- Идиот! – вопил кто-то. – Болван, прекрати немедленно!
Я никак не мог сообразить, откуда исходит этот пронзительный, не дающий сосредоточиться вопль. Понятия «где» и «откуда» вообще не имели смысла в этой пустоте без протяженности и направлений. Крик был повсюду и вроде бы даже внутри того непонятного, что я смутно ощущал собой. И это раздражало меня все больше и больше. Я не был испуган тем, что происходит – тем более, что не происходило ровным счетом ничего. Мне здесь почти нравилось, и я все больше злился на крикуна, не дававшего мне в полной мере насладиться покоем.
- Прекратиииии!
Мое терпение лопнуло.
- Сам прекрати! – заорал я. – Чего привязался?
.Собственный голос мне не понравился. На самом деле, это был вовсе и не голос. Я не мог понять, как можно кричать, не используя вокализатор, а то, что я его не использовал, я мог поклясться. Теперь я понял, что и непонятного крикуна я слышал вовсе не аудиодатчиками. Меня поразил даже не сам факт, а то, что еще мгновение назад я понятия не имел о таких вещах, как вокализатор и аудиодатчики, а теперь вдруг вспомнил. И с этим словно бы рухнула какая-то преграда – воспоминания начали разворачиваться передо мной, все быстрее и быстрее, пока не развернулись до конца. Я то ли застонал, то ли зарычал от ярости и отвращения.
- Нет! Нееееет!
- Кричишь, тварь? – сказал я. – Кричи, кричи. Что, нехорошо?
- Ты... ты убиваешь нас обоих!
- Не знаю уж, как я это делаю, но рад, если так, – мстительно произнес я. – Значит, не зря пропаду. Хотя, вообще-то мне кажется, что я уже умер, иначе, - где это мы?
- Нет...еще нет. Мы еще живы. Мы в пространстве соединения. Наши разумы могут взаимодействовать, но твой корпус не хочет... Вернее, ты не хочешь...
- Еще бы я хотел! – сказал я с усмешкой. Усмехаться, не имея губ, трудновато, но я почему-то знал, что мой собеседник и так прекрасно понимает меня. – Погоди, ты что, хочешь сказать, что мне достаточно как следует пожелать загнуться, и вся эта ерунда закончится? Превосходно!
- Неееет! Остановись!
Я только рассмеялся. Уже не обращая внимания на вопли, попытался сосредоточиться на одной мысли... и внезапно понял, что не могу. Наверное, пребывая в отключке, я и правда всем своим существом хотел исчезнуть, уйти от этого ужаса, но сейчас, в почти полном сознании, мне хотелось совсем другого – выжить вопреки всему, и не просто выжить, а еще и от души посмеяться над возникшими из прошлого чудовищами. Я не хотел умирать вот так! Я не знал, что именно сотворили с моим злосчастным корпусом, но я представил себя пристегнутым к лабораторному столу, со снятой обшивкой и обнаженными схемоблоками, к которым было присоединено нечто невообразимо отвратительное. Моей фантазии не хватило, чтобы представить себе это во всех подробностях, но и того, что я знал о квинтессонах, было достаточно, чтобы во мне не осталось ничего, кроме тоски и ярости. Почему это случилось именно со мной? Почему я не погиб во время Восстания, пережил безумную неразбериху и бойню на Кибертроне, тысячелетия войны, плен – чтобы все кончилось здесь, в омерзительных щупальцах тех, кого я ненавидел с первых дней существования? Словно бы их и не было, всех этих тысячелетий подвигов, позора, горя и радости, словно бы они были наваждением... Нет, врете, мерзавцы – это вы наваждение!
Стоп, оборвал я себя. Остановись и подумай. Никаких наваждений нет. есть реальность – простая и недвусмысленная. Анализируй ее как боевую задачу. Допустим, ты выживешь. Какие у тебя шансы отомстить пятиликим или хотя бы помешать им? Да никаких! Если в тебя и не загрузят программу подчинения, все равно у них есть тысяча способов держать все под контролем. И это... существо внутри тебя – оно об этом позаботится прежде всего. Я снова содрогнулся от отвращения. Ну, а если ты умрешь, сдохнет хотя бы один пятиликий...
