— Я совершенно здоров, — даже не дрогнул тот. — Моя внутренняя температура в пределах нормы и совершенно не влияет на мою работоспособность. И я по-прежнему настаиваю на проведении курса психотерапии для Импактора и химероконов.
— Ты настаиваешь на этом потому, что должен Импактору? — высказал предположение Старскрим. Быть кому-то что-то должным и расплачиваться услугой — это Старскрим понимал. А вот во внезапно проснувшийся у Проула альтруизм он не верил. Не тот он трансформер, этот бывший следователь аяконской полиции, чтобы внезапно воспылать любовью к ближнему своему…
— Нет, данные обстоятельства не имеют никакого отношения к моему предложению, — услышанное даже автоботов заставило изумленно всматриваться в тактика.
— Тогда что? — Родимус Прайм точно бы вскочил, если бы не сидящий рядом Ультра Магнус. Вместо этого рыжий начал жестикулировать: — Мы чудом избежали развязывания новой войны, мы арестовали заговорщиков, по закону их полагается казнить, а тут вдруг появляешься такой прекрасный ты и заявляешь, что казнь надо заменить на психотерапию! Объяснись!
Старскрим поморщился, скосив взгляд на рыжего автобота. Слишком много эмоций. Явно не то, что нужно в общении с Проулом, как это следовало из досье Саундвейва. Вспомнив связиста, Старскрим пожалел, что тот куда-то исчез. Его умение интерпретировать мельчайшие изменения полей трансформеров сейчас бы очень помогло разгадать ребус, именовавшийся Проулом.
— Да, Проул, я хотел бы услышать объяснения. Если ты что-то должен Импактору и он решился на шантаж, требуя сохранить себе и химераконам жизнь — мы постараемся помочь тебе, — Орион подался вперед, всматриваясь в непроницаемое лицо своего бывшего заместителя.
— Наши отношения с Импактором не влияют на мою просьбу о помиловании их, — еще раз повторил Проул. — У меня для неё совершенно другой повод.
Он взмахнул рукой, активируя голографический экран с графиком. Все присутствующие с любопытством уставились на разноцветные линии, пытаясь понять, что хотел сказать этим Проул.
— Демография Кибертрона? Все настолько ужасно? — первым сообразил Ультра Магнус, вчитавшийся в глифы легенды графика.
— Я не очень понимаю… — Родимус нахмурился, тыкая в графики пальцем и читая появляющиеся цифры.
— Смотри сюда, — Мегатрон, тоже понявший суть, показал на кривую, которая была чисто белой. — Эта линия показывает ситуацию с кибертронцами горячего искрения. Видишь, в какой-то момент она начинает неуклонно идти вниз? Это как раз тот самый момент, когда колодцы искр погасли, а «горячие» бессмертными все-таки не были и гасли от различных причин. Синяя линия — это холодное искрение, те самые опыты с Матрицей…
— Тех искр изначально было ограниченное количество и вводили их в эксплуатацию постепенно, что и объясняет эти пики роста на графике, — добавил Орион. — Извини, Проул. Но Нова описывал это именно в таких выражениях.
— Не стоит извиняться, Орион. Я все это знаю. Мы же вместе читали эти документы, — Проул кивнул Ориону и повернулся к юному Прайму. — Как видно из графика, у нас отрицательная динамика. Мы только гибнем, а новых искр нет. Это конец нашей цивилизации, Родимус.
— Но на Каминусе же есть колодец, и там все нормально с новыми искрами, — вспомнил Старскрим.
— Я не учитываю Каминус. Это совершенно другое государство, пусть и наша бывшая колония, — отмахнулся от него Проул. — У вас еще есть вопросы, почему я прошу помиловать Импактора и химераконов?
Мотив и в самом деле был более чем весомый, даже теоретический долг Проула Импактору мерк перед ним.
— Они будут помилованы, — выразил общее решение Старскрим. — С объяснением — почему именно.
— Благодарю, — Проул кивнул и вышел из комнаты совещаний.
