Автор лого - Belaya_ber
Ширина страницы: 100%| 3/4| Размер шрифта: 9 pt| 10 pt| 12 pt| 14 pt

Только зарегистрированные участники
могут голосовать

Системы медленно активировались, выплывая из гибернации; бесчисленные сервомоторы грохотали и скрипели... Почему так мало смазочных жидкостей? Я что-то проспал?

Вся броня гудела и чесалась, будто опаленная солнечными ветрами, что так яро когда-то дарили мне первые сверхновые. Верхние слои были мертвыми и безжизненными, испещренными ржой и паразитами. Мда... Надо меньше времени проводить за игропроекциями... Они затягивают...

Где-то на середине я потерял нить управления процессом, просто отрубившись, а системы Вектора Сигмы начали работать в автономном режиме, клепая юнитов и сохраняя автономность главного героя, пока я болтался оффлайн. Игропроекция закольцевалась, поддерживая сама себя по заданным ранее алгоритмам, но из-за неожиданно произошедшего сбоя во время очередного витка кодирования все параметры обнулились, выкидывая меня в реальность.

Прав был Юникрон - я все вечно делаю наполовину... Но в этом нет моей вины, такова уж моя суть! Как и его, ведь мы части некогда единого целого. И за что же он тогда рычал на меня, отговаривая от неких глупостей? Я ведь только хотел наполнить космос жизнью, чтобы не было так тихо - шумы звезд и вой черных дыр... жутко однообразны и скучны. Ну, нет, он взял и наорал, что я кретин и ему за мной расхлебывать. Причем тут ограничения? Зачем вообще они нужны? Вселенная безгранична!

Кибертрон медленно разворачивался, обретая все более узнаваемые формы стального гиганта.

А ведь сначала все было так хорошо... Что же пошло не так?

Космос был огромен - нас было двое. Мы не могли сказать точно, когда перестали быть едины во всем - сама Вселенная менялась, и мы следовали за ней, ибо были частью ее потаенной сути. Вокруг стали загораться искорки первых звезд, но их было так мало, и они совсем не разгоняли тьму, что нас окутывала. Было холодно и тихо - так, что единственным источником тепла были наши корпуса, еле различимые в сумраке Вселенной.

Мы держались очень близко, чтобы не потерять друг друга, не отпускали манипуляторов. Юникрон был спокоен и собран, ему был по Искре тихий сумрак космоса, и не нужно было ничего, кроме тепла моей Искры, в которую закралась печаль, тревожа и окутывая холодом. Он почувствовал это и протянул руку к крохотной звезде; она колыхалась и мерцала. Мгновение, неразличимое сознанием - и она вспыхнула в сжатых с силой когтях, рассеивая мягкий атомарный свет вокруг нас.

Частицы кружились в мерном танце, закручиваясь спиралями в сияющем облаке звездной пыли. Это было прекрасно, тишина рассеялась на то краткое мгновение вместе с печалью, сжимающей мою Искру. Он сдержанно улыбнулся, и в следующее мгновение космос расцвел светом мириадов взрывающихся звезд и их невообразимым гулом, от которого вибрировал корпус и раскалялась броня. Их последние вздохи рождали космические туманности, в чьей колыбели возникали новые светила, которые уже не были столь одиноки и кружили в танце с планетами.

Он наполнил Вселенную светом и звуком специально для меня. Но я был так наивен и жаден... Мне было этого мало. Он разрушал, создавая хаос, из которого рождалось что-то новое и невообразимое - я же хотел творить. Он дал мне простор, и я решил его заполнить. Я создал жизнь наперекор ему - жизнь шумную и многоголосую, использовав частицу своей Искры. Подарил им все, чего можно было желать, не ограничил ни в чем. Баловал их своим вниманием и отвечал на все просьбы.

