Автор лого - Belaya_ber
Ширина страницы: 100%| 3/4| Размер шрифта: 9 pt| 10 pt| 12 pt| 14 pt

Только зарегистрированные участники
могут голосовать
После звонка Нокаута наступила неделя «радиомолчания». «Рыцарь дорог» не звонил ей, а она всё не решалась позвонить ему сама. Можно было бы написать сообщение, но тоже – что сказать? «Привет! Как дела?» Это казалось таким глупым.
Но близилась пятница, день, когда Мэнди должна была ехать писать свои контрольные в школе, и ей всё больше становилось не по себе от того, что скоро снова придётся оказаться в одиночестве среди других подростков.
Из кухни в гостиную вошла миссис Харрис, пытаясь на ходу застегнуть на руке часы. Она была невысокой, с осунувшимся усталым лицом и завязанным на затылке «хвостиком» вьющихся полуседых волос.
– Мам… – обратилась к ней Мэнди.
– А? Что, милая? – отозвалась женщина, не поднимая головы.
– Ты помнишь про пятницу?
– Что? Ах! Это в эту пятницу?! – женщина всплеснула руками, посмотрела на дочь, сидящую у окна в инвалидном кресле, и схватилась ладонью за лоб.
– Мне ведь в эту пятницу рано на работу! Как же быть?
Миссис Харрис стала ходить по комнате, собирая вещи в сумку и одновременно бормоча себе под нос:
– Как же быть? Может, попросить миссис Уоррел тебя отвезти? Нет… это неудобно, она и так в прошлый раз тебя отвозила. Как же… Как же?..
Мэнди с грустным и немного отрешённым лицом наблюдала за метаниями матери, и тут её вдруг осенило. В голове словно бы прозвучал знакомый голос, по которому она так соскучилась: «Сиди в своей норке. Пока…»
– Мам! – сказала она громко. – Да не переживай так! Ты… просто отвези меня в школу к семи. Я там подожду.
Женщина остановилась и пристально посмотрела на неё.
– Два часа… – с сомнением проговорила она. – Что ты там будешь делать одна?
– Да что такого? Посижу в сквере, повторю задания. Ерунда! – как можно бодрее заговорила девушка, потому что видела, что маме нравится эта идея, но она сомневается в её разумности. Мэнди тоже бы в ней сомневалась, если бы действительно собиралась остаться одна. Но она очень надеялась на своего нового друга.
Мать ещё немного посомневалась, но всё-таки сдалась.
– Хорошо, так и сделаем, – решила она и, накинув на плечи распашную кофточку, поцеловала дочь в щёку и ушла.
Мэнди сжимала телефон в дрожащих руках. Вот хлопнула входная дверь, вот завёлся мотор их старой семейной машины, вот зашуршали шины под окнами…
Она раскрыла телефон и нашла нужный контакт.
– Ну, наконец-то! – спустя всего лишь один гудок, раздалось в трубке.
Мэнди даже не успела толком собраться с мыслями и неловко пробормотала:
– Привет…
– Я уж думал, ты никогда не позвонишь, – укоризненно сказал Нокаут.
– Извини… Я просто не знала, что сказать, – понурилась девушка.
Голос в трубке усмехнулся.
– Детка, твоя задача – просто нажать на кнопку, а я уж найду, что сказать! – с такой весёлой наглостью заявил он, что ей тоже стало смешно.
– Хорошо, – сказала она сквозь улыбку.
– Ну, – продолжил Нокаут, – и что же случилось сегодня? Сегодня тебе есть, что сказать, раз ты всё-таки решилась позвонить? – съехидничал он.
И только сейчас Мэнди снова вспомнила, зачем она на самом деле взяла телефон.
– Да… я… у меня в эту пятницу в школе контрольные, – заговорила она. – Но маме рано на работу, и она отвезёт меня в школу к семи, и я буду там ждать…
– Я тебя понял, – отозвался до крайности довольный голос на том конце. – Увидимся!
