Леона, пожалуй, впервые в жизни была по-настоящему счастлива. Никогда еще она не чувствовала такой приятной, пьянящей легкости – казалось, что вот-вот она сможет оттолкнуться от земли и полететь, поправ закон земного тяготения. Наверное, в первый раз с тех пор, как умер отец, она осмелилась строить планы на будущее, хотя большую их часть вынуждена признать фантастической и неосуществимой. Но никто не мог запретить ей мечтать.
Она с блеском отыграла на прослушивании, и агент «Розы Ветров» позвонил ей в тот же вечер, сообщив, что с понедельника она может приступать к репетициям с группой. Она была на седьмом небе от счастья. Это сотрудничество обещало быть приятным и плодотворным, да и гонорары были несколько больше, чем предусматривал ее предыдущий контракт.
Единственным, что омрачало ее радость, было неожиданное исчезновение Джаза. Он так и не приехал за ней, ни в тот вечер, ни на следующий день, но это не сильно ее обеспокоило – он предупреждал, что у него могут появиться срочные и неотложные дела, да и раньше он запросто мог так исчезнуть, не сказав ни слова, и Леона давно к этому привыкла. Гораздо сильнее ее тревожило то, что он уже два дня не звонил и не писал ей.
Сначала Леона так же не придала этому значения, но потом заволновалась. Вдруг с ним что-то случилось? С его манерой езды это неудивительно. Она старалась не пропускать ни одного выпуска новостей, но там ничего не говорилось об аварии с участием серебристого «понтиака».
Но гораздо тревожнее и неприятнее была зреющая в сознании мысль, что он мог ее обмануть.
Леона хотела съездить на пляж и попробовать самой его найти, но решила пока не торопить события – она была уверена в том, что Джаз вот-вот появится, напишет ей, позвонит или как-то еще даст о себе знать. Она не ведала, откуда в ней эта уверенность – Леона просто знала, что так будет, и все. Потому что иначе быть не могло. И точка.
В понедельник, возвращаясь со своей первой репетиции с новой группой, Леона задержалась несколько позже обычного, приняв приглашение своих новых коллег заскочить в кафе и немного пообщаться вне рабочей студии. Воемя пролетело незаметно, и, когда Леона распрощалась с ними, над Городом уже раскинулась ночь.
Последний трамвай был практически пуст. Леона, придерживаясь за поручень, окинула взглядом салон, залитый теплым светом желтоватых ламп, выбирая место поудобнее. Маленькая черная собачка, дремавшая на полу в проходе, проводила ее усталым взглядом черный глазок, равнодушно дернув ухом, когда скрипачка перешагнула через нее, проходя в конец салона. Хозяин, пожилой мужчина в потертом сером плаще даже не повернул головы, поглощенный неспешно плывущим за окном видом ночного города. В хвосте, бросив рюкзаки на соседние сидения, двое подростков в пестрых кожаных куртках оживленно обсуждали какой-то толстый журнал, судя по цветастой обложке – выпуск комиксов.
Едва Леона опустилась на сидение, пристроив рядом футляр, в кармане зазвонил телефон. Чуть не выронив лежавшие там же ключи, Леона торопливо достала трубку и посмотрела на экран – там светились знакомые каракули. Издав вздох-стон облегчения, она приняла вызов и прижала телефон к щеке, судорожно стиснув его пальцами, словно он мог внезапно раствориться и исчезнуть.
- Джаз! Господи, я уже извелась! Где ты?
- Довольно далеко, - усталый голос лейтенанта отозвался невеселым смешком.
- Что случилось? – Леона прикрыла микрофон рукой, поймав на себе недовольный взгляд старика с собакой. – Почему тебя так долго не было?
- Так долго… - протянул Джаз, - если два дня для тебя – это долго, то у меня пожалуй, неплохие перспективы, а?
- Прекрати, - смущенно улыбаясь, сказала Леона. – Я волновалась.
Трамвай остановился. В переднюю дверь вошла женщина в красном брючном костюме и накинутом поверх него белом плаще. В руках у нее был изящный кожаный портфельчик, который, казалось, вот-вот должен был лопнуть из-за количества набитых в него бумаг.
- Я знаю. Прости, не смог тебя предупредить, - Джаз не то фыркнул, не то коротко вздохнул. – У меня небольшие неприятности. Как только я разберусь с ними, то сразу вернусь в Город.
- Неприятности? Что произошло, Джаз?