Оставшиеся переглянулись, и Орион было встал, чтобы пойти за тактиком, но Старскрим напомнил, что нужно решить еще несколько проблем.
После совещания Старскрим направился прямиком к Проулу. Тот, как и ожидалось, сидел в своем кабинете и просматривал документ, который моментально свернул, стоило двери начать откатываться, пропуская посетителя.
— Это было несколько невежливо — уходить с совещания, — укорил его сикер.
— Я и так знаю, до чего вы там договорились, — Проул пожал плечами. — Что я хотел, то я получил, а все остальное… ну, меня устраивают ваши решения, если это тебе интересно.
— Мне вот интересно другое, — Старскрим навис над сидящим автоботом. — Когда произошло нападение и поднялась паника, что нападающих не видно на радарах, именно ты приказал активировать некий апгрейд, который за последние пару ворн медики делали всем, кто попадался в их магнитные ручки. И если будешь уверять меня, что ты просто вычислил то, что химераконы невидимы для обычных средств обнаружения, то я тебе не поверю. Никто даже не знал об их существовании, а у тебя вдруг нашлось средство обнаружения. Интересненько…
— В государственной измене ты меня все равно не сумеешь обвинить, можешь даже не пытаться, — чуть улыбнулся Проул. — А химероконов я уже встречал. Они меня похищали.
— Что?! — Старскрим мысленно перебрал все события за последнее время, пытаясь вспомнить, когда же Проула похищали. Ничего такого не всплывало… кроме совершенно необъяснимого разрушения станции «Дебрис». Но там же были просто рекерские разборки — внезапно очнувшийся Спрингер, как ни в чем не бывало, начал командовать, Импактору это не понравилось, остальные рекеры разделились кто за кого… и произошла драка, которую станция не пережила. Правда, там почему-то оказалась еще и Арси, но она же объяснила, что сопровождала туда Капа по поручению все того же Проула… Не прятали же похитители тактика прямо там, у рекеров под задницами, не настолько же они самоубийцы?.. Или настолько? И вообще, как-то же Импактор с химераконами столковался… Больше никаких странностей, связанных с Проулом, Старскрим припомнить не мог и почти жалобно уточнил: — Ты шутишь так, да?
— Нет, я не шучу. Всего тебе знать не обязательно, но химераконы сделали это не по собственной инициативе. Я был их «заказом» от того, кто их и создал. В процессе похищения, нахождения в плену и освобождения я и узнал о кое-каких свойствах этих существ, в том числе и от самого их создателя, — Проул даже не пытался отодвинуться от сикера, глядя тому прямо в оптику. — Ты же не думаешь, что это спонтанная мутация, как на Каминусе?
— То есть, где-то бродит псих, который может создать еще кучу таких вот уродов, но с учетом твоего средства обнаружения? И сможет все-таки поубивать всех неугодных ему? — вычленил главное Старскрим. И открыл канал связи с Мегатроном, чтобы скинуть тому полученную информацию, и объявить психа в розыск с последующим уничтожением.
— Бродит. И вы его не уничтожите, — Проул щелкнул пальцами, активируя помехи. — Убивать последнюю надежду Кибертрона на исправление демографии — это будет воистину идиотский поступок, Старскрим.
— И каким образом он сможет заставить колодцы опять работать? — фыркнул сикер, выпрямляясь. — Оптимус, тьфу ты, Орион же, скинул мне отчеты экспедиций в эти колодцы. Там все глухо. Матрица пуста и разбита. Искры взять неоткуда. Так что он еще больший псих, чем я сначала про него подумал. И тебя он заразил каким-то образом своим безумием. Его надо уничтожить, и я это сделаю.
Старскрим подошел к двери, но она даже не шевельнулась. Сикер поднял чувствительность датчиков и снова толкнул дверь. Но все, что Старскрим уловил — едва слышное гудение систем глушения. Привычного щелчка разблокировки он так и не услышал.
