– Не вылезу! – донесся приглушённый толщей брони голос.
– Шквал, ну прекрати. Пожалуйста…
– Оставь его, – встряла Лета. – Он сам виноват. Вот зайдёт сюда кто-нибудь из офицеров, и тогда…
Кроме них, в ангаре для курсантских транстекторов никого не было. Боевые машины стояли в ряд с открытыми кабинами, и только у одной колпак был задраен.
– Шквал! – Марш хлопнул по броне транстектора. – Ты понимаешь, что будет, если тебя кто-нибудь увидит? Вылезай! Это плохая шутка!
– А что, мне теперь и шутить запрещено? – услышал он раздражённый комментарий. – Ты просил подождать с шутками только до конца операции, помнишь? А сейчас, когда всё закончилось, мне так ничего и нельзя? Выходит, ты меня обманул?
– Ты сам всё испортил, Шквал, – возразила Лета. – Ты нарушил приказ, оставил предписанную позицию и попёрся драться с десептиконами. Из-за тебя погибли Напалм и Монета!
– Лета! – Марш укоризненно посмотрел на подругу.
– А что, я не права?! Он виноват; и вместо того, чтобы сделать выводы, ещё и выпендривается. Шквал, почему ты снова нарушаешь приказ?! Если уж тебя отстранили – будь любезен выполнять это решение!
Их прервал шум за воротами ангара. Тяжёлые створки вздрогнули и медленно поползли в стороны.
– Шквал! Шквал! – Марш заколотил ладонью по броне. – Сюда кто-то идёт! Немедленно вылезай! Если тебя увидят…
Колпак кабины открылся так резко, что командир отделения отлетел к соседней машине. Шквал появился наверху, бросил гневный взгляд на товарищей по оружию, спрыгнул вниз и исчез прежде, чем они успели что-либо сделать. Несколько секунд спустя хлопнула задняя дверь.
Лета опустилась на колени и тронула лежащего Марша за плечо.
– Ты как?! Марш?!
– Нормально… – он сел и прислонился к колесу машины. – Ничего страшного.
Звяканье гусеничных траков по металлическому полу не дало им договорить. Источник звука приблизился и остановился рядом с парой автоботов.
– Изучаете матчасть? Похвально, – заметил инструктор Миротворец, наткнувшись на двух курсантов. Те сосредоточенно разглядывали колесо наземной альтформы транстектора, всеми силами стараясь показать, что заняты делом.
– Вы здесь одни?
– Да, инструктор, конечно. Конечно одни, – Марш опередил Лету с ответом. И проигнорировал её удивлённый взгляд.
– Неплохо, неплохо. Ваше первое сражение было совсем недавно, а вы уже готовы продолжать службу. Удивительное рвение. Даже не знаю, чем оно может быть вызвано.
– Мы… всегда готовы, – вымучил Марш дежурный ответ.
– А вот многим вашим друзьям требуется гораздо больше времени, чтобы восстановиться.
Марш не нашёл, что сказать. А Лета…
– Инструктор! – Лета резко встала и подошла к платформе Миротворца. – Инструктор, скажите честно, что будет со Шквалом?
– Его судьбу решит трибунал, – мрачно отозвался тот.
– Но Вы же наверняка разбираетесь в таких вещах! Скажите, он ведь виноват?! Что теперь его ждёт?!
Инструктор помедлил с ответом.
– Если вы хотите знать моё частное мнение…
Перед памятным сражением Миротворец неожиданно для всех обзавёлся руками; и сразу тремя ракетными установками – в груди и на обоих плечах. И хотя ни разу с тех пор в их пусковых шахтах не было замечено ракет, вид у инструктора получился грозный. Никто из курсантов больше не сравнивал его с ржавой железной банкой.
Но сейчас, наклонившись к Лете, Миротворец вдруг весь как-то поник, стал похож на себя прежнего – обгоревшего древнего робота.
– Если вы хотите знать моё частное мнение, то Шквал скоро покинет нас. Невыполнение приказа – тяжкое преступление. Трибунал не будет слишком суров к курсанту, ещё даже не имеющему своего транстектора, но из Академии его наверняка отчислят. И транстектор он не получит уже никогда.
– Но ведь он сам виноват? – уточнила Лета.
– Скорее всего…
– Вот видишь, я же говорила! – она оглянулась на товарища.
Марш склонил голову – со стороны выглядело, будто бы он согласился с Летой, но всё было совсем не так. Слова наставника не показались ему до конца искренними. Он думал, что Миротворец не договаривает; что есть нечто такое, что тот не хочет высказывать своим курсантам в лицо. И он догадывался, что именно.
Сомнения, давно терзавшие Марша, оформились в конкретное намерение.
– Инструктор, скажите, я могу сложить с себя полномочия командира отделения?
