Автор лого - Belaya_ber
Ширина страницы: 100%| 3/4| Размер шрифта: 9 pt| 10 pt| 12 pt| 14 pt

Только зарегистрированные участники
могут голосовать

Глава 18. ГЕНИАЛЬНОСТЬ

 

Ван Хелсинг: Ты гений!

Карл: Я гений с доступом к нестабильным реактивам!

Ван Хелсинг

 

Когда свет в кают-компании притух до тускло-желтого, сердце Эвилин словно бы попыталось выпрыгнуть через горло. Не понимая, что не так, она лихорадочно заозиралась, но те редкие мехи, что сидели в кают-компании, лишь лениво огляделись и вернулись к своим разговорам.

Эвилин открыла было рот, подыскивая слова.

— Я... э-э-э, Джаз?

— Да? — черно-белый мех склонил голову, его извечная ухмылка как будто поувяла.

— Это... Ну, наверно, это дурацкий вопрос. Когда освещение изменяется, разве это не означает, что вы, ребята, должны... ну... что-то предпринять?

— А-а-а, это? — мех оглянулся. — Не. Это тока означает, что уровень боевой готовности повысился.

— Извини, но когда в прошлый раз это произошло… — она безуспешно попыталась не смотреть на Блюстрика, — было гораздо больше... движения.

— Ну, тогда сигнал общекорабельной тревоги был передан нам на личные коммы. В таких случаях все должны занять посты согласно боевому расписанию.

— А, — Эвилин немного расслабилась и привалилась плечом к пустому кубу из-под энергона. — Логично. Но почему уровень боеготовности повысился?

— Тэёну 8 уже близко. Мы только что вошли в туманность.

— Туманность? — переспросила Эвилин.

Он что, в загадки играет?

Наверно, это профессиональное, – внес лепту голос.

— Разве тебе никто не рассказал? — спросил Блюстрик. — Колония спрятана внутри туманности. В шахтах много энергоновой руды, но вокруг масса обломков, и поэтому шахты скрыты от сенсоров. Их собственные сенсоры тоже плохо работают, так же, как и наши, когда окажемся внутри туманности.

— Но это же опасно! — заметила Эвилин.

— Ага, — согласился Джаз.

— А еще мы не можем идти на полном ходу, — добавил Блюстрик. — Слишком много обломков. Метеллус просто разобьется.

Эвилин не претендовала на звание гроссмейстера, она вообще лишь поверхностно представляла себе шахматы, но в свое время прорешала достаточно алгебраических задачек про поезда, станции и разные скорости и не была глупа.

— Десептиконы нас нагонят, — заметила она.

— Ну, фору мы точняк потеряем. Но они тож притормозят, — Джаз ухмыльнулся Эвилин. — Не боись! Проул знает, что делает.

Живот Эвилин повело. Она хмуро уперла взгляд в истертую поверхность стола. Меня это бесит, сообщила она голосу.

Что именно? Огласи весь список, пожалуйста.

Я слепа, подумала Эвилин. Терпеть этого не могу. Словно бы мне снова шесть лет, и я сижу у себя в комнате, прислушиваясь, как взрослые ругаются внизу. Я знаю, что что-то не так, но будь я проклята, если знаю, что именно.

Это точно, с готовностью ответил голос. Ты застряла в дальнем космосе среди «гигантских инопланетных роботов». В твоей голове сижу я и останусь тут до тех пор, пока мы не вернемся на Землю, и Док Хэтчет не соберет меня обратно. И, конечно же, мы можем вообще не вернуться на Землю, потому, что за нами увязался так называемый «флот десептиконов», который с юникроновским упорством намерен разнести нас на субатомные частицы. Думаю...

— Ты придурок! — задохнулась возмущением Эвилин.

А чего такого? Ты же сама сказала, что хотела бы знать, в чем проблема.

— Но это не значит, что ты должен слушать все подряд! Ты!.. Это же!.. Нельзя пинать упавшего, Сайдсвайп! Да что с тобой такое?!

