Онлайн.
Кто-то стоял рядом с ним – он слышал ровное дыхание человека совсем близко. Это открытие кольнуло его сознание чувством опасности – никто никогда не стоял так близко к нему, только Элеонора Уилсон. Но что, если это не она? Он вспомнил Опасного – тот тоже подолгу мог смотреть на него, но ловить взгляд этого человека было неприятно. Ни у кого больше не было такой жгучей ненависти в глазах. Может, он и заслужил эту ненависть, но все же таких людей, как Опасный, уютнее разглядывать через прицел.
Он прислушался – рядом вроде бы больше никого не было, хотя он мог и не слышать, если человек стоял далеко. Тот, кто стоял рядом, не шевелился. Это несколько раздражало и даже пугало его.
- Саундвейв.
Он вздрогнул. Это был ее голос. Ее, Элеоноры Уилсон! Но, что еще более важно – то, что она произнесла. Это слово… Это - имя…
- Саундвейв, - снова позвала она – негромко, но требовательно.
Саундвейв. Это его имя. Это. Его. Имя!
Он как будто всегда это знал, как будто всегда это помнил – это имя было частью его личности, гораздо большей частью, чем все воспоминания, которые ему удалось извлечь. Просто он сам не мог его найти – ведь даже собственную оптику можно увидеть только в отражении. Саундвейв. Он – Саундвейв!
- Саундвейв, ты слышишь меня? Очнись. Здесь больше никого нет.
Он включил оптику – первые мгновения все было слишком темным и расплывалось, но потом он увидел длинное белое пятно и сфокусировался на нем. Элеонора Уилсон стояла в двух шагах от его лица, засунув руки в карманы, и улыбалась. Она облегченно вздохнула, когда он откликнулся на ее зов.
- Ты жив, - сказала она. – Ты узнал свое имя. Это хорошо. Мне пришлось кучу всякого барахла просмотреть, чтобы его найти.
Он – Саундвейв! – ничего не сказал, просто ждал, когда она снова заговорит. Вновь обретенное имя наполнило его радостью, от которой хотелось кричать и прыгать, как спарклинг. У него есть имя. Он знает свое имя. О. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь такая мелочь сделает его счастливым?
Элеонора Уилсон тем временем достала руки из карманов (ногти у нее были все еще красные) – в одной ладони она сжимала какую-то коробочку, черную и узкую. Из нее торчали неаккуратно обрезанные, почти до половины зачищенные провода – по четыре с каждой стороны.
- Я кое-что сделала, чтобы ты мог общаться со мной, - сказала она, продемонстрировав ему коробочку. – Это специальный датчик-регистратор, он может улавливать импульсы, которые проходят по твоей нейросети. Мы уже поставили на тебя несколько таких, но я кое-что подправила. Я подключу его непосредственно в…
- Нет.
Она вздрогнула – коробочка выскользнула из ее рук и с треском стукнулась о бетонный пол. Саундвейв, если бы мог, поморщился бы: активация вокодера причинила ему боль, несмотря даже на то, что он произнес всего только одно короткое слово.
Элеонора Уилсон вскинула руки к груди и сцепила пальцы в замочек. На ее лице отразилась странная смесь радости, удивления и страха.
- Ты можешь говорить, - ошеломленно прошептала она.
- Да.
Она приблизилась, и, нахмурившись, посмотрела на его горло, почти исчезнув из поля зрения. Пальцы коснулись его проводки – он только сейчас, ощутив ее прикосновение, понял, что часть шейной брони отсутствовала.
- Удивительно, - услышал он, - я готова была поклясться, что эти контакты перегорели и уже ни на что не годятся. Самовосстанавливающаяся нейросеть… удивительно… Престон даже подумать не мог о таком…
Она отошла к столу, продолжая бормотать себе под нос.
- Не… говори… им, - с трудом произнес Саундвейв.
Элеонора Уилсон подняла голову и пожала плечами.
