- Вот теперь-то ты от меня никуда не денешься! – с упоенным торжеством произнес Рэтчет, осторожно осматривая поврежденный манипулятор лейтенанта. Джаз одарил его кислой улыбкой, но медик даже не взглянул в его лицо – все его внимание было занято искалеченной конечностью. – Теперь ты у меня неделю не выйдешь из медчасти!
- Да ладно тебе, - едва заметно содрогнувшись, сказал Джаз, - это же пустяковая вмятина, и пары часов на ремонт не уйдет.
- Пустяковая? – недобрым тоном переспросил Рэтчет, как бы случайно щелкнув пальцем по разорванной проводке, которая в ответ плюнула россыпью искр. Джаз поморщился, но ничего не ответил. – Ты, кстати, пропустил плановый медосмотр, так что я так просто от тебя не отстану.
- И теперь у тебя есть повод? – усмехнулся лейтенант.
- Да, - Рэтчет мстительно сузил оптику. – Сам виноват. По-другому с тобой, видимо, нельзя. Я ведь говорил тебе, что теперь должен осматривать тебя регулярно, на случай, если что-то вдруг будет работать не так, как должно.
- Я в порядке, - упрямо возразил Джаз. – Ты отлично подлатал меня тогда… не о чем беспокоиться.
- Подлатал! – взвыл медик, - я практически собрал тебя заново! И мне было бы очень неприятно, если бы моя работа пропала бы из-за твоего пренебрежительного к ней отношения.
Джаз едва заметно улыбнулся. В этом весь Рэтчет. Не очень понятно, чего стоит бояться больше – боли от повреждений или его жизнеспасительных нотаций. Джазу, однако, было одинаково плевать и на то, и на другое.
Рэтчет проводил осмотр прямо на аэродроме, устроившись в конце запасной полосы. Они уже несколько земных часов ждали транспорт для переброски на Диего-Гарсия. Леннокс и Эппс вяло ругались с диспетчером, клятвенно заверявшим бойцов N.E.S.T. в том, что С-17 уже «на подлете», но пилоты пока даже не выходили на связь. Проклятая секретность.
Уже давно стемнело. Техника еще час назад была подготовлена к погрузке, раненых увезли на вертолетах. Уставшие люди потихоньку начали устраиваться спать, заняв единственный ангар убогого аэропорта – Джаз слышал, что они тоже не питают надежд на скорое прибытие транспорта. Скорее всего, ждать придется до утра. Его это вполне устраивало.
- Ну вот, - сказал Рэтчет, закончив обрабатывать «вмятину» анестетиком и вправив вывороченную проводку. – Пока все, отремонтировать смогу только на базе, ты уж извини. И лучше тебе пока не трансформироваться.
Джаз поднял манипулятор, и, скривившись от приглушенной анестетиком боли, пошевелил пальцами.
- Пока сойдет.
Рэтчет ничего не сказал, только покачав головой.
- Чем ты вообще там занимаешься? – спросил он после непродолжительного молчания, нарушаемого лишь далекими голосами людей.
Джаз усмехнулся.
- Изучаю человеческую культуру. Я же вроде как специалист по этому делу.
- Ясно, - ответил медик. – Хорошо.
- Это какое-то очень нехорошее «хорошо».
Медик пожал плечами.
- Если это отвлекает тебя от… твоей недавней депрессии, то я только за. Но все-таки неплохо было бы знать, где ты пропадаешь. Знаешь, если вдруг опять придется собирать тебя по частям – мне следует знать, где именно искать эти части.
Джаз уселся поудобнее, загадочно улыбаясь. Некоторое время назад он бы не ответил, ибо сам не знал, где его искать, а теперь – потому что не хотел, чтобы его нашли. Тем более, он не сомневался, что Рэтчет спрашивает исключительно из вежливости – на самом деле, если автоботам вдруг срочно понадобится его отыскать, они без труда смогут это сделать. Видимо, Джаз должен был быть благодарен Рэтчету за то, что тот выгораживал его перед Оптимусом – а лейтенант был уверен, что медик делал это, иначе Прайм давно бы «принял меры».
- Депрессии, - повторил, ухмыляясь, лейтенант, - человеческое словечко.
- «Глюк процессора», если тебе это больше нравится, - поправился медик. – Я понимаю, что ты вряд ли ответишь, но все же… почему для тебя это вдруг стало важнее нашей войны?
Серебристый бот, продолжая молча улыбаться, растянулся на спине, подложив здоровый манипулятор под голову. Из-за закрывающего оптику визора трудно было понять, куда он смотрит и смотрит ли вообще, но медик почему-то догадался, что взгляд лейтенанта прикован к земному небу, усеянному звездами. Невольно он и сам посмотрел вверх – зрелище было действительно завораживающее.
- Я никогда не забываю о войне, Рэтч, - вдруг очень серьезно произнес Джаз. – Но, понимаешь… есть и другие неприятные вещи, с которыми люди сами вряд ли смогут справится. Очень… печальные вещи. Не такие страшные, как война и не такие серьезные, как судьба планеты, но тоже важные.
- Например? – удивился желтый бот, переводя взгляд на лейтенанта. Джаз больше не улыбался.
- Например, то, что она забывает ноты, - загадочно ответил он.
