевую чувствительность довелось понизить до минимума, чтобы добиться хоть какого-нибудь обратного отклика. Ноги пока не отвечали, руки... Годились, чтобы на них опереться.
Жухлые стебли затрещали между пальцами. Фарма засмеялся — сухо, скрипуче, с трудом добывая из вокалайзера каждое слово.
— Это чужая... Чужая кровь. Флайспин, Армкросс, Твайл, Рэйджрок, Топлифт... Еще пару десятков. Остальные просто не успели мне представиться.
Щелкнули, смещаясь, сегменты локтевой брони. Спинные серво стабилизировались достаточно, чтобы удерживать верхнюю часть корпуса. Оторвав запястья от земли, автобот вытянул руки перед собой. Тонко завибрировали кисти — и вдруг пропали, расплывшись в серой механической дымке. Пальцы исчезли, а ладони потянулись вперед, меняя форму, вытягиваясь и уплощаясь, покрываясь окантовкой из мелких игольчатых лезвий. Туман рассеялся: Фарма уставился на бензопилы невидящим взглядом.
— Я убил их. Этими самыми руками, — очередной смешок показался больше похожим на всхлип. — И я заслужил наказания за свои поступки. Вы же десептиконы, верно? Вы ненавидите автоботов. Я уверен, среди них были... Были и ваши сознаковцы. Ну же, давайте... Убейте меня.
— Мне очень жаль, но в данной ситуации я ничем не смогу тебе помочь. — гусеничный десептикон поднялся на ноги, пряча ладонь. — Как Специальный уполномоченный по соблюдению соглашения Тайреста я объявил данную планету территорией, свободной от насилия.
— Тарн, одумайся! Разве ты забыл, как эти шавки подослали к нам своего агента, который сливал автоботской разведке координаты органических планет? И не одну сотню лет,если ты плохо помнишь!
— Тезарус, не спорь со мной. Если бы не он, с нами не было бы Воса — а его вклад в деятельность Подразделения сложно переоценить. Да и к тому же, — мех в маске поднял локоть с навесным оружием, единственным жестом пресекая все дальнейшие возражения, — подумай: разве мы вправе отказывать в помощи тому, кто сам явился за ней?
— Ты... Ты мне не веришь!? — голос, едва слышный сквозь россыпь помех, вдруг сорвался на крик. Автобот попытался поднять пилу: плечевые серво едва справлялись со своей задачей, и рука двигалась рывками. — Тогда... Я убью тебя!
— Ты не сделаешь этого.
— Тогда... Я убью его! — вторым лезвием Фарма нацелился на самого низкого из мехов. Солнце понемногу поднималось, возвращая десептиконам их истинные цвета: стоявшего перед ним рассвет окружил красным ореолом, столь же ярким, как вражеский знак на груди.
— Ты не справишься.
— Ах так! Значит... Значит, я убью себя!
Не спуская красного меха с прицела, джетформер поднес пилу к собственной шее. Рыкнул мотор, и в такт ему зазвенела цепь, разбрызгивая вокруг капли свежего энергона. Желтые флуоресцентные точки россыпью капель оседали на когда-то бело-лиловой, а теперь усеянной рыжеватыми пятнами обшивке. От локтя потянулись тонкие струйки пара: энергоновые разводы темнели, запекаясь на разогревшихся пластинах, но автобота, казалось, это мало заботило.
— Надо же, — голубые линзы чуть сузились, точно в знак беззлобной насмешки. — Ты сам себе противоречишь. Прислушайся к своим эмоциям: я уверен, деактивация — вовсе не то, чего ты на самом деле хочешь.
— Я н-не шучу! — вокалайзер предательски засбоил, будто доказывая обратное. — Убей меня... или убирайся!!
— Десептиконское Подразделение Помощи использует смертную казнь как средство решения конфликтов лишь в особых случаях, строго регламентированных сводом соответствующих правил. Ни ты, ни твои деяния не подпадают ни под один из существующих пунктов.
— С-лабаки. — Фарма фыркнул, сплевывая остатки топлива, подобравшегося опасно близко к голосовому синтезатору. Чувствительность нижних конечностей все же восстановилась до необходимого минимума: пошатываясь, автобот медленно поднялся на ноги. Топливная система была далеко не единственной пострадавшей от преднамеренно жесткой посадки: смятые крылья мешали движениям плеч, кулеры надсадно гудели, силясь протолкнуть воздух сквозь искореженные решетки радиаторов, а сервоприводы сбоили не переставая, заставляя коленные суствы трусливо подрагивать. Подсистемы едва справлялись с потоком критических ошибок: доводилось прилагать огромные усилия попросту для того, чтобы не свалиться в стазис прямо здесь и сейчас.
— Значит... Значит, я найду того, кто не побоится этого сделать!