— Что за игры, Проул? — поинтересовался он у хозяина кабинета. — Главный здесь я, если ты не в курсе!
— Я в курсе, что ты правишь Аяконом. И еще я в курсе, что многим кибертронцам это не нравится. Попытки переворотов происходят все чаще и чаще, о некоторых ты знаешь, про многие даже не догадываешься, потому что мое ведомство смогло их предотвратить, — Проул сидел за столом прямо и говорил тихо. — А я устал. Я хочу покоя. Спрингер прав — нужно вовремя остановиться и уйти. Но если я уйду сегодня, то спустя пару десятков ворн здесь ничего не будет. У тебя практически нет авторитета, Мегатрон его потерял, Оптимус и Родимус котируются только у части автоботов, Виндблейд кибертронцам не указ, Джаз публично отрекся от идеалов автоботов, Спрингера очерняет его рекерское прошлое — если автоботы, стиснув денты, ещё признают его за главного, то десептиконам он точно не придется по нраву. У Капа уже пороху не хватит хоть как-то скрепить этот карточный домик, — Проул крутанул рукой в воздухе, имея в виду весь Кибертрон. — Это будет просто тотальное уничтожение всех оставшихся кибертронцев. Не забывай еще и о том, как нас горячо «любят» в галактике. Органики с радостью свои руки, ласты, щупальца и прочие грабли приложат к делу нашего уничтожения. Ты это понимаешь?
— Ты серьезно считаешь, что будет война? — Старскрим оставил попытки выйти и вернулся к столу Проула.
— Восемьдесят семь с половиной процентов из ста. Если тебе интересно, то я обсчитал больше десяти тысяч вариантов. И в половине из них даже мое присутствие не спасло ситуацию от неблагоприятного развития, — пожал плечами тактик и выдвинул ящик в столе. — Ты не идеал правителя, разумеется. Многие воспринимают тебя как временное явление во власти. Но ты до сих пор сидишь в этом кресле, делами доказывая, что занимаешь его не просто так, и мне это импонирует. И перед своим уходом я хочу дать тебе в руки все козыри из колоды.
Проул вытащил из ящика небольшой предмет в виде цилиндрической трубочки, где в одном из сегментов бултыхалась зеленоватая жидкость. Раздался щелчок, загорелся светодиод - Проул неторопливо сунул мундштук в рот и втянул внутренними кулерами взвесь... Старскрим с некоторым замешательством смотрел на курящего Проула. Он видел такое, но на Земле — и делали это местные органики. Даже десептиконы не додумались попытаться повторить это, хотя одно время Скайварп и подбивал ведущего на попробовать.
— Набрался у Капа вредных привычек, — объяснил свои действия автобот, «выдыхая» дым из вентиляционных решеток. Старскрим уловил ароматы присадок, повсеместно использующихся для расслабления нейросети. — Так вот, о том психе. Он владеет технологией создания искусственной искры.
— Чего?! — Старскрим несколько секунд даже говорить не мог после такого заявления, а когда смог, то ничего умнее не нашел, что сказать.
— Искусственные искры, — повторил тактик. — Он может создавать искусственные искры. В результате получается вполне адекватный и неотличимый от большинства трансформер.
— Юникрона тебе в порт! Это же противоестественно! — сикера всего передернуло от отвращения.
— Сядь и не мельтеши, — Проул снова затянулся. — Я в курсе, как «выкованные» относились к таким, как мы с тобой. И могу спрогнозировать отношение к «искусственным». Хотя бы потому, что я сам долго стоял и целился такому боту в лоб, считая его мерзостью, не имеющей права на существование.
— Убил? — Старскрим помнил, что участие тактика в каких-либо убийствах так и не удалось доказать, а слухи утверждали, что он много кого погасил лично.