- Но я должна.
- Они… убьют…
- Нет, - она замотала головой, снова сцепив руки замочком, - нет, не убьют. Ты – самая поразительная штуковина на свете. Да Престон был бы счастлив заполучить одного из вас живым, и вот теперь… Это же прорыв! Полноценный, функциональный процессор кибертронца! Я должна им сказать! Черт, да мы должны немедленно провести полную диагностику…
- Нет, - сказал Саундвейв.
- Извини, но твое мнение тут мало кого интересует, - весело отозвалась Элеонора Уилсон. Она, казалось, вот-вот начнет светиться от счастья, правда, чему она так радуется, он не понимал. – О, теперь-то он мне поверит…
- Я… не позволю, - возмущенно произнес он.
- Да? И что же ты сделаешь? – Элеонора Уилсон наклонила голову набок, подняв свои рыжие брови. Брови и волосы у нее были рыжие, как старая медь.
Он охотно продемонстрировал, отключив оптику и на всякий случай принудительно снизив чувствительность всего, чем только мог чувствовать.
Повисло неловкое молчание. Не дождавшись, когда она скажет хоть что-нибудь, Саундвейв подключился снова. Элеонора Уилсон смотрела на него задумчиво и хмуро.
- Это не очень вежливо с твоей стороны, - заметила она. От ее недавнего ликования не осталось и следа. - Я могла бы тебя заставить.
- Ты просила... помочь тебе, - произнес он, - Я... помогу, если...
- Если я ничего не скажу остальным? - перебила она, за него заканчивая фразу. Элеонора Уилсон морщилась - ей было тяжело слушать, как он говорит. Ему и самому тяжело было говорить, горло, там, где проходили питающие вокодер кабели, неприятно ныло. Но все это ни в какое сравнение не шло с облегчением, которое он испытывал, разговаривая с ней.
- Да. Ты хочешь... знать, как... работает наш процессор?
- Да.
- Есть... схемы. Логи. Их можно извлечь из... памяти. Эти блоки ис... правны.
Она поджала губы, скрестив руки на груди, нахмурилась. Думала.
- Ты можешь это сделать? - наконец спросила она.
- Да. Только тебе. Но есть... условие.
- Я поняла. Ничего не говорить остальным, - кивнула Элеонора Уилсон. - Не представляю, как это у меня получится, но я согласна.
- Нет. Не только...
Она усмехнулась и покачала головой.
- Знаешь, если ты не заметил - ты несколько не в том положении, чтобы торговаться.
- Да. Но ты... тоже.
Она подняла руку, дотронувшись пальцем до губ и чуть вскинула голову - теперь она смотрела на него как бы свысока, будто демонстрируя свое преимущество. Смешная...
- Вот как?
Он мог бы ограничится одним кивком. Горло жгло от перегрузки - еще немного, и аварийная система отключит вокодер, но, в отличие от той неполадки с оптикой, Саундвейв не был уверен, что сможет подключить его снова через некоторое время. Слишком много для первого раза... Но он не мог прервать разговор - Элеонора Уилсон ждала ответа.
Но, к сожалению или к счастью - их разговор был прерван. Элеонора Уилсон вдруг резко обернулась в сторону двери, издав странное "Тссс!", и почти тут же Саундвейв услышал негромкий писк - такой он слышал каждый раз перед тем, как кто-то сюда заходил. Он торопливо отключил оптику, снова погрузился во тьму.
- Элли? - голос Мелкого. Беспокойные, быстрые шаги.
- Привет, Джон. Что-то случилось? - ее голос звучит спокойно, но все же дрожит в самом конце, на слове "случилось".
- А у тебя? Что это такое?
Тихое скрябание - он что-то поднял с пола. Наверное ту штуку, передатчик, которую Элеонора Уилсон хотела к чему-то подключить, но уронила.
- Ничего особенного, - шелест ткани, словно она пожимает плечами. - Я уговорила Престона разрешить мне поставить еще один регистратор - мне кажется, что мы зря исключили столько работающих контактов. Надо проверить.