- Ты ошибаешься.
Я бы, наверное, вздрогнул, если бы у этого нового моего «я» было подвластное ему тело. Я уже успел забыть о своем «компаньоне», сбросил его со счетов. Тем более, что он вроде как на время заткнулся, должно быть, сообразив, что криком ничего не добьешься.
- Что?
- Не пятиликий. Я один.
Проклятье, он читает мои мысли! Впрочем, то ли еще будет...
- Знаю, что один. До второго мне, увы, не добраться...
- Ты не понял. - Мне показалось, что в бесплотном голосе прозвучала грусть. – Нас было пятеро. И я хотел бы, чтобы выжили двое, а если один, то не я.
Я разозлился. Это было слишком похоже на идиотскую шараду. Пятиликие всегда обожали говорить обиняками.
- А я хотел бы, чтобы вы передохли все. С чего ты взял, что я собираюсь разгадывать какие-то загадки?
Мне послышался тихий смех.
- Ну, я думал, хотя бы одна загадка тебя точно интересует... Почему мой драгоценный коллега Даартак не дал тебе взглянуть в свою пятую пару глаз?
- Вон из моих мыслей, пакость! – прорычал я. Квинтессон был прав – этот нелепый вопрос мелькнул в моем гаснущем сознании перед тем, как я отключился, и снова всплыл в моей памяти, когда я вспомнил все. – Прекрати в них шарить!
- Поверь, мне это не доставляет ни малейшего удовольствия, - последовал меланхоличный ответ. – Но ничего не могу поделать – ты слишком громко думаешь. Будто железякой в железяку бьешь, честное слово... Так вот, хочешь подсказку?
Я чувствовал, что еще немного – и свихнусь. Находиться в самом центре Ничто, без единого сигнала от своих датчиков в компании заклятого врага, который то истерично вопит, то ведет издевательски вальяжную беседу... Пожалуй. именно поэтому я и продолжал этот нелепый разговор – мне не хотелось умереть безумцем. Стыдно как-то...
- Ну?
- По той же, по которой между нами не бывает разногласий.
- Бессмыслица какая-то, - сказал я. – Это не подсказка, а новая загадка.
- Ошибаешься. Ты не торопись, а подумай.
- Некогда мне думать о всякой ерунде, - сказал я. – Хватит меня морочить. Я должен придумать, как сделать так, чтобы ваш проклятый эксперимент не удался.
- Сперва реши одну задачу – и тогда поймешь, нужно ли решать вторую. Скажи, почему вам в свое время так и не удалось перетащить ни одного из нас на свою сторону? А ведь вы пытались...
- Это автоботы пытались, - зло сказал я.- Любят они безнадежные затеи. Я так вас просто грохал, без разговоров.
- И был совершенно прав. Умница. В чем же, по-твоему, причина такого нашего... единодушия?
- Да вы просто мерзавцы, вот и все! Насквозь испорченные, на все мозги чокнутые мерзавцы!
Мне снова послышался тихий призрачный смех.
- Ну, я, наверное, не открою секрета, если скажу, что автоботы думают о вас точно так же. Однако, есть среди вас и такие, кто сменил знак... Не возмущайся, я ведь не говорю, что они поступили хорошо! А вот среди нас... Кстати, о мозгах. Ты помнишь, какой формы наш мыслительный аппарат? Видел когда-нибудь?
- Разумеется, - сказал я. – Правда, в слегка поврежденном состоянии, уж извини.
Я вспомнил нечто, похожее на толстую шестерню или турбину с пятью лопастями из какого-то отвратительно мягкого темно-бордового материала, плавающую в тягучей желтоватой жидкости. Я сам никогда бы не принял это за мозг разумного существа, но ученые были единодушны. Была еще какая-то теория, связанная с пятиконечной формой этого устройства. Пять лопастей, пять лиц...
- В точку. Если бы ты стрелял так же метко, как мыслил, то был бы по-настоящему опасен... Ну, еще одно маленькое усилие. Скажи, если у вас в команде из пятерых четверо хотят лететь на север, а один на юг, куда полетит команда?