Миротворец внимательно посмотрел на курсанта.
– Ой, Вы знаете, он в последнее время сам не свой, – всполошилась Лета. – Всё говорит, что это он виноват в гибели ребят из нашего отряда. Вы не обращайте внимания…
– Лета, помолчи, – отрезал Марш. – Твоё мнение не относится к делу. Инструктор, так я могу сложить полномочия?
– Почему ты хочешь это сделать?
Курсант рывком поднялся и встал по стойке смирно.
– За одно сражение я потерял половину своего отряда! Я посылал их в бой, указывал им позиции и раздавал приказы – и они погибали на этих позициях, выполняя мои приказы. Раз так, то я более не считаю для себя возможным выполнять функции командира; и готов понести заслуженное наказание, – отчеканил Марш.
Миротворец кивнул.
– Конечно…
Марш почувствовал облегчение. Вот, значит, и всё. Неужели так просто? Он больше не будет совершать ошибок…
Инструктор повернулся к Лете, и гусеницы лязгнули, сократив расстояние между ними.
– Тогда ты станешь новым командиром.
Лета попятилась.
– Нет… – выставив перед собой руки, она медленно отступала назад. – Нет… Я не хочу… Так не честно…
Всё оказалось совсем не просто. Марш сжал кулаки и встал между подругой и наставником.
– Подождите! Я не этого просил! Разве мы не можем получить опытного командира?!
– У вас есть опытные командиры, – ответил Миротворец. – Майор Фрейя, лейтенант Кросс… Но нельзя к каждому курсанту приставить отдельного офицера. Решения на месте вы всегда будете принимать сами.
– Но мы… Мы же ещё не готовы…
– Ты боишься? – строго спросил наставник.
Марш мотнул головой.
– Нет, дело не в этом. Я не боюсь сражаться. Я готов идти в атаку плечом к плечу со своими товарищами. Я даже хочу этого! Но как я могу отправлять их вперёд, а сам оставаться позади, в безопасности?! Как могу решать, кто выживет, а кто умрёт?! Я же простой курсант, я не имею права распоряжаться жизнями других!
Миротворец невесело усмехнулся.
– А когда ты бездумно спускаешь курок, подчиняясь простому и ясному приказу – разве ты не распоряжаешься чьей-то жизнью? Это война, юноша, здесь нет достойных или недостойных ролей. На передовой или в укреплённом командном бункере ты одинаково испытываешь свою судьбу и решаешь судьбы других. Каждый из нас просто делает своё дело. Ты – не хочешь? Предлагаешь переложить его на кого-то другого? – Миротворец перевёл взгляд на Лету. – Или всё-таки нет?..
– Да такого никто не захочет! – вскричал Марш. – Мы, автоботы, превыше всего ценим жизнь – жизнь каждого мыслящего существа. Наш долг велит нам охранять жизнь, и мы поступали в Академию, чтобы учиться исполнять долг автобота. Мы можем понять необходимость лишить жизни преступника, если это единственный способ не допустить новых злодеяний. И если мудрый и опытный командир скажет, что поступить так необходимо, мы подчинимся его приказу. Но мы же ещё курсанты, как мы можем решать сами?!
– Бывают ситуации, когда обойтись без жертв невозможно. Умение действовать в таких ситуациях – тоже часть обучения, курсант. У всего есть допустимая цена. Жертвовать малым числом жизней ради сохранения большего числа – допустимо. Жертвовать жизнями воинов ради сохранения жизней гражданских – допустимо. У твоего отказа от должности командира тоже есть цена – введение в эту должность твоего товарища. Теперь ты должен решить, для тебя эта цена – допустима?
Марш поник. Да, в словах наставника присутствовала логика, и эта логика была не на стороне курсанта.
– Нет, не допустима…
– Тогда о каком заслуженном наказании ты говорил?
– Я готов к разбору моего дела трибуналом… – тихий, едва слышный ответ.
Инструктор хмыкнул.
– И ты думал, что откажешься от должности командира, отправишься в карцер, и этого будет достаточно? Нет, курсант, ты должен заплатить соответствующую цену. Ты должен загладить свою вину делом. Вынести, испытать, прочувствовать всё то, что уже не смогут твои погибшие товарищи. Ты будешь наказан самым серьёзным, самым суровым образом. Твоё наказание – быть командиром отделения. Это приказ.
Марш уронил голову.
– Да, инструктор…
Миротворец удовлетворённо кивнул:
– Достойное решение.
Он повернулся и тронулся к выходу, а уже у дальних ворот ангара тихо добавил:
– Ты хочешь учиться – учись. Но ты здесь, чтобы научиться не только стрелять, но и принимать решения. Не только защищать жизни, но и жертвовать ими, если придётся. Учись, и когда-нибудь я буду горд приветствовать нового автобота.