- А, да, он говорил. Но этот вроде сломан. Смотри, корпус треснул.
- Дешевое китайское дерьмо, - хмыкнула она в ответ, - переставлю плату в другую болванку до конца смены. А ты почему здесь? Ты же вроде как хотел выспаться? Тебе заступать только через шесть часов, мог бы успеть.
- Престон попросил тебя позвать. Чертов зануда Хант опять чем-то недоволен, он настрочил на тебя очередную кляузу.
Элеонора Уилсон издала звук, чем-то похожий на рычание.
- А, дерьмо. Опять требует снять меня с проекта?
- Он не очень-то оригинален, да? - ироничный смешок, - как всегда, док его отшил, но ты все равно сходи, поговори со стариком - он хотел тебя видеть. Я подменю.
Короткое молчание, недовольный вздох. Саундвейв почти физически ощутил ее разочарованный взгляд.
- Ладно. Ничего в нем не трогай, о'кей? Я все доделаю, когда вернусь.
- Я могу пока заняться твоим регистратором, - предложил Мелкий.
- Спасибо, Джон, но я сама справлюсь. Положи его в ящик - я разберусь.
Саундвейв услышал цоканье каблучков - она уходила. Мелкий уселся за стол, загремел чем-то, а потом принялся выщелкивать на клавиатуре.
Может быть, Элеонора Уилсон и вернулась до конца своей смены, но Саундвейв, подождав некоторое время, принял решение уйти в оффлайн - этот короткий разговор недешево ему обошелся. Когда он очнулся в следующий раз, то услышал только голос Мелкого - тот напевал себе под нос какую-то протяжную мелодию. Фальшивил.
Онлайн.
Снова сработал триггер. Но на этот раз он ощутил не прикосновение, а боль - не очень сильную, но из-за невозможности пошевелиться она казалась невыносимой. Горло словно прижгли лазерным лучом. Система самодиагностики полностью завладела телеметрией, выдавая короткие очереди тревожных предупреждений.
Его сковал страх. Такого с ним еще не было - раньше, он, по крайней мере, не чувствовал, если с ним что-то делали. Он вспомнил, что говорил Мелкий - они сначала просто хотели отпилить ему голову... Что, если решили действительно отпилить? Нет, нет, не смейте!
В приступе паники, подстегиваемый истеричным миганием телеметрических данных, он включил оптику. Это было все, что он мог сделать - но он должен был сделать хоть что-то! Он не мог просто лежать и ждать, когда они закончат...
Боль, как ни странно, прекратилась.
- О, ты проснулся, - голос Элеоноры Уилсон. Самой ее не видно - перед оптикой только пустой стол и кусок пола. На столе - открытый контейнер с инструментами, на полу - ящик с деталями. Какие-то детали лежат и на полу, там же и обрезки почерневших проводов и небрежно отброшенные инструменты.
В поле зрения появилсь рыжая макушка Элеоноры Уилсон. Волосы у нее были собраны в хвост и еще закреплены на макушке каким-то устройством, глаза скрыты визором. Она выпрямилась, опираясь о его подбородок и чуть-чуть отошла, так, чтобы он мог хорошо ее видеть. На руках у нее были уродливые и длинные, до самых локтей, перчатки. Саундвейв хотел ей что-то сказать, но она приложила палец к губам и снова сделала это "Тссс!".
- Извини, тебе пока лучше помалкивать. Я попробую кое-что подправить в твоем речевом модуляторе. Мы туда поставили несколько регистраторов в самом начале - просто там много крупных узлов, нам надо было проверить... Тот, кто их подключал, был не очень аккуратен. Мне кажется, теперь они тебе мешают. Думаю, если я уберу их, тебе будет легче говорить.
Она кивнула и снова исчезла. Саундвейв, немного успокоившись, принудительно снизил чувствительность сенсоров на горле и перекрыл подачу энергии на вокодер.