— Все нормально, Эви?

Эвилин, зардевшись, краем глаза покосилась на черно-белого меха.

— Все просто замечательно, — ответила она сквозь зубы.

Я всего лишь...

Заткнись.

— Вообще-то я тут подумала, — сказала Эвилин, — что мне пора обратно в лазарет.

— Быстро ты, — заметил Блюстрик. — Обычно ты проводишь здесь около полуджоора. Ты себя нормально чувствуешь? Если у тебя системы сбоят, тебе надо бы поговорить с Рэтчетом.

— Спасибо, Блюстрик, но сейчас все, что мне нужно — перекусить и подремать, — улыбнулась стрелку Эвилин.

Блюстрик прищурил глаз в замешательстве. Эвилин придавила смешок и перефразировала:

— Немного топлива и перезарядки.

— О. Хорошо. Я тебя отнесу.

Стрелок оперся ладонями о стол, вставая, и тут все помещение дернулось и задрожало под аккомпанемент приглушенного ба-бах. Вокруг раздались возмущенные голоса. Эвилин взвизгнула от неожиданности, крепко стукнувшись затылком о стенку куба за спиной, в глазах заплясали белые искры.

— О-о-ой,.. — она крепко ухватилась за ушибленную голову и зажмурилась.

Громыхание стихло, и Эвилин осторожно открыла один глаз. Все мехи вскочили на ноги, а их глаза знакомо мерцали.

— Что это было? — спросила она, потирая затылок. Ох, ну и шишка же завтра вскочит.

Это не нападение, заметил голос. Никто не тронулся с места. –

Я заметила.

Из-за некоторых столов послышалось глухое ворчание, и мехи принялись усаживаться обратно, кое-кто направился к энергоновым раздатчикам за новыми порциями взамен разлитых в неразберихе.

Джаз и Блюстрик переглянулись и дружно пропели:

— Уиллджек.

 

* * *

 

Лаборатория Уиллджека находилась недалеко от лазарета, всего через несколько помещений, Блюстрик обычно проходил мимо нее, когда возвращал Эвилин после визитов в кают-компанию. Эвилин с трудом распознала этот коридор. Джаз тихо присвистнул из-за спины Блюстрика: должно быть, эту манеру он подхватил на Земле.

Эвилин зажала рот и нос руками, щурясь сквозь клубы едкого серого дыма, заполнившего коридор. Несколько стенных панелей выгнуло внутрь коридора, Эвилин даже представить не могла, какой силы должен был быть взрыв, чтобы сотворить подобное.

Через открытые двери лаборатории (которые, похоже, еще не скоро смогут закрыться, судя по тому, как их знатно выдавило наружу), доносилась знакомая тирада разъяренного медика.

— Шлаков глючий сын, Уиллджек, что, в топку, ты удумал? Ты вообще думал? Пожалуй, стоит проверить твои логические цепи, когда буду чинить тебе краниальный блок, потому что, Праймус мне свидетель, это была самая большая глупость, которую ты выкинул с того момента, как ты объявился на борту! — слово «глупость» было подчеркнуто очень неприятно звучащим бамс!

— Но Рэтчет...

— Никаких «но»! Тестировать новый прибор на нестабильном и неиспытанном химическом источнике, одному, не поставив в известность никого, это... это...

— Неблагоразумно? — раздался ровный невыразительный голос Проула.

— Если ничего умнее не придумал, то тебя я тоже отрехтую! — огрызнулся медик.

Блюстрик выглянул из-за угла, прижав Эвилин к груди. Оба издали изумленный звук (Эвилин — приглушенно ахнула, Блюстрик — тихо зашипел), когда разглядели сквозь постепенно рассеивающийся дым развалины бывшей лаборатории.

— Шла-а-а-ак, Джек, ты реально взял новую высоту, — протянул Джаз. Черно-белый мех оперся о дверной косяк и заглянул через крыло-панель стрелка. — Трудно представить, как теперь вызверится Мет, ты ведь в курсе, да?