– Ага… – только и успела пролепетать девушка, но когда опустила трубку, на минуту задумалась и вдруг ахнула в ужасе.
– Слушаю, – тут же ответил Нокаут, когда она набрала его снова.
– Только я не подумала, – заговорила она сбивчиво. – Такая машина, как ты, привлечёт у школы слишком много внимания.
– Мэнди, не волнуйся, – успокаивающим тоном заверил её «Рыцарь», – это уже мои проблемы. И мы не будем торчать у школы. Мы поедем кататься. ОК?
– Угу, – проговорила девушка.
– Вот и умница, – ласково похвалил её Нокаут. – Не переживай! До скорого!
Связь прервалась. Мэнди снова опустила руки с телефоном на колени и тяжело вздохнула. Правильно ли она поступила? И не раскатывает ли она красную дорожку к очередной злой шутке над собой? Что ж… покажет только время. А ей просто очень хотелось верить.
***
Нокаут отошёл от работающих приборов и активировал коммуникатор.
– Джек, – почти пропел он, когда ему ответили. – Номер раз!
На том конце тяжело вздохнули.
– Когда, где и во сколько? – должник готов был честно отрабатывать свой долг.
– В пятницу в семь утра у школы Мэдисон.
– В семь?! – взвыл Джек, но тут же взял себя в руки. – Эмм… А можно я тогда у вас на базе переночую?
– Это ты у Арси спроси, – улыбнулся Нокаут и отключился.
***
Утро пятницы выдалось прохладным, но солнечным. Ночью прошёл дождь, дороги ещё мокро блестели, а Мэнди очень боялась, что он не закончится. Но ей повезло. Она уговорила мать оставить её на улице под сенью раскидистого дерева в школьном сквере. У школы, в отличие от их дома, был пологий пандус на крыльце, да и дверь ей не откажутся подержать учителя или другие дети. Так что проблема попасть внутрь была небольшой, а вот выехать наружу в такую рань, если бы мама её туда засунула, гораздо проблематичнее.
Мэнди куталась в тонкую куртку и наслаждалась влажным свежим воздухом, когда сзади раздалось:
– Привет!
Она повернула голову и узнала Джека. Выглядел он взъерошенным и невыспавшимся, но приветливо улыбался ей.
– Привет! – кивнула она в ответ, и огляделась, но красной машины нигде не было.
– Нам велено побыстрее «эвакуироваться» отсюда, – заговорщицки сказал парень. – Ты не против? – спросил он, уже берясь за ручки кресла.
– Я для того и здесь, – покачала головой девушка, и Джек развернул кресло и покатил его по дорожке в противоположную от школы сторону.
– А ты что, – спросила Мэнди, – у Нокаута в рабстве?
Парень рассмеялся.
– Не-ет, – сказал он сквозь смех. – У нас с ним… взаимовыгодные отношения.
– То есть?
– Ну, как бы… он иногда работает для меня машиной, а я иногда для него – человеком.
– Интересно… – проговорила Мэнди озадаченно.
– А кто он на самом деле?
– А он тебе ещё не сказал? – удивился Джек.
Мэнди покачала головой. Сказать-то сказал, вот только она не поняла ничего.
– Ну, значит, скоро покажет, – как-то туманно ответил парень и вдруг воскликнул.
– А вот и он!
Из-за поворота к тротуару подъехал знакомый красный автомобиль. Джек, уже более подготовленный, чем в прошлый раз, довольно ловко выхватил её из насиженного «гнёздышка» и пересадил за услужливо открытую красную дверцу, аккуратно помогая девушке поудобнее устроиться и уместить ноги.
– Когда тебе нужно вернуться обратно? – вместо приветствия сразу спросил Нокаут.
– К девяти, – пробормотала девушка, пристёгивая ремень.
