Прошлое всегда даёт подсказки тем, кто отчаялся в настоящем и перестал верить в своё будущее. Порой, все мы нуждаемся в умении погружаться в своё прошлое, чтобы найти в нём ответы. И, пока мы блуждаем в вечных дуалах своего мира, где тьма и свет могут меняться местами, мы нуждаемся в поддержке кого-то, кто не позволит нам оступиться.
Проул и Джаз решили связать себя узами напарников никогда не рассчитывая на полное и мгновенное понимание друг друга. Однако, друзья дали себе возможность максимально раскрыться друг перед другом, что упростило бы их дальнейшее взаимодействие, а может, даже, и выживание во времена этой жестокой войны. Оптимус Прайм был прав, поверив в своих лейтенантов и доверив им возможность быть вместе вне зависимости от тотальной разницы их менталитетов. И, хотя, у каждого из воинов были свои скрытные уголки запутанного прошлого, сам союз давал бы им то, что нужно любому из нас – чувство присутствия живого существа, чувство единства.
Задолго до того, как цифровые сканеры проверили уровень синхронизации двух будущих напарников, Джаз выбрал место для произнесения древней клятвы. Саботажник долго и придирчиво примерялся, подбирая место на карте, которое бы понравилось им обоим. Проул же, ещё не совсем понимающий причину своего согласия в очередной раз пойти на подобного рода узы, даже не догадывался о столь таинственной и торжественной подготовке. Местом, где два существа давали клятву быть друг другу опорой, стал один из самых высоких пиков башни недавно освобожденного Полигекса. Казалось, что оттуда можно было потрогать такие яркие и огромные россыпи звезд, которые богатыми гроздьями расплескались над головами в причудливые символы. Джаз долго ещё вспоминал гул снующих в небе транспортников, оживлявших картину низкочастотным эхом подобно механическому улью.
Воспоминания захватили сознание молодого Лидера и он притушил визор, предаваясь им с теплотой и лёгкой тревогой. Через несколько минут ему нужно будет совершить самую ужасную ошибку в своём функционировании, но, если он отступит или испугается, то, ни Проула, ни Оптимуса ему не отыскать. Нельзя было верить в откровенность Саундвейва, даже если сомнения связиста просачивались в эфир нестабильными полями. Он хотел получить монстра? Что ж… он его получит. Но прежде, чем это произойдёт, он даст ему шанс. Оптимус поступил бы именно так.
Джаз с силой стиснул кулак, воспроизводя последние эскизы минувших воорн в своём, измученном потерями близких друзей, разуме. Искру обдало таким ледяным холодом, какой мог таиться только в самом решительном и бесстрастном существе. Контроль и цель, ради которой существует этот контроль. Ни больше, ни меньше. В намерениях снова объединить свой разум с десептиконским мучителем бывший саботажник был твёрд и непоколебим. На несколько кликов ему, вдруг, показалось, что как и тогда, на Джамайе, он пытается отвернуть от себя ужасы, внушаемые Саундвейвом, и, что ему никак не удавалось укрыться от болезненных образов, предстающих по чужой воле. Саундвейв был старше, опытнее, сильнее того юнца, который посмел сопротивляться ему. Джаз никогда не забудет, как отвратительно бессилие перед таким опасным врагом, и как предательски хочется жить, когда пытка на миг прекращается…
Искусственные закаты и луны, искусственная жизнь и воспоминания. Говорят, что те, кто потерял своего напарника, считались мертвы наполовину. Так ли это? Джаз дотронулся до своей груди и прислушался к внутренним ощущениям. Искра уверенно твердила, что Проул жив, но, может, это упрямый разум дурачит его? Или, может быть, Саундвейв, которому не стоит большого труда манипулировать его ощущениями и чувствами... Лидер этого не знал. Но понимал и осознавал, что, чем больше он будет идти навстречу к укреплению уз с десептиконским связистом, тем больше у него шансов победить его и узнать правду. Зверь внутри вкрадчиво водил когтями по своей клетке, ожидая часа, когда ему будет позволено выйти наружу. Колодец Тьмы, куда попадают наполовину умершие после потери напарника, не был полон. Саундвейв следил за этим – присутствие десептикона считывалось тонкими паутинками неприятных колючих искр.