— Элементы твоего альт-мода слишком повреждены для обратной трансформации. Сожалею, но даже в том случае, если бы твое физическое состояние позволяло покинуть планету, мы бы не дали тебе этого сделать. Это место — наше новое убежище, и до окончания установки системы покрова ни один автобот не должен знать, где мы находимся. Ты останешься здесь. Как гость или как пленник — выбор за тобой. А сейчас, — красный десептикон вновь опустился на уровень джетформера и протянул раскрытую ладонь, — пойдем. Базовый ремонт я и команда сможем тебе обеспечить.
— Заткнись!!
Бензопила взмыла вверх, прорезая воздух отчаянным звоном. Завизжала цепь, вгрызаясь в светло-серый металл — и вдруг застопорилась, не в силах пробиться сквозь толстый слой навесной брони. Похоже, зубья дотянулись до пучка проводников, повредив несколько вторичных кабелей: красные пальцы дернулись, будто сжимаясь в кулак, но быстро расправились, следуя наново откалиброванным импульсам. Сам десептикон не проронил при этом ни звука, продолжая буравить его чуть насмешливым взглядом прищуренных голубых линз.
— Нет... Нет, нет, нет-
Красная оптика расширились от ужаса. Чихнул, запускаясь, мотор, и второе лезвие потянулось к темно-фиолетовому шлему — но так не достигло его. Второй рукой Тарн подхватил светлый локоть, мягко, но в тоже время уверенно сжав горячие бронепластины. Пила застыла, замерев в считанных сантиметрах от шейных кабелей.
— Нет, нет, нет, нет, нет-
— Доктрина автоботов — далеко не единственное учение на свете. Так же, как убийство — не единственный способ решения проблем. Сколько бы ошибок ты не совершил, скольких не лишил бы жизни, поверь — всегда есть способ это исправить.
Рука поникла, цепь остановилась. Почувствовав отсутствие сопротивления, Тарн ослабил хватку, плавно опуская чужой локоть. Капли омывателя непроизвольно выступили на красных линзах — и потекли вниз двумя горячими струйками, растворяя энергоновые следы, смывая с лицевой пластины запекшиеся следы чужих жизней. Ладонь, мгновением ранее вставшая на пути гильотины, легла на плечевой радиатор, скользнула по ребрам искореженных пластин. Красный палец легко коснулся щеки, утирая слезы: сомкнув пальцы на подбородке, Тарн чуть приподнял фиолетовый шлем. Взгляды алой и голубой оптик встретились: две судьбы, две истории на противоположных концах одной невидимой линии.
— Н-не т-тр-
— Если верить знакам на твоих крыльях, ты — медик, а значит, должен лучше других знать, что каждому рано или поздно необходима помощь. Я далеко не лучший специалист в этой области, но, тем не менее, хотел бы попробовать.
Тарн сузил оптограни чуть сильнее — и десептиконская маска вдруг преобразилась, засияв широкой и теплой улыбкой.
— Скажи... Как тебя зовут?
Может, дело было в окончательно засорившемся вокалайзере, а может, в чем-то другом, но слова сорвались с губ сами собой.
— Ф-Фарма...
— Фарма... Пойдем со мной.
Внутренний экран мигнул последней критической ошибкой — и погас. Ноги подкосились, и Фарма рухнул вниз — прямиком в раскрытые объятия. Высвободив поврежденную руку, ярко-красный десептикон поднял его и осторожно посадил себе за плечи. Системы, не в силах больше справляться с потоками аварийных отчетов, проваливались в стазис одна за другой. Тонко зашелестели пилы, превращаясь обратно в ладони. Но к этому звуку, столь долго служившему единственным аккомпанементом бесцельных скитаний, теперь прибавились другие. Он чувствовал... Вибрацию? Мелодию пробуждающейся планеты. Шепот ветра, вплетаясь в шорох высокой травы, взмывал вверх, унося за собой едва слышный звон тонких перистых облаков. Солнца один за другим выходили из-за горизонта, и тепло их лучей отдавалось в аудиодатчиках воем сирен, извещавшим все живое о конце столь короткой абсолютной ночи. Вереница десептиконов молча потянулась за ними: их шаги, легкие и тяжелые, гулкие и звонкие, отбивали собственный такт, придавая ритм зарождающейся симфонии. Тарн говорил ему что-то, но голос его с каждым мгновением становился все тише и тише, теряясь в многообразии звуков. Перенаправив остатки энергии на расшифровку аудиосигнала, Фарма сумел разобрать последние слова:
— Я починю тебя... Обещаю.
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
Примечания к фанфику:
1. SG-MTMTE.
2. Таймлайн - задолго до событий "Рука Помощи" и "Преломление Света". "Fix You" - "Починю тебя".
2. Таймлайн - задолго до событий "Рука Помощи" и "Преломление Света". "Fix You" - "Починю тебя".