Лета проводила инструктора гневным взглядом, а когда тот скрылся за воротами, обернулась к Маршу.
– Не слушай это ржавое ведро! – она села рядом и тронула его за плечо. – И вообще, это всё Шквал виноват. Это он оставил свою позицию и потянул за собой Напалма. Из-за этого Напалм погиб, а потом через брешь в обороне прошли десептиконы и убили Монету. Ты то здесь при чём?!
Марш покачал головой:
– Если бы там командовал кто-то другой, этого могло бы и не случиться. Что же мне теперь делать, Лета?
– Не думай об этом!
Лета неожиданно обняла Марша и прижала его голову к груди:
– Не думай… Забудь.
– Но они могли бы быть живы…
– Забудь. Это всё уже не важно. Мы – живы; мы – вместе; и всё будет хорошо. А о том, что было – забудь!
Забудь… Его память не способна забывать, но всякая информация может иметь разную степень важности. Можно понизить приоритет, завалить воспоминания ворохом текущих обязанностей, чтобы у них не было и шанса пробиться наружу. И вдруг тогда они больше не будут терзать его так сильно?
Забудь… Лета – всегда весёлая, энергичная, не унывающая – поможет ему сделать так, чтобы эти воспоминания не всплывали наверх? Поможет не вспоминать о товарищах, которые доверились ему, и доверия которых он не оправдал? И о той наивной шпионке, которой он обещал мир? Ну ведь поможет же?
Забудь… И Марш почувствовал, что боль постепенно отступает.
Все последующие дни Марш искал встречи со Шквалом, но безуспешно. Пока трибунал разбирал дело, товарища куда-то перевели и, по слухам, нашли для него какую-то мелкую рутинную работу. Так или иначе, его пути больше не пересекались с путями других курсантов.
Так прошёл месяц.
А потом наступил этот странный, непонятный день.
Раньше Маршу казалось, что получение ими собственных полноценных транстекторов станет незабываемым праздником. Теперь, стоя в сильно поредевшем строю курсантов, он понял, как ошибался.
Праздника не было. Курсантов и инструкторов просто собрали в большом ангаре. Несколько высокопоставленных чинов прочитали формальные речи и поспешили удалиться под общее молчание окружающих. Не было ни радостных криков, ни оваций, ни поздравлений друзей. Да и на чьи поздравления можно было надеяться, если рядом с Маршем остались только Лета и Буфер? Пустые места в строю ежесекундно напоминали о том, к чему может привести каждый новый день в Академии.
Затем техники выкатили и расставили перед курсантами их боевые транстекторы. Каждому – свой, построенный на базе какой-то из новых моделей и экипированный по индивидуальной программе. Тогда же стало окончательно понятно, что для Шквала транстектора не запланировано.
Марш лишь скользнул взглядом по предназначенной ему машине – четырёхосному тягачу с пакетом ракет на платформе сверху. Всё было и так ясно: дальнобойное оружие, блоки систем дальнего обнаружения и дальней связи – экипировка бойца поддержки, а не переднего края.
Когда официальная часть закончилась, Марш поспешил уйти. Лишь вечером он вновь заглянул в опустевший ангар. Теперь, в тишине, можно было прогнать необходимые тесты и подумать о будущем.
За этим занятием его и застала Лета.
– Марш! – она бесцеремонно влезла в кабину транстектора и уселась рядом. – Марш, ты что тут делаешь? Почему не идёшь к остальным?
– Да вот, осваиваю свои новые возможности, – он попробовал улыбнуться, но улыбка вышла не слишком весёлой.
– Думаешь, так сразу всё поймешь? – Лета оглядела ряды экранов. – Тут столько всего, глаза разбегаются. Не торопись. Лучше скажи, ты уже выбрал себе новое имя?
– Имя? – удивлённо протянул Марш. – Я даже как-то и не думал о нём…
– Ну вот! Это же самое первое, с чего начинает каждый трансформер!
– И что, все уже выбрали?
– Конечно! Большинство озаботилось этим заранее. Ведь выбрать правильное имя, которое бы отражало твою суть, не так-то просто. Вот, например, знаешь, как назвался Буфер?
Марш пожал плечами в ответ. Играть в гадалки не хотелось.
– Ну, подумай! Какое самое яркое и характеризующее его воспоминание у тебя с ним связано?
– Баррикада из нашего тренировочного боя на заброшенном заводе. Непроходимая стена, из-за которой он героически отстреливался, и даже кого-то "ранил", – ответил Марш после недолгих размышлений.
– Да, – обрадовалась Лета, – почти угадал! Он назвался Барьером. А я… Ты хочешь знать, как назвалась я?..
– Ну, конечно… – Марш не мог ответить иначе.
Лета привстала и передвинулась ближе к нему.