Момент, когда Лидер почти потерял самообладание, слишком рано воззвав к своей десептиконской сути, снова отнёс его к картинам прошлого. Джаз взглянул на панораму Аякона, открывающуюся с того места, где он сейчас стоял. Кибертрон прислушивался к своему наместнику, пытаясь разглядеть в нём своё будущее. Так, по крайней мере, могло показаться. До тренировочного пункта диверсант, видимо, доберется чуть позже. Вот только посмотрит на всё это мирное и такое фальшивое великолепие родной планеты и… Где-то вдалеке должны были показаться хищные вершины острых шпилей отдаленного Полигекса. От их блеска и устремленности ввысь всегда захватывало дух. Но шпили давно уже были сметены ржавой рукой войны и, только упрямая память дорисовывала события, удерживающие Джаза от жестокости и мести.
Проул не очень любил высоту. Однако, в тот день, когда его ступни коснулись уже приготовленной к ритуалу площадки, он поразился, как восторженно и чувствительно вспыхнула в нем его дремавшая Искра. Словно, незримый оркестр грянул тушь в честь его появления здесь. Несколько искусственных светил имитировали луны, придавая атмосфере загадочный отблеск. Триумф небесной выси и непередаваемо великолепная панорама развернувшихся по всей планете огней и прожекторов Кибертрона, звездная тьма и ослепительный блеск видневшейся вдали столицы - Аякона. Полицейский, даже, немного позволил себе приоткрыть рот и пропустить через вокалайзер легкий звук восторженного удивления.
- Ты не можешь быть скромнее, - тихо констатировал он, рассматривая площадку со всех сторон. Джаз улыбнулся уголками губ, принимая высказанную тактиком фразу, как один из его замаскированных и витиеватых комплиментов. Он давно не видел этого штабного бота, обременённого вечными составлениями протоколов, в таком простом и неофициальном расположении Искры. Это не могло не радовать. Зачастую, Джазу очень хотелось вытащить друга за рамки всех этих уставов и субординации, чтобы понять, каков он был до войны, до их встречи, до…
Было любопытно и страшно. Диверсант плохо скрывал эти эмоции, а может, и вовсе, не старался.
- Я никогда не связывал себя узами, Проул, так что торжество момента для меня очень важно. Думаешь, слишком броско? – неуверенно произнес он, подходя ближе к другу.
Проулу было сложно ответить, так как он, всё же, лукавил по поводу слишком яркой и выбивающейся обстановки. Его бывший и самый лучший напарник Фрэйм, тоже, очень любил придавать огромное значение всем этим событиям и, вот, уже который раз за всё это время, образ погибшего товарища не покидал мысли тактика. Фрэйм понимал важность момента, его неповторимость и значимость, в то время, как Проул не отличал один день от другого – не придавал им особого значения. Со временем, он стал перенимать радость напарника и с удовольствием разделять её с ним.
Автоботский тактик постарался говорить с диверсантом мягко, без своей будничной нотки старшинства, что удивило и, немного, успокоило саботажника.
- Это очень интересный и длительный процесс, - наставительно сказал Проул. - Сама клятва это преамбула к тому, что нам с тобой придется пережить, Джаз.
- Или мне кажется, или я слышу сожаление в твоих словах?
Продолговатый визор вспыхнул оттенками индиго, что означало, что диверсант не решается задать какой-то очень волнующий его вопрос. Проул уже, немного, научился считывать друга через эти мелочи, по этой причине, тут же, пояснил:
- У меня был напарник. Он был мне братом и моим спасением от того, что ты так не любишь.
- О, да! Твои дата-пады уже складывать некуда, даже моя библиотека музыки, просто, кучка чертежей по сравнению с ними, - улыбнулся чёрно-белый автобот и мгновенно его улыбка стала более робкой. – Проул, если ты всё ещё переживаешь и не можешь забыть, то мы…
- Нет, - примирительным поднятием ладоней перебил друга полицейский. – Нельзя всё время жить прошлым. К тому же, ты без меня вляпаешься в очередную историю, а мне не всё равно, как сложится твоя судьба.
Джаз замолчал, не зная, что ответить или спросить ещё. Он стоял напротив полицейского и с опаской гадал, что у того на Искре. Возможно, у них ничего не получится и Прайму впору подыскать кого-то другого для этой роли, а то и вовсе запретить… Внутри клокотал зверь, о появлении которого Джаз догадывался и боялся. То, что Саундвейв взращивал в юном саботажнике, нельзя было выпускать, и, пока что, только два бота во всей вселенной могли загнать этого зверя на место. Почему-то, черный меха чувствовал, что, в экстренном случае, Проул сможет ему помочь, если поблизости не будет Оптимуса Прайма. Пауза затянулась – кому-то нужно было сделать первый шаг. Проул подошёл ближе к диверсанту и уверенно и осторожно перехватил черные ладони Джаза, переплетая белые пальцы с черными. Взгляд пронзительно голубых линз отразился в стекле продолговатого визора яркими бликами. Джаз вздрогнул, но рук не отнял, а только сильнее сжал пальцы, давая понять твёрдость своих намерений. Затем, саботажник слегка улыбнулся и облегченно выдохнул:
- Ты зануда, но я рад, что ты рядом со мной, друг. Я клянусь тебе в том, что не покину тебя, пока ты сам меня не прогонишь.