Сидевший у дальней стены Уиллджек слабо помахал им уцелевшей рукой, и тут же получил по ней от Рэтчета, занимавшегося мешаниной из порванных проводов и шлангов, залитой розовой и голубой жидкостью, в которую превратилось другое плечо исследователя. Проул стоял рядом и нехорошо хмурился, чопорно вздернув крылья-панели.

— Уиллджек, ты как? — спросил Блюстрик. — В этот раз достало аж до кают-компании!

— И не только, — добавил Проул.

Ладони оказались не очень хорошей защитой, и Эвилин старалась дышать пореже, чтобы как можно меньше наглотаться дыма. Глаза слезились, в горле першило.

Ну, тут искр нет, подумала она.

Док, похоже, первым делом запаял провода, ответил голос. Но он двигается и говорит. Это, определенно, хороший признак.

Но немного тревожит его рука, точнее, ее отсутствие.

Ну да, с ней придется повозиться. Особенно если не хватает запчастей, как жаловался Рэтчет. Но все равно ничего страшного! – закончил голос оптимистически.

— Со мной все будет нормально, — ответил исследователь, один из голосовых индикаторов радостно замерцал. — Просто небольшой сбой.

Рэтчет издал невнятный яростный звук, весьма похожий на тот, что издавал папин грузовик, когда Эвилин впервые попыталась переключить на нем передачу, и влепил Уиллджеку по затылку первым попавшимся под руку инструментом.

Небольшой?!

— Рэтчет... — начал было Проул.

Медик издал еще один скрежещущий звук, а его глаза вспыхнули почти белым.

— Прошу разрешения приварить его к медплатформе до тех пор, пока не покинем опасную территорию!

— В просьбе отказано.

Джаз просочился мимо Блюстрика, с легкостью прошелся почти неслышной поступью через покореженные обломки, остановился за плечом Проула и уставился на медика с инженером, ухмыляясь так, словно ничего веселей с ним не случалось.

— Что тут произошло, Проулер?

Проулер? – спросил голос недоверчиво.

Эвилин уставилась на парочку. Может быть, это прозвище?

— Полагаю, это новый сенсор, — ответил бело-черный мех, дернув панелями-крыльями. — Уиллджек как-то упоминал о возможности модифицировать наши сенсоры, чтобы видеть сквозь туманность. Прототип же...

— Заглючил? — предложил Рэтчет.

— С небольшой модификацией должно заработать! — возмутился Уиллджек, вскинув работающую руку. — Сенсоры, определяющие изменение гравитации, а не массы, возможно, смогут видеть в туманности гораздо дальше!..

Сиди смирно! — рявкнул медик, снова прихлопнув поднятую руку обратно. — Дай все запаять, и потом сразу же в лазарет! И посмотрим еще, выпишу я ли тебя на протяжении следующего ворна!

— Да что с тобой такое, что ты бьешь своих пациентов? — негодующе спросила Эвилин и, вдохнув дыма, тут же об этом пожалела. Во рту появился вкус копоти и озона, она закашлялась, и снова зажала рот.

— Эвилин! — Рэтчет обернулся к двери, распахнув глаза. — Блюстрик, убери ее отсюда! Неизвестно, что это за дым!

Заливаясь слезами, Эвилин нахмурилась и собралась было возмутиться, но Блюстрик с рвением выполнил приказ, и они уже поспешно двигались дальше по коридору в лазарет. Вокалайзер стрелка выдавал звуки в три раза быстрее, чем обычно, и Эвилин понадобилось какое-то время, чтобы начать понимать его встревоженный лепет.

— ...нормально, верно? Если бы я знал, я бы пошел другой дорогой. Мне жаль. Мне так жаль, Эвилин. Ты в порядке? Тебе это не навредило ведь? Рэтчет точно меня убьет...

Эвилин сделала слабый успокаивающий жест рукой, который остался без внимания, и попыталась побороть раздражающую щекотку в горле и слегка прокашляться. Они зашли в лазарет, Блюстрик напрямик направился в ее комнату и аккуратно расположил ее поверх сложенных полотенец, которыми была выстлана ее кровать. Голубые глаза чересчур приблизились, когда Эвилин отдышалась.