– Эгида. Меня будут звать Эгидой, и я всегда буду вам помогать, и защищать вас. Буфера… и тебя.
Повисла неловкая пауза. Марш понимал, что должен то-то сказать, но не мог подобрать никаких подходящих слов.
– Ну, а ты… – нарушила молчание Лета, – …ты какое имя возьмешь? Что отражает твою суть больше всего?
– Не знаю…
Марш прикоснулся к одному из терминалов, и на экране замелькали отчёты, характеристики и графики. Результаты тренировочных боёв… среднее время на маршруте в Долине Гейзеров… рекомендации от полицейского капитана в Академию Автоботов… баллы, полученные в Учебном Центре когда-то давным-давно… Личные файлы, характеризующие его индивидуальность. Так что же такое он – Марш?
Устав на этот счёт однозначен: марш – организованное передвижение войск в колоннах в целях прибытия к установленному времени на назначенный рубеж в готовности к выполнению боевой задачи.
Марш представил себе колонну. Много автоботов едут цепочкой. Все – разные. У каждого своя суть, своя цель, свои устремления. Кто-то предвкушает успех; кто-то страшится поражения; кого-то всё уже достало… Кто-то вернётся домой с победой, кто-то – с позором. Кто-то не вернётся вообще. Что может быть общим для всех на этом марше?
Марш задумчиво пролистал на экране очередные бессмысленные таблицы и уставился на неожиданно появившееся изображение.
Фотография. Группа автоботов среди домов. Колонна – его колонна. И глупая подпись: "Марш – на марше".
И Марш впервые за последние дни искренне улыбнулся.
Дело сделано. Он выбрал себе имя.
День. Сегодня будет прекрасный день. Сегодня просто обязан быть прекрасный день – ведь сегодня начинается игра всерьёз.
Выйти на центральную площадь, оглядеться. Глупые шахтёры успели попрятаться… Не беда.
Выпустить псов. Они найдут, поймают, притащат. Сложат мне под ноги этих грязных рудокопов.
Задать жестянкам с болтами простой вопрос: "Где находится логово тех, кто называет себя десептиконами?" Первые будут говорить, что не знают. Врут, а может, и правда не знают – не важно. Они быстро станут жестянкам с болтами в прямом смысле слова; и это развяжет языки остальным. Кто-то вспомнит, где чаще всего видел так называемых "десептиконов". Этого будет достаточно.
Проверить полученные координаты.
Заброшенный карьер. Или только с виду заброшенный? Мельтешение внизу: охрана? Танки – не трансформеры, но явно машины, обладающие разумом. Какая бессмысленная трата ресурсов. Прощайте, безумцы, вы останетесь в моей памяти.
Поверхность, слишком ровная для того, чтобы быть природной. Магнитометр указывает на большие объёмы металла – проверить. Двигатели на малую тягу, сдуть песок. Надо же – обшивка старого корабля десептиконов. Интересно…
А вот, должно быть, и начальник местной охраны. Размерами не поражает, но умеет трансформироваться? Забавно… Эй, что ты хочешь делать с этим архаичным бластером? Не надо блокировать им лезвие меча, он явно на такое не рассчитан. Вот видишь… А теперь тебе следует ответить на несколько моих вопросов.
Для начала, назови мне своё имя. Не хочешь? Глупое упрямство. Разве в твоём имени содержатся какие-то секреты? А что, если я несильно проведу мечом по твоей шее?
Ну-ну, не трясись. Как, не собираешься сотрудничать с тем, кто уничтожил твоих бойцов? Так ведь они были такими слабыми. Кому только пришла в голову идея засунуть ценнейший кибернетический разум в такой ущербный корпус? По мне, так иметь настолько беспомощное тело должно быть позорным для десептикона.
Да-да, для десептикона. Сейчас я уберу меч, отпущу тебя, и ты сможешь увидеть символ, выгравированный на моей груди. Сравни его с той мазнёй на твоём плече. Вижу в твоих глазах уважение. Так что, назовешь мне своё имя?
Рейдер? Хорошо, пусть будет Рейдер.
Что ты сказал? Кто я такой и что здесь делаю? Хм, мне казалось, что задавать вопросы – это моё право. Впрочем… Скажем так, я ищу единомышленников. И мне очень хочется встретиться с местным лидером десептиконов. Проводишь меня к нему?
Ну же, Рейдер, не хорошо отказывать товарищу по знаку. Я всё равно найду кого-нибудь, кто расскажет. Не упрямься. Разве ты в том положении, чтобы выбирать? Помнишь про меч? А так твой лидер, возможно, ещё и наградит тебя за то, что ты привёл к нему такого ценного союзника. Давай, трансформируйся, и поехали…
Новое место – опять карьер. Интересно, на этом планетоиде есть какие-то другие пейзажи?