- Не прогоню, Джаз. Никогда, – серьёзно ответил товарищ, крепче сжимая пальцы.
Искры обоих автоботов радостно встрепенулись, подчиняясь общим чувствам, сплетённым из мостов доверия. Синхронизационные поля бодро вращались, создавая общую структуру и плотность. Звезды были немыми свидетелями заключенному союзу двух друзей и их клятвы. Оба кибертронца обменялись короткими ритуальными клинками, которые приготовили друг другу. Это было символом объединения их разумов, если хотите - Искр. Общее пространство с закрепленным правом на уединение, оптимизация и взаимодействие. Помощь друг другу.
После обмена оружием следовало обменяться знаниями, которыми оба дорожили и несли в себе. Пакеты с информацией могли иметь какое угодно содержание, главным в этом ритуале было то, какое значение каждый придавал этим знаниям. Джаз отправил пакет с участком своей памяти о самом значимом событии в его жизни – когда он впервые получил свой пропускной жетон на базу Джамайи, а Проул передал самое теплое воспоминание о своем бывшем напарнике Фрейме. Искры обоих трансформеров нежились в добрых волнах самых теплых воспоминаний и спокойствия.
Поля стали перебрасываться участками и долями разных форматов, пока общий фон не выровнялся окончательно и не стал константным для обоих. Именно в этот, странный и таинственный момент, кибертронцам стало, немного, неловко и, если уж быть честными, страшно. Хрупкое доверие, полная открытость друг перед другом и бесконечное желание больше никогда не терять того, кто дорог – вот что легло в основу их клятвы.
Черный и белый, тьма и свет, хаос и порядок – они были едины в этот миг, и только почувствовав равновесие своих помыслов, поступков и голосов Искр, придя к совершенному равенству между собой, друзья, в единый голос, произнесли клятву. Этот древний ритуал создания общей системы протоколов для получения преимущества перед обстоятельствами, которые вынуждали всех брать в руки оружие, был доступен не каждому. Редкое и такое сложное явление, как союз напарников, требовало тщательного и длительного принятия себя и союзника. Проул знал, что такое потеря, слишком хорошо, чтобы снова согласиться на столь болезненное переживание, но, разве, мог он оставить своего молодого и такого неопытного друга наедине со своими страхами и горем? Автоботы своих не бросают, и это аксиома алого знака.
Слабое свечение боковых габаритов на корпусах почти погасло - то, что сейчас происходило между автоботами, требовало определенных усилий и энергозатрат.
Рука в руке, плечом к плечу,
С тобой я узы заключу,
Одно - как два, два - как одно,
Единство в двух заключено.
Тебе я равен брат и друг,
Здесь нет господ и нету слуг,
Единство двух заключено,
Один - как два, два - как одно.
Мой мир в тебе, твой мир во мне,
С тобой, как с братом, наравне.
Два голоса унисоном звучали в звездной темноте и, казалось, что в этой странной молитве пробегали мистические нотки. Сцепленные в замок пальцы кибертронцев стало окутывать голубоватое сияние, от которого обоим автоботам стало непривычно спокойно и тепло. Первые едва заметные искорки скользнули от одного корпуса к другому, перемещаясь из центра груди к рукам. Этот необъяснимый мост между Джазом и Проулом должен был пройти через их желание быть вместе, быть рядом друг с другом. Он был в первую очередь продиктован глубоким уважением одного существа к другому, и в то же время был закреплен особым видом привязанности и дружбы.
После длительного молчания, пока поля перемещались по двум корпусам, возвращаясь в свое прежнее состояние, кибертронцы почувствовали в себе что-то новое и легкое. Джаз улыбался, а Проул, немного удивленно, смотрел на своего напарника, словно не верил в то, что они только что совершили.
- Брат? – осторожно спросил Джаз.
- Всё в порядке, брат, я просто… Не знаю как это назвать. Счастье, что ли?