– Ты слышал, Джек? – тут же обратился автомобиль к парню сквозь приоткрытую дверь. – К девяти чтоб был здесь!
– Ага, – буркнул парень. – А мне это зачтётся за второй раз?
– Да щас тебе! – весело заявил Нокаут, выдёргивая собственную дверь у него из-под пальцев и захлопывая её.
Джек проворчал что-то вслед уезжающей машине, потом постоял, подумал немного и, загнав мэндино кресло подальше в кусты, сам устроился на скамейке, поставил на телефоне будильник на 8:50 и закрыл глаза – пока странная парочка гуляет, вполне можно и вздремнуть.
***
– Ну, привет! – наконец поздоровался Нокаут, когда они встали на перекрёстке на светофоре.
– Привет! – улыбнулась девушка.
– Рад наконец-то снова тебя видеть.
– Я тоже.
– Куда поедем?
Девушка пожала плечами.
– Куда-нибудь, откуда успеем вовремя вернуться.
– Ладно… – засмеялся голос вокруг неё. – Ты, кстати, не голодная? Можем заехать что-нибудь взять…
– Нет, спасибо. Я ничего не хочу, – отказалась девушка, но его забота снова заставила её почувствовать мягкую когтистую лапу на своём сердце.
– А как ты будешь добираться обратно? После своих контрольных? – продолжал расспрашивать Нокаут.
– Меня мама заберёт, – буднично ответила Мэнди. – Будет возвращаться с первой работы и заедет за мной, отвезёт домой и поедет на вторую.
Собеседник помолчал некоторое время, выруливая на другую улицу и словно бы размышляя, спросить или нет?
– Твоя мама «домашний тиран», да? – всё-таки поинтересовался он в меру сочувственным голосом.
Лицо девушки как-то сразу погрустнело.
– Не говори так про мою маму, – прошептала она, сжимая пальцами ручку сумочки на коленях.
– Но тебе же часто от неё достаётся? – не унимался Нокаут, замечая, конечно, как его пассажирка мрачнеет ещё больше, но всё же желая прояснить ситуацию.
– Она очень устаёт. А я теперь только «балласт» и источник лишних проблем, – проговорила девушка отрешённо.
Нокаут уже отмечал её в таком состоянии в прошлый раз, когда она говорила про аварию. В такие моменты она словно бы запаивалась в стеклянный кокон и говорила, выпуская оттуда лишь сухую информацию, но не чувства.
Нокаут замолчал на время. Мимо проплывали уже окраины города, приближался выезд на трассу. Тишина в салоне быстро стала тяготить Мэнди, и она сама решилась заговорить.
– А Джек… он кто? – спросила она.
– Друг моих союзников, скажем так, – предельно честно и неинформативно ответил автомобиль.
– Он сказал, что у вас с ним «взаимовыгодные отношения», – с намёком на получение разъяснений припомнила девушка.
Нокаут коротко хохотнул.
– Ну да, так и есть. Просто в этом ещё не вполне совершенном мире я часто не могу позволить себе быть тем, кто я есть, и поэтому мне нужен «водитель». Ну, а люди иногда просто хотят казаться не теми, кто они есть, и тогда им могу пригодиться я…
Мэнди сидела с выражением окончательной запутанности на лице.
– Прости, – слегка виновато сказал Нокаут, – я пока не могу тебе всего рассказать. Я догадываюсь, о чём ты думаешь: что Джек на самом деле мой хозяин и каким-то непостижимым образом ведёт с тобой игру. Но это не так. Мы с Джеком совершенно отдельно. Не буду просить поверить, ты и так уже веришь мне больше, чем это было бы разумно…
От этих слов девушка заметно напряглась, но Нокаут продолжал:
– Скажу только, что хочу, чтобы наше общение продолжалось, и постепенно я расскажу тебе всё.
Мэнди вздохнула и снова прислонилась к спинке кресла. «Всё равно мне никуда не деться», – своим видом словно бы ответила она.