А вот вход замаскирован неплохо. Хорошо, что рядом такой надёжный проводник. В этот прекрасный день мне определённо везёт.
Пустые коридоры… В боковом проходе мелькает и пропадает чья-то тень… Рейдер, ты же постараешься сделать так, чтобы нас не увидел никто лишний?
Массивная дверь, из-за которой доносятся голоса.
"Импульс, друг мой, это ужасно… Мы проиграли. Нас все бросили…"
"Мрак, не отчаивайся, ещё не всё потеряно".
"Нет, они сбежали, они не вернутся…"
Рейдер съёживается под гневным взглядом. Это, что ли, лидер десептиконов? ЭТО?!
Выбить дверь, вытащить мечи. Тот, что ниже ростом, начинает вставать, но он не успеет. Взмах, и голова падает на пол.
Тот, что крупнее, даже не пытается сопротивляться. Он уже всё понял. Его место в иерархии десептиконов – стать запчастями для достойных воинов. Взмах второго меча отправляет лидера на заслуженную позицию. Да, неудачник, я твой рок.
Обтереть мечи. Точный пинок – голова бывшего повелителя летит в конец зала. Второй – и голова его заместителя отправляется следом.
"Выбросьте этот мусор", – крик в пустоту. Кто-нибудь услышит этот приказ и выполнит его. Кто-нибудь не захочет разделить судьбу своих прежних командиров.
"И здесь приберитесь", – оставшиеся лежать корпуса пойдут на разборку. Ценные ресурсы не должны пропадать зря.
Рейдер, кажется, пытается стать невидимым. Не трусь, солдат, ты мне ещё пригодишься. Тебя ждёт звёздное будущее… возможно. Надо что-нибудь сказать…
"Слушай меня внимательно, Рейдер. Я объявляю себя новым Повелителем десептиконов. И, как Повелителю, мне нужна армия. Присоединяйся ко мне, и я щедро вознагражу тебя. Я дам тебе силу, такую же, как у меня. Ты ведь уже убедился в моём могуществе? Мне подвластны технологии, о которых ты даже и не мечтал; и я могу дать тебе доступ к ним. Присоединяйся ко мне и приводи своих товарищей – и вы станете сильнейшими воинами на этой планете. Вы будете в состоянии взять всё, что заходите, и никто не сможет вам противиться! Ты согласен?"
Что, ты ещё сомневаешься? Ты получишь новое тело, я научу тебя летать, ты будешь смотреть на меня, как на равного, а не снизу вверх – разве ты сможешь отказаться от такого? Да, склонись в угодливом поклоне, сейчас ты способен только на это. Но я знаю, что ты согласен.
А пока ступай, найди своих друзей, которые тоже захотят присоединиться ко мне… Хотя нет, постой. Ещё одна деталь. Нужно придумать тебе новое имя.
Есть идеи? Нет? Ты получишь новое тело, возможность летать, и даже не в состоянии придумать какое-то шлаковое имя?! Звёздное будущее… что-нибудь, связанное со звёздами… Стар… Старс…
Неожиданная мысль заставляет зайтись смехом.
"Ей, я буду звать тебя – Белый Карлик!"
Лицо бедолаги кривится. Нет, сегодня определённо прекрасный день.
"Если… если Повелитель позволит… – его голос дрожит, – …если Повелитель позволит, то я предложил бы имя Пульсар. У прежнего лидера был помощник по имени Импульс, так почему бы не продолжить эту небольшую традицию?"
Пульсар? Хорошо, буду называть тебя так. А сейчас иди, Пульсар, и приведи своих товарищей, которые хотят примкнуть ко мне. Да, и дверь на место поставь…
Иди, Пульсар. Я почти уверен, что ты предашь меня. Ты уже предал одного лидера и повторишь это вновь. Я дам тебе силу, и однажды ты решишь, что стал лучше меня, и захочешь занять моё место. Но я не так глуп, как ты считаешь. Я дам тебе силу, но ты не будешь знать, что я оставлю себе ключ, триггер, условную красную кнопку. Одна моя мысль, одно лишь сомнение в твоей преданности – и ты перестанешь существовать.
Приводи своих товарищей. Я приму их, наделю силой и брошу в бой – бессмысленный, ненужный. Потом соберу тех, кто останется, и отправлю в бой снова… и снова… и снова. Я сам убью тех, кто не выполнит приказ, кто струсит или проявит нелояльность. Только так, просеяв десятки и сотни, я, возможно, найду тех, кто будет верен мне до конца. Тогда я решу, что мой план удался.
А ещё, если вдруг окажется, что эти верные будут не совсем безнадёжны, если у них получится хотя бы на шаг приблизиться к моим истинным возможностям – тогда не только план Б можно будет считать удачным. Тогда я дерзну попробовать осуществить план А…
Шорох отвлекает от далёких планов. Здешние обитали рискнули показаться? Надо их поприветствовать.