- Спасибо, - несколько удивленно отозвалась Элеонора Уилсон.
Она возилась там очень долго, время от времени что-то бормоча. Саундвейв вслушивался в ее шепот - Элеонора Уилсон раздраженно ругалась, из-за того, что не могла что-то сделать, но ее болтовня успокаивала. Когда она сняла первый регистратор, он ощутил, что какое-то давление в горле слегка уменьшилось, исчезновения остальных двух он никак не почувствовал. Еще какое-то время ей потребовалось на то, чтобы разобраться с неправильно подсоединенными контактами. Он не мог бы сказать, что она провела ремонт идеально, но стало определенно лучше, чем раньше.
- Вот, - она появилась перед ним, сжимая в руках какие-то инструменты, - теперь все должно быть нормально. Я оставлю их там, чтобы никто не заметил, что они отключены, раз уж мы с тобой договорились. Надо теперь поколдовать над приемником, чтобы их отсутствие не отразилось на выходных данных. Тебе легче? Скажи что-нибудь?
Он подключил вокодер и вернул чувствительность - теперь в горле было только легкое жжение. Телеметрия выплюнула несколько сообщений о некритических ошибках, но в целом, он был в порядке. Более-менее.
Что ей сказать? Она благодарила его, когда он отключил напряжение - ей, конечно, было легче так работать. Неудивительно, что она решила это сделать, пока он был оффлайн - в спящем режиме энергия не подается на внешние устройства, только на сенсоры. Он облегчил работу ей, а она облегчила жизнь ему. Он должен тоже ее поблагодарить. Несмотря на логичность этого вывода, он почувствовал себя как-то странно - ему никогда прежде не приходилось благодарить белковых. Может, он вообще даже никого никогда не благодарил.
- Спасибо, Элеонора Уилсон, - выговорил он. Действительно, теперь полегче. Собственный голос звучал непривычно - не просто не так, как в прошлый раз, а вообще. Он отвык от звука собственного голоса.
- Ты знаешь мое имя? - она улыбнулась, но вздрогнула, как от испуга.
- Карточка, - объяснил он. - Идентификация.
Элеонора Уилсон посмотрела вниз, на свою грудь, и подцепила прикрепленную к халату карточку пальцами. Потом снова подняла глаза на него.
- Прочитал? - усмехнулась она.
- Я не идиот, - заметил Саундвейв.
- Это хорошо, - она отвернулась и пошла к столу, на ходу стягивая перчатки. Бросила их в ящик с деталями, и принялась перекладывать в ящик инструменты.
Он наблюдал за ее руками. С инструментами она была более аккуратна, чем с перчатками - укладывала их осторожно, закрепляя в специальных гнездах в ящике. Хотя по меркам Саундвейва все эти штуки казались просто крошечными, в ее ладонях некоторые смотрелись громоздко.
Руки... он вспомнил кое-что важное. Он должен спросить.
- Почему не синий?
- Что? - она обернулась и зачем-то посмотрела на монитор.
- На руках, - пояснил Саундвейв. - Не синий. Почему?
Элеонора Уилсон удивленно подняла левую руку к глазам, осматривая ладонь, но потом поняла. Согнула пальцы, разглядывая когти. Повернулась к нему. Он теперь видел, что красная краска начинала кое-где слезать.
- Синий закончился, - задумчиво проговорила она и взглянула в его лицо. - При чем тут это?
Он помолчал, пытаясь подобрать слова, которые могли бы объяснить ей, почему так важен синий цвет. Ему не хотелось выставлять себя перед ней идиотом. У них там вроде был какой-то унверсальный ответ?..
- Синий - лучше, - наконец проговорил Саундвейв.
Она пожала плечами, забавно опустив вниз уголки губ.
- Ладно, - она махнула рукой и снова посмотрела на свою руку. - Ты говорил, что поможешь мне? Говорил, что есть какое-то условие, кроме того, что я не должна никому о тебе рассказывать.