– В действительности трудно было бы предположить, что ты – это Джек, – сказала она, и в продолжение её фразы отчётливо напрашивалось «и неприятно».
– Да? – Нокаут как будто удивился. – А что не так с Джеком?
– Да ничего… – спохватившись, замялась девушка, – просто он…
– Он тебе не нравится? – в его голосе отчётливо прозвучало самодовольство.
Мэнди неловко пожала плечами.
– Ну… ну, да, не очень.
– Почему?
Ей прямо так и представлялось, как автомобиль удивлённо вскидывает воображаемые брови. Но ответ её, похоже, сильно озадачил.
– Он меня жалеет, – сказала она.
– Но… – заметил он, изрядно «подвиснув», – я тоже… тебя жалею.
В последний момент он, было, спохватился, что, может быть, не стоило этого говорить, но девушка ответила совершенно спокойно:
– Нет, ты не так…
– Поясни, пожалуйста, – ласково, но с ноткой ехидства, попросил Нокаут.
– Джек… он… – задумалась Мэнди, формулируя объяснение, – смотрит на мои больные ноги, а я для него лишь приложение к ним. А ты… смотришь мне в глаза, а то, что ноги не ходят… ты это просто учитываешь.
Нокауту потребовалось секунд десять, чтобы осмыслить услышанное.
– Хмм… – выдал он, наконец, – никогда не задумывался в этом направлении. Но в твоих словах что-то есть! Я его пну! – резюмировал он в конце.
– Не надо, – попросила девушка.
– Почему?
Его «почему» всегда звучало так выразительно по-детски, на тон выше его основного тембра, что невольно хотелось улыбнуться.
– Это логично – он не обязан мне сопереживать, – ответила Мэнди.
– Ты прям, как Шоквэйв, – тихо пробормотал автомобиль и, наконец, вырвался из города на пригородное шоссе.
Почувствовав свободу, Нокаут стал разгоняться всё быстрее и быстрее. Мэнди не смотрела на спидометр и перестала смотреть за окно, но всё равно ощущала скорость всем своим телом, и чем выше она становилась, тем больше девушка сжималась, впиваясь пальцами в ткань джинсов, и учащалось её дыхание. Поглощённый своей стихией, Нокаут не сразу заметил, что с его пассажиром что-то не так.
– Что с тобой? – обеспокоенно спросил он, когда Мэнди уже чуть ли не до крови сжевала нижнюю губу.
– Ты не мог бы ехать помедленнее, пожалуйста, – взмолилась она дрожащим голосом.
Автомобиль притормозил, и когда девушка немного расслабилась и перестала стучать зубами от страха, спросил:
– Это из-за аварии, да?
Мэнди кивнула, чувствуя себя очень неловко.
– Но в моём салоне тебе ничто не грозит, – с оттенком обиды в голосе, словно бы возмущаясь, что его в таком можно заподозрить, сказал Нокаут. – Даже, если мы вылетим с дороги и перевернёмся три раза.
Мэнди побледнела, боясь даже представить себе подобную перспективу.
А автомобиль ещё и добавил:
– Хочешь, проверим?
– Нет! – воскликнула она в ужасе.
– Ну, ладно-ладно, – успокоительно засмеялся он. – Восемьдесят тебя устроит? Шестьдесят по трассе не поеду, даже ради тебя, – съехидничал он.
– У-устроит, – пролепетала бедная девушка, и машина честно установила обещанную скорость.
Спина у Мэнди взмокла, но через некоторое время, глядя на полупустую дорогу и проплывающие мимо пейзажи, она более-менее успокоилась. Тогда Нокаут решил снова с ней заговорить
– А что тогда случилось? Как произошла твоя авария? – спросил он и почти ощутил, как Мэнди вновь словно бы захлопнула вокруг себя стеклянную колбу. Должно быть, так она говорила обо всём, что причиняло ей боль, но о чём неизбежно и постоянно расспрашивали.