"Эй, не бойтесь, выходите. Выходите, рабы, и встречайте своего нового Повелителя!"
Имя? Они спрашивают имя. Имён было столько, что все уже и не вспомнить. Какое же им назвать?.. Хорошо, пусть будет это.
"На колени, рабы! Вы будете звать меня – Омегатрон".
– Так значит, Шквал? – Офицер безопасности Космического Моста сверился с терминалом. – Курсант Академии Автоботов?
Шквал улыбнулся и кивнул. Бюрократическая машина автоботов работала медленно, и сейчас это было ему на руку.
– …Цель поездки?
– Сбор материалов для исследовательской работы про последователей десептиконов.
Офицер усмехнулся.
– Слышал, они вас потрепали, – вскользь заметил он, заполняя на терминале свои формуляры. – Как эта кучка недоумков смогла что-то противопоставить хвалёной элите Академии? Их же по численности едва ли на полноценное отделение наберётся, да и те – ржавый хлам.
– Я собираюсь это выяснить, – аккуратно ответил Шквал.
Офицер смерил его взглядом.
– …А хотя действительно, почему нет? – он пожал плечами и вернулся к работе. – Не отправлять же ради этого дела кадрового воина-трансформера. Курсант как раз подойдёт. Только учти, парень, искать что-то про десептиконов тебе придётся долго. Мы здесь и не видели их никогда. Говорят, парочка прячется где-то в старых выработках – ну так это байки, юнцов всяких пугать. Так что сочувствую тебе… – Он наконец оторвался от терминала. – Всё, готово. Добро пожаловать на Арг.
С тихим шипением разошлись створки дверей, и Шквал ступил на пыльную поверхность спутника планеты Мастер. Офицер безопасности ошибался, предрекая посетителю долгие поиски. Нет, его путь должен был закончиться совсем скоро.
Его дерзкий и опасный путь – с чего же он начался? Когда всё пошло не так, как грезилось в начале? Что послужило основной причиной? Перебирая в памяти события последних недель, Шквал не мог определённо ответить на эти вопросы.
Конечно, виной всему был тот злополучный день, когда десептиконы напали на Палладий. Когда он не выдержал бессмысленного ожидания и вместе с последовавшим за ним Напалмом бросился помогать товарищам. Но в итоге так никого и не спас, сам угодил в ловушку и смог выбраться лишь благодаря своевременному появлению Марша. А Напалм напрасно погиб, и в результате его, Шквала, ещё и обвинили в смерти напарника.
Но, может, всё началось гораздо раньше? Когда Марш только вернулся в Палладий, и Лета стала проводить всё время с ним, а Шквал сразу оказался как-то… в стороне? И их малообщительная сокурсница Монета однажды очень точно это подметила, назвав его "вторым". Он, Шквал – второй, а Марш – первый.
Потом Марша назначили командиром отделения… потом он с лучшим счётом выиграл их тренировочный бой… потом геройствовал в Долине Гейзеров… Марш, Марш, везде Марш! Всегда лучший, всегда первый! А он, Шквал, хоть и прилагает максимум усилий, всё равно остаётся позади.
И вот, в довершении всего, когда его отстранили, и ему как никогда была нужна поддержка – они посмеялись над ним! Они не смогли понять, каково это – лишиться транстектора. Обладать им, чувствовать его силу, управлять курсантской машиной и быть в шаге от полноценного транстектора – и потерять всё разом.
Они не понимали, пытались обвинять его самого, говорили про какие-то приказы; а потом… Он ведь не убежал тогда из ангара, нет. Притаившись за боковой дверью, он видел их и слышал их разговор. Потом, когда ушёл инструктор, они обнимались и шептались о чём-то, думая, что остались вдвоём. Тогда он потерял не только транстектор, но и Лету. Будущее, ещё несколько месяцев назад представлявшееся таким ясным и счастливым, разом обратилось в ничто…
Да, всё началось раньше. Но всё-таки окончательно его судьба определилась не тогда. Автоботы сами подтолкнули его к новому пути, когда нашли ему занятие на время рассмотрения его дела в трибунале. Чтобы отстранённый курсант не сидел без дела, ему поручили разгребать останки уничтоженных десептиконских танков.
Физически в них не было ничего ценного – всё так или иначе должно было отправиться на переплавку. Но с информационной точки зрения оставались банки памяти, микросхемы, хранилища, которые могли содержать что-то, способное навести автоботов на базы и убежища повстанцев. Их надлежало проверить, попробовать восстановить и прочитать. Определить наличие важной информации или убедиться в том, что уничтоженный индивидуум к таковой информации допущен не был.