Юникрону это не нравилось - он часто бранил меня за излишнее внимание к ним, но я не слушал его, отвернулся. Он терпел. А они стали заполнять космос - у них не было преград, даже время не было властно над ними, как и над нами. Космос стал роптать, мелодия хаоса - искажаться: они быстро заселяли иные миры, пожирая планеты и звезды в угоду себе. Их обуяла жадность, им стало мало того, что я им даю, они захотели занять место Юникрона подле меня. И он им этого не простил. Вселенная полыхала - он выжег их всех, обратив в звездный тлен. Я был зол на него, не слышал его доводов. Он говорил об ограничениях, равновесии. Но для меня он был лишь разрушителем, уничтожившим мое любимое творение. Кто первый поднял руку тогда? Он, когда схватил меня и затряс, пытаясь дозваться до моего разума сквозь бурю эмоций, что затмила процессор, или же я, когда рассек его скулу хлестким ударом?

- Какой же ты кретин... - Тогда он ушел, растворился на просторах Вселенной, и все, что осталось - это сиреневые кристаллы его кристаллизовавшегося энергона, тянущиеся тонкой нитью в никуда.

***

После его ухода я долго горевал, но не по нему, а по своим творениям. И совершенно не замечал, как Вселенная возвращается к равновесию, как рождаются новые звезды и миры взамен уничтоженных. Не хотел верить в свои ошибки и не признавал их. Не видел зла в заботе и любви.

Горе утихло и сменилось печалью и холодом. Его не было рядом, чтобы согреть, а боль в Искре я игнорировал - обида не желала оставлять меня. Я хотел его найти, но решил сначала доказать, что мои творения достойны жить, и им не нужны его ограничения... Но все же осознание того, что все может повториться, заставило меня ввести некоторые рамки, однако не такие, о которых он все время твердил, а чтобы убедиться в действенности алгоритмов, я создал игропроекцию с ядром внутри моего корпуса.

Время шло, и я настолько увлекся попыткой доказать то, что могу созидать без него и его хаоса, что не заметил, как системы стали впадать в стазис. Я потратил так много сил, и без его поддержки не мог их быстро восстановить. Мне было нужно его тепло...

Наконец, я полностью очнулся от долгого сна и оглядел то, что вновь создал... Боли в Искре стало еще больше. Игропроекция из виртуальной стала реальной. Я опять совершил ту же ошибку, что и тогда. Не прислушался к его словам. Корпус болел, множество слоев брони пришлось просто скинуть - они были мертвы, часть систем пришла в негодность, и это было не по вине длительного простоя, а потому что их вывернули и перестроили насильно вне заданных схем. Мои дети вновь пожирали все вокруг, обуреваемые жадностью, но уже в другой форме. И в этот раз начали с меня, разрушая, желая подчинить. Сменили вектор - теперь я им был не нужен, как моим первым творениям... Злость! На грани ярости. Искра клокотала в камере. Теперь я понимал его, ибо был на его месте. Он бы промолчал, а я молчать не мог. Мой крик, полный негодования и боли, сотряс все вокруг, разметав космический мусор и обломки. Луна. Крохотный стальной шар. Там, за ней!

***

Стальной гигант схватил спутник, сминая его в пыль. Горстка космических кораблей, что за ним пряталась, попыталась перейти в гиперпространство, но не успела - их накрыло огромное искажающее поле, сферой мерцавшее в ладони Праймуса.

Манипулятор хотелось сжать. Ошибки нужно исправлять. Но я сам совершил ошибку, которую до сих пор не мог признать. Я был глух к Юникрону и самонадеян. Наивно считал, что истина за мной. И снова этот холод, что мучил меня с тех пор, как я остался один. И эта безумная пустота в Искре. Нет!

Пальцы дрогнули, искажающее поле сферы рассеялось, выпуская на свободу крохотные корабли, которые, как испуганные насекомые, не знали, в какую сторону им лететь и стоит ли вообще двигаться с места. Лицевую Праймуса окутала тьма космоса, придавая его пронзительному взгляду и сжатым в тонкую линию губам еще более зловещее выражение. Гигант был зол на себя не меньше, чем на глюк своих систем, выдавший в реальность все его игровые логи.

"Что посеешь, то и пожнешь..."

Фыркнув и сметя резким нейтронным выбросом из вентсистем стальных букашек, Праймус совершенно потерял к ним интерес - он махнул на них манипулятором, типа не пропадут, раз смогли разворотить половину его брони. Да и сейчас творцу было не до своих глупых созданий. Бросив печальный взгляд в даль космических просторов и потерев покрывавшуюся инеем грудину, гигант резким движением рассек саму материю пространства-времени, в мгновения ока создавая кротовину, в края которой вцепился с остервенением, раздвигая и увеличивая проход, ведущий в лишь ему известное место.