О, она запомнила. Хорошо.
- Есть, - отозвался он. - Ты - меня разблокируешь. Я - отдам тебе информацию.
Она подняла брови и некоторое время так и смотрела на него, странно скривив рот, а потом вдруг рассмеялась. Искренне и весело, как будто он действительно сказал что-то очень смешное. Ему это было неприятно, но он терпеливо выждал, пока она успокоиться - он понимал, что действительно не в том положении, чтобы с ней спорить и ругаться. О, нет. Спорить он не будет. Он ее уговорит. Он пообещает ей все, что она захочет, и отдаст все, что она попросит. Лишь бы она согласилась на это...
- Не слишком ли много ты хочешь? - зачем-то потерев глаз, спросила Элеонора Уилсон, когда перестала смеяться.
- Ты тоже хочешь много.
- Да, но тебе-то это не будет сложно - ты же говорил. А я не могу просто так тебя освободить, даже если захочу. Ты не знаешь - но ты находишься в самом охраняемом научном центре в штатах, и мне понадобится как минимум целая армия сообщников, чтобы вывести тебя отсюда. Не говоря уже о том, что Хант и его приятели это... не одобрят. Мягко говоря.
- Нет. Выводить - не надо, - серьезно ответил Саундвейв. - Смогу идти - выйду сам.
- Ты слишком самоуверен для полностью парализованного, - хмыкнула Элеонора Уилсон. - Нет, так не пойдет. Если я сниму блокировку - это сразу все заметят.
- Ты уже обманула, - возразил он, - с вокодером. Сделай так же.
Она покачала головой.
- Мне понадобится уйма времени, чтобы перенастроить приемники всей системы. Я с этими-то буду возиться еще часа три.
- Я подожду.
Она фыркнула, снова замотав головой, и, закрыв ящик с инструментами, убрала его со стола, поставила на пол. Вздохнув, стянула с головы удерживающее волосы устройство и швырнула его в коробку.
- Нет. Извини, это невозможно. Риск слишком велик. Я ожидала, что ты этого попросишь - на твоем месте тоже попросила бы, но, извини, сделать этого я не могу. Я потеряю больше, чем получу.
- Нет.
- Нет?..
- Риск - оправдан, - сказал Саундвейв. - Если поможешь - я дам тебе открытие. Только тебе. Если ты понимаешь.
Элеонора Уилсон сощурилась, чуть наклонив голову.
- Открытие - в обмен на мою карьеру? Какой от него толк, если меня за это отдадут под трибунал за государственную измену?
Саундвейв коротко фыркнул. Если бы он сейчас мог двигаться, то улыбался бы.
- Ты - не будешь виновата. Ты им говорила - они не верили.
Нахмурив рыжие брови, Элеонора Уилсон медленно кивнула.
- Они не верили мне, что ты жив, - медленно проговорила она. - А тут ты вдруг очнешься и... уйдешь. То есть, попытаешься... А я... а я, получается, сразу начну трясти своими недопущенными к публикации статьями и кричать, что была права и какой ты плохой... Так, что ли?
Умница.
- Они будут опозорены. Ты - получишь открытие. Я - буду свободен. Все довольны.
Элеонора Уилсон прикусила губу.
- Ну, допустим, это можно устроить, - кивнула она. - На это понадобиться много времени, но теоретически... это возможно. Но я все равно могу не согласиться. Это как-то... не очень честно.
- Тогда - лучше сразу убей. Или я сам. Как только смогу. И ни открытия. Ни славы.
Она отвернулась, ничего не ответив, но ее лицо было задумчивым. Пальцы сердито застучали по клавишам - больше она ничего не говорила, но Саундвейв знал, что она очень хорошо обдумает его предложение. И, если он в ней не ошибся - она согласится.
А если ошибся... об этом лучше не думать.
Все или ничего. Кажется, так было всегда.
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