Конечно, те враги, кто хоть немного походили на командный состав, были поручены квалифицированным специалистам. А вот безымянный рядовой мусор достался Шквалу.
Надо сказать, что курсант весьма преуспел в деле извлечения сохранившихся данных, но они были похожи, как два нулевых бита. В личных файлах рядовых повстанцев Шквал раз за разом встречал одну и ту же историю. Шахты и выработки, серое и беспросветное существование – и неожиданный шанс что-то изменить. Для большинства было не важно, насколько этот шанс реален, кто именно его предлагает и что будет потом. Они не задумывались о том, что им придётся делать. Не сомневались в том, можно ли верить раздающим громкие обещания. Не пытались оценить, чем жертвуют. Они согласились просто потому, что их текущее существование было хуже, чем любой другой из возможных исходов.
Согласились выменять своё счастье на несчастья других.
Поначалу Шквал не мог поверить, что граждане его мира могли поступить подобным образом. Почему они так легко присоединились к десептиконам, приняли их идеалы и ценности? Почему не попробовали улучшить своё положение другими, честными методами? Как могли предпочесть сгореть в огне битвы за чьи-то чужие желания?
Но потом курсант нашёл кое-что особое. В одном из банков памяти он обнаружил достаточно подробные записи о прошедших событиях. Некто, обозначенный идентификатором РА-6, рассказывал о том, как десептиконы завербовали его. Как поместили его разум в гусеничную боевую машину и пообещали, что так он сможет завоевать Палладий. Что, служа им, он обеспечит благополучное существование себе и своим товарищам.
Банки памяти сохранили опасения РА-6. Он много думал, спорил сам с собой, наблюдал за другими, сомневался и вновь укреплялся в вере в свой выбор.
И в конце приходил к очень простому выводу: можно быть с десептиконами, но при этом не разделять их убеждений. Они предлагают силу в обмен на службу – что ж, отлично, можно взять эту силу и служить им, пока удача на их стороне. Но если они проиграют, можно отречься от них. Это не будет предательством, нет, ведь они сами регулярно поступают так. Да и как можно считать предательством отказ от пути жестокости и насилия?
Каждый сам за себя. Каждый сам решает, готов ли он рискнуть всем ради силы. И чем меньше у него есть, тем легче ему решиться.
Для обвиняемого курсанта это был выход. К тому моменту, когда трибунал вынес решение, Шквала оно уже не слишком интересовало. Его отчисляют из Академии – не важно. У него будет другая сила, и долгожданная способность летать, которую ему так и не дали автоботы. Он выбрал свой новый путь.
Прикрываясь ещё не потерянным статусом курсанта, попасть на Арг оказалось несложно. В записях РА-6 содержались координаты рудников, где десептиконы проводили вербовку. Недолго думая, Шквал решил отправиться к ближайшему. Он нашёл станцию, откуда ходил нужный ему транспортный челнок, порадовался, что оказался единственным пассажиром, расположился с комфортом и стал ждать…
Маленький шахтёрский городок ничем не отличался от сотен других таких же. Приземистые жилые постройки и ряды ангаров для техники складывались в абсолютно типичную для Арга картину. Между зданий двигались автоматические самосвалы, изредка кое-где мелькали пассажирские челноки – и только это оживляло однообразный пейзаж.
Челнок, доставивший Шквала, тронулся сразу после того, как он вышел. В обратный рейс транспорт уходил пустым – Шквал никого не встретил на станции. Бывший курсант почувствовал неопределённую тревогу, огляделся, и тогда понял, что его насторожило.
Вокруг него, на улицах и в зданиях, которые он мог видеть – нигде не было ни одного жителя города. Ездили автоматические машины, работали неразумные механизмы, создавая шум и привычное глазу движение – но никаких мастериан, автоботов, роботов, обладающих уникальным кибернетическим мозгом, Шквал не обнаружил.
"Неужели они все примкнули к десептиконам?" – эта мысль заставила бывшего курсанта напрячься. Ситуация требовала немедленных действий. Шквал принялся искать, обшаривать одно здание за другим… и в конце концов нашёл их.
Множество мёртвых тел было собрано в одном дальнем ангаре. Некоторые носили следы применения лучевого оружия – они беспорядочно лежали ближе всего ко входу и сильно отличались от остальных внешне. Но большинство были сложены в глубине аккуратными рядами. И при ближайшем рассмотрении становилось понятно – у каждого из них отсутствовала голова.
Шквал заметался от одного тела к другому. Десептиконы несомненно были здесь. Были – и ушли, завербовав в свои ряды приличное пополнение. Что, если с таким пополнением им больше не нужны новобранцы? Что, если он ОПОЗДАЛ?!
Бывший курсант был близок к панике, когда за его спиной раздалось угрожающее рычание.