Трамвай тронулся, покачнувшись на рельсах, словно споткнулся. Свет на миг побледнел – Леона услышала, как водитель выругался, бормоча что-то о бессовестных вандалах.
- Ничего особенного. Повздорил с начальством. Не мог позвонить раньше – мне отрубили связь. Но я уговорил Джолта ненадолго подключить меня снова, хотя вряд ли он сможет сделать это еще раз, пока я не вернусь. Так что я скорее всего не смогу больше связаться с тобой. Пока не вернусь.
Леона почувствовала, как в груди разливается неприятный холодок.
- А ты… вернешься?
Джаз ответил не сразу. Снова мигнул свет, трамвай резко остановился, пассажиров довольно прилично тряхнуло. Черная собачка, беспокойно принюхиваясь, подняла голову и зарычала. Хозяин, подняв ее себе на колени, пробормотал что-то успокаивающее, но животное вырвалось, спрыгнув на пустое сидение рядом.
- Вернусь, - ответил Джаз, и Леона прикрыла глаза – словно камень с души сняли. – Обязательно вернусь.
Она улыбнулась, хотя, конечно, он не мог этого видеть. Трамвай снова тронулся, тяжело застучав колесами.
- Я рада это слышать.
- Как твои дела, кстати? – кажется, его голос стал чуть веселей. – Как прослушивание?
- Отлично, - с гордостью ответила она. – Я прошла. Сегодня первый раз играла с ними. Они замечательные!..
- Так ты сейчас не дома?
- Я в пути.
Собачка зарычала, встав на задние лапки, а передними опершись на пыльное стекло. Может, увидела кошку или другую собаку.
- Все нормально? – в его голосе скользнуло странное беспокойство.
- Вроде бы. Минут через двадцать буду у себя.
- Хорошо. Знаешь, тебе лучше больше не возвращаться домой так поздно. Пока меня не будет, постарайся не ездить одна, хорошо?
- Хорошо, - с удивлением кивнула Леона. – А что происходит, Джаз? Что-то случилось?
- Надеюсь, что нет. Все нормально.
Свет мигнул в третий раз. Трамвай успел довольно сильно разогнаться, и поэтому, когда он резко встал, салон ощутимо тряхнуло. Набитый бумагами портфель слетел с коленей женщины в белом плаще и открылся, несколько листов вылетели, рассыпавшись по по салону. Хозяйка, нервно чертыхнувшись, кинулась их подбирать. Леона тоже не сдержала крепкого слова – она больно ударилась коленом о спинку переднего сидения.
- Что там у тебя такое? – обеспокоенно спросил Джаз.
- Ничего, - ответила Леона, свободной рукой потирая ушибленное место. – Просто я какая-то неуклюжая в последнее время.
Джаз тихо рассмеялся.
- Осторожнее там. Я бы поболтал с тобой еще, но у меня заканчивается время.
- Ясно. Когда тебя ждать?
- Не знаю. Не раньше следующей недели. Потерпи немного. И… Леона?..
Он замолчал, словно запнувшись на полуслове. Трамвай остановился, на этот раз планово. Водитель, негромко бубня себе под нос что-то невнятное, выскочил из кабины – видимо, решил проверить провода и токоприемники.
- Что, Джаз?
- Ничего, - был ответ. – Береги себя.
Она откинулась на спинку сидения.
- Не беспокойся, - улыбнулась Леона. – Приезжай скорей. Я буду скучать.
Связь оборвалась, прежде чем он успел ответить. Леона разочаровано поджала губы – казалось, он хотел сказать что-то еще, а ей почему-то важно было это услышать.
Впрочем, этот разговор успокоил ее – теперь она, по крайней мере, не будет так сильно переживать.
Водитель все еще не вернулся. Через открытую дверь в салон проникал холодный ночной воздух, заставляя пассажиров зябко ежится, плотнее запахивая куртки и плащи. Шелестели бумаги, запихиваемые в портфель, перешептывались страницы листаемого журнала. Черная собака тихо рычала, нервно скребя лапкой по стеклу.
Леона сонно прикрыла глаза, прижав к себе футляр. Она успела подумать, что, наверное, было бы проще и быстрее оставшийся путь пройти пешком – до ее квартала оставалось всего две остановки…
А потом мир дрогнул. Нестерпимый скрежещущий вой впился в уши; трамвай качнулся и начал заваливаться на бок. Леона вскочила, хватаясь за поручень, но следующий толчок сбил ее с ног. Какая-то неведомая сила смяла вагон, словно консервную банку, перекрутила его, раздирая на части…
Свет потух. Навсегда.