- Ему грустно... - пропищал красно-синий комок, пытаясь спуститься со стола, да серво были коротковаты.

- ГРУСТНО?! - завыли с потолка.

Когти заклинило так, что расцепить их разведчик не мог, тем более что Рикошет орал ошалелым тенором и нарезал круги по его процу, как облитый кислотой шарк. Стальная облицовка уже прилично натерпевшегося корабля не выдержала и рухнула вместе с монохромным прямо в манипуляторы Старскрима, заставив сикера сесть на корму.

- Я плохо разбираюсь в эмоциональных реакциях живых организмов, так что, пожалуй, соглашусь со спарком, - раздалось из-под стола вместе с мерным клацаньем стилуса.

- Устами спарка глаголет истина... - Только Мегатрону удалось сохранить невозмутимость и равновесие и при этом удержать Немезиду и корабли сопровождения от необдуманных действий: на мостике царил полный бардак - команда все еще пыталась прийти в себя после встречи актив с создателем, которая вполне могла окончиться тотальным дезактивом всех присутствующих или чем похуже. Фантазия разгневанного божества неисповедима. - Орри. Навернешься. - Спарк не послушал Мегатрона и продолжил пыхтеть в попытках нащупать коротким серво пол. Столешница была выше мелкого в два раза, потому каждая его новая попытка оканчивалась неудачей. Но спарк не сдавался, а только менял местоположение, подползая к другому краю.

- Упертая мелочь. - Старскриму наконец удалось скинуть диверсанта. - И в кого он такой?

- Это риторический вопрос?

- Нет, философский! Шарк! Хватит уже всех троллить, Мегатрон. С твоей легкой подачи Праймус нас только что послал в выхлоп к Юникрону, причем прилюдно. Я не удивлюсь, если над нами уже все квинты ржут, сидя у своих головизоров.

- Он сам к нему пошел. Без него холодно и пусто.

В помещении повисла неловкая тишина, и все уставились на спарка, а тот смотрел на пол с высоты своего укрытия, решив сменить тактику.

- Эм... Кто и куда пошел, малыш? - Джазз не мог поверить в то, что услышал, и решил удостовериться, не глюканули ли его аудио.

- Праймус к Юникрону. - Он был слишком высоко - самому спуститься не получится. - А я разве не так сказал? - В море невинности огромных бирюзовых окуляр можно было утопить Метроплекса. Диверсанту захотелось застрелиться на месте.

- Так в чьем же мы теперь выхлопе? - Проул был категоричен и продолжал что-то строчить под столом.

- В своем собственном. - Резко ударив по пульту управления, Мегатрон направил Немезиду в открытую Праймусом червоточину, пока та еще не успела закрыться - нужно было догонять создателя. В процессоре ботов крутились весьма противоречивые и порой даже абсурдные мысли, за которые их в прежние времена сочли бы еретиками и подвергли медленному дезактиву в плавильном чане.

***

Найти его было проще, чем казалось. Куда бы он ни ушел, как бы ни пытался спрятаться - наши Искры были связаны и тянулись друг к другу, и нужно было лишь следовать за теплом пульса.

Брешь открылась в дальнем рукаве галактики - здесь было достаточно много юных звезд; некоторые из них еще только зарождались в туманных колыбелях. Очень тихое место. Голосов жизни не слышно. Местные планеты были непригодны для обитания - они либо горели в пламени светил, их породивших, либо замерзали вдали от них. Все, как любил Юникрон... Но откуда этот еле уловимый шепоток?

Я устремил свой взор вдаль, где сверкала желтая звезда - оттуда и доносился голос жизни, туда меня и вела Искра. Я засомневался, помня, как невзлюбил Юникрон мои первые творения, и что жизнь была им презираема. Так почему же там, где он таится, звучит ее голос? И как он встретит меня, как отнесется после столь долгой разлуки? Простит ли?