— Не смог. Он улыбнулся мне и спросил, как меня зовут. Я забрал его из лаборатории и дал новое имя и корпус. Лично составил программу обучения и проследил, чтобы он прошел её не на поле боя. Сейчас он здесь, в Аяконе, живет обычной, мирной жизнью, — Проул снова затянулся и усмехнулся. — Не надейся. Я не скажу тебе его имя. И вычислить никто не сможет. Об этом я позаботился уже давно. Ну так что, познакомить тебя с создателем будущего Кибертрона?
— Мне нужно пару часов на размышления, — Старскрим поднялся и шагнул к двери, на этот раз без проблем открывшейся. — Я свяжусь с тобой.
— Буду ждать звонка, — отсалютовал сигаретой тактик.
Старскрим трансформировался в прыжке и рванул ввысь, в темное кибертронское небо. Проул не просил его о конфиденциальности, но она явно подразумевалась. Значит, надо думать самому. И принять решение. Сикер развернулся, чтобы облететь Аякон в его довоенных границах, которые были значительно больше, чем нынешние. Почему-то вспомнилось, как до войны любой взлет требовалось согласовывать с диспетчерами, как раздражало находиться с ними постоянно на связи. И многие зоны были перекрыты для полетов. А сейчас можно часто наблюдать, как Скайлинкс резвится в небе, гоняясь за аэроботами, и никому нет до этого дела. Потому что небо пусто, некому там летать по графику… Впрочем, на поверхности дела не лучше. В Аяконе самыми оживленными были центр, район возле электростанции и космопорт. Все остальное тонуло во мраке. В других городах все было еще хуже, там даже постоянно никто не жил, так, приезжали на производственные смены. Районы вне заводов никто даже не пытался восстанавливать, и там царили темнота и разруха. И еще жили невероятно размножившиеся свормы, часто уничтожающие все результаты трудов по восстановлению какого-либо завода.
«Все будет еще хуже» — этот прогноз он слышал не только от Проула. Такой же прогноз давал и Ранг. Старскрим сделал «кобру», одновременно вспоминая недавнюю беседу с психоаналитиком. Сикеру было интересно, как воспринимают кибертронцы Мегатрона-автобота и лостлайтовцев. Ответ даже удивил — трансформерам в массе было все равно, какой знак у Мегатрона, где носило корабль и какие приключения пережил его экипаж.
— У общества нет цели. Война закончилась, наказывать, как оказалось, просто некого, потому что все хороши, мирная жизнь трудна и полна лишений, которые уже не спишешь на войну, перспективы никто не видит, — сказал тогда Ранг, растерянно теребя датапад в руках. — Ах да, в обществе увеличивается процент тех, кто хочет добровольно погаснуть. Пока они не решаются на это, но в любой момент…
Выровнявшись после манёвра, Старскрим развернулся в сторону разрушенной базилики Праймов. Достигнув ее, он снизился почти до поверхности и трансформировался. Поднявшись по разбитым ступеням ко входу в базилику, сикер поморщился — оскверненные статуи прежних Праймов валялись повсюду, покрытые толстым слоем пыли. Она гасила звук шагов, но от каждого движения поднималась и набивалась в воздухозаборники. Старскрим и сам не знал, что хотел тут найти.
— Она считалась неприступной, — голос Проула откуда-то слева сзади заставил вздрогнуть и рефлекторно вскинуть руку с нуль-винтовкой. — Но несколько идиотов её очень ловко обнесли в свое время.
— Я не слышал об этом ничего, — успокоившись, Старскрим опустил руку.
— Об этом и не сообщали в новостях, только о взрыве в полицейском участке Родиона, — Проул уселся на какой-то обломок и снова закурил. — Никто даже не узнал об этом ограблении ворна.
— А ты откуда знаешь? Сам участвовал? — Старскрим не удивился бы.
— Я просто знал об этом. И не донес. Учитывая, что подозрения тех ботов подтвердились, то и не жалею ни о чем, — пожал плечами тактик. — Хотя нет, кое о чем жалею. Но это слишком личное.
Они замолчали. Старскрим отметил про себя, что Проул не спрашивает, что он решил насчет технологии искусственных искр. Два часа еще не прошло.