Саботажник рассмеялся тихо и мягко, отпуская белые пальцы на свободу. Проул с облегчением пропустил атмосферу по фильтрам и, тоже, внезапно для себя, впервые за все это время улыбнулся.
- Ты на меня сразу стал плохо влиять, мне щекотно от твоих полей, - признался полицейский.
- Тебе идет улыбка, я ещё никогда её не видел, всегда думая, что ты бука.
- Не я такой, обстоятельства такими были. Да и с чего мне, вдруг, улыбаться-то?
- Это ведь не логично! – передразнил напарника Джаз, отчего Проул снова резко изменился в лице, посуровев как обычно. Ровно несколько кликов держалась весьма накаленная пауза, но поля, которые теперь для обоих были лучшими индикаторами настроения, тут же, выдали полицейского с головой и он добродушно и раскатисто рассмеялся.
***
Лидер отошёл от обзорной площадки, прогоняя морок, казавшихся теперь такими чужими, голосов. Гибкая тварь просилась наружу, разливая яд мести по магистралям. Искра жаждала удовлетворить потребность в убийстве. Под углеродным стеклом визора, яростно и жадно, разгоралось алое пламя. Джаз помнил это отвратительное насыщение своим превосходством над противником, эту уверенность теневого убийцы, который пробудился в нём так давно. Страх уже не хлестал его сознание муками автоботской морали или совести, само чувство страха давно растворилось в когтях другой ипостаси диверсанта. Лидер усилием воли подавил желание выпустить десептиконские когти, которые, словно по призыву, уже готовы были нащупать свою непроницательную жертву.
-Саунд… вейв… - сипло прохрипел бывший диверсант, стараясь возвратить себе рассудок и спокойствие.
Память решила устроить ему террор. Снова, глубокое погружение в вихрь событий столь давних, что Джаз и не надеялся припомнить их в таких деталях и красках. Вот он видит, как на его корпус добавляют ещё белой краски, а корпус Проула, частично, покрывают черной. Если бы только не более плавные линии шлема тактика и заостренный шеврон, то Джаз решил бы, что он давно перестал быть эксклюзивом. Однако, саботажник зря так переживал по этому поводу – их напарническая цветовая гамма была продублирована в старых традициях напарнических уз. Антагонистский подбор цветов отображал их общий мир в философском дуалистическом мотиве. Проулу очень понравилось это броское и, в то же время, строгое сочетание чёрного и белого – он был абсолютно доволен собой. А Джаз, дабы сохранить хоть некоторые элементы своей индивидуальности, пожелал ко всему добавить свою счастливую цифру и пару синих вставок. После всех придирчивых замечаний и дополнений, два лейтенанта Прайма сошли к своим товарищам по оружию в уникальном блеске и лоске. А потом были тренировки. Много тренировок по проверке синхронизации.
Джаз особенно помнил одну из них…
Как только свет в тренировочном отсеке погас, Проул усилил все аналитические датчики сканирования пространства. Звук, вибрация, частоты и помехи, исходящие от потенциальных противников – все это стало на время тренировки его оптикой и ориентирами. Где-то неподалеку, справа от него, тихой тенью перемещался Джаз. Визор играл слабыми оттенками серо-голубого серебра – это значит, что напарник продвигается в режиме эхолокации. Первая усложненная тренировка будущих напарников проходила в условиях максимально подобранных под обстановку, некогда сложившуюся в Восе и Праксусе. Именно там, по предварительным данным, принесенным разведгруппой, и находились самые опасные участки, не поддающиеся контролю бывших стражей порядка. Проул мог открещиваться и плеваться маслом сколько угодно и он, конечно же, никогда не признается в своей эмоциональной привязанности к родному Праксусу, но Джаз как-то раз увидел, как бывший полицейский тайком прятал гало-фото с изображенными на них архитектурными великанами муниципалитета и отдела полиции, где служил до войны. Искру не обманешь и разорение родных мест не может быть безразлично.
Именно под Проула и построили макет тренировочной комнаты в виртуальном пространстве. Джазу же было безразлично место сражения – так показал психотест, который они оба проходили перед инструктажем. Саботажник был бесстрастен и, как-то, до неприличия подозрительно спокоен. Перцептор и Уиллджек долго не решались поместить этих двоих в одну тренировочную комнату с максимальными боевыми условиями, даже несмотря на недавно заключенный союз. Опасения взывали к излишней осторожности, порой, переходящей в паранойю и учёные делали всё возможное, чтобы предупредить любые последствия. Конечно же, нельзя было не отметить изменившиеся и более доверительные отношения между напарниками. Джаз стал прислушиваться к мудрости и опыту тактика, иногда проявлял интерес к его работе и методам ведения дел. Постепенно и Проул (конечно же, по рекомендации Рэтчета!) стал более мягко и тепло относиться к своему соседу по отсеку. Но, все же, полнейшего доверия между ними так и не закрепилось, хотя напарнический союз предполагал именно это. Стена страха и отчуждения после плена не позволяла диверсанту быть иным и он очень переживал по этому поводу. Проул товарища не упрекал и прекрасно понимал его чувства, давая времени столько, сколько тому потребуется.