Немезида появилась из червоточины вслед за гигантом - повезло, что они смогли попасть в его гравитационное поле, иначе во время неконтролируемого межзвездного перехода застряли бы в подпространстве. Хотя кому-то все же не повезло - после быстрой переклички выяснилось, что один из легких космических бригов не отвечает на запросы: корабль так и не вышел из портала, а вместе с ним - две дюжины кибертронцев. Что с ними стало - сложно сказать: хорошо, если они не пошли за Немезидой и остались в старых координатах Кибертрона, а если все же пошли, они могут оказаться где и когда угодно, и повезет, если в этой Галактике, а не на краю Вселенной. Но сейчас было некогда думать о пропавших Искрах - им бы понять, куда их привел создатель, и почему он себя так странно ведет.

Боты выстроились у обзорного окна мостика.

- Не хочу прерывать идиллию, но где мы, шарк всех раздери? Этих звездных систем нет не на одних голокартах!

- Ты это у кого спрашиваешь, диверсантишка? Сначала с адресатом определись, а уж потом глоссу вываливай.

- Уж точно не у твоего крылатого величества, а у тех, у кого архивы в процессоре занимают больше двух бит полезного объема данных.

- Что ты сказал?!! - Ультразвуковое шипение сикера, приправленное скрипом дент, сильно резануло по аудио всем, и заставило захныкать малыша, зажавшего синие антеннки ладошками.

Но на этот раз вмешался не Мегатрон - он был занят успокаиванием спарка, - а Проул, незаметно скользнувший между сцепившимися Джаззом и Старскримом, и легким движением заломивший им крыловые панели - так, что оба сначала встали по струнке, а потом рухнули на колени, боясь пошевелиться. Мегатрон, оценив метод усмирения, одобрительно кивнул и, погладив спарка по шлемику, спросил:

- Орри, почему Праймус остановился и... Хм... Передвигает части своей брони?

Все снова уставились в окно, созерцая странное зрелище, представшее перед ними - гигант отошел от оцепенения и стал осматривать себя, перемещать сегменты брони, перестраивать торчащие элементы и старательно закрывать бреши, через которые были видны более тонкие системы; в связи с недостатком кибертрониевых плит это было сделать не так-то просто, и он стал озираться по сторонам, выискивая что-то.

Спарк всхлипнул последний раз и, оторвавшись от чейсплета Мегатрона, озадаченно посмотрел туда, куда смотрели все большие боты.

- Он плохо выглядит. Некрасиво. Юникрону не понравится.

- Он че - типа для свиданки прихорашивается? - У Джазза нервно задергался уголок растянутых в кривой ухмылке губ.

- Перед бонди нельзя появляться в грязном и разобранном виде. Так делают только очень невоспитанные и плохие боты! - Вердикт спарка заставил всех расстаться с челюстью и округлить окуляры так, что того и гляди - повыпадали бы из орбит.

- Че он сказал? Кто чей бонди?

- Ох ты ж дани моя квинтачья альфа! Мне нужно выпить, а лучше - надраться до отказа турбин и сворачивания крыльев в трубочку. Все - дальше без меня, иначе я сам себе забронирую люксовый номер с прорезиненными стенами на Турхулоне. - Старскрим как-то быстро сник, ссутулился и, развернувшись на дожигателях, поплелся в сторону выхода. - Если мир опять полетит в черную дыру - звякните, может, я буду достаточно трезв, чтобы это заценить, но не факт.

- Дядя Скрим обиделся?

- Нет, Орри, он...

- Прифигел! Мегз, давай называть вещи своими именами. Ты же знаешь, какой у сикеров нежный проц. Раньше он тебе его выносил, теперь его вынесли ему. Так что вы квиты.

Спарк зашуршал на манипуляторах своего названного опекуна, устраиваясь поудобнее - все куда-то бегут, все время что-то спрашивают и ругаются непонятно почему. Это так утомляет, что хочется зарыться в теплую броню подальше от этих суетливых и непонятных взрослых и офф.

- Мда... Если судить по скорости его перемещения и движений, то у нас где-то два цикла, пока Праймус будет осваивать тот пояс астероидов, вырабатывая из него нужные металлы. Хватит, чтобы привести дела в порядок...

- Проул, только не говори, что собрался завещательный отчет строчить? Неужто у тебя есть, что и кому оставить?