— Блюстрик, со мной все хорошо, — она вытерла глаза, сморгнув остатки рези от дыма. — Боже правый, в Атланте бывает и похуже с воздухом. Правда, все нормально.

— Точно?

У него крылья дергаются, заметила с интересом Эвилин. Интересно, он об этом знает?

— Конечно, уверена, — ответила она и успокаивающе улыбнулась. — Чтобы навредить мне, нужно что-то посерьезней дыма.

 

* * *

 

— Так долго? — недоверчиво спросил Уиллджек.

Рэтчет оторвался от прилаживания странного гибкого металла поверх открытого отверстия, куда у Уиллджека крепилась рука, и осуждающе уставился на инженера.

— А я тебе говорил, что у меня нет запчастей! Детали для нормального восстановления сервоприводов и электросхем... Ты хоть представляешь, как быстро они заканчиваются? Лучшее, что я сейчас могу сделать — примитивный захват, и даже на него уйдет несколько орнов.

— Орнов?.. — увял Уиллджек.

Устроившись на краю соседнего стола, Эвилин сочувственно потерла собственную руку. Бедный Джек.

— И не смотри на меня так, — проворчал Рэтчет. — Ты сам виноват, что проводил такое испытание без должной подготовки.

— Оно лежало у меня в лаборатории чуть ли не с дециворн, — запротестовал Уиллджек. — Я просто... просто не мог это протестировать, пока мы не попали в подходящую туманность.

— И ты решил испытывать это именно тогда, когда у нас второй уровень боеготовности и с брийма на брийм должно начаться сражение? — оптика Рэтчета опасно побледнела.

— Но это помогло бы нам засечь любой корабль десептиконов, пытающийся приблизиться под прикрытием туманности.

— Чудесная теория, и я обязательно помог бы после того, как мы пополнили наши запасы, — одна из рук Рэтчета сменилась сварочным аппаратом, и он принялся приваривать заплатку поверх открытого сустава. — Граппл и Хойст очень недовольны ремонтом, который ты обеспечил им в коридоре, не говоря уже о лаборатории. И на твоем месте, я бы следил за дверями.

Эвилин нахмурилась. Причем тут двери?

— Я так и думал, — Уиллджек уныло кивнул. — Я постараюсь помочь с ремонтом.

— Э нет, даже не думай, — Рэтчет закончил сварку и сменил инструмент на свою обычную кисть. — Ты на больничном до дальнейших распоряжений. Единственное помещение, куда ты отсюда выйдешь — твоя каюта.

— Но как же…

— Ты. Идешь. Подзаряжаться, — указал на дверь Рэтчет.

Уиллджек издал тихий рокот и слез с края стола.

— Бесполезно взывать к твоему разуму, Рэтчет.

— Я вполне благоразумен, — обиженно вскинулся медик. — Разве я не убедил Проула отложить беседу с тобой на потом и подождать, когда ты подзарядишься?

— Вот уж жду не дождусь, — несчастно ответил Уиллджек и нетвердой походкой направился к двери, пошатываясь из-за отсутствия руки.

— Надеюсь, тебе лучше, Уиллджек, — окликнула его вдогонку Эвилин. Утешение было довольно жалкое, но инженер все равно улыбнулся ей: глаза довольно сощурились, а световые панели засветились нежно-голубым.

— Спасибо, Эвилин.

Дверь немного неохотно откатилась в сторону, и инженер шагнул наружу. Как только Уиллджек прошел через проем, дверь скользнула обратно гораздо быстрее, чем когда-либо видела Эвилин, с громким лязгом прищемив инженеру пятку. С той стороны двери послышался приглушенный вопль.

Рэтчет фыркнул про себя и принялся убираться на столе. Эвилин с изумлением разглядывала блестящую серебристую дверь.

И что это было?

Голос лишь рассмеялся.