— Хочешь? — внезапно предложил ему сигарету тактик.
— Ну, давай попробую, — Старскрим не видел причин отказываться. Следующие полчаса прошли в постижении тонкого искусства курения. Изведя четыре картриджа со смесями, сикер приловчился и теперь сидел рядом с тактиком, пуская дым колечками, не удосуживаясь нагружать фильтры.
— Это самое глупое, чем я занимался в своей жизни, — Старскрим покосился на тактика, взбалтывая жидкость в сигарете и прикидывая, стоит ли его расспрашивать о том автоботе, которого создал псих и которого тактик оставил в живых. — А базилика Праймов — самое неподходящее место для этого глупого дела.
— Сомневаюсь, что на Кибертроне вообще остались места для глупостей, — Проул снова сменил картридж. — Психа раньше звали Мезотулас. Нейтрал, ученый-изобретатель, сумасшедший, для которого не было слова «невозможно». Он попал в поле зрения автоботов еще в начале войны и согласился сотрудничать с нами. Эквитас — его детище. Десепти-бомба, стазисные пули и еще много всякого. И Остарос, как он сам его называл. Если не знать точно о его происхождении, то вообще никогда не догадаешься, какого он искрения. Медик, который делал для него новый корпус, вообще решил, что Остарос выкованный, просто прежний корпус посекло до нефункционального состояния, из-за чего и возникла необходимость в новом.
— Ты это серьезно сейчас? Нас вот не путали никогда почему-то, — удивился Старскрим.
— Об этом можешь подробнее расспросить Рэтчета или еще кого из медиков, я не силен в этих материях, — Проул сунул использованный баллончик в специальный футляр и достал новый. — Остарос не чудовище. И во многом даже лучше большинства моих знакомых, как «горячих», так и «холодных». И если провести грамотную кампанию, то и искусственных станут воспринимать нормально. Как равных. Когда я последний раз видел Мезотуласа, он хвастался открытием живого металла. И уверял, что если соединить болванку из этого металла и искру, то получится полноценный кибертронец с возможностью смены альтформы по желанию. Хочет — летает, хочет — гоняет по поверхности, хочет — в шахтах буровой установкой трудится. Хочет — хоть двенадцать режимов себе делает.
Старскрим оценил. Возможность смены альтформы по желанию кибертронца — это был один из пунктов в программе Мегатрона, который привлек многих.
— Почему ты сам не хочешь воспользоваться? Тем более — если он твой давний знакомый? — поинтересовался сикер, так же убирая пустой картридж и привинчивая новый.
— Мезотулас одержим мной. Настолько, что не воспринимает отказов. Меня это всегда пугало. Я запер его в очередном его изобретении, надеясь, что этим все и закончится. Но все продолжилось… — огонек сигареты осветил лицо тактика, и Старскрим поразился, каким уставшим и потерянным тот выглядит. — Сейчас Мезотулас зовется Тарантуласом. И трансформируется в паука. Альтформа с масс-шифтом, может быть как с нормального земного паука, так и очень большим. Так что, звать его на встречу с тобой? Два часа уже прошли.
Немного поколебавшись, Старскрим кивнул.
— Зови.
— Подожди здесь тогда, — Проул поднялся и ушел куда-то в темноту развалин.
Старскрим докурил сигарету и запрокинул голову, рассматривая звезды. Ему было страшно — он в одиночку решил за всех, что они примут трансформеров, произведенных по такой странной технологии. Но с другой стороны — лучше так, чем вообще ничего не делать и медленно сходить с ума на умирающей планете. Погрузиться в терзания ему не дали Рэттреп и Виндблейд, решившие опять поспорить о формулировке закона о всеобщей амнистии. Виндблейд настаивала на том, что надо предусмотреть пункт о наказании за преступления против жительниц Каминуса, а крыс справедливо указывал на то, что если уж амнистировать, то всех и за все, да и нет никаких доказательств, что были какие-то преступления вообще. В увлекательном споре время пролетело незаметно. По ходу обсуждения к нему присоединились и Орион с Мегатроном, безоговорочно заняв сторону Старскрима и Рэттрепа. Виндблейд обиделась и отключилась.
