Он отмеряет базу своими тяжелыми шагами, которые раздаются в его собственных аудиодатчиках густыми переплетениями нескольких повторяющихся слоёв эха. Видеосигнал непривычно скачет, рябит; картинка уползает вверх, потом направо и куда-то в бок.
Он останавливается, всё так же для страховки придерживаясь рукой за стену. Над головой тонко и неодобрительно пищит зумер наблюдения - но ведь он уже это предупредил? Верно? Рэд Алерт давно сидит в своём отсеке на подзарядке.
Шаг. Ещё шаг. Коленные суставы подламываются, будто сзади в них предательски кто-то, то и дело, бьёт, в надежде повалить грозного противника на пол. Несуществующий враг тихо посмеивается над состоянием главного автобота, мерзко хихикает за плечом. Казалось, обернись он в эту самую секунду, и вот оно лицо врага!
- Капитан?
Голос звучит поникшим, хотя его интонацию мог бы не уловить только инфантильный и примитивный.
Голубой визор оценивающе проходит с верху вниз, словно они не виделись несколько декациклов, потом гипнотизирует правую руку, будто в ней находилась не отданная в хранилище винтовка.
Оптимус старательно искал опору, потому что гироскопы отказались сотрудничать, а балансировка ускакала в термин на внутреннем дисплее в иконку "потеря координации. крен."
- Капитан!
Звучит уже не с изумлением, а с тревогой и непониманием. Лейтенант успевает просто сделать шаг навстречу, чтобы стать "третьей ногой", опорой, полкой, да чем угодно, только бы не позволить командиру упасть сейчас с громкий лязгом!
Прайм забывает, что во второй руке он держит куб со сверхзаряженным энергоном. Содержимое ярким пятном разливается по белоснежному капоту, и Оптимус замирает в ужасе. Ещё совсем недавно он видел кого-то из своих с раскуроченной грудью, простреленным знаком, вывернутыми наружу внутренностями. Кто обычно приходит на опознание и составление протокола о потерях?
В первую очередь Он.
- Джазз, я...
Голубая оптика ищет в мерцающем и ждущем ответа визоре какое-то понимание, подсказку, помощь.
- Я помогу тебе добраться до отсека более-менее тихо, кэп. Только пообещай мне кое-что.
- Что?
- Не пей в одиночку. Это когда-нибудь плохо закончится, - тихо шепчет в самый аудиодатчик монохромный меломан.
Прайм ещё долго смотрит на капот своего лейтенанта, где в розовых разводах энерногона стала медленно проступать алая инсигния. Оптимус мучительно прикрывает оптику, немного встряхивает головой и четко произносит.
- Обещаю.
Джазз не отвечает, а только кивает головой, потом несколько кликов позволяет своей конструкции адаптироваться к внезапному лишнему весу, и, без нарушающих тишину тяжелого момента слов, тащит своего командира в отсек.
- Спасибо, - коротко отвечает Прайм, оказавшись в уединении пустой комнаты.
- Квиты. Хотя меня было таскать по базе проще, - печально улыбается товарищ.
- Останься, - просит командир. Джазз замирает в проеме не решаясь переступить лидерские покои. Его редко, как и любого другого на базе, просили остаться с лидером один на одни. Все как-то привыкли к тому,что великий Оптимус Прайм оставляет свои переживания и страхи при себе.
- Прошу. Мне надо кому-то это рассказать, иначе я сойду с ума.
Слова прозвучали отстранено, но без истерики, скорее страшно, просто как констатация жуткого факта. Нет. Не слабости. Скорее отчаяния. Лейтенант хочет что-то сказать, потом вспоминает мечущиеся от ужаса линзы при взгляде на разводы энергона, и просто переступает порог.
Двери отсека закрываются оставляя коридор в идеальном звуковом покое, и только противный зумер видеонаблюдения, да разгневанные маленький дройд-уборщик вносят в немую пустоту базы какое-то разнообразие.