- Куда большинство, конечно. Если кто-то хочет в другую сторону – пусть летит в одиночку, ему же хуже.
- Прелестно. Ну, а если он просто не может полететь в одиночку? Если он, например, на борту транспортника и для верности прикручен к стенке? А для еще большей верности ему отключили все внешние датчики и устройства вывода информации, а процессор используют как приставку к бортовому компьютеру?
Наконец до меня начало доходить. Проклятье, неужели он хочет сказать, что...
- Так значит, у вас не просто мозги из пяти частей, а вас действительно пятеро? Пять разных личностей соединенных в одну? Как в наших слияниях?
- Не совсем. Став одни целым давным-давно, мы уже не можем разъединиться, но каждый частично осознает себя внутри целого. И если пятиликий повернулся к тебе другим лицом, значит, ты говоришь в каком-то смысле с другим собеседником. И только один... или двое в каждой пятерке никогда не будут иметь шанса задать тебе вопрос. Тысячелетия видеть, слышать, осознавать все, но не иметь своей воли, своего голоса. Невольно служить тем, кто заключил тебя в эту тюрьму, чувствовать, как они используют твой разум – и не знать, как помешать...
- Я бы сошел с ума, - с чувством сказал я.
- О. Я вижу, ты поверил. Опрометчиво, опрометчиво. А что если я просто тяну время... заодно рассказывая тебе, что тебя ждет? Что, если я один из тех... троих?
- Нет, - сказал я, помедлив. – Я не могу читать твои мысли – и меня это бесит – но я чувствую, что ты не врешь. Мы с тобой в одном положении, Канхаарн.
- Не называй меня этим именем! – с неожиданной яростью воскликнул он. – Канхаарн мертв. К сожалению, Данрэл тоже. Он был лучше и сильнее духом, мне кажется, он долго надеялся что-то изменить, вырваться из-под их власти. Не стал безразличным наблюдателем, как я. Должно быть, в последнее время он отчаялся и уже не видел выхода кроме смерти, потому-то все и случилось... Зови меня Грайнор – когда-то это имя было моим...
- Вот теперь я тебе действительно верю, - сказал я. Если бы ты отозвался на имя пятиликого, я больше не стал бы с тобой разговаривать.
- Странная ты личность, Феникс, - задумчиво проговорил квинтессон. – Ты очень наивный - и при этом обладаешь быстрым и ловким разумом. Противоречие, но, как ни странно, весьма гармоничное. Как тебе удалось прожить так долго?
- Сам удивляюсь, - сказал я. – Я ведь редко попадаю просто в неприятности, только в катастрофы. Как на этот раз. Только на сей раз мне вряд ли удастся выжить, ты уж извини. Нельзя допустить, чтобы эксперимент удался – удачные эксперименты обычно повторяют, снова и снова.
- Это ты меня извини, - сказал Грайнор. – Ты был отчасти прав, я действительно отвлекал тебя и тянул время. Соединение уже завершилось – примерно двадцать стандартных секунд назад, наши функции полностью стабилизировались, скоро включатся твои внешние сенсоры. Я ведь, как и ты, хочу жить, Феникс. Очень хочу. Я, можно сказать, только что родился второй раз.
- Твварь! – сказал я. – Все вы до одного лживые твари, а я наивный дурак. Только я ведь все равно найду способ покончить со всем этим. Даже не сомневайся.
- Ты очень похож на Данрэла, - грустно сказал Грайнор. – Не волнуйся. Если ты будешь слушать меня, мы вместе найдем способ покончить с Даартаком и его экспериментами – без всех этих красивых, но глупых самопожертвований. Только не мешай мне – и все получится. Я уверен.
- Это с какой стати?
- Ну... Хотя бы с такой, что Даартак понятия не имеет, кто из пятерых личностей Канхаарна сейчас находится в твоем корпусе – иначе он не стал бы возиться со мной, даже из научного любопытства. Положись на меня. Может быть, я и лживая тварь, но тебя я не обману. Не в моих это интересах.