«Ты вообще сейчас где?» — поинтересовался Мегатрон.
«Жду Проула. Он хотел меня кое с кем познакомить», — объяснил Старскрим и тотчас заметил, что в базилике он не один. — «О, а вот и они! Отбой».
Тарантулас впечатлял. Он почти на полкорпуса возвышался над Проулом, а щетинистые лапки за спиной изредка шевелились. «Опасный тип» — мелькнуло в голове у Старскрима, но он уже поднимался и приветствовал ученого.
— Ты заинтересован в моей технологии, это действительно так? — прошелестел Тарантулас.
— Да, — просто кивнул Старскрим. — Я не хочу, чтобы наша раса ушла в небытие. Чтобы это все обратилось в пыль…
— О да, дарить жизнь — это самое прекрасное, что можно делать, — Тарантулас явно улыбался, хотя по лицу это было трудно понять. — Но я хочу гарантий, сикер, что моих детишек никто не обидит. И что никто не будет преследовать меня.
Прежде чем Старскрим успел хоть что-то сказать, вмешался Проул.
— На днях будет объявлено о всеобщей амнистии, и ты под её действие подпадаешь. Что касается новых искр, то не стоит корпуса делать сразу взрослыми. Маленькое пищащее нечто, удивительно похожее на потенциального воспитателя, скорее вызовет желание позаботится, чем громила ростом с Тидалвейва.
— О, это отличная идея, — Тарантулас наклонился к тактику. — И новость про амнистию тоже хороша.
— Амнистия будет, — кивнул Старскрим. — И законы, защищающие новые искры, тоже будут, обещаю.
— Отлично. Я буду сотрудничать с тобой, Старскрим, — Тарантулас обернулся на него, потом снова склонился к Проулу: — Я же получу то, что хочу, правда?
— О да, наша договоренность в силе — мой корпус в полном твоём распоряжении, — улыбнулся тактик с каким-то слишком уж просветленным выражением лица. — Я домой, надо кое-что еще сделать.
Он трансформировался и уехал. Тарантулас и Старскрим еще некоторое время обсуждали детали сотрудничества, а потом решили переместиться из пыльной базилики в чистый кабинет Старскрима. Оба трансформировались, Тарантулас уменьшился и забрался в кабину самолета.
— Почему не сменишь альтформу на кибертронскую? — щекоча лапками панель управления, поинтересовался Тарантулас.
— Привык. Да и просто нравится, — отозвался сикер, направляясь в центр Аякона.
Уже в полете Старскрим отметил внезапную активность в эфире. Все кричали разом, кто-то требовал врача, кто-то кого-то ловил и просил не убивать, чтоб «эта ржа так легко не отделалась». Снизившись над площадью, Старскрим трансформировался, одновременно катапультируя Тарантуласа. Паук выпустил паутину, потом еще и еще, и приземлился в самой толпе, где и увеличился, попутно трансформировавшись. Крик, полный ярости и боли, заставил сикера ввинтиться в толпу, которая, впрочем, его охотно пропустила. Спрингер сидел, обнимая Проула. Тарантулас, упав на колени рядом, раскачивался, схватившись за голову, и выл от горя. Старскрим повернулся к толпе и попросил объяснить, что случилось. Из выкриков и противоречивых показаний он сумел составить картину происшествия: какой-то минибот, которого раньше в Аяконе не замечали, вдруг бросился к Спрингеру, мирно идущему в направлении «Макадама» через эту самую площадь. А поравнявшийся с рекером Проул вдруг резко трансформировался и кинулся между ним и миниботом. Выстрел попал точно в искру. Минибот бросил оружие, перекинулся и рванул в сторону космопорта. За ним бросились в погоню.