Перцептор был мрачен, так как установленные датчики активности эмоционального фона, и у одного, и другого бота, были ниже порога «союзник». Это можно было списать на аномалию из-за небольшого количество времени прошедшего с момента заключения союза. Он, ведь, не предполагал полнейшее принятие товарища по оружию, как самого себя - на всё нужно было тратить как можно больше времени и терпения.
Проул прошёл несколько коридоров и выставил впереди себя фазерный бластер.
«Чисто. Джаз?»
«Здесь»
«Ты взволнован»
«Немного. Не люблю развалины. Меня как-то один раз по глупости придавило, и я несколько солярных циклов ждал помощи».
«Но тебя ведь нашли?»
«Да. Хаунд нашёл».
Перцептор прослушивал их переговорную частоту, не отрываясь взглядом от мониторов с данными. С Джазом, на первый взгляд, всё было в порядке и ничто не предвещало каких-либо негативных изменений. Уиллджек спокойно наблюдал за показателями Проула, у которого замечались некоторые отклонения от нормы в связи с тем, что он видел перед собой. Картинку разорённого Праксуса составляли по точной копии заснятых на жесткие носители и каждая мелочь будила в стратеге автоботов неприятные ассоциации.
- Зря ты так с копом, Перси, он, ведь до сих пор, не может смотреть на это спокойно. Вон, как его диаграмма танцует на мониторе, аж всю динамику портит.
- Погоди, Уиллджек, - шикнул на товарища Перцептор. – Мне не нравится то, что наш юный лейтенант слишком спокоен и тих.
- Может, он почерпнул из архивов Проула его титановое спокойствие и рассудительность. Разве это плохо? – невозмутимо отозвался инженер.
- Не знаю, - словно, куда-то в пространство ответил Перцептор.
Тренировочный блок наполнялся звуками, имитирующими реальную ситуацию, где-то вдалеке слышалось, как стрекотали пулеметные очереди, а позади доносилось низкое уханье зенитчиков. Проул на несколько кликов отвлекся, чтобы перейти из аудиорежима в визуальное ориентирование, так как при такой какофонии чувствительные аудио только мешали. Противник вынырнул очень неожиданно, резко и стремительно сокращая расстояние. Полицейский очень спокойно рассчитал траекторию атаки и вектор попадания, после серии коротких выстрелов фантом противника исчез, оставляя после себя вращающуюся гало-табличку с количеством заработанных очков.
«Это ещё что такое? Элементы шутера?»
Джаз еле слышно рассмеялся в ответ на удивление напарника.
«Мой, тоже, оставил после себя подарок в сто пятьдесят пунктов»
«Но я не слышал выстрелов. Джаз?»
Эфир внезапно заполнился такой зловещей тишиной, что Проул, на миг, подумал, а не спешить ли диверсанту на помощь. Но вот, где-то вдали раздался знакомый высокий стрёкот фотонного накопителя и лучший стратег автоботов на время успокоился. Спокойствие и холод – его напарник очень сосредоточен, что весьма похвально.
- Почему он не использует оружие? Я ещё ни разу не видел, чтобы его энергетический уровень подпрыгнул. Накопитель полон, импульса не было. Я ничего не понимаю. - Перцептор попытался вывести изображение, но диверсанта нигде Не было видно.
- Да успокойся ты, Перси! Парень старается во всю, чтобы быть достойным такого бывалого вояки, как Проул, только и всего, - махнул манипулятором инженер.
- Нет. Он только что миновал трёх противников и они по протоколу прошли, как уничтоженные. Джаз заработал четыреста пунктов и… О, вечность! Я его не вижу! Камера три и семь – нет обзора! Проверь у себя!
Уиллджек моментально изменился в лице. Пальцы быстро запорхали по клавиатуре:
- Шлак. Он повредил камеры внутреннего наблюдения! Мы можем отслеживать его только по тепловым датчикам! Что у него с показателями?