- Я не исключаю сей вариант, но сейчас мне нужно обработать новые данные. - Потеребив планшет в манипуляторе, и проводив пустым взглядом творца, который уже вовсю трудился над бесхозными космическими телами, тактик добавил: - А ты пока, как самый незанятой, или, иными словами, - не пришей шарку хвост, присмотришь за дитем. - И скрылся из виду, поправляя все время съезжающую набедренную повязку из изолетика.

Оставшись одни на мостике, Мегатрон и Джазз переглянулись, фыркнули и послали друг друга наболт: сейчас можно было - бета-версия Ориона мирно посапывала в оффлайне, а двое кибертронцев продолжали молча созерцать, как рушится их привычная картина мироздания.

***

Немезида остановилась на почтительном расстоянии и вместе с другими кораблями наблюдала, что же будет дальше. Кибертронцы, кто был цел и более-менее вменяем, старались занять себя чем-нибудь - сплетни множились, у обзорных окон оставались только самые волевые личности, а многие просто запирались в каютах кто с кем, лишь бы подальше от этого сошедшего с ума мира; кто-то заливался самопальной сверхзарядкой, а кто-то пытался выпустить пар хоть на чем-то или ком-то - не каждый процессор выдержит мгновенный коллапс всего, во что он верил и что в него закладывалось, начиная с активации. Потому было крайне много случаев драк ради драк, бездумных и бесцельных.

И опять пришлось соображать на ходу - пересчитав все население трансформеров и прикинув процент тех, кто срывался и переходил к насильственным действиям, было решено создать отряды дружинников-миротворцев из фемского контингента, так как процент агрессивного поведения среди дам был ничтожен, а в качестве аргументов им выделили броневые усилители и полный доступ к арсеналам.

Буквально через несколько джоор стало тихо и мирно, ну, если не считать наэнергоненных завываний и странных вопросов о смене религиозных взглядов или о смысле актива и роли трансформеров во вселенском бытии как неорганической формы жизни. Но все это было лишь попыткой забыться перед новым потрясением, которое ждало их очень скоро, ведь Праймус уже заканчивал восстановление своей брони.

Восстановить броневое покрытие в той же красе, что была когда-то, не удавалось - интегрируемые металлы были несколько грубоваты, а на то, чтобы они полностью перестроились в киберматерию, уйдет немало времени; ждать же не хотелось - и так проспал приличную часть актива, причем за это время успели появиться неучтенные создания.

***

Праймус краем окуляра видел, что его оживленные случайным глюком Сигма-систем NPC все еще крутятся где-то на заднем плане, и сей факт добавил чесотки в не самых приличных местах - повезло, что за время его сна они не зарылись в глубины своего творца, а ограничились управляющим ядром.

Броня уже не станет такой серебристо-белой, как тогда, когда они были вместе. "Белое золото" - так он его называл. Сколько погасло с тех пор звезд? Остался ли Юникрон таким же ярким и притягательным, цвета сияющей бронзы и черного хрома? Столько вопросов нужно задать, столько нужно сказать, объяснить.

Пройдясь пальцами по серым, тусклым пластинам нового покрытия, гигант тяжело провентилировал, разгоняя скопившуюся вокруг него космическую пыль - чувствительность была крайне низкой, и он почти не ощущал своего же прикосновения. Спинные панели, что когда-то включали в себя луны Кибертрона, были похожи на обрубки крыльев органических птиц, а ведь раньше они служили гравитационными щитами и энергетическими преобразователями, что позволяли плыть сквозь бескрайнюю чернь космоса, как на солнечных парусах. Сейчас они восстановлению не подлежали. Больно и обидно... Но поздно - есть ошибки, за которые нужно дорого платить.

Перестроив спинную броню, Праймус спрятал остатки своих "крыльев", выводя туда сопла орбитальных двигателей. Работа была закончена, и теперь нужно было отбросить все сомнения и лететь туда, где горела Искра Юникрона. Бросив последний взгляд на свой корпус, гигант кивнул каким-то своим мыслям и включил двигатели, направляясь в сторону Солнечной системы - там, среди экзопланет, спал дорогой ему разрушитель.