Старскрим и сам готов был завыть не хуже Тарантуласа. Он мог только догадываться, что попросил за их сотрудничество паук у Проула, но гибель тактика там явно не предусматривалась.
— Командир, этот паразит ушел, шустрый очень, — толпа пропустила к Спрингеру Импактора, гарпун которого был испачкан энергоном. — Но я его ранил. Если сам не схлопнется, так свормы помогут. А с ним что?
— Стопроцентный деактив. Искру пробило насквозь, а потом автоматически сработала система уничтожения мозгового модуля, — Рэтчет склонился над черно-белым корпусом. — Даже если бы я пришел раньше, то ничего не мог бы сделать… Я все-таки не Праймас.
— Дай мне его, малыш… — прошептал переставший выть Тарантулас. Спрингер бросил на него настороженный взгляд, но объятия разжал, и Тарантулас аккуратно забрал у него Проула. Он обнимал сереющий корпус, стирая с пока еще светлого лица потек энергона изо рта. Что-то шептал мертвому, словно надеясь, что тот его слышит. Он даже не заметил, как рядом замерли ржаво-зелеными статуями конструктиконы. Откуда-то выскользнул Джаз и протянул Тарантуласу белое полотнище с автоботским знаком. Старскрим выбрался из толпы и наткнулся на Мегатрона.
— Почему именно сегодня? — пробормотал Старскрим, чувствуя непреодолимое желание что-нибудь разнести в пыль.
— Вероятно, таков был его план, — криво усмехнулся Мегатрон. — Знаешь, автоботы почему-то свято убеждены, что Проул может… мог даже своё похищение спланировать, а потом ещё и похитителям подсказывать, как его лучше похищать, одновременно оставляя спасательной экспедиции указания, где его искать… Но это же глупо!
— Зная Проула — отнюдь, — покачал головой Старскрим и побрел домой.
Последующие несколько дней — с суматохой организации достойных похорон тактика, многочисленными интервью журналистам, прощальными речами и прочим — слились для Старскрима в череду бестолковых событий. Но то, что приходилось постоянно быть среди кибертронцев, отодвигало на задний план отчаяние, охватившее его, когда он все-таки понял, что именно обещал Проул Тарантуласу в обмен на сотрудничество. Себя. Он же ещё в базилике, рассказывая о Мезотуласе, упомянул об одержимости того им, тактиком. И Старскрим не без оснований опасался, что, не получив желаемое, Тарантулас мог и разорвать их договор. Ведь все это было устно и неофициально, более того — пока должно было оставаться в секрете!
Шорох раздвигающегося окна заставил его вскинуть оружие. В кабинет вползал Тарантулас, таща на мандибулах какие-то коконы.
— Да не стреляй ты. И не ори, мелких перепугаешь же, — прошипел он. — Вот, бери этот, с синей паутинкой поперек кокона. А я дальше пополз, еще троих пристроить надо.
Старскрим забрал указанный кокон, подождал, пока Тарантулас скроется из виду и осторожно начал разрезать паутину когтями. В коконе оказался маленький сикер. Потревоженный, он включил оптику, засверкавшую алым, и заверещал мало не в ультразвуковом диапазоне. Старскрим, услышав шаги и голос Виндблейд, молниеносно подскочил к утилизатору и скинул туда паутину.
— Старскрим, что случилось, кто это так кричит в твоем кабинете? — фемка без долгих раздумий откатила дверь и заглянула. — Ой, это кто?
— Да вот… появился тут, — Старскрим подхватил кроху на руки, мысленно проклиная паука, который не додумался оставить вместе с мелким инструкции по его эксплуатации. И тотчас же понял, что зря ругался — от мелкого ему перекинулся файл с этими самыми инструкциями.
— Оу, так выходит, Колодцы Искр на Кибертроне всё-таки заработали? Или хотя бы один? — наклоняясь к переставшему кричать спарку, удивилась Виндблейд.
— Видимо, да, — кивнул Старскрим. Раскрывать тайну внезапного искропада на Кибертроне он не собирался даже ей.