- Норма! Он ни разу не показал опасного порога и… Надо уводить оттуда Проула!
- Дверь заблокирована!
- Шлак! Зови кого-нибудь на помощь! Сигма... только не сейчас! Почему он стал таким именно сейчас!!! Рэтчет! – Перцептор в один миг связался с военврачом.
- Что случилось? Незачем так орать, - спокойно ответили на той стороне канала связи.
Перцептор стал тараторить, как можно быстрее описывая ситуацию. Рэтчет не сразу понял, что произошло и почему показатели противоречат обстановке игровойтренировки, по этой причине на всю пересказанную невразумительную тираду врач ответил коротким «Иду».
Проул, тем временем, совершенно спокойно продолжал говорить со своим напарником, не подозревая никакой опасности, пока Джаз не ощутил потребность в жестокости. Это ощущалось колючей и очень неприятной волной, от которой подгибались коленки и покалывало под боками, словно напарник нуждался в дозаправке.
«Ты проверял уровень энергии, Джаз? Я ощущаю, что ты нуждаешься в перерыве на…»
«Всё в порядке. Я иду следом за тобой. За тобой…».
- Айронхайд! Мираж! У нас ЧП! Да! В тренировочном отсеке! Живо!
Короткие сообщения разлетались по экстренным каналам и в рубке становилось уже тесновато. Миража вызвали в качестве снайпера, а Айронхайда для окончательного задержания. Никто из автоботов не знал, что произошло и почему какая-то поломка блокировочного замка визуального зала с голограммами могла вызвать столько паники и суеты. Персептор очень боялся, что тайна Джаза раскроется и, тогда, он станет изгоем среди своих.
Айронхайд действовал очень решительно – не успели Уиллджек с Перцептором оглянуться, как блокировочный замок был вырван с основанием. Мираж закинул на плечо винтовку, активируя наводящийся видоискатель.
- Кто цель? – скупо поинтересовался он, ставя заряд на оглушение.
- Проул опять решил откреститься от своего напарника экзотическим способом. Ну что за бот такой! Малыш был для него отличным напарником и вот снова! – негодовал красный меха, с силой разводя створки дверей по сторонам. Голограммы были отключены и на широком открытом пространстве виднелись две черно-белые фигуры, при этом, одна из них оборонялась, а другая яростно атаковала.
- Святые Луны! – проронил Айронхайд, спеша на помощь.
Там, где доносился звук лязгающего металла и где разлетались снопы белых искр, шёл далеко не тренировочный спарринг. Проул отступал к стене, не совсем понимая, по какой причине он вызвал у своего напарника такую агрессию. Джаз ничего не говорил, а только невразумительно рычал, словно, действительно, потерял рассудок. Полицейский быстро был лишен табельного бластера и через два резких выпада острыми когтями положение могло бы ухудшиться. Но не для того он занимал такую высокую должность, чтобы проиграть противнику своей весовой категории. От полученных ударов в челюсть Джаз яростно взвыл. Когти взметнулись по кривой траектории и Проул лишился своего преимущества очень быстро – на капоте очертились три уродливые полосы.
- Джаз! Очнись! Ты не осознаёшь, что творишь!
Проул не пытался особо сопротивляться, но уговаривать напарника остановиться не прекращал. Нутро полицейского билось в такой агонии и смеси ярости, что он не сразу понял, что произошло. Напарник, будто, бил не конкретно Проула, а какой-то очень ненавистный ему призрак. Густое марево чужих сигнатур заволокло сознание и связь между напарниками ослабла.
- Что ты творишь! Отпусти его! Немедленно!
Айронхайд с силой откинул нападавшего, получив при этом несколько глубоких рваных ран на предплечье обшивки. Мираж целился Джаззу прямо в голову, готовый в любой момент спустить курок. Ярость в чистом виде сейчас воплотилась в изменившемся диверсанте. По всей его фигуре было видно, что он жаждал чужого дезактива. Старый оружейник Айронхайд многое повидал на своем веку, и всё что он смог сделать для Джазза это просто скрутить его да посильнее прижать к полу, пока Рэтчет целился шейную магистраль пневмошприцом. Разведчик рычал как безумный, пытался дотянуться хотя бы до кого-нибудь и нанести максимальное количество повреждений. Мираж, убедившись в том, что стрелять уже ни в кого не придётся, присоединился к Айрону, фиксируя вёрткий черно-белый корпус и конечности. Проул со страхом смотрел на то, что происходило с его напарником, и не только потому, что тот беспричинно напал...
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