Автоматическая система боя немедленно выдала предупреждение, но Шквал проигнорировал её. Снова, в который уже раз, курсант обрадовался, увидев двух киберпсов. Он не смог найти десептиконов – они сами нашли его.
– Так-так-так, ну и кто это тут у нас? – знакомому гигантскому трансформеру пришлось нагнуться, чтобы войти в ангар. – Надо же, курсант Академии Автоботов…
Шквалу показалось, что притяжение Арга вдруг уменьшилось. Его узнали. Его запомнили. С ним будут говорить…
– И что привело сюда курсанта Академии Автоботов? – ухмыляясь точно так же, как и несколько недель назад, спросил десептикон.
– Я больше не курсант, – ответил Шквал.
– Ну надо же, – огромный трансформер наклонил голову набок. – И?..
– И я хочу вступить в ряды десептиконов!
– Ха! – трансформер не засмеялся, а скорее выразил так некое удовлетворение. – Ты не зря мне тогда понравился. Я уж было хотел предлагать тебе выбор: присоединиться к тем… – он указал когтем на кучу тел у входа, – …или к тем, – коготь переместился на ровные ряды в глубине ангара. – А ты сам оказался сообразительным.
В отличие от прошлого раза, теперь разговор складывался как нельзя лучше. Шквал чувствовал, что такую удачу нельзя упускать.
– Я узнал, что, присоединившись к десептиконам, можно получить огромную силу. Я хочу эту силу и готов служить десептиконам. Но у меня есть несколько условий…
Это было опасно. Шквал находился не в том положении, чтобы что-то требовать. Но в прошлый раз его напористость понравилась огромному трансформеру, поэтому сейчас он хотел рискнуть. И вот теперь гигант молчал, всем своим видом выражая не гнев, а заинтересованность. Шквал продолжил.
– Во-первых, я хочу иметь способность летать. Хочу транстектор с летающей альтформой, или как там это у вас называется…
– Хорошо, – десептикон кивнул.
– Во-вторых, я хочу быть командиром. Хочу командовать отрядом, пусть маленьким, звеном каким-нибудь… но чтобы у меня были подчинённые. Я изучал военные науки, у меня есть боевой опыт, я справлюсь с этим лучше, чем кто-либо из тех, кого вы здесь набрали.
– Справедливо…
– И в третьих… – Шквал замялся. – У меня в Палладии осталась Ле… остались друзья. Личные интересы. Я хочу быть честен, и предупреждаю, что не буду стрелять в каждого автобота без разбора.
– Но ведь у тебя там остались и враги? – десептикон вновь ухмыльнулся. – Иначе ты не был бы здесь, так?
– Так…
– Ну тогда нет проблем. Мы найдём тебе достойные цели.
– Значит, вы согласны со всем? – в душе Шквала смешивались восторг и удивление.
– Конечно. Сейчас мы проведём ритуал посвящения, и ты станешь одним из десептиконов…
Шквал не мог поверить в происходящее. Неужели всё будет так просто?
– Как, и вы просто так дадите мне силу? – воскликнул он. – Со всеми этими условиями, без проверок, поделитесь чем-то настолько ценным?
В этот раз десептикон по настоящему рассмеялся.
– Ты слишком высокого мнения о своём отсталом мире и его ценностях, – сказал гигант, отсмеявшись. – Та сила, которую ты считаешь такой особенной, всего лишь совокупность определённых технологий и ресурсов. Они совершенно стандартны для многих мест за пределами твоей планетки. Во Вселенной превыше всего ценится одно – верные соратники. А проверить твою верность я смогу, только сделав тебя своим соратником. Если потом ты не справишься – что ж, ты сам будешь в этом виноват. Но если справишься – у тебя будет всё, что ты пожелаешь…
Десептикон помолчал, давая Шквалу время обдумать услышанное, а потом спросил:
– Ты готов?
Бывший курсант кивнул.
– Тогда преклони колено и пообещай верно служить мне, Повелителю десептиконов.
Гигант приказал киберпсам соединиться с ним, сформировав руки, и шагнул к Шквалу. Новобранец не доставал десептикону даже до колена – громада трансформера возвышалась над ним, заставляя почти физически ощущать собственную ничтожность. Шквал послушно опустился на одно колено и склонил голову.
– Я…
Он не увидел, как десептикон вытащил меч. Мысли оборвались внезапно, и стук покатившейся по полу головы уже не отложился в банках памяти.
А когда Шквал вновь обрёл способность мыслить, он внезапно обнаружил, что может смотреть на Повелителя десептиконов почти наравне. Тот подошёл, положил руку ему на плечо – нет, на вросший в плечо реактивный двигатель – и величественно произнёс:
– Добро пожаловать в ряды десептиконов, Циклон.