– Это был школьный автобус, – сказала она холодно. – Я тогда училась в другой школе. Мой дом был в конце маршрута, и в салоне оставалось всего несколько детей. Нас «подрезала» какая-то машина – так мне рассказывали… потом. Водитель попытался вывернуть, но автобус перевернулся. Все получили травмы, переломы, а мне сломало спину. Не повезло, – закончила она свой короткий рассказ так равнодушно, будто говорила о статье, прочитанной в газете.
– А что потом? – тоже почти без эмоций, скрывая бесполезное сочувствие и неуместное любопытство, продолжал расспрашивать Нокаут.
И маленький органический «компьютер» продолжил отвечать:
– Потом два месяца в больнице, потом училась сидеть, училась ездить в кресле. Вернулась домой. Мама устроила меня в новую школу, я стала получать задания и сдавать их в отведённые дни.
– Ты всё время говоришь только о матери, а где твой второй родитель?
– Мой отец ушёл от нас через месяц, как я вернулась домой из больницы. Собрал вещи и сказал, что не нанимался на такую жизнь. Мама тогда два дня просидела, как неживая, а я… я вдруг вышла из нескончаемого «штопора» и поняла, что верхняя часть тела у меня ещё осталась, и я всё ещё что-то могу. Я ползала по дому, накормила и напоила себя и маму… Потом она очнулась, устроилась на две работы, и… наша жизнь стала такой, как сейчас, – в середине этого рассказа в её интонации на миг будто вспыхнули эмоции – не каждому она говорила о тех страшных двух днях – но к концу они снова погасли.
Собеседник помолчал, продолжая мчаться по полупустому шоссе, а после сказал:
– Беру свои слова обратно. Твоя мама – святая.
Мэнди значительно кивнула, подтверждая это. Руки у неё были скрещены на груди, между бровями обозначились напряжённые складки.
– Скажи… тогда на скамейке, что бы ты сделала, если бы не появился я?
– Спустилась бы на землю и поползла туда, где можно встретить людей, – так уверенно ответила девушка, как будто других вариантов и быть не могло. – Кто-нибудь помог бы мне.
В салоне красного автомобиля снова наступило молчание. От разговора осталось стойкое ощущение, будто они проехали сквозь глинистую лужу и окатились её брызгами по самую крышу. Но в то же время было и ощущение, что другого пути на чистую дорогу не было. Её надо было проехать.
– Хочешь, я найду твоего отца и призову к ответу? – внезапно спросил Нокаут.
– Нет, – так твёрдо, будто думала над этим вопросом сотню раз, ответила девушка.
– Снова нет!? Ты слишком добра, – заметил Нокаут с шутливым упрёком.
Но его пассажир оставалась серьёзной.
– В доброте нет ничего плохого, – сказала она.
Эта фраза невольно пробудила в нём дремавшего десептикона.
– Конечно, – сказал он язвительно. – Если рядом есть кто-то менее принципиальный.
Девушка поняла намёк, не могла не понять, но промолчала, отвернувшись к окну, только пальцы с остриженными ногтями сильнее впились в плечи.
Нокауту стало неловко.
– Извини, – сказал он. – Я не имел в виду… – он грустно усмехнулся. – Да нет, имел, конечно. Но всё равно извини. У меня с безусловной добротой просто… сложные отношения.
– Как у всех, – спокойно сказала Мэнди и вдруг расслабилась и улыбнулась.
– А почему ты помог мне?
– Да всё потому же. Видишь ли, я не вижу смысла помогать тем, кто не хочет бороться. В самом деле: какой резон поднимать того, кто тут же упадёт снова? А ты… ты готова была ползти. Мне это… понравилось.
Девушка слегка поджала губы и ничего на это не ответила. А Нокаут благоразумно спрашивать не стал. Пора было разворачиваться и возвращаться к школе.